Перейти к публикации

Tampy

Пользователи
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    1 141

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    25

Записи блога, опубликованные пользователем Tampy

  1. Tampy
    2. О борьбе с собой и о хранении себя от соблазнов
     
    Человек, не сдерживающий себя в мелочах, думая, что мелочь ничего не значит, отвыкает от борьбы с собой, расслабляется в духовном отношении. Отвыкнув от борьбы в вещах ничтожных и малых, по его мнению, он вообще отвыкает от борьбы с собой и не выдерживает уже искушения, когда требуется оказать доблесть о Господе и в важном деле. Прекрасно рассуждает о сем преп. Авва Дорофей.
    В такое состояние самоугодия и нежелания бороться с собой можно прийти незаметно для себя, постепенно. Да не обольщает нас враг! Будем бдительно следить за собой. Желающий стяжать послушание истинное должен стараться слушаться всегда, в самых простых, даже житейских делах, только нельзя быть послушным на злое дело. Желающий стяжать целомудрие и чистоту сердца должен отказаться от всяких мечтаний и услаждений греховных, как бы они малы ни казались. Желающий иметь веру твердую православную не должен позволять себе ни слушать, ни думать, ни говорить ни о чем, противном вере. Желающий стяжать любовь должен отвергнуть всякое злобное и немирное помышление, не говоря уже о делах и словах, должен прощать всем обиды справедливые и несправедливые. Желающий обрести благую совесть и честность не должен дозволять себе ни малейшего ложного и лукавого слова ни в больших делах, ни в малых и т.д. Навык имеет огромное значение и благой и злой. Навык влечет к себе человека. Откинув самосожаление и лукавство, с самоотвержением начнем исполнение заповедей Христовых и в больших и малых делах, с одной стороны, и борьбу с грехом также в больших и малых делах, с другой стороны.
    Св. Апостол всех предупреждает к хранению себя от соблазнов и вниманию к себе: "Если ты думаешь, что ты стоишь, то блюди себя, чтобы не упасть" (1 Кор. 10, 12). Никто до самой смерти своей не застрахован от всевозможных падений душевных и телесных. Во всяком смирении нужно блюсти себя.
    Если каждое дело, слово и помышление кладет на нас печать, то и надо принять все меры к сохранению себя от всего вредного. И еп. Игнатий и свв. отцы пишут, что очень, часто, почти всегда, мы не чувствуем вреда для себя от вредного дела непосредственно после этого вредного дела: этот вред сказывается через некоторое время; получается плод от принятого в себя зла, который дает себя почувствовать различными своими проявлениями. Это может каждый видеть на себе, пожиная горький плод своих ошибок и увлечений; не видит и не чувствует этого только тот, кто вообще не внимает себе и не рассматривает себя, свое душевное и сердечное состояние при свете Св. Евангелия и Писаний отеческих, иначе говоря, проводит рассеянную жизнь. Часто вредное дело не кажется вредным. Это обольщение вражие. Не следует доверять себе, своему сердцу и рассуждению. В решении вопроса, что вредно и что не вредно, надо руководствоваться указаниями Евангельского Писания и уставом Церкви Православной и свв. отцов, а также советами духовного отца или старцев, которые от опыта своего в духовной жизни могут дать назидание.
    Грех кладет печать не только на душу, но и на внешность человека, на его внешнее поведение и вид.
    Подыскивание оправданий себе не может успокоить совести, оно только больше расстраивает человека.
    Трудно вырваться из-под власти греха. Спасительно – страх смерти, милость Божия дает время на покаяние, нужна настойчивость в борьбе с грехом, хотя бы грех по временам и одолевал. Необходимо удаляться от соблазнов и суеты вообще. Цель попущения Господом преткновений заключается в приобретении человеком смирения и отвержения самонадеянности. Необходимо отвергнуть всякое уныние и продолжать борьбу с грехом.
    Ошибаются ожидающие и ищущие удобств и спокойствия в жизни, для спасения необходимы скорби, лишения, трудности. Если жизнь так переменчива, скоропреходяща, зачем к ней прилепляться?
    Смиренно считая себя всегда, до самой смерти, способным ко всякому греху, к малому и большому (по нашему пониманию), надо усердно молиться Господу о помощи "да не внидем в напасть". Самомнение не заботится о хранении себя и бывает причиной великих падений; соблазны берут верх и низлагают человека.
    Некоторые, видя, что Господь им не дает долгое время желаемого им образа жизни, в коем они надеются получить пользу душевную и успокоение своему мятущемуся сердцу, впадают в нерадение, заразив себя ложною, внушенной врагом мыслью, что, мол, буду понуждать себя на добродетель тогда, когда буду иметь к тому удобство (например, когда сподоблюсь монашества или уединенного жития или по удалению от себя тех или иных обязанностей и т.д.), а сейчас мне это невозможно.
    Такие пусть знают, что наша жизнь устрояется не самочинно, а Промыслом Божиим, что успокоение обретается в отречении своей воли, что полного удобства никогда нельзя найти, что невозможного Господь не требует от нас и что посильное исполнение заповедей Божиих возможно везде и всегда. За посильное понуждение себя в данном месте и положении ко благочестию Господь, увидев человека приуготовленным, исполняет во благих желание его /.../.
    11. Об отшельнической жизни и об исповеди, покаянии
     
    /.../ На отшельничество и затвор нельзя решаться самопроизвольно; необходимо на то призвание от Бога.
    Образ действия на человека: 1. Духа Святаго. 2. Демона: 1) самовластно и внезапно; 2) не имеет власти, ищет согласия.
    Недостаток смирения, признание за собою достоинств – основа для прелести. Преподобные отцы одних, коих признавали способными к затвору, после должного приуготовления благословляли на затвор; иным запрещали по их состоянию душевному.
    При высокоумии и душевных страстях нельзя избирать уединенное житие. Кроме явной прелести, затвор может быть причиной тонкой мысленной прелести.
    Иногда приходится наблюдать, что к пустынному житию и безмолвию некоторые стремятся, в тайне сердца своего ища вполне удобного, безмятежного, бесскорбного жития. Это стремление безрассудное, не говоря уже, что оно и несбыточное. Бесскорбного жития не было, нет и не будет. Преп. Марк Подвижник говорит: "Отвергнув страдания и бесчестия, не думай принести покаяния при посредстве других добродетелей: тщеславие и настроение сердца, чуждое сокрушения духа, умеют служить греху и делами правды" (гл. 156). Значит, нужно смириться и предаться воле Божией, сознавая свою немощь, а не мечтать. Подвиг был, есть и будет всегда подвигом. Высокие подвиги не всем под силу, надо начинать с малого. А кто не хочет малого (терпения, малых скорбей), стремится к большему, тот только обманывает себя.
    Некоторые соблазняются содержанием XII и XIII глав тома 5-го, видя в них учение как бы против старчества. А некоторые и вообще настроены и предубеждены против сочинений Игнатия Брянчанинова.
    Между прочим, и в Оптикой пустыни сочинения епископа Игнатия были у некоторых старцев не в благоволении. Причина этому такова: епископ Игнатий писал вообще для всех монастырей и монахов, и писал как раз тогда, когда в Оптиной пустыни были великие старцы, был, так сказать, расцвет старчества, чего в огромном большинстве монастырей не было. Оптина пустынь была в особом, исключительном положении. При наличии духовного богатства в Оптиной пустыни сочинения еп. Игнатия не могли для ее насельников иметь того особого, важного значения, которое они имели для иноков других монастырей и даже мирян, ищущих спасения души. Неопытному новопоступившему послушнику Оптиной пустыни они (собственно, две эти статьи) могли даже и повредить, зародив в нем мысль недоверия к старцам, и отвлечь его от простосердечного им послушания во вред своему иноческому преуспеянию. Предохраняя некоторых своих духовных детей от возможности такого явления, старцы и не советовали им читать вообще сочинения еп. Игнатия, доставляя им понимание иночества с духовной стороны своим руководством и подбором другого, преимущественно святоотеческого чтения. Но для тех, кто постоянного старца не имел (а это было в большинстве монастырей), сочинения еп. Игнатия были драгоценны. Они были драгоценны и для иноков Оптиной пустыни, которые пользовались ими для иноческого своего назидания; они им не мешали быть в послушании у своих старцев, причем даже сами старцы указывали на них, как на прекрасное руководство к пониманию истинного иноческого подвига. Читающий сочинения еп. Игнатия внимательно и без предубеждения, ясно увидит, что они и не идут против старчества, а указывают лишь на то, что ныне истинные старцы весьма оскудели, что старца найти ныне весьма трудно, и что независимо даже от того, каков старец и имеется ли он налицо – самое житие под руководством у старца стало ныне редкостью и по многим причинам весьма затруднительным или, как выражается еп. Игнатий, и не надо нашему времени, возможно лишь усвоение духа его".
    Следовательно, неблаговолительное отношение некоторых старцев к сочинениям еп. Игнатия надо считать относительным и временным, ибо сочинения его вполне православны, проникнуты духом Евангелия и учением свв. отцов, они достойны всякого внимания и уважения. Надо помнить, что еп. Игнатий, предостерегая от безрассудного послушания старцам, имеет в виду послушание нравственное, совершаемое в душе с целью нравственного, духовного воспитания себя, своего ума и сердца, а не послушание внешнее, потребное и необходимое во всяком общежитии иноческом и даже вообще при всяких взаимоотношениях людей, исключая из этого лишь тот случай, когда приказывается или советуется что-либо явно греховное. Это еп. Игнатий и оговорил в конце 76 и начале 77 страницы и на 80 странице в примечании 3. Следовательно, здесь не дается никакого повода к презорству, самочинию, самосмышлению, как это может показаться при беглом и невнимательном чтении. А что нравственно, душою своею и сердцем предаться в полное послушание кому-либо возможно лишь при условии уверенности в истинности преподаваемого учения, постоянно подтверждаемого и личною добродетельною жизнию учащего, согласно с духом Евангелия и свв. отцов Церкви Православной – не приходится спорить. Вообще же о благотворности старческого руководства еп. Игнатий ясно говорит во многих местах своих сочинений, например, в 5 томе стр. 8 п. 3, 63 в конце; 102, 149, 150, 338, 339, 459 (изд. 1886 г.).
    Смиренно считая себя грешником, достойным и внешних и внутренних скорбей и борений, надо потерпеть все в надежде на помощь Божию. Если борьба окажется продолжительной, томительной настолько, что не видится исхода и конца, то надо знать, что на земле все временно, что мы ждем вечной жизни за гробом. Господь поможет, надо лишь потерпеть в уповании на милость Божию. Очень правильно указал еп. Игнатий на необходимость и убедительное свойство исповеди. Это докажет каждому опыт. Исповедуйся и увидишь пользу. Между прочим, несколько слов об исповеди.
    Многие ищут, как необходимого, духовника высокой жизни и, не находя такого, унывают, и потому редко, как бы нехотя приходят на исповедь. Это большая ошибка. Надо веровать в самое таинство исповеди, в его силу, а не в исполнителя таинства. Необходимо лишь, чтобы духовник был православный и законный. Не надо спорить, что личные качества духовника много значат, но надо веровать и знать, что Господь, действующий во всяком таинстве Своею благодатью, действует по Своему всемогуществу независимо от этих качеств.
    Очень дорого иметь благоговейного духовника, с которым можно было бы посоветоваться и выяснить те или иные вопросы жизни духовной и просто побеседовать, дабы согреть духовною беседою холодное сердце и получить подкрепление духовное в скорбях, нас окружающих, – но если не можем сразу найти такого, весьма неразумно совсем не прибегать к исповеди. Это подобно тому, если кто, не имея хорошего веника для уборки своего дома, совсем не будет вычищать его. Нет хорошего веника, возьми какой есть. Лишь бы было в доме чисто; или, не имея хороших дров, совсем не будет топить дом и будет мерзнуть.
    Другие хотят сделать каждую исповедь беседою духовною. Может быть, это и хорошо, и даже иногда необходимо, но не всегда есть к тому возможность по времени и другим причинам. По существу же это две веши различные. Однажды два юноши были на исповеди одного духовника, с которым до исповеди у них были неоднократные беседы. В беседах, конечно, высказывались ими различные мнения, может быть, и не согласные друг с другом, и вообще, как во всякой беседе, могли быть лишние слова и отклонения несколько в сторону от духовного предмета. После исповеди эти юноши в разговоре между собою коснулись того, как исповедовал их тот духовник. Один сказал: "Когда я во время исповеди позволил себе что-то сказать, как бы прося разъяснения или не соглашаясь с замечаниями духовника, то он меня строго и властно оборвал, сказав: "Раз ты пришел на исповедь, то и кайся во смирении; не время тут рассуждать". Это произвело на меня впечатление. Это было сказано со властию".
    Надо заметить, что времени было с излишком и нельзя было заподозрить духовника в том, что он не нашелся что сказать – видимо, это был его взгляд на исповедь.
    Кто в простоте сердца скажет свои согрешения с сокрушением и смиренным чувством, с желанием исправиться, тот получит прощение грехов и мир совести своей силою благодати Божией, действующей в таинстве.
    /.../ Возвращаясь к вопросу о мужестве, замечу, что истинное святое мужество всегда соединено с чувством глубокого смирения. Смиренный всегда готов все потерпеть, и внутреннее и внешнее, считая себя достойным не только посылаемых скорбей, но и еще больших. Смиренного расстроить, смутить нельзя – он всегда готов ко всему, так и сказал Моисей Мурин, когда его выгнали из трапезы: "Уготовихся и не смутихся". Итак, уготовим свои души и сердца смирением, и оно нам поможет в терпении всяких искушений.
    Богу угодно, чтобы человеки наставлялись человеками.
    Вся суть в том, что всякий инок должен сам вступить в подвиг с самоотвержением и сам себя должен понуждать с болезнию сердца на борьбу со страстями. Если же он не будет так подвизаться, то никакие старцы ему не помогут. Сказал один угодник Божий: "Старец об нем (ученике) молится, плачет, а тот скачет". Какая польза? Личный подвиг и личное понуждение себя необходимы. Еп. Феофан Вышенский затворник говорит о руководстве (старце), что он подобен пограничному столбу, на котором написано и указано, куда и как идти, а уже идти-то нужно самому, иначе так и простоишь у столба, ничего не достигнув. Очень верно и точно сказано.
    Нелишним будет заметить, что содержание вышеозначенных глав – XII и XIII – относится и к ищущим руководства (ученикам) и к руководителям (старцам). Пусть каждый берет себе в назидание то, что его касается; послушник – как следует учиться и смиряться, а руководитель – как учить. Будет польза и тому и другому.
    Некоторым не нравится самая форма изложения сочинений еп. Игнатия, но это, говоря попросту, есть дело вкуса и характера человека, и во всяком случае, это нельзя отнести к существенным недостаткам.
    Наконец можно добавить следующее. Некоторые свое нежелание вообще слушаться (ибо слушаться – значит отказываться от своей воли, а это болезнь для сердца) прикрывают оправданием себя, что, мол, нет старцев и, следовательно, некого слушаться, и потому вообще не принимают никаких советов, то есть уже отвержение духа послушания, про необходимость стяжания которого говорит еп. Игнатий (т. 5, с. 75 и 76).
    Это уже заблуждение, от которого да сохранит всех Господь. Это, можно сказать словами преп. Аввы Дорофея, есть причина всех нравственных падений вообще. К такому лукавому отношению к делу послушания сочинения еп. Игнатия не дают ни малейшего повода; такое отношение доказывает не недостаток сочинений, а злую волю человека, для которой даже подлинное слово Божие может явиться "волею смертною в смерть", как сказал св. апостол Павел.
    В заключение остается лишь пожелать, чтобы сочинения епископа Игнатия были внимательно читаемы и приносили благий плод.
  2. Tampy
    63. ГОРДЫЙ УЧЕНИК ДОЛЖЕН ИСКАТЬ СТАРЦА СТРОГОГО. ЗА ОТСУТСТВИЕМ СТАРЦА РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ ЗАПОВЕДЯМИ ЕВАНГЕЛЬСКИМИ. СТРАСТНЫМ УЕДИНЕНИЕ ВРЕДНО
    Ты жалуешься на свое одиночество и желаешь теперь воспользоваться отношением к какой-нибудь старице, чего прежде не хотела понять и оценить, имея близ себя старицу, по благословению покойного отца Макария. Ты, может быть, скажешь в свое оправдание, что она была строга. Но я тебе на это противопоставлю слова святого Лествичника; он говорит: "Кто склонен к гордости и самочинию (или, как говорят другие отцы, имеет выю непреклоняющуюся и волю непокоряющуюся), тот должен выбрать себе наставника строгого и непопустительного". Тебе многократно было говорено — покорись, и получишь пользу душевную. Но ты пребывала непреклонна и даже, наконец, сопротивлялась наставнице с досаждением и негодованием. Вот теперь, поневоле, пришлось вкушать от горьких плодов самоверия и непокорного разумения. Сбывается на нас слово апостола: Аще кто мнится ведети что, не у что разуме, якоже подобает разумети (1 Кор. 8: 2), и слово опытных: "своя воля и учит и мучит; сперва помучит, а потом чему-нибудь и научит". Ты прежде не хотела покоряться и как должно обращаться к дельной и благословенной наставнице, а теперь нужда научила и возбудила в тебе желание обратиться хоть к какой-нибудь старице, или иметь собеседником дельную сестру. Вешь эта, в настоящее время, очень мудреная. Ты указываешь на старушку игумению. Я ее не знаю, а слышал, что она могла бы приносить другим пользу, если бы обстановка и положение ее были другие; а при этом неудобстве неудобно и духовное отношение. Сама это рассмотри на месте и потолкуй с теми, кто понимает дело.
    Мне жаль тебя, очень жаль, а положительно и утвердительно сказать ничего не могу касательно духовного отношения. Пока найдешь это отношение, руководствуйся заповедями Евангельскими; на них опираясь, смотри, что делается внутри тебя и не ретись нерассудно на одно внешнее уединение, которое в страстном может питать самомнение, гневливость и осуждение других. Обращай на эти признаки твое внимание и понуждайся обучать себя самоукорению, во всяком случае, возлагая вину на себя, а не на других.
    Помни всегда отеческое слово: "Келья высит, а люди искушают". Потому-то немощному и страстному и полезно прежде протереться между людьми, — да научится смиряться и не порицать других.
     
    http://www.optina.ru...rs_chart1_6/#67
     
    112. БОЛЕЕ ВСЕГО ДОЛЖНО ДЕРЖАТЬСЯ СТРАХА БОЖИЯ
    Мир вам и благопоспешение о Господе, хотящем всем спастися и в разум истины прийти! Не скорбите на меня, что не имею возможности подробно переписываться с вами, обременяемый всегда и немощью телесной, и безпрестанной молвою от множества разнообразных посетителей. Уверяю вас, что скорблю о сем немало, но превозмочь и изменить положения своего никак не могу. Поэтому советую вам ради настоящей нужды крепко держаться страха Божия и хранения своей совести, так как это более всего содействует христианину удерживаться на настоящем пути. В случае же уклонения от заповедей Божиих врачевать себя искренним покаянием и твердой решимостью впредь обуздывать свое самолюбие, которое есть главная вина в нарушении заповедей Божиих и всего должного. От самолюбия гневливость, от самолюбия осуждение и порицание других, от него негодование и ропот и самооправдание и нехотение ничего потерпеть, а вследствие всего этого малодушие и оставление молитвенного правила и чтения духовного и прочего, что требуется от монаха. Господи! Помилуй нас, Господи, помози немощи нашей! Не попусти, Господи, до конца врагу поругатися над созданием Твоим, искупленным честной Кровью Твоей. Подаждь нам, Господи, покаяние истинное и смирение нелицемерное, и воздержание и подвизание благоразсудное, дух сокрушен и трезвение сердечное. Аминь!
  3. Tampy

    Пост по Типикону

    Автор: Tampy,

    otets_gennadiy Ко мне как к священнику, часто обращаются с вопросом, как поститься. Как ни удивительно, вопрос не такой простой, потому что, с одной стороны, есть строгие указания церковного устава, выработанные святыми отцами. С другой стороны есть наши немощи, а также - веяния времени. А решать, как применять эти правила в реальной жизни должен ты - простой приходской священник. Но чтобы принять решение, для начала нужно знать сами эти правила, как священнику, так и мирянам.
     
     
    Уставщица нашего клироса Екатерина Ковина по моему благословению собрала и обобщила все положения Типикона относительно практики поста. Получилось небольшое исследование, которое я решил выставить в своем блоге.
    Сразу предупреждаю и прошу не пугаться той строгости, которая зафиксирована в церковном уставе. Эта публикация сделана не столько как призыв к исполнению, сколько для осознания, насколько мы отклонились от того, что раньше считалось нормой, и чрез это стяжать хотя бы одну, но главную добродетель: смирение в нашем немощном посте.
     
    Вступление
    Пост имеет важное значение в духовной жизни христианина. Первой заповедью, данной Богом сотворенному им человеку раю, была заповедь о посте. «Поелику мы не постились, то изринуты из рая! Потому будем поститься, чтобы снова взойти в рай» - говорит святитель Василий Великий. Сам Господь Иисус Христос благословил постное делание своих учеников, сказав: «Приидут же дние, егда отымется от них Жених, и тогда постятся» (Мф. 9, 15). О важном значении поста в духовной жизни говорили многие святые отцы. «Душа ничем так не смиряется, как если кто будет воздержным в пище», - свидетельствовал авва Пимен. А преподобный Иоанн Лествичник посвятил посту особую ступень своей духовной «Лествицы», где отмечал, что «начальник бесов есть падший денница, а глава страстей есть объядение».
     
    Конечно, православный пост никогда не рассматривался как самоцель. Он, по мысли святых отцов, есть средство для истинной духовной жизни, подспорье в борьбе со страстями и в пути к Богообщению. «Воздержание нужно для того, чтобы по усмирении плоти постом, легче вступить в брань с прочими страстями», - наставлял авва Серапион. Пост телесный всегда должен сопрягаться с духовным самоограничением прежде всего в страстях, греховных желаниях, похотях. «Телесный пост есть, когда чрево постится от пищи и пития; душевный пост есть, когда душа воздерживается от злых помыслов, дел и слов… Полезен нам пост телесный, но пост душевный неотменно нужен, так что и телесный без него – ничто», – писал святитель Тихон Задонский.
     
    Однако важность телесного воздержания признавалась всеми подвижниками от преподобных из древних монашеских патериков до старцев ХХ века.
     
    При этом, Православная Церковь в течение веков выработала достаточно четкие правила и рекомендации в отношении порядка и качества пищи, необходимой для успешного прохождения подвига телесного воздержания. Эти установления обозначены в Типиконе и Триоди. При этом ограничивается с одной стороны количество трапез в день, с другой стороны – время первого вкушения пищи, и, наконец, качество пищи. В отдельных случаях четко оговаривается весь объем и состав трапезы.
     
    Следует отметить, что православный устав не разделяется на монашеский и мирской и обязателен для выполнения всем верным чадам Православной Церкви. Освобождаются от телесного поста только чревоносящие и кормящие женщины, дети, и серьезно больные.
     
    Однако, следует учитывать, что устав формировался все же в монастырях и преимущественно для монашеского общежития. Причем, ориентировался на страны с жарким климатом. Еще святитель Иоанн Златоуст, находясь в ссылке на дальнем севере Римской Империи, отмечал, что для основанных им северных монастырей требуется корректировать устав о посте с учетом более сурового климата и тяжелого физического труда, который приходится нести братии.
     
    Родиной современного Церковного богослужебного и дисциплинарного устава является Палестинские монастыри, в первую очередь обитель Саввы Освященного близ Иерусалима; также, как правило, в Типиконе отражается традиция Св. Горы Афон. Часто эти две традиции приводятся параллельно как равно возможные и приемлемые.
     
    Возможно, современному цивилизованному человеку требования православного устава покажутся непосильными, однако даже само знание о том, что считалось обычным и нормальным для благочестивого христианина в прежние времена, позволит нам если не подражать древним делателям, то хотя бы трезво оценивать собственную меру воздержания и аскетического подвига и таким образом стяжевать смирение.
     
     
    Общие положения православного устава о трапезе
    Православный Устав не предполагает более 2-х трапез в день. Первая трапеза обыкновенно совершается после Божественной Литургии, т.е. около полудня, а вторая – после вечерни, т.е. вечером. Если же положена только одна трапеза, то она обычно предлагается в 9-й час по Византийскому времени.
     
    На Византийском принципе времяисчисления основаны все временные указания Типикона. Этот принцип привязывал часы к восходу и заходу солнца. В настоящее время он продолжает действовать на Св. Горе Афон. Согласно Византийским часам время от восхода до заката делилось на 4 стражи дня, и также время от заката до восхода на 4 стражи ночи. Каждая стража состояла из 3 часов. Соответственно, 1-й час дня начинался с восходом солнца, а 12-й час дня заканчивался с закатом. Существует традиция примерного перевода этой системы на современные часы, когда 1-й час дня по Типикону соответствует 6 часам утра в нашем понимании, а 1-й час ночи – нашим 6 часам вечера (18.00). Этой общепринятой традиции будем придерживаться и мы, указывая примерное время, когда положено совершать трапезу по Типикону.
    В отношении качества пищи можно выделить следующие типы трапезы (приводятся в порядке возрастания строгости поста):
    Разрешение «на вся» или «на трапезе братии утешение велие». Отсутствие ограничений (сохраняется только невкушение мяса монашествующими во всех случаях)
    Воздержание только от мяса, все прочие продукты дозволяются (такое бывает для мирян только на сырной седмице – т.е. маслянице)
    Воздержание от мяса, яиц и молочных продуктов, но разрешается рыба (и, естественно, горячая растительная пища, растительное масло, вино)
    Воздержание от мяса, яиц, молока и рыбы. Дозволяется горячая растительная пища – «варение» (т.е. прошедшая тепловую обработку – вареная, печеная и т.п.) с растительным маслом и вино.
    Воздержание также от растительного масла и вина. Дозволяется горячая пища без масла.
    Сухоядение. Дозволяется «хлеб и вода и сим подобная» (глава 35), т.е сырые, сушеные или моченые овощи, фрукты (в Типиконе предлагаются, например: изюм, маслины, орехи (глава 36), смоквы, т.е. инжир) – «едино коеждо на кийждо день» (глава 36), т.е. каждый раз что-либо одно из этого.
    Полное воздержание от пищи и пития – то, что в Типиконе собственно и именуется словом «пост».
    Естественно, что менее строгое установление разрешает все, что возможно при более строгом посте. То есть например, если по уставу положена рыба, то конечно можно вкушать и растительное масло, а если разрешаются молочные продукты, то можно вкушать и рыбу.
    Вино в византийской традиции употреблялось повсеместно, преимущественно разведенное горячей водой, и считалось естественной составляющей обычной трапезы. Этим объясняется довольно частое разрешение на употребление вина в уставе о трапезе. Естественно, речь идет только о натуральном виноградном вине без добавления спирта или сахара. Мера вина оговаривается весьма четко: от 1 до 3 красовуль* (т.е. чаш). Также устав отмечает, что «похвала монаху, еже не пити вина» (глава 35), т.е. что воздержание от вина даже в те дни, когда оно уставом разрешается, весьма похвально.
     
    Порядок трапезы, особенно в Рождественский и Петров посты, тесно связан с разрядом, т.е. степенью праздников. С точки зрения правил поста имеют значение следующие три разряда церковных праздников: I – бденные,
    II – полиелейные и со славословием, III – малые.
     
    В Типиконе общий порядок Трапезы описан в главе 35. Дополнения же и уточнения по поводу трапезы в праздничные дни и в посты приводятся в главах: 32,33,34,36, а также в самом месяцеслове (глава 48), где делаются указания относительно Рождественского Поста и приводится порядок трапезы в конкретные праздники. Также указания о трапезе есть в главах 49 и 50 – «О Четыредесятнице» и «О Пятидесятнице» и 51 «Начало Поста святых славных и всехвальных Апостол (Петра и Павла)». Мы постараемся согласовать все эти указания в общую систему.
     
    Порядок трапезы вне длительных постов.
    В непостное время и в непостные дни, т.е. кроме среды, пятка (а в монастырях к постным дням относится также и понедельник), положено вкушать дважды в день без ограничения в качестве пищи.
    В Воскресные дни и в Господские двунадесятые праздники на обед полагается три перемены блюда, на ужин – два. В остальные непостные дни – на обед два блюда, на ужин – одно.
    Блюда на обед и ужин полагается вкушать одинаковые. Готовить специально для вечерней трапезы Типикон не разрешает. Однако вкушать вечернюю трапезу полагается в теплом виде.
    Вино полагается на трапезе только в Воскресные и праздничные дни. В другие, даже непостные дни его употребление без особой нужды или немощи возбраняется.
    В среду и пяток (в монастырях к ним приравнен и понедельник) – один раз в день «в 9-й час» (около 15.00). По 69-му правилу Святых апостолов, на которое ссылается Типикон, пост среды и пятницы во весь год приравнен к Великому посту. Это означает, что положено вкушать один раз в день сухоядение, «кроме немощи и праздника» (глава 33).
    За нарушение этого поста, как и Великого поста, мирянин подвергается отлучению от Причастия на время, священник же извергается из сана.
    В Праздники пост среды и пятницы послабляется следующим образом:
    Если на среду или пятницу (в монастыре – и на понедельник) выпадет праздник Рождества Христова или Богоявления, то пост отменяется, вкушается две трапезы без ограничения качества пищи.
    Если на эти же дни выпадают двунадесятые Богородичные праздники (Рождество Богородицы, Успение, Сретение) или великие свв. Апп. Петра и Павла, Рождества Иоанна Предтечи, Покрова, бденных святых, то поставляется две трапезы в день и разрешается вкушение рыбы. Пост на молочную и мясную пищу сохраняется.
    Если на постные дни выпадает средний праздник (полиелейные и со славословием), то совершается две трапезы, причем на первую положено сухоядение, а вечером – вареная пища с елеем.
    В малые праздники, выпавшие на среду или пятницу (в монастыре – и понедельник) Типикон назначает вкушать одну трапезу в 9-й час (15.00), но разрешает, «егда беда душевная не зрится», вкушать вареную пищу без елея или даже с елеем (глава 36).
     
    В периоды продолжительных постов послабления в двунадесятые и великие праздники оговаривается особо, а именно:
    В Праздники Преображения, Введения и Входа Господня в Иерусалим (которые всегда приходятся на время поста) в любой день недели разрешаем на рыбу, вино и елей, поставляя две трапезы (глава 33). Т.е. устав такой же, как в великие праздники, выпавшие на среду или пятницу.
    В Праздники Воздвижения Креста и Усекновения главы Иоанна Предтечи (великие, но постные праздники) положено вкушать два раза, разрешая на вино и елей, но без рыбы.
    В Благовещение, которое почти всегда приходится на Великий Пост, устав о трапезе зависит не только от дня седмицы, но и от того, на какую часть Великого Поста оно придется. Об этом празднике мы скажем в следующей главе.
    Трапеза во время Поста
     
    Православная Церковь установила четыре продолжительных Поста – по одному на каждое время года. Каждый из них готовит христианина к одному из важнейших Церковных Праздников, и каждый имеет различное посвящение. Самый древний, самый продолжительный, самый строгий и самый важный Пост – Великий. Он является подготовкой ко встрече Страстной Седмицы и Пасхи Христовой. Великий Пост предлагается нам весной и по свидетельству Церковного Предания, зафиксированного в Богослужении, сам есть «весна духовная» ко обновлению наших духовных чувств и благочестивых мыслей. Длится Великий Пост 49 дней. В Типиконе он именуется «Святая Четыредесятница», и самим названием подчеркивается особая благодать этих дней. Наименование «Четыредесятница» от церковно-славянского числительного «четыредесять», т.е. «сорок» - не случайно. Собственно Великий Пост длится ровно 40 дней, поскольку из общего числа 49 исключаются двунадесятые праздники Благовещения и Входа Господня в Иерусалим, в которые пост послабляется и на языке Типикона уже не может именоваться постом в строгом смысле, а также 6 дней Страстной Седмицы, которые образуют особый Богослужебный и аскетический цикл – Пост Страстной Седмицы.
     
    Второй Господский Пост – зимний, Рождественский. Он также продолжителен – длится 40 дней, и является подготовкой ко второму по значимости Евангельскому событию после Воскресения Христова – Рождеству.
     
    Третий Пост – осенний, Успенский. Посвящен Божией Матери и готовит нас к главному Богородичному празднику – празднику Успения. Он самый краткий, длится всего 14 дней, но по строгости приравнен к Великому Посту.
     
    Четвертый Пост – летний, Петровский. Это – апостольский пост, который посвящен трудам и подвигу святых Апостолов, донесших до нас и до всех народов Свет веры Христовой. Завершается он Праздником святых Апостолов Петра и Павла. Исторически он предназначался для тех, кто нарушил или по каким-то причинам не смог выдержать Великий Пост. А позднее распространился на всех христиан. Длина этого Поста в разные годы различна, потому что зависит от Пасхи. Начинается он в понедельник после Недели Всех святых, а завершается 29 июня/12 июля. Соответственно продолжительность его варьируется от 11 до 42 дней.
     
    В разные Посты устав о трапезе различается, поэтому скажем о каждом Посте особо.
     
    Великий Пост.
    Великий Пост начинается на Сырной седмице (Маслянице). Устав предполагает с Сырного (мясопустного) понедельника воздержание от мяса, прочая же пища вся дозволяется. Причем эта седмица – сплошная. Это означает, что молочные продукты и яйца можно употреблять также в среду и пятницу.
    В отношении количества трапез во все дни, кроме среды и пятка положено две трапезы. В среду и пяток положена одна трапеза вечером «в 9-й час» (глава 35), т.е. около 15.00.
    В Неделю сыропустную (Прощеное Воскресение) совершается заговенье. Положено две трапезы и «по вечерни же в трапезе бывает утешение братии» (лист 407, стр. 823)
     
    Первая седмица Великого Поста по Уставу самая строгая в отношении трапезы.
    Устав предлагает два варианта поста на этой седмице – основной (палестинский) и афонский.
    Первый чин предполагает следующий порядок трапезы:
    Понедельник и вторник – полное воздержание от пищи и пития. («Не прияхом бо творити преждеосвященныя, даже до среды, за еже поститися по преданию всему братству». Лист 415, стр. 839)
    В среду одна трапеза после Вечерни и Литургии Преждеосвященных Даров. «Ядим сухоядение: пием и сок с медом» (лист 423, стр.853).
    В четверг – полное воздержание от пищи и пития. «В четверток же тоя седмицы трапезы не поставляем, но пребываем постящеся даже до пятка» (лист 423об, стр. 854)
    В пятницу однажды в день вкушается вареная пища без масла. «Ядим варение с сливами без елеа и армеа*. Произволяющие же ядят сухоядение, якоже и в среду» (лист 424об, стр. 856). Также Типикон указывает на традицию монастыря св. Саввы Освященного вкушать в сей день ради памяти св.Феодора Тирона вино и елей. Однако эта традиция обозначается как отвергнутая: «но не творим сего ныне за честность дне» (Там же).
     
    В специальной главе Типикона, посвященной Великому Посту (глава 32), приводится первый чин (Палестинского монастыря св.Саввы Освященного), но чуть подробнее относительно первых трех дней. А именно, для тех, кто не может выдержать полное воздержание от пищи и пития в течение двух первых дней Великого Поста, а также для пожилых возрастом, разрешается «хлеб и квас» во вторник после вечерни (т.е. после 9-го часом дня по Византийскому времяисчислению, что примерно соответствует с 14.00 до 15.00). В среду на трапезе благословляется «хлеб тепл и от снедей овощных теплых, дается же и укроп* (т.е. горячий настой или отвар трав или ягод, фруктов) с медом».
    Второй чин Афонский предполагает следующее:
     
    Во вторник, среду и четверг – вкушать один раз в день, вечером по одной литре* хлеба, можно с солью, и воду. «Святыя же Горы устав в первый день отнюдь не повелевает ясти. Во вторник же, в среду и четверток ясти подобает по единой литре* хлеба и воду, и ино ничтоже, разве соли требуя с хлебом» (лист 415, стр. 839)
    В пятницу – отдельного указания нет, следовательно так же, как предписывает палестинский устав (см.выше)
    В субботу Первой седмицы количество трапез в Типиконе специально не оговорено. Указания даются только для одной трапезы, вторая не упоминается. Однако общий строй Богослужения назначает первую трапезу днем, после Литургии, что предполагает наличие вечерней трапезы. Отсутствие особых указаний означает, что действует ранее сформулированный общий принцип, а именно, что вторая трапеза во всем подобна первой. Такой принцип «действия по умолчанию» в принципе характерен для Типикона.
    В отношении качества пищи в субботу Первой седмицы разрешена вареная пища с растительным маслом и вином. Рекомендуются на трапезе вареные бобовые, оливки и маслины «ядим боб обваренный с маслинами белыми и черными, и варение* (т.е.вареная горячая пища) с елеем. Вина же испиваем по красовулю*» (лист 425об, стр. 858).
     
    В Неделю первую Великого Поста, т.е. в Воскресный день, устав определенно назначает две трапезы с вареной горячей пищей, растительным маслом и вином – по две чаши. Это же правило действует для всех остальных Воскресных дней Великого Поста.
     
    В прочих седмицах Типикон (глава 32) предписывает в будние дни (с понедельника по пятницу) воздерживаться от пищи и пития до вечера, что означает вкушение пищи в 9-й час дня, т.е. около 15.00, и вкушать один раз в день сухоядение. В субботние и Воскресные дни вкушать вареную пищу с растительным маслом и вином дважды в день. (Хотя относительно количества трапез в субботу прямо не говориться, но весь строй Богослужения субботних дней, как и дней воскресных, предполагает первую трапезу после Литургии днем, а значит, положена и вечерняя трапеза. Когда Типикон предписывает одну трапезу в день, она совершается после вечерни в 9-й час).
     
    Рыба в Великий Пост разрешается только дважды – в Праздники Благовещения и Входа Господня в Иерусалим (Вербное Воскресение).
     
    В Праздник Обретения главы св.Иоанна Предтечи, случившийся в Великий Пост, положена одна трапеза после вечерни, но на ней предлагается два блюда горячей вареной пищи с елеем и вином. Если же выпадает на среду или пятницу, то два блюда вареной пищи без елея; вино же дозволяется.
     
    В предпраздненство Благовещения (накануне праздника), если оно приходится до Лазаревой субботы, разрешается вареная пища с вином и елеем. Если же на Страстную седмицу, то пост не послабляется. Трапеза полагается одна.
     
    В сам Праздник Благовещения, если он не приходится на субботу или воскресенье, также положена одна трапеза, но дозволяется вкушение рыбы. Однако в случае, если Благовещение выпадает на Страстную седмицу, рыба уже не вкушается. В Великий Понедельник, Вторник, Среду и Четверток, если случиться Благовещение, дозволяется вино и елей (трапеза полагается одна). Если же Благовещение выпадает на Великий Пяток, разрешается только вино.
     
    В четверг пятой седмицы Великого Поста (Стояние преп.Марии Египетской) положена одна трапеза в 9-й час (около 15.00) – вареная пища с елеем и вином «труда ради бденнаго» (стр. 882). Некоторые уставы разрешают только вино, а елей не допускается (там же)
     
    В пятницу той же седмицы (перед праздником Похвалы Пресвятой Богородицы) разрешается вино «Труда ради бденного, хотящего быти» (стр. 883). Трапеза же полагается одна в 9-й час.
     
    Устав Святой Горы Афон разрешает два блюда на трапезе и вкушение вина и елея не только на праздник Обретения главы св.Иоанна Предтечи (причем безотносительно дня недели), но также на память 40 мчч. Севастийских, В Крестопоклонную среду (на преполовение Поста), в четверг и пятницу пятой седмицы (на Стояние преп.Марии Египетской и на Похвалу Богородицы).
     
    В Лазареву субботу помимо вареной пищи с елеем и вином разрешается рыбная икра «аще имамы», т.е. если есть возможность, по три онгии* (т.е. по 100 гр.)
     
    В Праздник Входа Господня в Иерусалим (Вербное Воскресение) «на трапезе утешение» - полагается рыба. Как и в прочие воскресные дни, положено две трапезы, естественно сохраняется разрешение на вино и елей.
     
    На Страстной седмице Типикон в первые три дня, т.е. в Понедельник, Вторник и Среду предписывает сухоядение, при этом указывает: «якоже в 1-ю седмицу святаго сего Поста, сице и в сия дни, в великий Понедельник, во Вторник и в Среду поститися подобает» (Глава 49, стр.902).
     
    Здесь очевидно противоречие, т.к. для Первой седмицы предписывалось полное воздержание в первые два дня, а в среду разрешались «снеди овощные теплые», т.е. вареная пища. Также не совсем логично особо подчеркивать строгость этих дней, тогда как все будние дни Великого Поста Типикон в другой главе назначал таковое же сухоядение (глава 35). Попробуем разъяснить это противоречие.
     
    С одной стороны, в Типиконе нередко повторяется информация в разных местах с незначительными вариациями, так что, возможно, это именно такой случай. Но с другой стороны, можно предположить, что в данном случае мы имеем дело с фиксацией разных уставов, что также характерно для Типикона. Один из них более строгий, предписывает сухоядение в течение будних дней всего Поста. Другой предполагает сухоядение только в понедельник, среду и пятницу, подобно прочим Постам, а во вторник и четверг предполагал все же вареную пищу, хотя и единожды в день и без елея. Т.е. подобно Успенскому посту, что косвенно и подтверждается фразой в Типиконе, которая приравнивает Успенский Пост к Великому.
     
    В Великий Четверг пища вкушается после вечерни, соединенной с Литургией св.Василия Великого, т.е. один раз в день, вечером. Начало Вечерни Типикон назначает в 8-й час дня (т.е. с 14.00), соответственно окончание ее будет в десятом часу, т.е. около 15.30-16.00 часов.
     
    Относительно качества пищи в Великий Четверг Типикон приводит три чина:
     
    По обычному (Палестинскому) последованию положено одно блюдо, но разрешается вкушение вареной пищи с растительным маслом.
     
    По Студийскому уставу «ясти едино варение, и сочиво, и обварен боб, пием же и вино» (стр.912), т.е. предполагается одно вареное блюдо, но дополненное сочивом* (любая каша) и бобовыми; о елее в этом уставе умалчивается, т.е. по-видимому, он не положен.
     
    По уставу Святой Горы Афон положено два вареных блюда с елеем и вином.
     
    В Великий Пяток предписывается полный пост, т.е.е полное воздержание от пищи и пития. «Аще кто будет многонемощен или престарелся», т.е. весьма стар возрастом, и не может выдержать полный пост, «дается ему хлеб и вода по захождении солнца» (стр.920).
     
    В Великую Субботу «во 2-й час нощи», т.е. около 19.00, полагается единственная трапеза. «Дает братии по единому укруху хлеба, в пол литры* хлебы и по 6 смоквей или фиников и по единей мерней чаши вина. А идеже вина несть, испивают братия квас от меда или от жита». Приводится также студийский устав, предписыающий то же самое: «тако ясти ничтоже ино, но хлеб и овощи и мало вин» (стр.929)
     
     
    Нарушившим Великий Пост хотя бы вкушением рыбы, кроме положенных двух Праздников, Типикон возбраняет Причастие в Святую Пасху и предписывает еще две недели покаяния (глава 32).
     
    Пост свв. Апостолов:
     
    Типикон приводит два чина, близких, но не тождественных. Согласно первому (глава 34):
     
    В понедельник, среду и пятницу положена одна трапеза в 9-й час (15.00), сухоядение.
     
    Во вторник и четверг положена вареная пища с елеем и вином. Относительно количества трапез прямо не говориться, но по общей логике текста (из противопоставления понедельнику, среде и пятнице) можно заключить о вкушении двух трапез. Это же подтверждается и тем, что в следующей главе, посвященной Успенскому посту, необходимость поститься до 9-го часа дня (т.е. до 15.00) и соответственно вкушать однажды в день во все дни недели оговаривается специально.
     
    В субботу и воскресный день разрешается рыба. Относительно количества трапез прямо не говориться, однако пост как полное воздержание в субботние и воскресные дни Типикон прямо запрещает, поэтому очевидно, что положено две трапезы – днем и вечером (например, см. о сочельнике Рождества Христова и Богоявления: «в субботу или неделю пост не бывает» (стр. 351, глава 48, декабря 25)).
     
    Если же при этом в понедельник, вторник или четверг будет память полиелейного святого или святого «со славословием» (праздник средний), то в эти дни разрешается рыба. В понедельник к тому же поставляется две трапезы в день, подобно вторнику или четвергу.
     
    Если память такого святого (средний праздник) выпадет на среду или пятницу, то разрешается только вкушения вина и елея. Трапеза при этом поставляется одна в день.
     
    Если же в среду или пятницу будет память бденного святого или престольный праздник, то разрешается рыба. Относительно количества трапез Типикон опять умалчивает, но по общей логике одна трапеза при разрешении на рыбу оговаривалась особо, поэтому логично предположить, что в такие праздники положено вкушать две трапезы в день.
     
    Другой чин (глава 35 и 51 частично) предполагает следующее:
     
    Во вторник и четверг вкушать один раз в день вареную пищу без елея одно блюдо около 15.00 часов. Также на трапезе поставляется «ино сухоядение», т.е. сырые и моченые овощи и фрукты.
     
    В понедельник, среду и пятницу положено сухоядение «хлеб и воду и сим подобная», однажды в день.
     
    В субботу и воскресенье – две трапезы вареной пищи с елеем и рыбой. По два блюда.
     
    Относительно послабления поста в праздники второй чин не дает особых, отличных от приведенных выше указаний.
     
    Таким образом, между двумя чинами всего несколько различий. Первый предполагает вкушение во вторник и четверг две трапезы с елеем и вином, а второй благословляет вкушать единожды в день и без елея, если только не случится праздник. Все остальные положения двух чинов Петрова поста схожи.
     
    Успенский Пост
     
    В будние дни, кроме субботы и воскресения, положена одна трапеза в 9-й час (15.00). В понедельник, среду и пятницу – сухоядение, во вторник и четверг – вареная пища без растительного масла. В субботу и воскресение – две трапезы с растительным маслом и вином. Рыба разрешается только на Преображение.
     
    Рождественский Пост.
     
    Согласно Типикону его устав во всем подобен уставу о посте свв. Апп. Петра и Павла.
     
    При совершении т.н. «аллилуйной службы», т.е. службы сугубо постной, подобной Великопостному чину, когда не положено совершение Литургии, полагается вкушать в 9-й час сухоядение (глава 48, ноября 14). В первый день как Рождественского, так и Петрова поста, если только он не приходится на субботу или воскресенье, совершение такой службы рекомендуется обязательно. В другие дни этих постов, когда совершается память малых святых, выбор оставляется за настоятелем.
     
    Типикон назначает праздничными днями, когда совершается полиелейный или бденный праздник и положено две трапезы, вино и елей следующие числа: 16, 25 и 30 ноября, и 4, 5, 6, 9, 17, 20 декабря по ст. стилю. К этим дням присоединяют также праздники в честь русских святых.
     
    С началом Предпразднества Рождества, т.е. с 21 декабря по старому стилю разрешение на рыбу отменяется даже для субботник и воскресных дней.
     
    В сочельники Рождества и Богоявления положен пост, т.е. воздержание от пищи и пития до вечера. Пища положена вареная с елеем один раз в день после вечерни, т.е. не ранее 9-го часа (15.00).
     
    Если же эти дни приходятся на субботу и Воскресение, чтобы не было поста как полного воздержания в субботний или воскресный день, полагается после Литургии св.Иоанна Златоустаго, совершаемой в 6-й час (до 12.00), вкусить «по уломку хлеба и вина вкушаем мало» (глава 48, декабря 25, стр. 352). После вечерни «ядим совершенно, рыбы же не ядим, но с древяномаслием (т.е. с растительным маслом), и сочиво обварено или кутию с медом; испиваем же и вина, в неимущих же странах пием пиво (питье домашнего приготовления – квас, домашнее вино, пиво и т.п.)»
     
    Трапеза в Пятидесятницу
     
    В Светлую Седмицу «разрешаем: монаси на сыр и яица и рыбы, мирстии же на вся» (глава 32, стр. 86)
     
    В течение Пятидесятницы, т.е. от Недели Антипасхи до Троицы в понедельник, среду и пятницу положено две трапезы: первая – сухоядение, вторая – «совершеннее ясти» (глава 32), т.е. вареная пища с елеем. Некоторые же разрешают и на рыбу (глава 33). Безусловно рыба положена в Праздники Преполовения Пятидесятницы и Отдания Пасхи.
     
    От Троицы до Недели Всех святых – разрешение на вся, включая среду и пятницу.
     
     
    Заключение
     
    Завершая обзор устава о посте, изложенного в Типиконе, хочется подчеркнуть, что он сформировался на основе живого опыта многовековой аскетической жизни наших предков и считался исполнимым для каждого среднего человека. В житиях преподобных отцев нередко описываются дивные и превосходящие человеческое разумение подвиги поста. Одни святые отцы не вкушали весь Великий Пост, другие, постились до 9-го часа ежедневно и вкушали пищу 1 раз в день не досыта, а третьи во всю жизнь не вкушали не только молока, но даже рыбу, а елей поставляли на стол – лишь раз в год, на Пасху. Примеры подобного постничества можно встретить даже в жизнеописаниях афонских старцев 19-20 вв. Посему представляется весьма полезным сознавать свою немощь в постническом подвиге, сравнивая общепринятые сегодня обычаи православного постнического делания и рекомендации Церковного устава. А также, с благословения духовных отцев, разнообразить личный постнический подвиг, принимая для себя за правило хотя бы то или иное отдельное требование устава на определенный период времени – к примеру, на ныне начавшийся Рождественский пост.
     
    ПРИЛОЖЕНИЕ
     
    Некоторые старинные наименования пищи и старинные меры,употребляемые в Типиконе
    армей – соленья и квашенья, т.е. заготовленная впрок пища.
    варение – горячая пища, прошедшая тепловую обработку, т.е. вареная, печеная и т.п.
    елей – растительное масло (исторически – оливковое)
    красовуля (чаша) – мера жидкости, равная примерно полфунта, т.е. около 200 гр.
    литра – мера веса, равная 340 гр.
    онгия – мера веса, равная 1/12-я фунта или 8 золотников, т.е. 34 гр.
    сочиво – отварные злаки, т.е. каша; как правило, сладкая, с добавлением орехов, сухофруктов (кураги, изюма и т.п.), меда. Традиционно изготавливается из зерен пшеницы
    сухоядение – вкушение невареной пищи, как то: хлеба, орехов, сухофруктов, сырых овощей и фруктов, маслин и т.п.
    укроп – отвар или настой трав, фруктов, ягод
     
    Источник: http://otets-gennadi....com/51160.html
  4. Tampy

    ИЩИТЕ ДОБРА...

    Автор: Tampy,

    Апокалипсис мелкого греха
    архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской)
     
    "Братья, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло, но всегда ищите добра и друг другу и всем"... Так говорит в последней главе своего послания к Фессалоникийцам апостол Павел. Ясны слова эти, просты, немногосложны, но сколько в них света, сколько добра и правды.
     
    Трудно живется нам, людям, – от нашего зла человеческого и от следствий его. Человек страдает, прежде всего, от того зла, которое живет в нем самом, а потом и от того зла, которое живет в других людях. Зло, как снежный ком, увеличивается, если ему не противопоставлять добра, если его не растапливать лучами добра и милосердия. И в других людях, и в себе самих мы побеждаем холодное, темное зло только сияющим, согревающим Христовым добром. Это Христово добро может быть иногда гневным, свято негодующим, обличающим зло, – оно и должно быть иногда таким огненным, но оно никогда не будет нести зла под маской добра. Таково свойство того состояния духовного, о котором говорит апостол. Нам нужно, прежде всего блюсти свою душу и хранить ее в мирном духе; и если мы уже этого достигли, будем помогать душе другого человека – быть в добре.
     
    Чтоб излечить другую душу человеческую, нам надо знать на своей душе действие того средства лекарственного, которое мы предлагаем. Лекарство Христовой правды, Христова добра испытано уже в веках, в, двух тысячелетиях, испытано на всех характерах и во всех народах мира. Это дивное лекарство имеет необычайную силу, если его принять "внутрь", ввести в сердце свое и в ум свой... Вот одна из драгоценных капель этого лекарства: "Братья, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло, но всегда ищите добра и друг другу и всем".
     
    Некоторые, желая оправдать таящееся в них зло, ссылаются на свой "характер". Но характер формируется и складывается от свободных человеческих реакций на окружающий мир. Делающий добро другим людям приобретает прекрасный характер; и это есть лучшая его награда уже в этом мире. А в будущем мире он будет одного духа с Самим Богом и с мириадами существ спасенного в Боге творения. Делающий же зло и потакающий злу других приобретает ужасный характер и становится бичом и несчастьем для окружающих, и для своей семьи, для своего народа. "Лиха беда начало", – говорит русская пословица. Стоит лишь начать оправдывать в себе проявление и вспышки зла, как развращение души пойдет само собою и ее гибель последует.
     
    Нравственный характер взрослого человека – это то, что человек сотворил и творит сам с собой. Душа – земля. Человек – земледелец своей души. Если в земле душевной сеется слово Божие, слово Правды и любви Христовой, то плод бывает сладкий, радостный, для самого человека и его окружающих. Если же человек сеет в душе своей плевелы зла, то вырастут сорные, ядовитые травы духа, которые будут мучить и самого человека, и других людей.
     
    Душу еще можно уподобить глине, человека же – скульптору. Скульптор лепит из глины образ человеческий. Так сам человек лепит из своих душевных качеств и способностей или образ человеческий, или звериный.
     
    Делая какое-либо зло, человек не только впрыскивает в свое сердце смертельный яд, но и брызжет этим ядом на других людей, иногда на самых близких... Но при посторонних людях человек обычно неохотно показывает себя с дурной стороны; дорожа мнением о нем других, он хочет, чтобы о нем все всегда думали хорошо. В привычной же домашней обстановке он являет свой настоящий лик и мучает своих близких... Скрытое зло или явное – остается всегда злом, и человеку надо от него избавиться как можно скорее. Как? Прежде всего чрез осознание высшего смысла своей земной жизни, ее великого бессмертия в Боге и ее краткости на земле; чрез познание Евангелия и Иисуса Христа; чрез обращение к Его правде. Христос открывает настоящее и вечное Спасение людям... И, благодатью Своей, вводит в это спасение. "Я свет миру, – говорит Он. – Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Ин. VIII, 12). Если будем ходить в этом свете, то станем сынами света; темное зло потеряет над нами свою власть, и мы перейдем от власти тьмы в Царстве возлюбленного Сына Божия" (Кол. 1, 13) Иисуса Христа. И будем светильниками, озаряющими ночь скорби и в жизни других людей. Мы будем во Христе, утешением для печальных исцелением для израненных злом мира.
  5. Tampy
    Н.Е.Пестов. СОВРЕМЕННАЯ ПРАКТИКА ПРАВОСЛАВНОГО БЛАГОЧЕСТИЯ
    Глава 39. Т.1. БЛАГОСТЬ И ЛЮБОВЬ К ВРАГАМ


     

    Плод же духа — любовь, благость и милосердие.
    Гал. 5, 22



    Любите врагов ваших.
    Мф. 5, 44



    Люби грешника, но ненавидь дела его.
    Прп. Исаак Сирин


     
    Среди плодов Святого Духа апостол Павел упоминает также о «благости» (Гал. 5:22). Господь говорит: «Никто не благ, как только один Бог» (Мф. 19:17).
    Таким образом, «благость» — это свойство Самого Бога.
    Но Господь говорил также: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48), и христианину заповедано отображать в своем сердце и эту высшую добродетель «благости» (Гал. 5:22).
    Благость есть неизменно благое расположение сердца ко всем близким и дальним, своим и чужим, добрым и злым, друзьям и врагам.
    Это есть исполнение заповеди Господа: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44).
    Здесь может встать естественный вопрос: как можно среди врагов любить и тех, кто, например, занимается убийствами и оскорбляет и попирает то, что для нас свято, кощунствует, истязает детей, совращает ко греху невинных, обманывает и губит девушек и т. д.?
    Прежде чем ответить на этот вопрос: надо указать на бедность нашего лексикона — крайнюю ограниченность нашего языка. Для бесконечной гаммы взаимных чувств между людьми у нас в распоряжении имеется всего несколько слов.
    Что же касается «любви», то это слово вмещает много понятий, и нам необходимо всегда уточнять это слово добавлением эпитетов к нему: семейная, родственная любовь, любовь брачная (супругов), любовь друзей и, наконец, совсем особая Христова любовь.
    Часто слово «любовь» ставят и там, где надо было бы употребить слово «пристрастие», например: пристрастие к разным вещам, животным, развлечениям, искусству, науке и т. д.?
    Что же касается «Христовой любви», то и в ней имеется много оттенков. Естественно, что у христианина будут самые различные чувства к благочестивому брату во Христе и какому-либо лицу, кощунственно относящемуся к религии. И это вполне законно.
    И у Христа было различное отношение к людям: был ближайший к Нему апостол любви — Иоанн, «которого любил Иисус» и который «возлежал у груди Иисуса» (Ин. 13:23), были затем два других наиболее близких ученика — Петр и Иаков, затем были еще девять близких апостолов и, наконец, еще 70 апостолов (Лк. 10:1). Конечно, Господь имел к ним иные чувства, чем к тем гордым лицемерным фарисеям, на которых Он смотрел «с гневом» (Мк. 3:5).
    Итак, повторяем, различие чувств к окружающим законно для христианина. Об этом говорит и Сам Христос из Евангелия: «Если же [брат твой] и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь» (Мф. 18:17).
    С язычниками же евреям вообще не полагалось сближаться, а мытарей (сборщиков податей) все чуждались за их нечестность и корыстолюбие.
    Возвращаясь к тексту Евангелия: «Любите врагов ваших», можно из дальнейших слов Господа найти указание, в какой форме должна проявляться у нас эта любовь к врагам.
    Если это враги, «проклинающие нас», то Господь велит нам их «благословить». Это мы, конечно, всегда в силах сделать своими устами. Если эти враги «ненавидят» нас, то Господь велит им «благотворить». И это всегда в нашей возможности — за зло платить им добром. Если эти враги «обижают» и «гонят» нас, то Господь повелевает нам «молиться за них» (Мф. 5:44). И это мы также всегда можем делать — пусть с принуждением, но усердно и правильно молиться устами, хотя бы в сердце и не было к ним любви в высоком значении этого всеобъемлющего слова. Об этом же говорит и указание ап. Павла: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его» (Рим. 12:20).
    Праведник и пастырь о. Иоанн С. так пишет в книге «Моя жизнь во Христе»: «Дивное дело. Душа чувствует при столкновении с неверующим и хладным к Богу человеком отвращение к нему» (стр. 139, т. 2, изд. Ступина, 1894 г.).
    И это у великого праведника, молитвенника и пастыря. Где же тут любовь, и разве о. Иоанн не знал заповедь Христа о любви к ним? Конечно, знал, но у него то чувство к чуждым людям, которое бывает у людей без веры, сопровождается другим чувством, которое он описывает далее и которое надо понимать как особого вида любовь — «любовь к врагам», по заповеди Христа.
    О. Иоанн пишет об этом так: «Диавол старается обратить это несправедливое нерасположение и негодование в злобу к нему (неверующему). Чтобы не питать злобы и не служить диаволу, надо сказать себе: я нерасположен и хладен к брату за его нерасположение и хладность к Богу, но не питаю в сердце своем ненависти и злобы к нему, ибо терплю его, как свой больной член, и хочу врачевать его с кротостью — "не даст ли ему Бог покаяния к познанию истины" (2Тим. 2:25). Если он обратится к Богу, и я обращусь к нему с сердечной любовью... Впрочем, терпи любовно всякого и смотри более сам на себя: каков ты сам, не хладен ли к Богу и к ближнему? Если же так, то незачем бросать камень на брата, когда этот камень надо обратить на себя».
    Повторяем, изменить внутри сердца какое-либо чувство не в нашей возможности: это может сделать с нашим сердцем лишь благодать Божия. Но в нашей возможности проявить к любому человеку внешние признаки чувства, в том числе и милосердие. И это не будет лицемерием, а преоборением себя — ради исполнения воли Господней.
    Может быть, и с таким пояснением о сущности выполнения заповеди «любви к врагам» эта заповедь будет все же казаться трудноисполнимой для тех, чьего сердца не касалось веяние Святого Духа. Но там, где это имеет место и где в сердце зародилась любовь Христова, там эта заповедь легко исполнима!
    Об этом так пишет о. Александр Ельчанинов: «Как любить врагов? Мы неуязвимы для зла, когда мы в панцире Духа, когда зло людей до нас дойти не может, когда мы с жалостью и любовью смотрим на причиняющих нам зло. Это так же, как не страшно быть на морозе с запасом тепла внутри, например после пробега на лыжах.
    Однако не надо смешивать это состояние беззлобия с самодовольной забронированностью от мира.
    В очищенном сердце вообще не может более жить ненависть или осуждение кого-либо. И тот, кто бережет свое устроение, дорожит сопребыванием Духа Святого, тот должен быть кротким со всеми.
    Если он видит вражду к себе или ненависть, то какое еще средство он может употребить для устранения их, как не усиленную молитву за тех, кто относится к нему враждебно? Он прежде всего бережет душу свою, бережет чистоту сердца, и это делает невозможным для него иное отношение ко всем людям — без различия — как неизмеримо милосердное и благостное».
    Как пишет старец Силуан:
    «Дух Святой учит любить врагов так, как будет жалеть душа родных детей.
    Есть люди, которые желают своим врагам или врагам Церкви погибели в адском огне; так мыслят они потому, что не научились любви Божией от Духа Святого, ибо тот, кто научился, будет проливать слезы за весь мир.
    Ты говоришь: как любить врагов, когда они делают зло? Или как любить тех, кто гонит Церковь святую?
    Когда Господь шел в Иерусалим и самаряне не приняли Его, то апостолы Иоанн и Иаков готовы были свести огонь с неба и истребить их за это — но Господь им милостиво сказал: "Я пришел не губить, а спасти" (Лк. 9:54-56).
    Так и мы должны иметь одну мысль: чтобы все спаслись. Душа жалеет врагов и молится за них, что они заблудились от истины и идут в ад. Это есть любовь к врагам. Когда Иуда задумал предать Господа, то Господь милостиво вразумлял его; так и мы милостиво должны поступать с теми, кто заблуждается, и тогда спасемся милосердием Божиим».
    Вместе с тем старец Силуан пишет, что «нет большего чуда, как любить грешника в его падении. Любить врагов вне Единого Истинного Бога — невозможно. Но носитель такой любви причастен вечной жизни, несомненное свидетельство о том имея в душе своей. Он — жилище Духа Святого и Духом Святым знает Отца и Сына, знает подлинным и живоносным знанием, а в Духе Святом он брат и друг Христа, он сын Божий и бог по благодати».
    О том, как проверить себя: имеем ли мы любовь к врагу, так говорит епископ Аркадий (Лубенский):
    «Хочешь знать, есть ли у тебя любовь к врагам, — проверь себя. Если ты спокойно встретишь своего обидчика, поклонишься ему, несмотря на то, что он гневается на тебя; имея над ним власть, не причиняешь ему зла и даже не покажешь ему своей над ним силы; если ты без злости можешь думать о своем враге, искренно молиться о нем, защищать его перед другими — значит, ты познал великую, святую любовь.
    Что нужно делать, чтобы приобрести такую любовь? Она приобретается:
    1. Смирением. Кто считает себя великим грешником, не заслуживающим ни любви, ни уважения, тот ни на кого не будет обижаться, принимая все как воздаяние за грех.
    2. Пониманием того, что у нас есть только враг — диавол, толкающий нас на грех. После диавола другим врагом является сам человек для себя, соизволением себе на соблазн и грех. Те же люди, которые делают нам так называемое зло, есть лишь орудия нашего спасения — и отсюда наши благодетели, так как
    а) отнимая материальные блага, они развязывают нас от опасного для нас богатства, часто освобождают от ненужных забот и очищают сердце от пристрастия к материальным благам;
    б) лишая нас доброй славы, они ведут нас к смирению и побуждают трудиться не из тщеславия, а ради угождения Господу;в) подвергая нас насмешкам, гонениям, посылая в темницы и т. п., они приготовляют нам венцы исповедничества и награды за мученичество.
    Умей только пользоваться искушениями, и они вознесут тебя от земли и приблизят к небу».
    К словам епископа Аркадия можно добавить такое же указание старца Варсонофия Оптинского:
    «Враги наши, желая нам досадить и сделать что-либо злое, делают это по своему нерасположению к нам, но по большей части своим злом пресекают большее зло, которое грозило нам, хотя это последнее зло мы тогда и не знали, и только через много лет, может быть, его поняли. Поэтому они — истинно наши благодетели, за которых нам надо молиться».
    Как пишет схиархимандрит Софроний про старца Силуана:
    «Молитву за врагов и за весь мир он ощущал как вечную жизнь, как Божественное действие в душе человека, как неизведанную благодать и дар Святого Духа...
    И как бы ни был человек и мудр, и умен, и благообразен, но если он не любит врагов, т. е. всякого сочеловека, Бога он не достиг».
    Кого понимал старец Силуан под словом «враги» — характеризует следующая строчка из его записок:
    «Господь научил меня любить врагов. Без благодати Божией не можем мы любить врагов, но Дух Святой научает любви, и тогда будет жаль даже и бесов, что они отпали от добра, потеряли смирение и любовь к Богу.
    Молю вас, испытайте — если кто вас оскорбляет или бесчестит, или отнимает, что ваше, или гонит Церковь, то молитесь Господу, говоря: "Господи, все мы — создание Твое, пожалей рабов Твоих и обрати их на покаяние", — и тогда ощутимо будешь носить в душе своей благодать. Сначала принудь сердце твое любить врагов, и Господь, видя доброе желание твое, поможет тебе во всем и сам опыт покажет тебе. А кто помышляет злое о врагах, в том нет любви Божией, и не познал он Бога».
  6. Tampy
    Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, не попусти, чтобы суетность, самолюбие, чувственность, нерадение, гнев господствовали надо мною и похищали меня у любви Твоей. О, мой Господи, Создатель мой, все упование мое! Не остави меня без удела в блаженной вечности; соделай, да и я последую святому примеру Твоему, буду покорен властям, надо мною поставленным; даруй мне сию чистоту духа, сию простоту сердца, которыя делают нас достойными любви Твоей. К Тебе, о, Боже мой, возношу душу мою и сердце мое: не попусти погибнуть созданию Твоему, но избавь меня от единственнаго и величайшаго зла: греха. Соделай, Господи, да переношу с таким же терпением беспокойства и скорби душевныя, с какою радостию приемлю удовольствия сердечныя. Если Ты хочешь, Господи,— можешь очистить и освятить меня. Се, предаю себя Твоей благости, прося истребить из меня все противное Тебе и присоединить к сонму избранных Твоих.
     
    Господи! Отыми от меня праздность духа, погубляющую время; суетность мыслей, мешающую Твоему присутствию и развлекающую внимание мое в молитве; если же, молясь, я уклоняюсь от Тебя моими помыслами, то помоги мне, дабы сие развлечение было не произвольно, и, отвращая ум, да не отвращу от Тебя сердце. Исповедаю Тебе, Господу Богу моему, все грехи моего беззакония, ныне и прежде соделанные пред Тобою: отпусти мне их, ради имени Твоего святого, и спаси душу мою, которую Ты искупил драгоценною Кровию Твоею. Вручаю себя милосердию Твоему, предаюсь в волю Твою, твори со мною по благости Твоей, а не по злобе и беззаконию моему. Научи меня, Господи, располагать дела свои так, чтобы они споспешествовали к прославлению имени Твоего святого. Умилосердись, Господи, о всех христианах; услыши желание всех вопиющих к Тебе, избави от всякаго зла, спаси рабов Твоих (имена), пошли им отраду, утешение в скорбях и милость Твою святую. Господи, молю Тебя особенно о тех, которые меня чем-либо обидели и опечалили или какое-либо зло сделали: не наказывай их меня ради грешнаго, но пролей на них благость Твою.
     
    Господи, молю Тебя о всех тех, которых я, грешный, опечалил, обидел или соблазнил, словом, делом, помышлением, ведением или неведением. Господи Боже! Отпусти нам грехи наши и взаимныя оскорбления; изжени, Господи, из сердец наших всякое негодование, подозрение, гнев, памятозлобие, ссоры и все то, что может препятствовать любви и уменьшать братолюбие. Помилуй, Господи, тех, которые поручили мне, грешному, недостойному, молиться о них! Помилуй, Господи, всякаго просящаго Твоей помощи. Господи! Сотвори сей день днем милосердия Твоего, подай каждому по прошению его: буди пастырем заблудших, вождем и светом неведущих, наставником немудрых, отцом сирых, помощником угнетенных, врачем больных, утешителем умирающих, и приведи нас всех к желанному концу — к Тебе, пристанищу нашему и блаженному упокоению. Аминь.
  7. Tampy
    После долгих зимних вьюг в монастырь пришла весна. Яркое солнце, мартовская капель, звонкое пение птиц – всё радует душу. Старенький схиархимандрит Захария на сугревке – на крылечке сидит, чётки перебирает, на солнышко жмурится. Братия дружно с крыш келий талый снег скидывает, дорожки песком посыпает.
     
    Из трапезной уже доносится аромат грибного супа, скоро послушник Дионисий с колокольчиком побежит по обители, собирая иноков на трапезу. Хорошо!
     
    Настроение у отца Валериана было радостное, он споро рыл канавку для отвода воды от храма и молился про себя, как и положено иноку. Но тут услышал шум мотора, обернулся и нахмурился: в монастырские ворота въезжал чёрный блестящий «Мерседес». За рулём сидел Вениамин Петрович, давний гость и благодетель монастыря.
     
    Высоченный, выше и крупнее самого отца Валериана, росту которого могли бы позавидовать баскетболисты, Вениамин Петрович выглядел каким-то вечно хмурым, суровым. Маленькие глазки смотрели на окружающий мир невозмутимо и даже надменно. Впрочем, может, эта надменность только чудилась отцу Валериану?
     
    Инок почувствовал, как тускнеет радостное настроение, и проворчал про себя:
     
    – Какие люди – и без охраны…
     
    Отец Захария на крылечке привстал, заулыбался этому Вениамину как родному, благословил, стал спрашивать что-то тихонько. А тот стал басить в ответ важно на всю обитель:
     
    – Да, отче, из Цюриха только что прилетел… Да, вот в монастырь заехал…
     
    Поздоровавшись со старцем, Вениамин Петрович отправился в храм. Важно прошествовал мимо инока, легонько головой кивнул – поздоровался, значит. Отец Валериан поклонился в ответ и почувствовал, как растёт раздражение: зачем этот Вениамин сюда ездит? В братской трапезной толком не ест – то ли брезгует, то ли после дорогих мирских деликатесов простая монашеская пища не нравится. В храме стоит – толком не перекрестится, на братию смотрит сверху вниз.
     
    Успешен, богат – чувствует себя, видимо, хозяином жизни… Ну, летает по своим Цюрихам этот успешный и богатый бизнесмен – и пускай дальше летает, что он в обители-то забыл? Ещё старец его привечает… Это уж и вообще загадка. Привечает явно не из-за денег – кроме нескольких икон, духовных книг да плетёнки под кроватью со сменой одежды, у отца Захарии богатств отродясь не водилось. Да и помнил хорошо инок, как однажды старец не благословил принимать крупное пожертвование на обитель от одного известного политика: не всякие деньги монастырю на пользу.
     
    В чём тут загадка и за какие такие достоинства отец Захария и настоятель монастыря игумен Савватий привечают Вениамина Петровича?
     
    Отец Валериан тряхнул головой и напомнил себе слова преподобного Амвросия Оптинского: «Знай себя – и будет с тебя». Только осуждения ему, иноку, и не хватало! Но как же быстро он впадает в осуждение при виде этого бизнесмена! Стал усиленно молиться, чтобы прогнать дурные помыслы, и ещё быстрее заработал лопатой.
     
    Но искушения, связанные с Вениамином Петровичем, на этом не закончились. Весь остаток дня он то и дело попадался на пути иноку. Хорошо, хоть на трапезе бизнесмена не было. Зато когда после обеда отец Валериан как келарь занимался подготовкой продуктов на следующие несколько дней, тот появился и уселся за стол.
     
    Послушник Дионисий, домывавший посуду, быстро поставил перед гостем тарелку грибного супа, положил на второе тушёную капусту, налил компот.
     
    А Вениамин Петрович возьми да и спроси громко:
     
    – Брат Дионисий, рыбы нет? Так что-то рыбки хочется!
     
    Отец Валериан даже перестал со своими крупами возиться, только что вслух не фыркнул: «Ишь, рыбки ему!» А Дионисий вежливо отвечает:
     
    – Нет, Вениамин Петрович, сегодня рыбу не готовили.
     
    Только он так сказал, как дверь в трапезную распахивается, заходит трудник Пётр и вносит завёрнутого в чистый лист копчёного судака:
     
    – Вениамин Петрович, тут ребята отцу Савватию рыбку приготовили, так он благословил вас угостить!
     
    Бизнесмен снисходительно кивает и спокойно ест судака. Отец Валериан от удивления дар речи потерял. А тот доедает кусок рыбы и опять громко спрашивает:
     
    – А пирожков нет? Сейчас пирожков бы!
     
    Дионисий опять вежливо отвечает:
     
    – Нет, Вениамин Петрович, не пекли пирогов сегодня.
     
    Отец Валериан уже на дверь косится. И что вы думаете? Тут снова дверь открывается и заходит послушник Пётр с тарелкой, полной пирожков:
     
    – Мама приезжала, пирожки привезла! Одному не справиться – налетайте, братия! Вениамин Петрович, угощайтесь, пожалуйста!
     
    И Вениамин Петрович не спеша, с удовольствием стал есть пирожки, запивая их компотом.
     
    Отец Валериан опешил. Подумал про себя: «Это что ещё за скатерть-самобранка в нашей обители?! Прямо по щучьему велению, по его хотению… За какие такие заслуги?!»
     
    В общем, сплошное искушение, а не Вениамин Петрович! Поел, встал, помолился, снисходительно кивнул братии и пошёл себе из трапезной.
     
    Отец Валериан свои дела келарские закончил и в храм отправился, в очередь Псалтирь читать. Его очередь как раз перед всенощной была. Читает он себе Псалтирь за свечным ящиком, а сам мыслями по древу растекается – всё ему бизнесмен представляется. Не выдержал инок такого искушения, прямо за ящиком на колени опустился:
     
    – Господи, вразуми, избавь от искушения и осуждения!
     
    Слышит – дверь открывается, а кто в храм заходит – из-за свечного ящика не видно. Только поступь тяжёлая. Прошёл человек вглубь храма.
     
    Выглянул отец Валериан из-за ящика – а это опять Вениамин Петрович! Подошёл прямо к иконе Казанской Божией Матери и на колени встал. Икона та непростая – она явилась людям на источнике в восемнадцатом веке, в обители почитается как чудотворная.
     
    Отцу Валериану теперь из-за свечного ящика и показываться неудобно, как будто он специально прятался. Не знает, что и делать. Смотрит за гостем, наблюдает: чего это он по пустому храму разгуливает, не дожидаясь службы? С добрыми намерениями зашёл ли?
     
    А бизнесмен самоуверенный встал на колени перед иконой и молчит. Молчит-молчит, а потом вдруг всхлипнул громко, как ребёнок. В пустом храме хорошо звук разносится. И слышит инок, как Вениамин Петрович молится со слезами и повторяет:
     
    – Матушка… Матушка… Пресвятая Богородица… Ты мне как Мама родная! Прости меня, дерзкого грешника, недостойного милости Твоей… Ты знаешь, как я люблю Тебя, Матушка! Знаешь, что не помню я своих родителей… Один, совсем один на земле… Только на Тебя, на Твою милость уповаю и на Сыночка Твоего, Господа нашего! Матушка, а я вот подсветку для храма сделал, старался очень… Хорошо ведь с подсветкой будет… И отец Савватий благословил, разрешил мне пожертвовать на обитель… Прими, Матушка, в дар! Прими от меня, недостойного!
     
    Отец Валериан густо покраснел и на цыпочках вышел из храма. Встал на дорожке, как будто он только в церковь войти собирается. Ждёт, когда можно вернуться будет дальше Псалтирь читать. Стоит и чувствует – а он никогда сентиментальным не был, – как дыхание перехватило и слёзы близко. Искренняя молитва, от сердца идущая, она ведь касается и того, кто слышит её.
     
    Смотрит инок: старец Захария к храму тихонечко бредёт. Он всегда заранее на службу и в трапезную выходил, чтобы не опаздывать. Подошёл старец, только глянул на инока и как будто всё понял о нём. Улыбнулся ласково. А потом говорит как бы сам с собой:
     
    – Да… Вот уж служба скоро… Знаешь, отец Валериан, я иногда за собой замечаю: часто я людей по внешнему виду оцениваю… Иногда думаю про человека: «Какой он самоуверенный да надменный! И за что его только привечают в обители…» А Господь и Пресвятая Богородица зрят в самое сердце. Человек-то, может, к Пресвятой, как ребёнок к родной матери, приезжает… От души на монастырь жертвует. И Она его утешает –ласкает, как младенца по голове гладит. Да… А я в осуждение впал…
     
    – Отец Захария, простите, помолитесь обо мне!
     
    И старец улыбнулся, благословил инока и положил ему на голову свою большую тёплую руку.
     
    Из храма вышел Вениамин Петрович, как обычно сдержанный, суровый. Почтительно поклонился отцу Захарии, легонько кивнул отцу Валериану. И в этом лёгком кивке не было надменности. Просто небольшой дружеский поклон. И отец Валериан тоже дружелюбно поклонился в ответ.
     
    А обитель потихоньку оживала: распахивались двери келий, слышались голоса братии – все собирались на всенощную.
     
    http://www.rusvera.mrezha.ru/685/8.htm
  8. Tampy
    Один из признаков любви — «не раздражаться». Темная гневливость, раздражительность, как паутина, висит в мире над народами, семьями и сердцами. И эта раздражительность человеческая, иногда вызванная пустяком, отравляет жизнь. Верно сказал один человек: «Сварливость, вечные жалобы на судьбу и знакомых, это, пожалуй, еще хуже, так как недостатки эти продолжительные… Лучше уж вспыльчивость: вспылил, наговорил и —потом отошел. Но как трудны обидчивые люди; они злопамятны. Обидчивого человека все раздражает. Если он даже получит желаемое, то (так как в глубине души ему совестно) он ищет нового предлога — вспылить. Всего печальнее, что от нашей раздражительности и вспыльчивости страдают особенно те, кто нас больше всех любит и больше всех для нас делает. Какие несправедливые, злые замечания приходится иногда самым близким нашим выслушивать от нас! И мы это себе позволяем, зная, что они-то не рассердятся; если же и посердятся, то простят и не порвут с нами отношений, так как любят нас…» Архиепископ Иоанн (Шаховской)
  9. Tampy
    — Нам бы очень хотелось больше времени посвящать Церкви, общению с матушкой, но суета захватывает. Как с ней бороться?
    — Обычно мы делаем то, что мы хотим делать. Мы всегда находим время делать то, что нам нравится. Даже тогда, когда мы говорим: «У меня нет времени делать то, что я хочу», мы делаем только то, что на самом деле и хотим делать. Многие вещи владеют нашими сердцами. Во-первых, эгоизм и самолюбие владеют нашим сердцем. Мы всегда думаем о себе. Наш рассудок и проносящиеся в нем идеи подобны атмосферному слою, сквозь который проносятся, сгорая, метеориты. Разные мысли сыплются на нас отовсюду потому, что мы не умеем слушать. Мы думаем, что жизнь измеряется нашими идеями, мыслями. На самом деле Бог сообщил нам все то, о чем необходимо знать. Он рассказал нам о том, Кто Он. Он рассказал нам о том, как спастись. Он рассказал нам о том, что такое жизнь. Но мы не верим ни единому слову. Он говорит: отдай все, и Я позабочусь о тебе. А мы отвечаем: да, но что если… Или: Ты не понимаешь, у меня дети, муж (жена),плохое здоровье. И после этого мы начинаем танцевать вокруг этих мыслей, пытаясь объяснить Богу то, что Он должен понять. Вместо того чтобы слушать то, что нужно понять нам.
    Много лет назад я служил в Сан-Франциско. Ко мне в храм ходил маленький мальчик по имени Алексей. Ему было девять лет. И в девять лет он начал самостоятельно приходить по субботам на всенощные. Он приход в церковь и стоял всю службу с кислым выражением лица. И как только служба заканчивалась, он тут же убегал из храма. Но тем не менее он приходил абсолютно каждую субботу. И однажды я спросил его:
    — Почему ты приходишь на службы каждую субботу?
    — Мне мама так сказала, — ответил он.
    — Что же она говорит? — поинтересовался я.
    — Она говорит, что батюшка велит ходить в церковь. Тогда я спросил:
    — Хорошо, но где же вся остальная твоя семья?
    — Я не знаю, — ответил он.
    Я попросил его спросить об этом его мать. В следующую субботу мальчик снова стоял в церкви. Увидев его, я спросил:

    — Ты поговорил с мамой?



    — Да.



    — Ну и где же твоя семья?



    И он ответил:


    — Моя мама говорит, что я должен ходить в церковь и если мне это поможет, то и вся семья придет.
    Насколько дети невинны… Наша проблема заключается в том, что в жизни мы не осуществляем того, чего хочет Бог. Мы хотим, чтобы наши дети ходили в церковь, мы хотим, чтобы наши дети стали святыми, но не мы. Мы хотим, чтобы монахи молились, но не мы. Пусть они постятся, а мы поедим. Мы не верим в то, что говорит Господь. Может быть, мы верим лишь чуть-чуть. Мы верим так, как верил один человек, который жил рядом со мной в Нью-Йорке. Он был ортодоксальным иудеем. Звали его Кроненберг. Однажды в воскресенье он с моим отцом пришел в церковь. Когда я увидел ортодоксального иудея в церкви, для меня это был шок. Я спросил его:
    — Мистер Кроненберг, почему вы решили прийти в церковь?

    Он ответил следующее:


    — Я знаю много разных вещей. Многие люди рассказывали мне о них. Но во многом я не очень-то уверен. Поэтому я пришел в церковь на случай, если меня обманули и Бог все-таки здесь.
    Мы поступаем подобным образом. Мы молимся ровно столько, сколько необходимо, но чтобы не помолиться чересчур долго. Мы хотим, чтобы наши дети изучали веру в достаточной мере, но не чрезмерно, ведь мы не хотим, чтобы они сошли с ума. А в Священном Писании Господь говорит о нас. Он говорит: если ты тепл, не холоден и не горяч, Я извергну тебя из Своих уст. Сильные слова! Итак, не теплы ли вы? Или вы горячи? Или холодны? Где Бог в вашей жизни?
    Это — важные вопросы, потому что не только ваше спасение и ваша вечная жизнь зависят от этого ответа, но также и жизни ваших детей. Если вы любите Бога, скорее всего, ваши дети тоже будут Его любить. Если вы буде делать то, что вы говорите, ваши дети будут поступать так же. Если вы говорите одно, а делаете другое, так же будут поступать и ваши дети.
    На нас как на православных христианах лежит неизмеримая ответственность. Голос Божий, Его руки, Его лицо — это наш голос, руки и лицо. Чему мы учим наших детей? «Дорогая, ты такая замечательная и красивая, у тебя будет чудесный муж и семья!» Мы с ума сошли? Я бы хотел иметь большое зеркало и попросить вас всех посмотреть в него и сказать: «Я помню, как я прекрасно выглядела, когда мне было шестнадцать. И кто же эта старуха, которая смотрит на меня из зеркала?» Так на что вы делаете ставки в жизни? На вечную жизнь или на десять минут телесной жизни?
    Мы волнуемся о наших детях по неправильным поводам. Мы хотим, чтобы они были счастливы и физически были в добром здравии. Но это не жизнь. В одном и приходов, в котором я служил, была женщина. У нее бы дочь по имени Ольга, очень красивая: когда люди встречали ее, они видели перед собой очень красивую девочку. Прежде чем идти в школу, Ольга каждое утро приходила в церковь к шести утра, на литургию. Со временем ее мать и отец стали волноваться: «Наша дочь стала фанатичкой! Она сошла с ума! Она ходит в церковь! Он должна готовиться к замужеству, думать о будущем муже и о том, как получить образование!» Они постоянно говорили ей: «Нельзя постоянно ходить в церковь!» Но он отвечала: «Но это делает меня счастливой!» Все молодые люди в школе носились вокруг нее как стая диких собак, но она не хотела к себе приблизить ни одного из них. Один молодой человек спросил ее: «Что с тобой? У тебя есть парень?» Она ответила: «Есть. И Он лучше, чем ты».
    Когда она оканчивала школу, она объявила родителям, что хочет быть монахиней. Ее мама начала кричать, плакать. Она объявила дочери, что та выкидывает на помойку свою жизнь. «Что с тобой! Ты умная, ты красивая, у тебя может быть все, что ты захочешь! Это ужасные священники сводят тебя с ума!»
    Родители пришли к архиепископу и потребовали от него, чтобы он запретил ей ежедневно ходить в церковь: «Достаточно воскресений! И скажите ей, что она не должна становиться монахиней!»
    — Но я не могу этого сказать, — ответил архиепископ. — Она все делает правильно.
    Мать не могла с этим согласиться и продолжила нападки на свою дочь.
    Владыка спросил у девушки, что хотят от нее ее родители. Девушка ответила:
    — Мои родители хотят, чтобы я сначала окончила университет.
    Они-то думали, что пока она учится, она вступит в брак и забудет обо всем. Но Ольга не вышла замуж. Когда она училась на втором курсе университета, она сказала матери, что по-прежнему хочет быть монахиней. И мать ответила:
    — Да лучше ты умри, чем становиться монахиней! Иди и похорони себя заживо! У меня не будет внуков! Как ты можешь так поступать с нами?!
    В один субботний день, когда девушка уже училась на последнем курсе университета, она пошла, как обычно, в церковь на литургию. Когда она переходила дорогу, откуда-то из-за угла выехала машина и сбила ее насмерть. Ей был двадцать один год.
    Мать девушки потеряла рассудок. Она прокляла Бога, Церковь, епископа: «Как вы могли сделать это!» Она перестала ходить в храм. Владыка пытался говорить с ней, но она не хотела его слушать.
    И вот теперь я хочу рассказать вам об удивительных путях Божиих. В конце концов пришло время, когда мать больше не могла жить с этой болью. Иногда она даже думала о самоубийстве. Она стала просить епископа помочь ей, потому что не могла уже ни есть, ни спать, постоянно пребывая в обозленном состоянии. Сегодня эта женщина — монахиня в Иерусалиме. Дочь так и не стала монахиней, а мать стала.
    А что, если бы ваши дети пришли к вам и сказали, что они хотят быть монахами или монахинями? Подумали бы вы в этот момент прежде всего о себе и сказали: «А как же мои внуки?! Не выбрасывай свою жизнь!»? Вы обучаете их житиям святых или вы рассказываете им о каком-нибудь известном спортсмене? Или о каком-нибудь кровопийце правителе?
    Мы ответственны за тот мир, в котором живем. Мир убивает, мир ненавидит, мир думает об удовольствиях и деньгах потому, что это то, чему мы учим детей.
    Мы должны понимать, что наша вера очень уязвима и мы нужны друг другу для того, чтобы наша вера росла. Итак, что же мы будем делать? Хорошим началом будет привести детей в монастырскую школу. Хорошим началом будет и самим начать ходить на службы. Но если ваше сердце принадлежит кому-то еще кроме Бога, вам потребуется еще много работать над собой. Подумайте об этом.
    — Как спасаться, живя в миру?
    — В штате Калифорния, в городе Сан-Франциско, жил человек по имени Лука. Прежде чем он стал православным, его звали Джеймс. Всю свою жизнь он был католиком, но однажды он пришел в православный храм и попросил священника принять его в Православие. Узнав, что Джеймс католик, священник отмахнулся от него, сказав, что разницы никакой нет.
    Джеймс прочел много книг о Православии и хотел стать православным, но он вынужден был слушаться священника. В течение тридцати лет он постоянно ходил в православную церковь и никогда не причащался — он хотел, но не мог, потому что был по-прежнему католиком.

    Однажды я спросил его:


    — Ты все время в церкви, почему же ты не причащаешься?

    — Я не православный, — сказал он.



    — Но почему? — удивился я, и он мне рассказал свою историю.


    — Нет, — ответил я, — так не пойдет, я поговорю с епископом, и мы тебя крестим.

    Я пошел к епископу, и он мне сказал:


    — Батюшка, если мы крестим этого человека после тех тридцати лет, что он посещал церковь, это будет причиной большого смущения среди людей, которые будут интересоваться, каким образом он до сих пор не был крещен. Поэтому мы крестим в другой церкви, подальше от города.
    Так мы и поступили. Во время совершения Таинства Лука непрерывно плакал от счастья. После этого он каждый день ходил в церковь.
    Лука был немолод, ему было за восемьдесят, и он был очень хорошим иконописцем. У Луки был сосед, который уехал из города к своей дочери в деревню. Со временем дочь умерла, и этот человек жил в ее доме один. Когда у него случился инсульт, и он не мог сам заботиться о себе, Лука стал приезжать к нему на поезде трижды в неделю — убирать дом, готовить еду, делать все, что было необходимо.
    Однажды, перед тем как ехать снова к своему знакомому, Лука зашел в банк, где его и заметил некий молодой человек. Этот человек проследил, куда направляется Лука, и, когда тот вошел в дом своего знакомого, молодой человек со своими дружками ворвался вслед за ним, избил и ограбил его. У хозяина дома при этом случился очередной инсульт и он умер, а Лука три дня лежал избитый на полу, на руке своего умершего знакомого. Когда Луку нашли, выяснилось, что у него началась гангрена, и ему пришлось ампутировать руку.
    И несмотря на это, Лука был бесконечно благодарен Богу за то, что был крещен. Теперь он мог причащаться. Он больше не мог писать иконы, но мог постоянно молиться.
    Дух убить нельзя, только тело. Но чему мы больше посвящаем наше внимание? Телу! И, делая это, мы убиваем свой собственный дух.
    — Как вы стали монахом и как вы обрели уверенность в том, что это именно то, чего от вас хочет Бог?
    — Я стал монахом потому, что когда я был молод, Бог смилостивился надо мной и позволил мне увидеть безумие мира. Все в мире было лживо. Тебя считали замечательным человеком до тех пор, пока ты был способен что-то давать. Но когда ты не мог дать ничего, смысла в твоем существовании не было.
    Мои родители были верующими. Я стал монахом еще будучи подростком, когда мне было восемнадцать. Более пятидесяти лет назад. Так Бог был ко мне милосерд…
    Слава Богу, я не был рожден слепым, так что каждый день я мог убеждаться в том, что я сделал правильный выбор. Когда я еду в машине и смотрю на то, как порой живут люди, я благодарю Бога. Я благодарю Бога.
     
    http://russned.ru/hristianstvo/myi-nuzhnyi-drug-drugu-dlya-togo-chtobyi-nasha-vera-rosla
  11. Tampy

    Крестный путь

    Автор: Tampy,

    Глубоко, серьезно надо относиться к пути жизни своей. Если изберете путь Христов, то надо сосредоточить ум свой и сердце свое и подумать, будете ли вы постоянны и неуклонны в шествовании по этому пути; есть ли у вас сила воли и твердая решимость, чтобы идти этим путем крестным, путем тяжким, путем страданий. Если увидите, что сердце мятется, что раздваиваются мысли ваши, что сегодня влечет вас на путь Божий, а завтра на путь мирской, не срамитесь перед Богом, не говорите: "Иду, иду", когда на самом деле не идете.
     
    Гораздо лучше поступает тот, кто живет, подобно мытарям и блудницам, беспечно, но потом одумается, глубоко раскается и повернется на путь добра, ибо святое покаяние очистит его грехи, а Таинство Причащения, следующее за покаянием, даст силы идти по этому тяжкому крестному пути.
     
    Не будьте же шатающимися на пути своем, не будьте подобны второму сыну, который сказал: "Иду, Господи!" — и не пошел. Смиренно, неуклонно, бия себя в грудь, стараясь не сворачивать с пути Христова, идите этим путем, хотя бы вы вступили на него очень поздно, хотя бы и много нагрешили вы, живя беспечно, как нагрешили мытари и блудницы, о которых сказал Господь, что они вперед многих других идут в Царство Небесное.
     
    Устыдимся же, покаемся, призовем помощь Божию с полной готовностью служить Ему и пойдем тяжелым крестным путем. Аминь.
     
    Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский, исповедник
  12. Tampy
    Неправильные нищие, или запотевшая милостыня
     
    Александр Ткаченко
     
    Иногда делаешь все вроде бы правильно, а душа не на месте. У меня так бывает всякий раз, когда иду вдоль шеренги помятых личностей, выпрашивающих на подходах к храму денежку «во славу Божию». Или когда в метро вижу очередную печальную женщину с картонкой в руках: «Помогите Христа ради! Умирает сын-дочь-внук-муж». Или когда поддатый инвалид в армейской форме пристает к водителям, пока машины стоят в пробке у железнодорожного переезда....
     
    Ведь сто раз уже, наверное, видел по телевизору репортажи о подобных способах «разводки на жалость». И в глубине души склонен считать, что так оно все и есть: денежку, полученную возле храма «во славу Божию», помятые личности тут же потратят на горячительные напитки, у женщины из метро никто не умирает, а пьяный инвалид — наемник мафии. Все так. Только вот душа… Как-то она все же беспокоится, если прохожу мимо таких «неправильных» нищих, ничего не подав. Неуютно ей тогда бывает, душе. Мается она потом. Будто спрашивает, мол, что ж ты, христианин? Тебе ведь ясно заповедано: просящему — дай. А ты чего?
     
    А я ей тут же в ответ слова Василия Великого: …нужна опытность, чтобы различить истинно нуждающегося и просящего по любостяжательности. И кто дает угнетенному бедностию, тот дает Господу и от Него получит награду; а кто ссужает всякого мимоходящего, тот бросает псу, который докучает своею безотвязностию, но не возбуждает жалости своей нищетою. Вот так. Поспорь, душа, со святителем! А если мало этих слов — добавлю еще и из Дидахе: …пусть запотеет милостыня твоя в руках твоих, прежде чем ты узнаешь, кому даешь. И в придачу укажу еще на Иоанна Кронштадтского, который очень любил эту цитату и часто упоминал ее. Короче, неоспоримо и авторитетно докажу своей душе, что подавать милостыню невесть кому — дело душевредное и богопротивное. Вроде бы и докажу, и объясню, и на Отцов сошлюсь… а только мимо все. Она, глупая, все равно чего-то болит, тревожится. И никакие авторитеты ей тут не указ...
     
    Мое отношение к нищим формировалось достаточно долго, под впечатлением ряда наблюдений, встреч и знакомств с людьми этого круга. О некоторых из них я хотел бы вкратце рассказать.
     
    После пожара
    Смотреть на это было страшно. По грязноватому весеннему снегу разметались цветастым пунктиром одежки моих детей. Я шел вдоль обочины и почти машинально подбирал желтую Антошкину курточку, синие штанишки Никиты, свитер, связанный для Глеба бабушкой Олей… А потом растерянно стоял на дороге с охапкой мокрой испачканной детской одежды. И не понимал, что нужно делать дальше...
     
    За пару дней до этого к нам постучалась женщина с печальными глазами. Горьким был ее рассказ. Сгорел в деревне дом. С двумя маленькими детьми она осталась в одночасье без крыши над головой, без вещей, без денег. На первое время их приютили соседи. Мужа нет, родственников тоже. Как жить дальше, не знает. А пока — ходит вот, побирается Христа ради.
     
    На дворе стоял девяносто восьмой год. В каком-то смысле мы тоже были тогда бездомными – с тремя детьми ютились в очередном съемном жилье без удобств. Как тут не помочь чужой беде? Только вот помогать-то особо было нечем. Сами едва сводили концы с концами. Ну, что делать: собрала жена немножко продуктов, дала немножко денег, извинилась, что больше нечем поделиться. Женщина поблагодарила. А потом спросила, нет ли у нас какой-нибудь одежды для ее детей. Эх, как же мы обрадовались, что хотя бы здесь можем помочь! Уж чего-чего, а этого добра у нас было в достатке. Долго выбирали все самое подходящее, чтоб по сезону, по размерам. Набрали два здоровенных пакета. Женщина была очень довольна, на прощанье желала нам здоровья и всех благ.
     
    ...А теперь я стоял на грязном проселке, держал в руках эти вещички и не знал, как с ними поступить. На душе было тягостно, словно бы теперь уже мой дом сгорел, а курточки, штанишки и кофты — это все, что уцелело на пожаре. Глупо, конечно... Однако бросить на дороге я их так и не смог. Притащил домой. И тайком, чтобы не огорчать жену, спрятал в сарае.
     
    Прошло три месяца. Однажды захожу во двор и вижу: жена отстирывает в корыте эти самые дареные погорельцам детские вещи.
    – Что, — говорю, — нашла «заначку»?
    – Ага, — жена шмыгнула носом. — Я их еще тогда, на дороге видела. Только не стала тебе говорить, чтобы не расстраивать. А подобрать не догадалась.
    Помолчала и добавила тихо:
    – Там еще и продукты были раскиданы…
    Думали мы, думали, что же это с нами приключилось, но так и не пришли ни к чему в своих думках. Просто перестирали все, да и отдали мальчишкам дальше донашивать.
     
    Двое в поезде
    В моей жизни был случай, когда я не подал нищим ничего. Вернее, бывало-то их гораздо больше. Но именно этот врезался в память по-особенному.
     
    Рассуждая о нищих, мы обычно подразумеваем под этим словом некий обобщенный типаж человека, который пусть и по-своему, но как-то все же устроился в жизни. На ум сразу приходят члены полукриминальных сообществ, талантливые симулянты-одиночки или обычные тунеядцы, принципиально не желающие добывать хлеб насущный честным трудом. Однако за этими, самыми броскими и распространенными вариантами нищенства существует еще один его пласт. Мы крайне мало знаем о нем, потому что в своей обыденной жизни практически не пересекаемся с его представителями. Но если это все же происходит, такие встречи запоминаются на всю жизнь.
     
    В тот день я ехал на пригородной электричке домой. Пригревало апрельское солнце. Молодой зеленью светились за окном деревья. На душе было хорошо, как это бывает лишь весной в такие вот погожие деньки. И тут в вагон вошли двое. Назвать их мужчиной и женщиной можно было лишь потому, что так уж принято называть разнополых особей людского рода. Человеческий облик едва угадывался в них за какой-то совершенно невероятной ветошью, составлявшей их одежду. Ничего подобного я не видал на живых людях ни до, ни после. Засаленные, полуистлевшие, грязные до полной потери цвета мерзкие тряпки, когда-то бывшие кофтой, брюками, пиджаком…
     
    И лица у них были под стать одеянию: одутловатые, заплывшие, не красные даже, а какие-то бурые. Мужчина был безглазым. Веки над пустыми глазницами свисали у него до середины щек, как у гоголевского Вия. По черному от грязи воротнику бродили крупные вши. Женщина-поводырь шла впереди него по вагону с помятой консервной банкой в руке. Слепой держался сзади за резинку ее рейтуз. Но окончательно вогнал меня в ступор даже не вид их, а запах. Вернее — чудовищная, непередаваемая словами вонь. Чем от них несло — аммиаком, гнилью, прелью, разлагающимся человеческим телом — Бог весть как это все еще можно назвать. Они медленно шли мимо меня, не произнося ни слова. А я смотрел и смотрел на них, цепенея от увиденного. Даже в голову мне раньше не приходило, что люди могут дойти до такого края. Наивно думалось, что у нищеты бывают какие-то пределы…
     
    Нищие вышли в тамбур и направились в следующий вагон. Оторопевшие пассажиры пришли в себя и дружно бросились открывать окна. Зазвучали со всех сторон возмущенные вариации на тему: «Как можно позволять вонючим бомжам заходить в электрички!»
     
    А я думал о том, что перед такой огромной чужой бедой человек попросту бессилен. Да, тогда я растерялся. И не бросил в их жалкую баночку ни копейки. Но даже если бы я отдал все, что у меня было с собой — деньги, одежду, сумку с книгами, — все равно это ничего не изменило бы в их страшной жизни. Это и жизнью-то назвать язык не поворачивается.
     
    Наташа
    Впервые она появилась у нас в доме с огромным животом и маленьким хмурым мальчиком, вцепившимся в ее подол. Молодая изможденная женщина на последних сроках беременности просила подаяния. Рассказала свою нехитрую историю: детдомовка, вышла замуж, жили в Грозном. Началась война, муж погиб. Его родственники от нее отказались. Осталась одна с ребенком, да еще и беременная. Дело происходило в самый разгар первой чеченской кампании. Я лично знал в нашем краю пару-тройку людей с подобными судьбами. Сорванные войной с родных мест, без жилья, без средств к существованию, они находили себе приют в российской глубинке — благо, брошенных домов в пустеющих деревнях хватало на всех…
     
    Наташу поселили в недостроенном общежитии местного ПТУ, в комнате без отопления. Для летнего сезона жилище вполне подходящее. О том же, что будет зимой, она старалась не думать. Мы помогали ей, чем могли, — деньгами, едой, вещами. Через несколько недель Наташа родила еще одного мальчика и перебралась в соседний райцентр, где власти нашли ей более подходящее жилье. Но нас она время от времени навещала, поскольку кормилась, как и прежде, нищенством. Детские пособия были тогда совсем мизерными, а получить работу в ее положении было практически нереально. Правда, позже она дважды пыталась устроиться уборщицей — сначала в школе, потом в Доме культуры. Но дети постоянно хворали, приходилось отпрашиваться, брать больничные… А тут, в придачу ко всем бедам, у нее самой открылась язвенная болезнь. Ну кому нужна такая уборщица? Короче, работать не получилось. Теперь, уже с двумя детьми в вечно ломающейся коляске, она ходила от дома к дому, надеясь лишь на людское милосердие. У нас она иногда останавливалась отдохнуть часок-другой. Ела очень мало.
     
    Худая, с черными полукружьями под глазами, вечно уставшая до полусмерти. К нам в Жиздру она приезжала побираться не от хорошей жизни — в соседнем райцентре народ был куда жестче. Случалось, в подъездах тамошних «хрущевок» ее избивали и даже спускали с лестницы. Местная шпана несколько раз отбирала у нее собранные с таким риском крохи. У нас же она в каждый приезд обходила несколько домов, где ее давно знали. Появлялась нечасто — раз в две-три недели. Если Наташи долго не было, мы с женой начинали волноваться: уж не случилось ли чего? Знакомство наше продолжалось несколько лет.
     
    Однажды я разговорился с женой нашего священника, которая тоже все это время помогала Наташе. И не сразу смог осмыслить услышанное. Дело в том, что матушке она рассказывала о себе совсем другую историю. Не помню всех подробностей, но в этом варианте Наташиных злоключений никакой Чечни не было и в помине. Зато детей у нее оказалось уже не двое, а… пятеро! И прописана она была в Овсороке — деревне, где еще с послевоенных времен обосновался цыганский табор. Все это матушка своими глазами прочла в ее паспорте, который Наташа сама показывала. А приходские всезнающие бабульки говорили еще более интересные вещи: будто живет она там преспокойно с мужем-цыганом. А к нам ездит, потому что таков национальный обычай — цыганская жена должна промышлять либо гаданием, либо попрошайничеством. Вот ведь какая версия: хочешь — верь, хочешь — нет… Я — не хотел. Потому что лично знал Наташу не один год и верил своим глазам больше, чем досужим россказням. Ну не укладывалось у меня такое в голове, и все тут!
     
    А закончилась эта история следующим образом. Однажды поехали мы с женой за какой-то надобностью в тот самый соседний райцентр. Влезли в битком набитый автобус. К середине пути в салоне стало попросторней. Мы перебрались на заднюю площадку, где освободились места. И увидели прямо перед собой… Наташу. С пятью детьми. И с коренастым цыганом в обнимку. Она сразу же сделала вид, будто не замечает нас. Мы тоже старались не смотреть в ее сторону. Это стоило нам всем значительных усилий, поскольку сидели мы в двух шагах напротив друг друга. Вскоре они сошли у какой-то придорожной деревушки. С тех пор Наташу я больше не встречал.
     
    Два смысла милостыни
    Ни в коем случае не оспаривая чьей-либо точки зрения, сразу хочу сказать: я стараюсь по мере сил подавать каждому, кто ко мне обращается (за исключением, разве что, откровенно пьяных). Мне кажется, что за всеми этими спорами и обсуждениями на тему «кому дать, кому не дать» мы незаметно ушли в сторону от христианского понимания милостыни и теперь рассматриваем ее лишь как социальное понятие. А ведь это далеко не одно и то же.
     
    В христианстве мы призваны делами милосердия исправлять самих себя; учиться любить ближнего не на словах, а на деле; милостыней лечить свою душу. Казалось бы, очевидная мысль. Но сегодня мы почему-то куда более озабочены совсем другими проблемами: как потратит нищий полученные от нас деньги? Не напьется ли на них? Не согрешит ли с их помощью? А может быть, он и вовсе подпольный миллионер и аферист?
     
    И здесь нам неизбежно приходится делать вывод: подавляющее большинство сегодняшних нищих — «неправильные». То есть – не соответствующие нашим высоким требованиям к настоящему, добросовестному нищему, которому мы могли бы вручить милостыню с твердой уверенностью в том, что он потратит ее исключительно на благое дело. Пытаясь угадать, как просящий распорядится полученными деньгами, мы, по сути, выносим ему приговор. То есть уже загодя считаем его мошенником, пьяницей, тунеядцем и т. д. И самое главное — понимаем вдруг, что не любим этого человека. А значит, денег ему не дадим.
     
    Вот это я и называю социальным подходом, когда «хорошим» нищим мы даем милостыню, «плохим» — нет. А ведь и в евангельские времена нищие едва ли были более нравственным народом, чем теперь. Однако Христос ясно и недвусмысленно сказал: просящему — дай. Любому. Каждому, кто к тебе обратится. И вовсе не потому, что он достоин подаяния, а совсем по другой причине: каким бы он ни был плохим и нечестным, мы все равно призваны отнестись к нему с любовью. Иначе и сами отпадем от Любви Божьей. Вот чего нужно действительно бояться, а не гадать — жулик этот несчастный или нет.
     
    Однажды я столкнулся в магазине с нищенкой, покупавшей пиво на только что выпрошенные у меня деньги. Сперва, конечно, возмутился. А потом подумал: ну а что, разве я сам никогда не покупал себе пивка в охотку? Какая разница-то? Вот, Господь посылает мне деньги, и я трачу их по своему усмотрению. В том числе и на пиво. И нищенке Господь тоже послал деньги, на этот раз — через меня. И она точно так же свободна распоряжаться ими. Так что же тогда меня возмущает в ее выборе, за который я себя, кстати, никогда не осуждал?
     
    А возмущает меня следующее: когда я понимаю, что побирушка может за день насобирать в большом городе денег больше, чем я сам за этот же день зарабатываю, то подавать милостыню как-то уже и не хочется. Ну не хочется мне, чтобы тот, кому я помогаю, жил лучше, чем я! Вот если гарантировано, что его условия жизни хуже моих, тогда подам без проблем. Только где ж ее взять, такую гарантию? Справку о доходах у нищих спрашивать? Или частного детектива нанимать, чтоб проследил, как они расходуют полученные от меня средства?
    Такие вот мысли... Горькие и гадкие, если честно.
     
    Запотевшая денежка
    Есть такой святой – Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский. Однажды его слуги заметили в толпе нищих несколько хорошо одетых девиц, также просивших подаяния. На вопрос слуг, подавать ли милостыню и им тоже, он ответил: «Если вы действительно рабы Христовы, то подавайте так, как Христос повелел, не взирая на лица и не расспрашивая о жизни тех, кому даете». И ведь это сказал не кто-то, а святой, вошедший в историю Церкви под именем Милостивого. То есть – осуществившего добродетель милостыни так, как она должна быть осуществлена и всеми нами. Ну как же мне с ним спорить? И на каком основании?
     
    Я стараюсь каждому обратившемуся дать хотя бы что-нибудь. Не надеясь особо изменить его жизнь к лучшему — ну что там изменит моя десятка? — а просто для того, чтобы самому остаться человеком и не смотреть на несчастного опустившегося бродягу как на никчемный отброс. В дневниках Тараса Шевченко есть страшная запись: «Шел я в декабре по набережной. Навстречу босяк. Дай, говорит, алтын. Я поленился расстегивать свитку. Бог, отвечаю, подаст. Иду дальше, слышу — плеск воды. Возвращаюсь бегом. Оказывается, нищий мой в проруби утопился. Люди собрались, пристава зовут... С того дня я всегда подаю любому нищему. А вдруг, думаю, он решил измерить на мне предел человеческой жестокости...»
     
    Я не знаю, почему обратившийся ко мне с просьбой человек оказался в бедственном положении. Не знаю, что им движет. Ничего о нем не знаю, кроме того, что сам он о себе рассказал. И не дай мне Бог в таких случаях принять настоящую людскую беду за ловкое мошенничество. Уж лучше я еще сто раз ошибусь в другую сторону, чем хотя бы однажды окажусь мерилом жестокости для подлинно бедствующего.
     
    Никакие святоотеческие цитаты не смогут меня в этом разубедить. Конечно, фраза из Дидахе о запотевшей в руке милостыне — очень сильный аргумент. Но только в том случае, если она цитируется вне контекста. Потому что строкой выше там же, в первой главе Дидахе, написано: Всякому просящему у тебя давай и не требуй назад, ибо Отец хочет, чтобы всем было раздаваемо от даров каждого. Блажен дающий по заповеди, ибо он неповинен. Горе тому, кто берет! Ибо если он берет, имея в том нужду, то он неповинен; а не имеющий нужды даст отчет, зачем и на что он взял…
     
    И цитата из Василия Великого, несмотря на всю свою убедительность, в данном случае не работает, поскольку речь в ней идет о совершенно иной ситуации. Приведенные мною в начале статьи слова святителя взяты из наставления человеку, который решил раздать все свое имущество без остатка. К нему-то обращаясь, и пишет Василий Великий: …не на себя должно брать раздаяние имения, но поручить тому, на кого возложено распоряжаться делами бедных. …Ибо нужна опытность, чтобы различить истинно нуждающегося и просящего по любостяжательности. Остается лишь удивляться, с какой легкостью и постоянством искажается смысл этих слов в многочисленных публикациях, где они приводятся в качестве доказательства прямо противоположной мысли. Василий Великий призывает собеседника не заниматься благотворительностью лично, по причине отсутствия опыта. У нас же сегодня эта фраза часто воспринимается едва ли не как требование ко всем и каждому руководствоваться такой опытностью. Но ведь нет ее почти ни у кого, за редчайшим исключением. И у меня тоже нет.
     
    А вот нищие вокруг – есть. И время от времени обращаются ко мне с просьбой о милостыне. Плохие, обманщики, воры, пьяницы – Бог весть, кто они там такие. И что мне с ними делать? Да, Иоанн Кронштадтский любил повторять слова о запотевшей в руке милостыне. Но ведь как же он и благотворил при этом! Сколько раз жена корила кронштадтского пастыря за то, что он возвращался вечером домой без сапог, подарив их на улице очередному босяку! Вот бы в чем равняться на Праведника. Иначе получается, что милостыня у меня в руке потеет, а сапоги-то на месте…
     
    Жизнь наша не такая уж и долгая. Как мы ее ни проживем — в нищете ли, в богатстве – все равно через какое-то время она закончится. И единственный ее результат для всех будет лишь в одном: научились ли мы любить другого человека? Научились ли видеть сквозь все его недостатки образ Божий?
     
    Да, мне трудно с любовью отнестись к нищему. А ему трудно с любовью отнестись ко мне. И купюра в кружку не изменит чужой жизни. Но с моей стороны она может стать делом любви, а нищему поможет смотреть на меня хотя бы без неприязни.
     
    Впрочем, об этом сказано еще так: пусть запотеет милостыня твоя в руках твоих, прежде чем узнаешь, кому даешь. Хорошие и правильные слова. Вот только к себе я их примерить никак не могу. Потому что боюсь так и остаться с сопревшей в кулаке денежкой, для которой не нашлось «достойного» нищего.
    Журнал "Фома"
  13. Tampy
    Ф.Е.Мельников ( С.Лавров)



    Часть третья.


    ПУТЬ КО СПАСЕНИЮ
     
    “Если заповеди мои соблюдете, пребудете в любви Моей...”
    (Иоанн 15, 10)
    Если беседа наша оказалась не напрасной и вы уверовали, что Бог есть, то на этом останавливаться нельзя. Вера без дела мертва: многие говорят, что веруют в Бога, а закона Его не исполняют; с такими людьми Бога нет. Ведь и бесы веруют и трепещут, но пойдут в вечный адский огонь...
    Есть три места, о которых нужно помнить каждому христианину:
    Место, где много плачут;
    Место, где всегда плачут;
    Место, где никогда не плачут.
    Место, где много плачут, это наша земля. Плачут маленькие дети, только появившиеся на свет; плачут молодые и старые от болезней, от сердечной муки, от грехов своих и чужих; в слезах родятся, в слезах проживают свой век и в слезах умирают. Пойдите на кладбище, посмотрите, сколько там могил, и каждая омыта слезами, и какое время высушит эти слезы?
    Откуда этот плач? Где его начало? Он начался при изгнании из рая наших прародителей: плакал Адам, теперь плачем мы, наследники его греха, пришельцы и странники на этой земле.
    Место, где всегда плачут, в Св. Писании называется адом. Господь говорит, что там вопль, и плач, и скрежет зубов. Представьте себе мрачную подземную темницу, глубочайшую пропасть – безотрадное место плача или ужаснейшую печь огня неугасимого и посмотрите на находящегося там, горящего в пламени грешника!
    А в раю никогда не плачут. Здесь одна только благодать, одна только радость, здесь нет ни болезней , ни слез, ни воздыхания, но жизнь бесконечная.
    Мы на земле живем между раем, где вечное ликование святых, и адом, где вечное мучение грешников. Земля для нас – только пересылочный пункт, гостиница, из которой мы вот-вот выйдем. В какой час Господь позовет нас к ответу? Этого никто не знает. А Он сказал: В чем застану, в том и сужу.
    Все зависит от нас самих. Бог дал нам свободную волю и мы можем направить ее либо к добру, либо ко злу, собрать добрый багаж или дурной. Ведь и рай, и ад начинаются здесь, на земле, начинаются в нашем сердце.
    1. О СМИРЕНИИ
     
    Господь говорит: «Научитесь от Меня – ибо Я кроток и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим” (Мф. 11,29) Стало быть, чтобы иметь в душе мир и покой, прежде всего, нужно смиряться.
    Как смиряться? Если человек просит у Бога смирения, – говорит авва Дорофей, – то должен знать, что просит у Бога, дабы Он послал кого-нибудь оскорбить его. Бесчестия и укоризны – суть лекарства для гордой души, поэтому, когда смиряют тебя извне, смири внутренне себя, т.е. приготовь, воспитай свою душу.
    Как это происходит, покажем на примере.
    В армии солдат пришел с поста в казарму и перед сном стал между коек помолиться. Сержант, видя это, взял свой ботинок и запустил ему в спину, а сам накрылся одеялом. Солдат не обратил на это внимания и продолжал молиться, а кончив, взял ботинки сержанта и до блеска начистил их. Утром сержант спросил у дежурного, кто взял и начистил его ботинки, и тот ответил: “Ваш солдат”. Вот пример христианского смирения: за зло человек отплатил добром – и приобрел душу, ибо сержант с того времени стал его другом, а вскоре познал Бога и стал последователем Христа. Смирение делится на три степени: начальную, среднюю и высшую.
    Начальная степень – человека ругают, оскорбляют, клевещут на него, он же молчит и не оправдывается, хотя бы и был во всем прав.
    Средняя степень – человека ругают, оскорбляют, поносят, клевещут на него, он же не только молчит, но сохраняет полный мир и покой в душе и молится за своего обидчика.
    И высшая степень – человека поносят, ругают, оскорбляют и даже избивают, он же не только сохраняет в душе полный мир и покой, но радуется и испытывает любовь к своему врагу. “Признак смирения – радостное перенесение уничижений’ (св. Иоанн Лествичник).
    Гордость – это основной узел, который увязывает все грехи, пороки и страсти, а смирение – меч острый, который их рассекает. Нам гордиться нечем: тело и все способности дал нам Господь, и все это не наше, а Господне. Наше у нас – лишь пороки и страсти, но гордиться ими неразумно. Гордым свойственно раздражаться, ругаться, спорить, обижаться, а св. Иоанн Златоуст говорит: у того, кто допускает это, недостаток ума. Надо работать над собой и выработать такой характер, чтобы никогда ни с кем не спорить, не злиться, не раздражаться.
    Как добиться этого? Предположим, мы забиваем в стену гвоздь – и ударили нечаянно молотком по пальцу; или идем по улице, поскользнулись, упали и расшибли колено. Что делать? Не надо искать виновных, раздражаться, злиться, поднимать шум; надо сказать себе: “Вот и хорошо, мало еще тебе за твои грехи, блудная свинья, пес смердящий, корова ненасытная! Потерпи, в аду еще не так будет!” И боль тут же пройдет... Постигла нас болезнь – не ропщи, но опять осуди себя: “Ну, что, пожить думал, еще хочешь грешить? А смерть-то не за горами, а за плечами”.
    Точно так же надо настраивать себя, когда нас оскорбят, обидят, когда на нас клевещут. И здесь тоже надо сказать себе: “Тебе это полезно, смиряйся, терпи за свои грехи, да Бога благодари, что посылает бальзам для души”. Если же мы обижаемся, когда нас ругают, и радуемся, когда нас хвалят, то должны помнить, что это болезнь души. И поношения, и похвалы надо переносить одинаково спокойно и невозмутимо.
    Один человек работал на руднике и платил всей смене за то, чтобы его ругали и оскорбляли. Однажды он пошел в город. У ворот города сидел мудрец, который стал ругать его; человек же стоял веселый и довольный. «Чему ты радуешься? – удивился мудрец. – Я тебя ругаю, а ты такой веселый.” – “А вот чему, – ответил тот, – я ведь за это плачу деньги, а ты меня ругаешь бесплатно”. Таких бесплатных учителей и у нас множество на каждом шагу: радуйся только да учись... “Как воду жизни, – советует св. Иоанн Лествичник, – пей поругание от всякого человека”.
    Смиряйся! Гордым в обителях рая нет места: сатана за гордость был низвергнут с неба, и войти туда можно только через смирение.
    2. ОБ ОСУЖДЕНИИ
     
    “Не судите, да не судимы будете”, – говорит Господь (Матф. 7, 1).
    Когда нас обижают и оскорбляют, надо сразу подумать: “А я разве никого не оскорблял, не осуждал? Вот и воздается мне”. Не оскорбившего надо ругать, а себя! Какой мерой мерим, такой и нам отмерится: если хотим, чтоб нас не осуждали, должны сами никого не осуждать; хотим, чтобы нас любили, должны сами всех любить.
    Св. Иоанн Лествичник говорит: “Когда человек плачет о своих грехах, то не осуждает других”. Поэтому, как только мы перестаем осуждать себя, мы тотчас начинаем осуждать других. А все, кто осуждают ближнего, есть антихристы, восхищающие власть у Бога. Он один – Судия Праведный; ибо Он один знает душевное расположение каждого человека, его силу или немощь, его дарования и способности.
    «Тот, у кого сердце чистое, и всех видит чистыми и святыми, – говорит преп. Макарий Великий, – а у кого сердце заполнено страстями, тот и других видит себе подобными; иначе говоря, свои страсти он видит в другом человеке, как в зеркале.»
    Раненые на поле брани не добивают друг друга, а помогают и утешают. И мы здесь, на земле – как на поле брани – все раненые грехом, все больные душой, и должны оказывать друг другу снисхождение, покрывать любовью недостатки ближнего. Нужно прощать обиды, умалять зло, сеять мир. “Пусть тебя гонят, – говорит преп. Исаак Сирин, – ты не гони; пусть тебя распинают, ты не распинай; пусть тебя обижают, ты не обижай; пусть на тебя клевещут, ты не клевещи”.
    Ни с кем нельзя говорить повышенным тоном. Если вдруг закипел в сердце гнев, надо знать, что это от дьявола, ибо от Бога на душе всегда мир, тишина, покой. Что же тогда делать? Даже если гнев наш справедлив и мы чувствуем, что во всем правы, не всегда следует обличать человека. Мы часто забываем слова премудрого Соломона: «обличай премудрого – он тебя возлюбит; не обличай безумного – он тебя возненавидит». Как говорит свят. Иоанн Златоуст:» весь гнев обращай на дьявола – он один твой непримиримый враг, а человек, что бы он ни делал, всегда друг и брат наш. Прежде, чем сказать ближнему грубое резкое слово, прочти сто раз молитву Иисусову или обрати все в шутку, сгладь, лишь бы не было ссоры.»
    Когда на море разразится буря, улитка, видя опасность, скрывается в раковину и опускается на дно, а когда буря утихнет, и на море снова станет спокойно, она всплывает, створки растворяются, и улитка блаженствует, греется на солнце. Так и мы, когда вокруг разгорается брань, воцаряется зло, должны набраться терпения и смирения и погрузиться в молитву Иисусову.
    Как победить всех врагов, чтобы они легли под ноги наши? Нужно победить самого себя, потому что главный наш враг – это мы сами.
    3. О ЛЮБВИ
     
    Как узнать, что мы любим Бога? Если мы любим ближнего, значит, мы любим Бога. Кто говорит, что Бога любит, а сам ближнего ненавидит, тот лицемер и лжец, – говорит св. апостол Иоанн Богослов, “ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?” (1 Ин. 4, 20).
    Надо развивать в себе качества любви. С каждым человеком надо обращаться ласково, спокойно, стараться любовью растворять каждое слово. Особенно нужно любить врагов, обидчиков своих, прощать им, молиться за них, делать им добро. К этому совершенству призывает нас Господь: “Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас...” (Матер. 5, 44). Любовь к врагам – это главное, что отличает христианина от всех остальных людей.
    Некоторые хотят зло истребить злом, но от этого оно только возрастает. Уничтожить, победить зло можно только добром; так двенадцать апостолов, которых, как овец, послал Господь в огромную стаю волков, т.е. в языческий мир, победили его чем? Только любовью. Господь, посылая их на проповедь, сказал: “тогда узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою”. Если же между нами нет любви, то мы не дети Христовы, а дети дьявола, ибо тогда в нас “с хвостом и головой” живет бес, который постоянно принуждает нас ко злу. Мы должны очистить душу от всякой злобы, наполнить ее любовью, и тогда она, как благоухающий сосуд, предстанет в обители рая, где Господь наполнит ее небесной радостью и благодатью.
    Святые отцы говорят: “О рай, о рай! Я могу тебя произнести устами, но не могу умом постигнуть, что Господь приготовил для любящих Его”.
    Если одна капля райской сладости упадет в соленое море, то все его усладит. Если одна капля сладости упадет из рая в ад, то там прекращается огонь, прекращаются страдания, и ад становится раем. Даже один райский цветок имеет такую цену, что весь земной шар не может сравниться с ним. А если бы люди услышали ангельское пение, все растаяли бы от любви. Такую радость приготовил Господь любящим Его!
    4. О ЦЕЛОМУДРИИ
     
    Нужно знать, что после смерти каждого человека душа его проходит мытарства, где показываются все дела, добрые и злые, совершенные им при жизни. Всего мытарств 20, и самые страшные, самые трудные из них – 16-е, 17-е и 18-е.
    16-е мытарство – блуда, где испытуются те, кто жил вне церковного брака.
    17-е мытарство – прелюбодеяния, где испытуются те, кто был венчан и нарушил обет супружеской верности.
    18-е мытарство – содомские грехи, т.е. все виды извращений с супругами, кто сам с собой допускал вольности, а также противоестественные отношения лиц одного пола.
    Начальник этих мытарств – дьявол Асмодей. У него на службе находятся огромные полчища блудных бесов, которые соблазняют людей на смертные блудные грехи. Бесы похваляются, что через эти мытарства проходят только единицы, потому что виновных много, а кается редко кто: дьявол наводит на людей ложный стыд. Но, как говорят св. отцы, постыдные грехи сгораются стыдом. Если у нас есть подобные грехи и мы не исповедали их духовнику, – они остались на нашей совести и помешают нам войти в Царство Небесное, ибо туда не войдет ничто нечистое.
    В день Страшного Суда будет шествие святых, и первыми за апостолами пойдут девственники, и ангельское пение будет таким дивным, таким прекрасным, что если бы его услышали люди, все растаяли бы от любви. Но и блудники, если покаются, первыми войдут в рай.
    Надо стараться жить целомудренно, свято, отгонять всякие нечистые помыслы, не допускать, чтобы они вошли в наше сердце. Жить надо так, чтобы дух бодрствовал над плотью, но не плоть над духом. Блудные грехи бывают от многоядения, многоспания, от вольного обращения с лицами другого пола. Когда мы много смеемся и празднословим, слишком заботимся о красоте лица, одежды, это значит, что в нас действует блудный бес. Христианка должна заботиться не о внешней красоте, а о внутренней, не о тленной красоте тела, а о нетленной красоте души. “Да будет украшением вашим, – обращается ап. Петр к женам, – не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом” (1 Петр. 3, 3-4). Главная же причина блудных грехов – наша гордость, тщеславие, осуждение ближнего.
    Господь будет судить нас не только за дела, но и за мысли. Целомудрие – это не только чистота тела, но и чистота и целостность ума и души. Потому и говорят св. отцы: что стыдишься делать перед людьми, о том стыдись помышлять тайно в сердце.
    Вот поучительный пример. Одна игумения воспитывала в монастыре сиротку. Девица несла клиросное послушание, а когда ей исполнилось 18 лет, умерла. Игумения 40 дней постилась и молилась, чтобы Бог открыл ей, в каких обителях рая находится ее воспитанница? И в 40-й день она увидела, как разверзлась земля и огненные волны выбросили девицу. “Дочь моя, ты в огне?! – в ужасе воскликнула игумения. – Почему ты туда попала?” -”Матушка, молись за меня, – сказала девица, – я достойна этого наказания. Когда я несла послушание на клиросе, в храм приходил юноша, и я любовалась им, услаждалась и в мыслях с ним блудодействовала, а духовнику в этом не каялась. И вот теперь страдаю...”
    5. О СКОРБЯХ И БОЛЕЗНЯХ
     
    Поскольку у нас множество грехов, притом забытых и нераскаянных, то Господь посылает нам скорби и болезни. За них надо благодарить Бога, принимать их, как дорогих гостей, ибо они наши помощники и спасители, они необходимы нам для очищения души. Надо настраивать себя так: скорби, несчастья, болезни идут сплошным потоком, им нет числа, сколько их было в нашей жизни и сколько еще будет, и никто не избежит их. Встретим же их спокойно и проводим с любовью, только пусть проходят сторонкой, не задевая нас – нельзя впускать их в себя, в свое сердце, переживать внутренне, пытаться понять, откуда они и зачем, тогда они обязательно оставят грязные следы, омрачение ума и души. Будем всегда помнить Соломоново кольцо, на котором написано: “И это пройдет”. Время все стирает...
    Болезни Бог посылает и за совершенные грехи, и для того, чтобы предотвратить их в будущем, и для очищения души. Плоть – враг наш, необузданный конь, а болезнь – удила, его сдерживающие. Св. отцы говорят, что перед смертью каждому очень полезно года два полежать в постели пострадать, высохнуть, – чтобы душа, очистившись, смогла войти в обители рая.
    Вот пример, насколько страшны адские муки, которые ожидают тех, кто ропщет в болезнях, не поддается чистке”.
    Один человек был прикован к постели тяжелой мучительной болезнью и постоянно взывал к Богу, чтобы он прекратил его страдания. И вот Господь послал ангела, который сказал страдальцу: “Для очищения души тебе надо лежать в расслаблении еще два года . Больной ужаснулся: “Как, еще два года? Это слишком много! У меня нет сил... А нельзя ли заменить чем-нибудь эти два года?” – “Можно, – ответил ангел. – Согласен ли ты вместо этого быть три часа в аду?” Больной подумал: все нераскаянные грешники будут вечно мучиться в геенне огненной, и сейчас уже души их там. А тут всего три часа – “Согласен!” – сказал он. Тогда ангел принял его душу и заключил ее в преисподнюю ада. А улетая оттуда, сказал такие слова: “Через три часа я вернусь к тебе”.
    Ад. Господствующий мрак. Кругом темнота. Вопли, крики, стоны. Каждой занят только своим страданием. Бесы, будто исполины с горящими головами, летают вокруг, готовые уничтожить страдальца своим огненным дыханием. Ужас охватил его, он стал кричать, но, что его крики среди этих стонов и воплей! И тут потекли уже не часы, а годы, столетия... Несчастный решил, что настала вечность, что ангел забыл о нем, и совсем отчаялся. Так он находился в этих страшных мучениях, когда над бездной вдруг разлился ангельский свет. С радостной улыбкой ангел приступил к нему: “Ну, каково тебе здесь?” – “Не ожидал я от ангельских уст лжи”, – еле слышно ответил страдалец. “В чем дело?” – “Ты обещал освободить меня через три часа, а прошли, наверное, уже тысячелетия!” – Милый мой, – сказал ему ангел, – ты был здесь всего один час, тебе осталось еще два... “Страдалец протянул к нему руки и взмолился: “Забери меня отсюда! Я согласен страдать за свои грехи на земле до самой смерти, а если надо, то и до второго пришествия Господня, только чтобы больше не мучиться здесь!” И ангел сказал: “Господь милосерд, и по молитвам Церкви ты освобождаешься отсюда. Но ты должен знать и не забывать, какие страшные, нестерпимые муки ожидают всех нераскаянных грешников. Самое слабое мучение в аду не может сравниться с самым сильным мучением на земле”.
    6. О ПОКАЯНИИ
     
    «Каждый грех, даже самый малый, влияет на судьбу мира,» – так говорит старец Силуан.» Грех – самое великое в мире зло, – говорит св. Иоанн Златоуст. Наши нераскаянные грехи – это новые язвы, которые мы наносим Христу Спасителю; это – страшные раны и в нашей душе, и шрамы от них остаются на всю жизнь.
    Но хотя все мы великие грешники, у Господа милости целый океан. Если бы в мире остался один нераскаянный грешник, Он готов был бы снова сойти на землю, взыскать этого грешника и пострадать за него. Такая любовь у Бога к созданию Своему! Наши грехи – это горсть песка, брошенная в океан милости Божией; если мы покаемся, все они будут смыты, ибо такое у Бога свойство любви. Мы должны не грешить, но если по гордости впали в грех, должны тут же прибегнуть к единому источнику – покаянию.
    Лишь в таинстве покаяния можно очистить и исцелить душу. Покаяние – это великий дар Бога человеку, оно простирает руку, вытаскивает нас из бездны греха, пороков и страстей и вводит во врата рая, оно возвращает нам потерянную после крещения благодать. Сам Господь открывает нам Свои объятия и принимает, как блудных детей, ибо все мы заблудились между двух деревьев, и голос Господа зовет нас; он звучит, как набат в ненастную погоду: “Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!” И горе нам, если не слышим этого голоса, не хотим слышать его! Ведь уже приближается время жатвы, а мы еще не вырвали плевелы, еще не вспахали наше поле и не засеяли его добрыми семенами...
    Многие считают себя верующими, ходят в церковь, молятся – а каяться не умеют, не видят своих грехов. Как научиться каяться? Для этого надо приучаться постоянно контролировать себя, свои поступки, слова и мысли. Только заметим что-либо недоброе – сразу обратимся сокрушенно к Богу: “Прости, Господи, меня, окаянного, и помилуй!” – а затем исповедуем грех перед священником. “Утром испытывай себя, как провел ночь, а вечером так же, как провел день, – советует авва Дорофей. – И среди дня, когда отяготишься помыслами, рассмотри себя”. И преп. Симеон Новый Богослов говорит: “Совершай каждый вечер суд над собой, как день провел: не осудил ли кого? Не досадил ли кому словом? Не посмотрел ли страстно на чье-либо лицо?”
    Грех в нашей душе – как змея под камнем. Поднимешь камень – змея уползет; откроешь грех – и душа освободится от него. Когда мы открываем Господу свои душевные язвы, Он запрещает дьяволу искушать нас. Нужно только подробно, от юности рассказать все духовнику и получить через него от Господа разрешение; мало того, принести достойные плоды покаяния, т.е. сотворить добрые дела. Бог простит нам все грехи, только одно не простит: если умрем без покаяния. “Соделываемся грешниками, – говорит преп. Исаак Сирин, – не тогда, когда сделаем грех, но когда не возненавидим его и не раскаемся в нем”. И в день Страшного Суда Господь будет судить нас не за сами грехи, а за то, что в них не раскаялись.
    Один инок смотрел, как люди исповедуются. Видит, подошел человек, встал на колени перед духовником и начал каяться; ангел внушал ему: кайся, кайся, ты нарушитель закона Божия. И когда он исповедывался, из его уст выпадали большие и маленькие змеи и исчезали. Но тут дьявол стал нашептывать ему: что ты делаешь, зачем говоришь такие постыдные грехи – нельзя, замолчи, ведь кому говоришь – человеку! И открывая последний грех, кающийся вдруг замолчал, и монах увидел, как змея, которая наполовину выползла у него из уст, вошла обратно. Священник спросил: больше ничего нет? Он ответил: нет. Священник прочитал над ним молитву, но Господь не простил ему; когда он ушел с исповеди, с ним пошли бесы, радуясь. “Вот так всегда делай, – нашептывали они ему, – молодец, зачем все рассказывать; не надо!” И он недостойно принял Тело Христово и вышел из храма, черный с толпой бесов.
    Другой человек так же стоял на исповеди, как и первый, и так же открывал грехи и так же из уст его выпадали змеи, но он чистосердечно во всем покаялся, не стал слушать бесовского внушения, ничего не утаил – и ангел надел на него венец, и он ушел с исповеди светлый, радостный; достойно принял Тело Христово и был весь огненный; бесы даже не могли на него смотреть, убежали прочь, и ангелы приступили к нему.
    Тяжелые, смертные грехи надо оплакивать до самой смерти.
    Вот один из них, очень распространенный в наше время: аборты. Делать аборты – это человекоубийство. Когда человек зачинается в утробе матери, он сразу же получает от своих родителей душу. Поэтому, убивая, младенца в утробе, мать убивает ребенка, человека, хотя он еще не появился на свет.
    Гражданский суд за убийство строго наказывает, изолирует убийцу от общества, сажает в тюрьму или лишает жизни. Но если человеческий закон за убийство карает так строго, то каков будет суд Божий, который постигнет нераскаянных детоубийц! В день Страшного Суда все дети, убитые в материнской утробе, предстанут взрослыми, и родители должны будут дать ответ.
    Одна женщина, врач-гинеколог, проработавшая в этой должности 25 лет, очень гордилась своей профессией, всегда ходила с высоко поднятой головой, и вот ей было видение: будто стоит она на высокой горе, а вокруг – огромная масса народа, и все эти люди поднимают руки и, указывая на нее и приступая к ней, кричат разом: “Ты наша убийца! Ты наша убийца!” Ужас охватил ее; от этого страшного крика она очнулась. Но голоса преследовали ее, и она поняла, что исполняла обязанности палача, что несет на себе огромный греховный багаж – множество убитых людей.
    Грех не только самому убить дитя, но и другому посоветовать, вообще этому содействовать. Апостольское правило говорит: и для тех, кто убил ребенка в утробе, и для тех, кто посоветовал, одна епитимья: 10 лет да не причастятся. Большой грех также – все виды предохранения. Среди православных этого не должно быть.
    И вот мать, которая делала аборты, должна, чтобы не попасть на вечные адские муки, до самой смерти оплакивать этот страшный грех детоубийства, до самой смерти каяться в нем перед Богом. Утром, поднявшись, надо тут же броситься к иконам с земным поклоном: “Господи, прости меня, убийцу!”; так же перед сном, перед обедом и после обеда. Надо постоянно молиться, поститься (желательно в среду и пятницу вообще не вкушать пищи), совершать добрые дела, наипаче врагам своим, и терпеть поношения, оскорбления, болезни, все время сокрушаясь о страшном своем грехе. Лучше, Господи, здесь накажи, а там помилуй! А кого не постигли болезни и скорби, надо просить, чтобы Бог послал их, и, когда пошлет, не роптать, но радоваться и благодарить Господа.
    Какие бы мы ни совершали грехи, ни в коем случае нельзя впадать в отчаяние, бояться, что Господь не простит нас. “Отчаяние у человека – великая радость для дьявола”, – замечает преп. Варсонофий Великий. Мы должны не отчаиваться, а помнить, что у Отца нашего Небесного такая любовь к нам, какой не было ни у одной матери к своему ребенку за всю историю рода человеческого. Сколько людей в мире живет сейчас и сколько их еще будет, и все грешили и грешат, и каждый несет за грехи наказание, но если собрать все человеческие страдания, все скорби, все муки и вылить их в чашу, то это будет та чаша, которую испил за нас грешных Иисус Христос. Весь род человеческий находился под проклятием, во власти дьявола, и никто, кроме Христа Спасителя, не мог нас искупить, взять все наши грехи на себя. Искупление произошло, и Господь, по великой Своей милости, оставил нам Веру и покаяние; как чадолюбивый Отец, Он с великой любовью и радостью принимает всякого блудного сына, всякого кающегося грешника в Свои объятия, и наших грехов Он не помянет вовек, только нельзя злоупотреблять любовью Господней. Ради спасения своей души мы должны жертвовать здоровьем, благополучием и, если надо, жизнью. Примером для нас является Христос: Он показал нам путь в рай – путь через Крест, через страдания, и другого пути в Царство Небесное нет.
    7. О ДОБРОЙ ЖИЗНИ
     
    Мы, люди, живем на земле, как на ладони. “Где бы ни был человек, там есть и Бог”, – говорит преп. Антоний Великий. Все наши дела, слова и мысли контролируются и небом и адом, и Богом и дьяволом. Когда мы каемся в грехах и стараемся исправить свою жизнь, ведем борьбу со страстями и пороками, терпеливо переносим болезни, скорби и поношения, не ропщем, а за все благодарим Бога – тогда все небо радуется о нашем спасении. “Нет ничего прекраснее и любезнее доброй души!» – восклицает св. Иоанн Златоуст. – Она украшает всего человека”. Когда же мы ругаемся, обижаемся, злимся, ведем развратную жизнь и не хотим каяться – тогда весь ад радуется о нашей погибели.
    Ничто не проходит бесследно. Добрые дела человека идут впереди его: на мытарствах и в день Страшного Суда они его оправдают, и он получит от Господа награду.
  15. Tampy

    В путь всея земли…

    Автор: Tampy,

    В путь всея земли…
     
    (памяти схиархимандрита Феофана (Данькова))
     
     
    16 мая 2013 года, в четверг второй недели по Пасхе, в день памяти прп. Феодосия, игумена Киево-Печерского после продолжительной болезни почил о Господе сном праведника духовник Иоанно-Богословского монастыря и Саранской епархии Мордовской Митрополии, схиархимандрит Феофан (в миру Владимир Федорович Даньков), с честью прослуживший Церкви Христовой в монашеском и священническом звании 36 лет...
     
    ПАСТЫРЬ ДОБРЫЙ
     
     
    Старчество на Руси во все времена было обращено не только к монашеству, но и к мирянам. Уходя в монастыри, затворы, скиты, чернецы продолжали молиться за весь мир. Особенно созревшие духом подвижники потом выходили к людям и по милости Божией исцеляли недуги, давали советы. В наше время старчество стало явлением очень редким. Господь по великой Своей милости избавляет нас от духовного сиротства и дает нам истинных пастырей. Когда благодать Божия почиет в сердце человеческом, люди ощущают особую радость возле такого человека, и общение с ним дает ощущение присутствия Божия, к такому человеку люди тянутся сами. Старчество - это действительно дар Божий, который Господь дает избранным - тому, кому благоволит Его сердце. К числу таких избранных и относится схиархимандрит Феофан(Даньков) – духовник Иоанно-Богословского Макаровского мужского монастыря и Саранско- Мордовской епархии.

    «Благослови, душе моя, Господа…»
    Родился отец Феофан (в миру Даньков Владимир Федорович) на пензенской земле, в деревне Орловка Башмаковского района, в крестьянской семье. Отец — Федор Васильевич Даньков был «устроителем новой советской жизни», а мать — Мария Петровна - была женщиной глубоко верующей, что и старалась привить своим детям, которых в семье было четверо. Володя появился на свет 15 июня 1935 года. Отец Батюшки в первый год войны в январе 1941 года ушёл на фронт, а в марте на него пришла похоронка. Война была тяжким испытанием для всех и, особенно для вдов, оставшихся с кучей малых детишек на руках.
    Владимир рос кротким, смиренным. В советской колхозной деревне нелегко было ему исповедовать Христа. Друзей у него не было. Как только появлялся на улице, детвора тыкала пальцем в него и, смеясь и дурачась, кричала:
    - Поп идет!
    А он, не злясь на них, старался поскорее пройти. Терпения ребенку было не занимать. Терпел все: холод, голод, раздетость, разутость, насмешки. В деревне была начальная школа. Мальчик обучился в ней основам грамоты, а дальше, в соседнюю деревню в семилетку ходить не стал – не во что было одеться и обуться.
    - Сидел на печке голый, в одной рубашонке, - вспоминает он. - Жили в большой бедности, испытывали холод, голод.
    Но даже и в эти невыносимо тяжкие времена, когда мерзлая выкопанная тайком на колхозном поле картошка была великим лакомством, Мария Петровна заставляла своих детей соблюдать пост. Ее неоднократно вызывали в сельсовет и устраивали разнос за то, что она морит детей голодом. Мать молчала, но дома от заповедей Божиих не отступала. За это Бог помиловал всю семью. Дети выросли здоровыми и все дожили до глубокой старости.
    В то время по Божьему промыслу у соседки Даньковых поселился благодатный старец Григорий:
    - Человек был великой духовной силы и веры, он проповедовал Христа, - рассказывает Батюшка. – К нему стекался весь народ, а колхозное начальство его презирало. Хозяйку заставляли выгнать его из дома, но она стояла на своем – будет жить у меня. Его преследовали, в район возили. Он заходил в управление, снимал шапку. Ему:
    - Ты что шапку снял, в церковь, что ли пришел?
    А он, показывая пальцем на портрет:
    - А вон ваши вожди-то тоже без шапок сидят.
    - А ты знаешь, кто это? – и тыкали в портрет Ленина.
    - Не знаю, может сам сатана.
    А они, ну ладно, мол, достал ты нас, завтра поедешь в район, в Башмаково, там тебе покажут. А в Башмаково опять:
    - Ты это говорил?
    - Говорил…
    И батюшка смеется, как ребенок, радуясь мудрости и бесстрашию своего первого духовного наставника.
    - Я так с ним и вырос, - говорит о.Феофан, - Он учил нас с мамкой правильно молиться, пост соблюдать. В праздники и выходные приходили к нему помолиться, с несколькими монашенками.
    Когда Володя чуть подрос - в колхоз работать. Поставили его пахать на быках. Позднее он уехал на Урал, учился в ФЗУ на плотника, там и остался на несколько лет строить заводы.
    - Как-то поехал к мамке в отпуск в Орловку и меня уже из дома призвали в армию. Попал я на Тихоокеанский флот, в береговую охрану.

    За веру ему там тоже доставалось. На политзанятиях пытались вправить мозги отсталому малограмотному крестьянскому парню. Но невдомек было им, что этот худенький солдатик в православной вере был крепок, как камень. В полночь он незаметно выскальзывал из казармы, убегал в лес и молился. К концу службы Владимира посетили скорби и искушения, но Господь не оставлял его и вел по выбранному пути. Положили бойца Владимира Данькова в госпиталь. Случилось несчастье: в советской армии, в госпитале повесился солдатик. ЧП! Сразу из Москвы нагрянули генералы с проверкой. Пошли по палатам. Генерал глянул на тощенького посиневшего солдатика и сказал: «Комиссуйте, а то тоже повесится». «Вот так Господь помог мне выбраться оттуда», - заключает о. Феофан.
    К Рождеству 1957 года вернулся Владимир домой, в страшные хрущевские времена, когда церковь гнали. Комиссованный солдатик стал пасти деревенское стадо коров. Попас немного и пошел в церковь, которая была в Башмаково, в 30 км от деревни.
    - У ребят на уме одно: вино, кино да танцы. А я этого совсем не понимал. Как же без Бога жить можно? И с тех пор я от церкви не отлучался. Был церковным сторожем, научился читать, петь. В церковь ходили только бабушки, их власти не трогали. Люди в храм и священникам ничего не подавали. А я пойду за милостыней, чтобы подали дров или уголька истопить в храме печку, меня спрашивали, для кого, мол. Говорил, что для себя, и мне охотно давали, - вспоминает Батюшка.
    Так проходило время в служении Богу, бесхитростных радостях, скорбях.

    «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал…»
    Епископ Пензенский Мелхиседек (Лебедев) предложил ему рукополагаться, но понимал, что сделать это будет непросто. Владимиру по возрасту, и советским меркам, надо было «пахать» от зари до зари в колхозе. В Мордовии с рукоположением было попроще, поэтому его направили в с. Журавки Зубово-Полянского района. Рукоположили Владимира во иерея. Это важное событие произошло в 1977 году 17 марта на Крестопоклонной неделе. Приступил о. Владимир к службе в день памяти 40 севастийских мучеников.
    И все бы было ничего, да староста в церкви оказалась настойчивая, любила, чтобы делалось по ее: не разрешала совершать крещения и венчания. А это Батюшке сильно не нравилось. Но терпение и на этот раз помогло ему. Конфликта не было.
    В селе Каменный Брод состарился отец Никифор, которому помогал его слепенький сын Степан. Батюшка вскоре познакомился со Степаном, который приезжал в Журавки помолиться. Тот и предложил переехать в Каменный Брод. О. Владимир согласился. Пока наверху решали, тянули время.

    - Я решил принять монашество, - рассказывает он. - Переговорил с Владыкой Серафимом (Тихоновым) и он благословил поехать в Троице-Сергиеву лавру, где я нашел о. Кирилла (Павлова), который тоже благословил меня и дал на постриг все свое: мантию, клобук, рясу.
    Батюшка принял монашество с именем Феодосий в 1982 году. Родился новый земной ангел. Всё новое: и одежда, и имя… Через шесть лет о. Феодосий был возведен в сан игумена.
    По приезде из Лавры епископ встретил известием о том, что решился вопрос о переводе его в Каменный Брод. А в Журавках спохватились, поехали к Владыке, просили вернуть полюбившегося всем о. Владимира. Прихожане отказывались принимать другого священника. Приезжал туда даже о. Иоанн (о. Иероним Санаксарский), и его не приняли.
    - Они обо мне скорбели, что я и не рад был, что ушел. Но на новом месте мне повезло: крестить, венчать - без проблем, а мне только подавай, - с радостью вспоминает Батюшка тот период. - Однажды у меня 75 крестин и 18 венчаний было за одно воскресение. А обычно – более десяти таинств за день. Когда идет давление сверху, народ, наоборот, больше стремится к Богу. Придет этакий мужичок ко мне и просит о том, чтобы я его, коммуниста, покрестил тайно. Никто меня в советские времена не выдавал, но в районе все знали об этом. Начальники мне говорили, чтобы не крестил, а сами украдкой приезжали и крестились. А однажды пришел парторг… В конце разговора я принял у него исповедь, и вскоре тот повенчался со своей женой.
    Церковь в Каменном Броду не закрывали. И прослужил в ней Батюшка десять лет. Паства его любила всем сердцем. Да и сам он этот период своей жизни вспоминает с большой сердечной радостью, хотя и тут ему пришлось нести тяжелый крест, о чем его предупредил еще в Лавре о. Кирилл (Павлов).
     
    «Излию от Духа Моего на всяку плоть…»
     

    С открытием Санаксарского Рождество-Богородичного монастыря в 1991 году о. Феодосий перешел в число братии, а в 1992 году был пострижен схиархимандритом Питиримом - бывшим насельником Свято-Успенской Почаевской лавры, которого знал еще по Тамбову, - в схиму с именем Феофан. Так Батюшка стал духовным чадом старца Питирима (отошедшего к Богу в 2010 году). Со всей России люди потоком потянулись в монастырь. Они чувствовали духовный голод, приезжали с одним: увидеть, услышать живого монаха. И Господь вознаграждал их. В Санаксарах они могли соприкоснуться с такими духоносными отцами, как Питирим, Иероним, Феофан, попросить у них совета, святых молитв, получить исцеление.
    А Господь изливал Свои дары на подвижников. Со всех концов многострадальной России люди потянулись к о. Иерониму, который читал канон за болящих, помазывал их святым маслом, и люди исцелялись. А о. Феофан в это время ходил по мордовским селам с монахиней Параскевой, служа молебен о здравии болящих.

    В 1995 году по благословлению епископа (ныне митрополита) Саранского и Мордовского Варсонофия перешел духовником во вновь открытый Чуфаровский Свято-Троицкий монастырь, куда и хлынул поток болящих на отчитку и лечение.
    Позднее схиигумена Феофана перевели в Иоанно-Богословский Макаровский мужской монастырь. Теперь наш монастырь знают не только в России, но и далеко за ее пределами. За помощью к батюшке приезжают даже из Америки и Германии, не говоря уже о ближнем зарубежье. Не было ни одного паломника здесь, который бы не отметил особую Божию благодать в Макаровском монастыре. Одна из женщин, объездившая все святые места в мире, коротко сказала:
    - Можно больше в Иерусалим не ездить. Здесь для нас Святая Земля, Господь щедро изливает на монастырь и всех приезжающих Свою благодать.
    О. Феофан возведен в сан схиархимандрита, и является не только духовником монастыря, но и всей епархии. На исповедь к нему едет все монашество и духовенство. Великое дело духовничества продолжается и будет до конца дней. Как Господь приводит ныне овец духовных, пусть больных и израненных, на пажити Своя, так дает Он и пастырей, на которых почивает Дух Святой. Благодать Божья врачует болезни пришедших, вразумляет, восполняет оскудевшие духом души. За их молитвы мы получаем благодать Святого Духа, и Господь дает нам всё для спасения души. Так говорил о духовниках великий подвижник Силуан Афонский.
    Нужно ли говорить, насколько это великий, но одновременно тяжкий и скорбный крест — быть свидетелем перед Господом, пропуская через себя? человеческие грехи. По существу духовник берётся помочь душе дойти до Царствия Божия.

    Батюшку, согбенного, сияющего доброй улыбкой, всегда можно увидеть окруженного множеством людей. В?его руках большая пачка поминальных записок, которые также растолканы по карманам, лежат в сумке, а в сердце - тысячи имён людей, за кого он молится. Однажды Батюшка в алтаре молился очень долго. Ворох записок, кажется, не уменьшался. После длительного стояния он распластался на записки и возопил:
    - Господи! Помилуй, спаси, сохрани, пощади и исцели твоих рабов, имена которых я не успел помянуть. - И заплакал.
    В 2010 году Батюшка служил на праздник Владимирской иконы Божией Матери. Вышел на проповедь, начал говорить о помощи Пресвятой Богородицы в годы войны:
    - …Никогда в Москве не было лютого мороза. А когда немцы в 41-ом пошли на Москву, Богородица ударила по ним сильным холодом так, что многие из них замерзли в снегах под Москвой. И мы были спасены. И о чем не попросишь, Богородица во всем всегда помогает. Такая она, Наша Матушка, Заступница…
    Голос его задрожал, и он затих. Я стояла недалеко от амвона и смотрела на Батюшку, по щекам которого лились слезы. В храме тоже многие плакали. Так проникновенно, с такой любовью о Царице Небесной, нашей Заступнице еще никто из отцов в монастыре не говорил.
    Говорили мы с ним и о его духовных чадах, за которых Батюшка молится. Основная часть времени у Батюшки уходит на молитвы с земными поклонами. Люди иногда не понимают, почему они перестали болеть, почему им радостно, легко на душе. И как прозрение: «Батюшка Феофан помолился». Люди безоговорочно верят в молитвы старца. И часто перебарщивают. О чем только не просят?! Сами духовно потрудиться не хотят, отдадут записки Батюшке и ждут, когда у них все исправится в жизни к лучшему.
    Измученные грехом, отчаявшиеся, унылые, потерявшие смысл и цель жизни, люди приезжают в Макаровский монастырь. И каждого, кто торопится к о. Феофану, он встречает с непременной любовью и лаской. Получить благословление у старца – большая радость для любого паломника. Какой нежностью светятся его глаза, когда подбегают совсем маленькие детки, сложив ручонки для благословления.
    Его душа благоухает плодами любви, смирения, сострадания, милосердия. Кто знает тяжесть схимнического, старческого и духовнического креста, кто заглянет в монашеское сердце, кто исповедает ту скорбь, печаль, те раны, что принимает это сердце, и за себя и за всех? Один Господь.
     
    «На недужныя руки возложат…»
     

    В монастырь приезжают люди самые разные. И чтобы удержать их от падения в гибельную пропасть, старец наставляет на истинный путь, исповедует, отчитывает, лечит, дает епитимию для изглаживания тяжких грехов. И если человек не несет ее, тогда Батюшке приходится выполнять самому. Рассказываю об этом его чадам и паломникам, они потрясены. И великий стыд, и самоукорение охватывают их. Мысль о том, что старец за тебя кладет множество поклонов или читает покаянный канон, становится невыносимой.
    Старец искренне уверен в том, кто богоугодно живет, того Господь слышит. А молиться надо с великим сокрушением и сердечной теплотой. Сколько притекает к нему людей! Ни разу он не показал, что кто-то не вовремя, что он нездоров, что он устал, что ему некогда. Ему можно открыть любой тайник души и всегда в ответ - только великодушие, милость, любовь.
    Огромное количество людей собирается к нему на отчитку и лечение. Задолго до начала молебна они окружают бревенчатую келью старца в ближнем скиту и выстраиваются на всем расстоянии до храма, чтобы взять благословление, задать вопрос. И в какой-то момент по всему монастырю: «Старец вышел». И со всех концов - и старые, и малые бегут к нему с радостными лицами.
    - Выхожу на отчитку, а в храме - все болящие, много бесноватых, - вздыхает Батюшка. - Что это значит? За грехи наши Господь подает нам скорбь, болезни. Но если болящий способен измениться, тогда и дело пойдет на поправку.

    Перед началом молебна Батюшка обращается к собравшимся. Слушают его, затаив дыхание. И только иногда, пытаясь его прервать, бесы из людей кричат всякие гадости. Можно написать целую книгу с рассказами о множестве случаев чудесных исцелений. И не только православных, но и иноверных людей во вразумление им. Сегодня рассказ о самом Батюшке. В специальном разделе мы поведаем разные истории исцеления и опубликуем письма спасенных людей милостию Божией.
    О. Феофан встречался со многими известными старцами нашего времени. Был у отца Николая (Гурьянова) на острове Залита, ножки ему лечил. Ездил к о. Илию Оптинскому, который исповедался у него. Встречался с о. Кириллом (Павловым), подарившим ему свое монашеское облачение. Общался с о. Иоанном (Крестьянкиным) из Псково-Печерского монастыря… Никому не дано знать, о чем говорили эти духоносные мужи. Ниточка преемственности старчества на Руси не оборвалась, несмотря на все лихолетье и гонения на Церковь. Тихий свет старчества осиял и наше труднейшее, смутное время, когда мир встал у черты гибели, подарив нам надежду на духовное выздоровление и спасение.

    Всегда будем помнить, что такие богоугодные мужи идут вслед Христу, принимая с радостью клевету, ложь, поношения, что, к великому сожалению, происходит и в наше время. Враг не дремлет и всегда находит через кого очернить или оклеветать старца Феофана. Но исповедники с Креста не сходят, их снимают. Батюшка считает себя недостойным во всем. Когда заговорили о смирении, он очень жестко отозвался о себе, нет, мол, у меня истинного смирения.
    Для многих православных людей схиархимандрит Феофан стал самым дорогим, родным человеком на Земле. И все они зовут его Батюшка Феофан. И по чувству искренней любви, уважения, почитания к нему в письмах обращение «Батюшка» пишут с заглавной буквы.
    Жизнь духоносных отцов является сокровенной тайной. И знает ее полностью только Сам Господь. Мы живём со старцем в одном монастыре, встречаемся каждый день, исповедуемся ему, но его внутренняя жизнь остается сокровенной. Как писал апостол Павел: «Духовный [человек] судит о всём, а о нём судить никто не может» (1Кор.гл.2). Батюшка остается тем, кто стяжав дух мирен, спасает вокруг себя тысячи.
  17. Tampy

    ЯКО С НАМИ БОГ!

    Автор: Tampy,

    Ф.Е.Мельников ( С.Лавров)
     
    “Я еcмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель” (Откр. 1,8).
     
    Часть первая
    ДИСПУТ
     
    “Пока свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света” (Иоанн 12,36)
     
    На праздник Рождества Христова я поехал к своим родственникам в село Покровское, и там произошло событие, которое побудило меня написать эту работу.
     
    Перед праздником по селу были расклеены объявления, что в помещении Дома культуры состоится лекция “Как произошла вера в Бога?”. В объявлениях также указывалось, что после доклада лектора общества “Знание” товарища Матюхина И.П. состоится диспут.
     
    Покровка испокон веков слыла в области православным Ватиканом. Почти в каждом доме была религиозная литература. Уже с раннего возраста дети воспитывались в православном духе: усваивали молитвы, ходили со старшими в церковь. А потом, в школе, из них выбивали, как могли, религиозный “туман”.
     
    Поэтому подбор лектора для Покровки имел особое значение.
     
    Народу пришло много: врачи, учителя во главе с директором школы, школьники; молодые и пожилые, верующие и атеистически настроенные заполнили зал Дома культуры. Слово “диспут” магически притягивало людей.
     
    Чтобы не ударить в грязь лицом перед приезжим лектором, директор Дома культуры позаботился о соответствующем оформлении зала. В зале развесили плакаты: “Религия – это опиум для народа”, “Религия – это дурман” и “Ни одного отстающего в пути”.
     
    Подобные мероприятия проводились в Покровском редко, поэтому представлял лектора сам директор Дома культуры Альтшулер.
     
    В противоположность тучному, с холодным, надменным взглядом и крикливым голосом Альтшулеру, лектор Матюхин выглядел спокойным, общительным; добрые глаза и приветливая улыбка располагали к себе. На вид ему было лет около 50-ти.
     
    Альтшулер представил Матюхина и напомнил, что после лекции состоится диспут, в котором могут принять участие все желающие.
     
    Выйдя на трибуну, лектор преобразился: с губ слетела улыбка, в глазах погасла доброта, лицо стало самоуверенным и решительным.
     
    - Как известно, – уверенно начал он, – атеистическое мировоззрение – самое передовое мировоззрение в мире...
     
    Альтшулер бросил в зал взгляд, который как бы говорил: это вам не со мной, сейчас Иван Петрович покажет вам кузькину мать, а то, ишь, размолились.
     
    - Религиозные представления формировались в обстановке невежества, страха, бессилия человека перед природой, – продолжал внушать лектор. – Солнце, луна, планеты, звезды казались людям могучими богами, к ним они обращались с молитвами, приносили дары.
     
    На присутствовавших обрушился поток цифр, цитат, высказываний ученых и писателей, отвергающих религию. Матюхин ссылался на верования народов и племен Австралии, Африки, Азии, Южной Америки и т.д. Избитые факты в его устах приобретали какой-то особый смысл. Он упивался своими знаниями, ошеломлял слушателей своей ученостью. Все было направлено на то, чтобы не оставить от религии, от веры в Бога камня на камне.
     
    - Перед лицом современной науки наглядно видна безнадежная устарелость религиозных воззрении, – продолжал Матюхин. – Мы живем в век, когда человеческий разум проявляется во всей своей силе и мощи: космическое пространство сегодня превращено в гигантскую лабораторию, опытную площадку; запущены тысячи спутников Земли, межпланетные аппараты побывали на Луне, Венере, Марсе. Полеты людей в космос стали обычным явлением, человек уже ступил на поверхность Луны. – Он сделал паузу, оглядел зал, развел руками и с издевкой заметил: – И представьте себе, никто не видел в небе Бога! Все это и многое другое опровергает религиозные догмы, содействует угасанию религиозных пережитков. Просто не хочется верить, чтобы в наш век, когда человеческий разум достиг своего апогея, религия, вера в таинственное, в сверхъестественное сохраняла еще власть над умами и сердцами людей!
     
    Матюхин обвел взглядом зал, довольного Альтшулера и, почувствовав, что выполнил поставленную перед ним задачу, убежденно закончил:
     
    - Религия – это старое дерево. Однако, главные корни этого дерева мы уже подрубили, и мы уверены, что придет время, когда религию можно будет сдать в музей, как прялку.
     
    Альтшулер встал из-за стола и радостно захлопал. Люди, зараженные атеизмом, тоже дружно зааплодировали. Да-а, “наверху” знали, кого прислать в Покровку!
     
    Верующим же было прискорбно и от самой лекции, и от того, что их односельчане успели заразиться духом безбожия.
     
    После доклада был объявлен перерыв. Многие пошли к Демьяну Лукичу, пасечнику.
     
    Это был старик лет 60-ти с лишним, с небольшой рыжеватой бородкой и чистыми, спокойными глазами. Он слыл среди односельчан человеком знающим: был весьма любознательным, много читал, внимательно следил за происходящими в мире событиями. А еще очень любил природу, по-детски умилялся ею, благоговея перед всяким созданием Божиим, будь это растение какое-нибудь – травка, цветок, или животное, птица, насекомое. Во всем он видел премудрость Творца.
     
    Сельчане относились к Лукичу с уважением, называли мудрым и часто обращались за советом, за помощью. Всех он называл на “ты”, но получалось это у него как-то мягко, ласково, и никто не обижался. Больше всего Демьян Лукич любил потолковать о божественном. Говорил он просто, понятно, а, главное, убежденно.
     
    На лекцию Демьян Лукич пришел со своим внуком, десятилетним Трофимушкой.
     
    - Очень уж мудрено говорил этот лектор, – заметил кто-то из односельчан. – Каких только народов нет на свете, и у каждого своя вера. Страсть! Что тут ему скажешь?
     
    - Ну как, Демьян Лукич, чувствуешь себя? – поинтересовался другой. – Найдется, о чем с ним потолковать?
     
    - Да уж как Бог вразумит, – ответил тот смиренно.
     
    – А не пойти ли нам, Лукич, домой, – предложил самый близкий его друг. – Что связываться с этими безбожниками, засмеют только.
     
    - Я так думаю: защищать веру нужно не ради безбожников, а чтобы предостеречь от соблазна верующих. А то ведь некоторые стали колебаться... Посидим немного, послушаем, что они еще скажут, – и Демьян Лукич пошел на свое место.
     
    Он сидел и думал: “Какой народ нынче маловерный! Близкие и те готовы бежать, боятся насмешек... Раньше христиане шли за Христа на мучения, на смерть, как на праздник. Неужели можно сомневаться в Боге?”
     
    Демьян Лукич не мог представить, чтобы разумный человек мог жить без Бога. Всех безбожников он считал обманщиками: они только притворяются, что не веруют в Бога, а в душе вера у них все-таки тлеет... Разве они в мыслях не обращаются к Богу, а то и бегут в церковь в трудную минуту! А лектор этот? Наговорил много чего, а доказать ничего не доказал. Интересно, как он ответит на некоторые вопросы...
    1. НАЧАЛО ДИСПУТА
     
    Перерыв кончился, все расселись по местам. Директор Дома культуры Альтшулер пригласил желающих выступить, но никто не отозвался. Он повторил приглашение, и тогда в первом ряду не спеша поднялся Демьян Лукич. Альтшулер пристально посмотрел на него.
     
    - Вы хотите? Пожалуйста. Демьян Лукич откашлялся.
     
    – Много ты, милый человек, – обратился он к докладчику, – нам тут всего наговорил. Сравнил даже религию с прялкой – мол, ее тоже скоро в музей сдадут... Да разве может такое быть? Религия – ведь не предмет какой-то, взял да и выбросил, это жизнь народа, и к серьезным вещам, милый мой, надо относиться серьезно. А насчет того, что Бога дикари выдумали от страха, тоже скажу: это не так! Дикари выдумали не Бога, а богов, потому что, сам ты говорил, обожествляли природу, поклонялись солнцу, деревьям, камням всяким. Это были языческие боги, а мы в таких не веруем. Мы веруем в единого Бога, Творца неба и земли, и нам нечего Его выдумывать, потому что Он есть, был и будет всегда. – Демьян Лукич немного помолчал. – Говоришь: Бога нет. Слыхали мы такое! Выступал тут один, из бывших священников, отрекся от Бога. “Я, – говорит, – вас раньше обманывал, внушал, что Бог есть, а на самом деле Его нет”. Конечно, я не вытерпел, поднялся и говорю ему: “Если ты раньше нас обманывал, кто же тебе теперь поверит?”. Ну, а ты, милый мой, можешь нам доказать, что Бога нет?
     
    - А что тут доказывать? Я ведь только что говорил, что об этом ясно свидетельствуют величайшие достижения науки. 20-й век – век науки и техники, век космических полетов, а не религии, она уже отжила, -убежденно повторил Матюхин.
     
    - Ошибаешься, дорогой! – возразил Д.Л. – Наука Бога не ищет, у нее задачи совсем другие. Наука изучает природу, ее законы, открывает их, и ты, конечно, знаешь, что очень много знаменитых ученых были верующими. Ломоносов, например, Пирогов, Павлов, Филатов, Циолковский... Вера в Бога не мешала и не мешает им делать открытия, а, напротив, помогает: Бог вразумляет их, чтобы они, видя в природе премудрость Божию, прославляли Творца. Вера в Бога была, есть и всегда будет. Почему? Да потому, что человеческая душа стремится к небу, тоскует по нем, такой она Богом создана. Даже наши писатели это признают. Читал я недавно книгу Владимира Солоухина – может, знаешь? – так он интересно сравнивает. Жили, мол, в пруду караси, жили, и вдруг один, вроде бы карасиный космонавт, решил выпрыгнуть и посмотреть, что за жизнь там, наверху. Выпрыгнул – и задохнулся, и быстрее на дно. “Ну, что там?” -спрашивают его сородичи. “Да ничего. Ничего там нет!” Вот так и люди: слетали в космос, на вершок от земли подпрыгнули и уже кричат: “мы летали, а Бога не видели! Бога нет!” Да разве Бога из ракеты увидишь! Он живет в Свете неприступном... А как мы можем узнать о Нем? Через Его творение. Оглянись – и увидишь, всюду Его следы...
     
    Зал внимательно, напряженно слушал.
    2. ПЧЕЛЫ
     
    - Вот у меня на пасеке есть пчелы, – продолжал Демьян Лукич. – Сколько я наблюдаю за ними и все удивляюсь: Как мудро они работают! Как дивно строят соты – такие правильные и красивые ячейки мастерят, нам таких ни за что не сделать. А как собирают и откладывают мед! Читал я в ваших книгах, что даже ученые удивляются пчелиной мудрости. Вот я и хочу спросить тебя: откуда у них эта мудрость? Кто научил их?
     
    - Никто их не учил, – быстро ответил докладчик, – и эта, как вы выражаетесь, мудрость ничто иное, как инстинкт, или интуиция. Инстинкт свойствен и человеку, и животным, и насекомым, короче, всем живым существам. Действует он всегда бессознательно, но целесообразно, т.е. достигает нужной цели. Вот и пчелы: они не сознают, что делают, хотя действия их полезные, целесообразные. Поняли вы теперь?
     
    - Понять-то понял, да не о том я спрашивал. Я спрашивал: откуда у них эта мудрость, или инстинкт этот?
     
    - Откуда? – переспросил Матюхин. – От привычки. Привычка – это тоже свойство человека и животных. Например, мы привыкли ходить, привыкли писать и делаем это бессознательно, как бы механически. Подобные привычки есть и у животных. Приобретаются они не сразу, а вырабатываются сотнями, даже тысячами лет...
     
    - Смотри-ка, – удивился Д.Л. – Что-же тогда получается – что пчелы тысячи лет назад были умнее нынешних архитекторов?
     
    - Как так? – возразил Матюхин.
     
    - Да так. Если они давным-давно привыкли делать такую мудрую работу, какую ученые и поныне не осилят! Ведь ученым мед с цветочков ни за что не собрать, а пчелы справляются с этим быстро и легко. Да еще, я читал, прибавляют к меду 25% воды и какого-то противогнилостного вещества, чтобы предохранить мед от брожения. Кто научил их? Мы – люди и то сами не можем научиться писать, читать, даже ходить нас учат. А тут пчелы, насекомые – неужели они сами научились?
     
    Матюхин ответил не сразу: видно было, что он немного растерялся. Альтшулер попробовал его выручить.
     
    - Выступайте по докладу! – сказал он. – Как произошла вера в Бога? – вот тема доклада. Не уклоняйтесь!
     
    - А он и не уклоняется! – бросил кто-то из зала. – Он дело говорит.
     
    – Нечего увиливать. Отвечайте!
    3. ДАРВИНИЗМ
     
    - В науке существует особая теория – дарвинизм, -снова заговорил докладчик. – Как известно, она названа так по имени английского ученого Дарвина. Этот ученый доказал, что все в мире постепенно развивается и совершенствуется. Происходит с природой так называемая эволюция, т.е. постепенное развитие. Миллионы лет назад животный и растительный мир был совсем не такой, как сейчас. В природе идет борьба за существование, в процессе которой слабое, неприспособленное гибнет, а здоровое, сильное выживает, укрепляется и развивается. Этот процесс в науке называется естественным отбором. Помимо него существует отбор искусственный, с помощью человека. Так, скотоводы скрещивают разные породы животных, улучшают их, то же делают садоводы с растениями путем прививок. Новые приобретенные качества передаются по наследству, закрепляются в последующих поколениях, и таким образом происходит усовершенствование отдельных видов.
     
    - Ну, ладно, – согласился Д.Л., – даже если и есть эта эволюция, ее мы еще можем признать – но она ведь только следствие! А я тебя спрашиваю о причине, о начале начал, т.е. о Боге, от Которого и эволюция, и интуиция, и все прочее.
     
    Матюхин снова замолчал, и Альтшулер воспользовался паузой.
     
    - Вопрос исчерпан, – сказал он.
     
    Но Демьян Лукич и не думал отступать.
     
    - Какое там исчерпан, – смиренно заметил он. – У меня, милый мой, вопросы только начались... Я вот тоже хочу сказать о садовнике, есть у меня знакомый в городе. Какие он цветы выращивает – настоящее чудо! Как-то спросил я его: “А можешь ты вырастить какой-нибудь цветок, ну, скажем, из крапивы? – “Нет, конечно”, – удивился он. А из дерева сделать железную скамейку?” – “Это уж совсем чепуха!” Почему? Потому что есть законы в природе, и их не переступишь. Попробуй привить что-нибудь к засохшему дереву – хоть всех садовников собери, ничего не получится, потому что в нем нет жизни... И с пчелами не так-то оно просто. Не садовник же и не скотовод и даже не пчеловод обучил их строить соты и собирать мед. Ни с кем их не скрещивали, не прививали. Откуда же они такие хитрости знают? Вот на этот вопрос я никак не добьюсь от тебя ответа! Не скрой же, почтенный, пчелиного учителя, скажи, кто научил пчелу мудрости?
     
    Матюхин все еще молчал. Демьян Лукич хотел, чтобы ему ответили конкретно: Бог научил пчелу или природа? И чтобы добиться ответа, привел пример.
     
    - Вот самолет и птица, – начал он, – в полете и по своему строению они похожи, ведь самолет создавали по подобию птицы. Но вот какое интересное дело: птицу можно убить и разобрать по косточкам, самолет можно разобрать на части. А собрать что легче – самолет или птицу? Ясно, что самолет собрать можно, а птицу никому не удастся, потому что она – живое существо. Теперь ответь мне: кто сделал самолет?
     
    - Разумеется, человек. Конструктор.
     
    - А птицу? Ее кто сотворил?
     
    Матюхин молчал, и за него тут же ответил Альтшулер:
     
    – Разумеется, природа!
    4. О ПРИРОДЕ
     
    - Значит, и пчелиный учитель, и конструктор птицы – природа, так я тебя понял? – переспросил Лукич.
     
    - А кто же еще? Только природа, и никто иной, -сказал Матюхин. – Она есть великий учитель и конструктор. Она производит, она делает отбор, она создала птицу. Все она делает.
     
    - Смотри-ка, – снова удивился Демьян Лукич. – Тогда ответь мне: что такое природа?
     
    - Природа – это все, что нас окружает, – принялся объяснять Матюхин. – Все, что мы видим, и все, что существует. Небо и звезды, моря и земля, и растения, и весь животный мир – все это природа.
     
    - Стало быть, – начал рассуждать Демьян Лукич, -природа состоит из одушевленных существ и неодушевленной материи. Так ведь? Теперь давай возьмем одушевленных: человека, животных, птиц – и в уме уберем их из природы и спросим: “земля, воздух, вода и прочее будет ли одушевленно, если все живое убрали?” Нам скажут: “Нет, это неодушевленная материя. Она разум имеет?”.
     
    - Нет, неодушевленная материя не мыслит.
     
    - Из этого мы видим, что есть природа одушевленная и неодушевленная, мыслящая и не мыслящая, – заключил Демьян Лукич. – Ладно, мы отделили одушевленную природу от неодушевленной, а теперь поразмыслим: кто же из нее создал птицу? Человек? Нет. Животные? Нет. Сама себя птица создать не может... Или земля создала? Или вода, воздух? А может, они все вместе сели за стол и общими силами все продумали? Опять же нет! А почему? Да потому, что если уж разумный человек не может создать живое существо, то, что говорить о неодушевленной природе! Неодушевленная природа не создаст никогда одушевленное существо, как яблоня не уродит вместо яблока морского ежа. Из мертвой материи, не имеющей разума, разве может сам собой получиться разумно устроенный мир и разумный человек? Или по-другому сказать: мертвая женщина, имеющая во чреве плод, может родить живого ребенка? Как ты думаешь?
     
    - Конечно, нет!
     
    - Вот и разъясни, – попросил Лукич, – кто же из природы, одушевленной или неодушевленной, создал птицу и научил пчелок такой великой мудрости? Известно, ведь, что сто дураков не сумеют одного человека сделать умным, а умный один может сто просветить и научить. Какое же такое существо создало птицу и научило пчелок уму-разуму?
     
    - Да ведь я уже разъяснял, что пчелы делают все не по разуму, а по инстинкту, – с оттенком раздражения ответил Матюхин. – У них нет сознания и воли.
     
    - Это еще дивнее, – заметил Д.Л. – Легко научить человека, у которого есть разум и язык, а вот попробуй корову или лошадь научить читать и писать! Это было бы чудом! А еще большее чудо – научить малюсеньких пчелок делать дивные дела, на какие не способны самые ученые люди. Скажи, наконец, кто это чудо совершил? Кто?!
     
    Молчание. И в зале было тихо. Спор всех захватил.
     
    – В далекие времена, читал я, – продолжал Демьян Лукич, – многие языческие народы – египтяне, финикийцы, греки – представляли себе происхождение мира так: раньше был вечный хаос, первобытный океан, и из этого темного бессмысленного скопления стихий возник наш разумно устроенный мир. Это древнее языческое учение воскресили современные атеисты. Они тоже объявили, что вселенная возникла из бессмысленной, неразумной материи, и науку они используют в своих интересах: что им подходит – признают, а что не подходит – отбрасывают... Альтшулер поморщился;
     
    - Я запрещаю обсуждение посторонних вопросов!
     
    - Тут надо серьезно подумать и рассудить, – не обращая внимания на окрик, говорил Демьян Лукич, – проверить, правильно ли это учение? А для примера возьмем книгу “Война и мир” Льва Толстого. Прочитаем ее, разрежем на отдельные буквы и всю эту огромнейшую кучу букв рассыпем по земле. Получится из этого книга “Воина и мир”? Нет, получится хаос. А чтобы из этого хаоса снова создать книгу – что надо?
     
    - Ясно, что, – усмехнулся Альтшулер. – Голова нужна.
     
    - Э, милый, голова и у обезьяны есть, а она тебе даже из готовых слов книгу не составит. К голове-то что надо? Разум. Чей? Писателя Толстого. Правильно я говорю?
     
    Матюхин нехотя кивнул.
     
    - А чтобы из первобытного океана, из хаоса получился наш разумный, прекрасный мир – для этого что надо? – не отставал Лукич.
     
    - Разум нужен, – ответил Матюхин.
     
    - Чей, человеческий?
     
    - Нет...
     
    - Чей же?
     
    - Надо полагать... высший разум.
     
    - Да! И ЭТОТ ВЫСШИЙ РАЗУМ ЕСТЬ БОГ !
     
    Последние слова Демьян Лукич произнес громко и радостно. В его душе зазвучал торжественный призыв псалмопевца: “Научу беззаконныя путем Твоим и нечестивии к Тебе обратятся...”. Матюхин же чувствовал себя скверно, точно в западне. Что отвечать этому старику? Смешно же утверждать, что солнце или звезды, растения или животные создали птиц и научили пчел. Все они не имеют разума. И... неужели весь этот разумный мир сам собой образовался из мертвой, неорганизованной материи?... Как возник мир? Вот вопрос вопросов! Случайно? Из стечения обстоятельств? Но тогда вокруг был бы беспорядок, хаос... откуда же такая гармония в природе, такая точность во всем, такой глубокий смысл?
     
    Матюхина бросило в пот, и он жадно пил воду. Альтшулер опять пришел ему на помощь: объявил перерыв.
    5. ПЕРЕРЫВ
     
    Чтобы верить, будто из немыслящей, неодушевленной материи сам по себе возник этот разумный прекрасный мир, – это надо быть сумасшедшим, надо быть фанатиком!
     
    Большой знаток русской души Ф.М. Достоевский о вере атеистов писал: “Легко сделаться атеистом русскому человеку, нежели другим нациям, живущим во всем мире! И русские не просто становятся атеистами, они верят как бы в новую веру, не замечая того, что уверовали в нуль...”
     
    Люди шумели, громко спорили. Многих глубоко волновал вопрос о вере в Бога; Демьяна Лукича окружили плотной толпой, благодарили, засыпали вопросами... Ведь у многих, особенно у молодежи, атеизм был непродуманный, налетный: точно пыль с одежды, его легко было сдуть. До сих пор они вряд ли задумывались всерьез, есть ли Бог? – Просто повторяли то, о чем всюду говорят. А говорят и пишут, что Бога нет, что Его выдумали темные неграмотные люди, и наивная молодежь приняла эту ложь за истину... А сейчас Демьян Лукич расшевелил ее, заставил призадуматься. Некоторые уже говорили, что Матюхин провалился, несмотря на свою ученость, и что простой деревенский мужик доказал ему как дважды два, что Бог существует.
     
    Между тем Матюхин с Альтшулером сидели в комнате за сценой. Матюхин рассеянно перелистывал блокнот со своими записями.
     
    - Вот не ожидал, что выступит этот дед! – недовольно произнес Альтшулер. – Думал, встанет кто-нибудь из интеллигенции, задаст один-два вопросика – и конец. Вы же понимаете, что никакого диспута не планировалось, это так объявили, для рекламы, чтобы народу больше собрать...
     
    - Все же, что ему ответить? – с беспокойством спросил Матюхин.
     
    Альтшулер пожал плечами.
     
    - Да убедите вы его, что природа создала пчел, напустите побольше тумана или еще чего... В общем, вам виднее: вас же там специально учили.
     
    - Очень уж смекалистый и к тому же упорный он: так и гнет свою линию. Я ему про инстинкт, а он: кто его дал? Я ему эволюцию, он снова свое: кто ее создал? Я ему природу, а он опять: кто именно из природы научил пчел? Вот и изворачивайся, стоит на своем, и все. Его не затуманишь.
     
    ...Время перерыва давно прошло. Матюхин сидел, задумавшись... народ нетерпеливо шумел.
     
    - Ну, пойдем, и так сильно запаздываем, – сказал Альтшулер.
     
    Они вошли в зал. Как только лектор появился на трибуне, стало тихо.
    6. НЕПОСТИЖИМАЯ СИЛА
     
    - Демьян Лукич в своем выступлении, – начал он, – говорил о том, что пчелы обладают особыми качествами, которыми они якобы наделены от Бога. Я уже ответил, что не Бог, а природа научила их мудрости. Этот ответ не удовлетворил моего собеседника, но лишь потому, что у него, по-видимому, неверное представление о сущности природы. Наука признает, что природа состоит не из видимого только вещества, или материи, но еще и из многих заключающихся в материи сил. Посмотрите на небо: там солнце, луна, планеты, звезды. На чем они держатся? Оказывается, в природе есть сила притяжения. Ученые выяснили, что каждая планета обладает такой силой и притягивает к себе другие планеты. Силу эту нельзя ни видеть, ни осязать, но она несомненно существует.
     
    Во вселенной весьма много таинственных, непостижимых , невидимых сил. Они проявляют себя и в так называемой мертвой материи, но еще больше тайн и неразрешимых загадок содержит живая природа. Взять хотя бы все тот же инстинкт пчел. Какая-то таинственная, непостижимая сила действует в этом инстинкте. Ее нельзя видеть, может, нельзя даже до конца познать. Но она несомненно существует. Вот эта сила и есть учитель, о котором вы спрашиваете, – обратился к Демьяну Лукичу Матюхин и на этом кончил свою речь.
    7. КНИГА ПРИРОДЫ... КТО ЕЕ АВТОР?
     
    Демьяну Лукичу это объяснение пришлось по душе. Казалось, он все вопросы задавал для того, чтобы подвести докладчика к такому ответу.
     
    - Спаси тебя, Господи, за твои пояснения! Сразу видно, что ты человек умственный и рассудительный, – похвалил он Матюхина. – А то как-то пришли ко мне два товарища и завели спор. Твердят одно: ничего в мире нет, кроме природы, никаких таких тайн, непостижимых сил. Одна только, говорят, материя существует, и больше ничего. Даже вывели меня из терпения: я прекратил с ними разговор. Дурака ведь ни в чем не убедишь, напрасно только время потратишь... А вот ты другое дело, с тобой, почтенный мой, приятно побеседовать. Ты вот только поясни мне насчет пчелиного учителя: какая же непостижимая и таинственная сила научила их?
     
    - Неизвестно, – ответил Матюхин неохотно. – Я только что сказал: наука не знает природы этой силы. Она остается пока загадкой.
     
    - Но все-таки эта сила – разумная? Зрячая или слепая? Толковая? Как ты, почтенный, думаешь?
     
    - Да ничего не известно, – с неудовольствием повторил Матюхин. – Решительно ничего нельзя сказать о ней!
     
    Но Демьян Лукич на этом не успокоился. Вопрос о таинственной силе, научившей пчел мудрости, был, казалось, совсем легким и ясным, понятным даже малорассудительной публике. И только Матюхин почему-то никак не хотел признать этого.
     
    И Демьян Лукич начал снова:
     
    - Непонятно тебе? Ну, давай возьмем другой пример. Вот книга. Сначала ее необходимо придумать, не так ли, дорогой? А когда человек напишет ее, мы можем сказать, что она – плод его ума. Откроем книгу, прочитаем, познакомимся с писателем, узнаем, способный ли он, – из книги все можно узнать о писателе.
     
    Макарий Великий говорит, и ученые подтверждают, что природа – тоже Книга, раскрытая Книга, ее корки – небо и земля. Читай со вниманием, в ней все написано! Вот ученые и читают и познают, сколько в этой Книге премудрости. И самое главное: законы в природе они не устанавливают, а только открывают! Но если мы признаем законы в природе, то должны признать и Законодателя, не так ли? Человеческий разум не может вместить всего, что сокрыто в природе, но он может увидеть, может убедиться, что все здесь написано красиво, премудро, разумно, как ты говоришь – целесообразно. А что это значит? Это значит, что все создано Разумом! Каким же? Наш конечный разум не в состоянии постигнуть бесконечный Разум, который есть Бог.
     
    Как точно и убедительно рассуждал этот деревенский старик о таких сокровенных понятиях! И правда, если взять две книги: Книгу природы и книгу, написанную человеком, и сопоставить их, то какой можно сделать вывод? Книга, написанная человеком, – это плод его ума, а Книга природы является плодом творческого Разума – Бога. Человеческая книга имеет вес, объем, т.е. материальную форму, но, что в ней первично: эта материальная форма или заложенная в книге идея? Любой мыслящий человек скажет: чтобы написать книгу, она сначала должна сложиться в сознании человека. Значит, первична идея. Возьмем Книгу природы. Что первично: эта видимая материя или заложенная в нее идея? Конечно, идея. Первична не материя, а сознание, т.е. первичен Бог, как вечность, материя же вторична, она – лишь воплощенная в видимых формах идея Бога.
     
    Когда мы читаем книгу, мы не видим ее автора, но знаем, что он есть. Так же мы не видим и Творца мира, Бога. Но как не может появиться книга без писателя, так не могла возникнуть вселенная без Бога Творца. Он сокрыт от нас, но мы видим то, что Он создал.
     
    Божия Книга природы поражает нас своим необъятным величием, абсолютной гармонией, порядком и таинственной непостижимостью. Наш ограниченный разум не в состоянии постичь или объять ее. Откуда произошло такое неисчислимое количество звезд, солнц, комет, планет, созвездий, звездных туманностей, вечно сияющих светил? Кто дал им движение? Ясно, что материя сама себе дать движения не может, тем более разумного, упорядоченного. Чья же воля и сила привела в движение миры? Честные ученые должны сознаться, что наука не в силах этого объяснить, а основывается только на догадках и предположениях.
     
    Матюхин молчал, а Демьян все старался помочь вытащить его из туманностей науки на свет Божий.
     
    - Есть люди, которые объясняют все очень странно. Их спросишь: кто создал вселенную – пространство, планеты, звезды, землю? Они отвечают одним словом: “природа”. Ну, а природу, кто создал? Она сама себя создала?. – Но если она сама себя создала, значит, было время, когда ее не существовало? А если так, то как же она могла создать себя? Если же она существовала, зачем ей было тогда создаваться?” Нет, милый мой, природа – это творение Бога, и через нее мы познаем Творца. Так и апостол Павел говорит в Послании к Римлянам, 1-я глава, что невидимый для наших плотских очей Творец вселенной становится видимым через рассмотрение Его творений, потому Господь и предлагает людям: “Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их” (Ис. 40,26).
     
    Демьян Лукич помолчал, оглядел зал. Лица у всех были серьезные, задумчивые... Матюхин стоял на трибуне, опустив голову.
     
    - Чтобы ты лучше понял, приведу еще такое сравнение, – снова заговорил Д.Л. – Вот приехали мы с тобой в город. Увидели высотное здание. Подходим к нему, смотрим, какое оно величественное, удивляемся его красоте. И наверняка похвалим архитектора: способный, видно человек, такое здание создал. А если нам кто-нибудь скажет, что это здание появилось само собой, без всякого архитектора – мол, откуда-то с гор летели камни, один на другой складывались, и крышу ветром принесло, и окна – разве мы этого человека не засмеем, не решим, что он сумасшедший? Но если у здания обязательно должен быть архитектор, неужели могло без Архитектора возникнуть это огромное мироздание, где мы с вами живем со всеми удобствами: и ванны у нас тут водяные, солнечные, воздушные, и благоухающий воздух, и всякие плоды земные... Нет, милый мой, тут надо поверить, что есть Творец мира, что Архитектором вселенной является Бог, и мы веруем в это, свято веруем. А вы не веруете, вот вы, неверующие, и твердите: все создала природа. Так ведь? Ну, что молчишь?
    8. ПУТЬ К БОГУ
     
    Матюхин стоял на трибуне унылый и несчастный, словно ощипанный петух. Куда девалась его прежняя уверенность? Словно ветром сдуло... Теперь он, как покорная лошадь на поводу, шел по следам Демьяна Лукича, и тот вел его все дальше от безбожия, все ближе и ближе к Богу.
     
    - Во все времена, – говорил Демьян Лукич, – человека интересовало: откуда он? зачем живет? куда исчезает? то есть каждому любопытно приоткрыть завесу неизвестного, таинственного мира, узнать, кто так премудро устроил все, что нас окружает... Вот и пчелка, малая тварь, говорит нам, что создал ее и научил не слепец какой-нибудь, не глупец, а великий Мудрец и Учитель. Ведь ты только подумай, какие мудреные вещи знает пчела! Отыскивает вещество, которое предохраняет мед от порчи. Откуда она это знает? Ты говоришь, что пчелы делают все бессознательно, безвольно. Значит, не своей волей, не своим сознанием. Значит, Кто-то за них думает, Кто-то ими повелевает. Да и как думает! Нужно ведь не просто отыскать это вещество где-нибудь в лесу или в поле – надо знать его свойства. Доктора вон всю жизнь учатся, чем лечить болезни, а такое лекарство сразу бы не нашли, пчелка же нигде не училась, а находит его легко и быстро. Кто указал ей? Тот, Кто знает свойства всех вещей! Кто может и маленькое насекомое, ничтожную козочку сделать такой мудрой, что ее делам удивляются все ученые. Тот, Кому вся природа повинуется, Кто дал ей законы, Кто управляет всем миром.
     
    - Кто же это? – отозвался Матюхин рассеянно.
     
    - Всемогущий Бог! – торжественно, с молитвенным благоговением произнес Демьян Лукич. – Он “вся премудростию сотворил”.
     
    - Каждый волен думать по-своему, – пожал плечами Матюхин.
     
    - Тогда скажи, милый мой, как ты думаешь: кто научил пчел мудрым делам?
     
    - Хватит, вопрос исчерпан!
     
    - А по докладу вы ничего не можете сказать? – опять вмешался Альтшулер, обращаясь к Демьяну Лукичу, но тот и на этот раз не ответил, а продолжал допытываться у Матюхина:
     
    - Ты, милый мой, согласен: по книге мы узнаем, что ее написал писатель, по машине – что ее изобрел какой-нибудь инженер. А ведь пчела, мы с тобой видим, куда мудрее книг и любых машин. Значит, и создало ее, научило ее Существо выше всех писателей и инженеров всего света. Ну, сам подумай, разве не так это?
     
    Матюхин не ответил. Он размышлял о чем-то, и так сосредоточенно, углубленно, что вряд ли заметил обращение к нему Демьяна Лукича. Он даже сошел с трибуны и сел рядом, у стола.
     
    - Да вы по делу говорите! – не вытерпел Альтшулер. – Вам было разъяснено, что вера в Бога возникла вследствие невежества людей. Вот об этом и должны говорить, нечего нам мозги затуманивать.
     
    Люди в зале зашумели.
     
    - Отвечайте! – закричал молодой парень.
     
    - Что молчите? Кто пчел создал? – потребовала ответа старуха из первого ряда.
     
    - Одна пчелка, – заговорил Демьян Лукич, и шум сразу затих – так ясно и понятно говорит о премудрой силе Божией! Что тут можно возразить? Не люди Бога выдумали, вера в Него была с самого начала мира и будет всегда в душе человека. Как в семени дерева все есть: и ствол, и корень, и ветки, и плоды, так и в душе человеческой с самого начала заложены Богом и чувства, и вера. Но дерево может вырасти кривым, больным, бесплодным, смотря на какой почве растет, какой климат, уход. Так и человек часто вырастает уродливым, с больной душой – если не признает Бога и живет в беззаконии, а это зависит и от его воспитания, и, главное, от его воли, потому что Бог дал человеку разум и свободную волю, и он может выбирать, что ему хочется: или доброе, или дурное.
     
    Почему же есть на свете люди, которые не признают Бога, Творца мира? Причин тут много, и, очевидно, это происходит оттого, что не все имеют возможность узнать правду о религии. Некоторые из-за душевной лени отмахиваются от серьезных вопросов, вместо того, чтобы задуматься над ними. Иногда обида на верующих мешает обращению к Богу, ведь многие не умеют отделить личных обид и счетов от истины. Немало и таких, кому в детстве внушили, что все верующие – темные люди, а когда вырастают, уже не хотят проверить, правильно ли то, чему их учили? Но в человеке заложено чувство благоговения перед чем-то высшим. Поэтому неверующие обычно ставят что-нибудь или кого-нибудь вместо Бога: науку, искусство, будущее человечество или человека, и поклоняются этим идолам. Однако, в
  19. Tampy

    Самая трудная победа

    Автор: Tampy,

    Я снова в Оптиной! Милая моя Оптина! Сколько людей собираешь ты под свои крылья: страждущих, искалеченных, больных! И лечишь их, вытягиваешь из бездны греховной, даёшь вздохнуть чистым воздухом благодати Божией, приложиться к святым мощам великих Оптинских старцев, которые и вчера и днесь – те же! И так же ждут с любовью и исцеляют израненные сердца.
    Посмотришь на обитателей паломнической кельи: какие разные люди! И свёл Господь их в одно место. Старцы Оптинские призвали.
    Вот три паломницы: боксёрша Люба, кандидат психологических наук Татьяна Николаевна и монахиня матушка Серафима.
    Люба - молоденькая, стройная девушка. И не скажешь, что боксёр. Только вечером, когда она осталась в лёгкой кофточке, стали видны широкие сильные плечи и почти мужские бицепсы. За чашкой чая она поделилась своими переживаниями: вот она в Бога поверила, стала в храм ходить, а живёт по-прежнему. Также грешит.
    У Любы есть верные друзья. Уважают. Характер у неё волевой очень. Спортсменка, сколько побед одержала над соперницами! Удар твёрдый! Но – справедлива! Вот друзья и любят. Сколько раз выручала. Даже и парней. Один раз к их компании привязались двое пьяных громил. А их четверо было: Люба с подругой и двое парней. Парни поняли, что с громилами им не справиться, но не бросать же своих девчонок. Тут Люба их отстранила и провела пару приёмов. Были громилы – и нет громил! Есть два лежащих в нокауте труса.
    И вот недавно только, прочитала она главу в Евангелии, где на вопрос: «сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?» Господь ответил: «не говорю тебе до семи, но до седмижды семидесяти раз». И Люба, прочитав это, неожиданно для себя, начала плакать. Сколько себя помнит, всегда жила «око за око, зуб за зуб». А ведь это так прекрасно – прощать!
    А ещё она плакала, когда прочитала: «Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому просящему у тебя дай, и от взявшего твоё не требуй назад». И решила Люба, что будет жить по Заповедям Божиим.
    А когда она своим друзьям стала объяснять, как она теперь жить будет, они молчали. Никто не смеялся над Любой, потому что её уважали: Люба - что сказала, то сделает.
    -Люба, так ведь ты очень хорошее решение приняла – жить по Заповедям! И молодец, что в Оптину приехала! – комментирует матушка Серафима.
    А Люба угрюмо молчит, а потом вдруг всхлипывает:
    -А у меня ничего не получается! Это я раньше думала, что я сильная! А теперь вижу, какая слабая! Я вот вам расскажу: недавно пошла с подругой в ресторан отметить достижение спортивное. Так-то я редко хожу по ресторанам: режим, диета. А тут решили немножко попраздновать.
    И я выпила бокал вина. Пошли танцевать с подругой. Смотрю: официантка в мою сумочку залезает и шарит. Ну, я к ней подхожу, дескать, в чём дело? Думала, она извинится, а я её прощу. По Заповеди. Уже прощать приготовилась. А она мне так нагло: «Что, у вас проблемы?» Я и отвечаю: «Нет, это у тебя, дорогая, проблемы!» Ну и легонько стукнула её. А она мне в волосы вцепилась. Нет, ну, вы представляете?!
    Тут уж я не выдержала и впечатала ей по полной программе. А удар у меня тяжёлый – профессиональный. Охрана смотрит и за животики держится. Вернее, сначала держались. Выгляжу-то я обычной девчонкой. Они ведь не видят, какие у меня бицепсы под модной блузкой. Короче, я и их вырубила.
    Люба по-детски шмыгает носом: Я не хотела! Я собиралась жить по Заповедям! Сколько я соперниц победила! А тут – проиграла. Сама себе.
    Мать Серафима улыбается:
    -Милая Любушка! Так ведь самая трудная победа – она над самим собой. Знать Заповеди и жить по ним – это разные вещи. Трудись, деточка, долгий это труд.
    В разговор вступает кандидат психологических наук Татьяна Николаевна:
    -Я вот хорошо знаю, как трудно преодолевать себя. Читала много о смирении. Вот стою в храме, так приятно себя ощущать частицей Православной Церкви. Очень люблю, когда все вместе «Символ веры» поют. Но я не могу понять, как смириться можно, когда что-то неправильно делают.
    Ведь я не винтик, не шурупик в машине. Я здравомыслящий человек! И знаю, как правильно! Вот сегодня дали мне послушание в трапезной. Посуду мыть. Я смирилась – надо, значит, надо. Ничего, что я кандидат наук, могу и посуду помыть в трапезной. Но: ОНИ ЕЁ МОЮТ НЕПРАВИЛЬНО! И я посчитала своим долгом об этом сказать!
    -Так ведь со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
    -А я не могу неправильно поступать – у меня своя голова на плечах! И смирение не только у меня должно быть – вот пускай они смиряются!
    Мать Серафима только вздыхает печально. На следующий день мы узнаём, что Татьяна Николаевна нашла ещё много ошибок в работе трапезной, а также и порядках в гостинице, работе монастырских служб, ну, и как в объявлении про электричку: «Далее – везде».
    В трапезной сестрички молодые в ответ на её нотации плакат повесили: «Смиренным можешь ты не быть, но ближнего смирить обязан!» Татьяну Николаевну перевели на другое послушание. Ждут её с утра на новом месте, а она нам объявляет: «Мне нужна психологическая разрядка. Я должна дать себе успокоиться». И она вместо послушания отправляется утешаться в храм. Помолиться чтобы. И плачет там навзрыд.
    Мать Серафима вздыхает: «Трудно нашей Танечке. Ещё труднее, чем Любе. Ну, ничего. Если человек искренне хочет измениться, Господь принимает. Вот, скажем, от природы человек кроткий. Есть ли подвиг в этом? А если себя смиряет человек, привыкший ударом на удар отвечать? И плачет искренне, когда это не получилось?
    Бывает, люди знают, что гордиться им особенно нечем. А если успехи есть? В науке, в профессии? Тяжелее такому человеку смириться. А Господь всё видит. Он каждый маленький шажок такого человека замечает. Мы-то внешне можем делать очень похожие вещи. И думать, что за похожие вещи одинаковое воздаяние. А Господь-то – он зрит на душу нашу. Какие внутренние мотивы и порывы нами двигают. Вот что важно».
     
    (Оптинские рассказы Ольги Рожнёвой)
  20. Tampy

    Быть христианином

    Автор: Tampy,

    митрополит Сурожский Антоний
    О ЖИЗНИ ХРИСТИАНСКОЙ
    Как основной принцип, жить по-
    христиански значит жить так, чтобы
    посильно, постепенно, возрастающе нам
    уподобляться Христу. Возможно, это
    звучит очень страшно; но Спаситель нам
    сказал совершенно ясно: Я вам дал
    пример, чтобы вы ему следовали. И
    пример, конечно, включает в себя всю
    Его жизнь, Его мышление, Его сердечное
    отношение к человеку и к окружающему
    миру и к судьбам Божиим. Это включает
    все, что человек собой представляет, и
    все, что он может творить. Поэтому
    христианская жизнь не заключается
    просто в том, чтобы заучить те или
    другие заповеди и стараться их
    выполнить, а в том, чтобы за заповедью,
    за словом, за образом найти глубинный
    смысл и врастать в этот смысл. Это я
    хочу пояснить.
    Когда мы вдумываемся или
    вчитываемся в Ветхий Завет, мы видим,
    что там даны заповеди, и если человек
    до предела исполнял эти, указанные
    Богом заповеди, если он их исполнял по
    совести, изо всех своих сил, всем своим
    пониманием, всем своим устремлением
    к праведности – он перед Богом был
    праведен. Но на этом все заканчивалось,
    в том смысле, что его положение по
    отношению к Богу было как бы
    юридическим: он был “прав” в делах
    своих. А в Евангелии замечательно
    Спаситель нам говорит: Когда вы
    исполните все, признавайтесь, что вы –
    неключимые (т.е. никудышные) рабы.
    Значит, речь не о том, чтобы быть
    праведным перед Богом через
    исполнение заповедей, а в том, чтобы за
    заповедью найти какой-то свой путь; а
    какой это путь?
    Кто-то из духовных наставников
    говорил: для того, чтобы двигаться
    вперед в духовной жизни, надо
    безусловно верить своему наставнику. И
    дальше он объяснял, что вера своему
    наставнику заключается в том, чтобы,
    во-первых, найти такового и узреть в
    нем образ, которому стоит следовать;
    найти такого человека, к которому
    можно прислушиваться и в послушании
    которому можно вырасти за предел
    собственной меры. И когда я говорю о
    послушании, я именно говорю не о том,
    чтобы раболепно исполнять те или
    другие правила жизни, а о том, чтобы
    вслушиваться . Слово “послушание” от
    слова “слушать”. Отношения наставника
    и ученика именно в том заключаются,
    что ученик вслушивается в своего
    наставника – не только просто и
    формально в его слова, а старается
    проникнуть в мысли, в опыт, в
    понимание, в знание, в чувство,
    которыми продиктованы те или другие
    его слова. И благодаря этому человек
    может как бы постепенно перерасти
    свой опыт и приобщиться опыту своего
    наставника.
    В предельном отношении,
    единственный наш наставник – Христос;
    Он Сам об этом нам говорит: Я –
    единственный ваш Наставник, Я –
    единственный ваш Учитель... И поэтому
    когда Христос дает нам заповедь, Он нам
    не только указывает, чтo' делать; Он нам
    говорит: вот так поступил бы
    естественно движением сердца,
    убежденностью ума, стройностью всего
    своего существа, человек, который
    духовно целен и здоров… И чтобы
    вырасти в эту меру цельности, надо
    начать с того, чтобы учиться, как
    поступать, как думать, как чувствовать,
    на примере своего наставника. Но
    “оправдать” себя тем, что, поступая
    определенным образом, я бываю “прав”
    перед Богом, нельзя, потому что
    “правым” человек не бывает; и не
    потому, что он никогда не может
    оправдаться, а потому что не в этом
    дело: заповедь нам дана, чтобы мы
    могли вырасти в новую меру понимания
    и в новые измерения жизни.
    Поэтому когда мы говорим о том,
    чтобы жить по-христиански, речь не
    идет о том, чтобы в Евангелии или
    вообще в Новом Завете найти все
    правила, какие были указаны
    Спасителем Христом, апостолами, и их
    выполнять. Ведь можно механически
    выполнить правило, к которому ты
    душой никаким образом не приобщен.
    Я помню случай; мне его рассказала
    дочь человека, о котором идет речь. Это
    был верующий христианин, твердо
    убежденный, что он должен выполнять
    каждую заповедь Христову; сколько
    умел, он так и делал. Но вот один
    пример того, как он подходил к этому
    выполнению. Он был человеком с
    достатком, дом у него был хороший,
    полы начищены. Когда к нему в дверь
    стучался нищий, он ему открывал,
    останавливал бедняка на пороге и
    говорил: “Стой, где стоишь, не влезай в
    мой коридор своими грязными
    сапогами”. Потом он выносил нищему
    тарелку супа с куском хлеба и говорил:
    “Ешь! – но на дворе”. Когда с едой было
    кончено, он ему давал какую-то
    монетку: “А теперь уходи!” И он считал,
    что выполнил заповедь Христову
    “накорми голодного”. Технически он это
    сделал: человек съел хлеб, съел суп,
    получил полтинник и ушел. А с чем он
    ушел? Он ушел, вероятно, с чувством,
    что – да, он не такой голодный, у него и
    полтинник есть на будущее, хоть на
    один обед или просто на рюмку водки –
    а человеческого отношения он не
    встретил.
    В обратном порядке я могу дать
    пример, который меня очень тронул в
    свое время. Во время немецкой
    оккупации я преподавал в Русской
    гимназии в Париже. Среди воспитателей
    был очень суровый, строгий человек,
    который когда-то был моим
    руководителем в летнем лагере; он был
    замкнутый, ни с кем почти не общался,
    и никто, собственно, о нем ничего не
    знал; в частности, не знали, в какой
    нищете он сам живет. Мы получали
    нищенский оклад, и те из нас, кто мог,
    просто работали где-то еще ради того,
    чтобы иметь возможность преподавать
    в гимназии. Он мало что мог делать и по
    возрасту, и по здоровью, и по незнанию
    французского языка. И вот такая
    картина: мальчики, девочки бегут в
    школу, идет туда же этот воспитатель. У
    дороги сидит нищий, пред ним – шапка.
    Много народу проходит. Некоторые
    проходят мимо, “не замечая” его, потому
    что стыдно посмотреть и не дать ничего.
    А некоторые, проходя, просто в эту
    шапку кидают монетку, а на человека
    даже не посмотрят. Они свое сделали; он
    для них не человек, он – нищий; а
    нищий – это просто шапка. И вот
    подходит этот воспитатель. Он
    остановился, снял шляпу и что-то сказал
    нищему; ничего ему не дал, а нищий
    вскочил на ноги, обнял его, и они
    расстались. Это видели дети. Когда он
    пришел в гимназию, дети его окружили
    и засыпали вопросами: “Кто этот
    человек? Он что, вам родственник? Или
    знакомый? Почему вы сняли шляпу? Вы
    ничего ему не дали, – почему же он
    вскочил и вас поцеловал?.. – и загнали
    воспитателя в угол, ему пришлось
    ответить. И он ответил им
    приблизительно следующее: “Я шел
    пешком с другого конца Парижа, потому
    что у меня на метро денег не было; я
    шел по дороге и издали видел этого
    нищего; видел, как проходили люди
    мимо, видел, как некоторые бросали
    монетку в его шапку, даже не взглянув
    на него. И я подумал, что если я мимо
    него пройду и не окажу ему внимания, у
    него, может, умрет последняя вера в
    человека: на него не только не
    взглянули, но даже не потрудились от
    своего достатка самую малую полушку
    бросить ему. А денег не было! Давать
    было нечего... Я остановился и снял
    шляпу перед ним, чтобы он
    почувствовал, что мы на равных, что я в
    нем вижу равного себе человека, а не
    нищего, и ему объяснил: Простите – я
    ничего вам не могу дать: у меня ничего
    нет... И этот человек вскочил и меня
    обнял”.
    Я сам с этим нищим говорил и
    прежде и поговорил после этого
    события. И он мне сказал, что никогда
    его никто не одарил так богато, так
    щедро, как этот человек, который ему не
    дал ничего, но признал в нем равного
    себе человека, снял перед ним шляпу,
    объяснил, почему он не может ему
    помочь, и попросил у него за это
    прощения.
    Вот два примера: один человек все
    сделал по заповеди, другой как будто
    никакой заповеди и не исполнил: нет
    заповеди, как отнестись к нищему, когда
    нечего ему дать. Но он его одарил
    самым богатым даром: он его убедил, он
    ему доказал, что он – человек, что к
    нему можно отнестись, как к самому
    знатному: перед ним снять шляпу, перед
    ним извиниться, с ним говорить, как с
    равным... Можно было бы даже больше
    сказать. Кто-то из духовных писателей
    говорил о том, что нищие – это наши
    господа, что мы обладаем богатством
    только для того, чтобы им служить, что
    богатство в наших руках – не наше, что
    нам поручено им распоряжаться так,
    как Бог распорядился бы: давать, чтобы
    ничего не прилипало к рукам, чтобы мы
    ничего не считали своим, чтобы мы
    считали, что все, что у нас есть, все без
    остатка принадлежит тому, кому это
    нужно.
    Вот два примера с комментарием о
    том, что исполнение заповедей
    Христовых – не просто дело выполнения
    закона, а нечто больше: это проявление
    Христовой заботы и Христовой любви к
    тем, кому она нужна, без разбора , не
    ставя вопроса, достоин ли этот человек,
    не ставя вопроса: не обманщик ли он? –
    за это он ответит, а мы ответим за то,
    как мы к человеку отнеслись.
    К этому же относится и отрывок
    Евангелия, который читается перед
    Постом: о Страшном суде, об овцах и
    козлищах. И всегда подчеркивается: вот
    Страшный суд , вот что будет
    грешникам, а вот что будет
    праведникам. Но это – только
    обрамление рассказа. Сердцевина
    рассказа: на каком основании
    производится суд? Христос спрашивает:
    Ввел ли ты бездомного под свой кров?
    Накормил ли ты голодного? Посетил ли
    ты больного? Не постыдился ли
    признаться в том, что ты – друг и
    знакомый человека, посаженного в
    тюрьму? и т.д. Все эти вопросы сводятся
    к одному только: был ты человечен или
    нет? Если нет, то как же ожидать, что в
    твою нечеловечность (если можно
    употребить такое дикое слово) может
    влиться Божество? Как ты можешь
    перерасти свою тварность в приобщении
    к Божественной природе? Как ты
    можешь приобщиться Богу, если ты
    даже не человек?.. Не ставится вопрос о
    том, веришь ли ты, и во что ты веришь;
    самый основной вопрос, как бы та
    почва, тот фундамент, на котором
    можно строить: ты человек или нет?
    Если ты не человек – не о чем говорить
    даже...
    И в другом месте Христос говорит: Не
    всякий, кто Меня будет называть
    “Господи, Господи”, войдет в Царство
    Небесное, а те, которые будут
    выполнять волю Отца Моего.
    Если вся жизнь христианская
    заключается в том, чтобы стать
    подлинно, истинно человеком, тогда
    действительно слова Спасителя: Я вам
    дал пример, чтобы вы ему последовали,
    приобретают крайнее значение,
    предельное значение, потому что
    Христос Спаситель – не только Бог,
    ставший человеком, Он в самом полном,
    единственном смысле Человек. Лишь
    поскольку человек приобщается Богу, он
    до конца является человеком. Человек
    делается совершенным, когда Бог и он
    соединены, стали едины. Во Христе
    полнота Божества обитала телесно.
    Спаситель был одновременно в самом
    истинном, реальном смысле человеком,
    и вместе с тем, в самом полном смысле,
    Богом. Он был человек из плоти, из
    крови, из души человеческой, но ничего
    в Нем не было такого, что не было бы
    пронизано Божественным присутствием.
    Он был Бог, ставший человеком и
    явивший нам, что значит быть
    человеком в полном смысле слова. Мы
    только на пути к тому, чтобы стать
    людьми, человеками. И каждый должен
    находить свой путь, и это очень важно.
    Невозможно взять лист бумаги и
    написать на этом листе все то, чего от
    нас ожидает или требует Господь.
    Потому что не каждый способен
    выполнить все, и не каждый призван ко
    всему, что указано в Евангелии: один
    призван к браку, другой – к безбрачию;
    один призван к слову, другой – к
    молчанию; перечитайте сказанное в
    12-13 главах I Послания к коринфянам о
    том, что Дух един, а дарования
    различны. И святой Серафим Саровский
    указывает: чтобы жить духовно, чтобы
    вырасти в настоящую меру человека,
    каждый должен выбрать то, что, как он
    говорит, “ему приносит прибыль”. У
    одного человека сердце открывается,
    жизнь вырастает в полную меру через
    благотворительность, через милость; у
    другого – через молитву; у третьего,
    четвертого, пятого – через другие
    действия и дарования. И поэтому нельзя
    прописать всем одинаковый и тот же
    самый путь.
    Как же жить по-христиански? Что
    нам делать? Нам надо помнить, что
    каждый из нас неповторим для Бога,
    единственен и что Евангелие является –
    и через образ Христа, вырастающий с его
    страниц, и через слова Христовы –
    полным описанием всего того, что
    может человека сделать Человеком . Но
    каждый, в разные минуты, может
    прозреть, понять и исполнить то или
    другое, но не все сразу, и не обязательно
    (и это очень важно) то, что кажется
    самым значительным, самым важным.
    Нам всем хочется браться за то, что
    производит на нас самое великое
    впечатление. Мы должны от этого
    воздержаться: надо делать то, на что мы
    сейчас способны.
    Я помню, как мне больно было, когда
    впервые я пошел к своему духовнику,
    отцу Афанасию, на исповедь. Я
    исповедовался ему, сколько умел,
    честно, и ожидал, что он, монах, мне
    укажет радикальный путь: “Делай то-то,
    то-то и то-то”. А то, что он сказал, меня
    поразило и на минуту разочаровало; он
    мне сказал: “Я тебе укажу, что ты
    должен был бы сделать, если бы был на
    то способен”. И прибавил: “А теперь
    постой и подумай: что из всего этого ты
    можешь выполнить? На что у тебя
    хватит мужества? Что тебе позволят
    обстоятельства?” И я ему тогда ответил:
    “Вот то малое из великого, что я могу
    выполнить”. – “Выполни это, и когда ты
    окажешься верен в малом, Бог тебя
    поставит над большим”.
    И это очень важный момент: не
    выискивать в Священном Писании, в
    Евангелии, в действиях Христа, в Его
    словах, в притчах, в Его отношениях с
    людьми самое великое в надежде или,
    вернее, в иллюзии, что мы можем это
    выполнить. Что же выбрать, как же
    поступать? Я повторю снова то, что я
    неоднократно говорил частным
    порядком и на общих беседах в течение
    последних сорока с лишним лет.
    Евангелие раскрывает перед нами
    образ человека в полном его масштабе:
    Христа. И в это как бы зеркало
    всечеловечества и человеческого
    совершенства мы можем заглянуть с
    тем, чтобы увидеть себя. Когда мы
    читаем Евангелие, прочитанное может
    нас или глубоко ранить, или огорчить,
    или оставить безразличными, или
    исполнить радости, вдохновения,
    надежды. И читая Евангелие, мы
    должны быть честны. Это нам очень
    нелегко дается, потому что нам хочется
    видеть себя в наилучшем свете. Но вот
    прочли маленький евангельский
    отрывок. Сердце затрепетало, согрелось,
    ум как-то просветлел, воля вся
    напряглась, в сознании только одно
    желание: Вот так бы жить! Как это
    прекрасно! Как это истинно!.. Если так
    мы отозвались на евангельское слово,
    это значит, что оно дошло до нашего
    сердца (а сердце, в святоотеческой
    литературе, не есть место эмоций: это
    самая глубина нашей души, сердцевина
    нашего бытия). Дошло; я это понял; Бог
    мне раскрыл то, что уже зачаточно (хотя
    это еще надо взрастить, защитить,
    укрепить) меня делает родным
    Спасителю в Его человечестве и, значит,
    уже является началом моей
    приобщенности к Нему в целом . Если
    так мое сердце отозвалось, так мой ум
    просветлел, воля встрепенулась, все мое
    существо напряглось желанием так
    жить, ответить на эти слова всей
    жизнью – я не только себя узнал, я узнал
    что-то новое о Боге. Потому что если я
    на Него хоть мало-мальски похож, то,
    значит, и Он на меня сколько-то похож.
    И познавая себя, я познал Его.
    Но бывают моменты, когда мы
    читаем Евангелие, и до нас тот или
    другой отрывок никак не доходит. Мы
    его читаем глазами, читаем умом – все
    понимаем, что там сказано. Но у нас
    чувство, что это к нам никак не
    относится. В этом надо признаться; не
    надо себя как бы искусственно
    подогревать, взвинтить себя, чтобы как
    будто отозваться на то, на что мы не
    отзываемся.
    Вы наверное заметили, читая
    Евангелие, что Спаситель говорил
    целым толпам народа. В этой толпе
    находился человек, который Христу
    ставил вопрос; и Христос отвечал ему ,
    на его вопрос. Но задумывались ли вы
    над тем, как на это реагировали другие
    люди вокруг? Человек ставил вопрос,
    который в нем созрел, который он
    осознал уже с ясностью; но в толпе были
    такие люди, в которых этот вопрос
    только-только зарождался или созревал
    в разной мере. Слыша вопрос и ответ на
    него Спасителя, эти люди
    прислушивались, потому что знали, что
    это каким-то образом к ним относится,
    хотя это не был ответ на их еще не
    “оформившийся” вопрос. Но они
    старались запомнить этот ответ, зная,
    что рано или поздно этот ответ
    разрешит еще пока не родившийся
    вопрос.
    Но были еще другие люди, для
    которых этот вопрос вообще не
    существовал и которые, наверное,
    пожимали плечами, смотрели друг на
    друга и говорили: “Что за вздор этот
    человек спрашивает? И чего Иисус
    отвечает ему? Причем отвечает так же
    нелепо, как этот человек спрашивал, –
    что это за разговор? Какая потеря
    времени, когда можно было бы более
    возвышенные вещи говорить?..” Вот к
    таким людям мы тоже иногда относимся,
    когда читаем Евангелие и не
    отзываемся.
    Но бывает и так, что те или другие
    слова Христовы представляются нам
    жесткими, неприемлемыми, словами,
    которых мы принять не можем. Лет
    сорок назад я проводил в нашем приходе
    беседу о заповедях блаженства:
    Блаженны вы, когда поносят вас, когда
    ижденут (т.е. прогонят), когда скажут
    злое слово о вас Меня ради: радуйтесь и
    веселитесь... И я помню, одна из наших
    пожилых прихожанок сказала: “Отец
    Антоний! Это – спасибо! – себе оставьте.
    Я намучилась за всю жизнь, и мне муки
    хватит. Такого блаженства я себе не
    желаю!” Отвечая мне таким образом,
    она, собственно, отвечала Спасителю
    Христу: “Твоего блаженства, блаженства
    мученика, гонимого, того, кого люди не
    понимают, того, кто стоит особняком –
    этого блаженства не хочу ! Если Ты его
    хочешь – неси крест, умирай на Голгофе,
    – я на Голгофу не пойду, и по крестному
    пути ступать не хочу. Я уже достаточно
    находилась по этому пути в течение
    моей долгой и тяжелой жизни”… Эта
    женщина была совершенно правдива; и
    я уверен, что Христос принял ее слова с
    гораздо большей готовностью, чем если
    бы она сказала: “Как это прекрасно!” – и
    пальцем не дотронулась бы до того
    креста, который надо взять на свои
    плечи и понести.
    И вот мы должны читать Евангелие с
    открытым умом, с открытым сердцем,
    чтобы, встречаясь с поступком Христа,
    видя Его отношение к людям, слыша Его
    слова, обращенные к тому или другому
    человеку, слыша то, что Он говорит
    ученикам, то, что обращено к нам –
    видеть и слышать в правде, внутренней
    правде, с готовностью сказать: “Это – да,
    Господи! Это я поставлю себе в закон,
    потому что я теперь понимаю, что это
    является, пусть зачаточно, внутренним
    законом моей жизни. А этого я
    коснуться не могу, я просто не понимаю,
    о чем Ты говоришь; а этого я еще
    принять не могу, – никак не могу
    принять! Может быть, когда-нибудь
    дорасту, а сейчас – нет!”
    И вот если бы мы могли найти в
    Евангелии пусть одно или несколько
    таких мест, о которых мы можем
    сказать, что в этих словах я как бы
    увидел себя в зеркале Христовой
    личности, мы могли бы начать жить по-
    христиански; не только быть
    исполнителями тех или других правил,
    но могли бы вырастать в свою меру, по-
    своему уподобляться Христу. Потому что
    уподобление Христу совсем не означает
    подражание искусственное, внешнее: это
    постепенное врастание в то, что апостол
    Павел называет ум Христов; и когда он
    говорит об уме Христовом, он говорит о
    мысли, о содержании мысли, сердца,
    воли Спасителя Христа.
    С этого мы все можем начинать; и
    нам известно из житий, что многие
    святые, многие подвижники начали свой
    духовный путь, не зная всего, что знаем
    мы, будучи грамотными. Мы окружены
    словом, которое слышим, которое
    можем читать. Многие подвижники
    начинали свою духовную жизнь с
    какого-то одного изречения, тронувшего
    их сердце. Наверное, многие из вас
    читали “Откровенные рассказы
    странника”. Его поразила одна фраза у
    апостола Павла: Непрестанно
    молитесь.. И он стал искать ответ на
    эти слова, потому что эти слова ударили
    ему в сердце, – и нашел его в Иисусовой
    молитве.
    Мы знаем примеры и других людей,
    которые услышали то, что они десятки
    раз слышали в церкви или от людей; но
    впервые услышали – то есть не ушами,
    а нутром как бы, и начали жить по-
    новому. Это совсем не значит, что мы
    имеем право или что было бы разумно
    сказать: “Я буду жить только по тому,
    что я уже познал”. В таком случае мы
    никогда не перерастем себя, тогда мы
    будем очень долго и медленно расти. Мы
    живем в среде людей, которые вот уже
    две тысячи лет слово Христово, образ
    Христов принимали в себя и носили в
    своем сердце и им жили. И мы можем
    не только вглядываться в Евангелие, но
    вслушиваться в наставления святых
    отцов, вчитываться в их произведения,
    вглядываться как можно более глубоко и
    чутко в их жития и из каждой из этих
    встреч вынести что-нибудь себе на
    пользу.
    Кроме того, есть, конечно, и
    ограничительные заповеди, которые нас
    предупреждают: если ты по этому пути
    пойдешь, померкнет в тебе свет,
    окаменеет сердце, ты сойдешь с пути
    жизни на путь смерти. На это также
    надо обратить внимание. Десять
    заповедей Ветхого Завета в этом
    отношении являются таким
    предупреждением: это путь жизни; если
    с него сойти, ты уже вступаешь в
    область умирания, смерти, в область
    тьмы и разрушения.
    Вот те вступительные понятия,
    которые, мне кажется, надо продумать,
    пережить, к которым надо подойти,
    раньше чем вступить в конкретный
    подвиг духовной жизни. А подвиг
    духовной жизни заключается в том,
    чтобы никогда не оставаться косным.
    Подвижник – это тот, кто постоянно во
    внутреннем движении, не
    беспорядочном, а целеустремленном
    движении. И чтобы дать тому, что мы
    уже знаем о жизни, о Боге, о правде, об
    истине, о святости, стать реальностью,
    надо очень много бороться ; надо
    перебороть очень многое в себе для того,
    чтобы путь Христов был гладок, чтобы
    он был прям. Об этом говорят все
    подвижники, указывают, как поступать,
    что делать; об этом говорит Церковь в
    своих богослужениях, говорят об этом те
    молитвы, которые мы читаем постоянно
    – утром, вечером, в разных случаях
    нашей жизни.
  21. Tampy
    "Меня слишком много предавали... Я
    много в жизни повидал! Я открывал
    людям душу - они в неё плевали! И с тех
    пор я никому больше не доверяю!
    Никому! Никого больше не люблю! Я
    убедился: друзей настоящих нет..."
    Я больше чем уверена, каждый из вас
    встречал хотя бы одного человека с
    такими размышлениями вслух... Нам
    приходится в жизни много знакомиться и
    иметь дело со многими людьми. И вот
    однажды ты встречаешь человека,
    который тебе сразу заявляет такую
    "программу" отношения к людям. А ты,
    ничего не желая новому знакомому
    плохого, порой подсознательно
    пытаешься доказать, что мир не так уж
    плох и лично ты ничего плохого не
    желаешь... Но новый твой знакомый
    смотрит на тебя исподлобья, с
    непониманием, и продолжает показывать
    свою боязнь, что ты его предашь.
    В нашей жизни, увы, предательство есть.
    Тебя рано или поздно, мало или много
    предавали, оскорбляли, унижали в жизни.
    В детстве, в юности ты бывал в ссоре с
    друзьями. Еще в школе ты дружил, тебя
    предавали некоторые эти "друзья",
    смеялись над тобой, били по больным
    точкам...
    В юности, во взрослом возрасте ты еще не
    раз столкнешься с подобными
    негативными явлениями. И какой
    результат? Разочаровался ли ты во всех
    людях или твое сердце всё равно открыто
    для желающих твоего внимания и
    участия?
    Люди делятся на две большие категории:
    есть разочарованные и есть любящие.
    Любящие ведут себя так, как будто их
    никто никогда не предавал, не бросал, не
    унижал. У любящих всегда есть группа
    людей, которых они безмерно любят,
    готовы на всё ради родных и друзей.
    Остальных людей любящие по-своему
    любят, уважают и способны дарить
    радость и им. У любящих несомненно есть
    люди, кого они не любят: такова, увы,
    греховная природа человека... Но у
    любящих нет времени презирать тех, кто
    их ненавидит. Любящий занят, любя
    определенную группу людей. И остальным
    он тоже будет улыбаться, по-своему
    любить и стремиться любить тех, кого не
    любит. Любящие не обостряют, как
    правило, внимания на своей ненависти к
    кому-либо.
    А что же с разочарованными?
    Разочарованный обижен на целый свет и
    будет постоянно твердить тебе то, как его
    не понимают. То, как его много обижали в
    жизни, и поэтому он теперь никому не
    доверяет, никого не любит. Но ты
    пытаешься показать "бедному",
    "униженному и оскорбленному" то,
    насколько мир прекрасен и есть еще
    добрые, порядочные люди. Но
    разочарованный не может слышать твоих
    слов и отвечает тебе: "Поверь, я много в
    жизни уже повидал... Я теперь всё -
    никому не доверяю!" Разочарованный,
    иными словами, тот же пессимист. Но как
    любящего, так и разочарованного
    невозможно переубедить верить в
    обратное: любящий будет любить и словно
    забывать предательство, словно никто
    боль и не причинял; а разочарованный
    будет презирать мир, считая, что
    окружают одни негодяи.
    Мы сами себя программируем на то, как
    нам относиться к людям. Если несмотря на
    всю боль, причиненную когда-либо
    людьми мы продолжаем верить, что
    друзья настоящие есть. То так оно и будет
    у нас всю жизнь. Обязательно будет хотя
    бы один близкий друг и остальные люди
    будут нас уважать и любить. Но если же
    мы зациклены только на предательстве и
    равнодушии своих ближних, то ничего
    кроме равнодушия и предательства от
    мира не получим.
    Разочарованных, к сожалению, не
    переубедишь… Когда любящий решится
    подружиться с разочарованным, помочь в
    чем-либо, то рано или поздно даже
    сердце любящего не выдержит такой
    нагрузки: водить дружбу разочарованным.
    Разочарованный так и будет жаловаться
    на жизнь, вести себя, как лепешка
    коровьих экскрементов в чистом поле,
    которую если захочешь поднять, будешь
    сам не рад...
    Мария Пестрякова
  22. Tampy
    Правило 9.

    Всех верных, входящих в церковь, и
писания слушающих, но не пребывающих
на молитве и святом причащении до
конца, как безчиние в церкви
производящих, отлучать подобает от
общения церковного.


     
    Зонара.
 Настоящее правило требует,
чтобы во время совершения святыя
 жертвы, все пребывали до конца на
молитве и святом приобщении. Ибо
тогда и от мирян требовалось, чтобы
постоянно причащались. Есть правило
собора сардикийскаго и другое
трулльскаго, и еще правило собора
 антиохийского, предписывающая, чтобы
подлежал отлучению тот, кто, 
присутствуя при богослужении в три 
воскресные дня, не причастится. Посему
и настоящее правило подвергает
отлучению не прибывающих на молитве
и святом причащении, как нарушающих
порядок. И второе правило 
антиохийского собора говорит об этом.


     
    Аристен. 
Отлучай не пребывающаго
на молитве и причащении. Должно
подвергать отлучению того, кто не
пребывает в церкви до конца, но еще во
время совершения святой литургии
выходит из церкви; ибо такой
производит в церкви бесчиние.
Вальсамон. Определение
настоящаго правила весьма строго. Ибо
отлучает бывающих в церкви, но не
остающихся до конца и не
причащающихся. И другия правила
подобным образом определяют, чтобы
все были готовы и достойны
причащения, и подвергают отлучению
не причащающихся в три воскресные
дня.

 Славянская кормчая.
Пребывати в
церкви молящимся до последния
молитвы. Да отлучени будут не
прибывающии в церкви до последния
молитвы, ни причащающиеся.
Толкование. Иже не пребывают во
святе церкви до последния молитвы, но
еще святей службе поемей и
совершаемей, исходят из церкве,
таковии яко бесчиние творяще во святей
церкви, да отлучатся.
  23. Tampy
    Наступает второе воскресение подготовки к
    Великому посту , в которое читается
    Евангелие о блудном сыне. В это и в два
    последующих воскресения, вплоть до
    начала Великого поста, Церковь назначает
    петь Псалом 136 « На реках Вавилонских «.
    Он поется в добавление к обычным
    торжественным и прославляющим Бога
    псалмам 134 («Хвалите Имя Господне») и
    135 («Исповедуйтеся Господеви яко Благ»).
    Псалом «На реках Вавилонских» является
    следующим по порядку в Псалтири. Но по
    содержанию своему он резко отличается от
    предыдущих двух.
    Этот псалом – яркая короткая историческая
    новелла об одном из моментов жизни
    древних евреев.
    Ли Портер. Реки Вавилонские
    Текст псалма переносит нас в VI век до Р.Х.
    Это было время неисчислимых бедствий
    иудейского народа. Вавилоняне вторглись
    на территорию иудейского царства,
    разграбили и уничтожили до основания
    Иерусалим. Так же был разграблен и
    разрушен Храм Бога иудейского – тогда
    единственный на земле храм, где
    покланялись Истинному Богу.
    Десятки тысяч иудеев, как знати, так и
    простых людей, были уведены в
    вавилонский плен. Народ потерял религию,
    а значит и корни. Люди страдали от голода
    и нищеты. Они были в отчаянии.
    «Отверг Господь жертвенник Свой, отвратил
    сердце Свое от святилища Своего, предал в
    руки врагов стены чертогов его; <…>
    Истощились от слез глаза мои, волнуется во
    мне внутренность моя, изливается на землю
    печень моя от гибели дщери народа моего,
    когда дети и грудные младенцы умирают от
    голода среди городских улиц» (Плач Иер.
    2.7, 11). Казалось, что надежды на
    сохранение единства народа и возвращение
    домой уже нет. Никто не мог знать, что
    через 50 лет Вавилонское царство падет, а
    персидский царь Кир Великий милостиво
    разрешит иудеям вернуться домой и начать
    отстраивать город и Храм.
    Ключ к пониманию псалма в том, что
    рассказ ведется в прошедшем времени.
    Пленение закончилось. Люди возвращаются
    домой. Можно себе представить, как у
    костра старец, переживший все тяготы
    вавилонского плена, поет своим детям и
    внукам:
    На реках Вавилонских, тамо седохом и
    плакахом,
    внегда помянути нам Сиона.
    На вербиих посреде его обесихом органы
    наша…
    Место действия – «реки Вавилонские» –
    реки Тигр и Евфрат с тысячами притоков и
    прорытых за многие века каналов. Кучка
    изможденных и очень бедно одетых людей
    скрывается от чужих глаз в зарослях ивняка
    на берегу небольшой речки или канала. У
    них отобрали абсолютно все, оставив им
    только тряпки, чтобы прикрыть наготу.
    Единственной памятью о Родине у них
    остались музыкальные инструменты,
    которые для завоевателей не имели
    никакой ценности. Бережно сохраняя от
    влаги и повреждений свои кинноры
    (простейшая арфа с несколькими струнами
    из жил животных, традиционная у евреев),
    они не положили их на землю, а аккуратно
    повесили на ветки деревьев. Все они
    расстроены, многие плачут. Причиной тому
    недавний случай:
    Яко тамо вопросиша ны
    пленшии нас о словесех песней
    и ведшии нас о пении:
    воспойте нам от песней Сионских.
    Вавилонские конвоиры, сопровождая
    иудеев, видимо, на какие-то работы,
    обратились к ним с, в общем-то,
    безобидной просьбой: спеть что-то из их
    народных песен, чтобы веселее было идти.
    Они не могли предположить, какую бурю
    эмоций вызовет у пленников это
    предложение. Но народные песни иудеев
    были тесно связаны с верой в Бога и
    Богослужением. Поэтому петь их не на
    святом месте было бы кощунственным:
    Како воспоем песнь Господню на земли
    чуждей?
    Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена
    буди десница моя.
    Прильпни язык мой гортани моему,
    аще не помяну тебе, аще не предложу
    Иерусалима,
    яко в начале веселия моего.
    Вероятно, за отказ петь, люди понесли
    какое-то телесное наказание, но оно их не
    смутило. Они дают клятву, что примут и
    бОльшие беды (паралич правой руки,
    отсыхание языка), в случае если им
    случится забыть Родину. В основе любой
    радости (а пение – это радость) должна
    быть мысль о Боге. Для евреев же мысль о
    Боге была прочно связана с мыслью о
    родном городе Иерусалиме. Воспоминания о
    несчастной Родине приводят иудеев к гневу
    и воплю об отмщении врагам:
    Помяни, Господи, сыны Едомския, в день
    Иерусалимль глаголющия
    истощайте, истощайте до оснований его.
    Дщи Вавилоня окаянная,
    блажен иже воздаст тебе воздаяние твое,
    еже воздала еси нам.
    Блажен иже имет и разбиет младенцы
    Твоя о камень.
    Почему первый вопль не о вавилонянах,
    как о непосредственных врагах, а об
    идумеях («сынах Едомских»)? Идумеи –
    ближайшие родственники израильтян. Они
    были потомками Исава, родного брата
    Иакова-Израиля. Благополучие израильтян
    всегда было предметом зависти для
    идумеев. Они всегда старались принять
    активное участие в любых вражеских
    нападениях на Иудейское и Израильское
    царства. Библия сохранила для нас
    свидетельства, что во время захвата
    Иерусалима вавилонянами именно идумеи
    сожгли Храм (2Ездр., 4.45).
    Церковь рассказывает эту историю нам
    именно сейчас, в период подготовки к
    Великому Посту не просто как урок древней
    истории. Вавилон был могущественным и
    развитым городом, в котором было все
    лучшее, что мог предложить Древний мир.
    С точки зрения многих народов жить в
    Вавилоне было привилегией. Но из Библии
    мы знаем, что причиной этого могущества и
    развитости вавилонской цивилизации было
    постоянное противодействие Богу
    Истинному. Именно поэтому в Библии
    Вавилон символизирует чрезмерную и
    избыточную привязанность к мирским
    благам, которая удаляет нас от Бога.
    Большинство современных людей
    оказывается как бы в вавилонском плену,
    порабощенные материальными
    достижениями цивилизации. Нас,
    христиан, Спаситель освободил из этого
    «вавилонского пленения». Мы
    уподобляемся древним иудеям,
    вернувшимся на развалины родного города,
    который им только предстоит отстроить в
    течение долгих лет тяжелого труда. Так же
    и нам предстоит кропотливая работа по
    восстановлению Иерусалима и Храма наших
    души и тела, разрушенных грехом.
    Один из важных уроков псалма в том, что
    нельзя молиться (т.е. «воспеть песнь
    Гоподню»), находясь «на земли
    чуждей» (т.е. будучи поглощенными
    привязанностями к благам цивилизации).
    Именно поэтому пост, как воздержание,
    настолько тесно связан с молитвой.
    Еще один важный урок заключен в
    последней строке псалма. Она является как
    бы итогом всему. В своем буквальном,
    историческом смысле эта строка ужасна и
    жестока. Она описывает варварские методы
    ведения войны, которые практиковались в
    древнем мире (4Цар., 8.12; Ос., 10.14; Наум.,
    3.10). Но для нас, христиан, важен
    духовный смысл этой строки: с грехом надо
    бороться в самом зародыше, когда он
    проявляется еще только в помыслах и
    подспудных желаниях. Именно они
    являются «младенцами» «дщери
    вавилонской». Поэтому счастлив тот, кто
    сможет поймать их в себе и разбить о
    камень, т.е. покаяться в них, прежде чем
    помыслы-младенцы разгорятся и возрастут
    до уровня греховных поступков и страстей.
    А Камень этот есть Святая Церковь и
    Господь наш Иисус Христос (Мф., 16.18;
    1Петр 2.6-8; Рим., 9.33; 1Кор., 10.4).у
  24. Tampy

    Покаяния отверзи ми двери..

    Автор: Tampy,

    «Покаяния отверзи ми двери» – это
    одно из самых ярких и в то же время
    самых важных песнопений периода
    пения Постной Триоди. Это
    единственное песнопение, которое
    объединяет период подготовки к
    Великому Посту и сам Пост. Оно
    появляется с началом пения Постной
    Триоди в Неделю о мытаре и
    фарисее. Мы слышим его на каждой
    воскресной всенощной (вечернее
    богослужение в субботу вечером)
    вплоть до пятого воскресения
    Великого поста, посвященного
    преподобной Марии Египетской.
    Таким образом, мы встречаемся с
    ним 9 раз в течение примерно двух
    месяцев. По положению на
    Богослужении и по важности
    «Покаяния отверзи» можно было бы
    сравнить с торжественно
    поднимаемым знаменем, которое
    сопровождает войска не только во
    время самой брани, но и
    непосредственно перед сражением на
    марше к полю боя.
    Обиходного гласового распева, с
    канонархом. Исполнители неизвестны.
    Каким образом текст «Покаяния отверзи»
    вплетается в ткань Богослужения? Подобно
    знаменосцу, идущему рядом с полководцем,
    «Покаяния отверзи» располагается в самом
    торжественном и величественном месте
    службы – после чтения Евангелия. Само
    Евангельское чтение – это вершина,
    кульминация воскресного Богослужения.
    Мы слушаем один из одиннадцати
    Евангельских отрывков, которые прямо
    свидетельствуют о Воскресении Христа.
    Посредством этого мы соприкасаемся с
    самым драгоценным, что есть у нас в
    Церкви. Горение сердец апостолов,
    переживших личную встречу с воскресшим
    Иисусом, зажигает и наши сердца. Таким
    образом мы сами становимся живыми
    свидетелями Воскресения Христова. Мы уже
    не просто верим, а знаем на собственном
    опыте, что «Христос воскресе из мертвых
    смертию смерть поправ, и сущим во гробех
    живот даровав», как поется в пасхальном
    тропаре. И эта поистине пасхальная радость
    выливается во всенародной песни по
    Евангелии, начинающейся словами:
    «Воскресение Христово видевше…» и
    заканчивающейся «…смертию смерть
    разруши», перекликаясь с пасхальным
    тропарем.
    Знаменного распева в гармонизации
    архиепископа Ионафана (Елецких),
    исполняет хор Новокузнецкого
    Православного духовного училища.
    Протестанты на этом поставили бы
    большую жирную точку, т. к. Христос
    совершил дело нашего Спасения, а нам
    остается только радоваться по этому
    поводу. Получается, что для нас никаких
    дел кроме веселья не осталось. Однако,
    наша православная Церковь установила
    здесь читать покаянный 50-й псалом,
    который, казалось бы, совершенно не
    вписывается в общий радостный настрой.
    Это не оплошность составителей службы,
    не ошибка. Не слова псалма вступают в
    конфликт с пасхальной радостью, а
    греховное состояние нашей души. Как
    говорит преподобный Андрей Критский в
    своем Великом каноне: «Омрачих душевную
    красоту страстей сластьми». Поэтому уже
    как лекарство от этого состояния Церковь
    дает нам великие слова Псалмопевца:
    «Помилуй мя Боже по велицей милости
    Твоей…» Этот урок покаяния, соединенный с
    пасхальной радостью, преподается
    Церковью не только в преддверии и в
    течение Великого поста. В каждое
    воскресение она напоминает нам, что
    обращаться к Богу с дерзновенной просьбой
    «Воздаждь ми радость спасения Твоего»
    можно только после того, как искренне
    восплачешь о своих грехах.
    Обиход болгарского распева, исполняет
    хор под управлением Игоря Сахно.
    В обычные воскресные дни сразу после
    прочтения 50-го псалма поются 4 коротких
    стихиры:
    Слава Отцу и Сыну и Святому Духу:
    Молитвами апостолов,
    Милостиве, очисти множества согрешений
    наших.
    И ныне и присно и во веки веков, аминь:
    Молитвами Богородицы,
    Милостиве, очисти множества согрешений
    наших.
    Помилуй мя, Боже, по велицей милости
    Твоей
    и по множеству щедрот Твоих очисти
    беззаконие мое.
    Воскрес Иисус от гроба, якоже прорече,
    даде нам живот вечный и велию милость.
    П. Г. Чеснокова, исполняет хор
    «Православные певчие».
    Смысл стихир прозрачен и ясен: принося
    покаяние, мы не должны зацикливаться
    только на себе, на своем «я». Полнота
    покаяния возможна только в контексте всей
    Церкви. Поэтому Церковь учит нас, прося о
    прощении грехов, прибегать к молитвам
    Богородицы и святых. Затем, в повторении
    первого стиха псалма, звучит напоминание
    – помилование и очищение беззаконий
    достигается не по каким-то нашим
    заслугам, молитвенному труду или
    постовому усердию, а исключительно «по
    велицей милости» Божией и «по множеству
    щедрот» Его. И, лишь пройдя сквозь
    очищение покаянием, мы можем снова
    обратиться к уже ничем незамутненной
    радости Воскресения, в которой нам даны
    Христом и жизнь вечная, и «велия
    милость».
    П. Г. Чеснокова (в переложении для
    смешанного хора), исполняет хор храма
    Владимирской иконы Божией Матери
    (неизвестного города).
    В те воскресные дни, когда тема покаяния
    становится особенно важной – четыре
    подготовительных к Великому Посту и пять
    во время самого Поста – Церковь оставляет
    без изменения лишь одну из этих четырех
    стихир. Три других заменяются на более
    подробные тексты. Они образуют единое,
    целостное молитвенное прошение-плач и
    поэтическое произведение, известное нам
    по его первым (после запева) словам как
    «Покаяния отверзи ми двери».
    Слава Отцу и Сыну и Святому Духу:
    Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче,
    утренюет бо дух мой ко храму святому
    Твоему,
    храм носяй телесный весь осквернен;
    но яко Щедр очисти благоутробною Твоею
    милостию.
    И ныне и присно и во веки веков, аминь:
    На спасения стези настави мя, Богородице,
    студными бо окалях душу грехми
    и в лености все житие мое иждих;
    но Твоими молитвами избави мя от всякия
    нечистоты.
    Помилуй мя, Боже, по велицей милости
    Твоей
    и по множеству щедрот Твоих очисти
    беззаконие мое!
    Множества содеянных мною лютых
    помышляя окаянный,
    трепещу страшнаго дне суднаго,
    но надеяся на милость благоутробия Твоего,
    яко Давид вопию Ти:
    помилуй мя, Боже, по велицей Твоей
    милости.
    Артемия Веделя, исполняет хор
    московского Сретенского монастыря.
    Важность этого текста дополнительно
    подчеркивается разными выразительными
    средствами. Например, в некоторых храмах
    на время пения «Покаяния отверзи»
    выключают свет, люди зажигают свечи и
    становятся на колени. Конечно же,
    наиболее важным и ярким из этих средств
    является музыка. Как в большинстве
    традиционных монастырских напевов, так и
    в авторских композициях цикл стихир
    «Покаяния отверзи» трактуется как единое,
    монолитное произведение с совершенно
    особым неповторимым музыкальным
    колоритом. Музыка, однако, может быть и
    чрезмерно выразительным средством,
    отвлекая молящихся от смысла текста и
    превращая их в концертную аудиторию.
    Например, еще не так давно во многих
    храмах «Покаяния отверзи»
    безальтернативно исполнялось на музыку
    композитора XVIII века Артемия Веделя. Его
    композиция очень яркая и
    запоминающаяся. Она гарантированно
    выделяется на фоне любых других
    произведений, которые исполняются
    церковным хором во время всенощного
    бдения. Однако минусом «Покаяния
    отверзи» А. Веделя является избыточность
    театральных эффектов. Музыка оказывается
    перенасыщенной гипертрофированными
    образами, которые отправляют слушателя в
    своего рода эмоциональный нокаут. По
    окончании богослужения большинство
    людей признается, что они были
    потрясены, но никто не скажет при этом,
    что его потрясла глубина смысла текста. В
    «Покаяния отверзи» Веделя текст
    оказывается за кадром, от него остаются
    лишь яркие обрывки вроде басового
    фортиссимо «окаянный трррррепещу!» или
    финального сольного стенания у сопрано
    «помилуй, помилуй!». В последние годы
    спектр музыкальных решений при
    исполнении «Покаяния отверзи» стал
    гораздо более богатым. Во многих храмах
    исполняются композиции Дмитрия
    Бортнянского, Павла Чеснокова, других
    выдающихся церковных композиторов, или
    стихиры поются на один из монастырских
    распевов. Эти достаточно разные в
    музыкальном отношении произведения
    часто объединяет одно достоинство:
    бережное отношение к тексту стихир.
    Музыкальные темы не затмевают собой
    текста, эмоциональный фон выдержан
    более ровно.
    Артемия Веделя (первые две стихиры),
    исполняет Ф. И. Шаляпин в
    сопровождении неизвестного хора.
    Текст же стихир заслуживает очень
    внимательного и вдумчивого прочтения и
    осмысления. «Покаяния отверзи ми двери,
    Жизнодавче». Слова об открывании дверей
    сразу вызывают в памяти образ ключа
    Давидова, о котором идет речь у пророка
    Исаии: «И ключ дома Давидова возложу на
    рамена его; отворит он, и никто не запрет;
    запрет он, и никто не отворит. И укреплю
    его как гвоздь в твердом месте; и будет он
    как седалище славы для дома отца
    своего.» (Ис 22:22-23) Те же слова
    произносит апостол Иоанн в Апокалипсисе:
    «…так говорит Святый, Истинный,
    имеющий ключ Давидов, Который отворяет
    – и никто не затворит, затворяет – и никто
    не отворит» (Откр 3:7). А смысл их
    раскрывается в Евангелии от Матфея, где
    Христос говорит апостолу Петру: «Я говорю
    тебе: ты – Петр (от греч. «петрос» – камень,
    прим. Ю и Е. П.), и на сем камне Я создам
    Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и
    дам тебе ключи Царства Небесного: и что
    свяжешь на земле, то будет связано на
    небесах, и что разрешишь на земле, то
    будет разрешено на небесах.» (Мф 16:18-19)
    Получается, что обращаясь именно этими
    словами к Богу, мы тем самым признаем,
    что двери покаяния для нас открываются в
    апостольской Церкви. То же подверждает и
    вторая срока стихиры: «утренюет бо дух
    мой ко храму святому Твоему». Это почти
    дословная цитата из пророка Исаии: «От
    нощи утреннюет дух мой к Тебе, Боже» (Ис
    26:9), однако вместо «к Тебе, Боже» стоит
    «ко храму святому Твоему», т. е. автор
    стихиры подчеркивает, что, с одной
    стороны, прийти к Богу можно только через
    храм Божий и, с другой стороны, дорога к
    храму нас неизбежно приведет к Самому
    Богу.
    Т. А. Лаптевой, исполняет хор Свято-
    Никольской Любятовской церкви г. Пскова
    под упр. автора.
    Теперь надо подробно остановиться на
    глаголе «утренневать», у которого нет
    аналогов в современном русском языке.
    Речь идет о совершенно особенном времени
    границы между ночью и утром. «Сторож!
    Сколько ночи? Сторож! Сколько ночи?
    Сторож отвечает: приближается утро, но
    еще ночь.» (Ис 21:11-12) Стражник заступил
    на последнюю стражу, по названию эта
    стража «утренняя», но время еще ночное.
    Очень точно этот момент времени
    охарактеризован у А. Майкова в
    стихотворении «Рассвет»: «Вот полосой
    зеленоватой уж обозначился восток…» Это
    то время, в которое раньше как раз и
    совершалась (а в некоторых монастырях и в
    наши дни совершается) эта часть
    всенощного бдения, утреня. Однако надо
    вcпомнить, что слово «утренневать» – это
    глагол, поэтому обозначает действие.
    Действие это четко не определено: пророк
    Исаия «утреннюет» – молится, стражник
    «утреннюет» – стоит на страже, жены-
    мироносицы «утреннюют» – спешат с
    ароматами ко гробу Иисуса, – но
    обязательно предполагает бодрость духа и
    сознательную активность. Хорошо могут
    понять это состояние те, кому когда-то
    приходилось ходить в крупном городе на
    раннюю воскресную литургию: чтобы
    добраться вовремя, надо проснуться за
    несколько часов до службы, в 4-5 часов
    утра, силой воли выдернуть свое еще
    совершенно непослушное и полусонное
    тело из теплой кровати. И вот ты уже на
    пути к храму – глаза еще слипаются, ноги
    заплетаются, но дух уже «утреннюет ко
    храму святому»! Образно же это слово
    выражает наше стремление к свету из тьмы
    и поэтому точно соответствует состоянию
    покаяния. Мы еще погружены в пучину
    греха, но уже устремлены выбраться из нее,
    как восклицает Псалмопевец: «Готово
    сердце мое, Боже, готово сердце мое!
    Воспою и пою во славе моей. Восстани,
    слава моя, восстани псалтирю и гусли:
    восстану рано.» (Пс 56:8-9)
    Тимура Шагиахметова, исполняет хор
    храма Спаса Нерукотворенного г. Казани
    под упр. автора.
    Следующая строка стихиры дает еще одно
    объяснение того, почему пока еще
    утреннюет в нас только дух, и почему нам
    так важно обратиться ко храму святому
    Божиему: «храм носяй телесный весь
    осквернен». Каждому из нас от рождения
    дан Богом особый храм, по словам апостола
    Павла: «Не знаете ли, что тела ваши суть
    храм живущего в вас Святаго Духа, Которого
    имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы
    куплены [дорогОю] ценою. Посему
    прославляйте Бога и в телах ваших и в
    душах ваших, которые суть Божии.» (1 Кор
    6:19-20) Нам кажется, что мы хорошо
    заботимся об этом телесном храме: моем
    его, украшаем красивой одеждой, укрепляем
    спортивными упражнениями, ведем к врачу
    при малейшей хвори. Но можем ли мы
    сказать, что во всем этом мы прославляем
    Бога? Действительно ли наше тело –
    достойный храм Духа? Нет, скорее наши
    тела подобны «окрашенным гробам»,
    которые «снаружи кажутся красивыми, а
    внутри полны костей мертвых и всякой
    нечистоты» (Мф 23:27). Что бы мы ни
    делали сами, мы только больше и больше
    оскверняем храм своего тела. Как говорит
    преподобный Андрей Критский: «Внешним
    прилежно благоукрашением единем
    попекохся, внутреннюю презрев
    богообразную скинию».
    Со смиренным трепетом нам остается
    только воскликнуть Богу: «но яко Щедр
    очисти благоутробною Твоею милостию».
    Вместе с предыдущими словами о храме эта
    слезная просьба о милости, конечно же,
    напоминает нам молитву мытаря, духом
    которой проникнута вся эта стихира.
    Хотя на первый взгляд кажется что первая
    стихира по содержанию не имеет ничего
    общего со стихирой «Молитвами
    апостолов…», которая стоит на этом месте в
    обычный воскресный день, на самом деле
    ее смысл не только тесно связан с
    личностями отдельных апостолов Петра,
    Павла и Иоанна, но содержит прямое
    указание на то, что путь к спасению лежит
    через апостольcкую Церковь.
    Вторая стихира этого цикла стоит на месте
    стихиры «Молитвами Богородицы…», и
    обращение к Богородице в ней сохраняется.
    Она начинается словами «На спасения стези
    настави мя, Богородице…» Тема «стезей»
    продолжает здесь начатую в предыдущей
    стихире тему стремления ко храму, т.к.
    чтобы прийти к чему-то, дойти, добраться
    куда-то, надо знать правильный путь. Эта
    же тема близка к теме «утренневания». На
    каждой утрене, в том числе и незадолго до
    пения «Покаяния отверзи…», в
    Шестопсалмии читаются такие слова:
    «Слышану сотвори мне заутра милость
    Твою, яко на Тя уповах; скажи мне, Господи,
    путь, в оньже пойду, яко к Тебе взях душу
    мою» (Пс 142:8). И действительно, утром,
    когда человек делает только первый шаг –
    естественно молиться о пути. Почему мы
    обращаемся в этой стихире именно к
    Богородице? В своей земной жизни Она
    была такой же как каждый из нас. В Ней не
    было ничего сверхъестественного. И в то
    же время Она никогда не грешила.
    Богородица всегда выбирала правильный
    жизненный путь. Поэтому именно Она и
    может помочь нам в выборе «стезей»,
    ведущих к Спасению.
    В предыдущей стихире мы говорили о том,
    что наш «храм <…> телесный весь
    осквернен», а как же душа? Следующая
    строка второй стихиры как раз говорит о
    состоянии нашей души: «Студными бо
    окалях душу грехми…» («Потому что
    постыдными грехами, как грязью, я измазал
    свою душу…» – перевод наш, Ю и Е. П.).
    Почему здесь речь идет о стыде? Стыд, в
    общем-то чувство хорошее, но не тогда,
    когда оно мешает нашему покаянию. В чине
    исповедания священник говорит
    кающемуся: «…не усрамися, ниже убойся, да
    не скрыеши что от мене <…> аще ли что
    скрыеши от мене, сугуб грех имаши.» Есть
    очень много грехов, о которых нам не
    просто стыдно сказать на исповеди, но даже
    стыдно о них вспомнить. Часто бывает, что
    мы пытаемся забыть о них или говорим:
    «Время вылечит». Но именно такое
    отношение залепляет нашу душу грехом,
    как пятнами подсыхающей зловонной
    грязи. Забытый, нераскаянный грех тянет
    сильнее, поэтому Церковь неслучайно
    называет его «сугубым», т.е. удвоенным.
    Третья строка стихиры: «…и в лености все
    житие мое иждих,..» – вместе со словом
    «окалях» из второй строки прямо
    указывают нам на связь стихиры с притчей
    о блудном сыне. «Окалять» означает
    измазать калом – навозом, жидкой грязью.
    И сразу вспоминаются слова из покаянного
    канона: «Якоже бо свиния лежит в калу,
    тако и аз греху служу.» Мы помним, что
    блудный сын закончил свою «карьеру»
    служения греху в «стране далече» именно
    среди свиней. А начиналось все так
    прекрасно… Как блудный сын получил от
    своего отца богатство, так и мы получаем
    от Бога жизнь. И как блудный сын
    растранжирил богатство отца, так и мы
    «иждиваем», тратим впустую нашу жизнь.
    Мы не делаем ничего полезного; в первую
    очередь из-за нашей лености. Леность –
    это, казалось бы, самый мирный,
    незаметный, распространенный грех.
    Именно этим он и опасен. Среди грехов,
    которые мы забываем исповедовать,
    леность занимает одно из первых мест. На
    исповеди мы прежде всего говорим о том,
    что мы сделали плохого. И гораздо реже мы
    говорим о периодах нашей жизни, когда мы
    не сделали ничего – ни плохого, ни
    хорошего. Таким образом леность
    опутывает нашу душу, как сорная трава
    душит своими корнями благодатные
    всходы.
    Выход из этого бедственного положения
    наших души и тела есть только один. Как в
    первой стихире мы взывали об очищении к
    Щедрому Богу, так в последней строке
    второй стихиры мы молим Богородицу: «но
    Твоими молитвами избави мя от всякия
    нечистоты.»
    После этого, как и в любое другое
    воскресение, звучит никак не измененный
    первый стих 50-го псалма: «Помилуй мя
    Боже по велицей милости Твоей…» Но
    после двух первых стихир его слова звучат
    особенно ярко и пронзительно.
    Четвертая же стихира, стоящая на месте
    «Воскрес Иисус от гроба», намеренно по
    смыслу не несет прямого пасхального
    содержания, а возвращает нас снова к теме
    покаяния. В первых стихирах, как и в
    первые воскресения подготовки к Великому
    Посту, мы вспоминали о Евангельских
    притчах о мытаре и фарисее и о блудном
    сыне. Теперь время для темы третьего
    подготовительного к Посту воскресения и
    это уже не притча, а ужасающая
    реальность. Как бы нам хотелось, чтобы
    наше духовное состояние непосредственно
    привело нас к светлой радости Воскресения
    Христова! Однако логика неумолима и связь
    возникает с другим неизбежным событием:
    «Множества содеянных мною лютых
    помышляя окаянный, трепещу страшнаго
    дне суднаго…» Слово «лютый» – т. е.
    свирепый, жестокий, которое автор
    стихиры использовал для обозначения
    наших грехов, не случайно, оно связано со
    словами пророка Исаии о Страшном Суде:
    «Вот, приходит день Господа лютый, с
    гневом и пылающею яростью, чтобы
    сделать землю пустынею и истребить с нее
    грешников ее.» (Ис 13:9) Закон причинно-
    следственной связи: «лютые» деяния влекут
    за собой «лютые» последствия. В нашей
    мирской жизни мы часто ищем
    справедливости. Мы любим говорить о
    чьем-то успехе: «По справедливости-то он,
    конечно, этого недостоин!» Или сетуем о
    чьих-то проступках: «Справедливо ему бы
    было за такие дела в тюрьму сесть!» Так
    вот, по справедливости за наши «лютые»
    дела участь у нас одна – услышать в
    будущий судный день страшные слова
    Господа: «Идите от Меня, проклятые, в
    огонь вечный, уготованный диаволу и
    ангелам его!» (Мф 25:41). И, сознавая это,
    мы можем только в отчаянии трепетать и
    «надеяться на милость благоутробия»
    Божия, подражая в покаянии царю Давиду и
    вновь и вновь ища ощищения в его
    спасительных словах «Помилуй мя, Боже,
    по велицей Твоей милости!», к которым нас
    возвращают заключительные строки
    стихиры.
  25. Tampy
    Изложено по преподобному Арсению
    Каппадокийскому афонским старцем
    Паисием
    Преподобный Арсений использовал
    псалмы для благословения, подходящие к
    различным случаям; особенно в тех
    случаях, когда не имелось церковного
    чинопоследования на особую
    потребность. Греческий первоисточник
    можно найти в издании "0 Герон
    Паисиос" иеромонаха Христодула,
    Святая Гора Афон, 1994 год.
    (Цифрой указан номер псалма, а затем
    указано, при какой нужде его следует
    читать)
    1. Когда посадить древо или лозу, да
    принесут плод.
    2. Да просветит Господь грядущих на
    собрания и советы.
    3. Да оставит людей злоба, и да не пытают
    они неправедно ближних своих.
    4. Да исцелит Господь мягкосердечных,
    впадающих в уныние при виде деяний
    жестокосердных.
    5. Да исцелит Господь глаза, уязвленные
    злодеем.
    6. Да освободит Господь находящегося под
    заклятием.
    7. Мучимым страхом от козней и угроз
    злодеев.
    8. Уязвленным бесами или нечестивыми
    людьми.
    9. Да прекратятся бесовские страхования
    во сне или искушения днем.
    10. Жестокосердным супругам, что
    препираются и разводятся (когда
    жестокосердный муж или жена терзают
    супругу или супруга).
    11. Душевнобольным, что мучимы злобой
    и нападают на ближних.
    12. Страдающим болезнями печени.
    13. От беса читать трижды в день три дня.
    14. Да обратятся воры или разбойники, и
    вернутся восвояси и да покаются.
    15. Да найдется потерянный ключ.
    16. При тяжких несправедливых
    обвинениях читать трижды в день три
    дня.
    17. При землетрясениях, других бедствиях
    или буре с грозой.
    18. Да разродится роженица.
    19. Бесплодным супругам, чтобы Господь
    исцелил их и они не развелись.
    20. Да умягчит Господь сердца богатых и
    подадут они милостыню бедным.
    21. Да сдержит Господь пожар, и да не
    будет большого ущерба.
    22. Да усмирит Господь непокорных детей,
    чтобы не огорчали они родителей.
    23. Да откроется дверь, когда ключ
    потерян.
    24. Сильно страдающим от искушений,
    что теряют и жалуются.
    25. Когда кто испрашивает что у Бога,
    чтобы Он подал просимое без вреда для
    просящего.
    26. Да защитит Господь крестьян от
    вражеской рати, чтобы не было вреда
    народу и полям.
    27. Да исцелит Господь страдающих
    душевными и нервными болезнями.
    28. Страдающим морской болезнью и
    страшащимся бурного моря.
    29. В опасностях в дальних землях сущим,
    среди варваров и безбожных, да защитит
    их Господь и да просветит людей земель
    тех и умирит их, дабы узнали Бога.
    30. Да ниспошлет Господь достаточно
    зерна и плодов, когда погода
    неблагоприятна для земледелия.
    31. Да найдут заблудившиеся и смятенные
    путники дорогу.
    32. Да откроет Господь правду о
    неправедно осужденных и да отпустят их
    на свободу.
    33. Стоящим на пороге смерти, когда
    терзают их бесы. Или когда неприятель
    вторгается со зловещими намерениями.
    34. Да освободит Господь добрых от козней
    злых, что притесняют людей Божиих.
    35. Да рассеется враждебность после
    споров и недоразумений.
    36. Израненным разбойниками.
    37. При зубной боли.
    38. Да найдут брошенные и впавшие в
    уныние работу, чтобы больше им не
    скорбеть.
    39. Да помирятся хозяин и работник после
    ссоры.
    40. Да разрешится жена от бремени
    успешно, если роды преждевременные.
    41. Молодым, когда страдают от
    несчастной любви.
    42. Да освободятся соотечественники из
    вражеского плена.
    43. Да откроет Господь супругам правду,
    если было между ними недоразумение,
    чтобы жить им в мире и любви.
    44. Страдающим болезнями сердца или
    почек.
    45. Молодым, которым враги из зависти
    не позволяют жениться.
    46. Дабы примириться работнику или
    хозяину, когда работник уходит
    обиженный хозяином, и да найти ему
    работу.
    47. Когда шайки разбойников грабят
    людей и происходят тяжкия бедствия,
    читать в продолжение 40 дней.
    48. Тем, чей труд сопряжен с
    опасностями.
    49. Да покаются удалившиеся от Бога и
    обратятся, дабы спастись им.
    50. Когда по грехам нашим для
    вразумления посылает Бог кару (мор
    людей или животных).
    51. Да покаются жестокосердные
    правители и да умягчатся сердца их, и да
    перестанут мучить народ.
    52. Да благословит Бог сети и да
    наполнятся они рыбой.
    53. Да просветит Господь богатых,
    купивших рабов, и да отпустят они их на
    свободу.
    54. Да восстановится доброе имя семьи,
    что была неправедно обвинена.
    55. Для мягкосердечных людей,
    уязвленных ближними.
    56. Страдающим от головной боли,
    происходящей от великой скорби.
    57. Да благоприятствуют обстоятельства
    трудящимся с добрыми намерениями и да
    запретит Господь бесам и лукавым
    людям.
    58. Немым, да даст им Господь дар речи.
    59. Да откроет Господь правду, когда
    много людей осуждены неправедно.
    60. Тем, кому трудно работать от лени или
    от страха.
    61. Да избавит Господь от напастей
    слабого, дабы тот не жаловался.
    62. Да принесут поля и деревья плоды при
    засухе.
    63. Когда укусит кого бешеная собака или
    волк.
    64. Да процветают купцы.
    65. Да не принесет лукавый в дом разлад,
    и да не ввергнет семью в скорбь.
    66. Благословение да будет на домашнем
    скоте.
    67. Да излечится страдающая
    выкидышами.
    68. Когда разольются от дождей реки и
    смывают людей и дома.
    69. Мягкосердечным, которые по пустякам
    грустят и впадают в отчаяние, да укрепит
    их Господь.
    70. Одиноким, которые по козням
    бесовским наскучили ближним и впадают
    в отчаяние, да помилует их Господь и
    исцелит.
    71. Да благословит Бог новый урожай,
    который собирают крестьяне.
    72. Да покаются разбойники.
    73. Да защитит Господь крестьян, которые
    работают на полях, когда неприятель
    окружил деревню.
    74. Да умирится злобный хозяин и не
    терзает своих ближних, работников.
    75. Матери, страшащейся во время родов,
    да укрепит и защитит ее Господь.
    76. Когда нет взаимопонимания между
    родителями и детьми, да просветит их
    Господь, дабы дети слушались родителей,
    а родители любили детей.
    77. Да просветит Господь заимодавцев,
    дабы они были сострадательны и не
    вымогали долги у должников.
    78. Да защитит Господь деревни от
    грабежа неприятельским войском.
    79. Да исцелит Господь больного водянкой.
    80. Да не оставит Господь бедных в нужде
    и горе, впавших в отчаяние от бедности.
    81. Дабы люди покупали товары у
    крестьян, и те не впадали в горе и
    отчаяние.
    82. Да запретит Господь злодеям,
    замыслившим убийство.
    83. Да охранит Господь домашнюю утварь,
    скот и плоды трудов.
    84. Да исцелит Господь раненых
    разбойниками и страдающих от испуга.
    85. Да спасет Господь мир, когда приходит
    чума и люди умирают.
    86. Да продлит Господь жизнь тех членов
    семьи, без которых не могут обойтись
    другие.
    87. Да защитит Господь беззащитных,
    страдающих от жестокосердных ближних.
    88. Да укрепит Господь болезненных и
    слабых, дабы не изнемогали они на
    работе и не впадали в уныние.
    89. Да пошлет Господь дождь в засуху, и
    да наполнятся пересохшие источники.
    90. Да исчезнет бес, являющийся перед
    человеком и пугающий его.
    91. Да даст Господь людям благоразумие,
    чтобы возрастали они духовно.
    92. Да защитит Господь корабль,
    находящийся в опасности в море.
    (Преподобный также советовал кропить
    корабль святой водой с четырех сторон.)
    93. Да просветит Господь смутьянов, что
    сеют раздоры в народе и вызывают
    беспорядки и разделения.
    94. Да не подпадут супруги влиянию чар,
    что заставляют их ссориться и
    препираться.
    95. Да исцелит Господь глухих.
    96. Да рассеются чары.
    97. Да утешит Господь удрученных горем.
    98. Да благословит Бог молодых, что хотят
    оставить все и последовать Ему, и да
    подаст им благодать. (По-видимому, речь
    идет о собирающихся принять
    монашеский постриг - прим.
    переводчика.)
    99. Да благословит Господь творящих волю
    Его и да исполнит желания их.
    100. Да подаст Господь дары и таланты
    добрым и простосердечным людям.
    101. Да благословит Господь власть
    имущих, дабы они были добры и
    сострадательны и помогали людям.
    102. Да поможет Господь женщине,
    страдающей женской немощью.
    103. Да благословит Господь имения
    людей, дабы не впадали они в уныние, но
    прославляли Бога.
    104. Да покаются люди и исповедуют свои
    грехи.
    105. Да просветит Господь людей, дабы не
    отступили они от пути спасения.
    106. Да исцелит Господь бесплодную.
    107. Да усмирит Господь врагов и да
    оставят они свои злые намерения.
    108. Да исцелит Господь больного падучей.
    Да помилует Господь неправедно
    обвиняющих, чтобы они покаялись.
    109. Дабы младшие уважали старших.
    110. Да покаются неправедные судьи и
    право судят людей Божиих.
    111. Да защитит Господь воинов,
    отправляющихся на войну.
    112. Да благословит Господь бедную вдову,
    дабы она заплатила долги и спаслась от
    тюрьмы.
    113. Да исцелит Господь слабоумных
    детей.
    114. Да благословит Господь бедных детей
    и утешит их, дабы не страдали они от
    богатых детей и не впадали в уныние.
    115. Да исцелит Господь от ужасной
    страсти лжи.
    116. Да сохранится в семье любовь и да
    прославят Бога.
    117. Да смирит Господь варваров, когда
    они окружают деревню и наводят страх на
    жителей, и да отвратит их от злых
    намерений.
    118. Да устрашит Господь варваров и
    запретит им, когда они убивают невинных
    женщин и детей.
    119. Да подаст Господь долготерпенье тем,
    кому приходится жить с лукавыми и
    неправедными.
    120. Да защитит Господь рабов от рук
    неприятеля, чтобы их не искалечили,
    прежде чем они вернутся на свободу.
    121. Да исцелит Господь страдающих
    суеверием.
    122. Да исцелит Господь слепых и
    страдающих глазными болезнями.
    123. Да защитит Господь людей от змей,
    дабы те не жалили.
    124. Да защитит Господь поля праведных
    от злых людей.
    125. Да исцелит Господь страдающих
    головными болями.
    126. Да принесет Господь мир в семью,
    если возникла ссора.
    127. Да не коснется домов злоба врагов и
    да пребудут в семье мир и благословение
    Божие.
    128. Да исцелит Господь страдающих от
    мигрени. Да явит Господь милость свою
    на жестокосердных и несдержанных,
    которые приносят горе мягкосердечным.
    129. Да ниспошлет Господь мужество и
    надежду тем, кто начинает новую работу
    и не искусны в ней, и да не испытают они
    великих трудностей.
    130. Да подаст Господь людям покаяние
    и.утешит их надеждой, чтобы спастись
    им.
    131. Да явит Господь милость свою в мире,
    где по нашим грехам не прекращаются
    войны.
    132. Да просветит Господь народы, дабы
    стали они миролюбивыми и жили в мире.
    133. Да защитит Господь людей от всякой
    напасти.
    134. Да сосредоточатся люди во время
    молитвы и да соединятся их души с
    Богом.
    135. Да защитит Господь беженцев, когда
    те оставляют свои дома и уходят, да
    спасутся они от варваров.
    136. Да умирит Господь вспыльчивого.
    137. Да просветит Господь правителей,
    дабы те понимали нужды народа.
    138. Да избавит Господь слабых духом от
    искушений кощунственными мыслями.
    139. Да умирит Господь тяжелый характер
    главы семьи, дабы не страдали от него
    домашние.
    140. Да умирит Господь жестокого
    правителя, терзающего ближних.
    141. Да умирит Господь смутьяна,
    приносящего горе людям.
    142. Да защитит Господь беременную
    женщину, дабы не потерять ей плод.
    143. Да умирит Господь брожение в
    народе, дабы не было бунта.
    144. Да благословит Бог труды людей и
    примет их.
    145. Да исцелит Господь страдающих
    кровотечением.
    146. Да исцелит Господь укушенных и
    раненных злодеями.
    147. Да усмирит Господь диких зверей, да
    не причинят те вреда людям и хозяйству.
    148. Да ниспошлет Господь благоприятную
    погоду, дабы люди собрали богатый
    урожай и прославили Его.
    (Все вышеприведенные толкования
    принадлежат преподобному Арсению,
    следующие два - отцу Паисию со Святой
    Горы Афон)
    149. В благодарность Богу за Его многие
    милости и за обилие Его любви, что не
    знает границ и пребывает с нами.
    150. Да ниспошлет Господь довольство и
    утешение братьям и сестрам нашим в
    дальних землях сущим, и братьям и
    сестрам нашим усопшим, что еще дальше
    от нас. Аминь.
    *Православная жизнь (Приложение к
    "Православной Руси"), 1997, декабрь, No
    12.
×
×
  • Создать...