OptinaRU

Три века гонений заканчиваются блестящей победой христианства над язычеством. Героический период сменяется «временами благоденствия и мирного жития». Религия становится уже достоянием масс, но вместе с этим неизбежно и фатально снижается высокий уровень первого христианства. Новая эпоха потребовала и нового способа «стяжания небесных венцов». Чтобы отречься от мира, надо теперь уйти от него, чтобы достигнуть безстрастия - необходимо пройти долгий путь «внутреннего делания». Мученический подвиг сменяется добровольным мученичеством: самоотречением и аскезой, жизнью в пустыне среди труда и лишений. Начинается великий исход в пустыню. Зарождается эпоха монашества, которое не напрасно именуется «ангельским образом». - «Свет монахов суть ангелы, а свет для всех человеков - монашеское житие». В этих кратких словах Иоанна Лествичника заключается ареопагитовская мысль о единстве и иерархичности мира видимого и невидимого... ... процесс Божественной мировой жизни протекает постепенно в рамках строгой иерархичности. Богоначального первичного света приобщаются прежде всего высшие ангельские чиноначалия и сообщают его по иерархической нисходящей постепенности нижестоящим ангельским чинам. Они являются как бы зеркалами, отражающими этот Свет. Это - «вторичные светы». После ангелов этого светолития удостаиваются наиболее духовно-чуткие, одаренные люди. Таким образом, составляется «золотая цепь», которая, как говорит Симеон Новый Богослов, «утверждается в Боге, будучи неудоборазрываемой". По словам св. Максима Исповедника, «твари причащаются Божественного блаженства соответственно своей восприимчивости», больше или меньше согласно с достоинством воспринимающих. Таким образом, ангельский мир есть посредствующий между Богом и человечеством. На земле иночество продолжает «золотую цепь», соединяющую с миром ангельским на небесах и изливает миру земному, тленному и падшему, это сияние святости, любви и мудрости. Иночество должно быть преисполнено этим светом и преломлять его в делах чистоты, милосердия и боговедения: продолжать на земле и довершать ангельское служение, стать «служебными духами» для тех, которые имеют наследовать спасение, для томящегося во грехах и неверии человечества. Уподобляться ангелам-духам монашество может только духом, а не телом, только «частицей Божества» в себе, по слову Григория Богослова, т. е. своим ипостасным началом. Оно должно, как и все разумное, духовно-одаренное человечество, раскрывать в себе заложенную в нем потенциально божественную стихию, развивать свое духовное дарование, совершенствоваться и приближаться к Божественному Первоисточнику жизни ... То «милующее сердце», о котором так глубоко и трогательно говорит авва Исаак Сирианин, содрогающееся печалью и состраданием о всякой душе и всякой твари, и даже о врагах истины, т. е. демонах, обращается к миру в подвиге духовничества и старчества. От древних подвижников Востока эта линия тянется к Паисию Величковскому и нашим знаменитым Оптинским Старцам. «Оптина - один из прекраснейших цветков иноческого вертограда, один из лучезарных светочей православного мира и его ангелоподобного собора монашествующих. Исповедь, руководство жизнью, совет самого, казалось бы, прозаического повседневного содержания приближают иноков к их назначению быть ангелами хранителями мира». Подобно тому, как кристаллическое вещество, находясь в расплавленном состоянии, не имеет определенных форм, но все в нем в движении, и только охлаждаясь постепенно, оно принимает определенные четкие формы кристалла, так и в Церкви - ее быт, догматы, каноны, ее институты - все вначале не имеет явно выраженных форм, но впоследствии они выльются из духовной сущности Церкви по законам истины, заключенной в недрах ее. Итак, пока еще состояние Церкви находится как бы в расплавленном состоянии и она пронизана вся целиком светом и теплотою Духа Святаго, в то время всякое проявление жизни в ней по сущности своей не может быть неистинным, оно все в Духе Святом и по действию Духа Святаго. Когда же Церковь расширяется и вбирает в себя элементы, находящиеся на первичной стадии духовного развития, не изжившие еще в себе «ветхого человека», тогда, благодаря этому прившедшему новому элементу, уклонения «одесную и ошуюю» становятся неизбежными. Но Церковь чувствует ложность их. Эти уклонения вынуждают Церковь ясно выразить исконную истину, оформить ее, символизировать и поставить точные грани. Так происходит кристаллизация форм и установление Церкви, так совершается энтелехийное ее становление. Подтверждение этой мысли мы находим в Евангелии: Спаситель сравнивает Царство Небесное с «зерном горушным», «которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13, 32). Зерно всякого растения уже в потенции заключает в себе все растение, и рост его не есть привнесение чего-либо нового, ему не свойственного: так, например, из желудя всегда вырастает только дуб. Подобно этому и христианство с самого своего возникновения имеет в себе все свои составные элементы, и история христианства есть развитие этих элементов. Так и монашество, и старчество, хотя бы в зачаточном состоянии должны были существовать с самого начала христианства. Пустынники основоположником своим считают Иоанна Крестителя. Иннокентий, ученик Нила Сорского, пишет в завещании: «Если Бог благословит быть Церкви в пустыне нашей, то пусть устроят ее во имя великого Иоанна Предтечи на празднование третьего обретения честныя главы его, сей бо есть великий наставник всем инокам пустынножителям». (По этой причине и главная церковь Оптинского скита посвящена этому святому.) Цель пустынножителей - стяжание непрестанной молитвы. Св. Григорий Палама (+ 1360 г.) возводит делание непрестанной молитвы на недосягаемую высоту, указывая на Пречистую Деву Марию, как первую, воспринявшую на себя образ постоянной молитвы. Он говорит, что Пресвятая Дева Богородица, пребывая во Святая Святых и внимая Священному Писанию, исполнилась сожаления к погибшему чрез преслушание человеческому роду и стала отыскивать лучший способ беседы с Богом, чтобы получить через него дерзновение и ходатайством Своим снова привлечь к нам Божию милость. Ища же, что нужнее всего молитвенникам, и чем приходит молитва, Пресвятая Дева нашла это в. священном безмолвии: безмолвие ума, далекость мира, забвение всего дольняго и восхождение через это к Боговидению. Ибо пребыванием в безмолвии отпадает от внутреннего человека все земное, низкое, человеческое. Мы отрешаемся и отходим от дольняго и восходим к Богу. Пребывающие в молитве и молениях день и ночь в полном безмолвии, тем самым очищают свое серце, соединяются неизреченно с Богом и, как в зеркале, видят Его в себе. Потому и Пречистая Дева Мария, отрекшись всего житейского и переселившись от людей, отказавшись от всякого общения и любви ко всему земному, избрала жизнь никому невидимую и необщительную, пребывая в храме. Здесь собрала Она весь ум в одно пребывание с Богом, внимание и непрестанную молитву, и с ее помощью стала превыше всего мирского мятежа и помышлений. Она совершила новый, неизреченный путь на небо, который есть мысленное молчание. Возносясь выше всех созданий и тварей, Пресвятая Дева гораздо лучше, чем Моисей, созерцала славу Божию и, причастившись божественной благодати, не подлежащей слову и паче ума, стала светлым облаком живой воды, зарею мысленного дня и огнеобразною колесницею Слова. Из книги И.М. Концевича «СТЯЖАНИЕ ДУХА СВЯТАГО В ПУТЯХ ДРЕВНЕЙ РУСИ»

Константин Николаевич Леонтьев выявляет путь логических рассуждений, при­водящих к осознанию необходимости старчества: «Определяя точнее смысл старчества, надо сказать так: разум наш недостаточен; есть минуты в жизни, когда он нам неотступно твердит: "Я знаю только то, что я ничего не знаю!" Нужна положительная вера; у меня эта вера есть. Я знаю, положим, в общих чертах учение Церкви. Читал "Жития". Там я беспрестанно вижу примеры, как цари, полководцы, ученые и вообще миряне прибегали за советами к людям высокой духовной жизни, к людям, освободившимся, по возможности, по мере сил челове­ческих, от страстей и пристрастий. Отпущения грехов на исповеди мне недостаточно; меня это не успокаивает; я не доверяю вполне и постоянно по долгу христианско­го смирения свидетельству одной моей совести, ибо это свидетельство прежде всего основано на гордости лично­го разума; поэтому в трудных случаях моей жизни, где я беспрестанно поставлен между грехом и скорбью, я хочу обращаться с верой к человеку беспристрастному и по возможности удаленному от наших мирских волнений, хотя и понимающему их прекрасно. Я верю не в то, чтобы духовник или старец этот был безгрешен (безгрешен толь­ко Бог; и святые падали), ни даже что он умом своим не­погрешим (это тоже невозможно). Нет! Я с теплою верой в Бога и в Церковь и, конечно, с личным доверием к это­му человеку за его хорошую жизнь прихожу к нему, и, что бы он мне ни ответил на откровение моих тайн, даже по­мыслов, я приму покорно и постараюсь исполнить. А при этом я, верующий мирянин, могу быть лично и очень умен, и чрезвычайно развит, и в житейских делах гораз­до опытнее этого старца. Но стоит мне только вспомнить историю человечества или взглянуть беспристрастно на окружающую жизнь, чтобы понять, до чего даже гений бывает иногда неразумен и до чего самый хороший че­ловек иногда срывается и в отдельных случаях поступает хуже худого. И Священное Писание, и история Церкви к тому же совпадают вполне в этом отношении с практиче­ской жизнью. Иуда был апостол; а разбойник разбойни­чал. И так различно они кончили свою жизнь! Арий был человек лично прекрасной жизни, но он сделал Церкви и человечеству более вреда своею умственною гордостью, чем многие убийцы и развратные люди. <...> Говоря о пользе и даже необходимости старчества для монахов, надо подразумевать и то, что оно и для мирян может быть чрезвычайно полезно. Я даже спрашиваю себя, не полезнее ли оно иногда для мирян, чем для самих монахов? Монах, если он мало-мальски добросовестен, сдерживается начальством, общи­ной; он беспрестанно в церкви слышит поучения, имеет всю возможность читать часто Св. Писание и святых от­цов, а мирянину нашего времени когда самому подумать внимательно о Боге и своей душе?» (Леонтьев К. Н. Отец Климент Зедергольм... С. 189—190.) Используя жизнеописание отца Леонида Оптинского, Леонтьев показывает богоустановленность старчества. «Старчество состоит в искреннем духовном отноше­нии духовных детей к своему духовному отцу и стар­цу... Этот образ монашеского жития основан на евангель­ском, апостольском и святоотеческом учении... "Не всех же должно вопрошати, но единаго, ему же вверено есть и других окормление и житием блистающа, убога убо суща, многа же богатяща по Писанию (2 Кор. 6, 10). Мнози бо не искусни, мнози несмысленных повредиша, их же суд имут по смерти. Не всех бо есть наставити и инех, но им же дадеся божественное рассуждение, — по апостолу, рассуждение духов (1 Кор. 12, 10), отлучающее горшее от лучшаго мечем слова. Кийждо бо свой разум и рассуждение естествен­но или деятельно или художественно имать, а не вси ду­ховное"» (Леонтьев К. Н. Отец Климент Зедергольм... С. 190.) Из книги монаха Арсения (Святогорского) «Аскетизм»

Одной знакомой на вопрос, как Христа возлюбить, старец Нектарий сказал: «Взять урок у Самого Христа: «да любите друг друга, яко же Аз возлюбих вы» (Ин. 13, 34). Прежде всего надо стараться ближнего возлюбить, а с ближнего любовь перейдетъ на Христа. Но ближнего надо возлюбить искренно, а не с рассчетом, — тогда только можетъ быть успех». Указаний, как жить, Дедушка не делает совсем. Я думаю оттого, чтобы не налагать ярма и чтобы вопрошающие не потерпели ответственности за неисполнение того, что он велел. Дедушка говорил, что «раньше благодарили Господа, а теперешнее поколение перестало благодарить Господа, и вот оскудение во всем»… Дедушка советует, если кому удастся сделать что-либо доброе, или подать милостыню, говорить: Твоим благословением, Господи, совершилъ я это. «Не можете творити без Мене ничесоже» (Ин. 15, 5). Насчет забытого греха Дедушка говорил, что можно его сказать после причащения, когда опять встретишься с духовником. Еще Дедушка говорил, что очень хорошо, если Господь долго не слушает молитвы. Нужно только продолжать молиться и не унывать: «Молитва, это — капитал: чем дольше лежит капитал, тем больше процентов приносит. Господь посылает Свою милость тогда, когда это Ему благоугодно; тогда, когда нам полезно принять. Если нам что-либо крайне необходимо, тогда следует два-три раза помолиться, и за исполнение просьбы надо благодарить Бога. Иногда через год Господь исполняет прошение. Пример брать надо с Иоакима и Анны. Они всю жизнь молились и не унывали, а все надеялись, и какое послал Господь им утешение!» Старец еще сказал: «Наши самые тяжелые скорби подобны укусам насекомых, по сравнению со скорбями будущего века». Дедушка написал, что хорошее общение житейское можно иметь с неверующими, только молитвенного общения нельзя с ними иметь, и споров о религии нельзя заводить, чтобы Имя Божие в споре не оскорблялось. Часто читаю изъ «Шестого часа» молитву: «Яко не имамы дерзновения за премногия грехи наша», т. к. думаю, что в этом и корень наших печалей. Дедушка при всяких неудачах велел говорить: «Господи, верю, что терплю должное и получаю то, что я заслужил, но Ты, Господи, по милосердию Твоему, прости и помилуй меня», и так советует повторять несколько раз, пока не почувствуешь мир в душе. Из писем духовной дочери старца Нектария, монахини Нектарии (Концевич)

и комментарии к фото: Olga: Наташ, так это вагончик, или в старых корпусах так было? ))Может, еще чего вспомнилось? Напиши, пожалуйста... Наташа Белочкина 09 Ноя 2013 18:55 Olga (09 Ноябрь 2013 - 15:17) писал: Наташ, так это вагончик, или в старых корпусах так было? ))Может, еще чего вспомнилось? Напиши, пожалуйста... Да нее, на вагончик это даже не похоже)) Вагончик тогда был настоящим пассажирским плацкартным вагоном, и там жили пара трудников, которые поддерживали зимой там тепло и топили печь, что постоянно из трубы валил дым и пахло костром. Вагончик был предназначен для размещения паломников, приезжающих с экскурсией группами. Позже, в 2004г., я так же там останавливалась, приезжая с Ясеневского подворья. Приятные, конечно, воспоминания обо всём А эти полати располагались в единственной на тот момент гостинице для трудниц, паломниц и сестер, в белой, бывшей «сестринской» гостинице, ныне Дом паломника №6 Mаргаритка 09 Ноя 2013 22:53 Наташ, по-моему палати находились в "мешке" на месте нашей Чайной , да? Я тоже теперь вспоминаю эти "царские" чертоги))) Впервые в Оптину я приехала со своей знакомой. Мою спутницу звали Изумруда. Помню, как комендантша тогда на нее посмотрела и строго спросила: "Ты-Православная? Какое твое святое имя?" Моя спутница (в Крещении Елизавета) планировала остаться в Оптине на неделю. Но уже на второй день она передумала и мы уехали на третий или четвертый день.) , точно не помню.)) Сейчас вспоминаем нашу первую поездку в Оптину с улыбкой.) Olga 09 Ноя 2013 22:55 Ветераншам - поклоны! Ну, наверное кинулась воспоминания писать, чтоб в блоге своем разместить. Дождаться бы тока, дотянуть...)) Mаргаритка 09 Ноя 2013 23:01 )) Olga 09 Ноя 2013 23:09 Первые навыки смирения. Это театр с вешалки начинается, а монастырь - с комендантш. А если бы они свою доброту и Любовь не скрывали, не понятно тогда, что было бы - гостиницы при монастыре, или наоборот. А то как хорошо, побыли пару деньков - подвигаемся, освобождаем место, желающих много! Помню, сестричка велела прийти в храм пораньше утром, понятное дело - поближе встать, и потом ворчала, что я не шла долго. А нашу гостиницу "смиряли" - не открывали дверь запертую, говорили, что ровно в восемь все вместе дружно пойдем. А соседний корпус (где мужья обитали) ходил под нашими дверьми недовольный, ничего не понимая - их почему-то строем не хотели вести. И картина такая: сестры по мобильным телефонам через закрытую дверь: "Вася, дорогой, щас нас выпустят уже, не переживай так! Да ничего не случилось...")) Шутки-шутками, но им ведь и вправду тяжело, еще как. Мы вон какие изумрудные все едем, нетерпеливые, сварливые, обидчивые, а там послушания, Молитва, службы, Устав и полное понимание - где, зачем и для чего находишься. Однажды матушка старенькая призналась, что ропот очень сильный был, пока в гостинице работала. Я не верила своим ушам - у нее-то?! Не может быть... Olga 09 Ноя 2013 23:48 Боюсь даже спрашивать - побеги были? ))). Летом - да, особенно, когда светло долго, можно вечернее Правило на улице...Просто подышать летним вечером, если еще соловей с Жиздры разливается... Sofiya Вчера, 01:21 Нужно иметь очень сильную веру и тогда все неудобства и ограничения покажутся мелочью.Человек смирится.Потому что просто не будет замечать всех этих мелочей,у него совершенно другая цель с которой он ехал туда. Смотрю и понимаю,что я бы не выдержала А Наташа молодец! Наташа Белочкина Вчера, 07:37 Mаргаритка (09 Ноябрь 2013 - 22:53) писал: Наташ, по-моему палати находились в "мешке" на месте нашей Чайной , да? Я тоже теперь вспоминаю эти "царские" чертоги))) Неет, чайная - это доп.пристройка к сестринскому корпусу, которую стали воздвигать, если не ошибаюсь в 2007году Наташа Белочкина Вчера, 07:55 суслик (09 Ноябрь 2013 - 23:35) писал: а мне кажется самым большим смирением...это когда тебя ЛЕТОМ запирают в 23.00 в вагоне))))))) а тебе так хочется на улицу!!!)))))и есть два выхода)один -смириться...)а другой-убежать в окно)))) Суслик, да вам ещё повезло, сейчас вагончик с евро-ремонтом, уже и на вагон не похож))..даже окна открываются (и можно сбежать)) ), есть розетки, туалет, и что очень важно СВЕТ в каждой келье-купе, для каждой полки лично)))..Живя там с некоторое время с 2009 по 2010гг., ничего этого не было. Окна намертво были закрыты, как в настоящем вагоне, и только одна фрамуга открывалась со стороны коридора, туалет - в ведро, которое утром, простите, с горочкой, выносился дежурной по вагончику))..а свет горел только в коридоре, который в 23.00 отключался в какое время бы ты не пришёл с послушания..а успел ли ты раздеться, попить горяченького перед сном или открыть молитвослов, это никого не волновало. Пользовались фонариками. У старшей вагончика - своё послушание. Я уже молчу о периодически меняющимся составе трудниц, у которых каких только тараканов не было! ))) Но, Господь помогал, приспосабливались и жили со смирением, во славу! ..А в тёплые вечера и ночи сидеть взаперти, да, жестоко ))) посл. Ольга Вчера, 11:15 Самое счастливое время и самая любимая та Оптина, еще без дорог, еще поднимающаяся из руин, сейчас уже можно сказать, древняя ) Вот бы пережить это еще раз! Olga Вчера, 14:50 Да, вот как раз о "древнем" времени захотелось поделиться из книги Л.Н. Ивановой (Пресновой) "Россиянки": "...И вот мы наконец-то у ворот монастыря...Мы -это походцы по следам Толстого, 150 любопытных и увлеченных литературой чудаков, съехавшихся и сошедшихся однажды со всего света в Ясную поляну. По асфальтовой дорожке, змеящейся и убегающей меж деревьями к вершине холма, поднимаемся прямо к скиту, который тогда еще не весь принадлежал монастырю, в домах-кельях оптинских старцев еще жили бывшие преподаватели, мастера, технические и иные служащие и рабочие ПТУ, до недавнего времени располагавшегося в монастыре. В несольких домах побогаче расположились литературные экспозиции Козельского краеведческого музея, а в бывшем домике-келье знаменитого оптинского старца Амвросия, говорят, уже живут монахи, первыми обживающие возрождающийся монастырь... Но окна этого домика наглухо завешены, и сколько не стояли мы возле калитки, так и не увидели входящего или выходящего из него хотя бы одного-единственного настоящего, здравствующего монаха. Нет, дверь была плотно прикрыта, и казалось, что за ней никого нет. На самой же двери начертан был мелом огромный православный крест. Но монастырь есть монастырь, и выйдя из ворот скита, мы тут же повстречали и первого монаха... Olga Вчера, 14:56 Высокий человек, в просторных черных одеждах до пят, с лицом, по самые глаза заросшим густой бородой, какой-то отрешенный, казалось, от всего его окружающего и как будто весь погрузившийся в молитву, в своей черной рясе не спеша подходил к скиту, в одной руке он осторожно, страраясь не расплескть, что-то нес в узелке, другой рукой прижимал к себе полкаравая черного хлеба. Мало кто из нас сомневался тогда, что этот загадочный монах, по виду отшельник, живет именно в этом глухом домишке с крестом... Чувствует ли он, когда в окна его жилища пристально вглядываются толпы любопытных?...А если чувствует, то что? Ведь возрождающийся из руин монастырь сегодня по возрасту всего лишь младенец, и это естественно, вызывает всеобщий интерес и любопытство... Olga Вчера, 15:03 Сегодняшние "законные" жители, обитавшие в прошлом в монастырских кельях, в предверии неизбежно надвигающегося возрождения монастыря потихонбку и вслух поругивают новых его обитателей. -Вот счас какая-нибудь богомольная бабулька увидела бы, как я выливаю воду из ведра прямо на землю, - закрестилась бы, заахала: пошто мол, водичку выливаешь, вдь она святая!? А какая она, к ...., святая, колодец-то без ключей, - говорит, ополаскивая ведро и выливая воду прямо тут же, у сруба Амвросиева колодца, бывший мастер училища М.Ф. - Привет, Афанасьич! - кивает он идущему мимо человеку, а сам тем временем охотно продолжает делится с нами вслух своими мыслями и чаяниями..." Olga Вчера, 15:10 Слава Тебе, Господи! Теперь совсем другую картину можно увидеть у Святаго Колодца. Например, как летним вечером Игумен, засучив рукава своих широких одежд, в керзовых сапогах, намывает затоптанные многочисленными паломниками камушки вокруг Батюшкиного Колодца... Или как благоговейно как-то встревоженный паломник на ходу громко поясняет скитскому батюшке, почему тот должен неприменно принять его в свои чада... Я не застала тех, таких дорогих сердцам сестричек, древних времен. Мне очень и очень дорога сегодняшняя Оптина, вот такая, какая она есть. Милость Божия пусть будет со всеми, кто так много и трудно потрудился над возрождением любимой Оптины. Просто не сомневаюсь, что еще много и много будущих послушников, ну и послушниц, кончено, найдут свои, пусть и заасфальтированные уже дороги Святой Обители! )) Sofiya Вчера, 18:05 Оля,Спаси Господи,за рассказ! Mаргаритка Вчера, 20:00 а мне почему-то эта деревянная лестница, Наташ, запомнилась. Вот я и предположила, что мы останавливались на месте нашей Чайной Olga Вчера, 21:28 Спаси Господь, сестрички! Жаль, эту книгу не переиздают больше. Потом автор была еще много раз в Оптине. Вецерковилась. Была дружна с матушкой Евстолией. Какие имена тогда еще молодых всех будущих игуменов Оптины! )) Прямо желание ее всю перепечатать и на форуме разместить...

Перенесено из Основной Галереи Автор: Загружено Наташа Белочкина, 09 Ноя 2013 13:39 Название: Полати женской гостиницы по 2007г. До сих пор не могу забыть свои первые впечатления о своём поселении в 1998г. и каждый раз вспоминаю об этом с улыбкой Осторожно зайдя внутрь нас окутал полумрак, по углам тихо слышался чей-то шёпот и еле слышное передвижение. С такой атмосферой я столкнулась впервые… «Комендант» нас недружелюбно осмотрела, дав понять, что приехали мы сюда не в гости и сразу распорядилась, что будем спать на третьем ярусе (тогда не сразу было понятно, что это значит), предупредила, что живём по уставу, и рано утром мы должны быть у неё для распределения послушаний, когда как, я очень люблю спать! ...Как же всё это мне сразу не понравилось! И когда нас завели в наши покои и, вглотнув, едкий сладковатый запах ночных горшков и затхлый запах пыли в мрачной длинной комнате без окон и дверей, с деревянными стеллажами в три яруса до потолка, где штабелями, как на войне, спина к спине должны спать люди разного «посола», основной состав которого были бабушки-старушки, я чуть не застонала от ужаса!!! И почти сразу вышли осмотреть территорию, чтобы понять, что это за тюрьма за стенами дремучего леса, куда нас благословили!..

Слова церковных песнопений, тропарей, канонов могут наполнить душу блаженством, не совсем еще погрязшую в житейском море. Но чтобы пение церковное производило должное впечатление, необходимо вникать в смысл этих песен, и тогда не оторвешься от них, а если многие бесчувственно стоят в церкви, позевывают, и только ждут, когда окончится служба, то это потому что не понимают они смысла церковных песнопений. Особенно трогают душу старинные церковные напевы… Но для спасения жизни нужно петь Господу не голосом, а самой жизнью своей. Теперь даже в церковь проникают театральные напевы и мелодии, вытесняя старинное пение, а между тем это последнее часто бывает высоко художественным, но его не понимают. Как-то я был у обедни в одном монастыре и в первый раз слушал там так называемое столбовое пение. Херувимская, Милость Мира и др. произвели на меня сильное впечатление. Народу было мало, я стоял в уголке и плакал, как ребенок. После обедни я зашел к Игумену и рассказал ему о своем впечатлении. — А вы, верно, никогда не слышали столбового пения? – спросил меня Игумен. — Нет, – отвечаю, – даже названия не знал. — А что такое столбовой дворянин? — Ну, это значит имеющий древний род. — Так и столбовое пение – это древнее пение, мы заимствовали его от отцов, а те – от греков. Теперь оно редко где встречается, забывают его, много появилось новых напевов – Алябьева, Львова и других. Правда, и из новых есть необычайно талантливые: Турчанинов, например. Его напевы известны не только в России, но и за границей, даже в Америке, и то оценили его по достоинству. Недавно регент спрашивает меня: — Благословите запричастный спеть «Воскресения день». — Бог благословит, – отвечаю, – это и нужно. — Только новым напевом. — Каким же? Пропойте хотя бы на один голос. – Он пропел. — Ну, – говорю, – такой напев может вызвать только слезы уныния, а совсем не радостное настроение. Нет, уж пойте по-старинному. – Так и спели. В Св. Писании жизнь во Христе называется пением. «Крепость моя и пение мое Господь и бысть ми во спасение» (Пс. 117, 14), «Воспою Господеви в животе моем» (Пс. 103, 34; 145, 2). Из бесед прп. Варсонофия Оптинского

Насаждение старчества в Русской Церкви, связанное с подвигом Оптиной пустыни, было деланием многотрудным и скорбным по человеческому разумению, одновременно же и действием непостижимого Промысла Божия, уcтрояющего именно в скорбных обстоятельствах силу и крепость старческого делания. Скорбен был путь самого восстановителя старчества преподобного Паисия Величковского, но одновременно и славен был путь его, обретшего жемчужину спасения, и весел он был, по слову составленной ему службы, так как обрел сокровище и источник присного и чистого радования – духовного рассуждения в Боге и духовного руководства людей на эти присноживотные источники духа. Полна скорбей, непомерных и тяжких, была жизнь Паисиевых учеников, вернувшихся на родину и принесших с собой спасительное учение старчества. Стоит вникнуть в жизнеописание схимонахов Феодора и Клеопы, чтобы понять, с какою враждебностью и непониманием было принято их якобы новоe, но по существу старое святоотеческое учение об откровении помыслов, о насаждении светлого духовного мудрования во Христе. Надо понять горькие страдания блаженного старца Феодора, скончавшегося в далеком Александро-Свирском монастыре. Переселяясь из одной обители в другую после возвращения из Молдавии, отец Феодор встретил в Чолнском монастыре отца Леонида, который стал его присным учеником и с которым они вместе терпели великие скорби на Валааме, когда доходило до угроз выслать отца Феодора из обители. Всюду непонимаемый, осуждаемый и часто тяжко болевший, отец Феодор светло почил о Господе в пяток Светлой седмицы, восклицая: «Слава Богу, слава Богу - и я вижу наконец берег житейского моря». Последователь его, старец Леонид, в схиме – иеросхимонах Лев был тем человеком, который смог утвердить истину старческого делания. Могучая, великая в своей убежденности и смиренномудрии душа старца Льва пронесла сквозь всю свою земную жизнь страдания за ближних и исповедание старчества. Душа эта своими страданиями по существу начала делание старчества в Оптиной, утвердила, укрепила, создала самую основу его. Невозможно спокойно читать те строки из жития старца Леонида и его учеников и учениц, которые повествуют, как они были уничижаемы духовным начальством, изгоняемы, переселяемы, преследуемы и даже обвиняемы в ереси. И в этих-то горьких скорбях, в разумном и смиренном терпении выковалась та крепость старческого делания, которая стала силой и основанием, радостью и гордостью Русской Церкви. Вот страницы жития присноблаженного старца Льва, рассказывающие, как по указанию духовной власти его переводили из скита в монастырь, из одной келлии в другую. «Бывало, когда объявят ему, что велено перевести его в другое помещение, – читаем мы в житии, – старец возьмет на руки икону Владимирской Божией Матери, громко запоет: “Достойно есть...”, – и пойдет в новую келлию. Поставив икону и помолившись, тут же сядет, ни о чем не заботясь, и как будто ничего не бывало, продолжает свое дело: плетет пояски и принимает братию. Между тем приближенные его ученики вслед за старцем понесут кто книги, кто другие его келейные вещи: так он очень просто водворялся в новом своем жилище. Когда старцу Льву, уже престарелому и больному, было предписано посещать богослужения в монастыре, это тоже выливалось в народное торжество, – так чтил его простой российский люд. «Народ ждал его появления, – читаем мы ниже, – и при его выходе многие повергались на землю, целовали края его одежды, а иные громко выражали свое сострадание к нему. Между двух стен народа отец Леонид проходил не менее получаса малое расстояние от кельи до церкви, шутя отгоняя палкой слишком теснившихся к нему; все старались ухватить его руку и принять благословение. У правого клироса, где становился старец, собиралась огромная толпа народа. Старец скончался, заранее предчувствуя свой переход в иной мир; и в предсмертных страданиях он был таким же непреклонным, требовательным к себе и смиренномудрым. Любовь духовных детей, священноиноков, поддерживала и укрепляла его. Много раз по его просьбе был пропет канон на исход души. Сильно страдая, старец не мог вкушать пищи, и только Хлеб Небесный укреплял его. Последние две недели умирающий причащался почти каждый день. Умирая в тяжких телесных страданиях, старец испытывал великую духовную радость и все время благодарил Бога. Из книги «Старчество на Руси» монахини Игнатии (Пузик), доктора биологических наук, профессора с мировым именем, большую часть своей жизни потрудившейся в науке, будучи тайной монахиней