Перейти к публикации

Апрель

Пользователи
 Просмотреть профиль  Активность

  • Публикации

    3 182

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    142

Записи блога, опубликованные пользователем Апрель

  1. Апрель
    Ты говоришь: "Я люблю Бога и имею Духа Святого". Но исследуй внимательно, на самом ли деле это так? Предан ли ты к Господу день и ночь? И если имеешь такую непрерывную любовь, то ты чист. Но вникни, когда к тебе приходят земные заботы или разные скверные и лукавые помыслы, действительно ли ты тогда непреклонен ко злу, и хочет ли тогда твоя душа любить Бога и быть всецело приверженной Ему? Ведь мирские помыслы, развлекая ум земными и тленными предметами, препятствуют человеку любить Бога и всегда думать о Нем. Случается, что несведущий человек приступает к молитве, преклоняет колена - и его ум достигает покоя. И в какой мере он подкапывает противостоящую стену злобы и углубляется под нее, в такой мере и разрушается она, так что человек постепенно достигает духовного ведения и мудрости. Но этой степени не достигают ни сильные мира сего, ни ученые, ни писатели.
     
    Макарий Великий


  2. Апрель
    Святой апостол и евангелист Лука
     

     
     
    Святой апостол и евангелист Лука, уроженец Антиохии Сирийской, апостол из 70-ти, сподвижник святого апостола Павла (Фил. 1, 24; 2 Тим. 4, 10), врач из просвещенной греческой среды. Услышав о Христе, Лука прибыл в Палестину и здесь горячо воспринял спасительное учение от Самого Господа. В числе 70-ти учеников святой Лука был послан Господом на первую проповедь о Царствии Небесном еще при жизни Спасителя на земле (Лк. 10, 1-3).
    Во время распятия Иисуса Христа апостол Лука среди немногих верных «стоял вдали и смотрел на это» (Лк. 23:49). За эту свою преданность он одним из первых был сподоблен лицезрения Воскресшего Спасителя, явившегося ему и Клеопе по пути «в селение, называемое Еммаус» (Лк. 24:13).
    Апостол Лука принял участие во втором миссионерском путешествии апостола Павла, и с тех пор они были неразлучны. Когда святого Павла оставили все сотрудники, апостол Лука продолжал делить с ним все трудности благовестнического подвига (2 Тим. 4, 10). После мученической кончины первоверховных апостолов святой Лука покинул Рим и с проповедью прошел Ахайю, Ливию, Египет и Фиваиду. В городе Фивы, в возрасте 85 лет он мученически окончил земной путь, приняв смерть через распятие на оливковом дереве.
    Мощи святого Луки источали множество исцелений, и по окончанию гонений на христиан были положены в Константинопольском храме святых апостолов под престолом вместе с мощами апостолов Андрея и Тимофея.
    В течение многих столетий честная глава святого апостола как великое достояние христианского мира хранится в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре святой горы Афон.
    По Преданию Святой Церкви, апостол Лука написал первые иконы Божией Матери с Предвечным Младенцем на руках, при виде которых Пресвятая Богородица, благословляя образы, пророчески произнесла: «Отныне ублажат Мя вси роди. Благодать Рождшагося от Меня и Моя милость с сими иконами да будет».
    Святой Лука написал также иконы святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Евангелие написано им в 62 — 63 годах в Риме, под руководством апостола Павла. Святой Лука в первых стихах (Лк. 1,3) четко выразил цель своего труда: наиболее полно и в хронологической последовательности описал по порядку все, что известно христианам об Иисусе Христе и Его учении, и тем самым дал твердое историческое обоснование христианского упования (Лк. 1, 4). Он тщательно исследовал факты, широко использовал устное предание Церкви и рассказы Самой Пречистой Девы Марии (Лк.2,19;Лк.2,51).
    В богословском содержании Евангелие от Луки отличается прежде всего учением о всеобщности спасения, совершенного Господом Иисусом Христом, о вселенском значении евангельской проповеди. Святой апостол написал также книгу Деяний святых апостолов в 62 — 63 годах в Риме. Книга Деяний, являясь продолжением Четвероевангелия, повествует о трудах и подвигах святых апостолов после Вознесения Спасителя.

    В центре повествования — Апостольский Собор (51 год по Рождестве Христовом), как основополагающее церковное событие, послужившее догматическим основанием для отмежевания христианства от иудейства и самостоятельного распространения его в мире (Деян. 15, 6 - 29). Богословским предметом книги Деяний является преимущественно Домостроительство Святого Духа, осуществляемое в основанной Господом Иисусом Христом Церкви от Вознесения и Пятидесятницы до Второго пришествия Христова.


  3. Апрель
    Преподобный Амвросий Оптинский



    Kакое ныне настало время! Бывало, если кто искренно раскается в грехах, то уже и переменяет свою греховную жизнь на добрую, а теперь часто бывает так: человек и расскажет на исповеди все свои грехи в подробности, но затем опять за свое принимается.
     
    Один все грешил и каялся, — и так всю жизнь. Наконец покаялся и умер. Злой дух пришел за его душой и говорит: «Он мой». Господь же говорит: «Нет, он каялся». «Да ведь хоть каялся, и опять согрешал», — продолжал дьявол. Тогда Господь ему сказал: «Если ты, будучи зол, принимал его опять к себе после того, как он Мне каялся, то как же Мне не принять его после того, как он, согрешив, опять обращался ко Мне с покаянием? Ты забываешь, что ты зол, а Я благ».
     
    Грехи — как грецкие орехи: скорлупу расколешь, а зерно выковырить трудно.
     
    Бывает, …что хотя грехи наши через покаяние и прощаются нам, но совесть все не перестает упрекать нас. Покойный старец о. Макарий для сравнения показывал иногда свой палец, который давно когда-то был порезан; боль давно прошла, а шрам остался. Так точно и после прощения грехов остаются шрамы, т. е. упреки совести.
     
    Хотя Господь и прощает грехи кающимся, но всякий грех требует очистительного наказания. Например, благоразумному разбойнику Сам Господь сказал: Ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23, 43), а между тем после этих слов перебили ему голени, а каково было еще на одних руках, с перебитыми голенями, повисеть на кресте часа три? Значит, ему нужно было страдание очистительное. Для грешников, которые умирают тотчас после покаяния, очищением служат молитвы Церкви и молящихся за них, а те, которые еще живы, сами должны очищаться исправлением жизни и милостыней, покрывающей грехи.
     
    Что ни думай, что ни толкуй, а смерти не миновать и Суда Божия не избежать, на котором воздастся каждому по делам его. Поэтому хорошо заблаговременно опомниться и взяться за настоящий разум. Евангельское учение начинается и заканчивается словами: «Покайтесь!» Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 13). Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 28–29). Призывает Господь труждающихся в борьбе со страстями и обремененных грехами и обещает успокоить их через искреннее покаяние и истинное смирение.
     
    Для истинного покаяния нужны не годы и не дни, а одно мгновение.
     
    Что законоположит Господь согрешающим? Законополагает, чтобы каялись, глаголя во Святом Евангелии: Покайтесь, если не покаетесь, …погибнете (см.: Лк. 13, 3).

    [/left]
    Некоторые из христиан от неверия совсем не каются, а некоторые хотя и каются для порядка и обычая, но потом без страха опять тяжко согрешают, имея неразумную надежду на то, что Господь благ, а другие, имея в виду одно то, что Господь правосуден, не перестают грешить от отчаяния, не надеясь получить прощения. Тех и других исправляя, слово Божие объявляет всем, что благ Господь ко всем кающимся искренно и с твердым намерением не возвращаться на прежнее. Не является бо грех побеждающим человеколюбие Божие. Напротив, правосуден Господь для тех, которые от неверия и нерадения не хотят каяться, также и для тех, которые хотя иногда и приносят покаяние для порядка и обычая, но потом опять без страха тяжко согрешают, имея неразумное упование на то, что Господь благ. Есть и такие христиане, которые приносят покаяние, но не все высказывают на исповеди, а некоторые грехи скрывают и утаивают стыда ради. Таковые, по слову апостольскому, недостойно причащаются Святых Тайн, а за недостойное причащение подвергаются различным немощам и болезням, а немало и умирают.
     
    Иное согрешать от немощи и согрешать удобопростительным грехом, а иное согрешать от нерадения и бесстрашия и согрешать тяжким грехом. Всем известно, что есть грехи смертные и есть грехи удобопростительные, словом или мыслью. Но во всяком случае потребно покаяние искреннее и смиренное и понуждение, по слову евангельскому, с твердым намерением не возвращаться на прежнее. Сказано в «Отечнике»: «Пал ли еси, восстани! паки пал еси, паки восстани!»
    Не удивительно падать, но постыдно и тяжко пребывать в грехе.
     
    Так ли мы поступаем, как поступил святой Давид, когда наказываемы бываем от Бога за грехи наши или бедствиями или болезнями? Святой Давид, согрешив, каялся, исповедывался Богу и благодарил Господа за то, что его, согрешившего, не предал смерти, а оставил на покаяние и исправление. Нет, мы, маловерные и малодушные, не подражаем святому Давиду, а, будучи наказуемы за грехи наши, ропщем на Бога и людей, обвиняем всех и все, вместо того чтобы смириться и приносить искреннее раскаяние в своей грешной жизни и постараться исправиться или, по крайней мере, хоть не роптать и не обвинять других, а сознавать, что терпим болезнь или бедствие достойно и праведно. Через такое смиренное сознание и раскаяние с твердой решимостью не возвращаться на прежнее можем получить помилование от Господа и в сей, и в будущей жизни.
     
    Пишешь, что лучше не грешить, чем каяться. Не грешить хорошо, а согрешившему похвально покаяться. Если удержишься на первом — хорошо, а, не удержавшись, другого средства нет умилостивить Бога, как покаяться. А что ты объяснила, в этом и запинаться не следовало бы, — и запинание твое указывает на ложный стыд. Еще скажу: Богу приятнее грешник кающийся, чем человек не согрешивший, но превозносящийся. Лучше, согрешив, покаяться, нежели, не согрешая, гордиться этим. Фарисей удержался от греха, но за возношение и осуждение мытаря лишился перед Богом своей праведности, а мытарь, и много согрешивший, через смиренное сознание и понесение укоризны от фарисея получил не только прощение грехов, но и восхитил оправдание фарисея. Иди и ты путем мытарева смирения, это путь самый безопасный.
     
    ...Покаяние не совершается до гроба и имеет три свойства, или части: очищение помыслов, терпение находящих скорбей и молитву, т. е. призывание Божией помощи против злых прилогов вражиих. Три эти вещи одна без другой не совершаются. Если одна часть где прерывается, то и другие две части там не тверды бывают.
     
    Всеблагий Господь ничего от нас не требует, как только одного искреннего покаяния, и через оное вводит покаявшихся в Царствие Свое Небесное и вечное, по сказанному в Евангелии: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2).
     
    Едва удосужился я прочитать длинное и искреннее твое исповедание. Отныне положим начало благого исправления, которое бывает не без труда и понуждения, в терпении со смирением. Но унывать не должно и не должно думать, что вдруг можно исправиться от злых навыков, но постепенно с Божией помощью.
     
    Всем не только можно, но и должно заботиться о благоугождении Господу. Но чем благоугождать Ему? Прежде всего покаянием и смирением. Но тебе это мало. Ты хочешь Господа иметь своим должником. Ты пишешь: «Господь для меня все сделал, а я для Него ничего. Легко ли это?» Если кто кому должен, то, не заплатив долга, нельзя затевать подарки. Так и мы прежде всего должны заботиться об уплате греховного долга посредством смиренного покаяния, которое совершается до самого гроба. Но ты спрашиваешь: «Разве при исповеди и постриге не прощаются все прежние грехи? И нужно ли до смерти каяться на молитве в прежних грехах и вспоминать их или же предать их забвению и не смущать мысли прежними делами». Тебе уже было говорено, что о плотских грехах никогда не следует вспоминать в подробностях, особенно же на молитве не следует исчислять по виду подобные грехи, но должно вообще считать себя грешным и неоплатным должником перед Господом. Святой апостол Павел сподобился получить не только прощение грехов, но и апостольское достоинство, а все-таки причислял себя к грешникам, глаголя: Из которых я первый (1 Тим. 1, 15). Притом должно знать, что грехи прощаются не одним исповеданием оных, но потребно и удовлетворение. Разбойнику на кресте Сам Господь сказал: Ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23, 43). Но и после сего обетования разбойник не тотчас и не без труда перешел в райское наслаждение, а сперва должен был претерпеть перебитие голеней. Так и мы, хотя прежние грехи нам при Таинстве исповеди и при принятии монашеского образа и прощены, но Божию епитимию за них должны понести, т. е. потерпеть болезни, и скорби, и неудобства, и все, что Господь посылает нам к очищению наших грехов. Еще должно помнить евангельское слово Самого Господа: Милости хочу, а не жертвы (Мф. 9, 13), т. е. чтобы благоугодить Господу, нужно более всего заботиться, чтобы не осуждать других и вообще иметь снисходительное расположение к ближним.
     
    Исповедать все полезно с самоукорением, а с негодованием на других какая польза и от полных объяснений?
     
    [<Из воспоминаний духовной дочери>: На мое признание — «во всем грешна», <старец> спросил: «А лошадей крала?» Я ответила: «Нет». «Ну вот, видишь, и не во всем», — сказал старец, улыбнувшись. На мои слова, что совсем не умею исповедываться, батюшка заметил: «От исповеди выходишь, как святая».]
     
    В чем по немощи увлечешься, не малодушествуй и не смущайся, а старайся поправить это самоукорением и исповеданием сперва Сердцевидцу Богу, а по времени и духовному отцу. Случающиеся увлечения да научат тебя уклонению и осторожности и охранению себя, через страх Божий. Предайся воле Божией и ожидай с терпением решения своей участи.

    [/left][/left]



    Текст взят из книги
    «Симфония по творениям преподобного Амвросия, старца Оптинского», ДарЪ, 2007Купить книгу


  4. Апрель

    Сшить сознание

    Автор: Апрель,

    Сшить сознание
     
     
     
     

    Владимир Легойда. Фото: РИА Новости
     
     
    «Псковская правда» публикует некоторые выдержки из лекции главного редактора журнала «Фома» Владимира Легойды
    Вопрос добра и зла
    Почему я хотел предложить вам поразмышлять на тему религии? Почему это важно сейчас и вообще в жизни? Как-то на одной пресс-конференции одна продвинутая журналистка спросила у меня: почему вы все время говорите о религии, ведь религиозная идентичность – это не единственная идентичность человека? Действительно, не единственная идентичность, но, как говорят философы, предельная идентичность.
    Смотрите: я – мужчина, брат, отец, преподаватель, журналист, и у меня есть набор идентичностей или социальных ролей, социальных масок. Но никакая из этих ролей в отдельности и не все они вместе определяют мое отношение к тому, что такое хорошо и что такое плохо. Скорее напротив.
    То отношение, которое у меня есть к глубинным ценностям человеческой жизни – что такое хорошо и что такое плохо – определяет и то, какой я отец, и то, какой я брат, и то, какой я преподаватель. То есть сначала я решаю для себя вопрос добра и зла, сначала решаю для себя вопрос цели в жизни, а уже потом это решение я реализую в жизни. То есть связь именно такая.
    Современный человек – существо очень нецельное. Выдающийся русский социолог Питирим Сорокин, характеризуя сознание пуритан, сказал замечательную вещь: по воскресеньям пуританин верит в бога, а по остальным дням – в фондовую биржу. Демонстрируя тем самым, что у человека есть уголочек, в котором живет его религиозное чувство. И он там, в этом уголочке, очень верующий человек. Но вот он вышел из церкви, молельного дома, вышел из храма – и оставил все свое религиозное чувство там.
    Конечно, так не может быть. Именно в религиозной плоскости решаются вопросы добра и зла, решаются вопросы жизни и смерти. Потому что основной вопрос, на который отвечает или пытается ответить любая религия, это вопрос, что такое смерть, а значит, что такое жизнь. Единственное, что мы с вами знаем о себе, это то, что мы все с вами умрем. Как бы ни печально это было осознавать, но это единственное знание, которое, безусловно, есть у человека. И вот единственность этого знания определяет его важность.
    Кто-то скажет: почему вы считаете, что это религиозный вопрос? Сдаюсь, можно сказать, что нерелигиозный вопрос в том смысле, что человек не находит для себя религиозного ответа. Но это все равно попытка ответить на вопрос, что такое добро и что такое зло. Почему эта связь не так очевидна сегодня? В том числе и потому, что у нас принято считать: религия – это частное дело. Это справедливо.
    Преодоление одиночества
    Религия – это не просто личное, это, может быть, самое личное, самое интимное, что есть в человеческой жизни. И религия – это, по большому счету, не определение, а одна из характеристик, это способ преодоления одиночества. Мы понимаем, что каждый человек в этом мире одинок. Думаю, что каждый переживал минуты, когда вы понимаете: сейчас вам никто не может помочь, сейчас вас, к сожалению, никто не понимает. Все попытки излить душу, найти поддержку даже у самых близких людей натыкаются на стену непонимания. Каждый человек переживал такие минуты. Кто-то чаще, кто-то реже.
    У «Машины времени» когда-то давно была такая песня «Она идет по жизни смеясь». Слышали? Там есть такие строчки: «Все с восхищением смотрят ей вслед и не замечают, как плачет ночами та, что идет по жизни смеясь».
    Любой человек – это существо, которое «плачет ночами».
    В этом смысле религия как преодоление одиночества. Религия – это есть выход и возможность связи с тем, кто тебя всегда поймет. Вот когда весь мир, кажется, против тебя, всё против тебя ополчилось – у тебя всегда есть выход: ты всегда можешь обратиться к Богу, ты всегда можешь эту связь реализовать.
    Одна из этимологий слова «религия» (вы, наверное, об этом знаете) означает «связывать». Происхождение слова и обозначает связь. Вот в этом смысле, конечно, религия – это глубоко интимное, личное дело. Но религия никогда не была (обращаю на это ваше внимание) и не может быть только частным делом.
    Разрыв сознания
    Если религия, то есть мои ответы на вопросы, что такое хорошо и что такое плохо, что такое жизнь и что такое смерть, не определяют мои поступки в семейной жизни, в общественной жизни, в какой угодно жизни, то значит, этой связи меня с вечностью и продолжения меня в социуме нет. Если я говорю, что я верующий человек и нахожусь в храме, молюсь, потом выхожу из храма, сажусь в автобус, мне наступают на ногу, и я все, что думаю о человеке, выдаю коротко и емко, то, наверное, у меня эта связь еще очень плохо стыкуется. Особенно если я еще при этом считаю, что так и должно быть.
    Если я говорю, что я православный бизнесмен, но первое, что я сделал с началом кризиса, это уволил половину сотрудников, а остальным сократил зарплату, то я, простите, фиговый православный бизнесмен. И у меня мои эти представления о добре и зле, даже если 8 церквей построил, не определяют мою жизнь.
    Почему это иногда происходит? Потому что существует такой разрыв: человек не реализует в своей жизни то, что он призван реализовать как верующий человек, как христианин. Разорванность человеческого сознания – это очень большая проблема. Приведу два примера, которые покажут, как по-разному можно к этому относиться. Был такой губернатор Нью-Йорка. Он говорил, что как верующий человек он выступает категорически против абортов, но как губернатор он приложит все силы для того, чтобы женщины могли осуществлять право и на это действие. То есть здесь он как человек, а здесь – как чиновник.
    Но в современном мире есть люди, которые поступают по-другому. В 1990 году бельгийский король, когда стал обсуждать вопрос об отмене запрета на аборт, сказал: «Я не хочу быть королем в стране, которая принимает такие законы». И отрекся от престола.
    Пятое измерение
    Нам долгое время говорили, что религия отрывает человека от реальности, но она предельно реалистична. Она понимает, что человек не может измениться. Даже если он с детства будет воспитываться в религиозных традициях, все равно будет подвержен каким-то соблазнам
    Есть такое русское слово – «покаяние», у греков означает – перемена ума. То есть покаяние – это не стоять и осознавать, какой я плохой, несчастный, а ты меняешь взгляд на мир, меняешь свое отношение к поступку. И в разговоре с Богом (а молитва – это разговор с Богом) ты констатируешь это.
    С христианской точки зрения грех – это то, что оскорбляет самого человека в первую очередь. Один из возможных переводов слова «грех» – промах. То есть грешник не человек, которому надо пятки поджаривать, а промахивающийся человек. Человек не идет к цели, а промахивается.
    Религия – это дополнительное измерение. В религии человек обретает возможность посмотреть на это мир, на себя, на свои взаимоотношения с другими людьми по-другому. Он получает, если хотите, дополнительный инструментарий, чтобы посмотреть на эту жизнь.
  5. Апрель
    Житие и страдание святого мученика Лонгина сотника
     
    16 октября по ст.ст. / 29 октября по н.ст.
     
    В изложении святителя Димитрия Ростовского
     
    Когда Господь наш Иисус Христос, по неизреченной Своей милости, благоволил спасти нас от погибели Своим вольным страданием, крестом, смертью и воскресением, тогда один сотник, по имени Лонгин, родом из Каппадокии, находясь под властью Пилата, был приставлен со своими воинами служить при страдании и распятии Иисуса Христа. Увидав чудеса, бывшие при кресте Христовом: землетрясение, затмение солнца, открывшиеся гробы и восставших из них мертвецов и распадение камней, сотник Лонгин исповедал, что Христос есть Сын Божий. О сем событии Божественный евангелист Матфей так говорит: "Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий" (Мф.27:54. Ср. Мрк.15:39 и Лк.23:47). Так свидетельствует об уверовавшем во Христа сотнике Лонгине Божественное Евангелие. Предание же церковное к засвидетельствованному в Евангелии прибавляет, что Лонгин был тот воин, который пронзил ребра распятому Господу Иисусу Христу, и от истекшей крови и воды получил исцеление больных глаз своих. Тот же Лонгин был и в числе стражей, приставленных Пилатом к Животворящему телу Иисуса Христа, лежавшему во гробе. Когда же Господь преславно воскрес от гроба и Своим чудным восстанием навел на стражу ужас1, тогда Лонгин и два воина окончательно уверовали во Христа, и сделались проповедниками Воскресения Христова, – ибо они возвестили Пилату и архиереям обо всем происшедшем. Архиереи и старейшины, устроив совещание, дали воинам довольно денег, чтобы они утаили о воскресении Христовом и сказали, что ученики Христа, пришедши ночью, украли Его, когда они спали (Мф.28:11-13). Однако Лонгин денег не взял и утаить чуда не захотел, но еще усерднее стал свидетельствовать о нем, и свидетельство его было истинно. Посему Пилат и все иудейское сонмище возненавидели Лонгина, и весь гнев свой, который они прежде имели на Христа, обратили теперь на Лонгина. Лонгин открыто проповедовал о Христе, что Он есть Истинный Бог, и что он, Лонгин, был самовидцем животворящей смерти Его и воскресения. За сие свидетельство Лонгин подвергся ненависти и гонению со стороны врагов Иисуса Христа, которые стали изыскивать причину, чтобы погубить его, но, не находя за ним вины, не решались, потому что Лонгин был старейший из воинов, человек честный и известный самому кесарю. Когда же Лонгин узнал об их злом намерении, то восхотел лучше быть отверженным от них и остаться со Христом, чем жить в селениях Иудейских. Он оставил свой воинский сан, одежду и пояс и, взяв двоих друзей своих, которые имели такую же ревность по Христе, уклонился от народного общения и посвятил себя на служение Единому Богу. Приняв крещение от святых апостолов, Лонгин в скором времени оставил Иерусалим и пошел со своими друзьями в Каппадокию; там он стал проповедником и апостолом Христовым, и многих обратил от заблуждения к Богу. Затем, оставив город, Лонгин стал жить в селении своего отца, проводя безмолвную жизнь – в посте и молитвах.
    Вскоре сделалось известным всему собранию иудейскому в Иерусалиме, что Лонгин распространяет свое учение по всей Каппадокии и проповедует о воскресении Христовом. Тогда архиереи и старейшины иудейские, исполненные зависти и гнева, пошли к Пилату со многими дарами и стали просить его отправить послание кесарю в Рим с извещением о том, что Лонгин отвергнул от себя воинский сан, отказался от подчинения римской власти и возмущает в Каппадокии народ, проповедуя им о другом царе. Пилат, приняв дары, согласился на просьбу иудеев и отправил к кесарю Тиверию2 послание, заключающее в себе сильную клевету на Лонгина. Вместе с этим письмом Пилата, евреи послали от себя много золота кесарю и тем самым купили смерть святому Лонгину: ибо вскоре от кесаря Тиверия пришло повеление предать Лонгина смерти, как противника кесарю. Пилат тотчас же послал воинов в Каппадокию, чтобы отсечь голову Лонгина и принести ее в Иерусалим для удостоверения еврейского сонмища в смерти Лонгина. По просьбе иудеев Пилат повелел также убить и тех двух воинов, которые вместе с Лонгином оставили воинский сан и там же в Каппадокии с ним вместе проповедовали Христа.
    Когда посланные дошли до страны Каппадокийской, то стали усердно расспрашивать о Лонгине, где он живет; узнав, что он пребывает в селении своего отца, они поспешили туда, стараясь показать, что отыскивают Лонгина не на убиение, а как бы для оказания ему некоторой почести. Они боялись, чтобы Лонгин не избежал их рук и чтобы им не возвратиться к пославшим их ни с чем; посему-то они и хотели тайно схватить его.
    Между тем святой Лонгин, по откровению Божию, узнал о готовившемся ему венце мученическом. Он вышел сам навстречу посланным от Пилата и любезно приветствовал их. Те же, не зная его, спрашивали:
    – Где Лонгин, который некогда был сотником?
    – Зачем вам его нужно? – спросил их с своей стороны Лонгин.
    – Мы слышали, – отвечали воины, – что он человек добрый, и хотим посетить его; мы воины, а он был сотником воинов, – поэтому мы и хотим видеть его.
    Тогда Лонгин сказал:
    – Прошу вас, господа мои, зайдите ко мне в дом и отдохните немного с дороги, а я извещу Лонгина о вас, ибо я знаю, где он живет, и тогда он сам придет к вам, так как живет недалеко отсюда.
    Воины зашли к Лонгину, и, он предложил им обильное угощение. Когда же настал вечер и воины сильно развеселились от вина, то они рассказали Лонгину, зачем они посланы. Но предварительно просили его и взяли с него клятву, что он никому не передаст этой тайны; воины боялись, чтобы кто-нибудь не рассказал Лонгину и чтобы он не убежал от них; при этом они сказали ему:
    – Мы посланы отсечь головы Лонгину и двоим друзьям его, ибо такое пришло повеление к Пилату от кесаря.
    Лонгин, услыхав, что и друзей его ищут умертвить, послал за ними скорее, приглашая их к себе; сам же не хотел сказать воинам, – пока не придут его друзья, – что он и есть сам Лонгин. Когда воины уснули, Лонгин стал на молитву, и всю ту ночь усердно молился Богу, приготовляясь к смерти. С наступлением утра, воины, торопясь отправиться в путь, просили Лонгина указать им того, кого они ищут. Тогда Лонгин сказал им:
    – Подождите немного, господа мои, – я послал за ним, и он немедленно придет к вам: поверьте мне, что тот, которого вы ищете, сам предаст себя в руки ваши, – только немного подождите.
    Затем Лонгин узнал, что друзья его идут: тотчас он вышел к ним на встречу и, поцеловав, обнял их и сказал:
    – Радуйтесь, рабы Христовы, мои же соратники, радуйтесь вместе со мною, ибо приблизилось веселие наше, – наступило время разрешения нашего от плотских уз; вот теперь мы вместе предстанем Господу нашему Иисусу Христу. Мы видели Его страдающим, распятым, погребенным и воскресшим со славою; теперь же увидим сидящим одесную Бога, и насытимся лицезрением славы Его.
    Сказав сие своим друзьям, Лонгин рассказал им, что от Пилата и синедриона иудейского пришли воины, чтобы умертвить их за свидетельство о воскресении Христовом. Услыхав сие, они возрадовались, что сподобятся быть причастниками венца мученического и скоро предстанут Господу своему, Коего они возлюбили от всей души. Приведя, затем, своих друзей к воинам, Лонгин сказал:
    – Вот вам Лонгин и два друга его! Я – Лонгин, которого вы ищете; сии же – два мои друга, со мной вместе видевшие воскресение Христово и уверовавшие; делайте с нами, что вам повелено пославшими вас.
    Услышав сие, воины изумились и сначала не поверили, что перед ними сам Лонгин; затем, удостоверившись в истине сего, они устыдились и не желали умерщвлять своего благодетеля. Но Лонгин понуждал исполнить повеленное, сказав при сем:
    – Вы ничем не можете лучше отблагодарить меня за мою любовь к вам, как послать меня к Господу моему, Коего я давно желаю видеть.
    Облекшись затем в белые погребальные ризы и указав рукою на близ лежащий холм, Лонгин повелел домашним своим похоронить там тело его и двух друзей своих. После сего, помолившись и отдав всем последнее целование, Лонгин и два друга его3 преклонили под меч главы свои. Воины, усекнув их, взяли с собой главу святого Лонгина и ушли; тела же святых были погребены с честью на том месте, которое указал сам святой Лонгин.
    Придя в Иерусалим, воины принесли туда честную главу святого Лонгина и отдали ее Пилату для удостоверения его и всего сонмища иудейского в убиении Лонгина. Пилат и иудеи, увидав главу святого, повелели бросить ее за городом, и она долго лежала там вместе с сором, пока не была засыпана пылью.
    Господь же "хранит все кости" (Пс.33:21) угодников Своих, сохранил в целости и главу святого Лонгина, находившуюся в сору.
    И когда Господь захотел прославить Своего раба на земле пред людьми, которого уже прославил на небе пред ангелами, то открыл главу святого таким образом. Одна женщина, христианка, вдова из Каппадокии, ослепла обоими глазами и долго искала помощи от врачей, но не получала. После сего она вздумала пойти в Иерусалим – поклониться святым местам и искать там помощи Божией ослепшим своим глазам. Взяв своего единственного сына, она отправилась с ним в путь. Но дойдя до святых мест, сын ее заболел и чрез несколько дней умер; вдова та была горько опечалена смертью сына: она плакала о двойной потере, ибо лишилась и очей и сына, который был как бы светом для ее очей и проводником для нее. И вот, когда вдова та горько и неутешно плакала, ей явился в видении святой Лонгин и утешил ее, обещав ей, что она увидит своего сына в небесной славе и получит свет очам своим. Он рассказал ей все о себе: как он был при страдании, распятии, погребении и воскресении Христовом, как, затем, проповедовал в Каппадокии Христа и пострадал за Него со своими друзьями. При этом он повелел ей идти за город и найти там его главу, лежащую в сору и засыпанную пылью.
    – Тебе предназначено, – сказал при сем святой Лонгин, – обрести ее для твоего исцеления.
    Утешившись от печали, вдова встала и попросила проводить ее за город; когда же туда вели, она сказала провожавшим ее:
    – Где увидите большую кучу наметенного сора, там меня и поставьте.
    Они так и сделали. Найдя большое количество наметенного сора, они привели ее туда, и она начала своими руками разгребать сор и раскапывать пыль: хотя она и ничего не видала глазами, но имела великую веру словам, сказанным ей в видении святым Лонгином. И тотчас же, по усмотрению Божию, она получила то, чего искала и внезапно увидела свет солнечный; ибо глаза ее открылись и она увидела главу святого, лежащую в пыли. Вдова та обрадовалась не столько тому, что увидала свет солнечный, сколько тому, что нашла главу святого, благодаря которой получила прозрение. И прославляла она Бога и величала раба Его – святого Лонгина.
    Взяв и облобызав главу святого, женщина с радостью понесла ее в свой дом; омыла ее, помазала благовонными мазями, и так возрадовалась о нахождении сего духовного сокровища, что забыла печаль свою об умершем сыне. В следующую ночь святой Лонгин опять явился ей в великом свете, ввел сына ее к ней, в блестящей брачной одежде, и любезно и отечески обняв его, сказал вдове:
    – Смотри, жена, на своего сына, о котором ты печалишься и плачешь: вот, какая честь и слава ему, – смотри на него и утешайся. Бог причислил его к небесным чинам, которые находятся во Царствии Его. Я же теперь взял его от Спасителя, и он никогда не будет удален от меня. Вот, возьми мою главу и тело своего сына, и похорони их в одном ковчеге, и не плачь о своем единственном сыне, и да не смущается сердце твое, ибо великая слава, радость и нескончаемое веселие дано ему от Бога4.
    Когда женщина услыхала сие, то поспешно встала и положила главу мученика в один ковчег с телом своего умершего сына и затем возвратилась к себе домой, прославляя и восхваляя Бога. Достигнув своего отечества, она похоронила на честном месте тело своего сына и главу мученика, помыслив так при сем:
    – Теперь я знаю, что "любящим Бога, призванным по [Его] изволению, все содействует ко благу" (Рим.8:28): я искала исцеления очам телесным, а нашла вместе с тем и исцеление очам душевным. Я была одержима скорбью о смерти моего сына, теперь же имею его на небе, предстоящим Богу во славе, с пророками и мучениками; с ними он всегда радуется и с Лонгином в Царствии Христовом носит крест – знамение победы, посреди ангелов, и как ученик Лонгина радостно воспевает: "воистинну Божий Сын сей бе" и есть и будет. Царство Его – Царство всех веков и владычество Его во всяком роде и роде. Слава Ему во веки. Аминь5.
    Кондак, глас 4:
    Весело возрадовася церковь, в память днесь приснопамятнаго страдальца Логгина, взывающи: ты моя держава, Христе, и утверждение.
    ________________________________________________________________________
    1 О сем событии евангелист так говорит: "Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем... устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые" (Мф.28:2, 4).
    2 Тиверий царствовал с 14 по 37 г. При нем распят Господь Иисус Христос.
    3 По древним известиям, это были Исавр и Афродисий; память их 19 апреля.
    4 О чудесах от мощей св. Лонгина говорит прп. Феофан в службе мученику (см. Минею октябрь, 16-е число).– Честная рука св. Лонгина Сотника находится в Риме, в Ватиканского соборе апостола Петра.
    5 Писателем жития святого Лонгина был св. Исихий, пресвитер Иерусалимский († 434 г.), который нашел акты мученика в библиотеке св. Воскресения и по ним составил свое описание, из которого видно, что мученик усекнут 16 октября.
     
  6. Апрель
    Святые отцы о ворожбе, гадании, заговорах, чародеях
    5 марта 2008 г. Источник: Библиотека православного миссионера
    Мнения святых отцов Церкви о ворожбе, гадании, заговорах и чародеях.

    Преподобный Ефрем Сирин: «Остерегайтесь составлять зелия, ворожить, гадать, делать хранилища (талисманы) или носить сделанные другими: это не хранилища, но узы».
     
    Святитель Иоанн Златоуст: «Пусть будем мы больны, лучше остаться больными, чем для освобождения от болезни впасть в нечестие (прибегая к заговорам). Демон, если и уврачует, больше повредит, чем принесет пользы. Доставит пользу телу, которое спустя немного непременно умрет и сгниет, а повредит бессмертной душе. Если иногда по попущению Божию и исцеляют демоны (через ворожбу), то такое исцеление бывает для испытания верных, не потому чтобы Бог не знал их, но чтобы научились не принимать от демонов даже исцеления».
    Святитель Иоанн Златоуст: «Как торговцы невольниками, предлагая малым детям пирожки, сладкие фрукты и тому подобное, часто уловляют их такими приманками и лишают свободы и даже самой жизни, так точно и чародеи, обещая вылечить болезнь, лишают человека спасения души».
    Святитель Василий Великий: «Не любопытствуй о будущем, но с пользой располагай настоящим. Ибо какая тебе выгода предвосхитить веление? Если будущее принесет тебе нечто доброе, то оно придет, хотя ты и не знал заранее. А если оно скорбно, зачем до срока томиться скорбью? Хочешь ли удостовериться в будущем? Исполняй предписанное Евангельским Законом и ожидай наслаждения благами».
    Святитель Григорий Нисский: «У плотолюбца в настоящей жизни есть желание заглянуть в будущее, чтобы избежать бед или достигнуть желаемого. Потому, чтобы люди не обращали взор к Богу, исполненное обмана демонское естество изобрело многие способы узнать будущее: например, гадание, толкование знамений, прорицания, вызывание мертвых, исступления, наития божеств, вдохновения, карты и многое другое. И если какой-нибудь род предвидения, вследствие какого-либо обмана, признан истинным, демон представляет его обольщенному в оправдание лживого предложения. И на всякую ложную примету демонское ухищрение указывает обольщаемым, чтобы люди, отступив от Бога, обратились к служению демонам. Одним из видов обмана был и обман чревовещателей, в которых верили, что их чародейство может души умерших снова привлекать в здешнюю жизнь».
     
    Святитель Иоанн Златоуст: «Добровольно не прибегайте к гадателям, но если вас привлекают к этому другие, и тогда не соглашайтесь... Человек всегда желает знать невидимое, особенно желает заранее знать о своих несчастьях, чтобы вследствие неожиданности не впасть в замешательство... Но если вы будете внимать гаданиям, будете недостойны расположения и милости Божией, и этим приготовите для себя многочисленные бедствия».
    Святитель Иоанн Златоуст: «Гадатель - это злой демон, который говорит из чрева женщин чревовещательниц и этим странным действием старается ложное сделать достоверным; говорит же он не естественным образом, а из живота, и этим людей невежественных повергает в изумление, заставляя поверить, что он говорит истину».
    Святитель Иоанн Златоуст: «Что, например, значит гадание по звездам? Не что иное как ложь и путаница, при которых все происходит наугад и не только на глаз, но и бессмысленно».
     
    Афонский Патерик: «Один монах случайно увидел гадательную книгу и, из любопытства разбирая тайны сатанинского гадания, невольно увлекся ими. В одну ночь перед ним встал черный человек исполинского роста и сказал: «Ты меня призывал вот я. Что тебе угодно, я все исполню, только поклонись мне». «Господу Богу моему поклоняюсь и Ему Единому служу!» - ответил монах. «Зачем же призывал меня, узнавая мои тайны?». С этими словами сатана сильно ударил монаха по щеке и исчез. От боли и страха инок проснулся. Щека его распухла и почернела так, что страшно было смотреть. С каждым днем боль усиливалась, а опухоль совершенно обезобразила инока. Об этом узнал преподобный Дионисий и сразу пришел к несчастному. Помолившись Господу и Божией Матери, святой Дионисий помазал инока елеем. Тот исцелился и прославил Бога».
    Лавсаик: «Один египтянин предался страсти к благородной женщине, которая была замужем. Не сумев обольстить ее, египтянин пришел к чародею и говорит ему: «Или заставь ее любить меня, или сделай так, чтобы муж ее бросил». Чародей взял с него хорошую плату и употребил все свои чары и заклинания. Но, не сумев возбудить любви в ее сердце, он сделал так, что всем, кто смотрел на нее, она казалась лошадью. Муж ее, придя домой, ужаснулся и повел жену к святому Макарию Египетскому. Авва Макарий благословил воду, облил ею женщину с головы до ног и чары тотчас разрушились. Святой Макарий сказал ей: «Никогда не уклоняйся от приобщения Христовых Таин. Несчастие случилось с тобой оттого, что ты уже пять недель не приступаешь к пречистым Тайнам Спасителя нашего»».
    Пролог в поучениях: «Жил в Царьграде вельможа, имевший единственную дочь, которую хотел посвятить служению Богу. Диавол же возбудил в одном из слуг страсть к ней. Слуга, желая жениться на ней, пришел к чародею просить совета. Чародей свел его с сатаной, который спросил: «Веруешь ли в меня, отрекаешься ли от Господа Христа?» И получив положительный ответ, приказал юноше написать отречение на бумаге. Юноша исполнил повеление. А сатана возбудил в девице страсть к юноше. Девица вынудила отца выдать ее замуж за этого слугу. Когда же ей стала известна причина ее страсти, она ужаснулась и убедила мужа пойти к святому Василию Великому. Святой, получив полное признание от юноши, удалил его в одну из келлий и заповедовал ему молитву и пост. И сам стал молиться за юношу. Прошло несколько дней. Святой Василий спросил его, как он себя чувствует. «Нахожусь в великой беде, отче, ответил юноша, бесы совершенно не дают мне покоя!». Святой ободрил несчастного, перекрестил его и оставил одного. Прошло сорок дней, юноша сказал: «Слава Богу, отче, ныне я видел себя победившим диавола». После этого святой Василий собрал весь клир церковный и множество христиан и провел с ними всю ночь на молитве. На другой день юношу привели в церковь с пением псалмов. Тут диавол со страшной силой напал на него, и он стал кричать: «Святитель Христов, помоги мне!». Святитель сказал диаволу: «Неужели тебе недостаточно твоей погибели, еще и других мучаешь!». Диавол ответил: «Обижаешь меня, Василий! Не я пришел к нему, а он ко мне. И его отречение, которое у меня в руке, я покажу общему Судие!». Святой Василий сказал: «Благословен Господь мой! Не сведут к земле все эти люди простертых к небу рук до тех пор, пока не возвратишь мне рукописи юноши!». И, обратившись к народу, повелел поднять руки к небу и молить со слезами: «Господи, помилуй!». Народ исполнил повеление Святителя. И вдруг, к изумлению всех, из-под церковного купола слетело рукописание грехов юноши. Святой Василий взял его и спросил юношу, его ли это отречение. И, уверившись в этом, разорвал рукописание, ввел юношу в церковь и причастил его».
    Волоколамский патерик: «Брат преподобного Иосифа Волоколамского, отец Вассиан (впоследствии архиепископ Ростовский) передал рассказ одного крестьянина: «Долгое время я был тяжело болен, всегда молился и призывал на помощь святого великомученика Никиту. Родственники советовали мне пригласить чародея. Но я отказался и продолжал усердно просить святого Никиту о помощи. В одну ночь слышу, двери дома отворились и входит светлый муж, обращаясь ко мне со словами: «Встань и выйди ко мне» - «Не могу, господин мой, я расслаблен»,- ответил я. Он повторил: «Встань!» И вдруг я почувствовал себя здоровым, вскочил с постели и поклонился Пришельцу. Когда я вставал с земли, то увидел черного человека с огненным мечом в руке. Он хотел ударить меня, но светоносный муж остановил его: «Не его, но тех кто ходил к чародею». Черный человек исчез. Я спросил Пришельца: «Кто ты»? И услышал в ответ: «Я мученик Христов Никита и послан Христом исцелить тебя за то, что ты не согласился призвать чародея, но возлагал надежду на Бога. И вот Бог прилагает к твоей жизни еще 25 лет». После этих слов мученик стал невидим. С теми же людьми, которые посещали чародея, случилось несчастье: ночью их умертвил тот черный человек с огненным мечом».
  7. Апрель

    О ЖИЗНИ В НАСТОЯЩЕМ

    Автор: Апрель,

    О ЖИЗНИ В НАСТОЯЩЕМ


    Из творений святителя Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской


     
    Всякое время должно почитать удобным к тщательному совершению благоугодного Богу. Не должно допускать, чтобы солнце заходило в гневе брата, иначе ночь может разлучить обоих. Не должно отлагать времени своего исправления, потому что утрешний день не верен для нас: многие, замыслив многое, не дожили до утрешнего дня.
    Не тот совершен, кто хорошо начал, но тот благоискусен пред Богом, кто хорошо дает в деле отчет. Поэтому, брат, "не давай сна очима и дремания веждома своима" (Пс. СХХХ I, 4), пока не спасешься, как серна от тенет и как птица от сетей! Ибо смотри, ты идешь среди сетей и ходишь поверх высокой стены, откуда упасть небезопасно. Жизнь человеческая — она не довольствуется предшествовавшим, но питается не только прошедшим, сколько будущим. Что пользы человеку во вчерашней сытности чреву, если ныне при возродившемся голоде не находит свойственного утешения снедей? Так и душе не пользует вчерашнее доброе дело, если в этот день оставлено исполнение правды.
    Не любопытствуй о будущем, но располагай настоящим в пользу. Ибо какая тебе выгода предвосхитить ведение? Если будущее принесет тебе нечто доброе, то оно придет, хотя ты и не предузнал. А если оно скорбно, какое для тебя приобретение наперед томиться скорбью? Поэтому так будем жить, чтобы прошедшее никогда не было лучше будущего или настоящего. Это запрещает и Екклесиаст: "Да не речеши, что бысть, яко дние преждние беша блази паче сих: яко не в мудрости вопросил еси о сем" (Еккл. VII, 11).
    Ибо если предыдущие дни лучше последующих, то нам будет сказано: "Напрасно вы столько терпели, добрые дела обратив в ничто последующим нерадением".
    (Избранные творения святых отцов: Святитель Василий Великий. М., 1998. С. 63—67.)


  8. Апрель
    № 1(51) 2008


    В. КУЗИН


    ПРАВОСЛАВНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЖИВОТНЫМ


     
    Поговорим об отношении христианской религии к животным. Дело в том, что людей, неравнодушных к нашим “мень­шим братьям”, у нас немало. Часто можно видеть, как сердобольные мужчины и женщины с утра несут миски с похлёбкой для бездомных щенков или котят. Большинство из этих людей верит в Бога, в искупительную жертву Христа и живёт по Его заповедям, однако не принимает учения Церкви именно потому, что, по их мнению, оно отвергает ценность животных в мироздании и вообще считает их не достойными внимания со стороны человека.
    Это далеко не так. Прежде всего отмечу, что учения Православной Церкви о животных не существует. Имеются лишь частные мнения по этому поводу святых Отцов, не утверждённые, однако, в качестве догмата самой Церковью. Поэтому мы и рассмотрим именно частные мнения христианских подвижников[1].
    В этом вопросе существуют два важных аспекта. Первый: бессмертны ли души животных и наследуют ли они Небесное Царство; и второй: об отношении к ним Бога и людей.
    Сторонники утверждения, согласно которому душа животного распадается в момент его физической смерти (в частности, святитель Игнатий Брянчанинов), говорят следующее: всё, что не имеет в себе “образа и подобия Божия”, Царствия Небесного не наследует.
    Однако этому утверждению имеется аргументированное возражение. А именно: в первозданном раю животные существовали (из Священного Писания известно, что Адам давал им имена (Быт 2:19–20)), причём сотворены они были задолго до появления на свет человека. А всё сотворённое до грехопадения людей, как известно, было нетленным! Следовательно, бессмертны были и животные. Так почему же в прежнем раю живые существа, которые не являются “образом и подобием Бога”, были, причём нетленными, а в раю будущем их быть не должно? Попытки объяснить подобное тем, что, мол, животные нужны были вначале для помощи людям в быту, — абсолютно безосновательны по той простой причине, что Адам и Ева в раю ни в чём не нуждались: ни в охране жилища, ни в истреблении мышей, ни в том, чтобы пахать землю. А среди продуктов, разрешённых им в пищу, согласно Священному Писанию, никак не фигурировало мясо.
    А теперь обратимся к доводам тех святых Отцов, которые по данному вопросу придерживались иной точки зрения (а таких намного больше, чем сторонников святителя Игнатия). В частности, святой архиепископ Лука Войно-Ясенецкий для доказательства верности своих воззрений приводит цитаты из Священного Писания: Излию от Духа Моего на всякую плоть (Иоил 2:28); нетленный Твой дух пребывает во всем (Прем 12:1). Из этого архиепископ Лука заключает, что “дух животных <...> не может быть смертным, ибо и он — от Духа Святого” (нетленно­го — В. К.)[2].
    Далее он приводит замечательные строки из Послания к Римлянам святого апостола Павла: Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению (Рим 8:19–22).
    Комментируя эти строки, святитель Лука пишет: “Вся тварь жила бы в свете и радости, если бы грехопадение Адамово не изменило судьбу мира <...> и в наставших печальных судьбах жизни она, по греховной воле Адама, которому Бог подчинил её, подпала суете, нестроениям и страданиям”[3]. Из этого многие священники делают вывод о том, что мы перед животными — в неоплатном долгу. Зверушки, птицы и вся Божия тварь получили болезненные и смертные тела из-за греховных поступков первых людей! В отличие от них животные перед Богом ни в чём виноваты не были!
    Что же будет с Божией тварью дальше? А дальше, на новой, обновлённой Земле, согласно Священному Писанию, волк и ягненок будут пастись вместе; и лев, как вол, будет есть солому (Ис 65:25). То есть хищники, это порождение дьявола (который на вверенной ему Земле многое изменил по своему усмотрению), снова станут кроткими травоядными созданиями, какими и были задуманы Богом. Более того, по мнению создателя “Детского Катехизиса” протоиерея Максима Козлова, животные в Небесной Обители будут не такие, какими они были на Земле, а “преображёнными”, “включающими в себя некое лучшее”, что может быть взято из них[4].
    По слову святителя Луки, “бессмертие для твари не будет иметь того значения, что для человека. Её примитивный дух не может бесконечно развиваться и нравственно совершенствоваться. Жизнь вечная для низкой твари будет лишь тихой радостью в наслаждении светозарной природой и в общении с человеком, который уже не будет мучить и истреблять её”[5].
    Именно: “не будет мучить и истреблять…”. К сожалению, греховная природа нынешнего человека такова, что он частенько становится палачом всего живого на Земле. Он видит в зверушках и птицах не душу, а исключительно мясо и шкуру. Но это ещё полбеды. Частенько он убивает животных на охоте и рыбалке уже не ради пропитания, а с целью развлечения! Человек, творящий такое, испытывающий удовольствие при виде страданий Божией твари, не имеет в себе ни капли христианина! А если он считает себя верующим, то эта его вера с христианством абсолютно и в корне несовместима.
    Сторонники убийства животных и люди, абсолютно к ним равнодушные, говорят так: это существа “неразумные”, они не имеют “духовной ценности”. Отвечу цитатой из Священного Писания: Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил (Прем 11:25). То есть Бог любит всех созданных Им существ. И потому никто из людей не вправе превозносить себя над остальным творением Господа — тем более что разум и дух, коими мы так любим гордиться, являются вовсе не плодами наших трудов и усилий, а исключительно даром Всевышнего!
    Каким должно быть отношение христиан к животным, лучше всего видно на примере православных святых. Преподобный Серафим Саровский возле своей землянки устраивал настоящую столовую для лесных зверушек. К нему приходили зайцы, лисицы, белки и даже медведь. Отцу Серафиму не только не могло прийти в голову наставить на них ружьё, но он не был и равнодушен к их бедам, никогда не отказывал им в хлебе.
    По молитве преподобного Сергия Радонежского был исцелён слепой медвежонок, которого к его избушке принесла мед­ведица.
    Старец Герасим Иорданский извлёк занозу из лапы льва. Зверь после этого всю жизнь смиренно трудился со святым и скончался на его могиле…
    Многие афонские старцы разговаривали с животными, как с людьми. Почитали даже пауков и змей.
    Безусловно, отношение к животным нельзя доводить до уровня поклонения им. Недопустимо, скажем, тратить большие деньги на всевозможные стрижки и маникюры для своих питомцев, покупать им дорогую одежду и т. д. Нехорошо сажать их за стол вместе с людьми как членов семьи. Животные должны занимать среди людей подобающее им место, и Православие на это указывает. Но если подобная тенденция присуща в основном западным странам, то Россию в этом смысле характеризует прямо противоположное явление, а именно: к своим “мень­шим братьям” у нас относятся как к неодушевлённой вещи. Например, родители часто берут для своего сына или дочки щенка или котёнка — в качестве живой игрушки. И когда увидят, что их ребёнок больше с ним не играет, выбрасывают зверёныша на улицу, обрекая четвероногого малыша на страдания и голодную смерть. Так поступать нельзя, это не по-божески. Если христианин взял к себе в дом животное, он обязан ухаживать за ним — кормить, лечить и т. д. — до конца его жизни (в исключительных случаях — например, когда животное вызывает аллергию у ребёнка — необходимо найти для четвероногого питомца других хозяев или отдать его в приют).
    И в этой связи хочу особо сказать об отношении к бездомным животным.
    Вы когда-нибудь видели “подвальных” котят и щенков? Нет? Тогда послушайте очевидца: тощие, как скелеты, с выпавшей шерстью и гноящимися ранами, они сидят, съёжившись в комок, среди куч помёта или в зловонной жиже — забитые, запуганные и беспомощные… А иные из них (видимо, успевшие познать домашний уют), заметив человека, принимаются жалобно пищать, из последних сил стараясь к нему подползти. И в их взгляде ясно читаешь: “Куда же ты пропал, старший брат? Помоги. Нам очень плохо!..”. И если голодных, но здоровых ещё можно немного подкормить, то в случае больных и увечных остаётся только одно: плакать вместе с ними и молить Бога о том, чтобы Он поскорее прекратил страдания этих четвероногих малышей. Потому что помочь им ты не в силах! Закон тления и смерти на Земле непреложен (повторяю, по причине грехопадения первых людей).
    Но если имеется возможность помочь несчастным бедолагам, то христианин это сделать обязан. Непозволительно верующим во Христа пройти мимо голодного котёнка или сбитого машиной, но ещё живого щенка!
    Милосердие — неотъемлемая часть нашей веры. Человек с каменным сердцем по определению не может войти в Небесную Обитель, причём сострадание не бывает избирательным. Нельзя любить людей и в то же время презирать остальную Божию тварь. В противном случае такое “милосердие” фальшиво; а человеку в этом случае стоит честно ответить себе на вопрос: а есть ли в нём Любовь вообще? Или он только делает вид, что способен любить?
    ...Недавно в одной из брошюр с рассказами о паломниках Дивеева я увидел фотографию, на которой был запечатлён мужчина, а на его плечах и вытянутых в стороны руках спокойно сидели голуби и чистили свои пёрышки. Глядя на снимок, я подумал: а ведь это, вероятно, и есть символ рая, где царствует Любовь между всем Божиим творением, единое братство всего живого — людей, зверей, птиц, бабочек, букашек. Ибо все мы — пусть и в разную меру (кто-то “старший брат”, а кто-то “млад­ший”), но дети одного Небесного Отца.
     
     
     
    [1]Подробнее см.: Об отношении к животным. М., 1998. — Ред.
     
     
    [2]Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело. М.–Клин, 2003. С. 125.
     
    [3]Там же. С. 125–126.
     
    [4]Протоиерей Максим Козлов. Детский Катехизис. 200 детских вопросов и недетских ответов о вере, Церкви и христианской жизни. М., 2001. С. 34.
     
    [5]Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело. С. 126.
    © В. И. Кузин, 2008
  9. Апрель
    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     
     
    Название это было дано иконе великим оптинским старцем преподобным Амвросием Оптинским. В 1890 году настоятельница Болховского монастыря игуменья Илария прислала старцу икону Богородицы совершенно нового письма: Владычица мира изображена сидящей на облаках, руки Её подняты в благословляющем жесте. Внизу – сжатое поле, на нём среди цветов и травы лежат и стоят снопы ржи.
    Назвав икону «Спорительница хлебов», преподобный Амвросий хотел показать, что Матерь Божия помогает людям не только в снискании душевного спасения, но и в их земных трудах.
    Преподобный Амвросий очень любил этот образ Божией Матери и заповедовал молиться перед ним своим духовным чадам – монахиням основанной им женской обители в деревне Шамордино Калужской губернии, где он провёл последний год своей жизни. В год своей кончины старец заказал снимки с иконы и разослал их своим духовным чадам и почитателям.
    Перед своей смертью преподобный Амвросий сказал, что оставляет обитель на попечение Царицы Небесной, и установил день празднования иконе «Спорительница хлебов» 15 октября. В этот самый день почившего преподобного предали земле. В том же 1891 году, голодном для всей России, по молитвам к Пресвятой Богородице перед Её иконой «Спорительница хлебов» на Шамординских полях и в Калужских пределах был собран прекрасный урожай.
    Весть о чудотворной иконе стала распространяться по России. В 1892 году в Воронежской губернии случилась сильная засуха. По просьбе монахинь Пятницкой женской общины в губернию привезли список (копию) иконы Божией Матери «Спорительница хлебов», написанный послушником преподобного Амвросия Иваном Федоровичем Черепановым. Вскоре, после того как перед иконой отслужили молебен, пошёл дождь и наступил конец засухи, поля ожили и дали обильный урожай. И поныне православные крестьяне молятся перед иконой Пресвятой Богородицы «Спорительница хлебов» о даровании урожая.
    В 1892 году по указу Святейшего Синода подлинную икону «Спорительница хлебов», присланную в своё время преподобному Амвросию Оптинскому, из Шамординской обители вывезли. Судьба этого образа неизвестна, хотя есть предположения, что он находится в литовском селе Михнево под Вильнюсом. В самой же обители, возрождённой в 1990 году, почитается новый список чудотворной иконы Пресвятой Богородицы «Спорительница хлебов».
    День празднования: 28 октября (15 октября по старому стилю).
    Еще об иконе
     
     
    «Спорительница Хлебов» чудотворная икона Божией Матери, почитаемая в Оптиной пустыни.
    Создана в 1890 по замыслу Амвросия Оптинского иеромонахом Даниилом (академический живописец Д. М. Болотов, 1837-1907, брат игуменьи Шамардинской обители матери Софии). Преподобный Амвросий заказал эту икону в голодный для Центральной России год, дал ей название, указывающее на особое предназначение образа для моления о хлебе насущном, и установил день ее празднования (15 октября) после уборки урожая. На иконе Богоматерь изображена восседающей на облаках и благословляющей двумя руками уходящее вдаль хлебное поле со снопами ржи на первом плане (в основе пейзаж близ Шамардинской обители). С иконы делались живописные списки и литографии; прославление ее приобрело общероссийский характер. По причине необычного наименования, нетрадиционной иконографии, а также неблагожелательного отношения епархиальных властей к старцу Амвросию после его смерти почитание иконы как чудотворной было запрещено Синодом. В 1892 икона была взята в ризницу кафедрального собора Калужской епархии, но ее почитание продолжалось. По некоторым сведениям, ныне икона находится в деревне Михнево под Вильнюсом. Один из живописных списков, с надписью на обороте «Благословение батюшки о. Анатолия. 1912», находится в Третьяковской галерее в Москве. Во вновь открытых Оптиной (1987) и Шамардинской (1990) обителях почитают новые списки иконы, отличающиеся от оригинала 1890 более традиционным изображением Богоматери.
    Празднование — 15 (28) октября.

    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     

    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     

    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     

    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     

    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     

    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     

    «Спорительница хлебов» чудотворная икона Божией Матери.
     
    Подробнее:http://www.optina.ru/pub/p16/
  10. Апрель
    Ученые пытаются понять, почему помогают молитвы

    Светлана Кузина

    28 января 2008 г. Источник: Комсомольская правда

    О чем чаще всего просят немощные у Бога, когда ставят свечи перед образами? Пожить подольше. И оказалось, что Всевышний откликается. Даже смертельно больные, если искренно молятся и веруют, могут отложить свою смерть до какой-то определенной, важной для них даты. Это доказали исследования доктора Донна Юнга из университета Огайо.
    Ученый обратился к базе данных по смертности в своем штате, проанализировал медицинские карты 300 тысяч человек, скончавшихся от рака в период между 1989 и 2000 годами. За основу Юнг взял три особые даты - Рождество, День Благодарения и день рождения пациента - и стал смотреть, не уменьшалось ли количество смертей в это время. Результат, конечно, был не ошеломительный, но впечатляющий: почти 4000 умирающим - это более одного процента - каким-то необъяснимым образом удавалось откладывать смерть до следующего дня сразу после празднеств. Значит, у смерти все-таки бывают выходные.
    "Отче наш" против вредных бактерий.
    Действие молитв на организм человека ученые стали изучать недавно. Раньше бормотание попов считали чепухой. Но первые же научные данные удивили даже закоренелых атеистов.
     
    Исследования проводились в Герцогском университете в Дареме (штат Северная Каролина, США) и местном госпитале. Ученые пригласили нескольких монахов, сестер и священников различных конфессий помолиться за 700 пациентов, страдающих различными сердечными недугами. В течение нескольких дней врачи делали заметки о состоянии этих больных, а когда эксперимент завершился, все данные передали экспертам. И вскоре профессор Митчелл Крушофф сообщил результаты: у 500 пациентов благодаря молитвам темпы выздоровления увеличились примерно на 93 процента.
    - Я не знаю, отчего это происходит, - признается профессор. - Но могу предположить, что на работу сердца благотворно влияет концентрация на божественных словах как священников, так и самих больных. Ведь человек, за которого молятся или который молится сам, полностью сосредоточен на общении со Всевышним, и, вероятно, это приводит к нормализации многих процессов в организме, которые нам предстоит еще изучить.
    Позже выяснилось, что молитва убивает зловредные бактерии не только в человеческом организме, но и в воде. Петербургский инженер-электрофизик из лаборатории медико-биологических технологий "НИИ промышленной и морской медицины" Ангелина Малаховская, член Союза "Православные ученые России", уже десять лет изучает свойства, казалось бы, ненаучных явлений: силу крестного знамения, слова Божьего и целебные свойства святой воды. Вот что она рассказывает:
    - Я проверила действие молитвы "Отче наш" и православного крестного знамения на патогенные бактерии. Для исследования были взяты пробы вод из различных водоемов: колодцев, рек, озер, в которых содержались кишечная палочка и золотистый стафилококк. Оказалось, что если прочесть молитву "Отче наш" и осенить культуру крестным знамением, то количество вредных бактерий уменьшается почти в сто раз.
    Будьте как дети - и спасетесь.
     
    Но настоящее открытие, доказывающее силу молитвы, сделал руководитель лаборатории нейро- и психофизиологии Санкт-Петербургского психоневрологического научно-исследовательского института им. В. М. Бехтерева, профессор Валерий Слезин.
    - Многим психиатрам и неврологам известен труднообъяснимый с рациональной точки зрения феномен, когда после молитвы облегчаются душевные расстройства, а больные, считавшиеся неизлечимыми, порою выздоравливают, - рассказывает доктор Слезин. - Еще великий русский психиатр Владимир Бехтерев говорил про своих пациентов: "Этот пусть принимает лекарства, а вот этому лучше пойти к священнику". Что же именно происходит с мозгом во время молитвы, показали эксперименты.
    Мы пригласили православных священников и семинаристов, и попросили их усердно молиться. Пока обследуемые шептали свои молитвы, мы снимали с них электроэнцефалограмму, чтобы при помощи прибора отследить процессы, происходящие в мозгу. И, к своему удивлению, зарегистрировали феномен.
    До сих пор было принято выделять три основные фазы работающего мозга: быстрый сон, медленный сон и бодрствование. Каждой из этих фаз свойственен свой ритм биотоков. А как выяснилось в ходе эксперимента, во время молитвы ритм биотоков головного мозга замедляется настолько, что становится возможным говорить о существовании четвертого состояния сознания - "молитвенного бодрствования". В этом состоянии мозг фактически выключается: прекращается активная мыслительная деятельность, и мне кажется - хотя пока я не могу этого доказать, - что сознание начинает существовать вне тела.
    - На электроэнцефалографе, - продолжает ученый, - феномен выглядит следующим образом. В моменты бодрствования кора головного мозга взрослого человека генерирует альфа- и бета-ритмы биотоков с частотой от 8 до 30 герц. Когда же наши обследуемые погружались в молитву, то происходило замедление ритма биотоков до частоты всего лишь 3 герц. Эти медленные ритмы носят название "дельта-ритмов" и наблюдаются только у младенцев до 2 - 3 месяцев.
    У некоторых обследуемых энцефалограф показывал полное отсутствие альфа- и бета-ритмов, только дельта-ритмы. С точки зрения нейрофизиологии молящиеся люди как бы впадают в детство. Наверное, недаром в Евангелии сказано: будьте как дети и спасетесь.
    - Мы считаем, что во время молитвы разрушаются патологические связи между нейронами мозга, потому что человек перестает думать о болезни, - говорит доктор Слезин. - Порой это приводит к полному выздоровлению смертельно больных людей. Науке известны случаи излечения онкологии, но они требуют более тщательного изучения. Только верить и молиться надо по-настоящему, истово, от сердца, иначе лечебного эффекта не будет.
    ПОПРОБУЙ
    Молитва на всякую немощь
    Владыко Вседержителю, врачу душ и телес, смиряяй и возносяй, наказуяй и паки исцеляяй; брата нашего (имярек) немощетвующа посети милостию Твоею, простри мышцу Твою, исполнену исцеления и врачбы, и исцели его, возставляй от одра и немощи, запрети духу немощи, остави от него всяку язву, всяку болезнь, всяку рану, всяку огневицу и трясавицу. И аще есть в нем согрешение или беззаконие, ослаби, остави, прости, Твоего ради человеколюбия.
    МНЕНИЕ ПСИХОЛОГА
     
    Врач-психотерапевт Георгий Погодин: Все недуги - от страхов
    - Известный исследователь Ален Бомбар доказал: человек, оказавшийся после кораблекрушения в море, умирает не от того, что нечего есть или пить, не от шторма, а от страха. Бомбар проделал над собой эксперимент: целый месяц прожил в океане на плотике без воды и пищи - и выжил благодаря тому, что поборол страх. По этой же причине, по статистике, верующие - среди больных раком в неоперабельной стадии - живут на пять лет дольше атеистов. Молитвой они снимают страхи, ощущают, что мир бренен, временен, понимают истинные ценности, успокаиваются наконец и тем самым повышают свой иммунитет.
    СОВЕТЫ ДОКТОРА
     
    Кандидат медицинских наук Игорь Брагин: Божественное пение даже психа успокоит
    - Мои коллеги как у нас, так и за рубежом опытным путем установили, что произнесение молитв помогает людям с повышенным кровяным давлением и диабетикам: за несколько минут снижается уровень холестерина в крови и нормализуются обменные процессы. Молиться особенно полезно тем и за тех, кто временами впадает в глубокую депрессию и страдает маниакально-депрессивным психозом. Вообще чем тяжелее заболевание, тем чаще человек обращается за помощью к Богу. Так, например, ученые теологической семинарии Пасадены и Калифорнийского университета опросили более 400 пациентов, больных шизофренией, тяжелыми формами депрессии и некоторыми другими психическими недугами. И обнаружили, что 80 процентов опрошенных ударялись в религию, чтобы справиться с отчаянием, приступами агрессивности или плаксивости.
    Приводится в сокращении.
  11. Апрель
    Когда в человеке перестает царствовать грех, тогда является душе Бог и очищает ее вместе с телом. Если же грех продолжает царствовать в теле, то не может человек видеть Бога: ибо душа еще находится в грешном теле, а оно не допускает в себя свет, который есть видение Бога. Давид говорит: "Во свете Твоем увидим свет" (Псал. 35:10). Что же это за свет, в котором человек видит свет? Это тот свет, о котором говорит Господь наш Иисус Христос в Евангелии, что весь человек должен стать светлым, чтобы не было бы в нем ни одной темной части (Лук. 11:36). Господь также сказал: "Никто не знает Отца, кроме Сына, и Сына не знает никто, кроме Отца и кому Сын хочет открыть" (Матф. 11:27). Сын же не открывает Отца Своего сынам тьмы, а только тем, которые пребывают в свете и являются сынами света, сердечные очи которых Он просветил познанием заповедей.

    Антоний Великий


  12. Апрель
    О БОГОМ ДАРОВАННЫХ СРЕДСТВАХ К ДУШЕВНОМУ СПАСЕНИЮ


    Из творений святителя Феофана, затворника Вышенского



    Укажу тебе теперь зараз все, что необходимо для спасения каждого. Необходим свет — это вера; необходима проложенная дорога — это заповеди; необходимы здравие и крепость — это благодатные силы, чрез Таинства подаваемые; необходимы путеуказатели и руководители — это пастыри Церкви. Все сие видишь ты действующим во святой Божией Церкви, с которою потому состоит в живом союзе всякий, надлежащим образом содеевающий свое спасение. Веровать же надобно полно — во все, что благоволил Бог открыть нам, без прибавления и убавления, и веровать так, как содержит святая Православная Церковь.
    Но одной веры недостаточно для спасения. Надобно и жить свято по всем заповедям Господним. "Не всяк глаголяй Ми: "Господи, Господи", внидет в Царствие Божие, но творяй волю Отца Моего", — говорит Господь (Мф. VII, 21) Святой Павел все дело спасения сов­местил в двух словах: "Вера, любовию поспешествуема" (Гал. V, 6). Под любовию разумеет исполнение всех заповедей и "от всяких грехов и греховных страстей отчуждение" (Рим. XIII, 8—14). Почему во всех посланиях своих он всю заботу христиан обращает на святую и богоугодную жизнь, говоря: "Елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще коя добродетель и аще коя похвала, сия помышляйте..." и Бог мира будет с вами (Флп. IV, 8—9). И самое, говорит, домостроительство спасения нашего затем имело место, чтоб сделать нас способными жить свято. "Явися бо благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа" (Тит. II, 11—13).
    По слову Божию, вера и исполнение заповедей на одной линии стоят, и ни той, ни сему предпочтения не дается. И вера без дел, и дела без веры ничего не значат. Только в неразрывной связи содеевают они спасение наше, и сами при сем приемлют настоящую свою цену, силу и значение.
    Для того чтобы и вера была как следует, и дела совершались достодолжно, необходима нам благодать Святого Духа. Без нее не только поверовать, но и подумать о добром не можем (см.: 2 Кор. III, 5); но, если б и подумали, исполнить то не имеем сил. Ибо, как говорит апостол, загадывать доброе мы еще загадываем, но как только подойдет дело, мы и прочь: "Еже хотети, — говорит, — прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю" (Рим. VII, 18). Если б Господь показал нам только, чему веровать и как должно жить, и с этим одним оставил, то мы походили бы на того, кто освещен светом солнца, видит дорогу, по которой надо идти, и сознает, что он должен по ней идти, иначе пропадет, а сил к тому, чтоб идти, не имеет, потому что расслаблен и болен.
    Дух Святой сошел на апостолов, а потом чрез них подаваем был всем верующим. Он чрез слово апостольское возбуждал веру в хотящих веровать и тем, которые по вере восходили до решимости и жить свято в духе веры, подавал силу приводить сие решение в исполнение. И если кто спасен есть или спасается, то не иначе как благодатию. "Благодатию есте спасены чрез веру" (Еф. II, 8), — говорит святой Павел. Почему все апостолы, пиша послания верующим, и в начале и в конце их, как единственного блага желали им пребывания в них и преумножения благодати: "Благодать вам да умножится; благодать Божия буди с вами".
    Есть такие мудрецы, которые утверждают, что только уверуй — и благодать Божия тотчас войдет и вселится в тебя. Так вот знай и твердо держи то убеждение и ту веру, что благодать Святого Духа не иначе подается и принята быть может как чрез Таинства, Самим Господом учрежденные в Церкви руками святых апостолов.
    Сам Господь и Спаситель, беседуя с Никодимом, сказал: "Подобает вам родитися свыше", разумея благодатное рождение к новой жизни. Какой же указал Он к этому способ? Сказал ли: "Веруй, отверзи уста, и благодать Духа, вошедши, возродит тебя?" Нет, не сказал. Что же сказал? "Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в Царствие Божие" (Ин. III, 7, 5). Рождение водою и Духом есть святое крещение — первое христианское Таинство.
    Но возрождение делает только естество наше способным приять, вместить и хранить дар Святого Духа; самое подаяние сего дара совершалось особым Таинством — именно возложением рук апостольских. До очевидности сие представляет один случай, бывший в Ефесе во время апостольского там действования святого Павла.
    Пришедши в Ефес, апостол встретил там 12 человек верующих и спросил их: "Приняли ль вы Духа Святого, уверовавши?" Те отвечали: "Мы и не слыхали, что есть Дух Святой". "Как же вы крестились?" — спросил святой Павел. "Иоанновым крещением", — отвечали те. Тогда святой Павел объяснил им, что Иоанново крещение было только приготовлением к вере в Господа Иисуса Христа; затем, огласив их полнее евангельским учением, окрестил христианским крещением — по крещении возложил на них руки, и они прияли Духа Святого.
    Видишь: крещение особо, и возложение рук особо, и дар Духа Святого только по возложении рук?! Возложение рук апостолы заменили потом миропомазанием, которое и предали преемникам своим как Таинство, дар Святого Духа подающее верующим. Оно и действует теперь во святой Церкви.
    Благодать Святого Духа подается не мысленным путем чрез одну лишь веру, но путем видимым чрез Святые Таинства. Так Сам Господь учредил.
    Надо веровать. Но как уверуют без проповедающего? И "как проповедят, аще не посланы будут?" (Рим. X, 15). Потребно благодать приять чрез Таинства. Но как же это было бы без строителей и совершителей Тайн Божиих? (см.: 1 Кор. IV, 1). Необходимо жить по заповедям в духе веры. Но как сему быть в исправности без руководителя, который бы указывал, остерегал, ошибки поправлял, падающих поднимал и направлял опять на путь уклоняющихся с настоящей дороги? Таким образом, для устроения спасения необходимы лица, от лица Божия действующие, которые бы вере учили, освящали благодатию чрез Таинства и руководили в жизни, необходимы пастыри богодарованные и богопоставляемые. Их и благоволил учредить Господь.
    Господь назвал Церковь Свою виноградным деревом, в коем Он — лоза, или ствол дерева, а все верующие — ветви на лозе. Церковь, или вся совокупность верующих, есть потому единое нераздельное целое, живо сочетанное с Господом и в себе во всех частях. Как ветвь, отломившись от дерева, засыхает и перестает жить, так перестает жить и всякий, кто каким-либо образом отделяется от Церкви Божией, а чрез то и от Господа (см.: Ин. XV, 1—7). Церковь, исповедуем мы, есть матерь наша. И верно слово, что кому Церковь не мать, тому Бог не Отец. В ней — все тайны веры и все разумение истины; в ней вся благодать и все Таинства, подающие ее; в ней истинное пастырство, истинно ко спасению руководящее; на ней почивает благоволение Божие, блюдущее ее и послушающее молитвенного гласа ее; ангелы, и человеки, и вся разумная тварь, объединившись, единому служат всеблагому Богу.
    Вот к чему обязывается всякий верующий: 1) веровать, как верует вся Церковь, от начала ее доселе, ее голосом проверять всякое свое или чужое соображение и разрешать всякое рождающееся недоумение и ни под каким видом не позволять себе допускать что-либо хоть на волос несогласное с учением Церкви. Ибо она есть "столп и утверждение истины" (1 Тим. III, 15). Внимай: кто сего не соблюдает, тот "язычник и мытарь" (Мф. XVIII, 17), по слову Господа; 2) ни в чем не особиться от всех в порядках церковной жизни: поститься, когда всем предлежит пост, говеть и причащаться Святых Христовых Тайн, как установлено в Церкви, и все другие соблюдать молитвенные и освятительные священнодействия Церкви, повинуясь слову апостола, который запрещает оставлять собрания (см.: Евр. X, 25); 3) держать то убеждение, что и небесные и земные состоят в непресекаемом между собою общении, живом и непосредственном, почему наши к ним и о них молитвы и их молитвы о нас и слышатся, и действенны бывают. Мы — свои, родственны и ангелам, и всем от века Богу угодившим, ибо воцерковляясь, приступаем "ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному, и тьмам ангелов... и Церкви первородных, на небесех написанных" (Евр. XII, 22—23). (Феофан Затворник, святитель. Письма о вере и жизни. М., 1999.0.62—63,65—71, 73—75.)
  13. Апрель
    Религиозная зависимость – есть ли у нее общее с Христианством?
     
     
    Общее между трудоголиком, алкоголиком или религиозно зависимым – сама зависимость, т.е. отказ от своего спасения, от дарованной Богом жизни и разрушительные последствия для здоровья и отношений с близкими. Зависимость – это не только болезнь, но и грех, поэтому она требуют покаяния и пастырского врачевания. Само по себе пребывание в Православной Церкви зависимость, в т.ч. религиозную, не вылечивает – как и в борьбе с любой страстью, требуется участие воли самого человека, осознание им своего зависимого поведения.
    Проблема в том, что приходя в Церковь Православную и ежедневно читая Евангелие, слушая проповеди и увещевания духовников, религиозно зависимые люди не увлекаются познанием Господа, Писания и Предания – т.е. Христианства, а успокаиваются на внешнем, от которого и получают свой «кайф» – они могут хорошо знать Писание, но не понимать зачем Христос пришел в мир, быть послушными чадами, но с легкостью совершать нечто противное Христианству, если духовник «не углядел», могут часто приступать к Таинствам, но не спешить отказываться от ложных убеждений, часто суеверных, основанных на сказках, а не на учении Святых Отцов.

    Чаще всего религиозную зависимость можно встретить в религиозных реабилитационных центрах, в т.ч. православных. Она иногда сопутствует выздоровлению в духовно ориентированных программах, и напоминает бледную тень наркотической или алкогольной зависимости. Об этом надо знать духовнику, окормляющему терапевтическую общину. Особенно актуальна проблема сегодня, когда Святейший Патриарх подписал значимое для нас всех соглашение о взаимодействии между Государственным антинаркотическим комитетом и Русской Православной Церковью, и, значит, будут открываться новые терапевтические общины при приходах и монастырях, а так же светские реабилитационные центры, окормляемые православными пастырями.
    Религиозная зависимость, как и всякое разрушающее поведение, не имеет общего с Христианством, иначе, как только во внешнем сходстве – «благочестивые выражения», одежда и участие в Церковных службах. Хорошо, если местный психолог вовремя подмечает проблему новой зависимости и продолжает работу с реабилитантами и в этом направлении, но иногда можно встретить обратные явления.
    К примеру, когда руководители программы настойчиво формируют у реабилитантов религиозную зависимость и зависимость отношений, не понимая, что оказывают больным «медвежью» услугу. Они желают страждущему крепкой веры и плодотворной работы в общине, но на деле получается иное. Что здоровому могло бы пойти на пользу, далеко не всегда положительно сказывается на здоровье больного. Поменяв вид зависимости, алкоголик или наркоман бросят увлечение химией, однако, они не смогут вернуться к здоровому образу жизни, минуя новые формы зависимостей, – следуя им они или останутся жить при общине (приходе, монастыре), или будут испытывать потребность постоянно в нее возвращаться, что негативно скажется на их отношениях в семье и на работе. Хорошо ли это? Разве цель лечения привязать зависимого к кирпичным стенам общины или все же вернуть его к духовному и душевно здоровому самостоятельному образу жизни?
    В терапевтической общине, мы имеем дело с реабилитантами, у которых сам образ мыслей нуждается в коррекции – слишком долго они думали только о том, где достать им дозу, как скорее избавиться от оглушающей реальности. Не так просто им объяснить, что такое истинное Христианство и каков он – христианин. Скорее всего, поначалу они даже не поймут о чем речь и зачем им это надо. Приведу в пример такой случай. Не так давно в наш монастырь пришли юноша с девушкой и потребовали, чтобы мы срочно помолились об их избавлении от наркомании. Когда же ребята узнали, что для исцеления нужен и их внутренний труд, покаяние, оставление грехов, то тут же с обидой и досадой ушли. И тем, кто пришел на лечение, тоже нужно время на физическое выздоровление, чтобы химия перестала воздействовать на сознание, прошла накопившаяся усталость, стресс.
    Иными словами, больного сначала нужно привести в сознание и только потом начинается долгий путь борьбы за жизнь, познания духовной жизни, внимательного пастырского окормления.
    Представьте, что настоятель храма, где проводится реабилитация, ничего не знает о религиозной зависимости – как о сопутствующей его программе психологической ловушке. Следуя духовному опыту, возможно, он заметит, что что-то не так, но знания сберегут для него необходимое время и силы. Страшно, что многие из «вторичных» зависимостей вполне себе «социальноприемлемые», т.е. общество не считает их проблемными для себя, что, к сожалению, ничуть не умаляет их разрушительного воздействия на жизнь человека и его близких. Бывает, что подобное зависимое поведение даже поощряется: «если Вы уйдете отсюда, то пропадете», «раз пришел в монастырь (если реабилитируется при монастыре) – уходить нельзя, а то погибнешь», «вопросы о вере задавать грех – надо во всем слушаться духовника без рассуждения», «вы уже пожили своей жизнью, теперь слушайтесь меня, а то снова пропадете или вовсе умрете под забором». И что же? Мы получаем вместо наркомана – религиозного зависимого. Он живет при храме, а то и при святой обители, все выполняет по уставу, не нарушает порядка и кажется добропорядочным христианином… Им даже довольно начальство! Вот только самого важного – веры, в ее истинном смысле – он еще не унаследовал от своего наставника. Привести его теперь к Православному Христианству будет значительно сложнее, чем, если бы он самостоятельно пришел в храм после светского реабилитационного центра.
    Хороший духовник, знакомый с проблемой религиозной зависимости, научит реабилитанта самостоятельной духовной жизни, не станет привязывать к себе, расскажет о доверии Богу, поможет вернуться домой, но уже в новом обличии – не алкоголика или наркомана, а Христианина.
    Проблема религиозной зависимости достойна отдельного обсуждения в рамках семинаров и практикумов для руководителей, духовников и соцработников православных реабилитационных центров.
    Послушница Свято-Введенского женского монастыря г.Иваново


    Анна Ольшанская


  14. Апрель
    архиепископ Василий (Кривошеин)
     
    О духовном руководстве в деле спасения
     
    (по творениям преп. Симеона Нового Богослова)
    Необходимость для всякого, кто хочет вести христианскую жизнь и быть спасенным, иметь духовного отца является фактом, неустанно подчеркиваемым преподобным Симеоном в его творениях. У него у самого был такой духовный отец в лице преп. Симеона Благоговейного, и он не перестает благодарить Бога за то, что Он ему его послал. "Благодарю Тебя, - пишет он, - что когда я возжелал увидеть одного из твоих святых и поверил, что найду посредством его милость у Тебя, Ты не только сделал это, Благий, и указал мне на Твоего верного и подлинного служителя - я говорю о блаженном и святом Симеоне - и соблаговолил быть мне любимым им, но даровал мне и тьму других благ, на которые я не надеялся". Следовательно, пр. Симеон основывал свое убеждение в необходимости иметь духовного отца преимущественно на своем личном духовном опыте. Так, он говорит о грешнике, который "ищет посредника и помощника, как неспособный, очевидно, сам безстыдно подойти из-за того, что он обременен многими постыдными грехами". Несомненно, только Христос может спасать, но Он Сам указывает духовного отца и говорит: "Держись и прилепись к этому человеку и последуй за ним, так как он поведет тебя". Преп. Симеон поэтому называет своего духовного отца "апостолом и учеником" Христа и в одной молитве ко Христу, в которой уподобляет Ему своего духовного отца, говорит: "моего сотрудника и помощника - я говорю о Твоем святом и ученике и апостоле - я почитал, как Тебя Самого, создавшего меня, любил от души, припадая к его ногам день и ночь, и умоляя его: "Если что можешь, помоги мне," - имея уверенность, что сколько он хочет, может у Тебя".
    Но чтобы Христос послал такого отца, нужно его искать, с пламенной молитвой и в покаянном духе. "Слушай разумно и не желай оправдывать самого себя, - преп. Симеон обращается к некоему христианину, - но смирись пред Богом и скажи: "Господи, не желающий смерти грешника, но чтобы он обратился и жил, снисшедший ради этого на землю, чтобы воскресить лежащих и умерших грехом, и сподобить их видеть Тебя, истинный свет, насколько возможно видеть человеку, пошли мне человека, знающего Тебя, чтобы служа ему, как Тебе, и подчиняясь ему, всей моей силой и исполняя Твою волю в его воле, благоугожду Тебе, Единому Богу и удостоюсь, грешный, и я Твоего Царства".
    Здесь мы видим некоторое отождествление Христа и духовного отца, но всегда Христос, единственный истинный Бог, остается истинным Отцом, Ему одному должен открываться кающийся, если он еще не нашел духовного отца, и, во всяком случае, небегать в поисках других, когда он его уже нашел: "Не ходи туда и сюда в поисках других, знаменитых монахов и не исследуй их жизнь, но если благодатию Божией ты встретился с духовным отцом, ему одному говори, что тебя касается; а, если нет, то, созерцая Христа, на Него смотри всегда и имей постоянно Его Единого зрителем твоей печали и скорби". Преп. Симеон как будто бы допускает здесь непосредственное руководство Самим Христом для тех, кто Его уже видит, то есть для достигших высокой степени совершенства, но одновременно он осуждает всякую неверность духовному отцу. Послушание является и путем к совершенству, так как это есть путь отречения: "Те, кто хорошо положил основу веры и надежды, в страхе и трепете, на камне послушания духовному отцу, и надстраивающие без колебания на этом основании послушания, как из уст Божиих предписываемое им, сразу преуспевают отречься от самих себя. Ибо исполняют не свою волю, но волю духовного отца ради Божией заповеди и упражнения в добродетели, соделывают не только отречение от себя, но и умерщвление ко всему миру".
    "Духовный отец является врачом, который с большим терпением и всяческою любовью пользуется, как и врач телесный, всеми лекарствами и целебными средствами, чтобы облегчить и исцелить болезни и раны души, каковыми являются страсти и грехи".
    С своей стороны, духовный сын должен все открывать духовному отцу: "Слушай только наставления твоего отца, - поучает преп. Симеон молодого монаха, - отвечай ему со смирением, и как Богу говори ему твои помыслы вплоть до простого приражения мысли и ничего не скрывай или делай без его ведома, не спи, не ешь и не пей". Отеческая любовь связывает духовного отца с его детьми: "Вы ведь чада Божии, - говорит преп. Симеон, - данные мне Богом в качестве детей, мои внутренности, мои очи. Вы, говоря по-апостольски, моя похвала и отпечаток моего учения".
    Эти узы любви настолько сильны, что истинный духовный отец не захочет быть спасенным без своих детей. "И я видел другого, - преп. Симеон говорит о себе самом, - так ревнующего о спасении своих братий и желающего его, что он часто молился с горячими слезами от всей души человеколюбивому Богу, чтобы и они также спаслись или чтобы он сам был с ними осужден, так как не хотел по расположению богоподражательному и моисейскому спастись вообще один и сам. Ибо духовно связанный с ними святою любовью во Святом Духе, он не имел произволения войти даже в самоЦарство Небесное и разлучиться с ними".
    И он восхищается силою этой любви: "О узы святые, о сила неизреченная, о душа небесная мудрствующая, лучше сказать бого­исполненная и в любви Бога и ближнего всецело усовер­шенствовавшаяся!" В другом Огласительном Слове, очевидно, написанном в старости, преп. Симеон видит себя как бы отцом, духовно питающим своих детей: "Вот я открыл вам, моим друзьям и братиям, скрытые во мне тайны, видя приближающийся очень скоро конец моей жизни... дабы вы старались подражать, если не кому другому, то во всяком случае породившему вас несомненно отцу и от души возлюбившему, воскормившему также Словом Божиим и напитавшему жизнь рождающим хлебом и указавшему шествовать по пути спасительных заповедей Божиих". Преп. Симеон молится быть принятым вместе со своими учениками в Царство Божие и созерцать там Христа: "И ликам избранных, решениями ведомыми Тобою, сопричисли меня вместе с моими учениками, чтобы мы все вместе видели Твою Божественную славу и наслаждались, Христе, Твоими невыразимыми благами".
    Послания преп. Симеона подробно рассматривают тему духовного руководства и особенно отцовства. Так, он пишет, с каким усердием мы должны искать истинных духовных отцов: "Итак, будем искать со тщанием таковых мужей, настоящих учеников Христовых, и будем с болью сердца и с многими слезами целые дни молить Бога, чтобы Он раскрыл очи наших сердец для того, чтобы узнать (его), если таковой найдется в этом лукавом роде, чтобы, найдя его, получить посредством его оставление наших грехов, нам, всею душею слушающим его повеления и заповеди, подобно тому, как он, услышав заповеди Христовы, стал причастником Его благодати и даров, и получил власть вязать и решить прегрешения, от Него разжженный Святым Духом".
    В другом Послании преп. Симеон много пишет о духовном отцовстве, пользуясь образами отцовства телесного: "Мы породили тебя учением, - пишет он духовному сыну, - мы страдали, порождая тебя покаянием, мы породили тебя великим терпением, сильною болью и ежедневными слезами, хотя ты об этом ничего не знал". Преп. Симеон учит своих учеников, как отец, и таким образом живая цепь предания становится действительно личной: "Я захотел оставить тебе это, - пишет он, - как отец своему подлинному и желанному сыну, в качестве приданного и наследства, чтобы ты не думал, что это происходит от других предков или прадедов, но как полученное нами от них через преемство, и чтобы ты рассматривал и принимал как наше то, что происходит от них. И, получив как отцовское наследство, имел бы, как благодарный сын, больше любви к нам, как нам полагается".
    И прибавляет: "И вот что самое важное: чтобы ты не был из-за твоего отречения от нас признан отрекшимся и унизившим Христа и стал бы виновным этого ужасного осуждения". Тот, следовательно, кто отрекается своего духовного отца, отрекается от Христа. И преп. Симеон говорит, что, как тот, кто обладает какими-нибудь материальными благами, оставляет их по завещанию своим близким и друзьям или бедным, подобным образом "все те, кто получил духовное дарование от Бога, должныпрежде всего в изобилии передать его своим духовным чадам, потом своим друзьям и слугам, которых они знают".
    Преп. Симеон убежден, что Бог пошлет истинного духовного отца тому, кто этого искренно просит: "Если (Бог) предал Сына Своего на смерть, чтобы мы были спасены Им, каким образом, когда мы просим, чтобы был послан или, вернее, был бы нами узнан и признан Его истинный служитель, который поведет нас ко спасению и научит нас Его воле, Бог скроет от нас и лишит нас путеводителя? Никогда, никоим образом!" Такое убеждение основано на вере в спасительное дело Христа. Целым усилием жизни мы умоляем Бога показать нам духовного отца, как это объясняет преп. Симеон: "Если ты хочешь показать себя истинным верным и избранником Христа, покажи такую жизнь, совершай такие действия, приближайся таким образом и проси и умоляй Бога милостынями, постами и молитвами. Он откроет очи твоего сердца и ты увидишь такого (духовного отца), ты так же, как Корнилий увидел ангела".
    Бог открывает духовных наставников в нашу эпоху также, как и в древние времена: "Вот почему и тогда и теперь Бог открывает апостолов, пророков и праведных тем, кто проявляет ревность и заботится о себе самом и вносит свое усилие и творит добро". Преп. Симеон настаивает, таким образом, что дары Божии не уменьшены в настоящее время, все зависит от нас, и призывает, следовательно, принимать истинных отцов, как Самого Христа: "Их нужно принимать, о братья, как Самого Христа, потому что то, что делается по отношению к ним, переходит на нашего Владыку Христа Бога и Он их усваивает и считает, что Он Сам страдает". Нужно, следовательно, знать, что "без отца и духовного учителя человеку невозможно сохранять заповеди Божии, и жить хорошо и без упреков, и быть выше сетей диавола".
    Можно было бы еще долго приводить утверждения пр. Симеона об отцах и учителях духовных: тот, кто отвергает отцов нашего времени, отвергает Христа и апостолов; их нужно принимать как Христа, чтобы видеть Самого Христа; тот, кто не почитает своего духовного отца, не христианин и т.д. Преп. Симеон дает в заключение настоятельный совет:
    "Рассмотрев все это в себе самом, о мое чадо любимое и возлюбленное, и научившись ясной и несомненной последовательности вещей, поспеши, насколько у тебя есть силы, не только на словах, но в самих действиях, стать христианином. Приобрети отца, приобрети учителя, приобрети посредника и посланника и поручителя пред Богом. Привяжись любовью и верою, страхом и желанием (к духовному отцу), как к Самому Христу, чтобы ты соединился им и в нем со Христом, и чтобы ты показал себя участником и сонаследником Его вечной славы и царства, поя и прославляя Его со Отцом и Его Пресвятым Духом".
    Напротив, как преп. Симеон пишет в другом послании, "те, которые не имели отца, не стали, во всяком случае, сыновьями кого бы то ни было. А не ставшие сыновьями ясно, что и не родились. А не родившиеся, не были и произведены на свет; а не произведенные на свет совсем не оказались в умственном мире, но как не находятся в этой жизни телесно не родившиеся, так и не родившиеся духовно не бывают в умственном мире и не входят в него, то есть в его чудесный свет, куда Бог вводит верующих в Него". "Но, - продолжает преп. Симеон, - тьма и огонь и вечное мучение ожидают рожденных только телесно, не рожденных же духовно по решению господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа: "Если кто не родится свыше, - говорит Он, - не войдет в Царство Небесное". Преп. Симеон понимает, следовательно, эти слова Христа, которые толкуются обыкновенно как относящиеся ко крещению, как относящиеся к духовному рождению, даваемому духовным отцом своему сыну. Нужно, следовательно, иметь духовного отца, чтобы родиться свыше, потому что "как по плоти рождаемые дети без отца не сеются и не рождаются, так невозможно родиться свыше не имущему Духа... И как плотской отец порождает и плотских сыновей, так и духовный муж желающих стать подлинными его сыновьями делает духовными". Отеческая любовь является характерной чертой истинного духовного отца, но только у лица, достигшего безстрастия, она приносит свои плоды. Такое лицо может тогда пользоваться разными приемами, чтобы достичь пастырской цели. "Если тот, кто притворяется добродетельным для обмана многих и погибели, действительно жалок, - говорит пр. Симеон, - и является осужденным Богом и людьми, и вызывающим отвращение, ясно, что притворно изображающий, по примеру святых отцов, некую страстность, будучи сам безстрастным, для спасения и пользы многих, достоин похвалы и блажен".
    Духовный отец - это новый Моисей, посланный Богом, чтобы избавить нас от ига духовного фараона, диавола и от земли греха, Египта. Преп. Симеон долго развивает эту тему в 18-м Гимне. Он здесь особенно имеет в виду своего духовного отца, Симеона Благоговейного. "Кто, привлекши меня, - спрашивает себя пр. Симеон, - направил к этим благам, кто возвел меня из глубины мирского обмана? Кто отделил от отцов и братьев и друзей, родственников и удовольствий и мирской радости? Кто мне подсказал путь покаяния и плача, где я нашел день, не имеющий конца?" Это Симеон Благоговейный: "Он был ангелом, не человеком. Однако, он человек, им мир поругаем бывает и змий попирается и бесы трепещут его присутствия". Это он зовет преп. Симеона следовать за ним: -Иди сюда, мое чадо, я отведу тебя к Богу! И так как преп. Симеон колебался, его духовный отец сказал ему:
    -Зажги большой огонь, чтобы я вошел внутрь него, и если я не останусь неопаленным, не следуй за мной! Эти слова меня поразили, - я исполнил повеленное и пламя разжигалось, и он стал посреди его, неповрежденный и нетронутый, и призывал меня.
    -Боюсь, - сказал я, -владыка, я грешник! Он вышел (из огня), пришел ко мне и обнял меня.
    -Почему ты испугался, - сказал он мне, - что ты трусишь и дрожишь? Чудо велико и ужасно, но ты увидишь большее, чем это".
    Наконец, чтобы победить боязнь преп. Симеона, его духовный наставник "привел его ближе, - и, как рассказывает преп. Симеон, - заключил в свои объятия и снова облобызал святым лобзанием и он весь заблагоухал запахом безсмертия. Я поверил, возлюбил последовать за ним и возжелал стать рабом его одного". Этот рассказ, вероятно, символический, но вместе с тем, автобиографический, показывает тесные узы духовной любви, объединяющие наставника и ученика, и как эта любовь духовного отца побеждает всякий страх. Он показывает также, что для того, чтобы избрать духовного отца и последовать за ним, нужно сначала поверить ему. Далее следует рассказ об испытаниях, встреченных преп. Симеоном, преследования фараона и всей его армии, и как Моисей приходил ему на помощь и укреплял его. "Они увидели меня, - продолжает преп. Симеон, - ставшего светом твоими молитвами, и стали все тьмою, и я сейчас один". "Смотри, - ответил мне Моисей, - и не будь дерзким... Идем, обратимся в бегство! Так повелевает Бог, и Христос будет сражаться вместо нас с египтянами". "Идем, - сказал я, - господин, я не отделюсь от тебя, не нарушу твою заповедь, но сохраню их все".
    В 2-ом Огласительном Слове преп. Симеон указывает на другую важную черту жизни под руководством духовного отца, а именно на подражание духовному отцу, а вместе с ним Христу. Преп. Симеон начинает с настаивания на необходимости молиться Богу, чтобы Он послал духовного отца. "Брат, - говорит он, - усердно моли Бога, чтобы Он указал тебе человека, способного упасти тебя. Ты должен слушаться его, как Самого Бога, и без сомнения совершать то, что он тебе говорит, еслидаже приказываемое кажется тебе, согласно с твоим представлением, противным и вредным".
    Дух Святой показывает нам духовного отца, и нужно слушаться призыва Духа, и быть верным тому, кого Он посылает: "И если сердце твое имеет больше доверия от благодати к тому, кого ты уже имел духовным отцом, твори то, что он тебе говорит, и спасайся... Если же Дух Святой пошлет тебя к другому, не колеблись нисколько... Поступи, следовательно, брат, и так, как мы сказали,, и уйди к человеку, которого Бог, или тайно через Самого Себя, или явно через Своего раба, укажет тебе... И, как бы видел и говорил с Самим Христом, так почитай его и так учись у него тому, что полезно".
    Послушание духовному отцу не является, таким образом, абсолютным, но вдохновляется Святым Духом. Или, вернее, оно становится таковым только после того, как Дух указал человека, за которым нужно следовать. В таком случае, вместе с духовным отцом и следуя за ним, ученик должен идти туда, куда он его ведет - в чужую страну, на гору Преображения, посреди городов. И всегда с неколеблющейся верою. "Если ты увидишь его, - продолжает пр. Симеон, - ядущего вместе с блудницами и мытарями и грешниками, не помысли ничего страстного и человеческого, но все только безстрастное и святое, и "Я был всем для всех, чтобы всех приобрести" помышляй в своем уме, видя его снисходящего к страстям. Но даже видя глазами, не доверяй им совсем. Заблуждаются и они, как я научился на деле".
    "Если ученик приглашен ко столу, как на Вечери, - преп. Симеон все время говорит в этой евангельской перспективе - он должен всегда все принимать смиренно: сидеть рядом с наставником, допускать, чтобы ему умывали ноги, чтобы ты научился из того, что с тобою делается, великой высоте богосоделывающего смирения, и тогда больше получишь пользы, если у тебя есть сознание, чем когда ты умывал бы ноги твоего отца". Тем не менее, существуют границы, которые не полезно переступать: "Но упасть на перси твоего отца тебе не полезно, ибо если и Иоанн от большой любви ко Христу, как к человеку, дерзнул (на это), но и он вместе со всеми получил повеление называть себя безполезным рабом, когда все сделает". Он также должен следовать за своим духовным отцом на страдание, в его темницы, на смерть, похоронить его в могиле. "Верь, что он со дерзновением предстоит пред Богом, хотя ты и положил тело его во гробе, и без колебаний призывай его ходатайства. И он поможет тебе здесь и сохранит тебя от противников и примет тебя при исходе твоем изтела и приготовит тебе вечную обитель". Наконец, он должен следовать за наставником в Пятидесятнице: "Ибо найдет на тебя и ныне равная сила Пресвятаго Духа, не в виде являемая чувственного огня, ни с большим шумом и бурным дохновением - это было тогда ради неверных, - но в виде умного света, со всякой тишиной и радостью умственно явится тебе то, что является предначинанием вечного и первого света и отблеском и светочем пребывающего блаженства".
    Можно, следовательно, сказать, что для преп. Симеона духовный отец был харизматическим лицом, живым образом Христа, Самим Христом. Слушаться его - это значит подражать Христу во всей Его земной жизни, переживать главные события Евангелия - Преображение, Страдания, Смерть и Воскресение. И даже за пределами жизни Христа, в Пятидесятнице, воспроизводимой внутренне в каждом подлинном христианине с неуменьшенной силой со времен апостольских. Святой Дух посылает духовного отца как плод наших исканий и напряженных молитв. Духовный отец порождает нас для духовной жизни, без него мы даже не родились для вечной жизни. Он ведет нас и соединяет со Христом. В его выборе, как и в нашей верности ему, соединяются свобода человека и всецельный ответ на Божественный призыв. Отеческая любовь соединяет духовного отца с его чадами.
    Враг рода человеческого старается всеми силами отвлечь, отторгнуть ученика от старца: то вселяет в сердце недоверие к нему и принижает значение его советов, то раздувает в воображении его немощи, возбуждает ненависть и даже презрение, то внушает, что нет пользы от откровения помыслов. Оптинские старцы говорили: "Если с верой будешь искать и принимать слова наставника, то и через грешника получишь пользу, а если с сомнением и испытанием, то и праведник не поможет".
    Ищи себе духовного отца не столько святого, сколько искусного и опытного, бывает много святых старцев, но мало искусных. Нужно найти духовника благоразумного, сострадательного, имеющего духовный разум, кроткого и смиренного. Такие люди в большинстве своем бывают презираемы миром, мир их ненавидит.
    Как смотреть на перемену духовника? Общее правило должно быть такое: Без уважительной причины не следует менять духовника. А что можно считать причиной уважительной? Перемену местожительства пастыря и из-за этого затруднительность с ним общения. Но насколько допустимо по нравственным побуждениям менять духовника? Говорят, например: этот духовник не располагает к искренней исповеди, стыдишься ему все высказать, а тот пастырь не назидает, между тем, как к другому влечется сердце. Прежде всего, нужно учесть, что никто не приходит к духовнику, если Отец Небесный не привлечет его. Искания у другого духовника пользы никто не похвалит, если это действительно так.
    Вопрос - где и как найти руководителя - решается сам собой. Возьми того, кого Бог послал, и ему вверься, как учит Святитель Игнатий Брянчанинов. Но, между тем, не подлежит никакому сомнению, что очень часто люди носят только имена своего звания, а не силу его: часто пастырь - волк в овечьей шкуре, часто настоятель - простой корабельщик, вместо кормчего, и старец - только по сединам. Это бывает или очевидно для всех, или глубоко скрыто под благовиднной наружностью. Поэтому опасность попасть вместо истинного руководителя к ложному всегда остается, а поэтому опасность потерпеть вместо пользы - вред, вместо спасения - погибель. Неискусный кормчий губит корабль. "Много претерпел я, - говорил мне один духовный сын, - вреда от тех, к кому прибегал". Не должно от уже избранных духовных руководителей отказываться, но если мы еще находимся в поиске, не нужно вдаваться в послушание тотчас и всецело, должно хорошенько рассмотреть, сможешь ли во всем быть послушным его руководству как воле Божией о тебе.
  15. Апрель
    О СОКРОВЕННОМ ДЕЛАНИИ ХРИСТИАНИНА


    Из творений преподобного Макария Египетского


    Желающему стать совершенным христианином следует умертвить себя для лукавых дел мира, которые он совершал прежде, и, как шкуру с шерстью, совлечь с себя век сей и оставить его вовне через полное удаление и отречение от него, а затем, через рассечение (то есть через посещение Божественной благодати), промыть нечистоты лукавых помыслов двояким способом: сначала страсти явные, а потом страсти более тонкие и с трудом постигаемые. Тогда, преданный огню Святого Духа, он отлагает всякую сырость произволения и, полностью изменившись, становится вкусным и годным к употреблению на небесной трапезе для вкушения Царя Небесного, и предстает наследником Царства, как сказано Господом в Евангелии: "Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершать дело Его" (Ин. IV , 34).
    Каждому должно всегда и во всем исследовать и испытывать себя: живет ли он в соответствии слову истины и следует ли стопам Господа (см.: 1 Пет. II, 21), или же избрать, чтобы его испытывали духовные мужи; и всегда искать проповедников слова истины, стяжающих христианство делом и истиной.
    В мире из многих, поящих людей разнообразными словесами и премудростями, лишь те радуют души небесной радостью и ведут к благому изменению, кто говорит Духом Святым (см.: 2 Пет. I, 21) и приправлен благодатью (см.: Кол. IV, 6), кто говорит живым голосом сердца, а не болтает и шлепает губами лишь для того, чтобы одурманить толпу, кто сообщает внимающей душе силу и небесную радость через глаголющую в нем благодать и преображает людей в подобную же святость благодати. Именно таких людей должно разыскивать и искать — говорящих живым сердцем в Духе, им оставаться преданным, ибо от них можно получить действительную пользу по Богу. Внемлющие им со временем могут и уподобиться им, постоянно пребывая с ними.
    Среди христиан есть те, которые внутри себя стяжали в силе небесное сокровище Духа; они не всем явны, но скрывают себя, живут скромно и не желают, чтобы стало известно, кто они. Однако есть и другие, которые посредством немногих видимых добродетелей — постов, бдений, безмолвия, слова мудрости (см.: 1 Кор. XII, 8) или чего-нибудь подобного — желают считаться за духовных, не обладая действием и силой Духа. Если обладающий большим скрытым богатством захочет вынуть часть своего золота, то он за небольшие деньги купит все имущество изображающего себя богачом и желающего считаться за такового. Но если он обнаружит свое богатство и сделает его явным для всех, то многие воспылают завистью к нему, изумленные тем, что признаваемый всеми за нищего неожиданно оказался таким богачом; его начнут обременять многими общественными служениями и расходами. Воры и разбойники ночью и днем будут следить за ним, чтобы убить и отнять у него богатство. Со всех сторон его окружат опасности, он впадет в убытки и неожиданные скорби, поскольку никогда не был пожалован никаким саном или властью от царя. Поэтому разумный муж, обладающий множеством сокрытого золота, но не пожалованный еще саном, со всякой предосторожностью скрывает свое богатство, чтобы не стать известным многим.
    Так и христианин, нашедший в себе духовную харизму и радующийся утешению Божественной благодати, пусть надежно сокроет в себе утешение Духа или ведение небесных тайн, не хвастаясь и не показывая себя ближним, дабы, подпав под власть завистливой злобы, не быть незаметно обкрадываемым незримыми разбойниками под благовидными предлогами и не оказаться совершенно обворованным еще до тех пор, когда Небесный Царь назначит его на какое-либо служение и пожалует ему духовный сан. Ибо "домостроители тайн Божиих" (1 Кор. IV, 1), могущие действительно принести пользу душам и назначаемые на это Духом, — именно они непрестанно стяжают небесное сокровище и произносят свои слова со властию (см.: Лк. IV, 32), нехвастливо и нетщеславно. Ведь у апостола сказано: "Так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши" (1 Фес. II, 4).
    Христиане должны с великим влечением устремляться к лучшим и большим дарам (см.: 1 Кор. XII, 31) Духа, быть ненасытными в стяжании небесного богатства и всегда алкать и жаждать правды (см.: Мф. V, 6). И блаженный Павел убеждает и увещает обладающих великими харизмами стремиться к ней, не удовлетворяться уже приобретенными дарами Духа, но со всяким молением стараться стяжать то, что де­лает невозможным падение, — совершенную и непреложную любовь Духа, которая содержит в себе все харизмы. Все считают себя христианами вследствие исповедания веры во Христа или из-за каких-либо немногих добродетелей. Но очень мало истинных христиан, богатых Духом Святым, вкушающих изысканные блюда благодати.
    Другие, будучи в ужасной бедности мирского духа, лишенные силы небесного богатства и смешавшие свой ум со страстями, когда обретают в себе один добрый помысел из многих злых, то успокаиваются; хотя они и преследуются бедностью, но, не имея различных действий Духа, проявляющихся в Божественных добродетелях, преисполняются уверенностью, облачаясь в скудные одежды малых добродетелей. И Господь показал, сколь большое различие между теми, кто в будущем явятся истинными поклонниками, и теми многими, которые лишь кажутся таковыми, поклоняясь не в духе и истине, а только поверхностным и внешним образом.
    Многие считаются здоровыми, то есть духовными, в силу каких-либо поверхностных и телесных добродетелей, а внутри одержимы ужасными тайными страстями. Другие, находясь во власти явных грехов и будучи для большинства презренными и отверженными, как мытарь для фарисея (см.: Лк. XVIII, 11), — если они обратятся к истинному Врачу — Христу, то, приблизившись к Нему, получают более быстрое исцеление, чем вышеназванные христиане, как быстрее получил прощение мытарь, чем фарисей, ибо сказано, что он "пошел оправданным" (Лк. XVIII, 14). Ведь они, в своем внутреннем человеке (см.: Рим. VII, 22) не столь больны, как пораженные тайными страстями — самомнением, превозношением, спесью, неверием, гордыней, бахвальством, лицемерием, тщеславием, трусостью, постыдными помыслами и тому подобным. Ибо Писание гласит: "Яко человек зрит на лице, Бог же зрит на сердце" (1 Цар. XVI, 7). Однако требуется одно: чтобы человек обрелся бы здоровым и снаружи и изнутри чрез Божию благодать и чрез подвиг собственной свободной воли — и тогда он удостаивается стать наследником Царства во Христе Иисусе, Ему же слава и держава во веки веков. Аминь.

    (Библиотека отцов и учителей Церкви: Преподобный Макарий Египетский. М., 2002. С. 520—524, 526—527.)


  16. Апрель
    св.Феофан Затворник
     
     
    О необходимости и пользе частого причащения
     
    Пречистых
     
    Тайн Христовых
     
    и подготовительном к нему покаянии.




    Содержание


    Вместо предисловия
    ОБ ИСТИННОМ ПОКАЯНИИ
    О ПРИЧАЩЕНИИ ПРЕЧИСТЫХ ХРИСТОВЫХ ТАЙН
    Вместо заключения

    Православные ресурсы

    Вместо предисловия

    Я хлеб живый, сшедший с небес;
    ядущий хлеб сей будет жить вовек.
    Ин. 6, 51


    Святейшее Таинство Причащения есть один из величайших даров бесконечной любви Божией к человеку, искупленному Господом Иисусом Христом, но не все, именующие себя христианами, пользуются этим даром как должно; многие, не имея надлежащего понятия о величии этого Таинства и о богатстве благ, даруемых через него, приступают к нему очень редко и без должного приготовления; а есть, к сожалению, и такие христиане, которые, по маловерию или безверию, и вовсе чуждаются сего Таинства, лишая себя через то соединения с Господом и общения с Ним в этой и будущей жизни, по слову Его: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6, 53).
    Холодность к принятию великого дара, нам подаваемого в Таинстве Причащения, происходит преимущественно от неведения этого высокого дара. Чего не знаем или о чем не имеем должного понятия - того и не желаем; младенцы не заботятся о богатстве, не ищут славы, как не имеющие о них никакого понятия. Но неведением никто да не мнит оправдаться, ибо закон Божий всем известен, храмы Божии для всех всегда открыты.
    Есть и такие христиане, которые хотя и понимают важность и пользу, происходящие от причащения Святых Тайн, но остаются холодными к принятию их, по привычке к худой жизни, к лености, нерадению, или потому, что слишком озабочены суетами житейскими, так что они и самое малое приготовление себя, потребное к принятию Святых Христовых Тайн, считают трудом неодолимым и на краткое время не хотят уменьшить свою мирскую деятельность. Все таковые уподобляются званным на вечерю Христову и отказавшимся от нее; всех их позовет к Себе Господь, но уже не на вечерю, а на страшный Свой суд, на коем отринет их, как чуждых Ему. Но что скажем о христианах только по имени, утративших веру в Божественного Искупителя? Они, как сухие ветви, как бесплодная смоковница, будут в день суда Божия посечены и ввержены в геенну огненную, где будет вечный плачь и скрежет зубов, где конца не будет адским мучениям, о коих упоминается в Апокалипсисе святого Иоанна Богослова, что грешники будут мучимы день и ночь, не будет им никакой отрады, и дым мучения их восходить будет до небес (Апок. 19,3; 20, 10).
    Изобразив в кратких словах бедственную участь отчуждающих себя от источника жизни - Господа, скажем и о блаженстве тех, кои с истинным покаянием, смирением и сокрушением сердечным приступают к Божественной трапезе. Они, по неизреченной благости Божией, бывают едино с Ним, по реченному: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 56). Они сподобляются отпущения всех своих согрешений и соделываются по милости Божией наследниками вечных небесных благ, которых око не виде, ухо не слыша, и на сердце человека не взыдоша.
    Так как цель настоящего нашего сочинения состоит в том, дабы по возможности объяснить значение высокого дара причащения Святых Христовых Тайн, то, приступая к созерцанию великой этой тайны и принятию небесного дара, очистим сердца наши Богоприятным покаянием, и оно введет нас в чертог Царя славы. Неизреченно велико милосердие Божие, даруемое нам в Таинстве Покаяния. Господь отпускает нам бесчисленные наши согрешения, когда истинное приносим покаяние. О нем теперь слово наше.
    в начало
    ОБ ИСТИННОМ ПОКАЯНИИ
     
    Покаяние, по учению Церкви, есть возвращение Крещения, вторая благодать, очищение совести, обещание Богу нового жития, примирение с Богом посредством добрых дел, противоположных грехопадениям. Кто не притекает к спасительному Таинству Покаяния, о таковых слышим страшное изречение Божие: если не покаетесь, все погибнете (Лк. 13, 3). Но и притекающие к Таинству Покаяния, не все очищаются, потому что не все соблюдают те условия, какие необходимы для истинного покаяния.
    Начало покаяния есть сознание грехов своих, сокрушение о них: егда возвратився от пути беззакония, воздохнеши, тогда спасешися (Ис. 30, 15). Иные по неведению или по невниманию к делу своего спасения Таинство Покаяния полагают в одной лишь исповеди; они думают, что устным исповеданием грехов духовному отцу они совершенно очищаются от них: но напрасна их надежда; не такого покаяния ожидает от нас Господь - Он хочет, чтобы мы, восчувствовав всю тяжесть грехов своих, возболезновали о них, омыли их слезами сокрушения сердечного и дали в сердце своем твердое обещание исправить жизнь свою; тогда только покаяние наше действительно и Богу приятно. Образцами такого покаяния служат нам упоминаемые в святом Евангелии: блудный сын, мытарь и многие иные. С глубокой скорбью должно сказать, что большая часть нынешних христиан не приносят должного покаяния, и от того не исправляется жизнь их, грех обладает ими, страсти не укрощаются в них, и они, не очищенные от этих внутренних язв, совершают поприще своего земного существования, работая греху, живущему в них, и если не покаются как должно, не принесут плодов достойных покаяния, т.е. не оставят греховные навыки свои и не совершат добродетелей, противоположных согрешениям их (как, например, упоминаемый в Евангелии Закхей мытарь, который не только оставил сребролюбие, но и четверицею возвратил всем, кого обидел); если не будет таких плодов покаяния, то оное суетно. Что одно устное исповедание в грехах пред духовным отцом недостаточно, это подтверждается учением о покаянии, изложенным в 1-й части собрания поучений, изданных Святейшим Синодом на воскресные и праздничные дни. В поучении на пяток первой недели Великого Поста говорится о исповеди следующее: "при сем ведать надобно всякому, что не всякая исповедь составляет истинное покаяние: едина только за состав его принимается, которая сопряжена бывает с неложным обещанием, чтоб на прежние грехи уже не возвращаться и всячески жизнь исправить тщиться; без сего же никакой силы исповедь не имеет, ниже возможет когда кто с таковым покаянием войти в приближившееся к нам Царствие Небесное".
    Грешник, на скверну дел своих по бани покаяния возвращающийся, уподобляется (как говорится в Писании) псу, возвратившемуся на свою блевотину, или свинье, омытой и потом снова влезшей в кал тинный. Так если кто в каком грехе кается, но отстать от него не хочет, например: кается, что он блудник, а блудницы оставить не желает; кается, что имеет с братом зло, а примирения не ищет; кается, что обидел ближнего своего, а вознаградить его не хочет, хотя бы и мог, а равно и в прочих подобных грехах кающийся и не желающий оставить их и загладить добрыми делами, совершает одну только внешнюю сторону покаяния, а потому и не приобретает никакой пользы от такого покаяния. Исповедание грехов должно быть чистосердечное, без малейшего утаивания или оправдания себя; а кто что скроет на исповеди, тот сугубый грех приимет на душу свою. Не будем стыдиться открывать духовному отцу своему, хотя бы имели мы и очень великие грехи, потому что он такой же человек, с такими же слабостями как и все. Постоянно должно соболезновать о своих грехах и всегда как бы иметь их перед своими глазами, пороченному Псалмопевцем: грех мой всегда предо мною (Пс. 50, 5). Святой Царепророк всегда сохранял в памяти грех свой, через что возбуждал себя к постоянному покаянию, охраняющему от повторения греха. Есть два недуга, или два рода болезни, которые служат причиною нераскаянности, неоставления некоторыми своих грехов. Первый недуг есть совершенное отчаяние в своем спасении, второй - излишнее упование на милосердие Божие. Отчаяние состоит в том, что человек, сознавая за собой множество грехов, уже не надеется получить в них прощение от Бога и потому дозволяет себе еще более и более впадать в бездну беззаконий, а злые духи этим пользуются, чтобы довести грешника до совершенной погибели. "До падения нашего, - говорит святой Иоанн Лествичник, - демоны представляют нам Бога человеколюбивым, а по падении - неумолимым". Этот лукавый помысел отчаяния Святые Отцы советуют отражать крепкой надеждой на милосердие Божие. Побежден ты, встань и начни снова борьбу с противниками, так продолжай до конца твоей жизни, имея в уме пророческое слово: Не радуйся ради меня, неприятельница моя! хотя я упал, но встану; хотя я во мраке, но Господь свет для меня (Мих. 7,8). "Давние навыки, - говорит святой Иоанн Лествичник, - мучительствуют нередко и над плачущим об избавлении от них". Демоны при этом случае наводят на душу кающегося печаль и внушают безнадежность покаяния. Злую мысль эту отразим воспоминанием о согрешивших и потом покаявшихся. Бесчисленные сонмы грешников и грешниц, припадая к Божественным стопам Спасителя, исповедывали грехи свои и сподоблялись приять разрешительное отпущение. Ктому не согрешай, да не горше ти что будет, сказал Жизнодавец притекшему к покаянию. Отпущаются тебе грехи твои, воззвал Он, воздвигая грешницу, орошавшую слезами покаяния пречистые ноги Его.
    Размышляя о таком безмерном милосердии Божием к кающимся, прибегнем с сердечным покаянием к Нему, искупившему нас честною Своею кровью, и Он, Всеблагий, примет нас радостно в отеческие объятия Свои, как некогда блудного сына, как заблудшую овцу, о коей более возрадуется, нежели о ста благоугождающих Ему (Лк. 15,7). Если Он заповедал ученикам своим отпутать согрешения семьдесят крат седмерицею (Мф. 18,22), то во сколько же крат более Сам отпустит Он? Все грехи рода человеческого имеют предел и границу, как человеческие, но милосердию Божию нет предела; кающимся все грехи прощает Господь, ибо нет греха непрощаемого, кроме греха нераскаянного. По мнению Св. Отцев, и Иуда предатель был бы прощен, если б покаялся. Ничто не равняется Божиим щедротам, взывает св. Лествичник, ничто не превышает их - посему, кто отчаивается, тот самоубийца! Ты грешник? Не отчаивайся, убеждает святой Иоанн Златоуст, "никогда не престану умащать тебя этим врачевством. Много имеешь грехов - не отчаивайся, никогда не престану повторять тебе это. Если ежедневно грешишь, ежедневно приноси покаяние... Ибо человеколюбию Божию нет меры, благость Божия не может быть выражена словом. Грех твой имеет меру, а врачевству нет меры". "Не приходи в удивление, что ежедневно падаешь, - говорит св. Лествичник, - не отступай, но стой мужественно, и Ангел хранитель твои, без сомнения, уважит терпение твое". " Кто искренно приходит к Богу, - уверяет преподобный Симеон Новый Богослов, - тому не попускает Он вовсе пасть, но видя его немощь, содействует и помогает явно и сокровенно, подавая ему свыше руку помощи. Но не будем употреблять во зло, в поблажку своим грехам бесконечное милосердие Божие к грешнику. Не переставать грешить в надежде, что милосердый Господь простит нам все грехи наши, как бы их ни было много и как бы они ни были велики, - есть другой, противоположный отчаянию недуг". "Скверный недуг сей, - говорит св. Лествичник, - ограждаясь Божиим человеколюбием, делается весьма приятным для сластолюбцев". Для освобождения от этого недуга довольно убедиться в той несомненной истине, что Бог сколько милосерд, столько же и правосуден, а потому всем и каждому необходимо покаяние, ибо ничем иным, как сокрушением сердечным и твердою решимостью не грешить впредь, врачуются греховные раны.
    Некоторые из верующих, вполне сознавая важность покаяния и необходимость его для спасения души, отлагают покаяние на последние дни своей жизни; но как неразумно поступают они, как легко относятся к делу спасения своего и как рискуют этим спасением!
    Не видим ли почти ежедневно, что пользующиеся совершенным здоровьем и рассчитывающие на долговечность внезапно похищаются неумолимою смертью! Каяться должно не медля по согрешении, ибо пока язва еще свежа, то легко исцеляется, застарелые же и оставленные в небрежении язвы с большим трудом врачуются.
    Если желаем мы получить прощение, то и сами должны прощать: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный (Мф. 6,14). Грехи, не очищенные покаянием, - это черные пятна на душе; отмываются они ничем иным, как только слезами сердечного покаяния. Согрешил Давид и столь великое принес покаяние, что даже кости его иссыхали от скорби и туги сердечной; а как он оплакивал свой грех! Каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою (Пс. 6,7), вещает он в исповедании своем. Отрекся учителя своего Петр в грозную ночь страстей Христовых, и плакал горько о минутном отпадении своем; проводила блудно житие свое Мария Египетская, и какое суровое принесла покаяние - лишила себя всего, даже самого необходимого, день и ночь болезновала, стенала о своих грехах, в продолжение 17 лет боролась с бесовскими помыслами, понуждавшими ее возвратиться на прежнее житие, и за такое многоскорбное, досточудное терпение, столь великой благодати удостоилась, что реку Иордан переходила, как по суху, а когда молилась, то видима была стоящей не на земле, а на воздухе! Вот какое покаяние есть истинное покаяние, и за оное прощает Господь все грехи наши, по реченному: омой меня, и буду белее снега (Пс. 50,9).
    Связанные узами сластолюбия скажут: мы не можем так каяться, нам не по силам такое покаяние. На это ответим им словами Божественного учителя: просите и дастся вам (Мф. 7,7). Вот нам путь к покаянию: просить Господа даровать нам оное и вместе с тем понуждать себя к сокрушению и болезнованию сердечному, вспоминать грехи свои и уготованное за них наказание, чаще приводить себе на память час смерти, нередко постигающий нас внезапно, как говорит св. Евангелие: бдите, не весте ни дня, ни часа.
    Если не озаботимся своевременно о покаянии, то будем безответны на страшном суде Божием, где никто и ничто не избавит нас от гнева Божия, где нераскаянным грешникам произнесется навеки смертный приговор.
    Несомненный признак оставления прежних грехов есть не только уклонение от них на самом деле, но и непрерывное противоборство пожеланиям их, соединенное со страхом, чтобы опять не впасть под власть греха и сатаны, совершенная ненависть к грехам. Мы должны грехи свои непрестанно вспоминать, дабы тем самым удерживать себя от повторения их, но при памятований о грехах не должно напоминать себе в подробности совершение их, это не полезно, а памятовать лишь то, что мы великие грешники пред Богом.
    Покаяние праздник творит Богу, потому что и небо призывает на пир. Ангелы радуются, когда покаяние приглашает их на вечерю. Все небесные чины пиршествуют, возбуждаемые к веселию покаянием. Не тельцов, не овец закалает для них покаяние; но предлагает для радования спасение людей грешных.
    Покаяние, вполне достигшее своей цели, т.е. отпущения всех грехов, низводит в душу человека Пресвятаго Духа Божия и в нем дает верующему залог вечного спасения о Христе Иисусе.
    Омыв слезами покаяния душу свою, убелив данную нам от Бога брачную одежду, со страхом Божиим, глубоким смирением и любовью приступим к Источнику жизни, к трапезе бессмертной, да причастницы жизни вечныя будем, да не в суд, или в осуждение будет нам причастие Святых Христовых Тайн, но в оставление грехов и жизнь вечную.
    в начало
    О ПРИЧАЩЕНИИ
    ПРЕЧИСТЫХ ХРИСТОВЫХ ТАЙН
     
    Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живого, пришедый в мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз. Еще верую, яко сие есть самое пречистое Тело Твое, и сия есть самая честная Кровь Твоя. Молюся убо Тебе: помилуй мя, и прости ми прегрешения моя вольная и невольная, яже словом, яже делом, яже ведением и неведением, и сподоби мя неосужденно причаститися пречистых Твоих Таинств, во оставление грехов, и в жизнь вечную, аминь.
    Вечери Твоея тайныя днесь. Сыне Божий, причастника мя приими; небо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во царствии Твоем.
    Стихи эти Церковь наша православная влагает в уста каждому христианину, приближающемуся приобщиться Святейших Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, но не всякому, может быть, понятно, почему Церковь наша так делает. Скажем об этом хотя немного.
    Церковь православная обычай этот усвоила благоразумно, на пользу многим, потому что не все христиане имеют достаточное познание великой тайны искупления нашего Сыном Божиим; многие даже не знают хорошо и символа веры, и вот Церковь стихами этими помогает малознающим детям своим, поучает их, как должно правильно приступать к приобщению Святых Христовых Тайн; вместе с тем этими же стихами благовременно напоминается и многознающим о смиренномудрии, ибо простецы христиане имеют нужду более в кратком и простом объяснении порядка домостроительства Божия, как слово Божие поучает нас: что первый человек, созданный по образу Божию и по подобию, был свят и имел полное единение с Богом, жил в раю сладости, а потому вполне блаженствовал там, и после падения в грех преслушания, по совету змия, он лишился того блаженного единения с Богом, за то был изгнан из рая сладости и через то подпал под влияние обольстившего его врага, который вовлек как его самого, так и все потомство его во все бедствия и злострадания мира сего. Но Бог любовь не оставил любимого создания Своего погибать до конца, ибо еще прежде сотворения мира Он предвидел событие это и из любви к миру определил послать в погибающий мир Единородного Сына Своего, дабы через Него установить падший образ Свой и опять воссоединить Его с Собою, даровать верующим благодатное усыновление на вечное с ним блаженство, в похвалу славы Своей - в этом заключается вся сущность Божественной цели великой тайны воплощения Господня. Об этом Божественном единении Господь многократно говорил всем, и особенно ученикам своим на тайной вечери, в прощальной Своей беседе. И в высочайшей Своей молитве Он выразительно молил Отца Своего о единении с Ним верующих в Него. При слышании этих Его выражений, у слушающих христиан восторгаются все чувства душевные, особенно когда слышатся Его поражающие слух слова: "Отче, которых Ты дал Мне, да будут едино, как мы едино. И за них я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною, да будут все едино, как Ты, Отче, во мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, Я в них. Ты во Мне. Отче, которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую ты дал мне. Да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них". Этими словами Господь закончил превысочайшую молитву Свою к Отцу Своему (Ин. 17,19-26). Все это показывает, что Спаситель наш имел безмерное и единственное желание пострадать и умереть за спасение погибающего мира, рассеянные чада Божии собрать воедино, соединить их с Богом; что Он и исполнил: пострадал и умер на кресте, воскрес и вознесся на небо, через Апостолов основал на земле Церковь Свою, учредив в ней Святые Таинства, посредством принятия которых уверовавший удобно приобретает спасение души своей, достигши единения с Богом.
    Всепремудрый Бог наш, как пророк о Нем выразился, изобрел всяк путь художества, для нашего спасения. Он знал и прежде, что люди, и уверовавшие в таинство искупления, и по принятии Святого Крещения, будут грешить и через то терять свое спасение; потому, дабы предохранить их от гибели, Он изобрел особые для этого два дивные Таинства: Покаяние и Приобщение Святых Христовых Тайн, правильное употребление которых очищает все грехи, и после крещения сделанные.
    Таинство Покаяния, как возвращение Крещения и вторая благодать, прощает все грехи кающемуся грешнику, а Святое Таинство Евхаристии (приобщения) усовершает кающегося грешника и вполне соединяет его с Богом. Потому-то Господь наш Иисус Христос перед Своими спасительными страданиями, возлежа за вечерею пасхальною с учениками, и уже в последний раз совершая сию вечерю, сказал им: Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания (Лк. 22,15), и не должно удивляться таковому безмерному желанию Спасителя нашего, потому что Он восхотел собрать в этом святейшем Таинстве всякое благо и всякую красоту даров Своих и соединить в нем все лучи любви Своей, как бы в некоем чистейшем кристалле. Посему, когда наступил благословенный сей час, Он предал нам всего Себя, да приемлем Его со всей любовью и готовностью. Придите, ядите, говорит Он, сие есть Тело Мое (Мф. 26,26), и по слову Всемогущего хлеб перестал быть хлебом, но сделался истинным Телом Христовым, и ученики приняли и вкушали не хлеб, но Божественное тело Господа Иисуса. Потом Господь взял чашу и, хвалу воздав, подал ее ученикам Своим, говоря: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя (Мф. 26, 27-28), и вино в чаше перестало быть вином, но сделалось истинной Кровью Христовой, и ученики пили из чаши не вино, но Божественную Кровь Господа Иисуса Христа. Господь и до ныне зовет всех нас, чтобы мы текли к Нему и вкушали от собственного Его Тела и Крови, чтобы освятить несчастное состояние растленной нашей природы, чтобы нам преобразиться в собственную Его славу и святость по реченному Им: идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума (Притч. 9, 5-6). Человек, сколько бы ни был милосерд и благотворителен, но как человек, он подлежит немощам и погрешностям и в самом деле благотворительности; тогда как человеколюбие и благоутробие Господа Иисуса есть беспредельное и святейшее, и там, где Господь любит и благодетельствует, то любит и благодетельствует всесовершенно. Возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их (Ин. 13, 1). Господь дарует нам великий дар Святейшего Причастия, дабы нас облагодетельствовать совершенно, обогатить и душу и тело наше Своею Божественною славой и светлостью, ибо с даром этим обильно изливаются блага Господни на все душевные и телесные силы наши. Он, как имеющий в Себе жизнь, сообщает жизненность и нашему бренному телу, посеявая в нем семя бессмертия; Он как истинный свет, просвещает все наши душевные и телесные чувства, обуздывая в нас греховные пожелания и возбуждая в сердце нашем стремление к добродетели и чистоте. Кто с чистым покаянием и сокрушением сердечным причащается Тела и Крови Господа, тому злые духи, при всем коварстве своем, не только не могут сделать никакого вреда, но даже и близко не смеют приступить к нему. В ком обитает Всесвятейший Господь, тот не может быть рабом греха. Как древле нисходила с неба для народа Божия манна, так и ныне для нас, в Таинстве Причащения, преподается небесный хлеб, без сравнения превосходящий древнюю манну. потому что хлеб этот есть самое святейшее Тело Господа и пречестная животворящая Кровь Его. Приобщаясь Самому Господу, ум наш делается способным к пониманию высоких небесных истин; наша воля укрепляется в добре, и в сердце нашем возбуждаются святые чувства. Можно ли желать нам чего-либо более сего? В Таинстве Причащения Господь даровал нам то, что выше всех благ, - даровал Самого Себя: Свое пречистое Тело и пречистую Кровь, и тем самым даровал нам несомненный залог нашего вечного спасения, по слову Его: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную (Ин. 6,53-54). Вот почему Спаситель так пламенно желал преподать ученикам Своим, и через них всем верующим в Него, таинство Причащения! К этому побуждала Его бесконечная любовь к роду человеческому, Его пламенное желание открыть нам вход в Царство Небесное, ради чего Он оставил недра Отча и облекся в нашу нищету, понес на Себе грехи всего мира и всю тяжесть правосудия Божия. Спаситель наш, выражая обилие любви Своей к нам в сих приточных словах: идите, ибо уже все готово (Лк. 14, 17), вместе с тем с гневом говорит о небрегущих об этом Божественном даре: сказываю вам, что никто из тех званных не вкусит Моего ужина (Лк. 14, 24). Нельзя изобразить яснее любовь, оказываемую нам Спасителем, как уподобив Его чадолюбивой Матери. Вот представим себе: эта нежная мать видит, что дитя ее, уклонившись, удаляется от нее и, ползая, приближается к некоей стремнине, и готово уже упасть в нее: с каким трепетом сердца смотрит чадолюбивая мать на опасность, в которой находится ее дитя! При таком страшном зрелище, что должна делать любящая и мудрая мать? Звать дитя свое? Но она думает: "Услышит ли оно голос мой? Громко позвать его и пригрозить? Но это едва ли спасет его, ибо я испугаю его, и тогда не я ли сама брошу в него как бы стрелу, от которой он тотчас низринется в пропасть?" Что же делает мудрая мать в таком затруднительном положении для избавления дитяти своего от беды? Тихо, молча подошедши, она становится на пути его к стремнине и, оставаясь неподвижною на месте, раскрывает сосцы свои младенцу, и тот, видя сосцы матери, отвращается от стремнины и спешит в объятия матери! Нечто подобное сему творит и Господь Иисус в Таинстве Причащения: как утешает кого-либо мать, так утешу Я вас (Ис. 66,13). Видит Христос раба Своего, который, как несмысленный младенец, выходит из объятии отеческой Его благодати и, живя греховно, достигает края погибели. Если Он станет звать его, чтобы воротился, тот или не услышит, или не послушает голоса Его! Если будет устрашать его, то устрашенный грешник может пасть в стремнину отчаяния и погибнуть. И Господь поступает, как чадолюбивая мать: молча и незримо сретает его на путях погибельного блуждания, раскрывает лоно человеколюбия своего, представляет сии Божественные сосцы - Тело и Кровь Свою, коих сладость ненасытимо желанна для чистых душ, и таким образом уловляет сего заблудшего и возвращает его снова в лоно Божественной Своей благодати. Ибо ласки Твои лучше вина. Влеки меня, мы побежим за тобою (Песн. 1: 1,3).
    После сего захотим ли мы оставаться столько неразумными, чтобы любить греховную нечистоту и стоять на стремнинах погибели, не заботясь о своем спасении, отвергая отеческую любовь к нам Господа? Приидите вернии, приидите, ядим Его хлеб, и пием вино, еже Он раствори нам. Оставим безумие да поживем и во веки воцаримся. Когда какой-нибудь друг зовет нас к себе для угощения, то он сначала приглашает сам лично, а потом с приближением обеда посылает слуг своих для напоминания; - то же делает и Христос: Он не только сам лично приглашает всех Своих верных приобщаться часто Своей Божественной трапезы, но побуждает еще особыми призваниями через Церковь Свою, в лице учителей и иереев церковных. И послал рабов своих звать званых (Мф. 22,3). Правда, Святая Церковь по видимому довольствуется и нечастым с нашей стороны приобщением: она заповедует своим чадам исповедываться пред духовным отцом и приобщаться Тела и Крови Христовой четыре раза в год в посты или, по крайней мере и уже непременно, однажды в год; но что означает это? Означает ли это действительно довольство Церкви нашей? Нет! Церковь поступаете с нами в этом случае точно так, как поступает обыкновенно добрая и благоразумная мать со своим дитятей. Когда она видит, что дитя ее, по неразумию, капризам или болезни, не принимает пищи и тем подвергает себя изнурению сил, то она упрашивает его вкусить хотя немного пищи, в надежде, что приятность пищи возбудит в нем аппетит, и подкрепленный организм понудит его к большему и частому употреблению ее; так поступила с нами и Церковь наша, когда увидела, как огонь плотских страстей попалил в нас духовные стремления, как, подобно повальной болезни, возобладало нами пристрастие к земным благам, как озабочивает нас беспрестанно служение чреву и как все эти душевные недуги охладили сердце наше к Святейшему Таинству Причастия. Что же делает Церковь, когда видит, что холодность наша к Святому Причастию может довести нас до вечной погибели и приготовить нам ад со всеми его ужасами? Она проникается к нам снисхождением и говорит голосом любвеобильной матери. "Сын мой, удержись от страсти, овладевшей душею твоею, подумай о себе самом, позаботься о спасении своем, постарайся приобщиться небесного сокровища, хотя однажды в год, ради любви к тебе небесного Отца твоею и ради моего желания видеть твое спасение более, чем желает родная мать твоя, приближься к священной трапезе, приготовленной тебе Спасителем мира, чтобы укрепить душу твою, просветить ум твой, очистить чувства твои". Святая Церковь допускает такое снисхождение к немощам нашим именно в той надежде, что христианин, усладившись духовно хотя однажды в год принятием Тела и Крови Христовых, быть может, восчувстует потребность и нужду в более частом причащении, хотя в то же время она желает и молит Господа, чтобы ее чада жили в такой христианской чистоте, которая бы давала им возможность и делала бы их достойными приобщаться не только каждый пост и месяц, но и всякую седмицу и даже каждый день, как было в начале христианства. Посему-то Церковь каждый раз, как совершается Божественная литургия, через своих служителей взывает к нам словами Господа: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов, пиите от нея вси, сия есть Кровь Моя нового завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов. За тем, после приобщения Священнодействующих, выносятся Святые Дары и к нам, и мы слышим приглашение: со страхом Божиим и верою приступите! Что же! Спешим ли мы ответить на это любвеобильное призвание Церкви своим деятельным участием в принятии Святых Даров? Нет. А было время, когда христиане с радостью спешили соединиться с источником жизни, спешили к слушанию слова Божия: молитва и приобщение Тела и Крови Господних составляли самое главное дело их жизни. Они же, говорит святой Евангелист Лука о христианах своего времени, постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении, и в преломлении хлеба и в молитвах (...) каждый день единодушно пребывали в храме (Деян. 2: 42,46). Зато посмотрите, как святые нравы первенствующих христиан далеко отстоят от растленных нравов нашего времени! Если древние христиане постоянно жили и действовали в непосредственном соединении со Христом, то естественно, что вся жизнь их и дела проникнуты были благочестием и чистотою. И что странного, если наша жизнь оказывается жалкою, суетною, греховною, когда мы живем и действуем в удалении от Христа? Древние христиане предпочитали лучше впасть в когти льва или в зубы дикого зверя, чем отступить от Христа; охотнее соглашались быть брошенными в пламень разожженной печи, чем воздать честь языческим богам. А мы, никем не гонимые, сами добровольно удаляемся от Христа, и каждая страсть становится нашим идолом. Отсюда греховные нечистоты, осуждаемые законом Божиим, гнусные по самой природе, увы, являются с дерзновением в христианских домах. А между тем жизнь наша потекла бы иным путем, пороки не овладели бы нашим сердцем, мы не были бы рабами греха, если бы подобно древним христианам чаще принимали в себя Христа в Таинстве Причащения. Идя тем путем, каким шествовали они, мы обрели бы освящение и покой душам нашим. Вопросите о стезях Господних вечных, и видите, какой путь благ, и ходите по нему и обрящете очищение душам вашим! Но если пример древних христиан кажется для нас слишком удаленным и не производит в сердце нашем чувства ревности и подражания, то посмотрим повнимательнее на самих себя: что же мы видим? Мы постоянно жалуемся на немощь нашей природы, нашу удобопреклонность к греху, наше бессилие и слабость против греха. А если это так, то для чего же мы удаляемся от трапезы Господней, могущей укрепить немощи нашей природы и дать нам силу для борьбы с грехом? Если и обыкновенная здоровая пища, принимаемая телом, питает его, подкрепляет и врачует его ослабевшие силы, сообщает ему новые соки и содействует к дальнейшему возрастанию и продолжению его жизни, тем более должно ожидать подобных спасительных плодов не только для тела, но и преимущественно для души, от пищи Божественной, приемлемой нами достойно в Таинстве Евхаристии. Питаясь этой Божественной пищей, мы непосредственно соединяемся со Христом, источником всякого живота и благодати и раздаятелем всех духовных дарований, яже к животу и благочестию. Святое Причастие есть Божественный угль, от которого разгораются все наши телесные и душевные силы, подобно тому как разжигается золото в пламени огня. Огонь этот показал Бог образно Пророку Исаии, когда через одного из Серафимов поднес к устам его в клещах горящий угль: и в руке у него горячий уголь, который он взял клещами с жертвенника (Ис. 6,6). Святое Причастие, по выражению Церкви, есть огнь. В приступающих достойно к сему святейшему Таинству, огнь этот попаляет терние грехов, очищает душу, освящает помышления, утверждает мысли, просвещает все чувства, покрывает, сохраняет и соблюдает от всякого дела и слова душевредного. Святое Причащение есть пища и врачевство; оно врачует все недуги душевные, утишает бесчинные страсти, возбуждает святые помышления, укрепляет душу и хранит в ней силу. Но должно сказать с прискорбием, что таинство Тела и Крови Христовых не для всех приемлющих бывает благодетельно; некоторым оно служит не в спасение, а в осуждение и погибель. Это тем, которые дерзают приступать к Таинству с душою нечистою и оскверненною, не приготовив себя к принятию этого небесного дара. Как позванный на царский пир тяжко оскорбил бы и прогневал царя, если бы явился на пир в своей всегдашней раздранной и запятнанной одежде, - он не только был бы прогнан с пира, но и понес бы достойное наказание за свою дерзость; так равно прогневает царя и Владыку всех Господа Иисуса Христа тот, кто дерзает являться к Его Пречистой и Божественной вечери с своею всегдашнею душевною нечистотою и скверностью, не омытыми и не очищенными слезами покаяния. Такой не только лишается благодатных даров причащения, хотя и приступает к нему; но и готовит себе наказание за свою дерзость - неуважение к святости и величию Таинства. Причащение для таковаго есть огнь опаляющий недостойныя [1]. И Иуда Искариотский вместе с другими Апостолами причастился на тайной вечери от Самого Господа пречистых Тела и Крови Его, но так как он дерзнул принять оныя, не оставив своего коварного намерения предать Господа, то принял Святые Дары в суд себе и вечную погибель. Тогда диавол вполне уже овладел его умом, сердцем и волею, и он, как предсказал ему Господь, сотворил скоро (Ин. 13,27) - в ту же ночь привел он свой коварный замысел в исполнение. Посему-то святой апостол Павел, научая Коринфян достойно приступать к принятию Святых Тайн, открывал им, что если они после приобщения не укреплялись, а расслаблялись душою и телом и недуговали, если некоторые из них вскоре после приобщения умирали, то это происходило оттого, что они принимали Святое Причастие не с подобающей чистотою совести, не довольно рассуждая о величии дара благодати и о своем душевном расположении. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1 Кор. 11,29).
    Святое обыкновение ежедневного причащения Святых Христовых Тайн продолжалось в первые века христианства без нарушения: но далее горячность и усердие в христианах начали охладевать. Многие желали только присутствовать при совершении литургии и слушать ее, но не приобщаться Святых Христовых Тайн. Против такой холодности к Таинству Причащения св. Иоанн Златоуст сильно вооружался, называя ее бесстудной [2] и не достойной христианина. Сетуя о таком обычае и укоряя подобных христиан, он восклицает: "Оле обычая, оле предприятия дерзости, туне жертва повседневная, туне предстоим жертвеннику, никто же есть причащайся! Неси ли достоин жертвы, ниже причащения? (Это было общим извинением у тогдашних христиан, равно как и у нынешних.) Слышиши стоящаго проповедника (Диакона), чего убо ради глаголет (оглашенным) "отыдите не могущие молитися"! Ты же ли стоиши бесстудно? Но ты неси от сих, а от могущих причасти
  17. Апрель
    http://ascent-gore.n...onashestvo.html
     
    Цель и смысл истинного монашества


     
     
     
    Всякий, кто оставит домы, или братьев
    или сестер, или отца, или мать, или жену,
    или детей, или земли, ради имени Моего,
    получит во сто крат и наследует жизнь вечную.
    (Мф. 19. 29)
    § 1. Отречение от мира.


     
     
     
     
    Учение о монашестве зарождалось ещё в ветхозаветной религии. Аскетические элементы определялись в ней глаголами Божиими Своему народу: «святы будьте, ибо свят Я, Господь Бог ваш» (Лев. 19. 2). Аскетизм того времени выразился в назорействе (Числ., гл. 6), в служении при скинии и в особенности, проходившем по обету (например, Самуил, 1 Цар., гл. 1), в состоянии «сынов», или «ликов пророческих», в форме нищеты (Ионадав и его потомки) и отшельничества (пророк Илия, Иоанн Предтеча). Чуть позже укоренились высшие «законы благодати» - безбрачие: «И было (к Иеремии) слово Господне: не бери себе жены, и пусть не будет у тебя ни сыновей, ни дочерей на месте сем» (Иер. 16. 1-2).
    Полное же учение об иночестве, как истинной науке из наук, как учение Святаго Духа и Иисуса Христа, изложено преподобными отцами со всей полнотой в их боговдохновенных писаниях. Все они свидетельствуют, что установление монашества, этого сверхъестественного жительства, никак не дело человеческое: оно - дело Божие.
    Преподобный Кассиан Римлянин (IV-V век), проведший значительное время между иноками Египетского Скита и преподавший позднему потомству уставы и учение египетских монахов, говорит, что в первые времена христианства наименование монахов получили в Египте избранные ученики святого апостола и евангелиста Марка, первого епископа Александрии. Они удалялись в самые глухие пригородные места, где проводили возвышеннейшее жительство по правилам, которые предaл им Апостол.
    Апостол Пётр всех своих последователей, ставших его учениками, и хотящих приобрести Царство Небесное, научает отречься от себя и более не для себя жить, «но для умершего за них и воскресшего» Христа (2 Кор. 5. 15). Макарий Великий говорит, что как Моисей, предобразуя тень истины, повелел вестнику громко провозглашать, когда предстояло выступать на войну (Втор. 20. 5-8), то таким же образом Господь, ища доблестные и благорасположенные души, говорит: «кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником». Поэтому, продолжает преподобный Макарий, желающему стать достойным воином Христовым против «мироправителей тьмы века сего», нужно, прежде всего, удалиться от мирских попечений и придерживаться Господа, моля Его о получении меча духовного (Еф. 6. 17).
    Очевидно, поэтому, древние иноки называли монашествование евангельским жительством (Лествица 1:4). Иноки, подчиненные преподобному Пахомию Великому, обязывались выучить Евангелие на память, чтобы иметь законы Богочеловека как бы в постоянно открытой книге, в памяти, чтобы непрестанно зреть их очами ума, иметь их начертанными на самой душе. Преподобный Серафим Саровский говорил: «Надо так приучить себя, чтобы ум как бы плавал в законе Господнем, которым руководствуясь, должно управлять жизнь свою».
    Святые Отцы называют монастырь духовной врачебницей: «Мы (монахи) приходим из мира в монастырь, чтобы оставить греховные навыки, полученные в мирской жизни, и вне влияния на нас соблазнов, которыми преисполнен мир, стяжать навыки или поведение истинно-христианские».
    Преподобный Макарий Египетский, великий учитель Церкви, размышлял с монашествующей братией: «Нам следует знать, кто такой монашествующий и благодаря какому образу жизни он действительно заслуживает имя монаха. Говорим так, как передал нам Христос. Во-первых, монах называется монахом потому, что он - один, а также потому, что отказывается от женщины и отрекается от мира, внутренне и внешне. Внешне - ибо отрекается от всего материального и от всех мирских вещей, а внутренне - ибо отрекается и от самих мыслей об этих вещах, чтобы не воспринять помыслов мирского попечения. Во-вторых, он называется монахом потому, что в непрерывной молитве призывает Бога, дабы очистить ум свой от многих тяжких помыслов. И его ум сам в себе также становится монашествующим, один на один обращаясь к истинному Богу».Так монашеская практика обращается к характерному ветхозаветному стиху как к поучению для внутреннего напряжённого делания - беседы наедине с единственным Женихом - Господом Иисусом Христом: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасёт между лилиями» (Песнь 2. 16).
    Жительство монашества вдали от селений, в пустынях, совершилось также по откровению и повелению Божию. Преподобный Антоний Великий призван Богом к жительству в глубокой пустыне; преподобному Макарию Великому повелел ангел поместиться в пустыне Скитской, преподобному Пахомию Великому повелел, также ангел, учредить в пустыне иноческое общежитие и предaл правила для жительства иноков.
    Григорий Палама говорит, что высшей точкой христианской жизни является любовь к Богу и, через Бога, любовь к ближнему. Но она труднодостижима для мирского человека, разделяемого и разделяющее своё стремление между Богом и миром, плотью и духом. Только монах, распрощавшийся с «разделениями этой жизни», способен обрести Божественную любовь к её полноте, возродив и преобразовав свой ум.
    Также и Василий Великий указал, что монаху должно жить по закону подвижническому, в противном случае, не будет и увенчанным, по сказанному апостолом: «Если же кто и подвизается, не увенчается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим. 2. 5).
    Совершенное отречение состоит в том, чтобы преуспеть в безпристрастии даже и к самой жизни и иметь себе осуждение смерти, да не на себя надеющиеся будем (2 Кор. 1. 9).
    «Надобно нам, христианам, - говорит Василий Великий, - избрать одно, небесное, сокровище, чтобы в нём было сердце наше. Поэтому отречение от мира, есть разрешение уз этой вещественной и временной жизни, свобода от человеческих обязательств, делающая нас более способными начать путь к Богу. Это безпрепятственный случай к приобретению и употреблению того, что многоценно паче злата и камене честна многа (Пс. 18. 11), и короче сказать, переселение человеческого сердца в жительство небесное, чтобы можно было говорить: «Наше же жительство на небесах» (Фил. 3. 20), а что ещё важнее, это - начало уподобления Христу, Который будучи богат, обнищал ради нас, дабы мы обогатились Его нищетою (2 Кор. 8. 9). И если не преуспеем в нём, нельзя нам приступить к жизни по евангелию Христову».
    Непременным условием истинного монашествования святые отцы полагали полное отречение от мира «из него выйти и всякое пристрастие к вещам отсечь» (Антоний Великий), стремясь получить обетование Господа «если хочешь быть совершенным, раздай всё, что имеешь бедным и иди за Мной». И в других местах: «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести» (1 Кор. 9. 19), «Мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор. 6. 10).
     
    Отрёкшийся от вещей, а также женщин, денег и тому подобного - соделал монахом своего внешнего человека, но не внутреннего, - говорит нам преподобный Максим Исповедник, - а отрёкшийся от страстных мыслей об этих вещах, соделал монахом и своего внутреннего человека, то есть ум. Внешнего человека, если захотеть, легко сделать монахом, но сделать им внутреннего человека требует немало подвига. Но кто в роде сем полностью избавился от страстных мыслей и удостоился чистой и невещественной молитвы, что и есть признак внутреннего монаха? И только совпадение внутренней и внешней сторон, содержания и формы, и делает монаха истинным подвижником. Также определил суть истинного монашества и преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, когда высказал мысль о трёх «отречениях» от мира: «Первое из них есть то, в котором телесно оставляем все богатства и стяжания мира; второе - в коем оставляем прежние нравы и порочные страсти, как телесные, так и душевные; третье - в коем, отвлекая свой ум от всего видимого, созерцаем невидимое».
    Апостол Павел учит, какой должна быть душа, удалившаяся от брака и от уз мира: «Незамужняя заботится о Господнем, чтобы быть святою телом и духом» (1 Кор. 7. 34), чтобы сочетаться браком с незапятнанным и чистым Небесным Царем. Ведь душе, жаждущей сочетаться с Ним, и желающей стать «одним духом» с Ним (1 Кор. 6. 17), следует уподобиться Его безукоризненной и чистой красоте, согласно сказанному апостолом Иоанном: «Всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя, так как Он чист» (1 Ин. 3. 3). В первом послании к Коринфянам апостол говорит о пути «ещё превосходнейшем», показывая плоды любви и то, как стяжавшие ее избавляются от порочных страстей: «Любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, всё покрывает, всё переносит, всему верит, всего надеется» (1 Кор. 13. 4-7). И ещё он говорит, что любовь «никогда не перестанет». Последние слова означают, что обладающие духовными дарами, но ещё не избавившиеся посредством преизобильной любви Духа от страстей, подвергаются ещё опасности, поскольку не перестают вести брань с духами лукавства.
    Преподобный авва Дорофей также во главу угла ставит отречение от мира: «Как воин не должен оставлять службы своей для того, чтобы сделаться земледельцем или купцом, ибо иначе он лишится своего сана, как говорит апостол: «никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику» (2 Тим. 2. 4); так и мы должны подвизаться и не заботиться ни о чём мирском и служить единому Богу, дабы, как сказано, быть девою, прилежно занятою своим делом и безмолвию (2 Кор. 11. 2).
    Что касается ветхозаветной религии, то аскетические элементы определялись в ней глаголами Божиими Своему народу: «святы будьте, ибо свят Я, Господь Бог ваш» (Лев. 19. 2). Поэтому аскетизм того времени выразился в назорействе (Числ., гл. 6), в служении при скинии и в особенности, проходившем по обету (например, Самуил, 1 Цар., гл. 1 и 2), в состоянии «сынов», или «ликов пророческих» (3 Цар. 18. 4; 22. 6), в форме нищеты (Ионадав и его потомки - Иер. 35. 6-9) и отшельничества (пророк Илия, Иоанн Предтеча). Чуть позже укоренились высшие «законы благодати» - безбрачие: «И было (к Иеремии) слово Господне: не бери себе жены, и пусть не будет у тебя ни сыновей, ни дочерей на месте сем» (Иер. 16. 1-2). Одиночество монаха определено словами Давида в сравнении с вдовствующей горлицей (Пс. 83. 4), потому что горлица - целомудренная птица. Она никогда не ищет вторую пару, но потеряв первого избранника, не сидит на роскошных ветвях, ищет уединённое место и там довершает свои дни. Для этого и монах уподобляется одинокой горлице, чтобы не возвращаться обратно в мир, чтобы не проводить время в городах и весях, не водворяться вместе с мирскими людьми и не познавать путей их.
    Христиане, живущие посреди мира, опутанные его связями, не могут посвятить всей своей любви Богу. «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения» (1 Кор. 7. 32-35), как это возможно и свойственно монаху.
    Да не скроется от тебя, - учит Иоанн Лествичник, - и следующая хитрость и лесть невидимых врагов: они советуют нам не отлучаться от мирских, внушая, что мы получим великую награду, если, видя женский пол, будем себя удерживать. Но не должно им в этом покоряться, а делать противное их внушению» На основе учителей Церкви святой Игнатий Брянчанинов подытоживает: «Все, усердно оставившие житейское, без сомнения, сделали это, или ради будущего Царствия, или по множеству грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из сих намерений, то удаление их из мира было безрассудное. Впрочем, добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец их».
    Наконец, четвёртым правилом IV Вселенского Собора святыми отцами установлено: «Истинно и искренне проходящие монашеское житие да удостаиваются приличной чести. Монашествующие же, в каждом граде и стране, да будут в подчинении у епископа, да соблюдают безмолвие, да прилежат только посту и молитве, безотлучно пребывая в тех местах, в которых отреклись от мира».
     
    Святой Ефрем Сирин опосредованно указал на спасение христиан в 3,5 летнее свирепствование антихриста сугубо монашествующих. Или же людей, монашествующих по духу: «Многие из святых, какие только найдутся тогда в пришествие осквернённого, реками будут проливать слёзы к Святому Богу, чтобы избавиться от змия, с великой поспешностью побегут в пустыни, и со страхом будут укрываться в горах и пещерах и посыплют землю и пепел на главы свои, в великом смирении молясь день и ночь. И будет им даровано от Святого Бога избавление: благодать Его отведёт их в определённые для сего места, и спасутся, укрываясь в пропастях и пещерах, не видя знамений и страхований антихристовых: потому что имеющим ведение без труда сделается известным пришествие антихриста. А кто имеет ум на дела житейские и любит земное, тому не будет сие ясно: ибо привязанный всегда к делам житейским, хотя и услышит, не будет верить и погнушается тем, кто говорит. А святые укрепятся, потому что они отринули всякое попечение о сей жизни».
     

    § 2. О посте и молитве.


     
     
     
     
    Первое дело монаха - молитва. Как учит Макарий Великий, необходимо особенно понуждать себя постоянно пребывать в молитвах, имея перед собою цель «достижения столь великих благ»4 По словам Василия Великого «Вся жизнь да будет лучше временем молитвы», чтобы исполнить заповедь богообщения «непрестанно молитесь» (1 Фес. 5. 17).
    И настолько высока должна быть молитвенная ступень подвижника, что не могущих ещё сказать «готово сердце моё, готово» (Пс. 56. 8), святые отцы называли младенцами. И это ещё одна причина принятия обета нестяжания, ибо имея эту страсть, невозможно чисто молиться. Ну а само молитвословие по учению Иоанна Лествичника, может быть наиболее близким к Богу не иначе как в уединении (разумеется, каждому по его силам, ибо немногие могут всеобъемлюще молиться наедине).
    В основе молитвенного монашества лежит святоотеческая «теория познания», то есть через рациональное познание достигается созерцание (феория), которая в свою очередь приводит к вeдению (гносис) как высшей степени богопознания.
     
    Вот как Макарий Великий определяет по этому поводу различение монашествующих с мирскими: «Испытай себя: не занимают ли тебя земные попечения, великая забота о телесной пище и одежде, о прочих нуждах и о покое, не промышляешь ли о себе, в чем велено тебе вовсе не заботиться. Узнай: плотские страдания не приводят ли тебя иногда к земным врачам, как будто Христос, в Которого ты уверовал, не может уврачевать тебя? Ты, инок, пришедший ко Христу, возжелавший быть сыном Божиим и родиться свыше от Духа, приявший обетования высшие и бoльшие, и соделавшийся чуждым для мира, должен приобрести новые и необычайные пред всеми мирскими людьми и веру, и понятие, и жизнь».
    Писаный закон излагает многие таинства сокровенным образом; монашествующий же, если он непрестанно подвизается в молитве и в общении с Богом, обретает его, и благодать Божия являет ему самые сокровенные тайны Писания, внушающие благоговейный трепет. Ведь путём простого чтения запечатленного в письменах закона нельзя достигнуть того, что достигается путём служения Богу, поскольку именно в этом служении и исполняется всё.
    Господь сказал: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником; и кто не несёт креста своего и идёт за Мною, не может быть Моим учеником. Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержки, имеет ли он, что нужно для совершения её» (Лк. 14. 26-28). И при всём этом «будете ненавидимы всеми за имя Моё; претерпевший же до конца спасётся» (Мк. 13. 13).
    Поэтому и надобно испытать себя: есть ли в душе полная готовность и твёрдая решимость всё оставить ради Бога и всё прискорбное терпеть до самой смерти. Но даже сама эта решимость, по словам Исаака Сирина, уже есть дарование Божие: «Посвятить себя Богу и жить добродетельно есть одно из великих дарований Христовых».
     

    § 3. О послушании, трезвении и бдении.


     
     
     
     
     
     
    В 7-м «Поучении» Макарий Египетский желающему стать совершенным христианином, ставит задачу умертвить себя для лукавых дел мира, которые тот совершал прежде, и как шкуру заколотого животного совлечь с себя сей мир, а затем, с посещением Божественной благодати, промыть нечистоты лукавых помыслов поэтапно: сначала страсти явные, а потом и более тонкие и с трудом постигаемые. Этот путь проникновения туда, «куда желают приникнуть ангелы», и является сутью монашеской жизни.
    В основе же этого пути лежит послушание. Вот как описывает эту добродетель Иоанн Лествичник: «Послушание есть действие без испытания, добровольная смерть, жизнь чуждая любопытства, безпопечения в бедах, неуготовляемое перед Богом оправдание, бесстрашие смерти, безбедное плавание, путешествие спящих. Послушник есть гроб собственной воли и воскресение смирения. Послушный как мёртвый не противоречит и не рассуждает, ни в добром, ни во мнимом - худом; ибо за всё должен отвечать тот, кто благочестиво умертвил душу его. Послушание есть отложение рассуждения и при богатстве рассуждения». Священное Писание говорит: «При недостатке попечения падает народ, а при многих советниках благоденствует» (Притч. 11. 14) и заповедует ничего не делать без совета, так что не позволяет даже духовное питие пить без совета (Сир. 32. 21). Из Писания мы также знаем, что Пречистая Дева Мария спешит к праведной Елисавете, чтобы услышать от неё - истинно ли данное Ей откровение о рождении от Неё Сына, Который «будет велик и наречется Сыном Всевышнего».
    ­­­­­­­­­­­­­­­­­Другой пример - апостол Павел. Он был «восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать». И всё же он дважды был в Иерусалиме, чтобы предложить на суд Петра и других, «особо знаменитейших», проповедуемое им благовестие, чтобы получить от них подтверждение, что не напрасно он подвизается. И нет конца подобным примерам в истории Церкви, установившей как обязательное правило - проверять себя судом других, опытнейших, старейших, признанных верными. И монашество держится этой традиции.
    Устав же преподобного Нила Сорского (XV в.), применимый к современному оскудевшему монашеству по причине малости духоносных наставников, предлагает в руководство иноку Священное Писание (выучив его наизусть) и писания святых отцов, при совете преуспевающих братий. Преподобный Нил указал на отклонение монашества в сторону многостяжания, которое впоследствии потрясло монастыри в XVIII-м веке, а о тщеславных лжестарцах предупреждали ещё древние отцы. Но тем не менее нельзя отказываться от духовного отца. Ибо только пройдя через различные лишения и искушения, сам новоначальный инок сможет явить себя впоследствии опытным подвижником, а не только тем, кто подвластен другому подвижнику ради Бога.
     
    Делание молитвы Иисусовой, называемое святыми отцами трезвением, должно быть неотьемлемой частью (а может и сутью) монашеской жизни. Оно необходимо также и для всех мирян, ибо без памятования Бога спастись невозможно. Постоянно чистая и нерассееваемая молитва есть, по словам Кассиана, цель и совершенство инока. При пострижении в монашество, когда новопостриженному вручаются четки, называемые при этом мечём духовным, завещевается ему непрестанное денно-нощное моление молитвой Иисусовой (Чин последования на монашеский постриг). Следовательно, упражнение в молитве Иисусовой есть обет монаха.
    Святитель Игнатий Брянчанинов писал об этом такими словами: «Монашество доживает в России - и даже повсюду, данный ему срок. В современном монашестве потеряно правильное понятие об умном делании. А без умного делания монашество есть тело без души».
    Архиепископ Антоний (Голынский-Михайловский) вообще считает сомнительным постриг над человеком, не имеющим умной деятельной молитвы Иисусовой. Так как начиная с этой (второй) ступени трезвения (после молитвы словесной), подвизающийся начинает следовать путем ангельским, ибо умная молитва духом питается и духом творится, и такова же пища и постоянное делание святых ангелов. (Архиепископ Антоний, однако, не считал сам постриг неблагодатным в противном случае, а то, что не имея ангельского делания, монах носит ангельский образ себе в осуждение).
     
    Важным трудом монашеского пути по сказанному: «Не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим; спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова» (Притчи 6. 4-5), является бдение. Бдение, по словам Иоанна Лествичника, есть погашение плотских разжжений, избавление от сновидений, исполнение очей слезами, умягчение сердца, хранение помыслов, лучшее горнило для сварения принятой пищи, укрощение злых духов, обуздание языка, прогнание мечтаний.
    Святые учат: «Не думай, человек, чтобы во всём иноческом делании было какое-либо занятие важнее ночного бдения. Подлинно, брат, оно и важно и весьма необходимо для воздержания. Посему тебя, желающего приобрести трезвенный пред Богом ум и познание новой жизни, умоляю во всю жизнь твою не быть нерадивым к пребыванию в бдении. Ибо им отверзутся тебе очи увидеть всю славу сего жития и силу пути правды».
     
    Святой Григорий Синаит выделил три степени ночного бдения: половину ночи для новоначальных, четыре часа сна для средних и всенощное бдение для совершенных. Но даже не смотря на слабость современного монашества, рождённого от слабого мира, современный нам архиепископ Иоанн Шанхайский и Сан-Францизский отказался от сна сразу же после принятия пострига.
    О воздержании. Василий Великий сказал: «Необходим закон воздержания. Это видно, во-первых, из того, что Апостол причисляет воздержание к плодам духовным (Гал. 5. 23), потом из того, что Апостол воздержанию приписывает успех в непорочности служения, когда говорит: «Под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах» (2 Кор. 6. 5) и ещё: «Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы - нетленного» (1 Кор. 9. 25)». Да и умерщвление и порабощение плоти ничем не производится так успешно, как воздержанием. И под воздержанием понимается не только ограничение в пище, но и низложение плотского мудрования, отчуждение от страстей, умерщвление тела даже до самых ощущений и пожеланий. Такая духовная жизнь предуготовляет вечные блага. Истинное воздержание показывает, что человек умер со Христом и умертвил свои уды, «которые на земле».
    Касательно ангельского жития, Василий Великий учит: отрёкшийся от мира должен то иметь в виду, чтобы себя, Божий сосуд, не осквернять никаким страстным употреблением. Особенно же надо ему рассудить, что избравший жизнь ангельскую, преступив меры естества человеческого, подчинил уже себя уставам жития бесплотных. Посему, вступивший в ангельский чин, если оскверняется человеческими страстями, подобен коже рыси, у которой шерсть не совершенна бела, и не вовсе черна, но испещрена смесью разных цветов и не причисляется ни к чёрным, ни к белым.
    Другой великий отец (Пимен Великий) сказал: «Всё житие монаха должно быть плачем. Это - путь покаяния, преподанный нам Писанием и отцами, которые сказали: плачьте! другого пути, кроме плача, нет». Посредством плача достигается чистота молитвы, а при скудости нашего времени - только лишь им одним. Монах - молитвенник за весь мир, он плачет за весь мир; и в этом его главное дело (Силуан Афонский).
    Подытожить сказанное можно словами Григория Синаита: «Познав из опыта, я утверждаю ещё то, что монах никогда не имеет нравственного совершенства без следующих добродетелей: поста, воздержания, бодрствования, терпения, мужества, безмолвия, молитвы, молчания, плача и смирения. Эти добродетели друг друга рождают и охраняют. Непрерывный пост, иссушая плотскую страсть, рождает воздержание, воздержание производит бодрствование, бодрствование - терпение, терпение - мужество, мужество - безмолвие, безмолвие - молитву, молитва - молчание, молчание - плач, плач - смирение, смирение, наоборот, - плач. В добродетелях большей, чем эта, взаимной соподчиненности по происхождению не существует».

    § 4. Об аскетизме и нестяжании.


     
     
     
     
    Одним из «камней» для основания иноческого фундамента, святые отцы взяли слова апостола Павла: «Для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6. 14). Преподобный авва Дорофей так указывает на различение распятия мира и распятия монаха: «Когда человек отрекается от мира и делается иноком, оставляя родителей, приобретения, торговлю, даяния другим и принятие от них, тогда распинается ему мир, ибо он отверг его. Когда же человек, освободившись от самих вещей, подвизается и против своих пожеланий, и умертвляет свои страсти, тогда и сам он распинается миру».
    Но более этого, святой Макарий Египетский считает, что невозможно сохранить заповеди Духа, не стяжав в своем сердце великое смирение, памятование о смерти и отречение от материальных и плотских вещей.
    И неспроста святому Антонию было открыто, что настанут такие времена, когда слава истинного монашества померкнет и монахи оставят пустыни и потекут в богатые города, где воздвигнут гордые здания, а вместо нестяжания возрастет любовь к собиранию богатств, многие будут величаться отцами своими, говоря: я Павлов, я Аполлосов, как иудеи - отцем своим Авраамом. И действительно, монастырь призван прежде всего давать упокоение душам, и если он не выполняет эту задачу, то становится просто музеем или каким-то социальным учреждением.
    Об этом говорит и святитель Игнатий Брянчанинов: Посмотрите, братия, посмотрите, что совершил, совершает и совершит диавол, низводя ум человека от духовного неба к веществу, приковывая сердце человека к земным занятиям и к земле. Падший дух занял некоторых иноков приобретением разных редких вещей, и, пригвоздив к ним мысль, отчуждил её от Бога. Других занял изучением различных наук и художеств, лишь годных для земли. Иных занял приобретением для монастыря разнородного стяжания и принудил забыть Бога. А иных подучил обратить особенное внимание на их пост и прочие телесные подвиги, заразив их самомнением и презорством к ближним. В последние дни мира обымет человеков, по влиянию миродержителя, привязанность к земле и ко всему вещественному. Они забудут вечность и отступят от Бога по предреченному Господом (Лк. 17. 26-30). Земные занятия, когда инок предаётся им с увлечением, способны и без явных грехов лишить его преуспеяния, опустошить его несчастную душу. Такая душа, по свидетельству Евангелия (Мф. 12. 44-45), соделывается жилищем демонов.
    Преподобный Кассиан Римлянин, посетивший египетские монастыри в то время, когда монашество в Египте было весьма многочисленно, повествует, что иноки египетской пyстыни Каламон и Порфирион, находившихся очень далеко от мирских селений, являли гораздо меньшее преуспеяние в монашеской жизни, нежели иноки пустыни Скит, находившейся не очень далеко даже от многолюдной Александрии. Причину этого преподобный Кассиан видит в следующем: пустыня Скит была самая бесплодная, и поэтому её иноки не были отвлекаемы на различные работы, а постоянно пребывали в келейном безмолвии, занимаясь самым простым рукоделием. Они непрестанно молились, изучали Слово Божие, досконально рассматривали свои помыслы и ощущения. Проводя такое сосредоточенное жительство, они скоро приходили в преуспеяние высочайшей степени совершенства.
    Напротив того, обитель Каламон являл собою плодоносный цветущий остров, иноки которого много занимались земледелием и садоводством. И в значительной степени устремив своё внимание к земле, они не могли всецело обращать его к небу.
    Конечно, вопросами самообеспечения монастырям необходимо заниматься, но в конце 19-го века коммерческий ажиотаж стал настолько велик, что после ревизии Оптиной пустыни, активно занимавшейся лесоторговлей, ей было предписано «ни в коем случае не держать заведующих лесными дачами в лесу более трёх лет, помятуя, что они пришли в обитель для спасения, а не для занятий торговлей».
    Именно аскетическое делание находится в основе монашества и поэтому, когда духовный сын аввы Дорофея открыл ему свой помысл, преподобный ответил: «О диво! Ты стал хорошим постельничим, а хороший ли ты монах?».
     
    Аскетизм не цель сама по себе, а средство к самоотречению и совершенствованию духа и соединению с Христом. Он имеет целью путём подавления плоти - дать простор духу, путём заглушения воплей животности - дать человеку услышать голос совести, путём погашения страстей - возгреть в нём добродетели, путём укрощения в нём инстинктов зверя - проявить и прояснить образ Божий, путём перенесения произвольных скорбей - научиться переносить и непроизвольные. Одним словом, аскетизм имеет целью помочь подвижнику совлечься ветхого человека с его страстьми и похотьми, чтобы облечься в нового (2 Кор. 4. 16). Монах учится умерщвлять не тело, а страсти. Нищета, скорбь, теснота и пост - вот работные орудия монашеской жизни. Венец её - смиренномудрие. «Итак, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти; ибо если живёте по плоти, то умрёте, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете» (Рим. 8. 12-13).
    Преподобный Макарий Египетский изначально рассматривает великие аскезы лишь как путь к наивысшей цели призвания совершенства. При всех подвигах монахов преподобный внушает им считать себя неисполненными закона Премудрости: будучи в чести у Бога, считать себя недостойным; достигнув духовного преуспеяния, полагать себя новоначальным; при любых состяжаемых дарах, презирать и считать себя ничтожным. И далее великий учитель Церкви кульминационным местом «Великого послания» определяет смысл иноческой жизни: «Поскольку же они так уверовали и так возлюбили Бога, постольку получат они воздаяния неизреченных обетований Царства. Таковые души смогут благоугодить Богу и стать наследниками Царства; имея сокрушенное сердце и будучи нищими духом, они всегда алчут и жаждут правды, и, устремляясь к совершенным почестям, они, вследствие своей возвышенной любви к Богу, будут вознаграждены высшими дарами».
    Но для инока недостаточно одних телесных подвигов, более необходимо внутреннее делание - внимание себе, хранение своего сердца. Преподобного авву Агафона спросили: что важнее - телесный труд или хранение сердца? На это старец ответил: посмотрим подобие с деревом; труд телесный - листья, а хранение сердца - плод. Поелику же по Писанию: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3. 10), то очевидно, что мы должны иметь попечение о плоде, то есть о хранении ума.
    Антоний Великий спрашивает: какая сила движет на подвиги труженика и поддерживает его? И сам отвечает: сила эта есть ревность о спасении, славы ради имени Божия, готовая на всё. Есть эта ревность - у инока все подвиги (терпение, смирение, бдение и др.) в ходу. Нет её - всё стало.
    Полная версия:
    http://ascent-gore.n...onashestvo.html
  18. Апрель

    О посещении святых мест

    Автор: Апрель,

    Архиепископ Егорьевский Марк: «Посещение святынь изменяет людей»
     

    Версия для печати
    5 сентября 2011 г. 11:50
    О духовной и практической сторонах поездок по святым местам порталу Православие.ru рассказывает руководитель Управления Московской Патриархии по зарубежным учреждениям архиепископ Егорьевский Марк.
    — Вы являетесь главным редактором журнала «Православный паломник». В этом году это издание заметно изменилось, как внешне, так и по содержанию. Сейчас выходит немало качественных и интересных православных изданий. Какое место журнал призван занять среди них?
    — Наш журнал издается уже десять лет и имеет свою историю. Это единственное издание в России, посвященное именно паломничеству. Сейчас действительно много качественной печатной продукции православной тематики. Чтобы соответствовать современному уровню, редакцией журнала был предпринят ряд шагов по изменению облика издания и его дизайна. В «Православном паломнике» отныне станет больше художественных фотографий и иллюстративного материала в целом, улучшится полиграфия. С этого года полностью обновлена рубрикация. Все перечисленное делается с целью максимального соответствия реальным практическим нуждам читателей.
    Как главный редактор, убежден, что принципиальным отличием журнала от иных православных изданий и телевизионных программ о путешествиях должно стать не просто изложение информации о святых местах Православия, а серьезные аналитические материалы и интервью, основанные на личном паломническом опыте известных священнослужителей и мирян. На страницах журнала будут вестись дискуссии о паломничестве, а в публикациях будут затрагиваться самые острые вопросы, которые возникают в связи с этой темой. Мы хотим, чтобы журнал стал более живым.
    — Какие проблемы современного паломничества Вы считаете наиболее серьезными?
    — К сожалению, таких проблем немало. Самая большая в том, что люди часто не понимают разницы между паломничеством, трудничеством и туризмом. Это особенно было заметно в начале 1990-х годов, когда огромное количество туристических компаний стали вдруг в одночасье предлагать «новый продукт» — паломнические поездки. Людям стали продавать экскурсионные туры по святым местам, это оказалось востребованным, но даже сейчас, спустя 20 лет, трудно как-то упорядочить подобный бизнес.
    Что ждет человек, отправляясь в паломничество? Главным в таком путешествии является не рассказ экскурсовода, не фотографирование на память, а молитва и поклонение святыням, участие в богослужениях, то есть то, что духовно питает и укрепляет. Вместе с тем большинство людей, которые приезжают на экскурсию в храм или монастырь, прежде всего нуждаются в просвещении. Для тех, кто только недавно начал интересоваться церковной жизнью, такая поездка может стать началом его пути в Церковь, а может отвратить от веры навсегда. Поэтому развитие и правильная организация такого религиозного туризма — очень важная для нас, священнослужителей, проблема.
    Бывает, что, обратившись в монастырь с намерением пожить там, помолиться, посетить святыни, потенциальные паломники слышат в ответ: «Если хотите приехать и пожить в обители, то вы должны и потрудиться здесь». Фактически из этого ответа следует, что свое пребывание человек обязан отработать, а те, кто хотел бы приехать и просто помолиться, монастырю не очень-то нужны.
    Конечно, сейчас множество монастырей еще не до конца восстановлены и не все из них имеют даже физическую возможность принимать много паломников, которые не являются трудниками. Но я считаю, что все-таки нужно стремиться предоставлять возможность мирянам приезжать на некоторое время в монастырь, чтобы просто побыть там и помолиться, почитать духовную литературу, увидеть пример благочестивой монашеской жизни. Эта традиция, существовавшая в дореволюционные времена, должна сегодня развиваться. Было бы хорошо, если бы монастыри все-таки изыскивали возможность принимать таких богомольцев и не относились к ним, как к бездельникам. В конце концов, проживая в монастырской гостинице, паломник обычно вносит плату — это и есть его материальная жертва монастырю.
    В разных монастырях в этом отношении разная ситуация. В больших обителях, там, где много паломников, все более-менее ясно. Например, в Валаамском монастыре есть разделение на паломников и трудников. Такая же ситуация в женском Горненском монастыре в Иерусалиме. Но в некоторых обителях к такому разделению еще не пришли.
    — Присутствие паломника, тем более лица, живущего в монастыре и располагающего свободным временем, создает определенные сложности для уединенной монашеской жизни. Может быть, именно этим объясняется нежелание принимать тех, кто не готов посильно разделять труды с насельниками?
    — Монастыри, разумеется, имеют право не принимать паломников. Ведь монахи, уходившие от мира и строившие обители в дремучих лесах и пустынях, не предполагали, что к ним будут приходить мирские люди, да еще сотнями за день. Но одно дело, когда это — уединенный скит, а другое — если это знаменитый большой монастырь, где находятся какие-либо известные святыни и куда стремятся множество паломников и туристов. Тогда, наверное, долг монахов — позаботиться о том, чтобы люди, которые приезжают туда помолиться, имели возможность где-то приклонить главу.
    — Как сегодня обстоят дела с монастырскими гостиницами?
    — Целевых программ по открытию монастырских гостиниц сегодня нет, даже крупные монастыри таких планов не имеют. Хочу напомнить, что даже в Троице-Сергиевой лавре гостиница для паломников была открыта совсем недавно. До этого момента богомольцы, которые в огромном количестве приезжали в Сергиев Посад, останавливались на частных квартирах и в городской гостинице, недавно прекратившей свое существование.
    Пока монастырских гостиниц немного, но в таких крупных центрах, как Дивеево, Валаам, Сергиев Посад они появляются.
    — Сейчас у Церкви и государства есть несколько проектов совместного развития туристско-рекреационных и паломнических зон. Примером этого могут служить Соловки и Верхотурье. Насколько успешными можно считать эти начинания? Будет ли в будущем создаваться новые подобные зоны, и где они будут располагаться?
    — Эти проекты пока находятся в начальной стадии, и оценить результаты этого начинания просто невозможно. Но я надеюсь, что все они завершатся успехом, и мы получим новый, очень нужный опыт церковно-государственного сотрудничества.
    — Вы упомянули фирмы, которые продают паломнические туры. Может быть, пришла пора так же, как и книгам, и православным СМИ, присваивать таким фирмам особый гриф, который гарантировал бы качество? Собирается ли Церковь как-то систематизировать работу с турфирмами?
    — На сегодняшний день паломничество как отдельный законодательно утвержденный институт не существует. Есть туризм, одной из разновидностей которого является религиозный туризм. Этот сегмент, по данным Всемирной туристской организации, является самым динамично развивающимся видом туризма на сегодняшний день, причем не только в России, но и во всем мире.
    Церковь не может вмешиваться в эту деятельность — ее регламентирует государство, а потому о какой-либо сертификации говорить не приходится. Если законодательное разграничение паломничества и туризма состоится, тогда можно будет создать специальные органы, которые будут проверять соответствие целей, заявленных той или иной турфирмой, религиозным нормам и правилам. Пока проверить это невозможно. Некоторое время назад предпринимались такие попытки, но все достаточно быстро сошло на нет. Туристический бизнес в России приносит ощутимый доход, в том числе в виде налоговых поступлений в бюджет, поэтому упорядочить ситуацию сложно — мы заведомо вторгаемся в сферу серьезных финансовых интересов. В то же время нельзя нарушать право человека свободно исполнять свой религиозный долг. Ведь, например, государство помогает организовать хадж мусульманам. Я вижу в этом поле для очень серьезного церковно-государственного диалога и совместной работы, в том числе и на законодательном уровне.
    — Как все-таки обычному паломнику разобраться в предложениях турфирм и организовать свою поездку правильно?
    — Сейчас многие православные паломнические организации вынуждены регистрироваться как туристические компании. Иной формы нет. Например, паломническая служба Екатеринбургской епархии или паломническая служба Валаамского монастыря являются официально действующими турфирмами. Чтобы отправить паломника в путешествие, нужно состоять в специальном реестре туроператоров.
    В свое время турфирм, претендующих на организацию паломнических туров, было несколько тысяч. Сейчас их число уменьшилось — все-таки наша просветительская деятельность принесла свои плоды, и люди уже не так доверчивы, как раньше. В то же время за последние семь лет в Русской Православной Церкви возникло около 500 паломнических служб. Призыв Священноначалия был услышан. Многие архиереи и священники стали заниматься этой деятельностью.
    Часто священники просто собирают свою паству и едут как группа самостоятельных паломников, например в Иерусалим. Проблема в том, что в разных странах свои законы относительно туризма, поэтому таким самостоятельным группам нередко приходится хитрить. Например, в Израиле нельзя пройти по святым местам без специального бэйджа. Там строго следят за тем, чтобы группу вел дипломированный экскурсовод; если это не так, то остановят и потребуют объяснений. В других странах могут оштрафовать водителя за то, что он не выполняет требований туристического законодательства. Могут даже и не пустить куда-то. Но, несмотря на все препятствия, например монахини нашего Горненского монастыря водят паломников по Иерусалиму без этих бэйджей, и их никто не трогает.
    — Занимается ли Церковь подготовкой гидов-экскурсоводов и других специалистов, которые могли бы организовать и сопровождать паломнические группы?
    — На протяжении нескольких лет при Паломническом центре Московского Патриархата проводились курсы повышения квалификации работников паломнических служб. Они пользовались успехом, на потоке могло собраться 20-30 слушателей, направленных епархиями, при этом люди приезжали не только из России, но даже из стран СНГ. Это были краткие двухнедельные курсы. Мы знаем, что потом значительная часть выпускников стали либо руководителями паломнических служб, либо специалистами-сопровождающими. Думаю, было бы целесообразно такие курсы возродить снова. Ведь чтобы вести паломническую группу, недостаточно просто быть грамотным человеком и знать исторические факты, хотя сейчас даже и такие сопровождающие редки. До сих пор помню, как, проходя собеседование при поступлении на курсы, одна из слушательниц мне рассказывала, что Гроб Господень находится в Турции.
    — Может быть, лучше всего было бы поручить сопровождение паломников исключительно священникам?
    — Думаю, у священника и так на приходе есть большое количество обязанностей и послушаний, не всегда он может заниматься еще и паломничеством. Хотя такие примеры есть. Например, настоятель прихода святых Жен-Мироносиц в Венеции отец Алексий Ястребов сопровождает группы паломников. Недавно он даже выпустил книгу и снял фильм о Венеции. Но все же это единичный случай.
    На мой взгляд, организацией паломничеств должны заниматься грамотные миряне. Епархии на сегодняшний день решают этот вопрос своими силами. Нужно помнить, что в каждом регионе своя специфика, свои святыни, и какого-то универсального рецепта работы с паломниками нет. На курсах можно лишь рассказать о методологии, о принципах работы с группами.
    Убежден, что паломничество без участия Церкви организовать нельзя. Если религиозный туризм под силу туристической компании, то паломничество возможно только когда в организации поездки принимает участие Церковь, и не просто как благословляющая инстанция, а как непосредственный организатор.
    — Раньше встречались паломники, которые ехали к святыне «подзарядиться энергией», «почистить ауру» или просто для того, чтобы магическим образом прибавилось здоровья. Насколько это распространено сейчас?
    — Основная масса паломников стала грамотнее, однако прагматизм, который пронизывает все существование современного человека, проникает, естественно, и в жизнь церковную.
    До революции паломничество было просто одной из форм религиозной жизни: так люди молились и служили Богу. А теперь человеку уже сложно представить, что он едет поклониться святыне без четкой цели что-то конкретное попросить у Бога. Но иногда и посещение святынь изменяет людей. Даже побывав в туристической поездке в святых местах или увидев своими глазами уклад жизни в монастыре, можно избавиться от суеверий и иллюзий, сделать шаг навстречу Богу.
    — Допустим ли в паломничестве комфорт? Не секрет, что многие фирмы, прикрываясь благочестием, говорят паломникам: «Терпите, вы же поехали за духовной пользой, а не на курорт». То есть, прикрываясь Православием, прилагают минимум усилий для организации тура, а деньги берут немаленькие.
    — Думать о комфорте совсем не грех. Везде должна быть своя мера. Конечно, когда человек едет в паломничество и думает, чтобы ему непременно попасть в пятизвездную гостиницу, то это показывает, что человек стремится не в паломничество, а на отдых и ему надо признаться самому себе, что он турист. Паломники склонны к воздержанию и подвигу, и свои запросы нужно ограничивать. Роскошь не нужна, но слово «паломничество» ни в коем случае не должно звучать как синоним дурной организации поездки. Если фирма берет деньги, она должна объяснить за что. Подвиг тогда имеет смысл, когда он совершается добровольно. Если люди ночуют в автобусе и делают это недобровольно, то, конечно же, это плохо. Честь и хвала этим паломникам, если они терпеливо переносят лишения. Но все-таки это неправильно. Паломничество — это труд, поэтому поездку надо организовать так, чтобы была возможность передохнуть, а силы направить на молитву и участие в богослужениях, а не на преодоление бытовых сложностей. Необязательно и то, что надо жить по нескольку человек в одном гостиничном номере. Иногда необходимо уединение, чтобы почитать духовную литературу или помолиться. Присутствие других людей, к тому же, возможно, не вполне воцерковленных, будет рассеивать и, скорее, наносить вред.
    — Какие места в России и за рубежом пользуются наибольшей популярностью у паломников, а какие, напротив, совсем неизвестны, но по своей духовной значимости не менее ценны и на них стоит обратить внимание?
    — Если говорить о российских святынях, то, безусловно, на первом месте стоят Троице-Сергиева лавра и Дивеево. Много людей приезжает в Екатеринбург. Посещают паломники и Валаам, но там возможности по приему большого числа путешественников ограничены. Киево-Печерская и Почаевская лавры тоже очень чтимы паломниками со всей России. То же можно сказать и о Соловках, которые замыкают список самых посещаемых мест.
    Среди зарубежных святынь на первом месте Святая Земля. Кроме того, наши паломники посещают Афонские монастыри, храмы в Греции и Италию, где собрано немало святынь древней неразделенной Церкви. Наверное, нет православного человека, который не знал бы о городе Бари, где находятся мощи святителя Николая, и не стремился бы туда, равно как и в «вечный город» Рим — место апостольской проповеди.
    Из уголков, которые пока еще не стали знаменитыми и не так популярны, могу назвать Вышенскую пустынь, где подвизался знаменитый христианский писатель Феофан Затворник. Оно, может быть, пока не так хорошо обустроено, но это действительно святое, необыкновенное место.
    Лично для меня большое значение имеет Афон. Я там бываю и по долгу службы, и как паломник, и это ни с чем не сравнимый опыт — участвовать там в богослужениях и служить самому, окунуться в эту атмосферу духовной чистоты, быть среди людей, которые полностью отдали себя Богу, ведь даже среди монахов афониты считаются образцом благочестия. Хочу пожелать нашим паломникам пережить именно эти чувства, а не питаться какими-то внешними впечатлениями.
  19. Апрель

    Высшая правда любви

    Автор: Апрель,

    Высшая правда любви
    Протоиерей Георгий Флоровский

    Пути христианской жизни разные, но цель одна, и потому ни один из путей не предполагает скидок и поблажек... «Отрок» публикует размышления протоиерея Георгия Флоровского о том, что такое жизнь христианина в Церкви, в которых выражено всё то главное о христианстве, что кажется нам очевидным, но о чём мы, увы, нередко забываем.
     
    Нельзя быть христианином в одиночестве, нельзя спасаться врозь. Unus christianus, nullus christianus — не может быть одиноких христиан. Ибо быть христианином — значит быть в соборности, то есть, быть в Церкви. Ибо христианство есть Церковь, и спасение есть именно самая Церковь. «Мы знаем, когда падает кто из нас, он падает один; но никто один не спасается. Спасающийся же спасается в Церкви, как член её, и в единстве со всеми другими её членами» (слова Хомякова). Христос пришёл в мир не к разделённым и разъединённым людям, не к рассеянным овцам стада. Он пришёл спасти всех, всё человечество. Он пришёл создать Церковь Свою на земле. Только в Церкви можно быть со Христом, ибо Христос только в Церкви, которая и есть «тело Его». Церковь есть Христос, как Он пребывает в мире после Вознесения. Церковь есть первая и первичная действительность христианского бытия и жизни.
    Христианство не есть только некое учение, которое можно было бы «узнать» и «принять» как-то извне, и не только система «заповедей», которые нужно исполнить. Слишком мало «иметь христианские взгляды», или убеждения, или «христианское мировоззрение», — мало «вести» себя по-христиански. Христианином нужно именно быть. Христианство есть Жизнь, новая и вечная Жизнь. И в эту Жизнь нужно родиться. Христианское бытие начинается именно этим вторым рождением, «водою и Духом», в крещальной купели. Крещение есть рождение от Духа Свята и о Христе Спасителе, — рождение во Христе. И рождение в Церковь, и в Церкви, — единым Духом мы все крестились во единое тело (1 Кор. 12, 13).
    Весь смысл христианского подвига — в стяжании Духа. И только это и есть главное и подлинное в христианской жизни, та «благая часть, которая не отнимается», «единственно нужная», ради чего и всё прочее прилагается. Вне «стяжания Духа» вообще нет христианской жизни. Дух есть Дух Жизни, источник и податель Жизни, — Дух Животворящий. И живёт Он в Церкви, дышит в таинствах Церкви. И в таинствах приемлется. В «помазании» Духом Животворящим мы соединяемся и облекаемся во Христа.
    Средоточение и полнота Церкви — в Евхаристии. «Это последнее таинство. Нельзя простираться далее, нельзя приложить большего» (Николай Кавасила). И в литургическом опыте мы ясно видим всю немощь и недостаточность и наших «убеждений», и самого «вдохновения», и самих «добрых дел», — всё это есть человеческое и остаётся только человеческим, «слишком человеческим». Но в таинствах отверзается небо — открывается Божественная полнота. Всякое таинство есть некая «теофания», есть Богоявление, нисхождение и снисхождение Божие, и встреча с Богом.
    «Священнослужение совершается на земле, но по чиноположению небесному. Седящий горе́ с Отцем в этот час объемлется руками всех и даёт Себя осязать и воспринимать всем желающим. Это и делают все очами веры» (Златоуст). С духовной бдительностью и вниманием нужно каждый раз перечитывать «правило» или «последование ко святому причащению», чтобы войти и всё снова входить в этот страшный и тайнодейственный реализм Евхаристии. Ведь это есть Тайная Вечеря, и мы на ней среди апостолов, и причащаемся из рук Самого Господа. И предел Евхаристии в том, чтобы и о каждом сбылось и можно было повторить апостольское признание: и уже не я живу, но живёт во мне Христос (Гал. 2, 20).
    Для многих апостольское свидетельство о Церкви как «теле Христовом» стало только поэтической метафорой, которой пугливое сознание и смущённая совесть и не хотят возвратить всю полноту непосредственного смысла. И в этом неведении мы мало понимаем, что совершается в нас и с нами в таинственном кругу Церкви. Церковь есть тело Христово, а не только так именуется. Церковь есть тело Христово, и питается, и оживотворяется Его пречистою Кровью, которая во спасение мира таинственно обращается в благодатных сосудах и тканях церковного тела. И в Церкви, именно в причастии единой чаши и в единстве Тела и Крови, мы все воссоединяемся между собою, находим друг друга, вновь самосознаем себя братьями и ближними, — как «сотелесные» и «единокровные» Самому Христу.
    Жить в Церкви и значит врасти в эту таинственную, но подлинную действительность Тела Христова, — жить как член этого Тела. Жить в Церкви значит нечто несоизмеримо большее, чем только помнить и хранить «постановления» и «заветы» Церкви. Ветхий Завет кончился. Закон преобразился пришествием Благодати. Нет разных пределов в христианском подвиге. Все призваны к одному, и дана единая и недробимая заповедь: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный (Мф. 5, 48). Это было сказано ко всем, на горе блаженств, в начале проповеди. Это есть первое и начальное, — начинать необходимо именно с этого сознания, что нет другого и меньшего задания для человека, как «уподобиться Богу». В этом исполнение того сыновства, которое для нас начинается в крещении, в «купели усыновления». И в меру этого «уподобления» возрастает и наше дерзновение призывать Бога и именовать Его как Отца нашего.
    Нет двух путей и нет двух целей — для совершенных и для несовершенных. Нельзя разделить и разграничить «заповеди» и «советы». Есть различие и разнообразие типов христианской жизни, но во всех типах остаётся единая цель. И это — высшая цель. Самое опасное — в лжесмирении обрекать себя на некое полухристианство, и двусмысленно освобождать себя от многих обязанностей и заповедей.
    Единственное и самое важное — жить во Христе и быть с Ним. Да, это — путь и предел святости. Но к святости призваны все, и только в святости спасение. Святость не есть какой-то особый венец, предназначенный «для немногих». Это есть общее христианское призвание. Да — для преуспевших. Но все призваны и должны преуспевать и преуспеть, чтобы войти в радость Господа своего. Во всяком случае, необходимо переступить за порог брачного чертога, и для того нужно облечься в брачную одежду и иметь светильник полон елея и горящий, — «да не смерти предана будеши и Царствия вне затворишися». И если кто в своей жизни никогда и не входил в брачный чертог, в том и не было христианской жизни.
     
    Христианство есть отречение от мира, но не отрицание мира. Отречение от того, что в мире, от зла и соблазна, но ради спасения и сохранения того, что в мире от творчества Божия. Потому и нет неизбежности в уходе из мира, чтобы быть христианином. И в миру выполним весь максимализм христианских заповедей, вся полнота христианского дела. Первохристианский подвиг был подвиг в миру — подвиг апостольский, подвиг благовестия и подвиг мученический. И первая система аскетических предписаний была сформулирована для жизни в миру, среди мира, не в одиночестве пустыни, — имею в виду Климента Александрийского (конец II века) и его образ совершенного христианина.
    Церковь ублажает кровь мучеников и венчается в ней, как в царственной багрянице. Но мученики умели не только умирать во Христе, но и жить во Христе. Они не бежали из мира, хотя и жили в миру как не от мира сущие. Они жили в трудной и запутанной жизненной среде и обстановке, во всей двусмысленности языческой жизни и службы, и не торопились внешне выйти из неё. Мученичество есть для нас пример подвига среди мира. И этот подвиг в суете мира всегда остаётся возможен. Невозможность внешнего выхода из суеты не может быть обращаема в повод снизить для себя задачу и ослабить подвиг. Скорее, напротив, в тишине пустыни меньше соблазнов. Однако всё это очень неточные критерии. Ибо главный источник соблазнов внутри. И в пустыню можно унести с собой целый мир суетных воспоминаний. И в житейской суете можно к ней духовно оглохнуть. Ибо главное — в избрании сердца. Если кто действительно возлюбит Бога своего всем сердцем своим и осознает, что некуда ему больше идти, ибо у Господа глаголы вечной жизни, — ему и в миру уже не опасны приражения суеты... Важно, чтобы мы, не могущие выйти из мирского делания, поняли, что и для нас не смягчается абсолютизм и максимализм христианского подвига, что возможна и ещё более необходима «духовная жизнь» и «умное делание» в миру. Церковь не только оазис в миру, но и подлинное утверждение мира. Нет общей и единой программы христианской жизни или деятельности для всех. У каждого в жизни своя неповторимая и неделимая «программа». И каждый её должен узнать и разгадать, обрести её в молчании и безмолвии молитвенного подвига. Это и значит найти самого себя. Понять о себе волю Божию, почувствовать над собою Его любовь и волю. И принять её: да будет воля Твоя...
     
    Христианский путь есть путь и подвиг молитвы. Это единственный путь к Богу. Молитва, в широком смысле и в своей предельной глубине, есть именно предстояние пред Богом. Предел молитвы — чтобы стала она непрестанной. Иначе сказать, — чтобы всегда бодрствовать и трезвиться, и в этом бдении стоять пред Богом. Конечно, это уже вершина молитвы, и уже, собственно, не молитва, — «уже не молитвою молится ум» на таких высотах, как замечает преподобный Исаак Сирин. Однако и на низших ступенях в молитве всего важнее именно эта обращённость или устремлённость к Богу, этот её теоцентризм. И всякий трепет пред Богом есть уже молитва.
    Не прошения есть главное в молитве. Просим на низших ступенях. А после вручаем свою жизнь Богу, Который лучше нашего знает, что нужно и полезно для нас, Который и нас вразумляет в нашем искании и творчестве. Не о чем просить... Кто просит, как будто не уверен, что получит без просьбы. И это было бы недостатком христианской надежды. На высотах подвига становится так очевидно, что всё благое Бог уделяет в безмерности Своей любви.И молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что во многословии своём будут услышаны. Не уподобляйтесь им. Ибо знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него (Мф. 6, 7–8). Не так важно просить, сколько недрогнувшим сердцем веровать и надеяться, что Бог не изгоняет приходящего к Нему. Это есть высшая верность...
    В меру духовного восхождения молитва становится всё более молчаливой и односложной. Выше прошений надежда и жертва хвалений. Ещё выше молчание пред Богом. Это уже есть предчувствие и «таинство будущего века» (слова преп. Исаака Сирина). Ибо Сам Дух тогда глаголет и свидетельствует в сердце... Об этом и говорил Сам Спаситель, устанавливая закон тайной молитвы. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь, помолись Отцу твоему, который втайне (Мф. 6, 6). Здесь речь идёт не только о внешнем уединении, но всего больше о внутреннем. О собирании души. О вхождении во внутреннюю клеть своего сердца. О бдении и откровении пред Богом. «Который в тайных», — ибо Бог живёт в глубинах чистого и пламенного сердца, где Его и видят чистые...
    Великие учителя молитвенного подвига всегда говорят, прежде всего и больше всего, об этой молитве, об этой тайне восхождения каждой души наедине с Богом. И возникает недоумение: не говорят ли они об отдельной, уединённой, одинокой душе. Нет, — ибо Бог есть любовь. И чем ближе кто к Богу, чем неотступнее предстоит он пред Богом, тем напряжённее и в нём становится любовь. И любовь к ближним своим, ибо всё с большей очевидностью созерцает он распятую любовь Спасителя, истекающую за всех. Уподобиться Христу нельзя иначе, как приобщившись Его состраждущей любви ко всякому человеку. Уподобиться Богу нельзя, не войдя в дух и в силу Его любви, не хотящей смерти для грешника, но обращения и жизни. Невозможно преуспевать в любви к Богу — и не возрастать тем больше в любви к ближнему. Ибо Бог есть самая Любовь, Любовь к ближним... И темою потаённой молитвы остаётся эта любовь. Достаточно вспомнить замечательное свидетельство преп. Исаака Сирина о тайне «милующего сердца».
    Однако есть и другая молитва. И здесь, напротив, отрицается уединение. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного. Ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди их (Мф. 18, 19–20). Здесь не только расширение молитвенного кругозора, но именно общение в молитве. И здесь не простая двойственность в молитве, и не только удвоение. Здесь есть некий антиномизм в молитве. И он только повторяет общий антиномизм христианского подвига и делания, вообще поляризованного в противоположности «отшельничества» и «общежития». Уйти из среды человеческой в затвор или в пустыню, чтобы там предстоять Богу в безмолвном трепете и радости, и входить и вникать в Его неисчерпаемую любовь к миру, и в молчании молитвы загораться этой любовью, и воспламеняться в ней до нестерпимо-жгучей тоски о всякой твари, страждущей в неведении и грехе... Или остаться в миру, чтобы в нём «согласиться» о имени Христовом, и стяжать от Него дар «общей и согласной молитвы», которая только о Христе и возможна. Остаться с людьми, и стремиться «совместно» осуществить истину Христову...
    Здесь два пути, здесь две правды. И эти две правды так трудно слить и пережить в их неделимом единстве. Не следует смягчать натяжение между этими двумя путями. Высшее в христианской жизни есть Евхаристия, этот торжествующий собор, — Христос в братии Своей. И от этого высшего, в каком-то недоведомом смирении и уничижении, отшельники уходят и отделяются, точно обособляются. В этом есть что-то недоведомое. И эта уединённая молитва на высотах своих становится соборной не только по теме своей, но ещё и потому, что сама личность духоносного молитвенника расширяется. И наедине он уже не одинок. Ибо он со Христом, и через Него в соборности Церкви. Молитва преподобного Серафима не менее соборна, чем наша храмовая молитва, — но более соборна...
    Уединение может стать соблазном и опасностью, когда отравляется аристократической брезгливостью, психологизмом, когда братья и ближние начинают мешать в молитве, когда одолевает эгоцентризм и эгоцентрическая самовлюблённость, когда храм кажется слишком шумным и общенародным. Это есть мнимое отшельничество, мнимый затвор. Или, если угодно, и подлинный затвор, — но не наедине с Богом, а наедине с самим собою, без Бога, — и Бог не зрит в самолюбивые души, брезгующие о братолюбии.
    Но есть соблазны и опасности и в «общественном богослужении». И, во-первых, иногда возникает мысль: да нужна ли личная молитва, в клети сердца и в клети дома своего, если бываешь в храме, и на крыльях общей молитвы уносишься в небесный океан. Нужна ли после этого ещё немощная отдельная молитва... Здесь снова недоразумение и подмена. Без личного напряжения и собирания нельзя и «согласиться» в соборной молитве, которая срастается именно из личных молитв. «Согласиться» в молитве не значит только заразиться общим настроением. Этот эстетический психологизм есть упадок молитвенной трезвости и реализма. Для него противоядием нужно с понуждением употребить келейные упражнения, умное делание, «молитву Иисусову», — нужно научиться бодрствовать и трезвиться. Без этого «соборная молитва» непосильна, и немощный брат отравляется ею, и ещё радуется о своём отравлении. Потому и положено к Евхаристии готовиться в покаянном искусе, — не только для того, чтобы получить очищение и разрешение грехов, — но ещё и для того, чтобы в покаянии собрать свою душу, помыслы и чувства, и стяжать способность молиться «едиными усты и единым сердцем». В соборной молитве не нужно теряться, — нужно радоваться о расширении своей личности, а не об утрате её.
    И есть другой соблазн в общественной молитве: соблазн обрядового благочестия. Иногда Типикон заслоняет самую аскезу. Всего более опасен не грубый законнический ритуализм, рабская запуганность дисциплинарными предписаниями устава, когда даже не остаётся времени для молитвенной свободы. Гораздо опаснее эстетический ритуализм. Типикон не так опасен в руках начётчика, как в руках эстета. Всего опаснее разложить богослужение в артистические ритмы переживаний. И здесь снова вскрывается та же антиномия. Подобает блюсти благолепие храма и украшать его. Художественная строгость уставной службы, песнословие, богатство лампад, дым кадильный, лики святых икон, — в этом бесспорная религиозная ценность и красота. Это уже некое предварение преображаемого мира... И, однако, есть другой полюс. Великие подвижники часто не любили пышных и рукотворных храмов, драгоценных сосудов и облачений, богатства лампад. Им больше по сердцу было служить Богу в бедности и скудости, в простоте, распространяя неимение и смирение на самые храмы. Таков был Златоуст: «Церковь не для того, чтобы в ней плавить золото, ковать серебро, — она есть торжествующий собор Ангелов. Не серебряная тогда была трапеза, и не из золотого сосуда Христос преподавал питие, — Кровь Свою ученикам. Хочешь почтить Тело Христово? Не презирай, когда видишь Христа нагим. Что пользы, если трапеза Христова полна золотых сосудов, а Сам Христос томится голодом? Ты делаешь золотую чашу, но не подаёшь в чаше студёной воды». Так Златоуст говорил не однажды. И эти слова звучат каким-то торжественным ограничением всего благолепия христианских храмов, — не только в их роскоши и богатстве, но и в самой их рукотворной красоте. Во всяком случае, ещё важнее красота нерукотворного храма — каждой души христианской. Неверно опрощать слова Златоуста в филантропическую и моралистическую максиму. И есть своя неснимаемая правда в храмосоздательстве. Но есть и предел для этого всё же только рукотворимого делания. И опасно становится, когда слишком много рукотворится. Не пристращается ли душа к этим вещным символам и подобиям больше допустимой меры...
    В личной жизни и в личном правиле жизни нужно найти свою личную меру, — и совместить в цельности подвига и келейное безмолвие, и торжество соборных песнословий. Путь всегда среди опасностей. Есть опасность уединиться в сектантском умилении и одиночестве, в нетрезвости самолюбования. И есть опасность настолько потеряться и раствориться в коллективе церковном (что есть частая пародия неудавшейся соборности), что утратится и самое умение предстоять Богу в личном ответственном искусе... И то же можно сказать и о жизненном пути вообще. Здесь по-прежнему стоит непримирённое недоумение о «личном спасении» и «общественном делании». Это очень не новое недоумение. Мы найдём его в древних житиях и патериках. Одни бегали от людей, чтобы спастись. Другие искали людей, чтобы было кому помочь и послужить. Одни строили здесь Град Божий, чтобы уже сейчас райскими цветами поросла Божья земля. И другие помнили и напоминали, что только Грядущего взыскуем. Снова два пути: путь творчества и путь бдения... Каждый разрешает эти недоумения в подвиге жизни и разумения. И на известном уровне духовной жизни в противоречиях открывается созвучие.
    Да, ждём Второго Пришествия, и для него собираем елей, и стоим наготове с препоясанными чреслами и с горящими свечами. Но ждём в бдении, не в безделии. Не строим здесь пребывающего Града. Но уже дано собирать нерукотворные и живые камни для Грядущего... И самое делание в миру уже становится новой пустыней. А высшая правда — в любви. Это есть превосходнейший путь.
  20. Апрель
    Слово об усопших в вере, о том, какую пользу приносят им совершаемые о них литургии и раздаваемые милостыни
     
     
    Преподобный Иоанн Дамаскин
    Древний враг, который уязвляется братолюбием, раздирается верою, умерщвляется упованием, поражается милосердием, внушил некоторым странную и богопротивную мысль, будто все богоугодные дела, совершаемые по смерти, не приносят никакой пользы для умерших. «В Писании, говорят, сказано: приимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла (2 Кор. 5, 10). Еже аще сеет человек, тожде и пожнет (Гал. 6, 7). Во аде кто исповестся Тебе (Псал. 6, 5)». А мы скажем таким мудрецам: испытайте и уразумейте, что ужасны угрозы Владыки всяческих, но неизглаголанно и человеколюбие Божие; страшны осуждения, но и бесконечно море щедрот Господних. Смотрите: Священное Писание говорит, что Иуда Маккавей за грех каждого из павших в сражении принес очистительную жертву Господу, готовому к помилованию, и тем явил великое благочестие и братолюбие свое (2 Макк. 12, 43-45), почему и Священное Писание прославляет Иуду Маккавея, как за прочие деяния его, так наипаче за это. А таинники и самовидцы Слова не без причины, не напрасно и не без пользы установили при страшных, пречистых и животворящих Тайнах совершать поминовение о верных усопших, — что от конец до конец земли владычествующая апостольская и соборная Церковь содержит твердо с того времени даже доныне и до кончины мира содержать будет.
     
    Потому-то высокий созерцатель вещей божественных, святой Дионисий, в тайноводственном созерцании об усопших, говорит, что «и в сей жизни, а не только по смерти, молитвы действенны для тех, которые достойны святых молитв, т. е. для верующих (а выражение «не только», без сомнения, здесь должно принять в таком же значении как «тем более»). Молитва испрашивает у Божественной благости оставления прегрешений, соделанных усопшими по немощи человеческой, о вселении умерших во стране живых — в месте, от которого удалена всякая скорбь, печаль и воздыхание, — дабы божественное могущество по благости Своей презрело нечистоты, обретшиеся в усопших по немощи человеческой: ибо никтоже чист от скверны». Златословесный Иоанн также учит: «если язычники вместе с умирающими сожигают их имение, то кольми паче ты, верующий, вместе с верующим, должен предпослать его имение не для того, чтобы оное превратилось в пепел, подобно тому, но дабы чрез него доставить большую славу усопшему; и если умерший был грешник, то дабы Бог отпустил ему прегрешения, а если праведник, дабы увеличил награды... Постараемся же оказывать чрез милостыни и приношения возможную помощь отшедшим, и это для них весьма спасительно, приносит великую пользу, ибо иначе напрасно и безрассудно было бы учреждено и Церкви Божией предано от премудрых апостолов, чтобы священник при страшных тайнах приносил молитву об усопших в вере, если бы святые апостолы не знали, что от сего произойдет великая польза, великое благо». Согласно с сим также говорит и премудрый Григорий Нисский: «ничего без рассуждения, ничего бесполезного не предано от учеников Христовых и не принято вселенскою Церковью; но весьма богоугодное и преполезное дело при божественном и преславном таинстве — совершать поминовение о скончавшихся в правой вере». Что же касается изречений: яко Ты воздаси комуждо по делом его (Псал. 61, 13); еже аще сеет человек, тожде и пожнет (Гал. 6, 7) и сим подобных, то, без сомнения, они относятся к имеющему быть страшному суду и концу мира, потому что тогда не будет места никакой помощи, и всякое моление останется недействительным (тогда где будут бедные? где священнослужители? где милостыни? где благотворения)?
    Итак, прежде наступления страшного часа будем помогать друг другу и приносить жертвы братолюбия милосердующему о душах Богу. Человеколюбивый Господь благоволит исполнять прошения своих тварей, относящиеся ко спасению, и особенно преклоняется не тогда, когда кто-либо подвизается ради только спасения своей собственной души, но когда делает сие и ради ближнего: ибо чрез это земнородный восходит к богоподражанию (испрашивая даров для других, как милости для себя самого), исполняет меру совершенной любви, получает отсюда блаженство и вместе с душою ближнего и для собственной души делает превеликое добро. Великий подвижник и чудотворец Макарий, предложив вопрос сухому черепу, узнал все касательно состояния усопших. Между прочим, он вопросил: «ужели вы никогда не чувствуете никакого утешения» (так как святой обыкновенно совершал молитвы за усопших, то и желал знать, служат ли молитвы в пользу). Милосердующий о душах Господь, восхотев открыть сие и уверить раба своего, вдохнул слово истины иссохшему черепу: «когда, ответствовал череп, ты приносишь молитвы за мертвых, то мы чувствуем некое утешение». Другой из богоносных отцов имел ученика, живущего в беспечности, и когда сей был застигнут смертью, то Господь после вознесенных старцем молитв показал ему отрока, подобно богачу (упоминаемому в притче о Лазаре), горящим в огне до шеи. Когда старец много скорбел о сем и слезно молился Богу, то Господь показал ему отрока стоящим в огне по пояс; затем, когда святой к трудам приложил еще новые труды, Бог в видении старцу явил отрока свободным и совершенно изъятым из огня. Но кто может исчислить все, находящиеся в жизнеописаниях святых мужей, свидетельства, ясно показывающие, что и по смерти приносят величайшую пользу усопшим совершаемые о них молитвы, литургии и раздаваемые милостыни, — что данное взаем Богу не погибает, а вознаграждается от Него с величайшею лихвою?.. А что касается слов пророческих: во аде же кто исповестся Тебе, то мы уже сказали, что ужасны угрозы Всевидящего, однако их побеждает неизреченное человеколюбие Господне. И после того, как пророк изрек сии слова, было исповедание во аде, — исповедание тех, которые во время спасительного сошествия Господа уверовали там (поелику Жизнодавец спас не всех вообще, а тех, кои и там уверовали). Мы говорим это, впрочем, не в опровержение пророчества, а для того именно, чтобы показать, что преблагой Господь побеждается Своим человеколюбием. Так, хотя и было предсказано: Ниневия превратится (Иона. 3, 4), однако Ниневия не была разрушена, и благостью был побежден суд. Также Езекии Господь говорит: устрой о дому Твоем, умираеши бо ты и не будеши жив (Ис. 38, 1), но Езекия не умер. И о Ахаве было сказано: наведу на тя злая; между тем Господь не навел зла, а сказал: видел ли еси, яко умилися Ахаав, сего ради не наведу зла во днех его (3 Цар. 21, 21. 28). Так и всегда благостью будет побеждаться осуждение даже до последнего воздаяния, когда не будет времени для помощи, и человек останется только с одним бременем своим. Но теперь — время купли, время трудов, — и блажен тот, кто не ослабевает, не изнемогает упованием; наипаче блажен тот, кто подвизается и за себя, и за ближнего.
    Господу то особенно и приятно, чтобы каждый старался помогать ближнему; Милосердый того и хочет, чтобы каждый из нас благотворил другому и в жизни, и по смерти. Иначе Господь не дал бы нам случая совершать поминовение усопших при бескровном жертвоприношении, также совершать третины, и девятины, и сорокодневные, и годовые памяти и службы, — что без всякого прекословия кафолическая и апостольская Церковь и ее благочестивые чада содержат непоколебимо и несомненно. Если бы это было делом бесполезным и тщетным, то из числа многих богоносных отцов и учителей кому либо пришло бы на мысль рассеять обман; между тем не только ни один из них и не подумал об уничтожении сего обыкновения, а, напротив, все утверждали его. К сказанному присовокупим следующее повествование. Святой Григорий Двоеслов (коему, по преданию, во время литургии сослужительствовал небесный ангел) однажды принес усердную молитву к милосердующему о душах Господу об оставлении грехов царя Траяна; тотчас к нему пришел от Бога следующий глас: «молитве твоей я внял и Траяну дарую оставление грехов; но ты впредь не приноси Мне молитв за нечестивых» (Траян был причиною лютой смерти многих мучеников)... Воистину, дивен Ты, Владыка, и чудны дела Твои. Мы славим неизреченное Твое милосердие: ибо Ты всегда подаешь случаи рабам Твоим свидетельствовать свое братолюбие и твердое упование на Тебя. Ты чрез рабов Твоих научил нас раздавать милостыни друг за друга, приносить жертвы и молитвы, и притом не вотще и не без пользы. Ты, благоизобильный, всем за приносимое во славу Твою воздаешь сугубую мзду, и ничто совершаемое во имя Твое не бывает бесполезно... Да не усомнится же, братия и отцы, кто-либо, что все, приносимое Богу с верою, получает многократное воздаяние и для того, кем приносится, и для тех, за кого приносится. В самом деле, если кто-нибудь хочет помазать больного миром или священным елеем, то сперва делается причастным помазания сам (т. е. помазующий), а потом помазует больного: так точно всякий, подвизающийся о спасении ближнего, сперва получает пользу сам, потом приносит оную ближнему: ибо не неправосуден Бог, чтобы забыть дела, по слову Божественного Апостола. Великий Афанасий в слове об усопших говорит следующее: «Приносящий жертву за усопшего должен иметь в мыслях то же, что имеющий малолетнего сына слабого и немощного и с верою приносящий за него во храм Божий свечи и фимиам с елеем: все это сжигает за отрока отец, а не сам отрок держит и приносит (как бывает с отрицаниями и обетами при Божественном возрождении). Также должно представлять себе, что и усопший сам держит и приносит свечи, елей и все дары, приносимые для спасения его; и таким образом благодатью Божией не суетны будут усилия к достижению того, к чему он стремится с верою, так как благоглаголивые Апостолы, освященные учители и духовные отцы богоугодно учредили литургии, молитвы и годичные воспоминания об умерших, каковое обыкновение распространяется от восток солнца до запад, на севере и юге в честь и славу Господа господствующих и Царя царствующих».
    Но, возразит противник: «если это правда, то все спасутся, и никто не лишится блаженства». Пусть так. И — о, если бы это исполнилось! Сего-то и жаждет и хочет, о сем то и радуется и веселится Преблагой Господь, да никто не лишится Божественных даров Его. Ужели ангелам он уготовал награды и венцы? Ужели для спасения небесных духов Он сделался человеком? Ужели ангелам Он скажет: приидите... наследуйте уготованное вам царствие? Все это уготовал Господь не для человека ли, за которого и пострадал? А кто, составив пир и созвав друзей, не пожелает, чтобы они все пришли и насытились благ его (иначе для чего ему уготовлять и пиршество, как не для того, чтобы угостить друзей своих)? И если мы об этом только заботимся, то что должно сказать о великодаровитом, всеблагом и человеколюбивом Боге, Который, раздавая и подавая, радуется и веселится более, нежели тот, кто приемлет и приобретает себе величайшее спасение?.. Итак, кто сомневается в вышесказанном, тот пусть заметит следующее. Каждый человек, имевший в себе малую закваску добродетелей, но не успевший превратить ее в хлеб (поелику, не взирая на свое желание, не мог сделать сего и сверх чаяния был застигнут кончиною), не будет забыт праведным Судиею, но Господь по смерти его возбудит сродников и друзей его и преклонит души их к оказанию помощи почившему, к вознаграждению опущений умершего. А тому, кто вел жизнь порочную, ни мало не заботясь о душе и в таковом состоянии был застигнут кончиною, — тому никто не прострет руки помощи — ни родственники, ни друзья: поелику Бог не призрит на него. Потому-то благоглаголивый Златоуст поучает: «если ты в жизни не успел благоустроить всего касательно спасения души твоей, то по крайней мере при кончине заповедуй твоим родственникам, чтобы они по смерти препроводили к тебе твое, имение и оказали тебе помощь добрыми делами, т. е. милостынями и приношениями. Таким образом ты уже и здесь примиришься с Искупителем»... Но кто-либо скажет о странных и бедных, не имеющих у себя родственников, которые после позаботились бы о них, и не могущих оставить части на совершение литургии и милостыни: «что же (скажет) должны делать эти? ужели за то, что они бедны, презренны и не имеют таких, которые попеклись бы о них, они лишатся спасения? ужели Бог будет столь неправосуден, что имеющему даст, а неимущему не даст ничего»? Да умолкнет всякий, делающий такое несправедливое заключение. Правосуден Владыка или, лучше и правильнее сказать, Он-то и есть сама правда, мудрость, благость, сила. Посему, как праведный, Он воздаст неимущему с избытком; как премудрый, Он доставит способы к вознаграждению опущений; как всемогущий, Он сокрушит крепкого и укрепит бессильное: как благой, Он спасет создание рук Своих, исключая только тех, которые явно принадлежат к числу отверженных, поправших правую веру.
    Потщимся же всемерно, чтобы в страшный и ужасный день второго пришествия Господня присные не укорили нас в небрежении о них, — наипаче те из нас, которым они вверили попечение об их имуществе и оставили оное. И да не подумает кто-либо, что на том страшном собрании мы не узнаем друг друга: как деяния всех тогда будут открыты, так и лица будут всем знакомы, пока совершится последнее разлучение всех. Горе тогда будет всем стоящим ошуюю. Но блаженны и преблаженны те, которых Господь поставит одесную, и которые услышат благословенный глас.
    Да сподобимся все мы, соблюдшие православную веру, услышать сей глас и насытиться всех благ, красоты которых око смертных не видело, ухо не слышало, сердце не помыслило. Да будет сие, Господи Жизнодавче, молитвами Всесвятыя Матери Твоея и невещественных и преславных Твоих духов и всех святых Твоих, от века Тебе благоугодивших. Аминь.


    Преподобный Иоанн Дамаскин

     
     


    20 марта 2009 года

×
×
  • Создать...