OptinaRU

Главным устроителем скита св. Иоанна Предтечи при Оптиной пустыни был свт. Филарет (Амфитеатров), в то время епископ Калужский (1819-1825) – «любитель монашеского жития». Это человек совершенно необыкновенный во всех отношениях. Под атласом, шелком, бархатом его облачения билось сердце великого аскета, великого молитвенника, нищелюбца, богослова, человека, обладавшего многими христианскими добродетелями. Служение его Церкви было беспримерным, богослужения величественными, жизнь безукоризненной. Это был поистине Апостол – в своей неусыпной энергии, в молитве – Серафим, в делах – Херувим, в обхождении – Ангел, как заповедал свт. Димитрий Ростовский. Великий воздержник и постник, великий чудотворец. Один из самых величайших подвижников за всю историю Русской Православной Церкви. Чтобы обеспечить духовный рост Оптиной Пустыни, свт. Филарет решил основать при ней скит. Скит есть маленькое общежитие с более строгим уставом и с меньшей регламентацией жизни инока и потому с большими средствами для его самовоспитания и с большими удобствами для его руководства со стороны старца; вследствие этого, скит является хорошим средством для воспитания иноков на строгих началах монашеской жизни. Для этого Преосвященный Филарет приглашает на жительство в скит известных пустынников, обитавших в рославльских лесах Брянской губернии. Почти все эти отшельники были учениками прп. Паисия (Величковского), либо учениками его учеников. Первым настоятелем скита стал рославльский пустынник, впоследствии знаменитый настоятель Оптиной Пустыни прп. Моисей (Путилов; 16/29 июня 1862). Не только прп. Моисей, но и все другие оптинские старцы середины XIX века были учениками ближайших учеников прп. Паисия (Величковского) и являлись продолжателями того дела, начало которому положил великий старец; это и есть плод его деятельности на почве русского монашества. Основой внутренней жизни Оптиной Пустыни становится строгое соблюдение требований монастырского устава и сосредоточение внимания на внутренней стороне иноческой жизни, на началах духовного подвижничества, указанных великими аскетами христианства, на усовершенствовании духа инока, чтобы по достижении его служить ближним. Старчество становится основной чертой Оптиной Пустыни. Начало старчества в Оптиной пустыни относится ко времени переселения в нее старца прп. Льва (Наголкина; 11/24 окт. 1841) в 1829 г. До этого времени почти все оптинские монахи в основном обращали внимание на внешнюю сторону монашества: псалмопение, пост, бдение, молитву с поклонами – и в этом полагали сущность монашества; внутреннюю же его сторону – выработку духа, оставляли в забвении: каждый жил по своим понятиям, подвизался, как умел. О старчестве в Оптиной Пустыни никто не знал, кроме прпп. Моисея и Антония, которые были хорошо знакомы с творениями отцов-подвижников, знали о необходимости духовного руководства как важного условия иноческой жизни и желали ввести его в Оптиной Пустыни. Но при тогдашних духовных силах оптинской братии не было лиц, которые могли бы положить начало старчеству: сам прп. Моисей был перегружен сложными настоятельскими обязанностями, а прп. Антоний (Путилов), настоятель Скита, не имел достаточно энергии и был слаб здоровьем, чтобы взять на себя ведение старчества, обычая для многих братии совершенно незнакомого и притом несколько тяжелого, неприятного, так как оно требовало постоянного внимания к самым малейшим движениям мысли и сердца. Для этого дела необходим был человек энергичный, твердый, смелый, который мог бы преодолеть все препятствия на пути к его утверждению, – такой человек и явился в лице прп. Льва. Прп. Моисей поручил старчествовать прп. Льву и вручил ему всех желающих идти по этому пути, а также всех новоначальных. Многие, кто привык за долгие годы монашества только к внешнему деланию, не понимали, что значит совершенствование духа, очищение сердца от дурных наклонностей путем откровения помыслов, послушание, внутреннее делание под руководством старца. Для некоторых же введение старчества казалось даже пустым делом и чуть ли не ересью. Старчество в самом начале своего появления в Оптиной Пустыни вызвало протест. Последовали жалобы правящему архиерею в Калугу. Но желающих руководствоваться старческими советами становилось все больше и больше. Калужские преосвященные не доверяли жалобам, но новый Калужский архипастырь Николай (Соколов; 17/30 сент. 1851), не разобравшись в сути дела, запретил прп. Льву принимать мирян и приказал перевести его со скитской пасеки в монастырь. Но у прп. Льва было достаточно силы характера, достаточно сознания высоты и правоты совершаемого им дела, чтобы перенести все эти преследования. Необходимо было вмешательство таких лиц, как свт. Игнатий (Брянчанинов), тогда еще архимандрит и настоятель Троице-Сергиевой пустыни под С.-Петербургом; свт. Филарет, митрополит Московский; свт. Филарет, митрополит Киевский, чтобы положить конец всяким стеснениям старчества. Вскоре и архиеп. Николай Калужский сожалел о том, что поверил слухам, говорил, что ошибся, и подал мысль о составлении жизнеописания уже почившего старца Льва. С этих пор (после 1842 г.) оптинское дело уже никого не смущало, и епархиальная власть успокаивается. Поэтому временем полного утверждения старчества можно считать начало 1840-х годов. Старчество, насажденное решительным, безбоязненным, смелым и энергичным, непоколебимо уверенным в правоте своего дела старцем Львом (не без содействия митрополитов Московского и Киевского), еще более расцвело, еще более укрепилось, благодаря деятельности мягкого, сердечного, кроткого, смиренного старца прп. Макария, и продолжало процветать и при последующих великих преемниках по старчеству вплоть до закрытия обители после революции 1917 г. Источник

Длинная, долгая дорога, в молитвенном напряжении, дополняла благостное ощущение паломнической поездки. Глухая ночь; машина, покачиваясь на вполне сносном покрытии дороги, несет меня к цели. Больше 16 часов за рулем ломотой отдается в спине и руках, ну и что, это все мелочи. Потирая уставшие и ослепленные встречным ксеноном глаза, медленно, но верно приближаюсь к необыкновенной, неповторимой, неописуемой, дорогой и духовно родной Оптиной Пустыни. 5 часов утра – воскресенье, вкатываюсь на полупустую еще стоянку недалеко от монастыря. Слава Тебе Господи! Доехал! Рвусь из машины на свободу, но ноги предательски тормозят мои движения, небольшая пауза, и уже через минуту быстрым шагом устремляюсь к воротам, в которые небольшими группами тянутся из гостиницы паломники. Перекрестившись, замираю: огромный, звездный купол, словно, склонился к обители, мерцая в прозрачной темноте брильянтами звезд. Небосвод обнимал все вокруг объятьями зародившегося рассвета так, будто само небо приклонилось, внимая молитвам Оптиной пустыни. Утренняя прохлада живительной влагой омыла усталость и, преодолевая благоговейный трепет, вновь по милости Божией, я, тот самый никчемный, негодный, пустой и бесполезный я, в стенах дорогой сердцу обители! Воистину, чудо Божие! Все, что было потом, невозможно описать немощью человеческих фраз. Те, кто бывал в Оптиной с добрым сердцем и душей взыскующей Господа, поймет, почему так. Двое суток вне земли, в неизменном общении с небом - небольшая, но такая настоящая жизнь. И теперь, по возвращении в томительные тиски мегаполиса, остается только бережно хранить в душе тихий огонек истинной любви, подаренной святой обителью, Оптиной Пустынью. Рассказ паломника

Внешний мир с его красотами благотворно действует на человека, и душа, способная наслаждаться красотою мира, есть душа возвышенная, но человек, достигший совершенства, созерцает в душе своей такую красоту, перед которой видимый мир ничего не стоит. Хороша и наша северная природа… Но нынешний мир только слабое подобие мира, бывшего до грехопадения. Есть мир Горний, о красотах которого мы не имеем понятия, а понимают его и наслаждаются им только святые люди. Этот мир остался неповрежденным, но земной мир после грехопадения резко изменился. Все равно, как бы кто-нибудь лучшее музыкальное произведение, например, Бетховена, разделил на отдельные тона, тогда впечатление целого не получилось бы. Или картину, например, Рафаэля разорвал на клочки и рассматривал отдельные кусочки. Разбейте великолепную статую на части – впечатления прекрасного не получится. Так и нынешний мир. Некоторые подвижники даже отвращали от него взоры. Известен один подвижник, который загородил иконой единственное окно своей кельи, а из него открывался восхитительный вид. Его спросили: – Как это ты, отец, не хочешь даже взглянуть, а мы не могли налюбоваться и на небо, и на горы, и на Эгейское море и его острова. – Отчего я закрываю окно, вам не понять, но созерцать красоты мира сего я не имею желания, – ответил подвижник. Это оттого, что он созерцал красоту Горнего мира и не хотел отвлечь от него своего внимания. Действительно, кто познал высшее блаженство, тот нечувствителен к земным утешениям. Но для сего познания надо иметь высокую душу. Из бесед прп. Варсонофия Оптинского

При начале призвания к жизни духовной Господь посещает благодатию Своею и различными утешениями, но после отнимает оные и ввергает в огнь многообразных искушений и скорбей, чтобы самолюбивое и славолюбивое наше устроение совершенно испепелилось огнем искушения, и не имели бы мы надежды на себя и на свои дела, но на милость и человеколюбие Божие. Смирение велие благо! Считаю нужным напомнить вам, чтобы вы не страшились искушений, какие будет угодно Богу послать вам к познанию и ведению своей немощи и к смирению. Я помню, как вы говорили, что боитесь искушений, а без искушения и спасение не совершается: «всякому доброму делу или предыдет, или последует искушение», а без того и дело твердо быть не может. Я вам давал читать книжицу к новопоступившему монаху; вы там видели, что нужны искушения, и когда оные обыдут вас, то не смущайтесь, если и тысячу язв на день приимете; кто не имеет искушений, тот лишается и дарований духовных. Всякому нужен огнь искушений к испытанию и научению в терпении. Ты смотри на вещи с точки той, как Промысл Божий печется о спасении нашем: иному больше, а иному меньше требуется случаев к терпению и обучению, а другому еще не пришло время. Из писем прп. Макария Оптинского

27 сентября 2011 года, в праздник Воздвижения Креста Господня, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в храме свт. Мартина Исповедника в Москве. По окончании Литургии Предстоятель Русской Церкви обратился к молящимся с Первосвятительским словом. Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Досточтимый владыка Арсений! Ваше Высокопреподобие, отец Александр! Дорогие отцы, братия и сестры! Я хотел бы сердечно поблагодарить Вас, владыка, за добрые слова, которые донесли до меня ту замечательную приходскую атмосферу, которая объединяла людей в желании достойно встретить своего правящего архиерея. Я вижу, как много доброго сделано в этом храме — одном из самых значительных храмов города Москвы, как по своей истории, так и по замечательной архитектуре и убранству. Верю, что Господь приклонит милость ко всем нам и к этому приходу, и появятся возможности и средства восстановить в полном благолепии и в первозданной красоте то, что было некогда сделано нашими благочестивыми предками и что еще сохраняется в стенах этого замечательного храма. Радуюсь видеть всех вас, мои дорогие, — и постоянных прихожан храма святого Мартина Исповедника, и тех, кто пришел сюда по случаю Патриаршей службы, — и выразить радость в связи с замечательной возможностью вместе помолиться под этими сводами и совершить — впервые в истории этого храма, а, может быть, и в истории города Москвы — архиерейскую хиротонию в приходском храме. Мы поручим историкам, чтобы они проверили, совершались ли когда-нибудь архиерейские хиротонии в приходских храмах Москвы, и, если сегодняшняя хиротония окажется первой, то день сей будет вписан в историю Русской Православной Церкви. И вот почему. Епископ призван быть со своим народом. Он должен быть близок к каждому человеку. Приход — это место, где каждый из верующих может вместе со своими братьями и сестрами предстоять Богу, образуя Церковь, — а Церковь там, где епископ. Именно из этого проистекает ответственность и обязанность каждого епископа, каждого архиерея посещать приходы — в идеале все приходы своей епархии. Но в наше время это невозможно ввиду множества приходов, и я рад тому, что сегодня мне удалось быть вместе с вами в этом приходском храме. И, чтобы подчеркнуть важность прихода как основополагающей ячейки церковной жизни, и была совершена здесь торжественная архиерейская хиротония. Мы рукоположили епископа Николая, викарного епископа Уфимской епархии, который, как я только что сказал, обращаясь к нему, призван нести свое служение в Башкортостане, в непростых условиях, где православные живут вместе с мусульманами. Но эти условия только с первого взгляда непростые, а на самом деле исторический опыт совместной бесконфликтной жизни народов создает благоприятные условия, в том числе для взаимодействия с теми верующими людьми, которые отличаются от нас, но которые тоже знают, что такое страх Божий. Поэтому особая ответственность Церкви нашей в таких местах — нести свидетельство о Христе, помогая людям понять, что Христос — мир наш и где Христос, там мир. И особая ответственность возлагается в таких местах на архиереев — для утверждения мира и согласия между людьми разных национальностей, этносов и религий. Сегодня мы празднуем великий двунадесятый праздник Воздвижения Креста Господня. Мы вспоминаем страдания Спасителя, и поэтому неслучайно сегодня читается значительная часть 19-й главы Евангелия от Иоанна, повествующей о Распятии Спасителя (Ин. 19:6-11, 13-20, 25-28, 30-35). Но сегодня, также за Литургией, мы читали отрывок из 1-го Послания к Коринфянам, где апостол Павел учит о Кресте Христовом (1 Кор., 1:18-24). Он говорит о том, что слово крестное для погибающих юродство есть, а для спасаемых — сила Божия. Какие замечательные слова! К погибающим апостол относил тех иудеев и эллинов, которые не признавали и не принимали весть о Христе. И действительно, для одних крест есть соблазн, для других — безумие, но только для нас, спасаемых, — явление силы Божией. Именно этим «соблазном и безумием» не убоялся Бог спасти мир. А что такое безумие или по-славянски юродство? Это как бы лишение разума. Это полная человеческая немощь и слабость. Это отсутствие всякой силы. Почему же Бог избирает слабость, отсутствие всякой человеческой силы, чтобы спасти людей? Для того чтобы каждому стало ясно, что спасение проистекает не от силы человеческой, не от силы разума, не от власти одного человека над другим — будь то политическая власть, или власть денег, или просто власть человеческой мысли. Спасение не может проистекать от силы человеческой, потому что человек греховен; и именно поэтому спасение совершается силой Божией. Можно себе представить, как была бы извращена идея спасения, если бы не было Креста, если бы не было уничижения, если бы не было поношения. Наверное, писались бы тысячи книг о том, как великий вождь и учитель спас свой народ, а через него и все человечество. Но тогда благая весть превратилась бы в идолопоклонническое учение, в центре которого был бы человек с его силой. Однако Бог отрицает всякую человеческую силу в деле спасения — Он приносит спасение через человеческую немощь, явленную на Кресте, и никто не может похвалиться, что оно пришло в мир нашими усилиями, нашим разумом, нашей человеческой властью. Спасение пришло в мир нашей слабостью, нашим юродством, нашей немощью, в которой открылась сила Божия. Церковь призвана продолжать дело Спасителя и Господа нашего. Она продолжает его, совершая Таинство святой Евхаристии, когда каждый человек становится соучастником и Тайной Вечери, и Креста, и Воскресения Спасителя. Она продолжает учение Спасителя словом своим, которое имеет силу не потому, что оно облечено в некую удачную с человеческой точки зрения форму (ибо формы бывают разные, а слово Божие не теряет своей остроты подобно мечу обоюдоострому, который разделяет человеческое естество (см. Евр. 4:12)), а именно потому, что слово Божие не зависит от силы человеческой. Все это мы должны хорошо помнить, в том числе и в нашей практической церковной жизни. Помнить, что человек спасается не своими силами, не потому, что делает добрые дела, — ведь одновременно с добрыми он делает и злые дела, а иногда добрые дела перечеркиваются горделивой мыслью, превозношением над другими, осуждением. Где же набраться добрым делам, что могли бы спасти человека? Человек спасается благодатью Божией, дарованной нам через Крест Христов. Но для того чтобы принять эту благодать, усвоить ее, мы должны творить добрые дела, мы должны открывать свое сердце навстречу Господу. Для того чтобы слово Божие, несущее в себе спасительную силу, достигло сознания человека, особенно современного человека, мы, проповедники слова Божия, должны работать над собой денно и нощно — над созиданием своего ума, воли, чувств, над укреплением веры и благочестия. И тогда, соединяя свой личный опыт со словом Божиим, мы будем способны убеждать словами человеческими, несущими силу слова Божия, вверенные нам души. Замечательные слова мы находим у святого Иоанна Златоустого, память кончины которого мы сегодня отмечаем. Одна-единственная фраза, которая открывает величайший смысл Креста: «Крест — наша свобода». Сегодня эти слова должны быть начертаны на наших знаменах. В то время, когда человек устремляется к свободе, понимая под свободой раскрепощение своих инстинктов, возможность творить все, что он желает творить, — невзирая на закон Божий, разрушая тем самым свою собственную жизнь, свою личность, разрушая жизнь окружающего мира, нанося неповторимый ущерб Богом данной природе и человеческому обществу, — мы должны повторять слова «Крест — наша свобода», потому что через крест Христов мы освободились от рабства греху, мы стали свободными от тяготения над нами силы диавольской. Господь освободил нас — в том смысле, что дал возможность, сопрягая Его Божественную благодать со своими усилиями, освобождать душу от всякого греха. И только это есть подлинная свобода, которая ведет человека к счастью, благополучию, миру, радости, любви, к созиданию семей, укреплению общественных отношений, спасению государств, спасению всего человеческого рода. Но если мир в погоне за ложной свободой, высвобождающей грех, откажется принимать эти слова Златоустого Иоанна, то род человеческий ждет страшное время, ибо с грехом несовместима жизнь, с грехом несовместимо счастье. Счастье совместимо со свободой, о которой так горячо и сильно сказал Златоустый Иоанн. Его молитвами — великого угодника Божиего, учителя и отца Церкви, память которого ныне творим, — да поможет всем нам Господь уразуметь смысл Креста Христова для устроения нашей жизни, для определения нашего мировоззрения, для созидания основ спасительного отношения к окружающему нас миру, к окружающим нас людям. «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим». Аминь. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

Если бы я начал рассказывать о великой прозорливости старца Амвросия, и только то, что слышал я во время своих путешествий в Оптину, то и это составило бы солидную книгу.А какая масса была зарегистрирована случаев этого чрезвычайно высокого дара, являющегося ответом или на чью-либо великую переживаемую скорбь, или на мысленный призыв помощи старца лиц, находящихся от него на далеком расстоянии. Вот один случай, слышанный мною от его преосвященства, епископа Трифона. Один, бывший когда-то очень богатым, человек разорился в самом точном смысле этого слова, и переживал один из самых мучительных периодов, которые неизменно следуют за утратой большого состояния. Он должен был поступить на должность, но к некоторым у него не хватало духа самому обращаться, а другие сами отказывали ему. Нужно заметить, что и сам этот человек, и жена его были люди высокого милосердия, никогда никому ни в чем не отказывали. И вот в один из неприятных дождливых осенних вечеров сидит у окна этот несчастный и думает свою тяжелую думу. Средств нет, места нет, хоть ложись и умирай с голоду. Вдруг смотрит – сворачивает с большой дороги старичок, очевидно, странник, и идет прямо к его окну. Так как на улице моросил мелкий дождик, то этот господин отворил окно и говорит ему: «Денег у меня, старичок, нет, и подать тебе нечего, а если хочешь укрыться от дождя, то войди и посиди тут». Старик вошел, уселся напротив хозяина, стал его обо всем расспрашивать, и, между прочим, и о делах его. Хозяин с грустью рассказал о своем тяжелом переживании; и когда закончил свой рассказ, странник сказал ему: «Да что ж ты, барин, медлишь-то: неподалеку от тебя, всего в каких-нибудь 12-ти верстах, находится такой человек, как старец Амвросий, и ты не съездишь к нему за советом? Ведь как много людей к нему ездят, и все получают каждый, что ему нужно… Издалека ездят… Человек он с большим знакомством, с большими связями, быстро поможет тебе». И так странник расположил радушного хозяина, что последний начал расспрашивать, как можно ближе пробраться к о. Амвросию, как его увидеть, и решил завтра же утречком выехать на лошади и непременно побывать у старца. Кончилась эта беседа, странник взглянул в окно и заторопился идти, потому что стало смеркаться, собрался и вышел. Пришло утро, запряг этот человек лошадку и поехал в Оптину. Приезжает, разыскивает, как сказал ему странник, келью старца; ожидает очереди. Входит в келью и глазам не верит: перед ним стоит вчерашний странник. Помещик вскрикнул было от изумления, но батюшка Амвросий велел ему ни слова не говорить о случившемся, а сам вошел в соседнюю комнату и говорит кому-то: «Ну вот, дорогой мой, я Вам самого хорошего управляющего нашел». Потом вернулся к обедневшему богачу с каким-то господином, познакомил их, и через полчаса впавший было в отчаяние имел прекрасное место. Из книги В.П.Быкова «Тихие приюты для отдыха страдающей души»

Человек был создан Богом благим и непорочным. После грехопадения Адама в человеческое естество вошел грех, вошло зло. Чтобы избавить человека от этого зла, по суду Божию, потребовалось, чтобы Бог – второе Лицо Святой Троицы – сделался человеком и искупил человека от того зла, которое он потерпел. Искупление людей совершено Господом нашим Иисусом Христом на Голгофе, на Кресте, Его страданием, и смертию, и воскресением. Это основа нашей веры. Кроме того, Христос дал человекам заповеди Свои, которые научают, как человек должен жить, чтобы быть последователем и учеником Его, чтобы творить волю Его ради вечного спасения души. Кто примет сердцем своим Христа-Искупителя и св. евангельские законы и будет сообразно этому жить, тот делается христианином, а кто отвергает или оставит в небрежении это, тот остается только при своем падшем естестве, в котором добро первоначальное смешано со злом; такой человек не может называться христианином, он чужд христианской жизни и спасения Христова. Личиною добра, оставшегося в падшем естестве, враг и старается всех отвлечь от Христа, доказывая злохитро, что падшее добро есть единственное добро, ибо оно таким и кажется тому, кто не знает учения Христова. Кто, несмотря на все обольщения врага, будет держаться евангельского учения, тот должен неизбежно пережить борьбу внутри себя. Падшее естество любит себя и любит мир сей, а Евангелие требует самоотвержения и любви к Богу. Поэтому согласия между ними быть не может никогда. Это несогласие между ними замечается во всех отношениях, во всех вопросах жизни и нравственности. Например, монашество, построенное по духу Св. Евангелия, на любви к Богу и отказе от мирской жизни, всегда являлось камнем преткновения для людей мира сего, всегда было ими непонимаемо, как совершение чуждого им. Рабы же Христовы, хотя бы они были в миру, любили монашество и любят, видя в нем идеал христианской жизни, не чуждый им по духу. Говоря здесь о монашестве, имею в виду не отдельных людей, а самый образ жития, и говоря о людях мира сего, также имею в виду не живущих в мире, а душою своею преданных мирской жизни. Прп. Никон Оптинский (из Завещания духовным детям)

Монастырь. Прибыла в Оптину 6 сентября 2011года, в 18 часов.У меня до сих пор сохранилось первое впечатление - Оптина находится высоко в горах и соприкасается с Небом, само пространство монастыря постоянно творит МОЛИТВУ:Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных!!! Здесь все необычно: можно получить ответ на свой вопрос совершенно явно и неожиданно, а за грешные и тщеславные мысли рассчитаться молниеносно. Преподобные Старцы Оптинские. Ощущение присутствия духоносных преподобных Оптинских Старцев почти физическое. Думаю, что МОЛИТВА в обители не прекращалась НИКОГДА! Даже во времена безбожия, полного забвения и разрухи в душах человеческих, Оптина охранялась и сохранялась МОЛИТВОЙ преподобных. Старцев, которая жила вне времени, пространства и помрачения умов наших. Литургия. Посчастливилось 2 раза побывать на Литургии! Казалось, что Матерь Божия Сама предстоит у Престола, купол Храма растворился, Силы Небесные молятся с нами и за нас, а Ангелы поют на Небесах! Общая исповедь. Никогда не была на общей исповеди, в нашем храме она не проводится. Исповедь потрясла, батюшка, говорил о себе, обо мне, обо всем нашем грешном Мире, говорил с покаянием и грустью. Слезы лились ручьем. Господи, помилуй нас грешных! Братия. Братия болеет, слава Богу, Господь не оставляет Свою обитель и Своих возлюбленных детей - монахов! Как говорил преп. Амвросий: «Монаху полезно болеть, и в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться!» Вообще насельники монастыря все интересные личности, они иные, а значит не постижимые для нас мирских. У них иные радости и искушения. А братский хор - это что-то особенное, как будто Ангелы поют на Небесах и неизъяснимая Божественная ЛЮБОВЬ изливается на всех молящихся. Источник Пафнутия Боровского. Впервые в жизни трижды окунулась в святом источнике полностью, с головой! Ощущения незабываемые, это как смерть и рождение! Преподобный Пафнутий Боровский, моли Бога о нас, спасиБо, что не отринул меня грешную! Воздух - манна Небесная. Удивительно, но есть не хотелось совершенно, воздух обители, словно манна Небесная. На обед не ходила ни разу, он совпадал по времени с молебном преподобному.Амвросию, я выбирала молебен. Отношение к духовенству. Порадовало отношение к священникам, приехавшим в паломничество. Такое впечатление, что они вернулись в Отчий Дом, где им все бесконечно рады. Батюшки буквально светятся и «горят» в Оптиной, с трепетом служат молебен преподобным Оптинским Старцам, обновляются и исцеляются от ран, нанесенных им на приходах нами грешными. Часовня убиенных братий. Постаралась прочитать об иеромонахе Василии, иноке Трофиме и иноке Ферапонте как можно больше. «Пасху Красную» выучила почти наизусть, особенно близки мне дневники отца Василия, понятно и созвучно с моими мыслями каждое его слово, тем более, что мы с ним одногодки. О.Василий несколько раз, по молитвам, помогал мне с транспортом. С трепетом зашла в часовню, не смогла сдержать слез, но это были не слезы скорби, а благодарность Богу, что Он принял эту жертву. Поклонилась о.Василию, иноку Трофиму и иноку Ферапонту, мне показалось, что от земли идет какая-то вибрация, чувствуется святость этого места. Приходила в Часовенку несколько раз, прочитала Акафист убиенным братиям. Смерть, где твое жало?! Послушания. Оптина с радостью принимает паломников на послушания. Наверное на послушании выявляется то главное, над чем данной душе нужно трудиться. Видела и совершенно умиротворенных и счастливых послушников, и раздираемых гневом, ропотом и противоречиями. Я не была на послушании, но думаю, что узнала бы о себе много нового и нелицеприятного. Келия. Жила в гостевом домике, в 6-ти местной келии № 8 и место у меня было самое лучшее, второй ярус, прямо под иконами, поближе к Небу! Помню всех сестер: Оля с сыном Димочкой из Питера, Нина из Дагестана, Оля из Твери, Наташа из Казахстана. СпасиБО, что терпели позднее подобие моих молитв и меня грешную, молюсь о вас. Если я что-то напутала с географией, простите великодушно, дорогие сестрички Фото. У меня всего 3 фото из Оптиной. Не было желания фотографировать, тем более, что профессионально выполненные фото монастыря можно взять на сайте. Не хотелось нарушать покой святой обители фотографической суетой, ведь не зря в монастыре на все берут благословение. Все мирские радости и увлечения здесь видятся суетой сует. Прощание. Уезжаю 9 сентября 2011 г., еще рано, нет и 6 утра, но Оптина не спит, паломники уже ушли на полунощницу. Последний раз стою пред Святыми вратами монастыря. Стараюсь вобрать в себя и сохранить присутствие Святаго Духа, который не покидает Обитель никогда! Моли Бога о нас грешных, Благословенная Оптина! Заключение. Хотелось много хорошего рассказать об отце Данииле, Ольге (Olga), Жене (Евгения), с которыми меня свел Бог, но цензура Небесной канцелярии не пропустила Я очень рада знакомству с ними и у каждого из них мне есть чему поучиться. Молюсь о них ежедневно, пусть Господь благословит все их благие намерения и сохранит их на всех путех, во всякое время дня и ночи! Осталось ощущение, что всю поездку с 5-10 сентября 2011 г, Господь носил меня на руках, настолько все было гладко и необычно, спасиБо за молитвы всем: священникам нашего и не нашего храма, знакомым братьям и сестрам и просто хорошим людям, храни всех Господь! Советы паломникам. 1. Возьмите с собой много маленьких подарков (их все равно не хватит), т.к. встретите огромное количество замечательных людей, которым захочется что-то подарить. 2.Приготовьте фонарик, он пригодится, чтобы читать вечернее правило (возжигать свечи не благословляется), т.к. в келье, как правило, 6-8 человек, люди прибывают из разных часовых поясов, и кто-то захочет лечь спать пораньше и помолиться будет негде. Да и на полунощницу утром встают не все, а собираться в темноте сложно. 3. Приготовьтесь к тому, что зарядить телефон, фотоаппарат, ноутбук будет довольно проблематично. В келиях розеток нет, а наличие 2-х источников энергии в коридоре (на огромное количество паломников) не дает гарантии, что вы сможете вечером созвониться со своими близкими. Предупредите их, что отсутствие ваших звонков на какое-то время – норма. Слава Богу за все!!! Мулыкина Ирина. г.Екатеринбург.

В передаче «Слово пастыря», вышедшей в эфир 17 сентября 2011 года, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл ответил на вопросы телезрителей о грядущем конце света и Божием замысле о мире и человеке. Доброе утро, дорогие телезрители! Продолжаем отвечать на поступающие в адрес нашей телепередачи вопросы. «Ваше Святейшество! Вы как-то сказали, что наше время — апокалиптическое. Простите за дерзость, но я недавно подумал, что апокалипсис тянется уже 2 000 лет. Тянется, тянется, но всему приходит конец — этому нас также учит Библия. Как жить в свете такого будущего?» Из письма Леонида Иванова, Челябинск. Вы правильно сказали, Леонид, что апокалипсис длится 2 000 лет. Но вообще, если присмотреться к человеческой истории, он длится на протяжении всей истории — только не собственно апокалипсис, а угроза апокалипсиса. Давайте порассуждаем о том, в каком случае человеческая история может завершиться именно апокалипсисом. Апокалипсис предполагает такое завершение истории, которое связано с торжеством мирового зла, когда зло тотально подчинит себе жизнь всего человеческого рода. Вот тогда и наступит конец. А, собственно говоря, почему должен наступить конец, когда зло будет тотально господствовать в мире? Разве уже сегодня нет злых людей, которые возглавляют учреждения, или находятся во власти, или обладают огромными материальными средствами и влияют на трудовые коллективы, на общественные группы, даже, может быть, на целые общества? Все это имеет место — а апокалипсис не наступает. Дело в том, что пока существует добро и пока добра в мире больше, чем зла, то система, именуемая человеческим родом, остается жизнеспособной. Зло нежизнеспособно, это очень важно понять. В основе зла — диавол, а диавол — не источник жизни, диавол — источник смерти. Поэтому каждое зло, хотя и имеет разной степени влияние на человека, на окружающий мир, но в этом влиянии — семена смерти. Если зло не остановить, не пресечь, не локализовать, оно начинает распространяться, захватывая все большее и большее пространство, и в границах этого пространства развивается бацилла смерти. Для того чтобы это доказать, достаточно упомянуть библейские сюжеты. Ведь грех, который был потоплен всемирным потопом, — это не что иное, как распространение бациллы смерти. Почему нужно было потопить погибавший род человеческий? Для того чтобы истребить эту бациллу, потому что если бы Бог не смыл грех с лица земли потопом, то сам этот грех, само это зло уничтожило бы людей и, может быть, окружающий мир. Бог уничтожает зло потопом, но оставляет праведников для того, чтобы началась новая жизнь. Мы хорошо знаем и о других примерах из Библии, например о разрушении Вавилонской башни, и знаем случаи из истории, когда Бог, вмешиваясь в исторический процесс, чудом избавлял мир от тотального зла. Последний самый яркий пример такого рода — это Вторая мировая война, и эти примеры можно продолжать. Почему Бог это делает? Потому что Он оставляет людям возможность покаяния, изменения жизни — чтобы сохранилось и умножилось добро. Еще раз повторю: пока добра больше, чем зла, мир существует. Как только эта пропорция нарушится, у зла не будет никаких преград, и оно будет расширяться и умножаться до тех пор, пока не захватит весь род человеческий и не лишит человечество способности к жизни. Собственно говоря, смерть ведь является апогеем зла. Действительно, не останавливай преступника на мелочи, на какой-нибудь мелкой краже, потакай преступлению, и он обязательно дойдет до самой крайности, а крайностью является смерть, убийство, уничтожение. То, что происходило на протяжении истории, многим казалось предвестником или началом апокалипсиса. Эти примеры тоже хорошо известны. Так, русским людям нашествие Наполеона представлялось как начало апокалипсиса, потому что Наполеон проповедовал идеи, полностью разрушающие нравственную и духовную основу Русского мира, православной цивилизации. Как замечательно эта идея представлена в увертюре «1812 год» Чайковского, когда мелодии, отражающие русский, православный дух и богоборческий дух иноземцев, сталкиваются в непримиримой войне, и побеждает Россия! Людям казалось, что мир на грани катастрофы. А разве не казалось нашему народу несомненным началом апокалипсиса то, что произошло после революции? Разрушение храмов, святынь, издевательство над национальным чувством, распад страны, разрушение нравственных основ семьи, общества, государства — люди называли это самым страшным из всего того, что пришлось пережить нашему Отечеству, и многим казалось, что это конец. Но ведь конца не произошло! Даже из той бездны падения народ наш, в условиях установленного революцией политического режима, стал подниматься и даже духовно укрепляться — конечно, с переменным успехом, но нравственная основа жизни нашего народа не была разрушена. В конце концов, победа в Великой Отечественной войне стала результатом сохранения этих сильных нравственных основ национальной жизни. Вот и сейчас некоторым кажется, что наступает апокалипсис. Зло буйствует, господствует, грех побеждает, захватывая души, особенно молодых людей. Но на самом деле апокалипсис пока не наступает. Мы почувствуем его дыхание в тот момент, когда зло будет тотально господствовать в нашем обществе или во всем роде человеческом. Но, говоря так, мы не должны быть людьми наивными. В любой момент могут начаться необратимые процессы. Вот почему человек, сохраняющий чувство нравственной ответственности, должен постоянно быть начеку. Мы должны контролировать самих себя, чтобы внутри нас зло не стало тотальным господином. Мы должны контролировать пространство вокруг нас — в первую очередь семью. Мы должны заботиться о нравственном состоянии общества и бить тревогу, если принимаются неправильные законы, подталкивающие к тому, чтобы зло умножалось и захватывало души человеческие. Мы должны организовывать некую оборону вокруг бастионов добра, чтобы не позволить злу захватить пространство нашей национальной жизни, а если говорить о большем, то пространство жизни всего человеческого рода. Замечательные слова Достоевского «Диавол с Богом борется, а поле битвы — сердце человеческое», имеют прямое отношение к тому, о чем мы сегодня говорим. Ужас и холод Апокалипсиса прикасаются в первую очередь к нашим сердцам — там начинается трагедия. Но если мы будем способны противостоять злу внутри самих себя и вокруг себя, то Господь будет вновь приклонять к нам милость, как Он приклонял ее на протяжении всей истории человеческого рода, давая людям возможность изменить себя и мир к лучшему. И еще вопрос, который как-то связан с предыдущим. «Я думаю, — пишет Ольга Михайловна Мышина из Липецка, — а зачем вообще нужно было Господу создавать человека? Можем ли мы проникнуть в этот Божественный замысел?» В самом деле, если будущее — это апокалипсис, зачем нужно было создавать человека? Мы никогда не сможем сформулировать ответ, который в полной мере отвечал бы на этот вопрос, и вот почему: потому что человеку не дано проникнуть в глубину Божиего замысла. Свои мысли, свои знания, свое мировоззрение мы пытаемся наложить на реальность, созданную Богом, и частично можем сами для себя что-то объяснить. Например, существует очень ясная богословская позиция, согласно которой Бог создал мир в силу любви: «так возлюбил Бог мир, что послал Сына Своего Единородного» (см. Ин. 3:16). Значит, Бог так возлюбил мир, что готов был отдать и отдал Самого Себя для спасения этого мира. Может быть, эта любовь лежала и в основе создания самого мира и человека? В этом ответе есть, несомненно, правда, что подтверждается и ссылкой на Священное Писание, но, говоря так, мы все равно не можем проникнуть в глубину Божиего замысла, потому что реализация этого замысла осуществляется не в истории, а в метаистории — в том, что превышает историю. Если мы будем судить о Божием замысле в категориях земного времени — тысяча, две, пять тысяч лет, в категориях земного бытия, мы не сможем понять, потому что Бог мыслит и действует вне времени и вне пространства. И окончательно Божий замысел о мире и человеке свершится только тогда, когда будет новое небо и новая земля (см. Откр. 21:1). Только тогда откроются наши внутренние очи, наша способность понимать Божий замысел, когда исполнится полнота времен (см. Гал. 4:4). А пока мы с доверием относимся к Богу, принимаем Его милость к роду человеческому, принимаем акт творения как проявление Божественной любви и в ответ на него должны и свою жизнь устроять по образу Божиему, распространяя любовь на ближних и на дальних. На этом я заканчиваю нашу передачу. Божие благословение да пребывает со всеми вами, и до новых встреч. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

Сотаинник и ученик первого Оптинского старца Льва, наставник великого Оптинского старца Амвросия. Он был моложе отца Льва на 20 лет и старше отца Амвросия на 24 года. Промысл Божий не оставлял Оптину без старцев, они как бы передавали эстафету друг другу. Были они разными и похожими одновременно, их объединяла благодать и любовь Христова.Каждый, между тем, имел свои особенности: благодать не отменяет индивидуальные черты характера, особенности темперамента, но придаёт им возвышенность и духовность, как огранка бриллианту. Волевой, сильный, решительный отец Лев, преодолевший все нарекания, гонения, клевету, как ледокол, очистивший фарватер для своих чад. Живой, ласковый, весёлый старец Амвросий, дары которого напоминают великих старцев прошлого, воскрешавших умирающих и исцеляющих безнадежных. И старец Макарий между ними – «с чистой, любвеобильной и смиренной душой, редкое соединение простоты, тихости и смирения, делавшее его доступным всем и каждому». Эти слова написал о нём с любовью архимандрит Леонид (Кавелин), духовное чадо старца. Вот каким он увидел отца Макария: «Среднего роста, весь седой, одет летом в мухояровую поношенную ряску и башмаки, зимой - в весьма поношенную, крытую темно-зеленым драдедамом, шубку, с костылем в одной и четками в другой руке. Лицо - ничем не поражающее с первого взгляда, вовсе не красивое (по обыкновенным понятиям о физической красоте), даже несколько неправильное, с печалью постоянного углубления в себя, следовательно, на вид более строгое, нежели ласковое». Путь преподобного Макария к монашеству был простым и прямым. Он остался послушником в монастыре, Площанской Пустыни, приехав туда паломником в возрасте всего 22 лет. Господь, по-видимому, с самого начала предназначил к иноческому пути его юную и чистую душу, и у него не было ни метаний, ни сомнений. Он как бы с младенчества к этому пути был предуготовлен. В Площанской Пустыни молодой послушник изучил церковный устав и нотное пение, помогал в письмоводстве. Михаил хорошо знал, как велика роль духовного руководства для духовного преуспевания. Позднее, став старцем, он напишет: «Достижение спасения точно состоит в приобретении руководителя и отсечении своей воли и разума». Святые отцы говорили: «Лучше жить с духовником на торговой площади, чем одному в пустыне». И ещё: «Духовное сиротство тяжелее плотского». Промысл Божий, видимо, неслучайно привёл Михаила именно в этот монастырь. В то время в Площанской Пустыни подвизался ученик великого старца Паисия Величковского, Афанасий. Он и стал наставником Михаила. У отца Афанасия было много переводов аскетических творений древних отцов монашества, сделанных преподобным Паисием. И молодой послушник получил доступ к таким сокровищам! Позднее эти книги перейдут в Оптину и будут изданы в переводе со славянского на русский. Первый наставник старца Льва, схимонах Фёдор, тоже был учеником Паисия Величковского. Как отец Фёдор передавал своему ученику, будущему старцу Льву, наставления великого Паисия Величковского, так же и отец Афанасий учил будущего старца Макария таким духовным понятиям как непрестанная молитва, очищение сердца, откровение помыслов. Получив в самом начале своего духовного пути правильное и одинаковое духовное направление, отец Лев и отец Макарий позднее были сотаинниками и пребывали в редком единодушии. Через пять лет после поступления в монастырь, в 1815 году, молодой послушник принял монашеский постриг с именем Макария в честь преподобного Макария Великого. В 1825 году умирает наставник Макария, отец Афанасий. Но иеромонах Макарий уже зрелый духовно человек: 15 лет в монастыре, 10 лет мантийного пострига. Да и не только в годах дело. Созревание духовное идёт у людей с разной скоростью. Отец Макарий ещё молод, ему нет и сорока лет, но духовно он возрос настолько, что это явно окружающим. И его назначают духовником Севского девичьего монастыря. Так начинается его пастырская служба духовника. Видимо, отец Макарий чувствовал своё духовное сиротство, потеряв наставника. На его молитвы Господь, Которому «вся возможна суть» посылает ему судьбоносную встречу. В Севскую обитель приезжает отец Лев со своими учениками. И, хотя их совместное пребывание было недолгим, но после отъезда старца Льва, между ними завязалась переписка, которая закончилась переездом отца Макария в 1834 году в Иоанно-Предтеченский скит Оптиной Пустыни. Вот каким запомнили старца Макария в то время его чада: «Нрав его был чрезвычайно живой и подвижной. Память прекрасная: после первой исповеди на всю жизнь запоминал он человека. Но косноязычие и нехватка дыхания при разговоре - смущало его всю жизнь. Одет был всегда бедно. Зато был прозорлив: первый раз видя человека, называл его иногда по имени, прежде чем тот представлялся. Отвечал иногда на письменные вопросы, прежде их получения, так что писавший получал ответ на письмо, час тому назад посланное». Письма не сходили со стола его. Окончив утреннее скитское правило, он начинал писать, но двери кельи были отворены для всех приходящих, кроме того, время от времени возвещали, что просят его выйти к воротам. Старец выходил; возвратившись, опять принимался за перо. Письма старца заключают в себе наставление в спасительном пути, утешение в скорбях и решение недоумений в самых разнообразных духовных вопросах. Можно утвердительно сказать, что одними этими письмами старец оставил по себе вечную память! Преподобный Макарий возглавил группу ученых и литераторов (монахов и мирских лиц), которые переводили, обрабатывали и перекладывали на литературный язык писания величайших аскетов древности: Исаака Сирина, Макария Великого, Иоанна Лествичника (в основном в переводах старца Паисия Величковского). Большую помощь в этом ему оказывали духовные чада — супруги Киреевские. Под влиянием преподобного Макария возникла целая школа издателей и переводчиков духовной литературы, в которой так нуждалась православная Россия, укрепилась связь между оптинским старчеством и русской интеллигенцией. Для этого дела старец жертвовал своим кратким отдыхом. На исповедь и благословение к преподобному Макарию приезжали А. К. Толстой, И. С. Хомяков, Н. В. Гоголь, А.Н. Муравьев. За два года до своей кончины преподобный Макарий был пострижен в великую схиму без изменения имени. До самой смерти преподобный принимал духовных чад и паломников, наставляя и благословляя их. Время своей смерти старец предсказал. За неделю до кончины его соборовали. Уже тяжело больной, он прощался, раздавал свои вещи, наставлял. Народ стекался хоть через окно посмотреть на него. Около полуночи старец потребовал к себе духовника и после получасовой беседы с ним, попросил читать отходную. - "Слава Тебе, Царю мой и Боже мой!" - восклицал старец при чтении отходной, - "Матерь Божия помози мне!" Ночь была очень тяжелой, но и тут через пожатие рук, благословение, и взглядами - выражал он свою благодарность ухаживающим за ним. В 6 часов утра он приобщился Святых Христовых Таин в полном сознании и умилении, а через час, на 9-ой песни канона на разлучении души от тела - великий старец Макарий тихо и безболезненно отошел ко Господу в Чертог Небесный. Это было 7-го сентября 1860-го года. Из жития прп. Макария Оптинского