Перейти к публикации

OptinaRU

Модераторы
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    3 316

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    277

Записи блога, опубликованные пользователем OptinaRU

  1. OptinaRU
    В том-то и вся ошибка с нашей стороны, что не хотим покоряться воле всеблагого Промысла Божия, указующего нам чрез обстоятельства душеполезный путь, а все ищем своего какого-то покойного пути, который существует только в мечтательности, а на самом деле его на земле нет; не всем, а некоторым только будет покой тогда, когда пропоют: со святыми упокой. Земной же удел человеческий — скорбь, труд, болезни, подвиг, печали, недоумения, теснота, лишение того или другого, оскорбления, смущения, восстание страстей, борьба с ними, одоление, или изнеможение, или безнадежие и подобное сим. Не вотще сказал пророк Давид: «несть мира в костех моих от лица грех моих» (Пс. 37, 4). И праведный Иов взывал: «не искушение ли есть человеку житие сие» (Ср.: Иов 7, 1). А мы все путаемся на том: нельзя ли как устроиться в покое и на покое, и часто думаем: если бы не такое-то неудобство, и не такие-то обстоятельства, и не такой-то поперечный человек, то, может быть, было бы мне удобнее и покойнее, а забываем, что неудобства сии часто исходят извнутрь нас, как и злые помышления. Где лежат страсти, оттуда исходят и все наши неудобства, неладицы, неурядицы и неустройства. Но да упразднит все сие Пришедый грешные спасти, аще восхощем покаяться, смириться и покориться.
     
     

    Из писем прп. Амвросия Оптинского




  2. OptinaRU
    3 июня сего года <1875> исполнилось пятидесятилетие со дня вступления в Оптину пустынь Елисея пустынника.
     
    Елисей Кириллов Шувалов родился в г. Богородицке, Тульской губ. от дворовых людей г-на Ламакина Кирилла и Елены. Детей было десять человек, но все померли, оставались двое: старший сын Сергий (женатый и умерший 70-ти лет), да другой Елисей, живший у своего барина – холостяка камердинером. Барин любил Елисея за трезвую его жизнь и хорошее поведение, и перед смертию отпустил его на волю.
     
    На 23-м году Елисей возъимел желание посвятить себя жизни монашеской, к которой еще за три года почувствовал влечение. С сим намерением и прибыл он в 1825-м году, прямо в Оптину пустынь, во время строительства о. Моисея Путилова, который тогда только что вступил в управление обителью. Обитель была скудна, и имела нужду в братии, которой было не более 50-ти человек. А потому, с любовию был принят Елисей настоятелем, в особенности, когда он узнал, что Елисей трезвой жизни и от роду не употреблял вина.
     
    Оптину пустынь знал Елисей, и расположился к ней с того времени, как барин его капитан стоял с полком в Козельске, и он хаживал в пустынь для богомолья, и она ему в то время понравилась. Рассказывает Елисей, что когда в последний раз, прибыл он в пустынь, и подойдя для переправы к реке, увидал на монастырском берегу, где стоит теперь у перевоза сторожка, большую груду камней, но когда по переезде реки, ступил на берег, тогда на том месте ничего не оказалось, и понял он, что это было только одно видение.
     
    В то время Обитель имела скудость не только в братии, но и во всем, как в постройках, так и в хозяйственном отношении. Не было еще тогда и должности казначейской, и братия находили нужным иметь казначея, и первым на эту должность был избран иеромонах Серапион, Варлаам из Скита, потом Гавриил, а его сменил О. Савва, ныне еще здравствующий.
     
    Гостиница была тогда одна, и та маленькая, в самом низу, слева западных монастырских врат, где помещалась после книжная лавочка, стояла небольшая деревянная гостининка с флигелем, а сзади ея стояли две избы для простого народа.
     
    По поступлении в обитель, Елисей пробыл с год на послушании в хлебне; после того, семь лет провел в братской поварне, был сделан старшим поваром. Потом, назначались ему различные послушания: трудился он в просфорне, на рыбной ловле, был звонарем, будильщиком, топил церковныя печи, станавливался петь на клирос, сперва на левый, а потом с леваго, за хороший его голос, перевели на правый – в соборные. Голос имел он высокий чистый и громкий бас.
     
    Около десяти лет ходил он на клирос, (при уставщике Мефодии; в то время Мефодий был рясофорным, с именем Михаила). Впоследствии, караулил он монастырские огороды. После того, с сорокового года, пробыл 15 лет, за послушание на Сосенной, при часовне, в 7-ми верстах от обители. Там у него не было русской печи, была лежанка, в ней приготовлял он себе на несколько дней пищу, и то изредко; более довольствовался одним сухоядением. С Сосенной перевели его караулить монастырский лес, в 3.1/2 верстах от обители, где пробыл около 10 лет.
     
    Проживши столько лет в лесном уединении, старец Елисей сроднился с этою жизнию и даже полюбил её. Нужно заметить, что во всё время пребывания его там, никто не только из людей, но и из хищных лесных обитателей, ни разу не потревожил его ничем.
     
    Рассказывал старец, что ему случалось встречаться с идущим поодоль медведем или волком, но они мирно проходили своей дорогой, не нарушая его спокойствия. И сбывались над ним слова Псалтири: «хранит Господь вся любящие Его» (Пс. 144,20). И «Господь защититель живота моего, от кого устрашуся?» (Пс. 26,2).
     
    А вот от других пернатых насельников, наполнявших лес, маленьких птичек, он пользовался даже любовию и расположением; оне хорошо знали его и слетались на его зов; разсаживались ему на руки, на плечи, а некоторыя поглупее <выражение самого старца> из молодых, садились прямо на шапку, с полною уверенностию за свою безопасность, и клевали предлагаемый им корм.
     
    Справедливость рассказа подтверждается свидетелями, которым лично пришлось видеть это.
     
    Из Летописи Скита, 1875 год
  3. OptinaRU
    Вы описываете свои смущения и хотите найти покой там, где вас никто не будет знать, или удалиться так, чтобы никого не видеть, кроме Божия света, как бывают схимники. Я должен вам сказать, что ваше мнение очень ошибочно; куда вы ни поезжайте, куда ни скройтесь, нигде не найдете спокойствия при вашем теперешнем устроении. Не места, не люди вас беспокоят, а сами себя мнением своим беспокоите. Вы везде будете сами с собою и не уйдете от смущения, пока не смиритесь и не оставите мнения, что на вас все смотрят и думают что об вас. Это вам искушение вражие, но оно на вас сильно действует от вашей духовной гордости; вы, может быть, прежде и проходили подвиги и труды, и полагали, что сим угождаете Богу, и не смирялись, считая себя последнею всех, как и Господь повелел: егда сотворите вся поведенная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10). Чрез это обольстившись, вместо благого, мирного и спокойного устроения, улучили смущение и беспокойство...
     
    Теперь весь ваш труд и подвиг должен быть обращен на смирение, и когда оно будет с вами неотлучно, то будете совершенно спокойны. Что вас беспокоит? Вам кажется, что об вас худо думают; что вам до сего дела? Вы имейте сами себя хуже всех, то сие мнение вас и будет успокоивать; а вы, вместо того, беспокоитесь от самолюбия и тогда, как никто не думает ничего об вас; всякому есть о чем подумать — о своем спасении. Вам одно средство к спокойствию: самоукорение и смирение; впрочем, уединение не только вам не поможет, но еще более повредит, как учит святой Иоанн Лествичник, — таковым, как вы, «ниже след безмолвия видети» не попускает. Когда уже вы с людьми не можете себя устроить по заповедям Божиим, то как будете бороться в уединении с невидимыми врагами?
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  4. OptinaRU

    Любимая Оптина

    Автор: OptinaRU,

    8 сентября. "И вот опять, у белых стен Твоих стою"... Оптина... Любимая Оптина... Отрада, утешение, любовь души моей!

    Серое, хмурое небо, накрапывает дождь, а на душе невыразимое волнение и ликование!!! Ведь здесь не имеет значения - дождь ли, снег ли, или солнце. Здесь - ВЕЧНАЯ ПАСХА и РАДОСТЬ, здесь чувствуешь ТАКУЮ НЕОБЫКНОВЕННУЮ БЛАГОДАТЬ и ЗАЩИТУ,ТАКОЕ СЧАСТЬЕ, что ЭТО не вмещается в мое крошечное сердце и недостойную душу, ЭТО переполняет все мое существо!!!!

    Успели на позднюю Литургию - РАДОСТЬ! Припали к преподобным Старцам, подходила даже по два раза, долго не могли уйти от любимых Новомучеников... Сбылась мечта, в этот день на Молебне батюшке Амвросию вместе со всеми пела Акафист, а потом во главе с иеродиаконом Илиадором пели "Агни Парфене".ТАКАЯ РАДОСТЬ!!! Окунулись в Источнике... Все утро пою тропарь Преподобным Старцам. Уезжаем со слезами, и так всегда... На обратном пути - опять чудо! Заехали в д.Нижние-Прыски, к батюшке Леонтию. Он принимает только по воскресным дням во время службы. Молимся. Храм закрыт, а калиточка и дверочка в домик батюшки открыты настежь, и батюшка сидит за столиком, читает, и как будто нас ждет. КАКАЯ ЖЕ РАДОСТЬ!!! Понимаешь, что это по молитвам Святых Отцов и Новомучеников.

    В Шамордино нас тоже опекала добрейшая матушка. Домой выезжали уже в сумерки, шел дождь, во многих местах дорога была не освещена, разделительная не видна, и поэтому большую часть пути ехала со скоростью 60 км/ч. В Оптину ехали со скоростью 110 км, и что интересно - времени было затрачено одинаково!!! Как на крылышках донесли! Еще одно чудо! Когда возвращаешься - накрывает суета, искушения, и, как правило, иногда накатывает тоска и уныние. И тогда я ставлю диск с фильмом про Оптину (кстати, очень люблю фильм "Дневник паломника"(он есть на нашем сайте), там необыкновенно проникновенные стихи, которые написал один из братий Оптинских), или открываю одну из книг про любимую Обитель, и душа опять тает от Радости и Любви, и печаль уходит. Слава Тебе, Господи за милость Твою ко мне грешной! СЛАВА БОГУ ЗА ВСЕ!!!

    @Екатерина

    Источник: Кто был в Оптиной
  5. OptinaRU
    Что же мы воздаем Господу о всех, яже воздал и воздает нам? Не должны ли возлюбить Его всею душою нашею, всем сердцем и всем помышлением нашим и ближнего нашего как самих себя? А любовь-то к Богу и заключается в любви к ближним (1 Ин. 4, 20). Но мы видим велие оскудение оной в себе; и какой дадим ответ о сем? Надобно позаботиться о сем, понудить себя, ибо нуждницы восхищают Царство Небесное (Мф. 11, 12); кольми паче, не имея других приличествующих званию нашему добродетелей, должны понудить себя к любви к ближнему, и не к тем токмо, кои нас любят и уважают и делают нам угодное, ибо и язычницы такожде творят (Мф. 5, 47), но к тем паче, кои нам противное творят, нудить себя на любовь.
     
    Тебя не любят, — ты люби их; то, что тебя не любят, не от тебя зависит, а их любить состоит в твоей воле и есть твоя обязанность, ибо Господь заповедал: любить не любящих нас, но врагов (Мф. 5, 44), а когда в нас этого нет, то и кольми паче должны мы смиряться и прогонять гордость и молиться о сем Господу. Где сребролюбие имеет власть над нами, там всякую копейку считаем, чтобы не перешла лишняя; а где самолюбие и гордость, там не хотим ничем быть обязанным друг другу по части интереса; может ли быть тут сохранена дружба? Страсть, все страсть; не та, так другая, а они плохие посредницы в дружбе. Старец Василий в общежитии слово "твое и мое" называет пекул <опека> лукавого; оно не принесет благих плодов любви и мира. Ежели бы твое или ее что и перешло, то для чего иметь о сем расчет? Не только пять, десять, но даже хотя бы и сто рублей перешло чьих, не советую считаться, и не думать, что я одолжаю или не хочу одолжаться; все это разрушает любовь. Любовь дороже всех сокровищ в свете. Советую и прошу вас обеих не считаться и не смущаться, когда что-нибудь перейдет; ваше ли оно? И чем вы заслужили это? Все Божие даяние, и мы Божии.
     
    Потщимся паче всего возлюбить ближнего, ибо в его любви и любовь к Богу заключается...
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  6. OptinaRU
    В Евангелии от Матфея сказано: Всякий, кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 32). Какое высокое обетование! Если Христос исповедует кого пред Отцем Своим, то следовательно, обещает Рай. Исповедовать Христа можно многоразлично, во всяком звании и состоянии, от простолюдина до царя. В настоящее время мало исповедников; многие, очень многие отпали от Христа, часто раздаются такие голоса: не все ли равно, как веровать, все спасутся… Если спросят об этом вас, ответьте: «Спасутся ли не христиане – не знаю, знаю только, что в Царствие Небесное вводит Господь и Спас наш Иисус Христос и святая Православная Церковь. Те же, которые не войдут в Царствие, отосланы будут в ад на вечные муки»; впрочем, только ожесточенным нераскаянным грешникам, умершим во грехах своих, нет надежды на помилование, что же касается тех людей, которые грешат, но каются во грехах и не надеются на свои добрые дела, того Господь помилует. 
    Спаситель говорит о Себе: И поругаются Ему, и уязвят Его, и оплюют Его, и убиют Его, – а затем прибавляет, – и в третий день воскреснет (Мк. 10, 34). Каждый христианин, неуклонно следующий за Христом путем Его заповедей, чтобы завоевать Царство Небесное, должен пройти эти четыре этапа: «И поругаются Ему, и уязвят Его, и оплюют Его, и убиют Его». Если кого-нибудь из вас спросить: «Любишь ли ты Христа?» - то каждый, наверное, ответит: люблю. Но прибавит: а нельзя ли любить Христа, но не страдать, не мучиться, а жить спокойно? Нет. Немыслимо это, так как враг не оставляет в покое людей, работающих Господу. Любовь ко Христу – великий дар, который надо выстрадать, без страданий невозможно стяжать эту любовь. Надо все перенести, все перестрадать; поверьте – не прогадаете, а выиграете что? – Царствие Небесное.
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
  7. OptinaRU
    Мне приходилось не однажды слышать примеры предвидения и как бы пророчеств обыкновенных людей относительно самих себя, а также других людей, хотя говорившие и не сознавали, что они пророчествуют.
     
    Рассказывал мне о. Иов, мантийный монах нашего Скита, следующее. «Когда, – говорит, – я еще был в миру, мне приходилось караулить лес. Однажды я заснул, лежа на траве, и это было днем, и вижу: подходят ко мне два монаха и говорят: «Хочешь, пойдем с нами, мы тебе покажем церковь!» – «Хорошо, – отвечаю я им, – пойдем посмотрим». Встал и пошел с ними. Пройдя некоторое расстояние, вижу, что подходим к церкви, которую мы затем кругом обошли. В это время в ней шла служба и пели «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат». Пели очень хорошо. Мне хотелось войти в церковь, чтобы послушать таких прекрасных певчих, но сопровождавшие меня монахи сказали мне: «Теперь нельзя, а ты войдешь в эту церковь чрез шесть лет. В это время я проснулся.
     
    О поступлении в монастырь я тогда и не помышлял. Ровно чрез 6 лет я сподобился поступить в Скит Оптиной Пустыни, который я видел во сне. Это было Великим постом, т.е. когда поют на Преждеосвященной обедне «Ныне Силы Небесныя».
     
    Тот же монах Крискент рассказывал мне про другое событие, бывшее в той же Глинской Пустыни:
    Один монах говорил ему и о. Казначею Пустыни, что умрет непременно в Софрониевой Пустыни, а не в здешней, т.е. не в Глинской. После трапезы часа через два у вышеупомянутого монаха вдруг пошла кровь гортанью, и он чрез несколько минут скончался. Таким образом ему пришлось помереть не в той Пустыни, в которой он предполагал, а в той, в которой он жил тогда. Во всяком случае, он предсказал скорую свою смерть.
     
    Часто люди пророчествуют, сами того не зная. Вот, например, сейчас, мы беседуем, но ни я, ни вы не знаем, для чего и почему. Но я уверенно говорю: значит так надо. Говорят, что все события нашей жизни откроются нам в час нашей смерти, и мы тогда все поймем. Перед нами вся наша жизнь явится, словно написанная в книге.
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
  8. OptinaRU
    Из Лебедяни я выехал, сняв родителя со службы, со всем своим семейством в село Доброе, когда-то бывшее горо­дом. Опять началась для меня обеспеченная и прибыльная служба дистанционного, и мир опять, вопреки моим обетам, понемногу стал меня затягивать в свои сети. Кончилось тем, что я, к стыду моему, увлекся красотой жены одного купече­ского сына и стал вновь рабом своих страстей. О монастыре я, казалось, и думать забыл, хотя в минуты просветления сердце мое с тревогой обличало мое поведение. Но жизнь шла своим порядком, брюхо было сыто; а сытое брюхо, как известно, к ученью глухо, особливо к учению света, добра и истины, еже во Христе Иисусе, Господе нашем.
     
    Однажды приехал ко мне один мой приятель, человек молодой, служивший в Добром становым приставом, и соблазнил меня ехать на охоту за утками. Собралась нас целая компания, и покатили мы на тройках верст за пят­надцать от Доброго. Было это время, когда матерые утки линяют и держатся в камышах на озерах. И вот на одном-то из таких озер мы и начали свою охоту. Мы со стано­вым пошли по одному берегу, а остальная компания — по другому. Ружья у нас были отличные, и охотились мы с подружейными собаками. Дичи было много, собаки ра­ботали на славу, да и охотники не зевали — и скоро мы наколотили препорядочно и молодняку, и старых уток, и селезней.
     
    Обилие дичи и непрерывная бойня несколько поутомили меня и поохладили охотничий пыл. Я шел, опустив ружье, и задумался. Мысль моя невольно обратилась к мо­настырю, к невыполненным обетам.
     
    «Когда же, — думал я, — удастся мне наконец поступить в монастырь? Где все обещания прозорливого старца Макария?.. — Я взглянул на небо и с горькой усмешкой недоверия проговорил: — Ну, где же Божий Промысл? Какой это Про­мысл! Все лишь игра случайностей, игра воображения!..»
     
    В это мгновение из камышей вылетела утка. Меня что-то изо всей силы ударило в спину и точно обожгло. Гулко прокатился выстрел, и я тут же упал на землю — почти в беспамятстве...
     
    Ко мне подбежал становой — лицо, искаженное испу­гом, и прерывающимся от волнения голосом спросил:
     
    — Голубчик ты мой, жив ли ты? Прости, Христа ради, — это я нечаянно... Нечаянный был выстрел...
     
    Оказалось, что становой хотел было выстрелить по взле­тевшей утке, но, когда он вздумал вскинуть к плечу ружье, курок преждевременно спустился, и весь заряд крупной утиной дроби угодил мне в спину. А ружье у станового было такое, что этой дробью в сорока саженях пробивало доску. А я шел впереди станового саженях в семи или восьми...
     
    Бедный становой весь трясся, бледный от испуга, и только причитывал:
     
    — Ах, ах! Голубчик ты мой, я тебя убил! Я тебя убил!..
     
    Когда прошла первая минута испуганного оцепенения, я попробовал приподняться. Это мне удалось. Кое-как сняли они с меня сюртук. Рубашка была вся смочена кровью, но кровь уже более не текла, и я не чувствовал боли. Боль была мгновенная только при выстреле: меня точно обожгло или укололи в спину острыми вилками, а затем она так же мгно­венно и прошла. Силы ко мне вернулись, я почувствовал, что опасности нет, встал с земли, и мы пошли пешком к лоша­дям. Я велел становому ничего не говорить о случившемся, но охоты мы уже не продолжали — не до охоты уже было.
     
    Вернувшись домой, я сказал о том, что со мной было, только сестре Екатерине со строгим запретом говорить что-либо отцу, а становой послал свою тройку за доктором в имение князя Васильчикова, неподалеку от Доброго.
     
    Рано поутру приехал доктор, осмотрел мою спину и, улыбаясь, сказал:
     
    — Хорошо же вы охотитесь! Только вы не беспокой­тесь: опасного ничего нет. Вот я вам пришлю примочку, вы ее приложите к ранам, когда будете ложиться спать, боль и успокоится.
     
    Но в том-то и дело, что боли у меня никакой не было.
     
    Напившись чаю, доктор уехал обратно. На ночь я не воспользовался докторской примочкой, лег спать и уснул самым приятным сном. Вставши поутру, я попросил се­стру дать мне другую рубашку, и когда я ее стал менять, то из моей спины дробины посыпались на пол. Изумленный и обрадованный явному чуду, дарованному мне для вразум­ления моего, я обратился к образу Спасителя, висевшему тут же в комнате, и взмолился Ему:
     
    — Оставь мне, Господи, в теле моем хоть несколько дро­бинок в память милосердия Твоего ко мне!
     
    И во мне остались три дробинки, которые я храню в своем теле и до сего времени, да видят на мне щедрую и ми­лостивую руку Господню.
     
    Из книги «Записки игумена Феодосия»
  9. OptinaRU
    "А сколько невидных сердечных страданий, от которых невидимо задыхаются с виду, для постороннего взгляда, счастливые люди! Сколько невыносимых запутанных житейских положений, беспросветных, безвыходных, отчаянных! Кому довериться, к кому идти, перед кем выплакать душу, кто снимет с человека это каменное оцепенение долговременного безысходного страдания?
     

    Вот с какими людьми и с какими житейскими положениями имел дело старец.
     
    — Я гибну от нищеты.
     
    — Я потерял все, что мне было дорого в жизни. Мне незачем жить.
     
    — Я задыхаюсь в одиночестве. С душой, горящей сочувствием к людям, я всем чужой, и жизнь для меня — невыносимая тягость.
     
    — Неизлечимая болезнь меня терзает. Я не могу не роптать.
     
    — Мои дети, в которых я вложил жизнь и душу, стали мне врагами.
     
    — Я потерял веру, я не вижу благости Божией. На моем языке одни проклятия.
     
    С таким душевным состоянием, с такими стонами, выжатыми целыми годами ужасных неутолимых мук, приходили к о. Амвросию люди из мира. И все они приходили к нему как к последнему пристанищу, молча прося хоть капли утешения, хоть мига отрады.
     
    И как самому не пасть духом перед этим бесконечным калейдоскопом людского горя? Как не утратить бодрость перед этим беспощадным обнажением всех язв души человеческой?
     
    И между тем с сердцем радостным, ясен и мирен стоял отец Амвросий среди этих стремнин бедствия, греха, печали и отчаяния.
     
    В чем же была тайна этой сверхъестественной силы, этого невероятного самообладания в человеке бесконечно нежном, сострадательном и любящем?
     
    А тайна была только в том, что между людским страданием и Богом видел он Крест Христов, и этот Крест разгадал для него все великие загадки жизни, загладил ее великие несправедливости, примирил ее великие противоречия.
     
    Он не впадал в отчаяние, слыша признание в неимоверном грехе, казавшемся клеветой на человечество, потому что для него не было греха, превышающего милосердие, не было греха, который бы не мог быть покрыт бесконечной ценой Креста Христова.
     
    И все страдания мира, как бы ни были они сильны, жестоки, изощренны, не могли привести его в уныние, потому что все они были менее того страдания, которое некогда совершилось на Голгофе и в лучах которого, если только оно хочет к Голгофе приблизиться, тает и исчезает всякое людское страдание.
     
    И страха в нем не было за людей, потому что всей душой он чувствовал реальность Божьего усыновления рода человеческого и не мог бояться за этих людей, оберегаемых вечной заботой их Отца.
     
    Не какую-нибудь далекую отвлеченность чувствовал он в великом таинстве искупления. Но в его ушах вечно звучал тихий голос страдавшего Бога: «Жено, се Сын Твой», и перед его глазами вечно стекала из-под терна с Божественного чела все омывшая, все возродившая Пречистая кровь.
     
    Он знал, что страдания страдающих — есть залог Божьей к ним любви, и меркла для него их сила в тех блаженствах, какие он так живо всей душой предчувствовал в христианском рае. И рукой мягкой и властной он врачевал страшные язвы души, врачевал, заражая больных жаром своей веры, подымая их громадою своих упований.
     
    Ведь как бы вы ни страдали, какими бы клещами ни была сжата ваша душа, если б вдруг слетел посланец с неба и прошептал вам обещание отдыха, удовлетворения и блаженства, вам стало бы легко и отрадно. Таким же посланцем небесным казался людям измученный вконец и старец Амвросий. Страдание их утихало прежде, чем он начинал говорить. Туча душевная рассеивалась в лучах его святыни. То было что-то необъяснимое, но испытанное всяким, кто сколько-нибудь знал его.
     
    Успокоение, больше того — какое-то тихое и вместе восторженное счастье давал душе один его вид. К чему тут были слова, когда перед вами был факт, живое доказательство живого неба, когда перед вашим утомленным от ничтожества земли взором в лице этого человека блистало само Царствие Божие, пришедшее в силе, и в его сиянии все становилось понятным, все — чистым, дорогим и Божьим?"



    Отрывок из книги Е. Поселянина "Старец Амвросий"



  10. OptinaRU
    Уже отмечалось в литературе, что основная заслуга Достоевского — в разоблачении хитросплетений добра и зла в истории и в человеке, в снятии всяких маскарадов и в обнаружении истины[1]. С церковного Ферапонта он снял личину праведника. Странник Макар в «Подростке» попросту и точно определил сущность атеизма с точки зрения христианина — в возрождении древнего язычества. «Бога отвергнет (человек), — говорит он, — так идолу поклонится — деревянному, али златому, аль мысленному. Идолопоклонники это всё, а не безбожники, вот как объявить их следует» (13: 302). Именно так мыслили об атеизме и оптинские старцы. В письме старца Амвросия с объяснением одного сна есть такое место: «…обширная пещера, слабо освещенная одною лампадою, может означать настоящее положение нашей Церкви, в которой свет веры едва светится, а мрак неверия… и нового язычества… всюду распространяется»[2]. Надо обратить внимание и на это единство в оценке тяжелого состояния Церкви со стороны оптинского старца, Аксакова и Достоевского...
     
    Важнейшие вопросы нашей церковной современности предощущались Достоевским. Но к счастью и для него, и для нас, по православному воззрению, Церковь — это весь Божий народ. «Церковь — весь народ — признана восточными патриархами весьма недавно, в 1848 году, в ответе папе Пию IX» (27: 57), — записывает Достоевский в записной книжке последних лет. «Весь народ» означает, конечно, весь «святой народ», то есть входящий действительно, хоть и непостижимо, в святыню Церкви — Тела Божия: и пасомые и пастыри, и миряне и епископы, — по своей устремленности к святыне Божией в покаянии и любви. Поэтому иерархические падения и в мысли, и в жизни не должны приводить нас в отчаяние, точно это падение Святой Церкви: первообраз этих иерархических падений появился уже на Тайной вечере, что тем не менее не уменьшило силы и святости этого основания Церкви. И современные нам грехопадения людей Церкви есть, как сказано, грех не Церкви, а против Церкви. Именно Тайная вечеря и есть поэтому образ земного бытия Церкви — великого поля пшеницы и растущих среди нее плевел евангельской притчи (Мф. 13, 1–9; 18–23.).
     
    В одной рецензии журнала, редактированного Достоевским, мы читаем: «Если грех и мерзость были еще и при святом Феодосии, и в первые времена христианства, то были зато и сам св. Феодосий, и мученики за Христа, и основатели христианства… А ведь в этом всё»[3].
     
    В этом действительно все, так как это значит, что можно до конца иметь критерий правды и ориентир пути: верные ученики всегда пребывают на Тайной вечере Церкви, и только они и составляют ее. Дальше в рецензии мы читаем (точно в предчувствии темы монастыря старца Зосимы): «Может, и в современных русских монастырях есть много чистых сердцем людей… для которых монастырь есть исход, неутолимая духовная потребность».
     
    Только «чистые сердцем узрят Бога» (Мф. 5, 8), и только они на земле составляют Церковь — Тело Христово. «Душа, пока живет в греховной тьме и сим питается, не принадлежит Телу Христову», — пишет Макарий Великий. «Питание греховной тьмой» прекращается, как только возникает покаяние искреннего сердца и устремление через него к любви Божией. В покаянии и любви человек воцерковляется — входит непостижимо и незаслуженно в Святую Церковь Божию. Это учение о Церкви апостолов и древних отцов передавал Достоевскому Тихон Задонский, говоря, что «все в гордости и в пышности мира сего живущие и все не боящиеся Бога — вне Церкви Святой находятся, хоть и в храмы ходят, и молятся, и Таин причащаются, и храмы созидают, и украшают их, и прочие христианские знаки показуют»[4] . Это знание факта отлучения от Церкви из–за «греховной тьмы» и при наличии «христианских знаков», то есть и при нахождении внутри церковной ограды, заставило Достоевского довести мысль до конца. Он понял, что его старая идея двойника охватывает и историческую действительность Церкви. И эту страшную мысль он попытался выразить в последнем романе.
     
    «Двойник» — это «Отрепьев», то есть самозванец повести Достоевского 1846 года, Гришка Отрепьев Хромоножки 1870 года: это человек, носящий маску того, кого он изображает. В конце 90–х годов прошлого века Вл. Соловьев писал: «Антихристианство, которое обозначает собою последний акт исторической трагедии, будет не просто неверие, или отрицание христианства, или материализм, а это будет религиозное самозванство, когда имя Христово присвоят себе такие силы в человечестве, которые на деле и по существу чужды и прямо враждебны Христу»[5].
     
    Возможно, что во время поездки Достоевского в Оптину пустынь эта его старая мысль о двойнике получила особое подтверждение. Есть одна брошюра, изданная в Оптиной пустыни вторым изданием в 1888 году: «О последних событиях, имеющих совершиться в конце мира». Наряду с утверждением непобедимости Христовой Церкви в истории как непорочной Невесты Христовой в ней есть такие мысли о двойном аспекте церковной действительности: «Мир проникнет и заразит Церковь своим нечестивым антихристианским духом… Церковь была обязана смело возвышать свой голос против мира, а она раболепствовала ему: и вот Бог наказывает ее тем, что отдает ее в руки самого этого мира… Церковь падшая в мир падших, ложное христианство и антихристианство — таковы два явления, которыми оканчивается история греха… У Христа есть Невеста, у антихриста — любодейца»[6].
     
    Достоевский, уже так давно видевший и обличавший ложное христианство и «падшую Церковь», мог видеть в 1878 году в Оптиной или первое издание брошюры, или рукопись ее, или же иметь разговор на эту тему. Как бы то ни было, применение идеи двойника к церковной действительности еще раз подтвердило глубину самой идеи. Человек несет в себе нравственную двойственность, в нем идет борьба Добра и Зла. Если Добро побеждает, человек входит в Святую Церковь, сам становясь «малой Церковью» — «храмом Духа Святого»[7], по слову апостола. «Церковь, — пишет Макарий Великий, — можно разуметь в двух видах: или как собрание верных (вселенская Церковь), или как душевный состав (один человек)»[8] . Чтобы быть в Святой Церкви как «собрании верных», надо, говоря словами еп. Феофана Затворника, «быть тем в малом, что она — в большом», то есть быть «малой Церковью». Но это значит, что подобие «Церкви малой» Церкви вселенской существует не только в достигнутой победе над злом, но и в самой борьбе, в самой двойственной церковной жизни в истории. И так же как веря в человека, мы верим не его злу или тьме, а, наоборот, его борьбе и свету, или, лучше сказать, образу Божию в нем, эту тьму его уничтожающему, так же и, веря в Церковь, мы должны верить не в ферапонтов или кардиналов, не в ссоры епископов на соборах, не в равнодушный холод византийского устава, а в победу над всяким злом — и в себе, и в других, — в святыню Христа в святом человечестве. Достоевский был прав, говоря об идее двойника в 1877 году: «Серьезнее этой идеи я никогда ничего в литературе не проводил» (27: 65). Так раскрывается то, что только кажется Церковью, — и в себе, и в других, — и тем самым начинается борьба за истинную Церковь и вход в нее через святые ворота покаяния и любви.
     
    ___________________
     
    1. См., напр.: Аскольдов С. Религиозно–этическое значение Достоевского //Ф.М. Достоевский: Статьи и материалы / Под ред. А.С. Долинина. [Сб. 1.] С. 1—32.
    2. См.: Собрание писем Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия к мирским особам. Сергиев Посад, 1908. С. 16.
    3. См.: Наши монастыри (Журнал «Беседа» 1872 г.) // Гражданин. 1873.22 янв. №4. С. 125. См. также: 21: 139.
    4. Тихон Задонский, св. Сокровище духовное, от мира собираемое. Т. 4. С. 89.
    5. Соловьев B.C. Три разговора // Соловьев B.C. Собр. соч.: В 8 т. СПб., б.г. Т. 8. С. 527.
    6. О последних событиях, имеющих совершиться в конце мира. Б. м., 1888. С. 33, 44, 45.
    7. Ср.: «Тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа» (1 Кор. 6, 19).
    8. Макарий Великий. Духовные беседы. С. 261.
     
    Из Собрания сочинений Фуделя С.И.
  11. OptinaRU
    Как обещала, рассказываю, как месяц послушалась в Оптиной пустыни.
     
    Поехала послушаться в пост перед страстной неделей. Очень боялась, что мест не будет, что очень много послушников. Молилась Старцам Оптинским, чтобы приняли меня на послушание.
    А приехала, как будто меня ждали. Вернее, не «как будто», а реально ждали. Матушка Людмила сразу определила меня на кухню в чайную. Поселили меня в вагончике. Послушание с 9 утра до 17-00. Каждый день, без выходных. Обед 30 мин. с 13-00 до 13-30. Готовили вареники, пельмени с рыбой, котлеты рыбные. Полный цикл – чистка картошки, лука и приготовление начинки, лепка вареников, варка. Формовка котлет, уборка зала, уборка кухни и мытьё посуды. 60% времени лепили пельмени и вареники. Приходилось и смиряться много.
     

    Господь вёл меня по моим же прошлым осуждениям и пр. грехам. Раньше видела молодого человека, сидящего в храме на стульчике, так мысленно осуждала, что, мол и постоять не может, так Господь меня поставил в такие условия, что и встать со стула не могла во время Богослужения, даже засыпала на службе. Вот, думала, что пост на дворе, а от человека колбасой пахнет, так Господь управил лепить мне рыбные котлеты на страстной неделе. Так от меня на километр рыбой с чесноком и луком воняло, люди в храме морщились и отходили от меня подальше. Много я вразумлений от Бога за это время получила, чем очень благодарна Господу. Слава Богу за всё! 
    В пост и великую седмицу в чайной нас работало 5-7 человек послушников, потом все разъехались, и оставалось 1-2 человека. Приехала в «горячее» время, привыкать некогда было, сразу на передовую. Взяла с собой вышивание, книги, думала, будет время почитать, помолиться……… совсем не до этого было.
    Мало того, что организм ослаб после Поста, до ещё и работы много, хочется на все службы ходить. Да и погода была прохладная. В общем, прошелся по нашему вагончику вирус. Все по очереди болели. По кельям. Не миновала и меня эта странная болезнь. Батюшка Благословил меня на страстной неделе ещё раз Пособороваться. А я уже третий день переносила болезнь на ногах и в день Соборования реально падала в обморок на пельмени. Был большой соблазн не идти на вечернюю службу, а за ней на Соборование, а отлежаться в келье. Но взяла себя в руки, поползла. Мне дали стульчик. Половину службы практически не вставала, потом стало полегче, а после 3-го помазания становилось всё лучше и лучше. На след. день, в четверг, проснулась почти здоровой.
     

    Ну а дальше вообще пошли Благодатные дни. Много работы, 2 ночные службы подряд. За неделю три Причастия, и работа несмотря на две ночные службы подряд, с 9-00 до 17-00. Удивительно, но душа пела, чувствовалась усталость физическая, а в душе восторг и пение! Христос Воскресе!!! 
    Вся Пасхальная неделя прошла на одном дыхании. К вечеру уставали, еле шли на вечернюю службу, но через 10 мин. как будто оживали, забывали про уставшие ноги, про всё на свете, опять ликовали «Воистину Воскресе!!!!!» Вечером нас было не уложить, столько Благодати в нас было!
     
    Стала выбираться на источники, три раза ездила после работы в Клыково.
     

    Да и мне помогла матушка Сепфора. Очень переживала я, не знала, как быть. Готовить себя в монастырь или к семейной жизни? Молилась у могилки матушки, чтобы помогла не ошибиться в жизненном пути. И вот, как-то помолилась я, вышла из монастыря, стала садиться в машину, а ко мне подходит человек и передает коробочку, говорит, что просили передать. Открываю её, а там икона……Петра и Февронии. Можете представить моё состояние? Только слезно молилась матушке, и тут же получила ответ. Да какой! 
    Постепенно к моему основному послушанию добавилось и другое – я была на машине, и вскоре стала меня матушка Людмила посылать в Козельск и Калугу за покупками. Один раз даже просфоры возила в храм в Н.Прысках. (Прости Господи, это не хвастовство, просто невозможно скрыть эту радость).
     
    Однажды (видно усталость накопилась), был у меня переломный момент, в 5 часов вечера все работники кухни разбежались, побросав всё и не убрав за собой, я в тот момент была у них одна на послушании, хотелось идти на службу, но кухня была настолько «уделана», что провозилась до 7 вечера. Зароптала. Мою котлы и плачу. Но на следующий день стыдно стало за свой ропот, поняла, что работа «Во славу Божию» не может быть «с такого-то до такого-то», что чем больше получится поработать, тем лучше. Вызвалась помогать на кухне после работы. Постепенно работа стала переходить за рамки «с 9-00 до 17-00». Но это было в радость.
     
    Послушники менялись часто. Многим меняли послушания, переводили на другие работы, кто-то приезжал на 2-3 дня, были и такие, кто приходил послушаться на 2-3 часа. Одну меня никуда не переводили, и с первого до последнего дня я провела на кухне в чайной. Только находишь подруг, только срабатываешься, а тут её возьмут и переведут неожиданно, например, в трапезную или в храм. И уже время послушаний не совпадает и общаться некогда. И в этом тоже смиряешься. Конечно, не всем нравится, что мне дают задание обучать вновь прибывших и следить за работой. И в этом моё смирение.
     

    В связи с праздниками, душ был закрыт и первый раз удалось помыться полностью через 3 недели. Голову мыли чаще, под краном. Но грязи не чувствовалось. Очень хотелось походить на Молебны, на Панихины к новомученникам, на службы, но послушание превыше всего. Леплю вареники и прислушиваюсь к колоколу, знаю, что сейчас в храме «Верую» и вторю про себя. Оглядываясь назад, могу точно сказать, что всё мне было во благо. Все уроки, все вразумления, все слезы радости и все слезы печали. 
    Вспоминаются слова моего Батюшки: Юля, это твоя первая Пасха, которую ты прошла от начала до конца, а моя 23-я.
    Слава Богу, что Господь позволил мне попослушаться в Оптиной! Да в такое время!
     
    Три раза откладывала возвращение домой. Перед отъездом не могла надышаться. Прикладывалась к старцам, ходила на Молебен, молилась новомученникам. С трудом и с болью оторвала себя от Оптины. И то, с условием, что через две недели вернусь обратно. Дай Бог.
     
    Когда уезжала, наш шеф-повар Алексей испек и подарил мне большой кекс в виде улыбающегося медведя, как сказал, в знак уважения. Сейчас пью чай с кексом и вспоминаю самое Благодатное время в моей жизни. Где ещё я смогу сбегать перед работой Благословиться у новомученников и Старцев Оптинских? Где ещё может быть столько благодати? Слава Богу за Всё!!!
     

    @Иулия


    Источник: Послушания в Оптинском монастыре
  12. OptinaRU

    Милостыня Богу

    Автор: OptinaRU,

    Вы просите моего совета, куда лучше избытки свои употребить: на нищую ли братию, по словеси Господню, или на благолепотное украшенье Святаго дома Божия? Ответствую: и то и другое дело угодное Богу. Посему одно предпочести, а другое преобидеть небезопасно. За лучшее считаю поместить на сей хартии несколько примеров для собственнаго Вашего избрания (что покажется лучше, того и держитесь), а именно:
     
    Польза милостыни такая: что сколько мы не оказываем бедному, оказываем то Самому Христу Богу, по Его словеси: «аминь глаголю вам, понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25: 40). И именует таковых милостевцев Своими сынами и благословенными Отца Своего Небеснаго, и делает их наследниками вечных благ. А примером нам истинных нищелюбцев служить могут от числа бесчисленных трое – Филарет Милостивый, Петр Мытарь, и Серапион Сундонит. Первый из них столь был милостив, что и сам обнищал было; второй, раздавши все, наконец и себя продал, и в милостыню отдал; а у третьяго оставалась только одна свитка и Евангелие, но и то последнее отдавши нищим, остался наг, гладен и без храмины. А не так, как ныне богатые делают: подадут бедному копейку, а тысячу рублей в сундук запрут.
     
    Во Евангелии упоминаемая жена, купивши стекляницу многоценнаго мира, от великаго усердия своего и любви стала возливать на главу Христа Спасителя. Ученики же Его, увидя Сие, стали негодовать, и сочли дело таковое за небогоугодное и погибельное, т. е. суетное, говоря: «чесо ради гибель сия бысть?» – Лучше бы было, когда бы продано было и роздано нищим. Но Спаситель не одобрил их за сие, рекши: жена дело доброе сотворила Мне; нищих всегда иметь будете, а Мене не всегда (Мф. 26: 8).
     
    Сим примером научает нас Спаситель, что где всякое благое дело, которое относится собственно к чести Самаго Бога, и к прославлению Его, там попечение о нищих оставлять должно до времени. Почему если кто прилежит более о украшении святыни, тот не точию ничего не теряет, но и весьма много приобретает; чему примером может служить преподобный Эразм Печерский.
     
    Богу угодное дело, строение вновь святых храмов. О пользе сей сама Матерь Божия, явившись, известила некоему Угоднику, что если кто на созидание церкви Божией и един кирпич подаст, то не только не погубит мзды своей, но и Ее соделает Молитвенницею о себе. Посему не только маломощные, но и многие богатые не щадят и тысяч больших на созидание церквей, лишь бы за сие удостоиться милости Божией. Есть такие, которые особенное имеют усердие для церквей покупать колокола, и даже весьма тяжеловесные. Сие делают они в память той страшной трубы, чрез которую в последний день и мертвых возбудят на суд; а посему чрез звон колокольный чают, умилостивя Бога, получить грехом своим прощение, коего и сподобятся.
     
    Иные, подражая благообразным советникам Иосифу и Никодиму, обвившим тело Иисусово чистыми плащаницами, покупают для священнослужителей церковных облачения священные, и тем самым равнаго удостоиваются от Господа мздовоздаяния. Некоторые имеют благоговейный обычай в нарочитые праздники, т. е. в годовые, покупать и приносить в церковь большия свечи в память и в честь того светлаго праздника, который после Всемирнаго Суда начнется в Царствии Небесном, и будет праздноваться безконечно; посему утешаются надеждою, что и их Жених Церковный, Христос Бог, соделает участниками с мудрыми девами, приимшими светильники своя, и вшедшими на брак в Чертог Небесный.
     
    Есть немало таких, которые имеют усердие для церквей покупать разныя церковныя книги, коими чтоб всегда прославлялся Господь Бог. Жертва таковая весьма приятна Богу. Также много есть таких, которые по примеру святыя Анастасии Узорешительницы, имение свое истощают на освобождение в темнице седящих, часто их посещая, потребное доставляя, и ходатайствуя об освобождении их; чему и ныне многие богачи ревнуя, в Москве, и в Санкт-Петербурге к празднику св. Пасхи выкупают из тюрьмы десятками и сотнями человек.
     
    Есть сердобольные люди и такие, которые, слушая Господа, устами св. пророка Давида говорящаго: «Тебе оставлен есть нищий, сиру ты буди помощник», приемлют в свой дом бедных, безродных и малолетных сирот, и воспитывают их, как собственных детей, не щадя для образования их ничего. Таковая добродетель не точию в небе, но и на земле хвалится. Многие из добрых людей, ревнуя безмездным врачам: Косьме, Дамиану, Иоанну, Трифону, Фалалею, Агапиту и пр., непрестанно посещают больных, врачуя их болезни, и доставляя потребная ко упокоению их, или своим иждивением покупая, врачевая и призывая лекарей (так как и Вы в болезни моей убеждали меня призвать врача на счет Ваш). Таковых на Всемирном Суде похвалит Христос и скажет: Мне сотвористе.
     
    Вот видите, и ныне есть угодники Божии, без которых и мир сей не мог бы существовать. Есть ныне и такие, хотя очень редко, которые бедных мертвых погребают, покупая гробы, и исправляя по ним обычныя церковныя помины и годовщины, и поминая их как собственных родных. Святый Иоанн Дамаскин таковую добродетель весьма похваляет, и творящих таковая блаженными именует, говоря: «Блаженнейший есть сице о умерших пекийся, сие бо умилостивляет и возвеселяет щедролюбиваго Господа, еже тщатися коемуждо о помощи искренняго своего. Сие хощет милостивый Бог, и любит, яко да друг от друга вси благодетельствуемся, и живи суще, и по смерти».
     
    Мог бы я и кроме сих примеров поместить здесь еще, но довольно для Вас и сих; ибо и теперь нельзя будет сказать: некуда давать денег. Вот видите, есть куда. Есть люди, живущие в мире, которые из приведенных мною здесь примеров к одному чему-нибудь имеют особенное усердие, и на оное имение свое иждивают. Есть же и такие, которые на каждый предмет упомянутый мною уделяют по части от своего имущества. А как приведенные мною здесь примеры более приличествуют для живущих в мире, а не в пустыни, то посему и прошу Вас, когда нет тут противнаго здравому разуму, прочитать примеры те своим братцам, сестрицам и невестушке. Может и они что-нибудь изберут себе для богоугождения и для благотворения ближним в пользу своей души, и научатся богатство свое не все приносить в жертву несытому чреву.
     
    Из писем прп. Антония Оптинского
  13. OptinaRU
    По обычаю своему хочу вам предложить на рассмотрение, для пользы душевной, 22-й псалом, который всегда читается на правиле ко Святому Причащению. Псалом этот для многих довольно понятен, но не для всех. Вот мне и пришло желание написать некоторое объяснение оного для тех, которые не вполне его понимают.
     
    Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя (ст. 1-2).
     
    Сам Господь, как Пастырь, пасет нас, и ничего не лишил, что потребно к нашему спасению. Бессловесных овец обыкновенно пасут при воде, на местах, обильных для питания травами. И Господь пасет словесных овец Своих — вообще православных христиан — в оградах Единой Святой Соборной Своей Церкви, а монашествующих — в оградах монастырских, и обильно питает всех нас учением Божественных словес. Под «водой покойной» должно разуметь воду Святого Крещения, которою мы, будучи крещаемы в младенчестве, омываемся от прародительского греха, а если крестятся взрослые, то им прощаются и собственные их грехи.
     
    Душу мою обрати, настави мя на стези правды, имене ради Своего (ст. 3).
     
    С пути неправды, лжи, порока и греха обращает нас Господь Евангельскими заповедями на путь добродетели, правды и истины имене ради Своего, то есть делает все это не ради человеческих заслуг и дел, но по единому Своему благоволению, чтобы мы прославляли всесвятое имя Его.
     
    Аще бо и пойду посреде сети смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною ecu: жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста (ст. 4).
     
    Жезл означает Крест Христов, а палица — призывание имени Христова со знамением крестным. Если христианин, по силе заботящийся об исполнении заповедей Христовых, с верой и упованием всегда ограждает себя молитвой Иисусовой и крестным знамением, то безбоязненно и безопасно проходит не только бедственные опасные случаи в сей жизни, но по смерти и самые мытарства, как пишет о сем преподобный Иоанн Карпафийский: ратуя и поношая, с дерзостью находит враг на душу, изшедшую от тела, клеветник быв горек же и страшен о согрешенных. Но возможно есть видети тогда боголюбивую и вернейшую душу, аще и множицею уязвлена бысть грехами, неужасающуюся онаго стремлений же и прещений; но паче укрепляему о Господе, и воскриляему радостию, и дерзотвориму наставляющими ее Святыми Ангелами, и осеняему светом веры, и противоглаголющу со многим дерзновением лукавому диаволу: «Что тебе до нас, чуждый Бога? Что тебе до нас, бежателю небесных и рабе лукавый? Не имаши ты власти над нами: Христос бо Сын Божий над нами же и над всеми власть имать: Тому согрешихом, Тому и ответствовати будем, обручение имуще еже к нам милосердия и спасения, Крест Сего честный. Ты же бежи далече от нас, губителю, ничтоже тебе и рабом Христовым» («Добротолюбие», часть 4, гл. 25). Святые отцы под палицею разумеют также псалмопение и всякую другую молитву.
     
    Уготовал ecu предо мною трапезу сопротив стужающым мне... и чаша Твоя упоявающи мя, яко державна (ст. 5).
     
    Слова сии прямо указывают на Таинство Святого Причащения. Ежели мы с верой неосужденно причащаемся Таинства Тела и Крови Христовых, то все козни врагов наших душевных, стужающих нам, остаются недейственны и праздны. Неосужденно же причащаемся тогда, когда приступаем к Таинству сему, во-первых, с искренним и смиренным раскаянием и исповеданием грехов своих и с твердой решимостью не возвращаться к оным, а во-вторых, если приступаем без памятозлобия, примирясь в сердце со всеми, опечалившими нас.
     
    Умастил ecu елеом главу мою (ст. 5).
     
    Под «елеем» должно разуметь Таинство Миропомазания и Таинство Елеосвящения, а под «главой» — ум наш, который вначале получает духовное утверждение через Таинство Миропомазания.
     
    И милость Твоя поженет мя вся дни живота моего, и еже вселитимися в дом Господень в долготу дний (ст. 6).
     
    Милость Божия окружает и хранит христианина, по силе заботящегося об исполнении заповедей Христовых и о покаянии, не только во все дни земной жизни его, но и в самом переходе его в жизнь будущую, для водворения в небесном дому Господнем.
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  14. OptinaRU
    Слыша многократно повторяемые слова в Пасхальной стихире: «и ненавидящим нас, простим вся Воскресением», постараемся не только прощать, но вместе и сами ни к кому не иметь ненависти. Нет выше добродетели, как любовь; и нет хуже порока и страсти, как ненависть, которая не внимающим себе кажется маловажной, а по духовному значению уподобляется убийству (см.1 Ин. 3: 15).
     
    Любящих любят и языческие народы, как свидетельствует Сам Господь, а христианам Он предписывает заповеди большие и совершеннейшие, глаголя: любите враги ваша, благословите кленущыя вы, добро творите ненавидящым вас и молитеся за творящих вам напасть и изгонящыя вы... Будите убо милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть... солнцем Своим сияет на злыя и благия и дождит на праведныя и на неправедныя (Мф. 5: 44 - 45; Лк. 6: 36).
     
    Милость и снисхождение к ближним и прощение их недостатков есть кратчайший путь ко спасению. Сказано во Святом Евангелии: не судите, и не судят вам: и не осуждайте, да не осуждени будете; отпущайте, и отпустят вам (Лк. 6: 37); милости хощу, а не жертвы (Мф. 9: 13). И паки: милуяй же помилован будет (Притч. 17: 5).
     
    Древние христиане, по великой ревности духовной, много подвизались в посте, и во Всенощных бдениях, и упражнялись в продолжительном псалмопении и молитвах. Мы же, в настоящее время, по слабости нашей и нерадению, чужды сих добродетелей. По крайней мере позаботимся об исполнении самого необходимого, что заповедует нам апостол, глаголя: друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал. 6: 2). Но исполнение этой заповеди и совершение этой добродетели невозможно без смирения и терпения, потому что смирение подает крепость во всякой добродетели, а без терпения не совершается никакое доброе дело.
     
    По свидетельству преподобных Каллиста и Игнатия, любовь, и милость, и смирение отличаются одними только наименованиями, а силу и действие имеют одинаковые. Любовь и милость не могут быть без смирения, а смирение не может быть без милости и любви. Добродетели сии суть непобедимые оружия на диавола, на которые он и все множество бесов даже взирать не могут. Вооружим себя этою троицею добродетелей, да приблизимся к Богу, и получим милость вечную от воскресшаго Господа.
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  15. OptinaRU

    Милующее сердце

    Автор: OptinaRU,

    Только и помышлений было у отца Моисея, чтобы всякого успокоить, утереть слезы, облегчить скорбь. О благотворительности его невозможно всего передать.
     
    Придут к нему, бывало, из города бедные женщины попросить на зиму сенца для своих коров, он и спросит эконома: «Много ли у нас сена-то?» - «Батюшка, сена только про себя». Отец Моисей будто и согласится с ним и скажет женщинам: «У нас у самих столько-то коров и лошадей, и сено самим тоже нужно». Между тем запишет их адреса и отпустит. Потом, когда придет время поднимать стога, позовет к себе эконома и спросит: «Вот у тебя на лугу у города стоит стожок; когда ж ты будешь его возить?» - «Да думаю завтра, если благословите». – «То-то, ты уж поскорей, а то занесет его снегом, к нему и подъехать будет нельзя. Да, кстати, вот случилось какое дело: приходили ко мне из города женщины и просили продать им сена. Я говорил им, что сено нужно самим, да они набросали тут денег, одна полтора рубля, а другая два. Так уж нечего делать, надо им отвезти. Ты уж им отвези». Но женщины и не думали давать денег.
     
    Приехал к старцам в Оптину один настоятель и, проходя по дорожке к келье отца Моисея, увидел мальчика, сидящего на дорожке. «Ты что тут делаешь?» – спросил настоятель. – «Кротов ловлю», – ответил мальчик. «И жалование за это получаешь?» – «Получаю». Идет настоятель далее. Сидит у яблони другой мальчик. «А ты что делаешь?» – спрашивает настоятель. – «Ворон пугаю от яблони, чтоб яблоки не портили». – «И жалование получаешь?» – «Получаю».
     
    Входит настоятель к отцу Моисею и при разговоре высказывает ему свое удивление, что «мальчики у вас на жалованье: один тут кротов ловит…» – «Да, – прервал его старец, – крот – это вредный зверек, у лучших растений иногда подкапывает корни». – «Но другой-то только ворон пугает». - «Да, эта птица вредна, самое лучшее яблоко испортит да испортит. Вот я и должен нанимать мальчиков, да и мальчики-то – сироты». А это было время неурожая.
     
    Как ни прикрывал отец Моисей дела милосердия, но иногда случалось, что они нечаянно обнаруживались.
     
    Так, при посетителях однажды вошла бедная женщина с подушкою в руках. Отец Моисей вышел к ней в переднюю и спросил: «Что тебе надобно?» – «Да вот, батюшка, не купите ли подушку?» – «Нет, нам не надобно!» – «Возьмите, батюшка, сделайте милость! У меня дети голодные, нам нечего есть!» – «А что стоит эта подушка?» – «Полтора рубля». – «Хорошо!»
     
    Пошел к себе в келью, взял кредитную бумажку и подал женщине. Она поклонилась и вышла. Но едва он сел на место для беседы с посетителями, как женщина вернулась и говорит: «Батюшка, Вы должно быть ошиблись, дали пять рублей». – «Ступай, ступай, – сказал отец Моисей, – я цену знаю». Женщина ушла.
     
    Такие сердечные отношения к ближним постоянно им поддерживались.
     
    …В откровенной беседе с присными своими он говаривал: «Когда я готовлюсь служить, меня всегда заботит помысл: все нам Бог посылает; мир не оставляет нас своими приношениями; но есть, может быть, человек, которого я оскорбил неумышленно, отказал ему в чем-нибудь, лишил его, может быть, крова, не дал ему дневного пропитания, и он держит гнев на меня. А я не знаю его и не примирился с ним. Поэтому, когда приступаю к служению, первый поклон пред Престолом я всегда кладу за таких и молю моего Господа: укажи мне его, чтобы я имел возможность примириться с ним и седмерицею воздать за все, чего я лишил его»…
    Из книги иером. Ераста (Вытропского) "Историческое описание Козельской Оптиной Пустыни и Предтечева скита"
     

     
     
     
  16. OptinaRU
    Искреннее желание служить Господу Богу и вручение всецело и себя, и всего, и всех в волю Божию всеблагую, совершенную, приносят сердцу мир Божий, даже при переживании различных скорбей и внешних, и внутренних, душевных. Молись Богу о удалении от тебя напасти, и вместе отрекайся своей воли, как воли греховной, воли слепой. Предавай себя, свою душу и тело, свои обстоятельства и настоящие и будущие, предавай близких сердцу, близких твоих воле Божией, всесвятой и премудрой...
     
    Вопрос: «Всем ли можно надеяться на прощение, помилование и заступление от Господа?». Да, всем. Кто ко Господу притекает, тот от Господа милость и получает. Кто не притекает, тот и не получает. Притча о блудном сыне ясно все доказывает. Кто сомневается в милосердии Божием, тот даже погрешает. Другое дело – по сознанию своего недостоинства, от сознания множества грехов своих считать себя недостойными. Это хорошо. Но, считая себя недостояным, все же надо надеяться на милосердие Божие. Пред Господом все – грешники. «Несть человек, иже жив будет, и не согрешит» (2 Пар. 6, 36; 3 Цар. 8, 46; Екк. 7, 20). – «Не оправдится пред Тобою всяк живый» (Пс. 142, 2). А Господь милостив. Надеющийся на Господа не постыдится. «Просите и дастся вам» (Мф. 7, 7; Лк. 11, 9). Проси и ты милости Божией, и Господь тебя не оставит. Смиряйся, кайся во грехах и считай себя грешницей, – и Господь подаст тебе Свою милость.
     
    «Слава Богу, слава Богу! За все слава Богу!» От этих чудных святых слов отступают мрачные мысли, тягость. Приходят в душу человека мир, утешение, радость. Да будет воля Твоя, Господи! Слава Богу за все. Аминь.
     
    Из писем прп. Никона Оптинского
  17. OptinaRU
    Когда Господь сказал Своим ученикам: мир Мой даю вам, мир Мой оставляю вам (Ин. 14, 27), то как же, получив от Бога такой великий дар — мир, душа не может иметь спокойствия? Но когда кто не имеет спокойствия, то причина тому наши страсти, внутри нас кроющиеся и не побежденные и не истребленные деланием заповедей Божиих; и ежели мы удаляемся случаев, которые нам показывают наши страсти, то никогда не возможем оных истребить; а иногда и бывают случаи оскорбления от других; но мы, вместо того, чтобы попещись об исцелении своей страсти, укоряем других, нанесших нам неприятность, не понимая того, что не они вложили в нас страсть, но залог ее лежит внутри нас, а они токмо показали нам, смотрением Божиим, гнилость нашего устроения, коих бы нам должно считать своими благодетелями, ибо без них мы не познали бы нашей немощи.  
    Вот причина, почему душа не имеет спокойствия — наши страсти. А что человеку возможно иметь спокойствие души, то веруйте относительно этого не моим словам, но словам Самого Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа; Он сказал: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Итак, когда нет спокойствия, то явно, что нет и смирения. Если мы исполняем, по-видимому, долг христианский: ходим в церковь, читаем книги и другие обязанности исполняем, и при всем том увлекаемся в высокоумие и мнение о себе, то уже нельзя ожидать мира и спокойствия; но при всем оном исполнении благого надобно быть смиренным и нищим духом, тогда и спокойствие водворится в нас.
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  18. OptinaRU

    Мирное устроение

    Автор: OptinaRU,

    Одной из главных причин всегда мирного устроения о. архимандрита Моисея и вместе с тем одной из отличительных и замечательных черт его составляло то, что он никогда не желал настойчиво, чтобы исполнялась его воля, но напротив, с совершенною покорностью и в малом, и в великом предавался воле Божией. Как и что не случись, он никогда ничем не возмущался. Случалось, что дает он кому-либо из братии поучение, а по обстоятельствам оно исполняется не так, как он предполагал. «Видно, не было на то воли Божией», – говорил он в подобных случаях и спокойно отказывался от прежнего своего предложения. «На все потребно иметь готовое терпение», – еще говорил он, – и хотеть не иначе как будет, дабы не нарушилось спокойствие духа». Всем советовал он держаться, как он выражался, мирного правила преподобного аввы Дорофея: «Не желай, чтобы все делалось так, как ты хочешь; но желай, чтобы оно было так, как будет, и таким образом будешь мирен со всеми». И сам среди труднейших обстоятельств в исполнении этого правила находил себе спокойствие духа. На нем во всей силе исполнились слова святого Дорофея: «Кто не имеет своей воли, того желание всегда исполняется. Поелику таковой не имеет своего желания, то, что бы не случилось с ним, он всем бывает доволен, и так оказывается, что он всегда исполняет свои желания…».
    Дальних предположений на будущее о. Моисей никогда не любил делать. Случалось, что рабочие, не окончив еще начатого дела, испрашивали его распоряжений относительно другого дела, которое еще имелось ввиду впереди, но Старец никогда не соглашался толковать о чем-либо вперед, а приказывал вопрошавшим приходить в свое время или по окончании дела. «Утре воля Божия да будет», – говаривал он. Спокойно делались все дела, потому что он никогда не покушался переделывать обстоятельства по своим предположениям, а напротив, предположения свои приноравливал к обстоятельствам, усматривая в последних волю Божию.
     
    Из жития прп. Моисея Оптинского
  19. OptinaRU

    Многая и благая лета!

    Автор: OptinaRU,

    Сегодня, 27 марта, в день памяти преподобного Венедикта Нурсийского, сердечно поздравляем наместника Оптиной Пустыни, архимандрита Венедикта с днем его тезоименитства.
     


    Многая и благая лета!
     






    Посмотреть весь фотоальбом на сайте

  20. OptinaRU
    Тоска о потерянном блаженстве сквозит в произведениях великих писателей и художников. У художников в душе есть всегда жилка аскетизма, и чем выше художник, тем ярче горит в нем огонек религиозного мистицизма.
     
    Огромное большинство наших лучших художников и писателей можно сравнить с людьми, пришедшими в церковь, когда служба уже началась, и храм полон народа. Встали такие люди у входа, войти трудно, да они и не употребляют для этого усилий. Кое-что из богослужения доносится и сюда: Херувимская песнь, Тебе поем, Господи помилуй; так постояли, постояли, и ушли, не побывав в самом храме. Так поэты и художники толпились у врат Царства Небесного, но не вошли в него. А между тем, как много было дано им средств для входа туда! Души их, как динамит, вспыхивали от малейшей искры, но, к сожалению, они эту искру не раздували, и она погасла. Мысли поэта, выраженные в его произведениях, есть исповедь его, хотя сам писатель и не сознает этого.
     
    Чтобы найти Христа, вступить в богообщение, более глубокие натуры стремятся к уединению, бегут от людского шума и суеты. Ведь чтобы хорошо оценить произведение искусства, например, какую-нибудь музыкальную вещь, нужно углубиться в нее, сосредоточиться. Известно стихотворение молодого поэта, обещавшего быть светилом по таланту, и любителя музыки, но рано умершего. В нем поэт высказывает мысль, что стук, аплодисменты, восклицания и проч. вовсе не есть признак хорошей оценки, а, наоборот, показывают недостаточное проникновение в художественную вещь, что человек, испытывающий высокое наслаждение, пребывает в молчании.
     
    Тем более для возможного постижения Бога человеку нужно углубиться в Его учение, исполняя Его заповеди. Заповеди же Господин "тяжки не суть" (1 Ин. 5, 3). Это сказал Сам Господь, а слово Его не ложно.
     
    Неудовлетворенность земным чувствуется и у наших великих писателей, например, у Тургенева, Пушкина и у иностранных – Шиллера, Шекспира, Гейне. Когда я еще ходил по стогнам мира сего, я читал Гейне, но он всегда производил на меня тяжелое впечатление. Это был великий талант, но не просвещенный духом Христовой веры. И древние языческие философы, например, Аристотель, Платон, Сократ, не удовлетворялись земным. Но вот печальное явление: чем выше старались они взлететь, тем глубже падали. С христианином этого не бывает; напротив, возносясь от земли, отрывая свое сердце от житейских привязанностей, возносясь горе к Богу, он изменяется, перерождается и бывает способен ощущать великие радости.
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
  21. OptinaRU
    Спустя немалое время, по примеру многих форумчан, решил поделиться своими впечатлениями о пребывании в Свято-Введенской Оптиной Пустыни. В этом году я посетил монастырь впервые, моё короткое пребывание совпало с днём памяти Преподобного Анатолия Старца Оптинского (Младшего).
     
    Посетив Обитель Преподобного Сергия, я отправился в Оптину, дорога была длиннее, чем ожидал, ввиду образовавшихся пробок, которые пришлось либо частично выстаивать, либо объезжать, выбирая другие дороги. Дело было к вечеру, по пути удалось насладиться лицезрением прекрасного неба, дивных облаков..и вот настал долгожданный момент: вдалеке видна милая, родная Оптина..тихая Обитель посреди вековых сосен, прославленная подвигами Великих Оптинских Старцев, надежный духовный оплот для душ, ищущих спасения среди бурного моря житейского на пути к Небесному Царству..
     
    Остановиться на ночь получилось в частном секторе, уже стемнело, завтра новый день..Слава Тебе, Господи! Оптинские Старцы, убиенные братия, неужели вы так близко, не найти слов благодарности, наконец-то я здесь! Ночь… тишина, которая нарушается только стрекотанием за окном не то сверчков, не то кузнечиков…
     
    И вот утро… 11 августа... Небо достаточно хмурое, но в целом погода неплохая. Эх, так хочется везде побывать, постоять на всех-всех возможных богослужениях, акафистах, панихидах! Конечно же, сначала к мощам Старцев. Владимирский храм… По стечению обстоятельств я приложился сначала к мощам о. Анатолия (Младшего), память которого праздновалась на следующий день. По пути в часовню убиенных братий, на соседней дорожке, я узрел местную котятину , которая оказалась весьма кулютерная, напрочь отказавшись идти по газону на настойчивое «кис-кис», пришлось возвращаться немного назад, и по дорожке она мчалась навстречу уже так, будто всю жизнь только и мечтала повстречаться со мной! Кстати, чуть ранее я вдалеке видел нечто похожее на Мурза, но тогда наши пути не пересеклись…)
     
    Часовня… Прикладываюсь к крестам. Впервые…хотя все кажется настолько родным, как будто это далеко не первый раз… о.Трофим, о.Ферапонт, о.Василий…
     
    Поздняя Литургия в Казанском храме. Удивительное пение братии, необыкновенные росписи… Старцы Антоний, Моисей, Нектарий, Исаакий. Батюшка Амвросий…
     
    После богослужения вижу, стоит брат с коробочкой «Антидор», но т.к. я уже поел, решил не брать (у нас в храме не разрешают выносить из храма Антидор), к тому же был четко уверен, что даже и положить-то его, если что, некуда.. но после того как подошел к Кресту, как невольник, я не смог пройти мимо этого брата, и он дал маленький кусочек Антидора и сказал, что можно взять с собой и съесть потом.. постояв в руке с этим кусочком, не зная куда его положить, я вдруг вспомнил, что в кармане лежит пакетик, в который я клал просфорки, как раз то, что нужно.
    Оптинская чайная тоже место удивительное, очень вкусная монастырская пища. Особо запомнились.. пластиковые ножечки ))) которые безупречно резали блинчики ))) В трапезных других святых мест их иногда очень не хватало ...)
     
    Погодка разгулялась, вышло солнышко… Можно спокойно посидеть на скамеечке среди деревьев, полюбоваться цветочками... посмотреть на галок, которые освежались водичкой, разбрызгивающейся на газонах ...)
     
    Вот звонница, где были убиты иноки Трофим и Ферапонт... на ней доска с тропарем мученикам… Некрополь монастыря… так интересно почитать кратенькую информацию о каждом из похороненных подвижников, в чем заключался подвиг каждого. Гранитная, скорее всего, книга с отрывком из Евангелия, про Страшный Суд…
    Из Казанского храма слышится пение народа «Агни Парфене»…
     
    Церковная Лавка. Обилие икон и литературы, творения святых отцов. Надеялся купить книгу "Жизнеописание Оптинских новомучеников иеромонаха Василия, инока Ферапонта, инока Трофима. Благословенно воинство. Мученичество в жизни Церкви", но ее там не оказалось… Надеюсь, еще появится, все-таки издательство монастыря ) Репродукции икон преп. Андрея Рублева… Сразу вспомнился фильм «Оптинская Голгофа», где в келии о. Василия также были небольшие репродукции икон Рублева, перед которыми он молился..
     
    Дорожка в Скит… Величественные сосны, клёны. Скит - сердце Оптиной.
     
    Колодец Батюшки Амвросия, только вот святой воды на тот момент там не было…
     
    А вот уже и приближается праздничное всенощное бдение. Спешу в Казанский храм, к счастью и народа не то чтобы много. Встаю справа, сначала недалеко от мощей Старца Нектария. Смотрю - никто не прикладывается, даже не собирается, постоял-постоял, решил перед богослужением приложиться еще раз, только-только приложился, чувствую меня уже кто-то пытается отодвинуть пальцем, никого не было столько времени, тут на тебе! Поворачиваю голову, оказывается это о. Наместник )))
     
    Встал около клироса, чтобы было все хорошо видно и слышно. Через некоторое время вижу, идет брат с целой горой помянников, тут я и попал под раздачу )) читал о здравии, невольно вспоминая книгу «Несвятые святые»: «Иваны, Агриппины, Петры, Надежды, болящие Екатерины, непраздные Анны, путешествующие Николаи как живые проходили перед моими глазами..» болящие, тяжело болящие… лучше осознаешь подвиг наших священнослужителей и их величайшую ответственность.
     
    После богослужения я ждал Крестный ход, в это время любовался Оптинским закатом.
     
    Фотографировал цветочки напротив Казанского храма. Кстати, в это же время на фотоохоту вышел и наш форумский батюшка о.В. А на богослужении фотоотчёт делал наш о. Д.
     
    Крестный ход вокруг Обители... Тропари разным-разным святым. Вначале народа было немного, правда к концу его количество значительно увеличилось ) И вот бдительная охрана прощается со всеми до 5 утра... Паломники и прихожане расходятся… Прошел один день в жизни Святой Обители, словно одно мгновение. Каждый из таких дней имеет важное значение в нашей жизни пред величественной Вечностью, пред которой вся наша жизнь одно мгновение...
     
    Утро… не забываю съесть вчерашний кусочек Антидора. Туман... почти ничего не видно… свежесть… такое ощущение, будто весь мир погружен в сон. Чуть ли не на ощупь иду в Казанский храм. Много людей стоит на исповедь. Ранняя праздничная Литургия… проповедь... кстати, брата с коробочкой «Антидор» уже не было )
     
    День отъезда, поэтому спешу в часовню к убиенным братиям на прощание, и чтобы успеть на акафист Батюшке Амвросию… Передо мной поразительная картина: еще не рассеялся туман, но зато со стороны Скита, со стороны востока уже вышло солнце над соснами... Фотографирую на лету) Невольно вспоминаешь о Всеобщем Воскресении.
     
    Часовня. Акафист. Длинная очередь к мощам о. Амвросия. Батюшка окропляет народ святой водой, многие тянут руки, «Батюшка, и на наааас!!!»)))
     
    Чайная… после иду к Колодцу Преподобного Амвросия и святая водичка там уже есть! Спасибо, преподобне старче наш Амвросие!
    И вот расставание… Прощай милая, родная Оптина! Слышен звук колокола – на Литургии поют «Верую». К горлу то и дело подступает громадный слезно-водопадный ком… Много я в этом году посетил святых мест , но это ощущение было только здесь, думаю знакомое многим паломникам: будто отрывают от самых близких-близких и родных людей и увозят куда-то далеко-далеко, сравнимо только с чувством маленького ребенка при отрыве от родной матери... В голове всплывает отрывок из стихотворения о.Василия (Рослякова):
     

    Поклон сыновний положу
    Тебе, блаженная Пустыня,
    Спасенья Чашу прииму
    И призову Господне Имя.  
    Утешает только надежда на возвращение. По дороге провожаю взглядом Святую Обитель,
    пока она не исчезает в зеркале заднего вида… Впереди Шамордино, Дивеево-четвертый Удел Божией Матери. Слава Тебе, Боже наш, что сподобил посетить Свято-Введенскую Оптину Пустынь! Благодарю вас, Старцы Оптинские, о. Василий, о. Трофим, о. Ферапонт!
     
    «О, созвездие небосвода иноческого, о, дивная стая орлиная; многосвещное паникадило храма Богородицы; истинная гроздь винограда Христова — тако речем вам, отцы преподобнии, тако именуем и славим собор святых Оптинских».
     
    «Радуйся, земля Оптинская…Ангелами место возлюбленное… Велия слава твоя! Красуйся, благословенная, и ликуй, яко Господь с тобою!» иером. Василий (Росляков)
     
    Источник: Оптинские встречи
  22. OptinaRU
    В течение ближайших летних месяцев мне предстояло решить свою дальнейшую судьбу. Академия меня влекла, но отсрочивала осуществление моих народнических стремлений. Идиллическая мечта — стать сельским священником, создать свою семью и служить народу — исключала высшее образование. Мать моя академическим планам моим не сочувствовала.
     
    – Захиреешь ты там, здоровья ты слабого — зачем тебе идти в Академию? Архиерей даст приход, женишься, и наладится твоя жизнь… — убеждала она меня.
     
    Я не знал, что мне делать, и решил съездить в Оптину Пустынь посоветоваться со старцем Амвросием.
     
    К о.Амвросию приходили за духовной помощью люди всех классов, профессий и состояний. Он нес в своем роде подвиг народнический. Знал народ и умел с ним беседовать. Не высокими поучениями, не прописями отвлеченной морали назидал и ободрял он людей — меткая загадка, притча, которая оставалась в памяти темой для размышления, шутка, крепкое народное словцо… — вот были средства его воздействия на души. Выйдет, бывало, в белом подряснике с кожаным поясом, в шапочке — мягкой камилавочке, — все бросаются к нему.
     
    Тут и барыни, и монахи, и бабы… Подчас бабам приходилось стоять позади — где ж им в первые ряды пробиться! — а старец, бывало, прямо в толпу — и к ним, сквозь тесноту палочкой дорогу себе прокладывает… Поговорит, пошутит, — смотришь, все оживятся, повеселеют. Всегда был веселый, всегда с улыбкой. А то сядет на табуреточку у крыльца, выслушивает всевозможные просьбы, вопросы и недоумения. И с какими только житейскими делами, даже пустяками, к нему не приходили! Каких только ответов и советов ему не доводилось давать! Спрашивают его и о замужестве, и о детях, и можно ли после ранней обедни чай пить? И где в хате лучше печку поставить? Он участливо спросит: «А какая хата–то у тебя?» А потом скажет: «Ну, поставь печку там–то…»
     
    Мне все это очень нравилось.
     
    Я поведал старцу мое желание послужить народу, а также и мое сомнение: на правильный ли я путь вступаю, порываясь в Академию?
     
    – Да, хорошо служить народу, — сказал о.Амвросий, — но вот была купчиха, сын стремился учиться в высшем учебном заведении, а мать удерживала: «Обучайся, мол, у отца торговле, ему помогать будешь, привыкнешь, в дело войдешь…» Что же? Захирел он в торговле, затосковал и помер от чахотки.
     
    Старец ничего больше не добавил, но смысл слов я понял и сказал матери, что ехать в Академию мне надо.
     
    Неизвестно, что меня ожидало, если бы я не последовал указанию о.Амвросия. С молодыми либеральными батюшками тогда не стеснялись, впоследствии многие оказались со сломанными душами, случалось, попадали под суд и, не выдержав тяжелых испытаний, кончали идеалисты пьяницами, погибали…
     
    Мое решение поступить в Академию было теперь бесповоротно, и я стал готовиться к конкурсным экзаменам.
     
    Из книги Митрополита Евлогия Георгиевского «Путь моей жизни»
  23. OptinaRU

    Мой «дедушка Мороз»

    Автор: OptinaRU,

    Так уж повелось, что приезжая в Оптину, я неизменно пою на Акафистах прп. Амвросию и старцам Оптинским. Казалось бы, выдается возможность отдохнуть от постоянного клиросного послушания в Москве, но оптинское пение настолько благодатно, что даже не возникает желания немножко поберечь голос. А началось все … «с дедушки Мороза».
    Впервые на Акафист прп. Амвросию я попала, приехав лет 5 назад в Оптину с паломнической группой московского подворья монастыря. Это произошло в воскресный день после ранней Литургии. В ожидании начала молебна с акафистом на левом клиросе собралось несколько братьев, а рядом стояла одна из певчих монастыря. Вдруг раздался отчаянный голос одетого в стихарь седого «дедушки»: «Сестры, ну неужели нет никого с клироса?» Я робко подняла руку и он, энергично вызволив меня из толпы, поставил рядом с клиросом, приговаривая: «Ну, вот Господь послал, споемся». По окончании этой службы, «дедушка» с просьбой, не подразумевающей отказа, пригласил меня помочь ему на таком же Акафисте в 13 часов. Оказалось, что зовут моего «дедушку» Владимиром Марковичем (хотя все его называли просто Марковичем) и является он послушником монастыря. А послушание несет как раз «акафистное» - отвечает за проведение акафистов, молебнов и панихид, наличие певчих и раздачу текстов пришедшим помолиться паломникам. С этого дня мы с ним очень подружились и я старалась как можно чаще ему помогать.
    Маркович раньше был учителем в школе, это время он вспоминал с большой любовью. А с еще большей любовью он рассказывал о своих детях (их у него трое) и маленьких внуках, которые живут совсем не далеко от монастыря. Мне же он категорически не советовал выходить замуж, обосновывая это, как и апостол Павел в своем первом послании к Коринфянам, ожиданием скорых эсхатологических событий. Маркович с присущей ему простотой любил говорить: «Христос уже при дверех стоит, а вы все о замужестве думаете». Забегая вперед скажу, что спустя несколько лет, когда о. Илий благословил младшую дочку Марковича на брак, он уже не так категорично отзывался об этом явлении.
    В те годы с акафистным пением было не важно – постоянных певчих практически не было, очень спасали Марковича приезжающие иногда паломники. Летом бывало нас собиралось несколько человек и получался почти что архиерейский хор на четыре голоса . Удивительно, но все как один жертвовали законным обедом в 13 часов и с воодушевлением шли на акафист батюшке Амвросию. Зная это, Маркович почти ежедневно приносил с братской трапезы всевозможную провизию (от сыра и блинов до фруктов и конфет). Именно в связи с этим он и стал у меня ассоциироваться с дедом Морозом .
    Однажды, приехав в очередной раз в монастырь, я пришла на полунощницу. У мощей преподобного дежурил какой-то инок. Вдруг, приложившись к мощам, услышала знакомый голос: «Что, опять всего на 2 денька приехала?» Да, это был мой «дедушка Мороз» - в рясе и клобуке. Он с нескрываемой детской радостью сообщил, что при постриге в иночество нарекли его в честь свт. Мелетия. Стоит сказать, что примерно через полгода или год его постригли в мантию с оставлением того же святого покровителя.
    о. Мелетий делал очень много, казалось бы, незначительных поступков, но которые очень поддерживали в трудные минуты. Расскажу об одном из них. Зачастую из Оптиной я уезжаю в воскресенье вечером, т.к. понедельник – день, как правило, рабочий. И вот однажды я опоздала на последний автобус, идущий из Козельска в 17 40. Делать нечего – возвратилась в монастырь, и даже не задумываясь – прямиком к о. Мелетию за помощью. Выяснилось, что есть еще один московский автобус, который идет в 2 часа ночи, прямо из Оптиной. о. Мелетий обратился в паломническую гостиницу, но там отказались меня вселить до этого времени. Тогда было решено, что я останусь в храме. Но сторож, который дежурил в этот день, наотрез не согласился с этим решением, ссылаясь на отсутствие с недавнего времени благословения для паломников ночевать в храмах. о. Мелетий не раздумывая отправился к о. Благочинному за благословением, которое, слава Богу, было получено. Уставшая за весь день, добравшись до одной из скамеек на клиросе в Казанском храме, я моментально уснула. Конечно же, о. Мелетий позаботился вовремя меня разбудить. Это была зимняя морозная ночь, а на небе, к моему удивлению (в Москве такого не увидишь), было очень много звезд. Сейчас я уже не помню, о чем мы говорили в ожидании автобуса, но зато очень хорошо помню чувство надежности и защиты со стороны стареющего монаха.
    Особенного внимания заслуживает помянник о. Мелетия. Это маленькая пухлая книжечка, в которой содержатся десятки, а может и сотни имен. Я долго удивлялась, почему он меня всегда именует «Красным селом», почему ему так запомнился мой приходской храм (Покрова Пресвятой Богородицы в Красном Селе)? Оказалось, что именно так я идентифицирована в той самой маленькой книжечке. И сколько же там таких, одному ему известных пометок городов и местностей напротив длинной череды имен. Этот свой синодик о. Мелетий очень часто читает во время акафистов. В связи с этим вспомнился еще один случай. Однажды я решила перехитрить всех и подготовиться как следует к поездке в Оптину: я набрала в WORDe несколько десятков имен близких людей и размножила их в нужном количестве с расчетом на то, чтоб за каждым акафистом подавать записки о здравии. Когда это увидел о. Мелетий, он просто опешил: «да это же твоя жертва Богу, когда ты пишешь имена людей, время свое тратишь, вспоминаешь о них; а теперь какая же жертва, если все за тебя техника сделала?» С тех пор я больше не прибегаю к помощи компьютера в этих целях. Казалось бы, что здесь такого? Но почему-то совесть подсказывает что «дедушка» категорически прав.
    Я нисколько не пытаюсь идеализировать дорогого мне о. Мелетия, а написанные здесь строки свидетельствуют лишь о том, что монахи - это люди, призванные показывать нам, что такое Евангелие в действии.


    Источник: Оптинские встречи
  24. OptinaRU
    Необходимо хранить плод молитвы. Он погубляется, теряется очень часто от празднословия сразу после молитвы и от мечтания, которое есть то же празднословие, но лишь с самим собой. Молчание после молитвы весьма полезно; оно удерживает молитву в уме, сердце и даже на устах вслух себе. Не только монах, но и мирянин, приникающий к монашеству и потому ставший близким, как бы родным по духу к монашеству, на опыте увидит, как дорого совершение домашнего молитвенного правила.
     
    Не всякий может часто становиться на молитву в течение дня. Но понуждать себя на молитву, хотя мысленную, если при людях, всякому возможно. Возможно начинать и оканчивать всякое дело и занятие возношением ума к Богу. Не полезно холодное отношение к делу молитвы. «Отмолился, вычитал, что положено, и свободен. Отбыл повинность свою». Такая молитва не дает благих плодов. А такая молитва и бывает у тех, кто ограничивает свое обращение к Богу только совершением правила или хождением в церковь, не стремясь к тому, чтобы молитва наполнила и осветила всю их жизнь, все их дела. Желаемое настроение молитвенное не сразу достигается, требуются целые годы на приобретение сего, но понуждать себя необходимо, необходимо считать себя постоянно должником пред Богом, как во всех добродетелях, так и в молитве. Надо стяжать сердечное сознание необходимости молитвы, и чтобы не отгонять от себя молитвенного настроения, надо охранять себя от всякого неблагоговейного слова и поступка, от всего, что нарушает мир душевный, что не по совести, не по закону Божию.
     
    Из завещания прп. Никона Оптинского духовным детям
  25. OptinaRU
    Какой ангельский язык может выразить все значение Иисусовой молитвы?
    Не человеческому языку говорить о ней. Но какой же это ангельский язык? И есть ли такой язык? Конечно, есть. Но мы не можем представить себе его свойств, ибо он состоит не из звуков, там ведь не будет ничего чувственного. Знаем мы, что люди часто понимают друг друга без слов; есть язык и глаз – люди смотрят друг на друга и понимают, хотя между ними ничего не было сказано. Есть язык жестов, которыми объясняются с глухонемыми.
     
    Каков будет ангельский язык, мы не знаем. И вот только ангельского языка будет достаточно, чтобы выразить значение Иисусовой молитвы. Понятно оно только тем, кто на опыте узнал его.
     
    Я долго не мог понять, что такое соединение ума с сердцем. В сущности говоря, это значит соединение всех сил души воедино для устремления их всех к Богу, что невозможно при разъединенности их. Этот закон единения и усматриваю не только в этом случае – в молитве Иисусовой, а везде. Например, когда на войне с врагом не будет у нас сплоченной силы, то враг, нападая то на один отряд, то на другой, вскоре победит всю армию, уничтожая один отряд за другим. Подобно этому и солнце, светя на землю, не может ничего зажечь, ибо лучи его рассыпаются по всей поверхности земли и, в частности, какого-нибудь места. Но если мы возьмем стекло увеличительное, и этим стеклом сосредоточим все лучи в одной точке, то подложенное туда дерево, бумага или еще что-либо воспламеняются. То же самое можно сказать о музыке. Какую имеет красоту нота или звук, взятые в отдельности или в беспорядке? Можно сказать никакой. Но эти же самые звуки в произведениях гениальных художников-поэтов воспринимают великую силу и красоту. Про живопись и другое я уже не буду говорить...
     
    В таких беседах с вами я не ограничусь этим, я пойду далее. Это такой узел, что сколько его не развязывай, он все будет узлом. Молитва Иисусова не имеет пределов... Ум, когда упражняется в чтении Св. Писания и молитве и тому подобном, очищается от страстей и просветляется. Когда же погружен только в земное, то он становится как бы неспособным к пониманию духовного.
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
×
×
  • Создать...