Свод российских ценностей с церковной точки зрения

[SergNata 1 392]

Свод российских ценностей с церковной точки зрения

 

В синодальном Отделе по взаимоотношениям Церкви и общества разработали Свод российских ценностей и призывают к широкому обсуждению этого документа.

 

"Это плод дискуссий, которые мы имели с рядом политических партий, общественных слоев нашей страны. В дальнейшем мы были бы благодарны за реакцию на этот список, что-то, может быть, в него стоит добавить, что-то в нем стоит, очевидно, модифицировать, может быть, что-то из него стоит исключить", - сказал во вторник глава отдела протоиерей Всеволод Чаплин, представляя Свод на круглом столе в Москве.

 

По признанию самого священника, название документа "Вечные ценности - основа российской идентичности", под которым объединены общественные приоритеты, является "достаточно амбициозным". При этом речь не идет о ценностях, которые важны в силу своей давней истории или эффективности в текущий политический и экономический момент. Критерием истинности этих ценностей стала "их укорененность в Божией правде и в том опыте жизни, который, несмотря на все консервации и модернизации, оставался для России константой".

 

Возглавляет список справедливость, понимаемая как политическое равноправие, честность судов, ответственность руководителей. Справедливость в понимании авторов документа реализуется как социальные гарантии, она требует преодоления бедности и коррупции и предполагает достойное место для каждого человека в обществе и для всей нации в системе международных отношений. Согласно этому принципу, распределение ценностей - духовных и материальных, созданных трудом людей, должно быть справедливым и заслуженным.

 

Вторая ценность - свобода, причем речь идет о личной и индивидуальной свободе - свободе предпринимательства, свободе слова, вероисповедания, выбора места жительства и рода занятий, о свободе общей, национальной - о самостоятельности, независимости, самобытности российского народа.

 

Третья ценность - солидарность, понимаемая как способность разделить с другими бремя их забот, трудности, болезни, скорби, а также общенациональная солидарность как сила, связывающая народ, обеспечивающая единство нации, ее целостность, жизнеспособность.

 

Четвертая ценность - соборность, под которой подразумевается единство власти и общества в работе на благо страны и людей, единство разнообразных культур, гармоничное сочетание духовных устремлений и материальных интересов личности и общества, нравственная ответственность личности перед ближними и обществом.

 

Пятая ценность - самоограничение и жертвенность, то есть отказ от эгоизма, потребительского отношения к ближним и окружающему миру, способность жертвовать личным ради блага ближнего и Отечества.

 

Следующая ценность - патриотизм, вера в Россию, глубокая привязанность к родному краю, его культуре, готовность трудиться ради Родины.

 

Далее следует ценность блага человека, его благосостояние и достоинство. Духовное и материальное благополучие человека понимается как основной приоритет социального развития и соблюдение прав человека.

 

Завершают список семейные ценности - любовь и верность, забота о младших и старших.

 

Моя ссылка

[SergNata 1 392]

Владимир Легойда:"Церковь защищает максимальную свободу выбора женщины"

 

Вопрос о запрете бесплатных абортов необходимо рассматривать именно в комплексе других мер, которые Святейший Патриарх предложил руководству страны. Эти меры направлены в том числе на предотвращение недопустимой с точки зрения Церкви безнравственной ситуации. Но главное в предложениях Церкви — не запрет бесплатных абортов, а создание в обществе такой ситуации, когда самих абортов будет очень мало, а в идеале — не будет вовсе.

 

Госпожа Яковлева (первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Государственной Думе — Ред.) говорит, что при исключении совершения абортов на деньги налогоплательщиков в зону риска попадут девочки-подростки, которые из-за неимения денег будут делать аборты самостоятельно или начнут обращаться к сомнительным повитухам. Мы понимаем всю сложность вопроса, и поэтому вовсе не стремимся жестко запрещать. Эти самые девочки должны знать, что у них всегда есть выбор — дорогой платный аборт, несущий огромный, часто смертельный риск для здоровья, либо принятие помощи со стороны Церкви. При поддержке меценатов Церковь намерена помогать с работой для женщин, решивших сохранить ребенка, помогать с усыновлением детей, если молодые женщины не готовы взять на себя воспитание ребенка.

 

Напомню, кстати, что первый пункт обсуждаемых предложений Патриарха содержит требование в обязательном порядке и в полном объеме знакомить женщин со всеми негативными последствиями и рисками при совершении абортов. То есть Церковь не выступает с призывами к репрессиям — напротив, она защищает максимальную свободу выбора женщины. А выбор может быть по-настоящему свободным только в условиях полноценной информированности обо всех последствиях, рисках и угрозах.

 

Кроме того, приоритетом всего общества должна стать профилактика и воспитание подростков таким образом, чтобы вопрос об аборте не вставал бы как таковой. Тайна отношений мужчины и женщины должна быть частью семейной жизни, а не профанироваться в беспорядочных связях. Церковь хочет вернуть общество к здоровым нравственным принципам, к нормальным, а не искаженным грехом представлениям об отношениях между мужчиной и женщиной.

 

Я не считаю аборт обычной медицинской операцией (за исключением прерывания беременности по медицинским показаниям, когда существует угроза жизни матери). Поэтому непонятно, почему налогоплательщики должны оплачивать его? Ведь, скажем, косметическая хирургия в нашей стране не финансируется бюджетом. Оплачивая аборты из карманов налогоплательщиков, мы нарушаем права тех верующих граждан (не только православных, но и мусульман, и католиков, и верующих других конфессий), которые считают аборт недопустимым. Получается, мы вынуждаем людей платить за то, что они считают нравственным преступлением.

 

Владимир Легойда: Церковь не призывает к репрессиям, а защищает максимальную свободу выбора женщины

 

http://spk-observer.livejournal.com/

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Смещение смысла

Сергей Худиев, 26.12.12

 

Недавно известный миллиардер и лидер партии «гражданская платформа» Михаил Прохоров дал интервью, в котором он вернулся к своему предложению ввести «религиозный кодекс» - «документ, который, регламентировал бы взаимоотношения между личностью, государством и конфессиями и, в конечном счёте, защитил бы интересы и граждан, и государства». Как пояснил сам Прохоров, «Потому что по Конституции Россия - светское государство. В нашей многоконфессиональной, многонациональной стране именно светскость государства является гарантией мира и нормального взаимодействия между всеми живущими в ней народами».

 

Что настораживает в этом предложении? Да, мы все знаем, что Прохоров — атеист, но в том, что он говорит, формально нет ничего ужасного. Беда в том, что для общественной дискуссии — как в нашей стране, так и в других странах — характерно определённое явление, которое можно было бы назвать «смещением смысла». Отвлечёмся пока от слов Михаила Прохорова и рассмотрим это явление в целом.

 

Какое-то слово, которое воспринимается в нейтральном или положительном ключе, например, «равноправие» начинает использоваться той или иной группой интересов для того, чтобы обозначить свои требования. Наши требования — утверждает эта группа — есть требования «равноправия». Вы что-то имеете против «равноправия»? Вы за дискриминацию? Нет? Ну, тогда вы обязаны с ними согласиться. Например, западные политики, выступающие за объявление однополых сожительств «браками», называют свои требования «брачным равноправием». Конечно, равноправие тут не причём — однополых браков не бывает по той же причине, по которой не бывает беременных мужчин — такова уж человеческая природа. Требование признавать однополый союз браком столь же абсурдно, как требование признавать какого-нибудь мужчину — даже очень полного — беременным. Тем не менее, риторика «равенства» не только работает, но и приводит к тому, что некоторые группы людей — прежде всего, христиане, которые придерживаются обычных и нормальных взглядов на брак, подвергаются шельмованию и притеснениям. Поэтому когда вы слышите прекрасное слово «равенство», у вас есть причина насторожиться — его чаще всего с большим напором произносят люди, которые собираются поразить вас в правах.

 

Но это до нас пока не дошло; до нас дошло другое слово — «многоконфессиональный», «многоконфессиональное общество», ещё иногда говорят «мультикультурное». Само по себе слово — в его прямом и буквальном значении — не вызывает возражений. В любом современном обществе живут люди разных религиозных убеждений. Но всякий раз, когда вы слышите, как кто-нибудь решительно заявляет - «у нас многоконфессиональное общество», вы почти можете быть уверены, что имеете дело с человеком совершенно определённых убеждений (атеистических) и продвигающим совершенно определённую программу, направленную на вытеснение верующих людей из общественной жизни.

 

Аналогичная проблема возникает, когда человек говорит что-нибудь об обеспечении «равенства конфессий». Разумеется, граждане должны обладать равными правами независимо от своих религиозных убеждений. Церковь не нуждается в фальшивых обращённых, которые войдут в нее только затем, чтобы обеспечить себе более высокий правовой статус. Разумеется, недопустимо поражать иноверцев в правах. Но когда вы видите несгибаемого борца за равенство конфессий, вы можете ставить восемь против одного, что его собственная конфессия — атеист. Характерно, что и в Западной Европе все усилия устранить из публичной символики всякое присутствие христианства под предлогом «оскорбительности» этого для иноверцев исходят не от самих, предположительно оскорбленных, иноверцев, а от атеистов, причём во многих случаях представители нехристианских общин специально говорят, что их-то как раз христианская символика не оскорбляет.

 

Но, наверное, самый многострадальный у нас в России термин — это «светское государство». Ситуация та же — если брать термин в его прямом и буквальном смысле, то мы все за светское государство. Никто не собирается вводить теократию, проверять принимаемые Думой законы на соответствие православному вероучению (как, например, в Иране законы проверяются на соответствие Исламу) или наделять авторитетных богословов властью, заглядывая в Библию и творения св. Отцов, определять ключевые направления внутренней и внешней политики. Более того, Церковь — даже вполне официально, на уровне Патриарха — неоднократно заявляла, что не стремится даже к тому государственному статусу, которым обладают «Церкви большинства» в Великобритании, Греции или скандинавских странах. Никто не требует пересмотра статьи конституции, согласно которой «религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом».

 

Но когда мы слышим призывы «защитить светское государство», как и разговоры о «светском государстве», мы почти всегда можем быть уверены в вероисповедании говорящего (атеист) и в том, какое государство он называет «светским» - вовсе не нейтральное по отношению к религии, а активно враждебное. При этом невыносимой клерикализацией объявляется любое присутствие верующих в общественной жизни, а «сращиванием Церкви и государства» и «нарушением принципов светскости» - любое сотрудничество между государством и верующими.

 

Вернёмся к словам Прохорова - «В нашей многоконфессиональной, многонациональной стране именно светскость государства является гарантией мира и нормального взаимодействия между всеми живущими в ней народами» Вообще-то в нашей стране сложились очень хорошие отношения между лидерами традиционных конфессий — время от времени мы видим их вместе на различных торжественных мероприятиях. Государству едва ли приходится вмешиваться, чтобы их мирить. Взаимодействие между религиозными общинами — дело самих этих общин, и пока с этим нет проблем; вряд ли нужно привлекать государство к тому, чтобы мирить людей, которые и не ссорились.

 

Впрочем, невозможно отрицать, что в ХХ веке атеисты — у нас в стране, в Китае, в Кампучии, в Испании, в Мексике, везде, где им, надолго или хотя бы на дни и недели, удавалось прийти к власти, накопили большой опыт в защите прав верующих — как и прав человека вообще. Свидетельствует ли этот опыт о том, что атеисты — это те люди, которым стоит доверять защиту чьих бы то ни было прав?

 

Надо признать, что такие слова как «многонациональное/многоконфессиональное», «светское государство» и подобные им приобрели смысловые оттенки, которые заставляют отнестись к предложениям Прохорова с большой осторожностью.

 

 

 

http://www.radonezh.ru/analytic/17452.html

[Ерёмин Андрей 4 737]

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго...