Таблица лидеров

…По слову Василия Великого, всякую вещь украшает мера, то есть соразмерность, которая потребна будет более всего к предлежащему Великому посту. Не без причины святой Исаак Сирин, первый из великих постников, написал: "Если понудим немощное тело паче силы его, то приходит смущение на смущение. Поэтому, чтобы бесполезно не смущаться, лучше снисходить немощи телесной, сколько потребно будет". Преподобный Иоанн Дамаскин говорит, что немощному смирение и благодарение полезнее непосильных подвигов телесных. Впрочем, кто прежде мог поститься, тому нелегко вдруг отступить от своего правила. Мы не выше святого Иоанна Златоуста, которого немощь телесная понудила жить в городе, чтобы иметь удобную пищу, хотя и простую, но удобоваримую. К стыду своему должно сознаться: как я никогда не был постником, то и написал вам все сказанное, как бы в свое оправдание. И к сказанному прибавлю Евангельское слово Самого Господа: могий вместити да вместит (Мф. 19: 12). Из писем прп. Амвросия Оптинского

Тем и живы Игумен Игнатий (Бакаев) Источник: Газета Эском – Вера Господь Вседержитель. Икона из монастыря Хиландар, Афон Это было в воскресенье, пятнадцатого января – в день преподобного Серафима Саровского, которого наш приход очень любит. Всю неделю я готовился, был в хорошем настроении. Такое необычное состояние – будто первый раз празднуем. Господь посетил. Начинается шестой час, предваряющий литургию. Согласно уставу иеродиакон отец Александр начинает кадить вокруг престола и молиться. Вдруг слышу, как он громким, рассерженным голосом говорит алтарнику: «Иди и высморкайся! Иди, кому сказал! Стоишь тут...» Насупив брови, он продолжает кадить, а я стою на горнем месте, поражённый; будто тигриными когтями рвёт сердце, больно, не знаю, что делать. Но не время давать волю чувствам, нужно сдержаться и начинать литургию. Начинаю. Вместо радости – мука, а голове одна дума: как сказать отцу Александру, что он нехорошо поступил, чтобы не обидеть его? А может, сделать вид, что ничего не заметил? После службы отвожу отца иеродиакона к окошку и предлагаю представить, как сижу я – старший, бородатый – за трапезой во главе стола, рядом причастники... и вдруг с одним из них происходит неприятный конфуз (неважно, какой именно). Человеку, конечно, неудобно, а я, вместо того чтобы по-доброму к нему отнестись, делаю внушение в ужасающей форме. Все за столом затихают, и каждый думает, что с ним не в порядке: не чавкает ли, не прилипло ли что не дай Бог к бороде – настоятель не в духе, значит, любому может достаться. Кто-то с испугу даже ложку положил, вспомнив, что он обычно ею громко стучит. И за столом стало тягостно, всех заняла одна мысль: как бы поскорее отсюда выбраться. – Ты на что, батюшка, намекаешь? – мрачно спрашивает, выслушав меня, отец иеродиакон. – Прямо скажи. Не помогла притча найти нам общий язык, отвечаю прямо: – Отец Александр, ты плохо поступил, сделав грубое замечание алтарнику. – Батюшка, ты хочешь, чтобы я вытащил соринку из своего глаза? – слышу в ответ. – И бревно тоже, – советую закипая. – Это ваше мнение, – говорит отец иеродиакон, – у меня другое. – Моё мнение – это мнение настоятеля. Разговор закончен. Каждый остаётся при своём. Объявляю прихожанам: кто хочет, может поехать в Морово. Это посёлок, где наш приход строит церковь во имя преподобного Серафима, так что нынче там престольный праздник. «У кого есть возможность, кто на машине, возьмите тех, кому трудно добраться», – прошу собравшихся. Советую взять термосы с чаем для трапезы. Народ живо откликается. Когда добрались до места, еле нашёл место, где припарковаться, – столько нас прибыло. А там Валера, главный мой помощник в строительстве храма, и сёстры постарались, натопили сторожку. Прежде чем расположиться, пошли в церковь помолиться. Кровли ещё нет, обрешётка до потолка, не везде положен пол, а в окна задувает ветер. Но стоит нарядная ёлочка, а людей собралось много. Стали служить молебен с акафистом нашему небесному благодетелю. В храме градусов десять мороза, а мужчины без шапок. «Наденьте», – предлагаю, но никто не послушался. «Кто замёрз – ступайте в сторожку, поберегите здоровье», – обращаюсь ко всем. Но никто не ушёл. Стоят со свечами, благоговейно молятся. Дети тем временем начинают водить хоровод вокруг ёлочки, и та радость, которую я переживал целую неделю, возвращается сполна – нахлынула, затопила не одного меня, а всех нас. За трапезой дивлюсь, откуда что берётся. Просил чаю с собой привезти – а стол ломится: тут и шампанское, и коньяк, и всё, что к ним полагается, на редкость обильно. Нас ни много ни мало шестьдесят два человека (кто-то из женщин подсчитал), и всем необычайно хорошо. С любовью общаемся на духовные темы, а затем приходит мне время уезжать на встречу с двоюродным братом. С сожалением оставляю дорогих мне сопричастников, попросив отца Романа продолжать без меня. Они потом ходили крестным ходом, снова собрались за столом. А брат между тем не приехал. Видно, Богу так было угодно. Чтобы собраться с мыслями, обхожу кругом наш посёлок Максаковку – и это обычно помогает. Девять километров прохожу за два с половиной часа. Переживаю прожитый день, главная мысль – о случившемся в алтаре. Чувствую, как плохо ему сейчас, отцу иеродиакону. Может, стоило мне промолчать? Как ему помочь? Было уже темно, когда я вернулся в скит. Вижу, стоит машина отца Александра. Он сидит за столом, пьёт чай. Я впервые увидел его таким. Он всегда собран, строг, немногословен, трудно с ним завести беседу. А тут сидел совершенно другой человек. Волосы всклокочены, лицо живое, со следами страданий; быть может, он даже плакал. Увидел меня, встал, и мы будто вернулись назад – в церковь, в то утро, что нас разделило. Но вместо перепалки происходит общение в любви. Оказалось, отец Александр весь день не находил себе места, очень переживал. Он понял, что совершил грех против брата – обнаружил в себе недостаток любви. Приходим ко мнению: слава Богу, что так случилось. С этого времени всё должно стать по-другому, на других основаниях должны строиться отношения. Расходимся не просто примирённые, а окрылённые, прославив Бога, обратившего проступок во благо. Мы убедились, что без любви нет Церкви, нет служения, ради её преумножения мы служим, молимся, трудимся. Она животворит, без неё Церковь не Церковь, жизнь церковная – неудобоносимое бремя. Она не на виду, но она – главное. Это следует помнить всем нам, так много занятым умножением внешней силы и внешней красоты, забывающим о том, что, если потеряем любовь, Церковь наша станет безблагодатной, не Христовой. И есть ощущение, что теряем мы любовь. Стон стоит, жалобы отовсюду... Пришли мы некогда в храм, не чуя земли под собой, будто ангелы несли нас. А ныне где те живые отношения, что были тогда? Строительство храмов, социальное служение, миссионерство – всё, что делаем, всё важно, всё нужно, но, как только теряем из виду, ради чего всё и для Кого, всё обращается против нас, грозит раздавить душу. Слава Богу, Он поправляет. Всё кругом влечёт к погибели, но Христос среди нас – тем и живы.

Не унывай, видя в себе немощи различные, это много зависит от переживаний твоих... Потерпи и себя. Бог даст, окрепнут твои силы душевные и телесные. Я вижу в тебе желание доброй христианской жизни, а если это есть, значит, жива душа твоя. «Жива будет душа моя и восхвалит Тя, и судьбы Твои помогут мне!» (Пс. 118, 175). Так восклицал св. пророк Давид от лица всякого верующего и к Богу прибегающего. Восклицай и ты так в надежде на милость Божию, – и Господь не оставит тебя, ибо ни Господь, ни Ангел-Хранитель не отступали от тебя, а с любовию хранят тебя, защищают тебя. Тебе лишь попускается до времени не чувствовать, не видеть этого заступления, хотя ты и признаешься, что по временам все-таки чувствуешь легкость и какое-то умиротворение. Благодари Господа и за эту милость. Когда чувствуешь к кому-либо нерасположение, или злобу, или раздражение, то нужно молиться за тех людей, независимо от того, виноваты они или не виноваты. Молись в простоте сердца, как советуют св. отцы: «Спаси, Господи, и помилуй раба Твоего (имя) и ради его св. молитв помоги мне, грешной!» – от такой молитвы умиротворяется сердце, хотя иногда не сразу. Можно молиться, если это происходит на людях, без всяких внешних молитвенных проявлений, сидя, ходя, лежа, ибо Бог зрит на сердце. Из писем прп. Никона Оптинского

Беседа на святой литургии в день Святого Василия Острожского, в церкви Святых царей Константина и Елены, в которой хранится омофор Святого Василия "И, сойдя с ними, стал Он на ровном месте, и множество учеников Его, и много народа из всей Иудеи и Иерусалима и приморских мест Тирских и Сидонских, которые пришли послушать Его и исцелиться от болезней своих, также и страждущие от нечистых духов; и исцелялись. И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила и исцеляла всех И Он, возведя очи Свои на учеников Своих, говорил: Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах. Так поступали с пророками отцы их". (Лука 6, 17-23; Зач.24) Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Помолимся Богу в этот святой день праздника святого отца нашего Чудотворца Василия Острожского и в эти дни, когда мы празднуем воскресение Сына Божьего. Та вера в Сына Божьего, который умер ради нас, а потом воскрес Своей Божественной мощью, всегда придавала сил всем святым, святым мученикам: и святым мужчинам, и женщинам, и детям, для того, чтобы выдержать все искушения этого света и даже смерть, не боясь никого и ничего, кроме Бога, и зная, что смерть за Христа означает жизнь. Потому что Он сказал:"Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь". Об этом, братья и сестры, знали и наши праотцы, отцы, сестры и дети, которые были брошены в эти рвы во время Второй мировой войны и умирали в них. Это знали и люди в лагерях, в Ясеновце и в других местах. Это люди гражданской войны, войны несчастной. Любая война — несчастье, потому что Бог не желает ни войн, ни людской погибели, но злые люди нападают на других. Нападает всегда Каин, а Авель должен защищаться. Они это знали и защищали свою свободу, родину и свою веру, потому что эта вера придает нам сил, чтобы выстоять на пути Божьем. Нам никогда нельзя забывать о том, что православная вера - это не просто наука, по которой мы каждый день живем, мыслим и поступаем. Святой Василий жил в тяжелые времена турецкого ига, но сохранил любовь и к Богу, и к ближним, к пастве своей, пережив разные муки и несчастья, и Бог прославил его, потому что и он прославлял Бога. Поэтому и мы сегодня прославляем его, как человека, которого прославил Бог. Мы прославляем его молитвой, чтобы он помог нам выстоять в эти времена и поступать по чести и совести, как православные сербы, православные христиане. Потому что, как я уже сказал, ему известны муки и беды военного рабства и несчастья, он велик перед Богом и может попросить Его помочь нам. Но, повторяю и для себя, и для вас, братья и сестры: Бог всегда впереди нас, за нами и вокруг нас и всегда готов помочь нам; если мы будем слушать его, то и Он нас услышит. Нельзя забывать об этом и оглядываться на преступников, которые думают, что своими злодеяниеми они делают добро своему народу, своей семье или своей вере. Если другие могут так думать и поступать, то мы, православные христиане, православные сербы, не должны так делать. Нужно защищаться от зла, от злых людей, но защищаться так, чтобы быть достойными имени православных сербов, с человечностью и героизмом, что наш народ принял со слов воеводы как свою веру и свои убеждения. Пусть Господь, и Его и наш, Святой Василий и Святой Савва, и все святые из рода нашего помогут нам достойно выстоять, как и подобает потомкам таких предков. Не следует подражать преступникам и тому, что есть зло! "Не завидуй делающим беззаконие!", говорится в Святом Писании (Псалом 36, 1), потому что нам надлежит выйти на Суд Божий, на котором никто не сможет оправдаться за свои злодеяния ни неправдой, ни несправедливостью, а только истиной, потому что Бог есть истина, только справедливостью, потому что Бог есть справедливость, только всем тем, что свято и чисто, потому что любая святость и чистота — от Бога. Святой отче наш Василий Острожский, тебе молимся, взгляни на нас, далеких потомков своих духовных, поддержи нас в эти несчастливые и тяжелые времена, чтобы мы могли быть и оставаться народом Божьим, сегодня и впредь! Аминь. Благослови вас Бог! 12 мая 1997г.

- Это невозможно «Всё возможно с Господом» (Луки 18:27) - Я слишком устал «Я дам тебе покой» (Матфея 11:28-30) - Я чувствую, что никто меня не любит «Я люблю тебя» (Иоанна 3:16) - Я не могу так продолжать «Довольно для тебя благодати Моей...» (2-е Кор. 12:9) - Я не знаю, каким путём идти «Я буду направлять твои шаги» (Притчи 20:24) - Я не могу это делать «Всё могу в укрепляющем Иисусе Христе» (Фл. 4:13) - Я не способен «Ты всё имеешь в достатке» (2-е Кор. 9:8) - Я не могу простить себя «Если исповедуем грехи наши, то Он простит нам грехи наши...» (1-е Иоанна 1:9) - Я не могу распоряжаться разумно, управлять «Бог мой да восполнит всякую нужду вашу...» (Фл. 4:19) - Я боюсь «Ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия» (2-е Тимофею 1:7) - Я переживаю и расстраиваюсь «Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печётся о вас» (Петра 5:7) - Я чувствую себя одиноко «...не оставлю тебя и не покину тебя...» (Евреям 13:5)