Перейти к публикации

OptinaRU

Модераторы
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    3 316

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    277

Записи блога, опубликованные пользователем OptinaRU

  1. OptinaRU
    Христос воскресе!
     
    Поздравляю вас со светлым и всерадостным праздником Воскресения Господа нашего Иисуса Христа. Сердечно желаю всем вам встретить и провести всерадостное христианское торжество сие в мире, и утешении, и веселии духовном.
     
    Не без причины многократно повторяется радостная церковная песнь: «Светися, светися, новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия», то есть радуйся и просвещайся светом Христовым собрание сынов и дщерей Православной Церкви. А как просвещаться и озаряться светом Христовым, научает нас святой апостол Павел, говоря: якоже чада света ходите: плод бо духовный есть во всяцей благостыни и правде и истине (Еф. 5: 8 - 9). Те же самые слова апостол повторяет в другом месте: Станите убо препоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня правды, и обувше нозе во уготование благовествования мира (Еф. 6: 14 -15).
     
    Под словом «истина» должно разуметь заповедь о любви к Богу: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всею мыслию твоею (Мф. 22: 37)... и всею крепостию твоею (Лк. 10: 27). Ежели любовь Божия настолько ревнива, что и отца и матерь допускает любить только в меру, а не паче меры, то не без причины апостол заповедает нам препоясать чресла истиной, чтобы не грешить против любви к Богу, любовью к другим неуместной; особенно же нечистой, потому что Богу любезнее паче всего целомудрие в смиренномудрии.
     
    Под словом же «правда» разумеется заповедь о любви к ближнему: возлюбиши ближнего твоего яко сам себе (Мф. 22: 39). А так как эта заповедь не всегда бывает удобоисполнима, то апостол заповедует нам облещися в броню правды, то есть не гневаться, не осуждать, не завидовать, терпеть обиды, укоризны и уничижения, любить врагов, творить добро ненавидящим, молиться за творящих напасть и изгонящия ны.
     
    Словами же «плод благостыни» и «благовествование мира» означаются доброта, простота в отношении к ближнему, и всякая благожелательность и дружелюбие, по сказанному: Мир имейте и святыню со всеми... (Евр. 12: 14). «Взыщи мира и пожени и!» Или как поет ныне Церковь: «Простим друг другу вся Воскресением».
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  2. OptinaRU
    Схиигумен Павел (в миру Павел Иустинович Драчев) родился в 1888 году в селе Казинка, находящемся недалеко от г. Ельца. Путь к монашеской жизни был уготован ему с детства. Мальчиком он сильно застудил руку, она окостенела и не сгибалась. «Что тебе делать в миру, деточка? Иди в монастырь», – часто говорила ему мать, в сердце своем давно решившая посвятить своего младшего сына Богу. А когда Павел подрос, отвела его на благословение к старцу.– Как от призыва отойдешь, так и просись в монастырь, – ответил тот на вопрос о монашестве.
    Об этом старце, не называя его имени, о. Павел рассказывал как о прозорливце, подвижнике высокой жизни.
     
    Как только Павел получил освобождение от воинской повинности, так немедля отправился в Тихонову пустынь, но по дороге заехал в Оптину – уж очень ему хотелось повидать тогдашнего скитоначальника о. Варсонофия – старца, о котором к тому времени был много наслышан. Едва посмотрев на юношу, о. Варсонофий поведал ему нечто из его прошлого, напомнил грехи, о которых тот и думать забыл. «Куда же мне идти от такого старца?» – решил Павел и попросился остаться в Оптиной навсегда. <…>
    Он стал послушником в Иоанно-Предтеченском скиту, исполняя должность садовника и канонарха. Позднее, уже после закрытия Оптиной и изгнания из нее монахов, схиигумен Павел вспоминал любимый им скит как Рай. Он всю жизнь скучал по нему и говорил, что готов лобызать там все яблоньки. Здесь же он принял монашеский постриг с именем Петр и сан иеродиакона. Его духовным отцом стал старец Варсонофий, который благословил Петра четками и дал ему крест. До глубокой старости схиигумен Павел благоговейно сохранял эти оптинские святыни, а также рубашку старца и наволочку с его подушки. <…>
     
    После закрытия Оптиной в 1923 году Петр, как и многие оптинские монахи, перебрался в Козельск, но прожил там недолго. Услышав, что в Москве еще действует Данилов монастырь, поехал туда. Все монастыри тогда один за другим закрывались, архиереи лишались кафедр, поэтому в Даниловом скопилось огромное число монахов, архимандритов, архиереев. Жить, правда, было негде. Тогда дали ему на кладбище пустой заброшенный склеп. Он обустроил его под келью и так жил лет шесть, кормясь плотницким ремеслом, пока его не арестовали. Затем последовала ссылка на север.
    От Архангельска этап гнали в Пинегу. Двести километров заключенные шли пешком. У о. Петра отказали ноги, и его сестра, инокиня Валентина, этапированная вместе с ним, почти всю дорогу тащила брата на себе. Потом над больным сжалились и посадили в повозку…
    В ссылке одно время жили в многодетной семье. Жизнь была шумной, суетной и голодной. Уходя из дома, хозяева запирали своих квартирантов («батюшку» и «матушку», как они их называли) на ключ, но оставляли им на обед то, что ели сами. В ссылке о. Петр наловчился ловить рыбу, высушивать ее, а потом варить из нее уху. Потому, наверное, и сумел позднее прокормить умирающего о. Никона (Беляева; 25/8 июля 1931), ныне прославленного, что ходил, как на работу, каждый день с удочкой на реку и приносил больному батюшке свежую рыбу.
     
    О жизни в Пинежскому районе схиигумен Павел вспоминать не любил. «Какой там народ нелюбовный был», – обронил он как-то. Но Пинега в его памяти связана с именем преподобного Никона, исповедника. Когда незадолго до смерти о. Павлу привезли карточку о. Никона, он поцеловал ее и заплакал. Он вообще без слез не мог вспоминать те последние месяцы и дни жизни умирающего батюшки, что провели они вместе в Пинеге. <…>
    До последнего дня и часа о. Петр был рядом с преподобным старцем. Он вспоминал, как в июне 1931 года истощенный до крайности, о. Никон едва слышным голосом попросил дать ему лист бумаги и карандаш – хотел что-то написать. «Какая красота в духовных книгах», – начал он, и карандаш выпал из его ослабевшей руки. Видя его тяжелое состояние, О. Петр поспешил пригласить архимандрита Никиту (Курочкина; +1937), который не замедлил прийти к умирающему и причастить его Св. Таин и тут же после причащения прочитал над ним канон на исход души. В 10 часов 40 минут вечера 8 июля о. Никон отошел ко Господу, к Которому так стремился всю свою жизнь. Его духовная дочь сестра Ирина Бобкова (схимонахиня Серафима; +3ноября 1990) и о. Петр со страхом и трепетом наблюдали, как душа преподобного покидала тело. Гроб для него был заранее заказан тоже о. Петром.
    Из архангельской ссылки о. Петр приехал в Тулу и получил там паспорт. Тульскую епархию тогда возглавлял Владыка – противник обновленческого раскола. Все стремились у него рукоположиться. Он-то и посвятил о. Петра в иеромонахи.
     
    Несколько лет о. Петр служил в храме Двенадцати Апостолов. Его очень полюбили люди. Своим духовным служением, горячей верой, скромностью, кротким нравом, своей привлекательной наружностью (высокий рост, красивые длинные волосы, прекрасный голос) он привлек многих прихожан. Его всюду приглашали, он был, что называется, нарасхват. Настоятель собора стал ревновать и обратился за помощью в ГПУ, в епархию и в органы полетели доносы на «общительного иерея», и вскоре за о. Петром пришли. Но, предупрежденный прихожанами, он успел скрыться «прямо из-под носа чекистов», пришедших его арестовывать.
    С этого времени (30-е – 40-е годы) о. Петр стал особенно осторожным и скрытным. Ему приходится жить на нелегальном положении. Три года он тихо-тихо прожил в одной деревушке у знакомых в погребе, выходя на воздух только по ночам.
    Затвор о. Петра оказался вынужденным и благодатным, и это время батюшка всегда вспоминал как самое счастливое в своей жизни. <…>
     
    В конце войны стали открываться храмы. Старинный Веневский монастырь объявили приходской церковью. Сюда-то и решил перебраться о. Петр. Но обученный осторожности, скрыл, что он иеромонах, и устроился церковным сторожем. В храме все было разрушено, перебито: ни окон, ни дверей, один мусор кругом, который о. Петр в числе других прихожан таскал из церкви тележками. После работы «старичок» всех подкармливал у себя в сторожке – никто от него голодным не уходил. В послевоенные годы в стране царила высокая преступность: людей на улицах раздевали, грабили и убивали. Однажды ночью в сторожку, где о. Петр жил вместе со священником о. Михаилом, ворвались бандиты с оружием и потребовали «гроши».
    – Вон костюм на стенке висит, на полторы тысячи, а денег… возьмите все, что есть, – сказал о. Петр и отдал преступникам небольшую сумму денег, которые у него были.
    Раздались выстрелы, о. Петр потерял сознание. Очнувшись, он увидел о. Михаила, лежащего в луже крови с простреленной головой. Батюшка вызвал милицию, которая, не разобравшись, сочла о. Петра соучастником преступления и виновным в убийстве. Целый месяц просидел он в камере с уголовниками и много пострадал от них: его избивали, отнимали у него продукты, не давали спать, издевались. Потом срок, лагерь и те же страдания. О. Петр молча все терпел, молился свт. Николаю Чудотворцу – на людскую справедливость надежды не было. Впоследствии настоящих убийц поймали, и невиновность церковного сторожа была очевидной – его освободили.
     
    В начале пятидесятых его перевели в с. Черкассы. Но здесь батюшка служить не хотел. Года не прошло, как повторилась знакомая история. Вскоре после Пасхи разбойники выставили раму, сторожа уложили на пол, а о. Петра ослепили фонарем и потребовали денег. Кое-какие сборы в церковной кассе имелись, и батюшка отдал грабителям все до копейки. С тех пор, видя, что поп сговорчивый, бандиты и повадились ходить в храм за «зарплатой» – пять раз наведывались и обирали до нитки. О. Петр вынужден был проситься на другой приход.
    В Козельске в то время жил иеросхимонах Мелетий (Бамин; +30/12 ноября 1959), последний шамординский духовник. К нему неоднократно за советом и как к своему духовнику обращался о. Петр. О. Мелетий настоял на служении батюшки в Черкассах, а потом посылал туда на жительство некоторых шамординских монахинь.
    В Черкассах о. Петр послужил только первые полтора года. Начались хрущевские гонения, и храм закрыли. Батюшка, к тому времени уже игумен, окончательно отказался от служения в церкви и в течение десяти лет вообще не ходил в храм. Весь богослужебный круг он вычитывал дома, келейно. Склонный к затворнической жизни, он стремился к уединению и всеми способами уклонялся от общения с людьми, отрывавшего его от молитвы и внутреннего делания. Долгожданное и дорогое его сердцу одиночество, посвященное полностью Иисусовой молитве, перемежалось работой по саду и в огороде. И сейчас, как когда-то в Иоанно-Предтеченском скиту, он посадил вокруг дома много деревьев, выращивал овощи. Но, большой постник, сам почти ничего не ел, а все раздавал другим. Физические нагрузки, которые он себе давал, были огромные, просто каторжные. Объясняя это, он говорил: «Томлю томящего мя».
     
    Внутренняя жизнь батюшки была глубоко сокрыта от людей. Но и во внешней жизни наблюдалось много таинственного. Даже из близких о. Петру людей далеко не все знали, что он схимник. За время своего затворничества о. Петр выехал из села всего один раз – в начале семидесятых. Вернувшись из таинственной поездки, он снова стал посещать церковь и уже до самой смерти не пропустил ни одного богослужения. А ездил он в Почаев, где отцы упраздненной Лавры постригли о. Петра в великую схиму. И вернулся батюшка в Черкассы с новым именем – теперь он был схиигуменом Павлом. Не укроешь светильник под спудом, да и пора, видимо, было выходить на служение людям. Наступил такой период в жизни схиигумена Павла, когда к нему за советом стали стекаться люди, и он стал их принимать. Его почитали за святого старца, прозорливца, верили в чудодейственность его молитв.
    По воспоминаниям знавших его, схиигумен Павел был высокий, худощавый, волосы белые, глаза светились радостью. У него была нежнейшая душа, кроткая, тихая, легкая – высокая и мужественная душа настоящего подвижника, не надломленная ни тяжелыми жизненными испытаниями, ни мерзостью лагерной жизни, ни тюремными допросами и издевательствами, ни различными лишениями ссылки. Отец Павел был необыкновенно прост в общении, но тонок, чуток к душе человека. Праздных разговоров он никогда не вел. Сам молчаливый, он учил избегать лишних разговоров, скрывать свои чувства, учил благому молчанию, немногословию. Верил в возрождение Оптиной Пустыни, говоря: «Для Бога невозможного нет. Господь двинет рычаг – и все переменится». <…>
     
    Скончался схиигумен Павел на 93-м году жизни, Великим постом, на Крестопоклонной неделе. Шамординские сестры, как завещал батюшка, положили ему в гроб все оставшиеся от старца Варсонофия вещи: четки, рубашку и наволочку, лишь крест старца священник класть в гроб не разрешил.
    Похоронен схиигумен Павел в с. Черкассы Ефремовского района Тульской области за алтарем храма прп. Сергия Радонежского с приделом в честь иконы Божией Матери «Казанская».
     
    Оптинский альманах, вып. 1.
  3. OptinaRU
    Будем благодарить Господа всегда о всем. В сердце благодарящее входит благодать; также и сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Перестанем носить в себе двоедушие и роптать на добродетель, для которой созданы, будто она неудобоносима. Правда, одними нашими силами она неудобоносима, ибо требует в содействие благодатной мудрости, мужества, правды и целомудрия, а мы в онех чувствуем себя весьма скудными.
     
    Так что же предпринять? Бежать от добродетели, как от бремени, тебя убивающего? А кто оное на тебя возложил? Не Господь ли? Вспомни трех отроков, вверженных в пещь: как они выдержали себя безвредно среди ужасного пламени, прославляя Бога. Ты же малодушествуешь и воздеваешь руки свои – куда? К людям немощным! Лучше возводи очи свои в горы, отнюду же придет помощь (Пс. 120, 1). Лишен ли кто из вас премудрости, – говорит св. апостол Иаков, – да просит же верою, ничтоже сумняся (Иак. 1, 6) и – Господь близок ко всем, призывающим Его. Даст благодать просящим у Него. И Тому да возвещаем все печали наши, с упованием на Него. От людей же, как научает св. Исаак Сирин, сокрывай все твое состояние.
     
    На кого призрит Господь? – Токмо на кроткаго и молчаливаго. Прости за многословие. Все, что пишу, тебе самому известно. Да будет воля Твоя, Господи, во мне грешном! Покой обещан нам в будущем веке, а здесь на земле – труд и искушение. Блажен муж, иже претерпит (Иак. 1, 12).
     
    Из писем прп. Моисея Оптинского
  4. OptinaRU
    Сохранилось предание об одном иноке, который, достигнув уже высокой духовной жизни, совершив всевозможные подвиги, начал смущаться помыслом о том, в чем же будет заключаться вечное блаженство. Ведь человеку все может наскучить. В смущении инок не находил себе покоя, душа его скорбела.
     
    Однажды пошел он в лес и зашел и густую чащу. Уставши, присел он на старый пень, и вдруг ему показалось, что весь лес осветился каким-то чудным светом. Затем раздалось невыразимое сладостное пение. Весь объятый духовным восторгом, внимал Старец этому пению. Он забыл все на свете. Но вот, наконец, пение прекратилось. Сколько времени оно продолжалось – год, час, минуту – Старец не мог определить. С сожалением поднялся он со своего места, как бы хотелось ему, чтобы это небесное пение никогда не прекращалось!
     
    С большим трудом выбрался он из леса и пошел в свой монастырь. Но почему-то на каждом шагу Старец удивлялся, видя новые, незнакомые ему здания и улицы. Вот, наконец, монастырь. – «Да что же это такое? – сказал он про себя, – я, верно, не туда попал». Старец вошел в ограду и сел на скамью рядом с каким-то послушником.
     
    — Скажи мне, Господа ради, брат, это ли город Н.?
    — Да, – ответил тот.
    — А монастырь-то ваш как называется?
    — Так-то.
    — Что за диво? – и начал подробно расспрашивать Старец инока об Игумене, о братии, называл их по именам, но тот не мог понять его и отвел к Игумену.
     
    — Принесите древнюю летопись нашего монастыря, – сказал Игумен, предчувствуя, что здесь кроется какая-то тайна Божия.
    — Твой игумен был Иларион?
    — Ну да, ну да! – обрадовался Старец.
    — Келарий такой-то, иеромонахи такие-то?
    — Верно, верно, – согласился обрадованный Старец.
    — Воздай славу Господу, отче, – сказал тогда Игумен. – Господь совершил над тобою великое чудо. Те иноки, которых ты знал и ищешь, жили триста лет тому назад. В летописи же значится, что в таком-то году, такого-то числа и месяца пропал неизвестно куда один из иноков обители.
    Тогда все прославили Бога.
     
    Существует предание, что в древности были птицы, пение которых звучало так сладостно, что человек, слушая, умирал от умиления. На Старце, триста лет слушавшем ангельское пение, удивил Господь Свое милосердие. Не оставил он в смущении раба Своего, столько лет Ему работавшего, и вразумил и утешил его Ему Единому ведомыми судьбами. Любит Господь кротких, смиренных, ибо Сам «кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). «На кого воззрю, – говорит Господь, – токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих» (Ис. 66, 2).
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
  5. OptinaRU
    Между собою храните молчание, кроме нужного ничего постороннего не говорите, да будет чист ум ваш в молитвах. Укоряйте себя мысленно и уничижайте, и худшими всех себя считайте, и Бог призрит на смирение ваше и покроет от всех искушений. 
    Беседа с приходящими должна научить вас искусству в словах и познанию пользы молчания. Праздному и гнилому слову обыкновенно последует уныние, а в разуме сказанному – тщеславие, почему молчание спасает обоих. По святых же отец рассуждению все делать – молчать и говорить Бога ради – полезно. Каково теперь мое положение, сравнивая с вашим? Видение мира, слух и беседа непрестанная с тем и с другим подлинно иногда причиняет уныние духу и стыд покрывает лицо, когда идешь по Москве. Но воображая, что того требует общая нужда, и по исправлении имею возвратиться на место покоя келейного, облегчаю свою тяготу.
     
    Из писем прп. Моисея Оптинского
  6. OptinaRU
    Еще скажу вам касательно желаний мнимо благих. Вам кажется, что хладные и мрачные и злые бесы не могут подвигнуть в человеке желания мнимо-благого и крайне сильного, но в учении святых отцов видно противное вашему мнению. Св. Исаак Сирин говорит в 33 Слове: «Не всякое желание доброе от Бога впадает в сердце (человека), но только пользующее его (т. е. сообразное с обстоятельствами его внешними и внутренними, и потому возможное к исполнению, хотя и не без труда); впадает бо и от диавола подобное сему некое желание, — продолжает тот же святой, — но не пользующее человека».
     
    Потому что диавол, если по видимому и благое что влагает человеку, то всегда несообразное с его обстоятельствами, или прежде времени и выше меры его, чтобы человек, не находя возможности исполнить это желание, безрассудно томился и смущался, что составляет существенный вред душевный; а иногда чрез мнимо благое желание диавол устрояет сеть глубокой прелести. Преподобный Григорий Синаит в Добротолюбии, в главе 7, такое желание прямо называет сатаниным... Потому что человек, по самомнению и самочинию, увлекшись таким желанием, часто презирает основательные и полезные советы опытных, которые всегда стараются утвердить новоначальных на прочной стезе спасения, остерегая их от опасных крайностей; ибо, по свидетельству святых отцов, и безмерие, и оскудение, т. е. и безвременное стремление к высокому пути, и совершенное нерадение о благочестивой жизни происходят от диавольского подущения.
     
    Но у Бога другой расчет: советы Мои, не якоже советы ваши (Ис. 55, 8). Он — сего возносит, и сего смиряет (Пс. 74, 8). Мертвит и живит, убожит и богатит (1 Цар. 2, 6, 7); и — кто может воле Его противиться? Где ж искать христианину утешение в находящих ему искушениях и скорбях, как не в вере в Бога? Но вера не просто есть только веровать, что Он наш Создатель: но веровать, что Он и промышляет о нас всесильною Своею десницею и все устрояет для нас на пользу.
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  7. OptinaRU
    На днях видел я во сне покойного батюшку (отца Макария), и он наскоро приказал мне приготовить письмо против тоски. И во сне, и проснувшись, думал я об этом.
     
    Тоска, по свидетельству Марка Подвижника, есть крест духовный, посылаемый нам к очищению прежде бывших согрешений. Тоска происходит и от других причин: от оскорбленного самолюбия, или оттого, что делается не по-нашему; также и от тщеславия, когда человек видит, что равные ему пользуются большими преимуществами; от стеснительных обстоятельств, которыми испытуется вера наша в Промысл Божий и надежда на Его милосердие и всесильную помощь. А верой и надеждой мы часто бываем скудны, оттого и томимся.
     
    Рассмотрите хорошенько, нет ли к тому причин земных (что отягощает тоска), и не оскудевает ли в вас вера и упование на Всеблагий Промысл Божий? Апостол сказал (1 Кор. 10: 13): верен... Бог, Иже не оставит вас искусится паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, то есть избавление от скорби и искушения. Если таких причин не найдете за собой, то потерпите эту печаль и томление тоски, как крест духовный, и получите милость Божию и благовременное утешение по воле Божией, а не по нашим соображениям. В помощь избавления от безотчетной печали советую вам прочесть письма святителя Златоуста к Олимпиаде. (Книжка в хорошем русском переводе.)
     
    При внимательном чтении этих писем, вы увидите, что, во-первых, печаль и тоска бывает смешанная, происходящая по ухищрению вражию, от мнимоблагих причин; во-вторых, увидите, как зловредна и душевредна такая печаль, что угодник Божий, вопреки общего обычая святых, вынужден был хвалить и ублажать свою ученицу, чтобы каким бы то ни было образом разогнать мрак душевредной печали, и исхитить оную из сетей коварного врага; и для сего употребил труд усиленный, несмотря на свое заточение и крайнюю болезнь телесную, и другие неудобства. Если сумеете написанное там приложить к своим обстоятельствам, великую получите пользу духовную!
     
    Еще спрашиваете меня, отчего после исповеди N получил облегчение, а после приобщения Святых Таин тягостное чувство?
     
    Судьбы Божии неисповедимы. Одно лишь известно, что Господь все устрояет к нашему смирению, ради которого изливает на людей Свою милость. Впрочем, думаю, что может быть N, получив облегчение душевное после исповеди, ожидал получить после приобщения Святых Таин утешение духовное, вопреки Евангельскому слову (Лк. 17: 20), что не приидет Царствие Божие с соблюдением, потому и получил противное чувство, ради вразумления; или, может быть, злохитрый враг перед Причащением, или вскоре после оного, окрал душу памятозлобием, негодованием и обвинением кого-либо, или каким-либо человеческим и неблаговременным словом.
     
    Да покроет нас милость Божия от коварств вражиих!
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  8. OptinaRU
    Искреннее желание служить Господу Богу и вручение всецело и себя, и всего, и всех в волю Божию всеблагую, совершенную, приносят сердцу мир Божий, даже при переживании различных скорбей и внешних, и внутренних, душевных. Молись Богу о удалении от тебя напасти, и вместе отрекайся своей воли, как воли греховной, воли слепой. Предавай себя, свою душу и тело, свои обстоятельства и настоящие и будущие, предавай близких сердцу, близких твоих воле Божией, всесвятой и премудрой...
     
    Вопрос: «Всем ли можно надеяться на прощение, помилование и заступление от Господа?». Да, всем. Кто ко Господу притекает, тот от Господа милость и получает. Кто не притекает, тот и не получает. Притча о блудном сыне ясно все доказывает. Кто сомневается в милосердии Божием, тот даже погрешает. Другое дело – по сознанию своего недостоинства, от сознания множества грехов своих считать себя недостойными. Это хорошо. Но, считая себя недостояным, все же надо надеяться на милосердие Божие. Пред Господом все – грешники. «Несть человек, иже жив будет, и не согрешит» (2 Пар. 6, 36; 3 Цар. 8, 46; Екк. 7, 20). – «Не оправдится пред Тобою всяк живый» (Пс. 142, 2). А Господь милостив. Надеющийся на Господа не постыдится. «Просите и дастся вам» (Мф. 7, 7; Лк. 11, 9). Проси и ты милости Божией, и Господь тебя не оставит. Смиряйся, кайся во грехах и считай себя грешницей, – и Господь подаст тебе Свою милость.
     
    «Слава Богу, слава Богу! За все слава Богу!» От этих чудных святых слов отступают мрачные мысли, тягость. Приходят в душу человека мир, утешение, радость. Да будет воля Твоя, Господи! Слава Богу за все. Аминь.
     
    Из писем прп. Никона Оптинского
  9. OptinaRU
    Воображай себе истину сию всегда, что еже сеет человек в здешнем веке, то самое и пожнет в будущем стократно, и на этой истине поверяй самого себя каждодневно: что ты посеял на счет будущего века – пшеницу или терние? Испытавши себя, располагайся к исправлению лучшаго на следующий день и таким образом всю жизнь проводи.
     
    Ежели плохо проведен день настоящий, так что ты ни молитвы порядочно Богу не принес, ни сокрушился сердцем ни однажды, ни смирился в мысли, ни милости или милостыни никому не сделал, не простил виноватаго, не стерпел оскорбления; напротив же того, не воздержался от гнева, не воздержался в словах, в пище, в питье или в нечистых мыслях ум свой погружал; все сие разсмотрев, по совести осуди себя и положись на следующий день быть внимательнее во благое и осторожнее в злое.
     
    И так разсматривай, любезный, сеятву твою всегда и от терния очищай и пекись, яко истинный христианин, делати не одно только гиблющее брашно, но пребывающее в животе вечном. Какая бо польза, если мы и всем себя на этом свете удовольствуем – и честию, и славою, и богатством, и всеми сластями, душу же свою отщетим оных плодов Духа Святаго, и пусты явимся пред Богом как неплодное дерево, которое обыкновенно посекается и огнем вметается.
     
    Воздавай кесарево кесареви внешним твоим человеком, внутренним же всегда взирай к Богу и закону Его поучайся, и Бог будет с тобою. Я более всего опасаюсь, чтобы ты худым товариществом не повредился; тот товарищ верно худой, который назирает жены и пиры. Вино бо и жены многих погуби, глаголет Писание. Блюди себя от таковых; ибо скоро и удобно входят в нас привычки слабыя и страстныя, отвычка же очень трудна. Редкие освободились совершенно от худых привычек, по большей же части в страстях оных и жизнь свою кончили, на осуждение себе вечное, от чего меня и тебя да помилует премилосердный Господь.
     
    Из писем прп. Моисея Оптинского брату Александру Ивановичу Путилову (впоследствии прп. Антонию)
  10. OptinaRU
    Письма оптинских старцев написаны сжатым, емким языком, в то же время включающим народно-разговорные элементы, которые привносят в строгое повествование яркую, живую, энергичную струю. Особенными знатоками и любителями народной речи, различных присказок и пословиц были старцы Лев и Амвросий.
     
    Серьезные предметы, облеченные в образную, рифмованную форму, легко запоминались и становились известными далеко за пределами обители. Традиция такого рода наставлений возникла в Оптиной при старце Льве. Как отмечал составитель жизнеописания о. Льва архим. Агапит (Беловидов), «обладая опытною духовною мудростию, о. Леонид изобильно преподавал свое учение другим и, не стесняясь никакими человеческими соображениями и опасениями, прямо, открыто и искренно возвещал слово истины, не заботясь наперед об изысканной учтивости, смягчении выражений и о том, кому что сказать; а говорил и действовал без приготовления, по духовному чувству, или внушению Божиему, и почти со всеми обращался на ты.
     
    В разговоре старца замечалась какая-то резкая особенность, только ему одному свойственная. Совокупляя духовную силу слов Писания с краткословным, но выразительным русским народным наречием, он попеременно растворял одно другим, где находил это полезным… Слово его падало прямо на сердце: одного утешало в скорби, одушевляло безнадежного, разрешало от уз самого отчаяния, заставляло повиноваться и веровать неверующего; кратко – могло человека плотского обратить на путь духовной жизни, конечно, искренно ищущего сего».
     
    К своим ученикам старец относился требовательно, но в то же время с отеческой любовью и нежностью. Искреннее, лишенное высокомерия и важности, такое обращение сразу располагало к старцу сердца людей. Близких учеников старец называл «деточками» и обращался к ним: Мишутка, Саша-Алексаша, Арсеньюшка, Аникий-невеликий. Часто при общении с близкими учениками старец давал им шутливые прозвища, которые, с одной стороны, подчеркивали главные черты характера и служили для их смирения, а с другой – показывали и острую наблюдательность старца, склонного в шуточной форме обратить внимание человека на те черты характера, которые, возможно, нуждались в исправлении.
     
    Например, о. Антония (Бочкова), впоследствии настоятеля Череменецкого Иоанно-Богословского монастыря, искреннего любителя литературы, который и сам писал стихи, хорошо рисовал, но вследствие нежного воспитания часто падал духом, считая, что монастыри переживают последние времена, старец называл «последним римлянином». Как свидетельствует жизнеописание, старец иногда рассказывал анекдоты из римской истории, которую знал хорошо из старинных переводов Тацита и других писателей.
     
    Своего ученика о. Геронтия (впоследствии строителя Калужской Тихоновой пустыни), искренно привязанного к старцу, но обладавшего вспыльчивым характером, старец в рясофоре называл героем, а при постриге в мантию, когда его нарекли Геронтием, стал называть «горлантий», а иногда «горлан». Когда же он назначен был в Тихонову пустынь, старец обращался к нему почтительно: «отец строитель».
     
    Иногда емкие, хлесткие наименования давались старцем с целью отрезвить человека, сбить с него излишнюю гордость и напыщенность и привести к единому правому пути – смирения и сокрушения о своих грехах. Как вспоминал послушник Алексей Иванович Васильев, только поступив в монастырь, он задумал прочитать главы из «Добротолюбия» прп. Каллиста, но сомневался, что ему как новоначальному старец благословит это чтение. И тогда он пошел на небольшую хитрость.
     
    «Посему я начал просить у него книгу при многих посетителях, полагая, что он, быв занят знатными лицами, не войдет со мной в подробный расспрос о чтении. Сверх моего ожидания батюшка о.Леонид, оставив разговор с гостями, с особенным участием стал спрашивать, для чего мне понадобилось «Добротолюбие» и какие места я желаю читать. Когда же я ему объявил, то он, посмотрев на меня, сказал: «Как ты осмеливаешься за такие высокие предметы браться? Шишка! Помни Симона волхва, как он высоко поднявшись, опустлся низко; так и ты, буде не смиришься, погибнешь».
     
    Как писал архим. Агапит, «при видимой простоте, а иногда и как бы грубости, обращение старца никого не оскорбляло и в этом отношении представляло совершенную противоположность тому, что мы видим у людей, на которых нередко исполняется псаломское слово: умякнуша словеса их паче елея, и та суть стрелы. У старца Леонида, напротив, в формах по видимому иногда резких, высказывалась всегда святая истина и видна была незлобивая и любящая душа и отеческая заботливость о спасении духовных его детей».
     
    Из книги В.В.Кашириной «Литературное наследие Оптиной Пустыни»
  11. OptinaRU

    Зависть Ирода

    Автор: OptinaRU,

    Побеседуем о зависти, насколько страсть сия зловредна и душевредна. Дряхлый семидесятилетний старик царь Ирод, услышав, что родился Христос, новый царь Израильский, уязвился завистью, которая настолько ослепила и ожесточила его сердце, что он решился избить в Вифлеемской области до 14 000 младенцев, чтобы вместе с ними погубить и родившегося Христа.
     
    Состарившийся Ирод, ослепленный страстью зависти, не мог рассудить, что ему немного жить, а родившемуся младенцу Христу, чтобы наследовать царство, надобно было сначала прийти в возраст и возмужать, так как не было примера, чтобы только что родившиеся младенцы восхищали чье-либо царство. Но завистливый Ирод Христа не убил, а душу свою навеки погубил, и избиенные им младенцы вечно будут блаженствовать в селениях праведных с мучениками, а он должен вечно мучиться в геене.
     
    Слыша все это, постараемся всячески противиться зависти и истреблять сию страсть в самом ее начале, потому что в крайней степени побежденные завистью поступают в делах своих почти подобно Ироду, и если бы они были цари, то простирали бы злобу свою до убийства многих. Позаботимся не презирать сказанного о зависти, столь зловредной и душевредной и пагубной, и понудим себя иметь ко всем любовь и благорасположение и доброжелательство ко всем любящим и не любящим вас, благосклонным и неблагосклонным, благоприветливым и неблагоприветливым. Не вотще сказано в слове Божием: Бог любы есть, и пребывали в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает (1 Ин. 4: 16). Аминь.
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  12. OptinaRU
    Игумен Варлаам был родом из московских купцов. Еще в молодых летах он оставил, по слову Спасителя, дом, родителей, имение и вся красная мира сего и удалился в Валаам, коим управлял тогда опытный в духовной жизни старец, игумен Назарий. Под его руководством возмужал и окреп в подвигах иноческой жизни пустыннолюбивый отец Варлаам. При крепости сил он проходил порядно низшие и трудные монастырские послушания, между прочим, был несколько времени поваром. Вспоминая о пользе послушания, отец игумен открывался некоторым доверенным лицам: «В бытность мою на Валааме в поварне, молитва Иисусова кипела во мне, как пища в котле». В сане иеродиакона и иеромонаха отец Варлаам служил на Валааме Божественную службу в том скиту, где в то время пребывали приснопамятные старцы Феодор (бывший Молдавский) и Леонид (впоследствии Оптинский старец).
     
    Живя <впоследствии> в Оптинском скиту, отец Варлаам продолжал прежнюю подвижническую жизнь. Его нестяжание, простота и смирение были поучительны и трогательны. Все имущество бывшего Валаамского игумена, привезенное с ним, состояло из крытого тулупа и жесткой подушки. Жил он на пасеке и кельи никогда не замыкал, и вовсе о ней не заботился. Она завалена была стружками и дощечками, которые собирал старец в лесу для подтопки кельи. Однажды воры, забравшись на пасеку, обобрали кельи, расположенные рядом с ним в корпусе. Ища чего-либо в игуменской келье, воры разбирали ящик за ящиком, заполненные щепою и опилками от досок и, довольно потрудившись, ушли, ничего не найдя, захватив только с собою тулуп, единственную одежду сверх той, которая была на самом старце.
     
    Любил отец игумен во время послеобеденное, когда братия отдыхают от трудов своих, уединяться в лес, и там, любуясь в безмолвии красотою природы, по его выражению, «от твари познавал Творца». Прохаживаясь же с молитвенной целью, любил быть наедине. Встречаясь иногда с поселянами, отец игумен вступал с ними в разговор и признавался, что нередко находил высокое утешение в их простых ответах на самые духовные вопросы. Сказывал покойный Оптинский старец Амвросий: «Услышал однажды отец Варлаам, что есть в некоей деревне крестьянин боголюбец, проводивший жизнь духовную. Отыскал он этого крестьянина и, поговоривши с ним несколько, сказал: «А как бы это умудриться привлечь к себе милость и благодать Божию?» – «Эх, отец, – отвечал простодушный крестьянин, – нам-то бы только делать должное, а за Богом-то дело не постоит».
     
    Был однажды и противный тому случай. Бродя по лесу, отец Варлаам увидел лесную караулку и, вошедши в нее, нашел там караульщика старика. Поздоровавшись с хозяином, отец игумен по своему обыкновению начал расспрашивать, как он поживает. Старик начинает жаловаться на свою тяжелую жизнь, что он постоянно терпит и голод, и холод. Желая направить старика на путь духовной жизни, отец Варлаам начал убеждать его, что это – его крест, посланный Господом для его душевного спасения, что все это необходимо терпеть ради Бога; но сколько ни убеждал, не мог убедить». После, возвратившись в скит, отец Варлаам с сожалением рассказывал о сем иеромонаху, впоследствии старцу, отцу Амвросию, приговаривая: «Добра-то было бы, добра-то сколько! И голод, и холод. Только бы с терпением и благодарением. Нет, не понимает старик дела, ропщет».
     
    «Замечательно, – говорил нередко отец Варлаам, – что два помысла постоянно борют человека: или осуждение других за умаление подвигов их, или возношение при собственных исправлениях». Одно это показывает, как высоко было духовное устроение старца, ибо, по свидетельству отцов, зрение таких помыслов может быть только у истинных подвижников.
     
    Из книги «Жизнеописания почивших скитян»
  13. OptinaRU
    Поздравляю тебя с Новым годом и сердечно желаю тебе вступить в оный с новыми силами духовными, а вместе и телесными, чтобы иметь возможность, с помощью Божией, провести наступающее новое дело в мирном устроении, по сказанному в псалмах: Мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна (Пс. 118: 165). Другого средства для получения мирного устроения душевного, кроме исполнения Евангельских заповедей Божиих, изобрести невозможно. Евангельские же заповеди требуют, во-первых, смиренного терпения и перенесения всех искушений, по сказанному: в терпении вашем стяжите душы вашя (Лк. 21: 19), и претерпевши... до конца, той спасен будет (Мф. 10: 22); чтобы никого не судить и никого не осуждать, а всех оставлять на суд Божий и предоставлять их собственной воле. Так как только один и есть Судия живых и мертвых, пред Которым каждый из нас от своих дел или прославится или постыдится.
     
    На земле предписано нам иметь скорбные испытания, как сказано Самим Господом (Ин. 16: 33): в мире скорбны будете. Слова эти ясно показывают, что хотя все места целого мира исходи, а бесскорбного положения нигде не обрящешь; везде потребно будет и смирение, и терпение, и неосуждение других. Только этими духовными средствами приобретается мирное устроение души, соразмерно тому, насколько мы будем простираться к смирению и долготерпению и неосуждению других. Ежели дозволявшие, или присвояющие себе право судить, находили недостатки и неправильности в Самом Господе, Источнике всякой истины, называя Его льстецом, самарянином, и хуже того (см. Мф. 27: 63; Ин. 8: 48), то какого заключения не сделают относительно обыкновенных людей?
     
    Всего лучше и спасительнее для нас последовать заповеди апостола, глаголющаго: Темже прежде времене ничтоже судите, дондеже приидет Господь, Иже во свете приведет тайная тмы и объявит советы сердечныя; и тогда похвала будет комуждо от Бога (1 Кор. 4: 5).
     
    И еще в Ветхом Завете предписано было внимать себе, и своему спасению, и исправлению собственной своей души. Об этом и следует нам более всего заботиться. Есть два рода благотворения: первое благотворение — собственной своей душе делами благочестия со смирением и неосуждением других, чтобы не подвергнуться тому, чему подвергся фарисей; второе благотворение внешнее, внешними средствами, которые также приносят пользу нашей душе, если не судим и не доверяем своему помыслу, что будто бы средства эти не так употребляются. Полезнее всего благотворить и веровать несомненно, что получим за это от Господа воздаяние, по сказанному у пророка Даниила: «избавление мужу свое ему богатство». И в другом месте: «милостынею и верой очищаются грехи».
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  14. OptinaRU
    Вот, мы восходим в Иерусалим, – говорит Господь Своим ученикам апостолам. 
    Господь идет на крестные страдания. Господь идет принять смерть за весь человеческий род во искупление грехов его. Но что он видит вокруг Себя? Он видит то, что ученики Его малодушествуют, то, что они ужасаются. Они знают, что иудеи уже составили совет убить Господа, что они ненавидят Его всею своею душою. То, что Он идет на верные страдания, что Он идет на смерть, они еще не знали, но чувствовали, что будут какие-то страдания и неприятности. Они боятся идти за Ним. Они идут сзади Него и ужасаются.
     
    И вот двое из Его учеников, Иаков и Иоанн, подходят к Нему и спрашивают Его, и просят Его: «Чтобы нам, Господи, сесть в Твоем Царстве справа и слева от Тебя», – просят от Него почести и славы. Думают о том, что Он идет принять царство земное. Господь им отвечает: «Не знаете, чего просите». С кротостью и смирением отвечает на их просьбу. Не осуждает их за их несовершенство, за то, что они еще не до конца понимают, для чего пришел Он на землю. И когда Он им так ответил, то остальные ученики стали негодовать на них, что они просили этого у Господа. И Господь тогда говорит им: «Послушайте, что Я хочу сказать вам: кто хочет из вас быть большим, тот да будет всем слуга. Кто хочет быть первым, тот пусть будет всем раб, ибо и Сын Человеческий пришел не для того, чтобы ему послужили, но чтобы послужить и отдать душу Свою за искупление многих».
     
    Вот такую картину для нас с вами написал евангелист Марк. Как жива эта картина сегодня, как она действенна для нас с вами именно сегодня!
     
    Господь идет на крестные страдания. Господь идет распяться, а вокруг Него бушуют страсти. Вокруг Него ученики Его ближайшие и осуждают друг друга, и малодушествуют, а иные просят почестей, ищут себе славы, и весь этот мир метется вокруг Господа в своих страстях, и лишь Один Господь знает, для чего Он пришел. Он непоколебим, как скала, и идет исполнить Свое служение. Он берет за руки Своих учеников и ведет их в Иерусалим для того, чтобы там распяться за них.
     
    И сегодня для нас с вами Господь восходит в Иерусалим. Идет так же впереди нас, но мы с вами сегодня представляем собою ту же самую картину, как некогда представляли ученики Его. То же самое несовершенство владеет нами, те же самые страсти нас обуревают, и мы с вами и ужасаемся, и мятемся, а иногда друг другу завидуем, иные просят себе каких-то несуществующих почестей, и все это – несмотря на то, что Господь ежедневно проливает за нас с вами Свою Святую Кровь. Не хотим посмотреть на Него, идущего ради нас с вами распяться. Не хотим посмотреть на Него и принять ту силу, которую Он нам дарует каждый день, ибо мы становимся христианами не для того, чтобы чем-то величаться или кичиться, нет! Не для того, чтобы выделиться друг от друга или от остального мира, нет!
     
    Мы приходим ко Христу для того, чтобы испросить и получить у Него силу служить другим. Быть последними, быть рабами среди этого мира, для того, чтобы некоторые спаслись, – вот для чего мы с вами идем ко Христу.
     
    А мы порою с вами забываем об этом. Мы считаем, что если мы с вами свершаем молитву, если мы с вами проводим подвиг поста, если мы делаем какие-то дела милосердия, – это уже возвышает нас над другими. Но – «Нет», – говорит Господь. Мы должны быть последними для всех, быть рабами, ибо только тогда, воззрев на Него, примем величайшую силу Святого Духа. Именно только этой силой возможно творить добро здесь, в мире.
     
    Так мы с вами хорошо знаем о своих недостатках, о своих немощах. Мы больны, у нас семейные скорби, у нас и скорби на работе, у нас и общественные скорби. И мы носимся с этими скорбями как с писаной торбой, и всюду их выставляем для того, чтобы нас кто-то помиловал, пожалел, утешил. Это по-человечески понятно, но доколе мы с вами будем так скорбеть и малодушествовать и постоянно этим прогневлять Бога? Почему мы с вами не хотим взять ту решимость, которую нам Господь сегодня предлагает, почему мы не хотим с вами понудить себя на дела поста, на дела молитвы, на дела милосердия и благочестия? Почему мы так постоянно прикрываемся своими скорбями, нетерпением, болезнями, о которых мы все с вами хорошо знаем? Этого же делать нельзя! Это не должно для нас с вами быть прикрытием! Это должно для нас быть еще большим стимулом к покаянию, для того, чтобы еще и с этим прийти к Богу и осудить себя и в этом, что мы и сегодня, до сих пор, мы, верные христиане, мы, люди, которые считаем себя учениками Христа, не понуждаем себя на дела благочестия. А именно от этого, от нашей решимости и зависти и наше будущее с вами, и будущее наших детей, и будущее нашей страны.
    Вот так Господь ныне восходит в Иерусалим. Мы идем и мятемся, и не хотим воззреть на Него.
     
    «Восклоните очи, – говорит Господь, – посмотрите на Меня, утвердитесь в воле вашей, в ваших чувствах и в ваших помышлениях». Именно это сегодня говорится со страниц Святого Евангелия.
     
    Не хотим даже порой открыть Евангелие и почитать. Мы говорим, что открыть, приобрести Евангелие для нас бывает тяжело! Как это горько сегодня слышать, и как трудно об этом сегодня говорить, что мы ссылаемся на все это! Как больно бывает за Бога, как обидно бывает за Него, что Он с нами, что Он ради нас с вами идет и все делает, и проливает Свою кровь, а мы стоим беспомощно и говорим: «А у меня, Господи, то… А у меня Господи, это… И у меня все плохо». Но разве Он не призывает нас к Себе и не дает нам этой силы, чтобы исправить все, что в нас самих и в окружающем мире? Дает, но мы не хотим этого принять.
     
    Не хотим распяться, не хотим принудить себя, чтобы в чем-то ущемить себя ради того, чтобы угодить Богу. Думаем только о себе. Прежде всего ставим свои интересы во главу угла. Соглашаемся, когда нас кто-то обличает, и тут же, выходя из церкви, продолжаем говорить то же самое.
     
    А святой Иоанн Златоуст восклицает в покаянии: «Какого Владыку мы с вами имеем! Какого Господа мы с вами имеем! Такого не имеет никто – ни Царя, ни Владыки! Кто из земных владык когда-либо взошел на крест за своих подчиненных?» Кто из каких-либо основателей философских учений или религий принял крестный подвиг ради своих чад, создал Церковь на крови своей? Такого не было и не будет больше в мире. Это мог сделать только воплотившийся Бог ради нас с вами.
     
    Приближается Страстная седмица. Приближается Вход Господень в Иерусалим… Давайте с вами хотя бы в эти оставшиеся две недели Великого поста понудим себя, насколько это возможно для нас, немощных и маловерных, к подвигам благочестия! Подвигнем себя и угодим хотя бы в эти дни Богу. Не унывать мы призваны, мы, христиане православные, но смотреть и видеть Господа, Который идет впереди нас с вами и попирает Своими пречистыми стопами все те скорби, которые враг для нас уготовил. Эти скорби уже попраны Христом, они уже им побеждены, и для нас с вами только есть возможность приобщиться к победе, к той радости и тому веселию, которое даровано нам Воскресением Христовым.
     
    Вспомним об этом, о Спасителе нашем, распявшимся за нас и ради нас воскресшем! Послужим ему хотя бы немного делами благочестия, делами веры, делами угождения нашим ближним! Послужим нашим ближним, немного распнемся за них ради тех немощей, которые несут они, ради тех больших и великих невзгод, которые мы часто не замечаем, а человек их носит в своем сердце. Постраждем немножко за ближних. И тогда Господь ради этого и наши скорби умирит в наших сердцах. И наша жизнь примет совсем иное устроение, она станет иной. И тогда мы с вами вместе с Богом приобщимся той неизреченной радости Христова Воскресения, о которой мир сей земной не знает.
     
    Восклонитесь волей вашей от земли, от скорбей ваших, от неприятностей ваших, воззрите к Богу и веру примите, примите радость о Духе Святом, Который ныне торжествует в нашей Церкви.
     
    И сегодня, причащаясь Святых Христовых Таинств, войдите с Господом нашим в Иерусалим! Восходите в то небесное Жилище, которое нам с вами уготовил Господь святою смертью Своей и святым Своим Воскресением. Аминь!
     
    Проповедь иером. Василия (Рослякова), апрель 1993 года
  15. OptinaRU
    Необходимость исповеди подробной доказывается не только внутренними переживаниями человека, но и самим чином исповеди, изложенным в Требнике церковном.
     
    …Некоторые, стыдясь духовника, по различным причинам ищут способа не сказать на исповеди всего подробно, говоря в общих словах или так, что духовник не может ясно понять, что сделано, или даже совсем утаивая, думая успокоить свою совесть различными рассуждениями с собою в своей душе. Тут враг нашего спасения умеет в извращенном виде напомнить слова свв. отцов и даже Св. Писания, чтобы не допустить человека до спасительной и необходимой исповеди грехов перед духовником в том виде, как они были сделаны. Но если совесть у человека не потеряна, она не дает ему покоя до тех пор, пока на исповеди не сказано все подробно. Не следует лишь говорить подробности лишние, которые не объясняют сути дела, а только живописно рисуют их. Такую живопись картин греха, не чуждую услаждения воспоминанием греха, особенно в блудных делах, отцы не советуют дозволять себе, чтобы сердце, еще любящее грех, не умедлило и не усладилось грехом.
     
    Епископ Феофан Вышенский затворник дает прекрасное наставление об исповеди и, между прочим, говорит: «Надо на исповеди раскаивание греха или грехов довести до такой степени, чтобы духовник определенно и точно понял, что сделано, и возымел о тебе правильное понятие, каков ты, чтобы ты изворотами исповеди не представился духовнику не тем, что ты есть на самом деле. Особенно не следует дозволять себе сваливать вину на других, а себе подыскивать извинения и оправдания. Такая исповедь не дает мира духовной жизни. Оживляется душа искренним покаянием, чуждым лукавства. Истинно кающийся готов бывает потерпеть и всякое наказание от духовного отца и все, что Господь попустит ему скорбного и смирительного, лишь бы получить прощение».
     
    Свойство истинного покаяния открывает глаза на свою греховность и грех вообще.
     
    Из завещания прп. Никона Оптинского духовным детям
  16. OptinaRU
    Всякому виду христианского жития свойственны свои добродетели и занятия. Нам недоступны дела тех, с которыми мы имеем различный образ жизни. Например, мать, имеющая грудных детей, не может ходить ежедневно в церковь ко всем службам и дома подолгу молиться. Из этого будет не только смущение, но и даже грех, если, например, в отсутствие матери ребенок без призора искалечит себя или натворит шалостей, когда будет подрастать. Не может она совершенно отречься от имущества ради личного подвига, ибо она обязана содержать и кормить детей. Она обязана угождать Богу делами, ей свойственными: терпением тягот семейной жизни, посильной молитвой, посильной милостыней, учением и воспитанием детей, соблюдением постов, хождением по праздникам в церковь, удалением от ропота, сплетен и т.п.
     
    Таким образом, удаляясь всякого греха, и мирянин, и монах, и всякий христианин сможет в душе стяжать христианское настроение и добродетели, для всех необходимые, например – смирение, терпение, покорность воле Божией, независтливое сердце, веру несумненну, любовь нелицемерну... Ибо христианство одно, а монашество есть только высшее его проявление, но не отдельное от него. Поэтому кто не обязан различными делами и обязанностями мирскими по своему положению, тот в миру может быть почти монах. А были и высокие примеры христианской жизни и без монашества, например, истинные юродивые, странники, затворники и т.п. Прочти в Житии преподобного Макария Египетского в славянской Минее–Четьи, 19 января, про двух женщин, угодивших в семейной обстановке Господу Богу. Спасайся, чадо мое.
     
    Из писем прп. Никона Оптинского
  17. OptinaRU
    Поистине мир во зле лежит и действия его не к чему другому относятся, как только к удовлетворению похоти плоти, похоти очес и богопротивной гордости, – для того преданные ему сами себя бедно обманывают. Мир много обещает добраго, но в самой вещи не только ничего не хочет дать, но еще и всего лишить смотрит. Кто с прямой стороны мирское кругообращение будет рассматривать, тот непременно увидит, что все деяния его, по большей части, не только с Евангелием Христовым, но и с человечеством не сходны. Видех, – говорит пророк, – беззаконие и пререкание во граде. Днем и нощию обыдет и по стенам его: беззаконие и труд посреде его и неправда: и не оскуде от стогн его лихва и лесть (Пс. 54, 10-12).
     
    Сколь же трудно любящему Бога и Его святой закон находиться в таком противообразном кругу! Ежели находиться в мире без согласия с ним, то должно потерять всю его к себе благосклонность и приятность и быть презренным и посмеянным. Соглашаясь же с ним дружественною преданностию надлежит сделаться противным Богу: друг бо миру сему враг Божий бывает.
     
    Так что же можно решить для себя в вещах столь несогласных? Иное ничто, как из двух одно преобидеть: или для согласия с миром преобидеть любовь Божию и Его закон, или для любви Божией презреть мир; а купно Богу работати и мамоне, Сам Христос Бог наш сказал, невозможно. Того ради любящие Бога, как видим из истории, различным образом избирали себе по примеру Христова жития тесный и страдательный путь жизни. Иные, как-то мученики, находясь в кругу мира, претерпевали всякое утеснение, мучение и напоследок пролитием крови своей оканчивали жизнь. Другие, как-то иноки, удалялись от мирских зловредных попечений, провождая жизнь в произвольной нищете, и тем весьма Богу угодили. Иные иным образом ради любви Христовой претерпевали труды и, пройдя великодушно свой тесный путь жизни, вечнаго покоя достигли.
     
    Почему и ты, любезный братец, рассуждая самого себя и мир, избери вместительный себе путь, а наипаче последуй внутреннему побуждению и влечению духа – пойди с верою за зовущим тебя Христом, взявши с собою светильник ногама Закон Божий, и не бойся, братец, лишения мирской чести… Когда желаешь быть почтен от Бога и упокоен вечно-блаженным всесладостным покоем, то возлюби смирение и злострадание ради смирившегося и претерпевшего тебя ради смерть Христа. Подклони выю свою под ярем Его.
     
    Из писем прп. Моисея Оптинского брату Александру Ивановичу Путилову (впоследствии прп. Антонию)
  18. OptinaRU
    Тебя смущает, видя в себе совершенное неисполнение всех заповедей, и боишься, что вся жизнь пройдет только в намерении, какой же будет конец? Прочти у св. Исаака Сирина в 34 Слове: «Награда бывает не деланию заповедей, но смирению, и когда <делание> сила первых оскудеет, то смирение, вместо их, приятно бывает». И еще предлагаю выписанное из книги Петра Дамаскина, чтобы не отчаиваться, но каяться и смиряться. Впрочем, это не должно нам быть поводом к нерадению и ослаблению, а к тому, чтобы не смущаться, а смиряться: при исправлении чего-либо не возвышаться, а при недостатках не упадать духом, но наблюдать средину; а когда Бог узрит в нас залог смирения, то и поможет в делании добрых дел; а пока оного нет, то самыми нашими поползновениями и немощами приобретаем смирение, и невольно видя свою худость и нищету.
     
    При исполнении заповедей Божиих нужно иметь смирение, и если сила заповедей в нас оскудеет, то смирение о нас ходатайствует. А когда будем делать добродетели и хотим удостовериться, что мы уже спасаемся, и просто как бы видеть на ладони свое спасение, то очень ошибаемся. Надобно делать добродетели, но не видеть сего, а приписывать исправления свои Богу и Его помощи и смиряться истинно, а не ложно. Заповедь Божия повелевает: аще и вся повеленная вам сотворите, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17,10). Фарисей видел свои добрые дела и благодарил Бога, но не оправдался так, как смиренный мытарь, сознавший свою греховность и просивший от Бога милостиву ему быти.
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  19. OptinaRU
    По обычаю своему хочу вам предложить на рассмотрение, для пользы душевной, 22-й псалом, который всегда читается на правиле ко Святому Причащению. Псалом этот для многих довольно понятен, но не для всех. Вот мне и пришло желание написать некоторое объяснение оного для тех, которые не вполне его понимают.
     
    Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя (ст. 1-2).
     
    Сам Господь, как Пастырь, пасет нас, и ничего не лишил, что потребно к нашему спасению. Бессловесных овец обыкновенно пасут при воде, на местах, обильных для питания травами. И Господь пасет словесных овец Своих — вообще православных христиан — в оградах Единой Святой Соборной Своей Церкви, а монашествующих — в оградах монастырских, и обильно питает всех нас учением Божественных словес. Под «водой покойной» должно разуметь воду Святого Крещения, которою мы, будучи крещаемы в младенчестве, омываемся от прародительского греха, а если крестятся взрослые, то им прощаются и собственные их грехи.
     
    Душу мою обрати, настави мя на стези правды, имене ради Своего (ст. 3).
     
    С пути неправды, лжи, порока и греха обращает нас Господь Евангельскими заповедями на путь добродетели, правды и истины имене ради Своего, то есть делает все это не ради человеческих заслуг и дел, но по единому Своему благоволению, чтобы мы прославляли всесвятое имя Его.
     
    Аще бо и пойду посреде сети смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною ecu: жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста (ст. 4).
     
    Жезл означает Крест Христов, а палица — призывание имени Христова со знамением крестным. Если христианин, по силе заботящийся об исполнении заповедей Христовых, с верой и упованием всегда ограждает себя молитвой Иисусовой и крестным знамением, то безбоязненно и безопасно проходит не только бедственные опасные случаи в сей жизни, но по смерти и самые мытарства, как пишет о сем преподобный Иоанн Карпафийский: ратуя и поношая, с дерзостью находит враг на душу, изшедшую от тела, клеветник быв горек же и страшен о согрешенных. Но возможно есть видети тогда боголюбивую и вернейшую душу, аще и множицею уязвлена бысть грехами, неужасающуюся онаго стремлений же и прещений; но паче укрепляему о Господе, и воскриляему радостию, и дерзотвориму наставляющими ее Святыми Ангелами, и осеняему светом веры, и противоглаголющу со многим дерзновением лукавому диаволу: «Что тебе до нас, чуждый Бога? Что тебе до нас, бежателю небесных и рабе лукавый? Не имаши ты власти над нами: Христос бо Сын Божий над нами же и над всеми власть имать: Тому согрешихом, Тому и ответствовати будем, обручение имуще еже к нам милосердия и спасения, Крест Сего честный. Ты же бежи далече от нас, губителю, ничтоже тебе и рабом Христовым» («Добротолюбие», часть 4, гл. 25). Святые отцы под палицею разумеют также псалмопение и всякую другую молитву.
     
    Уготовал ecu предо мною трапезу сопротив стужающым мне... и чаша Твоя упоявающи мя, яко державна (ст. 5).
     
    Слова сии прямо указывают на Таинство Святого Причащения. Ежели мы с верой неосужденно причащаемся Таинства Тела и Крови Христовых, то все козни врагов наших душевных, стужающих нам, остаются недейственны и праздны. Неосужденно же причащаемся тогда, когда приступаем к Таинству сему, во-первых, с искренним и смиренным раскаянием и исповеданием грехов своих и с твердой решимостью не возвращаться к оным, а во-вторых, если приступаем без памятозлобия, примирясь в сердце со всеми, опечалившими нас.
     
    Умастил ecu елеом главу мою (ст. 5).
     
    Под «елеем» должно разуметь Таинство Миропомазания и Таинство Елеосвящения, а под «главой» — ум наш, который вначале получает духовное утверждение через Таинство Миропомазания.
     
    И милость Твоя поженет мя вся дни живота моего, и еже вселитимися в дом Господень в долготу дний (ст. 6).
     
    Милость Божия окружает и хранит христианина, по силе заботящегося об исполнении заповедей Христовых и о покаянии, не только во все дни земной жизни его, но и в самом переходе его в жизнь будущую, для водворения в небесном дому Господнем.
     
    Из писем прп. Амвросия Оптинского
  20. OptinaRU
    Мирские люди, и благочестием сияющие, не знают сих <монашеских> браней и не бывают так ввергаемы в пещь искушений, как в нашем звании, по мере каждого устроения. Они не понимают, что к сей жизни есть призвание Божие, без которого сам собою человек не может оставить мир с привлекательными его удовольствиями, которые хоть и часто бывают растворяемы скорбями и болезнями. А какие предлежат брани и искушения вступившим на поприще сего духовного подвига, о сем ты и понятия не имеешь.
     
    Что же касается до мнения светских людей, водимых страстями (что называется мир), о нашем звании, и вменяющих себе в бесчестие, когда ближние их вступают в монастырь, то мы на сие имеем учение пресладчайших уст Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа: аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир (Ин. 15, 18—19). И опять, кто стыдится мира ради звания Божия и дел, предприемлемых любви Его ради, тот также услышит от Господа: иже аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего, со Ангелы святыми (Мк. 8, 38). Еще же апостольское учение удостоверяет нас, что мудрование плотское вражда на Бога: закону бо Божию не покаряется, ниже бо может (Рим. 8, 7).
     
    Истинные христиане должны радоваться и вменять себе в честь, когда ближние их удостоиваются сего звания Божия; кто может без звания Божия оставить мир и удовольствия его (хотя временные, суетные и ложные) и вступить в обитель, по наружности скудную в одежде и в удовольствиях, но внутренне и богатых и веселых, чего мир не может прияти, по слову Господню. Суета же монастырская от мирской много различна: там по необходимости, а в мире для прихоти и роскоши.
     
    Как сама, так и других тебе единомысленных наставляй повиноваться игумении. Мы часто имеем неправильный взгляд на вещи и, понимая оные худо, других тем же заражаем; а всего лучше о порядке и правлении, до них не касающихся, пусть молчат и внимают себе и своему спасению.
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  21. OptinaRU

    О тайне святости

    Автор: OptinaRU,

    Есть праведность и святость. Спасенные и совершенные. Всякий святой есть и праведный, но не всякий праведный – святой. Не все могут достичь святости, но если стараются вести праведную жизнь, то получают спасение. О, если бы Господь сподобил всех нас спастись!
     
    Преподобный Макарий Египетский отличался особенными духовными дарованиями. Он и называется не просто святым, а великим. Но вот у него однажды появилась мысль, что он служит для области, где жил, как бы духовным центром, солнцем, к которому все стремятся. На самом деле это так и было. Но когда Преподобный помыслил нечто о себе, то был к нему голос, говоривший, что в ближайшем селении живут две женщины, которые угоднее Богу, чем он. Старец взял посох и пошел искать этих женщин, которые угоднее Богу. По промыслу Божию он скоро их нашел и вошел в их жилище.
     
    Женщины, увидев прп. Макария, упали ему в ноги и не находили слов для выражения ему своего удивления и благодарности. Преподобный поднял их и начал просить открыть ему, как они угождают Богу.
     
    — Святый отче, – сказали женщины, – мы ничего не делаем угодного Богу, помолись за нас Господа ради. Но Преподобный начал настаивать, чтобы они не скрывали от него своих добродетельных дел. Женщины, боясь ослушаться Старца, начали говорить ему о своей жизни: «Мы были чужими друг другу, но, выйдя замуж за родных братьев, стали жить вместе, и вот уже пятнадцать лет не разлучаемся. За это время мы ни разу не поссорились и не сказали друг другу ни одного обидного слова. Стараемся, по возможности, почаще бывать в храме Божием, соблюдаем установленные посты. Сколько можем, помогаем неимущим... Ну, с мужьями живем, как с братьями, а уж больше решительно ничего нет у нас доброго.
     
    — А что, – спросил Старец, – считаете ли вы себя за добро, которое делаете, святыми или праведными?
    — Святыми? – удивились женщины, – какие мы святые или праведные, мы величайшие грешницы; помолись о нас, святый отче, да помилует нас Господь!
    Преподобный преподал им свое благословение и удалился в пустыню, благодаря Бога за полученное вразумление. Женщинам он не сказал ни слова о своем видении, боясь, как бы не повредить им своей похвалой.
     
    Подобно Макарию Великому, и святому отшельнику Питириму Ангел возвестил однажды, что, несмотря на его подвиги, он не достиг еще такой святости, как одна послушница, живущая в общежитии в монастыре. По внушению Ангела св. Питирим отправился в указанный монастырь. Придя туда, он просил Игуменью показать ему всех сестер обители. Когда все явились и начали подходить под благословение, св. Питирим сказал:
     
    — Нет ли еще сестры?
    — Есть, – сказала Игуменья, – но ее нельзя привести, она наполовину безумная, и мы ее терпим в монастыре только из сострадания.
     
    Святой все-таки велел ее привести. Пришла она в жалком рубище со сбитым платком на голове.
    — Где ты была, мать? – спросил Святой.
    — У выгребной ямы лежала.
    — Что же ты, мать, лучшего места не нашла?
    — Да лучшего-то места я не стою.
     
    Св. Питирим позволил ей уйти, а затем, обращаясь к Игумении и сестрам, сказал:
    — Ваш монастырь имеет неоценимое сокровище: эта смиренная сестра ваша есть великая угодница Божия.
     
    Услышав это, все сестры взволновались. Одна призналась Преподобному, что часто била сестру, другая всячески поносила ее, третья относилась к ней с величайшим презрением, не считая ее даже за человека, четвертая призналась, что часто нарочно выливала на нее помои. Сестры хотели сейчас же просить прощения у обиженной, но та, узнав о их намерении, тайно оставила монастырь, бегая славы, которая ее погубила бы. Господь сказал: «Всяк возносяйся смирится и смиряяйся вознесется» (Лк. 14, 11).
     
    Из бесед прп. Варсонофия Оптинского
  22. OptinaRU
    Вы описываете свои смущения и хотите найти покой там, где вас никто не будет знать, или удалиться так, чтобы никого не видеть, кроме Божия света, как бывают схимники. Я должен вам сказать, что ваше мнение очень ошибочно; куда вы ни поезжайте, куда ни скройтесь, нигде не найдете спокойствия при вашем теперешнем устроении. Не места, не люди вас беспокоят, а сами себя мнением своим беспокоите. Вы везде будете сами с собою и не уйдете от смущения, пока не смиритесь и не оставите мнения, что на вас все смотрят и думают что об вас. Это вам искушение вражие, но оно на вас сильно действует от вашей духовной гордости; вы, может быть, прежде и проходили подвиги и труды, и полагали, что сим угождаете Богу, и не смирялись, считая себя последнею всех, как и Господь повелел: егда сотворите вся поведенная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10). Чрез это обольстившись, вместо благого, мирного и спокойного устроения, улучили смущение и беспокойство...
     
    Теперь весь ваш труд и подвиг должен быть обращен на смирение, и когда оно будет с вами неотлучно, то будете совершенно спокойны. Что вас беспокоит? Вам кажется, что об вас худо думают; что вам до сего дела? Вы имейте сами себя хуже всех, то сие мнение вас и будет успокоивать; а вы, вместо того, беспокоитесь от самолюбия и тогда, как никто не думает ничего об вас; всякому есть о чем подумать — о своем спасении. Вам одно средство к спокойствию: самоукорение и смирение; впрочем, уединение не только вам не поможет, но еще более повредит, как учит святой Иоанн Лествичник, — таковым, как вы, «ниже след безмолвия видети» не попускает. Когда уже вы с людьми не можете себя устроить по заповедям Божиим, то как будете бороться в уединении с невидимыми врагами?
     
    Из писем прп. Макария Оптинского
  23. OptinaRU
    Вы просите наставления, как вам избавиться от находящих помыслов, прелестей и коварства бесовского. Поистине, велика брань диавола: он имеет крепкие луки, пламенные стрелы, многоразличные сети, бесчисленные ухищрения и оружия, посредством коих ищет всячески нанести вред душе человеческой. Вы хотите совершенно и скоро вступить в воинство Царя Небеснаго, не устрашайтесь врага противляющегося всему доброму, но послушайте, сколько ободряют нас примеры Священнаго Писания. Рассмотрите воинов царей земных и сделайте из того полезные заключения. Земные воины имеют при себе таких помощников, которые сильнее и искуснее неприятелей их, не мало не страшатся врагов своих. Ежели они уверены, что помощники их непреоборимы, то забыв все ужасы, идут храбро на поле сражения, бьются мужественно и дотоле не оставляют места сражения, доколе победят врага своего и увенчаются лаврами.
     
    Но мы, когда идем по пути добродетели, то Бог сам сопутствует нам и обещается до скончания века утверждать нас в подвигах добродетели, «и се Аз с вами есть во вся дни до скончания века. Аминь». (Мф. 28, 20). Так вы, не боясь отнюдь нападений вражиих «Восприимите щит веры, в нем же возможете вся стрелы лукаваго разженныя угасите и шлем спасения восприимите, и меч духовный иже есть глагол Божий» (Еф. 6, 16-17).
     
    Из писем прп. Льва Оптинского
  24. OptinaRU

    Великая сила покаяния

    Автор: OptinaRU,

    Помнится, что наш Старец Батюшка игумен Антоний, когда его спрашивали о молитвенном правиле, говорил, что много было у него за всю его жизнь иноческую различных правил, но осталось лишь одно: «Боже, милостив буди мне грешнику» (Лк. 18, 13), т.е. смиренная мытарева молитва, приносимая Богу из сознания своих немощей и греховности...
     
    За то, что ты принесла Господу искреннее покаяние – Господа и благодари. Человек в этом деле лишь орудие в руках Божиих. Чтобы укрепить тебя в памяти о грехах, я и сделал прилагаемую выписку из книги: «Православное Исповедание», ибо книга эта весьма важна, в ней изложены истины неоспаримые, взгляды и понятия не единичных людей, могущих лукаво и превратно толковать слова Священного Писания, а всей Вселенской Церкви. Поэтому, чадо мое, «мужайся, и да крепится сердце твое» (Пс. 26, 14). А взгляд на приобретение смирения истинного, взгляд свв. отцов, можешь узнать из поучений прп. Аввы Дорофея «О смиренномудрии».
     
    Покаяние, по учению свв. отцев, открывает глаза, открывает зрение на грехи. Покаявшись в одних, человек начинает видеть другие, третьи, и т.д., начинает считать грехами то, что прежде не считал грехом; вспоминает нераскаянные грехи, давно минувшие, давно забытые. Поэтому не удивляюсь, что ты еще и еще вспоминаешь. Советую получше все припомнить и не медлить принесением покаяния на исповеди. Между прочим ты пишешь, что мучаешься в совести за свои поступки при смерти мамаши, т.е. чувствуя себя виноватой перед ней. Молиться о мамаше необходимо всю жизнь до смерти, но чтобы успокоить совесть, необходимо еще сказать о сем на исповеди, и если совесть не успокоится, то хорошо понести какую-либо епитимию по определению духовника. Покаяние – великая сила!
     
    Из писем прп. Никона Оптинского
  25. OptinaRU

    Наставник и утешитель

    Автор: OptinaRU,

    Усвоив основы монашеского духовничества у великого Амвросия, отец Анатолий (Потапов) властно руководил монашеской внутренней жизнью. Откровение помыслов – самое сильное оружие в руках духовника и старца. Пишущему эти строки не раз приходилось присутствовать в Оптиной пустыни, когда старец иеросхимонах Анатолий принимал от монахов исповедание помыслов. Эта сцена производила сильное впечатление.
     
    Сосредоточенно, благоговейно подходили монахи один за другим к старцу. Они становились на колени, обменивались с ним в этот момент несколькими короткими фразами. Некоторые быстро, другие немного задерживались. Чувствовалось, что старец действовал с отеческой любовью и властию. Например, ударял по лбу склоненного перед ним монаха, вероятно, отгоняя навязчивое приражение помыслов. Все уходили успокоенные, умиротворенные, утешенные. И это совершалось два раза в день – утром и вечером. Поистине, «житие» в Оптиной было беспечальное, и действительно, все монахи были ласково-умиленные, радостные и сосредоточенные. Нужно видеть своими глазами результат откровения помыслов, чтобы понять его значение.
     
    Настроение святой радости, охватывающее все существо принесшего исповедь старцу, описывает один древний инок в таких словах: «Я исполнился неизглаголанной радости, чувствуя свой рассудок очищенным от всякой скверны. Я наслаждался толикой чистотой, что невозможно сказать. Свидетельствует об этом сама истина, и я укрепился твердой верой в Бога и многою любовию… Я был бесстрастным и бесплотным, осененным Божиим просвещением и созданным Его велением» (Палестинский Патерик).
     
    С посетителями обход был такой. Обычно о. Анатолий выходил в сени и благословлял каждого коротким, быстрым крестным знамением, слегка ударяя вначале несколько раз по лбу пальцами, как бы внедряя и запечатляя крестное знамение. Маленького роста, необычайно живой и быстрый в движениях, он обходя всех, отвечал на задаваемые вопросы, а затем принимал некоторых отдельно для беседы у себя в келье. Любовь и ласковость обращения привлекали всегда к о. Анатолию толпы людей. Помню, как во время своей болезни о. Анатолий, не выходя из кельи, только подошел к окну и сквозь стекло благословлял стечение народа, сосредоточенное снаружи у окна. Увидев его, толпа припала к земле.
     
    Каждый его поступок, каждое его движение, каждый его шаг – все как будто говорит само собою за непреодолимое желание его чем-нибудь утешить человека, что-нибудь доставить ему большое, приятное. Если так можно выразиться, у того старца Оптиной пустыни преизбыточествует по отношению ко всем одинаковое чувство какой-то материнской любви.
     
    Приведем несколько строчек из письма духовной дочери старца Анатолия, монахини Марии, писавшей в Бар- Град.
    «Как хочется вернуть хоть на месяц то блаженное времечко дорогой и незабвенной моей духовной родины – Оптины. Когда, будучи уже взрослой, гостя там месяца по два с половиной, чувствовала себя безмятежно счастливой, как ребенок, под нежно любящей опекой старца-отца, заменяющего одновременно и мать, и брата, и друга, и няню, с тою лишь разницею, что в нем, в этом старце-отце, все скреплено и покрыто неземной любовью.
     
    Вспомните, родная, вспомните Владимирскую церковь, а в ней толпу богомольцев 70-80 человек. Кто не был утешен его словом, отеческой улыбкой, взглядом, истовым преподанием святого благословения, его смиренным видом? Кто?.. Только вышел батюшка – у всех уже лица просияли, несмотря на гнетущее настроение, – с радостью редко кто приезжал туда. Ушел батюшка – все то же сияние у всех. Крестясь с сердечным успокоенным вздохом с благодарностью к Богу, уходят богомольцы в путь часто далекий, приходя к нему иногда только лишь за тем, чтобы принять благословение и получить в наставление что-нибудь сказанное на ходу. Шестнадцать лет жила под руководством незабвенного батюшки Анатолия. Шестнадцать лет сплошной духовной радости. Слава Богу, давшему испытать мне неземную радость здесь еще, на земле, видеть небесного ангела. В этой тяжелой скорбной жизни часто воспоминания живые хоть на минуту дают успокоение, и за то благодарение Создателю».
     
    Из книги И.М.Концевича «Оптина Пустынь и ее время»
×
×
  • Создать...