Страсть тщеславия и как бороться с ней.

[sibiryak 5 252]

Эта тема давно назревала, особенно это актуально в наше время, во время информационной войны так сказать, виртуального пространства, форумов, соцсетей и т.д. Здесь считаю особенно эта страсть дает о себе знать. О страсти тщеславия написано много трудов у святых отцов, давайте порассуждаем и мы. Надо только присмотреться и разобраться в себе. Может и мы заражены, и пора исправляться?

Страсть тщеславия очень хитрая ловушка лукавого. Вспомним патерики.

Когда даже подвижники-аскеты, проведя много лет в подвигах, изнурении плоти, поста, молитвы, спания на досках и земле, молчании, в один миг теряли все добродетели от страсти тщеславия.

 

Начну с проповеди святейшего Патриарха Кирилла после великого повечерия в среду первой седмицы Великого поста в Андреевском ставропигиальном монастыре.

 

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

 

В течение Великого поста каждый христианин, сознательно и ответственно относящийся к своей духовной жизни, призван многое узнать и открыть в самом себе. И происходит это тогда, когда мы встаем на путь самопознания, когда каждый день пытаемся разобраться в движениях своей души, в причинах тех или иных мыслей, слов или поступков. А в центре внимания человека, пытающегося понять самого себя, должны быть не добродетели, совершаемые им, а недостатки и грехи.

Вот почему святые отцы уделяют такое большое внимание объяснению почти каждого греха, которым страдают люди. И очень значительное место уделяется, в том числе, тем грехам, которые в нашей повседневной жизни большинством людей таковыми не считаются. Более того, многие не знают, что та или иная склонность, тот или иной стиль поведения являются грехом.

 

  Показать содержимое

 

То, что было только что сказано, имеет прямое отношение к такому греху, как тщеславие. В наше время этот грех становится очень распространенным, каким-то всеобъемлющим. Во многом этому способствует развитие средств массовой информации или то, что мы теперь называем информационным обществом. Каждый человек имеет возможность сказать нечто, что становится известным очень многим, в том числе и через социальные сети. И если внимательнее посмотреть на то, что происходит в этих спонтанных дискуссиях, то можно увидеть ярмарку человеческого тщеславия. Их цель не столько отыскание истины, сколько выставление себя более умным, более находчивым, более проницательным, чем другие. Иногда в жернова этой дискуссии, этого обсуждения, в котором многие участвуют именно для того, чтобы себя показать, а отнюдь не для того, чтобы достичь истины, попадают люди, не готовые к тому, чтобы участвовать во всем этом. Многие считают их слабыми, другие — несовременными, не владеющими навыками и средствами информационной борьбы. А на самом деле чаще всего это люди, которые не хотят играть по чужим правилам.

 

Но то, что сейчас было сказано, имеет отношение не только к особенностям нашей жизни в информационном обществе. Очень часто в политике, в экономике, в искусстве, в культуре настолько высок градус человеческого тщеславия, что это омрачает реальные достижения людей. Удивительно, но о тщеславии человека в последнюю очередь догадывается он сам. Внимательные наблюдатели видят, понимают эту человеческую слабость. Кто-то со снисхождением относится к ней, а кто-то порицает. Но всегда тщеславный человек оказывается слаб, уязвим, греховен.

 

 

Так что же такое тщеславие?

 

Святитель Василий Великий говорит так: тщеславный человек — это тот, кто говорит и делает нечто только ради человеческой славы. Обращая внимание на распространение этого греха среди монашествующих и вообще среди людей церковных, святитель говорит о том, что тщеславие — это есть ничто иное, как деяние не во имя любви к Богу, а во имя человеческой хвалы.

 

Да, действительно, в церковных кругах иногда даже сам пост, строгая дисциплина поста, образ жизни вдруг превращается в предмет тщеславия. И нередко люди, вовлекаемые в эту греховную стихию, даже не представляют себе, что речь идет не о чистом подвиге ради Господа, а о тщеславии, творимом, по словам святителя Василия, ради похвалы человеческой. К тщеславию склонны в первую очередь люди способные, одаренные, успешные, сильные, в том числе в духовной жизни. Максим Исповедник удивительно точно подметил, что сильные люди, способные отражать плотские искушения, уязвляются тщеславием. Сталкиваясь лицом к лицу с плотским искушением, человек проявляет мужество и твердость, принципиальность, верность своему призванию и не поддается на это искушение. Но тонкий яд тщеславия проникает в душу или, как говорит тот же Василий Великий, тонко прикасается к сознанию, разрушая чистоту намерений и действий.

 

А каков же результат тщеславия?

  Показать содержимое

Святой Ефрем Сирин замечательно говорит: пост, бдение и милостыня — все это похищается дьяволом из-за тщеславия. Сила этого греха такова, что он может разрушить результаты напряженной духовной жизни, духовного подвига в масштабах всей жизни. Работает над собой человек, испытывает свою совесть, контролирует свои мысли и поступки, воспитывает себя, налагает на себя пост, молитву, занимается доброделанием, и в какой-то момент вдруг становится ясно, что тщеславие разрушает результаты всего этого жизненного подвига.

 

Говоря на тему тщеславия, Иоанн Златоуст со свойственной ему скрытой иронией и четкостью мысли, говорит очень простую фразу: нет смысла быть тщеславным, потому что обо всем знает Бог. Тщеславие можно скрыть от человека, можно завуалировать свои мотивы, причины того или иного доброго поступка, но перед Богом ничего скрыть невозможно, Он знает все. А если Он знает все, то зачем же идти по пути тщеславия, губя, в том числе, добрые плоды своей жизни?

 

Святые отцы предлагают и средство борьбы с тщеславием. У Максима Исповедника находим тоже предельно простые слова и советы: ничто не разрушает тщеславие так, как тайная добродетель и частая молитва. И если кто-то, разобравшись в сердце своем, чувствует, что те или иные поступки происходят не потому, что мы движимы доброй волей или стремлением угодить Господу и исполнить Его заповеди, а эти поступки определяются нашим тщеславием, тогда такому человеку следует начать втайне творить добрые дела, чтобы ни одна душа не знала об этом. И тогда все станет ясно. Если эти добрые дела будут делаться с легкостью, с радостью, значит человек стал на путь исправления. Если невыносимо мучительно будет скрывать эмоции, если будет горячее желание с кем-то поделиться, кому-то сказать, где-то написать, запустить что-то в информационное пространство, значит тщеславие проросло через душу человека настолько, что превратилось в опасную злокачественную опухоль.

 

И второй совет Максима Исповедника: часто молись. Это не значит, что мы должны в течение дня совершать длительные молитвословия, но это означает, что молитва как феномен должна постоянно присутствовать в нашей повседневной жизни, хотя бы мгновенная молитва, обращение ко Господу, покаяние, прошение, хвала Богу. И чем чаще мы будем молиться, чем больше мы будем совершать тайные милостыни, тем меньше опасность разрушить все добрые дела и намерения силой тщеславия.

 

Всех вас поздравляю с завершением среды первой седмицы Великого поста. Дай нам Господь в мире спасительно завершить замечательное поприще и первой седмицы, и всей святой Четыредесятницы.

 

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Патриархия.ru

26 февраля 2015 г.

[sibiryak 5 252]

Очень интересный труд о страсти тщеславия у прот. Сергия Филимонова

 

Страсть тщеславия и борьба с ней

 

Из проповедей протоиерея Сергия Филимонова: страсть тщеславия и борьба с ней.

 

Описание страсти тщеславия и ее проявлений.

 

По определению святых отцов тщеславие – это славолюбие, стремление быть известным. Страсти тщеславия и гордости очень близки друг к другу, но есть между ними и различие. Что же такое тщеславие? Как распознать его в себе? Как с ним бороться?

 

Господу дороги все люди, ни один не лучше всех иных в Его очах.

 

Что нам говорит по этому поводу Господь? Вспомним слова Священного Писания: «Всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 14:11). Господь ненавидит, когда человек превозносится над другими людьми, потому что мы все созданы пред Богом равными, Он нас любит в равной степени.

Разумеется, есть избранные сосуды Божии, которые являются орудиями Господними в этом мире. Но когда человек думает, что Господь любит его больше других, он тем самым погрешает против Него, потому что Господь милостив к каждому человеку. Все дороги Ему, и самого последнего, как мы считаем, грешника или богоотступника Он так же любит, как человека праведного, а может быть даже больше.

 

Вспомним притчу о ста овцах, когда девяносто девять оставались рядом с пастырем, а одна потерялась. Девяносто девять овец пастырь оставил, а одну заблудшую овечку пошел искать! Так она была ему дорога. И когда обрел потерянную, он ее обнимал, и целовал, и на плечики себе поднял. Это случается нередко и в нашем земном мире. Часто бывает, что когда в семье трое-четверо детей, больной гораздо более любим, чем здоровые, и мать с отцом дарят ему больше любви и сострадания.

 

Мера Божией любви нам непонятна. Мы не знаем, как Господь подходит к тому или иному человеку. Но должны понимать, что Господь нас всех любит и приемлет в равной степени. Когда же мы начинаем превозноситься, то тем самым оскорбляем величие Божие.

 

Помните сыновей Зеведеевых? Они хотели сесть по правую и левую руку от Господа нашего Иисуса Христа и просили Его о том: «Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей. Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? Они отвечали: можем. Иисус же сказал им: чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься; а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня [зависит], но кому уготовано. И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна. Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 27, 37–45). Слава Христова приходит через страдание, через смирение, через терпение, через самопожертвование, через самоуничижение.

И вы должны, дорогие мои, понимать, что не дано нам – никому из нас – сесть ни по правую, ни по левую руку от Господа. А вот чашу, которую Он пил, и нам всем, если мы христиане, придется пить и проходить в своей земной жизни все, что проходил Господь наш Иисус Христос. Без этого невозможно понять Его страдание, без этого невозможно очистить свою душу и уневестить ее Небесному Жениху, невозможно стяжать Царствие Небесное.

 

Тщеславие паразитирует на добродетелях.
 

  Показать содержимое

Страсть тщеславия очень страшна, потому что она как гниль, как ржа, как плесень паразитирует на всех добродетелях человеческих. В череде благочестивых помыслов обычно всегда идет обязательно и тщеславный помысел. Я подчеркиваю: обычно всегда. Если вы не обращали на это внимания, значит были пока невнимательны. Этот тщеславный помысел всегда идет от дьявола. Дьявол хочет, чтобы мы потеряли то доброе дело, которое собираемся сделать. Жертвуем ли мы на храм, шьем ли мы облачение, пишем ли мы иконы, поем ли мы, подаем ли милостыню,  — он посылает тщеславный помысел.

Если мы внимательно всмотримся в каждое наше деяние, то увидим, что обычно каждое сопровождается тщеславными помыслами. Кто этого до сих пор не знал в себе, тот еще увидит и ужаснется. Какое бы доброе дело мы ни делали, всегда дьявол старается его покрыть ржавчиной. Мы стараемся поступать по-доброму, и Господь приемлет любой наш поступок, который мы совершаем от чистого сердца, будь то помощь соседке, молитва, уход за больным, желание взять на себя тяжесть другого человека.

Но делая это, будьте внимательны и всматривайтесь в свой ум. Тогда среди потока добрых благочестивых мыслей вы непременно встретите и помысел, который вас самовосхвалит и самовозвысит. Так в венике, где много всяких прутиков, среди них может оказаться и железка – начнешь подметать, да и поцарапаешь пол. Так в хлеб на хлебозаводе вдруг попадет пружинка, и если проглотишь ее, то раздерешь себе все внутренности; придется вскрывать живот, делать операцию и удалять эту пружинку.

Я не случайно сказал про прутик и про пружинку. Потому что если мы этот тщеславный помысел примем, сгорит то доброе дело, которое мы сделаем. Вот такая история случилась в Псково-Печерском монастыре несколько лет назад. Жил там старый игумен, он был аскет, подвижник, постник, он резал киоты в монастыре и думал, что ведет жизнь правильную духовную. И настала у него клиническая смерть. И вдруг в этом состоянии, уже на грани того мира, он увидел себя в глубоком рву, а вокруг него были разбросаны киоты, которые он делал. Они валялись там как в помойке, его драгоценные киоты, которые он вырезал с таким усердием, с молитвой, думая о том, что это его подвиг, что это спасет его. А наверху, на краю рва стояла Божия Матерь. И Она открыла ему, что из всех трудов его, которые он совершал в течение многих лет в монастыре, не принят ни один, ибо практически все, что он делал, было совершено по самочинию, сопровождалось тщеславными помыслами, самовозвышением. Вы только подумайте! Не принят ни один подвиг монаха, постника, аскета, отрекшегося от мира и ушедшего в монастырь, чтобы служить только Богу!

Вот поэтому, дорогие братья и сестры, я и говорю вам, что тщеславные помыслы очень страшны. Ведь дьявол неспроста их посылает вкупе с другими помыслами, с благочестивыми. Это для того, чтобы мы не разобрались в себе, не увидели в себе тщеславного движения души и приняли, не дай Бог, этот помысел. Это сразу же начало падения. Словно бы подпалили бикфордов шнур, и он начал медленно тлеть, чтобы вскоре взорваться и разнести всю крепость. Да, он разнесет всю крепость, всю душу изнутри подорвет.

 

 

Тщеславие – этап дьявольской прелести.
 

  Цитата

Напомню вам об этапах дьявольского прельщения. Когда человек только вступает в лоно Церкви, дьявол старается всячески убить в нем веру, страхует (запугивает) его. И человек принимает неправильные мысли о Православии, пугается и не становится на путь веры, отходит от Церкви.

На следующем этапе дьявол изо всех сил уклоняет человека в ту или иную ересь, в раскол, предлагал войти в иную конфессию, чтобы направить его в неверное русло.

Позже начинает давать ложную ориентацию, которая чаще всего связана с тонким тщеславием, которого не может избежать ни один подвизающийся в храме и ни один причащающийся Тела и Крови Христовых.

Для каждого из вас, стоящих в храме, для того, чтобы предстоять в брачной одежде Агнцу, необходимо бороться с этим страшным дьявольским оружием и хранить себя от тщеславных помыслов, хранить себя от всякого рода самопревозношения и всякого рода горделивости. Этим страшным огнем пожигаются все добрые дела христианина и предстояние Богу становится нечистым. Именно тщеславием, по выражению святого Иоанна Лествичника, погубляются все плоды духовных деяний человека. Ибо Господь отвергает любого человека, который гордится и тщеславится. Не может ни один тщеславный человек стать насельником Царствия Небесного. Ни один осуждающий брата своего, думающий плохо о другом не может предстоять на брачной вечери. Ни одни не молящийся о врагах своих, не прощающий своим обидчикам не может облечься в брачную одежду и отвергается своим Царем, Спасителем и Владыкой.

Если человек, несмотря на все страхования, все преследования от родственников, все жизненные скорби и потери, все-таки остался в Церкви, тогда дьявол, по выражению преподобного Исихаста, приступает к нему еще с одним искушением, с прелестью следующего рода. Он старается подыграть человеку и разгорячить в нем дух относительно добродетели, которая в том существует. Например, человек физически вынослив и может совершать многие коленопреклонения. Такому дьявол начинает подшептывать: «Давай еще! Больше, больше коленопреклонений! Ты молодец! Видишь, ты видишь? Ты можешь класть по сто сорок, по двести поклонов! Ты чувствуешь, как распаляется твое сердце? Давай, давай!» Другой, например, может легко поститься – нет у него страсти чревоугодия, он и может поститься. И такому дьявол начинает вкладывать мысли: «Давай, давай, голодай, ты можешь! Давай, держись на воде две недели, три недели!» – а на четвертой неделе человек попадает в больницу. И так далее, и так далее.

Вы понимаете, о чем я говорю. Человек встает на путь подвига, а дьявол подстраивается под его мысли, видит ту добродетель, которая у него есть, и старается возбудить в человеке горячность. Вот потому-то очень важно иметь познание о своей мере. Об этом мы поговорим чуть позже.

 

 

Негодование на ближнего – тоже проявление тщеславия.

 

  Показать содержимое

 

Чаще всего тщеславие у нас с вами проявляется, когда мы смотрим с негодованием на других – на своих ближних, своих домашних или сослуживцев. Когда негодуем, что ближний наш не пошел в церковь, злимся и обижаемся на родителей, мужей, жен или детей. Как они не понимают, что надо ходить в церковь? Вот я-то понимаю, почему же он не понимает?

Да ведь ты понимаешь потому, что тебе Господь благодатью Божией просветил ум. Но Он же в любой момент может и помрачить тебя за твое внутреннее превозношение, тщеславие.

Для нас, православных христиан, очень важно иметь другое, правильное устроение. Не негодовать о том, что другие ведут жизнь нечестиво или впадают в грехи. Не осуждать их, что мы им говорим святые вещи, а они не слушают (мы же прямо апостолы, а они нам не внимают!). Дорогие мои, здесь нужно не негодование проявлять, а со-страдание, со-скорбь, со-участие; мы с вами должны не гневаться, а внутренне плакать и скорбеть о том, что родные и близкие не идут в церковь. Мы должны вместо негодующего воспитывать в себе со-скорбящее, со-страдающее внутреннее сердце, которое будет соучаствовать тому, что происходит с ближним и будет молиться Богу, чтобы ближний уразумел Христа и стал жить во Христе. Без этого не соделывается правильное внутреннее духовное сердце в человеке. И он идет ложным путем тщеславия, ложного представления о своей «высоте».

Если вы будете превозноситься так, Господь может попустить, что вы утреннее и вечернее молитвенное правило не сможете совершать, будете посты нарушать постоянно, да и до церкви еле-еле дойдете. Если кто-то сомневается, может попробовать на себе. А кто испытывал такое, пускай поразмыслит, не тщеславился ли он, не бывал ли потом сам также уронен, после чего стал смиренней, стал осторожней осуждать ближнего и негодовать на него.

Поэтому – еще раз повторюсь – нам с вами нужно воспитывать на этом этапе вражьей борьбы против нас болезнующее сердце о заблуждении ближнего. Вот это болезнующее сердце, оно-то Богу и угодно, ибо как раз в болезнующем сердце будет расти то, чего нам так не хватает – любовь к ближнему. Любовь не растет на камне, ей нужна рыхлая почва. А разрыхляться сердце будет тогда, когда мы будем болезновать, а не негодовать на ближнего. Поступайте так и опытно познаете, что сможете преодолеть и это дьявольское искушение.

 

 

Как отсекать тщеславные помыслы.

 

  Показать содержимое

 

Поэтому очень важно нам с вами отслеживать эти тщеславные помыслы и тут же отсекать их. Тут же их отсекать! Прошу вас, когда вы сделаете доброе дело, или когда будете только стремиться сделать доброе дело, будьте внимательны. Внимательно всматривайтесь в те помыслы, которые приходят в ваш ум. И как только увидите тщеславный помысел, его тут же надо немедленно отсечь. Как это сделать? С рассуждением.

Во-первых, сказать, как обычно: «Отойди от меня, сатана. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного».

Во-вторых, ничего ни в коем случае не присваивать. Вспомнить, что все мы есть рабы непотребные. И напомнить себе: если я помогаю немощному человеку, то откуда у меня здоровье и силы для этой помощи? От Господа. Если у меня есть возможность помогать Церкви или жертвовать на иконы, или благотворить, то от кого у меня эти средства? От Господа. Я просто к ним приставлен и ими распоряжаюсь. Если я имею возможность петь на клиросе и восхвалять Господа своими устами, то откуда у меня голос? От Господа. Если я в трезвом уме могу совершать богослужение, то откуда у меня сосредоточенность ума и возможность ясно мыслить? От Господа. Вот так мы должны себе все время напоминать, с собой рассуждать. Дьявол хочет, чтобы мы приписали себе каждое свое доброе дело: «Это ты такой хороший, это ты такой умный, это ты такой старательный, такой трудолюбивый, благоговейный, сладкозвучный, сладкоголосый; это ты такой коленопреклоненный! Это ты так стремишься в храм – другие спят, видишь, а ты идешь, посмотри на себя, какой ты молодец!» Кто это с вами так сладко собеседует, кто это вам подпевает, кто это в вас раздувает самомнение?

Понятно, это его дело. Это его серебряные трубы. Это он старается вовсю. Мы с вами должны крепко-накрепко запомнить: наша жизнь в руках Божиих; наше здоровье наш ум, наши силы, наш голос, сила молитвы, благодать поста — все исходит от Бога.

Итак, одно из основных святоотеческих правил в борьбе со страстью тщеславия – ни в коем случае не приписывать ничего самому себе. Как только себе что-то приписано, все, это начало падения, начало погибели. Страшно, но практически каждое доброе дело связано с каким-то внутренним тщеславием. Святые отцы говорят, что это как рогатина. Вот ты постишься – и тут же можешь тщеславиться от того, что ты постишься. Ты можешь не поститься – и тщеславиться от того, что не постишься. Даже здесь дьявол может уловить тебя тщеславным помыслом, что ты не постишься, потому что терпеливо несешь болезнь – другой, может быть, ее бы не стерпел, а ты терпишь и тем заслуживаешь у Бога милость. Какой же ты терпеливый, какой же ты молодец!

Вот такая рогатина. И через горе и через радость, со всех сторон может приступить к нам дьявол с тщеславным помыслом. Поэтому христианин должен учиться отшелушивать, если так можно выразиться, свои помыслы.

 

 

Чем больше человек возрастает духовно, тем сильнее повреждение от беса тщеславия.
 

  Показать содержимое

Чем больше человек возрастает духовно, тем сильнее возрастает опасность повреждения от бесов гордости и тщеславия.И тем падения страшнее. Если новоначальные в меньшей степени искушаются гордостью и тщеславием, а искушаются другими страстями — маловерием, блудом, чревоугодием, сребролюбием, то люди, которые подвизаются в подвиге, обычно преследуемы бесом тщеславия и бесом гордости.

Вот пройдет пост, и кто-то из вас переборет гордость, кто-то злословие, кто-то гнев, кто-то чревоугодие и тут как тут будет дьявол, который сразу после Пасхи начнет петь вам в уши: «Какой ты молодец, и то-то сделал, и то-то преодолел!» Но вы поймите, что это не вы что-то получаете, не вы что-то зарабатываете и стяжаете в результате своих коленопреклонений и сокрушений. Здесь происходит совершенно другой процесс. Все коленопреклонения и молитвы бесчисленные сами по себе ничего не дают, они только освобождают путь Господу, очищают душу и предуготовляют ее к тому, чтобы усвоить благодать Божию, чтобы Господь соизволил войти в душу и подать Свою благодать в противостоянии блуду, чревоугодию, гневу, раздражительности, сребролюбию и для того, чтобы вы в этом устояли. То есть мы только с вами лишь открываем путь Господу во время наших с вами трудов, которые стараемся совершить, проявив смирение и терпеливо ожидая от Него помощи. А уже только Сам Господь дает нам противостоять той или иной страсти.

 

Поэтому еще раз запомним крепко-накрепко – мы не имеем права ничего приписывать себе. Приписывание себе есть величайшая гордость, величайшее проявление тщеславия, и это смерть для христианина.

 

 

Лечение страсти тщеславия.

Как поступать, когда тебя хвалят и благодарят.

 

  Показать содержимое

 

Предположим, вы сделали что-то хорошее, и вас похвалили. Даже если вы постараетесь сердечно не принять эту похвалу, то заметите, что помысел тщеславный обязательно проскочит.

Как же быть, когда хвалят? Человек, который принимает похвалу, уже начинает заражаться тщеславием. Очень важно похвалу отсечь сразу же на корню. Как только вас похвалят, вы должны сразу же вспомнить о том, что это Господь дал вам возможность совершить то-то или то-то. Это значит, что вы трудитесь не ради себя, а для того, чтобы прославить имя Божие.

Если мы христиане и нас называет Священное Писание солью в среде человеческой,  – опять же не тщеславьтесь!  – то, естественно, мы должны являть собой миру Христа. Образ Божий должен быть виден в каждом христианине. И если тебя похвалили в какой-то степени, это значит, что тебе удалось в какой-то момент явить собой образ Христа тому или иному человеку. Он увидел в этот момент действующего через тебя Бога.

Вот почему некоторые мужья или жены, которые живут в невенчанном браке и которые сами были далеки от веры, изъявляют желание обвенчаться или окреститься, видя добродетельную жизнь жены или мужа и ту любовь, которую они являют. Видя плоды, результаты христианской жизни, неверующие мужья и жены в конце концов говорят: «Я тоже хочу покреститься, хочу повенчаться. Я понимаю, что в этом вашем христианстве есть глубокая основа; здесь есть любовь и все, что нужно для счастья человеческого».

Поэтому, дорогие мои, в этот момент, когда вас похвалили, вы должны сказать: «Не мне, не мне, Господи, а имени Твоему! Я сделал то, что положено, а за все остальное благодарите не меня, а Бога».

В свое время, когда только начинался наш храм и нам нужна была пища для рабочих, разные краски и материалы, всякие гуманитарная помощь, мы часто ездили за помощью к одному финскому христианину. Этот человек пережил состояние клинической смерти, и ему тогда явился Господь и благословил помогать востоку, России. Кстати, его крестное имя Владимир. У него копейки в кармане не было, он просто бывший тюремный надзиратель. Но Господь дал ему огромные возможности – он помогал почти 300 монастырям и храмам на территории России и практически всех славянских стран.

Через этого Владимира ежедневно проходили совершенно астрономические количества товаров и денег. Со всей Финляндии люди передавали ему средства, знали, что он распорядится ими как человек Божий. Но каждый раз, когда бы мы ни сказали ему: «Большое тебе спасибо за то, что помогаешь нам», – он сразу поднимал палец кверху: «Не меня благодарите, а Бога». Никогда я не видел, чтобы он принял похвалу, никогда.

Меня поразило, что где-то там, в Финляндии, где многие давно забыли про Бога, этот человек, ни разу – а наши поездки были многочисленны! – не принял похвалу на свой счет.

 

 

Как поступать, когда тебя ругают.

 

К поруганию и бесчестью следует относиться с терпением и смирением и принимать их с благодарностью, как удобрение, навоз, без которого земля вашей души не даст добрых всходов. «Начало к истреблению тщеславия есть хранение уст и любление бесчестия, средина – отсечение всех мысленных приражений тщеславия; а конец (если только есть конец в бездне) – без смущения при других делать то, что служит к бесчестию», – советует святой Иоанн Лествичник [1].

 

Бежать суеты человеческой в тайноделание.
 

  Показать содержимое

Одним из правил отречения от страсти тщеславия является избегание суеты человеческой. Нужно постараться во время поста не выпячиваться, не выказываться, а напротив. стараться занимать самое последнее место. Проще говоря, не стремись прославиться, а желай безвестности.

Когда человек старается спрятаться, уклониться от того, чтобы его похвалили, когда старается уйти на самое последнее незаметное место, не старается выказать себя, добиться правоты в разговоре, высказать свое мнение, тогда этому человеку особенно начинает помогать Господь.

 

Страсти тщеславия противостоят добродетели кротости и смирения. Поэтому по существу это есть делание кротости – когда мы бегаем суетной славы человеческой. Поэтому когда предлагают: «Давай мы про тебя в газете напечатаем! Давай мы с тобой то-то заметное сделаем! Давай ты себя вот так покажешь!», – нужно сразу же уйти в сторону, уйти в тень. Так мы помогаем тому, чтобы страсть тщеславия не упрочилась в нас.

Одним из способов борьбы с тщеславием является тайноделание. Каждый христианин должен бояться показывать плоды трудов своих. Если он показывает их, это значит, что он заражен тщеславием и может повредиться. Если тебе что-то удается из молитвы, что-то удается с постом, что-то удается внутренне, нужно тщательно это беречь, охранять, чтобы никто ничего не понял.

 

Некоторые христиане постятся первую седмицу и не вкушают даже ни воды, ни сухарей, вообще ничего не вкушают до пятницы. Я знаю таких христиан. Но грош им цена, если они приходят в пятницу и говорят: «Я целую неделю не ел!» Это значит, что за одну секунду они потеряли все, что делали в течение четырех дней, и их аскетический подвиг ломаного гроша не стоит.

 

Поэтому все, что нам удается: кому-то денежку дать, кому-то помочь, – будем тщательнейшим образом скрывать. Не обнаруживать свои добрые дела, а наоборот, стараться, чтобы никто не понял, как эти дела сделались, никто о них не узнал. Когда кто-либо о них узнает, это для христианина является величайшим огорчением, потому что тем самым это доброе дело может погибнуть, обесцениться.

Когда доброе дело совершается втайне, то «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:6). И тогда все наши добрые дела откладываются в «небесной сберкассе», «где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:20).

Нам надо тщательнейшим образом стараться, чтобы никто не понял, что мы постимся, молимся, совершаем много коленопреклонений — все это должно происходить втайне и ни в коем случае не попадаться на глаза другому человеку. Кроме вас и вашего духовного отца о вашем тайноделании, внутреннем подвиге, страданиях и борениях не должен знать никто.

 

 

Избегать пустословия.

 

Маслом для разжигания этой страсти является наш язык. Священное Писание нам говорит, что «язык глупого – гибель для него, и уста его – сеть для души его» (Притч. 18:7). То есть что на сердце у глупого человека, то он и разбалтывает.

 

Это неразделимо связано с тщеславием. Человек тщеславный многословен, празднословен, смешлив, пустословен, часто безудержно, много и громко смеется, громко говорит, вызывает внимание к себе, выказывает себя теми или иными поступками. Если человек спорлив, это тоже симптом тщеславия. При пустословии не избежишь греха. Тот, кто много пустословит, неизбежно будет поражен страстью тщеславия, и даже не будет видеть, как тщеславные помыслы подобно птичьим стаям, летят в его ум.

 

Поэтому человек, который хочет погубить в себе тщеславие, должен стараться обуздывать свой язык, контролировать его и в сообществе других людей стараться быть более молчаливым, нежели говорливым.

И если в какой-то то момент вы замечаете за собой, как вдруг слова потоком полились из вашего рта, это значит, что где-то вы пропустили тщеславный помысел и стараетесь добиться своего, выказать свое мнение. Всегда дождитесь, когда вас спросят когда ваше мнение действительно будет востребовано. Тогда вы должны его высказать и на этом замолчать.

Святые отцы говорят, что мы должны лишь один или два раза высказываться по какому-либо поводу, да и то, когда нас спросят. А после второго раза замолкать и больше не продолжать. Почему? Потому что, настаивая на своем, мы длим в сердце явление тщеславия. И если мы продолжим дальше, то мы вызовем гнев в другом человеке, который слушает нас. Вот почему святые отцы учат: до двух раз говори, а после этого замолкай, береги уста свои и не позволяй себе многословить.

 

Видеть свою духовную и физическую меру.

 

Человек должен учиться довольствоваться тем, что есть, видеть свою меру духовную и меру физическую. Очень часто тщеславные движения ума и сердца, приводят к тому, что человек впадает в некое разгорячение.

Вы должны ясно понимать, какова ваша умственная мера, каковы духовная, душевная, физическая. Очень интересно об этом рассуждает святой праведный Иоанн Кронштадтский. Он говорит, что не следует роптать на долгое богослужение. Оно потребно, дабы соразмериться с желудками прихожан. Желудок есть сердце, а пища есть богослужение и молитва. И у каждого желудок разный. А поскольку у нынешнего поколения желудки очень маленькие, мы и предлагаем очень небольшое богослужение. А вот у монаха желудок большой, крепкий, и разумейте, как долго может он молиться, поститься и делать все остальное.

 

Уныние – оборотная сторона тщеславия.

 

Нередко возникает такая вилка: либо впасть в тщеславие от победы над грехом, либо в уныние и печаль от того, что не удается побороть его. Я слышу это на исповеди: «Опять все те же самые грехи. Опять нападения. Опять я не могу противостоять им». О чем это говорит? О том, что у вас есть злой навык, сформировавшийся за тридцать, сорок лет жизни.

 

  Показать содержимое

 

Скорее всего, он уже не выправится до конца жизни, не заблуждайтесь! Это все равно, как если бы человеку оторвало ногу. В институте протезирования ему сделали бы костыль, и все оставшиеся тридцать или сорок лет жизни, пришлось ему ковылять на костыле. Но сколько ты ни впадай в уныние и печаль, твой костыль от тебя никуда не денется, так и будешь на нем ковылять. Нужно принять это как данность, как то, что ты реально имеешь.

Постарайтесь понять то, о чем я сейчас говорю. Некоторые из вас начинают впадать в уныние и печаль от того, что злой навык остается при вас и постоянно срабатывает. Вам хотелось бы не гневаться, но раз в две недели вы взрываетесь. Вам хотелось бы не чревоугодничать, а раз в три недели вы объедаетесь, хотя бы даже и постной пищей. Вам хотелось бы не завидовать, но чуть что, и зависть сквозит в ваших чувствах. Это проявляет себя злой навык, сформировавшийся за многие годы вашей жизни, который вы в свое время не перебороли. Это ваша оторванная нога или рука. А то, что вы получаете от Бога в Церкви – тот костыль, который дается вам, чтобы несмотря на свой злой навык вы могли идти по дороге жизни.

Можно встать со своим костылем посреди пути и застонать: «Ой, какой неудобный костыль! Как я с ним пойду? Он короткий, он некрасивый, он вообще не евростандарт», – да так и простоять всю жизнь. А можно ковылять на нем по дороге жизни, охать, ковылять, падать, спотыкаться и понимать, что тебе навечно дан костыль взамен оторванной ноги, и некуда от него деться.

Я должен знать, что во мне вот дрянь живет – мой злой навык, и я с ним должен бороться сам, и просить Бога, чтобы Он исцелил его, и ковылять все дальше и дальше вперед.

Уныние и тщеславие часто сменяют друг друга, чередуются в душе человека. Чуть только что-либо удалось, сразу же пошли тщеславные помыслы: «Наконец-то я добился, наконец-то у меня получилось!». А через две недели – падение и как следствие его – резкое уныние или печаль. Почему так происходит? Потому что вы приняли тщеславные помыслы. А как нужно? Нужно понимать, что не вам удалось то или иное, а Господь дал вам немножечко проковылять по вашей дорожке, Он дал чуть-чуть благодати – на две или три недели.

 

 

Смиренно принимать свою меру.

 

Видя себя такими, какие вы есть, без прикрас, вы приходите в смиренное о себе помышление, соглашаетесь принять правду о своей мере: «Вот мой костыль, и большего я соделать не сумею, как ни старайся». А когда начинаете рваться, смотря на других или зная устав Церкви, что в вас гнездится в этот момент? Тщеславие. То есть вы начинаете поступать несоразмерно тому, что собой представляете.

  Показать содержимое

 

Очень больно иногда занять свое собственное место. Тщеславное «я» тут же начинает шевелиться в груди, шептать: «Ты же можешь, ты же сильный!». Но на самом-то деле вы не в состоянии, это не ваш уровень. Не ваша мера.

Поэтому во время постов, во время духовных подвигов, во время пути по христианской жизни христианин вкупе со своим духовником должны найти такую меру духовную, мысленную, физическую, чтобы обрести реальное о себе представление, кто он есть, что он есть и что он может. Именно это является профилактикой всякого рода тщеславных помыслов и помыслов уныния, отчаяния и печали.

Есть даже такая молитва монашеская, творимая в падении, когда монахи говорили: «Господи, Ты видишь немощь естества моего. Что иное от меня, падшего, Ты мог ожидать?» Вот какие смиренные мысли о себе должны быть у человека.

Поэтому учитесь довольствоваться тем, что есть, смиряйтесь, видя свою немощь, ограниченные физические и духовные силы, знайте свою меру и не стремитесь к тому, что не по силам. Пускай тот, кто рядом, бьет шестнадцать поклонов, а ты еле согнул колени. Стой и смиряйся, и не рвись к тому, что тебе недоступно. Давайте вот так, дорогие братья и сестры, с рассуждением подходить к своему христианскому подвигу, давайте так учиться бороться с тщеславными помыслами, не допускать их.

 

Я очень и очень прошу вас – старайтесь в каждом своем деле, на каждом шагу внимательнейшим образом следить за своими помыслами, и тут же отшелушивать всю эту греховную шелуху, ни в коем случае не принимать помыслы.

 

Тщеславные помыслы нужно исповедать.

 

В заключение скажу вам последнее. Тщеславные помыслы менее затрагивают вас, чем, нас, священнослужителей. Мы все уже на опыте убедились, что такое пропустить тщеславный помысел. Буквально в течение суток-двух следует падение, происходят ошибки, меняется внутренние состояние.

Неисповеданный тщеславный помысел неизбежно приводит к падению человека. Неизбежно. Оставив его в себе, вы очень скоро перестанете себя узнавать. Поэтому если вы не успели отсечь тщеславный помысел, пропустили его, увлеклись им, в этом надо тотчас же покаяться: «Господи, прости меня грешного, что я приписал это себе, что я это себе позволил, что я это пропустил и сочетал со своим сердцем». Затем нужно принести это на исповедь духовнику. Это следует делать постоянно. При этом святой Нил Синайский советует проявлять осторожность в отношении следующего: «Когда приносишь усердное покаяние в грехах, тогда демоны, возвеличивая твои покаянные подвиги, умаляют грехи и нередко прикрывают их забвением или наводят на мысль, что они прощены, чтоб, ослабив труды, не почитал ты более нужным горько оплакивать свои падения». Так что и при покаянии искренном, глубоком и регулярном все же следует оставаться начеку!

 

Борьба со страстью должна длиться всю жизнь.

 

Поблажки себе на духовном пути – разрушительная вещь. Именно демон тщеславия хочет остановить твое излечение и преображение, успокаивая предыдущими трудами, постами и заслугами. Но если у тебя хроническое заболевание – оно было и вчера, и будет сегодня и завтра. И если ты принимал лекарства вчера, а все они имеют свой срок действия, это не значит, что их не надо принимать сегодня. Ибо, если не будут они приняты вовремя, болезнь может возобновиться с прежнею силою. Точно так же, если ты вкушал пищу вчера – это не значит, что не будешь нуждаться в ней завтра, и не надо трудиться, чтобы заработать средства для пропитания.

Именно так необходимо опалять то, что враг нам подсовывает к нашей погибели, сохранять в чистоте свой ум и сердце. И тогда, быть может, хотя бы одно из сотни дел, которые вы совершите в этой земной жизни, примет Господь. Хотя бы одно из сотни. И это уже будет слава Тебе, Господи!

 

Борьба со страстью тщеславия на основе святоотеческого учения.

 

Вступление.

Множество мирских профессий основано исключительно на тщеславии, на превозношении одних над другими. В мире господствует дух превосходства, дух гордости житейской. Многие успехи в делах и жизни люди приписывают не Богу, а себе. Желание добиться славы, стать известным, выделиться среди других, тесно связано с житейским благополучием и получением разного рода временных благ.

Мерой успешности, результата в этой жизни для многих людей служит мера их известности и высота занимаемой должности.

Однако страсть эта паразитирует не только на пороке гордости, но и на добродетелях, которые стремится обрести христианин в миру.

 

Что такое тщеславие.

«Славолюбие – душевный недуг, лукавая страсть» .

 

«Седьмая брань предлежит нам с духом тщеславия – разновидным, изменчивым и тонким, так что с самыми острозоркими глазами едва можно не только предостеречься от него, но его рассмотреть и узнать. Прочие страсти просты и однообразны, а эта многочастна и многообразна и отвсюду и со всех сторон встречает воина, и когда он еще борется, и когда уже является победителем. Ибо она покушается уязвить воина Христова и одеждой, и статностью, и походкой, и голосом, и работой, и бдениями, и постами, и молитвой, и уединением, и чтением, и познаниями, и молчаливостью, и повиновением, и смирением, и благодушием – и, как некий опаснейший камень подводный, покрытый вздымающимися волнами, в то время как не опасаются, причинять внезапно бедственное кораблекрушение плывущим при благоприятном ветре» [3].

«Тщеславие есть расточение трудов, потеря потов, похититель душевного сокровища, муравей на гумне жизни, который хотя мал, однако всегда готов похищать труды и плоды наших подвигов.

Тщеславный человек есть идолослужитель. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям.

Простые сердцем не очень подвержены отравлению сим ядом; ибо тщеславие есть погубление простоты и притворное жительство» [4].

 

Проявление (симптомы) болезни.

 

«Всякий человек, который любит себя выказывать, тщеславен. Пост тщеславного остается без награды, и молитва его бесплодна; ибо он то и другое делает для похвалы человеческой.

Когда бес тщеславия видит, что подвижник приобрел хоть малое умирение сердца; тотчас побуждает его идти в мир, говоря: «иди на спасение погибающих душ».

Тщеславие побуждает легкомысленных при посторонних облекаться в смирение и в поступках своих, в лице и голосе показывать благоговение; за трапезою оно заставляет заметно воздерживаться; на псалмопении ленивых делает ревностными и безголосых доброгласными.

Тщеславие любит торжественно являться на седалище многословия; молчание же уст упраздняет тщеславие.

  Показать содержимое

 

Если крайнее тщеславие есть, когда человек, не видя при себе никого, кто бы его хвалил, и наедине обнаруживает тщеславные поступки; то признак совершенного нетщеславия есть, чтоб и в присутствие других не окрадываться тщеславною мыслью» [5].

«Иного в мечтах возводят они на кафедру учителя и представляют, будто он говорит слово, – и будто молва отдает ему первенство пред всеми, кои, при подвижнических трудах, прославились и ведением многосторонним. Чрез это они возбуждают в нем не только соревнование, но и зависть ко всем, которых преспеяния прославляются и которых как деяния достойны удивления, так и многознание изумительно» [6].

«Тщеславие новоначальных и тех, которые мало еще преуспели в добродетелях и в ведении духовном, обыкновенно превозносит или за тон голоса, т. е. что приятнее других поют, или за то, что они тощи плотью, или красивы телом, или что имеют родителей богатых и благородных, или что презрели военную службу и почести. Иному оно внушает, что если б… <продолжал он заниматься только мирскими делами>, то легко стяжал бы и почести и богатство, хотя он никогда и не мог бы их достигнуть, надымая его, таким образом, принесением в жертву безвестных надежд и заставляя тщеславиться оставлением того, чем никогда не владел .

На иного напускает оно желание священства или диаконства, рисуя ему в мысли, что он с такою святостью и строгостью исполнял бы тогда свое дело, что и прочим священникам мог бы послужить примером святости, а кроме того, многим доставил бы пользу и своим поведением и сказыванием поучений. Иногда и того, кто живет в пустыни или уединенничает в келлии, заставляет оно мечтать в уме своем, будто он обходит дома разных лиц и монастыри и действием своих воображаемых убеждений многих обращает на путь должной жизни. И водится таким образом бедная душа туда и сюда такою суетностью, бредя как бы в глубоком сне, и, увлеченная сладостью таких помышлений и такими мечтами исполненная, большею частью бывает не в состоянии замечать ни своих действий, ни присутствия братий, если б они в самом деле были пред глазами, будучи вся сладостно погружена, как в истинно происходящее, в то, чем наяву, бредит, как во сне, в блуждании помыслов своих.

Помню, что, когда я жил в пустыни скитской, один старец, придя в келлию одного брата для посещения его, услышал, что тот внутри что-то говорит, и приостановился, желая узнать, что такое читает он из Св. Писания или на память что прочитывает, как там есть обычай делать это за работою. Приложив поближе ухо, благочестивый наблюдатель услышал, что брат, будто в Церкви, предлагает поучение народу: это значило, что он, духом тщеславия обольщенный, представлял себя иереем и исполнял мечтательно лежавшее на нем дело. Подождав еще немного, старец услышал, что брат кончил поучение и, переменив должность, будто уж в сане диакона, начал возглашать: оглашеннии изыдите. Старец постучал в дверь. Брат, выйдя, встретил его с обычною почтительностью и, вводя внутрь, спрашивал, давно ли он пришел, делая вид, что беспокоится, не долго ли пришлось ему стоять вне и не потерпел ли он от сего чего неприятного, – на деле же совестью угрызаемый за свои мечты и за то, что делал вследствие их. Старец ласково ответил: я только что пришел, как ты возглашал: оглашеннии изыдите» [7].

 

 

Действие (patogenesis) страсти.

 

«Все другие страсти, будучи преодолеваемы, увядают и, будучи побеждаемы, с каждым днем становятся все слабее, также под влиянием места или времени истощаются они и стихают; или всячески, по причине их раздора с противоположными им добродетелями, удобнее бывает предостерегаться от них и избегать их. Но эта, будучи поражена, с большим ожесточением восстает на брань, и когда почитается испустившею дух, чрез смерть свою делается еще более живою, здоровою и мощною. Прочие страсти тиранствуют только над теми, которых победили в борьбе; а эта победителей своих еще ожесточеннее теснит, и чем сильнее была поражена, тем чрезмернее борет помыслом возношения по случаю победы над собою. В том особенно и видится тонкая хитрость врага, что по его козням воин Христов падает от собственных стрел, после того как сам он не мог его победить своими вражескими оружиями.

  Показать содержимое

 

Прочие страсти, как мы сказали, успокаиваются под влиянием иной местности, также стихают и истощаются при удалении предмета греха или удобства к нему и повода; а эта проникает в пустыню с убегающим туда от нее и никакой местности не боится, равно как не изнемогает и от удаления с глаз предмета; потому что она почерпает мужество не инде где, как из успехов в добродетели того самого, на кого нападает. Прочие страсти, как мы сказали выше, с продолжением времени иногда смягчаются и исчезают; а этой долговременность не только не вредит, но еще больше собирает пищи для ее суетности.

Наконец, прочие страсти, как состоящие в раздоре с противоположными им добродетелями и воюющие открыто, как в ясный день, легче побеждать и удобнее предостерегаться от них; а эта, протеснившись между добродетелями и смешавшись с нашим войском, сражается как бы в темную ночь и тем жесточе прельщает, что не ожидают и не опасаются ее нападения.

Читаем, что Езекия, царь Иудейский, муж совершенной праведности во всем, одною стрелою возношения был низложен, и кто одною молитвою мог испросить избиение 185 тысяч ассирийского войска, тот побежден суетным славолюбием. Кто после определением Божиим назначенного предела жизни и дня смерти, по своей молитве, удостоен продления жизни еще на 15 лет, с удостоверением в том чрез возвращение солнца на 10 степеней, тот, после такого свидетельства о своей добродетели и такого знамения Божия к нему благоволения, за одно превозношение и возмечтание о себе все потерял и не только себя, но и весь народ свой подверг гневу Божию – и такому гневу, что когда, смирившись, стал умолять Бога совсем народом своим, то мог испросить только то, чтоб гнев тот не пришел во дни его (4Цар. 20, 2; Пар. 32). Так гибельна и тяжко грешна страсть превозношения [сокр.]!

Озия, прадед упомянутого царя, также восхваленный свидетельством Св. Писания, когда после многих добродетелей и многих прехвальных дел и учреждений ко благу народа превознесся тщеславным высокоумием и обидел Господа Бога своего неугодным Ему делом, тотчас ниспал с высоты славы своей и казнен проказою (2 Пар., гл. 26). Вот и другой пример тяжкого падения! Видите отсюда, как пагубны бывают счастливые успехи, когда при них не блюдут себя от тщеславия и превозношения, и как в таком случае такие себе не внемлющие и не блюдущиеся, не бывая сокрушены в трудных обстоятельствах, жесточе поражаются по поводу преодоления их и, избегая опасности смерти во время брани, падают по поводу торжества и побед [перефраз].

Почему апостол увещевает: не бываем тщеславны (Гал. 5:26). И Господь, обличая фарисеев, говорит: как можете вы веровать, когда славу друг от друга принимаете, а славы, которая от единаго Бога, не ищете (Ин. 5:44). 0 таких и блаженный Давид с угрозою говорит: Бог разсыпа кости человекоугодников (Пс. 52:6)» [8].

«Желающий быть в почете завидует тому, кто превосходит его славою, присоединяя к сему завидованию еще и ненависть.

Побежденный сильным желанием почета не терпит, чтобы кто-либо был ему предпочтен, но себе восхищает первенство, чтоб не показаться низшим кого-либо.

Не терпит он, чтоб того, кто превосходит его, чтили и в отсутствие его, – и славу трудов его представляет обыкновенно ничего не значащею.

Поношение для славолюбивого – жесточайшая рана – и не может он избежать ненависти к поносителю.

Иные, сложив с себя тяготу трудов, леность свою стараются прикрыть делами прошлого времени, неуверенно и неубедительно представляя как очевидных свидетелей дела, не находящиеся налицо.

Когда проведешь много времени, воздерживаясь от вина, елея и прочих излишеств; тогда помыслы с похвалою, высчитывая время, станут внушать тебе мысль ослабить труды ради тела. Сим злонамеренным вычислителям говори, напротив, все, что может служить к ниспровержению их умысла. Так, один из братий, восхваляемый внутренними помыслами за труды свои в борьбе против демонов, говорил словами псалма: да возвратятся абие стыдящеся паголющии ми, благоже, благоже (Пс. 65:4)» [9].

 

 

Поблажки себе на духовном пути – разрушительная вещь. Именно демон тщеславия хочет остановить твое излечение и преображение, успокаивая предыдущими трудами, постами и заслугами. Но если у тебя хроническое заболевание – оно было и вчера, и будет сегодня и завтра. И если ты принимал лекарства вчера, а все они имеют свой срок действия, это не значит, что их не надо принимать сегодня. Ибо, если не будут они приняты вовремя, болезнь может возобновиться с прежнею силою. Точно так же, если ты вкушал пищу вчера – это не значит, что не будешь нуждаться в ней завтра, и не надо трудиться, чтобы заработать средства для пропитания.
 

  Показать содержимое

«Безжалостнейше к себе трудящийся в несении телесных подвигов не для похвалы пусть преутруждает себя и славою пусть не превозносится. Иначе демоны, надмя душу его сими трудами и славою возбудя усилить еще более безжалостность к себе, увлекут его принять еще большие подвиги, чтоб он еще более превознесся. С сею целью они с иным ведут такую внутри посредством помыслов беседу: как такой-то подвизался, не щадя себя, и такое приобрел себе великое имя, так что о нем говорят и по смерти его; так и ты взойди на самую высоту подвизания, чтобы стяжать себе славу и чтоб имя твое сделалось великим и по смерти твоей произносилось с великою похвалою» [10].

 

 

Падшие духи стремятся увлечь человека горячностью, превышением меры его физических и душевных сил, чтобы сломать его или зажечь стремление к суетной славе, извратив направление подвига. Тогда происходит не служение Христу, не обожение человека, а подмена: служение себе, создание человекобога. Помощь в преодолении этого искушения – желание пребывать безвестным при жизни и после смерти, пренебрежение славой человеческой.

«Бывает, что… <бесы> усыпляют разжжение плоти и выводят изнутри нечистые помыслы с хитрым намерением, чтоб подвизающийся подумал, что строгостью своей жизни совсем победил дух блуда, что сердце его очистилось и стало близко к святости святых – и он взошел на самый верх святости. Такого нередко заставляют они рассказывать самому себе о своих подвигах: я сделал то и то, так и так подвизался и истомлял себя, не давая ему; однако ж, прибавлять при сем: не я, но благодать, яже во мне. Не позволяют же они ему исповедывать Бога помощником в том, чем хвалиться его заставляют, чтобы он, яко собственными трудами совершивший все в своих подвигах, и хвалу за то всю присваивал себе – и чрез такое невоздавание славы Богу погряз в глубину богохульства, несмысленно величая

  Показать содержимое

 

себя самопомощным.

Когда в сердце слышатся такие славолюбивые помыслы и оно не противоборствует тому, тогда инок (и особенно уединенник) недалеко бывает от повреждения ума; тогда рассудок бывает в опасности расстроиться или от снов бесовских, принимаемых с верою, или от призраков во время бдений, или от явления бесов в каких-либо светлых видах. Ибо сам сатана для обольщения нашего преобразуется иногда в ангела света; причем обещает, что если пад поклонишься ему, то даст тебе такое и такое дарование или восхитит тебя, как нового Илию, на небо на огненной колеснице. И бывало, что принимавшие это с верою уклонялись от истины и впадали в умоповреждение. Во избежание сего, помня, чего ради с любовью подъемлются подвижнические труды, всяким хранением блюди свое сердце, чтоб, внимая одним внешним подвигам, не быть тебе коварно уловлену внутри (несмысленным самовозношением)»[11].

В такой же мере это касается и мирян. Если христианин не борется с тщеславными помыслами, пребывает в славолюбивых фантазиях и увлекается ими – ум его становится игралищем бесов. Такой находится, как свидетельствует св. отец, в предверии психического заболевания, умоповреждения. Врачам психиатрам следует здесь искать причину некоторого психического расстройства.

 

«Тщеславие ко всему льнет: тщеславлюсь, когда пощусь, но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым; побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды; но и в худые одеваясь, также тщеславлюсь; стану говорить, побеждаюсь тщеславием, замолчу, опять им же побежден бываю. Как ни брось сей трезубец, все он станет вверх острием

Видал я плачущих, которые, будучи похвалены, за похвалу воспылали гневом; и, как то случается в торговле, променяли одну страсть на другую.

Кто сделался рабом тщеславия, тот ведет двойную жизнь: одну – по наружности, а другую – по образу мыслей и чувств; одну – наедине с собою, а другую – на людях.

Видел я, как иные начинали духовное делание по тщеславию; но потом, переменив намерение в делании, предосудительное начало увенчали похвальным концом.

Похвалы возвышают и надмевают душу; когда же душа вознесется, тогда объемлет ее гордость, возводит до небес и низводит до бездн.

Часто случается, что червь, достигнув полного возраста, получает крылья и возлетает на высоту; так и тщеславие, усилившись, рождает гордость, всех зол начальницу и завершительницу» [12].

 

 

Тщеславие на страстях, человекоугодничество.

 

«Льстец есть слуга бесов, руководитель гордости, истребитель умиления, губитель добродетелей, отводитель от истинного пути. Блажащии вас льстят вы, и cmonы ног ваших возмущают, – говорит пророк (Ис. 3:12).

 

Тщеславие предпочитаемых делает гордыми и в презираемых посевает памятозлобие.

 

Тщеславие весьма удобно прививается к естественным дарованиям и чрез них нередко низвергает в пагубу несчастных рабов своих.

Однажды видел я, как бес тщеславия прогнал брата своего, беса ярости. Один брат рассердился на другого; но пришли миряне, и он вдруг стих, перепродав себя тщеславию; ибо не мог зараз работать обоим сим господам.

 

  Показать содержимое

 

Кто просит у Бога даров за труды, тот на опасном основании утверждается; а кто, напротив, смотрит на себя как на всегдашнего должника пред Богом, тот; сверх чаяния своего, вдруг увидит себя обогащенным небесным богатством.

Видел я неискусного ученика, который в присутствие некоторых людей хвалился добродетелями своего учителя и, думая присвоить себе славу от чужой пшеницы, приобрел вместо того одно бесчестие, когда все сказали ему: «как же доброе дерево произвело бесплодную ветвь».

Покоряющиеся бесу тщеславия подвергаются безвременным движениям похоти, когда они, освободившись временно от блудных помыслов, начинают много о себе думать. Восставшие за это блудные движения приводят их к узрению кроющегося в глубине их сердца тщеславия и научают не приписывать бывающей иногда чистоты сердца собственному тщанию и усилию, следуя показанию апостола: что имаши, егоже неси приял (1Кор. 4:7) туне, или непосредственно от Бога, или помощью других и посредством их молитвы [перифр.]» [13].

«Некоторые, ославившись в народе дурным поведением, облекаются в жизнь честную не для того, чтобы греховные падения свои оплакивать в подвижнических трудах, но чтоб заглушить укоризненную о себе молву. Но если кто для одного имени только касается дел благочестия, то он работает не Богу, а людям.

Не наряжайся в красивые одежды, чтобы явственнейше не облечься тебе в демона тщеславия; ибо не лепота одежд указывает, что ты носишь одежду добродетелей, но подвижнические труды, как золотые украшения, свидетельствуют о лепоте одеяния души твоей» [14].

Опытно известно, что как у мужчин, так и у женщин, стремление выглядеть ярко, необычно и богато связано с внутренним превозношением над другими и желанием выделиться.

«Написано: да хвалит тя искренний, а не твоя уста, – чуждий, а не твои устне (Притч. 27:2). И еще: искушение сребру и злату раздежение: и человек искушает усты хвалящих его.

Человек тщеславный, будучи скуден достоянием, если и примет на себя имя царя, не будет еще царем: так не подвижник еще монах, который тайно ест, а за братской трапезой лицемерно выдает себя постником и воздержным. Он готовит паутинную ткань – и идет не правым путем святых, но путем человекоугодников» [15].

 

 

Тщеславие, паразитирующее на добродетелях.

 

Особенностью страсти является то, что она паразитирует на добродетелях. И чем больше у человека появляется желания делать добро и самих добрых дел, тем сильнее и тоньше примешивается к ним тщеславие.

  Показать содержимое

 

«Плющ обвивается около дерева и, когда достигнет вершины, сушит корень; а тщеславие прививается (прирастает) к добродетелям и не отстает от них, пока не отъимет от них всего значения.

Гроздь винограда, до земли спустившаяся или прилегшая к земле, легко загнивает; гибнет и добродетель, ко тщеславию прильнувшая» [16].

«<Тщеславие> не перестает преследовать даже и того, кто, бегая славы, укрывается в пустыне от всякого общения со смертными; и чем дальше кто убегает от мира, тем ожесточеннее оно нападает на него. Из живущих же в обителях иного покушается оно ввергнуть в превозношение тем, что он более всех терпелив в деле и труде; другого тем, что он паче всех скор на послушание; иного тем, что он превосходит всех других смирением. Иной искушается сим по причине обширности познаний, иной – по причине долгого сидения за чтением, иной – по причине длительности бдений. И всякого эта болесть усиливается уязвить собственными его добродетелями, в том устрояя претыкания в пагубу, чем снискиваются плоды жизни. Так и для желающих проходить путь благочестия и совершенства врагинаветники не инде скрывают сети прелести, как на том же пути, по, коему они шествуют, по изречению блаженного Давида: на пути сем, по нему же хождах, скрыша сеть мне (Пс. 141:4), чтобы мы на том именно самом пути добродетелей, коим течем, стремясь к почести вышнего звания, превознесшись своими успехами, спотыкались и, запутавшись в сети тщеславия, падали, имея вязанными ноги души своей. Таким образом и бывает, что тогда как остаемся мы непобежденными нападением противника, бываем побеждаемы высотою нашего над ним торжества» [17].

«Тщеславный … <христианин> – бесплатный работник: несет труд, а награды не получит.

Дырявый мешок не сохраняет в себе того, что вложено, и тщеславие губит мзду добродетелей.

Воздержание тщеславного – дым из печи; и то и другое рассеивается в воздухе.

Ветер заметает след человека, и тщеславие (в ничто обращает) милостыню.

Камень, как сильно ни брось его, не достигает до неба – и молитва человекоугодника не взойдет на небо.

Тщеславие есть подводный камень; если об него ударишься, погубишь груз.

На стогнах молиться советует тщеславие; но воюющий с тщеславием молится в клети своей.

Уныние расслабляет душевную силу, а тщеславие болезненного делает здоровым, старика – более сильным, чем юноша, если только много свидетелей того, что делается: тогда легки и пост, и бдение, и молитва; потому что похвала многих возбуждает усердие» [18].

 

 

Хочешь проверить не из тщеславия ли совершаешь ты свои поступки – углубись в сердце и разберись в себе. Отвечаю тебе, если здрав умом, ты определенно разберешься, что двигало тобой в подвиге и что возгревало его. Не печалься, если обнаружишь, что в основании его было замешано тщеславие. Если приглядишься, то увидишь, что большинство твоих подвигов спаяно с ним. Не печалься – отсеки присвоение себе и все верни Богу, Он ждет этого от тебя. Покайся в этом и все верни Богу, воздай хвалу Ему за все труды твои и будь осторожен наперед: одним глазом во время совершения дел своих смотри на дела, другим глазом – на сердце, не шевелится ли в нем сия змия, не строятся ли дела на тщеславии, не сопровождаются ли тщеславием – и сразу отсекай больные ветки и вырезай гниль. Не заметишь вовремя, проявишь пренебрежение – сгниет весь плод.

И ты, наставник, хочешь ли проверить духовных чад своих? Оставь их без похвал на время, поставь в условия труда без славы – увидишь, что двигало ими.

 

  Показать содержимое

 

«Не продавай трудов за славу человеческую и не отдавай будущей славы за похвалу, ничего не стоящую; ибо слава человеческая обращается в прах и молва ее замирает на земле, а слава добродетели пребывает вовеки.

Истинная добродетель не ищет людской похвалы и не услаждается почестью – этою матерью зол.

Иные, быв восхвалены за преспеяние, со временем вознерадели; отчего – и похвала мимоиде, и труды пропали.

Когда приносишь усердное покаяние в грехах, тогда демоны, возвеличивая твои покаянные подвиги, умаляют грехи и нередко прикрывают их забвением или наводят на мысль, что они прощены, чтоб, ослабив труды, не почитал ты более нужным горько оплакивать свои падения.

Кто после опытов деятельной и созерцательной жизни намащает неопытных искусством различать помыслы, тому надлежит смотреть, чтоб не проскользнуло хвастовство таким знанием и желание выставить его напоказ для славы» [19].

«Тщеславный подвижник сам себе делает двойную обиду, потому что тело свое изнуряет, а награды не получает.

Господь часто скрывает от очей наших те добродетели, которые мы приобрели; а человек, хвалящий нас, или, лучше сказать, льстящий нам, похвалою отверзает нам очи, а как скоро отверзлись они, богатство добродетели исчезает (с глаз съедаемо бывает).

Кто возносится естественными дарованиями, как-то: остроумием, понятливостью, искусством в чтении и произношении, быстротою ума и другими подобными способностями, без труда нами получаемыми: тот никогда не получит вышеестественных благ; ибо неверный в малом и во многом неверен будет,по своему тщеславию (Лк. 16:10).

Скверное тщеславие научает нас принимать образ добродетели, которой нет у нас, приводя к обольщению нас слова Спасителя: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая дела ваша (Мф. 5:6)» [20].

«Которые из человекоугодия упражняются в добродетели, у тех основание спасения положено не на камне, а на песке; почему, как скоро пойдет дождь, потекут реки и подуют ветры (искушения), падают они от помыслов. Они, если не падают, а живут как должно, надмеваются великою гордостью; а когда падают, предаются бесполезному отчаянию»[21].

 

 

Лечение страсти тщеславия. Борьба с похвалой.

 

«Это еще не добродетель – быть обесчещену и не чувствовать сего; но вот добродетель – чувствовать сие и переносить ради благочестия. Ибо сказано: поносим ленивый не усрамляется (Притч. 20:4).

Всем воздавай честь ради Господа, не требуя чести себе, и обретешь благодать у Господа.

Втайне, возлюбленный, исполняй заповеди Господни, и Господь воздаст тебе явно.

 

Если видишь, что человек на земле достиг великого достоинства, не дивись сему; но дивись тому, кто возненавидел земную славу.

Смотри, чтоб, желая себе излишней чести, не лечь тебе на себя бесчестия; в подлинном смысле честь человеку – делать все по Богу; великое же бесчестие – преступать заповеди.

 

Не старайся показывать себя искусным во всяком деле, чтоб не впасть тебе в тщеславие, которое приводит к славолюбию, гневу и печали. Более всего старайся сделать себя простым и во всем ровным.

 

Не хвались, величаясь краснословием, но возвещай лучше учение из опыта людей простых и некнижных, чтобы стать тебе учеником Христовых апостолов; а хвалиться внешнею мудростью запрещено, особенно христианам. Хваляйся же о Гocnoдe да хвалится (2Кор. 10:17).

Не хваляй себе сей искусен (2Кор. 10:18). А ты прежде испытай дела свои, действительно ли проводил жизнь достодолжно; как величаешь себя, – победил ли

  Показать содержимое

 

вожделение, возлюбил ли нищету, возненавидел ли пересуды, отложил ли любовь к тщеславию, возненавидел ли похоть, возгнушался ли сластолюбием, точно ли никому не делал зла, одолел ли страсти, точно ли оскорбляемый не гневался и, слыша себе похвалы, не превозносился, возлюбил ли Господа всею силою и ближнего, как самого себя? – Если же не соблюли мы сего, то для чего велеречим о себе? Об этом надо плакать пред благостью Господа, чтобы исцелил нас от окаменения сердца, и сделал сильными проводить достодолжное житие.

Ничего не должно делать напоказ людям, но во всем надо поступать от чистого сердца; потому что Бог знает сокровенное и тайное и от Него одного надеемся получить воздаяние» [22].

«Когда ближний, или друг, укорит тебя в отсутствие или присутствие твоем, тогда покажи любовь – похвали его.

Великое дело – отвергнуть от души похвалу человеческую, но большее – отвратить от себя похвалу бесовскую.

Не тот показывает смиренномудрие, кто охуждает сам себя; (ибо кто не стерпит поношения от себя самого?), но тот, кто, будучи укорен другим человеком, не уменьшает к нему любви.

Предвкусивший небесную славу, естественно, презирает всякую земную славу; и я подивился бы, если б кто, не вкусив первой, совершенно презирал последнюю.

Не слушай веятеля сего, когда он научает тебя объявлять свои добродетели на пользу слышащих польза человеку, если он весь мир будет пользовать, душу же свою отщетит (Мф. 16:26)? Ничто не приносит столько пользы ближним, как смиренный и непритворный нрав и такое же слово. Таким образом, мы и других будем побуждать, чтоб они не возносились; а что иное может быть полезнее сего?

Не скрывай стыда своего с тою мыслью, чтобы не подавать ближнему повода к преткновению; хотя, может быть, и не во всяком случае полезно будет употреблять сей пластырь, но смотря по особенным свойствам грехов.

Когда хвалители наши, или, лучше сказать, льстецы, начнут хвалить нас; тогда поспешим вспомнить множество грехов наших (и суд Божий, не сходный с человеческим) – и увидим, что мы не достойны того, что говорят или делают в честь нам.

Начало к истреблению тщеславия есть хранение уст и любление бесчестия, средина – отсечение всех мысленных приражений тщеславия; а конец (если только есть конец в бездне) – без смущения при других делать то, что служит к бесчестию.

Утаевай благородство свое и не величайся своею знатностью, чтоб не быть тебе по словам в одном, а по делам в другом устроении.

Молчание и безмолвие – враги тщеславия; но если ты находишься в общежитии, то, переноси бесчестия.

Если крайнее тщеславие есть, когда человек, не видя при себе никого, кто бы его хвалил, и наедине обнаруживает тщеславные поступки; то признак совершенного нетщеславия есть, чтоб и в присутствие других не окрадываться тщеславною мыслью» [23].

«Бела рука, скрытая в недре, – и скрываемое дело сияет блистательнее света.

Человек безрассудный всенародно объявляет о своем богатстве и многих возбуждает к злоумышлению против себя; а ты, идя путем, где есть разбойники, скрывай, что имеешь, пока не придешь в град мира и там не начнешь безопасно пользоваться своим добром.

Если себя самого меряешь малою мерою, то не будешь меряться с другими.

Изгони изнутри даже и мысль о похвале человеческой, чтоб чрез то отразить любопоказательный помысл тщеславия еще прежде порождения его.

Когда, противоборствуя причинам страстей, препобедишь их, не дозволяй величать тебя лукавому помыслу, чтоб, поверив ему, не впасть тебе в прелесть; но старайся лучше увидеть недостатки в том, над чем потрудился, чтоб преспеяние твое не было окрадено внутренними врагами.

Самое острое оружие у змия (древнего) есть тщеславие, побивающее плоды всех трудов наших. Но кто устрояет предварительно противоположный ему маневр тайного доброделания, тот близок к тому, чтобы снести голову с самого диавола.

Ароматы подвижнических трудов своих скрывай под печатью молчания, чтоб, будучи выставлены наружу языком, не были они расхищены славою.

Скрывай язык свой в деятельном прохождении подвижничества (т. е. вместо языка пусть говорят подвиги); ибо в таком случае и молча будешь иметь свидетелями о жизни твоей достойных веры сожителей своих – труды. О ком свидетельствуют какие-либо наличные труды, тому нет нужды свидетельствовать о себе языком своим.

Как скрываешь от людей грехи свои, так скрывай от них и труды свои. Ты стыдишься открывать о срамных делах своих, чтоб не подвергнуться поношению и уничижению, – что полезно было бы для души твоей. Бойся показывать и труды свои,чтобы грех человекоугодия не принес пагубы душе твоей. Если одному Богу открываешь постыдные падения; то не открывай людям своих противоборствий оным, чтоб не сочли их увенчанием победы.

Тем, которые упражняются в делании добрых дел, Господь увещательно говорит: егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери, помолися Отцу твоему, Иже в тайне (Мф. 6:6), и еще: егда твориши милостыню, не воструби пред тобою, повелевая избегать делания чего-либо доброго напоказ как дела вредного. А пророк, говоря, что собираяй мзды собра во влагалище дираво (Агг. 1:6), показывает, что развращенною целью славолюбия уничтожается всякий труд (подвизания и доброделания, как сквозь дырявое влагалище, проходя чрез сердце, не огражденное смиренным мудрованием. Сердце смиренномудрое воистину есть сокровищница и отвсюду сильно укрепленное ограждение, идеже ни червь, ни тля тлит, идеже татие не подкопывают, ни крадут (Мф. 6:20). Под червем разумеется рождающееся внутри самомнение, уничтожающее что в людях бывает доброго; а под татями – отвне привходящие похвалы, которые, возбуждая неразумную кичливость, поспешно расхищают духовные сокровища, долгим трудом в доброделании собранные. Ибо как, подкапывая стену, уносят тщанием накопленное (добро вещественное), так помысл, подвигнутый добрыми делами к превозношению, уничтожает цену сих самых дел, а похвалы людские, подкапывая легкие умы, (вторгаются внутрь) и ничего доброго не оставляют там, что туда внесено было совне законным путем (дверьми), а оттуда извергается ими дырою ушей. Но никто да не попустит этой страсти одолеть себя настолько, чтоб в усыплении от сладкоречия славолюбия потерпеть совершенную утрату всего стяжанного усиленными трудами; да трезвится же всяк и бодрствует, чтоб истребить наветников, когда они еще только подкапывают, прежде нанесения ими вреда, поразив их в самый момент подкапывания, прежде чем воссияет солнце – и мысль станет делом» [24].

«Итак, желающему идти царским путем с оружиями правды десными и шуими, должно, по апостольскому учению, ровно проходить славою и бесчестием, гаждением и благохвалением (2Кор. 6:7,8), и с крайнею осторожностью направлять свое шествие путем добродетели среди вздымающихся волн искушений под управлением рассуждения и веянием Духа Господня, зная; что как скоро мы хоть немного уклонимся направо или налево, то тотчас разобьемся о гибельные подводные скалы. Почему и слышим от премудрого Соломона увещание: не уклонися ни на десно, ни на шуе (Притч. 4:27), т. е. не льсти себе из-за добродетели и духовными успехами своими не превозносись, равно как и уклоняясь на шуюю стезю страстей, не ищи, по апостолу, себе от них славы в срамоте твоей (Флп. 3:19). Диавол в ком не мог породить тщеславия благообразием статной и блестящей одежды, в том пытает всеять его одеждою неуклюжею, неопрятною и нищенскою; кого не мог ввергнуть в сию страсть честью, того подбивает на нее уничижением; кого не мог заставить превозноситься многознанием и умением красно говорить, у того вызывает это важничанием в молчании. Если кто явно постится, то тревожим бывает суетною славою; а если кто из презрения к такой славе станет скрывать пост, то терпит нападение от самовозношения. Чтоб не запятнаться приражением тщеславия, иной избегает совершать долгие молитвы на виду у братий; но начав упражняться в них тайно, никого не имея свидетелем такого делания, не избегает он трубления пред собою. Прекрасно наши старцы изображают свойство этой болести, сравнивая ее с луком и чесноком, которые по снятии одного покрова оказываются опять покрытыми другим таким же, и сколько раз ни снимай покровов, они все оказываются покрытыми.

Это здесь поместить я потому счел нужным, чтоб мы, имея пред очами полное изображение, с какою силою и в каком порядке нападают на нас страсти, которыми бедная душа бывает терзаема, могли быть более внимательны к себе и чрез то удобнее избегать сетей и западней вражеских; Так и египетские отцы поступают. Они, не колеблясь, все подобное износят на среду и рассказами своими о других и о себе – как бы и они все еще испытывали то, о чем рассказывают, – раскрывают и обнажают пред юными монахами борения всех страстей, и такие, какие уже претерпевают сии юные, и такие, какие еще имеют претерпевать, чтоб чрез такое изложение ими обольщения всех страстей горящие духом новоначальные познали секреты настоящих своих браней и, видя их, как в зеркале, уразумевали как причины борющих их страстей, так и средства – против них; относительно же будущих бранных схваток, прежде чем они придут, наперед знали, как предостерегаться от них, как выступать против нападающих и как сражаться с ними. Как искуснейшие из врачей имеют обыкновение не только настоящие болезни врачевать, но и будущим по своей прозорливой опытности противодействовать, предупреждая их предостерегательными наставлениями или целительными питьями, так и эти истиннейшие врачи душ духовным своим наставлением, как бы некиим противоядием (антидотом), наперед убивая болезни сердец, какие имели бы возникнуть, не дают им юнеть в душах юных иноков, открывая им и причины нападения страстей, и целительные против них средства.

Воин Христов, желающий законно подвизаться истинным духовным подвигом, всеми мерами должен стараться победить этого многообразного и разновидного зверя. И во-первых, мы можем избежать – самой встречи с этою многочастною, отвсюду против нас готовою выбежать непотребностью, если, содержа в мысли оное Давидское изречение: Господь рассыпа кости человекоугодников (Пс. 52:6), ничего не будем дозволять себе делать или предпринимать с тщеславным намерением стяжать суетную славу. Потом сделанное с добрым начинанием надо нам усиливаться и сохранить с подобным же – добрым – блюдением, чтоб после того не прокралась болесть тщеславия и не опустошила плодов всех трудов наших. Также что в поведении братий не принято в общий обычай и не делается всеми, то со всем старанием надо отклонять как дело хвастливое и того, что может сделать нас заметными среди других, и что, поелику мы одни то делаем, может стяжать нам славу у людей, всячески избегать. Этими себя выказываниями наипаче и обнаружится, что к нам пристала смертельная заразатщеславия: чего, однако ж, мы могли бы избежать, если б содержали в мысли, что не только совсем потеряем плод трудов наших, какие подымаем с тщеславным намерением, но и виновными сделаемся в большем преступлении и как святотатцы должны будем понести вечные муки; так как к оскорблению Бога восхотели для людей делать дело, которое должны были делать для Него, и чрез то людей предпочли Богу и славу мира – славе Божией, как обличит нас тогда ведущий сокровенное Бог»[25].

 

 

 

 

Основные святоотеческие правила излечения от страсти тщеславия.

 

1) Бегай суетной славы человеческой: сам никогда не стремись прославиться, а желай безвестности.

2) Бойся показывать труды свои. Учись тайноделанию, чтобы никто из людей не знал их.

3) Учись скрывать свои подвиги и добродетели, никому кроме духовника не раскрывай их.

4) Береги язык свой: меньше рассказывай о своей духовной внутренней жизни, а то и вовсе не говори.

5) Старайся сделать себя простым и во всем равным другим.

6) Ничего доброго не присваивай себе, но Единому Богу.

7) В начале и во время всякого дела выверяй – не смешалось ли оно с тщеславием и, обнаружив его, сразу же отсекай оное и проси прощения у Бога.

8) Учись довольствоваться тем, что есть. Смиряйся, видя свою немощь, ограниченные физические и духовные силы. Знай свою меру. Не стремись к тому, что не по силам.

 

Источник  https://azbyka.ru/strast-tshheslaviya-i-borba-s-nej

[inna d 4 932]

священноисповедник Николай (Могилевский)

Тайна души человеческой

 

Душевные страсти

Что касается последней пары страстей – тщеславия и гордости, то они между собою связаны такой тесной связью, что нет возможности сделать точные разграничения между ними. Иоанн Лествичник говорит, что между ними нет различия, ибо, победив тщеславие, можно быть обладаемым гордостью. Между сими страстями такое различие, какое между отроком и мужем, между пшеницею и хлебом; ибо тщеславие есть начало, а гордость – конец. Эти две связанные между собою генетическим родством и непосредственностью страсти, заканчивая собою ряд главнейших пороков, достигают высшей степени гибельности для религиозно-нравственной жизни человека как по своей сущности, так, особенно, по той тонкой, трудно уловимой форме своего проявления в душе. В то время как прочие страсти, по учению отцов-аскетов, истребляются соответствующими добродетелями, например, чревоугодие – постом, блуд – воздержанием, сребролюбие – милосердием к бедным и т.п., страсти тщеславия и гордости сопровождают самые добродетели и губят их. Это обусловливается тем, что названные страсти проявляются при заметных успехах по пути осуществления подвижничества, вследствие приобретения и развития в себе некоторых добродетелей, так как тщеславие примешивается ко всякому добродетельному делу. Оно возбуждается, и возбуждается не иным чем, как успехами в добродетелях того, на кого оно нападает.

  Показать содержимое

 

Наоборот, всякая добродетель, направленная на умерщвление тщеславия, легко может способствовать развитию последнего, так как, говорит Евагрий-монах, что ни сделаешь к прогнанию его, то становится началом нового движения тщеславия. Поэтому эти страсти (тщеславие и гордость) даже противным образом и порядком возбуждаются, чем все шесть остальные, ибо по истреблении тех – эти сильнее плодятся, и по умерщвлении тех – живее возникают и возрастают. Этим отчасти обусловливается то, что нападение этих страстей на человека бывает более сильно и тонко, нежели первых. Тщеславие многообразно, разновидно и тонко, так что едва ли можно самыми прозорливыми глазами предвидеть его. Оно нападает на подвижника с правой и с левой стороны, ибо диавол в ком не мог породить тщеславия видом хорошо сшитой одежды, того запинает убогою; кого не мог низвергнуть честию, того запинает смирением; кого не мог заставить превозноситься знанием и красноречием, того обольщает важностью молчания; если кто будет явно поститься, то искушается суетною славою. Старцы хорошо представляют, говорит преп. Иоанн Кассиан, свойство этой страсти в виде лука и чеснока, которые, по снятии одного покрова, оказываются покрытыми другими. Прочие страсти на тех только нападают, кого победили и, будучи побеждаемы, увядают и слабеют, а эта страсть еще жесточе преследует своих победителей. «Иные страсти иногда при помощи места успокаиваются, и при удалении предмета греха, или удобства, или повода к нему обыкновенно укрощаются и уменьшаются, а эта страсть и с бегущим в пустыню проникает, и место не может исключить ее», не изнемогает и от удаления внешнего предмета. Ибо она воодушевляется не иным чем, как успехами добродетелей того, на кого нападает. Прочие страсти с течением времени иногда ослабевают и прекращаются; а этой страсти долгое время не только не подавляет, но придает ей еще большее поощрение. В том и состоит опасность тщеславия, что в то время как прочие страсти, при противоборстве противоположных им добродетелей открыто, как бы ясным днем воюющие, удобнее можно победить и предостеречь их, эта, прильнувши к добродетели, вместившись в строй войска, сражается, как в темную ночь, и потому коварнее обманывает не ожидавших и не остерегавшихся ее. Все сказанное здесь о тщеславии с большим правом можно относить и к гордости.

Что касается, в частности, тщеславия (kenodoxia), то оно, несомненно, предполагает в человеке наличность некоторых добродетелей, достигнутых успешным прохождением подвижничества. Начинается оно с самого, по-видимому, ничтожного: только еще начинающих (подвижников) и мало преуспевающих в добродетели тщеславие обыкновенно превозносит за звуки голоса, т.е. что они приятно поют, или что у них плоть истощена постом, или что они красивы. Потом тщеславие внушает монаху искать степени клирика, пресвитера с целью учить других и давать им образец святости; так постепенно страсть опьяняет ум монаха.

Характерным здесь является то, что средством для достижения почести и славы человек избирает труды, подвиги, совершение добродетелей. Это же самое является и выразителем самой сущности разбираемой страсти. Избирая подвижничество средством достижения собственной славы, тщеславный извращает в корне как цель христианского подвижничества, так и самое понятие о христианских добродетелях. Цель подвигов ложная и, как таковая, не может иметь цены с нравственной точки зрения. Обращая цель в средство тщеславия, тщеславный чрез глубокое извращение понятия подвижничества несомненно встает на гибельный путь самолюбия. Истинный Христов подвижник непрестанно пребывает в таком горячем желании, чтобы Бог славился в нем, сам же он остается как бы несуществующим. Такой человек и не знает, что он такое, и не чувствует наслаждения в самых похвалах словесных; но при сильном желании смирения он не думает о своем достоинстве. Не то мы видим у человека, увлеченного духом тщеславия: все его подвиги и доброделания являют в нем стремление не к славе Господа, по побуждениям чистой любви к Богу, а стремление к славе собственной (славе человеческой), т.е. к удовлетворению личного своего себялюбия. Тщеславие (а с ним и гордость) основанием своим имеет «себялюбие», постоянно сопровождаясь памятованием о своем собственном достоинстве. Центр такой (по страсти) деятельности полагается не в Боге, а в самом человеке. Поэтому преп. Антоний Великий, поставляя тщеславие наряду с богозабвением, считает его самою большою и неисцельною болезнью души.

Точное и глубокое определение тщеславия с этой именно точки зрения мы находим у преп. Максима Исповедника. По его словам, тщеславие есть отступление от цели, которая по Богу, и приступление к другой цели, которая не по Богу. Ибо тщеславен тот, кто для своей, а не для Божией славы заботится о добродетели и трудами своими имеет в виду накупить лишь человеческих непостоянных похвал. Такая человеческая слава по сравнению с славой Божественной является напрасною, суетною, ложно-тщетною, почему и самое состояние это называется «тщеславием».

Совершая подвиги доброделания ради приобретения славы людской, с надеждой получить человеческую похвалу, человек, естественно, все свое внимание обращает не на суть подвигов, а на внешнюю только их сторону. И, конечно, внешняя благовидность поступков и действий является «пустоцветом», прикрывающим серьезные внутренние пороки, так как человек, обманывая себя внешними своими деланиями, внутреннее свое делание разоряет и губит. Опьяняя ум подвижника и представляя мечтательно такие положения, о которых нет основания умно рассуждать, тщеславие тем самым препятствует ему (уму) предстать пред Богом и стяжать венец истинной праведности. Правда, оно побуждает подвижника на многие труды, посты, молитвы, милостыни и т.п., но этим всем, по слову Антония Великого, человек ничего другого не достигает, кроме стыда и поношения, так как тщеславие губит все раньше приобретенные человеком добродетели и здесь иногда (подверженного этой болезни) наказывает по суду правды Божией. Одно тщеславное превозношение способно погубить такие великие добродетели, каковы были добродетели, и вера, и праведность царя Езекии, набожность которого заслужила того, что они могли изменить самую природу и законы всего мира (разумея возвращение солнца на 10 ступеней назад и возвращение дней жизни на 15 лет), и однако все это погибло чрез одно превозношение тщеславия, так что все добродетели преданы забвению, как бы их и не было. Чрез страсть тщеславия человек для жизни духовной делается бесплодным; душу тщеславного человека часто сравнивают с «ямой безводной», а самого его называют идолопоклонником, хотя бы он был и верующим.

Кроме того, у человека тщеславного на почве видимой благовидности развиваются неизбежные пороки: двойственность, лицемерие, ложь, зависть, ненависть и др. А главным здесь является то, что тщеславие, достигающее полного своего возраста, переходит в самую гибельную и бесовскую страсть – «гордость».

Все характерные, наиболее выражающие страсть черты являются резче, выпуклее и более выраженными в страсти гордости. Если человек тщеславный услаждается своими подвигами и достоинствами, видя в них средство достижения известности, славы, почести от людей, то гордый уже прямо и неприкровенно усвояет их себе. Вознося свою собственную личность, он утверждает свою полную независимость не только от кого бы то ни было, но даже и от Бога. Свое назначение такой человек надеется осуществить без Божественной помощи, признавая совершенно достаточными свои силы для осуществления добродетелей. Если в тщеславии чувствуется недостаток любви к Богу, забвение о славе Божией – то в гордости проявляется прямое, решительное, сознательное пренебрежение к Божественной славе, явное нежелание «воздать славу Богу». Поэтому гордый не сознает немощей своей падшей природы и, видя в себе самом источник сил, смело отвергает «благодать», «промысл». Иногда даже он открывает хульные свои уста на небо и бывает «чужд всяких добродетелей». Основой для гордости служит общее и всем прочим страстям себялюбие, которое здесь проявляется в более заметной форме, достигая часто явного, сознательного и упорного сопротивления Богу, – вот почему гордость, по учению отцов-аскетов, тяжелее и пагубнее всех прочих пороков, а человек гордый имеет «общую часть с бесами». Гордость, по мнению отцов, есть «древнее зло», «первое зло и последнее» и источник зла, ибо гордостью пал первый из Ангелов, гордостью же падают и все люди. Гордость – это «самый лютый и свирепый зверь»; «из нее, как из какого корня, произросли мириады лоз греховных». Она поэтому всего более ненавистна Богу – «мерзость пред Господом». Она настолько велика и сильна, что гордого может исправить только «Сам Бог».

Гордости, по мнению отцов-аскетов, два рода: первый – плотский,второй – духовный. Первый искушает новоначальных и плотских, а другой – мужей духовных и высоких (по жизни), которые, победив предыдущие пороки, находятся уже почти на верху добродетелей. «Первая гордость есть та, когда кто укоряет брата, когда осуждает и бесчестит его как ничего не значащего, а себя считает выше его; таковой, если не опомнится вскоре и не постарается исправиться, то мало-помалу приходит и во вторую гордость, так что возгордится и против Самого Бога, и подвиги и добродетели свои приписывает себе, а не Богу, как будто сам собою совершил их, своим разумом и тщанием, а не помощию Божиею». Хотя тот и другой род гордости вдыхается вредным возношением как на Бога, так и на людей, однако ж тот первый касается отношения к людям, выражаясь в разрыве союза с ближними, оскудения к ним любви, превозношений над ними с намеренным желанием обратить их в средство своего эгоизма, а второй составляет скорее гордость на самого Бога.

Таким образом, начинается страсть гордости с мнимо справедливого предпочтения себя другому, а после, путем незаметного возвышения своего «я», доходит до сопоставления себя со своим Творцом, сознательного противления Его промыслу и удаления от Него. Тщеславие обозначает собою первый период горделивой страсти, когда Божественная благодать стоит еще при дверях нашего сердца, ожидая от нас покаяния и смирения, – гордость обозначает второй период этой – духовной – болезни, когда наклон к духовной смерти становится заметнее ввиду того, что действие благодати все более и более парализуется возрастающим самолюбием; в этот же период наконец наступает и самая смерть духовная: когда человек весь погрузится в свой собственный эгоизм и чрез это выразит полный протест против благодати Божественной. Поэтому «гордость есть отвержение Бога», «противница Богу, корень хулы». Начало гордости – корень тщеславия; средина – уничижение ближнего, бесстыдное проповедание своих трудов, самохвальство в сердце, ненависть обличения; а конец – отвержение Божией помощи, упование на свое тщеславие, бесовский нрав. Будучи первоисточником всякого зла, ибо чрез гордость диавола вошел грех в мир, эта страсть составляет сущность греховной проказы человека; ибо она (совместно со страстью тщеславия) сопровождает и наши добродетели и наши пороки, и каждый случай нашей жизни обращает в повод для своего проявления и усилия и тем самым ведет человека к неминуемой смерти духовной, чрез отчуждение его от Бога, подобно ниспавшему с неба ангелу.

Тщеславие, особенно гордость, имея общей своей основой себялюбие, суть по преимуществу акты нашей воли. Право оценки поступков наших ближних, возвышение собственных своих достоинств, посягательство на право Божественного суда над нравственною личностью человека – все это смелое обнаружение действий воли, покоящихся на глубоких основаниях испорченности нашей природы. Свобода первого падшего ангела родила гордость, равно как и воля первого человека родила гордость – гордость сделала всех дерзкими. Человек по своей воле отпадает от Бога, добровольно подвергает себя опасности и – отдается в руки вечной смерти по той злой воле. Поэтому гордость есть столь великое зло, что заслуживает иметь противником не ангела, не другие противные ей силы, но самого Бога, Которого она отвергает.

Окидывая ретроспективным взглядом сказанное о страстях, мы можем в кратких чертах сделать маленькое обобщение. Из рассмотрения последних двух страстей мы видим, что общей их основой служат самолюбие и эгоизм в их наивысшей степени развития и интенсивности. Это же самое основание (т.е. самолюбие и эгоизм, но в менее резкой степени выраженности) является общим и для всех страстей прочих. По учению Исаака Сирина, «прежде всех страстей – самолюбие», от которого, «как ветви какие, отрождаются страсти». Отсюда мы приходим к такому выводу: каждая страсть есть прежде всего порождение самолюбия, которое является необходимой психологической почвой, на которой и из которой вырастают все страсти, заимствуя у нее свои соки и всецело определяясь ею в своих характерных особенностях. Этим, конечно, оправдывается и то мнение отцов-аскетов, что все страсти психологически сродны между собой и, нося на себе характер общего всем им себялюбия, являются по существу своему однородными актами, будь то страсть плотская или душевная.

 

Как выросшие на такой почве, все страсти суть явления психологические. Нравственному вменению они подлежат не за самые по себе факты, а за то греховное настроение, которое сопровождает тот или другой наш поступок. Точка опоры вменяемости страстей покоится на том основании, что душа есть начало свободное и господственное, а тело находится у нее в подчинении. По тесной связи души и тела и внешние проявления последнего носят на себе отражение первой и оцениваются как акты свободного выражения нашей души. Поэтому все наши страсти по преимуществу суть акты волевые. Все помыслы, всеваемые в нас врагом, делаются в нас греховными в зависимости от нашего произволения; в страсть они переходят после того, как в них помимо ума и сердца примет участие и воля человека. Главная роль остается в данном случае за волей, от которой зависит и самое существование той или иной страсти, и нравственная за нее ответственность пред судом Божественной правды. Грех, говорит преп. Ефрем Сирин, «вменяется не как ведение, а как решимость».

Итак, результатом нашего анализа страстей являются следующие три положения: 1) все страсти имеют одну общую основу – самолюбие, 2) все страсти – явления психофизические, и 3) все страсти суть акты волевые (по преимуществу).

 

https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Mogilevskij/tajna-dushi-chelovecheskoj/#0_6

 

Здесь более кратко  и тоже легко воспринимается о страсти тщеславия.

[inna d 4 932]

«ОТ ТЩЕСЛАВИЯ БЕГАТЬ НАДО»

Прп. Макарий Оптинский

В одном из писем преподобный старец Макарий дал четкое определение греху тщеславия и гордости: «Тщеславие и гордость одной закваски, различие же оных такое: тщеславие побуждает выказывать свое благочестие или свой ум, дорожит мнением людей, любит похвалу, склонно к человекоугодию, боится ложного стыда человеческого и подобное. Гордость же обнаруживает себя порывами гнева, смущением, презорством, осуждением и уничижением ближних, надымая душу caмомнением и возношением о своих делах и достоинстве, или внешнем или внутреннем. Плод гордости — падение мужей и духовных; и вообще падения людей и жизнь нехристианская и вcе бедствия человеческие в отношении души и тела, началом своим имеют гордость. Как и напротив, началом и основанием всего благого есть смирение».

Тщеславные помыслы, укореняясь, вредят духовному устроению человека, надмевая его ум.

Старец Варсонофий рассказывал своим ученикам поучительный случай: «Одно духовное лицо, человек, известный своей ученостью и богословским образованием, защитник Православия, вдруг отрекся от него. Прямо не хочется верить! Прекрасно, красноречиво он говорил и жил нехудо, не был ни убийцей, ни блудником, не имел и других пороков, но вдруг пошатнулся и отрекся от Господа. Отчего это случилось? Правда, он был поставлен в очень тяжелые условия, враг со всех сторон нападал на него, и он не устоял. Погубило его тщеславие. Те обширные знания, которые он имел, не принесли ему пользы, а, напротив, повредили ему, так как надмили его ум. А тщеславие бывает от недостатка смирения. Человека смиренного никакие скорби не победят, не падет он, так как, смиряясь, находит, что за грехи свои достоин еще и большего наказания.

  Показать содержимое

 

Смиренный уподобляется человеку, построившему дом свой на камне: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяше ветри, и нападоша на храмину ту, и не падеся, основана бо бе на камени (Мф. 7, 25). А камень-то этот — смирение.

Тщеславный же подобен человеку, построившему дом свой на песке, без основания. И сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и опрошася… то есть со всей силой устремились к храмине той, — и падеся: и бе разрушение ея велие (Мф. 7, 27)».

Тщеславие старец Макарий называл корнем зла, который «все растения благих дел оскверняет и непотребными творит».

Как же проявляется тщеславие?

В одном из писем ученица старца Иосифа признавалась, что во время усердной молитвы она желала бы, чтобы окружающие заметили ее высокое духовное устроение. — На что старец отвечал: «Это бесы влагают помыслы тщеславия. Хорошо, что на них не останавливаешься. И впредь их должно презирать».

В своем дневнике послушник Николай Беляев, впоследствии преподобноисповедник Никон Оптинский, 28 ноября 1908 года также описал подобный тщеславный помысел, который он открыл старцу Варсонофию: «Сейчас на благословении я сказал про тщеславные помыслы, беспокоющие меня особенно во время келейного моего правила. Я стараюсь читать по возможности не спеша и вникая в смысл читаемого. Часто вот и приходит такая мысль, что будто я читаю, а кто-либо из родных или знакомых слушает меня и даже видит, хотя я их и не вижу. При этой мысли я начинаю более вникать в смысл читаемого, иногда даже прибавляется чувство, вообще я начинаю читать лучше. И мне представляется, что слушающие остаются довольны моим чтением. Вот это я и сказал Батюшке.
— Да, это тщеславие, с которым надо бороться. Не принимайте этой мысли.
— Как же это не принимать?
— Не принимать — значит не обращать внимания. Этот бес не сразу отстанет, все равно, как собака: ее хлещешь, гонишь от себя, а она все идет да лает; так и бес тщеславия. Не обращайте внимания. А если Вы видите, что начинаете читать лучше и с большим чувством, то обращайтесь к Богу с благодарением и с самоукроением. Тогда этому бесу нечем будет попользоваться от Вас, и он уйдет. Но не совсем. Он Вас не оставит, и на следующий день опять пожалует. Да, у монаха все время идет брань в помыслах.

Прп. Иоанн Лествичник считает тщеславие не отдельной страстью, а присоединяет его к гордости. Тщеславие, усилившись, обращается в гордыню. Тщеславие делает то, что безголосый начинает петь, ленивый становится ретивым, сонливый становится бодрым, и тому подобное. Прп. Иоанн Кассиан Римлянин, замечая это, удивляется лукавству, хитрости и злобе этого беса. И как все святые избегали тщеславия, как осторожно они к нему относились!»

В борьбе с тщеславием помогает внимание к своим помыслам, искреннее и частое исповедание грехов, молитва, памятование о своем нерадении и чтение святоотеческой литературы.

Старец Иосиф советовал обращаться к следующей молитве: «Дух гордости и тщеславия, гнева и хулы отжени от меня, Господи, дух же смирения и терпения даруй мне, окаянной рабе Твоей».

В другом письме старец отмечал: «От тщеславия бегать надо, а не предаваться ему. Если хвалят тебя, то мысленно грехи свои вспоминай и нерадения. Показности при людях избегай».

Как и с другими грехами, с тщеславными помыслами предстоит борьба всю жизнь. Побеждается же тщеславие противоположной добродетелью смирения. По словам старца Иосифа: тщеславие «до самого гроба не оставляет подвижника. Поэтому смирением всегда надо вооружаться против проявления тщеславия».

 

https://www.optina.ru/22_ot_tscheslavija_begat_nado/

Изменено 8 августа, 2022 пользователем inna d

[ВладимирБ 244]

Тщеславие идёт рука об руку с гордостью, т.е. когда человек много о себе думает, тогда ищет и других, что бы так же о нём думали высоко, что он во всём разумен, во всём всегда прав. У Св. Игнатия Брянчанинова читал, что нужно стяжать смирение через исполнение Божьих заповедей и трезвение с частым покаянием. Когда человек во всём старается поступать по заповедям Божьим, тогда он обнаруживает все свои немощи, что он ни на что не годен и ему нужно постоянно каяться. Тогда и гордость, а за ним и тщеславие постепенно исчезают. Нужен постоянный пост и молитва с участием в таинствах. Пост усмиряет плотское мышление, молитва вводит в очищенный постом ум покаянное чувство, таинства помогают во всём этом укрепиться, бороться с ошибками, тогда человек сподобляется духовного мира и радости в Духе Святом. И тогда тщеславию не остаётся место, как не может  на столе с яствами быть места разлагающемуся трупу.

Изменено 9 августа, 2022 пользователем Монтгомери