Таблица лидеров

Ольга, спасибо! Никогда не читала про целование крестика.... А мне ведь есть за кого...

Иулиания У меня первоначально возникли такие же мысли, как у Вас... А потом уже пришло иное восприятие. Если я отдала человека Богу, то это не значит, что я не буду ему помогать. Это значит, что я не буду его контролировать и ожидать благодарности, это значит, что я не буду потакать его греховным наклонностям. Сделать, что возможно, а результат он от Бога. И помнить всегда, что мне никто не принадлежит, даже близкие, даже муж, к примеру. Что б не было чувства собственника. Я могу любить их, я могу помогать, я могу благодарить Бога за то, что они рядом, но всегда помнить, что они принадлежат Богу, а не мне. Внешне бывают самые добрые намерения, а если капнуть глубже, то эгоизм и себялюбие, или ревность, или тщеславие. А иногда надо отойти от человека что бы дать ему пожать плоды его грехов, что б он мог осознать, что творит и захотел измениться. Когда последствия разгребает кто-то другой, то зачем меняться? У меня в жизни такое было, я отходила. И потом увидела, что это на пользу и мне и ему. Так я поняла слова свт. Игнатия.

я подумала и увидела, что и мирянам это подходит. От пристрастного отношения много бед в миру, например, ревность. Или когда мать не просто любит, а пристрастно относится к ребенку, она не может его отпустить, когда он вырастает. И от этого возникают проблемы со свекровями и тещами. Или если друг тянет в дурную компанию и ситуацию, надо прервать общение, отсечь. И много других ситуаций... "Надо отдать всех людей Богу. " И мирянам тоже, хотя может сам уклад жизни в миру мешает, но надо отдавать, хотя страшно и даже не хочется...

Схиигумен Савва (Остапенко) "О гордости" (из главы "Примеры искушений из жизни чад") Иногда приходится удивляться хитрости и тонкости вражиих искушений. Помнишь ли, друг мой, как ты вызвал однажды на соревнование по послушанию своего друга А.? Ух, с каким восторгом ты тогда приехал! Ведь ты же опередил его!.. Но я сразу почувствовал, что это не к добру ведет. Наводящий вопрос подтвердил мои опасения: ты радовался тогда не как сеятель добрых дел, а как победитель своего соперника. Помнишь, как ты обиделся на меня, когда я совсем отстранил тебя от послушания? Гром и молния! Давно это было... Теперь ты совсем другой, а тогда этот метод духовного воспитания для тебя был крайне необходим. Очень важно не упустить момента зарождения гордости. Вот я тогда подумал: если сейчас не схватить гордишку за голову, то потом уж не удастся – руку отгрызет! Теперь-то ты благодарен, разумеется, а тогда у-ух, как воевал... Ни на одну страсть так болезненно не реагируют чада, как на гордость и тщеславие. Обличение в этом грехе принимают за личное оскорбление и обижаются, поэтому приходится умудряться и опытом жизни проводить свою линию, то есть без объяснения причин приводить к смирению. Приходится отстранять от человека то, что питает страсть гордости. Со временем человек понимает, что к чему и отчего.... ...Для назидания расскажу тебе еще случай из жизни чад, как враг разжег двух девиц ненавистью друг к другу и как они победили врага тем, что стали целовать свой крестик. Вначале эти девицы, Е. и М., были большими друзьями и жили, как говорится, душа в душу. Но хитрый и лукавый враг позавидовал такой дружбе и стал в душе их производить смуту. Одна говорит другой: – Ты гордая! А другая в ответ говорит: – А ты вовсе превознесенная гордыня! Ну и, разумеется, вражда. Все пошло колесом. Краски поблекли, все стало представляться в ином свете. Слова друг друга стали пониматься в превратном смысле. Каждая из них думала: «Вот как можно ошибиться в человеке! Считала, что лучше ее нет никого на свете». Стали усиленно избегать друг друга, насколько это было возможно при совместном послушании. И, вот, пишут, одна и другая: «Батюшка, что делать? Погибаем! Разъедините нас». Спрашиваю у М.: – Ты крестик целуешь за Е.? – Нет. – А почему? Разве ты не знаешь, что надо целовать крестик свой за того, кто нам в тягость? – Простите, Батюшка, забываю. – Вот, – говорю, – злая сила и воспользовалась вашим нерадением, и крутит вами. Целуй крестик за Е. по пять раз утром и вечером, молись и искренно желай ей спасения. Е. тоже так будет делать. Тогда врага победите, и у вас опять будет мир и любовь. Стали они приневоливать себя крестик целовать и молиться друг за друга, а потом М. рассказывает: Вижу, как Е. плачет, и мне делается ее так жалко! Думаю: «Ведь это я ее мучаю. Я хуже зверя», – и сама заливаюсь слезами. Смотрю только на нее и плачу, а сказать не смею – стыжусь. Думаю, что не поверит, скажет: «Лицемерка!» Молчу. Проходит неделя, другая... Молчим, иногда плачем, особенно в храме, и украдкой посматриваем друг на друга. Однажды я уловила ее взгляд. В нем было столько сострадания, такая любовь, что я не удержалась и бросилась ей на шею с рыданием: – Сестричка, милая, прости меня ради Христа! Я люблю тебя искренно, глубоко... Что было со мной, я и сама не знаю. Верь мне, я говорю искренно! Она душит меня в своих объятиях, целует-целует без конца и потом с сияющим взглядом говорит: – Верю, верю, сестричка! Я потому и плакала, что видела, как ты мучаешься из-за меня... Какие же мы, взрослые, глупые – хуже детей! После этого случая они стали любить друг друга еще сильней. Приятно смотреть на них. Всегда спокойные, энергичные, заботливые. И труд у них стал спориться. Вот видишь, Д., что делает животворящий Крест Господень! Гордость, как говорится, только на свет народилась, а они тут же ее приглушили. Понудили себя, помучились, зато теперь обеим хорошо. А если бы разошлись, то грех в них так бы и продолжал скрытно жить и развиваться и время от времени мучил бы их. Они остались бы с плохим мнением друг о друге и новый грех приложили бы к своим прежним грехам. А теперь они на факте убедились, что если человек не борется со злой силой, то он сам становится злым. Избави, Господи! Вот как полезны искушения, как полезна борьба с ними! Через искушения человек себя познает, а когда крестик целует – тогда козни врага видит, поэтому от каждого искушения становится все опытнее и опытнее. Только не надо забывать крестик целовать и молиться за тех, кто нам в тягость, и тогда все будет хорошо, враг ничего не сможет сделать."