"Нехорошо быть человеку одному" - к кому эти слова? разве с Богом можно быть одному?

[Иулиания 6 270]

Хотелось бы уяснить для себя смысл этих слов. О.Даниил, разъясните, пжл, следующее.

1. Кому они были адресованы?

2. Разве может человек быть с Богом один?

3. В миру - семья, а если нет - то в монастырь. Как быть, если родственной души в миру не обнаруживается для создания семьи и в то же время нет уверенности в том, что спасение осталось только в уходе в монастырь? Все-таки, в монастырь уходят не от мирских проблем, а из большой любви к Богу и ненависти ко всему мирскому. Ни того ни другого нет. И как быть?

[Татиана. 1 983]

Простите Иулиания,вы адресовали вопрос о.Даниилу.

Мне в одном из православных сайтов понравилась статья на схожий вопрос,если будет не уместно ,то пусть администрация удалит статью.

 

В самом начале Бытия Господь говорит: Не хорошо быть человеку одному (Быт. 2, 18). Все прекрасно было в раю, но Адам оставался один. И Господь сотворил помощника ему — человека, равного Адаму во всем и одновременно иного, который вместе с ним составил некую полноту. Потому что одиночество — это, прежде всего, ощущение и состояние неполноты. И страдания от одиночества — это страдания именно от этого. Но и поиск одиночества — монашество — это тоже поиск полноты. Здесь неполноту человека исполнить может только Бог, и она обретается монахом через отрешение от поиска полноты в этом мире. Те, кто переживает подобное на собственном опыте, могут рассказать это лучше. Нам же лучше говорить об одиночестве в общечеловеческом аспекте. И в этом аспекте человеку нехорошо быть одному. Однако часто бывает, что человек, так или иначе, остается один.

 

Сначала все здорово. Потом…

Избавления от одиночества человек очень часто ищет в церковной ограде. Вступление в церковную жизнь заглушает, подавляет чувство одиночества: человек наполняется неотмирным содержанием, неизвестным ему дотоле, и благодатное озарение, испытываемое в начале пути, делает несущественными и второплановыми его прежние чувства. Новая жизнь наполняет его время новыми делами: молитвенное правило, чтение Священного Писания и необходимых вероучительных книг, участие в богослужении, приходские послушания. А в окружающих, в прихожанах своего храма он, наконец-то, находит единомышленников, открывающих ему что-то новое. И у человека возникает долгожданное чувство полноты. В таком состоянии он пребывает некоторое время, но потом вдруг начинает видеть всё гораздо реалистичней. В Церкви, оказывается, все совсем не так прекрасно, как казалось поначалу; у священников, которым он так доверился, масса недостатков или даже пороков. Пост кажется тяжелым и ненужным, богослужение — скучным. И вот, человек возвращается к еще более обостренному чувству одиночества. И у него возникает некая претензия к Богу: «Я ждал, что сейчас моя жизнь станет другой, что я получу какое-то иное содержание, что я наполню себя. Но это как пришло, так и ушло, а одиночество вернулось». И тут надо разобраться, почему.

читать полностью: http://eparhia-sarat...=56680&Itemid=3

[Лариус 44]

Человек волен выбирать сам как ему жить. Главное чтобы не грешил, соблюдал заповеди Божьи и был в общении с Церковью через её таинства.

[Иулиания 6 270]

Человек волен выбирать сам как ему жить.

 

Все верно. За нашу жизнь несем ответственность мы сами. Но не всегда получается жить так, как хочется и вот тут-то и возникают вопросы. Вы всегда угадываете наперед, где дерзать самому, а где положиться на волю Господа?

[Иулиания 6 270]

Татьяна, спасибо за статью. Вопрос у меня несколько в ином ракурсе, но самый близкий к нему ответ обнаружила в конце статьи.)

[Манечка 7]

У меня одиночество. Я сама, без пары. На все считаю. что Воля Божья....

[SergeyV 33]

Думаю что одиночество есть результат оторванности человека от Бога, единственную полноту оно обретает только соединяясь с ним. Потому и не находит бедная душа ни в чём утешения, так как единственным утешением может быть только Бог. Даже в браке нет и не может быть этой полноты, для этого достаточно посмотреть на неблагополучные семьи, что бы пропали всякие иллюзии по этому поводу.

Итак, нельзя искать спасения от одиночества ни в чём материальном, оно обманет рано или поздно по самой своей природе не будучи тем что способно удовлетворить эту тягу к вечному.

Молитва это спасение от одиночества в практическом плане.

[Иулиания 6 270]

Даже в браке нет и не может быть этой полноты, для этого достаточно посмотреть на неблагополучные семьи, что бы пропали всякие иллюзии по этому поводу.

 

Сергей, но не нужно забывать про то, что семья - это малая церковь и также в ней человек учится жертвовать собой ради ближнего. Достаточно посмотреть на благополучные семьи, чтобы поверить не в илюзии, а в реальную жизнь реальных людей. У каждого человека свой путь.

[Апрель 9 365]

Одиночество

Одиночество… Размышляя о нем, раскрыл книгу стихов Рильке:

О святое мое одиночество – ты!

И дни просторны, светлы и чисты,

как проснувшийся утренний сад.

Одиночество! Зовам далеким не верь

и крепко держи золотую дверь,

там, за нею, желаний ад.

(Перевод А.Ахматовой)

Романтизация одиночества – распространенная вещь и в поэзии, и во всей мировой культуре, и в жизни социума. Одинок тот, кто стоит ВЫШЕ житейской грязи, как одинок орёл, живущий высоко в горах… Да, на равнине, в её грязи, в тесном кругу тех, кто копошится среди себе подобных, живя суетными заботами обыденного, бывает и уютно и тепло – но там же бывает и душно, и сумрачно от земных испарений, в то время как в запредельной выси – холодно и пусто, зато – свободно… В образах одиноких поэтов, мечтателей, странников, анахоретов в немалой степени реализуется именно эта врожденная тяга человека – к свободе. Свобода, независимость от мнения и ценностей толпы – «подите прочь, какое дело поэту мирному до вас!» – хорошо понятна нам в России, пережившей времена тоталитаризма и с тревогой всматривающейся в черты новой тирании мэйнстрима, которой чреват глобализм…

Однако тяга к свободе и одиночеству, перешедшая некий предел независимости от ближних, может явить и страшную свою крайность: гибель любви (недаром состояние «зависания» в горечи одиночества, услаждение им, в традиции православной аскетики рассматривается как греховное). «Нехорошо человеку быть одному» – эта Божья заповедь остается неизменной со времен творения мира. Без любви, как и без свободы, человек жить не может. Тотальное одиночество опасно для него так же, как и тотальная растворенность в толпе; современные мегаполисы, переполненные людьми, являют нам вид пустыни одиночества среди других одиночеств… Вот – снова Рильке:

Одиночество как дождь.

Оно идет от моря вечерами,

оно до черных тянется подошв

и медленно всплывает над горами

до неба, им чреватого всегда,

и с неба падает на города.

Оно приходит затемно, когда

навстречу свету переулки льются,

когда друг другу чуждые тела

устало друг от друга отвернутся

и замолчат – одна постель свела…

и водостоки темные проснутся.(Перевод В.Полетаева)

Только христианство, принятое не как идеология на потребу решения каких-то социальных, экономических, материальных, культурных проблем, и не как эгоистический способ бегства, «спасения» от мира сего, но как возможность собственного преображения из твари дрожащей – в любимое дитя Божье, дает человеку не просто знание главной заповеди : « Возлюбить Бога и ближнего», но и реальные средства для воплощения ее в собственной жизни.

Удивительное дело, – казалось бы, безоглядно следуя за Христом, теряя себя во Христе, мы – обретаем себя по-настоящему. Нашей личности больше не грозит быть плененной толпой, потому что толпы больше нет – есть такие же неповторимые личности, соединенные друг с другом любовью – в целое, при этом не утратившие своей Богоданной свободы, напротив, имеющие возможность узнать, какова она, НАСТОЯЩАЯ свобода, полученная из рук Божиих.

Священник Сергий КРУГЛОВ

[Liza 59]

...Однако тяга к свободе и одиночеству, перешедшая некий предел независимости от ближних, может явить и страшную свою крайность: гибель любви (недаром состояние «зависания» в горечи одиночества, услаждение им, в традиции православной аскетики рассматривается как греховное). «Нехорошо человеку быть одному» – эта Божья заповедь остается неизменной со времен творения мира. Без любви, как и без свободы, человек жить не может...

 

Какая важная мысль! Не приблизиться бы к этой крайности...

[SergeyV 33]

Какая важная мысль! Не приблизиться бы к этой крайности...

 

Любовь и есть свобода.

[Гость Nataly]

Избавления от одиночества человек очень часто ищет в церковной ограде. Вступление в церковную жизнь заглушает, подавляет чувство одиночества: человек наполняется неотмирным содержанием, неизвестным ему дотоле, и благодатное озарение, испытываемое в начале пути, делает несущественными и второплановыми его прежние чувства. но потом вдруг начинает видеть всё гораздо реалистичней. В Церкви, оказывается, все совсем не так прекрасно, как казалось поначалу; у священников, которым он так доверился, масса недостатков или даже пороков. И вот, человек возвращается к еще более обостренному чувству одиночества. И у него возникает некая претензия к Богу: «Я ждал, что сейчас моя жизнь станет другой, что я получу какое-то иное содержание, что я наполню себя. Но это как пришло, так и ушло, а одиночество вернулось............

 

Ето слово в слово обо мне .много раз я пыталась изменить свою жизнь.И на какое то время Церковь дала мне утешение .пока я не ощутила на себе бессердечие и равнодушное оторжение на мою просьбу о беседе не "простого" представителя церковного сана .3 раза он мне обещал и три раза проходил мимо как мимо стены и видя мое горе.мои рыдания .он спокойно сел в машину!.......я понимаю ето его ГРЕХ ! но уже сейчас видя его я не чувствую к нему такого уважения и просто удивляюсь его фарисейству .ПРОСТИ ГОСПОДИ меня грешницу великую за слова против священника.В Церковь хожуисповедываюсь .принимаю Святое причастие . но уже не так часто. помолюсь Иконам .посижу поплачу и душе легче и черноту с души слезами смою

А о одиночестве.....чтобы обсуждать ето состояние души надо быть в нем! Ведь говорят и НЕ дай нам Бог одиночества ! Ето великое испытание ! ты ощущаешь себя полноценным человеком - и не дура и внешне не урод -а ты один одинешенек и дети прекрасно обходятся без тебя и уже нет необходимости в моих советах .и "половинка моя "где то затерялась в "дебрях" по дороге ко мне. "Может еще не спеклась?.готова буду -одна не буду!" Но биологическое время неумолимо и ты понимаешь что мужчины уже тебя интересуют не в том плане что раньше а хочется теплоты. душевного родства а не ... Страшно оказаться одному в огромном мегаполисе. где кажется столько возможности для реализации себя но ...современные "половинки" имеют другие критерии по жизни-финасовая поддержка .социальное положение в обществе и конечно не зависимо от возраста .....утехи.И постепенно привыкаешь что ты один и отметаются в сторону даже подруги и уже не угнетает мое ставшее родным одиночество и наоборот присутствие чье то и даже люди на улице начинают раздражать и хочется скорей домой в в подушки на диване.к своим книгам .компьютору.Даа ето «зависание» в горечи одиночества но уже в безнадежно постоянном.И не от меня ето зависит ....

на все Воля Божья..

"Не хорошо быть человеку одному "..............

[SergeyV 33]

И постепенно привыкаешь что ты один и отметаются в сторону даже подруги и уже не угнетает мое ставшее родным одиночество и наоборот присутствие чье то и даже люди на улице начинают раздражать и хочется скорей домой в в подушки на диване.к своим книгам .компьютору.

 

Господь приучает нас надеяться только на на него, сама жизнь подводит нас к этому. Нет ни чего в мире способного стать опорой одинокому человеку, мы как странники в этой жизни всегда одни на пути скорбей и страданий.

 

Интернет даёт нам в какой то степени возможность избавится от тех недостатков которые возникают при общении в "реале". Отметая всякие различия социального или физического плана. Происходит общение непосредственно с человеком как он есть на самом деле, а не с его должностью, так сказать в неофициальной обстановке.

[Андрей Ъ 431]

Господь приучает нас надеяться только на на него, сама жизнь подводит нас к этому. Нет ни чего в мире способного стать опорой одинокому человеку, мы как странники в этой жизни всегда одни на пути скорбей и страданий.

 

Интернет даёт нам в какой то степени возможность избавится от тех недостатков которые возникают при общении в "реале". Отметая всякие различия социального или физического плана. Происходит общение непосредственно с человеком как он есть на самом деле, а не с его должностью, так сказать в неофициальной обстановке.

В этом и коварство интернета - мы как бы любим ближнего, как бы исполняем библейский завет, но все это - КАК БЫ... Наша задача в свете Евангелия, это любить ближнего как своего себя и тут уже надо добавить - не виртуального, а реального, во плоти. Это самое сложное и именно потому велика награда тем, кто способен любить ближнего, преодолевая все те преграды, которые Вы указали - и социальные, и физические.

[SergeyV 33]

В этом и коварство интернета - мы как бы любим ближнего, как бы исполняем библейский завет, но все это - КАК БЫ... Наша задача в свете Евангелия, это любить ближнего как своего себя и тут уже надо добавить - не виртуального, а реального, во плоти. Это самое сложное и именно потому велика награда тем, кто способен любить ближнего, преодолевая все те преграды, которые Вы указали - и социальные, и физические.

 

Почему же как бы? Вполне реально и действительно любим и помогаем человеку. Не нужно так пренебрежительно относится к духовной помощи как будто ни чего не стоящей по сравнению с материальной, ведь в действительности то, это единственная помощь которая необходима человеку что бы сделать его счастливым, всё остальное уже вторично и не настолько важно. Доказательством тому может служить те скорби и страдания на которые идут люди для получения этих духовных благ, ради идей и ради любви ближних они жертвуют даже жизнью.

 

Словом можно убить и словом можно воскресить.

[Андрей Ъ 431]

Почему же как бы? Вполне реально и действительно любим и помогаем человеку.

Простите, как можно пожертвовать жизнью по интернету? Как понести ради ближнего скорби и страдания по опто-волоконному пути?

Интернет отчасти хорош, но пока не слышал, чтобы старцы окормляли своих чад посредством чата.

[Татиана. 1 983]

В моем понимании любить ближнего, это то состояние, когда за ближнего сможешь пойти и в ад. В виртуальном общении нет такой возможности жертвы.А в реальной жизни здесь много возможностей узнать кто ты есть на самом деле,любишь или только говоришь о словах любви.Это лично мое частное мнение и я могу вполне ошибаться.

[SergeyV 33]

Простите, как можно пожертвовать жизнью по интернету? Как понести ради ближнего скорби и страдания по опто-волоконному пути?

Интернет отчасти хорош, но пока не слышал, чтобы старцы окормляли своих чад посредством чата.

 

Можно пожертвовать своим временем, а это и есть жизнь.

Так интернету ещё не так много времени что бы успели появится старцы умеющие им пользоваться.

[SergeyV 33]

В моем понимании любить ближнего, это то состояние, когда за ближнего сможешь пойти и в ад. В виртуальном общении нет такой возможности жертвы.А в реальной жизни здесь много возможностей узнать кто ты есть на самом деле,любишь или только говоришь о словах любви.Это лично мое частное мнение и я могу вполне ошибаться.

 

Есть возможность в виртуальном общении проявить любовь, в этом нет ни чего невозможного. Просто мы привыкли понимать вещи в их буквальном значении, но можно ведь посмотреть на них несколько иначе, так что нам откроется совершенное поле для деятельности. Мы привыкли относится к информации как к чему то нематериальному, такому что не имеет физического проявления, но это далеко не так. Слово оживляет и слово убивает, это не просто красивые слова, это действительное воздействие информации на человека. То есть, информация становится не просто каким то отвлечённым явлением, но самой настоящей транспортной магистралью через которую передаётся энергия. Да, информация это сконцентрированная энергия высокой мощности.

[Апрель 9 365]

Нет счастья в личной жизни…

Отец Максим Первозванский, священник храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор молодежного журнала «Наследник» – о судьбе Татьяны Лариной, женском одиночестве и не только.

Доля женская такая

– Как справиться с извечной девичьей «тоской по сильному плечу», страхом одиночества, если суженый все не встречается у девушки на пути?

– Есть такая болезнь современного человека: он слишком много думает о себе. Не в смысле «он высоко о себе думает», а в смысле рефлексии, жалости к себе и так далее. Это вообще большое испытание для человека. Что делать? Надо меньше думать. Я понимаю, что девушки – эмоциональные существа, и легче сказать, чем сделать. Тем не менее, когда тоска заедает, лучше думать как можно меньше «о смысле жизни и страданьях», а заняться чем-нибудь. У тебя есть свободное время – прекрасно! Сколько вокруг тебя людей, которые нуждаются в помощи, сколько своих планов ты еще не выполнила! Тебя ждет море полезных, важных, интересных дел. И тогда для тоски просто не найдется времени и мысли будут заняты делом.

 

– А после работы или учебы, вечером? Самое опасное время для тоски.

 

– Самый радикальный способ борьбы с тоской – в армии. Подъем, упал-отжался, наряд вне очереди, кросс пробежал. Носишь круглое, катаешь квадратное… И к ночи так устаешь, что когда отбой, падаешь на кровать без сил и тосковать точно не будешь – заснешь. На самом деле у человека обычно как раз гораздо меньше времени, чем хотелось бы. И это правильно, иначе он бы сошел с ума от всех этих мыслей. Замечали, что занятой успевает намного больше, чем свободный?

 

Конечно, уединение человеку необходимо, чтобы отдохнуть, помолиться, почитать книгу. Но когда на него наваливается тоска и одиночество – это совсем другое дело. Это безделье, от которого в голову приходит слишком много ненужных мыслей.

 

В духовной жизни очень важна так называемая «невидимая брань». Брань – значит, война. Что это за война? Со своими мыслями, с помыслами. Замечали, мы говорим: «Мне пришла в голову мысль»? Не из воздуха же она появилась сама собой. Большинство мыслей, которые к нам приходят, они не наши, они предлагаются нам для обдумывания. Они рождаются в нашем сердце, а мозг уже их обдумывает. Либо они приходят от Бога, либо от лукавого. Большинство из нас, и от них же первый есмь аз, находится со своей жизнью в окружении бесов, темных сил, и большинство наших мыслей – от них. Не надо думать, что они внушают нам только страшные, богохульные мысли об убийстве, воровстве и тому подобном. У бесов очень разнообразная тактика. Есть отвлекающие маневры с мыслями – чтобы человек вместо молитвы захотел телевизор посмотреть, есть угнетающие, тоскливые, что жизнь кончена, никогда я не создам семью… На самом деле человек постоянно ведет внутренний диалог, делает нравственный выбор. И когда нам приходят в голову какие-нибудь тоскливые мысли, это лучший способ учиться «невидимой брани». Кстати, всем советую одноименную книгу. Язык там непростой, XIX век, но при желании можно разобраться.

 

Еще, конечно, очень помогает от вредных помыслов Иисусова молитва «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», она их прекрасно замещает. Вообще, вопрос о «замуже» пока тебе реально не сделали предложение – праздный. Вот если тебя позвали замуж и ты согласна, то выходи, не тяни долго. Пока же есть время до создания семьи, то живи спокойно, получай образование, работай, развивайся – в семье, в воспитании все пригодится. Зачем заранее мечтать, как выйдешь замуж, каким будет твой муж? Это то же, что делить шкуру неубитого медведя.

 

– Но у каждой девушки, женщины в голове есть некий образ, по которому она ищет себе возлюбленного. Один вроде всем хорош, но не нравится – и все тут, а за другим на край света бы пошла. Но он, например, уже женат. И есть опасность в поисках того, кто похож на образ «мужчины твоей мечты» пропустить реального человека, который предназначен тебе Богом…

 

– Я скажу известную вещь, которую почему-то все равно забывают. Не нужно выстраивать в своих мечтах образ своего единственного, чаще всего он в реальности оказывается совсем не таким, каким представлялся. Но за ним ты как раз готова идти на край света. Конечно, при этом хорошо бы помнить, что следовать современной моде на некие образы мужчин и женщин, которые пользуются успехом, весьма сомнительное занятие. Девушка в стиле Анджелины Джоли или молодой человек, внешне похожий на Джонни Деппа, на самом деле совсем не такие. Судить по внешности, следовать за этой странной модой на типажи – неблагодарное дело. Тут и можно пропустить того самого, единственного.

 

Дело еще в том, что влюбляться мы умеем, а полюбить по-настоящему… это наша беда и вина. Мы в первую очередь ждем любви к себе, а самим любить – это большой труд. Конечно, легче любить и вздыхать по экранному герою, чем строить отношения с реальным человеком с реальными недостатками, искать компромисс, учиться быть терпимой, не скандальной, отзывчивой, понимающей. Какая самая главная русская-народная сказка о любви?

– «Аленький цветочек»?

– Стопроцентное попадание. На западе, соответственно, это «Красавица и чудовище». Пока ты не полюбишь чудовище и не пройдешь жизненные испытания, оно не станет прекрасным принцем.

[Апрель 9 365]

Сети одиночества

Несколько месяцев назад настоятельница Ново-Тихвинского монастыря игуменья Домника провела с сестрами беседу о причинах внутреннего одиночества. Беседа была опубликована на

сайте монастыря и вызвала большой интерес. Актуальность проблемы побудила создать на основе этой «внутримонастырской» беседы другую, обращенную к широкому кругу читателей. Ее мы и предлагаем сегодня вашему вниманию.

 

 

Наверное, самая распространенная болезнь в современном мире – болезнь одиночества. Где спасение от этой изнурительной болезни? В Церкви, скажете вы, и будете правы. Но часто бывает так, что человек, давно воцерковленный, все-таки чувствует в душе ноющую боль: «Я одинок в целом мире… Меня никто не понимает».

 

Нужно сразу оговориться: существует и одиночество правильное – желание избежать лишнего общения, чтобы заняться спасением своей души. Это состояние, о котором святитель Филарет Московский сказал: «Одиночество на земле ведет в общество небесное». Такое одиночество в той или иной степени необходимо всем нам. Но чем оно отличается от одиночества неправильного, одиночества как болезни? По плодам их узнаете их. Человек, который одинок ради Бога, преисполнен любви к людям, мирен и спокоен. А человек, который попал в сети одиночества-болезни, чувствует невыразимую тоску, его душа постоянно и жадно ищет любви, понимания, сочувствия и не находит их. Об этом одиночестве мы сегодня и поговорим.

 

От чего оно происходит? Что делает человека одиноким, отделяет его от Бога и ближних?

 

Одна из серьезных причин внутреннего одиночества — это привычка

осуждать. Можно сказать, что одиночество и осуждение – это сродные недуги души. Осуждающий человек, где бы он ни оказался, всегда недоволен своим окружением. Ему кажется, что его претензии к ближним справедливы и неоспоримы. Но это, конечно, ошибка. Человек, смотрящий на ближнего сквозь призму осуждения, видит его словно в кривом зеркале, совершенно не таким, каков тот на самом деле. Это зеркало даже и достоинства может превратить в недостатки.

 

Как с этим бороться? Святые отцы дают простое правило: думать, что закон Божий создан лично для меня. Мне – нельзя, ближнему – можно. Это один из главных законов духовной жизни, и если мы примем его всем сердцем, то яд осуждения не сможет проникнуть в нашу душу.

 

Вот в автобусе какой-то молодой человек сидит, не обращая внимания на стоящую рядом бабушку. Остановим в себе волну «естественного» возмущения: «Что за молодежь пошла?!», уступим место сами. И сразу почувствуем в душе мир и расположение ко всем людям, даже к упомянутому молодому человеку. Ведь вполне возможно, что он просто плохо себя чувствует или настолько душевно подавлен, что ничего не замечает вокруг себя. Но даже если он и плохо воспитан — только ли его здесь вина?

 

Еще одно средство против осуждения – это никогда не размышлять и тем более не говорить о ближнем. На первый взгляд это кажется не просто трудным, а невозможным. Да и зачем нам взваливать на себя эту неподъемную тяжесть, что это даст? Но если мы вспомним, о чем мы обычно разговариваем в семейном кругу или в теплой компании, то увидим: почти всегда предмет разговора — это наш ближний. А если мы о ком-то говорим, тем более долго, то неизбежно скатываемся в осуждение, если не его самого, то другого: «Да, Иван Иванович — прекрасный человек! А вот сын не в отца пошел…».

 

Известно, что в некоторых греческих монастырях, точно соблюдающих древние монашеские уставы, есть такое правило: если монах позволяет себе поговорить с кем-то «о третьем лице», то на следующий день он не имеет права

причащаться. Конечно, такая строгость по отношению к людям, живущим в миру, неприменима. Но нам нужно понимать: истоки такого обычая — в глубоком понимании того, что человек, позволивший себе кого-то обсуждать, уже грешит. Наше сердце, наш ум омрачены страстями, и если мы о ком-то размышляем, то у нас непременно появляются греховные помыслы, в том числе помыслы осуждения.

 

С осуждением важно бороться в самом начале. Если мы ему поддадимся, то наше сердце наполнится неприязнью к ближним. А эта страсть — одна из главных причин одиночества. Многие думают, будто неприязнь возникает естественно, по объективным причинам. Кто-то из наших знакомых, например, некрасив или недостаточно умен, или с дурным характером. Но на самом деле, этот знакомый не виноват в нашей неприязни. Если мы чувствуем неприязнь, значит, что наше сердце болеет.

 

Часто неприязнь возникает вовсе на пустом месте: один человек нечаянно посмотрел на другого хмуро, и тот ответил ему холодным взглядом – и вот теперь они оба избегают друг друга. И не знают они, как крепко могли бы полюбить друг друга, если бы не обращали внимания на случайные слова и взгляды.

Святитель Николай Сербский в одном из своих писем приводит такой трогательный случай: «Рассказывал один крестьянин: “Между мной и соседом выросла вражда, словно терние: в глаза друг другу не могли смотреть. Как-то зимней ночью мой маленький сын читал мне вслух Новый Завет, и, когда он прочитал слова Спасителя: благотворите ненавидящим вас, я крикнул ребенку: “Хватит!”. Всю ночь не мог я заснуть, все думал и думал, как мне исполнить эту заповедь Божию. Как мне сделать доброе дело для своего соседа? И однажды услышал я из соседского дома громкий плач. Расспросив, я узнал, что налоговые власти угнали у моего соседа весь скот, чтобы продать его за долги. Как молния пронзила меня мысль: вот, дал тебе Господь возможность сделать добро соседу! Я бегом в суд, заплатил налоги за человека, который ненавидел меня больше всех на свете, и вернул его скотину обратно. Когда он об этом узнал, то долго в задумчивости ходил вокруг своего дома. Когда стемнело, он окликнул меня по имени. Я подошел к изгороди.

 

— Зачем ты звал меня? – спросил я его.

 

Он разрыдался мне в ответ и, не в силах выговорить ни слова, плакал и плакал. И с тех пор мы живем в большей любви, чем родные братья”».

 

Будем и мы поступать так же. Может быть, нам не приведется совершить по отношению к нашему «неприятелю» такого же благородного поступка. Но мы можем и в мелочах отвечать на зло добром: на хмурый взгляд — приветливой улыбкой, на колкую насмешку — теплым и добрым словом. И мы увидим, как быстро исчезнет наша взаимная неприязнь.

 

Еще одна из страстей, из-за которой человек может чувствовать себя одиноким, – это

обидчивость. Кто-то может сказать: «Ну какая же это страсть! Я же не сержусь и не осуждаю. Меня обижают, и я обижаюсь, – это же естественно!» Но на самом деле обидчивость – это одна из самых серьезных страстей. Она показывает, что человек удален от Бога. Ведь когда Бог пребывает в сердце человека, то человек преисполняется внутренней силы и мужества. Он может понести любые немощи ближних, не теряет мира и любви, даже если его оскорбляют. Наоборот, человек, который лишен благодати и удален от Бога, не имеет внутренней крепости. Он не может стерпеть даже и какое-нибудь мягкое замечание. Он не воспринимает любовь людей, всё толкует неправильно. Всякое, даже доброе, действие ближних он понимает в дурном смысле. И если обидчивый человек не чувствует доброты ближних, то тем более он не понимает их проблем и трудностей. Он чувствует только себя: «Мне сказали неприятную вещь, меня обидели, меня оскорбили». И никогда он не подумает о том, что у другого болит душа, оттого он и говорит неприятные вещи.

 

Как бороться с обидчивостью? Что можно сделать в тот момент, когда от обиды перехватывает горло и подступают слезы?

 

Самое первое правило – насколько только возможно, не показывать свою обиду. Это очень высоко ценится. Ведь человек, который нанес нам обиду, бывает, сам страдает от этого, раскаивается в своей несдержанности или невнимательности, и для него бывает большим облегчением увидеть, что на него не обиделись.

 

Второе правило – не допускать никаких помыслов. Обида – это дверь, через которую могут ворваться самые нелепые и лживые помыслы: «Я плохой. Меня не любят. Все плохо!» и так далее. Пусть наше сердце горит от обиды, но если мы не согласимся с этими вражескими помыслами и будем

молиться, то очень скоро огонь обиды угаснет.

 

Кроме молитвы есть еще одно очень сильное средство против обиды – это деятельная любовь к ближнему. Вы, может быть, замечали, что часто именно в тот момент, когда мы страдаем от обиды и весь мир кажется нам черным, к нам подходит кто-нибудь с просьбой. И очень важно не оттолкнуть этого человека. Ведь его нам посылает Сам Господь, чтобы мы забыли о себе, о своих уязвленных чувствах. Любовь, которую мы проявим в этот момент, исцелит наше сердце лучше всякого утешения.

 

Еще одна причина одиночества — это

тщеславие. Тщеславный человек принимает от ближних только похвалу, уважение, внимание, любовь. Когда он находится в центре внимания, когда им занимаются, с ним разговаривают, его слушают, непрестанно повторяют ему: «Как ты нам нужен, как у тебя все хорошо получается!» – тогда он чувствует, что жизнь его полна, насыщенна, интересна. Тогда он пребывает в благодушии, всех любит, со всеми в мире.

 

Но потом обстоятельства меняются, и окружающие временно перестают обращать на него внимание. Например, потому что у них появились очень важные дела, к которым этот человек не имеет отношения, или может быть, потому что кто-то другой в данный момент больше нуждается во внимании и заботе. Что тогда происходит с тщеславным человеком? Настроение у него сразу меняется. Вдруг исчезают и мир и радость; он чувствует себя одиноким, брошенным; он

скучает, и все окружающие кажутся ему холодными и равнодушными людьми. И конечно, это нездоровое состояние показывает прежде всего то, что человек забыл о Боге. Его сердце, вместо того чтобы наполняться Богом, заполнено его собственным «я».

 

Как же выйти из этого состояния? Как преодолеть тщеславие, а вместе с ним и одиночество? Во-первых, будем ценить те моменты, когда ближние перестают обращать на нас внимание. В эти моменты мы не утешаемся тщеславной радостью, мы чувствуем томление – и самое время нам вспомнить о Боге, обратиться к Нему с молитвой. В эти моменты молитва становится особенно искренней, горячей. И вместо прежней тщеславной, мелкой радости наша душа может наполниться истинной

радостью о Христе.

 

Не будем бояться, когда ближние забывают о нас, оставляют нас одних — через это мы обретаем Бога. А кроме того, начнем в такие моменты сами уделять внимание ближним. Если кто-то вдруг перестанет с нами общаться, то подумаем: «Наверно, у него какие-то очень серьезные проблемы. Предложу ему свою помощь. А если она ему не пригодится, то помогу ему своим ласковым обращением, своей теплой заботой, своей молитвой». И тогда, как бы люди к нам ни относились, мы не чувствуем себя одинокими, мы мирны и спокойны.

 

О таком образе поведения очень выразительно говорит современный греческий старец, архимандрит Емилиан (Вафидис): «Нельзя ждать от ближнего любви. Можно только одно: отрубить свою голову, чтобы показать ему свою любовь, и больше ничего».

 

Вот как горячо, как ревностно, как самозабвенно мы должны любить ближнего, быть готовыми сделать для него все. А ответной любви требовать нельзя. И если мы соблюдаем этот закон, то никогда не будем одинокими.

 

У страсти тщеславия естьеще такая отрасль, как страсть

зависти. Она тоже может привести к одиночеству.

 

Зависть возникает оттого, что мы не хотим быть меньше наших ближних. Мы хотим быть большими или, в крайнем случае, равными. Но как много мы теряем, имея такую установку!

 

Один писатель говорил: «Я предпочитаю думать, что все вокруг лучше меня. Потому что, если я так думаю, то я всегда нахожусь среди прекрасных, достойных людей. А это и есть счастье». Человек, который завидует, весь сосредоточен на своем «я». Достоинства и успехи ближнего являются для него лишь мерилом самого себя. Другой имеет

талант, а я почему не имею? Другого любят, а я что же, недостоин? Другой преисполнен добродетелей, а мне почему Бог не дал?

 

Завидующий человек видит только себя, обделенного благами, и не видит ближних. И потому он одинок. Когда же он перестанет измерять себя, а будет просто смотреть на ближних с радостью: «Какие прекрасные люди меня окружают! Как мне повезло!» – тогда одиночество его кончится.

 

Зависти вообще не нужно верить. Нам часто кажется, что мы завидуем по объективным причинам – другой человек имеет больше, другого больше любят, и мы не можем не завидовать. А на самом деле, и у нас есть многие блага, – ведь Бог каждому человеку дает много благ, – и мы окружены любовью, но просто не замечаем этого.

 

Другая серьезная причина одиночества – неправильное отношение к неудачам,

уныние из-за неудач. Это очень распространенное явление. Может быть, отчасти в этом виноват культ «успешного человека», который в наше время насаждается через книги, фильмы, рекламу. У этого человека все всегда получается, неудачи ему неведомы. И мы так привыкаем ориентироваться на этот образец, что забываем о главных христианских добродетелях — смирении,терпении и уповании на Бога.

 

Но ждать от себя во всем безупречности — это порочный путь, он ведет к унынию, замкнутости и, как следствие, к внутреннему одиночеству.

 

Простой пример. На работе начальник дал нам ответственное поручение и очень надеялся, что мы выполним его хорошо. Мы и сами на это надеялись, но по каким-то причинам хорошо не получилось. И вот перед нами два варианта поведения. Мы можем сразу расстроиться: «Ну как же это? Вот, всех подвел и сам опозорился. Теперь начальник перестанет мне доверять и сослуживцы станут смеяться». Нам действительно начнет казаться, что все смотрят на нас с оскорбительной

жалостью и ухмылками и что начальник, проходя мимо, косится на нас с раздражением.

 

Но мы можем повести себя и по-другому. Прежде всего обратиться к Богу с молитвой о помощи. В таких случаях, когда душа в смятении и мысли тревожно мечутся из стороны в сторону, лучше всего помогает краткая

молитва Иисусова. Затем сесть и подумать. Если есть возможность как-то исправить положение, то постараться это сделать.

 

А если ничего уже не исправишь, то принять эту ситуацию, искренне попросить у начальника

прощения и, если так случится, понести наказание. Отнестись к этому обстоятельству по-христиански и извлечь из него урок.

 

И я уверяю вас, что такое поведение только прибавит вам авторитета. Человек, который способен смиренно признать свою ошибку, обладает огромной внутренней силой, и окружающие не могут этого не ощущать.

 

Наверное, кто-то возразит: ошибка — это одно, а если я впал (или постоянно впадаю) в какой-то грех, как же мне не унывать? Но и здесь святыми отцами предлагается тот же трезвый подход, что и в любой другой житейской ситуации: «упал — вставай». Сознайся Богу и себе в своей немощи и продолжай бороться. Конечно, при помощи молитвы, потому что помочь нам подняться может только Господь.

 

Причиной нашего духовного одиночества могут стать также самомнение и своеволие, когда человек в любой ситуации предпочитает себя: свое желание, свою волю, свое мнение.

 

Существует одно страшное заблуждение, которому, тем не менее, все мы верим: считается, будто счастье человека состоит в том, чтобы исполнялись все его желания. Мы так и пишем друг другу в поздравительных открытках: «И пусть исполняются все твои желания!» Но в действительности тот, кто исполняет любое свое желание, – это самый несчастный человек на свете. У него, как правило, всегда плохое настроение, потому что все вокруг не по нем. Такой человек невольно оказывается в изоляции. Он чувствует только себя самого, сердце его закрыто для Бога и для людей. Чем больше он настаивает на своем, чем больше он требует – тем меньше люди желают общаться с ним.

 

Если самомнение и своеволие действуют в человеке свободно, если с ними не борются, то они порождают одну из самых главных причин внутреннего одиночества — нежелание

жертвовать собой ради ближнего. Все знают, что есть такие люди, которые, казалось бы, совершенно не созданы для одиночества. Они и умны, и общительны, и благовоспитанны, и многие люди чувствуют к ним расположение. Но все же они остаются одинокими. Почему? Да просто потому, что ничем не хотят поступиться ради другого человека, даже в мелочах.

 

Например, кто-то привык каждый воскресный вечер, в определенный час, сидеть за чашкой горячего чая и читать книгу. И если как раз в это время стучится пожилая соседка и просит сходить в аптеку, — то ему бывает чрезвычайно тяжело поступиться своей

привычкой. И он чаще всего отвечает: «Извините, Марья Ивановна, я сейчас не могу, у меня много дел». Или человек привык, допустим, к тому, что тапочки стоят всегда справа от входа. И если кто-то вдруг проявил неосторожность и поставил их с другой стороны, то ему обязательно сделают строгое внушение: «Знаете, в моей квартире обувь всегда стоит вот здесь».

 

Такой человек иногда и видит, в какую темницу он себя посадил, но когда он вспоминает о евангельском повелении отдать за ближнего и душу, то у него начинает кружиться голова: «Нет, на такую вершину мне не взойти», — и он поспешно прячется в привычную размеренную жизнь.

 

Но что нам делать, если мы все-таки хотим избавиться от одиночества, приобрести любовь к людям? А что делает человек, которому надо взойти по лестнице на головокружительную высоту? Он не смотрит ни вверх, ни вниз — он смотрит на ступеньку, которая сейчас перед ним. Взойдя на нее, смотрит на следующую. А через некоторое время обнаруживает, что он уже на вершине.

 

Так и здесь: сегодня мы пожертвовали своим

свободным временем ради пожилой соседки, завтра заставили себя не заметить, что кто-то опять поставил тапочки не туда, а через некоторое время обнаружили, что отречение от себя дается нам все легче и — больше того! — доставляет душе такую радость, которой мы даже не знали.

 

У

митрополита Антония Сурожского есть одно интересное рассуждение. Он вспоминает, как фарисей искушал Спасителя вопросом: а кто мой ближний? Мы тоже часто задаемся вопросом: кто мой ближний? кого возлюбить? Кажется, найдем ответ на этот вопрос – и конец нашему одиночеству. Мы озираемся вокруг: где же те люди, для меня созданные, мне подходящие, которых я полюблю? Мы чувствуем себя центром вселенной, а остальные люди вращаются вокруг нас. Фарисею Господь ответил притчей о милосердном самарянине и привел его к неожиданному выводу: «Кто же ближний? Ты – ближний любому человеку. Ты иди и твори милость». Так Господь отвечает и нам. Ты – ближний. Другой человек – центр, а ты – ближний. Он – планета, а ты – спутник. Ты создан для него, а не он для тебя. И потому иди и твори милость всякому человеку, которого увидишь. Исполняя это, не будешь одинок.

 

Часто ближнему нужно совсем немного: капля живого внимания и заботы, малое проявление уважения и любви. Митрополит Антоний в своих проповедях приводит такой пример. Во время

Второй мировой войны в Париже в Русской гимназии среди воспитателей был один строгий и замкнутый человек. Никто ничего не знал о нем, в частности не знали о том, в какой нищете он живет. И вот однажды ученики наблюдали такой эпизод. Неподалеку от школы у дороги сидел нищий, перед ним лежала шапка; многие люди проходили мимо него, другие не глядя бросали в шапку монетки. И вот идет по дороге воспитатель. Неожиданно он останавливается перед нищим, снимает шляпу и что-то ему говорит, а тот вдруг вскакивает и обнимает его. Дети, удивленные увиденным, конечно, стали расспрашивать воспитателя, что произошло. И вот что он им ответил: «Я шел пешком с другого конца Парижа, потому что у меня на метро денег не было; я шел по дороге и издали видел этого нищего; видел, как проходили люди мимо, видел, как некоторые бросали монетку в его шапку, даже не взглянув на него. И я подумал, что если и я мимо него пройду и не окажу ему внимания, у него, может, умрет последняя вера в человека. Но денег у меня не было! И тогда я остановился, снял шляпу перед ним и объяснил: “Простите – я ничего вам не могу дать: у меня ничего нет…” И этот человек вскочил и обнял меня». Этот нищий потом говорил, что никогда его никто не одаривал так богато, так щедро, как этот человек, который не дал ему ничего, но признал в нем равную себе личность.

 

В завершение расскажу вам об одном человеке, который никогда не знал, что такое одиночество. Ему посвящена одна из бесед старца Емилиана. Это был сельский священник, всю жизнь проведший в одном из небольших селений в Греции. Его звали отец Димитрий, он был человек простой, малограмотный. Но сердце его было широко раскрыто для ближних и преисполнено любви.

 

Как рассказывает старец Емилиан, батюшка Димитрий бежал на помощь к каждому человеку, за все считал себя ответственным. Едва что-то случалось в селении, он брал посох и говорил себе: «Поторапливайся, отец Димитрий, опять диавол вселился в нашу деревню».

 

Он сердился на себя, когда забывал чьи-то имена во время молитвы и тогда шептал: «О здравии начальника автобусной станции… и того врача…»

 

И за его открытое, любвеобильное сердце Господь слушал его так, как слушает Он великих святых. Однажды отец Димитрий потребовал от

святого Георгия, чтобы вновь забил высохший источник в деревне. И когда вода забурлила, то просто сказал: «Ага, святой Георгий, ну спасибо, благодетель ты наш!» Дерзновение его было таково, что он нередко обещал своим духовным чадам: «И после смерти я буду приходить к вам и помогать. Как позабуду я своих духовных чад!»

 

Может быть, кто-то подумает: «Да, наверное, все это правильно, но сразу все запомнить и во всем разобраться будет нелегко. Нет ли какого-то универсального совета, который всегда можно было бы держать в голове?» Есть. Это прекрасное по наглядности поучение аввы Дорофея. Представьте, сказал он, что наш мир — это круг. Центр этого круга — Господь, а пути человеческие — радиусы, сходящиеся в центре. Чем больше человек стремится в центр, то есть к Богу, тем ближе он оказывается и к другим людям. Это путь молитвы. А чем ближе он становится людям, тем ближе оказывается и к Богу. Это путь отречения от себя ради ближнего. Одиночество — край окружности. Начнем двигаться к центру

[Апрель 9 365]

ОДИНОЧЕСТВО: БЕДА? ВИНА? РОСКОШЬ?

Ирина Медведева

22 февраля 2011 г. Источник: Православие и современность

Психолог Ирина Медведева в соавторстве с Татьяной Шишовой написала за последние годы много книг, названия которых говорят сами за себя: «Безобразия в образовании», «Логика глобализма», «Потомки царя Ирода» (о практике «планирования семьи»), «Приказано не рожать», «Иван Царевич, он же серый волк» (о влиянии СМИ на детей и молодежь) и другие. Мы решили поговорить с Ириной Яковлевной об одиночестве человека в современном мире, потому что эта тема, как нам представляется, очень близка ей — как ученому, как психологу-практику и как православной христианке.

—Вы согласны с тем, что одиночество человека в мире — это характерный признак именно сегодняшнего дня? Что в иные эпохи человек был менее одинок?

—Да ведь мы все очень хорошо чувствуем, что раньше, хотя бы в советские годы, общение было другим. Люди не смотрели телевизор столько, сколько смотрят его сейчас. Телевизор не занимал душу и сознание человека так, как сейчас, не создавал этого суррогата — суррогата общения и сопереживания. Люди любили ходить друг к другу в гости, часами говорили по телефону, многие любили писать длинные письма. Душа и ум человека пребывали в напряжении, в ожидании. Люди ждали встречи, чтобы пообщаться. Как ни парадоксально, тогдашний режим с его информационным и духовным недокормом тому способствовал. И, заметьте, общение не сводилось к примитивному обмену информацией. В дружеских встречах была еще какая-то таинственная радость. Существует ведь тайна отношений: и любовь, и дружба, и вообще любое тяготение людей друг к другу таинственны. Непонятно, почему эти двое любят друг друга, и точно так же непонятно, почему те двое становятся друзьями. Когда перекрывается эта таинственная глубина, когда человек становится одномерным — оскудевает любовь. И дружба — как форма любви. Люди становятся одинокими. Но это не тот случай, когда от одиночества страдают. Люди не страдают, потому что этого не осознают, и такое нестрадание, быть может, пострашнее страдания. Человек не хочет менять телевизор на живое общение: он не хочет отрываться от компьютера, чтобы увидеть другого человека. Насколько нужно быть душевно поврежденным, чтобы поглощать все эти мыльные сериалы, все эти пошлейшие шоу-программы, чтобы это заменяло живых людей! Здесь какой-то замкнутый круг: чем больше люди смотрят телевизор, тем больше они опустошаются, а чем больше опустошены, тем меньше у них того, чем они могли бы поделиться с другими, тем они друг для друга скучнее и тем, соответственно, меньше причин для встреч.

Вот почему сегодня принято утилитарное, функциональное отношение к человеку — о нем вспоминают только тогда, когда он зачем-то нужен.

—Но не в телевизоре же причина!

—Не в нем, конечно. Телевизор скорее следствие, он — наркотик, который принимают, чтобы заглушить боль. Главная, может быть, причина того, что мы не хотим или не можем сегодня общаться,— это глубокое и далеко не всегда осознаваемое чувство стыда. Стыда за то, что произошло. За то, что мы позволили сделать. Вместе с советской властью мы отдали свою страну, отдали те ценности, которые все же сохранялись в ее условиях. А главное, за что? За бантики, фантики, наклейки. Больная совесть — вот что разобщило людей сегодня. Мы просто не хотим признаться себе и друг другу, что несем ответственность за происшедшее, что виновны, что поддались соблазнам, и не признаемся в этом глубоко захороненном стыде ни самим себе, ни другим. Не встречаемся с друзьями, потому что не хотим видеть сообщников, которые одним своим присутствием напоминают нам о содеянном.

Мы предали своих бабушек и дедушек, отцов и матерей, которые жили при советской власти и верили в какие-то идеалы — ложные, да, но все же более высокие, чем нынешние, совсем уж убогие, трехкопеечные (хотя и стоят иногда миллионы) идолы и кумиры. А сегодня мы предаем своих детей, позволяя воцариться такому чудовищному злу, как ювенальная юстиция.

Принято говорить, что мы живем сегодня в деидеологизированном обществе. Но на самом деле нам вот уже двадцать лет кряду впаривают вполне определенную идеологию. Одиночество — это следствие навязываемой идеологии эгоизма. Именно навязываемой! А эгоистическая идеология ведет к пресекновению жизни. И совершенно ясно, кто автор всего этого — тот, кого лучше не поминать к ночи.

Вы помните, с чего эта идеология начиналась? Мы заглатывали те подлые установки, которыми были переполнены СМИ,— про то, что хватит кормить Африку и Латинскую Америку, когда самим нечего есть. Потом перешли к Союзу: хватит кормить нахлебников типа Средней Азии, в которой, кроме дынь и хлопка, ничего нет, а ртов хоть отбавляй — плодятся, как кролики. Советский Союз распался — взялись за Россию, заговорили о дотационных, депрессивных регионах: они, дескать, только берут и ничего не дают. Вскоре пошли дальше: советовали людям поменьше интересоваться тем, что происходит вокруг, особенно политикой, а больше внимания уделять семейным делам. В конце концов и до семьи добрались — о самых близких, оказывается, тоже не надо заботиться. Недавно одна моя знакомая — мы с нею ходим в один храм — сказала, что посещает замечательные курсы при наркодиспансере, где лечится ее муж, и там ей объяснили, что мужа надо оставить, потому что у нее своя жизнь, и ее ни в коем случае не следует отдавать мужу-алкоголику. Ему же все равно уже не помочь, к чему бессмысленные жертвы? Эта идеология — «ты должен заботиться прежде всего о себе и любить себя» — пронизывает общество, и как тут не быть одиночеству? Ведь общение — оно всегда затратно. Всегда хоть маленькая, но жертва. Мы имеем дело с расцветшим безрелигиозным гуманизмом. Гуманизм может казаться хорошим, только пока он еще не расцвел, пока это бутон. Тогда нам кажется, что все мы братья и все друг друга любим. А потом, когда гуманизм с его витальными, низовыми ценностями расцветает, люди подсаживаются на иглу комфорта и готовы за него отдать не только общение с друзьями, но и самых близких родных. Вот тут-то и становится ясно, что розовый бутон вовсе не был бутоном розы.

—Я часто вспоминаю рассказы своих старших родных о войне и думаю: неужели нам всенародное бедствие нужно для того, чтобы вновь ощутить себя братьями и сестрами? Подобные мысли, кстати, возникают у многих старых людей, пытающихся сегодня осмыслить пережитое и переживаемое.

—Да, от людей старшего поколения мы знаем, что Великая Отечественная война — всенародное бедствие, которое можно было пережить и преодолеть только всем миром и только принося себя в жертву за други своя (Ин. 15, 13),— сплачивала людей. Но ведь и сегодня идет война, а мы не хотим себе в этом признаться. Это очень страшная война, и она имеет, с одной стороны, скрытый характер, с другой, в духовном отношении,— уже очень открытый. А люди этого не чувствуют, они не хотят оторваться от своего комфорта, от своего телевизора. Им кажется, что пронесет как-нибудь, устроится, а сегодня по телевизору такая интересная передача…

Война, о которой мы уже начали здесь говорить,— война Бога и диавола. Враг рода человеческого очень успешно прекращает этот род. Мы теряем по миллиону в год, это военные потери. И не только никак не объединимся, но, напротив, все больше атомизируемся. Если ситуация не переменится, наступит то, что называют точкой невозврата.

Но Господь милостив; ближайшие перспективы должны, наконец, напугать нас по-настоящему. Если мы не проснемся, если мы проспим введение ювенальной юстиции, то очень скоро любая тетка из органов опеки сможет прийти в любой дом и забрать детей — только потому, что она увидела трещину в потолке, или мама дала ребенку подзатыльник, а он кому-то на это пожаловался, или соседи видели, как дети поливают грядки — налицо эксплуатация детского труда. Морально и духовно мы практически сдали своих детей, но когда нам предложат сдать их еще и физически — нам придется преодолеть свой эгоизм, свое уютное одиночество, свое безоблачное уединение — и объединиться. У нас, у русских, большое преимущество перед Европой: мы хорошо знаем, что такое ГУЛаг, и это поможет нам распознать новый ГУЛаг, только другой, комфортный — тот, который для нас сейчас строят. Мы с моим постоянным соавторомТатьяной Шишовой недавно были в Швеции, в Дании, в Финляндии. Мы видели, что там происходит: люди боятся пикнуть, хотя многие из них в ужасе от тоталитарной и при этом законодательно закрепленной власти порока. В Швеции даже в солнечный день опасаются зашторивать окна. Потому что если окно зашторено — значит, семья что-то прячет, значит, ее надо проверить. Все должно быть прозрачно!

—Однако же на Западе люди открыты, доброжелательны, отзывчивы, а у нас…

—Я много езжу по нашей стране и не сказала бы, что россияне менее доброжелательны и отзывчивы, чем на Западе. Конечно, с недоброжелательностью можно столкнуться, но с нею и на Западе можно столкнуться в каких-то случаях. Наши люди на самом деле очень много помогают друг другу. Причем, по моим наблюдениям, гораздо более искренне, чем европейцы. И это дает надежду: то, что мы переживаем сейчас — еще не мрак, а только морок. Время, чтобы опомниться, пока есть.

—Мне представляется, что очень важно преодолевать этот морок всем нашим поведением, каждодневными поступками. В транспорте, например: бабушка, за которую вы заступились, попросив молодого человека уступить ей место,— она ведь уже не будет чувствовать себя одинокой.

—Но знаете, что самое интересное? Эти ребята тоже перестанут чувствовать себя одинокими, если вы сделаете им замечание и попросите уступить бабушке место. У меня есть личный опыт, позволяющий сделать кое-какие выводы психологического характера,— я ведь все-таки детский психолог. Несколько лет назад я дала себе слово: никогда не взирать спокойно на подобные картины — стоящую бабушку и сидящих парней. Я каждый раз подхожу к этим ребятам и говорю, что неплохо бы место уступить,— тихонечко, на ухо, чтоб не оскорбить их стыдливость. Правда, уши у них чаще всего заткнуты наушниками, поэтому вначале они считывают вашу речь с губ. Потом вынимают наушник из одного уха, а в другом оставляют. И хотя кажется, что они не очень-то довольны моей просьбой подняться, уступить место старушке, лишиться комфорта — я каждый раз читаю в их глазах тайную и, возможно, неосознаваемую радость. Знаете почему? Потому что они не одиноки, раз кому-то из взрослых еще есть дело до них, до того, как они себя ведут; потому что есть еще взрослые, которые проявляют свою взрослую власть, а значит, небо еще не упало на землю и жить не так страшно. Они в какой-то степени, может быть, ненадолго, но успокоены и умиротворены моим замечанием. Так же, как и те подростки, которые идут по улице и разговаривают матом. Они ведь давно уже не ругаются матом, а именно разговаривают. Сделаешь замечание — фыркнут в ответ, но материться тут же прекращают, и лица просветляются. Что еще нужно, чтобы увидеть, что мы предали и своих детей? То, что происходит сегодня — это какой-то молодежный холокост. В переводе на русский — жертвоприношение. Мы растим поколение людей, у которых не будет ни любви в истинном смысле этого слова, ни дружбы. Сплошное «партнерство». Потому что их развратили с младенчества, потому что, украв у них сокровенную и драгоценную тайну любви, взамен дали «секреты безопасного секса». Якобы заботясь об их счастье, мы растим их эгоистами, эгоцентриками и обрекаем на одиночество в будущем. Многие из них будут реально одиноки — не выдержат трудностей супружества, а то и вовсе не женятся и не обзаведутся детьми. Потому что семья, дети — это жертва, это затрата, это преодоление эгоизма.

—Да, я знаю много таких молодых людей — красивых, здоровых, умных, успешных, совершенно сознательно не спешащих обзаводиться семьями. Им нужны партнерши, но не нужны жены. И самое страшное — они не хотят продолжаться, детей иметь не хотят. Это уже почти патология… Но мы с Вами принадлежим к Церкви и должны поставить вопрос таким образом: может ли она воздействовать на общественную ситуацию?

—Церковь, православное сообщество сегодня — авангард такого движения к норме. Причем сохранение, а особенно утверждение христианских ценностей уже приобретает форму исповедничества. Мир так быстро становится безумным, и это безумие насаждается как норма, даже как эталон. И получается, что только христиане имеют мужество открыто исповедовать норму. Это подвиг своего рода. Катастрофы не произойдет, по крайней мере, она будет отсрочена, если православные христиане соберутся с силами. Если мы не станем блеять, как овцы,— не овцы стада Христова, а овцы, ведомые на убой: дескать, мы бессильны, мы ничего не можем, да и не должны «лезть в политику». А должны только сидеть в своей спасительной норке и молиться, тем более что многие из нас не умеют ни писать статьи, ни выступать на митингах. В Великую Отечественную войну все воевали, каждый вносил свою лепту в Победу — и тот, кто бил по врагу прямой наводкой, и тот, кто шил варежки, и тот, кто воспитывал детей в эвакуированном детском доме, и кто растил хлеб, и кто ездил по фронтам с концертной бригадой. Каждому находилось дело.

И сегодня каждому найдется дело. Нужно встречаться с близкими по духу людьми, обсуждать ситуацию и решать, что делать. Даже обсуждать политику. Мы привыкли брезгливо к ней относиться, но сейчас не то время, когда можно позволить себе быть вне политики. Сегодня приходится вникать в политику, в законопроекты вникать, чтобы не проворонить какой-нибудь вредоносный закон, направленный на упразднение, на разрушение жизненной нормы. Чувство одиночества сегодня — это роскошь, недопустимая в условиях военного времени.

—Но разве верующие этого чувства не испытывают… хоть оно и роскошь, по Вашим словам? Его ведь все равно не избежишь.

—Да нет, конечно, одиночество нередко переживается как страдание, как мука. Но ведь и муку эту Господь посылает нам для того, чтобы мы на скорбном личном опыте познали: мы не одни, даже когда мы физически одиноки. Мы с Богом, а Он с нами — не бойся, только веруй (Мк. 5, 36). Что такое истинное переживание одиночества для верующего человека? Что для него самое страшное? Чувство богооставленности. Это страдание, которое испытывал Иов,— ему казалось, что он покинут Богом, и именно от этого, как написал в одном из своих прекрасных эссе архимандрит Рафаил (Карелин), а не от свалившихся на него несчастий он страдал больше всего. Но нам не стоит примерять эту ситуацию на себя. Даже самое слабое (как у большинства из нас) богообщение выводит человека из одиночества. В таком блестящем обществе святых — как можно чувствовать себя одиноким? Когда читаешь жития, не чувствуешь себя одиноким, напротив, чувствуешь себя счастливым оттого, что приобщился хоть немного к этой немыслимой, ни с чем не сравнимой красоте.

Если говорить об одиночестве как о личном чувстве, то оно очень субъективно, более субъективно, может быть, чем прочие наши чувства. Оно зависит от того, в чем и в ком человек нуждается, с кем и с какой именно целью он хотел бы общаться.

Мне представляется, что хроническое чувство одиночества свойственно в большинстве своем людям эгоцентричным. Они нуждаются в повышенном внимании, это с одной стороны, а с другой — по природному своему пессимизму считают, что вниманием этим обделены. А еще бывают люди с очень высокой самооценкой, с чувством собственной уникальности — они часто говорят о своем одиночестве, чтобы окружающие поняли, насколько этот человек для них недосягаем.

—Но ведь как часто бывает, что нам не хватает какого-то человека, может быть, одного-единственного — того, например, с кем мы могли бы обсудить какую-то мучительную, запутанную ситуацию.

—Не хватает человека — это все равно следствие эгоизма: мне не хватает. Чем так страдать, не лучше ли посмотреть вокруг, «где кто-то убит, и кто-то забыт, и кто-то один» — я цитирую строчку из поэмы Ольги Седаковой. Посмотреть и увидеть, сколько страждущих неподалеку от тебя, скольким не хватает именно человека рядом. Сколько людей из-за своей физической немощи не могут просто выйти на улицу…

Да, когда-то в нашу жизнь входят безвозвратные потери, и кто-то, в конце концов, остается совсем один. Но я на собственном опыте убедилась в том, что страдание оставшегося — это тоже следствие эгоизма, жалость к себе, саможаление. Полтора года назад у меня умер муж, с которым мы были близки, причем с детства — мы учились в одной школе. Когда по-настоящему любишь человека — думаешь не о том, как будешь теперь без него страдать (хотя очень страдаешь, скучаешь), а о его посмертной участи. Это так занимает тебя, и ты так на этом концентрируешься, что тебе до твоего одиночества попросту нет дела — не до того!

Вообще-то, мой уже немалый опыт показывает, что человек, у которого есть подлинная — любовная, а не функциональная — потребность в людях, не будет одинок. В одиночестве люди, как правило, виноваты сами.

С

Ириной Медведевой

беседовала Марина Бирюкова

[Иулиания 6 270]

Читала где-то ранее эту статью. И вот с этими словами очень согласна:

 

В дружеских встречах была еще какая-то таинственная радость. Существует ведь тайна отношений: и любовь, и дружба, и вообще любое тяготение людей друг к другу таинственны. Непонятно, почему эти двое любят друг друга, и точно так же непонятно, почему те двое становятся друзьями.

 

И с этим тоже. Но не всегда так происходит, к счастью.

 

Вот почему сегодня принято утилитарное, функциональное отношение к человеку — о нем вспоминают только тогда, когда он зачем-то нужен.

[Снежный барс 80]

В ответ на сообщение АНДРЕЙ Ъ :

Простите, как можно пожертвовать жизнью по интернету? Как понести ради ближнего скорби и страдания по опто-волоконному пути?

Интернет отчасти хорош, но пока не слышал, чтобы старцы окормляли своих чад посредством чата

 

Прошу прощения , Андрей , но милостыню можно творить и по интернету . Милостыня - это не только часть наших денег , или одежда , или продукты нуждающемуся , милостыня - это и наше доброе участие в любой помощи человеку : просто пройтись с ним и помочь ему в какой-то мере избавиться от депрессии или стресса своим участием и теплым и душевным разговором , вместо одного квартала пройтись два-три квартала с человеком которому плохо , или сказать простое доброе слово и утешить человека нуждающемуся в поддержке по интернету ... любая милость на которую способны наши душа и сердце - это и есть милостыня .

И совершенно неважно , как именно вы будете помогать человеку : по интернету , или в реале .

Слово имеет силу , не раз был свидетелем того , что общаясь с человеком по интернету , по сообщениям понятно что ему плохо , уделив человеку 30-40 минут , а то и несколько часов общаясь с ним , я помогал тем что просто хотя бы так выслушивал человека , кто-то скажет , - Ну и что ? Ну и что тут такого ? - таким отвечу сразу чтоб не возникало вопросов , - Я один воспитываю полуторогодовалую дочь., свободного времени практически нет ни на что - у кого есть дети те поймут .

[Татиана. 1 983]

Верно,наша милостыня может быть и в словах и делах,где то промолчать,быть приветливым с людьми которые нам не нравиться,пожертвовать своим временем.Возможностей много,проявить себя по христиански.