Почему Господь основал видимую Церковь на земле?

[Гость 1 058]

У меня вопрос, но не мой вопрос...несколько раз в инете я замечала, что люди смущаются ( и это их в какой-то степени наверное останавливает прийти к православной вере) тем, что Церковь Христова имеет видимое строение, уставы, Таинства, порядки и т.д., то есть какие-то видимые установление и формы, которых верующие во Христа строго придерживаются и хранят на протяжении тысячелетий.

 

Зачем все это видимое, если Господь невидим и близок каждому человеку, если можно так сказать самому своею жизнью служить Ему, ведь Ему нужно сердце человека, а не внешние какие-то действия, формы и порядок....

 

Что вы думаете по этому поводу, что говорят Святые отцы и авторитетные люди Церкви?

[ALEXANDR 2 726]

В храмах есть видимая церковь и не видимая церковь. Видимая это мы грешные а невидимая это тот духовный мир который с Христом. Мы стоим в храмах рядом с Богом, ангельскими чинами и святыми. Наша видимая связь с миром духовным выражена всей обстановкой храма и всем что мы поем и слышим от священников. Мы любим свою церковь и поэтому свой храм делаем (его видимую сторону) красивой а невидимую украшаем своим смирением, покаянием и любовью.

 

…. Наверное так…)

[Татиана. 1 981]

Зачем все это видимое, если Господь невидим и близок каждому человеку, если можно так сказать самому своею жизнью служить Ему, ведь Ему нужно сердце человека, а не внешние какие-то действия, формы и порядок....

Так думают люди которые не ищут истины. Без Церкви,без таинств Крещения,Покаяния,и Причастия -не возможно приблизиться к Богу. Сказано:"Чистые сердцем Бога узрят". Часто можно услышать:"У меня Бог в сердце",а сердце и злое,и лукавое,не любящее,и где там место для Бога? Какие дела можно совершить с таким сердцем всем понятно.Там уже не Бог в сердце,а дьявол.

[Гость 1 058]

Александр и Татьяна, спасибо за ответы!

Татьяна, задам вопрос к вашему (хочу сделать эту тему детальной, может быть она кому-то поможет разобраться и оставить сомнения):

 

без таинств Крещения,Покаяния,и Причастия -не возможно приблизиться к Богу

почему невозможно?

[Татиана. 1 981]

Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие" (Иоан. 3, 5)

 

Таинства Православной Церкви

 

Таинство (греч. мистерион - тайна, таинство) - священные действия, в которых под видимым образом сообщается верующим невидимая благодать Божья. Слово "Таинство" имеет в Священном Писании несколько значений. 1. Глубокая, сокровенная мысль, вещь или действие. 2. Божественное домостроительство спасения рода человеческого, которое изображается тайной, непостижимой ни для кого, даже для Ангелов. 3. Особое действие Промысла Божьего по отношению к верующим, в силу которого невидимая благодать Божья непостижимым образом сообщается им в видимом. В приложении к церковным священнодействиям слово Таинство обнимает и первое, и второе, и третье понятие.

В широком смысле слова все совершаемое в Церкви является Таинством: "Все в Церкви есть святое таинство. Всякое священнодействие есть святое таинство. - И даже самое незначительное? - Да, каждое из них глубоко и спасительно, как и сама тайна Церкви, ибо и самое "незначительное" священнодействие в Богочеловеческом организме Церкви находится в органической, живой связи со всей тайной Церкви и самим Богочеловеком Господом Иисусом Христом" (архим. Иустин (Попович)). Как отмечал прот. Иоанн Мейендорф: "В патристическую эпоху не существовало даже специального термина для обозначения "таинств" как особенной категории церковных деяний: термин misterion использовался вначале в более широком и общем смысле "тайны спасения", и только во втором вспомогательном смысле он употреблялся для обозначения частных действий, дарующих спасение", то есть собственно Таинств. Таким образом, под словом таинство святые Отцы понимали все, что относится и к Божественному домостроительству нашего спасения. Но традиция, которая стала складываться в православных богословских школах начиная с XV в., выделяет из многочисленных благодатных священнодействий семь собственно Таинств: Крещение, Миропомазание, Причащение, Покаяние, Священство, Брак, Елеосвящение".

Всем семи Таинствам присущи следующие необходимые признаки: 1) богоучрежденность; 2) невидимая благодать, преподаваемая в Таинстве; 3) видимый образ (последование) его совершения. Внешние действия ("видимый образ") в Таинствах имеют значение не сами по себе. Они предназначены для человека, приступающего к Таинству, поскольку по своей природе он нуждается в видимых средствах для восприятия невидимой силы Божьей.

Непосредственно в Евангелии упоминаются три Таинства (Крещение, Причащение и Покаяние). Указания о божественном происхождении других Таинств можно найти в книге Деяний, в апостольских Посланиях, а также в творениях мужей апостольских и учителей Церкви первых веков христианства (св. Иустин Мученик, св. Ириней Лионский, Климент Александрийский, Ориген, Тертуллиан, св. Киприан и др.). В каждом Таинстве верующему христианину сообщается определенный благодатный дар. 1. В Таинстве Крещения человеку дается благодать, освобождающая от его прежних грехов и освящающая его. 2. В Таинстве Миропомазания верующему, при помазании святым Миром частей тела, дается благодать, ставящая его на путь духовной жизни. 3. В Таинстве Покаяния исповедующий свои грехи, при видимом изъявлении прощения от священника, получает благодать, освобождающую его от грехов. 4. В Таинстве Причащения (Евхаристии) верующий получает благодать обожения через единение со Христом. 5. В Таинстве Елеосвящения при помазании тела елеем (маслом) больному даруется благодать Божья, исцеляющая немощи душевные и телесные. 6. В Таинстве Брака супругам дается благодать, освящающая их союз (во образ духовного союза Христа с Церковью), а также рождение и христианское воспитание детей. 7. В Таинстве Священства чрез святительское рукоположение (хиротoнию) правильно избранному из числа верующих дается благодать совершать Таинства и пасти стадо Христово.

Таинства Православной Церкви делятся на: 1) неповторяемые - Крещение, Миропомазание, Священство; 2) повторяемые - Покаяние, Причащение, Елеосвящение и, при определенных условиях, Брак. Кроме того, Таинства делятся еще на две категории: 1) обязательные для всех христиан - Крещение, Миропомазание, Покаяние, Причащение и Елеосвящение; 2) необязательные для всех - Брак и Священство.

Совершители Таинств. Очевидно уже из самого определения Таинства, что "невидимая благодать Божья" может подаваться только Господом. Поэтому, говоря обо всех Таинствах, необходимо признать, что Совершителем их является Бог. Но соработниками Господа, людьми, которым Им Самим даровано право совершать Таинства, являются правильно поставленные епископы и священники Православной Церкви. Основание для этого находим в послании апостола Павла: Итак, каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих (1 Кор. 4; 1).

Моя ссылка

 

[Татиана. 1 981]

Лекцию читает Осипов Алексей Ильич профессор Московской Духовной Академии и Семинарии

«Познание истины»

[Гость Владимир]

«Если нет Бога, то жизнь не имеет смысла». То есть все, что имеется в этом мире, имеет свой смысл, а иначе зачем. Созданный Богом мир живет по законам Божиим. И Церковь Христова, подчиняясь этим законам, также имеет свои атрибуты: Храм, заповеди, уставы, Таинства, Богослужение и т.д.

Если посмотреть жизнь первых людей с момента сотворения мира и до потопа, действительно ничего этого не было. Человек тогда мог обратиться к Богу в любом месте и так часто, так как Бог являлся им в раю видимым образом, как отец детям, и сообщал им все нужное. Но человек был создан свободным и как ангелы они могли выбирать – принять или отвергнуть любовь Бога. Произошло первое грехопадение, так начинается постепенное отступление от Бога и проявление своеволия. То есть человек со свободной волей непременно совершит падение.

И уже после египетского рабства Господь дает людям указания как правильно жить. Когда Господь дал на горе Синай заповеди, он также повелел создать храм на земле. Почему именно храм? Конечно, общение с Богом может происходить в любом месте. Храм - это особое место на Земле, где горний, божественный мир напрямую соприкасается с нашим трехмерным миром. Посмотрите порядок Богослужения. Что же мы видим на Всенощном: при открытом алтаре, в тишине священник совершает каждение, которое нам напоминает первый акт творения, когда Бог воззвал небытие в бытие. «Земля же была безвидна и Ангелы Божии носились над ней» - клубы дыма напоминают нам Ангелов. Затем священник произносит возглас: «Слава Святей, Единосущней, Животворящей и Нераздельней Троице…», а хор поет псалом 103, которая заканчивается словами: «Слава ти Господи сотворившему вся». То есть весь суточный круг Богослужений напоминает нам «Дивные дела Господни». Особенно важное, космическое значение имеет Литургия. Пока на Земле совершается Литургия, Земля будет стоять непоколебимо «яже не подвижится». Действо, совершаемое в храме, имеет онтологический характер, оно первично, а наша жизнь вторична по отношению к нему, она – его отражение.

Также через все Таинства Церкви человек приобщается к Богу.

Видимая Церковь и все остальные атрибуты даны нам для того, чтобы мы смогли правильно ориентироваться в жизненном пути, который даровал нам Господь. Да сама Вселенная ведь тоже подчиняется законам Божиим, которые сейчас открывают ученые. А без законов царил бы в мире хаос.

[Татиана. 1 981]

Православная Христова Церковь,есть тело Христово,духовный организм, у которого Глава-Христос.Она имеет единый дух,единую общую веру,единое и общее,соборное, кафолическое сознание,руководимое Духом Святым,но утверждающееся в своих суждения на конкретных,определенных основаниях Священного Писания и Священного Предания.

 

Кто не член Христов,тот не может спастись. Можно иметь почесть,можно иметь таинство,можно петь "аллилуиа.можно отвечать "аминь",можно держать Евангелие,можно иметь веру во имя Отца и Сына и Святого Духа и проповедовать ее,но нигде,кроме Православной кафолической Церкви,нельзя найти спасения.(блаженный Августин). "Кому Церковь не мать,тому Бог не Отец-говорил священномученик Киприан Карфагенский.

 

Спасение человека состоит в стяжании вечной жизни в Боге,в Царстве Небесном,ибо знайте что никакой блудник,или нечистый,или любостяжатель,который есть идолослужитель,не имеет наследия в Царстве Христа и Бога.(Еф.5,5)

Бог есть свет,и нет тьмы в нем,и кто входит в Царство Божие должны быть сынами Света.

(Закон Божий)

[иером. Даниил 101]

Не стоит серьезного отношения и заверение в том, будто у наших нецерковных «христиан» – Бог «в душе». Да, конечно, такое состояние является высшим идеалом духовной жизни.

Если бы слова: «Бог у меня в сердце» – сказал прп. Серафим Саровский, то эти слова имели бы вес, ибо они были бы честным свидетельством о плоде его подвига. Если бы пустынник сказал, что он приучил себя к непрестанной внутренней молитве, и потому отдаленность храма, который он посещает лишь изредка, для него уже не чувствительна – в таких устах такие слова тоже были бы оправданны.

Но когда мы слышим такие же слова от обывателей… Тогда у нас есть право поинтересоваться: в результате каких же именно духовных подвигов Вы достигли такого успеха? Бог у Вас в душе? Поясните, каким же был путь Вашей молитвы? Как часто Вы читаете молитву Господню?.. Что?.. «Отче наш» Вы плохо помните?.. Ладно, тогда хотя бы расскажите, как именно Вы переживаете присутствие Бога в Вашей душе? Какие плоды даров Духа Вы в себе ощущаете? Вот Вам подсказка: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание(Гал. 5, 22–23). Есть в Вас эти чувства? Нет, не свойствахарактера, а дары. Дар – это то, чего в нас прежде не было, но при духовном рождении вошло в нашу жизнь, обновило ее! Не помните Вы такого обновления?

Вы можете отличить в Вашем душевном опыте: вот это – «присутствие Бога», а вот это – проявление обычных человеческих чувств: чувства красоты и гармонии, чувства совести, чувства приязни?.. Не можете? Значит, Вы не заметили того момента, когда Бог, Творец Вселенной, вошел в Вашу жизнь и в Вашу душу? Разве можно такое не заметить? Так, может, Он и не входил?

Если человек утверждает, что любит кого-то, но при этом ничего не делает во имя своей любви: не ищет встреч, ничего не дарит, не уделяет времени для общения, ничем не жертвует, – значит, он просто хвастается перед своими уже влюбленными друзьями: мол, и я ничем не хуже, и у меня уже есть возлюбленная!

Итак, вы, утверждающий, что у вас «Бог в душе», – что вы сделали для того, чтобы очистить свою душу для столь дивного Посещения? Как и каким именем вы позвали Его? Как вы храните Его в себе? Что изменилось в вас от этой Встречи? Полюбили ли вы Того, Кого встретили? И что вы делаете ради этой любви? Если эти вопросы повергают вас в недоуменное молчание – так хотя бы не считайте себя превзошедшим тех, кто хоть что-то делает для того, чтобы пребывать с Богом! Вечно стоящие – не презирайте идущих, даже если те спотыкаются!

Такие вопросы можно задать тому, кто свою леность оправдывает своей мнимой «духовностью».

 

 

диакон Андрей Кураев

"Дары и анафемы"

[Татиана. 1 981]

Происхождение храмов

Священник Н.Р. Антонов

 

Храм Божий и Церковные Службы

предыдущая глава К оглавлению следующая глава

 

Первоначально, в Ветхом Завете, при патриархах (Адам, Ной, Авраам и др.) богослужение совершалось на жертвенниках под открытым небом. Для жертвоприношения выбирались места, где Бог являлся человеку и где Он оказывал какое-либо благодеяние, или места, своим величием, таинственностью и красотой, невольно располагавшие человека к размышлению о Божией силе и Божией премудрости и т.д. По выходе Евреев из Египта, пророк Моисей во время Синайского законодательства получил от Бога повеление устроить переносный храм, который назван был скинией, делившейся на двор, святилище и Святое Святых. Храм у евреев был только один с целью поддержать в народе еврейском сознание "Единого" Бога. При царе Соломоне вместо скинии был построен каменный храм, имевший вид четырехугольника с полупокатой крышей, без окон, с двумя высокими колоннами около входа [1] и с большим двором вокруг храма (рис. 1, л. 1). Внутри храм Соломона был разделен, как и скиния, занавесом на две части: святилище и Святое Святых. Храм Соломонов был разрушен Навуходоносором перед вавилонским пленом. По возвращении из плена евреи построили второй храм по образцу и плану первого, но гораздо беднее по украшению. Незадолго до Рождества Иисуса Христа царь Ирод украсил этот храм и сделал некоторые дополнения по сравнению с первым храмом (рис. 2, л. 1). Во время Своей земной жизни Иисус Христос посещал этот храм, учил в нем, заботился о порядке в нем (двукратно изгнал торгующих из храма — Иоанна 2:13-20 и Мат. 21:12-13) и благолепии его (Сам внес динарий на храм — Матф. 17:24-27; поставил в образец доброхотное пожертвование, лепту Евангельской вдовицы — Луки 21:1-4). Своим примером Спаситель одобрил обычай совершать богослужение в храме, освятил самую мысль (или идею) храма и нужду в нем. Молился Иисус Христос еще и в других местах, и даже Тайную Вечерю, когда было установлено Таинство Св. Причащения, Он совершил в частном доме. В беседе же с самарянкою Иисус Христос сказал, что наступит время, когда Богу будут поклоняться не в одном только храме Иерусалимском, но и в других местах (Иоанна 4:21).

 

 

[Татиана. 1 981]

Второе крещение Руси

Начало 90-х годов ознаменовалось крутым поворотом к созданию нового общественного строя, основанного, как обещали с трибун, на принципах свободы. Но обещания, как уже не раз бывало, так и остались обещаниями, хотя во многом жизнь человека стала раскрепощенной.

 

Открываются чудом оставшиеся церкви, молот атеизма перестал бить по головам людей, многие потянулись в открытые двери храмов. Иссохшая душа возжаждала животворной воды освящения. Ум, столь долго блуждавший в темноте лжи, греха и безбожия, ищет теперь света истинного просвещения. Волна крещения русского народа достигла неимоверной высоты. Можно сказать, что теперь вновь идёт крещение по всей Руси.

 

Конечно, это радует и вдохновляет пастырей церкви, но в то же время их беспокоит и волнует тот факт, что основная масса новокрещенных, взрослых людей, приняв святое Таинство Крещения и не усвоив сути христианской жизни, не считает своею первейшей необходимостью отныне быть живым членом православной церкви.

 

Неофитам, возрожденным к новой жизни, надо понять, что церковь - живой организм, телом которого является сам Христос - глава и основатель этой церкви, а верующие в него христиане - члены этого тела. И тот, кто не живет в церкви, мало общается с ней, теряет живительную силу, лишается благодатной помощи и, постепенно увядая, умирает для духовной жизни.

 

Наблюдая сегодняшних верующих христиан, нельзя не заметить, что их общение с церковью сводится подчас к возжиганию свечей пред иконой или в лучшем случае к заказам молебнов. Они считают, что таким образом выполняют свой долг перед Богом. То обстоятельство, что они лишают себя самого главного - литургической жизни и молитвенного общения в богослужении церкви, не вызывает у них беспокойства.

 

Но, как говорят нам святые Отцы, истинная жизнь возможна лишь при условии соединения со Христом в таинстве Евхаристии, причащении святого Тела и Крови Господа, только при таком единении со Христом и совершается единение людей друг с другом, то есть создается единое тело Церкви. Из этого следует, что христианская жизнь по существу своему церковна. Поэтому, согласно заповеди Божией о почитании праздничного дня, каждому христианину вменяется в обязанность быть в храме Господнем во все Воскресные дни и, конечно же, во все великие праздники, которые чтут христиане всего мира.

 

Вне Церкви нет спасения

Если это так, то как можно пренебрегать хождением в храм Божий, где невидимо присутствует своим духом сам Господь наш Иисус Христос. Ведь он пришел в этот мир, чтобы обновить и возродить к новой жизни растленное грехом естество человеческое, и вверил это величайшее дело своей благости, милосердия, правды и премудрости своей Церкви. "Дух Святый, вошедший в мир и действующий в Церкви чрез священнослужителей, богослужение, проповедь, таинства, совершает это обновление непрестанно. Только в церкви заключается эта обновительная сила, вне церкви ее нет и быть не может".

 

Также и св. Киприан Карфагенский утверждает, что вне церкви нет жизни, а значит - нет и спасения. Но если нам дорога наша душа бессмертная и благополучие временной земной жизни, надо немедля стать живым членом святой церкви Христовой.

 

Ведь Господь наш Иисус Христос устроил на земле церковь для того, чтобы она вела всех людей ко спасению и вечной жизни. И если ты становишься членом этого святого общества, то тем самым ты обязан с любовью повиноваться святой церкви и исполнять ее уставы и указания. Если ты любишь Христа не на словах, а на деле, то не можешь не любить и Его церковь, которую Он сам устроил и сказал: "Создам церковь Мою и никакие силы зла не одолеют ее", свидетелями чего являемся и мы, живущие в конце второго тысячелетия по Рождестве Христовом. Итак, ясно, что вне церкви и без церкви невозможна христианская жизнь. Без церкви нет истинного христианства. Но само по себе одно христианское учение не может дать спасение человеку.

 

В древности уверовать во Христа, сделаться христианином, значило присоединиться к церкви, что подтверждает и книга Деяния Апостолов: "Господь ежедневно прилагал спасаемых к Церкви". Поэтому кто удаляется от церкви, тот удаляется от Христа; чтобы быть ближе к Нему - иди в Его дом, в Храм Господень. Там ты услышишь Самого Христа, который, как бы предупреждая всех, говорит через святое Евангелие такие слова: "Если кто не послушает Церковь, то да будет он тебе, как язычник и мытарь". Т.е. такой человек будет лишен Его спасительной благодати, а значит - наследия вечной жизни. Может встать вопрос: что же такое благодать? Св. Праведный Иоанн Кронштадтский отвечает на этот вопрос так: "Это дар Божий, даруемый человеку ради веры во Христа, для спасения человека - христианина; благодать - сила заступающая, милующая, просвещающая, спасающая, располагающая ко всякой добродетели".

 

Этот великий дар Божией благодати может получить всякий сознающий свою греховность через сердечную веру в Бога, посредством совершения трех святых таинств: Крещения, Покаяния и Причащения св. Тела и Крови Христовой. А это все подается в Церкви Христовой Его священнослужителями, восприявшими таинство Священства, т.е. через священное рукоположение, неразрывно идущее от св. апостолов и пребывающее до наших дней.

 

Враг нашего спасения - диавол, зная всю спасительность нашего пребывания в лоне матери-церкви, всеми силами и коварством своим старается порвать эту связь. Цель у него одна - отдалить человека от Бога, т.е. погубить. Средства к этому у него многоразличны: ввести человека в грех, в соблазны через плотские страсти, через ложь и искушения мирскими пристрастиями.

 

Поэтому надо крепко держаться за православную церковь как за якорь спасения, и тогда нам не будут страшны дьявольские ухищрения, ибо, находясь всегда в ограде церкви, мы будем реально чувствовать живую связь с Богом, Его защиту и помощь. Понимая, какое важное значение в нашей жизни имеет церковь, как важно её благотворное влияние, многие верующие, особенно из новокрещенных, приходят в Храм Божий, но чувствуют себя там как бы стеснительно, не очень уютно. В церкви всегда много народу, все там непонятно: где можно встать помолиться, чтобы не мешать другим, пред какой иконой надо поставить свечку, тем более что их там много. Часто плохо понятно, что читают, что поют. К тому же без денег в церковь не пойдешь: надо купить свечку, заплатить за просфору, за панихиду заказную, за молебен, положить и на тарелку как жертву на храм и так далее. Действительно, все, вместе взятое, в какой-то мере отпугивает людей, которые хотя и были крещены, но по разным причинам не смогли воспринять воцерковление, т.е. не прошли тот минимум познания церковной жизни, который заключает в себе правило поведения христианина в церкви, дома или в обществе

 

Спасаемся только через Христа и его Церковь

Православный христианин при жизненных несчастиях и в тяжелой своей болезни даже в помысле не должен допускать желания обращаться к помощи разного рода знахарей - колдунов и целителей, а всячески охранять от них себя и своих родных и знакомых, ограждать от любого с ними общения. Верующий человек спасается только через Христа и Его церковь. У церкви и ее священнослужителей есть множество средств помочь людям в беде, в скорби и в болезни - всем, кто с верой приходит к ней. Это веками испытанные благодатные дары Божии, которыми Господь щедро одаривает своих верных. И среди них первое - благодатное Таинство Елеосвящения, или, как его называют, Соборование.

 

Православный катехизис кратко поясняет: "Елеосвящение есть Таинство, в котором при помазании тела елеем (т.е. маслом) призывается на больного благодать Божия, исцеляющая немощи душевные и телесные".

 

Установление этого таинства восходит к древнейшим апостольским временам, хотя окончательный чин его совершения оформился только в XVI-XVII век.

 

Суть Таинства Елеосвящения хорошо раскрывается в послании апостола Иакова: "Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров (священников) Церкви, пусть помолятся над ним, помазав его елеем по имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему" (Иак. 5, 14 -15).

 

Из сказанного ясно: кто заболел, каким бы недугом одержим ни был, не ищи сомнительных знахарей и "целителей", а прежде всего иди в Храм Божий или пригласи на дом священнослужителя Церкви, который вместе с тобой совершит молебное пение о твоем здравии Небесному Врачу - Господу Иисусу, помазав тебя священным елеем.

 

Разумеется, не грех обратиться и к своему лечащему врачу, которого Бог умудряет для полезного врачевания наших телесных болезней. Большинство лекарств, которые выписывает врач, основаны на травах, а их произрастил и дал человеку и всему животному миру Сам Бог - Творец и Создатель всяческих благ.

 

К сожалению, среди множества малосведущих людей распространено мнение, что Соборование можно совершать только над безнадежно умирающими, то есть перед смертью. Это - явное искажение сути Таинства. Елеосвящение - Таинство исцеления для больного, верующего человека, исцеление как от телесных, так и душевных недугов. Когда священник крестообразно помазывает болящего, он читает тайно совершительную молитву: "Отче Святый, Врачу душ и телес, пославый Единородного Твоего Сына, Господа нашего Иисуса Христа, всякий недуг исцеляющего, и от смерти избавляющего: исцели раба Твоего (рабу Твою) от обдержащих его (ее) телесные и душевные немощи, и оживотвори его благодатию Христа Твоего, молитвами Пресвятыя Владычицы Нашея Богородицы и Приснодевы Марии... и всех святых. Яко Ты еси Источник исцелений Боже наш, и тебе славу воссылаем со Единородным Твоим Сыном, и Единосущным Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь". (Требник 2 ч.).

 

Для нашего утешения, помимо святых Таинств и соборной молитвы, Господь дарует нам в помощь святые мощи угодников Божиих, изобильно источающие благодать исцеления всем с верою к ним приходящим, а также многочисленные прославленные чудесами чудотворные иконы. Церковь также предлагает нам заклинательные молитвы святых Отцов от насильства дьявола, и наконец - Животворную Святую Воду, всех и все освящающую. Все это оберегает нас от действия злых бесовских сил, подает цельбу и помощь, спасает души наши для вечности.

 

Жить во Христе

Только в таком единстве с Богом мы и поймем смысл нашей жизни, ее кажущиеся противоречия и то, почему зло так часто торжествует в мире. Церковь православная продолжает дело Христа на земле. А дело Христа было: учить истине, спасать людей от греха, исцелять их от душевных и телесных недугов. В этом великая миссия Церкви, в этом ее главная цель служения миру.

 

Для исполнения этой великой миссии Сам Господь Иисус Христос избрал первых Своих учеников, будущих апостолов и, благословляя их, сказал: "Идите в мир сей и проповедуйте Евангелие всей твари, кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет" (Марк 16, 15-16). Призванные Христом двенадцать апостолов, а потом семьдесят, исполненные благодатью Святого Духа, понесли спасительные слова Своего Учителя и Господа народам разных стран, создавая там первые христианские общины.

 

В каждой такой церкви-общине для ее хранения и руководства верующих апостолы избирали доброй жизни благочестивых мужей, которые продолжали их дело спасения человеческих душ.

 

И по сей день каждый пастырь - законно рукоположенный в священный сан и получивший от апостолов благодатный дар священства, совершает великое таинство преображения и возрождения людей к новой жизни. Просвещая истинной верой, он приводит их в спасительную ограду православной церкви, соединяя с Главой этой церкви - Христом.

 

А что может быть дороже и ценнее в этом мире, как не духовное единение личности со Христом?! Ибо тогда человек обретает душевное равновесие и полноту правильного разумения как на эту временную жизнь, так и на будущую вечную. И кто, как не священник, может помочь в поисках этого единения человеку, который не видит просвета в темноте своего неверия, когда он гибнет в тенетах своих греховных страстей или, отягощенный болезнями и скорбями, изнемогает от тяжести креста, который кажется ему непереносимым.

 

Как же себя вести, что нужно делать человеку, оказавшемуся в таких трудных жизненных обстоятельствах?.. Надо идти в церковь. В церковь православную. И чем скорее, тем лучше, отбросив ложный стыд, сомнения, которые внушает враг нашего спасения - диавол, смиренно преклонить колена пред святым образом и беззвучно, сердцем сказать всего три слова: "Господи, погибаю - спаси". Потом надо подойти к священнику с твердой надеждой и верой в то, что через него Сам Господь Бог даст ответ на гнетущие тебя вопросы, и принять слова священника не к сведению, а к действию.

 

И этот контакт с духовным пастырем, совершенный однажды, должен сохраниться на всю жизнь. При этом важно всегда иметь только одного духовника, ибо это способствует утверждению доверия, взаимопонимания и постепенно приводит к духовно-родственному отношению священника как любящего отца к своему страждущему чаду.

 

И здесь важно понять, что ты вручаешь свою жизнь не просто человеку, а служителю Бога, от Которого ему дана благодать священства. Освященный этой небесной благодатью, священник имеет дерзновение приносить бескровную жертву Богу - Евхаристию за грехи людские и моления за каждого человека и за весь мир.

 

Когда священник совершает свое служение Богу к Его прославлению и спасению людей, тогда его сердце наполняется любовью и состраданием к ним, как к своим духовным чадам. "Духовную любовь не рождает что-либо земное, она нисходит свыше, с неба и дается в Таинстве священства" - так говорит св. Иоанн Златоуст в своем толковании на послание к Колоссянам.

 

Доброму пастырю церкви всегда более свойственно попечение о спасении человека, нежели самоуверенное осуждение всех так называемых "еретиков", "грешников" и "инакомыслящих". Он должен помнить на основании всей истории святых, что законченного типа праведника и грешника вообще не существует: "Падения возможны и с вершин святости; покаяние и возрождение всегда возможны и в тех глубинах падения, которые нам кажутся безысходными", - замечает архимандрит Киприан в своей книге о православно пастырском служении. Да, священник призван не судить, а спасать людей. Утверждать в них веру в это спасение, а не запугивать адскими мучениями.

 

Церковь призывает нас жить так: там, где мы видим ненависть - изливать на всех христианскую любовь; там, где оскорбление - сеять прощение во имя Христово; там, где сомнения - сеять веру христианскую; там, где безнадежность - сеять надежду во Христе; там, где тьма суеверия - нести живительный свет Христов; там, где скорбь и печаль - сеять радость и утешение.

 

Один монах в своей молитве к Богу, как бы подтверждая эти простые истины, так говорит: "О мой Господь и Бог, помоги мне не так искать утешения, как утешать других, не так искать любви, как любить, не столько быть понятым, как понимать других, потому что давая, мы получаем; прощая, мы сами прощены бываем; и умирая, мы рождаемся в новый мир для жизни вечной".

 

Конкретнее и проще еще ранее сказал Сам Христос: "Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки" (Мф. 7, 12).

 

Богом нам дана полная свобода жить так, как мы хотим. И апостол Павел, назидая всех нас, обращается сегодня к нам с такими словами: "К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти. Они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы. Если же вы духом водитесь, то вы не под законом. Дела плоти известны; они - прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, соблазны, ереси, ненависть, убийство, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют. Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание... Если мы живем духом, то по духу поступать должны".

 

"Смотрите же за собой, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством, и заботами житейскими, и чтобы день тот (второго пришествия Христа) не постиг вас внезапно".

 

Это живые слова Священного Писания надо каждому начертать на скрижалях своего сердца и ими жить во благо своих ближних, для спасения своей души и на пользу православной Церкви, дорогу к которой мы с Божьей помощью старались проложить всем, кто ищет ее.

 

Каждый человек идет по жизни своей дорогой, и благо ему, если она рано или поздно приведет его в Храм Божий.

 

Напротив, достоин глубокого сожаления человек, который ходит по распутиям всю свою жизнь и не имеет желания найти единственно нужную дорогу, приводящую его в Храм, где он может встретить Создателя своего, Творца и Бога и в Нем найти успокоение мятущегося сердца, найти Его любовь и радость наследия вечной жизни.

 

Зачем нам нужна церковь.

[Татиана. 1 981]

Автор: прот. Максим Козлов

Многие считают, что вера должна быть в душе, а ходить в Церковь не обязательно. Так ли это?

Те, кто говорит, что вера должна быть только в душе, допускают две существенные ошибки. Во-первых, «вера в душе», как правило, сводится к абстрактному и умозрительному признанию бытия Бога, из которого человек в своей жизни почти никаких выводов не делает. В этой связи можно вспомнить слова Христа о том, что и бесы веруют и трепещут (Иак. 2, 19). А такой человек чаще всего даже и не трепещет, но живет так, словно не было искупительной жертвы Спасителя за каждого из нас. Во-вторых, эта позиция никоим образом не выводима ни из Священного Писания, ни из Церковного Предания. Христос говорил о том, что Он пришел основать на земле Церковь, а не установить некий множественный союз Бога с отдельными, никак не связанными между собой людьми. И что пришел дать заповедь о любви не только к Богу, но и к ближнему. И лишь так может осуществиться полнота жизни человека.

 

Христианин делает добро не как античный герой и не как образец коммунистической атеистической морали и нравственности. Он стремится дать действовать через себя Богу. Христос говорил: без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5). В этих словах заключается самая сердцевина духовной жизни христианина.

 

По словам апостола Павла, сила... совершается в немощи (2 Кор. 12, 9). Не в немощи уклонения и ложно-смиренного признания себя греховным, мол, грешен, не могу того-то сделать, а в той немощи, как у ребенка, который, когда учится писать, вручает руку свою матери, и она водит его рукой, и тогда слова получаются отчетливыми, внятными и красивыми. А если ребенок начнет сопротивляться и делать по-своему, то получаются одни каляки-маляки. Так и в нашей духовной жизни. Когда мы проявляем такую немощь ребенка или немощь паруса, который надувается ветром, вот тогда у нас что-то и выходит. Но это возможно только в Церкви. Почему? Потому что прихожане — это не сообщество людей, но организм, а священник — не жрец, не парторг, не психотерапевт, но человек, имеющий особую благодать от Бога совершать таинства и оказывать людям духовную помощь. Однако не в силу свои каких-то чрезвычайных дарований, а потому, что благодать священства ради пользы других дана от Бога. Собственно, вся история подтверждает слова святителя Киприана Карфагенского: «Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец». Одно дело умозрительно рассуждать о самых высоких материях, а другое — попытаться прожить напряженной духовной жизнью хотя бы сорок дней Великого поста. Пусть говорящие о «вере в душе» попробуют провести его по церковным предписаниям, и они увидят, как нечто изменится в их собственных, рассуждениях, потому что для подлинной духовной жизни и духовная чистота. Это то, что ныне забывается многими.

 

Но те, кто тяготеют к живому, личному общению с Богом, чаще всего считают, что Церковь, как социальный, общественный институт, высушивает веру и потому лучше обходиться и без церковных таинств, и без соборной молитвы. Есть ли в этом какой-то смысл?

 

Весь вопрос в том, насколько ответственно мы относимся к первоисточникам христианской веры. Конечно, если в наших вероучительных построениях главный критерий - «я сам», «мой собственный ум» и «мое собственное желание», то есть желание жить, как хочется, а сердце расположено к разного рода страстям, то тогда, конечно же, можно и Церковь отодвинуть на второй план. Но если мы договоримся о том, что Евангелие есть действительное свидетельство учения Христа, то тогда нельзя затушевать ту кардинальную истину, что Он пришел на землю не для того, чтобы дать этическую доктрину, возвышенный сборник нравственных норм, которым бы следовали Его ученики, не для того, чтобы объяснить тайны мира и создать самую величественную из всех философий, существовавших когда-либо. Он пришел, чтобы основать Церковь - таинственный духовный организм, в котором бы мы все с Ним, как главой, были соединены. И этот путь указывается Спасителем через таинства. Кто войдет Мною, тот спасется (Ин. 10, 9), а сознательно отвергнувший крест осудится. Кто будет участвовать в евхаристии, приобщаться Крови и Плоти, предлагаемых нам на трапезе Господней, тот станет наследником Царствия Небесного; а кто скажет: «Мне это не нужно», останется вне пира славы. И это слова Самого Христа, а не позднейшие измышления иерархов, желающих иметь максимально широкую и послушную паству. И с самого начала бытие Церкви строилось как общинная жизнь вокруг таинства евхаристии, как единство многих в приятии евангельского благовестия, а не как бытие бесчисленного множества самозамкнутых монад, размышляющих о том, как бы поудобнее жить в этом мире и не лишаться благ вечного обетования.

[Татиана. 1 981]

НУЖНА ЛИ ВНЕШНОСТЬ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ?

о. Сергий Николаев

 

«Бог в душе»

Обращаясь к христианам греческого города Коринфа, апостол Павел писал: «… к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога»,( 1Кор. 15,34). Апостол упрекает не язычников, действительно не знавших истинного Бога, а своих же братьев по вере. Почему же? За что? Да потому, что представление о Боге у немалой части христиан коринфской общины не выходило за рамки: «Он существует». Дальше начиналось неведение. Неведомы были ни свойства Божии, ни дела Его. Вера жила сама по себе, не имея плода, не имея практики, не воплощая себя в делах и стремлениях. Каким был человек до просвещения словом Христовым, таким и оставался.

Минуло почти две тысячи лет, ушли в мир иной те, кого пытался устыдить невежеством Апостол, славный город Коринф потерял былое величие и название, кажется, чего и вспоминать «дела давно минувших дней»? Однако и сегодня очень ко времени звучат слова: « некоторые из вас не знают Бога». Как часто вера и наших современников ограничивается лишь признанием существования Бога! Многие ли смогут сказать, в какого Бога они верят? Где Он находится и откуда взялся? Чем занимается? Какой Он? Что Ему от нас нужно? Одни не знают Его ещё, пока что, до времени, но стремятся узнать. Не о них речь. Другие упорно знать не хотят. Им довольно верить в «нечто и туманну даль». Вот от них-то, упорных, чаще всего и приходится слышать: «Бог у меня в душе».

На чём же основано нежелание «знать Бога»? На нежелании менять свою жизнь. Ведь знание о свойствах Бога непременно вмешается в нашу жизнь. Разделит все наши деяния, слова и мысли на Божьи и не Божьи. Среди не Божьих, или греховных, могут, и даже обязательно окажутся, привычные и приятные для нас дела и вожделенные цели. А когда к своему греху нет неприязни и расставаться с ним нет охоты, да к тому же неприятно ощущать себя грешником, вот тогда-то -- самое время туманной фразе: «Бог у меня в душе». Оно так удобно – незнание Бога и Божьего закона: нет закона – нет и греха. Нет греха – нет и ответственности.

Веря в «незнаемого» Бога можно любой безнравственный поступок представить (даже самому себе), как высоконравственный. Муж уходит из семьи к другой женщине, потому что разлюбил жену, и считает для себя безнравственным притворяться любящим. Или, жена уезжает от мужа, потому что считает его пример вредным для детей. Знаю случай, когда женщина, многодетная мать, покинула мужа, потому что он был недостаточно церковен.

Или ещё, пришли как-то на церковный двор два молодых человека и протягивают мне большой золотой нательный крест: «Мы хотим передать его в церковь». Я спросил у них: « А это ваш крест?» «Нет, это крест одного нехорошего человека». « Он сам отдал вам его?» « Нет, мы забрали у него крест, потому что этот человек не имеет права носить его». Кстати, они забрали у него и ещё некоторые вещи, на которые, по их представлениям, он так же не имел права А вот каким образом они определили, что нехорошесть того человека превосходит их личную нехорошесть, они не объяснили. Понятно, что крест я не взял. Вот вам пример своей правды, своей нравственности, своего «Бога в душе».

Кому-то «Бог в душе» не мешает ( конечно, из «высших» побуждений) сообщать о проступках одних ближних другим ближним, и при этом не считать это сплетней. «Это ведь скрывать правду от общественности – безнравственно, а открыть чужой грех – очень даже нравственно», -- думает общительная соседка или шустрый журналист. Думает так, потому что не знает, что перед Богом грех, а что -- нет. Не знать Бога – величайшая беда. «Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением… Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его», -- писал свят. Игнатий Брянчанинов.

«Бог в душе»… А как ты смог пригласить Его туда? Высшее Существо, Всесовершенный Дух? Да к тому же Личный Дух, то есть Личность, имеющую Свои личные свойства, или, как говорят о людях, характер. Как ты определил, что Он там? Ты ведь совсем не знаком с Ним. Скорее всего, то, что ты ощущаешь в душе и о чём говоришь – это бог твоей души. То, что ты сам назвал богом. Твоё персональное божество, по законам которого ты и стараешься жить. Вообще-то, и законы эти -- твои собственные законы. И получается, что у всех людей они разные. И если на уровне третьего класса они разные у двоечника и отличника, то что же дальше?

Когда словами «Бог в душе» исчерпывается вся духовная жизнь, нелепо говорить о вере. Точнее – это тоже вера, но мёртвая. «И бесы веруют» в Бога, по словам Апостола,(Иак. 2,19). Как может проявиться вера у «не знающего Бога»? Она мёртвым, не созидающим грузом будет лежать в его душе. Именно грузом, неудобным и тяжёлым. Потому что состояние признания Бога без призывания Бога, то есть без активного действенного желания общения с Ним, без проявления веры в Него, очень тяжко для человека.

 

«Невидимая» вера.

О вере так же можно услышать: «Он очень верующий человек, но верит в душе. Без всяких внешних атрибутов». Говорят, полагая, что вера в Бога, как явление духовное, должна быть невидимой. На самом деле вера всего лишь отчасти невидима, потому что живая вера непременно выразит себя внешним образом. Так же как Бог, который есть Всесовершенный Дух, невидим, но проявления Его могут быть видны. Тому пример -- весь наш сотворённый Господом видимый мир.

О вере в душе, или, ещё усугубляя – вере в глубине души, обычно говорят с оттенком некоторого превосходства перед верой видимой, с внешними атрибутами. Ещё бы! Ведь внешнее так легко подделать, а в глубине души нет надобности фальшивить. Всё равно никому не видно, что там, на донышке, находится. Поэтому считается, что вера невидимка -- более настоящая и заслуживает большего уважения. Правда, чем отличается глубинно-верующий человек от неверующего не совсем понятно… Да мы и не станем сравнивать, а лучше предоставим слово свят. Феофану Затворнику: «Вера, когда жива и пламенна, не может укрываться в сердце без обнаружения, а сама собой выходит и в слове, и во взоре, и в движении, и в делах».

В доказательство того, что истинная вера выражает себя и во взоре, и в движении, приведу некоторое воспоминание. Это сейчас в церковные праздники все могут беспрепятственно посещать храм. И верующие, и просто любопытные. Лет сорок назад попасть на пасхальную службу просто так, поглазеть, было не так-то просто. Перед церковными калитками и дверями стоял кордон из дружинников-комсомольцев. Они должны были пропускать в церковь верующих и не пускать – любопытствующих. Задание деликатное и на первый взгляд – трудное. Ладно ещё, если лишний десяток случайных зевак проглядишь и пустишь на службу, а если верующему человеку вход преградишь? Ведь вся эта пропускная компания была устроена якобы исключительно в интересах верующих. Частично оно, конечно, так и было. Но что интересно, сколько я не наблюдал за дружинниками, не помню, чтобы они хоть раз ошиблись именно в отношении верующих и кого-то не пустили. Хотя они не спрашивали: верит человек в Бога или просто посмотреть пришёл. Верующих они сразу определяли. Значит, невидимая вера как-то видимым образом проявлялась «и во взоре, и в движении».

Вера непременно выражает себя и в образе жизни, а именно – в благочестии, то есть в благом почитании Бога, в устроении своей жизни по Божьему закону. «Благочестие – это признак духовно живущего человека», -- говорит свят. Тихон Задонский. К сожалению, сегодня расхожее понятие духовной жизни несколько иное, чем в Церкви. Сегодня духовной жизнью принято называть чтение журналов, посещение концертов, выставок, клубов, светских тусовок. В этом смысле самые духовные люди в нашем обществе это артисты, художники, телеведущие. Попробуйте сказать, что художник такой-то или артист сякой-то не живёт духовной жизнью. Вас засмеют. В духовности слесаря или повара ещё могут усомниться, но в духовности артиста или модельера – никогда.

Правда такая духовность ни к чему не обязывает и благочестие ей не к чему. Она вполне совместима и с самой грубой лексикой, и с участием в развращающих нравы телепроектах, и с грехами против естества. Но речь не о ней.

Вера в Бога подразумевает стремление к праведности, то есть к состоянию правоты перед Богом. Не некое сердечное стремление, не видимое постороннему оку, а вполне конкретное, проявляющееся в делах, поступках, словах. Вера человека усматривается не из его заявления о ней, не из его душевного устроения и интеллекта, а из его действий, поведения, отношений с другими людьми, из его оценки своих поступков.

Веришь в душе? Но во что? «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением», -- говорит Апостол, (1Пет.3,15). Веруя, мы непременно должны знать во что веруем. Именно поэтому при крещении взрослого человека от него требуется прочтение Символа веры, то есть молитвы, где последовательно перечисляются объекты его веры, понятия и явления составляющие её. А как же иначе? «Правило веры нашей начинается знанием, проходит чрез чувство и завершается жизнью, овладевая через это всеми силами существа нашего и укореняясь в основах его», (свят. Феофан Затворник).

Когда о своей вере говорят: «Верю, но в душе» -- чаще всего лукавят. Лукавят из боязни жизненных изменений, боясь духовной жизни, как лишней нагрузки. Так проще – верить в глубине души, не давая воли своей вере, никак не обозначая её. Но есть ли смысл в такой законсервированной вере? Приближает ли она к спасению? Даёт ли надежду на жизнь вечную?

 

Зачем нужны посредники?

Количество верующих и церковных людей не одинаково. Ведь церковная жизнь включает в себя правила, обязанности, ограничения. Не говорю, что она состоит только из ограничений и обязанностей, но они есть. Эти-то ограничения и останавливают немалое число верующих на пороге Церкви. Таинство крещения да маленький нательный крестик на шнурке или цепочке остаются для них единственной связью с Православием.

Есть люди добрые, трудолюбивые, порядочные от природы или благодаря воспитанию. Казалось бы, зачем им нужна Церковь? Может они могли бы достичь Царства Небесного и без неё? Человеку никогда не совершавшему дурных поступков трудно поверить, что его душа может погибнуть, что и ей нужна помощь. Однако попробуйте спросить такого, во всём порядочного, человека, откуда у него взялось мнение о своей порядочности? Отсутствие упрёков совести? Но есть люди, у которых совесть вообще молчит. У нас немалая часть преступников считают себя невинно пострадавшими. Может быть, это мнение других людей? Но, если это друзья или знакомые, где уверенность, что они объективны? Личное мнение? Но можно привести множество примеров, когда человек рассматривает свою порядочность просто на фоне непорядочности других. «Пью, но на свои», «часто упрекаю, но не бью», « беру взятки, но борзыми щенками». Священник Александр Ельчанинов писал: «Слепота к своим грехам – от пристрастия. Мы, пожалуй, много видим, но оцениваем неправильно, извиняем, даём неправильное соотношение: чувство почти инстинктивное». Грех познаётся лишь на фоне отсутствия греха, то есть Истины. А это возможно только в Церкви, где пребывает эта Истина, которая есть Христос.

Прожить жизнь порядочным, честным человеком можно, но спастись без Церкви нельзя. Надеющийся достигнуть Царства Небесного своими силами, подобен человеку, который прочитал дома учебник по вождению самолёта и думает, что уже может самостоятельно долететь до нужного места.

Спаситель пришёл в этот мир и пострадал в нём ради создания Церкви. И до Него были на земле пророки и учителя, учившие как надо жить. Однако пример и благодатная помощь, без которой невозможно следовать в своей жизни этим заповедям и учениям, были даны только Христом. «Я с вами во все дни до скончания века»(Мф.28,20), -- обещал Он. И пребывает с нами невидимо в таинствах Своей Церкви, через которые нам даются силы проводить жизнь честно и двигаться в сторону Царства Небесного.

Самое главное таинство – причастие. В Евангелии от Иоанна Господь говорит: « Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни»(Ин. 6,53). Без причастия о Небесном гражданстве можно и не мечтать, да и здесь, на земле трудно оставаться в рамках духовного закона. Если вне Церкви греховная жизнь практически норма, то внутри неё это скорее исключение. Обратим внимание на курильщиков. Сколько из них хотели бы бросить курить?! Но как мал процент тех, кому это удалось. А вот в Церкви курящий человек – редкость. То же и со сквернословием. Такова реальная благодать церковной жизни, помогающая человеку преодолеть свой грех. В Церкви, конечно, есть и грешники. Но вне Церкви – нет святых.

Так называемые «внешние ритуалы Церкви», которые кажутся ненужными нецерковному человеку, оказываются необходимыми, исходя из двухсоставности человека. Человек имеет видимую и невидимую составляющие. Получая благодать в таинствах, человек по своей природе нуждается в телесном подтверждении того, что таинство совершилось. При крещении человека погружают в освящённую воду и при этом вслух произносят слова молитвы. Исповедуясь, мы называем свои грехи, преклоняем голову, а священник покрывает её епитрахилью и читает разрешительную молитву. Соединяясь с Христом в таинстве причастия, мы принимаем Его Пречистую Плоть и Кровь под видом хлеба и вина. И т. д. Духовные переживания очень тонки и не всегда могут быть правильно восприняты человеком, потому так премудро устроено в Церкви, что в ней есть и внешняя составляющая.

Сам Господь сопровождал какое-либо духовное действие внешним – приклонял колена, возводил очи. Так как в человеке душа и тело связаны, то состояние души естественно отражается и на состоянии тела. И наоборот.

Кроме того, внешние обряды Церкви показывают, что Церковь и все мы едины, в какую бы православную церковь мы не пришли даже в другой стране, везде служба совершается одинаково, везде есть иконы, горят лампады, священнослужители облачены в одинаковые одежды, совершают одинаковые действия. Церковь – это общество людей объединённых таинствами. Мы говорим, что Церковь – это тело Христово. Но такое объединение в единое тело вряд ли возможно без единых церковных обрядов. А значит – они нужны.

Человека спасает не честная жизнь, не поступки, потому что тогда незачем было бы воплощаться и страдать Сыну Божию, человека спасает Сам Господь. Но как? Через благодать, которая даётся ему в Церкви. По словам свят. Филарета Московского, как необходима человеку для рождения в жизнь утроба матери, так же необходима ему для духовного рождения, духовная утроба матери Церкви.

«Верить в душе», не будучи членом Церкви, всё равно, как носить фотографию любимого человека в кармане, избегая встреч с ним. Такой «роман» обречён. «Вне Церкви нет духовной жизни и духовно живущих лиц», -- писал свят. Феофан Затворник. То, что многие принимают за духовную жизнь «без посредников», на самом деле просто букет эмоционально-интеллектуальных переживаний в комплекте с религиозно-бытовой атрибутикой. Разговор о Боге за чаем, при свечах и под иконами.

И чтобы не заканчивать разговор на этой грустной и кому-то обидной ноте ещё раз напомню – будущая наша жизнь начинается здесь, на земле. Узнать, что такое вечное мучение, пусть в микроскопической дозе, можно и вне Церкви. Но получить представление о будущем блаженстве возможно только в Церкви. И каждый церковный человек испытал это на собственном опыте. Господь каждому по-своему далёт почувствовать его. Бог, как говорил старец Паисий Святогорец, иногда даёт человеку конфетку просто так, незаслуженно, чтобы показать, какая ему на небесах уготована небесная кондитерская. Желаю и вам этого сладкого знания.

Зачем ходить в храм, если Бог у меня в душе

 

о. Андрей Кураев

 

У каждого из нас есть знакомые и даже родные люди, которые с недоумением смотрят на наши сборы в храм. На их лицах написано глубокое непонимание, а порой и возмущение. Иногда оно изливается в слова: “Ну ладно, ударился ты в веру, пусть уж. Но зачем же в храм-то ходить, столько времени и сил на это тратить?! Вот я, к примеру, тоже верующая. Но я верю в душе. Бог у меня в душе, и мне не нужны никакие внешние ритуалы. Да вспомни, как недавно сатирик Михаил Задорнов сказал: “Для общения с Богом мне не нужны никакие посредники!”.

 

Как пояснить таким людям наше поведение? Как всегда, есть два пути: нападения и защиты. Критика подобного рода житейской “философии” не трудна. В конце концов, толики здравого смысла достаточно, чтобы понять, что общество, в котором шуты (по нынешнему – “сатирики”) воспринимаются в качестве экспертов в области богословия и духовной жизни, весьма больно. Болеет оно как минимум утратой чувства юмора: оно уже не способно смеяться, видя, как шут залезает на проповедническую кафедру… Нынешнее общество считает серьезным то, над чем потешались наши предки в масляные недели…

 

Не стоит серьезного отношения и заверение в том, будто у наших критиков “Бог в душе”. Да, конечно, такое состояние является высшим идеалом духовной жизни. Этого для нас желал еще апостол Павел: “Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!" (Гал. 4, 19); “да даст вам крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши" (Ефес. 3,16-17).

 

Если бы слова “Бог у меня внутри” сказал преподобный Серафим Саровский – эти слова имели бы вес, ибо они были бы честным свидетельством о плоде его подвига. Если бы пустынник сказал, что он приучил себя к непрестанной внутренней молитве, и потому отдаленность храма, который он посещает лишь изредка, для него уже не чувствительна – в таких устах такие слова тоже были бы оправданны.

 

Но когда мы слышим такие же слова от обывателей… Тогда у нас есть право поинтересоваться: в результате каких же именно духовных подвигов Вы достигли такого успеха? Бог у Вас в душе? Поясните, каким же был путь Вашей молитвы? Как часто вы читаете Молитву Господню?.. Что?.. “Отче наш” Вы плохо помните?.. Ладно, тогда хотя бы расскажите, как именно Вы переживаете присутствие Бога в Вашей душе? Какие плоды даров Духа Вы в себе ощущаете? Вот Вам подсказка: “Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание” (Гал. 5,22-23). Есть в Вас эти чувства? Нет, не свойства характера, а дары. Дар – это то, чего в нас прежде не было, но при духовном рождении вошло в нашу жизнь, обновило ее? Не помните Вы такого обновления?

 

Вы можете отличить в Вашем душевном опыте: вот это - “присутствие Бога”, а вот это – проявление обычных человеческих качеств: ощущение красоты, гармонии, совестное чувство, человеческая приязнь?.. Не можете? Значит, Вы не заметили того момента, когда Бог, Творец Вселенной, вошел в Вашу жизнь и в Вашу душу? Разве можно такое не заметить? Так, может, Он и не входил?

 

Так, может, Вы спутали - и отождествили веру в Бога с присутствием Самого Бога? Впрочем, подождите, а вера-то в Вас есть? Вера ведь не просто пассивное согласие: “ну ладно, я согласна, что Что-то там такое есть…”. Вера - это стремление к тому, чтобы оказалось правдой то, что решилась полюбить душа… Вера не пассивно уступает давлению авторитетов или доводов; вера активно жаждет: “я хочу, мне нужно, чтобы так было!”.

 

Вера – это действие. Это стремление к тому, что уже предчувствуется, но еще не стало очевидностью. Стремление к тому, что уже прикоснулось к нашей жизни, бросило в нее свой отблеск, но еще не вошло в нее всецело… Вера – это желание нового опыта. Но те, кто говорят: “у меня моя вера, и она в душе” говорят это с такими тусклыми глазами, что трудно поверить, будто они хотя бы когда-то испытывали стремление к Богу.

 

Нельзя любить, не проявляя своей любви, не делая хоть каких-то движений к любимому человеку. Так же нельзя верить, никак не проявляя своей веры во внешних действиях. Роза, которую дарят любимой, сама по себе ей не нужна. Этот цветок ей дорог не своей собственной красотой, а тем отблеском, который положила на него любовь подарившего. Цветы купленные и цветы подаренные совсем по разному оживляют комнату. Если человек утверждает, что он любит кого-то, но он ничего не делает во имя своей любви: не ищет встреч, ничего не дарит, не уделяет времени для общения, ничем не жертвует – значит, он просто хвастается перед своими уже влюбленными друзьями: “мол, и я ничем не хуже, и у меня уже есть возлюбленная!”.

 

Итак, вы, утверждающие, что у вас “Бог в душе” – что вы сделали для того, чтобы очистить свою душу для столь дивного Посещения? Как и каким именем вы позвали Его? Как Вы храните Его в себе? Что изменилось в вас от этой Встречи? Полюбили ли вы Того, Кого встретили? И что вы делаете ради этой любви? Если эти вопросы повергают вас в недоуменное молчание – так хотя бы не считайте себя превзошедшими тех, кто хоть что-то делает для того, чтобы пребывать с Богом! Вечно стоящие – не презирайте идущих, даже если те спотыкаются!

 

Такие вопросы можно задать тем, кто свою леность оправдывает своей мнимой “духовностью”.

 

Но ведь и нам самим важно осознать – зачем мы-то ходим в храм. Послушать проповедь? Для этого сегодня можно включить радиоприемник. Помолиться? Молиться можно везде и во всякий час. Более того, таков именно совет апостола: “Непрестанно молитесь”. Принести пожертвование? Сегодня сборщиков много и на улицах. Подать поминальную записку? Ее можно передать со знакомыми. Поставить свечку? Так ее можно поставить и перед домашним образом. Так зачем же мы ходим в храм?

 

Более того, некоторые люди говорят, что если они хотят помолиться, то они уходят в лес, к речке или к морю, и там, в Богозданном Храме, им легче ощутить величие Творца и восславить Его. Зачем же, говорят они, нам из бескрайнего Храма заходить под тесные своды храма рукотворного?

 

Чтобы, понять это, давайте на минуту выйдем за пределы христианского храма. Раскроем “Упанишады” - древние индийские книгах, составленные на рубеже II-I тысячелетий до Рождества Христова. Эти книги до сих пор священны для индуистов, а с недавних времен стали весьма авторитетны и для многих наших соотечественников, ушедших вслед за оккультистами в модное ныне “паломничество на Восток”. Вот как в “Упанишадах” описывается начало творения мира: “Вначале здесь не было ничего. Все это было окутано смертью или голодом, ибо голод – это смерть. Он – зовущийся смертью – пожелал: “Пусть я стану воплощенным” – и сотворил разум... Он двинулся, славословя, и от его славословия родилась вода… Он изнурил себя… Разумом он – голод или смерть – произвел сочетание с речью. То, что было семенем, стало годом… Он раскрыл рот, чтобы съесть рожденного… Он подумал: “Если я его убью, у меня будет мало пищи”. Тогда той речью и тем телом он сотворил все, что существует здесь: … жертвоприношения, людей, скот. Все, что он произвел, он решил пожрать… Он пожелал: “Пусть это тело будет пригодно мне для жертвы и пусть я воплощусь с его помощью”. Тогда оно стало конем; возросши, оно сделалось пригодным для жертвы… По истечении года он принес его в жертву самому себе, а других животных отдал богам”1.

 

Перед нами объяснение одного из самых устойчивых языческих убеждений: в религии и ритуале происходит кругооборот одной и той же энергии. Божество, создавая мир, затрачивает в этом труде немалую часть своих сил, беднеет, изнуряется. От языческих богов поддержание в мире порядка, удержания “космоса” от распада в “хаос” требует немало затрат. Богов, обессилевших в труде по удержанию космоса (космос в смысле упорядоченное творение) от распада, должны поддержать люди. Для этого люди должны встать на путь … разрушения. Разрушая часть космоса, жрец высвобождает из нее ту энергию, которую боги когда-то затратили для ее создания и тем самым возвращает эту энергию богам, укрепляя их силу. В ритуале разрушается часть мироздания, чтобы укрепившиеся боги могли поддержать мир в целом и защитить его от конечного распада. В нашей сегодняшней жизни аналогию можно усмотреть в работе физиков, которые научились при искусственно спровоцированном распаде атома высвобождать энергию и направлять ее на другие цели… Языческое богословие убеждено, что бог вкладывает в творения часть своей силы, и от этого слабеет. Но жрец, разрушая творение перед лицом этого бога, принося ему жертву, возвращает назад к первоистоку ту же божественную энергию, которая была закрепощена в той части космоса, что теперь сжигается на жертвенном огне. Освобожденная божественная энергия возносится к обителям богов. И боги буквально питаются ею.

 

Поэтому в другом языческом мифе – “Эпосе о Гильгамеше”, составленном в древнем Шумере – содержится деталь, которая сегодня кажется сатирической и смешной. Боги наводят на землю потоп. Спасается от него лишь один человек… Проходят дни, и вдруг боги замечают, что люди приносили им не только беспокойство и неприятности. С исчезновением людей прекратились жертвоприношения… Боги начинают голодать и прекращают потоп. Когда же шумерский “Ной” приносит первую жертву по прекращении потопа, то, говорится в этом древнем мифе, "Боги почуяли добрый запах, Боги, как мухи, собрались к приносящему жертву"2.

 

Иногда богам для пищи требуются даже человеческие жертвы. Вот цитата из недавней газеты, сообщающей о печальных находках археологов: Американский антрополог Джон Рейнхард начал работы “в районе вулкана Льульальако потому, что когда-то читал о древнем поселении инков на склонах этого вулкана. Члены экспедиции жили в палатках на вершине вулкана (его высота 6705 метров). После почти месяца раскопок из-под камней и сухой промозглой земли были вытащены три мумии, завернутые в какой-то тряпичный балахон. Мумии были откопаны из места, внешне напоминающего ритуальное захоронение. Рядом с мумиями членами экспедиции были найдены 35 предметов из золота, серебра и раковин, остатки материй, украшенные орнаментом и вышивкой, мокасины и керамическая посуда. В ней кое-где еще сохранились остатки еды. Мумии — тела двух девочек и мальчика в возрасте от 8 до 13 лет — относятся к доколумбовому периоду, то есть насчитывают порядка 600 лет. “Эти мумии, — заявил журналистам профессор Рейнхард, — наиболее сохранившиеся из всех, которые мне довелось видеть за всю мою карьеру. Они были заморожены, в то время как другие мумии были забальзамированы. У меня есть подозрения, что они были заморожены, будучи еще живыми”. По словам американского профессора, девочки и мальчик, судя по всему, были принесены в жертву богам инков в ходе какого-то религиозного ритуала, совершавшегося, похоже, один раз в год. “Мы также намерены выяснить, — продолжал ученый, — как были умерщвлены дети, поскольку на черепах нет следов ударов, которые, как правило, обнаруживаются на трупах тех, кто приносился в жертву своим богам”. В сентябре прошлого года около города Арекипы на юге Перу в вулканической зоне были найдены шесть замороженных мумий, правда, не в таком совершенном состоянии, как аргентинские. Они тоже, как полагают эксперты, были принесены в жертву богам инков, и на черепах их обнаружены характерные отметины от удара, которые свидетельствуют о том, что они прошли обряд жертвоприношения”.

 

Итак, важнейшая проблема языческих религий – это вопрос о том, какие жертвы люди должны приносить богам. Когда надо приносить жертву. Кто должен их приносить. В чем должна состоять эта жертва. По какому ритуалу она должна быть принесена. Какому из многочисленных богов… Об этом говорят книги, изъясняющие языческие церемонии.

 

Но в Евангелии мы видим нечто противоположное. Если язычники говорят о том, какую жертву люди должны принести богу, то Евангелие говорит о том, какую жертву Бог принес людям: “Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих” (Мф. 20,28); “Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную” (Ин. 3,16).

 

Понимаете, Бог Библии настолько превышает всю вселенную, что не может быть и речи о том, что Он слабеет при творении мира. Да, Бог Своей силой, Своей энергией поддерживает существование космоса. Но Его бесконечная мощь от этого нисколько не убывает. А потому и не нуждается в восполнении со стороны людей.

 

Поэтому библейские жертвоприношения нужны не Богу, а людям. Люди просто должны научиться быть благодарными. Люди должны научиться хотя бы часть своей жизни, своего имущества и своего времени (вспомните заповедь о субботе) уметь отставлять от себя и предлагать пред лице Господне. Не потому, что Богу нужна эта уделенная Ему часть. А потому, что люди тем самым учатся жертвенной любви.

 

Лишь на десятую или сотую часть религия состоит из того, что в нее вносят люди. Главное в религии то, что привносит в нее Бог. Главное не то, что люди делают ради Бога, но то, что Бог делает ради людей. Главное в религии не то, что люди приносят в храм, а то, что они износят из храма.

 

То, что мы можем принести Богу, мы можем принести Ему в любом месте. Все, что есть в мире, и так принадлежит Ему. Но есть такая частичка бытия, в которой Бог позволил царствовать не Себе, а другому. Это моя душа. Эта та комнатка в бесконечном здании Вселенной, куда Зиждитель не входит без спроса. И от нас зависит, на службу чему мы поставим свою свободу, дарованную нам Богом. Будем ли мы служить Богу, или себе самим и своим прихотям и похотям. Единственное, чем мы можем обогатить беспредельную власть Господа – это если мы и свою свободную волю предадим Ему. Поэтому – “жертва Богу дух сокрушен” (Пс. 50,19). И эту жертву может принести любой их нас. И в этом смысле любой из нас – священник. В этом смысле надлежит понимать слова ап. Петра о том, что христиане – это народ, стоящий из священников (1 Петр. 2,9). Никто не сможет вместо меня принести Богу в жертву мою волю. Только я сам владею ей и я сам могу принести ее ко престолу Божию. Принести же присягу на верность и сказать: “Господи, воля Твоя, а не моя да будет! Благодарю Тебя за все, что Ты пожелаешь привнести в мою жизнь! Дай мне возможность послужить Тебе каждым моим дыханием!" – можно в любом месте.

 

Итак, то, что мы можем принести в жертву Богу, всегда с нами. И потому всегда мы можем сказать своему “Я” те слова, которыми философ Диоген некогда ответствовал на предложение властелина мира Александра Македонского исполнить любую просьбу мудреца: “отойди, и не заслоняй мне солнце!”.

 

Для того, чтобы христианин мог принести жертву Богу, он не нуждается в храме. Но в религии есть не только то, что мы даем. Важнее то, что мы получаем. Важно не то, зачем мы ищем Бога. Важнее то, зачем Он ищет нас.

 

Зачем мы чаще всего приходим в храм и обращаемся с мольбой к Богу – хорошо известно. Мы склонны в Боге видеть этакий генератор гуманитарной помощи: “Дай, Господи, нам побольше здоровья, побольше успеха и прибавки к зарплате!…”. Слишком часто мы ищем Господа, по присловью святителя Димитрия Ростовского, – “не ради Иисуса, а ради хлеба куса”. А вот зачем Бог ищет нас? Он хочет у нас что-то забрать? Или дать?

 

Зачем призывает Его Слово: “Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии” (Мф. 11,28)?.. Нет у этого призыва продолжения в роде: “И вы отдадите Мне то-то…”. Иным предвестием кончается это приглашение; оно говорит о том, что Бог сделает ради отозвавшихся: “И Я успокою вас… найдете покой душам вашим”.

 

Итак, Бог зовет нас к Себе, чтобы что-то вручить нам. Что же? Знание – “Научитесь от Мене”... Дух – “Примите от духа Моего”... Любовь, мир и радость – “Пребудьте в любви Моей… Мир Мой даю вам… Радость Моя в вас да будет…”. Но Христос дает нам и еще нечто немыслимое…

 

“Пребудьте во мне, и Я в вас… Приимите, сие есть кровь Моя за вас изливаемая…”. Всего Себя Христос вверяет людям. И Свою божественность, и Свою человечность.

 

В современной медицине есть такая процедура: человеку делается переливание его же собственной крови. Из его тела выводится его кровь, она очищается от каких-то вредных примесей или, напротив, обогощается теми компонентами, которые организм больного уже не может сам вырабатывать в необходимом количестве. И такая, обеззараженная и обогащенная, кровь тут же вливается обратно в тело человека. Нечто подобное происходит и в наших отношениях со Христом. Бог становится человеком. Он берет в Себя наше естество, впавшее в состояние тления, в Себе его исцеляет, насыщает Божественностью, Вечностью, Бессмертием, и Свое человеческое Тело, уже прошедшее через смерть и воскресшее, возвращает нам. Свою человеческую кровь, насыщенную Божественными токами, Он вливает в нас, чтобы мы в себе носили зачаток Воскресения и были причастниками Вечности.

 

Итак, в храм мы приходим для того, чтобы нечто в нем получить. Храм - это стены, выстроенные вокруг Таинства Причастия. Таинство же состоит в том, что к людям протянута рука с Дарами. Поэтому посещение храма – не тяжкая повинность, а дивная привилегия. Нам дано право стать соучастниками Тайной Вечери. Нам дана возможность стать “причастниками Божеского естества”. Нам дана возможность прикоснуться к той Энергии, которую не в силах выработать ни одна электростанция в мире.

 

Те, кто говорит, что им храмы и посредники не нужны, вряд ли считают авторитетным для себя слово Евангелия. Но, может быть, они почувствуют человеческую достоверность в словах всеми любимого Винни-Пуха. Однажды, в ответ на предложение Пятачка сочинить песенку, Винни-Пух сказал: "но это не так просто. Ведь поэзия - это не такая вещь, которую вы находите, это вещь, которая находит вас. И все, что вы можете сделать, это пойти туда, где вас могут найти".

 

Бог искал нас. И нашел. Нам же просто надо пойти и встать в такое место, где Бог ближе всего подходит к людям, в такое место, где Он самые небывалые дары раздает людям. Если Чашу с причастием Христос подает нам через Царские врата храма – стоит ли нам отворачивать нос и твердить “Бог у меня и так в душе”?

 

Христос сказал, где он нас ждет и что желает нам дать. Он, Вечный, желает с нами встретиться и соединиться в этой жизни – для того, чтобы в будущей, вечной нашей жизни мы не стали непоправимо одиноки.

 

Так вежливо ли, получив уведомление о том, что кто-то нас ждет на встречу на площади Пушкина, в назначенное время отправляться на прогулку по улице Льва Толстого? Если встреча не состоялась – кто в таком случае будет виноват?.. Знамо дело – “Пушкин”!

 

Те, кто говорят, что им не нужны посредники к их отношениях с Богом, не понимают, что в храме их ждет тот Посредник, который вместо них как раз и принес жертву и освободил людей от необходимости что-то разрушать в мире и плодами разрушений подкармливать божков. Неужели же так невыносимо трудно раскрыть свои руки для того, чтобы в них можно было вложить Дары?

[sasha 3 426]

Слушатели евангельских слов

Протоиерей Андрей Ткачев

 

О Симеоне Столпнике сказано, что он услышал на службе в храме заповеди блаженства. Они запали ему в душу, и Симеон, тогда еще мальчик совсем, захотел знать их смысл. Нашелся пожилой человек, объяснивший будущему подвижнику слова Господни о духовной нищете, о кротости, о милости, о чистоте сердца. Вскоре Симеон бежал тайком из дома в поисках жизни трудной и непостижимой, приводящей человека от земли на небо.

Об Антонии Великом сказано, что однажды в храме он, будучи еще совсем молодым человеком, услышал призыв Христа, обращенный к богатому юноше: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19: 21).

 

Эти слова Антоний почувствовал как обращенные к нему лично, и хотя не обладал большим имением, вскоре отказался от всего и начал упражняться в молитвах непрестанных и посте строжайшем.

 

Когда говорю об этом, думается мне нечто очень простое и вместе с тем таинственное. Люди, представляющие собой великое сокровище Церкви, люди, сравнимые с яркими звездами на церковном небе, начинали свой великий труд ради Господа Иисуса Христа с того, что в один прекрасный день евангельское слово вонзалось в их сердце, как сладкий шип. Сердце уязвлялось любовью к Богу и стремлением к иной жизни, как говорится в молитвах: «Сердце мое в любовь твою уязви». Эта сладкая рана, по сравнению с которой уязвление земной любовью похоже на укус комара, вела их по жизни долгие годы и влекла на большие труды и заставляла забывать то, что было, стремясь к тому, что будет. Все это начиналось и впервые происходило на богослужении в храме.

 

Так вот в чем вопрос.

Мы ведь то же самое Евангелие слышим и читаем. Почему оно не творит в нас такого переворота в мыслях? Почему не влечет любовными узами к жизни лучшей и чистейшей? Почему не воспламеняет сердца в ту же меру, что и у лучших сынов Царства?

 

Почему, почему, почему?

 

Может, мы по-другому читаем Евангелие? Не как Книгу Жизни, а лишь как одну из книг, необходимых при богослужении?

Может, мы не так слушаем Евангелие? Не как голос Пастыря, зовущего Своих овец, а как что-то другое, уж и не знаю что? Может, слышим просто протодиаконский рык или шепот старенького протоиерея?

 

Может, мы не способны чувствовать великую силу Благовествования, и если да, то почему?

 

Вопрос даже не в том, почему после прочтения Евангелия вот уже несколько столетий подряд никто не уходит из наших храмов в места пустынные ради отшельничества или столпничества. Возьмем планку ниже. Вопрос в том, почему далеко не каждый человек, выходящий из храма, способен четко ответить на вопрос, что читалось сегодня в храме из слова Божия.

 

Не удерживаем мы в памяти живые слова, не фиксируем, не объясняем и не разжевываем. А то, что проглочено цельным куском, по необходимости плохо усваивается.

 

Некоторые тексты мы поем, например те самые заповеди блаженства, услышав которые, изменил свою жизнь Симеон Столпник. И поскольку поем, то к словам примешивается мелодия, желающая быть соперницей слову по красоте и запоминаемости.

 

Со своим служебным отношением к слову церковная музыка давно распрощалась. Она стала яркой, эффектной, многоголосой, временами – крикливой и страстной. Своими полуоперными раскатами она то и дело мешает понять, почувствовать и запомнить, что же, собственно, поется. Вещи смысловые и сущностные спрятались за стеной красивости.

 

Церковный обряд, созданный для того, чтобы облегчить понимание Евангелия, при неправильном к себе нашем отношении способен усложнить понимание Евангелия.

 

Дайте человеку, как говорил один из персонажей Лескова, «до Христа дочитаться» – и вы сделаете его прежний образ жизни – теплохладный и вялотекущий – невозможным. Может очень даже случиться нечто, сказанное об Алеше в романе «Братья Карамазовы»:

«Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: “Раздай все и иди за мной, если хочешь быть совершен”. Алеша и сказал себе: “Не могу я отдать вместо "всего" два рубля, а вместо "иди за мной" ходить лишь к обедне”».

 

Ввысь повлечет человека евангельский голос Господа Бога. И это «ввысь» будет означать также и «вглубь». Тот же Симеон Столпник слышал Голос, повелевающий: «Глубже копай». Именно копая вглубь себя, он взошел на столп и провел на нем 37 лет.

 

И опять-таки дело не в том, чтобы все люди всходили на столпы или массово оставляли работы и семьи, устремляясь в места дикие и пустые. Миллионам наших крещеных соотечественников надо сначала научиться «отдавать два рубля и ходить к обедне», что представляет из себя подвиг подлинный и для многих весьма трудный.

 

Но нужно также, чтобы раз за разом, время от времени в каждом поколении находился в народе человек, которого пронзит на службе «глагол, проповеданный с силою многою», и для которого с этого момента начнется новая жизнь, зовущая к почести небесного звания.

Христианский народ бесплоден, если в нем не рождаются, не являются святые. Без подлинных носителей Духа христианский народ – это соль, потерявшая соленость. Если же Божии избранники рождаются и исходят на труды, то моментом «зачатия» нового избранника чаще всего является слышание Христовых слов за богослужением.

 

Оно вечно новое – Евангелие. Его нужно слушать таким свежим и девственным ухом, словно ты всякий раз делаешь это впервые. В сущности это великий подарок. Потому и говорится: «И о сподобитися нам слышанию святаго Евангелия Господа Бога молим».

Слышанное много раз приходит вновь – как не слышанное ни разу.

 

Святой Лука-исповедник, архиепископ Симферопольский, в автобиографической книге «Я полюбил страдание» свидетельствует о себе следующее. В один из тяжелейших периодов его жизни, когда он дерзнул оставить служение пастырское и занимался только служением врачебным, знакомый наизусть евангельский текст заставил его трепетать как осиновый лист. Это был текст о явлении Воскресшего Христа ученикам на озере Тивериадском и о разговоре с Петром.

 

«Симоне Ионин, любиши ли Мя?» – трижды спрашивал Господь, а Лука, стоявший за службой, содрогался от страха, чувствуя, что вопрос задается именно ему.

 

Он слышал эти слова и читал их сам несметное количество раз. Однако наступил день, когда эти слова были не просто рассказом о разговоре Господа с Петром, а словами, бьющими в самую больную точку его собственного сердца. «Любиши ли Мя? Паси агнцы Моя».

Подобное должно происходить и происходит в нужное время со всяким богомольцем, внимательным к слову Божию и к своему сердцу.

«Любишь ли Меня?», «Зачем ты усомнился, маловер?», «Сегодня надобно Мне быть у тебя в доме», «Пейте от нее все, сия есть Кровь Моя», – эти и многие другие слова нужно пережить как обращенные ко мне лично.

 

И пусть святость, подобная святости Симеона или Антония, не родится от моего слышания Господних слов. Но любовь, и слезы, и сердечный трепет, а вместе с ними и перемена жизни, пусть малая и незаметная, не родиться не смогут. И так, как капли постепенно наполняют чашу, наберется со временем и у меня от этих малых встреч с Господом живая влага, достаточная, чтобы утолить жажду.