О_К (fakel)

Юля , ДА поможет вам БОГ ! На всё твердите "Значит БОГУ так угодно !" . Ведь было время вы по своей ВОЛЕ испытывали терпение ГОСПОДА (произнося"ОТЧЕ НАШ " и мантры ), теперь поверьте то, что с вами происходит -это лечение души. Знаете, это как при простуде мы принимаем отхаркивающее средство , для очищения организма от накопившихся шлаков.Так и сейчас вы принимаете "лечебные средства "для очищения и смирения своего любимого "Я". Принимайте всё как средство для выздоровления и поменьше зацикливайтесь на том, сколько книг прочитано .Есть люди которые читают очень много , но применить в жизни из прочитаного немогут .Незнают как . Я эту школу до сих пор прохожу , то же побегала за своим "Я"в своё время .Теперь потихоньку" лечусь" , правда не монастыре .Тяжело ? ДА ! Но легко разрушать . а создавать это большой труд . Да поможет БОГ всем нам в преодолении своих "Я" ! Всё хорошо ! Если с нами борется наше прошлое значит мы на правельном пути ! Ни кто нам не обещал , что нечисть отпустит нас ко ГОСПОДУ без проблем . http://azbyka.ru/bogosluzhenie/lekcionariy/apostol_02gr.shtml Вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе. Послание к коринфяном первое, зачало 127 Братие, ихже око не виде и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящым Его Послание к коринфяном первое, зачало 129. Братие, никтоже себе да прельщает. Аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет. Премудрость бо мира сего буйство у Бога есть, писано бо есть: запинаяй премудрым в коварстве их. И паки: Господь весть помышления человеческа, яко суть суетна. Темже никтоже да хвалится в человецех, вся бо ваша суть. Аще Павел, или Аполлос, или Кифа, или мир, или живот, или смерть, или настоящая, или будущая, вся ваша суть. Вы же Христовы, Христос же Божий. 1 Кор 3:18–23

Эх, мужчины !Всё у вас "Будешь хорошо себя вести дам конфетку ." Нельзя так . Андрей , пусть она сама ответит вам на эти вопросы . просто спросите её :"Зачем они нужны ?Для чего нужны ?" Я со своими так только и налаживала мостик общения и мужа научила .Вы знаете очень интересные мысли бегают в головках наших детей . Одна женщина расказывала : дочь 4,5 лет :-Мам, почему у нас папа для нас не подходящий ? Женщина впала вступор .Они только поругались с мужем и подумала "Ладно я знаю , что не подходящий , но откуда ребёнок знает ?" -А почему ты так решила ? -Я его зову , зову , а он не подходит .

http://www.pravmir.r...shhennyj-krest/ Британское правительство заявляет: работодатели имеют право запретить сотрудникам под угрозой увольнения открыто носить нательные крестики. Все началось с дела нескольких христианок, которым запретили ношение креста под угрозой увольнения. Английский суд встал на сторону работодателей, а теперь дело будет рассматривать европейский Суд по Правам Человека. Как в некогда христианской Англии, короли которой носили титул “защитник веры”, крест оказался под запретом? А, главное, как не допустить подобного у нас? Одной из проблем секулярного гуманизма является то, что провозглашаемые им ценности несогласны между собой. С одной стороны, он утверждает ценность личной свободы, и личных взглядов. С другой — у него есть четкие мировоззренческие предпочтения, носящие резко антирелигиозный характер. Эта идеология воспринимает религию (и, прежде всего, Христианство) как что-то, препятствующее прогрессу, как темный пережиток варварских эпох, бессмысленное суеверие. Предполагается: чем скорее человечество покончит с верой в Бога и научится устраивать свои дела на началах разума и только разума (что бы под ним ни понималось) тем быстрее мы решим все мировые проблемы. И вот тут на поверхность неизбежно выходит противоречие — многие люди пользуются своей свободой, с точки зрения секулярного гуманиста, неправильно. Они продолжают верить в Бога, ходить в Церковь, свидетельствовать о своей вере другим — и, о ужас, даже голосовать исходя из своих религиозных убеждений. Одни ценности (уважение к личному выбору) приходят в столкновение с другими (необходимость избавиться от религии). Как разрешается этот конфликт? Как мы видим, не в пользу свободы. Вся риторика про уважение к личному выбору оказывается истинной только в том случае, если это, в глазах секуляристов, правильный выбор — точно также как в СССР трудящиеся были свободны горячо поддерживать и одобрять линию партии. “Художники” свободны глумиться над Библией, “драматурги” ставить пьесы, выводящие героев Писания гомосексуалистами, любые, самые дикие издевательства над верой есть проявление свободы, которую никак нельзя стеснять, в то время как ношение нательного крестика недопустимо, как невыносимо оскорбительное для неких предполагаемых “людей других вер”. “Свобода” в понимании секуляристов — это улица с весьма жестко односторонним движением, а “равноправие” это весьма отчетливое деление на тех, кому можно и тех, кому нельзя. Что же, будем иметь это в виду. Но уяснить, в каком значении наши секуляристкие оппоненты используют такие слова как “свобода” и “равенство” — еще недостаточно. Важно понять, что с этим делать. Читая британскую прессу, поражаешься интересному парадоксу. Англиканская Церковь — настолько открытое, толерантное, мягкое и уступчивое сообщество, что дальше некуда; похоже, многие его представители больше всего озабочены тем, чтобы никого не задеть и не разгневать. Кажется, что цитата из Островского — “Голубчики, не рассердите!” могла бы быть принята этой общиной в качестве официального девиза. При этом английские атеисты — люди настолько яростные и воинственные, будто им приходится сражаться, по меньшей мере, с инквизицией Филиппа Второго. Как-то мне довелось смотреть телепрограмму ВВС, в которой один известный воинствующий атеист вел публичную дискуссию с неким прелатом. Атеист грубо насмехался, хамил, издевался над епископом — который оправдывался, извинялся, каялся и чуть не блеял. Мол, на самом-то деле церковь не против ценностей либерального общества, нет, мы не такие уж и гомофобы, нет, не подумайте чего… При этом возникало впечатление, что все большая уступчивость прелата приводила его оппонента во все большую ярость. Видимо, придерживаясь политики компромиссов, уклонений и уступок, люди пытались уйти от конфронтации; очевидно, что у них этого не получилось. Чем больше вы будете отступать, тем быстрее вас будут гнать. Чем больше вы будете прогибаться, тем сильнее на вас будут давить. Поэтому нельзя прогибаться в вопросах веры. Церковь должна быть любящей. Она не должна быть уступчивой. Возможно, дело о нательных крестиках побудит англиканскую иерархию, наконец, вспомнить слово “нет”. Некоторые обнадеживающие признаки этого уже заметны. Сергей Худиев

Иулия , простите пожалуйста меня за возможно грубый ответ , но по моему этот человек прост о боится потерять или чувствует , что теряет над вами власть (пусть маленькую ,но ВЛАСТЬ). У меня такие отношения были со своим старшим братом .И до сих пор он считает меня погибшей дрянью из-за того что не хочу жить так как он требует .Ему наплевать на моё мнение , просто очень нравится когда ему подчиняются . Ваш друг депутат , а депутатами скромные и смиренные не становятся , вот и нервничает , что вы его предпочли ГОСПОДУ .То есть жить и идти по дороге указаной ГОСПОДОМ . Терпения вам . Только это могу посоветовать и молитесь о нём . А доказывать что либо таким как он бестолку .Молитесь что б ГОСПОДЬ открыл ему ИСТИНУ . А то что монастырь востонавливается , это прекрасно . БОГ привёл к вам человека , который смог вам помочь .А вот деньгами ли или физически , это уже не важно .Не котедж же он построил на территории монастыря.Да и ВО СЛАВУ БОЖИЮ монастырь стоит .Не вам человек деньги дал , а внёс свою лепту в востановлении ПРАВОСЛАВИЯ на РУСИ . Мало кто не в себя богатеет .Ну , а грехи не нам записывать на то другие СИЛЫ есть . Молитесь за маловеров .Дай БОГ вам терпения.

http://azbyka.ru/ver...ry_01-all.shtml I. Есть ли чудеса в современном мире? Благодатный огонь Это событие происходит каждый год накануне православной Пасхи в Иерусалимском храме Воскресения, который накрывает своей громадной кровлей и Голгофу, и пещеру, в которой был положен снятый с креста Господь, и сад, где Мария Магдалина первой из людей встретила Его воскресшего. Храм воздвигнут императором Константином и его матерью царицей Еленой в IV веке, и свидетельства о чуде восходят уже к этому времени. Вот как оно происходит в наши дни. Примерно в полдень со двора Иерусалимской Патриархии выходит крестный ход во главе с Патриархом. Процессия входит в храм Воскресения, направляется к часовне, возведенной над Гробом Господним, и, трижды обойдя ее, останавливается перед ее вратами. Все огни в храме потушены. Десятки тысяч людей: арабов, греков, русских, румын, евреев, немцев, англичан — паломников со всего мира — в напряженном молчании следят за Патриархом. Патриарх разоблачается, полицейские тщательно обыскивают его и самый Гроб Господень, ища хоть чего-то, что может произвести огонь (во время турецкого владычества над Иерусалимом это делали турецкие жандармы), и в одном длинном ниспадающем хитоне предстоятель Церкви входит внутрь. На коленях перед Гробом он молит Бога о ниспослании Святого огня. Долго длится иногда его молитва... И вдруг на мраморной плите гроба появляется как бы огненная роса в виде шариков голубоватого цвета. Святейший прикасается к ним ваткой, и она воспламеняется. Этим прохладным огнем Патриарх зажигает лампаду и свечи, которые затем выносит в храм и передает Армянскому Патриарху, а затем и народу. В это же мгновение десятки и сотни голубоватых огней вспыхивают в воздухе под куполом храма. Трудно представить себе, какое ликование охватывает многотысячную толпу. Люди кричат, поют, огонь передается от одного пучка свечей к другому, и через минуту — весь храм в огне. Вначале Благодатный огонь имеет особые свойства — он не обжигает, хотя у каждого в руке горит пучок из 33 свечей (по числу лет Спасителя). Поразительно наблюдать, как люди умываются этим пламенем, проводят им по бородам и волосам. Проходит еще некоторое время, и огонь приобретает естественные свойства. Многочисленные полицейские заставляют людей тушить свечи, но ликование продолжается. Святой огонь нисходит в храм Гроба Господня только в Великую Субботу — накануне православной Пасхи, хотя празднуется Пасха каждый год в разные дни по старому Юлианскому календарю. И еще одна особенность — Благодатный огонь сходит только по молитвам православного Патриарха. Как-то раз другая община, живущая в Иерусалиме, — армяне, тоже христиане, но отступившие от святого Православия еще в IV веке, — подкупили турецкие власти, чтобы последние именно их, а не православного Патриарха в Великую Субботу допустили в пещеру — «Гроб Господень». Долго и безуспешно молились армянские первосвященники, а православный Иерусалимский Патриарх вместе со своей паствой плакал на улице у запертых дверей храма. И вот неожиданно как бы молния ударила в мраморную колонну, она рассеклась, и из нее вышел столп огня, который зажег свечи у православных. С тех пор никто из представителей многочисленных христианских конфессий не решается оспаривать у православных право молиться в этот день в Гробе Господнем. В мае 1992 года впервые после 79-летнего перерыва Благодатный огонь был вновь доставлен на русскую землю. Группа паломников — священнослужителей и мирян — по благословению Святейшего Патриарха пронесла Благодатный огонь от Гроба Господня в Иерусалиме через Константинополь и все славянские страны до Москвы. С тех пор этот неугасимый огонь горит на Славянской площади у подножия памятника святых учителей словенских Кирилла и Мефодия.

http://azbyka.ru/tserkov/chudo/index.shtml Чудо само по себе доказывает только то, что мир не сводится к бессмысленным актам природы, что есть сверхчеловеческая реальность. В духовной жизни каждого верующего чудо является знаком, ответом от Бога; всякое «внешнее» чудо направлено «внутрь», оно указывает на необходимость изменения внутреннего мира человека. Аксиома святоотеческой мудрости: чудеса Божии всегда имеют очевидную, благую цель – ободрить, исцелить, вразумить. Ясность цели – приближение человека к спасению – остается критерием Божественности сверхъестественного явления. “Истинное чудо никогда не бывает случайным и смысл его … в раскрытии человеку внутренней духовной стороны жизни”, – писал А.Б. Салтыков. В тоже время священники призывают к осторожности: «Нельзя определять истину по чудесным явлениям, «в нашем падшем мире нет такого чуда, которого не мог бы подделать сатана…», «православный христианин должен занимать, так сказать, нейтральную позицию по отношению ко всем необычным сверхъестественным явлениям». Не чудесами спасается человек, но своей жизнью в Церкви. Главное - чтобы мироточили и обновлялись души людей. Господь совершает чудо только тогда, когда оно необходимо для спасения иеромонах Иов (Гумеров) Чудо – доступное внешнему наблюдению сверхъестественное действие или событие, производимое Божественною силою. Производит чудо Бог. Совершает Он их в ответ на наши молитвы. Для совершения чуда нужна вера (Мф. 9:2; 9:28; 17:20; 21:21; Мк.9:23-24; Ин.14:12). Необходимо также жить по заповедям Божиим: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин.14:21). Очевидно, что неверующий не может совершить чудо... Читать полностью >http://azbyka.ru/tserkov/chudo/chudo.shtml

http://www.pravoslav..._medium=twitter Москва, 13 марта 2012 г. Председатель Синодального информационного отдела Владимир Легойда выразил удивление лояльностью властей Британии, запретивших ношение нательных крестов в рабочее время, по отношению к другим символам, например, гей-символике. [ Ширли Чаплин надела крестик в 16 лет и с тех пор в течении 38 лет никогда не снимала его - даже когда была уволена из британской клиники из-за того, что крестик был виден, когда медсестра была в униформе «Решение парламента Великобритании не может не вызывать тревогу, особенно если учитывать существование в современном европейском обществе других тенденций, направленных на раскрепощение человеческих инстинктов. Почему при этом в Великобритании публичная демонстрация своей причастности к гей-культуре считаются нормой, а ношение нательного крестика — нет? Ведь существует же разнообразная символика, связанная с гей-культурой, но попробуйте уволить такого человека, открыто демонстрирующего свою сексуальную ориентацию. Понятно, что он поднимет скандал и наверняка добьется своего восстановления на работе. А чем опасны древние символы христиан, кого они оскорбляют?» — заявил В.Р. Легойда во вторник, 13 марта. Еще одним примером двойных стандартов британского правительства является отношение к сикхам. По словам председателя Синодального отдела, сикхам, даже служащим в полиции Лондона, официально разрешено ношение тюрбана — одного из символов сикхизма. Он считает решение британских властей «очень тревожным сигналом». Если этот сигнал, по словам В.Р. Легойды, означает невозможность публичной демонстрации принадлежности к христианству, «то кто может поручиться, что завтра власти не скажут: "Пусть здесь будет написано "церковь такая-то", а вот кресты уберите — и не только с куполов, но и вообще любое изображение креста"?» Такое отношение сложно расценить иначе, как проявление христианофобии, примеры которой становятся все более частыми в современном мире. Кроме того, эта ситуация, как считает глава Синодального информационного отдела, «наглядно демонстрирует отказ Европы от своей коренной идентичности». «И если мы говорим о свободе совести, то почему сталкиваемся с ограничениями? Если же в цивилизованном обществе открытая, неагрессивная демонстрация религиозной принадлежности является невозможной, то возникает вопрос о характере этого общества. Получается, что все разговоры о толерантности и призывы к ней становятся пустым звуком, раз мы не способны жить в добром соседстве, не теряя свою идентичность», — отметил В.Р. Легойда. По его мнению, суть проблемы сводится «к навязыванию идеи того, что религия — исключительно личное дело каждого». «Религия никогда в истории не была только личным делом человека, но будучи, безусловно, очень личным делом, всегда имела и общественное, публичное измерение. В противном случае мы заставляем человека оставить его веру в храме или в узком семейном кругу, не позволяем ему мотивировать верой свои поступки в общественном поле. Но это абсурд», — заключил глава Синодального отдела. Страсбургский суд рассмотрит иски о запрете на ношение нательных крестов 13 марта 2012 года

Андрей Кураев: В законе о запрете пропаганды гомосексуализма есть демократичность Православная церковь сегодня отреагировала на закон о запрете пропаганды гомосексуализма и педофилии среди несовершеннолетних. Эксперт комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей иеромонах Димитрий Першин считает, что такой закон должен действовать по всей России. Предложение Першина обсудили с профессором Московской духовной академии Андреем Кураевым. Накануне закон подписал губернатор Петербурга Георгий Полтавченко, несмотря на протесты правозащитников и гей-сообщества. Такой закон должен действовать по всей России, считают представители РПЦ, и, в частности, эксперт комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей иеромонах Димитрий Першин. Согласно документу, пропаганда мужеложства, лесбиянства, бисексуализма, трансгендерности среди несовершеннолетних будет караться штрафами в размере пяти тысяч рублей для граждан, 50 тысяч рублей – для должностных лиц, и от 250 до 500 тысяч рублей – для юридических. Автор закона, депутат заксобрания Виталий Милонов, также считает, что закон нужно сделать федеральным, а также уверен, что после принятия инициативы гей-активистов притеснять не будут. А вот сам гомосексуализм он считает человеческим недостатком. Все ли представители РПЦ солидарны с иеромонахом Димитрием Першиным, ведущие канала «Дождь» Татьяна Арно и Дмитрий Казнин узнали у профессора Московской духовной академии Андрея Кураева. Казнин: Как вы думаете, следует ли делать этот закон федеральным? Кураев: Мне этот петербургский закон нравится. Он нравится мне потому, что в нем есть демократичность. Дело в том, что все расширения прав вот этих гомосексуальных меньшинств — в западных странах — проходили недемократическим путем: это всегда было решение элиты, которое навязывалось. Ни в одной стране никогда не было референдума, скажем, о легализации гомосексуальных браков. А это был некий консенсус либеральных элит, которые навязывали свою волю.Так и здесь: если мы живем в демократической стране — надо слышать волю большинства, даже если кому-то эта воля не нравится. В данном случае, несомненно, в обществе есть моральное осуждение — это социологический факт. Казнин: Разве этого недостаточно? Этого морального осуждения, которое есть в обществе? Кураев: Дело в том, что у нас это моральное осуждение как-то очень «хромает», потому что не большинство контролирует ряд телевизионных каналов, изданий и так далее. Арно: Я хотела бы уточнить: осуждение педофилии или гомосексуализма? Кураев: И того, и другого.

http://www.pravmir.ru/po-oficialnomu-soglasheniyu-tulskie-svyashhenniki-budut-prinimat-uchastie-v-okazanii-pomoshhi-detyam-sirotam/ 13 марта. ПРАВМИР. Тульская митрополия и уполномоченный при губернаторе Тульской области по правам ребенка подписали соглашение о сотрудничестве, сообщает Интерфакс-Религия. По новому договору священники будут принимать участие в оказании помощи детям-сиротам, детям, оставшимся без попечения родителей и оказавшимся в трудной жизненной ситуации. На подписании соглашения митрополит Тульский и Ефремовский Алексий, в частности, отметил, что следует серьезно готовить всех к тому, как правильно строить семейные отношения. «Чтобы люди, особенно молодые, не просто ставили на себе жизненный эксперимент под названием «женитьба», а приходили к понятию «таинство брака» осознанно, подготовленными, осознающими, что основная цель брака — воплощение христианской любви, реализуемой в трепетном и жертвенном отношении друг к другу. Воспитание в этом плане можно начинать даже со старших классов в школе», — сказал владыка. Он также предложил создать при загсах специальные лектории, где молодожены могли бы поговорить со светскими специалистами и с представителями духовенства.

http://www.pravmir.r...chnyx-simvolov/ 13 марта. ПРАВМИР. В Церкви удивлены лояльностью властей Британии, запретивших нательные кресты на работе, по отношению к другим символам, например, гей-символике. «Это решение парламента Великобритании не может не вызывать тревогу, особенно если учитывать существование в современном европейском обществе других тенденций, направленных на раскрепощение человеческих инстинктов. Почему при этом в Великобритании публичная демонстрация своей причастности к гей-культуре считаются нормой, а ношение нательного крестика – нет? Ведь существует же разнообразная символика, связанная с гей-культурой, но попробуйте уволить такого человека, открыто демонстрирующего свою сексуальную ориентацию. Понятно, что он поднимет скандал и, наверняка, добьется своего восстановления на работе. А чем опасны древние символы христиан, кого они оскорбляют?» — заявил председатель Синодального информационного отдела Владимир Легойда во вторник. Еще одним примером двойных стандартов британского правительства является также отношение к сикхам, которым официально разрешено ношение тюрбана – одного из символов сикхизма. Владимир Легойда считает решение британских властей «очень тревожным сигналом». Если этот означает невозможность публичной демонстрации принадлежности к христианству, «то кто может поручиться, что завтра власти не скажут: «Пусть здесь будет написано «церковь такая-то», а вот кресты уберите – и не только с куполов, но и вообще любое изображение креста», говорит председатель СИНФО. По его мнению, такое отношение сложно расценить иначе, как проявление христианофобии, примеры которой становятся все более частыми в современном мире. Кроме того, эта ситуация, как считает представитель Московского Патриархата, «наглядно демонстрирует отказ Европы от своей коренной идентичности». «Получается, что все разговоры о толерантности и призывы к ней становятся пустым звуком, раз мы не способны жить в добром соседстве, не теряя свою идентичность?» — отметил В.Легойда. По его мнению, суть проблемы сводится «к навязыванию идеи того, что религия – исключительно личное дело каждого». Он сказал, что, будучи, безусловно, очень личным делом, религия всегда имела и общественное, публичное измерение. «В противном случае мы заставляем человека оставить его веру в храме или в узком семейном кругу, не позволяем ему мотивировать верой свои поступки в общественном поле. Но это абсурд», — считает он.

Панически боясь, что нас посчитают , мы забываем о том , что ИИСУС ХРИСТОС родился на переписи населения. http://azbyka.ru/hri...ya_27-all.shtml

А это для начала :"....Дева Мария и Иосиф Обручник, происходя из рода царя Давида, должны были явиться на перепись в «город Давидов, называемый Вифлеем» (Лк. 2. 4), где, по всей вероятности, пребывали их родословные книги. Евангелист Лука как добросовестный историк уточняет, что речь идет о первой переписи в правление Квириния, что позволило точно датировать событие Рождества Христова. Обстоятельства Рождества сопровождались замечательными и чудесными явлениями. В Вифлееме, куда пришли Дева Мария и Иосиф, собралось множество народу, так что единственная гостиница оказалась переполненной......" http://azbyka.ru/vop...ey_06-all.shtml ЦЕРКОВЬ: «МИР ИСКУШЕНИЙ» Эта глава носит неправильное название. Если говорить богословски корректно, то искушение - это или действие диавола, ставшее препятствием для христианина на его пути к Богу, или собственное греховное влечение человека. В этом смысле Церковь, конечно, не столько мир искушений, сколько средство преодоления этих искушений. Но в современном церковном лексиконе это слово как-то ощутимо поменяло свой смысл. Оторвалась у семинариста пуговица на кителе - и он в сердцах говорит: «Искушение!”. Послали этого юного богослова после обеда на уборку снега - “Вот искушение-то!”. Нет, он не собирался идти читать псалтырь в этот час. Он собирался поспать перед вечерними занятиями. Начальство решило иначе - и оказалось, что это “искушение”. Искушение стало церковным эквивалентом слова “проблема”. По своему точному смыслу искушение есть препятствие при осуществлении Замысла Божия. В нашем сегодняшнем лексиконе искушение есть препятствие при осуществлении наших человеческих и зачастую даже вполне бытовых планов. Пожалуй, это слово даже стало словечком-паразитом, употребляемым слишком часто и потому вовсе не кстати. Снисходя к этому новому словоупотреблению я и назвал этот раздел так, как назвал. Не все то, что в церковной жизни и в мысли представляется затруднением и проблемой, является искушением в традиционном смысле слова. Не всюду, где возникают трудности, слышен запах серы. Люди прекрасно умеют создавать себе трудности самостоятельно. Да и по мысли многих церковных мыслителей (например, Оригена, св. Василия Великого, св. Григория Нисского) Бог не все даже в Библии изложил просто и непротиворечиво - затем, чтобы приучить человеческий разум к самостоятельной работе.

Спасибо , за оценку . Рада, что статья понравилась .

http://azbyka.ru/tserkov/svyaschenniki/pravoslavnoe_pastirskoe_slugenie_kiprian_17-all.shtml профессор архимандрит Киприан (Керн) Глава: Грехи против ближних, семьи, общества. Так называемые "мелкие грехи" Рассмотренные выше грехи против Бога и Церкви не составляют по содержанию своему предмета монастырской аскетики. Они относятся скорее к области апологетики. Аскетика предполагает установившийся уже облик христианина, готового бороться со своими недостатками и страстями, тогда как недоверие, маловерие, неправоверие относятся больше к тем, кто еще не встал на путь борьбы с грехом. Предлагаемые в настоящей главе грехи против ближних и общества могут быть, да и должны рассматриваемы быть в категориях аскетического учения о страстях. Как выше было указано, писатели Церкви, посвятившие свое внимание науке самоусовершенствования и борьбы со своими грехами, рассматривают эти грехи не только, как злые дела, а как проявления известных скрытых "страстей" или "лукавых помыслов". Поэтому и духовник должен учить своих духовных детей освобождаться не от того или иного злого факта, в сущности поправимого, а искоренять в себе самые причины этих дел, т. е. самые страсти, перечисление коих было дано выше. Страсть чревоугодия чаще всего проявляется или как привычка много, неумеренно есть, т. е. в форме объядения, или как пристрастие к утонченному вкусовому ощущению, т. е. тому, что на языке аскетики носит наименование "гортанобесия", улаждение теми или иными вкусовыми ощущениями. Здесь уместно говорить о пользе поста, т. е. подчинения своих телесных потребностей церковному уставу о воздержании; при этом духовник должен поучать и необходимости сочетать пост телесный, т. е. воздержание в пище, с постом духовным, т. е. обузданием своих мыслей, чувств, движений и пр. Прекрасно нас в этом вопросе учит сама Церковь своими постными песнопениями, как напр.: "Постимся постом приятным, благоугодным Господеви: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления: сих оскудение, пост истинный есть и благоприятный" (Стих, на стих, в понедельник вечера I седм. Вел. Поста). Вся наша аскетическая литература полна полезными советами в этой области. Духовник и сам должен понимать и другим внушать, что пост есть добродетель вовсе не одних только монахов и схимников, а что пост есть необходимое средство для всякого человека, желающего серьезно заняться своей духовной жизнью, освободиться от своих привычек и стать более трезвенным. "Сей род ничимже исходит, токмо молитвой и постом", — вот слова Господа, которые дожны быть памятны и духовнику и всякому христианину. Протестантизм, исключивший эту добродетель из своего кодекса нравственных заповедей или католицизм, сведший пост на очень облегченное воздержание, удобное и малообременительное, — совершенно не знают всей силы этого великого оружия. Как бы ни был труден пост в условиях современной жизни, к нему надо стремиться и его надо стараться возрождать в быту христианском. Он помогает и поддерживает молитвенное настроение, он смиряет человека и освобождает его от ряда других злых привычек. Страсти блудной, как занимающей особое место и связанной с целым рядом иных привходящих вопросов аскетики и нравственной психологии, будет посвящена особая глава. Сребролюбие чаще всего проявляется в форме расточительности или противоположной ей скупости. Весьма яркое проявление этой страсти открывается в форме зависти, от которой мало кто свободен. Начинается она в размерах, казалось бы, невинных и мало заметных, но, развившись, она пленяет человека, вселяя в сердце его всевозможные недобрые чувства. Зависть рождает классовое недовольство своим положением и своим достатком. Зависть, кроме того, может легко перейти в форму честолюбия. Зависть легко облачается в одежды искания справедливости, нравственной категории, кстати, сказать, неизвестной Евангелию и отеческому учению. Общество наше настолько верит в положительные качества этой юридической категории, что почитает ее основой общественных отношений. Древлее благочестие и жизнь подлинно христианская, как она существовала в Византии, в древней Руси совершенно была чужда этому понятию. Искали тогда не право, не справедливость, а правду. Это и сохранилось в сознании древних предков наших, это же чувство сохранил и простой русский народ вплоть до революции. Поучая своих пасомых остерегаться сребролюбия, духовник должен помнить, что христианству вообще чуждо стремление насадить на этой планете какой бы то ни было социальный рай. Христианство не ищет рецептов для универсального счастья. Вера в какое-то счастливое будущее, в котором всем будет жить так прекрасно и справедливость будет парить на земле, совершенно не согласуется с тем христианским, евангельским пессимозмом, которому верны были все истинные христиане. Эта вера в здешнее, на земле уже осуществленное царство Христово Церковью рассматривалась, как лжеучение хилиастическое. Христианство вообще никогда и не претендовало на устроение земного града. Оно звало и зовет к "взыскуемому Граду" и к царству "не от мира сего". Евангелие учит строить царство Божие внутри нас, создавать внутренний мир души, а не обольщаться возможными фантазиями земного всеобщего счастья. Посему и аскетика наша строится в совсем иных категориях, чем социальное строительство. Христианская аскетика не проклинает богатства, но и не зовет к принудительному социализму. Христианская аске тика знает, что богатому трудно войти в Царствие Божие, но не делает из этого выводов коммунистических. Представлять себе св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого социалистами только потому, что они не оправдывали обогащения, как цели жизни, можно было только в предреволюционные годы в России (напр. проф. В. И. Экземплярский в Киев. Д. Ак.), когда все вплоть до Евангелия и церковной истории хотели использовать для разрушения векового уклада жизни. Поэтому и пастырь вовсе не должен своих пасомых силою влечь к социалистическим идеалам. Он должен учить, что обогащение, как цель жизни есть грех; что сребролюбие есть пагубная страсть; что зависть ведет к злобе и братоненавистничеству; что не деньги зло сами по себе, а сребролюбие, т. е. рабство материализму, капиталу, наживе, но вместе с тем и скупость и расточительность суть грехи пред лицом евангельской проповеди. Гнев, в ряду прочих страстей должен быть особым предметом внимания священника и он обязан стараться разъяснять своим духовным детям все отдельные ответвления этого порока, часто скрывающегося под разными благовидными формами, перечисление коих невозможно в рамках краткого конспекта. Но главные виды этой страсти должны быть ясны и самому священнику и от него должны стать ясными и его пасомым. Чаще всего кающийся исповедует этот свой грех, как нервность, стараясь его извинить причинами чисто физиологическими или психологическими. Естественно, что через нервный аппарат эта страсть легче всего себя проявляет, но причина вовсе не в одних нервах, а в глубоко укорененной привычке срывать свое раздражение на всех и на всем, что только под руку ни попадется. Раздражительность, легкая способность вспылить, отсутствие мира в семейной жизни, ссоры из-за пустяков, ненависть к ближним, мстительность, злопамятство, ожесточенное сердце, жестокость в отношении к окружающим и многое другое суть только видимые проявления этой скрытой страсти. У детей и молодежи это иногда легко сочетается с легкостью обижаться, "дуться", не выносить невинных шуток. Впрочем, тут уже эта греховная страсть граничит с другой, а именно с гордостью. Отцы-аскеты дают немало ценных советов для борьбы со страстью гнева. Одним из самых действенных является "праведный гнев", т. е. оборащение этой естественной раздражительной способности нашей на самую страсть гнева. Не только допустимо, но и впрямь спасительно гневаться на свои собственные грехи и недостатки. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин, в своем "Обозрении духовной брани" учит: "нам разрешается гневаться, но спасительно, т. е. на самих себя и на приходящие худые помыслы, гневаться на них, и не согрешать, т. е. не приводить их в дело на пагубу себе" ("Добротолюбие", том II). А преп. Исихий Иерусалимский учит, что "гнев обыкновенно бывает разрушителен; если он подвигнется против бесовских помыслов, то их разбивает и истребляет; если же воскипит против людей, то истребляет в нас благие относительно их помышления"... "Гнев дарован нам от Бога, как щит и лук, и бывает таковым, если не уклоняется от назначения своего" ("Добротолюбие", том II). Точно также и преп. Нил Синайский советует быть "кротким с людьми, а бранолюбивым с врагом нашим, так как в том и состоит естественное употребление гнева, чтобы враждебно противоборствовать древнему змию" ("Добротолюбие", том II). "Кто памятозлобствует на демонов, тот не злопамятен на людей", — говорит тот же писатель-подвижник (там же). Если гнев допустим и даже полезен против внутренних наших врагов, т. е. дурных помыслов, исходящих от демонов, то в отношении к ближним нам советуют наши учители, отцы церкви кротость и только спокойное и терпеливое отношение. Даже спорить надо без ожесточения и без гнева, так как раздраженное состояние наше легко передается другому, его заражает, но ни в коем случае не убеждает в нашей правоте. "Если встретимся с язычниками, — говорит св. Иоанн Златоуст, — то таким образом будем заграждать их уста, но без гнева, без ожесточения. Если же будем делать с гневом, то это уже не будет дерзновение, а страсть. Дерзновение — это добродетель, а гнев — порок" (XVII беседа на Деяния апостольские). Очень ценным является следующее замечание митр. Антония в его "Исповеди": "Духовник должен непременно спрашивать всех исповедающихся, не питает ли он злобы на ближнего и примирился ли с тем, с кем ссорился, а если кого не может увидеть лично, то в сердце своем примирился ли с ним? Объясни при сем исповедающемуся, что на Афоне духовники не только не разрешают инокам, имеющим злобу на ближнего, служить в церкви и приобщаться Св. Тайн, но и читая правила, они должны в молитве Господней опускать слова: "остави нам долги наша, якоже и мы оставляем дожником нашим", чтобы не быть лжецами пред Богом. Этим запрещением иноку дается напоминание, что он теперь пожалуй и не христианин, если не может читать молитвы Господней" ("Исповедь", стр. 43-44). Это очень ценный совет для тех, кто страдает злопамятством, кто "ни за что не простит никогда обиды" своему ближнему, так как настолько велика была несправедливость и пр. Также существенно помогает молиться о тех, кто так легко нас вводят в искушение гнева. Через это постепенно вселяется в сердце чувство кротости и любви к тем, кого мы так легко ненавидим или на кого мы легко гневаемся. Третьим средством, которое в сущности должно поставить на первое место, является молитва о даровании нам кротости и об отогнании от нас духа гнева, мести, обиды, злопамятства и пр. Наконец, весьма помогает совет духовника, настаивающего на примирении с обидевшими; надо, даже если бы мы и чувствовали себя вполне вправе, решиться просить прощения у того, с кем мы находимся в отношениях враждебных или злопамятных. Относительно страстей печали и уныния духовник должен помнить, что это обычно бывает не первичная болезнь души, а является чаще всего, как производное от других духовных состояний. Рождаются эти духовные пороки или от самомнения и самоуверенности, или от гордости и отсутствия смирения. Христианству свойственен известный пессимизм, поскольку это касается истории и прогресса, веры в земное благополучие, в социальную справедливость и пр. Но Евангелию в корне чужд тот пессимизм, которым болеет внецерковное человечество, все свое упование полагающее на свои силы, на мощь своего ума и свои способности. Пессимизм буддизма, Шопенгауэра и иных мыслителей не может быть примирен с христианским упованием. Этот пессимизм и есть скрытая форма того, что аскетика называет "унынием". Это — "потеря духовной жизнерадостности о Боге, которая питается надеждой на Его милосердное о нас промышление" (Митр. Антоний, "Исповедь", стр. 68). Иногда это чувство выражается в виде скуки, утомления в жизни, как духовной, так и просто физической; иногда оно облекается в ощущение неотвязной тоски, тревоги, безотчетного подавленного состояния, о котором так прекрасно и психологически глубоко писал датский философ Киркегор, испытавший, по-видимому, особо сильные приступы этой тревоги. Поскольку это чувство граничит с переживаниями не столько аскетико-нравственными, сколько психическими, о нем будет в свое время сказано в отделе о пастырской психиатрии, психоанализе и о применении этих дисциплин к пастырской практике. Уныние и печаль, скука, тоска, тревога очень остро переживаются в возрасте юном, в период "бурь и порывов". Тут часто юная душа не может разобраться, в чем дело; почему такие замечательно интересные и привлекательные литературные типы, как Чайльд-Харольд, Печорин и сам Байрон вдруг становятся источником опасных душевных состояний. Духовник в этих вопросах, а особливо с молодежью должен, как указано было выше, быть сугубо внимателен, вдумчив, терпелив, гибок, сострадателен. Эти две страсти, на вид сами по себе не такие уже и опасные, могут, однако, привести, при недостатке внимания, к последствиям непоправимым: безнадежность, отчаяние, самоубийство. Одним из самых распространенных и "легких" грехов является бесспорно грех осуждения ближнего. Многие, может быть, даже и не отдают себе отчета в том, что этот грех, столь обыденный и кажущийся таким незначительным, на самом деле является началом и корнем многих других, более опасных греховных привычек. При этом духовнику иметь в виду надо для себя и внушать это надлежит и кающимся, следующее: 1. Прежде всего, грех этот стоит в тесной связи с страстью гордости, о которой говорилось выше. Осуждая чужие недостатки, человек мнит себя лучше, умнее, честнее, праведнее других. Поэтому надо опять-таки врачевать свою страсть гордости и самомнения. 2. Судить других за их поступки и недостатки человеку не дано. Сам Спаситель заповедует нам: "Не судите, да не судими будете. Имже бо судом судите, судят вам... Что же видиши сучец, иже в оце брата твоего, бервна же, еже есть в оце твоем, не чуеши..." (Матф. VII, 1-3). И ап. Павел укоряет Римлян: "Ты кто еси, судяй чуждему рабу? Своему Господеви стоит или падает. Станет же, силен бо есть Бог поставити его" (Рим. XIV, 4). Окончательный суд принадлежит Богу. 3. Наш же суд есть предвосхищение Страшного Суда Господня. Наш суд никогда не бывает беспристрастным. Судим мы обычно под влиянием случайных впечатлений или, что всего чаще, под влиянием обиды, раздражения, гнева, случайных "настроений". При этом ценным является еще и то психологическое наблюдение, что обычнее всего мы осуждаем в других наши же собственные недостатки, сами того не замечая: человек не умный, но мнящий о себе, как об умном, осуждает в других ограниченность, чтобы не сказать, глупость; гордый и самомнительный обычно возмущается и осуждает самомнение ближних; подверженный страсти сребролюбия, видит в других какое-либо проявление этой страсти, скажем расточительности, не замечая, что он сам скуп, но следовательно подвержен той же духовной страсти и т. д. 4. Кроме того, при врачевании этого греха не следует упускать из виду еще одного психологического соображения. Человеческому уму свойственно произносить суждения. В этом проявляется наша способность рассуждать, думать. Поэтому, думая и составляя умозаключения о ком-либо, человек не всегда грешит страстью осуждения. Он может совершенно бесстрастно и невозмущенно составить то или иное заключение или суждение о человеке, его качествах, поступках, поведении, но тем самым вовсе и не осудить его. Это будет просто суждение, но еще не осуждение. Отказавшись от своей способности производить суждения, человек отказался бы просто-напросто от способности мыслить и рассуждать. Всем, так или иначе, свойственно и даже необходимо произносить эти суждения: учителю при вопросах учащихся; критику при чтении литературного произведения; начальствующему при оценке служебных поручений подчиненных и т. д. Но эти суждения: "работа исполнена небрежно", "ученик мало способен", "стихи плохи" и пр. вовсе не должны быть грехом осуждения и в них не надо приносить покаяния перед духовником. Но как скоро при суждении о качествах и недостатках другого входит элемент зависти, самомнения, озлобления и вообще страстности, наше суждение неизбежно приобретает характер высокомерия, в него вселяется небеспристрастность, односторонность, и оно становится уже греховным осуждением. Небесполезным было бы указать людям, страдающим недугом обличения чужих недостатков и осуждением, например, того безымянного инока, который вспоминается в Прологе под 30 марта и которому, несмотря на многочисленные его недостатки, но при отсутствии у него порока осуждения чужих грехов, все было прощено Богом. Не осуждая других, а признавая все свои немощи и грехи, он не превозносился над другими, а смиренно сознавал свои грехи. К так называемым "мелким" грехам причислить следует и ложь, равно как близкие к ней сплетни и празднословие. В сознание современного общества неправда вошла так глубоко и так прочно в нем укоренилась, что она стала неотъемлемой обстановкой жизни. Этот грех принимает разнообразные оттенки, начиная от преувеличения, хвастовства и под., и кончая уже открытой ложью. Люди часто не отдают себе отчета в том, что кажущиеся им невинными формы неправды могут быть и являются на самом деле поступками греховными. Преувеличения в рассказе и "сгущение красок" людьми почти и не замечаются. О своих достоинствах повествуют с намерением выставить себя в более выгодном свете, а чужие недостатки представляются рассказчиком гораздо более мрачными, чем они на самом деле. Интонацией голоса стараются изобразить обидными чужие выражения, а свои реплики в том же рассказе передаются очень смягченно, словно в них не было ничего предосудительного. Сами того не замечая, люди извращают истину, стараются других заставить в это поверить и, что всего опаснее, сами уверяются в том, так что искаженная истина им уже кажется сущей правдою. Люди таким образом вживаются в созданные ими образы неправды, эту неправду принимают за истину, незаметно опутываются тонкою паутиной лжи. Рядом с этим, другой вид, кажущейся людям оправданной, лжи, это повседневные обманы: "скажите, что меня нет дома", — при нежелании увидеть неприятного человека; "дипломатические" заболевания вместо откровенного отказа от участия в нежелательном деле или встрече; обманы в шутку, первоапрельские шутки и пр. — все это, на первый взгляд совершенно невинно и безобидно, но в сущности постепенно растравляет правдивость и честность и научает человека с легкой совестью лгать. Сюда же можно отнести и обманы больных, "чтобы их не напугать", уверения тяжко страждующего человека, жизнь которого может быть даже в опасности, в том, что у него ничего тревожного нет и пр. При этом еще, люди что-то где-то слышавшие по церковно-славянски, оправдывают себя псаломским изречением: "ложь — конь во спасение" (Пс. XXXII, 17), совершенно не понимая истинного смысла слов прор. Давида. На самом деле неточный перевод наш искажает смысл подлинной фразы, а именно: "вовсе не ложь является конем во спасение, а конь может оказаться ложным спасением", т. е. обмануть надежды всадника на то, что конь его вывезет из опасности. Ложь, наконец, может проявляться и совершенно беззастенчиво, открыто и во всей своей сатанинской опасности. Ложь становится в таких случаях какой-то второй природой человека; он привыкает лгать, ложь ему необходима для изъяснения своих мыслей. Ложь в малом, в кажущемся невинном преувеличении, "ради красного словца" или в шутку, постепенно так овладевает человеком, что он идет легко на сделки с совестью и в вопросах принципиального значения. Ради спасения кого-то или чего-то считают для себя допустимым заключать союз с принципиальной ложью, идти на компромисс с противохристианскими идеями и под., так как этим, якобы, можно кому-то облегчить участь. Сделки с совестью являются типичными болезнями века. По меткому выражению одного русского мыслителя, человечество теперь "не с ума сошло, а с совести сошло". В данном разрезе особенно ясно оправдывается слово Господне: "Вы отца вашего диавола есте, и похоти отца вашего хощете творити. Он человекоубийца бе искони, и во истине не стоит, яко несть истины в нем; егда глаголет лжу, от своих глаголет: яко ложь есть и отец лжи" (Иоан. VIII, 44). От диавола ничего не может изойти, кроме диавольского; от лжи ничего не исходит кроме лжи. Ложь, — большая или маленькая, "оправданная" или открытая, шуточная или действительная, — всегда есть ложь и только ложь, и от нее ничего иного не может последовать, кроме лживых, растлевающих и в конечном счете диавольских, т. е. антихристианских последствий. Господь есть "путь, истина и живот" (Иоан. XIV, 6), ко Христу приходят только через истину, а не через ложь. И только Христос приводит ко Отцу. Только истина делает людей свободными (Иоан. VIII, 32). Наряду с ложью, т. е. искажением истины, стоит и грех празднословия, т. е. ненужного, излишнего, пустого пользования даром слова. Часто люди от необходимых слов переходят к бесполезному и бесцельному разговору. Слова тратятся без нужды, в "болтовне" проводится время для того только, чтобы что-то сказать. Слова начинают для таких людей терять их настоящее значение и назначение. Слово, как выражение мысли, становится праздным, ничего не выражающим. В таком празднословии проходит время, которое могло бы быть использовано иначе, для назидания, для разумного общения. Слова перестают быть осоленными солью (Кол. IV, 6), становятся незначащими и весь длинный разговор в конечном итоге не принес никому никакой пользы. Вообще, при этом следует отметить, что слова делаются какими-то пустыми, не выражающими мысли."Логос" у греков означал и "слово" и "мысль". Слово должно выражать какую-то мысль, какую-то работу ума. Слово должно выражать какую-то истину. Преувеличения, повторения, бессодержательность выражений превращают всю беседу в нечто беззначительное. Тот дар, который дан только человеку, ради приобщения к Истине, тратится попусту и мало чем отличается от того выговаривания слова, которому можно научить попугая, скворца или вообще неразумное существо. Нагромождение прилагательных, когда можно обойтись только одним, наиболее ярким и выражающим самую суть вещи или явления; злоупотребление превосходными степенями сравнения или такими, как "потрясающий", "колоссальный", "исключительный", "идеальный", "безумно важный", чтобы не говорить о такой нелепости, как "было адски весело" и пр. — все это свидетельствует об удешевлении того значения, которому слово призвано служить. Выработка в себе хорошего, ясного и умиренного стиля не есть вовсе только литературная прихоть, а означает ясность мысли, трезвость ума и верность истинному смыслу дара слова. Празднословие, осуждаемое молитвою св. Ефрема Сирина и неправда, осуждаемая самим Господом вырастают на той же почве. Надо поэтому духовнику с детства приучать кающихся быть осторожными в словах, правдивыми и не оправдывать никогда никакой формы лжи. Ребенку надо внушать быть готовым даже претерпеть наказание за какой-либо проступок, чем исказить истину и скрыться за выдуманное оправдание. Рано или поздно истина выйдет наружу и тогда уже доставит солгавшему больше неприятностей, чем он бы имел при твердом стоянии на правде. "Глаголю бо вам: яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный; от словес бо своих оправдишися и от словес своих осудишися" (Матф. XII, 36-37). Священник, уча других, конечно и сам должен твердо помнить о важности и о ценности слова: он сам не должен допускать празднословия и даже многословия. Надо помнить о соответствии слова, произнесенного со смыслом, в нем содержащимся. Но еще больше следует помнить, что наша "словесность", наша логосность есть проявление нашей разумности и, что еще важнее, роднят нас с самим ипостасным словом, котором есть путь, жизнь и ИСТИНА.

http://azbyka.ru/dic...odija-all.shtml Страсть чревоугодия и борьба с ней прот. Сергий Филимонов Содержание книги «Борьба со страстями» Из проповедей протоиерея Сергия Филимонова: страсть чревоугодия и борьба с ней В современном мире царит культ чревоугодия Страсть чревоугодия борет человека [*]Пост О мере поста Болезнь и пост Пост полезен для физического здоровья Святоотеческие правила Мера воздержания определяется совестью Господь прокормит верующих при любых внешних обстояниях Страсть гортанобесия [*]Пища — дар Божий Нет пищи чистой и нечистой Полезной делает пищу не ее состав, а благодать Божия Молитва перед трапезой низводит на пищу благословение Божие Если забыл помолиться перед едой Вкушать со смирением и самоукорением [*]Борьба со страстью чревоугодия на основе святоотеческого учения [*]Влияние чревоугодия на состояние ума [*]Святоотеческое учение о влиянии количества и качества пищи на состояние души [*]Винопитие и его роль в чревоугодии [*]Чревоугодие и молитва Состояние чрева также непосредственно связано с качеством молитвы [*]Прикрытое чревоугодие [*]Воздержанию должно обучаться [*]Правильное воздержание с разсуждением [*]Как найти меру воздержания [*]Основные святоотеческие правила излечения от страсти чревоугодия

Главное , что вы это поняли . Я росла при живом отце без отца .Что чувствует ребёнок когда нет рядом того" самого сильного , самого умного , самого ...", я знаю не по наслышки .И что делается в душе ребёнка когда отчим берёт на руки своего ребёнка , расказывает ему сказки держа его на своих коленях , помогает ребёнку в трудных ситуациях ....то же прожито самой .Нет! Младшего брата , я ЛЮБЛЮ .Он родился слабеньким и тогда подумала "как эта маленькая обезьянка может без моей помощи вырасти ?"С младшим у нас СЛАВА БОГУ до сих пор хорошие отношения, а вот старший брат так и не смог простить предательства сначало своего отца , потом как он сам себе внушил при помощи добрых людей и предательство матери .Он просто терпит .А меня с младшим считает чужими , которые мешали ему жить как "положено".=( С отцом , я лет до 17 хотела встретиться , детское чувство любви к самому дорогому тогда человеку не уходило , пока я не представила нашу встречу.Я долго молчала и поняла , что мне не о чем говорить с человеком который живёт с другой семьёй и решает проблемы своей(другой) дочери.....Я до сих пор незнаю , что я бы сделала при встречи с человеком который когда то был мне дорог , но в самые трудные для меня дни его не было рядом. Сейчас я уже в возросте и конечно неосуждаю ни отца не мать , но вот боль, от последней нашей встречи , когда мне сказали , что если я ещё раз подойду к отцу , то отправят меня в детдом.Боль не ушла . В боли ребёнка виновны мы взрослые . Я СЛАВА БОГУ помнила всё это и когда была должна решиться на развод ...та БОЛЬ не дала мне сил сделать БОЛЬ моим детям , для которых их ПАПА самый -самый . Хорошо ли сделала для себя родной ? нет !Но мои дети ругались и мирились и до сих пор ругаются и мирятся со своим отцом.И это всё же лучше , чем жить с непониманием и отчуждением из-за того , что между родителями прошла СТРАСТЬ , а ЛЮБВИ и не было , и поэтому они решили разойтись , не подумав о чувствах и БОЛИ ребёнка . МОЛИТЬСЯ нам всем надо за детей наших , что бы БОГ не оставил их в трудную минуту жизни . А там может найдутся и слова для разговора между родителями и детьми . На всё ВОЛЯ БОЖИЯ !

http://azbyka.ru/dictionary/03/volya-all.shtml Воля Воля энциклопедия изречений Воля человеческая Н.Е.Пестов О воле Божией и о свободе старец Силуан (Афонский) О воле. Введение в православную психологию П. В. Добросельский Илиотропион или cообразование с Божественной волей митр. Иоанн Максимович Воля - деятельная сила души, отвечающая за ее потребность к действию, побуждаемая чувством и руководимая разумом; способность исполнять принятые решения. Волевое действие есть действие сознательное, волевая деятельность «есть деятельность разумная» (св. Иоанн Дамаскин). Воля есть разумное и свободное стремление и, именно как разумное и свободное стремление, воля присуща человеческому существу. Неразумные стремления собственно не относятся к волевому акту, их нельзя назвать ни волей, ни актом воли (св. Иоанн Дамаскин). К волевым актам не относятся действия, проистекающие из физиологических потребностей организма, такие потребности неразумны, и, следовательно, невольны. Своим началом волевой акт имеет побуждение, заключающемся в стремлении к чему-либо. Осознанная цель порождает в человеческой душе желание, возбудителями которого являются чувства (приятного, полезного и др.). Для достижения цели человек проводит внутреннее совещание – обсуждает и исследует возможность цели, определяя ее достижимость. Если цель вполне достижима, то человек совещается с собой о средствах к ее достижению. В ходе совещания человек принимает решение окончательного действия, за которым следует само действие. Часто повторяемые действия образуют навык или привычку, которые именуются Св. Отцами второй природой. Человек наделен свободной волей, то есть имеет возможность выбора или предпочтения одних целей другим. Свободная воля в человеке свидетельствует о его создании по Образу Бога, ибо Сам Бог – высочайше свободное Существо. Высшая цель человека заключается в целесообразной деятельности по воле Наивысшего Существа – Бога. Согласуя свою волевую деятельность с волей Бога, человек восходит к уподоблению Богу и соединению с Ним. Согласование человеческой и Божественной воли ведет человека к причастию Божественной Жизни, обожению. Отпадение от Бога ведет человека к отпадению от Источника благодатной Жизни, сообщает человеческой душе греховные болезни в виде страстей, представляющие собой извращенные волевые действия, исцелимые только возвращением к Богу. протоиерей Димитрий Смирнов: Сколько отпадает людей! Ленится, не желает человек трудиться для Господа - и сразу духовно оскудевает. Вот только день перестал молиться, один раз воскресенье пропустить, два пропустить, а потом уже: зачем в храм ходить, можно и дома молиться. А потом достаточно Бога и в душе иметь, а потом достаточно и не иметь, а просто думать, что все мы верующие, все мы крещёные. митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл: Религия - дело сильного человека, вопреки имеющему хождение представлению о ней как уделе слабых, верующих от беспомощности. Вовсе нет. Ибо для того, чтобы обуздать самодовлеющее человеческое "я" и вытеснить его на периферию, поставив Бога в центр своей жизни, нужно стать воистину "нищим духом", что в евангельском смысле означает быть человеком большой духовной силы. Поэтому сознательно избранный религиозный образ жизни есть выбор сильных людей.

http://azbyka.ru/tserkov/duhovnaya_zhizn/osnovy/pestov_praktika_pravoslavnogo_blagochestiya_20a-all.shtml Глава 5. ВОЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ "Да будет воля Твоя" (Мф. 6, 10). Воля не является самостоятельным элементом души, и понятие о воле неотделимо от понятия о сердце. Воля - это "равнодействующая сила" стремлений и желаний сердца. Наша воля поэтому имеет решающее значение в восприятии всего нас окружающего и оценки его. Как пишет о. Александр Ельчанинов: "Мы видим мир не таким, как он есть на самом деле, а таким, каким его делает наше воображение, наша воля. И каждый видит его по-иному, по-своему, часто ставя центром своего мира вещи ничтожные и вовсе не давая места тому, что единственно важно". Человек создан по "образу и подобию Божию" (Быт. 1, 26) со свободной волею, вернее со свободой стремлений и желаний. Как пишет о. Иоанн С.: "Наша свобода есть неотъемлемая часть образа Божия". Эта свобода не связывается предведением Божиим всей судьбы человека, хотя это предведение и свобода воли человека по законам логики являются противоречием - "антиномией". Здесь мы встречаемся с одной из Божественных тайн домостроительства Божия, которую никогда не сможет понять ограниченный человеческий разум. Однако свободу воли каждый может проверить на опыте: во всяком случае человек может свободно выбрать любое решение жизненного вопроса - идти направо или налево, поступить так или иначе. Как пишет В. С. Соловьев: "Всех животных Бог подчинил определенным законам. Один человек ни в чем не стеснен и может стать тем, кем он пожелает. Ничто не мешает ему опуститься до самой низшей ступени животного мира, но он может подняться и до высших степеней Добра. Если человек будет лелеять чувственные наклонности, то он одичает и станет зверем. Если он будет следовать разуму, то он сделается подобным небесным существам. Если он разовьет свои интеллектуальные силы, то он станет подобен ангелам и сыном Божиим". А архиепископ Иоанн говорит: "Когда воля человека очистится от зла, тогда все становится даром, "сходящим свыше". Все тогда делается исполнением желаний самого человека. Это и есть "Царство Божие пришедшее в силе..." Тут нет ничего "малого", все огромно, безгранично... С этого пира апостол говорил свои благочестивые слова: "ничего не имеем, но всем обладаем" (2 Кор. 6, 10). В тайниках сердца определяется драгоценнейшая свобода наша, свобода наших желаний". Этим опровергается и то "предопределение" судьбы человека, которое утверждают последователи Кальвина. Поэтому человек всегда остается ответственным за свои поступки. И совсем не прав Л. Толстой, утверждая положение, что "в мире нет виновных". На первый взгляд, он исходит здесь из закона причинности. Но вернее, это его положение исходило из его греховности, которая этим утверждением отметала укоры его совести: "за что укорять меня, если я связан всей совокупностью причин, заставляющих меня сделать что-либо так, а не иначе". Вместе с тем свобода воли человека все же далеко не абсолютна. Как пишет схиархимандрит Софроний: "Сущность абсолютной свободы в том, чтобы вне всякой зависимости или необходимости, вне всякого ограничения - самому во всем определить свое бытие. Это - свобода Бога; человек такой свободы не имеет". Человеческая же свобода ограничена и ее связывают в значительной мере: а) законы природы, 6) запросы тела, в) окружающие люди и обстановка, г) общественные законы, д) установленные Богом для человека внутренние законы, сообщаемые ему через голос совести, е) влияние на душу человека Божией благодати, ж) влияние на душу темной силы при оставлении человека Божией благодатью. Интересно мнение доктора Гааза - милосердного покровителя падших - об ограниченности свободы воли у человека. Вот что пишет Гааз в одном из своих трудов: "Человек редко думает и действует в гармоничном соответствии с тем, чем он занят: образ его мыслей и действий обыкновенно определяется совокупностью обстоятельств, отношение которых между собой и влияние их на то, что он называет своим решением или своею волею, ему не только не известны, но и вовсе им не сознаются. Признавать эту зависимость от обстоятельств - не значит отрицать в нем способность правильно судить о вещах, сообразно их существу, или считать за ничто вообще волю человека. Это было бы равносильно признанию человека - этого чудного творения - несчастным автоматом. Но указать на эту зависимость необходимо уже для того, чтобы напомнить, как редки между людьми настоящие люди. Эта зависимость требует снисходительного отношения к человеческим заблуждениям и слабостям. В этом снисхождении, конечно, мало лестного для человечества, - но упреки и порицания по поводу такой зависимости были бы и несправедливы и жестоки". В значительной своей массе человечество восставало, бунтует и, очевидно, до конца мира будет восставать против ограничения своей воли. По словам схиархимандрита Софрония, мы видим "у человека - образа Божия - постоянное искушение самому создать свое бытие, самому определить его во всем, самому стать богом, а не принять только то, что дается, так как в этом есть чувство зависимости". По учению старца Силуана, "у христианина это искушение преодолевается верою в Бога, как и всякое другое. Вера в Бога - благого и милостивого, вера, что Он выше всякого совершенства, привлекает к душе благодать, и тогда нет тягостного чувства зависимости, но душа любит Бога, как самого родного Отца и живет Им". Учитывая нашу ограниченность, можно говорить, как считает епископ Михаил Таврический, лишь об "остатке человеческой свободы". И этот остаток проявляется более всего в комплексе внутренних стремлений и пожеланий, осуществление которых в жизни происходит лишь в какой-то доле, иногда в очень незначительной, или даже вовсе не происходит. А епископ Игнатий Брянчанинов утверждал: "Воля моя свободна почти только в одном избрании добра или зла; в прочих отношениях она ограждена отовсюду". Различают людей сильной и слабой воли. У сильных волей людей "остаток свободы" более ярко выражен, и они настойчиво стараются проводить в жизнь свои стремления. Наличие у человека сильной воли вместе с настойчивостью при достижении определенных целей - это великие дары - многие "таланты" (Мф. 25,15), дарованные человеку от Бога. Немногие из людей обладают ими в значительной мере. Если при этом у человека целью жизни является богоу-гождение и "стяжание Духа Святого Божия", то человек может достигнуть высоких степеней святости, получить от Бога сверхъестественные дары и способности и приобщиться к богатству благодатной мистической жизни. Одним из ярких примеров для этого случая является апостол Павел. И наоборот. Если сердце человека жестоко, гордо и тщеславно, то при очень сильной воле существование на земле такого человека является народным бедствием, несущим человечеству неисчислимые беды. Такими людьми были Атилла, Тамерлан, Иван Грозный, Наполеон, Гитлер и др. Таким же будет и грядущий антихрист (не в соборном понятии, а как особая личность конца веков). Люди со слабой волей обычно задавлены окружающей обстановкой и окружающими людьми; они не в силах осуществить в жизни своих желаний сердца. Их "остаток свободы" незначителен. Епископ Михаил Таврический подразделяет наши стремления по пяти сферам : 1) Сфера чувственно-материальной жизни, где люди стихийно несутся и движутся во взаимной жестокой борьбе. Эта сфера грубого эгоизма - сфера удовлетворения велений тела и жизненных страстей. 2) Сфера умственной жизни, в своем призрачном свете соединяющая людей разных и далеких веков единством идей и вопросов, со своими законами и свойствами. В этой сфере живут преимущественно люди, имеющие от природы ясный и острый ум, способный следовать за развертывающейся сетью логических соображений. 3) Сфера искусства, где человек живет в мире образов и грез. 4) Сфера человеческих симпатий и сострадания, в которых живут люди, имеющие доброе сердце. 5) Сфера жизни Духа - свободной веры, сфера молитвы и Богообщения, единения души с Богом. Здесь, по словам епископа Михаила, "собираются лучи духовного солнца, подающего всему и движение, и свет, и теплоту и созидающую духовную жизнь". Горе человеческое в том, что после грехопадения громадное большинство людских душ живет в своих стремлениях преимущественно в первой, высшей сфере эгоизма и чувственности. Жить в среде сфер умственной жизни или искусств - удел немногих, одаренных от природы умственными способностями или талантами к искусству. Вместе с тем это далеко не высшая сфера для человека, призванного стремиться к богоподобию. Как пишет схиархимандрит Софроний, "человек, одаренный мистически, живущий духовно, живет в плане более высоком и большего достоинства, чем тот, к которому принадлежит научная жизнь, сфера логического мышления... Духовный человек занят Богом и мало занимается мирскими делами". Сфера сострадания - это остаток от Божиих даров сердцу человеческому, данных в раю. Эта добродетель гаснет в человечестве с ходом истории от преобладания греха, и развивается с возрождением в человеке веры и приобщения его к пятой - высшей сфере. Человек чаще всего живет своими стремлениями в нескольких сферах. Имея заложенное в душу Богом стремление к интересам высшей сферы, человек все же после грехопадения в громадной массе живет преимущественно в интересах низших. Туда толкают его веления тела и темная сила непосредственными внушениями или через окружающих людей. Отсюда формула христианских подвижников, что "у человека главные враги его это - диавол, тело и мир" (понимая под последним влияние греховного и безбожного мира). Каждому человеку надо внимательно проанализировать состояние своей души и определить, к какой сфере она относится преимущественно по своим запросам и какие сферы ее отчасти захватывают. Также надо проследить и перемещение этих стремлений из одной сферы в другую в течение своей жизни. Счастье человека заключается в том, чтобы душа перемещалась из низших в высшие сферы. Хорошо, если она приобщается к двум высшим сферам, может быть оставаясь отчасти в двух предыдущих (за исключением первой). Еще лучше, если она будет жить полностью лишь в двух высших. По существу, вся задача жизни человеческой состоит в том, чтобы наш "остаток воли" устремить в "высшие сферы", стремиться к жизни духа, к Богообщению и Богоугождению. По словам епископа Феофана Затворника: "Самое важное - заменить свою испорченную, злую, гордую волю волей Божией, познаваемой через голос совести - иначе говоря, ангела-хранителя, т. е. Господа Бога". А прп. Варсонофий Великий говорит еще категоричнее: "Всякое доброе дело, которое совершается не из одной только любви к Богу, но к которому бывает примешана и своя воля, нечисто и неприятно Богу". По мнению прп. Никодима Святогорца, в этом же состоит вся сущность нашей "невидимой брани". По его словам, "цель ее для нас должна состоять в том, чтобы никак не позволять свободному произволению своему (т. е. нашей воле) склоняться на желание низкой, плотской и страстной воли, а всегда следовать одной воле высшей и разумной; ибо она есть воля Божия, следовать которой есть коренной закон нашего бытия". Человек может добровольно отказываться от своей воли, отдавая ее другому. Как пример, сюда относится абсолютное подчинение иноков игумену, а вообще христиан - духовным отцам и старцам. Последние, в свою очередь, стремятся отдать свою волю Богу, обладая способностью слушать в сердце своем Его голос. Это - благое умерщвление своей испорченной грехом воли: в человеке - через старца, а в последнем - через веление Святого Духа начинает господствовать воля Самого Бога, которая всегда благая и всегда совершенная; она ведет душу к миру и совершенной радости. Здесь следует подчеркнуть, что знатоки душ человеческих - святые отцы - единодушно считают указанное отречение от своей воли совершенно необходимым для спасения души. Безнадежна участь человека с самомнением - надеющегося на себя и не стремящегося во всем искать воли Божией. У невозрожденного, "мертвого" духовно (Лк. 9, 60) человека воля связана и покорена диаволу - сатане. В длительном процессе покаяния и духовного совершенствования воля не может сразу же вполне освободиться от него; для этого нужно время. В этот переходный период самое лучшее - вполне подчинить свою волю духоносному христианину (старцу, духовному отцу). Это сохранит от ошибок и падений и значительно ускорит духовный рост. Лишь по истечении этого периода очищения может для избранников Божиих наступить время, когда человек находится в благодати Святого Духа, научается непосредственно от Него и всецело и свободно подчиняет свою волю - воле Божией. Тогда христианин может руководствоваться лишь голосом совести и мыслями, внушаемыми ему непосредственно от Святого Духа. И только в этом случае человек может считать себя свободным; по словам ап. Павла: "Где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3, 17). [Тем, кто хочет глубоко познать, как велико счастье для человека подчинить весь свой остаток свободной воли - воле Божией - благой и совершенной, и каковы пути к этому, мы рекомендуем прочитать книгу игумена, а впоследствии архиепископа Иоанна - "Воля Божия и воля человеческая".] Итак, одной из первоочередных задач для христианина-подвижника является преодоление своего своеволия, хотя это и не легко. Об этом так пишет схиархимандрит Софроний: "В акте отвержения своей воли и рассудка, ради пребывания в путях воли Божией, превосходящей всякую человеческую премудрость, христианин в сущности отрекается ни от чего другого, как только от страстного, самостного (эгоистического) своеволия и своего маленького беспомощного умишки-рассудка, и тем проявляет и подлинную мудрость, и редкой силы волю особого, высшего порядка". Устремления наших душ - наша воля - это то основное, что служит критерием пригодности души к Царству Небесному. Если даже высокие стремления души на земле подавлялись, и душа не могла их осуществить, то они раскроются в том мире, где не будет мешать им земная обстановка. И, наоборот, если духовно-культурная среда или, может быть, внешние навыки хорошего воспитания не давали проявляться в делах низменным склонностям души, но они все же жили в ней, то горе душе после смерти тела. Низменные стремления души не будут в согласий с теми началами любви, истины и красоты, на которых зиждется Небесное Царство. Тогда при отсутствии порочных поступков при жизни тела, душа все же будет включена в сферу душ с низменными склонностями. Для победы над грехом вовсе недостаточно просто не грешить. Надо перестать быть грешником. Характерным примером значения скрытых стремлений является святоотеческий рассказ, приведенный в письмах Серафима Святогорца со св. Горы Афонской про девушку, жившую в монастыре. Наружное поведение девушки было безупречным. Она рано умерла. Игумения монастыря, тетушка девушки, не сомневалась, что душа покойной удостоилась Царства Небесного. Но она ошиблась. В видении она увидела племянницу в муках ада. Племянница сообщила ей, что она была осуждена за услаждения нечистыми мечтами. Примечание к главе 5-й Хотя обычно и говорят о "раздвоенности" воли человека, но по существу сложность души гораздо большая. Можно насчитать семь важнейших импульсов, влияющих на души и побуждающих людей к тем или иным мыслям, желаниям и поступкам. Сюда будут относиться: 1) Потребность тела. 2) Душевные склонности. 3) Рассудок или ум. 4) Побуждения и влияния от общества и окружающих лиц. 5) Влияние авторитетов и образов, почерпнутых из литературы. 6) Побуждение и влияние темных сил. 7) Высший разум и побуждения, идущие от Бога через ангела-хранителя (совесть и благодать).

http://azbyka.ru/tserkov/duhovnaya_zhizn/o_duhovnom_otce/5g11_6-all.shtml Духовный отец- кто это? Интервью с протоиерем Владиславом Свешниковым, настоятелем московского храма Трех Святителей на Кулишках. – Кто такой духовник или духовный отец? – По большей части в церковной практике духовником или духовным отцом является священник, с которым те, кого принято называть его духовными чадами, совершают общий путь ко спасению. Но, поскольку он не просто рядом идущий, а еще и священник, он, во-первых, совершает таинство (в первую очередь речь идет о таинстве покаяния – исповеди). Во-вторых, он как пастырь стремится помочь духовному чаду, чтобы в душе последнего внедрились те духовные и нравственные качества жизни, которые находятся в пространстве Священного Писания и Предания. И если с Писанием дело довольно просто, потому что оно для всех одно и в каждом конкретном случае речь идет только о том, как применить к данному конкретному лицу различные евангельские принципы, чтобы сделать их осуществимыми, то в Предании по его бесконечности и возможностям многообразных форм проявления, область деятельности духовника становится гораздо более обширной, значимой. Он стремится нежно и ласково показать, в чем некоторые жизненные установки его духовных чад не соответствуют духу Предания и что, напротив, следовало бы в этом духе Предания раскрывать и развивать в себе, в своей душе и в своей жизни. Но это в обычной практике. Есть и идеальные случаи (есть и ниже обычного, тогда они являются искажением отношений духовник - духовное чадо), они встречаются очень редко, но особо ценные. Это тот особый тип отношений, когда духовник посредством Духа Святого знает полноту содержания души своего духовного чада и открывает ему то, что Дух Святой открывает. И в таком случае духовник показывает своему духовному чаду его личный путь ко спасению, при том, что они объединены духом и содержанием общей молитвы, как общей, так и литургической. – Существуют какие-то особенности в отношениях между духовным отцом и духовными детьми? – По-настоящему чаще всего не понимается главное, что отношения духовный отец – духовное чадо – понятия и реальность глубокие и существующие. Но для этого совершенно не обязательны ни условия послушничества и послушания, ни требования и претензии, чтобы духовники непременно и как можно быстрее научили всему, что они знают сами. Духовный отец на самом деле внутренне, не обязательно с долгими словами и размышлениями, входит в жизнь духовных детей. В жизнь тех, кто с ним – просто потому, что он их любит, и душа за них болит. И одним только фактом, что душа о них болит, они оказываются вместе и вместе идут путем спасительным. А он старается вести их ко Христу. Духовный отец чуть впереди, потому что так оказался поставлен, и таинственным явлением духовной жизни его как нового лица, первого лица и своей любовью, имеющей очень обширную направленность. Потому что расширяющееся сердце вмещает в себя всех. Во всяком случае, всех, кто к нему прибегает. Таким образом, в общине и осуществляется то духовное содержание жизни, при котором духовный отец частным образом сказанным словом, проповедным словом, всем примером своей жизни, простотой в общении, скромностью, беспретенциозностью, нетребовательностью – не духовной нетребовательностью, духовная должна быть, разумеется, требовательность – (нетребовательностью для себя) достигает гораздо большего. Потому что тогда его духовное чадо видит перед собою образец хорошего опыта духовной жизни, который к тому же не отдален страницами книги или какого-нибудь рассказа, а наоборот, предельно приближен непосредственным и личным общением. Вот тогда это и есть настоящий духовный отец, который заботится о своих детях. Заботится не тем, что доставляет им необходимые средства, а самим фактом их общего движения. – Насколько полным должно быть послушание духовнику? Потому что иногда приходилось читать о буквальном, абсолютном послушании. Например, по воспоминаниям духовных чад тех же оптинских старцев, советы спрашивались обо всем, вплоть до механических действий – какую книжку прочитать или в какую сторону пойти. – Какую книжку прочитать – как раз не механическое действие. Это может быть очень хороший способ управления и помощи в духовной жизни человеку, которому некоторые книги могут оказаться неполезными (даже вполне нормальные, имеющие хорошее христианское содержание) как несвоевременные. С другой стороны, предложение неофитам читать «Добротолюбие»*, которого еще не поймет современный человек, как правило, показывает странный монашеский опыт духовника. Кстати говоря, что еще очень важно для духовника, так это понимание того, что мир постоянно ставит новые проблемы. И нужно пытаться увидеть разрешение этих проблем, именно как новых, если не по существу, то, по крайней мере, по формам, по новым принципам, по новым содержаниям. Начиная от таких простых вещей, как отношение к Интернету, к телевидению. – А отношение к грехам меняется? – Отношение к грехам принципиально остается то же. Оно меняться не может, и в этом смысле можно как бы лозунг древних отцов «лучше смерть, чем грех», оставить навсегда как лозунг и знамя. Лучше смерть, чем грех. Другое дело, что, входя в область конкретного рассмотрения греховной жизни того лица, которое подходит к духовнику, нужно увидеть и ему помочь увидеть то, к чему следует пока, по крайней мере, отнестись более-менее снисходительно и спустить это как не то, что бы должное, а как временно допустимое. Не то, что грех надлежит культивировать, а в том плане, что, может быть, и нужно в этом грехе каяться, но не особенно сильно, зная, что энергия не безгранична, и силы души нужно пустить на то, что является более важным. Это является одним из больших постоянных казусов, потому что увидеть, что важно, для этого нужен ум духовный, и совсем не обязательно он совпадает с практическим умом, со сметкой, если она есть у духовника, либо с его знаниями древних традиций. Но, во всяком случае, тот опыт, когда есть автоматическое требование абсолютного послушания, совершенно не ведет к исполнению главной задачи, которая состоит в воспитании в человеке, который приходит к священнику, подлинной духовной свободы. Он пришел из одного вида рабства и попадает в другой вид рабства. И он никогда не узнает, что такое духовная свобода. Тем более, что это дело довольно тонкое и требует очень серьезного подхода. Больше того, я бы сказал, беседуя со многими священниками, что многие даже не понимают, что такое эта духовная свобода, и потому воспитать своего ученика в рамках духовной свободы они просто не могут. Все эти послушания важны на самом деле до тех пор, пока они воспитывают в человеке понимание того, как осуществляется духовно свободная жизнь. И послушание на самом деле не ограничивает свободу – оно дает для нее начало, определенные рамки, как форма сонета, или еще того более – «венка сонетов», где очень строгая определенная форма, но внутри которой могут быть осуществлены высшие проявления творческой поэтической возможности. – В западном христианстве, то есть у католиков, у протестантов нет духовных отцов. Зато их успешно или плодотворно заменяют психологи. На самом деле и у нас все чаще люди обращаются за помощью к психологам, заменяя ими священника. В чем разница между психологом и духовным отцом? – Что значит успешно заменяют? Это еще большой вопрос. А идут к психологам, потому что многие люди не очень понимают, что такое духовная жизнь. И свое ощущение духовности они черпают из рамок своей душевности, из рамок своей психологичности. Поэтому, может быть, им действительно скорее нужен психолог, чем духовный отец. Тем более, что именно такие люди очень часто неудовлетворены общением со священником, не видят в этом общении никакой для себя перспективы. – Можно сказать, что это в основном женская черта? – В основном да. Хотя, конечно, теперь и многие мужчины вполне «обабились», и эта черта стала довольно общей. Но, конечно, женщинам она более свойственна, что, в частности, можно видеть по исповедям. У нас в приходе более-менее искоренен тот тип исповеди, который еще культивируется во многих хороших (действительно хороших) храмах, хороших общинах, когда духовные чада, как раз преимущественно женщины, вместо исповеди предлагают духовную новеллу. Часто очень талантливую, психологически своеобразную, но к духовно-нравственному содержанию жизни это имеет очень небольшое отношение. Имеет, потому что строится на материале более или менее, имеющем отношение к нравственности. Но и этот материал переживается не с этических, а с психологических позиций. – Когда говорят, духовник благословил сделать, что это значит? – Это значит велел. – Но зачем человек идет за благословением к священнику? – По-всякому бывает. В основном, если он идет за благословением к священнику, то он идет за санкцией, санкцией на то решение, которое он уже сам принял. Например, он хочет поехать в Дивеево, и говорит: «Батюшка, благословите поехать в Дивеево». Я с трудом представляю себе такую редкую ситуацию, когда батюшка говорит: «Нет, не благословляю». – А если священник благословляет поступать так, что ты не можешь? Или он тебя уже благословил, а ты чувствуешь, что ты не в состоянии принять его решение? – Если между духовным отцом и духовным чадом нормальные отношения, то - не можешь и не можешь - дело просто кончается. Если действительно не можешь, если не выдуманная немочь. В нормальной ситуации оба – и священник и тот, кто послушание не выполнил, – относятся к этому нормально. Ну что же? Ну, увидели, ну, поняли. Все хорошо, жизнь идет, жизнь не кончается. Настаивать, в таком случае, на обязательности выполнения решения, значит иметь священническое своеволие или послушническое своеволие. Это только кажется, что человек находится в области послушания, на самом деле, он находится в области своеволия. Даже когда речь идет о таких обычных благословениях, которые ради смеха разделены на две категории. Одна женщина говорит: «Батюшка, у меня много во рту скопилось слюны. Благословите сплюнуть». А другая: «Батюшка, у меня во рту скопилось много слюны, куда благословите – направо или налево сплюнуть?» Этот пример свидетельствует не только о том, что обычно подходят за благословением по мелочи, для которой не требуется никакого благословения. Он, конечно, карикатурный, и таких не бывает на самом деле. Но по типу – бывает сколько угодно вопросов по мелочам, на которые никакого благословения специального не требуется. Либо от священника требуется санкция, требуется выбор в альтернативной или мнимой альтернативной ситуации. Но, как правило, речь в таких случаях идет о человеческой безответственности. Другое дело, что для серьезных решений, особенно духовного порядка, безусловно, требуется внутренний совет, который даже и не столько совет, сколько рассуждение о содержании проводимого дела. Чтобы было ясно, что оно духовно и неопасно, полезно и плодотворно. И, соответственно, наоборот. – Если духовник посоветовал одно, родственники говорят другое, а сердце подсказывает третье, что в этой ситуации стоит сделать? – Плюнуть, и сделать по-четвертому. Ну, а на деле, – когда как. Иногда оказываются правы родственники, хотя бы потому, что священник может не знать полноту ситуации. Иногда оказывается прав священник, потому что родственники не понимают полноту духовного отношения. А иногда оказывается право сердце. Хотя своему сердцу в целом доверять не особенно возможно, потому в своей ветхости, во всех своих возможностях понимания действительности, в том числе и интуитивного понимания, ошибки вероятны и возможны ровно так же, как и верные решения. Так что и то, и другое, и третье, а там, может быть, и четвертое, и пятое. Самое лучшее – если речь идет о понимании промысла Божия - когда человек искренне желает исполнять волю Божию, и в этом отношении он рассматривает все свои дела. А так как они могут быть рассмотрены как исполнение (или неисполнение) воли Божией, то лучшим ориентиром верности оказываются обстоятельства. Обстоятельства, посылаемые промыслом, наиболее четко подсказывают картины и направление жизни. Нужно тебе или не нужно уходить с работы, потому что тебя зовут на другую работу? Предоставь все воле Божией, предоставь все промыслу, и через какое-то время так сложатся обстоятельства, что окажется, что иным образом нельзя было поступить, чем тем, который подсказывает промысел. – Если случится конфликт с духовным отцом, стоит к кому-то обращаться за советом? И можно ли менять духовного отца? – Такие ситуации требуют каждый раз индивидуального разбора. Чаще всего не стоит, особенно, если вопрос мелкий. Потому что у нас в жизни крупных вопросов вообще не так уж много. Тем более, что ошибка, даже если она действительная ошибка, а не мнимая, если она не приводит к каким-то очевидным, быстро действующим отрицательным исходам, ошибка есть вещь полезная и преодолимая. Полезная, потому что дает возможность увидеть еще раз себя и все, что тебя окружает, на более верных жизненных основаниях. Не стоит забывать, что каждое становление верных отношений не проходит без ошибок. Но все имеет значение только в тех случаях, когда возникают неправильности. В некоторых случаях без совета просто не обойтись. Особенно, когда кажется, что совет, или предложение, или приказ священника имеют явно нравственно или недопустимый, или сомнительный характер. И в таком случае посоветоваться было бы, конечно, не худо, поскольку тупое послушание в таком случае ничего хорошего не дает. Что же касается смены духовников, да, она возможна. Во-первых, когда священник, духовник грешит ересью. И тогда, естественно, совершать подобное ему – грех, означающий отлучать себя от общего церковного, отлучать себя от Духа Святого. Да, можно, когда священник тяжко согрешает каким-то грехом, связанным с тобой лично. Я не говорю, когда священник блудит, поскольку это дело нечастое, но любым другим явным образом, скажем, себялюбием с твоей помощью или еще чем-то. И ты видишь, что не спасаешься. Наконец, печально, но сменить духовного отца можно в тех случаях (лишь бы это не стало нормой), когда оказалось, что встреча была почти случайной, когда налицо ваше глубокое несоответствие. И кто прав, кто виноват, даже лучше не разбираться. – Старец отличается от духовного отца? – Я не знаю, что такое старец. Я знаю, что такое младостарец. – Хорошо, что такое младостарец? – Не хочу говорить только потому, что это прекрасно описано митрополитом Сурожским Антонием в одном из его великолепных докладов, который прямо говорит о младостарчестве. Я просто к каждому слову присоединяюсь. «Речь не идет о том, чтобы различать между молодыми или старыми безумцами. Речь идет здесь о том, чтобы по возможности оценить духовную зрелость человека, его способность быть руководителем для человека» – говорит владыка Антоний. – «Старец – это не просто человек, который долго занимался пастырской работой и приобрел какой-то навык или опытность; старец в настоящем смысле – это нечто иное, это благодатное состояние. Старцев не “выделывают”, старцы силой Святого Духа рождаются; и если говорить о том, что характеризует старца, то я скажу коротко и о том, каково место старчества по отношению к обычному священству. Мне кажется, что есть в духовничестве три степени. Есть приходской священник, роль которого – совершать таинства Церкви. Он может не быть хорошим проповедником, он может не давать никаких советов на исповеди, он может ничем не проявлять себя в пастырском отношении. Достаточно того, что он совершает Божественную литургию, если только он помнит, что чудо Божественной литургии или других таинств совершается Господом. Но это не значит, что ему дано право или возможность руководить другими людьми. Рукоположение не дает человеку ни ума, ни учености, ни опытности, ни духовного возраста. Оно дает ему страшное право стоять перед престолом Божиим там, где только Христос имеет право стоять. Он в каком-то смысле икона, но он не должен воображать, будто он святыня.… Есть другая степень. Это священник опытнее или старше, который более научен и призван давать наставления другому человеку о том, как идти от земли на небо. И этот священник должен быть предельно осторожен. Он не должен говорить того, чего он опытно не пережил или чего он как-то своим нутром не знает. Мы приходим к духовнику с тем, чтобы встретить проводника до дверей Царства Божия. Но если он сам там не бывал, он нам ничего не может дать. Об этом должен задумываться каждый духовник, каждый священник, к которому приходят люди на исповедь. Можно ли сказать, что каждый священник имеет в себе способность каждому человеку сказать то, что ему нужно? Нет. Бывает так, что исповедующий священник или просто священник, к которому пришел человек на духовную беседу, слышит его, понимает то, что говорится, но ответа у него нет. В таком случае священник должен быть честен и сказать своему духовному чаду: “Все, что ты мне сказал, я понимаю, но ответа у меня для тебя нет. Я буду молиться о тебе. И ты молись, попроси Бога о том, чтобы Он мне простил то, что по своей неопытности я не могу тебе и Ему послужить в этой встрече, но я тебе не могу сказать ничего”. А есть еще третий уровень. Это старчество, уровень тех людей, которые, говоря образно, почти всю дорогу прошли до дверей Царства Небесного, может быть, не вошли в него, а может, допущены были в него, но были посланы обратно, на землю, к нам, чтобы нас вести в это Царство. Вот это старец. Это человек, который весь путь прошел до глубин своей души, дошел до того места, где запечатлен образ Божий в нем, и который может говорить из этих глубин. Но старцем самого себя не сделаешь, и, если можно так выразиться, старцами не рождаются. Это люди, которых коснется благодать Святого Духа и которые отзовутся на нее и будут верными, – верными тому, чему учит нас Христос, и верными тому, что говорит Дух Святой в их душах. Старцы – явление редкое.… Если бы самый неопытный священник так относился к исповеди, то он был бы уже тайносовершителем; а старец только тогда старец, когда он именно так может относиться к человеку – и на исповеди и вне исповеди при всякой встрече. И так мне хотелось бы сказать громко, на всю Русь: Берегитесь, братья мои, священники! Берегитесь, не принимайте на себя роль, которая не соответствует вашему духовному возрасту, будьте просты! Будьте просто священниками – это уже так много! Человек, который силой благодати Святого Духа может совершить Литургию, может окрестить ребенка, может помазать миром, это не мало, это нечто столь великое!» – Нужен ли духовный отец священнику? – Как правило, нужен, особенно молодому. Если священник уже напитан хорошим духовным опытом, исповедоваться все равно необходимо. По возможности чаще, чем это принято в современной Православной Церкви, потому что очень многие священники исповедуются только на общих исповедях в епархии. – То есть два раза в год? – Да, два раза в год. А что же, священники меньше грешат, что ли? Внутренними грехами они не меньше грешат, чем другие люди. Поэтому, конечно, желательно гораздо чаще исповедоваться. Исповедь необходима, потому что вообще необходим непрекращающийся покаянный опыт жизни. И к руководству в духовной жизни священники не привыкли. Они не знают, что это такое, они умеют только руководить, а быть руководимыми, как правило, не умеют и не хотят. Но молодым священникам, конечно, лучше все-таки набираться опыта под руководством более опытного священства. – А не страшно священнику становиться духовником? Ведь речь идет об ответственности за души человеческие? – Ну, это вопрос, относящийся к области психологии. Так же ведь не получается, что ты решаешь: «Стану-ка я духовником». Идет жизнь, идет процесс, становишься священником и, тем самым, возлагаешь на себя ряд обязанностей. Приходишь на исповедь - приходят к тебе люди, исповедуются. Некоторые исповедуются часто, кроме того, у них возникают вопросы, кроме того, возникает необходимость за них молиться, кроме того, идет уже отчасти общая жизнь. Вот так и получается. А не то, чтобы ставишь себе задачу: пункт один – стать духовником. Хотя и это страшно. Беседовала Мария СВЕШНИКОВА

Своеволие: своя ли воля? В последние годы резко возросли жалобы родителей на детское своеволие. Причем, если раньше мать с отцом (или хотя бы один из членов семьи) честно признавались, что их чадо просто-напросто избаловано, то теперь все чаще под это дело подводится «научная», «психологическая» база. То и дело приходится слышать: — Наш ребенок совершенно неуправляемый. Ему все нипочем, ничто на него не действует. Объяснения такой «неуправляемости» даются самые разные. От генетики до... экологии. Да-да! Это предположение выдвинула недавно одна мама, рассказывавшая мне об «отвязанном» поведении своей дочери-подростка. Из ее рассказа стало понятно, что так ведут себя почти все одноклассники дочки. — Мы с другими мамами ума не приложим, в чем тут может быть дело. Говорят, сейчас многие родители маются. Растят детей, растят, вкладывают силы, средства, а потом вдруг раз — и все насмарку. Наверное, экология виновата Я уже где-то об этом читала. От плохой экологии дети становятся неуправляемыми. Потом, правда, выяснилось, что в соседней школе дети почему-то другие: стремятся к знаниям, в кружки разные ходят, взрослых матом не кроют. Хотя экология та же самая: школа расположена на параллельной улице. О причинах детского своеволия мы поговорим чуть позже, а сейчас хочу обратить ваше внимание на одну очень интересную особенность таких детей. Она не лежит на поверхности, но если копнуть поглубже, непременно окажется, что своевольные дети на редкость несамостоятельны. Странно? На первый взгляд — да. Цель они все норовят сделать по-своему. Но в том-то и смысл, что к истинной самостоятельности это отношения не имеет! Поясню на примере. Шестилетний Ваня «не терпит никакого давления со стороны взрослых» (теперь это принято называть так). Больше того, он явно претендует на место старшего в семье: разговаривает властно, тоном приказа, чуть что — кидается на родителей с кулаками. И надо отдать мальцу должное, он добивается-таки своего! Все семейство пляшет под его дудку. Но при этом Ваня абсолютно беспомощен в повседневной жизни. Собраться на улицу — для него огромная проблема, потому что он толком не умеет одеваться. О какой-либо помощи по дому речи и подавно не идет. Какая помощь, если он и себя-то обслужить не в состоянии? Ваня даже играть самостоятельно не способен. Да и засыпает только в присутствии взрослых: одному в комнате ему страшно. Пойдя в школу, такой Ваня, конечно, научится с грехом пополам застегивать рубашку и завязывать шнурки на ботинках (он же все-таки не умственно отсталый в степени идиотии!). Но, в отличие от сверстников, не будет сам готовить домашние задания и собирать портфель. Да и уроки придется за него узнавать маме по телефону, ведь на Ваню ни в чем серьезном положиться будет нельзя. Сверстников уже начнут отпускать в школу одних, а Ваню еще долго будут водить за ручку: мало ли куда его может занести, лучше не рисковать!

http://www.pravmir.r...i-utratili-mir/ Вместе с привычкой приходит забвение. Привыкаешь к неприятной обстановке и уже не чувствуешь ее. Или же привыкаешь к хорошим условиям, и они кажутся тебе необходимыми. У привычки есть плюсы, потому что она позволяет нам забыть о пустяках, не обращать на них внимания, но есть у нее и большой минус: она может довести до того, что ты забываешь о себе, не обращая внимания на то, что необходимо для жизни, для нашего ума и души. Например, на мир. Если спросить у людей, мир ли сейчас, они ответят, что не слышали, чтобы начиналась война. «Сейчас благополучие, а это признак мира», – скажут они как в телевизоре. Но это только видимость, это ложь, которую мы слышали где-то, слышали везде – и привыкли к ней, потому что она пришлась нам по душе. Она не представляет нас как находящихся в кризисе, хотя, между нами говоря, именно эта благая обеспокоенность и могла бы вывести нас из кризиса, до которого довела нас эта самая ложь. Однако в действительности дело обстоит совершенно по-другому. Тревога, беспокойство красной нитью, током высокого напряжения проходит через весь мир. То есть теперь мира меньше, чем когда бы то ни было за всю историю мира. Но имеет место удивительное явление: чем больше шума, чем больше растет тревога, тем меньше люди отдают себе отчет в том, насколько помутились воды их ума и души! Богословы об этом не говорят – но у кого сейчас есть время на то, чтобы слушать богословов, тем более что и они сами пропитаны той же атмосферой так, что даже и не чувствуют ее?!

http://www.pravmir.ru/lyubov-bez-snisxozhdeniya/ Современный цивилизованный мир очень активен. У него масса врагов и нерешённых задач. Он борется за равенство полов, за любовь к животным, за сохранение природы, им же разрушенной… Борется за терпимое и любовное (в конце концов!) отношение к любому устроению быта, вплоть до содомского. Говорят, борцы за всемирное счастье хотят добра. Но загвоздка в том, что они похожи на сошедшего с ума человека, который добром считает то, что здоровому и на ум не приходит. Если брать шире, все пороки современной цивилизации — это «христианские добродетели, сошедшие с ума», по удачному выражению Честертона. К ним относится и толерантность, дитя дурно понятого евангельского всепрощения. Но мы знаем, что прощение не означает оправдания: мол, ничего страшного. Прощать — не значит отказываться от стержневой идеи различения добра от зла. «Ты виноват, но ты прощён», — это Евангелие. «Ты не виноват», — это толерантность. Все виды долга — религиозного, общественного, семейного — так уменьшили своё давление на личность, что, кажется, почти исчезли. И человек, загипнотизированный сказками о неприкосновенности личности, готов благословить всякое человеческое «хочу» и оправдать им свои желания и действия. Конечно, вполне нормально, если человек говорит: «Хочу жить, как люди, а не как скотина, хочу есть хлеб, а не солому, хочу спать в постели, а не в хлеву». Но порочно, когда человек, привыкший говорить «хочу», живёт по принципу: «Хочу купаться в молоке ради гладкости кожи. Хочу быть владычицей морской, а рыбка чтоб была на посылках. Хочу весь мир зажечь с четырёх сторон ради мелкого тщеславия и недостатка острых ощущений. Хочу жить, как вон те живут, и хочу ничего не делать, как и они ничего не делают». У «хочу» нет конца. Почему же человечество всё кланяется и кланяется, всё разглагольствует об уважении прав личности, о терпимости-толерантности? В конце концов, оно даже дерзает приплести к этому Христа и Им себя оправдывает: Он, дескать, заповедал всех любить, а значит, всех терпеть, а значит, всё благословлять, а значит, всё одинаково и нет ни греха, ни добродетели. Ладно бы сказал человек: «Я — мелкий негодяй и бытовой развратник. Все, похожие на меня, милы мне как братья. Нет у меня сил их судить. Потому я — за снисхождение и за терпимость, то есть за толерантность к грехам и слабостям». В таких словах можно даже разглядеть евангельскую черту — признание своей немощи и отказ судить других: я не сужу, авось не осуждён буду. Но человек не говорит таких слов. Невыгодно ему свой грех назвать грехом, а не добродетелью. Он не только каяться не хочет, он хочет своим грехом гордиться. Он выставляет свой греховный образ жизни как форму самовыражения, чтобы затем потребовать от нас уважать его личный выбор. Именно к этому причалу направлен кораблик социальной толерантности. И мы улыбаемся ему, боимся назвать грех грехом, тогда как нам потихоньку забираются на голову. Фото: Luc Bezia, gettyimages.com Для трезвой самооценки человеку необходимы мужество и благородство. Мелкий паршивец, чувствуя кожей и узнавая из новостей, что таких, как он, в мире множество, что количество действительных членов «тайного братства паршивцев» неуклонно увеличивается, ни за что не захочет каяться в своих грехах. Он скорее скажет, что горд своей свободой и имеет право грешить, а право это ему не кто иной, как Господь Бог, лично даровал. Как выразился недавно в Англии один епископ-гей: «Меня таким Бог создал, и я за это Богу благодарен». Свалил свои смертные грехи на Господа Бога и ещё поблагодарил Его за это! Уму непостижимо. Но, к счастью, Христос реальный отличен от Христа выдуманного. Он повелевает, требует, запрещает, спрашивает. Реальный Христос с ненавистью говорит об учении николаитов, называвших себя христианами, но живших блудно, в компромиссе с языческим миром (Откр. 2:15). Это евангельское умение относиться с ненавистью к некоторым, и весьма многим, учениям и различным способам поведения есть обратная сторона умения любить: кто никого и ничего не любит, тому не на что гневаться и нечего ненавидеть. В День оный Христос скажет одним: Придите ко Мне, благословенные (Мф. 25, 34), а другим: Отойдите от Меня, проклятые (Мф. 25, 41). Это будет в высшей степени не толерантно, но это будет справедливо и истинно. И ещё Он скажет тем, кто думал, что во имя Его творил чудеса и изгонял бесов: Отойдите от Меня. Я никогда не знал вас (Мф. 7, 23). Всё это Он скажет в конце истории человечества, но объявил об этом заранее, чтобы мы не дерзали отделять милость от справедливости и не усыпляли себя мыслью о всепрощении. То, что Господь не спешит казнить, но продлевает времена милости, не говорит о Его безразличии делам человеческим. Через это, по слову апостола Павла, благость Божия ведет тебя к покаянию (Рим. 2, 4). Человеку же свойственно обращать благодать Бога нашего в повод к распутству (Иуд. 1, 4). А распутству свойственно искать себе оправдания. И дело доходит до того, что раньше говорили «бойся и не греши», а теперь говорят «греши и не бойся». Именно потому, что Бог любит человека, нас ожидает Суд. А был бы Бог безразличен к человеку, всё было бы иначе. Слово Любовь принадлежит Богу более, чем людям, поскольку это Его имя. А слово «толерантность» совсем не относится к Богу, поскольку Он в высшей степени не безразличен к делам человеческим, у Него на всё есть Своя точка зрения, и Ему до всего есть дело. Толерантность — это даже не снисхождение и никак не сострадание, а попустительство и усыпление совести. Это анти-любовь, слепое безразличие. Если любви несносно смотреть на погибель любимого, то для толерантности этой проблемы не существует. Можно, конечно, перепутать любовь и толерантность или смешать оба понятия. Но эта смесь способна существовать лишь до появления мыслей о Создателе. Как только слово «Бог» произнесено и мысль о Нём вспыхнула, любовь начинает отделяться от толерантности, словно масло от воды. Она начинает подниматься вверх, оставляя внизу тяжёлые и неуклюжие земные понятия. Православный семейный журнал «Фамилия»

http://www.pravmir.ru/chto-znachit-nesti-svoj-krest/ Каждый человек, родившийся на Земле, независимо от того, какой он расы, национальности и веры, несет крест, данный ему Богом. Даже если человек не хочет спасти свою душу, только в очень редких случаях Господь полностью отворачивается от него. Как спастись человеку? В Писании сказано «Бог всем хочет прийти в познание истины и спастися». Вот поэтому крест для каждого из нас совершенно необходим. И поэтому в Церкви, которая создана Христом, существует такое почитание кресту Господню. Весь наш ропот, все несогласие с трудностями, скорбями, которые мы испытываем, означают, что мы ропщем на Бога. Попробую объяснить. Представим, что ребенок, которого мы хотим воспитать, противодействует нам. Мы говорим «иди ко мне», а он идет в обратную сторону, мы говорим «послушай», а он начинает мотать головой и кричать. «Пойдем в школу». «Нет, не пойду». Что мы делаем обычно? Сердимся и применяем против него силу, вплоть до того, что ремня даем. В идеале — просто спокойно протягиваем руки к ремню, и тут малыш сам, «как миленький», все делает. Господь поступает так же, как любящий отец. Допустим, человек что-нибудь украл на три рубля и сел в тюрьму, а в тюрьме — храм. И Господь его там встречает. Вот тут сообщили, что Святейший в Челябинске посетил тюрьму, и некоторые ребята (их освободили еще несколько дней назад) неделю не уезжали домой, для того чтобы с ним пообщаться. Лишнюю неделю в тюрьме просидеть, можете представить? Патриарх же, несмотря на то, что он и старый, и больной, и уставший, всегда старается тюрьму посетить, какую-то беседу провести с ребятами, чтобы показать им, что в мире есть не одна лишь колючая проволока, но и нечто другое. Бывает и так… У Господа к разным людям разный подход. К китайцам один, в евреям другой, у русским — третий, к сербам четвертый. К каждому Бог старается подобрать ключик, не только ко всему народу в целом, но и к каждой отдельной личности. А цель одна — спасти душу от греха. Ведь если человек умрет во грехе, тогда Господу придется с этим ним расстаться, причем расстаться навечно. А Он-то его любит… Мамаша, которая своих детей не очень любит, легко расстается с ними: то к бабушке на полгода отдаст, то в пионерлагерь. А та, которая любит, хочет все время быть с детьми, беспокоится о них. Господь ключ подбирает ко всем, чтобы спасти. Конечно, многое из того, что Он подбирает для нас, нам не нравится. Неудивительно: некоторые дети отказываются материнскую грудь брать, подавай ему из бутылки с соской искусственное молоко! Настоящее полезнее, а он вот так придуривается с трех месяцев отроду. Даже в природе и то у садовника не всегда получается вырастить дерево так, как он задумал. Хотим, чтобы было прямое, обрезаем все ненужное, а все равно деревце как-то вкривь загибается. А уж с человеком как? Все намного и намного сложнее. И Господь помогает, лечит. Но Его лекарства часто горькие, и мы противимся. photosight.ru Помню, нас в детском саду поили рыбьим жиром. Я как-то сразу приспособился. А многие не могли, чуть ложку увидят — и в слезы. Представим себе, если какому-то ребенку предоставили бы любые возможности. Все, что он захочет, то немедленно получает. Что будет? Вырастет чудовище. Неуправляемый человек, который будет не способен ни к труду, ни к обучению, ни к добру. Лекарства, которые мы от Бога получаем, в виде всяких испытаний, болезней, потерь, нам необходимы. Но беда в том, что обычный, среднестатистический человек, помимо креста, который ему дает Господь, придумывает себе еще приключения на голову. Ему говорят, вот ты закончи институт, потом женись. А он нет — хочу сейчас. Ладно. Хочешь жениться — женись. Надо работать, надо жену содержать, детей. Тяжело! Но ты сам такой выбор сделал, вот и не стони: сил нет, спать охота. Что хотел, то и получил. И так во всем. Помимо креста от Бога, каждый из нас еще за свои грехи получает. А что мы хотим? Одного — счастья. А счастье воспринимаем как исполнение желаний. И желаем друг другу: дай Бог тебе, чтобы сбылось, чего ты сам себе желаешь. Худшего пожелания и придумать нельзя. Не дай Бог, чтобы человеку удалось то, чего он пожелает! Поэтому прекрасно, когда у человека смолоду вырабатывается послушание. Это очень выгодная вещь, в хорошем смысле слова. Человек может себя предостеречь и не попасть во многие беды. Ведь то, о чем сейчас мечтают молодые, в 99% случаев неугодно Богу, потому что греховно. Почему? Нередко по катастрофическому неведению, наивности, которая выглядит дико для взрослых людей. Часто ко мне на исповедь приходят женщины и говорят: «Я никому никогда ничего плохого не делаю». Я на автомате спрашиваю: «Ну а аборты?» Она: «Было три». «Ну, зарезать троих людей — это никому ничего плохого не делаешь?». «Ну, грех, грех». Я говорю: «Как же ты это забыла? Это же не встреча с Патриархом, да? Подумаешь, трех своих сыновей зарезала, эх, велика важность». «Понимаете, это давно было». То есть человек ничего не чувствует, понимаете? А потом начинает жаловаться: «Вот, у меня такая поганая жизнь, у меня сын пьет»… А почему он пьет-то? Почему у тебя семья развалилась? Это результат того, что на крови ты счастья-то не выстроишь. Ты же так любишь справедливость, хочешь, чтобы все по-честному? Хочешь, чтобы Черномырдин тебе деньги свои отдал? Вот тебе, по справедливости, по твоим грехам – справедливость. А человек не понимает. И вот поэтому грешащий человек несет как бы два креста. Ему вдвойне трудно. Но Господь и в этом нас не оставляет: любой человек с любого дня своей жизни, какой бы он ни был преступник, может раскаяться. До такой глубины, чтобы возненавидеть все свои дела, самого себя, понять, что ты никто. Ты даже не имеешь права требовать, чтобы с тобой люди здоровались… Вот до такой глубины нужно смириться. Без смирения не спасения. Господь хочет, чтобы в результате нашей жизни мы поняли, что мы недостойны не только Царствия Небесного, мы не достойны даже той жизни, в которой сейчас живем, ну никак не достойны! Это есть милость Божия. Вот приходит ко мне мамаша: «Что мне делать с сыном?» Я говорю: «А в чем проблема?» Она: «Второй год лежит, читает журналы и ТВ смотрит». «А откуда у него журналы?» «Ну, я покупаю, он ведь просит». «А ест он что?» «Что в холодильнике, то и ест». А ты поешь на работе! Холодильник опустеет — на третий день он побежит в ближайший ЖЭК: «Не нужны ли дворники, расклейщики объявлений?» Так и Господь — чтобы нас спасти, поступает с нами жестко. Хотя, нам это неприятно, мы такие же перед ним: непослушные, глупые дети. Каждый хочет идти в свою сторону, делать то, что ему нравится, играть в то, что ему привлекательно. Богу очень трудно с нами, но все-таки Он хочет дать нам спастись. Господь прямо сказал: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем»(Мф. 11, 29). Спрашиваешь у современного русского человека: «А что такое кротость?», а он не может объяснить. Недавно принимал экзамен у одной студентки из Богословского института, первый курс она закончила, а этот экзамен не сдала. Я спрашиваю: «Что такое кротость?» Не может объяснить, потому что в лексиконе даже нет таких понятий. Раз слова нет, значит, и понятия нет, потому что слово обозначает понятие. Надо нам всем понять, что такое кротость, что такое смирение. В ту меру, в которую мы достигнем в кротости и смирении, мы и получим благодать Божию. И в эту меру мы и воспримем Царствие Небесное. Но нет! Мы ищем других путей, думает: «Поеду в такой-то монастырь, отстою там 35 служб, или 30 раз подряд причащусь, или приложусь к таким-то мощам». Ну да, выходишь, такая благодать, все слава Богу, прошло полтора часа и все — самовар остыл, вся благодать Божия испарилась. Почему у нас не душа, а дуршлаг? Если же человек смиренный, кроткий, то это все в нем остается. И с каждым причастием благодать в нем увеличивается. Он живет на земле, а уже небожитель. Он уподобляется самому Богу. Вы думаете, откуда бывает прозорливость? От благодати Святого Духа, потому что для человека уже нет разницы, где он – на земле, на небе, болит ли у него, умер ли он, для него будущее — как прошлое. Благодать Божия дается только через смирение. А как человеку смириться, если нет креста? Это невозможно, потому что перед тем, как стяжать смирение. Сначала терпение, потом долгое терпение, а потом смирение. Фото orthphoto.net Мы терпим крест — тот, который дал Господь, и тот, который мы по дурости своей смолоду взвалили на себя. Вот ты смотрел блудные фильмы — тебя до старости будут мучить блудные помыслы. Но ты сам себя развратил! Детские впечатления — они на всю жизнь. Вот и получай, чего ты обижаешься? Вот и приходится нам терпеть, смиряться. Все мы братья и сестры, больные и падшие. Мы должны друг друга любить и жалеть, как Господа, помогать друг другу, друг за другом судна выносить. Не дай Бог на кого-то злиться, потому что кротость — это незлобие, а мы все время злимся, раздражаемся, мстим, ругаем. Какая же это кротость? Кротость – это когда тебя прибили к кресту, а ты говоришь: «Господи, прости, не ведают, что творят». Вот что такое кротость! Давайте каждого прибьем к кресту, посмотрим, что он в это время будет говорить, вспомнит ли он вообще о матери своей? А Господь о матери своей думал: «Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя!» Можно в храм ходить с утра до вечера, можно все Евангелия выучить наизусть, можно объездить все монастыри, можно облобызать все мощи, можно помогать бедным, нищим, но если мы не будем кроткие или смиренные, благодать Божия в нас не войдет. Благодать можно привлечь только одним способом. Один путь, и другого нет – терпение, долгое терпение и смирение. Замечу, второй шаг — это долгое терпение. Потому что можно терпеть год, а потом сказать в сердцах: «Да надоел ты мне!» Вот и все, пропал год зря! И, вместо того, чтобы каяться: «Прости меня, душу грешную, в очередной раз не хватило у меня терпения», человек приходит и говорит: «Батюшка, я больше не могу». Почему мы так смело утверждаем, что русский народ – самый христианский? Очень просто – потому что самый терпеливый. Если бы не это терпение, нас бы уже не было как народа. То, сейчас происходит с Россией, все эти испытания, — благо. Все, что с нами делает трудное Господь, – благо, это нужно пить, как холодный Нарзан в жаркое лето – маленькими глотками, чтобы не простудиться, но с удовольствием, ведь это нас спасает. Приходит человек, 85 лет: «Я вот вчера забыла, что пятница, кефир поела». Да причем тут кефир, если ты матом ругаешься? Ругаешься? «Бывает». А кефир – это грех… Пост нужен, но он для детей. А мы должны быть зрелыми, поститься не только в еде. А то некоторые ходят подолгу в церковь, а проблемы все вокруг гастрономической лавки. У каждого из нас разные возможности, каждый по-разному спасается. Многое нам прощается, мы должны быть благодарны Богу за все.

Один за всех и все за одного Говорят: «Мир катится в пропасть». Хочется подправить этот тезис. В пропасть катимся мы. photosight.ru. Автор: Vaseck Стоит нам остановить движение в опасном направлении, как мир тоже перестанет катиться, ибо он не самодвижен. Он от человека зависит, а значит, по слову Сковороды, «мертвец сей — ни в чем не виновен». Прадед грешил, и груз грехов своих деду передал. Дед сей груз увеличил и на плечи сына взвалил. Сын продолжил процесс распада, и не ясно – выживет ли родившийся от него человек, то есть его сын и внук его отца. Но если кто-то из них попробует остановить распад, то хорошо будет всем – и до него жившим, и после него жить имеющим. И в сторону неизвестного будущего, и в сторону туманного прошлого разойдутся исцеляющие лучи. Поэтому говорят: «В аду грешники улыбаются, когда на земле кто-то из их родственников в монахи уходит». Весь вопрос в том, чтобы остановиться. Нельзя спихивать проблемы на поколения, жившие раньше нас. Христос принял в родство и блудниц и язычников (читай первое зачало Евангелия от Матфея), чтобы никто не сказал: «А у меня в роду – одни воры и алкоголики. Я на эти грехи генами запрограммирован». Никто ни на что до конца не запрограммирован, хотя прошлое и довлеет над нами. Но тем больше награда, чем тяжелее был груз. Если отец в себе не исправил одну из душевных язв, то он на сына задачу переложил, причем задачу, собою же умноженную и усиленную. Страшно говорить об этом, но, судя по всему, никуда от этой правды не скроешься. Поэтому и «всяк за всех виноват». Враг действует по-хулигански. Нападает из-за угла, внезапно, вдесятером на одного. Отмашешься – хорошо. Не отмашешься – они тебя свалят и дальше пойдут. Рядом только одного из своих стоять оставят, чтобы тот тебе, поверженному, не позволял подняться. Так армия победителей способна охранять или конвоировать тысячи побежденных солдат силами малого конвоя или охраны. В мире видимом и в мире невидимом многие законы войны совпадают. Тот, кто дерется и не сдается, падает и поднимается, тот оттягивает на себя внимание многих врагов. Им больше ничем иным заняться не досуг. Как бы ни были они хитры и сильны, однако они – твари, а не Творец, а значит в числе и силах ограничены. К тому же гордые они и проигрывать до смерти не любят. Сначала умножают силы против одного непокорного, потом готовы всем адом на него восстать, лишь бы свалить и победить. А в это время, пока совершаются в духе незримые битвы, ничего не подозревающее человечество может и спать и просыпаться спокойно. Не до них врагу. Силы противника в борьбе с немногими праведниками, хоть и не до конца, но связаны. Такова практическая польза от святых. Кто-то где-то в пещере сидит и кроме пения псалтири дел не имеет. Но взводы, и роты, и полки невидимые с ним борьбу ведут, а, значит, тысячам людей подарена передышка и обычный земной покой. Так и написано в службе преподобным: «Демонские погубил еси полки».

Восьмая заповедь Ездили мы, значит, по Криту на машине. Путешествовали. Деревеньки. Горы. Деревеньки. Горы. Деревеньки. Горы. Заливчики. Бухточки. Горы. Горы. Горы. Закаты. Море. И, между прочим, поля и фруктовые сады. На центральной площади маленькой деревушки вдруг увидели деревья, на которых растут апельсины. - Апельсины! – кричит Ваня. — Апельсины! Давайте сорвем парочку! — и смотрит на нас. - Правильно, Ванек, — говорит Митя, — давайте сорвем! - Сорвать – значит украсть, — говорю я. - Ну, может, хотя бы один? – просительно заглядывает Ваня в глаза родителям. Останавливаемся. Пытаемся украсть апельсин. Это непросто. Все апельсины с нижних веток уже украли до нас. photosight.ru. Фото: Issledovatel Ваня лезет на плечи Мите и пытается оттуда допрыгнуть до ближайшего апельсина. Жена при этом громким шепотом кричит: - Пожалейте чужой труд! Не вы сажали – не вам и снимать! Вот представьте, вы посадили апельсины на даче, а два малолетних дурня решили у вас несколько апельсинов украсть. Вам бы понравилось!? - Если бы у меня было на даче столько апельсинов, — изрекает Ваня откуда-то сверху, из ветвей, — уж я бы не пожалел двум приезжим симпатичным чувачкам несколько штук! - Это вы-то симпатичные чувачки? – кричу я куда-то в зелень веток, — Вы воры! Вы берете чужое. - Дорогая моя, поздравляю тебя! — объявляю я жене, придерживая Митю и следя за тем, чтобы не свалился Ваня. — Поздравляю тебя: наши дети – воры! - Мы не воры. Нам можно, — уверенно заявляет Ваня сверху, — потому что мы тоже православные. - Перестаньте немедленно, — продолжает выводить жена, — вас сейчас посадят в каталажку и больше никакую визу не дадут! Ну а я, естественно, твержу при этом про заповеди. - Дети! Не укради! Это заповедь. Красть нельзя! Красть плохо!