Татиана.

Господи,прости мою слабую веру и мое своеволие. Господи,укрепи и умножь во мне веру.Враг искушает меня,но Ты Господи,помоги мне устоять в вере и в любви Тебе!

О,Господи Иисусе Христе,Боже Милостивый и Долготерпеливый! Всели в душу мою пламень Твоей Святой любви,привлеки меня к Себе,молю Тебя,Премилосердный Всемогущий Господи! Не взирай на мою греховную нечистоту,умилосердись надо мною кающимся грешником.Вооружи меня на борьбу со злым грехом,дай мне силы,дай мне волю одолеть их неутомимою борьбою,даруй мне победу над ними.Не лиши меня возможности достичь небесных радостей и вечного блаженства.Аминь. Господи,как хочешь,так и устрой со мной и во мне,только не лиши меня общения Твоего.(поклон.)

Со слезами молю Тебя,Господа Бога моего.Помоги мне утвердиться в моем намерении жить по христиански,а исповедною мною грехи прости,яко Благ и Человеколюбец! Приготовь меня Сам Господи к святому таинству Причащения,удостой меня неосуждено приступить к Твоей Трапезе,возбуди Господи в душе моей глубокую веру.Дай мне соединиться с Тобою и получить уверенность в прощении грехов и наследии жизни вечной.Аминь.

Господи,исцели наши души от тяжкого недуга лжи, от обмана и клеветы. О Боже,милости буди мне грешному! Прости мое осуждение ближних,мое злоречие,и благослови любить всех по заповеди Твоей! Господи,прости меня,за грех пристрастия к телу,за служению плотским страстям и вожделениям.Господи,очисти мое сердце,просвети ум,укрепи волю в борьбе с похотью тела и растленностью воображения. Прости Господи за мою раздвоенность,расколотость,расслабленность и внутреннюю скрытность и тайную греховность.

Укрепи Господи нашу веру и любовь к Тебе.И пошли нам благодать Твою,что бы все скорби и невзгоды переносить как испытание,как крест посылаемый Тобой Господи,для нашего вразумления,укрепления и спасения. Господи ,просвети наш ум и смягчи наши сердца,что бы нам славословить Тебя в молитвах,и просить о помощи в скорби и нуждах. Господи,помоги мне простить моих обидчиков и смягчи сердца обиженных мною,что бы и они простили меня. Господи,прости нас за семейные раздоры,неполадки,несогласия и те раны которые мы часто наносим в семьях друг другу. Эти молитвы я нашла в одном из материалов подготовки к исповеди,они мне легли на душу, решила поделиться с вами.

Боже,Милосердный,не хотяй смерти грешника!Не осуди нас за наши грехи и беззакония,просвети нас светом Твоей Божественной Благодати,излей на нас великую милость Твою и умудри нас во спасении. Направь стопы наши по пути правды,святости и мира. Прости нас грешных, и освяти нас Духом Твоим Святым!

Спаси Господь! Нашла ответ.Слава Богу за все!

Легко ли быть матушкой? В сегодняшней Церкви можно встретить явления, которые вряд ли были возможны (или были вообще невозможны) в ее дореволюционном, традиционном бытии. Временные храмы в приспособленных помещениях, отцы настоятели чуть больше двадцати лет от роду, бывшие преподаватели научного коммунизма на дежурстве у подсвечников… Все это не всегда негативные, но, скажем так, «побочные» эффекты стремительного возрождения Православия. К ним можно отнести, наверное, и случаи, когда женой священника — «матушкой» — становится девушка, совсем недавно или еще некрепко живущая в вере. Что из этого следует и «как это бывает в реальности» — возможно, на это стоит обратить внимание. Эта странная «батюшкина жена»… Совсем нецерковных матушек среди лично моих знакомых нет. И вероятно, в этом уже есть что-то хорошее. Кто-то больше, кто-то меньше смог «врасти» в православный уклад, но все стремятся в храм и — к Богу. И преодолевают при этом трудности: как «специфические», связанные со своей «ролью», так и те, с которыми сталкивается в процессе узнавания своей веры почти каждая личность. Впрочем, если быть честной, писать эту статью я могла бы не только о «личностях», но и от первого лица… Если бы меня, светского, целыми днями пропадающего на работе журналиста-телевизионщика, когда-то «предупредили», что мне предстоит «выйти замуж за батюшку», то я, наверное, даже гипотетически отказалась бы себе это представить. Но так и сложилось на самом деле. И это обрушило на меня огромное количество вопросов — к жизни, к Богу и к самой себе. На которые я пыталась и до сих пор пытаюсь найти ответы прежде всего в практической жизни — приходя порой к не совсем ожидаемым результатам. За недавний, короткий промежуток времени мне несколько раз доводилось встречать в периодических изданиях статьи с названиями типа «Профессия — матушка». Пишут о «матушкином служении», о «матушкином кресте». Вообще, интерес к этой теме почему-то достаточно высок, притом, что сами по себе священнические жены являются категорией немногочисленной. Похоже, что по мнению редакторов и авторов этих статей — это некий особый «контингент», с которого стоит срисовывать те или иные жизненные стереотипы женской половине «обыкновенных» прихожан. Поэтому, наверное, в среде «православной общественности» время от времени можно наблюдать дискуссии о весьма странных вещах: как должна выглядеть и одеваться матушка, может ли она отдавать детей в детский сад и т. п. Примеры, которые приводятся в качестве жизненных иллюстраций всего этого, можно довольно отчетливо разделить на две категории. В первой рисуется некий адаптированный к Православию образ «первой леди» — эрудированной и в меру амбициозной, курирующей благотворительные мероприятия и создающей «выгодный» облик мужа. Вторая останавливается на тихом домашнем варианте: клирос, шестеро детей, ежедневные борщи и незаметное женское счастье. Эти две мало совместимые тенденции существуют и в общественном мнении, с четким подтекстом: соответствовать (тому или другому) для жены священника не просто пожелание, а некий долг. В этом и заключается внешняя сторона ее «особого служения». И все это свалилось на меня… Еще до каких-либо «столкновений» с окружающими, просто в попытке ответить на вопрос — «кто я есть» теперь. И попытки эти почти сразу привели к неутешительным выводам: я не только не соответствую «установленным образцам», но и вовсе «из другой оперы» человек. И не только потому, что прежний образ жизни не воспитал во мне привычки к постоянным обязанностям (а любое «служение» есть что-то именно постоянное). Но и потому, что совсем еще не способна к решению каких-либо «усложненных задач», связанных с верой и Церковью. А жить в священнической семье, как подсказывал мне разум, не проще, а сложнее, чем занимаясь чем-либо «мирским». Помню, как в первые дни после рукоположения мужа выходила из дома с сияющей улыбкой и в непременном белом платке. Казалось, именно так должно быть — и теперь будет всегда. Дней через пять поняла: надолго меня не хватит. И платка, и улыбки, и внутренней сосредоточенности на главном, ощущавшейся в тот момент. И вот это «меня не хватит» — пусть проявившееся в мелких пока деталях — воспринималось как очень тревожный сигнал. А еще не покидало осознание того, что я, фактически «не зная броду», решаю в своей жизни очень серьезные вопросы. И остается только уповать, что здесь окажется «не слишком глубоко». Матушки сегодня встречаются самые разные. Тех, для кого церковная жизнь является чем-то «наследственным», привитым с пеленок, среди них, думаю, все-таки меньшинство. Многие, правда, успели пройти хорошую «школу послушания» в регентских классах и всевозможных сестричествах. Случаи, когда «вторая половина» будущего клирика появляется откуда-то совсем «со стороны» — из незнакомых с церковной средой, «начинающих» прихожанок, встречаются, пожалуй, довольно редко, но и они далеко не единичны. Стать матушкой, едва перешагнув порог храма, на мой взгляд, неестественно, но не драматично. Главное — внутренне, для Церкви в ее духовном, а не земном измерении этим человеком «со стороны» не остаться. Может быть, это странно, но мне в жизни очень помогает то, что этот путь я для себя не выбирала и не хотела. С человеком, который стал моим мужем, нас связывало душевное тепло — и никаких намеков и планов на совместную жизнь. Впрочем, и не до того мне было: к тому времени я успела окончательно запутаться в своих жизненных стремлениях, людях, работах, городах… В какой-то момент поняла, что «стоять у камня», где направо пойдешь — «коня потеряешь», а прямо — пожалуй, и голову, больше нет сил. И остается только действительно «взмолиться» Богу. Пусть закончится эта мучительная неопределенность, пусть будет какой-нибудь знак — событие, письмо, да хоть кирпич на голову, но только сегодня, сейчас… Наверное, это было неадекватно и дерзко, но спустя несколько дней, в неожиданных обстоятельствах, от «неожиданного» человека я услышала спокойную, полуутвердительную фразу: «Поедешь со мной?». И поняла, что в моей жизни сейчас действует Господь, что это и есть ответ на то, о чем я просила — каким бы «выходящим за рамки» он ни казался. С тех пор меня посещали, наверное, все возможные внутренние проблемы, кроме одной — ощущения, что я живу «не свою» жизнь. А значит, и все трудности — преодолимые с Божией помощью испытания, а не следствия нелепого и неправильного жизненного выбора. А еще мне очень помогла книга «Под кровом Всевышнего», именуемая в народе «пособием для матушек», но являющая на деле гораздо большую глубину. Книга очень откровенных и детальных воспоминаний о длинном пути священнической семьи, давшей начало целому православному роду. Вряд ли что-то из нее можно использовать в качестве советов и указаний. Но остается очень важное и нужное понимание — того, что жизнь священника и его близких может быть далекой от «идеальных» представлений, сложной, исполненной неприятных, даже конфликтных моментов и годами не решающихся проблем. Но и это может быть жизнь с Богом — хотя кажется, только и хватает сил на то, чтобы отдышаться и взглянуть на Него. Но сперва предстоит пересмотреть свое понимание очень многих жизненных вещей. А если сделать это не удается — делать хотя бы маленькие «шажки», стараясь обращаться к Богу в решении самых простых и насущных задач. Эти попытки не принесли мне особого успеха, но, капля за каплей, привели к неожиданным выводам. О том, что быть матушкой — это не «особое служение» вовсе, не «профессия» и даже, наверное, не крест. Это просто обыкновенная жизнь, которую мы по мере сил стараемся сделать христианской. И суть, и роль — та же, что и у любой женщины в православной семье. Да и духовный путь — практически ничем не отличается. Кто-то, может быть, возразит: по матушке судят и о батюшке, она во многом формирует «образ» прихода. Возможно, кому-то свойственно искать в наблюдении за батюшкиной семьей подтверждения отрицательных или положительных своих впечатлений. Но «лицо» священника — это все-таки сам священник. Только его служение и проповедь способны сформировать церковную общину, придать богослужению и отношениям между людьми ту или иную тональность. А матушка лишь участвует в тех или иных приходских делах. В том случае, если это полезно. Конечно, в маленьком сельском храме ей приходится быть «и швецом, и жнецом». Но если говорить в целом, душой и стержнем прихода могут быть совершенно «мирские» люди. Это уж где как сложится. Нередко приходится слышать: жизнь матушки — бесконечное ожидание мужа. В общем-то, это так. Но разве не так же ждут главу семьи жены военных, дальнобойщиков, журналистов, моряков?.. И не подобным ли образом отдают все свое время людям мужчины-врачи и мужчины-учителя? Все это к тому, что в этом ожидании вряд ли есть какой-то особый «подвиг», требующий специальной подготовки и «специального» уважения. То же касается и «ограничений во всем». Есть вещи, о которых супруге священника остается только забыть, но все эти «нельзя» и «нежелательно», если посмотреть чуть строже, относятся и ко всем христианам. Так что и здесь никаких особенных «отличий» нет. Возможно, что-то в моих представлениях не соответствует ожиданиям окружающих… Во всяком случае, «матушкой» меня почти никогда не зовут. В основном по имени, иногда, в третьем лице, «батюшкиной женой». Впрочем, я не обижаюсь. Ведь так оно, по сути, и есть. Но все это, по большому счету, лишь скольжение по поверхности, не затрагивающее по-настоящему серьезных вещей — собственно духовной жизни... Говорят, что враг кидает против священника в десятки раз большие силы, чем на людей, не касающихся Престола. И очень часто, не имея возможности «непосредственно» подобраться к его душе, действует через близких. А значит, необходима особенная трезвость — та, отсутствие которой у новоначального христианина приводит порой к печальным «перегибам» и «переломам». Пожалуй, для неопытной «матушки» это и есть самая большая опасность. Во всяком случае, меня ничто так не пугает, как ощущение, что куда-то стремительно «съезжают с рельсов» душа и ум. И как их остановить — непонятно. Точнее, понятно, но опытно не знакомо. Что же касается «духовной борьбы» в жизни священника, об этом и вовсе судить не берусь. Конечно же, она есть, но протекает так глубоко в сердце, что видит ее только Господь и, может быть, принимающий исповедь духовник. Нужно затронуть, наверное, и еще один момент... Об этом почти не говорят вслух, но было бы, наверное, неправильно совсем его замалчивать. Есть батюшки, у которых матушек «нет». Точнее, они существуют, но находятся где-то «за горизонтом». Встречается подобное крайне редко, но даже один такой случай — большая беда. Поскольку священнику это нередко грозит одиночеством на всю оставшуюся жизнь, а иногда, при «развитии ситуации», и запретом в служении. Наверное, это могло бы стать самым серьезным поворотом в разговоре о матушках «со стороны» — всем существом своим привыкшим к «светским» образцам поведения. Если бы не одна деталь. Во всех известных мне случаях подобное случалось как раз с людьми из верующих семей, вполне осознававшими, что их ждет. И потому, наверное, не в «стаже» посещения богослужений, и даже не в привычке к православному укладу дело. Я не знаю, отчего распадаются такие семьи. Наверное, от того же, отчего и все остальные, но с более разрушительными и трагическими последствиями. Так трудно ли — вообще, в целом — в роли матушки человеку, не так давно пришедшему в храм? Думаю, все-таки, что не намного труднее, чем нашедшим дорогу к Богу достаточно давно. По-разному бывает... Наше время, оно вообще такое — «по-разному» — сжатое и непредсказуемое. Возможно, в этой теме вообще не стоит делать каких-либо определенных выводов. Точнее, они становятся более-менее явными лишь тогда, когда супруги приближаются к тому, что называется «единство духа». Но до этого еще нужно дожить, «допрыгнуть», дорасти... Елена Сапаева

Возвращаясь из храма после воскресной литургии, моя двенадцатилетняя дочь с грустью констатировала: «В нашем храме совсем нет мальчиков моего возраста. Или совсем малыши, или совсем дядьки». Поскольку до этого момента чадо не было замечено в пристальном внимании к противоположному полу, я позволила себе удивиться: зачем ей в храме понадобились мальчики – вообще-то, туда не за тем ходят. «Как ты не понимаешь?! – возмутилась дочь. – Мне что, с будущим мужем на дискотеке знакомиться?» Поскольку перспектива остаться в старых девах еще не подступила к ней вплотную, я хотела ограничиться традиционным: хорошего мужа не находят, а вымаливают, и начинать можно уже сейчас. Однако разговор на этом не закончился. «Придется мне, наверно, на регентское отделение поступать все-таки», — с тяжелым вздохом обреченности выдала моя не слишком музыкальная отроковица. Этот посыл мне хорошо известен еще со времен преподавания в воскресной школе. «А., конечно, хороший мальчик, — говорили «церковные» девочки, — но П. круче, потому что у него папа священник и сам он в семинарию поступит». Во время редких визитов владыки детский хор (одни девицы) в полном составе лез вон из кожи, чтобы обратить на себя внимание молоденьких иподиаконов. Ни для кого не секрет, что примерно треть абитуриенток регентского отделения семинарии вовсе не мечтают после окончания, помыкавшись несколько лет без работы, получить под свое начало пару-тройку безухих и безголосых бабушек в медвежьем углу. Согласно расхожей поговорке, без матушки нет и батюшки (если, конечно, батюшка не монах), а шанс стать матушкой, поучившись на регента, весьма высок Читать полностью: Без матушки нет и батюшки

Преподобные Кирилл и Мария Радонежские – родители преподобного Сергия Недалеко от Ростова Великого, на берегу реки Ишни, находилось поместье знатных ростовских бояр Кирилла и Марии. Кирилл состоял на службе у ростовских князей, владел достаточным по своему положению состоянием, но, живя в деревне, не пренебрегал и обычными сельскими трудами. Жестокий голод и монголо-татарское нашествие довели ростовского боярина до нищеты. Возможно, что своевольные московские наместники, распоряжавшиеся в Ростове, приказали ему удалиться из города, и тогда семейство поселилось в селе Радонеж близ церкви Рождества Христова. Кирилл и Мария были людьми добрыми и богоугодными: помогали бедным и больным, принимали странников. Супруги имели уже сына Стефана, когда Бог даровал им другого сына — будущего основателя Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, преподобного Сергия. Задолго до рождения Промысл Божий дал о нем знамение, как о великом избраннике Божием. Однажды, когда Мария, беременная им, была в церкви, ребенок, к великому изумлению всех присутствовавших, трижды воскликнул громким голосом в материнском чреве во время литургии. После этого Мария стала особенно следить за своим духовным состоянием, помня, что носит во чреве младенца, которому предназначено быть избранным сосудом Духа Святого. Она блюла себя от всякой скверны и нечистоты, ограждала себя постом, избегала мяса, молока и рыбы, питалась лишь хлебом, овощами, и водой. Воздерживалась и от вина, употребляя вместо различных напитков только одну воду, и ту понемногу. Часто втайне наедине, воздыхая со слезами, Мария молилась Богу, о сохранении себя и младенца. И вот праведная Мария, подобно святой Анне, матери пророка Самуила, вместе с мужем дала обещание: если родится у них мальчик, принести его в церковь и отдать Богу. Это значило, что они сделают все, чтобы на их будущем дитяти исполнилась воля Божия, совершилось о нем предопределение Божие, на которое они уже имели некоторое указание. И 3 мая 1314 года праведных родителей посетила великая радость: родился мальчик. В сороковой день по рождении младенца принесли в церковь, чтобы совершить над ним Крещение. Священник Михаил назвал младенца Варфоломеем, ибо в этот день (11 июня) праздновалась память святого апостола Варфоломея. Это имя по своему значению — «Сын радости (утешения)» было особенно утешительно для родителей. Священник почувствовал, что это особый младенец и, осененный Духом Божественным, предрек: «радуйтесь и веселитесь, ибо будет ребенок сей сосуд избранный Бога, обитель и слуга Святой Троицы». Родители стали замечать особенное в поведении младенца: если мать вкушала мясную пищу, младенец не пил материнского молока. По средам и пятницам он вовсе оставался без пищи. Воздержанный постом во чреве, младенец и по рождении как будто требовал от матери поста. И она стала строже соблюдать пост: совсем оставила мясную пищу, и младенец, кроме среды и пятницы, всегда после этого питался ее молоком. Подрастая, Варфоломей, как и в первые дни своей жизни, по средам и пятница не вкушал никакой пищи, а в остальные хранил воздержание. Мария опасалась, что суровый образ жизни может повредить его здоровью и убеждала сына уменьшить строгость поста. Однако сын просил не отклонять его от воздержания, и мать более не препятствовала. Когда Варфоломею исполнилось 15 лет, родители его из Ростовского княжества переселились в Московское княжество — в город Радонеж. По обычаю того времени Кирилл должен был получить поместье, но по старости уже не мог служить Московскому князю, и эту обязанность принял на себя его старший сын Стефан, к тому времени уже женатый. Младший из сыновей Кирилла и Марии — Петр, также женился, но Варфоломей и в Радонеже продолжал свои подвиги. Когда ему было около двадцати лет, он попросил у родителей благословения на монашество. Кирилл и Мария не возражали, но просили подождать только до их смерти: с уходом они потеряли бы последнюю поддержку, так как два старших брата были уже женаты и жили отдельно. Благодатный сын повиновался и делал все, чтобы успокоить старость своих родителей, которые не принуждали его вступить в брак. В то время на Руси распространен был обычай принимать иночество под старость. Так поступали простецы, князья и бояре. Согласно этому благочестивому обычаю Кирилл и Марию в конце своей жизни тоже приняли сначала иноческий постриг, а потом и схиму в Хотьковском Покровском монастыре, который располагался в трех верстах от Радонежа и был в то время одновременно мужским и женским. Утружденные болезнями, скорбями и старостью схимники-бояре недолго потрудились в новом звании. В 1337 году они с миром отошли ко Господу. Перед своей блаженной кончиной они благословили Варфоломея на иноческий подвиг. Дети погребли их под сенью Покровской обители, которая с этого времени стала последним приютом и усыпальницей Сергиева рода. Летопись Хотьковского Покровского монастыря приводит свидетельства о том, как молитвенное обращение к преподобному Сергию и его родителям спасало людей от тяжких недугов. Особенно проявилось их заступничество во время народных бедствий — страшной моровой язвы 1770-1771 годов, эпидемий холеры в 1848 году и 1871 году. Тысячи людей стекались в Хотьково. У гробницы родителей преподобного читалась неусыпно Псалтирь и молитва святым схимонаху Кириллу и схимонахине Марии. В то же время они уже местно почитались в монастыре. И всякий раз множество людей сохранялись от губительных болезней. Мощи схимонаха Кирилла и схимонахини Марии неизменно покоились в Покровском соборе, даже после его многочисленных перестроек. Уже в XIV веке в лицевом житии преподобного Сергия родители его изображены с нимбами. По преданию преподобный Сергий завещал — «прежде чем идти к нему, помолиться об упокоении его родителей над их гробом». Так и повелось — паломники, едущие на богомолье в Троицкую Лавру, посещали сначала Хотьковскую обитель, желая «поклониться на могилке его праведных родителей, чтобы явиться благодатному сыну от дорогой ему могилы как бы с напутствием от самих праведных родителей». Так же по преданию, преподобный Сергий нередко ходил на могилу родителей из своей Лавры. В XIX веке почитание преподобных Кирилла и Марии распространилось по всей России, об этом свидетельствуют месяцесловы того времени. После 1917 года Хотьковский монастырь был ликвидирован. В июле 1981 года было установлено празднование Собора Радонежских святых 6 (19) июля, на следующий день после праздника в честь обретения мощей преподобного Сергия Радонежского. Схимонахи Кирилл и Мария были прославлены в соборе Радонежских святых. В 1989 году в Покровском храме бывшего Хотьковского монастыря, возвращенного Русской Православной Церкви, вновь возгорелась свеча церковной молитвы преподобному Сергию и его родителям. В том же году, в день празднования преподобного Сергия, мощи его праведных родителей перенесли в храм Покрова Пресвятой Богородицы. Возобновилось празднование памяти преподобных Кирилла и Марии 28 сентября (11 октября) и 18 (31) января. Вера в заступничество святых укрепилась после многочисленных исцелений, совершенных у гробницы. В 1992 году открылся Хотьковский женский монастырь в честь Покрова Пресвятой Богородицы. В том же году, когда праздновалось 600-летие со дня кончины преподобного Сергия, совершилось общецерковное прославление преподобных Кирилла и Марии, увенчавшее шестивековое почитание родителей великого светильника Русской земли, давших миру образец святости и христианского устроения семьи.

Поход в гости, как и прием гостей, — события, которым посвящена большая часть пособий по этикету и отношениям. И это неслучайно. Один поход в гости может как подружить людей навсегда, так и навсегда поссорить. Говорят, что во многих европейских языках отсутствует выражение «ходить в гости» — там это просто не принято. На Руси же гостеприимство — одна из важных отличительных черт уважаемого человека. Но как принять гостей так¸ чтобы все были довольны и счастливы? И к ак не стать нежеланным гостем, чтобы после вашего посещения не остался, как в известном анекдоте, «осадочек»? Читать полностью: Искусство гостеприимства

Очень хочется мира в семье, тепла… Ирина, 33 года, домохозяйка: Мне повезло, у меня муж хороший. Я знаю, что бывает — пьянство, крики: в церковь больше не пойдешь… Хотя от того, как мы себя ведем, как молимся, как осознаем эту проблему, тоже, конечно, многое зависит. Мой муж не пьет, у нас хорошая семья, он работает, любит детей. Да и вообще, его основные моральные понятия вполне христианские. То есть нормальные, человеческие. Но, конечно, характер у него не сахар. Но ведь и я не идеальная. Мне очень хочется мира в семье, тепла. Просто жить и радоваться, что в доме достаток, что дети здоровы. Знать, что, если ошибешься, тебя простят. А если оступишься, то поддержат. А когда заболеешь — помогут и посочувствуют. Но ничего этого нет. Есть придирки, напряженность и выяснения отношений. Даже представить себе не могу, какое это счастье, когда в семье оба православные. Хотя мой муж считает себя православным. Но вера предполагает совсем другое мировоззрение. Не «мне все должны», а «я всем должен». Не «все кругом виноваты», а «я во всем виноват». Вот когда человек всем сердцем это скажет, он истинно христианин. Слава Богу, что я могу причащать детей, ходить (по предварительной договоренности) в церковь. Мы даже иногда все вместе ходим. И я надеюсь, верю, молюсь, что он когда-нибудь пойдет и на исповедь и Причастие. Тогда начнется новый отсчет времени… Как я живу? Посты стараемся соблюдать мы с дочкой, а мужу и маленькому сыну готовлю обычную еду. Прошли времена, когда он раздражался по этому поводу, сейчас привык, спасибо, что уважает мои правила. В церковь ходить — тоже как-то приспосабливаюсь. То к ранней Литургии пойду, к семи: они просыпаются, а я уже дома. То все вместе попозже подойдем, к Причастию с малышом. Иногда, бывает, что и вовсе не удастся сходить в воскресенье в церковь. Не потому, что муж не пускает, а просто чувствую, что так лучше для спокойствия в семье. Конечно, мне невесело в такие дни. Очень пусто, и ничем эту пустоту, бывает, не заполнить. Знаю, что надо бы в этот день побольше молиться, посидеть с детьми, книжку духовную почитать, рассказать что-нибудь. А нет, уныло копошусь по каким-то делам, и нет никакого настроя. Выбивают из колеи некоторые дни. Бывает, причастимся, настроение такое! А дома — опять недовольства, придирки, то не так, это не эдак. Так горько становится… Трудно воспитать детей в вере в «половинчатой» семье. Если бы все стояли в церкви на службе, глядишь, и маленькие с детских лет бы привыкали. А так есть выбор: с папой на улице погулять или с мамой в душной церкви стоять, — и народу много, и ноги устали. Или вечером: что лучше — телевизор смотреть или скучные молитвы твердить? А ведь кругом и так — и в садике, и в школе, все и вся, — настолько далеки от Бога…

Одна бабка сказала, или Что в Церкви нужно пропускать мимо ушей Церковные предрассудки давно уже живут самостоятельной жизнью — полнокровной и независимой. Можно только удивляться, как люди привязаны к бесконечной череде придуманных собой же запретов и предписаний, так бережно хранят их, передавая из уст в уста… Наверняка, каждый, кто в своей жизни переступал порог православного храма, имел удовольствие выслушать от благообразных старушек на лавочках всю правду о себе, своем внешнем виде и даже иногда о своих родственниках. «Наши незабвенные бабушки», — так ласково назвал один московский священник это яркое и уникальное явление в Православной Церкви. Особенно страдают от него те, кто впервые приходит в храм, топая на высоких каблучках или шелестя модными джинсами. Но «наши бабушки» не просто незабвенные, а еще и недремлющие, непримиримые, неумолимые и беспощадные. Они воспринимают церковь, куда испокон веков ходят, как закрытое и уже занятое ими место под солнцем. И потому не только свято блюдут все установленные здесь порядки, но еще и «выживают» новичков, как нечто угрожающее и чрезвычайно вредное. Суеверия от усердия Именно бабушки играют решающую роль в создании и распространении всевозможных суеверий и предрассудков. Они являются устными источниками информации и как старожилы пользуются огромным доверием у верующей части населения. Люди вместо того, чтобы общаться с Богом, слушать священника, начинают обращать внимание на внешнюю сторону, и пребывание в церкви, благодаря суевериям, превращается в набор необходимых магических действий. Все богослужение и требы обрастают массой необъяснимых и бессмысленных ритуалов, действий и противодействий, заглушающих истинный смысл и значение. Так, например, в одном селе под Киевом, местные прихожанки считают, что в церковный двор можно заходить только через центральные ворота, но никак не через боковую калитку. Почему, спрашивается? И отчего нельзя в храме просто поставить свечу, перекрестившись и прочитав молитву, а нужно обязательно сделать это определенной рукой, с определенной стороны, чтобы свет падал так-то, и к иконе нужно было бы стоять таким-то боком. Гроб на чердаке Суеверия касаются абсолютно всех сфер нашей жизни. Но самые из них неординарные относятся к смерти и похоронам. Многие люди считают, что если к умирающему позвать священника для исповеди, соборования и Причастия, то человек после этих таинств обязательно умрет. Поэтому родственники из лучших побуждений «не травмировать» тяжелобольного стараются не приглашать батюшку, а когда зовут, бывает уже слишком поздно. Из-за таких вот ошибочных представлений человек отправляется в мир иной неподготовленным. Наряду с очень опасными для спасения души поверьями можно встретить и просто смехотворные. Иногда человек заранее готовит себе гроб, который, как правило, хранят на чердаке. Считается, что пустой гроб, сделанный по меркам владельца, постепенно начинает «тянуть» его в себя. И человек, как правило, быстрее уходит из жизни. Чтобы этого не произошло, в гроб нужно насыпать опилки, стружки, зерно. После смерти человека все это нужно закопать в яму. А если таким зерном кормить домашнюю птицу, то она станет болеть. Удивительные наблюдения! А еще говорят, что стружки, оставшиеся после изготовления гроба, лучше всего закопать в землю или, в крайнем случае, бросить в воду, но только не сжигать. Интересно, почему? Также удивляют и наставления вроде не касаться себя руками при виде покойника, иначе на местах прикосновения появятся опухоли; не стирать, не подметать, если в доме покойник; здороваться только поклоном головы, а не голосом и другие непонятные церемонии. Можно натолкнуться и на совсем нелепые вещи: во время похорон нельзя грызть семечки — будут болеть зубы. Как будто кто-то на похоронах это делает! Из храма — к гадалке Все суеверия и предрассудки растут из языческого сознания, которое по-настоящему не верит в Бога, не доверяет Ему, пытается подстраховаться. Люди могут ходить в храм так же часто, как к гадалкам и знахарям, признавая за Богом право «жить на небе», а земные дела предпочитая решать своими силами. Такие женщины приходят в храм и спрашивают у служителей, на каком из подсвечников поставленная свеча будет «лучше работать». Такие мужчины знают, что нельзя стоять в церкви, скрестив руки, потому что перекроются энергетические каналы через купола с космосом, и тогда даже может пошатнуться здоровье. Такие люди знают, что если поп в черной рясе переходит дорогу, то будет несчастье, поэтому нужно его обойти. Хотя естественное желание верующего было бы подойти к священнику под благословение. «Православные», которые относятся к Церкви как к одному из способов улаживать дела, преспокойно приходят после богослужений к знахарям, у которых в доме полным полно красивых дорогих икон. А потом эти же знахари идут в храм и подолгу стоят у чудотворных православных святынь, чтобы «подзарядиться», «нахватать» энергии. Суеверия и предрассудки крепко-накрепко вплелись в нашу повседневную жизнь, и потому так обидно, когда еще и Церковь, утешение наше, которая «не от мира сего», оказывается впутанной в порождения примитивного человеческого ума. Пускай мы не выносим мусор и не одалживаем деньги после захода солнца, но венчаться, крестить детей, исповедоваться и Причащаться хочется без комментариев посторонних, без поверий и пророчеств. Ступать на рушник должны оба одновременно, и без раздумий о том, кто будет главой семьи — понятно, что муж. Крестить ребенка может и незамужняя девушка, и младенец при этом не заберет себе ее счастья. И в церковь должно быть все равно, через какие врата заходить. Главное, что приходим мы к Богу, Ему одному поклоняемся, и Его одного славим. Суеверия, которые можно в храме услышать, но не нужно слушать: Свечу нельзя передавать или ставить левой рукой, только правой, а не то Бог накажет; если свеча, которую поставили, погасла — у этого человека будет несчастье; обпаливать нижний конец свечи для устойчивости на подсвечнике — смертный грех; нельзя гасить догорающую свечу пальцами, а только, переворачивая, тушить об подсвечник; если переставлять поставленные кем-то свечи — то можно отнять счастье у тех, кто их ставил; есть свечи «заздравные», а есть «заупокойные» — и путать их категорически нельзя, не то будет беда; если на венчании упала свеча или обручальное кольцо — возможно или несчастливая жизнь в браке, или ранняя смерть одного из супругов; если в храме трещат лампады у икон — кто-то наводит порчу на прихожан; в храме нужно находиться с покрытой головой, потому что к волосам женщин бесы цепляются; если есть проблемы с желудком, лучшее средство — Причастие. Оно же помогает и при низком гемоглобине. Источник

Кара Божия или природный катаклизм? Игумен Нектарий (Морозов) Каждый день в сводках мировых новостей появляется информация о произошедшей где-нибудь катастрофе. Наводнения в Пакистане лишают людей крова и пищи. Аварии на атомных станциях в Японии, Франции заставляют тысячи людей мчаться в аптеку за бесполезным в таких случаях йодом. Сообщения о часто падающих самолетах не дают командировочным спокойно спать. В маленьких островных государствах Океании, Тувалу и Токелау, разыгрывается настоящая трагедия – не хватает питьевой воды. Даже у самого закоренелого скептика, нет-нет, да и появляется сомнение: может, это все неспроста – сколько можно издеваться над природой? А может, это действительно кара Божия, посылаемая Создателем на головы людские? Как реагировать на это православному христианину? Чтобы разобраться в смысле происходящего, мы обратились к настоятелю храмов в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» и святых апостолов Петра и Павла игумену Нектарию (Морозову): Цунами – Многие доморощенные «аналитики», сравнивая происходящее в мире с текстами священных книг, говорят о скором конце света, о том, что Господь карает человечество за его грехи, что настали последние времена. Люди относятся к этим предсказаниям, мягко говоря, по-разному… – Нет ничего неестественного в том, что люди при тех или иных бедствиях, особенно, если эти бедствия происходят одно за другим и уносят множество человеческих жизней, вспоминают о том, что есть такая книга – Апокалипсис, или Откровение святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, в которой описываются события, непосредственно предшествующие концу нашего мира. Действительно, в Апокалипсисе говорится, что последние времена будут характерны подобного рода разрушениями, природными катаклизмами, а также народными волнениями, войнами... И когда Господь попускает той или иной беде случиться, особенно стихийному, массовому бедствию, Он таким образом напоминает нам о том, что мир, в котором мы живем, не вечен. Более того, наш мир очень хрупок и в одно мгновение он может разрушиться. Но если бы люди просто вспоминали о конце мира и задумывались при этом, что им нужно в своей жизни изменить, чтобы не оказаться к этому мгновению неготовыми, это было бы на самом деле хорошо. В реальности же можно наблюдать два типа поведения. Первый, когда люди впадают в панику, когда мы видим то, что именуется алармизмом. Все кричат, мечутся в ужасе, тут же вспоминаются или придумываются какие-то пророчества, причем сроки конца мира называются совершенно конкретные. Конечно, такая паника ничего полезного для души человеческой не несет. Второй тип – это отношение к концу света как к развлечению. Об этом пишут газеты, эта тема обсуждается в телепрограммах, и постепенно она становится не такой уж и страшной. Вот, например, тема глобального потепления. Про это снимаются фильмы, пишутся фантастические романы, в которых мир гибнет. Возникает такое чувство, что, когда мир и вправду начнет рушиться, найдется кто-то, кто и тогда попытается снять про это фильм и написать роман, или сделать компьютерную игру для детей под названием «Гибель мира»! Не подумайте, что я утрирую, так и есть на самом деле. Примерно о том же говорил преподобный Амвросий Оптинский: наша жизнь такова, что если на одном конце деревни будут вешать людей, на другом ее конце будут пить, плясать и веселиться, говоря при этом: "До нас еще не скоро дойдут!". Вот именно таково отношение к апокалипсису в современном мире. А ведь когда к Спасителю пришли Его ученики и рассказали Ему о галилеянах, кровь которых Пилат смешал с кровью жертв, или же о тех, на кого упал столп и много народу погибло, Господь сказал – не думайте, что они были грешнее всех остальных; если вы не покаетесь, то все так погибнете... Где же корни такого легковесного, бесшабашного отношения к Апокалипсису? Мужество, отсутствие страха? – Нет, это вовсе не мужество, не отсутствие страха. Если этих людей поставить перед лицом сиюминутной опасности, их реальной смерти, то, скорее всего, и обнаружится их подлинное «мужество». Такое поведение, в частности, представителей западной цивилизации, признак деградации – мира, общества в целом. Враг прекрасно знает: достаточно любую вещь, мысль высмеять, заболтать и она утрачивает свою силу. В православной аскетике есть такое правило – памятование о смерти, которое настоятельно рекомендуется всем, кто радеет о своем спасении. Об этом сказано в Писании: поминай последняя твоя и во веки не согрешишь. Но вспоминать-то можно по-разному! Святым отцам, которые учили прилежать о памяти смертной, диким показалось бы, что кто-то может сделать воспоминание о смерти поводом для шуток и веселья. Что это самое универсальное, самое страшное явление в человеческой жизни кто-то может заболтать и затереть. И, тем не менее, это ведь происходит, особенно в современном мире? – Да. Так и происходит. Можно привести такой пример. Нам, священникам, приходится бывать в реанимационных отделениях медицинских учреждений, где часто умирают люди. И можно видеть два типа отношения врачей к пациентам. Одни способны сострадать, сопереживать больному, относиться к нему как к единственному и неповторимому созданию. Но таких врачей, прямо скажем, немного, это подлинные подвижники. А чаще всего у медиков развивается профессиональный цинизм. Врач смотрит на пациента, близкого к смерти, как на некий набор признаков, жизненных показателей, набор травм, заболеваний. Однажды я был в отделении реанимации одной из московских клиник, исповедовал и причащал поступившего туда в тяжелом состоянии человека. И мне пришлось быть свидетелем такой сцены. Несколько молодых девушек-студенток, будущих медиков, везли по коридору на каталке пострадавшего, вид которого был ужасен (у него, судя по всему, топором была разрублена голова). Они оживленно беседовали о чем-то, весело смеялись, везя человека с размозженным черепом, окровавленного, но еще живого. Понятно, что в больнице, в этой или любой другой, мы имеем дело с защитной реакцией на созерцание боли и страданий. И только человек верующий поймет, как вместить это и попытаться осмыслить. А неверующий сопьется, либо впадет в депрессию, либо станет циником. И веселиться будет, потому что человек для него – уже не человек, а кусок мяса, между ними невидимая, но непроницаемая преграда. И когда мы говорим о том, как люди могут смеяться над концом мира, я повторюсь – в этом есть дьявольская уловка, чтобы подвигнуть людей на то, чтобы они самое страшное для себя постоянно высмеивали. Если каждый день говорить слово «смерть» помногу раз, то через какое-то время можно заметить, что само понятие это встало по значению в один ряд со словом «спички», «дерево»… Почему существует заповедь не произносить имени Божьего всуе, то есть, по пустякам? Потому что, когда человек повторяет имя Божие регулярно, но без благоговения, оно тоже становится для него в ряд обычных слов. В сущности, эта заповедь распространяется на все, что есть в нашей жизни. Ведь Господь говорит в Евангелии о том, что мы дадим ответ за каждое праздное слово, а не только за имя Божие, произнесенное всуе. Человек в конце концов перестает даже понимать, что он говорит. И когда люди смеются над концом света, они также уже не понимают, над чем потешаются. – Получается, дьявол ворует у нас время, отведенное для покаяния? – Да. И человек, в минуту смертельной опасности оказывается не готов встретить свой конец... Однако вот еще на что я бы обратил внимание. Мы поговорили об отношении людей, верующих или нет, к этим событиям. Но надо, наверное, сказать и о самой природе этих событий. Люди ведь задаются вопросом: почему все это происходит? С одной стороны, природные катаклизмы – дело Промысла Божия. С другой, не надо иногда пытаться как-то по-особому это объяснить. Почему? Дело в том, что когда первозданный человек пал, все последующее, что будет происходить с ним, с его потомками, природой – все это уже было заложено в том проклятии, которое обрушилось на него по грехопадении. Апостол Павел говорит, что вся тварь доныне стенает и мучается. А стенает она не потому, что виновата, а из-за человека. Потому что и животные до грехопадения Адама жили иначе. Человек и является испокон веков виновником всех тех катаклизмов и природных катастроф, которые происходили, происходят и будут происходить. До грехопадения достоинство человека было безмерно высоко. Он был венцом творения, был поставлен Богом как бы царем над всем видимым миром. К нему приводит Господь животных, и он нарекает им имена. В этом – указание на то, что он был способен проникать в самую суть явлений, правильно выявлять, определять ее. И в этом же – указание на его царственное положение. Идеальный план творения и заключался в том, что человек, став обладателем всего мира, все это и самого себя должен был принести Богу. «Твоя от Твоих Тебе приносяще…» – то что мы слышим при совершении Евхаристии. Но произошло нечто совершенно иное, начался обратный процесс – разрушения, постоянной деградации. И поскольку мир стал разрушаться именно вследствие грехопадения человека, мы можем с уверенностью сказать, что сама Земля и все, что есть на ней, крепчайшим образом связаны с человеком. И так от грехов человечества мир продолжает страдать – в силу этой невидимой связи. – То есть это единство совершенно реально? – Даже животные чувствуют, хороший человек или плохой, добрый или злой, и к плохому, злому человеку подходить не будут. Как это по-другому объяснить, как не отголоском того прежнего единства, отвечавшего замыслу Творца? Именно то, как живут люди на земле, ее и разрушает, приводит к тем катаклизмам, которые мы с вами наблюдаем. Кому-то это покажется невероятным, но на самом деле все именно так и обстоит! Как разрушится этот видимый мир, как прекратится его существование? – Мы этого не знаем. Возможно, что это произойдет неким сверхъестественным образом, возможно, к гибели его приведут те же самые природные катаклизмы. Хотя никак нельзя исключить и такой вероятности, что разрушат его сами люди, причем неважно, что это будет – ядерная война или же техногенная катастрофа... И то, и другое – проявление того безумия, в которое скатывается все быстрей и быстрей по мере своего удаления от Бога мир. – Что надо сделать человеку, чтобы отсрочить Апокалипсис? – А я не уверен, что человек должен ставить перед собой задачу отсрочить Апокалипсис. Это ложная цель; мы должны думать только о том, как праведно, чисто жить и с чем мы предстанем перед Богом. Думая об этом и поступая в соответствие с тем, о чем мы думаем, мы так или иначе отсрочим Апокалипсис. Но не это должно быть нашей целью. Если мы будем так жить, нам будет не важно, сейчас оборвется наша жизнь, или потом. Мы должны готовиться к встрече с Богом. А на происходящие природные катаклизмы верующему человеку, повторюсь, надо смотреть как на напоминание о том, что мир этот бренный, мы сами бренны и в любое мгновение наша жизнь может прерваться. И та окончательная встреча с Богом, на которой определится наша вечная участь, может произойти не когда-нибудь, а очень скоро. Мы постоянно говорим – потом. Потом покаюсь, потом исправлюсь, положу начало новой жизни. А это напоминание нам о том, что этого «потом» может не быть. Как говорил один святой, «сегодня» принадлежит нам, а «завтра» – Богу. Поэтому нужно делать то, что от нас зависит, сегодня и не откладывать на завтра. Которое, как мы уже говорили, может и не наступить. С игуменом Нектарием (Морозовым)беседовал Александр Яхонтов

Что творится в современном мире? Что за напасть постигла род человеческий? Включая телевизор, радио, попадая в виртуальное интернет-пространство, в транспорте, на улице, практически повсюду только и слышишь о каком-то мировом кризисе Он пробрался всюду, во все сферы жизнедеятельности человека, пролез в экономику, политику, обвил весь мир своими щупальцами и как клешней крепко ухватил все человечество за горло. Происходит обвал банковской системы, обрушение фондовых бирж, везде массовые увольнения, на фоне экономического кризиса толпы безработных, голодных людей. То тут, то там разгораются локальные конфликты, войны, голод, катастрофы, эпидемии невиданных болезней, природные катаклизмы, землетрясения, наводнения, губительные смерчи и цунами, в которых люди умирают тысячами. Отрываешься от экрана телевизора, закрываешь глаза и думаешь, что через минуту проснешься и кончится ужасный кошмарный сон. Но увы, открывая глаза, вновь видишь ужасающую картину нашего бытия… Фото www.thedigeratilife.com Почему, за что? Вот, пожалуй, самые распространенные вопросы, которые современный человек задает Богу. За что, Господи, погибают в войнах невинные люди, почему умирают дети во время бесчисленных эпидемий, почему погибают тысячи в наводнениях и смерчах? За что, Господи, Ты попускаешь все это роду человеческому? Ответ один – за грех богоотступничества. Кто-то спросит – неужели Бог такой безжалостный, что лишает жизни невинных людей, детей, младенцев? В чем они согрешили перед Богом? Как много вопросов… И кажется, что на них нет ответа. Так ли это на самом деле? Попробуем разобраться. Для начала стоит сделать экскурс в историю. Адам и Ева, преступившие заповедь о воздержании были изгнаны из рая. Это вполне можно назвать мировым кризисом. Человечество состояло всего из двух людей, и они были изгнаны из бессмертного мира в мир, где есть смерть. Бог сказал Адаму: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3, 17-19). Проклятие всей земли и осуждение человека на смерть – это не тот кризис, которого испугалось не так давно все человечество, а нечто гораздо более ужасное. Что может быть хуже для человека, чем осуждение на смерть? Следствием греха явилась смерть. Любовь разлилась по всей земле и поселилась в сердцах тех, кто хотел Ее принять. А кто не захотел Ее принять, гнал Любовь от себя, утопая в собственных грехах, осудил сам себя, как сделали это книжники и фарисеи вместе с теми, кого научили восстать против Христа и кричать: «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27, 25). Почему, за что гнали и гонят Любовь от себя люди? Гонят не только те, кто не чтит Христа Сыном Божиим, но те, которые называют себя христианами, но сердце их стоит далеко от Бога. Потому, что мир, «лежащий во зле» (1 Ин. 5, 19), в котором князь – дьявол, для них дороже, чем Любовь. Учение лукавого для них слаще меда, он напоил их «яростным вином блуда» (Откр. 14, 8). «Блуд, вино и напитки завладели сердцем их» (Ос. 4, 11). Так пусть никто из них не восклицает Богу «Почему? За что Ты губишь нас?», когда сами вновь и вновь распинают Христа своими грехами. Читать полностью... Мировой кризис. Богословский взгляд

Умер ребенок. «Сын умер». Как пережить смерть ребенка - сына или дочери? Гораздо счастливее те из людей, которые исполняют смертный долг в молодых годах, чем те, которые живут много лет. Они меньше претерпевают телесных бедствий и намного меньше творят душевного зла, и скорее переходят вслед за Христом к Отцу Небесному для безбедной и беспечальной жизни… Да не смущается сердце ваше и да не устрашается, родители, лишающиеся своих детей в молодых годах! Если любите их, лучше радуйтесь, что они по изволению Божию восходят от этой горестной жизни к Отцу Небесному. Если любовь ваша родительская желает неразлучного пребывания с ними, то здесь оно неразлучным быть не может. Желайте его там, где возможно вместе пребывать вечно, а на земле — до тех пор, пока захочет Бог. Святитель Димитрий Ростовский (1651-1709). Положим - самое большое - что умрёт. Какая беда, что умрёт? Разве она одна только подвергнется сему? Ведь и мы же все умрём. Она - ныне. Мы - завтра. Какая разница? Умрёт ведь не она… Тело умрёт, а душа жить будет. И ей без тела ещё лучше будет, чем с телом. Вышедши из тела, она будет говорить душе вашей: "Ах! мама, как мне хорошо!" Так вот, видите, не только по причине болезни, но даже и по причине смерти, если бы она случилась, не следует убиваться. А извольте сейчас же встать, одушевиться и быть покойною… А ваша больная пусть научится памяти смертной - спасительной. Здоровому трудно помнить… Диво было бы, если бы мать не плакала о смерти дочери. Но при этом надо знать меру: не убиваться и не забывать тех понятий о смерти и умерших, которые даются нам христианством. Умерла! Не она умерла, умерло тело: а она жива и так же жив т, как и мы, только в другом образе бытия. И, надо полагать, ваша дочь дивится, что вы плачете и убиваетесь, ибо ей лучше. Тот образ бытия лучше нашего. Если бы она явилась и вы попросили бы её войти опять в тело, она ни за что не согласилась бы. Зачем же вступать с нею в такое разногласие? Желать того, что ей противно? Какая тут будет любовь? Детки ваши все пошли в рай. В этом и сомнения быть не может. А если б остались живыми, то уверенность в этом не могла бы иметь места… Таким образом, видите, что Господь избавляет вас действительною светлою участию детей от встречи участи их худшей и непоправимой. Святитель Феофан, Затворник Вышенский (1815-1894). Если Бог берет к Себе юношей, то, видно, берет их благовременно: видно, они довольно созрели уже для вечности, и Господь берет их, да не злоба изменит разум их, или лесть прельстит душу их; а если еще и не дозрели, то они еще несравненно хуже были бы для неба, если бы долее оставались на земле. И вообще, где назначить предел жизни для людей, любезных сердцу? Только холодный рассудок наш решает иногда, и то нерешительно, кого смерть похищает вовремя, кого не вовремя, а бедное сердце наше не знает расчетов рассудка: лишь бы только любезен был для него человек, похищенный смертью, - оно одинаково скорбит и плачет о нем, на заре ли дней своих, в полдень ли жизни или на самом закате он оставил свет... Нет, страшно роптать на Провидение, но бесполезно роптать и на самих себя. Епископ Гермоген (Добронравин) (XIX век). ...Кто перенес скорбь и благодарил Бога, тот получил венец мученический. Если, например, болит дитя, а мать благодарит Бога, это венец ей. Не хуже ли всякой пытки скорбь ее? Однако же она не заставила ее сказать жестокое слово. Умирает дитя, - мать опять благодарит Бога. Она дочерью Авраама сделалась... ...Или ты потерял сына? Не потерял; не говори так... Не раздражай Бога, но умилостивляй Его; если перенесешь великодушно, то отсюда будет некоторое утешение и умершему, и тебе; если же нет, то ты еще более прогневаешь Бога, подобно как если бы, видя, что господин наказывает раба, ты озлобился на него, то раздражил бы его еще более против себя самого. Не поступай же так, но благодари Бога, дабы таким образом рассеялось облако твоей печали; скажи подобно блаженному Иову: Господь даде, Господь отъят (Иов. 1, 21); представь, сколь многие, более тебя угодившие Богу, даже вовсе не имели детей и не назывались отцами. И я, скажешь, не желал бы иметь их; потому что лучше не испытывать удовольствия, нежели, испытав, лишиться его. Нет, увещеваю тебя, не говори этого, не раздражай Господа; но благодари и за то, что получил, благословляй и за то, что не удержал до конца. Не говорил Иов: лучше было бы не иметь, как говоришь ты, неблагодарный, но и за то благодарил: Господь даде, и за это благословлял: Господь отъят; буди имя Господне благословенно во веки. И жене, заграждая уста и вразумляя ее, он сказал такие чудные слова: аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим (2, 10)? Святитель Иоанн Златоуст (IV-V век). …По немощи человеческой, невозможно, чтобы совсем не скорбеть матери о лишении детей. Но как христианке вам должно умерять скорбь эту христианской надеждой, что дочь ваша получит великую милость у Царя Небесного, в горнем и нескончаемом Его Царствии; так как она восхищена от жизни в самом юном возрасте, не испытав никаких соблазнов мира. В житии святых Андроника и Афанасии сказано, что никто с таким дерзновением не просит от Господа воздаяния, как дети, говоря так: "Господи, Ты лишил нас благ земных, не лиши небесных". Занимайте, княгиня, почаще ум свой такими размышлениями, и тогда скорбный дух ваш будет получать через это отраду душевную. Нельзя... не скорбеть, не сетовать, не печалиться родителям, так неожиданно потерявшим единственное свое чадо. Но ведь мы не язычники, которые не имеют никакой надежды касательно будущей жизни, а христиане, имеющие отрадное утешение и за гробом, касательно получения будущего блаженства вечного. Этою отрадною мыслию должно вам умерять скорбь вашу, утолять великую печаль вашу, что вы, хотя на время и лишились сына своего, но опять в будущей жизни можете видеть его, можете соединиться с ним так, что никогда уже не будете расставаться с ним. Только должно принять приличные к тому меры: 1) поминать душу М. на Бескровной Жертве, на чтении Псалтири и в домашних ваших молитвах; 2) о душе его творить и посильную милостыню. Преподобный Амвросий Оптинский (1812-1891). Говорят: «Как можно быть тому, чтобы душа, мучимая бедствиями и как бы уязвляемая чувством скорбей, не плачу и слезам предавалась, но что в действительности ненавистно, за то благодарила, как за благо? Ибо как мне будет благодарить, претерпевая то, чего мог бы пожелать мне враг? Безвременно похищено детище, и болезнующую о возлюбленном матерь мучат болезни, тягчайшие прежних мук рождения; как же ей, оставив плач, обратиться к словам благодарения?» Возможно ли это? Возможно, если рассудишь, что рожденному ею детищу ближайший Отец, разумнейший Попечитель и Домостроитель жизни – Бог. Почему же разумному Владыке не дозволяем распоряжаться Своим достоянием, как Ему угодно, но досадуем, как лишаемые собственности, и сожалеем об умирающих, как будто им делается обида? А ты рассуждай, что детище не умерло, но отдано назад... Пусть заповедь Божия живет с тобою неразлучно, непрестанно сообщая тебе как бы некоторый свет и озарение для суждения о делах. Она, заранее приняв на себя надзор над твоею душою и предуготовив в ней верные мнения о каждой вещи, не попустит, чтобы ты изменялся от чего-либо с тобою случающегося, но сделает, что с предуготовленною мыслию, подобно утесу, находящемуся близ моря, безопасно и непоколебимо выдержишь удары сильных ветров и волн. Почему не приобык ты о смертном думать смертно, но принял смерть детища, как нечто неожиданное? Когда в первый раз известили тебя о рождении сына, тогда, если бы кто спросил у тебя: что такое родилось? – что отвечал бы ты? Сказал ли бы что иное, или что родился человек? А если человек, то, конечно, и смертный? Что же тут необыкновенного, если смертный умер? Не видишь ли, что солнце восходит и заходит? Не видишь ли, что луна возрастает, потом убывает, что земля покрывается зеленью, потом увядает? Что из окружающего нас постоянно? Что по природе своей неподвижно и неизменно? Возведи взор на небо, посмотри на землю: и они не вечны. Ибо сказано: небо и земля прейдут: солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба (Мф. 24, 35, 29). Что ж удивительного, если и мы, составляя часть мира, испытываем свойственное миру? Святитель Василий Великий (330-379). Ободрись, госпожа, ободрись; время утешиться; отверзи слух свой и выслушай божественные изречения: человек — что трава, дни его, как полевой цветок, так и он отцветает (Пс. 102, 15). Какой человек поживет и не увидит смерти (Пс. 88, 49)? Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним (1 Фес. 4,14). Итак, мы не совсем потеряли сына, но спустя немного, когда затрубит последняя труба, он восстанет в сретение Господу на воздухе (1 Фес. 4, 17), и там мы увидим его. Он здесь поражен смертным ударом, но там не испытает вечной скорби, как облекшийся во Христа в Крещении, содержавший православную веру и еще не насытившийся здешними приятностями, вкусив их как бы концом перста по юности своей… Сколько зол, госпожа, он бы перенес, оставаясь во плоти? Разве ты не думаешь, что здешняя жизнь есть испытание человеку? Супруга, дети, изобилие рабов и прочего необходимого для жизни, к тому же, и земная слава — вот что предстояло ему. Избавившись от всего этого и лишь немного омочив душу горькими волнами жизни, он будет иметь великую свободу души, соединившись с Богом. Таким образом, госпожа, отстрани, оставь неутешную скорбь, положи надлежащий предел страданию: принеси Богу жертву хвалы, исповедания (Пс. 49, 14). Скажи с блаженным Иовом: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось (Иов. 1, 21); повтори слова Давида: возвратись, душа моя, в покой твой (Пс. 114, 6). Ибо смерть сына — душа твоя. На вдовство же свое взирая, восклицай: Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек (Пс. 117, 6). Так настраивая себя, ты, во-первых, благоугодишь Богу, как бы добровольно принося сына в жертву, подобно Аврааму, потом и самому любезнейшему сыну доставишь величайшее благо, когда он будет видеть, что ты переносишь это с благодарностью. Этим ты и всем другим представишь пример доброго терпения во Христе Иисусе, Господе нашем, Которого молим, чтобы Он, коснувшись сердца твоего милостию и щедротами (Пс. 102, 4), произвел в тебе свет утешения и даровал тебе мирную жизнь, а по окончании здесь богоугодной жизни сподобил тебя свидания с сыном твоим и вечного с ним веселия. Обрати, убеждаю тебя, взор ума своего на происходящее во вселенной, взгляни на древние роды, на самого праотца нашего Адама, посмотри и подумай: кто, явившись на свет, остался в этом веке, а не отцвел и не иссушен смертью скоро, подобно произрастающей траве?.. Настоящая жизнь — некое определенное служение и однодневный труд, а потом тотчас — возвращение домой, подразумеваю переход отсюда туда. Патриархи были и ушли, пророки были и ушли; отцы и матери были и ушли; братья, друзья и родные были и ушли. А что — цари? Что — вельможи? Что — начальники? Что — всякий возраст и весь род человеческий? Не все ли пошли в землю или пойдут спустя некоторое время, как произошедшие из земли? Но вот что нужно: чтобы, хорошо потрудившись здесь и проведя жизнь в согласии с волей Создателя Бога, мы оказались бы неосужденными, предстоя тамошнему страшнейшему Судилищу, чего сын ваш верно и несомненно достиг и сподобился. Ибо блажен, говорят, тот из рожденных женами, кто мало жил и кого Господь избрал и взял к Себе в первом возрасте, не испытавшим горьких грехов здешней жизни… Отсюда желаем мы тебе почерпнуть средства к утешению, отсюда — успокоение. Будь виновником радости и врачом не только для себя, но и для госпожи спафарии, которая особенно нуждается во врачевстве и утешении, по причине того, что мало привыкла к терпению, а потом — и для прочих близких к тебе, так, чтобы ты явился сведущим в предметах Божественных, и поступающим по закону Божию и знающим, куда отошел преставившийся, особенно любезнейший сын твой: не к смерти, не к небытию, но в жизнь вечную и к Богу, создавшему все; и чтобы отцам, и знакомым, и собравшимся на погребение показать прекрасный пример того, как переносить с благодарностью и смиренномудрием потерю детей и не противиться Божиим повелениям. Преподобный Феодор Студит († 826). Велико ваше горе, безмерна скорбь ваша, невознаградима потеря. Знаю, сердце на части рвется. И обыкновенная смерть, разлучающая нас с нашими родными, тяжка. Насколько же тяжелее должна быть сердцу разлука ваша с милым, хорошим Васенькой, такою смертию вырванным от вас. Тяжко, больно, страшно, горько! Но в горечи этой и сладость есть, мои о Господе родные, возлюбленные и дорогие чада, в тягости вашей есть и легкость, в горе и скорби – отрада и утешение. Вот где это утешение, отрада, легкость и сладость. Вася, при всех своих хороших внешних качествах, был хорош и по душе своей, как говорится, еще не испорченный мальчик. Стало быть, цветочек свежий, неувядший, благоухающий, цветущий, прекрасный. А что делает садовник, когда у него в саду зацветет редкий, дорогой цвет, ввиду наступившей холодной погоды, сырой, гнилой? Не берет ли он этот цветок нежный и не пересаживает ли в теплую светлую оранжерею, чтобы не поблек совсем цветочек его? Так вот точно поступил и Великий Садоделатель – Господь с милым, хорошим цветочком Васенькой. Ведал он, всеведущий, что ждут впереди цветок этот юный невзгоды, непогоды, бури да вихри, громы да молнии, дожди да ливни, осень гнилая… зима суровая, холодная, морозная. Завянет цветочек, поблекнет… погибнет навеки. «Нет, - сказал Садоделатель великий, Премудрый Господь, - не дам увянуть цветочку Моему юному, осень своею гнилостью не коснется его, зима хладом своим не умертвит его, бури и вихри не унесут его… Нет, Я возьму его, вырву из этой грешной земли, пересажу его в оранжерею Свою небесную, где нет уже ни непогод, ни бурь, ни вихрей, ни осени сырой, ни зимы холодной, где вечно сияет солнце – Сам Христос, где вечная весна, вечная Пасха, вечное Христос Воскресе». И рече, и быша. Свщмч. Серафим (Звездинский), еп. Дмитровский (1883– ок. 1937). У Бога нет мертвых, у Него все живы, а значит впереди у Вас еще встреча с любимым сыном. Но, чтобы она была радостной, надо, чтобы и он, и Вы оказались в милости Божией. Слава Богу, что свидетельство от людей о К. самое хорошее, а вот надо еще, чтобы и Церковь свидетельствовала о нем, что он был с Богом, жил в Боге. Если в этом будет недостаток, то Ваш родительский долг – восполнить его молитвой за сына. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (1910-2006). Знаете, сколько матерей молятся и просят, чтобы их дети жили с Богом! «Я не знаю, что Ты сделаешь, Боже мой, — говорят эти женщины, — я хочу, чтобы мой ребёнок спасся, чтобы он был с Тобой». Однако если Бог видит, что ребёнок собьётся с правильного пути, что он катится к погибели и нет другого способа его спасти, Он берёт его к Себе неожиданной смертью. К примеру, Он попускает пьяному водителю сбить ребёнка и таким образом забирает его к Себе. Если бы для ребёнка была возможность стать лучше, то Бог помешал бы произойти несчастному случаю. Потом хмель выветривается из головы и у того, кто сбил ребёнка. Человек приходит в чувство и всю последующую жизнь его мучает совесть. «Я совершил преступление», — говорит такой человек и постоянно просит у Бога, чтобы Он его простил. Таким образом этот человек тоже спасается. А мать погибшего ребёнка, мучаясь от душевной боли, начинает жить более собранно, задумывается о смерти и готовится к жизни иной. Так спасается и она. Видите, как Бог за молитвы матери устраивает так, чтобы спасались человеческие души? Старец Паисий Святогорец (1924-1994).

Как пережить смерть младенца (маленького ребенка)? Как горьки слезы при смерти дитяти! Как тяжко матери, когда лишается она грудного младенца! Возрасти его, Господи, в чертоге Твоем!.. Блаженно детство! Оно наследует рай. Горе старости! Она остается здесь на бедствия. Ты, Господи, помоги ей! Преподобный Ефрем Сирин (IV век). О умершем же младенце отдайте на волю Божию, но все считать грехи свои виною и сего наказания. Преподобный Лев Оптинский (1768-1841). Святая Церковь препровождает почивших младенцев из этого мира в мир вечный не с плачевными песнями, с песнями радости. Она признает их блаженство верным: молитвы ее при погребении младенцев не говорят о неизвестной судьбе человека после смерти, как говорят о ней умилительно и плачевно при погребении возрастных. Эти молитвы и испрашивают у бога почившему младенцу упокоение... и признают, что это упокоение дано, – почившего младенца уже называют блаженным. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807-1867). Часто смерть похищает невинных детей. Но вы знаете, что им принадлежит царствие Божие, и, между тем, плачете, что они так рано отходят от вас к Отцу Небесному, не испытав горестей земной жизни, и считаете исход их неблаговременным... Подумайте сами: отцовские ли это вздохи, материнские ли слезы?... Знаю, что в ваших слезах не та блестит мысль, что они отходят от вас к Отцу Небесному; нет, ваши слезы о том, что вы теряете в них ваши светлые надежды на ваше счастье, теряете будущих друзей и хранителей вашей старости. О, надежды, надежды! Если бы всегда сбывались вы! Но скажите, кто поручится, что дети ваши, если бы жили долее, всегда доставляли бы вам одни только радости и утешение? Кто знает? Может быть с годами они познакомились бы с обычаями света, противными христианству, и тогда не были бы столь любезными для Отца Небесного детьми, как теперь. Может быть, с годами остыл бы в них и к вам жар детской любви и они не были бы столь милыми для вас чадами, как теперь. Может быть... но чего бы не могло быть с ними в течение жизни?... А теперь они чистыми, невинными, как ангелы, отошли от вас к Отцу Небесному, а вы все еще плачете, называя исход их от вас неблаговременным. Подумайте сами: отцовские ли это вздохи, материнские ли слезы?... Епископ Гермоген (Добронравин) († 1897). Возлюбленному сыну вашему, блаженному младенцу Пафнутию, даруй, Господи, вечный покой со святыми! Вы об нем плачете, а он теперь во светлостях святых радуется и веселится, и оттуда вещает к вам: «О мне не рыдайте, родители мои, но паче <о> самих себе, согрешающих, плачьте всегда; младенцам бо определися праведных всех радость, ибо мы во временной жизни ничего не сделали, об чем бы ныне плакали». Преподобный Антоний Оптинский (1795-1865). Когда умирает малыш, Христос берёт его к Себе словно маленького Ангела, а его родители рыдают и бьют себя в грудь, тогда как им следовало бы радоваться. Ведь откуда они знают, кем бы он стал, когда вырос? Смог бы он спастись? Когда в 1924 году мы уезжали из Малой Азии на корабле, я был младенцем. На корабле было полно беженцев. Я лежал на палубе, закутанный матерью в пелёнки. Один матрос случайно на меня наступил. Мать подумала, что я умер, и начала плакать. Одна женщина из нашей деревни размотала пелёнки и убедилась, что со мной ничего не произошло. Но если бы я умер тогда, то точно был бы в раю. А сейчас мне уже столько лет, я столько подвизался, но в том, окажусь я там или нет, всё равно ещё не уверен. Но, кроме того, смерть детей помогает и их родителям. Родители должны знать, что с того момента, как у них умирает ребёнок — у них появляется молитвенник в раю. Когда родители умрут, их дети с рипидами придут к двери рая, чтобы встретить души отца и матери. А это ведь немалое дело! Кроме того, маленьким детям, которые были измучены болезнями или увечьем, Христос скажет: «Придите в рай и выберите в нём самое лучшее место». А дети ответят Христу так: «Здесь прекрасно, Христе, но мы хотим, чтобы вместе с нами была и наша мамочка», и Христос, услышав прошение детей, найдет способ, чтобы спасти их мать. Старец Паисий Святогорец (1924-1994).

Наталия,нет таких слов что бы утешить,читала ваш пост и просто ревела.Какая боль утраты.Очень сочувствую.Молитесь,и мы по своей силе будем вместе с вами.

Как говорить на исповеди о постыдных грехах? Автор: Протоиерей Алексий Тюков У каждого человека есть совесть - голос Божий в его душе. И человек, живущий христианской жизнью, стремящийся по мере своих сил реализовывать евангельские истины в своей жизни, имеет глубокую потребность в покаянии - очищении своей души от всякой греховной скверны. Часто бывает, что человек ощущает в себе жгучий стыд от содеянных грехов и боится высказать их перед священником на исповеди. Это проистекает от не совсем правильного понимания происходящего на исповеди. Допустим, вы пришли не в храм, а в больницу к врачу. У вас какие-то серьезные проблемы - заболевания, связанные с теми участками нашего тела, которые мы обычно стараемся скрыть под одеждой и никогда не обнажаем их перед людьми. Но ведь и такие части тела у человека нередко нуждаются во врачебной помощи, в лечении, и многие из нас вынуждены приходить к врачу и, вопреки нашим морально-нравственным устоям, открывать их, демонстрируя перед врачом свои язвы, болячки. Если человек, придя к врачу, начнет невнятно бормотать: у меня что-то болит, но я не покажу вам это место и не скажу, какое, - он ведь так и уйдет неисцеленным, не получив реальной медицинской помощи. Преодолевая же ложный стыд, больной получит те рекомендации, те лекарства, которые помогут ему преодолеть эту болезнь. Тоже самое можно сказать и о взаимоотношениях священника и человека, пришедшего на исповедь. Часто бывает, что необходимо исповедовать такие грехи, такие действия, о мерзости и скверне которых вы бы не рассказали никому из посторонних людей, даже из своих близких. Но здесь мы приходим в духовную лечебницу, в больницу, где лечим не раны и гнойники нашего тела, а те гнойники нашей души, которые возникли вследствие нашей греховной жизни, нарушения заповедей Божиих, тех духовных закономерностей, преступая которые, мы повредили себя и оставили гноящиеся рубцы на нашей душе. Опытные духовники советуют не вдаваться в мелкие подробности своих постыдных грехов, так как это может вызвать ненужные воспоминания у самого исповедующегося. Не стоит описывать в мельчайших подробностях, как и при каких обстоятельствах был совершен постыдный грех. Но исповедовать нужно все чистосердечно, называя своими именами. Если для чего-то вы не можете подобрать слов и не знаете, как назвать грех, то необходимо теми словами, которыми вы владеете, дать понять священнику, что именно вы пред Богом исповедуете. В противном случае та язвочка, которая возникла вследствие этого греха в вашей душе, останется неисцеленной, будет продолжать источать гной, который будет заражать вашу душу и подтачивать ваши телесные и духовные силы. Чтобы этого не происходило, чтобы не распространялся греховный гной в нашей душе, мы и исповедуемся в тех грехах, которые совершили, помня, что как врачу, проработавшему два-три месяца и уже насмотревшемуся различных язв в разных местах человеческого тела, ничего удивительного, ужасного уже не представляется, так и священник, прослуживший даже совсем немного времени, уже наслушался таких откровений, таких исповедей со всевозможными постыдными и мерзкими грехами, что ваша исповедь ни в коей мере не удивит, не ужаснет его. Напротив, существует определенная закономерность, неизвестная подчас людям, не имеющим священного сана, но хорошо знакомая каждому пастырю. Когда на исповедь приходит человек и начинает каяться в каких-то, пусть очень мерзких и постыдных, грехах, священник внутренне радуется, что человек пришел исцеляться - не из пустого в порожнее переливать, сказав тьму слов не по существу, а, пожигая свои страсти, свои греховные наклонности, лечить свою душу и снова вставать на тот правильный путь, который при благоприятных условиях дальнейшей христианской жизни приведет его к христианскому мировоззрению и деланию. Поэтому призываю вас не поддаваться ложному стыду, а стараться исповедовать все, что вы совершили. И священник, слушая это, будет радоваться, что вы нашли в себе силы восстать от греха, восстать от греховного сна и снова начать путь, ведущий ко Христу. О стеснении на исповеди Крестился - и все грехи простились?

Порча Автор: Протоиерей Игорь Гагарин Каждый день мы вспоминаем святых - тех, кто еще в этой жизни стал "гражданином Неба". Некоторых из них Церковь называет "земными ангелами и небесными человеками". Но иногда бывает и наоборот: человек еще в этой жизни становится "гражданином преисподней". И если Царство Небесное, как сказал Господь, внутри нас, то бывает, что внутри у человека не Царство, а самый настоящий ад. Таких людей мы называем одержимыми, или бесноватыми. О них неоднократно говорится в Евангелии. А в народе по отношению к ним употребляется еще и другое слово - "порченый". Последнее время о "порче" вспоминают особенно часто, так как это наиболее ходовое слово у разного рода "духовных целителей". Когда ко мне приходит кто-нибудь из обратившихся ранее к ним и говорит о том, какой ему установили "диагноз", то я уже заранее его знаю. Посмотрит вас "целитель", побеседует и глубокомысленно скажет: "Ну… ясно. На вас порча! Попробуем ее снять". Иногда сразу начинает "снимать", иногда сначала посоветует сходить в церковь, исповедаться, причаститься, освятить квартиру. Так создается иллюзия, что "целитель" и Церковь - заодно, что они делают одно общее дело. Именно иллюзия. "Порча" или, точнее, действие на нас темных духовных сил - вещь, конечно, страшная. Причиной ее, однако, чаще всего являются не "злые люди", не происки недоброжелателей, завистников и пр., а наши собственные грехи, из которых страшнейший - хула на Духа Святого, то есть неверие, противление Истине, пренебрежение голосом совести. Когда мы с Богом в сердце, когда мы члены Церкви Христовой, никто нас не "испортит", и самое большое, что может сатана, - смущать нас. Но каждый произвольный грех страшнее для нас тысячи "недобрых" глаз, и каждый раз, когда сознательно нарушаем заповедь Божию, вредим себе так, как не навредят нам сотни завистников, недоброжелателей и колдунов. Почувствовав ухудшение здоровья, тоску, уныние, человек порой думает: "Кто же мне это "сделал""? А "сделал-то" все это грех - не чей-то, а мой собственный, родной, и до того привычный, что я уже и не замечаю его. Цель жизни - стяжание Духа Святого. Но порой человек стяжает совсем иного духа, отнюдь не святого. Господь стоит у двери сердца и стучит, ожидая, пока мы откроем двери, впустим Его - откроем их молитвой, постом, покаянием, добрыми делами. А сатана входит сам в те щели и бреши, которые мы делаем каждый раз, когда совершаем грех. Поэтому всякий раз, собираясь что-то сделать или сказать, спросим себя: а кому это понравится - Богу или дьяволу; кто будет радоваться - Господь или сатана? Ведь не бывает такого, чтобы они радовались чему-то одному вместе. И если какое-то наше действие порадовало лукавого, то, значит, с этого момента он имеет над нами большую власть, чем раньше. И каждая уступка ему ведет к нашему большему порабощению. Уступка за уступкой, падение за падением, если они не сопровождаются покаянием, борьбой, усилиями снова встать, очиститься, восстановить отношения с Господом, ведут в конце концов к полному подчинению сатане. Человек становится одержимым и уже не может освободиться от сил зла без усиленной помощи Церкви. Так приобретается "порча", и не надо в ней винить никого, кроме самого себя. "Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Мф. 12, 30), - говорит Иисус. Говорит Господь и о том, что нельзя служить двум господам. Потому что каждый раз, пренебрегая заповедью Божией, поддаваясь соблазну осудить, солгать, пожадничать, сказать резкое слово и др., мы даем место в своей душе той тьме, которая царствует в преисподней. "Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое…" (Рим. 2, 9). И напротив: "Слава и честь и мир всякому, делающему доброе…" (Рим. 2, 10). Вот и стоим мы каждый раз перед выбором: согрешить - не согрешить? Будем же помнить, что вместе с этим выбираем и другое - душевный мир и радость или же скорбь и тесноту. А затем и большее - святость или одержимость, ад или Царство Божие.

Является ли грехом обращение к бабушке-целительнице, чтобы снять сглаз, если она снимает его молитвами? Автор: Протоиерей Алексий Тюков Вы спрашиваете, является ли это грехом? С точки зрения христианства, грех часто рассматривается как промах - промах мимо цели. Каждый человек, живущий в этом мире, стремится к радости, к счастью, к здравию, но далеко не каждый находит тот прямой путь, который ведет к тем благим целям. Господь наш Иисус Христос в Священном Писании подает нам те ориентиры, руководствуясь которыми мы можем достигнуть этих целей. Часто человек по своей духовной неграмотности не задумывается над теми вопросами, над которыми следует очень серьезно и глубоко поразмыслить. Когда мы говорим о традиционной медицине, о хирургических вмешательствах, например, мы ведь не пойдем к какому-то дилетанту, живущему по соседству с нами, чтобы он сделал нам операцию в домашних условиях. У нас хватает благоразумия не поступать таким образом. Но, если мы говорим о духовных практиках, человек здесь, к сожалению, оказывается более легкомысленным и нередко считает нормальным доверить любому встречному воздействие на свое подсознание, воздействие на свою жизнь. Несомненно, как ранее, так и сейчас очень много всевозможных так называемых целителей, бабок, колдунов, магов, экстрасенсов, биоэнергетиков и т.д. Называют они себя по-разному, но их оккультное воздействие однозначно негативно сказывается на человеческой личности. Понятия "сглаза" и "порчи" - нецерковные понятия. К христианской вере они не относятся, это суеверия, то есть вера суетная, не приносящая истинную пользу душе человека. Это своего рода духовная болезнь. Где оскудевает духовное знание о вере и истинной жизни, там появляется суеверие. Да, несомненно, связь с темными бесовскими силами в виде колдовства, ворожбы, заговоров, целительства существует с давних времен и отрицать ее не стоит. Но мы должны помнить, что ни колдун, ни кто-либо из людей не может оказать влияние на нас без попущения Божия, которое всегда имеет вполне конкретную цель: укрепление человека в вере и осознание человеком того, что только Сам Бог - наш единственный заступник. Действительно, иногда бывает так, что человек может ощутить некую мнимую помощь после обращения ко всякого рода целителям, но подлинного решения своей проблемы, подлинного исцеления человек здесь получить не может. Болезнь загоняется внутрь и проявится с удвоенной силой вскоре либо болезнями других органов, либо какими-то духовными проблемами. К сожалению, многие недостаточно церковные люди не понимают смысла и значения молитвы, и поэтому из их уст можно услышать, что, дескать, целители лечат молитвами, снимают порчу и сглаз молитвами. Нельзя лечить молитвами, нельзя что-то снять молитвами. Молитва - это обращение к Богу, к святым. Нельзя лечить обращением или что-то снять обращением. Молитва - это монолог нашей души, обращенной к Создателю, обращенной к нашим старшим братьям и сестрам, которые жили раньше нас, которые любили Бога и ближнего, которые помогали в течение всей своей земной жизни людям и после своей земной жизни не перестали нас любить, а еще с большей силой приблизившись к Богу, желают нам помощи. Молитва - это монолог в надежде на диалог с Богом и святыми, в надежде на их отклик и реальную помощь в нашей жизни. Поэтому необходимо понимать, что молитва - это не заговор, не набор определенных звуков, произнося которые человек ожидает получение какого-то результата. Часто целители посылают своих жертв креститься в церкви или не принимают их пока они не сходят в церковь на исповедь и Причастие. Это очень тонкий шаг, он сбивает с толку самого подозрительного и недоверчивого человека. С одной стороны, создается иллюзия сотрудничества колдуна и Церкви. С другой - внушается мысль о том, что он во власти добрых светлых сил. А с третьей - достигается самая тайная цель - попрание и осквернение святыни и внушение магического подхода к Таинствам Церковным. То есть такого подхода, при котором люди считают, что Бог им чем-то обязан. Что Он обязан им помочь в ответ на выполнение ими каких-то внешних действий, например, поставить свечки к определенным иконам в храме или прочитать определенное количество молитв, формально исповедаться и формально подойти к Причастию. Следить за собой, стараться исправиться серьезно внутренне, готовиться к Таинствам Церкви тяжело. Поэтому, проще формально что-то сделать и ждать от Бога чуда. Многие хотят познакомиться с какими-то старцами, прозорливцами, целителями, "чудотворцами", желают попасть на какие-то "чудотворные" сеансы, отчитки, чтобы побыстрее, обойдясь одним-двумя сеансами, поездками к таким людям, избавиться от своих проблем, решить проблемы со здоровьем и свои бытовые проблемы, проблемы взаимоотношений с близкими. Мы должны помнить, что такой путь не приведет к подлинному решению наших проблем. Он не приведет нас к главному: к видению наших грехов, к покаянию и истинному общению с любящим нас Богом. Через веру, как известно, мы отдаем свою волю тому, кому доверяем. Бог призывает нас подчинить нашу волю Его святой, направленной на наше благо, воле, то есть стараться жить по Божиим заповедям. Эти заповеди можно сравнить, например, с советом врача. Так, если доктор говорит, что при больном желудке нам необходимо воздержаться от какой-то неполезной нам пищи, то никто не усматривает в этом ущемление нашей свободы. Так же и Своими заповедями Господь Бог помогает нам осознать то, что приносит вред нашей душе, то есть грехи, которые мы совершаем, и воздержаться от них. Веря целителям, мы сами подчиняем им свою волю. В результате же теряем свою свободу. Темные силы получают таким образом доступ в нашу душу. Даже Господь, Творец и Создатель нашей жизни не нарушает нашу свободу. Господь говорит: "Се стою у дверей и стучу". Он входит только в открытое, чистое, доверяющее Его любви сердце. Нечистые же темные силы стараются любыми путями подчинить нас себе, но любящий нас Бог Своей силой сдерживает это их стремление. Только к душе того, кто сознательно ищет этой темной встречи, кто сознательно идет на поиск этой враждебных нам сил, они имеют доступ. Поэтому, слыша о какой-то порче, сглазе, нужно стараться забыть об этом и меньше обращать на это внимания. Бояться нужно не сглаза и порчи. Бояться надо обидеть Бога своей недостойной нехристианской жизнью. Бояться огорчать Бога, любящего нас, пошедшего ради нас на крестные страдания, даровавшему нам вечную жизнь, даровавшего нам все спасительные средства для ее достижения. Бояться обидеть любовь Божию, бояться растоптать то доверие Божие, Которое Он оказывает нашей свободе. Подытоживая сказанное, призываю Вас вдумчиво читать Священное Писание. Если что-то непонятно, неясно, следует прийти в храм, побеседовать со священником, решить свои духовные проблемы. Необходимо регулярно исповедоваться и причащаться Святых Христовых Таин, и не формально, а понимая значение и необходимость этого для нашей жизни и желая приобщаться к этой благодатной помощи Божией, благодати Таинств церковных, исцеляющих и возрождающих нас к новой жизни во Христе.

Какие меры нужно принимать, чтобы ребенок не пристрастился к наркотикам? Автор: Татьяна Шишова Очень важно понимать, какие дети составляют так называемую «группу риска», поскольку именно они оказываются наиболее уязвимыми. Во-первых, это дети, которым недостает в семье теплоты, ласки, понимания. Может быть, взрослые слишком заняты или поглощены собственными проблемами. Или общаются с ребенком сухо, фиксируясь в основном на его успеваемости. В результате у него возникает чувство, что родителям нужен не он сам — такой, какой он есть, — а только его достижения. Нарушенный эмоциональный контакт надо восстановить, не дожидаясь вступления ребенка в переходный возраст, когда это будет сделать гораздо труднее. Если чувствуете, что не справляетесь, обращайтесь к специалистам. Не стоит отговариваться обилием хлопот. Ведь если ребенок, ища спасения от одиночества, пристрастится к наркотикам, хлопот у вас станет гораздо больше. Во-вторых, по наблюдениям многих психологов, среди подростков-наркоманов практически нет ребят с нормальной самооценкой, она у всех занижена. А повышение детской самооценки тоже во многом зависит от родителей. Создавайте атмосферу принятия ребенка, давайте ему понять, какие у него сильные стороны, и тактично (!) помогайте справиться с недостатками.

Подростковый возраст: "Это носить не буду!" Автор: Татьяна Шишова Часто слышишь: "Моя дочь стала ужасно привередлива в одежде. Еще год назад у нас с этим не было проблем, но когда ей исполнилось двенадцать, девочку будто подменили. Что ни куплю - все не то, не так. Не знаю, что и делать…" Переходный возраст недаром называется трудным. Он труден и для детей, и для родителей, которым зачастую очень непросто изменить стереотипы своих взаимоотношений с ребенком. Что мы видим в данном случае? Мама явно привыкла сама выбирать одежду для дочери, и до недавнего времени дочь спокойно с этим мирилась. Но с наступлением переходного возраста у детей (особенно у девочек), во-первых, резко повышается интерес к собственной внешности, а во-вторых - и это, пожалуй, главное, - усиливается зависимость от мнения сверстников. Проявляться эта зависимость начинает именно в выборе одежды. В подростковом коллективе складываются свои представления о моде, зачастую не совпадающие с представлениями родителей. И боязнь выглядеть смешными в глазах сверстников порой перевешивает здравый смысл, так что ребенок наряжается как чучело, но считает, что он одет красиво и модно, поскольку так ходят ребята в классе. Естественно, с подобными "закидонами" мириться не стоит. Прежде всего потому, что, перенимая вызывающий, "хипповый" облик, подросток может постепенно перенять и "хипповый" образ жизни, составной частью которого, к сожалению, являются наркотики. Но если ничем таким пока не пахнет, следует отнестись к изменению вкусов дочки с пониманием. Пусть выбирает одежду сама, а вы старайтесь тактично подсказать, что ей больше к лицу. В данном случае важно не подавить инициативу девочки, которая постепенно начинает входить в роль юной девушки и ищет свой облик. Но и на самотек дело пускать, конечно, тоже не стоит, поскольку задача матери - помочь своей взрослеющей дочери в этих поисках с тем, чтобы подчеркнуть достоинства ее внешности и приглушить недостатки.