Таблица лидеров

Здравствуйте дорогие братья и сёстры!!!!Я мама троих деток...две девочки, по промыслу Божьему "особые", это сейчас так мягко называют деток инвалидов.. Мои девочки, мои маленькие мученники за наши грехи, за грехи нашего рода, они самые любимые и самые лучшие)))) Они не говорят, не видят, они не могут себя обслуживать... Но!! Мы ходим, понимаем много, главное - обращённую речь, мы играем, мы сами кушаем, хоть и ручками, и мы всё-же счастливы!!!! У нас сложный генетический диагноз, ещё не подтверждённый.. У нас есть здоровая доченька, она в этом году пойдёт в школу... А нашим особым девочкам 16 и 5 лет))) Они очень похожи внешне, и развиваются одинаково... У старшей ЭПИ, у младшей, Слава Богу, нет пока!!!! Приступы идут каждую субботу и воскресение... Мы с мужем вместе 20 лет!!! У нас хорошая, дружная семья, я иногда думаю, что Господь дал мне крест не такой и тяжёлый, бывают мужья пьющие, да и понимание жизни у меня совсем другое сейчас стало... В голове,благодаря моим деткам всё разложено, почти всё, по полочкам))) Я за них спокойна, они у Бога!! Переживаю больше за среднюю дочь, пойдёт в школу!!! Как оградить её от злобы мира.. Ходим в воскресную школу, знаем с рождения, что Бог, это не сказка, это реальность! Стараемся жить по заповедям.. Не получается((( Часто не получается... Но я благодарна Господу, что он поставил меня в такие рамки, что мне некогда смотреть по сторонам... Как коню одевают шоры на глаза, чтобы ехал только прямо, так и мне Господь дал прямой путь ...Поменьше соблазнов, быть может, поменьше грехов... Напишу поподробнее попозже, как мои девочки появились, сейчас понимаю, везде, куда не посмотри промысел Божий... Я молилась всю жизнь... Бабушка научила лет с 3...Я не фанатик, не подумайте, я обычная, просто всегда чувствую Его присутствие... Нет, конечно не имею ввиду, что какая-то избранная, нет конечно, но я всегда знаю, что Он рядом,где-то здесь, как воздух,как ветерок...Рядом... ипопозже напишу о нашей жизни!!!!

Правило веры и образ кротости. Во имя отца и Сына и Святаго Духа! С праздником дорогие братья и сестры! Все мы с вами слышали такое выражение, что вера есть дар Божий. Но вере, если человек ее приобрел, мы можем своими делами и поступками помочь и от веры тоже можем человека отвратить нашими делами и поступками. Потому что спасение в этом мире осуществляется как промыслом Божиим о нас, так и делами рук и ног человеческих. И получается так, что когда мы празднуем день памяти какого-то святого, прежде всего мы повторяем его жизнь. Мы повторяем память того, что он в своей жизни сделал и как он сделал. Однажды преподобного Паисия Святогорца спросили: Батюшка, вот Царство Небесное, а как это будет? Преподобный Паисий задумался и сказал, что в Священном Писании есть указание, что Господь говорит, что в дому Отца Моего обителей много, Я иду уготовать эти обители для вас. Если было бы не так, то Я бы вам сказал. И вот, сказал преподобный Паисий одному из своих чад: «Я думаю так, что у одного человека после смерти, когда попадет он в Царствие Небесное, будет чашка радости, а у другого будет тарелка радости, а у третьего человека будет целое озеро радости. А у некоторых людей будет целое море радости». Но почему, спросили у преподобного Паисия? « Все зависит от того, думаю я, – сказал он, – как этот человек жил и как относился к другим людям». Празднуя день памяти преподобного Николая святителя Мирликийского, мы, прежде всего, отдаем себе отчет, что, в общем-то, это наш святой. Ну, действительно, вот святитель Николай, любого спросите, все знают его. Все его знают, и многие люди считают его именно русским святым, хотя он был грек. И получается так, что важна не национальность, а важно то, как человек относится к другому человеку. В 1921-м году, когда нашу страну постигла Гражданская война, когда многие люди уходили в рассеяние, произошел такой случай в китайском Харбине. Русские люди, уезжая на восток, на запад, везли с собой и нашу русскую культуру, везли с собой православие, везли с собой иконы, везли с собой образ православной жизни. Открывали храмы там, где, в общем-то, православия и не было. И вот однажды люди на Харбинском вокзале были свидетелями такого случая. Раньше на каждом вокзале была большая икона. Вот как есть храмовая икона, как есть до-машняя икона, есть икона на входе в храм, так и на вокзале была своя икона. На всех вокзалах раньше такое было. А в Харбине русские эмигранты сделали такой иконой икону святителя Николая. Была написана большая икона, сделали ей киот, чтобы она не пылилась. И когда русские люди приезжали или уезжали из Харбина, все они, естественно, крестились на образ святителя Николая, и потом каждый занимался своим делом. И на этом Харбинском вокзале добывал себе на жизнь и пропитание один китайский старик. Вот что значит жить в нашем мире? Это значит, что нужно постоянно работать. Это значит, что утром нужно встать и пойти на работу, потом прийти с работы. И так зачастую каждый день. Мало бывает у нас праздников, мало выходных, мало бывает отпусков. Почему? Потому что нужно зарабатывать деньги как у нас в России, так и в тогдашнем Китае, так и во Франции все естественно должны были работать, и все как-то работали. И вот этот старик занимался тем, что был чем-то вреде Мак Дональдса на вокзале. Мы все знаем, что есть быстрая еда. И у китайцев тоже она есть. Есть у них такие лепешки, которые они пекут и добавляют туда начинку вроде наших пирожков. Начинка может быть самая разная: и картошка, и рис, и бобы, и рыба и мясо, если богатые люди. А чаще всего эти лепешки с картошкой или рисом, очень похожие на наши пирожки. И цена им пол юаня. И этих пол юаней, сколько он продаст, столько и наберется. А юань на старые царские деньги где-то было 10 копеек. И представьте себе, сколько нужно было набрать этому старику на жизнь, чтобы заплатить за свой дом, за землю, за лодку, которую он использовал в своем деле, потому что приходилось ему добираться до вокзала через реку, приток Амура. Река была достаточно широкая, а деревня его находилась на другой стороне. Ему приходилось каждый день ездить туда и обратно. Дома ему готовили еду, он переправлял ее на лодке, сидел на вокзале и торговал. А потом с тем, что наторговал, с тем, что осталось, переправлялся на лодке обратно в свою деревню. И он всегда смотрел на русских эмигрантов, которые крестилось на икону святителя Николая. И как всякий любознательный человек и человек небогатый, как-то по-своему он верил, что Господь есть, свой, его Господь. Он поклонялся своим китайским богам, интересовался другими религиями, потому что вокруг него были люди разных национальностей. Он никого старался не осуждать, и понимал, что всем людям жить, в общем-то, тяжело. И каждый занимается в этой жизни своим делом. И он занимался, пока с ним не случилось несчастье. А несчастье случилось так. Работать-то нужно, выходить на работу надо. Сломалось у него весло. А представьте себе, как переплавляться через реку, да еще в плохую погоду, да еще полноводную реку с одним веслом? Но делать нечего, зарабатывать на жизнь надо. И вот он решился: погрузил все свои продукты в лодку и поплыл в Харбин с одним веслом, пытаясь переправиться через эту реку. Но погода была очень плохая, и стал просто тонуть. Лодку стали захлестывать волны, и так как он не умел плавать, он понимал, что оказавшись на середине реки, тем не менее вот это последний день его жизни. И естественно, что делает человек в таких случаях? Он начинает молиться. Сначала он начал молиться своим богам, тем, которым приносил жертвы, тем, в которых верил. Он молился естественно по-китайски, потому что это был единственный язык, который он знал. И тогда, когда все было перепробовано, когда все молитвы, которые он знал, были сказаны, когда он обратился ко всем богам, которые он знал, и когда он уже захлебывался, а больше уже никаких богов не осталось, он сказал по-китайски: «Старик, который на вокзале, помоги мне». И произошло чудо. Этот человек, правда, без своей лодки, но живой, оказался вот на этом берегу, на берегу, где был этот вокзал. И первое, что он сделал, поняв что не утонул, он побежал на вокзал и с криком упал на колени перед иконой святителя Николая. Он молился на китайском языке, что-то говорил иконе, а люди не могли его понять. И уже потом, когда он чуть-чуть пришел в себя, он рассказал об этом случае. Оказывается, неважно какой человек, оказывается неважно какой он национальности. Оказывается неважно, крещеный ли этот человек или не крещеный, но дела милосердия, дела любви Божией к другому человеку, которые мы с вами проявляем в этой жизни: простое подаяние, простое доброе слово, когда мы не можем помочь ничем материально, может человека к вере привести. И есть удостоверения священников, которые там в Харбине в храме служили, что этот старик пришел к православной вере, крестился. И милостью Господней, когда Господь явил такое чудо, он спасся в Царство Божие. Но если каждый из нас с вами уподобится святителю Николаю и, выйдя из этого храма, сделает хотя бы одно доброе дело, и сделает это доброе дело не раздумывая, кто перед нами – православный или не православный, крещеный или не крещеный, конечно же этот мир станет лучше. Ведь самая простая проповедь Христа, самое простое дело, когда мы с вами укрепляемся в вере – это не только когда мы говорим и учим человека, как надо жить и как не надо жить. А самая простая проповедь, как было замечено, когда многие жители Таджикистана поехали после известных событий в Москву, была явлена в нашем храме. Может быть, это было и в других храмах, а в нашем храме она была явлена вот таким образом. Сидело здесь семейство таджиков в национальной одежде. Люди приехали от нужды. Вид-но было, что это никакие не пьяницы, но видно было, что они приехали действительно от боль-шой нужды. Это были действительно беженцы. Сидел старик в тюбетейке и в халате, рядом сидела с ним его жена и с ними четверо детей. Все они пришли на территорию храма. Так как они были не крещеные, и не православные, с ними надо было что-то делать. А дело в том, что этот старик даже по-русски говорил плохо. Тогда некоторые люди подошли в нашу трапезную, взяли самое простое: пакет молока и батон хлеба. И вот этот человек подошел к старику и сказал ему одно простое русское слово: «На!» Старик посмотрел на этого человека, перекрестился, потому что он тоже здесь сидел целый день и видел, как люди крестятся, хотя он и не был православным, и ответил ему простыми русскими словами: «Спаси Господи». И вот это было на моей памяти самой простой проповедью Христа. И может быть, вот этим этот человек уподобился святителю Николаю, который так просто даже за малое моление сразу же помогает всем, просящим у него помощи. Также и мы с вами должны уподобляться святителю Николаю, когда человек просит у нас помощи. Конечно, помощь должна быть разумная. Одно дело помочь бабушке, которой нечего есть, а другое дело подать деньги тому пьянице, который не хочет работать и стоит у ворот нашего храма. Мы все должны иметь рассуждение. Но все-таки больше людей нуждающихся, нуждающихся в нашем добром слове, в нашей помощи. И дело в том, что мы не должны бояться помогать людям: поможем ли мы одному или поможем мы другому. Достоин ли он помощи или нет. Господь всегда нам подскажет кому подать, что подать и как подать. И даже если не будет у нас с вами того, что можно подать материально, всегда у нас у нас с вами может быть доброе слово для другого человека. А может быть, что и доброго слова бывает недостаточно. Вот упал человек на улице и видно, что он не пьяный. А видно, что он упал, что прихватило его сердце, или стало ему плохо по каким-то другим причинам. И вот приезжает скорая помощь, и мы проходим мимо этого человека, которому делают укол. Как мы можем ему помочь? А очень просто. Мы можем сказать про себя: «Господи, помяни милосердием и человеколюбием этого человека, имя которого Ты, Господи, ведаешь. Помоги ему спастись во Царствии Твоем, прости ему всякое согрешение его вольное или невольное. Будь милостив к нему в этой тяжелой жизненной ситуации. И этой молитвой мы оказываем помощь этому человеку. И этой молитвой мы тоже уподобляемся святителю Николаю, который приходит к нам на помощь сразу же, как только мы скажем ему: «Святитель Николай, нам помогай». Аминь. и/м О. (Проповедь вв день памяти свт.Николая, 2013г.)

Однажды Леонтьев спросил близкого ему отца Кли­мента: «Скажите мне откровенно: тут-то, на земле, есть ли хоть столько приятного у монаха, сколько бывает у миря­нина, при обыкновенной смене печалей и радостей жиз­ни?» «Есть, есть, — отвечал отец Климент, — и гораздо больше! Надо только иметь полное доверие к старцам. А без старчества и внутреннего послушания трудно и по­нять, как могут жить на свете иные монахи. Когда я по нужде бываю в миру, я не дождусь вернуться сюда. Мне скучно, если я не в Оптиной». Как и всякий человек, отец Климент тоже имел свои немощи. «Он был самолюбив, — отмечает Леонтьев, — но добросовестность, прямота и страх греха... были в нем сильнее всяких еще не угасших вполне страстей. Страсти и всякие чувства могли волновать его, но при помощи любимого старца и духовника, при постоянной усердной молитве борьба всегда кончалась победой честного инока над плотским еще человеком...» Здесь Леонтьев подчеркивает необходимость старче­ского окормления для победы над страстями. Он приво­дит пример из своей жизни: «У меня были разные проек­ты, один смелее, другой скромнее, в одном главную роль играли уроки русского языка и Священной истории, ко­торые я по вечерам даю теперь моим ребятам, в другом — интересы службы государственной, в третьем — экономия ближайшая, была между прочим и мысль ехать в Лива­дию... Но Богу угодно было расположить все иначе и к лучшему; на мысли о Козельске я ни разу не останавливался... Я написал о. Амвросию о моих проектах. Он все эти Ливадии и т. п. сразу отсек духовным мечом своим и сказал: «И без того его вызовут на службу, когда придет время. Пусть едет сюда, в Козельск». Это духовное приказание было для меня совершенным сюрпризом, о. Амвросий вообще очень мягок и осторо­жен со мной. И это решительное слово его ужасно обра­довало меня и доказало мне, что он полагается больше прежнего на мою веру. С души как камень спал, и хотя уны­вать я не унывал ни минуты все это время, но тихая буря сердца и напряжение ума то для решения отвлеченных во­просов, то по поводу ближайших житейских забот были так постоянно велики, а вера в звезду свою земную так мала, что это решение, не исшедшее от разума глупого... а истекшее из сердечного движения святого старца, до не­вероятности обрадовало меня своей неожиданностью». Старец, как разъясняет Леонтьев, «берет на себя нрав­ственную ответственность за частные дела, он влияет на подробности жизни; старец соглашается давать прямые советы, какой путь избрать в каждом отдельном случае, он решается иногда даже повелевать тем, кто с верою и по­корностью обращается к нему, старец осмеливается, в пре­делах, допущенных учением, разнообразить свои требова­ния и разрешения донельзя, смотря по личным условиям и по мере сил ученика и духовного сына своего... Старцы нередко решают одним словом своим «да» или «нет» са­мые важные семейные дела, вопросы о браках, о разлуках и примирениях, о наследствах и т. п.» В речах старца не услышишь чего-то «нового, красно­речивого, глубокого и тонкого», а для сомневающихся они могут быть и вовсе непонятны и неудобоисполнимы, по­тому что старцы «имеют в виду обыкновенно не счастье [земное], а загробное спасение наше. С житейской же сто­роны они стараются только не налагать на нас «бремена неудобоносимые»». Старец говорит «самые общеизвест­ные и общедоступные вещи», но тут действует «сильно не только смысл и содержание речей, сколько сознание, «что это все говорит он, тот, кого я духовно и нравствен­но так высоко чту...». Эта ученическая вера в лицо стар­ца, в силу высокой души, в святость высокой жизни... это чувство похоже не на умиление от красноречивой и ум­ной проповеди, оно скорее похоже на радость при приня­тии в себя даров таинства». Из книги монаха Арсения (Святогорского) «Аскетизм»