Почему страдают дети

[Почему страдают дети]

...Что значит я преувеличиваю невинность младенцев? А как ее можно преувеличить? Ребенку 4 года, в чем смысл ее страданий и смерти?

Я не читал всей ветки и прошу прощения, если повторю чьи-то слова.

 

Известно, что св. Иоанн Кронштадский некоторых детей, которых подносили к чаше, отказывался причащать со словами: "Уберите от меня этих змеенышей". Ему было открыто, что именно эти пока еще невинные младенцы будут впоследствии рушить храмы и станут богоборцами. Было открыто Богом, для Которого нет прошлого и будущено. Для Него все является настоящим. Господь знает все о человеке, который еще даже не появился на свет, поэтому если уж задаваться вопросом, в чем смысл страданий и смерти ПОКА ЕЩЕ невинных детей, то мысль о таком Божественном свойстве, как ВСЕВЕДЕНИЕ, надо в первую очередь держать в памяти.

[Беседы с баптистами]

Я думаю,что Истина-Иисус Христос,познается через чтение Библии,без толкования.

А можете ли Вы привести свидетельства самой Библии в подтверждение Вашего мнения? Можете ли Вы указать хотя бы на одну книгу из корпуса Священного Писания, которая предназначалась бы для "внешних", т.е. для тех людей, которые находились бы вне церковной общины и соответственно вне того понимания смысла, которым церковь наделяла те или иные слова Писания?

Я в свою очередь хотел бы указать на противоречащий Вашему мнению эпизод из апостольких деяний, где вельможа Ефиопской царицы сознался, что не может сам собой разуметь свидетельства Писания о Христе и даже не понимал, о ком идет реч:

Филипп подошел и, услышав, что он читает пророка Исаию, сказал: разумеешь ли, что читаешь? 
Он сказал: как могу разуметь, если кто не наставит меня? и попросил Филиппа взойти и сесть с ним.
---
Евнух же сказал Филиппу: прошу тебя [сказать]: о ком пророк говорит это? о себе ли, или о ком другом?
Филипп отверз уста свои и, начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе.
(Деян.8:30,35)

благодать и мир вам да умножится в познании Бога и Христа Иисуса, Господа нашего.

А если человек не может быть в истине не познав ее всю,то для чего Петр написал о возрастании в познании Господа?

Я не совсем понимаю, почему Вы решили, что апостол Петр здесь говорит о вознастании в познании Христа? Из текста можно увидеть, что речь скорее идет о умножении и возрастании благодати и мира тех, кто уже познал Христа. И именно благодаря этому познанию только и возможно возрастать в чем-либо духовном. Даже, если и не особо вдаваться в тонкости толкования этого отрывка можно прийти к выводу, что Ваше толкование отличается от моего. А это уже свидетельствует о том, что текст сам по себе без ПРАВИЛЬНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ может вводить в заблуждение.

[Беседы с баптистами]

... Но я сомневаюсь,что понять истину в полноте, может кто либо вообще.Разве существует таковой человек?

Или существовал когда либо?

Под полнотою я имел в виду Истину как таковую. В Священном Писании нигде не говорится о каком-либо пограничном состоянии между истиною и ложью. Можно совершенствоваться в вере (2Фесс.1:3), возрастать в разуме (Кол.1:10) уже пребывая в Истине, но к Истине как таковой нельзя что-либо прибавить или как-то умалить ее. Истину можно познать только во всей полноте, а не лишь какую-то мнимую ее часть. Доколе человек не просветится познанием Истины, он пребывает вне ее.

 

Так вот, вопрос мой состоял в том, может ли Библия сама по себе не будучи истолкована "другим" наставить любого человека всему нужному ко спасению?

[Таинство Елеосвящения - Соборование]

Последствия грехов очищаются, а вот про само прощение забытых грехов ничего не сказано."- Инструкция для бессмертных. Священник Даниил Сысоев.

А как могут вообще очищаться последствия грехов, когда сама причина (грех) продолжает пребывать в человеке?

 

Если внимательно вслушиваться в само чинопоследование Таинства Соборования, то можно увидеть, что все молитвы и прошения направлены на то, чтобы испросить у Бога прощения тех грехов, значение которых человек в силу своей духовной немощи не может увидеть в себе или до конца осознать. Чинопоследования Соборования - это своего рода (если так можно выразиться) "общая исповедь" на которой Господь по милосердию Своему врачует душу от греховной заразы, и как следствие, дарует здравие и телу.

 

Одним из важных условий является расскаяние на исповеди в тех грехах, которые человек сознает за собой, поэтому перед Соборованием принято заранее исповедоваться. На опыте известно, что после Соборования начинают всплывать многие забытые грехи, и тут уже нельзя думать, что они уже прощены, раз мы пособоровались. Надо покаяться в этих грехах на ближайшей исповеди.

[Беседы с баптистами]

Хотя,надо заметить,что первые чтения писаний,надо что б кто то знающий подсказывал простые истины.

Так выходит, что первичным все же оказывается ПОНИМАНИЕ, а не сам текст Писаний. Писание должно пониматься и истолковываться исключительно в церковной среде, а не индивидуальными личностями. Вообще, можете ли Вы привести свидетельства из Писания, которые бы подтверждалио теорию, что любой человек взяв в руки Библию своими усилиями и благодаря внимательному чтению смог бы в полноте познать Истину?

[Сыне, даждь Ми сердце твое...]

Первые слова - цитата из Притч Соломона: "Даждь ми, сыне, твое сердце, очи же твои моя пути да соблюдают" (Прит.23:26), а остальное уже слова преподобного Серафима.

[Прощенное воскресение 2011: простите меня]

Братья и сестры!

 

Прошу простить меня, если кого чем обидел.

 

Да укрепит всех нас Господь в эти радостные дни Великого поста!

[Быть христианином важнее, чем быть баптистом]

Здравствуте,Даниил!

Спасибо Вам!

Я просто принимал все что Вы писали об отечестве в православии за догму.

И когда прочитал у Кураева,что это не догма а выбраное семейное обращение,все стало понятно.

Очень рад Вашему возвращению! Надеюсь, у нас будет еще о чем побеседовать

[Прошу молитв: имею крайнюю нужду в молитве о р.Б. Александре]

Александр, помоги Вам Господь! Потерпите, пройдет и это Ваше нынешнее положение, как все в этой жизни проходит. А вот причаститься Вам все-таки надо бы.

[Психологический портрет неверующего интеллигента]

Многих смущает один вопрос: если вера или неверие зависят от состояния человеческого сердца, в котором суммируются все желания, слова и поступки человека, то почему люди, которых можно назвать благородными по своему характеру, добрыми по своей натуре и которые нередко обладают выдающимися знаниями, часто оказываются атеистами или по меньшей мере индифферентными к вере. Такие люди являются людьми вполне порядочными и подчас даже кажутся нам «христианами без Христа». Для многих здесь какой-то психологический парадокс.

На это следует заметить, что гордость многогранна. Есть мирская гордость: это превозношение, чванство, высокомерие. Есть духовная гордость: это отвержение помощи Божьей. Но существует еще и другая: тонкая интеллектуальная гордость, которую так же трудно увидеть, как и муравья, ползущего в траве. Эта скрытая, тайная гордость, как яд без запаха и цвета, отравляет душу человека.

 

 

Приведем такой пример. В интеллигентной семье растет дитя — предмет попечения и радости родителей. В нем стараются воспитать чувство доброты не только к людям, но и к животным. Родители с раннего возраста обучают ребенка чтению, восхищаются, когда он декламирует классиков, и всячески поощряют его успехи. Ребенок выделяется среди своих сверстников, и в нем зарождается чувство умственного превосходства. Родители считают, что похвала — это стимул для усидчивых занятий, и сами внушают своему чаду мысль, что он не такой, как остальные. Вот тут-то и начинает «работать» тайная страсть тщеславия. Ребенку нужны лидерство, удивление и похвала. Это становится для него допингом. Дитя хочет знать все, но это нереально, поэтому его знания поневоле становятся фрагментарными и хаотичными: он просто собирает информацию как огромную коллекцию фактов, даже не пытаясь по возможности, осмыслить ее. В сущности, глубокое мышление обрекает человека на внутреннее одиночество, оно не может быть предметом восхищения. Чем примитивнее мыслит человек, тем он более популярен среди окружающих.

 

Главные вопросы бытия требуют времени и размышления, и при этом они мало кого интересуют. А фейерверк слов и пустых идей пленяет внимание людей, хотя, как и всякий фейерверк, быстро гаснет, не оставляя следа. Человек по-настоящему культурен только тогда, когда он видит свои знания маленьким островком в море неведомого. По-настоящему интеллигентен только такой человек, который понимает пределы своего рассудка, и тогда его мышление приобретает такие свойства, как смирение и осторожность. А гордый человек перестает понимать, как он мало знает, поэтому перестает искать. Гордость — это вид слепой веры. Гордец уверовал в свой рассудок, сделал из него идола, поклоняется этому идолу и приносит ему в жертву собственную душу. Бог — соперник этого идола, поэтому гордый человек будет до конца «защищаться» от Бога. Такой человек будет говорить о широкой веротерпимости, но при этом готов считать саму веру видом самовнушения, добровольного гипноза, которому подвергают себя люди. А он-де не намерен затемнять «ясность» своего мышления. Но что бросается в глаза, если присмотреться к гордецу повнимательнее, так это то, что его суждения поверхностны и непоследовательны, знания неглубоки, а мысли непродуманны. Экскурсы гордеца в историю похожи на анекдотофагию. И еще парадокс: чем важнее предмет, тем меньше гордец о нем знает. Он может рассказать о войне этрусков с римлянами, о путешествиях капитана Джеймса Кука1, но сведения о философии он заимствует в справочниках и брошюрах, а знания о религии — из газетных статей. Вообще, метафизика кажется гордецу пустой схоластикой, но, как «культурный» человек, он не отказывается от метафизических споров, причем старается при этом держать себя весьма мягко и корректно.

 

Когда вопросы касаются религии, сдержанность гордеца несколько отступает, в глазах его могут мелькнуть огоньки раздражения, а на губах — саркастическая улыбка, но он стирает со своего лица это выражение, как школьник — резинкой рисунок на бумаге. Если гордеца спрашивают о какой-нибудь философско-богословской книге, вроде книг отца Павла Флоренского или Николая Лосского, считая, что он должен знать все выдающиеся произведения современности (это он и сам внушает своим друзьям), то он уклончиво отвечает: «Этот богослов не имел нужных знаний в области инженерной генетики». И что самое интересное, сам верит, что это точный и научный вывод из книги, которой он не читал. Впрочем, помимо слегка перелистанных им антирелигиозных брошюр, гордец почитывает любимую им мемуарную литературу, поэтому ему известны подробности о похождениях Александра Борджиа и «подвигах» инквизиции в Испании.

 

Такой человек может быть «по-своему» нравственным, может добросовестно исполнять работу, участвовать в общественных мероприятиях, может быть примерным семьянином (хотя измену жене не считает большим грехом) и заботливым отцом; даже в кругу близких себе людей он помнит, что он, прежде всего, джентльмен, поэтому не позволит себе оскорбить — прилюдно — супругу или наказать ребенка. В служебных делах он исключительно, как-то торжественно и демонстративно, честен, с начальством независим, к подчиненным снисходителен, но главное несчастье такого человека в том, что он не видит своей интеллектуальной и нравственной ограниченности, что ему органически претит мысль о собственных ошибках и грехах, а покаяние он увязывает с истеричностью и мазохизмом. Поэтому его порядочность есть проявление внешней этики. Внутренней жизни для него не существует. Меньше всего в мире гордец знает самого себя, то есть глубину своей души. В глубине души гордеца — занавес, который он не хочет и не может отдернуть. Убеждение в своей порядочности дает ему чувство самоуспокоенности. Он хоть и не осознает, но интуитивно понимает, что вера даст другую оценку его жизни, развеет его «богатства», как ветер рассеивает прах, что вера лишит его привычного для него интеллектуального и нравственного уюта. Поэтому гордец заранее принял все меры, чтобы защитить себя от Бога.

Такой человек хорошо знает мифологию Греции и Рима, но Библию, кроме разве что Книги Екклесиаста, не посчитал нужным даже прочитать, он верит, что Библия — это собрание «сказок». Однако гордец достаточно вежлив, чтобы сказать это верующему собеседнику, он выражается даже так: «Да, Библия — это выдающийся памятник литературы. Она оказала значительное влияние на развитие культуры, но у авторов Библии неправильная методология». Что гордец подразумевает под неправильной или правильной «методологией», неизвестно ему самому, но зато он сохраняет лицо. Не прочитав Библии, не коснувшись деталей, которые выдали бы его некомпетентность, гордец дает ответ, претендующий быть лаконичным итогом якобы произведенного гордецом исследования.

 

Опять парадокс! Почему для гордецов, для этих людей, обладающих значительной эрудицией и живущих если не в христианской, то в постхристианской стране, Библия и православное учение представляют собой какие-то белые пятна? Почему их мнение о Православии, сочиненное прямо на лету,— либо удивительное по невежеству и апломбу положение, либо же заученный в школе атеистический шаблон? Так почему? Ответ один: гордость не терпит соперников, Бог является врагом гордецов. Поэтому они старательно прячутся от того, что может им напомнить о Боге. Они просто боятся, что Бог есть! Впрочем, джентльмен должен быть снисходителен и веротерпим. Поэтому, пока его не трогают, он относится к религии индифферентно, даже считает, что вера приносит пользу простому народу, как сказки детям, но гордец не представляет, как он может встать перед кем-либо на колени. Для него это равносильно капитуляции, это как защитнику крепости выбросить белый флаг из окна.

 

Гордость ума — это змея, таящаяся в кустах роз; нектар цветов она превращает в яд.

Если мы захотим вкратце описать линию духовного пути такого человека, то должны будем отметить главное: его воспитатели не ставили перед гордецом самый главный вопрос,— вопрос о смысле человеческой жизни. Гордец глубоко не задумывался над таким феноменом, как смерть, над такой категорией, как вечность. Его ум с самого детства был парализован потоком информации. Его собственные способности, его любознательность и память стали ловушкой для него самого. Он привык к рафинированной пище, которую можно глотать не разжевывая. Его интеллектуальные успехи развили в нем чувство исключительности, а затем и соперничества и тщеславия. Гордец развивал свой ум, как борец развивает свои мышцы, но эти мышцы со временем «обросли» жиром. Тайное восхищение своими знаниями, своим умом постепенно переросло в страсть. Кстати, в гордеце воспитывали и эстетическое чувство, только не в христианском, а в языческом понимании этого слова, и это чувство превратилось в космофилию. Красота мира стала для гордеца исключительной и самодовлеющей. Он не задавался вопросами почему, откуда и зачем. Он твердо усвоил урок, что на «почему» нет ответа, что «почему» — это область иллюзий и мечтаний, которыми можно только забавляться. Гордеца учили уважать людей, быть добрым и сострадательным, но случилось так, что эти свойства неожиданно обратились против него: обильная информация сделала его ум простым «складом» знаний, она лишила его той проницательности и дерзновения, которые помогают изучить поставленный вопрос до конца. Рано развитый эстетизм, сопряженный с чувственной страстностью, подавил мистическую интуицию, а нравственность,— не как внутреннее состояние, а как урок поведения,— превратилась в этикет джентльмена, который делает добро для поддержания чести джентльмена, а людей уважает, чтобы не уронить в их глазах достоинства джентльмена. С другой стороны, уроки доброты, которые такой человек получил в детстве, уроки, не подкрепленные нужным смирением, привили ему и какую-то сентиментальность. А далее случилось так, что тщеславие, как момент красования перед восхищенной аудиторией, перешло в гордость, и человек стал «артистом для самого себя». Произошло самое страшное: человек потерял чувство реальности, позабыв о своей ограниченности, не понимая, что его жалкое счастье в оболочке «эго» — есть самое страшное несчастье, что чувство самодостаточности — есть самая большая потеря. Гордец религиозен «наизнанку», он обожествил свой ум, он в восторге от своей культуры, он удовлетворен своими знаниями, он не нуждается в Боге, он чуть ли не Пьер Симон Лаплас3, который, рассказывая Наполеону I о своей теории происхождения Солнечной системы, заметил, что он не нуждался в гипотезе о существовании Бога. Гордец нашел успокоение в отчаянном убеждении, что Бога нет, только это убеждение — не горячего, а холодного отчаяния, которое гордец, впрочем, называет трезвостью ума. Если бы Христос явился ему, как Великому инквизитору у Достоевского, то гордец тоже сказал бы: «Уходи отсюда поскорее»,— только сердце его не горело бы от поцелуя Христа, как сердце старого инквизитора4. Гордец просто посчитал бы Христа пустым мечтателем, Который к тому же недостаточно воспитан, и поспешил бы вымыть лоб после поцелуя Христа.

Интеллектуальная гордыня — это духовный микроб, который, как и всякий микроб, невозможно разглядеть. Мы наблюдаем только клинику болезни, ведущей к смерти. Душа человека, пораженная этим микробом, начинает как бы излучать холодный, люциферианский свет. Святые отцы сказали, что если соединить все пороки вместе и положить их на чашу весов, то гордость одна перетянет их. Гордый как бы говорит: «Бога нет, а если Он есть, то почему Он Бог, а не я сам?». Гордого невозможно исправить, его может спасти только чудо.

 

[Соборная молитва]

На самом деле, такая молитва - есть непременная обязанность всех нас. И я со своей стороны могу это только приветствовать.

[О фальсификации образа Оптиной Пустыни в интернете]

Наверное, не стоит вообще вступать в ненужные споры, все-равно это ни к чему хорошему не приведет. В мире и так слишком много зла, и будет очень печально, если из-за нас, христиан, это зло будет возрастать.

[Смех — это признак доброй или злой воли? Ума или безумия? Грех?]

...Ещё какой месяц назад былое живое общение с населЬниками.Те,кто отвечал были пределЬно осторожны со своими высказываниями,темы были исключителЬно духовные,никто мирское своё не затаскивал,у друга просили прощения и вообще сдружилисЬ и имели необыкновенную благодатЬ,которую можно было обрести непостижимым образом в интернете...

 

Куда всё это делосЬ?...такое ошушение,что сайт,изначалЬно думанный для тех,кто не может посетитЬ обителЬ,превратился в посиделку для тех,кому скучно.А то прежнее место,куда мы заглядывали,как в частЬ обители,со страхом,благоговеением просто ушло со всем смехом,проблемами детей,скандалами и т.п..

Дело в том, что просто не хватает времени за всем уследить. Форум в данный момент, можно сказать, оставлен на самотек. Слишком быстро за все взялись, а все сразу охватить не успеваем. Так что с Божией помощью потихоньку будем все налаживать. Я очень благодарен Вам за Ваше замечание.

[Бессловесные]

Старец Макарий хотя по смирению своему не любил высказывать перед другими своих добрых качеств, но письмоводителю его, о. Андрею Глушкову, приходилось иногда слышать из уст его такие слова: “Я всех люблю: и птичек люблю, и коровок люблю, и лошадок люблю”. Получив однажды жалобу от монастырского эконома, что посланный им на какое-то дело брат сильно утомил лошадей скорою ездою, старец сделал строгий выговор виновному, объявив все неприличие для инока ради удовлетворения своей личной прихоти или из тщеславия относиться с жестокостью к бессловесным животным, вопреки Св. Писанию, которое называет блаженными тех, кто милует и скотов. Вообще, подобно бывшему своему старцу Площанской пустыни схимонаху Афанасию, и о. Макарий показывал большую сострадательность ко всякой бессловесной твари. Так, в зимнее время, сожалея об остающихся без пищи птичках, старец, по своему обыкновению, приказывал келейникам сыпать для них ежедневно на приделанную извне к окну его келлии полочку конопляных семян. И довольное количество синичек, коноплянок и маленьких серых дятлов слеталось пользоваться благодеянием старца. Заметив же, что большие птицы, сойки, стали обижать мелких беззащитных птичек, зараз поедая то, что им стало бы на целый день, старец, пиша нужные письма, сам по временам поднимался со стула, чтобы стуком в окно прогонять хищников. Но видя, что это не помогает, он уже велел сыпать зерна в банку, из которой мелкие птички легко могли доставать их, влетая в оную; сойкам же стало неудобно обижать их.

 

Из жития старца Макария Оптинского

[Праздники и Поздравления]

Красивое отражение радости Богоявления на фресках Казанского храма.

 

[Как правильно отказаться от скоромного?]

а по времени это приблизительно во сколько получается? насколько я помню эта служба какая то очень долгая, если не ошибаюсь

Заканчивается все, примерно, к часу дня.

[Как правильно отказаться от скоромного?]

Шестого служится вечерня с Литургией Василия Великого. До окончания Литургии по уставу ничего вкушать не положено. "Первую звезду" символизирует свеча, с которой предстоятель в конце Литургии совершает каждение праздничной иконы Рождества во время славления и пения первого рождественского тропаря (имеется в виду Литургия навечерия, т.е. 6-го).

.

Желающие причаститься на ночной Литургии обычно последний раз принимают пищу часов в 6-7 вечера. Учитывая то, что после Литургии и причастия дома ждет праздничный стол, можно вечером просто попить чаю с чем-нибудь.

[Святитель Феолипт как обличитель расколов]

Святитель Феолипт как обличитель расколов

 

Диакон Георгий Максимов

 

 

За минувшие 20 лет для Русской Православной Церкви проблема расколов стала намного более актуальной, чем прежде. Случалось, что в те или иные расколы отпадали не только миряне, но и священники и целые монастыри, и даже архиереи. В это же время сформировалась определенная «зилотская» система взглядов, усиленно пропагандируемая рядом околоцерковных СМИ. И хотя количество собственно раскольников на большей части канонической территории Русской Православной Церкви остается незначительным, указанные взгляды получают заметное распространение среди части мирян, священников и монашества, и через это образуется «группа риска». Именно из этой группы впоследствии некоторые отпадают в раскол, а другие, оставаясь номинально в Церкви, ведут активную антицерковную деятельность.

 

Столь широкое распространение раскольнической идеологии (а благодаря этому и самих расколов) вызвано не в последнюю очередь отсутствием полноценной противораскольной миссионерской и апологетической работы в Русской Православной Церкви. При том что раскольническая идеология несостоятельна и с богословской, и с канонической, и с нравственно-аскетической стороны, она, не встречая адекватного и систематического ответа со стороны Церкви, пользуется значительной популярностью благодаря тому, что прикрывается лозунгами борьбы за чистоту Православия.

 

Наиболее благоприятным фактором для распространения раскольнического мировоззрения является невежество. Общая размытость и неопределенность экклезиологии в умах многих православных приводит к нечувствию всей тяжести греха раскола, непониманию того, что это духовная смерть и богоборчество и что в отношении Церкви раскольники становятся не менее чуждыми, чем еретики, которых они любят поносить. А низкий уровень познаний в духовной жизни не позволяет многим понять, что подозрительность и презрение к начальствующим, ненависть к ближним, страсть к осуждению и гордыня, которую раскольники пытаются прикрыть и оправдать «борьбой за чистоту веры», делает человека чуждым Богу и лжецом, по слову апостола: «Кто говорит: ”я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4: 20).

 

Обратившись к истории Церкви и к святоотеческому наследию, мы можем получить лекарства от недугов, которыми ныне страждет церковная паства. К сожалению, у нас пока еще очень мало известны труды святых отцов, направленные против расколов.

 

Одним из наиболее ярких полемистов с расколом был святитель Феолипт Филадельфийский, и его полемическое наследие тем более важно для нас сейчас, что арсенитский раскол, терзавший Константинопольскую Церковь в XIII–XIV веках, типологически очень близок к «правым», или «зилотским», расколам нашего времени, называющим себя «истинно-православными церквями».

 

Арсенитский раскол

 

Этот раскол ведет начало от бывшего патриарха Константинопольского Арсения, который был возведен на патриарший престол в 1255 году императором Феодором II Ласкарисом. Когда Михаил Палеолог, ослепив наследника престола малолетнего Иоанна Ласкариса, провозгласил себя императором, патриарх отлучил его от Церкви. Михаил в 1267 году устроил суд, низложивший Арсения. Арсений не признал своего низложения и встал во главе раскола, устроенного его сторонниками. Этот раскол продолжался и после смерти Арсения, случившейся в 1273 году. «Арсений… вообразил, что с низвержением его с патриаршей кафедры престала существовать истинная Церковь на земле… Он умер в ссылке на одном острове. Но и на смертном одре он… вспоминал о своих личных обидах и помышлял о мести и государству, и Церкви. До нас сохранилось ”духовное завещание” Арсения, составленное им незадолго до смерти… Каким духом нетерпимости проникнут этот удивительный документ!.. Он рассеивает лишь проклятия – рука старца не оскудевает в этом отношении»[1].

 

Когда Михаил VIII заключил унию с Римом и начал гонения на противящихся, то и православные, и арсениты противостояли насаждению унии, что до известной степени отодвинуло на второй план оппозицию арсенитов, но после упразднения унии Андроником II проблема раскола снова вышла на первый план.

 

Арсениты «продолжали стоять на своей прежней точке зрения: считая себя одних истинными представителями Церкви, они отрицали за официальной Церковью право принимать их в свое общение и, напротив, присвояли себе право принять или не принять ее в общение с собою»[2]. «Они поняли, что в глазах толпы самое консервативное мнение всегда будет и самым верным». Поэтому, «обзывая всех… еретиками, они выросли в глазах толпы до размеров единственных непоколебимых столпов Православия и… вели самую деятельную и оживленную агитацию в низших слоях, по темным углам и вертепам, прикрываясь мнимой ересью, заразившей будто бы всю Церковь»[3].

 

В таком же духе арсениты продолжали действовать и в дальнейшем: «Они ловят все случаи выступить с обвинениями против Церкви, создать для нее затруднение, превратить в раскол всякое возникшее в ней недоразумение, раздуть в пожар всякую запавшую в нее искру, и все это из чисто личных расчетов»[4].

 

Арсениты сами были внутренне не едины и, как в случае с современными «зилотскими» расколами, разделились между собой. В отношении предлагаемого императором примирения с Церковью они раскололись на умеренное течение, возглавляемое Иоанном Тарханиотом, и на сторонников крайней, непримиримой позиции, возглавляемых монахом Иакинфом. «Трактаты же святителя Феолипта дают указания на то, что в среде арсенитов деление не ограничилось двумя крупными группировками, но происходило дальнейшее дробление»[5].

 

К Церкви арсениты предъявляли обвинения нравственного, канонического и догматического характера. Арсениты обвиняли Православную Церковь в ереси на основании того, что она будто бы «вступила в общение с латинянами»[6] и что во главе ее некоторое время стоял патриарх Григорий II, обличенный в неправомыслии. «В свете полемики вокруг томоса Григория Кипрского они требовали, чтобы было осуждено учение, что Дух Святой исходит от Отца через Сына»[7].

 

Православные авторы того времени писали апологетические и полемические сочинения, направленные против раскольнической критики. Но, в отличие от других полемистов, например монаха Мефодия и епископа Иоанна Хилы, святитель Феолипт уделяет особое внимание именно нравственному аспекту, в меньшей степени каноническому и почти не уделяет внимания догматическим претензиям, хотя и упоминает о них. Святитель Феолипт не идет на поводу у арсенитов и не вступает в прения об их претензиях, но вскрывает духовные корни уклонения человека в раскол. Все остальное – «канонические, догматические претензии – есть не что иное, как смоковные листья, под которыми первые люди прятали наготу своего греха»[8].

 

Император Андроник искал уврачевания раскола дипломатическим путем – через примирение Церкви с арсенитами как примирение двух церковных сообществ с максимальной уступчивостью к претензиям арсенитов. С таким подходом был категорически не согласен святитель Феолипт Филадельфийский, а также и святитель Афанасий, патриарх Константинопольский. Андроник сместил святителя Афанасия и возвел на Константинопольский патриарший престол Нифонта I (1310–1314). От этого патриарха императору удалось добиться акта примирения с арсенитами на унизительных для Церкви условиях. Тем не менее, полного мира не наступило, поскольку «те из присоединившихся раскольников, которые не получили принадлежавших некогда прав, как то: управление над митрополиями, настоятельства над монастырями, заседания в царских палатах, ежегодное содержание, все они отпали от единомыслия и снова начали жить особняком в расколе»[9].

 

Святитель Феолипт не признал этого акта и прекратил церковное общение с Константинопольским патриархом. Сложно сказать что-то определенное об этом эпизоде жизни святителя, поскольку имеющихся источников недостаточно для того, чтобы вполне понять позицию святителя. Очевидно, что он воспринимал участие Нифонта в устроенном императором акте как ошибку и как грех патриарха. Очевидно также, что разрыв отношений с ним он предпринял в качестве выражения своего категорического неприятия этого акта.

 

Но было ли это лишь жестом протеста, подобным прекращению в 1993 году патриархом Московским Алексием II молитвенного общения с Константинопольским патриархом в качестве протеста против незаконного посягания на приходы в Эстонии, или же здесь было полное непризнание легитимности патриарха как вступившего в унию с раскольниками – сложно сказать.

 

О том, что этот жест протеста не был расколом и не воспринимался как таковой даже в Константинополе, свидетельствует то, что святитель Феолипт не порывал общения со всей Церковью и со стороны патриарха не подвергался никаким прещениям за свою позицию. Можно с уверенностью говорить о том, что принятая им мера была направлена только лично против действий патриарха Нифонта, поскольку уже со следующим патриархом, Иоанном XIII, святитель Феолипт пребывал в церковном общении, что видно из его участия в работе Константинопольского Синода в 1317–1318 годах.

 

До нас дошли два слова против арсенитов, произнесенных святителем Феолиптом, по-видимому, в конце XIII века. Прежде, чем обратиться к их содержанию, следует вкратце рассказать о житии святителя.

 

Святой Феолипт Филадельфийский

 

Святитель родился в 1250 году в Никее, тогдашней столице Византии, поскольку Константинополь до 1261 года находился во власти латинян. Император Михаил VIII Палеолог, освободивший Константинополь, из политических соображений предпринял попытку унии с католиками. Уния была заключена на так называемом «II Лионском Соборе» 1274 года, но Православная Церковь в Византии единодушно отвергла ее, несмотря на настойчивость Михаила VIII, который даже проводил гонения против несогласных. От этих гонений пострадал и святой Феолипт. В то время он служил диаконом в Никее, был женат. Из-за непризнания унии его лишили дома и имущества и подвергли изгнанию. Будущий святитель нашел прибежище на Афоне, где принял решение посвятить себя подвижнической жизни (хотя не сразу принял собственно постриг). В скором времени он стал известен и как добродетельный подвижник, и как яркий обличитель унии.

 

Император велел привести его, и состоялась их встреча, на которой Феолипт мужественно обличил Михаила VIII, за что подвергся избиению и тюремному заключению. В 1282 году император умер, и святитель вышел на свободу. Он вернулся на короткое время в Никею, убедил свою супругу вести безбрачную жизнь, после чего принял монашество и стал подвизаться под руководством старца Никифора Исихаста.

 

Новый император, Андроник II, прекратил гонения и в 1285 году созвал Собор, низложивший патриарха Иоанна Векка и других сторонников Лионской унии. Святитель Феолипт принимал участие в этом Соборе уже как митрополит Филадельфийский. На Филадельфийской кафедре он служил Богу почти 40 лет – до своей кончины.

 

Последующий патриарх, Григорий II Кипрский, хотя не был униатом, но допускал сомнительные и ошибочные утверждения, за что подвергся критике, в том числе и со стороны святого Феолипта, и был Церковью удален от патриаршества.

 

«Особое мужество проявил святитель Феолипт при осаде Филадельфии турками в 1304–1305 годах, когда он лично распределял скудные запасы пищи между осажденными, всячески ободрял и утешал защитников города и жителей, оказавшихся в весьма стесненных обстоятельствах. Его мужество оценили даже каталонские наемники, состоявшие на службе у Андроника II. Испанский писатель XVI века Франциско де Монкада, сохранивший в своей ”Хронике” свидетельства каталонцев – участников экспедиции, характеризует Феолипта как ”мужа редкой святости”, считая, что молитвы святителя более защитили Филадельфию, чем множество вооруженных воинов, стоявших на стенах города»[10].

 

Несмотря на многие заботы архиерейского служения, святитель Феолипт оставался человеком высокой духовной жизни, опытным делателем Иисусовой молитвы, что давало ему огромный авторитет среди верующих. О глубоком почитании святителя монашествующими свидетельствует включение некоторых его аскетических творений в состав «Добротолюбия». Среди его учеников был и будущий святитель Григорий Палама.

 

Почил митрополит-старец в Филадельфии в 1322 году.

 

Полемика с расколом

 

Свои слова, посвященные греху раскола, святитель адресует, прежде всего, своей пастве, поэтому они в большей степени направлены на то, чтобы уберечь верующих от раскольнической идеологии. Ниже мы приведем пространные выдержки из этих проповедей, имея в виду практическую пользу от знакомства со словами святого Феолипта. Представляется, что многие из приведенных цитат имело бы смысл размещать в приходских листках или на стендах тех храмов, среди прихожан которых имеют место раскольнические настроения.

 

Общая оценка раскола.

Святитель Феолипт определяет раскол как полное отчуждение от Церкви Христовой, лишение благодати Божией и возможности спасения.

 

Он говорит: «Остается указать и ту пагубу, которую на себя навлекают разделяющие и расчленяющие тело Церкви. Не посещающий Церковь лишается священной и словесной трапезы, за которой не земные приношения… но чудеса святых мучеников, учения священных мужей и торжества святых отцов. Находящиеся в Церкви и с радостью внимающие вводятся в жизнь вечную; удаляющиеся от Церкви, отвергающие общение с верными ее чадами и избегающие братьев, как врагов, изгоняются из Царствия Небесного…

 

Ведение Бога и благое жительство даруются человеку, со вниманием пребывающему в Церкви; а удаляющиеся от нее губят себя и, пребывая вне ее, гибнут окончательно. Они не понимают, что Церковь есть благая гавань для пребывающих и утвердивших себя в ней.

 

Оставляющий церковные собрания и воздерживающийся от совершающихся в них священных таинств становится непокорным Христу, отвергает Его; через это он плачевно отделяется от Господа, хотя и исповедует Его, называет себя христианином и как будто бы борется за истину Христову»[11].

 

Стоит добавить, что такую же оценку дает арсенитскому расколу святитель Афанасий I Константинопольский: «Христианская Церковь – Древо Жизни. Поэтому как ветвь, которую оторвали от дерева, вскоре засыхает, вянет или сжигается огнем, так и здесь: многие люди после появления во плоти Христа отрезали себя от дающего жизнь Дерева, от Церкви... через раскол или ересь. И Дерево Жизни, Церковь, получая воду и свет от Христа Спасителя, все еще цветет, а те, кто отступил от нее, погублены»[12].

 

Святитель Феолипт свидетельствует, что раскольнические священники и епископы не имеют подлинных санов и благодати, а сами раскольники не являются даже христианами:

 

«Твердо знайте, что те, кто во время Православия препятствуют христианам приходить в храмы, советуют удаляться от причастия Божественным таинствам и прочим священнодействиям, отвергают священство, низвергают, насколько в их силах, достойных священников, присваивают… священство себе и только себе… таковые люди уязвлены стрелой славолюбия и корыстолюбия, они не являются ни христианами, ни монахами, ни священниками, ни архиереями, но шарлатанами и преступниками, врагами и насильниками»[13].

 

Не ограничиваясь словами о пагубности раскола, святитель Феолипт разбивает и заблуждение о том, что будто бы пребывание в расколе более извинительно, чем пребывание в ереси. Именно это заблуждение позволяет тем, кто сочувствует раскольникам, оправдывать их преступление якобы «чистотой веры» и «борьбой с ересями». В действительности же, как известно, некоторые святые отцы, например преподобный Никодим Святогорец, говорили даже, что раскол хуже ереси. Святитель Феолипт таких слов не произносит, но указывает, что еретика проще обратить в Православие, чем раскольника.

 

Святитель говорит: «Те, которые во времена еретических смущений вели борьбу и с Божией помощью победили преследующих и сохранились, однако после сокрушения ереси и восстановления Церкви не обратили мысли к укрепившему их Богу, таковые, приписав победу собственным заслугам, отвергли всякого священника, хранящего Православие, отвергли освящения, совершаемые через него Церковью… гордость пляшет в их душах, порабощая тех, которые прежде были свободными от ереси. Через это становится ясным, что избежавшие пламени ереси руководствовались лишь человекоугодием. Ведь если бы их устремление избежать пожара нововведений было бы богодухновенным, тогда они избежали бы и дыма гордости, покорились бы православным пастырям и прилепились бы к Церкви. Но… эти люди, воодушевленные победой над ересью, попали в засаду хвастовства, найдя в своей самоуверенности гавань собственного кораблекрушения. Лучше бы они были поглощены волнами догматических нововведений, и через свое падение осознали бы собственную немощь, и восстали бы в покаянии. Поистине, это лучше, чем, впав в ошибку гордости, потерпеть крушение.

 

Бог отмщения оставит ли без наказания тех, которые отвергают и злословят священство и Церковь? Не сочувствуй откалывающимся от Церкви, не завидуй удерживающим людей от участия в таинствах, ибо они, ”как трава, скоро будут подкошены и, как зеленеющий злак, скоро увянут” (Пс. 36: 2). Ведь нет ничего худшего, чем пренебрегать священниками и удаляться от Церкви; и нет ничего полезнее, чем постоянно пребывать в Церкви и приступать к священникам Божиим с верою»[14].

 

Отношение православных христиан к раскольникам.

 

Святитель предупреждает православных о том, что они не должны иметь общения с раскольниками, которые охотятся за их душами, и подробно описывает опасности такого общения:

 

«Избегайте змеиных советов людей злых и отпадших от Церкви, ибо, поистине, таковые люди являются змеями. Будучи врагами и волками, под видом друзей и в овечьей шкуре эти воющие волки ищут пищу и, когда находят беззащитную овцу, хватают ее и терзают. Так поступают и эти лукавые люди и лжеучителя, притворяющиеся благочестивыми и внешне облеченными в образ нищеты, внутри же помраченные в своих помыслах, являющиеся любителями удовольствий, сребролюбцами, тщеславными, гордыми, любящими стычки и славу, злопамятными и совершенно безумными.

 

Желая творить собственные похотения, они входят в города и села, завывают, подобно волкам, они научают народ Божий удаляться от церковных собраний, избегать священнодействий, не послушаться пастырям Церкви. Они вносят раскол в семьи, советуя не есть и не пить вместе, и, наконец, пытаются выманить у них сколько-нибудь денег. А когда им удается увлечь кого-либо к их диавольскому образу мыслей и подчинить себе, тогда они хватают души этих христиан и ввергают их во чрево бесовское»[15].

 

«От человека, имеющего в сердце зло, но умелого в речах, несущего раздоры и склоняющего к расколам, нам заповедано не принимать учения, не иметь с ним ни беседы, ни дружбы, ни соприсутствия, но бежать от него как от огня. Ибо, когда совет таковых находит себе почву и согласие в душах, он в тот же час превращает принимающих его в раскольников, в людей, удаляющихся от Церкви. Ведь плод таковых людей, на языке несущих совет, в душах же таящих коварство, есть раскол и разделение тела Церкви, уклонение от святых даров и отвержение священства… Итак, не уподобляйтесь им, братья мои, не следуйте за ними; скорее бегите от них, и гнев Божий не коснется вас»[16].

 

Святитель Феолипт убежден, что уклонение православных от общения с еретиками важно не только для самих православных, но имеет и миссионерское значение, так как именно через помещение в подобный «карантин» раскольники получат самый ощутимый повод осознать свое плачевное положение и раскаяться: «Посему прошу вас: избегайте таковых, ибо, когда они увидят, что мы удаляемся и отвращаемся от них, тогда, однажды осознав происходящее, придут в покаяние и к нашей Матери-Церкви обратятся»[17].

 

«Если те, которые следуют своему образу мысли и пребывают в заблуждениях своих умов, узрят вас, пребывающих в непоколебимом ведении, регулярно посещающих церковь и внимающих учению святых отцов, от них же, раскольников, как от врагов отворачивающихся и не принимающих даже начатков их учения, тогда они, порицая себя за превратный образ мысли, отвергнут заблуждения собственных умствований, отступят от схизмы и прилепятся к вам, как члены тела; они обретут тот же самый образ мыслей, и все вы будете единой Церковью»[18].

 

Учение о месте духовенства в Церкви. Самые главные усилия раскольнической пропаганды направлены на то, чтобы посеять в душах православных подозрительность и недоверие к пастырям Церкви; через это происходит сначала попадание в «группу риска», когда человек формально еще не порвал связи с Церковью, но умом уже не является ее искренним чадом и заражен раскольническим духом, а затем происходит и формальное отпадение в раскол. Такая пропаганда наиболее успешна среди тех, кто мало знает учение о Церкви и пастырстве ее и кто уже в сердце своем допускает некоторое сомнение или пренебрежение к духовенству.

 

Поэтому святитель Феолипт много внимания уделяет разъяснению этих вопросов: «Вспомните заповедь: ”От всякого древа в раю ты будешь есть” (Быт. 2: 3). Рай есть Церковь Божия; деревьями же являются законные пастыри, в Церкви Божией рукополагаемые и посылаемые в назначенные им приходы православными епископами, дабы учить и исправлять каждого христианина.

 

Итак, приди в Церковь, которую Христос насадил и, оросив Своею кровью, пролитой на кресте, взрастил, чтобы она объяла в себе концы вселенной; в нее и ты… введен Христом-Спасителем, дабы уразуметь спасительные заповеди. Покорись данному тебе пастырю. Приобщись через него Богу. Послужи Христу через почтение к нему, ведь на пастырство он был послан и поставлен Христом… сказавшим своим ученикам: ”Идите, научите все народы” (Мф. 28: 19). Даровав в те дни благодать пастырства своим ученикам, а через них – во все времена епископам, Он и ныне освящает и спасает верных. И, подобно тому, как благодать Христова, даруемая архиереям, через них преподается и освящает народ, так и народ, припадая и приобщаясь к епископу, через него приобщается Христу и спасается. Ведь епископ есть посредник между Богом и людьми, за народ и от народа возносящий к Богу моления… и благодарения. Бодрствуя и ратуя, он примиряет с Богом оступившихся, а Бога умоляет даровать таковым прощение.

 

”Се Я с вами во все дни до скончания века” (Мф. 28: 20) – слышишь, что говорит Господь Своим ученикам, дабы, когда помысел сомнения, придя, посеет в твоем сердце небрежение к священнику Божию, ты в тот же час обратил бы ум к Господнему обетованию, ведь оно обращено ко всем ценящим обещанную благодать? А о том, что это так, ты опять же узнаешь из сказанного Господом Отцу о Своих учениках: ”Не о них только молю, но и об уверовавших в Меня по слову их” (Ин. 17: 20). Видишь, что все сказанное ученикам обращено, несомненно, ко всем верным?

 

Поэтому почти рукоположение Христово… Если ты подошел к законному священнику, принимая его как своего пастыря, ты приблизился ко Христу и почтил Христа. А если ты принял Христа, то через Него ты принял и Отца и Духа Святого. Ибо Христос сказал: ”Принимающий вас Меня принимает; принимающий же Меня принимает Пославшего Меня” (Ин. 13: 20), от Которого Дух Святой исходит и в Сыне неотлучно пребывает. Если же ты пренебрегаешь священником, отвергаешь и не оказываешь ему почтение, то ты отверг Христа, ибо написано: ”И сказал Господь Самуилу: …не тебя они отвергли, но отвергли Меня» (1 Цар. 8: 7)»[19].

 

Святитель Феолипт говорит, что польза, которую православный христианин получает от Бога через священнослужителей, напрямую зависит от того, насколько искренне человек к ним подходит и насколько свободно его сердце от сомнений и пренебрежения к ним:

 

«Имеешь в сердце своем сомнение? Подойди к данному тебе пастырю. Уверуй во всей полноте, что через него с тобой беседует Бог. Открой свое сердце, вопроси его, ибо написано: ”Спроси отца твоего, и он возвестит тебе старцев твоих, и они скажут тебе” (Втор. 32: 7)… Если ты не очистишь стол своей души, учитель не сможет преподать тебе необходимые письмена. Если ты не изгонишь из своего сердца всякую неправду, лукавство, ложный стыд и спорливость, ты не сможешь познать праведность, истину и послушание. Ибо что общего у праведности с неправдой, у справедливости со злом, у кротости с высокомерием, у божественного знания с мнением человеческим?.. Ради тебя они получают благодать пастырства; пастырь – для пасомых, поэтому и называются так. Бог, желая привести людей к познанию истины и напоить их из источника спасения, во все времена выбирает и усовершает пастырей и благочестивых священников, ниспосылает им Свою благодать и исполняет их дарами; а через литургию и через поучения священников Он всем верным дарует познание Своей воли»[20].

 

Отношение к грехам священнослужителей.

 

Безусловно, арсениты при своей пропаганде использовали в полной мере случаи падения тех или иных священнослужителей для дискредитации священства как такового, а через это и самой Церкви в глазах верующих. Поэтому святитель Феолипт очень подробно и всесторонне рассматривает проблему грехов священнослужителей.

 

Он пишет: «Итак, сын мой, следуй своему пастырю, внимай спасительному слову, исходящему из уст его, и не умаляй его поучения по причине злой подозрительности против него, засеянной в тебе врагом или злым человеком. Но из-за предосудительной жизни его не отвергай, если и есть к тому непосредственный повод, его благого наставления и освящения, подаваемого через него. Ведь Господь сказал: ”Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте, по делам же их не поступайте” (Мф. 23: 3).

 

Видишь, как нам предписано не отвергать наставлений законных пастырей из-за их нерадивой жизни? Если священник являет праведную жизнь, то желающему наследовать спасение следует считаться и с его словом, и с его поступками, потому что и то и другое может оказать пользу; у священников же, имеющих неподобающий образ жизни, речи же – полезные и спасительные, следует примечать и искать плод лишь в словах.

 

Мельник, беря пшеницу вместе с находящимися в ней плевелами, перемешивает все вместе, тогда и примешанное к пшеничной муке становится питательным хлебом… Так подобает поступать и извлекающему пользу из всего. Если вы увидите кого-то нерадиво проводящего свою жизнь, но советующего выгодное и полезное ближнему или творящего много благих дел, однако же допускающего некоторые слабости, то не стоит проходить мимо многих его достоинств, набрасываться же и порицать незначительные слабости, открывающиеся придирчивому взору… Напротив, ради достоинств надлежит умалять слабости, ради единого добра отвергать иное зло и через это сохранять апостольское наставление, предписывающее обращать зло в добро»[21].

 

Обращается святитель и к примерам из святоотеческого наследия: «Некий мирянин собственными глазами увидел священника, у которого обычно окормлялся, впавшим в пагубу прелюбодеяния. На следующий же день, когда священник приносил бескровную жертву, он с твердой верой подошел к нему, дабы приобщиться из его рук святых даров. После причастия он попросил запечатлеть елеем свое чело, на котором распространилась проказа. Когда же печать была поставлена, проказа, подобно чешуе, отпала, и его чело явилось здоровым и чистым.

 

Какой бы ни был повод для суда над священником и кто бы ни желал этого суда, грех священника не умаляет благодати, но благодать действует ради достоинства священнического сана, дабы мы, приступая к священнику, понимали, что не к человеку, но к Богу приступаем, через него подающему нам дары и освящающему нас… Падение священника не оскверняет его веру, и, с другой стороны, возвышенная жизнь священника не поможет человеку, стесненному неверием. Священник, будучи преисполнен всякой немощи, как человек не может принести тебе никакой пользы, как и ты, в свою очередь, не можешь помочь ему, ибо причастен той же немощи…

 

О недостойном священнике мысли так: Бог ради достоинства священного сана действует через него, за беспечность же его жизни Он судит его в тот день, когда каждому надлежит дать отчет, ведь суд принадлежит Богу… Кто дал ему благодать священства? Ты или Бог? Если священство есть твой дар, тогда ты хорошо делаешь, что судишь священника; если же дарующим является Бог, то лишь Он и даст оценку его жизни. Итак, что ты судишь чужого раба?»[22].

 

Святитель раскрывает плачевное духовное состояние тех, кто осуждает священство за те или иные грехи и удаляется от него: «О, как это удивительно! Бог, в Своей чистоте прощая грехи, соделывает Себе жилище в священниках ради достоинства священного сана и ожидает, чтобы люди приходили к ним, дабы Он мог через священников даровать приходящим освящение и жизнь; Он не замечает недостатков священника ради пользы приходящих. А люди, подчиненные грехам, из-за предполагаемого или реального нерадения священника отвергают благодать спасающего их Бога и бегут из дома Его»[23].

 

Духовные корни отпадения в раскол.

 

Главная духовная причина отпадения в раскол – гордость. Святитель Феолипт показывает, как она выводит человека из Церкви именно посредством укрепления в нем страсти осуждать священников:

 

«Лукавый клеветник, завидующий нашему спасению, обосновавшись в наших чувствах, всегда пытается не только направить ум человека на слабости ближнего, но даже оклеветать и сами его достоинства; со всех сторон внедряя в душу злые подозрения, он склоняет ум к осуждению ближних; и, таким образом, лукавый препятствует человеку извлекать пользу из всех обстоятельств. Он настраивает каждого плененного такой страстью только себя считать добродетельным и рассудительным, всех же людей – грешными и неразумными.

 

В этом человеке укрепляется неприязнь ко всем, которая… не допускает подвластного ей человека поучаться от другого и внимать глаголам ближнего; эта неприязнь, будучи дочерью осуждающей гордости, наследует и все ее плоды. Признаком гордости в человеке является отключение слуха души, как у аспида, и отказ быть поучаемым от кого-либо и подчиняться кому-либо»[24].

 

В качестве другой причины укоренения человека в расколе и в соответствующем состоянии духа святитель Феолипт указывает тягу всячески оправдывать свой грех отделения: «Принимающие их заблуждение обнажают себя от истины и, как листья из смоковницы, сшивают одежды неразумных оправданий, пустословий и клеветы против поборников благочестия, пытаясь тщетными посулами, пустыми надеждами и лжепророчествами покрыть наготу своих страстей и невежества. Кривизны их путей настолько отклонились от правоты, что догадки и наваждения своих помыслов… эти люди представляют как само исповедание истины и как проповедь самих пророков, дабы через все это совершенно обмануть и увлечь в свою погибель народ Божий»[25].

 

Критика раскола. Святитель Феолипт описывает всю тяжесть преступлений раскольников, говоря: «Освящаемые через православных священников святые дары становятся – как мы и исповедуем – телом и кровью Христовыми; и это происходит через молитву призывания и вследствие почивания Святого Духа. Поскольку это совершается в реальности… то не участвующий в спасительном приобщении дарам, даже избегающий их… не попирает ли он тело и кровь Господа? Не считает ли он их не дающими освящения? Не относится ли он ко Господу как к простому человеку?.. Отвергая дары как не несущие ничего полезного не распинает ли он Христа?.. Неправедными упреками, которыми раскольник каждый день пытается обосновать необходимость уклонения от таинств, разве он не ранит как бы неким копьем умы людей и разве не пронзает ребра Спасителя?

 

Не является ли такой человек еще более коварным, чем сами иудеи, ведь иудеи не сокрушили кости Спасителя… Нынешний же раскольник сокрушает и разделяет Господни глаголы, подтвержденные таинствами и, подобно костям, скрепляющие жизнь наших душ; еще он сокрушает каноны, заветы и слова божественных отцов о Церкви; самими делами он подает голос против них»[26].

 

Гордость, через осуждение и непослушание выведшая раскольников из Церкви, не дает им и после этого выхода сохранить единство и мир хотя бы друг с другом. Поэтому святитель Феолипт указывает на такие характерные черты раскольников, как дробление на группировки и стремление к постоянным спорам.

 

Он говорит: «В Писании сказано, что распинавшие разделили ризы Христа и об одежде Его метали жребий. Раскольник же не только разделяет правосмыслие верующих, сохраняющее единство и согласие Церкви, но расчленяет и различные собрания, раскалывая и рассекая единую Церковь; он подменяет звание Христово именами человеческими… Он настраивает тех, кто оказался во многих отколовшихся от Церкви частях… непрестанно возносить имена различных предводителей и именоваться именами многих вождей. Ибо один говорит: ”Я за такого-то патриарха”. Иной же: ”Я – за такого-то”. Другой – за этого архиерея, а тот – за того. И так разделяется неразделимый и единый Христос. И подобно тому, как иудеи, умалившие Царство Христово, провозгласили над собой власть кесаря, так и эти, отвергнув Христа, Главу всех нас, подчинили себя чуждым главам. Естественно, что в их среде происходит то же, что среди участвующих в сражении. Ибо как те… усваивают себе атрибуты и различные именования для отличия своих… точно так же и отвергнувшие, по причине разных мнений, церковный мир и единомыслие были отсечены в раскольничьи группировки, каждая из которых, предпочитая того или иного человека, воздвигнула его главою себе. И, таким образом, обвинения, оскорбления и спорливость обрушивая друг на друга, они приносят смерть душе»[27].

 

Стоит добавить, что святитель Афанасий I Константинопольский тоже замечает в арсенитах желание, чтобы «битвы и беспорядки правили миром, ибо они совсем вытеснили Бога из своих сердец из-за диавольской вздорности»[28]. Святитель Афанасий также пишет, что раскольники «не боятся суда Божиего, потому что они… признают правильными свои законы от людей, которые прокляты Божиими заповедями и отвращены от христианской Церкви»[29].

 

Относительно характерной для раскольников-зилотов риторики об их якобы твердом следовании канонам святитель Феолипт замечает: «Они говорят, будто бы они проповедуют и совершают свои дела, следуя акривии и ратуя за благочестие, и, таковыми словами оправдывая себя, ищут оправдание своих грехов… Как иудеи все беззакония, учиненные против Христа, совершили, держась закона, будучи убежденными в своем благочестии и думая, что угождают Богу, точно так же и нынешние раскольники, расшатывая Церковь под предлогом акривии, считают себя праведными»[30].

 

Увещевание раскольников.

 

В заключение хочется привести слова святителя Феолипта Филадельфийского, обращенные к самим раскольникам:

 

«О чем грезишь ты, человек, в ночи суетного своего образа мыслей, с этими грезами вступая в бой… и придумывая оправдания? Укравший вещь разве является тем, кто хранит ее для владельца? Оскорбляющий возносит ли похвалу? Вступающий в бой предлагает ли мир? Разделяющий соединяет ли? Ненавидящий любит ли? Вырывающий с корнем насаждает ли? Разрушающий созидает ли? Делающий зло творит ли благо? Совращающий исправляет ли? Свергающий восстанавливает ли? Что скажешь? Познай себя. Войди в кладовую своих помыслов. Отсеки от себя самооправдание. Найди скрывающегося в тебе змея. Распознай обосновавшийся в тебе мрак. Обратись к свету и дай, если имеешь, разумный ответ, и в тот же час обретешь нас, любителей истины, пришедших к тебе. Если же ты не найдешь, что сказать, тогда, отказавшись от собственного образа мыслей и спорливости, приходи и становись в наши ряды. Мы вместе войдем в храм. Ведь сказано: ”Как хорошо и как приятно жить братьям вместе… пребывать в доме Господнем во все дни жизни”.

 

Возвеличим Господа едиными устами… Недостающее из-за твоего отсутствия пусть будет возмещено твоим присутствием. Твоей верностью пусть будет уврачеван произошедший через тебя раздор. Тех, которых ты опечалил своим отпадением, вновь утешь своим вступлением. Не дай исполниться на тебе суровым словам пророка: ”Гибнущее пусть гибнет”. Будучи твоими братьями, мы оплакиваем твое отделение от Церкви… Мы желаем твоего возвращения прежде, чем смертельная гангрена распространится в тебе. Выбор между жизнью и смертью дан тебе. Ныне нет независящих от тебя обстоятельств, препятствующих твоей воле к здравию… Пока весы перемен находятся в твоих руках, яви свое расположение к возрождающей Церкви. Не оставайся, сыне, в несогласии со своей Матерью, ругая ее и похищая ее чад посредством губительных глаголов, дабы в клевете на святыню и в разрывании церковного единства не застал бы тебя последний день»[31].

---

[1] Лебедев А.П. Очерки истории византийско-восточной Церкви от конца XI до половины XV века. М., 1892. С. 334–336.

[2] Троицкий И.Е. Арсений, патриарх Никейский и Константинопольский, и арсениты. СПб., 1875. С. 267.

[3] Там же. С. 305–308.

[4] Там же. С. 330.

[5] Пржегорлинский А.А. Арсенитская схизма в изображении святого Феолипта Филадельфийского и личность Феолипта в свете его противостояния арсенитам // Мир Православия. Вып. 4. Волгоград, 2002. С. 58.

[6] Троицкий И.Е. Арсений, патриарх Никейский и Константинопольский, и арсениты. С. 511.

[7] Там же. С. 518.

[8] Пржегорлинский А.А. Арсенитская схизма в изображении святого Феолипта Филадельфийского… С. 64.

[9] Троицкий И.Е. Арсений, патриарх Никейский и Константинопольский, и арсениты. С. 714.

[10] Сидоров А.И. Святитель Феолипт Филадельфийский: его эпоха и его учение о Церкви // Альфа и Омега. 1998. № 3 (17). С. 86–87.

[11] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Слово, обращенное к истинно-христианской полноте Филадельфии, восхваляющее и одобряющее проводящих дни свои в Церкви; в то же время порицающее и увещевающее к обращению тех, которые удаляются от общения с православными христианами и отделяют себя от Церкви // Мир Православия. Вып. 5. Волгоград, 2004. С. 146–147.

[12] Цит. по: Лобова Л.Ю. Состояние Византийской Церкви конца XIII – начала XIV в. в восприятии патриарха Афанасия // Античная древность и средние века. Сборник научных трудов. Екатеринбург, 1997. С. 40.

[13] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Слово, обращенное к истинно-христианской полноте Филадельфии… С. 150.

[14] Там же. С. 154.

[15] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Поучение о том, что необходимо избегать отделяющихся от православных христиан, ревностно посещать храмы Божии, повиноваться епископам и почитать служителей Господа // Мир Православия. Вып. 5. Волгоград, 2004. С. 135–136.

[16] Там же. С. 137.

[17] Там же. С. 136.

[18] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Слово, обращенное к истинно-христианской полноте Филадельфии… С. 146.

[19] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Поучение о том, что необходимо избегать отделяющихся от православных христиан… С. 137–138.

[20] Там же. С. 139.

[21] Там же. С. 139–140.

[22] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Слово, обращенное к истинно-христианской полноте Филадельфии… С. 155–156.

[23] Там же. С. 157.

[24] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Поучение о том, что необходимо избегать отделяющихся от православных христиан… С. 140–141.

[25] Там же. С. 137.

[26] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Слово, обращенное к истинно-христианской полноте Филадельфии… С. 148.

[27] Там же. С. 149.

[28] Лобова Л.Ю. Состояние Византийской Церкви конца XIII – начала XIV в. в восприятии патриарха Афанасия. С. 39–40.

[29] Там же. С. 40.

[30] Феолипт, митрополит Филадельфийский. Слово, обращенное к истинно-христианской полноте Филадельфии… С. 150.

[31] Там же. С. 151.

 

Взято отсюда

[Новогодний диалог]

Новогодний диалог

 

Соколовски Августин, диакон, Иосиф (Павлинчук), иеромонах

 

 

Момент праздника

 

Иеромонах Иосиф (Павлинчук): В преддверии Нового Года мы спешим поздравить наших близких и дальних, родственников и друзей, знакомых и приятелей, начальников и подчиненных. Дома и площади украшаются, облачаются в торжественные наряды. В чем же суть этих поздравлений, в чем смысл убранств и ликований? Какая выгода, какая перспектива этого праздника? Как следует нам, христианам относиться к нему?

 

Диакон Августин Соколовски: Новый Год – это момент, когда повседневное повторяющееся время надламывается и дает место новому. Момент этот почти не уловим, раскрывается в ожидании праздника и исчезает в самом праздновании. Новый год – один из самых неуловимых праздников, его суть во времени, которое само по себе не определимо.

 

 

Объяснение времени

 

о. Иосиф: У святителя Августина есть прекрасное объяснение времени. Время, говорит он, лишь длительность, у которой есть прошлое, настоящее и будущее. Прошлое уже было - его нет; будущее будет, и его нет, а что есть? Есть настоящее, но и его почти нет, оно - точка соприкосновения между прошлым и будущим, в которой будущее постоянно переходит в прошлое. Это объяснение времени, как и празднование его определенного отрезка, в данном случае Нового Года, призывает нас над многим поразмыслить.

 

о. Августин: Августина называют первооткрывателем времени. С невероятной глубиной вглядывается Отец Церкви в тайну того, что уже было, чего еще нет, и что в настоящем своем неуловимо. Человек неразрывно связан со временем, живет во времени, во времени раскрывается его историчность, а в историчности – богообразность в неповторимости. Но ко времени в истории прилепилась смерть…

 

В праздновании нового года нам приоткрывается победа над временем, в убежденности, что мы живем во времени, но можем его преодолеть. «И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет» (Откр. 10, 5-6). Это и дистанцированность человека от истории, о которой также говорил святитель Августин.

 

 

Время всякой вещи

 

о. Иосиф: «Времени больше не будет». Это пророческое изречение святого апостола Иоанна Богослова заставляет нас ценить настоящее время, как некое сокровище. Другой апостол, апостол язычников Павел призывает "дорожить временем" или как в славянском переводе стоит: «искупуй время яко дни лукави" (Еф. 5.16) Получается, что временем можно пользоваться как неким капиталом. Недаром русская пословица гласит "время деньги". Интересно, что примерно так это понимал и святитель Иоанн Златоуст. В своем Слове на Новый 387 год он пишет: «Итак, если ты хочешь получить пользу и от начала новых месяцев, то поступай так: по окончании года возблагодари Владыку, что Он сохранил тебя до этого предела годов; сокрушись своим сердцем, исчисли время твоей жизни, и скажи сам себе: дни бегут и проходят; годы оканчиваются; много пути нашего мы уже совершили; а что мы сделали доброго?» Этот вопрос вселенского святителя и учителя заставляет нас оглянуться назад в прошлое, в уходящий год, оценить его не в материальных эквивалентах, а исключительно духовных. И еще одно важное замечание: размышления Иоанна Златоуста это не охи неудачника, а динамика, раскрывающая перспективу будущего, перспективу Нового Года.

 

о. Августин: Новый Год по-разному встречается во многих странах и нигде, как кажется, ему не придается столь важное значение, как у нас. Связано ли это с ушедшей в прошлое эпохой, когда идеология делала время закрытым, а празднование перемены времени открывало возможность увидеть, что за временем есть продолжение, или же, так, особенным неузнанным образом, раскрывает себя Рождество?

 

о. Иосиф: А может и то и другое. Мне кажется, самое важное здесь с каким чувством встречает его человек, что он ожидает от нового года. Каким он его для себя раскрывает. В советскую эпоху большое внимание уделялось отчетам, докладам о проделанной работе, о выполненном, перевыполненном плане. В западных странах людям присуще кропотливое составление "планинга", расписания на следующий год, где каждый день расписан почти поминутно.

 

 

Икона времени

 

о. Августин: Советская эпоха делала время монолитным, скрывала для человека выход из времени, отождествляла его с историей. Все, или почти все праздники укрепляли этот опыт секуляризованного времени. Но Новый Год говорил о возможности иного, нового, прорыва и исхода из детерминированности дней и расписаний. Новый Год напоминает о Пришествии Христовом, Его Возвращении.

 

о. Иосиф: История празднования Нового Года очень древняя. Трудно указать начало этого праздника. Почти во всех культурах и народах отмечали день, в который начинался Новый Год. Отмечали в разные дни и в разные времена года. Чаще всего он приходился на весну, время, когда вся природа возрождалась к жизни. Сравнение Нового Года с верой в Возвращение Христа говорит о человеческом желании возродиться, возвыситься над суетой и приготовить себя к Новой Жизни. В традициях связанных с празднованием Нового Года много языческих обычаев, суеверий, но они порой могут направлять человека к изменению, улучшению, преображению. Главное не запутаться во всех деталях новогоднего празднования, а открыть для себя глубинный смысл и его христианское понимание.

 

о. Августин: Христианское время – время мессианское. Это означает качественную инаковость бытия и переживания времени, раскрывающуюся в вере в Пришедшего. Мессианское время подразумевает распад хронологической реальности, это время, соотнесенное с вечностью в состоянии готовности раскрыться. Делаясь иконой Грядущего, оно несет в себе славу, для участия в которой живет человек.

 

 

Взято отсюда

[Как подать милостыню бездомному]

Как подать милостыню бездомному

 

Теймураз Кристинашвили

 

 

Почти каждый день на своем жизненном пути мы встречаем бездомных, в народе презрительно именуемых «бомжами». У вокзала, возле метро, любого более-менее людного места и, конечно, почти у каждой церкви можно встретить просящих и даже требующих денег бездомных. И каждый раз у многих сердце мучительно решает вопрос: «Подать милостыню или не подать?» И тут же возникают другие вопросы: «Сколько именно? Как именно подать? А есть ли смысл в этом?»

 

В основном люди делятся на две группы. Первые – те, кто в меру своих сил подает и помогает всем, не рассуждая и не задавая лишних вопросов, следуя словам Господа: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф. 5: 42). А вторые – те, кто не подает милостыню «бомжам», считая, что нельзя поощрять «бомжовскую мафию», что если подашь, то окажешься соучастником их греха пьянства, тунеядства, лжи и т.д. Эти люди готовы исполнить заповедь Христову и рады помочь человеку, но лишь тому, который реально нуждается в помощи. При этом они тоже приводят слова святых отцов о том, что наивысшей добродетелью является рассуждение, ибо без рассуждения, не в меру сил и не вовремя творимые, ни пост, ни молитва, ни милостыня и ни одна другая добродетель не принесут человеку пользы[1]. Действительно, вряд ли кто-то подаст деньги просящему на веревку, чтобы повеситься, как бы слезно и настойчиво тот ни просил. Но такой веревкой может быть и бутылка спиртного, которая с каждым днем все сильнее сдавливает горло несчастному. Или веревка лжи, которой ты должен, подавая, потакать. И таких «веревок» сотни и тысячи.

 

Так как же быть, чтобы исполнить заповедь Христову и наилучшим образом угодить Господу? Ответ простой: любить. И стараться без любви ничего не делать. Тогда все встанет на свои места и даже сам вопрос покажется бессмысленным. Как известно, «если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13: 3). Конечно, трудно вот так сразу взять и полюбить всякого бездомного, но проявить сострадание к тому человеку, которого Господь привел к тебе, все же, как правило, вполне возможно. Мне бы хотелось поделиться некоторым практическим опытом поведения в различных ситуациях при оказании помощи бездомным.

 

Читать полностью

[Быть христианином важнее, чем быть баптистом]

Если вам не сильно надоел,я хотел бы еще пару вопросов позже спросить.

Благословенного Вам нового года и с праздником Христова Рождения!!!

Признаться честно, я с грустью на душе ждал Вашего следующего ответа. Думал, что мы с Вами подошли к той точке, где нужно уже прекращать дальнейшую беседу, как бессмысленную. Но как видно, заканчивать ее еще рано, что лично меня не может не радовать

 

С большим удовольствием буду ждать продолжения нашего с Вами разговора.

 

Благодарю за поздравления. Храни Вас Господь!

[Быть христианином важнее, чем быть баптистом]

Приставка "отец"-явно указывает на множество отцов.

Авраам-отец всем нам-указывает на его место в роду.

"Отец" Авраам-отец всем нам-показывает,что один из отцов,именем Авраам,является прародителем для нас.

То есть-разница есть-не правда ли?

.

Сначала Вы говорили о "несуществующей в Библии приставке", теперь же увидев, что она есть, тут же забыв об этом начинаете рассуждать так, как будто никогда вообще не читали Слово Божие. Целые главы в апостольских посланиях посвящены объяснению того, что родство с Авраамом у нас вовсе не по плоти, а по духу, и называть его отцом мы можем только в силу того, что он еще до пришествия Христа на землю исполнил Его слово и следовательно подражая его вере и сомоотвержению, мы исполняем закон Единого Отца и Учителя.

 

Кроме того, очень странно, что Вы признавая, что можно наывать "отец такой-то", того, посредством которого Бог даровал плотскую жизнь, при этом считаете, что нельзя наывать так же того, через кого Бог даровал жизнь духовную.

 

Теперь,когда вспомним слова Христа,говорящего о фарисеях,любящих славу и названия,то для меня становится ясно,

что именно о том идет речь,что у верующего есть всего один Духовный Отец,который на небесах

 

Давайте потихоноку подводить итоги. Вы поняли слова Христа о том, чтобы не наывать никого Отцом на земле и самим не называться наставниками и учителями, таким образом. А само Священное Писание учит поминать его иначе. Если бы Ваше поминание было верным, то Апостол Павел никогда не назвал бы себя учителем (1Тим.2:7), не говоря уже о других местах Писания, в том числе и тех, что были мной указаны выше. Если Вы берете на себя смелость допускать, что послания апостолов не богодохновенны, то какой вообще смысл тогда говорить с Вами, ссылаясь на Писание? В таком случае, Вы в полном смысле этого слова являетесь и называетесь наставником и учитлем для себя самого, и самим делом игнорируете Божий Закон.

 

P.S. Вспомнил, что протодиаконом Андреем Кураевым в свое время была написана хорошая книга "Протестантам о православии". Почитайте в ней главу, касающуюся нашей с Вами темы. То, что протестанты обвиняют в этом Церковь - очень ярко свидетельствует, что протестантами движет отнюдь не любовь к Священному Писанию (оно их скорее обличает), а что-то более глубокое и страшное,..

 

Почему священника зовут «батюшкой»?

 

Психологически понятно желание протестантских проповедников уличить православных в возможно большем числе грехов и нарушений библейских установлений. Психологически это понятно – но вряд ли христиански оправдана установка на высматривание греха и на максимально негативное толкование «непонятных» действий других христиан. Среди этих упреков самый странный – это обвинение православных в том, что они называют священников «отцами» вопреки совершенно вроде бы ясным словам Спасителя: «и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23, 9).

 

 

Как и в случае с иконопочитанием, протестанты бросают в православных как камешек ту библейскую цитату, которая разбивает и их собственные окна. Если уж действительно они намерены буквально понимать и применять ветхозаветный запрет на изображения – то они должны были бы сначала уничтожить все свои иллюстрированные издания и все свои фотоальбомы, а лишь затем поливать бензином критики православные иконы. Если уж действительно они уверены, что никого и никогда нельзя называть отцом, то пусть начнут религиозно-языковую реформу со своих собственных домов и запретят своим детям обращаться к родителю «папа». Если же протестантский лидер сам обращается к своему отцу «папа», если в свои проповеди он вставляет пассажи типа «как меня учил еще мой отец…», если он призывает своих прихожан исполнять библейскую заповедь «чти отца и матерь свою» – то ему надо быть поосторожнее в критике православных. Если в семье обращение «отец» сохраняет свое право на жизнь, то разве виноваты православные, если они всю Церковь ощущают как свою большую семью и семейные, ласковые слова («батюшка», «матушка», «брат») выносят за пределы квартиры?

 

Ригоризма протестантов нет у апостолов и у Самого Христа. Слово «отец» и обращение «отче» они прилагают не только к Богу. Например, в притче Христа о богаче и Лазаре богач просит Авраама: «отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря [...] Но Авраам сказал: чадо!..» (Лк. 16, 24-25). Как видим, Авраам приемлет подобное обращение и отвечает соответственно, осмысляя свои отношения со своим дальним потомком в терминах «отец-сын». В другой притче Христа, в притче о блудном сыне, сын обращается к земному отцу: «отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим» (Лк. 15, 21). И ниоткуда не видно, чтобы в обоих этих случаях Спаситель осудил детей, зовущих своих предков именем «отец». Да, оба этих чада были «грешниками», но их грех был вовсе не в том, что они назвали отца – отцом.

 

Вот очень важные для нашей темы слова Спасителя: «Нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат больше домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной» (Мк. 10, 29-30). По «эзотерическому» толкованию Елены Рерих, в этом тексте Христос имеет в виду принцип реинкарнации: «Как можно ныне, во время сие, иметь больше матерей, отцов и т. д., если не допустить закона перевоплощения? Именно здесь подчеркнуто противоположение времени здешнего, земных существований среди гонений, к веку грядущему жизни вечной»127. Если протестанты не желают быть оккультистами, то есть если они не желают соглашаться с Е. Рерих, то им придется согласиться со мной и признать, что этот евангельский текст говорит не о множестве предстоящих рождений, а о реалиях жизни первохристианской общины. Человека, который оставил свой дом, свой город, свою семью ради Христа, встречали как родного в любом другом христианском доме, а по мере распространения христианства в мире – в любом другом городе. Любой наставник, рождающий души людей к жизни во Христе, становился духовным отцом для уверовавших. Все апостолы были отцами для каждого из христиан. И все христиане друг для друга были братьями и сестрами. И вот вопрос для протестантов: как же исполнится обетование Христа о том, что у христианина станет много отцов – если ему никого нельзя называть этим словом?

 

Апостолы тоже, наверное, не воспринимали заповедь Христа «никого не называйте отцом, кроме Отца вашего, Который на небесах» столь однозначно, как нынешние «евангелисты». Любовь не знает закона. И уже апостол Иоанн обращается к своим ученикам – «детушки». Встречное окликание, очевидно, было соответственным. Апостол Матфей, пишущий свое Евангелие после того, как он услышал строгие слова Спасителя «никого не называйте отцом на земле», Матфей, в чьем именно Евангелии и приведены эти слова Христа, тем не менее пишет, что Христос встретил Иакова и Иоанна «в лодке с Зеведеем, отцом их» (Мф. 4, 21). Апостол Стефан проповедует Синедриону: «братия и отцы! послушайте» (Деян. 7, 2). То же обращение встречается у ап. Павла (Деян. 22, 1). И апостол Иоанн его употребляет: «Пишу вам, отцы» (1 Ин. 2, 13). Апостол Петр также знает иных отцов, кроме Небесного: «Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших» (Деян. 3, 13); «Бог отцов наших воскресил Иисуса» (Деян. 5, 30). Если вспомнить еще и увещание ап. Павла: «отцы, не раздражайте детей» (Еф. 6, 4), то станет вполне очевидным, что по восприятию апостолов благодатное Богосыновство, дарованное нам Истинным Сыном, не отменяет земного родства, как телесного, так и духовного.

 

Авраам «стал отцом всех верующих», – пишет апостол Павел (Рим. 4, 11), напоминая, что можно по плоти происходить не из еврейского народа, но при этом быть наследником духовных обетований, некогда данных Аврааму. Для «всех верующих» Авраам – «отец»: не только для евреев, происшедших от него по плоти, но и для тех, кто пришел к библейской религии по зову духа.

 

Если сказано, что надо более бояться тех, кто может убить душу, чем тех, кто может убить тело (Мф. 10, 28), то не верно ли и обратное: почитать надо больше тех, кто стоит у истока моей духовной жизни, нежели того, кому я обязан своей телесной жизнью? И если того, кто принес мне меньший дар, надлежит чтить и почитать признательным обращением отец, то почему же нельзя это слово прилагать и к духовному рождению, к рождению в духе, которое также происходит не без участия человека (ибо «как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего» – Рим. 10, 14)? Поэтому и пишет ап. Павел: «Я родил вас во Христе Иисусе» (1 Кор. 4, 15). И прямо поясняет, что именно поэтому и стал он отцом для уверовавших: «У вас тысячи наставников [...] но не много отцов» (1 Кор. 4, 15). И о вполне конкретном человеке Павел говорит: Онисим, «которого родил я в узах» (Флм. 10). Естественно, что ученики апостола Павла воспринимали его именно как отца: Тимофей «как сын отцу, служил мне» (Флп. 2, 22).

 

Через людей человек приходит в сообщество верующих, в Церковь. Следовательно, увидеть Церковь – значит увидеть людей, в которых действует сила Божия. Древний монашеский афоризм говорит, что никто никогда не стал бы монахом, если бы однажды не увидел на лице другого человека сияние вечной жизни. Поэтому и говорит ап. Павел: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4, 19); «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4, 16). И так – через века. В своем рождении друг от друга наставники сохраняют тот образ духовного устроения, который впервые явил создатель традиции. Вот лишь одно свидетельство о встрече с «батюшкой»: «Когда, кончив молитву, батюшка благословил меня и начал говорить, всем сердцем я стал внимать ему, но не словам, а тому новому и необычному, что рождалось в душе в его присутствии, что обновляло, возрождало, делало сильным»128.

 

Рождение не может произойти само собой, «просто так». И не случайно в христианской литературе время от времени прорывается признание: «мы страдали, рождая тебя покаянием, мы породили тебя великим терпением, сильною болью и ежедневными слезами, хотя ты ничего об этом не знал. Иди сюда, мое чадо, я отведу тебя к Богу». Так пишет преп. Симеон Новый Богослов своему духовному сыну. Является ли кощунством сказать такому духовнику – «отче!»?

 

Протестанты запрещают называть пастырей этим словом. Что ж – «они никогда, наверное в своей жизни не знали людей, которых знали мы, никто не показал им в живом дыхании – что такое Святая Церковь, никто не прижимал их голову к своей груди, на которой холодок старенькой епитрахили, никто не говорил им: „чадо мое родное“ – этих огнеообразных слов, от которых тает все неверие, и что еще удивительнее – все грехи»129.

 

У протестантов нет духовников, нет священников. Может, поэтому они и не знают, какая мучительная и радостная связь устанавливается между духовным учителем и учеником – такая связь, что ее и нельзя выразить иными словами, кроме как – «сын!» и «отец!». Они не понимают слов Экзюпери: «Видишь ли, человек вообще долго рождается на свет»…

 

Апостол Павел говорит о духовном отцовстве в первом веке; преп. Симеон – в десятом. Но и в девятнадцатом мы видим тот же плод духовной любви: «Матерью будь, а не отцом к братии», – советует преп. Серафим Саровский новопоставленному игумену130.

 

Итак, нет кощунства в именовании священника «батюшкой» и «отцом». Человек должен понимать, что единственный источник его жизни в Боге. Здесь, как и по отношению к иконе: поклоняться и служить можно лишь Единому Богу. Но можно и нужно чтить то, через что и через кого мы узнаем о Боге и получаем дар жизни. «Богу одному поклоняйся», но – «чти отца и матерь твоих», и, конечно же, не забывай о своем духовном родстве.

 

Но что же значат для православия слова Христа «никого не называйте себе отцом»? Не о внешнем говорит Христос, а о внутреннем. Осуждает Он не само обращение, а то внутреннее состояние души, которое может сказаться в таком обращении. И осуждается не тот, кто говорит «отец», а тот, кто требует такого обращения к себе. Есть похоть тщеславия, есть похотливая тяга к председательствованию на собраниях и к знакам почтения – и именно это осуждается Христом. Вспомним контекст: «На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи [...] все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди [...] также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель, учитель! А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос. Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится»(Мф. 23, 2,5-12). Осуждается не то, что в любом обществе действительно есть наставники и есть ученики, не то, что в любом собрании действительно есть и должен быть старший и те, что уступили ему первенство, но осуждается та суетно-горделивая тяга, что в каждом встречном выискивает прежде всего подобострастное уважение к себе как к «наставнику», «учителю», «старейшине», «отцу». Осуждается стремление человека стать «учителем», «наставником», «большим», стремление к возвышению себя. Это не просто грех духовенства, это гораздо более распространенный грех. Бабушка-прихожанка, авторитетно поясняющая зашедшей девушке, как ставить свечку, а как не ставить, зачастую вся прямо-таки радиирует гордым фарисейством, хотя и не называет себя ни «батюшкой», ни «учителем». А в сердцах юных протестантов разве не шевелилось нечто подобное перед лицом неофита: «Вот, я-то уже полтора года в нашей замечательной общине, я уже все знаю, я даже в недельном богословском семинаре участвовал, а ты еще не знаешь, сколько книг входит в Священное Писание. Ну, ничего, приходи, я тебя научу!».

 

…А в последнем счете и вправду ведь этот текст обличает именно нас. Мы и впрямь живем не по этим словам. Мы – это вообще все христиане, не только православные. Где та конфессия, в которой всеми служителями не на показ, а искренне и непрестанно исполняется этот Христов завет: «Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23, 11-12)? Есть в Евангелии такие слова, которые являются жалом в душу христиан. Они не позволяют читать Евангелие с чувством превосходства и самолюбования: «вот, мол, мы не то, что фарисеи и иудейские книжники; мы узнали Христа, поверили в Него, приняли Его учение и исполняем его во всем». Да, да, это обличение фарисеев относится и к нам, православным. Но обжигает оно нашу совесть не тем, что у нас завелось обращение «отец», а чем-то гораздо более всеообъемлющим, глубоким, важным… В семинарии на каждой утренней молитве читали отрывок из Евангелия. И я помню, какая необычная тишина повисла в зале, когда однажды священник читал именно этот отрывок: «горе вам, книжники и фарисеи…» (Мф. 23, 14). Евангелие – не только утешительная книга, не только умилительная, не только ласковая. Ее бичи и терния – для всех, а не только для древних жителей Палестины.

 

Но в словах Христа против фарисеев не найти осуждения тех, кто из смирения считает своего ближнего высшим, чем он сам, и полагает его старшим. А если протестанты желают бороться с внутренней, духовной болезнью фарисейства через внешнюю языковую реформу, если они надеются устранить духовное искушение тщеславия и гордыни через изъятие из лексикона одного-двух слов, то пусть уж будут последовательны и отменят профессорские титулы в своих семинариях. «Профессор» ведь и есть не что иное как «учитель».

 

Никого нельзя понудить обращаться к тому или иному человеку со словом «отец». В православии обращение к священнику «отец» не есть требование церковной дисциплины или вероучения. Это внеуставное, неканоническое, но именно семейное, интимное обращение. Есть слова, есть обращения, которые употребляются только между близкими родными. И если посторонний человек, случайно их подслушавший, начнет требовать от своих знакомых, чтобы те звали друг друга не домашними именами, но исключительно по имени-отчеству, то он выставит себя в не очень выгодном свете. Нельзя запретить проявления любви. Нельзя запретить брата называть братом и духовного отца – батюшкой131.

 

Из этого же следует, что священник не должен называть сам себя отцом. Только упадком сословной этики можно объяснить, что сегодня некоторые священники представляются не «священник Александр», а «отец Александр». Некогда я нес послушание секретаря Ректора Московской Духовной Академии. В приемную зашел студент, несколько дней назад посвященный в сан священника, представился ("я отец Иоанн Иванов из 4 класса) и сказал, что хотел бы встретиться с владыкой Ректором. Зайдя в кабинет Ректора, я передал эту просьбу: «Пришел отец Иоанн Иванов из 4 класса, он просит о встрече с Вами». Реакция Владыки была неожиданной: он спросил меня – сам ли Иванов так представился, или это я его так называю. Я ответил, что в точности передал именно то, что и как мне было сказано в приемной. И тогда Владыка сказал нечто, что стало для меня уроком на всю жизнь: «Пойдите и скажите ему, что это у себя на приходе для своих духовных чад он будет „отцом“, а я сам еще только три дня назад его рукоположил – и он уже мне в отцы лезет?! Пусть научится представляться как следует и тогда уже приходит!».

 

Так что обращение «отец» – это итог некоего «узнавания». Можно ли обращаться к священнослужителю иначе? Есть официальные обращения: «Ваше преподобие» (к диакону, священнику, иеромонаху), «Ваше Высокопреподобие» (к игумену, протоиерею, архимандриту). В принципе можно обращаться и по светски – по имени-отчеству. Но – должен предупредить – такое обращение может оставить ссадину в душе священника. Отчего эта ссадина возникает, видно из случая, рассказанного в мемуарах Б. Н. Лосского, сына известного русского философа. У Н. О. Лосского, как и у многих других петербургских интеллигентов, «обращение к священникам по имени-отчеству было привычкой. Этот обычай он сам покинул и стал осуждать после того, как назвал в 1924 году „Сергеем Николаевичем“ прибывшего в Прагу в духовном сане дореволюционного коллегу и идеологического соратника отца Сергия Булгакова и услышал от него, что такое наименование он принимает как одно из проявлений Божьей кары за свое позднее обращение к вере»132.

 

Кроме того, для духовенства, имеющего опыт жизни и служения под советской властью, обращение по имени-отчеству есть напоминание о том времени вызовов и допросов. Чекисты и прочие совслужащие этим обращением подчеркивали, что всякие там церковные обращения и монашеские имена для них не существуют. И потому с подчеркнутой акцентуацией звали священнослужителей (включая Патриархов) только мирскими именами (что было все же шагом вперед по сравнению с довоенными годами, когда обращение властей к священнослужителям варьировалась в диапазоне от «гражданина» до «заключенного»). Поэтому обращение к священнику по-мирскому есть подчеркнутое взятие дистанции и явно выраженное нежелание видеть в своем собеседнике то, что он сам считает в своей жизни и в своем служении самым важным.

 

Этим объясняется и вызывающе-остроумный ответ митрополита Питирима на записку «Как к Вам надо обращаться?», которую Владыка получил в 1988 г. на одной из первых встреч советской интеллигенции с представителями Церкви (насколько мне помнится, это было в Центральном Доме Литератора). Зачитав эту записку, Владыка улыбнулся и ответил: «Зовите меня просто: Ваше Высокопреосвященство!».

 

Так что, если у человека нет особых поводов подчеркнуть свою нецерковность, то лучше не использовать таких обращений, которые для священнослужителя имеют все же обмирщенный, а, значит, профанирующий, занижающий оттенок. Когда люди спрашивают меня, как обращаться ко мне, я отвечаю: «Обычно ко мне обращаются отец Андрей, более официально – отец диакон. По отчеству я – Андрей Вячеславович. Вы можете обращаться, как Вам удобнее». Последнюю фразу я добавляю, чтобы снять некоторое чувство неловкости у людей, которые значительно старше меня. Ведь здесь вопрос не столько об уважении к личности, к человеку, это вопрос отношения к сану, к тому служению, которому посвятил себя человек.

 

Вообще же это – вопрос этикета, а не догмы. Выставлять его в качестве повода для отделения от братий и Церкви – значит держать лишь в уме, а отнюдь не в сердце тот странный текст апостола Павла, где он что-то говорит о взаимных отношениях постящихся и непостящихся133…

 

К тому же с чисто языковой точки зрения следует различать называние и обращение; это – разные классы слов. В Евангелии нас просят не называть себе отцом никого на земле (при этом очевидно, что на реального отца это не распространяется), то есть не признавать за кем-то отцовских прав, – а эти права на Востоке в то время были весьма обширны. Обращение же с использованием так называемых «имен родства» – обычное дело во всех языках: мы просто определяем при этом и возрастное соотношение с собеседником, и – почти незаметно – свое к нему отношение. В самом деле, какое обращение вежливее – отец или дядька? матушка или тетка? Не лучше ли жить в обществе, где мальчиков окликают словом сынок, а не пацан? Нормальное употребление нормального языкового средства никак нельзя поставить в вину православным. А то, что мы священников своих уважаем и поэтому обращаемся к ним соответственным образом – наше право. Евангелие его у нас не отнимало.

 

 

[Быть христианином важнее, чем быть баптистом]

Авраам-отец всем нам,или же "отец" Авраам-отец всем нам?

Вот об этой несуществующей в Библии приставки и и говорю...

Ну а почему все называют савященников -отец-такой-то?

Я не совсем понимаю суть разницы, называть "отец Авраам" или "Авраам - отец". Разве что-то изменится? Скажем, для Христа этой разницы не существовало. Вспомните, как Он вложил в одной из притч в уста богатого слова: "отче Аврааме! умилосердись надо мною ...(Лук.16:24).

[Баптисты-не протестанты]

Иоаново крещение-Крешение покаяние во оставление грехов.

Церковное крещение-В смерть Христа и в Тело Его-Церковь.

А крещение в смерть Христа и в Тело Его - Церковь грехи не оставляет?

[Баптисты-не протестанты]

Вы о самом процессе крещения? Или о значении?

О значении.