Таблица лидеров

От скорбей не надо приходить в уныние, в отчаяние, надо терпеть. Многие, начавшие идти за Христом, бывают вначале очень требовательны в молитвах: «Господи, сделай меня святой!» Правда, эта просьба законная, но нельзя сразу достигнуть святости. Были примеры, что из грешников сразу становились святыми, но это примеры исключительные, а нам, грешным, указан путь постепенного восхождения. Поступая так, не попадешь в сети врага. Люди говорят, что нельзя нищему сразу дать миллион, потому что он от неразумного употребления денег и сам погибнет, и других погубит, а рублей тридцать – сорок могут поставить его на ноги. Если так рассуждают люди, то не тем ли более Господь раздает Свои дары на пользу, а не на погибель. Должно помнить, что Господь любит всех нас и о всех печется, а потому надо вполне предать себя на волю Божию: твори со мною, Господи, что хочешь. Нельзя стать святым, то есть научиться исполнять заповеди Божии, без труда, а этот труд состоит из молитвы, поста и бдения. В Евангелии говорится, что однажды привели к ученикам Христовым бесноватого. Сколько апостолы не старались изгнать злого духа, он не слушал и говорил: «Не выйду». Тогда бесноватого отвели ко Христу, и Сам Господь изгнал беса. Ученики, оставшись наедине со Христом, с оттенком упрека говорили Ему: «Почто мы не возмогохом изгнати его?» Господь сначала сказал: «За неверие ваше». Затем добавил: Сей же род (т.е. злые духи) не исходит, токмо молитвою и постом. Итак, молитва, пост и трезвение, т.е. хранение своих мыслей и чувств, делают нас победителями врагов нашего спасения. Из бесед прп. Варсонофия Оптинского

НА ПЕРЕПУТЬЕ С детства и долго после этот праздник не вызывал во мне особых чувств и мыслей. Самое событие – обретение креста – не представлялось важным в такой степени, как прочие события в жизни Господа. «Был праздник…» И только…В детстве – «не учились» и были в церкви. Конечно, «на праздник» у дитяти всегда хорошо в душе…А после – опять учение… Точно он какой-то «промежуточный», вставленный праздник – между Рождеством и Введением…Эти два – более радостные…За вторым уже виднеются святки, блаженный «роспуск» от учения…На всех стенах, досках, тетрадках, книгах детские руки без счету пишут это ласкающее слово «Роспуск»… И непременно с большой буквы… Учителя, глядя на это, очевидно, улыбаются. А Воздвижение стояло среди начавшегося школьного подвига и пред тремя месяцами главной, дорождественской «страды»… Две «четверти» учения… Они почти определяют участь года…Уж после Рождества как-то идет к «концу»… Все перерывы: то масленица с говением на первой неделе; то страстная с Пасхой…А потом экзаменационное напряжение, до забвения всего в мире… И счастливые каникулы… А Воздвижение – в сентябре – в начале самого разгара работы, школьного подвига. И доселе это чувство не изменяется: «не радостный», не веселящий праздник, а подвижнический… И пост полагается в этот день. А если пост, то это уже не светлый праздник. Точно будто бы так: вот человек работал на поле. А потом «по делу» идет мимо церкви…В рабочей одежде, запыленный. В храме служба…Рабочий зашел, - помолился усердно, но недолго…А потом тотчас же за свое дело, до поту, до усталости. В храме набрался немного силы…Поцеловал крест Христов…И опять взвалил свою тяжелую ношу путника жизни… И, не замечаемый никем (кроме Бога), двинулся дальше…А путь еще далекий…Радость лишь впереди…Пока же труд…А тут еще и дожди наступают. Грязь…Холод…Неприветливое осеннее облачное небо… А идти – необходимо. Передохнул немного на перепутье, - и дальше. ПРАЗДНИК ИСКУПЛЕНИЯ Святая царица Елена нашла крест, на коем был распят Спаситель… А всего найдено было три. Чтобы узнать, какой из них принадлежит Господу, накладывали их на проносимого мертвеца, и от Господня креста он воскрес…Затем устроили торжественный чин поднятия (воздвижения) на высоту, чтобы все люди видели крест. И христиане, недавно лишь освобожденные от гонений, с восторгом и благодарностью падали на колени, тысячами уст взывая: - Господи! Помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй! Такое событие, однако, было возведено в «двунадесятый» (в сущности – тринадцатый) праздник. Почему? Задумался я чуть ли не впервые в жизни…И ответил себе так: - чествуем РАСПЯТОГО на кресте! Следовательно, это есть «праздник» ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ. ИСКУПЛЕНИЯ Ведь доселе искуплению еще не было особого праздника. Правда, вся страстная, а особенно пятница, посвящены страданиям Господа и Его искупительной жертве; но там очень много отдается сил и песнопений объяснению и описанию самых событий последних дней Спасителя; затем: там проходит все чрезмерно быстро – одно нагоняется другим; так что некогда вникать…А кроме всего, приближающаяся Пасха зальет скоро все своею «веселою благодатью»; и уже искупительная жертва забудется…А в один день пятницы, да ночь субботы и вечерню субботней литургии не успеешь впитать всего… …Как бы так: налетела вдруг гроза с молниями, громом, проливным дождем…Все сразу затопила…Но прошел час, - туча великой громадой свалила к горизонту. А на умытом небе опять сияющее солнышко…Бегут шумные ручьи…Трава зеленая, с бриллиантовыми каплями…Из подклетей вышли опять курочки с петухом…Воробьи весело, наперебой зачирикали…Дети бегают по лужам…Крестьянин, крестясь, благодарит Бога за милость: теперь «хлеба» оживут. А туча уже закатывается…Слышен только далекий грохот грома…И радостная дуга (радуга) прощается приветливо с обрадованной и спасенной землей: ликуйте! Это - СТРАСТНЫЕ ДНИ – «ВЕЛИКИЕ» дни. А осень – другое: тихий, неспешащий, мелкий дождь…Медленно ползущие «скучные» серые сплошные облака…Земля тоже серая…Деревья – почти оголенные, омертвляющие. Жизнь точно умирает…И только на нивах проступила новая жизнь: нежные, зелененькие озимые…"Зеленя"…Им-то и нужна влага. Да и всей земле нужна она: лето было сухое. Все пересохло. А весной опять нужно питать все: от травки до дубов…Влаги нужно запасти много… Не слегка лишь – омыть землю, а пропитать до последней глубины. Для этого нужно копить воду понемногу-понемногу, - чтобы она по возможности вся впитывалась в почву, а не скатывалась шумящими ручьями…Правда, от этого вся земля превратится в вязкую грязь, из которой «ноги не вытащить». Но зато после будет много пользы: хлеба будут хорошие… Не видно радостного солнышка. Не поют веселые пташки: улетели они в теплые, светлые края. И воробушки даже присмирели. Только бодрая скромная синичка однообразно не престает Бога хвалить: «тик-тик!...тик-тик!...» Но всему время: не до радости сейчас…Люди попрятались в избы…И душе нужно уйти «внутрь» и там творить работу над собою… Это – праздник ИСКУПЛЕНИЯ. Тихие дни… Здесь есть время углубиться в праздник: девять дней дано на это…Да и самое время заканчивания осенних работ на полях, - и начало самых серьезных работ в разных учреждениях помогает сосредоточению. Погода же не развлекает, а тоже «собирает»: холод осени не тянет «вон», а гонит «внутрь». И потому едва ли можно найти лучшее время для этого праздника, как именно это осеннее время, - трудовое и труженическое время. А «праздник» должен быть длительный: невозможно ограничиться одной пятницею. Да и страшно было бы, что такому величайшему делу Господа, как искупительная жертва, не было специального, особого времени, достойно продолжительного. И сие время промыслительно и было приурочено к открытию и прославлению орудия искупления – креста животворящего.

ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ Если мы вспомним только что прошедший праздник Рождества Божией Матери, в который только ещё засветилась «заря» христианства и до полной радости «солнца правды» ещё далеко, то прямо ПОТРЕБУЕТСЯ именно «крестный праздник». Воздвижение как бы так говорит: — Да, радость принесена будет на землю; можно сказать, она уже «пришла» в зачатии, в явлении Матери Спасения… Можно быть надёжным (обнадёженным. Прим.ред.), что всё прочее произрастёт из этого цветка. Но знайте, что это всё дастся через тяжкий КРЕСТ ИСКУПИТЕЛЯ… Не думайте, что Он придёт в торжествующем виде Раздаятелем потерянных благ. Нет. Ему «ДОЛЖНО МНОГО ПОСТРАДАТЬ» ради нас; Его убьют… И только после этого Он воскреснет (Мк. 8, 31). …Как две стороны одной и той же медали: на одной стороне — сияющая радость… Переверните: и вы увидите — тяжёлые страдания… Одно с другим совершенно неразрывно. И было бы чрезвычайно ошибочно представлять себе христианство сплошным радостным праздником… Нет, далеко нет! От радостной надежды — к совершенному блаженству: да, это — верно! НО НЕПРЕМЕННО — ЧЕРЕЗ СТРАДАНИЯ. Начало и конец — ликующие. А середина — кресто-скорбная. Это нужно очень твёрдо усвоить христианину. И начинается это страдание и подвиг креста с Самой «Матери Радости». Она первая посвятит Себя всецело Богу — отдаст Ему Себя в жертву с трёх лет… Уйдёт от родителей на аскетическое воспитание в храм; подготовится в Матерь Искупителя. А после и Он начнёт Свой «крестный» подвиг: прежде всего, самым «умалением» в воплощении… А дойдёт и до Голгофского распятия. Но и всякому ученику Своему Он скажет: «Кто хочет за Мною идти, тот пусть отвержется себя, ВОЗЬМЁТ КРЕСТ свой и тогда лишь последует за Мною. Кто хочет душу свою спасти — тот пусть погубит её» (мФ. 16, 24—25). …Это нужно ясно услышать хотящему вступить в христианские ряды, услышать сразу же, с самого начала. А церковный год только начался с сентября. Радость и крест… Крест и радость… И тогда поймёшь и примешь обе половины тропаря: «Кресту Твоему покланяемся, Христе; и святое Воскресение Твоё славим…» Тогда откроется смысл и воскресного длинного тропаря: «Воскресение Христово видевше… Прииде КРЕСТОМ радость…» Да, радость придёт! Несомненно, придёт. Надеждою на неё нужно жить, и из этой надежды — исходить. Но самая жизнь должна окраситься страданиями, крестом. О первом нечего беспокоиться: Бог не отречётся от Свой милости! А второе нужно принять всею душою: нужно ВЗЯТЬ крест. Каждому — свой. Это говорит Воздвижение. Крестоборчество И вспоминается мне мысль, давно и после часто приходившая в сердце… Люди всегда заражены были духом (или «ересью») «крестоборчества»… Не желает человек страданий, хотя только и живёт тем, что всю жизнь страдает. И это начинается с рождения. Но какие отцы, какие матери с детства приучали своих детей к мысли о кресте всей жизни? Почти никакие! Наоборот, все внушали нам, что нас ожидает счастье, веселье, радость, богатство. К этому готовили; так воспитывали. И в школах говорили обо всём, — но не о кресте. И юноша вырастал в мечтах о себе как о герое, победоносно шествующем по арене жизни. Кто говорил, что предстоит страшная борьба с самим собою, со своими грехами, «не на живот, а на смерть»?! Наоборот, всё представлялось лёгким; а грехи?.. Ну, что же? «Молодость…» «Кто не грешит?!» А вечные муки? А погибель вечная? «Э-э» — отмахивались люди… — Жизнь — лови! Лови мгновения! — А как же несчастья в мире? Всюду страдания… — Поправим! Всё идёт в прогресс — верь этому!.. Неизбежно придёт! Не при нас, так через тысячу лет… А может быть, и раньше… Вот нужно перестроить нечто, и тогда всё будет хорошо. Насадим рай на земле! И решили делать опыт «всемирного рая». И соблазнили даже тех, которые практически знали истину «крестопоклонения», то есть простой народ. Несомненно, он носил имя «крестьянина» или христианина не напрасно… Подумаем: единственный в мире народ решил назваться этим святым именем: ни англичане, ни немцы, ни французы — не осмелились… А русские сказали о себе: «Мы — христиане». И были ими… Какая же крестная доля была у них всегда!.. Русь была сплошным монастырём, тайными скитами… Труд, пот, недоедание, посты, терпение крепостного «права», всегдашнее смирение — всё это был крест Христов! И была «Русь Святая»! Вот разве там и учили кресту… Если не словом, то (а это — много сильнее) опытом… В то время, когда с них лился градом пот, и жилистые спины, не разгибаясь, косили хлеб; в это время, на «вакациях» учащиеся и господа устраивали пикники, веселились. И ученики восприняли… Кресты с себя посорвали. Но и вновь надетый нам крест мы опять хотим сорвать… Всё спрашиваем: да когда же? Когда кончится это страдание? И Господь, видимо, всё хочет учить нас кресту: как можно сильнее, глубже вкоренить его в нас. Мы же остаёмся старыми крестоборцами… И не мы лишь одни. А и весь мир… Пока Господь творил чудеса, исцелял больных, насыщал хлебами, ученики и народ шли за Ним. А когда Он стал говорить им о Своём кресте, сразу «первый» же из апостолов, Пётр, начал противоречить: — Пожалей Себя, Господи! Да не будет этого с Тобой. А Господь строго ответил: — Отойди, не соблазняй, сатана! И добавил: — И не Мне лишь, а и вам всем нужно страдать, взять крест свой и нести его (Мф. 16, 22—24). Пётр уже молчал… Истина была утверждена… А для облегчения приятия её — лучшим показана была. «Но сначала Сыну Человеческому нужно пострадать» (Мф. 17, 12). За Петром соблазнились Иаков и Иоанн с матерью Саломией, прося «первых мест» в Царстве Мессии. А в ответ услышали от Христа о крещении «чашею страданий» (Мф. 20, 20—23)… За это учение о кресте и предал Его Иуда: не захотел нести крест… И евреи возненавидели Господа за этот «соблазн»: ждали славного Мессию — Освободителя… Бросились к Нему навстречу… «Осанна» уже кричали… А когда окончательно убедились, что Он к другому Царству не от мира влечёт, то распяли… Мессия земной явился Спасителем Небесным. И с той поры и доселе евреи всё соблазняются этим крестным ликом Христа и христианства. А когда первое же поколение христиан из евреев смутились отлучениями, гонениями, отнятием имущества, хотя они ещё страдали не до крови (Евр. 12, 4), и соблазнились мыслью: «Не обманулись ли и мы? Мессия ли Он?» — то апостолу Павлу пришлось писать целое послание («К евреям») по этому поводу, — в «оправдание» Мессии распятого и «креста веры» для всех. И доселе евреи не хотят принять крестного христианства… Им хочется благоденствия… А ЗА ЧТО? — спросить бы их?.. Но их ли одних спросить?.. Не соблазнились ли и многие миллионы «христиан»?.. Не живёт ли и в них это исконное крестоборчество, начавшееся ещё с Адама и Евы?! И они не захотели тогда подвига послушания. Также и язычники, особенно «господствующие» классы, почитали «безумием» самую мысль о распятом Боге и об обязательном приятии креста страданий. Жить для удовольствий — вот что было общим правилом жизни… Современному человечеству эта психология очень близка: пойдите проповедовать «идею креста» — вас засмеют, назовут «чудаком» или, что тоже, — безумным, скажут: «Мы ещё с ума не сошли!» Следовательно, проповедующий «сошёл с ума». Но Церковь твердит это! «Судьи же дивились желанию христиан идти на всевозможные страдания за Христа». …И кто же принял Христово крестное учение? Не много из вас учёных. Не много власть имущих. Не много знатных (1 Кор. 1, 26). А больше — простецы, «униженные и оскорблённые», труждающиеся и обременённые; очень часто — рабы, реже — господа. Впрочем, и царицы скоро пойдут за ними, и судьи (Адриан и Наталия; 26 августа) будут заявлять: «И я — христианин!» …И начался период трёхсотлетних гонений! Учение Христово о кресте сразу же проявилось на деле… И гонения не являются чем-то «страшным» для христианства или — «новостью»: это должно было быть. Наоборот, было бы странно, если этого не было бы: тогда слова Христа были бы не истинны. Но человечество всю историю только и делает, что борется против крестов… Впрочем, всё это было доселе, скорее, плодом человеческой немощи, восстания… Теперь же крестоборчество поставлено как принцип, как мировоззрение, противопоставляемое христианству. Впрочем, и в КАЖДОМ из нас глубочайшим образом внедрилось это крестоборческое настроение: не хотим, не хотим страдать. Хотим без страданий спастись. «Но, — приведу слова своего духовника, праведного старца, — Бог и не хотел бы давать нам скорбей; да беда в том, что без них мы не умеем спасаться».