Светские книги. Что делать с ними?

[Андрей Ъ 431]

Не знаю пока, в тот ли раздел написал… Может, этот вопрос уже обсуждался, но я пока новичок на форуме.

Значит, так - прошу совета. Возможно, кто-то уже сталкивался с такой ситуацией?

У меня хорошая библиотека, не в самовосхваление будь сказано, потому что преобладает в ней литература светского содержания, в большей степени зарубежная. Так или иначе, книги, журналы покупались, исправно читались.

Но в последние годы я обнаружил, что перечитывать многие книги я уже НЕ смогу. Их содержание кажется мне уже, мягко говоря, бессмысленным. Не буду здесь касаться крайностей, вроде Стивена Кинга или Клайва Баркера. Есть детективы, фантастика. Есть литература, которую светские люди весьма уважают – зарубежная классика, как современная, так и прошлых лет.

Я вот иногда смотрю на книжные полки и думаю – сколько я прочитал всяких книг, но ума не прибавилось. Восторгался лихо закрученными историями, леденящими триллерами или супер-интеллектуальными бестселлерами. А что в душе осталось? Что дали моему сердцу истории про так называемую любовь, когда она любит женатого, или герой готов ради женщины на самые низменные поступки. Что дают истории про маньяков, мафию, просто алчных людишек? Хотя все облечено в благородную упаковку – «книга про борьбу со злом», «книга о настоящей любви» и прочее, прочее.

И понимаю уже не первый год, что готов с ними расстаться без сожаления. Хотя что-то и поскрипывает черными коготками: «Оставь, оставь, голубчик. Что ты читать-то на ночь будешь?». Вспоминаю при этом Баламута …

Я не знаю, что с ними делать? Продавать их бессмысленно – только время уходит – объявления могут висеть год, прежде кто-то обратит внимание на одну-две книги за смехотворную цену. Ведь сейчас уже можно купить все, что пожелаешь, да и новый формат (электронная книга) уже громко заявляет о себе.

Подарить светской библиотеке? Не будет ли это шагом в осуждение – ведь зарубежная классика пестрит описаниями секса, всевозможными душевными переживаниями, которые обсасываются до последней страницы, не принося духовной пользы.

Выбросить на помойку?

Что выбрать? И есть ли какой-то оптимальный путь – и себя спасти и другому не навредить?

Буду очень благодарен за любые советы.

[Гость Алена]

У меня,Андрей,та же проблема!И уже много времени не знаю,что делать, хотя и небольшой,своей библиотекой.Не думала обращаться на форум,но раз уж вопрос уже задан,также жду советов!

[Апрель 9 365]

Когда изменились ценности и интересы пришлось разобрать библиотеку на нейтральные и сомнительные книги. Нейтральные отдал в городскую библиотеку, а сомнительные постепенно утилизировал-сжег в качестве растопки на даче.

[Romashka 1 250]

Когда изменились ценности и интересы пришлось разобрать библиотеку на нейтральные и сомнительные книги. Нейтральные отдал в городскую библиотеку, а сомнительные постепенно утилизировал-сжег в качестве растопки на даче.

 

А нейтральная литература,это какая?

 

я к тому что,если это классика и есть дети,то я бы не избавлялась бы.

[Апрель 9 365]

Мне представляется, что речь не идет о классических произведениях включенных в образовательные курсы, я понял, что речь о светской, разночинной литературе, которая потеряла смысл и актуальность в связи с изменением мировоззрения.

[sasha 3 426]

я сделала так - часть сдала в библиотеку, часть вынесла на улицу к мусорному баку... разобрали за несколько часов

[Гость Гость]

Вот ответ преподобного старца Нектария.

Видишь, как нужна иногда учёность

 

По благословению старцев, в затворе отец Нектарий читал духовные книги. В те годы в Оптиной была большая библиотека, в которой насчитывалось более тридцати тысяч книг. Он познакомился с творениями святых отцов: аввы Дорофея, преподобных Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Макария Великого, святителей Тихона Задонского и Димитрия Ростовского.

 

Через десять лет пребывания в затворе духовные отцы благословили его читать светских авторов и изучать светские науки, видимо, с целью приобрести те познания, которые могли ему помочь приводить к спасению мятущиеся души ищущей интеллигенции. Он читал Данте и Шекспира, Пушкина, Гоголя, Достоевского.

 

Занимался географией, математикой, изучал иностранные языки, латынь. В единственный час отдыха, после обеда, он читал Пушкина или народные сказки. Мог прочитать наизусть Пушкина и Державина. Как-то сказал: «Многие говорят, что не надо читать стихи, а вот батюшка Амвросий любил стихи, особенно басни Крылова». И до последних дней своей жизни Старец просил привозить ему книги, интересовался направлениями современного искусства, расспрашивал о постановке образования в новое время. Окончив лишь сельскую церковно-приходскую школу, он мог легко общаться с писателями, учёными.

 

Одна духовная дочь отца Нектария говорила подруге в его приёмной: «Не знаю, может быть, образование вообще не нужно, и от него только вред. Как его совместить с православием?» Старец, выходя из своей кельи, возразил: « Ко мне однажды пришёл человек, который никак не мог поверить в то, что был потоп. Тогда я рассказал ему, что на самых высоких горах в песках находятся раковины и другие остатки морского дна, и как геология свидетельствует о потопе. И он уразумел. Видишь, как нужна иногда учёность».

 

Старец говорил, что Бог не только разрешает, но и требует, чтобы человек возрастал в познании. Пример тому и Божественное творчество, где нет остановки, всё движется, и ангелы не пребывают в одном чине, но восходят со ступени на ступень, получая новые откровения. Человек должен учиться и идти к новым и новым познаниям.

 

Однажды пришли к Батюшке семинаристы со своими преподавателями и попросили сказать слово на пользу. И Старец посоветовал им жить и учиться так, чтобы ученость не мешала благочестию, а благочестие - учености. При этом отец Нектарий уточнил, что науки приближают человека к истинному знанию, но глубина его не поддаётся разуму человека. Он советовал читать святоотеческую литературу, жития святых, но прежде всего, учил пристальному и внимательному чтению Священного Писания. Не раз повторял, что не может быть ничего в мире выше истин Божественного Писания: «Все стихи в мире не стоят строчки Божественного Писания».

[Андрей Ъ 431]

Когда изменились ценности и интересы пришлось разобрать библиотеку на нейтральные и сомнительные книги. Нейтральные отдал в городскую библиотеку, а сомнительные постепенно утилизировал-сжег в качестве растопки на даче.

Спаси Господи! Но вот где критерий? Нейтральная - это бессмертная классика? Если так, то такая нужна и в своей библиотеке.

Также остаются книги, необходимые мне для работы и научно-популярная литература. Так же у меня много литературы по другим религиям - опять же для работы и самопознания.

Детективы, фантастика - сомнительная или нет? Конан-Дойл, Агата Кристи, Сименон? Как с ними? Где-то читал, что детективы Кристи христианские по духу... но не мне судить по моей немощи в этом вопросе. Да и мама любит их почитывать.

Современная зарубежная классика - Мердок, Грэм Грин, Бегбедер, Остин, Апдайк, Сэлинджер, Чарльз Буковски, Довлатов, Фаулз и другие - однозначно избавляюсь - но куда их - в городскую библиотеку или в печку (тоже имеется)? в какой лагерь определить Татьяну Толстую и Улицкую?

Вот бы наши иерархи составили список ориентировочный, было бы легче соображать. Про "Лолиту"-то и так ясно

[Андрей Ъ 431]

я сделала так - часть сдала в библиотеку, часть вынесла на улицу к мусорному баку... разобрали за несколько часов

Ух как... А еще говорят, что русские перестали читать

[Андрей Ъ 431]

А нейтральная литература,это какая? я к тому что,если это классика и есть дети,то я бы не избавлялась бы.

Вот именно! Сложность в критериях. Где хорошо, а где плохо.

[Olqa 13 017]

В самый первый раз я решительно так настроилась расчистить стройные ряды книг, но сначала дрогнула немощная душа моя, потом руки. Какую-то ерунду отнесла к мусорному баку. Как же - все память, привязанность, эмоции. На второй раз было полегче. Ну а еще через долгое время можно сказать с закрытыми глазами расчистила полки. Еще на даче целый мешок стоит Донцовой. Знаете, есть где сжечь, но пока руки дрожат, хоть и дурные - но все же книги. И к мусорнику тащить - чего зря людей такой ерундой нагружать. Улицкую - нет, пока не могу куда-то деть. Пока это память. А вот детские книги не решаюсь определять. Все еще надеюсь почитать внукам. Вдруг все же они у меня будут...

[Андрей Ъ 431]

В самый первый раз я решительно так настроилась расчистить стройные ряды книг, но сначала дрогнула немощная душа моя, потом руки. Какую-то ерунду отнесла к мусорному баку. Как же - все память, привязанность, эмоции. На второй раз было полегче. Ну а еще через долгое время можно сказать с закрытыми глазами расчистила полки. Еще на даче целый мешок стоит Донцовой. Знаете, есть где сжечь, но пока руки дрожат, хоть и дурные - но все же книги. И к мусорнику тащить - чего зря людей такой ерундой нагружать. Улицкую - нет, пока не могу куда-то деть. Пока это память. А вот детские книги не решаюсь определять. Все еще надеюсь почитать внукам. Вдруг все же они у меня будут...

Интересный рассказ, ощущения знакомые. И про мусорник, и про Улицкую. А детские книги пусть остаются - внуки обязательно будут, только они будут смотреть на эти книжки как мы на клинопись - у них уже будут электронные планшеты

[Иулиания 6 270]

Только недавно целый пакет уже ненужных книг вынесла на площадку к входной двери. В тот же день разобрали.

[Иулиания 6 270]

Ух как... А еще говорят, что русские перестали читать

 

Ну... не знаю, кто так говорит...) Я, вот, ни за что не променяю "живую" книгу на какие-то планшеты или как там их.

[Ника 1 837]

Андрей, а ведь это так здорово, что у Вас дома большая библиотека, столько всего в свое время приобреталось и читалось! При изменении ценностей в сторону высших, естественно, хочется от многого даже классически-литературного (прежде всего от грязи и суеты, которую видишь и в классике) избавиться. Мне кажется, стоит вынести из дома откровенно антихристианские произведения (типа Бокаччо, Дидро, Бодлера и подобных), имеющие прямые отсылки к князю тьмы.

А с остальным не спешить, вынести в контейнер или осчастливить районную библиотеку всегда успеете. Время и опыт все расставят на свои места.

 

Я помню, на момент воцерковления в 90-м у нас в домашней библиотеке было собрание сочинений Ленина, было что-то из Маркса и т.п. Это навязшее на зубах у старшего поколения "добро" хранилось для меня, чтобы мне в институте не надо было пылиться по библиотекам, как родителям когда-то, и изучать эту муть дома. Как все изменилось!!! "Политклассики" покинули квартиру в одночасье. Но, как раритет, сохранилась книжица с цветными иллюстрациями о том, КАК человек произошел от обезьяны, такое милое и серьезное научно-популярное издание с орангутангом на суперобложке. Еще в детстве с друзьями мы с удовольствием определяли, кто из нас на какой картинке. Книжицу храню - напоминает детство ))

 

А так мне кажется, не стоит спешить с классикой, время пройдет и покажет.

[Андрей Ъ 431]

 

Ну... не знаю, кто так говорит...) Я, вот, ни за что не променяю "живую" книгу на какие-то планшеты или как там их.

Я тоже не могу понять "прелесть" планшетов и прочих гаджетов для чтения. Так же как и аудиокниги. Слушал недавно "Евгения Онегина" в исполнении С.Юрского. Чудесно, конечно, талантливо, но всё же не то - чужая интерпретация как будто вносит помехи в восприятие текста, который рождался именно как текст и именно для чтения. Хотя вот Пушкина послушал бы ))

[Иулиания 6 270]

А вот на слух я вообще плохо инфо воспринимаю.( Так было и в школе и в последующей жизни. Зрительная память развита гораздо лучше и потому аудиокниги вообще не моя тема.

[Андрей Ъ 431]

Мне кажется, стоит вынести из дома откровенно антихристианские произведения (типа Бокаччо, Дидро, Бодлера и подобных), имеющие прямые отсылки к князю тьмы.

А с остальным не спешить, вынести в контейнер или осчастливить районную библиотеку всегда успеете. Время и опыт все расставят на свои места.

 

А так мне кажется, не стоит спешить с классикой, время пройдет и покажет.

 

Ника, слава Богу, от вышеуказанных авторов избавился давно, так же как от СС Стивена Кинга (и такое было). Недавно просто обнаружил завалявшиеся томики в коробках... Подумал, вот ведь как - все равно где-то притаился чертяка. Самое интересное, что когда я эти книги обнаружил и пролистал, так и не вспомнил, а о чём, собственно, эти толстенные как кирпич книги. Стало обидно, что когда-то время уходило на чтение этого мусора.

Классику я не трогаю, а вот остальное зарубежное чтиво, думаю, все же отправлю в библиотеку (Апдайк, Мёрдок, Грин и пр.). У меня же православная литература прибавляется, пора место ей уступать.

[Андрей Ъ 431]

А вот на слух я вообще плохо инфо воспринимаю.( Так было и в школе и в последующей жизни. Зрительная память развита гораздо лучше и потому аудиокниги вообще не моя тема.

 

Повезло Вам. У меня, к сожалению (или к счастью), память на голоса, интонацию отменная. Так что иногда строки Пушкина звучат голосом Юрского

И потому больше я не слушаю аудиокниг

[Андрей Ъ 431]

В поисках информации по вопросу не поленился пошарить в интернете. Вот интересная инфа с сайта Издательского Совета РПЦ "О рецензировании разных видов изданий" от 19 октрября сего года. Привожу выдержки:

 

Важнейшим вопросом является рецензирование современной православной художественной литературы. Какую литературу отнести к данной категории? Ту литературу, в которой заложен религиозно-нравственный элемент, популяризуется православный образ жизни и христианская культура и т.д. Причем важно отметить, что если книга говорит о нравственности, но при этом никак не учит основам православной религиозной жизни, не прививает человеку православные духовные ценности, то присваивать церковный гриф такому изданию нет никаких оснований. Необходимо помнить, что с точки зрения православного богословия не может быть никакой автономной морали, не связанной с молитвой к Богу и любовью к Нему. Все доброе, что мы имеем – от Бога и неразрывно с Ним связано.

Также нередко приходится слышать и такой вопрос: «Как быть с переводной инославной литературой?» Конечно, издания переводной литературы инославных авторов (например, сочинений Брюса Мецгера) необходимы в учебном процессе. Книги инославных авторов поступают на рецензирование; в случае если в них не содержатся чуждые православию идеи и противоречащие православной вере утверждения, предоставляется гриф Совета. Так, на заседании Коллегии от 15 апреля 2010 года была рассмотрена книга Честертона «Ортодоксия», ей предоставлено право издания с грифом Совета.

 

Однако зачастую в подобных трудах наряду с научными данными наличествует и конфессиональная составляющая. Следовательно, выпускать подобную литературу с грифом Совета нельзя и осуществлять свободную продажу в церковной лавке, где далеко не все покупатели обладают богословским образованием, наверное, не следует. Если данная литература необходима для учебного процесса, то она должна централизованно поступать в учебные заведения РПЦ.

Ещё один момент. Среди книг, поступающих на рецензирование в Издательский Совет, значительную часть составляют православные молитвословы, содержащие молитвы «на всякую потребу», не имеющие церковного благословения.

 

В большинстве случаев неизвестен источник происхождения текста таких молитвословий, как, например, «Канон об избавлении от мук умерших без покаяния», «Молитва любимому святому», «Молитва в день рождения», «Молитва об изгнании врага из дома на 24 часа» и др.

 

Значительную группу составляют молитвы, содержание которых не соответствует традиции Русской Православной Церкви («Молитва против антихриста», «Молитвы матери о загубленных во утробе своей душах», «Молитвы задержания», «Молитвы о мертворожденных младенцах», «Разрешительная молитва, читаемая при смерти, когда нет православного священника», «Келейные молитвы подвижников» и др.).

 

Нередко встречаются рекомендации сомнительного характера относительно того, каким святым, в каких нуждах молиться: «О скором возвращении супруга из дальней отлучки» – сорока Севастийским мученикам; «О благополучии второго брака» – преподобной Афанасии игумении, «О покровительстве свиней» – святителю Василию Великому и т.д.

 

Между тем отсутствие сложившейся практики в отношении молитв подобного характера не позволяет издателям полноценно формировать содержание своих изданий.

Далее на http://izdatsovet.ru

Должен сказать, что там много работают над этими вопросами и, надеюсь, в скором времени Совет дойдет и до рекомендательного списка светской литературы для православного мирянина.

Кстати, на сайте есть возможность скачать архив номеров "Православное книжное обозрение".

[Гость Аноним]

…собрать все книги бы да сжечь.

Не смог сейчас отыскать источник, но в памяти осталось, что Отец Василий (Росляков), будучи еще студентом университета, вынес в подвал собрание сочинений Л.Н.Толстого, объяснив своей маме, что не хочет, чтобы в доме стояли книги отлученного от Церкви писателя.

Как и многие, я восхищен жизнью Отца Василия. И даже этот, возможно, еще юношеский порыв видится мне предвестником его будущего величия. Надо безжалостно сжигать мосты и, не оглядываясь назад (Лотова жена), идти к Господу.

А я продолжаю жить в одном доме с книгами отлученного от Церкви писателя. Я не перечитываю его романы, - это единственное, что я пока могу сделать. Но твердо знаю, что если я открою любую страницу «Войны и мира», «Анны Карениной» и даже «Воскресения», то не смогу остановиться и дочитаю до самого конца. И я знаю, что моя неокрепшая вера не сможет справиться с той лавиной вопросов бытия, которые терзали великого писателя.

Но, когда в день памяти прп. Антония Оптинского в житии я прочитал о том, что он 17-летним мальчишкой в 1812 году прожил десять дней в плену у французов в горящей Москве, в моей памяти снова возникли картины из четвертого тома гениального романа-эпопеи, - пожар на Поварской, расстрел «поджигателей» на Девичьем поле, заключенные в «балагане»… И я вновь, как когда-то, обливался слезами.

И теперь, оказываясь в Оптиной, я с совершенно новым, более теплым чувством прикладываюсь в Казанском храме к мощам прп. Антония и молю его ходатайствовать пред Господом обо мне, грешном.

[Татиана. 1 981]

Настоятель храма святителя Николая в Толмачах, декан миссионерского факультета ПСТГУ, духовник нашей олимпийской сборной отец Николай рассказывает о своем известном предке, духовном писателе и издателе Н. Е. Пестове и о том, какую роль книга играет в его жизни.

— Вы выросли в многодетной семье. На каких книгах Вас воспитывали? Что оказало на Вас наибольшее влияние?

— Я вырос на хорошей, классической литературе. В доме у моих дедушки и бабушки была замечательная библиотека — прекрасные, красиво изданные книги. Там в полной мере была представлена вся русская классика: полное собрание сочинений Лермонтова, Гоголя, Чехова, Толстого, Тургенева и других русских классиков. Потом уже специально для меня стали покупать детскую литература, которая меня очень заинтересовала. Я с удовольствием читал Фенимора Купера, Майн Рида, Жюля Верна, Вальтера Скотта, Чарльза Диккенса. Одной из моих самых любимых книга был роман Алексея Толстого «Князь серебряный», мне очень нравились рассказы Толстого, я с удовольствием читал трилогию Горького, зачитывался Чеховым, учил его рассказы наизусть. Это были книги моего детства.

В детстве Священное Писание я познавал по рассказам близких, по иллюстрациям Гюстава Доре к Библии. Еще у меня была детская книга «Моя первая священная история» в дореволюционном издании. Дедушка, Николай Евграфович Пестов, и бабушка, Зоя Вениаминовна, часто собирали нас, детей, и читали коротенькие тексты из Евангелия, из Апостолов, из Ветхого Завета. Но чаще они просто беседовали с нами, своими словами рассказывая евангельские притчи и объясняя суть праздников.

Когда мне было лет 12-13, мне подарили Библию, в которой на одной из чистых страниц были написаны слова «Дитя вечности, не угождай духу времени». С тех пор я стал читать Священное Писание.

Потом, после 15 лет, в круг моего чтения вошла серьезная литература, связанная с философией и историей мира. Мне очень нравился журнал «Вокруг света», особенно старые подшивки, дореволюционные номера, которые хранились у нас дома. В этом возрасте произошло мое знакомство с творениями Николая Бердяева, Сергея Булгакова, Владимира Лосского. Я стал читать их труды, которые хранились у нас дома — изданные еще до революции, репринтные издания, самиздат.

— Какую роль в воспитании своих детей Вы уделяли книге?

— Дети мои родились в конце двадцатого века, когда отношение к книге было уже другим. Появился телевизор — тот вредный субъект, которого не было в моем детстве. Поэтому, если я, приходя из школы, либо шел гулять, либо садился читать, то сейчас у детей все свободное время занимают телевизионные передачи. То, что мы узнавали для себя только через книгу, наши дети познают посредством телевизора. Им проще посмотреть экранизацию книги, чем прочитать само произведение.

Поэтому мои дети читали меньше, чем я, но, тем не менее, самые основные вещи они прочли. Тот факт, что все мои дети получили высшее образование, говорит сам за себя.

— Есть мнение, что светскую литературу читать не нужно, потому как она может нанести вред душе, нужно читать лишь творения святых отцов и церковную литературу.

— Я не берусь сейчас судить такое мнение. Я вот как скажу: при правильном воспитании никакая литература не навредит. Нельзя воспитывать ребенка лишь на творениях святых отцов, он там не поймет ничего. Есть вещи, которые ложатся на детское сердце, например, жития святых. Мне в детстве читали Четьи Минеи Дмитрия Ростовского. Из этих рассказов мы, дети, черпали сведения об истории христианства, и истории Мира.

Говорить о том, что светская литература вредит, я бы не стал. Да, есть вредные, нехорошие книги, которые лучше бы не читать и не знать, но для создания объективной картины мира человек должен иметь широкий взгляд, знать о том, что пишут те или иные писатели. В противном случае мировоззрение обедняется, человек не может понять собеседника и дать ответ на его вопрос. Люди, воспитанные на классике, в своей речи обращаются к образам классической литературы. Говоря «плюшкин» или «коробочка», мы отсылаем собеседника к образам романа Гоголя «Мертвые души». Для человека, не знакомого с классикой, эти слова — пустой звук. Пусть каждый решает для себя, хорошо это или плохо.

— Ваш дедушка, Николай Евграфович Пестов, работал над трудами по нравственному богословию, которые издавал самиздатом. Сохранились ли у Вас какие-то воспоминания об том времени?

— Конечно, сохранились. Дедушка начал писать свои труды по богословию в начале войны. К этому его подвигло трагическое событие — гибель на фронте любимого старшего сына Николая. Тогда он написал первую свою книгу «Жизнь для вечности, или памятник на могиле сына», которая была основана на документах и письмах Николая с фронта. В память о сыне Николай Евграфович стал продолжать труды, начатые им еще до войны, которые некогда читал и редактировал покойный сын. Мысленно как бы получив от него благословение, дедушка продолжил свою работу. Чтобы никто не придирался, он называл ее диссертацией по нравственному богословию, которая изначально имела название «Путь к совершенной радости». Эпиграфом к этой книге стали слова Спасителя «Да радость Моя в вас пребудет и радость ваша ​будет совершенна» Ин 15:11. Позднее этот труд издавался под названиями «Опыт построения христианского миросозерцания» и «Современная практика православного благочестия».

 

 

В то время эта работа была не совсем «легальная». В полиграфии такие вещи не печатали. Поэтому все, что дедушка зарабатывал, будучи профессором, а потом уже пенсионером (по тем временам он получал хорошую пенсию), тратил на бумагу, машинистов и сам издавал свои труды. Я помню, как дедушка вычитывал их, редактировал, приносил из печати. Обычно на одной машинке можно было напечатать не больше пяти экземпляров: первый читаемый, второй хуже, третий еще хуже, а на четвертом и пятом уже сложно было различать слова. Был большой дефицит в подобной литературе, поэтому люди все моментально разбирали.

Листы с текстом Николай Евграфович либо отдавал в переплет, либо сам переплетал вручную. Потом эти книги рассылались по городам России: в Санкт-Петербург, Грозный, Симферополь, Тбилиси, Архангельск, Мурманск, Иркутск, Владивосток, Ригу, Вильнюс. Из этих городов приезжали дедушкины знакомые, забирали книги, а потом сами размножали их и распространяли среди «своих».

Иногда труды распространялись через монастыри. Помню, когда мне было лет 15-16, я сам ездил на поезде в Псково-Печерский монастырь, где передавал письма и книги нужным людям. Возвращался я уже с замечаниями и благословениями старцев.

— Не страшно было развозить запрещенную литературу?

— Мне тогда было 16 лет, я не задумывался над этим. Да и в то время уже не преследовали и не сажали за литературу. Конечно, все знали, чем занимается дедушка, следили, подсылали людей, которые пытались узнать, что он скрывает. Николай Евграфович отвечал, что пишет духовную литературу. И действительно, в своих сочинениях он никогда не касался политики. Он писал о духовной жизни, о человеке, о религиозной жизни общества, о Священном Писании.

— Ваша мама, Наталья Николаевна, и брат, покойный епископ Сергий, стали авторами замечательных книг. Я уверена, каждый, кто увлекается православной литературой, читал труды семьи Пестовых-Соколовых. Вероятно, в Вашей семье из поколения в поколение передается литературное дарование?

— Есть такое выражение «От избытка сердца говорят уста». Когда есть что сказать или написать, то Господь Сам посылает дар слова. Моя бабушка, Зоя Вениаминовна, была очень одаренным человеком. У нее было много публикаций в газеты, она писала комментарии на политические и общественные события в газету «Правда». Вы можете оценить ее великолепный стиль, познакомившись с ее книгой «Моя поездка в Саров». Мама, а потом и владыка Сергий, получили от нее «в наследство» этот стиль.

— Не возникало ли у Вас желания заняться литературным творчеством?

— Я написал биографию Николая Евграфовича Пестова, введение к великим трудам по Апокалипсису, работы по Ветхому Завету, лекции. Можно было бы писать больше, но, к сожалению, на литературный труд не хватает времени. Сейчас я пишу научную работу по Библии.

Для любой книги нужно время. Иногда видишь, что нужно что-то написать, хочешь это сделать, но нет возможности. Да и сил писать ночью, как это было много лет назад, во время работы над диссертацией, уже нет.

— Что бы Вы пожелали читателям нашего портала?

— Прежде всего, помощи Божией в поиске хорошей православной литературы. Сейчас все можно купить и прочесть. Желаю найти именно то, что нужно для сердца.

Самому порталу пожелаю соответствовать духовным устремлениям и потребностям сегодняшнего человека.

[Ивушка - Ирина 719]

В самый первый раз я решительно так настроилась расчистить стройные ряды книг, но сначала дрогнула немощная душа моя, потом руки. Какую-то ерунду отнесла к мусорному баку. Как же - все память, привязанность, эмоции.

 

Та же проблема!

Кое-что отнесла на помойку, но у меня есть книги, которые подлежат огню, но дачи и печки у нас нет, а выставлять их на улицу не хочу, т.к. не хотелось бы чтобы их кто-то читал. А вот с Марининой рассталась легко, все в мусорку...

[Ника 1 837]

Но твердо знаю, что если я открою любую страницу «Войны и мира», «Анны Карениной» и даже «Воскресения», то не смогу остановиться и дочитаю до самого конца. И я знаю, что моя неокрепшая вера не сможет справиться с той лавиной вопросов бытия, которые терзали великого писателя.

 

Мне кажется, что с Толстым здесь все относительно просто. При гениальности его литературного и психологического таланта он был достаточно бездарен в духовном смысле слова (или сделал себя таковым). Даже его современник и почитатель И.Бунин писал, что у Толстого "нет органа, которым верят" (стоит почитать "Освобождение Толстого" - "все это было бы смешно, когда бы не было так грустно")... Так что его "богословские труды" вовсе не представляют той глубины и значимости, которая им иногда приписывается чаще всего людьми нецерковными. И в этом смысле психологизм "Войны и мира" - гениален, и на мой взгляд нет повода избегать его, а "богословие" трактата "В чем моя вера?" - может быть проигнорировано.

[Апрель 9 365]

Вопрос протоиерею Максиму Козлову, настоятелю домового храма святой мученицы Татианы при МГУ о том, что из светской литературы стоит читать?

Ответ:

Если Вы хотите поближе познакомиться с возможными православными оценками тех или иных, скажем, направлений русской литературы, русской поэзии, то я отошлю Вас, прежде всего, к фундаментальному труду профессора Михаила Михайловича Дунаева «Православие и русская литература» — он есть и в грандиозном виде в 6 томах и в неком учебном сокращении в виде пусть и пухлого, но одного тома. Там, я думаю, Вы сможете многое для себя почерпнуть интересного и полезного.

http://www.taday.ru/vopros/20329/24117.html