Апрель

Здравствуйте, Вадим! Вы постарайтесь понять, что дуло пистолета направленное в упор, направленно именно Вами.В чем же виноват Бог,в том, что в Нем нет грязи и мерзости греха? Это Вы выбираете не Бога,это Вы не хотите Его найти и с Ним быть, Он за это Вас не накажет,Он не наказывает ни кого и не за что,Он-есть Любовь и только Любовь.Бог не имеет гнева или мстительности и не правомерно наделять Его человеческими категориями в Нем их нет и быть не может. Это будет не наказание,точнее, оно будет не от Бога, это будет наказание Вам от самого себя, как реализация Ваших желаний,Вашего выбора,Вы придете туда,куда держите путь, так в чем Бог виноват перед Вами и вообще причем тут Он?У Вас, как и у многих, не правильное представление о Боге, о вере и не верное понимание Священного Писания.

Преподобноисповедник Севастиан Карагандинский (в миру Степан Васильевич Фомин) родился 28 октября 1884 года в селе Космодемьянское Орловской губернии в бедной крестьянской семье.

Еще пример, игумен Никон(Воробьев), почитайте его письма.

Вы не оригинальны, хотите, как многие, чтобы у Вас все было, а Вам за это ничего не было.Но мучить Вас будет не Бог, мучиться будите Вы сами тем, что нажили в Вашей душе.Не знаю прочли Вы то, что я написал для Вас выше или проигнорировали, но напомню, что для нечестивых быть в свете правды-мучение, для сластолюбцев, жаждущих грязных утех, но не могущих их удовлетворить-мучение,для гордецов, смиренное положение и отсутствие внимания и почестей-это мучение,для алкоголика, не имеющего возможности выпить но изнывающего от желания-мучение,для наркомана... и так далее.Будет мучительно больно и от осознания того, что сам изуродовал свою душу и от того, что уже ни чего нельзя изменить.Будет мучить еще и необоснованная злость на Бога, как у Вас сейчас, это состояние и уподобляет человека темным силам. Что Царствие Божие, что ад, начинается уже здесь в этой жизни, человек выбирает не разумом только, как Вы пытаетесь, а волей, которая дана для исполнения свободы выбора.Но Ваша воля изъявлена, к сожалению, не к свету, не к чистоте, не к правде, и Вы мучаясь уже сейчас от этого,вместо того, чтобы отрезветь, продолжаете искать виновных и помутившись разумом от страстей и самолюбия, не безопасно для себя, дерзаете обвинять Бога и оправдывать этим себя. Право, прискорбно это все, но если Вы сообщите свое имя во Христе, у нас будет возможность, если хотите, поминать Вас в молитвах. Ни смотря ни на что, спаси Вас Бог!

Здравствуйте, VicArt! Скажу честно, больше всего на свете мне не нравиться быть "адвокатом Бога".Почему, в принципе, я должен доказывать всем, что Бог-это истинная Любовь и Безграничное совершенство, что Бог не создавал ада, а создал его сатана и его последователи, возненавидевшие Бога.Не понятно, как можно отстоять правду о том, для чего дарована Богом жизнь человеку, если у каждого конкретного человека своя версия этого предназначения.Не возможно открыть правду тому, кто за правду принимает ложь.Не может наслаждаться целомудрием и воздержанием человек развратный, не может радоваться свободе нишеты сребролюбивый, не может быть жертвенным и самоотреченным гордец и т. д.каждый выбирает свои пути.Каждый стремиться к тому, что для него, лично, добро.Кто учитывает, что делать все что хочу-это, примитивно, быть рабом похоти,что истинная свобода-быть сильнее своих желаний и чувств?Но разве Бог виноват в том, что путь греха не ведет к Нему, или мы хотим заставить Бога все пути сделать ведущими к Нему, а не в ад?Но это и будет хуже пистолета, потому, что ад для грешника упивающегося грехом уже в том, чтобы быть с Богом.Душа преданная тьме и мерзости не выдержит присутствия света и чистоты и это для нее будет ад.Так же, как человеку греха и похоти тошно в Храме и в обществе верующих, так и душе этого человека, худшим страданием будет вечность с Богом. Если Вы серьезно хотите разобраться, с целью изменить свою жизнь, обрести истинный ее смысл, переосмыслить ценности, то с Вами есть смысл беседовать, в противном случае это,увы, бесполезно.

Да, Наташа, все правильно,о здравии схиархимандрита Илия.Не просто можно, а нужно.

Прп. Исаак Сирин сказал:"Будь другом со всеми людьми, а мыслью своей пребывай один."

Раз уж речь идет о Свт.Игнатии и пр. Осипове, то у них, как раз и говориться, что в наше время не может быть духовников в древнем значении этого слова,сегодня возможно иметь добрых советчиков, духовных друзей. Евангелие поясняет нам о том, что есть большая Любовь, когда, кто душу свою за други своя положит.Господь в Евангелии говорит:"Вы друзья мои, если исполняете то, что Я заповедую вам... Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего". Вот, в принципе, что такое дружба.

Ну, Андрей, Вы, напрасно так,Вы у нас, совсем не битый, Вам грех жаловаться, тут и не так смиряли некоторых.

Не ради спора, просто поделиться мнением. Видите ли, Андрей Еремин, дело в том, что, во первых- читать святителей-это одно, а правильно понимать их ,несколько, другое.Во вторых-не зная жизни монашества не возможно строить о нем мнения, даже начитавшись святителей, а то получается, как про Пастернака:"Его стихов мы не читали сроду, но и без них понятно, что он враг".В третьих, не стоит выдавать систему собственных мировоззрений, опираясь на авторитет святителей, за истину в первой инстанции. С Православием вообще и с монашеством, в частности, все гораздо сложнее и уверяю Вас, найти правду о пользе общения монахов с мирянами здесь на форуме, в принципе не возможно.Ангелы, кем, по идее, и являются монахи,служебные духи, некоторые из них служат Богу непосредственно, а некоторые служат Богу служа людям.Во всем есть возможность спастись и во всем есть возможность погибнуть,а откровенно это только Богу-сердцеведу.

Слово о малом доброделании Архимандрит Иоанн(Крестьянкин) Многие люди думают, что жить по вере и исполнять волю Божию очень трудно. На самом деле — очень легко. Стоит лишь обратить внимание на мелочи, на пустяки и стараться не согрешить в самых маленьких и легких делах. Это способ самый простой и легкий войти в духовный мир и приблизиться к Богу. Обычно человек думает, что Творец требует от него очень больших дел, самого крайнего самоотвержения, всецелого уничтожения его личности. Человек так пугается этими мыслями, что начинает страшиться в чем-либо приблизиться к Богу, прячется от Бога, как согрешивший Адам, и даже не вникает в слово Божие: «Все равно, — думает, — ничего не могу сделать для Бога и для души своей, буду уж лучше в сторонке от духовного мира, не буду думать о вечной жизни, о Боге, а буду жить, как живется». У самого входа в религиозную область существует некий «гипноз больших дел»: «надо делать какое-то большое дело — или никакого». И люди не делают никакого дела для Бога и для души своей. Удивительно: чем больше человек предан мелочам жизни, тем менее именно в мелочах хочет быть честным, чистым, верным Богу. А между тем, через правильное отношение к мелочам должен пройти каждый человек, желающий приблизиться к Царствию Божию. Поступки нужны для доброго привития к человеку жизни высшей, психологии небесной, воли светлой, желания доброго, сердца справедливого и чистого, любви нелицемерной. Именно через малые, ежедневные поступки это все может привиться и укорениться в человеке. Мелкие хорошие поступки — это вода на цветок личности человека. Совсем не обязательно вылить на требующий воды цветок море воды, можно вылить полстакана, и этого будет для жизни достаточно. Совсем не надо человеку голодному или давно голодавшему съесть полпуда хлеба — достаточно съесть полфунта, и уже его организм воспрянет. Жизнь сама дает удивительные подобия и образы важности маленьких дел. А в медицине, которая и сама имеет дело с малым и строго ограниченным количеством лекарства, существует еще целая область — гомеопатическая наука, признающая лишь совершенно малые лекарственные величины на том основании, что наш организм сам вырабатывает чрезвычайно малые количества ценных для него веществ, довольствуясь ими для поддержания и расцвета своей жизни. И хотелось бы остановить пристальное внимание всякого человека на совсем малых, очень легких для него и, однако, чрезвычайно нужных вещах. «Истинно, истинно говорю вам, кто напоит одного из малых сих только чашей холодной воды во имя ученика, не потеряет награды своей». В этом слове Господнем — высшее выражение важности малого добра. «Благословен грядущий — в каком-либо смысле — во имя Господне», во имя Христа. Дух, имя Христово придают всем вещам и поступкам вечную ценность, как бы ни были малы поступки. И простая любовь жертвенная человеческая, на которой всегда лежит отсвет любви Христовой, делает значительным и драгоценным всякое слово, всякий жест, всякую слезу, всякую улыбку, всякий взгляд человека. И вот Господь ясно говорит, что даже не во Имя Его, а только во имя Его ученика сделанное малое доброе дело уже есть великая ценность в вечности. «Во имя ученика» — это предел связи с Его Духом, Его делом, Его жизнью… Во всяком общении человеческом должен непременно быть добрый Дух Христов, либо в явном Его проявлении, либо в скрытом. И это скрытое присутствие Духа Божия в простом и хорошем общении человеческом есть та атмосфера «ученичества», о которой говорит Господь. «Во имя ученика» — эта самая первая ступень общения с другим человеком во Имя Самого Господа Иисуса Христа… Многие, еще не знающие Господа и дивного общения во Имя Его, уже имеют между собой это бескорыстное чистое общение человеческое, приближающее их к Духу Христову. И на этой первой ступени добра, о которой Господь сказал как о подаче стакана воды «только во имя ученика», могут стоять многие. Лучше сказать — все. А также правильно понимать эти слова Христовы буквально и стремиться помочь всякому человеку. Ни единое мгновение подобного общения не будет забыто пред Богом, как ни одна из малых птиц не будет забыта у Бога (Лк. 12, 6). Если бы люди были мудры, они бы все стремились на малое и совсем легкое для них дело, через которое они могли бы получить себе вечное сокровище. Великое спасение людей в том, что они могут привиться к стволу вечного дерева жизни через самый ничтожный черенок — поступок добра. К дикой яблоне совсем не обязательно прививать целый ствол яблони доброй. Достаточно взять малый черенок и привить его к одной из ветвей дичка. Так же, чтобы всквасить бочку с тестом, совсем не надо ее смешивать с бочкой дрожжей. Достаточно положить совсем немного дрожжей — и вся бочка вскиснет. То же и доброе: самое малое может произвести огромное действие. Вот почему не надо пренебрегать мелочами в добре и говорить себе: «большое добро не могу сделать — не буду заботиться и ни о каком добре». Сколь даже самое малое добро полезно для человека, неоспоримо доказывается тем, что даже самое малое зло для него чрезвычайно вредно. Попала нам, скажем соринка в глаз — глаз уже ничего не видит, и даже другим глазом в это время смотреть трудно. Маленькое зло, попавшее, как соринка, в глаз души, сейчас же выводит человека из строя жизни. Пустячное дело — себе или другому из глаза тела его или души вынуть соринку, но это добро, без которого нельзя жить. Поистине, малое добро более необходимо, насущно в мире, чем большое. Без большого люди живут, без малого не проживут. Гибнет человечество не от недостатка большого добра, а от недостатка именно малого добра. Большое добро есть лишь крыша, возведенная на стенах — кирпичиках малого добра. Итак, малое, самое легкое добро оставил на земле Творец творить человеку, взяв на Себя все великое. И тут, через того, кто творит малое, Сам Господь творит великое. Наше «малое» Творец Сам творит Своим великим, ибо Господь наш — Творец, из ничего создавший все, — тем более, из малого может сотворить великое. Но даже самому движению вверх противостоят воздух и земля. Всякому, даже самому малому и легкому добру противостоит косность человеческая. Эту косность Спаситель выявил в совсем короткой притче: …никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит: старое лучше (Лк. 5, 39). Всякий человек, живущий в мире, привязан к обычному и привычному. Привык человек к злу — он его и считает своим нормальным, естественным состоянием, а добро ему кажется чем-то неестественным, стеснительным, для него непосильным. Если же человек привык к добру, то уже делает его не потому, что надо делать, а потому, что он не может не делать, как не может человек не дышать, а птица — не летать. Для человека, не испытавшего действенного добра, оно представляется иногда как напрасное мучение, никому не нужное… Есть состояние неверного покоя, из которого трудно бывает выйти человеку. Как из утробы матери трудно выйти ребенку на свет, так бывает трудно человеку — младенцу выйти из своих мелких чувств и мыслей, направленных только на доставление эгоистической пользы себе и не могущих быть подвинутыми к заботе о другом, ничем не связанным с ним человеке. Вот это убеждение, что старое, известное и привычное состояние всегда лучше нового, неизвестного, присуще всякому непросветленному человеку. Только начавшие возрастать, вступать на путь алкания и жажды Правды Христовой и духовного обнищания, перестают жалеть свою косность, неподвижность своих добытых в жизни и жизнью согретых грез… Трудно человечество отрывается от привычного. Этим оно себя отчасти, может быть, и сохраняет от необузданной дерзости и зла. Устойчивость ног в болоте иногда мешает человеку бросится с головою в бездну. Но более часто бывает, что болото мешает человеку взойти на гору Боговидения, или хотя бы выйти на крепкую землю послушания слову Божию… Но через малое, легкое, с наибольшей легкостью совершаемое дело человек более всего привыкает к добру и начинает ему служить нехотя, но от сердца, искренно и через это более и более входит в атмосферу добра, пускает корни своей жизни в новую почву добра. Корни жизни человеческой легко приспосабливаются к этой почве добра и вскоре уже не могут без нее жить… Так спасается человек: от малого происходит великое. «Верный в малом» оказывается верным в великом. Оттого я сейчас пою гимн не добру, а его незначительности, его малости. И не только не упрекаю вас, что вы в добре заняты только мелочами и не несете никакого великого самопожертвования, но, наоборот, прошу вас не думать ни о каком великом самопожертвовании и ни в коем случае не пренебрегать в добре мелочами. Пожалуйста, если захотите, приходите в неописуемую ярость по какому-нибудь особенному случаю, но не гневайтесь по мелочам на брата своего напрасно (Мф. 5, 22). Выдумывайте в необходимом случае какую угодно ложь, но не говорите в ежедневном житейском обиходе неправды ближнему своему. Пустяк это, мелочь, ничтожество, но попробуйте это исполнить, и вы увидите, что из этого выйдет. Оставьте в стороне все рассуждения: позволительно или не позволительно убивать миллионы людей, — женщин, детей и стариков, — попробуйте проявить свое нравственное чувство в пустяке: не убивайте личности вашего ближнего ни разу ни словом, ни намеком, ни жестом. Ведь добро есть и удержать себя от зла… И тут, в мелочах, ты легко, незаметно и удобно для себя можешь сделать многое. Трудно ночью встать на молитву. Но вникните утром, — если не можете дома, то хотя бы когда идете к месту работы своей, и мысль ваша свободна, — вникните в «Отче наш», и пусть в сердце вашем отзовутся все слова этой краткой молитвы. И на ночь, перекрестясь, предайте себя от всего сердца в руки Небесного Отца… Это совсем легко… И подавайте, подавайте воды всякому, кто будет нуждаться, — подавайте стакан, наполненный самым простым участием ко всякому человеку, нуждающемуся в нем. Этой воды во всяком месте целые реки, — не бойтесь, не оскудеет, почерпните каждому по стакану. Дивный путь «малых дел», пою тебе гимн! Окружайте, люди«себя, опоясывайтесь малыми делами добра — цепью малых, простых, легких, ничего вам не стоящих добрых чувств, мыслей, слов и дел. Оставим большое и трудное, оно для тех, кто любит его, а для нас, еще не полюбивших большого, Господь милостью Своей приготовил, разлил всюду, как воду и воздух, малую любовь.

Согласен, тоже ни где не бываю, и Андрею доверяю, в этом смысле. Конечно, пусть будет.

Простите, что встреваю, но говорить о гибели монашества, можно весьма условно, так же как о гибели Православия.Церковь и монашество как совершенное,идеальное установление Бога, погибнуть не могут, могут быть люди, человечество, которые не способны, по ряду причин, соответствовать высоте данных понятий.Но это не означает, что умаляется само монашество, что оно гибнет и исчезает.Гибнут люди, человечество, исчезают вера и любовь, другие добродетели становятся не приемлемыми и через это делается не возможным соответствие этим высотам духа, но в сути своей, эти добродетели, остаются чисты и не рушимы.И если, в наше время, будут люди с соответствующим устроением,а они, не смотря ни на что есть, то и монашество будет жить, как образ жизни сердец, истинно взыскующих Бога.

Любовь к ближнему Есть люди, которые ни при каких обстоятельствах не станут «прогибаться под изменчивый мир». Как скалы, возвышаются они среди людского моря: им неведомы компромиссы, они не опустят планку требований — ни к себе, ни к другим. Евангельский идеал они готовы отстаивать любой ценой, вплоть до собственной жизни... Таким был Иоанн Златоуст. Ещё в четвёртом веке у святителя было впечатление, что он проповедует людям, для которых христианство стало лишь модной одеждой. С горечью говорил он о наступившем благополучии христиан: «Безопасность есть величайшее из гонений на благочестие. Никто не понимает, не чувствует опасности, — безопасность рождает беспечность, расслабляет и усыпляет души, а диавол умерщвляет спящих... Из числа столь многих тысяч нельзя найти больше ста спасаемых, да и в этом сомневаюсь». Будто о нашем времени говорит святой! Его слово, покоряющее и властное, из глубины веков обращено к каждому из нас. И чаще всего это слово — о вечной красоте добра, о моральном благородстве и нравственном совершенстве. О жизни и бескровном мученичестве святителя — речь впереди. Ничто столько не раздражает Бога, как небрежение о спасении ближних. Потому Он признаком учеников Своих поставил любовь. Ибо тот, кто любит, обязательно печётся о благосостоянии любимого лица. Итак, будем держаться этого пути, ибо путь этот — тот самый, который ведёт нас на небо, делает подражателями Христу и по возможности — подобными Богу. Господь предложил нам такие условия касательно ближних, которые не представляют ничего трудного. Во всём, как хотите, — говорит Он, — чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7, 12). Хочешь, чтобы у тебя не похищали? Не похищай сам. Хочешь быть в чести? Почитай других сам. Хочешь получить милость? Оказывай милосердие сам. Хочешь быть любимым? Люби сам. Хочешь не слышать о себе худого? Не говори ничего такого сам. Пусть каждый помыслит с самим собою, как он поступает в отношении к самому себе, — так же пусть поступает и в отношении к ближнему. Будем печься о спасении братии. Это — не ниже мученичества: не отрицаться ни от каких страданий для спасения многих; ничто так не благоугодно Богу. Хочешь исправить брата? Поплачь, помолись Богу, дай ему увещание наедине, посоветуй, попроси. Покажи любовь к грешнику: уверь его, что напоминаешь ему о грехе, усердствуя и заботясь о нём, а не желая обесславить его. Как поношение ближних обращается в первую очередь на самих поносителей, так и добро, сделанное ближним, доставляет прежде всего радость самим делающим. Будем любить друг друга, чтобы таким образом изъявить любовь к любящему нас Богу. У людей так бывает, что когда ты полюбишь кого, то другой любящий его вооружается против тебя. А Бог, напротив, требует, чтобы ты вместе с Ним любил подобных себе, и ненавидит того, кто не разделяет с Ним любви Его. Любовь человеческая исполнена зависти и ревности, а любовь Божия свободна от всех страстей. Посему Бог желает, чтобы кто-то разделял с Ним любовь. Люби вместе со Мною, говорит Он, тогда и Я ещё больше буду любить тебя. Вот слова беспредельно любящего! Если ты, говорит, любишь любимых Мною, то из этого Я вижу, что и Меня ты любишь искренно. Мы можем уподобиться Богу тем, если будем любить всех, даже и врагов, а не тем, если будем совершать знамения; ибо и Богу мы удивляемся, хотя и тогда, когда Он творит чудеса, но гораздо более тогда, когда Он оказывает человеколюбие и милосердие. Если мы любим Христа, то не будем делать ничего, что может оскорбить Его, но докажем свою любовь делами. Напитаем Его алчущего, напоим Его жаждущего. Подай Ему только чашу холодной воды — Он и это примет, потому что любит тебя; приношения лиц любимых, как бы малы ни были, велики кажутся любящему. Любовь, имеющая основанием Христа, тверда, постоянна, непобедима, ничто её расторгнуть не может: ни клевета, ни опасности, ни смерть, ни другое что-либо подобное. Кто таким образом любит, хотя бы претерпевал тысячу поражений за свою любовь, не оставит её. Ибо кто любит за то, что его любят, тот — случись с ним неприятность — прервёт любовь свою; а кто соединён тою любовью, никогда не оставит её. Потому и Павел сказал: любовь никогда не перестаёт (1 Кор. 13, 8). Потому кто так любит, тот не разбирает ни рода, ни отечества, ни богатства, ни взаимной любви к себе, ни другого чего-либо подобного. Но хотя бы его ненавидели, обижали, умерщвляли, — не перестаёт любить, имея достаточную причину к любви — Христа. На Него неуклонно взирая, он пребывает твёрд. Ибо и Христос таким же образом любил врагов неблагодарных, обидчиков, поносителей, ненавистников, не хотевших смотреть на Него, предпочитавших Ему дерево и камни, — любил их высочайшею любовью, подобной которой нельзя найти. Ибо говорит: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Смотри, как Он заботится и о тех, которые распяли Его и которые столько оказали неистовства над Ним! Так говорил Он о них к Отцу: прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34), — и после этого послал ещё к ним учеников. Итак, поревнуем и мы о такой любви и будем взирать на неё, чтобы, сделавшись подражателями Христу, удостоиться и здешних, и будущих благ благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Возможно ли, скажешь, любить ближнего, как себя самого? Если бы этого не исполняли другие, то ты справедливо мог бы думать, что это невозможно; если же исполняли, то очевидно, что у нас не бывает этого по нашему нерадению. Нет блага, которое не происходило бы от любви. Будем же укреплять любовь друг к другу, ибо любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10).

Хорошая сказка, полезная.

Да, Оля понимаю, видимо, просто, аллергия на все эти звезды, звания, статусы,так, что это я так, ворчу по стариковски.

Если честно, то, вообще, ни какие кнопки не нужны, а особенно, на мой взгляд, не нужны ни какие рейтинги.

Да, но могила, это лишь место где положили тело, а общение с душей все еще возможно, возможно проявить свою любовь, исправиться, стать добрее, честнее, чище,чтобы молитва любви была нелицемерной.Помоги нам Господь!

НОВЫЙ РУССКИЙ АНТИКЛЕРИКАЛИЗМ Мне кажется, есть смысл поговорить о явлении, которое я бы назвал «новым русским антиклерикализмом». Та информационная война, которая последние месяцы идет в медиа-пространстве, весьма отчетливо продемонстрировала некоторые его особенности. Но сделаю важную оговорку: из того, что некто — антиклерикал, вовсе не следует, что он мерзавец, негодяй и придурок. Он может быть более чем достойным человеком. У меня есть друзья-антиклерикалы, их убеждения меня огорчают, а их огорчает моя вера, но это не мешает нам общаться по-человечески. Для меня антиклерикал — это заблуждающийся человек, а вовсе не враг. Человек ведь не исчерпывается своими взглядами. И поэтому, размышляя об антиклерикализме я хочу лишь сказать о некоторых заблуждениях, а не критиковать их носителей. http://www.foma.ru/article/index.php?news=7132

Войти в себя Слава Тебе, Господи! Вот и пост подошел. И Вы доставили мне удовольствие, извещая, что решаетесь говеть поскорее… Благослови же, Господи, поговеть Вам как следует. Все, что Вы загадываете, так и должно делать всякому говеющему. И попоститься, и в церковь походить, и поуединиться, и почитать, и подумать, и собою заняться - все нужно. Но все эти дела надо направить к одной цели - достойному причащению Святых Христовых Таин. Чтобы достойно причаститься, надо душу очистить покаянием. Чтобы покаяние совершить как должно - с сокрушением искренним и твердою решимостью не оскорблять более Господа,- для этого назначаются все другие подвиги говенья: и хождение в церковь, и домашняя молитва, и пощение, и прочее все. Первое в производстве покаяния есть войти в себя. Не дают нам войти в себя и заняться собою житейские дела и заботы и мыслей блуждание по миру неудержимое. Потому говеющий на время говения, сколько кому возможно, прекращает свои хлопоты и вместо хождения по делам домосед-ствует. Это пресечение хлопот есть дело крайней важности в говении. Кто его не сделает, тот наверное проговеет кое-как. Вот и Вам надо сделать то же. Как ни малы у Вас хлопоты, но они есть и развлекают. Приступите же к говению, все отложше. Положим, бросили все и сели в своей комнатке. Что же тут-то делать? И наедине можно просидеть попусту. Надо взять занятия, идущие к говению. Какие же? Молитву, чтение, размышление. Молитва эта кроме церковной. Та уже сама собою разумеется. Как молиться в церкви, знаете, конечно. Вот что, однако ж, примите во внимание! Ходить в церковь охотно, как в дом Божий родной, не морщась и не скучая. Идти в церковь не затем, чтобы только простоять службу, а затем, чтобы от души помолиться - помолиться с теплотою сердечною, с излиянием пред Господом чувств сокрушения, смирения и благоговейного страха и с возношением усердных прошений о своих кровных духовных нуждах. Как в этом успеть, наперед надо сообразить и, в церковь пришедши, на то себя напрягать. Не пустым считать только то простояние на службе, в продолжение которого сердце согрелось и тепло к Богу взывало. Это главное. Слушать службу тоже надо и вслед за нею вести свои мысли и чувства. Разнообразие, к одному направленное, не развлекая, будет приятно держать внимание в напряжении питательном и созидательном. Вникать в то, что поется и читается, паче в ектении, ибо они суть сокращенное изложение всех наших нужд, с прошением о коих непостыдно обращаться к Богу. Но обычно мысли блуждают. Это от недостатка молитвенных чувств. Делайте, однако ж, с ними вот что: как только заметите, что мысли ушли из церкви, ворочайте их назад и сознательно мечтать или блуждать мыслями никогда себе не позволяйте - теперь, во время говения, и во всякое другое время. Когда мысли незаметно для Вас уходят, тут еще небольшой грех, но когда нарочно станете шататься мыслями там и сям, стоя в церкви, тут уже грех. Господь - посреде сущих в церкви. Кто не о Господе здесь думает, а мечтает, тот походит на того, кто, пришедши к царю, чтобы просить его о чем-либо, стал бы кривляться и вертеться в присутствии его, не обращая на него внимания. Совсем не блуждать мыслями и при всем напряжении Вашем, может быть, и не удастся Вам, но не позволять себе намеренно мечтать и можно, и должно. Относительно блуждания мыслей эти два правила и есть: 1) как только заметите сие блуждание, ворочайте мысли назад и 2) сознательно не позволяйте мыслям шататься. Средство против блуждания мыслей - внимание ума, внимание к тому, что Господь пред нами и мы пред Ним. В эту мысль надо вставить весь ум и не позволять ему отступать от сего. Внимание прикрепляется к Господу страхом Божиим и благоговеинством. От них приходит теплота сердечная, которая и стягивает внимание к Единому Господу. Потрудитесь расшевелить сердце - и сами увидите, как оно скует помышления. Надо нудить себя. Без труда и напряжения умного не достигнете ничего духовного. Много помогают согреянию сердца поклоны. Их и кладите почаще - и поясные, и земные. Дай, Господи, Вам ощутить сладость пребывания в церкви, чтобы Вы стремились туда, как стремятся в теплую комнату с холоду. В говении главнейший производитель дела, для которого говеют, есть пребывание в церкви достодолжное. Прочие дела суть подмоги и подспорья ему. Но о них до другого раза.