Татиана.

Как причащались древние христиане Древнехристианска практика причащения Святых Тайн, в связи с современной, в Православной Церкви Святой апостол Павел писал: "Да испытывает же себя человек, и, таким образом, пусть ест от хлеба сего и пьет от чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны." (1 Коринф. 11 гл. 28-30 ст.) По изображению евангелистов Матфея, Марка и Луки, Господь Иисус Христос на Тайной Вечере так сподобил св. апостолов вкусить Своего Тела и Крови: "Когда они ели (по Матфею и Марку), Иисус взял хлеб, благословил, преломил и, раздавая ученикам, сказал: "Приимите, ядите: сие есть Тело Мое (Ев. Матф. 26 гл. 26 ст.; Марка 14, 22; Луки 22, 19) – и взяв чашу и благодарив, подал им и сказал – пейте из нее все" (Матф. 27 ст.); или, как повествует св. Лука, – "Приимите ее (чашу) и разделите между собою (17 ст. Луки) – и пили от нее все" (Марк 23 ст.)". Из этого повествования евангелистов открывается, во-первых, что апостолы вкусили Тела и Крови Господа во время трапезы и, можно думать, по окончании еды, так как вслед за причащением последовало благодарение и выход апостолов из горницы (Матф. 30 ст.; Марка 26 ст.). Во-вторых, Господь взял хлеб, а не хлебы, а после благословения и преломления стал Сам раздавать (?????? – Матф.) его ученикам. В-третьих, Господь взял чашу (одну) и после благодарения подал (?????? Матфей и Марк) апостолам и велел ее разделить (???????????) – между собою (Лука). Из глагольных форм ??????и ????????????можно заключить, что Господь уже не Сам каждому апостолу давал пить из чаши, как это было сделано с Телом, а вообще передал чашу апостолам и велел им самим разделить ее между собою. В-четвертых, наконец, Господь причастил апостолов в горнице, нарочито пред этим приготовленной и убранной (Марк 15 ст.; Лука 12 ст). На основании некоторых указаний книги Деяний и Посланий ап. Павла мы удостоверяемся, что и причащение первых христиан весьма походило на причащение апостолов Иисусом Христом. Прежде всего, хлеб евхаристический после благословения преломлялся – отсюда самое таинство причащения Тела и Крови Господа называлось "преломлением хлеба" (Деян. 2 гл. 42, 46 ст. 20, гл. 7 и 11 ст.; Коринф. 10 гл. 17 ст.). Все причащались от одного хлеба и чаши (Коринф. 10 гл. 17 ст.). Преломляли хлеб по домам в горницах (Деян. 2 гл. 46 ст., 20 гл. 8 ст.). Наконец, преломление хлеба соединялось с вечерею, и причащение происходило после еды (Коринф. 11 гл. 21 ст. и 34 ст.). Но такое соединение уже во времена св. апостола Павла вызывало много злоупотреблений среди коринфских христиан, за что и обличает их апостол. Самое вкушение пищи пред причащением ап. Павел, однако, не считает явлением необычным, он заботится только о водворении благочиния на вечерях Господних и ради этого благочиния советует голодным дома подкрепляться пищею, прежде чем идти на преломление хлеба (Коринф. 11 гл. 20-34 ст.). Апостольская практика причащения существовала до начала II в., что подтверждается памятником в"Capella greca"* (* Под "Capella greca" известна открытая камера в катакомбах св. Прискиллы.) происхождение которого ученый исследователь Вильперт относит к первому десятилетию второго столетия. Сюжет этого памятника следующий. Изображается вечеря. Участники вечери, числом шесть, возлежат за полукруглым столом. На правом конце стола, на каком-то отдельном предмете, восседает мужчина с бородой; он преломляет хлеб. Это, очевидно, предстоятель. Близко к нему стоит чаша, затем две тарелки с двумя рыбами и пятью хлебами и, кроме того, по обеим сторонам мы видим коробы, до края наполненные хлебом: слева четыре, справа пять. Что касается этих коробов, тарелок с хлебами и рыбами, то они, несомненно, указывают на чудо насыщения народа Христом, а в этом чуде вся христианская древность видела образ евхаристической вечери, что подтверждается как письменными свидетельствами, так и самими монументами. Ориген, например, в своем комментарии на евангелие Матфея, чудесное насыщение народа Спасителем ставит в связь с евхаристией (Comment, in Matth. tom. X, §25 – Migne Р. Р. graec. XIII, соl. 902 sg.). Евхаристию древние христиане называли преломлением хлеба (см. Деян. 2, 42 и 46 ст. 20, 7 ст.; учение 12 апостолов и послания св. Игнатия Богоносца) и это потому, что акт преломления останавливал особенное внимание верующих. После мы еще некоторое время встречаем в письменных памятниках указание на преломление хлеба, например, в творениях св. Иринея, Феофила Александрийского, Кирилла Ал., Златоуста, Григория Назианзина и др., а также в древних литургиях Иакова (1 вып. 189-192 стр.), св. ап. Фадея (4 вып. 26-30). Но если в первобытную эпоху христианской жизни преломление хлеба имело практический смысл, преломленные части раздавались верующим, то в последующее время преломление служило лишь воспоминанием преломления хлеба, совершенного Спасителем на Тайной Вечере, что так ясно открывается из чина древних литургий, где преломление хлеба различается уже от самого его дробления на части для причащения. Преломление хлеба есть форма причащения, исключительно принадлежащая первохристианскому времени. Со II в. практика причащения начинает осложняться и разнообразиться. ПРИЧAЩЕНИЕ В ХРАМЕ Кто преподавал верующим Святые Дары Не только епископы и пресвитеры, но и диаконы в начале христианской эры могли раздавать причастникам как св. хлеб, так и чашу. Такая практика существовала во времена св. Иустина мученика (1 апология, 97 стр.) и нужно думать долго после него. Так, в чине литургии Иакова Иерусалимского мы читаем:" Священник преподает причастие клиру, затем диаконы берут дискосы и чаши для преподавания народу" (1 вып. лит. 189-192 стр.). Восемнадцатое правило первого Вселенского Собора ограничивает право диаконов преподавать евхаристию только тем, что запрещает им причащать пресвитеров, а Лаодикийский собор правилом двадцать пятым не позволяет лишь иподиакону раздавать хлеб или благословлять чашу. Значит, когда был Лаодикийский собор (364 г.), в некоторых местах даже иподиаконы преподавали причастие, не говоря уже о диаконах. Указание на то, что диаконы вообще раздавали верующим евхаристические Дары, мы встречаем даже в начале VII в. у Иоанна Мосха (Луг Духовный, 48 и 49 главы). Но гораздо определеннее с III в. выступает такая практика. Епископ или пресвитер раздавал хлеб, а чашу – диакон. Так, в постановлениях апостольских повелевается: "Епископ преподает приношение (Тело Христово), диакон же пусть держит чашу и подает ее" (1 вып. лит. 133-135 стр.). По чинопоследованию ефиопской литургии священник раздает причастие народу, говоря: "Сей есть хлеб... Диакон же преподает чашу"" (3 вып. лит. ПО стр.). Тот же порядок мы встречаем в Галликанской литургии, господствовавшей в Галлии от IV до конца VII вв. Мабилльон и за ним Даниель приводят нам чин причащения по этой литургии: "После благословения и причащения верующие и женщины подходили к алтарю, брали частицу евхаристии от священника, а чаша преподавалась диаконом"(4 вып. лит. 111-113 стр). Что чашу для приобщения подносили диаконы, указания относительно этого мы находим у св. отцов – Киприана (Книга о падших, 161 стр.), Иоанна Мосха (118 глава Луга Духовного) и у других. Описанная нами практика, по всей вероятности, была вызвана тем обстоятельством, что Тело и Кровь преподавались верующим в раздельных видах и вот, предстоятель раздавал св. хлеб, а диакон чашу. Впоследствии, когда причастие стали давать посредством лжицы, роль диаконов ограничивалась лишь тем, что они поддерживали чашу у священника. Так, по литургии св. Григория, просветителя Армении, а эта литургия окончательно сложилась около VII в., священник причащает желающих, диакон же берет с престола покров чаши и, поместившись с левой стороны священника, поддерживает чашу, спустивши конец покрова (2 вып. литургий, 225-229 стр.). Таким образом, со временем право преподавать причастие отошло от диаконов, и осталось это право только за епископами и пресвитерами, каковое право всегда и прежде всего им принадлежало. Так, по Дионисию Ареопагиту, иерарх, приобщившись сам, преподает богоначальное причастие другим (О церковной иерархии, гл. III, 72 стр. – Писания св. отцов... том 1-й). Тертуллиан пишет: "Таинство евхаристии мы принимаем не иначе, как из руки председательствующих" (De corona militis cap. III et IV – 1 вып. литург. 53-54 стр.). По сирской литургии св. ап. Иакова, предстоятель раздает евхаристию священникам, диаконам, затем мирянам (2 вып. лит. 41-43 стр.). Св. Василий Великий и другие отцы говорят о получении евхаристических даров из рук священника (письмо 89 к Кесарии), то же и другие. С VIII в., точнее со времени Трульского собора (691 г.), право преподавать Св. Дары стало исключительно принадлежать епископам и пресвитерам, так что уже названный собор знает только епископов и пресвитеров, преподающих св. причастие, почему и узаконивает, "кто из епископов или пресвитеров требует за преподавание св. причастия денег или чего иного, тот должен быть извержен" (Шест. 23 пр.).

Ксения,дай Господь вам и вашим деткам доброго здравия,утешения и радости.

Дмитрий ЮРЕВИЧ ЗНАЧЕНИЕ РУКОПИСЕЙ МЕРТВОГО МОРЯ ДЛЯ ПРАВОСЛАВНОГО ИЗУЧЕНИЯ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ Доклад, прочитанный на пленарном заседании Вторых региональных образовательных Знаменских чтений "Христианство и образование России" в Санкт-Петербургском государственном университете педагогического мастерства (СПбГ УПМ) 4 декабря 2001 года Бедуины, нашедшие рукописи в 1-й пещере (нажмите, чтобы увеличить изображение) Случайная находка в 1947 году бедуинами племени таамире древних рукописей в пещере неподалеку от западного побережья Мертвого моря привела к серии уникальных научных открытий, имевших колоссальное значение для библеистики. На протяжении нескольких лет с 1952 по 1956 год археологи извлекли из 11 пещер Хирбет-Кумрана более 10 хорошо сохранившихся свитков, а также около 25 тысяч фрагментарных обрывков, многие из которых не превышают по размеру почтовую марку. Из этих обрывков удалось путем сложного анализа и сопоставления выделить еще около 900 фрагментов древних текстов. [1, xv] Рукописи написаны преимущественно на древнееврейском и арамейском языках, и лишь немногие - по-гречески. Все рукописи могут быть разделены на несколько групп: 1) библейские тексты, которые составляют около 25 процентов всех манускриптов и включают все канонические ветхозаветные книги или их фрагменты, кроме книги Есфирь, 2) библейские комментарии, или пешарим; 3) ветхозаветные апокрифы, среди которых некоторые были известны и прежде - их сохранила христианская традиция в греческом и других переводах, например, книга Юбилеев и книга Еноха; 4) небиблейская учительная литература, 5) правовые документы; и, наконец, 6) письма. [6, xxi] Уникальность находок заключается прежде всего в их древности. Как палеографически (то есть с помощью методики определения возраста по начертанию букв), так и радиоуглеродным методом рукописи датируются периодом с 250 г. до Р. Х. по 68 г. после Р.Х. (т.е. до момента разрушения кумранского поселения римскими легионерами). Напомню, что на момент находок в 1947 году кумранских рукописей самые старые из известных списков Ветхого Завета на еврейском языке датировались X-XI веками после Р. Х. Таким образом, найденные в Кумране библейские рукописи оказались древнее более, чем на тысячу лет! Рукопись 1 книги Царств из 1-й пещеры (нажмите, чтобы увеличить изображение) Открытие рукописей Мертвого моря дало богатый материал для библейских исследований. Во-первых, появились новые данные для библейской текстологии, позволяющей выявить более точно буквальный, исходный смысл некоторых мест Священного Писания. Это имеет значение не только для православных или христианских исследователей, но и для всех читателей Библии вообще. Проиллюстрирую данное положение на простом, но весьма интересном примере. В прошлом году появилось сообщение о том, что известный американский исследователь Фрэнк Кросс, входящий в официальную группу по изучению кумранских рукописей, обратил внимание на важное отличие кумранского текста 1 книги Царств (17:4) от стандартного современного еврейского текста в так называемой масоретской редакции, окончательно оформившейся только к X веку после Р. Х, и сделанных с него современных переводов. В масоретском тексте рост филистимского воина Голиафа, с которым сражался и которого победил святой царь Давид, указан как "шесть локтей с пядью", что в современном исчислении составляет несколько более 3 метров. В одной из рукописей Мертвого моря [видимо, имеется в виду рукопись из 4-й пещеры 4Q51 - Д.Ю., позднейшее примечание] Голиаф описан как имеющий рост "четыре локтя с пядью", что более соответствует масштабам человеческого тела и составляет чуть более 2 метров. [2] Во-вторых, анализ кумранских свитков дает новый материал для библейской экзегетики, или толкования Священного Писания, для уяснения вероучения Библии. Это имеет огромное значение именно для православной библеистики, поскольку позволяет не только выявить понимание отдельных мест Писания иудеями, жившими накануне прихода в мир Иисуса Христа, но и сопоставить тогдашнее понимание Писания со святоотеческой традицией православной Церкви. Особенно важно в данном случае изучение мессианских воззрений тогдашних иудеев: оно показывает, что зафиксированные в рукописях Мертвого моря воззрения на ожидаемого Мессию хотя и не достигали высоты евангельского откровения, однако в некоторых пунктах являлись столь возвышенными, что подготавливали в сознании тогдашних иудеев достаточно верное представление о Мессии. Следовательно, мы получаем свидетельство о том, что и в ветхозаветной Церкви напряженное ожидание Христа не сводилось только к ожиданию политического царя-освободителя, но имело и духовные черты - именно те, которые были явлены в Господе Иисусе Христе и раскрыты в церковном вероучении. Прежде, чем проиллюстрировать эту мысль на конкретном примере, хочу пояснить, почему мы вправе использовать рукописи Мертвого моря для анализа мировоззрения палестинских иудеев II-I веков до Р.Х. вообще, а не только идеологии кумранской общины. Дело в том, что после археологических раскопок, проведенных с 1951 по 1956 год Роланом де Во на месте кумранских развалин, большинство исследователей стало согласно с тем, что найденные неподалеку от развалин Кумрана в скалистых пещерах рукописи имеют какое-то отношение к этому поселению. Однако до сих пор в среде ученых нет согласия в том, кто были жителм Кумрана. Многие видят в них одну из общин ессеев - широкого религиозного движения в Палестине. Даже если это так, наличие у кумранских ессеев библиотеки, которую они спрятали в пещерах, спасаясь от римских легионеров, отнюдь не означает, что все книги в их библиотеке были именно сектантские по своему происхождению и содержанию. Более того, многие ученые сомневаются даже в том, что все свитки в этой библиотеке были написаны переписчиками в самом Кумране. Наиболее вероятно, что многие свитки просто привозились в общину из Иерусалима или других мест Палестины. Об этом же свидетельствует также то, что в Кумране в качестве официального богословского языка использовался древнееврейский - в этом случае мы вправе рассматривать рукописи на арамейском языке как произведения, которыми кумранская библиотека пополнялась извне. [3, 7-8] Также и те произведения на еврейском, которые не имеют явно выраженного сектантского характера, можно рассматривать как отражающие более широкие религиозные взгляды, чем воззрения ессейского движения. Для экзегетики, или толкования Священного Писания Ветхого Завета весьма важным является термин Сын Божий, который встречается как указание на божественную природу Мессии уже в Псалмах ("Господь сказал Мне: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя", Пс. 2:7). Именно в таком смысле понимали данное выражение церковные толкователи, выражавшие православную традицию. Однако в прошлом веке в среде ученых развился крайне скептический взгляд на это выражение. Кроме указания на то, что у древневосточных народов "сынами божиими" именовали царей, критики дошли даже до такого предположения: они приписали христианству, будто оно ввело в иудейство чуждое ветхозаветной традиции понимание Мессии как Сына Божия, которое христианство, якобы, заимствовало в эллинизме. [4, 92] Рудольф Бультман, например, утверждал, что само именование Иисуса Христа Сыном Божиим возникло в христианских эллинистических (т.е. греческих) церквах за пределами Палестины. Указывалось на то, что современных Иисусу Христу римских императоров официально именовали "богами" и "сынами божиими" - например, Августа, Тиверия, Нерона. Подчеркивали тот факт, что термин "евангелие" употреблялся для обозначения вести о благих деяниях римских правителей, например, того же Августа. [4,93] Таким образом, не просто ставилось под сомнение церковное понимание ветхозаветного термина "Сын Божий", но даже свидетельство евангелий. Рукопись "Сын Божий" или "Арамейский апокалипсис" (нажмите, чтобы увеличить изображение) Однако в 1991 году был опубликован текст, найденный в кумранской 4 пещере и получивший название "Сын Божий" или "Арамейский апокалипсис". Он написан на арамейском, поэтому, вероятно, был составлен не в кумранской общине, а где-то за ее пределами в тогдашней Палестине. В нем говорится о Царе, который придет, чтобы покорить народы и править по справедливости. Вот фрагмент этого текста: "Но Твой Сын будет велик на земле и все народы примирятся с Ним и будут служить Ему. Ибо Его будут называть Сыном великого Бога, и Его будут называть по Его имени. Его будут звать Сыном Божиим, и они будут называть Его Сыном Всевышнего. … Его царство будет вечное царство, и все Его пути будут в правде. Он будет судить землю по правде, и все будут пребывать в мире" (4Q246 1:7b-2:1, 5-6). Таким образом, мы видим, что еще накануне пришествия в мир Христа в Палестине выражение "Сын Божий" мыслилось как мессианский термин и означало Того, Кто устроит вечное царство мира и справедливости. Этот текст подтверждает также, что в благовестии архангела Гавриила Пресвятой Богородице, называющем имеющего родится Христа "Сыном Божиим" содержится уже понятный для религиозного сознания того времени термин. Это подтверждает и незыблемость свидетельства евангелий о Христе. Наконец, данный текст показывает, что святоотеческое возвышенное понимание Мессии не было совершенно чуждо и ветхозаветной Церкви в лице ее лучших представителей. Наконец, исследования кумранских рукописей имеют значение для закрепления церковной святоотеческой традиции толкования Ветхого Завета, основанной на использовании не еврейского, а греческого текста Ветхого Завета - перевода, сделанного в Александрии в III-II вв. до Р.Х. 70-ю толкователями и их преемниками, и поэтому получившему название Септуагинты, или перевода Семидесяти. Напомню, что после разрушения римлянами Иерусалима та часть иудейства, которая так и не увидела в Иисусе из Назарета предреченного Мессию Израилева, на протяжении многих веков, особенно с VI по IX век, с особой тщательностью и планомерностью осуществила процесс редактирования книг Ветхого Завета на древнееврейском языке. Первоначальному тексту, не содержащему гласных букв, были приданы огласовки, была составлена единая редакция текста, которая получила название масоретской. На протяжении всего второго тысячелетия после Р.Х. эта редакция не только использовалась иудеями, но и была единственным известным вариантом древнееврейского текста Ветхого Завета, с которого осуществлялись современные переводы на европейские языки. Интересно, что вскоре после зарождения христианской Церкви, книги Ветхого Завета в ней стали использоваться не на языке оригинала, а в упомянутом выше греческом переводе Семидесяти. Евангелисты и св. ап. Павел часто приводят цитаты из Ветхого Завета именно по переводу Семидесяти; церковные толкователи и учителя использовали для толкований и поучений книги Ветхого Завета именно в греческом переводе. С Септуагинты был сделан перевод книг Ветхого Завета на славянский язык. Таким образом, и авторитет, и значение Септуагинты для православной Церкви огромны. Однако в XVIII-XX веках неоднократно вставал вопрос о правомочности использования Септуагинты и сделанных на ее основе святоотеческих толкований для изучения Библии. Критики указывали на то, что текст Септуагинты в некоторых местах сильно отличается по смыслу от масоретского текста. В свитках Мертвого моря найденные древние тексты часто близки к масоретскому и лишь незначительно отличаются от него, но в других случаях дают чтение, близкое к Септуагинте. Однако в ряде мест кумранские тексты отличаются и от масоретской редакции, и от перевода Семидесяти. Анализ рукописей, проведенных учеными, позволил установить крайне важный и интересный факт, а именно - то, что в II-I веках до Рождества Христова существовало несколько различных редакций ветхозаветных библейских книг на еврейском языке. Одна из возможных реконструкций истории ветхозаветного текста, а именно, теория "локальных текстов" предложенная Фрэнком Кроссом, [5,147-149] следующим образом представляет возникновение различных редакций. Схема теории локальных текстов (на примере книги Исход - нажмите, чтобы увеличить изображение) Из первоначального еврейского текста, существовавшего в VI веке до Р. Х., то есть в допленный период, за время нахождения евреев в вавилонском плену к IV веку возникло два семейства текстов: вавилонское и палестинское. Палестинское семейство стало основой для египетской редакции библейского текста, возникшей к III веку до Р.Х., с которой и был сделан перевод семидесяти толковников на греческий язык. Из палестинского семейства произошла также палестинская редакция библейских текстов, которая является доминирующей в кумранских рукописях. [5, 147] На этом же семействе базируется самаритянская редакция Пятикнижия. Вавилонское семейство послужило основой для раввинистической редакции I века по Р.Х., из которой к X веку по Р.Х. была составлена масоретская версия. Таким образом, в период с V по I век до Р. Х. возникло три основных варианта еврейского текста в иудейских общинах Палестины, Вавилона и Египта. И перевод на греческий язык, который на протяжении двух тысяч лет использовала православная Церковь, был сделан с одного из этих вариантов, представляющего разновидность палестинского семейства текстов. Интересно, что данная редакция еврейского текста была в ходу у иудеев еще во II веке после Р. Х., поскольку, по мнению Оригена, греческий текст Библии, который он использовал, совпадал с еврейским текстом, который имелся у современных ему иудеев. [5, 143] Тем самым, благодаря анализу кумранских рукописей подтверждается авторитетность и древность того текста Ветхого Завета, которым в греческом переводе пользовалась и продолжает пользоваться православная Церковь. В заключение хочется заметить, что публикация в 1991-1992 годах большого количества новых рукописей из 4-й пещеры дала огромное количество материала, нуждающегося в православной оценке и осмыслении. Изучение этого материала является актуальной задачей будущего.

Какой возраст имеют самые старые экземпляры Нового и Ветхого Завета из существующих поныне и где они хранятся? Иеромонах Иов (Гумеров): Ученые текстологи при составлении классификации библейских манускриптов, учитывают не только их содержание (ветхозаветные и новозаветные тексты), полноту (весь библейский корпус, отдельные книги и фрагменты), но также материал (папирус, пергамент) и форму (свиток, кодекс). Древние библейские рукописи дошли до нас на папирусе и пергаменте. Для изготовления папируса внутренняя часть волокнистого тростника разрезалась на полосы. Они плотно укладывались на гладкую доску. На первый слой под прямым углом клали другие полосы, смазанные клеем. Образовавшиеся листы шириной около 25 см. высушивались под прессом на солнце. Если тростник был молодой, то страница была светло-желтого цвета. Из старого тростника получался папирус темно-желтый. Отдельные листы склеивали. Получалась полоса длинной около 10 метров. Хотя известен свиток (небиблейский), достигающий 41 м., папирусы размером более десяти метров были весьма неудобны для употребления. Такие большие книги как Евангелие от Луки и Деяния св. Апостолов помещались в отдельные папирусные свитки длиной 9,5 - 9,8 м. Слева и справа свитка крепились валики. На один из них наматывался весь папирус: тексты на еврейском и других семитских языках на левый, а на греческом и римском языках – на правый стержень. При чтении свиток разгибался на величину страницы. По мере прочтения страницы папирус наматывался на другой валик. Для большего удобства большие свитки иногда разрезались на несколько частей. Когда Спаситель вошел в Назаретскую синагогу, Ему подали книгу пророка Исаии. Господь Иисус Христос раскрыл книгу и нашел место. В греческом тексте буквально: раскатав книгу (Лк.4:17) и скатав книгу (4:20). Со 2-го века до Р.Х. для письма стали использовать пергамент – материал из обработанной специальным способом кожи животных. Пергамент использовался иудеями для записи священных текстов. Для этой цели использовалась только кожа чистых (по закону Моисея) животных. Кожаные книги упоминает св. апостол Павел (2Тим.4:13). Пергамент имел преимущества по сравнению с папирусом. Он был значительно прочней. На пергаментной полосе можно было писать с двух сторон. За такими свитками закрепилось название опистограф (греч. opisthe – сзади; grapho – пишу). Вертикальные волокна на оборотной стороне папируса затрудняли работу писцов. Однако у пергамента были свои недостатки. Читать папирусы было легче: полированная поверхность пергамента утомляла глаза. Углы пергаменных листов со временем начинают морщиться и становятся неровными. Свиток был неудобен в употреблении. При чтении заняты были обе руки: одной приходилось раскручивать свиток, а другой наматывать его по мере прочтения. Свиток имел еще одно недостаток. Поскольку библейские тексты использовались ранними христианами в богослужебных целях, то трудно было быстро найти необходимое место Священного Писания. В конце 1 в. или в начале 2 в. в раннехристианских общинах стали употреблять кодексы. Согнутые посередине листы папируса складывались вместе и затем сшивались. Это были первые книги в нашем понимании. Данная форма папируса дала возможность христианам соединить в одну книгу все четыре Евангелия или все Послания апостола Павла, чего не позволял свиток, ибо становился огромным в размерах. Переписчикам теперь было легче сверять рукописи с автографами. «Вероятно, справедливо предположение, что именно христиане из язычников довольно рано стали использовать форму кодекса для Священного Писания вместо свитков, чтобы тем самым сознательно провести различие между практикой Церкви и практикой синагоги, где по традиции сохранялась передача текста Ветхого Завета при помощи свитков» (Брюс М. Мецгер. Текстология Нового Завета, М., 1996, с. 4). Специалисты различают: полные библейские рукописи, включающие весь текст Священного Писания, полный корпус Ветхого Завета, полный корпус Нового завета, отдельные книги и фрагменты книг. Ветхий Завет. 1. На еврейском языке. Самые древние ветхозаветные рукописи датируются 3-им веком до Р.Х. Речь идет о рукописях, найденных в окрестностях Вади-Кумран близ Мертвого моря. Из свыше 400 текстов – 175 библейские. Среди них – все ветхозаветные книги, кроме книги Есфирь. Большинство из них – неполные. Древнее всех из библейских текстов оказалась копия Книги Самуила (1-2 Книги Царств) (3-й век до Р. X.). Самой ценной находкой являются два манускрипта книги пророка Исаии (полный и неполный). Дошедшая до нас целиком книга великого пророка, датируется 2-м веком до Р.Х. До открытия ее в 1947 году в пещере № 1 самым древним еврейским текстом был масоретский – 900 год по Р.Х. Сличение двух документов разделенных по времени 10-ю веками, показало исключительную надежность и точность, с какой на протяжении 1000 лет копировался еврейский священный текст. Ученый Глисон Арчер (G.L.Archer) пишет, что найденные в пещере Кумрана копии книг пророка Исаии «оказались слово в слово совпадающими с нашей стандартной еврейской Библией на более чем на 95 процентов объема текста. А 5 процентов различий сводятся, главным образом, к очевидным опискам и к вариантам написания слов». Для свитков Мертвого моря устроено в Иерусалиме специальное хранилище. В особом отделении его располагаются драгоценные рукописи пророка Исайи. Почему священные библейские тексты на еврейском языке (если не считать свитки Мертвого моря) весьма поздние (9 – 10 века по Р.Х.)? Потому, что у евреев был с давних времен обычай не употреблять в богослужении и молитвенном чтении священные книги, ставшие потертыми и обветшавшими. Этого не позволяло ветхозаветное благочестие. Огню священные книги и предметы не предавались. Устраивались так называемые генизы (евр. сокрытие, погребение). Там они находились веками, постепенно разрушаясь. После того, как гениза заполнялась, собранные в ней предметы и книги погребали на еврейских кладбищах с обрядовой торжественностью. Генизы находились, по-видимому, при Иерусалимском храме, а позже при синагогах. Множество старых рукописей было найдено в Каирской генизе, помещавшейся на чердаке построенной в 882 году синагоги Эзра в Фостате (Старый Каир). Гениза была открыта в 1896 г. Ее материалы (более ста тысяч листов документов) были перевезены в Кембриджский университет. 2. На греческом языке. Текст Септуагинты дошел до нас в форме кодексов. Синайский кодекс (Sinaiticus). Датируется 4-м веком. Он найден в 1859 г. в монастыре св. Екатерины (на Синае) и передан в Императорскую библиотеку в Санкт-Петербурге. В этом Кодексе содержится почти полный текст Ветхого Завета (в греческом переводе) и полный текст Нового Завета. В 1933 г. советское правительство продало его Британскому музею за 100 000 фунтов стерлингов. Ватиканский кодекс (Vaticanus). Датируется серединой 4-го века. Принадлежит Ватикану. Кодекс содержит весь текст греческой Библии (Септуагинты). Текст Нового Завета имеет утраты. Александрийский кодекс ( Alexandrinus). Текст написан в 450 г. в Египте. Манускрипт содержит весь Ветхий Завет и Новый Завет, начиная с 25-й главы Евангелия от Матфея. Кодекс хранится в Британском музее. Новый Завет. Текстология Нового Завета добилась выдающихся достижений в 20 столетии. В настоящее время имеется более 2328 рукописей или фрагментов рукописей на греческом языке, дошедших до нас от первых трех веков христианства. К 1972 г. испанский ученый-палеограф Хосе О'Каллахан завершил работу по идентификации 9 фрагментов из пещеры №7 близ Мертвого моря в качестве новозаветных отрывков: Мк. 4:28; 6:48, 52-53; 12:17; Деян. 27:38; Рим.5:11-12; 1Тим. 3:16; 4:1-3; 2 Пет. 1:15; Иак. 1:23-24. Фрагменты из Евангелия от Марка датируются 50 г. по Р.Х. Из Деяний 60-м годом, а остальные ученый относит к 70-му году. Из этих 9-ти отрывков особую ценность представляет 1Тим. 3:16: И беспрекословно – великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе (1Тим.3:16). Эти открытия имеют неоценимое значение для подтверждения историчности новозаветных текстов и опровержения ложных утверждений, что нынешние христиане пользуются искаженными текстами. Самой древней рукописью Нового Завета (часть Евангелия от Иоанна: 18:31-33, 37-38) является Фрагмент Дж. Райленда (Р52) – папирус, датируемый периодом 117 – 138 гг., т.е. временем правления императора Адриана. А. Дейссман (Deissman) допускает, возможность появления этого папируса еще при правлении императора Траяна (98 – 117 гг.). Хранится он в Манчестере. Другой древнейший новозаветный манускрипт – Папирус Бодмера (Р75). На 102 уцелевших страницах содержатся тексты Евангелий от Луки и Иоанна. «Издатели этого документа, Виктор Мартен и Родольф Кассер, определили, что он написан в период между 175 и 225 г. Таким образом, эта рукопись является самым ранним из имеющихся на сегодняшний день списков Евангелия от Луки и одним из самых ранних списков Евангелия от Иоанна» (Брюс М. Мецгер. Текстология Нового Завета, М., 1996, с. 39). Этот ценнейший манускрипт находится в Женеве. Папирусы Честера Битти (Р45, Р46, Р47). Находятся в Дублине. Датируется 250-м годом и немного позже. Кодекс этот содержит большую часть Нового Завета. В Р45 тридцать листов: два листа из Евангелия от Матфея, шесть из Евангелия от Марка, семь из Евангелия от Луки, два из Евангелия от Иоанна и тринадцать из Книги Деяний. Несколько малых фрагментов Евангелии от Матфея из этого кодекса находится в собрании рукописей в Вене. Р46 состоит из 86 листов (11 х 6 дюймов). Папирус Р46 содержит послания св. апостола Павла к: Римлянам, Евреям, 1 и 2 Коринфянам, Ефесянам, Галатам, Филиппийцам, Колоссянам, 1 и 2 Фессалоникийцам. Р47 – десять листов, содержащих часть Откровения (9:10 – 17:2) апостола Иоанна Богослова. Унциалы на пергаменте. Речь идет о появившихся в 4 веке кожаных кодексах, написанных унциалами (лат. uncia – дюйм) – буквами без острых углов и ломаных линий. Письмо это отличается большей изысканностью и четкостью. Каждая буква стояла в строке изолированно. Имеется 362 унциальных рукописей Нового Завета. Древнейшие из этих кодексов (Синайский, Ватиканский, Александрийский) были уже упомянуты выше. Эту внушительную коллекцию древних новозаветных рукописей ученые дополнили текстом Нового Завета, который был составлен из 36 286 цитат Священного Писания Нового Завета, встречающихся в творениях святых отцов и учителей Церкви со 2-го по 4-й век. В этом тексте не достает только 11 стихов. Ученые-текстологи в 20-м веке проделали колоссальную работу по сличению всех (несколько тысяч!) новозаветных рукописей и выявили все разночтения, возникшие по вине переписчиков. Была сделана их оценка и типологизация. Сформулированы четкие критерии установления правильного варианта. Для знакомого с этой строго научной работой очевидны ложность и голословность утверждений об искаженности нынешнего священного текста Нового Завета. Необходимо обратиться к результатам этих исследований, чтобы убедиться, что по числу древних манускриптов и краткости времени, отделяющего самый ранний дошедший до нас текст от оригинала, с Новым Заветом не может сравниться ни одно произведение античности. Сравним время, отделяющее самую раннюю рукопись от оригинала: Вергилий – 400 лет, Гораций – 700, Платон – 1300, Софокл – 1400, Эсхил – 1500, Эврипид – 1600, Гомер – 2000 лет, т.е. от 400 до 2000 лет. До нас дошло 250 манускриптов Горация, 110 Гомера, около ста – Софокла, 50 Эсхила, только 11 Платона. Грустно сознавать, как сильно отравлены ядом неверия миллионы наших современников, как на почве греховной жизни глубоко пустила корни антихристианская настроенность. Если человек усомнится в подлинности трактатов Аристотеля, речей Цицерона, книг Тацита или будет утверждать, что мы пользуемся искаженными текстами античных авторов, то возникнет мысль о его умственном или психическом здоровье. В отношении Библии люди могут позволить себе любые грубые и нелепые высказывания. Сейчас мы являемся свидетелями того, как детектив, полный ложных идей и грубых ошибок, возникших в силу невежества и антихристианской настроенности автора, увлек десятки миллионов людей. Причина всему – массовое неверие. Без благодати человек полон врожденного и непоправимого заблуждения. Ничто не указывает ему истины; напротив, все вводит его в заблуждение. Оба проводника истины, разум и чувства, помимо присущего обоим недостатка правдивости, еще злоупотребляют друг другом. Чувства обманывают рассудок ложными признаками. Разум тоже не остается в долгу: душевные страсти помрачают чувства и вызывают ложные впечатления (Б. Паскаль. Мысли о религии).

Гомеопатия: совместима ли она с православной верой? Судите сами! Гомеопатия: мистика, шарлатанство или малоизученный метод? Сегодня ассортимент альтернативных медицинских методик для разочарованных пациентов классической медицины значительно расширился. Особенной популярностью пользуется гомеопатия. Насколько верно противопоставление классической медицины и гомеопатии, что это за метод — рассказал заведующий приемным отделением московской больницы святителя Алексия Андрей Дя, выпускник курсов гомеопатии Института повышения квалификации медико-биологических проблем и экстремальных ситуаций Управления делами президента РФ. Принцип подобия и малых доз Главный принцип гомеопатии — принцип подобия (подобное лечится подобным), сформулирован немецким ученым, основателем гомеопатии Самуэлем Ганнеманом в 1790 году. Это открытие было сделано им в результате наблюдений за заболевшими малярией: Ганнеман знал, что малярию лечат корой хинного дерева, и когда-то наблюдал симптомы отравления хиной у людей, не болевших малярией. У многих отравившихся хиной были симптомы, похожие на малярию. Почему? Ганнеман стал проводить опыты на себе и здоровых добровольцах. Брал какое-либо лекарство или не применявшееся в медицине растение, минерал, соли, яды и начинал с малых доз их принимать. В ходе экспериментов удалось выявить, что отравления некоторыми веществами по симптомам подобны определенным состояниям при известных заболеваниях. Ганнеман попробовал сопоставить болезни и подобные симптомы болезней, выявленные при испытаниях. Эффект был удивительный: оказалось, что многим веществам свойственно вызывать болезненное состояние у здорового человека и вместе с тем устранять подобное же состояние у больного. Так, опий в больших дозах производит у здорового человека сонливость, а в самых незначительных — вылечивает от такого же состояния. То есть подобное лечилось подобным. Как? На этот вопрос может дать ответ иммунология. На этом основан принцип прививок, действие вакцины. Только в прививках действует не подобное, а идентичное вещество, вирус или микроорганизм, убитый или ослабленный, но все-таки настоящий агент болезни.

Что значит "будьте как дети?" Христос говорит — будьте как дети, и в этом «будьте» есть что-то знакомое, философское — быть, а не казаться. Создать видимость впавшего в детство человека легко, только выглядит это как-то не по-христиански приторно. Впадать в детство особенно хочется тогда, когда нет желания терпеть скорби и нести свой крест, а душу разъедает ядовитый ропот. Кто выдумал сказку о безоблачном детстве? Наверное, тот, кто родился взрослым, человек, забывший, что сам был ребенком. Миф о беззаботном детстве мне никогда не внушал доверия. И фраза взрослого, сказанная со вздохом ребенку: «Эх, мне бы твои проблемы», - обижала и отталкивала. Слишком свежи в памяти детские слезы, обиды и разочарования. Детство моё не было ни счастливым, ни несчастным. Как у всех детей, в нем были свои скорби и горести, свои радости и чудеса. "Оживить ребёнка в своей душе - значит вновь открыться миру, не гадая о цене". Недавно мне довелось пережить ощущение детского горя вновь. Моя четырёхлетняя дочь Маша забыла в садике любимую игрушку - ободранного тигрёнка. В 11 часов вечера из детской послышался плач. Маша сидела на кровати и горько плакала: «Я забыла в садике своего тигрёнка! Как он там будет без меня? Ему страшно и холодно. Он всю ночь не будет спать, будет смотреть в окно и плакать - где же его Маша!». В этих словах, полных слёз и надрыва, меня удивило то, что плакала она не о себе и не о том, что ей не уснуть без игрушки. Слёзы эти были о том другом, которому сейчас гораздо хуже. Глядя на неё, я понимала, что именно так рождается человек - скорбями и состраданием. Если проживать с ребёнком его горе и радости, жить его реалиями, жизнь эта уже не покажется шуточной и беззаботной. Часто приходится слышать евангельскую цитату «будьте как дети». Фраза эта даже вошла в моду благодаря повсеместной пропаганде инфантилизма как образа жизни. И когда в очередной раз от ортодоксально настроенного человека я слышу, что, исполняя заповеди Христа, он бегает по газонам с разноцветными шарами, я недоумеваю. Христос говорит - будьте как дети (см. Мф. 18, 3), и в этом «будьте» есть что-то знакомое, философское - быть, а не казаться. Создать видимость впавшего в детство человека легко, только выглядит это как-то не по-христиански приторно. Впадать в детство особенно хочется тогда, когда нет желания терпеть скорби и нести свой крест, а душу разъедает ядовитый ропот. Но надеть короткие штаны с рюшами и прыгнуть в песочницу к шепелявым друзьям - это вовсе не путь восхождения, а наоборот. Психологи называют это регрессией, дорогой вспять. Хотя, безусловно, и среди психологических школ есть такие, которые поощряют подобные всплески «души» и безумные поступки. Люди платят деньги своим психоаналитикам, летают во снах и наяву и думают о личностном росте. А совесть, та самая, евангельская, которая живёт в каждом из нас, почему-то подсказывает, что всё это «счастье» бутафорское и искусственное. Популярные ныне философско-психологические тенденции в большинстве своём как раз отличаются позитивным отношением к атрибутам детства. Но, не вникая в истинный смысл понятия «детство», на деле они учат быть целеустремлённым и расчётливым, иметь высокую самооценку и такие же высокие амбиции и сформированное отношение ко всем и вся. Под запретом психологов находятся открытость и доверчивость, сострадание и принятие ближнего. Мыльные пузыри, кувыркания на траве и озорные поступки - безусловные атрибуты детства, его форма, но не суть. И по-евангельски чистыми и искренними эти детские выходки будут лишь тогда, когда будут соответствовать душевному настрою. Сохранить в сердце частичку детства, остаться в душе ребёнком - вовсе не значит следовать инфантильным порывам души. И искренне радоваться восходящему солнышку и разноцветной от бензина луже можно лишь тогда, когда мы сможем и плакать, как дети, не надевая масок и не стыдясь своих чувств. Иначе и лужи, и солнце, и слёзы будут лишь маскарадным костюмом. Душа ребёнка может жить в нас и дарить ощущение подлинности бытия. И совсем неважно, сидим ли мы в пыльных офисах за гудящими мониторами, ставим ли диагнозы в больницах или, с бóльшим или меньшим успехом, отрабатываем любой другой диплом. «Здравствуй, Бог! - было написано там. - Я хочу, чтобы у папы было всё хорошо с работой, а Маша слушалась маму. Сохранить детство и оживить ребёнка в своей душе - значит вновь открыться миру, не гадая о цене, рискуя каждый миг, как рискует ребёнок, отдавая другу ту самую дорогую игрушку, купленную папой в командировке. Ребёнок в мир приходит именно таким - полным доверия и открытым миру. Но грех, вошедший в наше естество, в первые годы жизни заставляет глядеть на мир уже враждебно или, по крайней мере, с опаской. Личностный рост, о котором сейчас так много шумят, на самом деле есть путь к человеку открытому и доверяющему, незлобивому и искреннему, возвращение к себе истинному, исконному. Путь этот лежит через весь мир, и идти по нему нужно всю жизнь. Сумевшие открыться и научившиеся доверять становятся святыми, постигшими Истину. Обросшие стереотипами и твердящие, что «никому нельзя нынче верить», - ворчливыми преждевременными стариками. Ребёнок, которого мать ругает и шлёпает по мягкому месту, заливается слезами. И тут же тянет к ней ручки, доверчиво кричит ей «мамочка». Первоклассники, отчаянно дерущиеся каждый за свою правду, считают себя лучшими друзьями и не запоминают ни драк, ни обид. Каждый ли из нас так поступает со своим обидчиком и обличителем? Каждый ли так незлобив сейчас со своими родителями и предан друзьям, живущим каждый своей правдой? Этому незлобию и учит нас Христос, призывая быть словно дети. Этому незлобию учат нас святые. Батюшка Серафим, доверчиво встречая каждого и искренне ему радуясь, тоже имел горький опыт общения с людьми. Но опыт этот не родил предубеждения к людям. Да и мало ли их - святых, страдавших от предательств самых близких людей и не закрывавших никогда своего сердца и дверей своего дома? Стать снова ребёнком - это пот и кровь. Через призму опыта и нажитой мудрости, ран и обид - снова открыть объятия миру, доверчиво склонив на плечо ближнему свою голову, может каждый человек. Дети беседуют с Богом. Иногда - твердят заученный и непонятный им текст молитвы, но часто - говорят с Ним как с близким, как с Отцом, забывая условности мира. Я попросила свою семилетнюю дочь записать то, о чём она просит Бога. Захотелось оставить память о чистой детской просьбе (к сожалению, моё детство не оставило мне такой памяти). Она охотно согласилась и принялась за работу, предупредив меня, что будет писать только то, чего ей очень хочется. Я готова была уже увидеть послание «Деду Морозу» с пожеланиями подарков и конфет, когда на мой стол легло письмо на листке в косую линию. Удивил красивый ровный почерк, словно выведенный для высокой оценки. «Ты же сама говоришь, что Бог всегда рядом и всё видит!», - сказала Саша в ответ на моё недоумение. «А, ну да!», - только и нашлась я что ответить (вот уж не думала, что ребёнок это примет так на веру). Она просила то, чего ей очень хотелось: «Здравствуй, Бог! - было написано там. - Я хочу, чтобы у папы было всё хорошо с работой, а Маша слушалась маму. А у Насти не болел больше живот. Я бы хотела, чтобы Ты помог Диане, и она перестала колдовать над водой. До свиданья, Бог!». Это было письмо детства, напоминающее о том, сколько важного утеряно где-то между средними и старшими классами школы, или когда-то ещё. Может быть, - не впадая в детство, а возвращаясь в него, - и я ещё имею шанс снова научиться желать счастья ближнему как себе самой? И делать это своим желанием, своей потребностью, своей молитвой.

Архиепископ Иоанн Сан-Францисский БУДЬТЕ КАК ДЕТИ «Будьте как дети» — Что значит это? Понятие о ребенке у вас есть определенное: ребенок неразумен. Ребенок доверчив, он плачет, он просит того, чего не может достать сам. Ребенок привязан к матери. Ребенок не сознает опасности. Значит, ребенок отличается от взрослых и зрелых людей. Человек вырастает и из доверчивого ребенка превращается в гордого своими знаниями и умом, и потому недоверчивого, сомневающегося. Если вы ребенку скажете что лисица говорит, — он не будет сомневаться и поверит вам. Попробуйте уверить гордого своим умом в чем-либо, чего он не может осязать, — не поверит вам и вас же будет злословить. Если вы дадите ребенку бумагу и скажете, что это кусок железа, — он возьмет и, проникнувшись своей верой, услышит, почувствует тяжесть и холод железа, между тем, как гордый своим умом зрелый человек, беря даваемое ему железо, разложит его на несуществующие элементы и будет с вами спорить. Ребенок, прося чего-нибудь и плача, успокаивается, если мать ему скажет: «Нельзя». Взрослый же человек будет добиваться, несмотря не только на запрещение, но и на подробное объяснение, почему это нельзя. Ребенок идет доверчиво за матерью или опекуном даже в огонь, человек же, когда его тянут к свету, поясняя опасность тьмы, упирается, не веря и предпочитая тьму, — вот на этом и остановите свое внимание. Почему такая разница и почему указано вам: «Будьте как дети». Ребенок имеет на себе первородный грех, но уши его не запачканы, а руки не совершили преступления. Дух его не колеблется, а потому видит, чего не видит колеблющийся. Глаза его, чистые и невинные, созерцают ангелов небесных, и он врадости улыбается им. Он, не познавший зла, и не откликается на зло, и сатана не смеет подступить к нему. Потом глаза его понемногу начинают останавливаться на злом, и, воспринимая зрением, он грязнит их, а с ними и сердце свое; и при первом же загрязнении закрывается небесное видение и начинается человек. Значит, «будьте как дети» — будьте чисты; будьте с их верой без рассуждений и обходов. Идите за своим Учителем. Не просите, если говорят вам «нельзя», не спорьте, не надейтесь на ум свой, не противоречьте и не доискивайтесь. Положитесь на учащего вас Евангелием и помните, что ничто вы без своего Создателя. «Будьте как дети» — значит, ничего сами не трогайте, никуда не лезьте, чтобы не упасть вам. Ждите, чтобы старшие помогли вам, дали или поднесли. Не идите сами, без провожающих, держитесь за них. Отшатывайтесь от тех, против которых они остерегают вас. Любите Отца вашего небесного, как ребенок любит мать свою. Ему никто не заменит ее, никто не будет милее и дороже — пусть же и вам никто не заменит Того, Кто должен быть вам любимым, Господа Бога. Ребенок кричит до тех пор, пока не услышат его, — кричите и вы; «будьте как дети» — учит Спаситель, значит, во всем уподобляйтесь им, откиньте злобу и тяните руки ваши, не полагясь на свой разум, чтоб, если упадете, поддержали вас и чтобы вам не покалечиться. Ребенок на руках матери ничего не боится — вот и вы почувствуйте себя безопасно около Отца Небесного, положитесь на Его могущество и силу. Тогда Господь обережет вас, потому что Отец любит своих детей, доверяющих Ему и любящих. «Будьте как дети» — любите друг друга без различия, ибо дети играют и любят друг друга, будь один сыном царя, а другой бедняка. Будьте как дети.

А. Худяков. Сила детской молитвы. Рассказы из жизни... Давно замечено ,что самые сильные и благодатные молитвы - детские. Сравнится с ними могут разве что молитвы святых подвижников. В то время как взрослым порой кажется, что Господь их вообще не "слышит", искренние просьбы детей почти никогда не остаются без ответа. Ребёнок способен вымолить даже настоящее чудо. ...Промозглым осенним утром многодетная семья Михайловых стояла на обочине дороги, долго и безуспешно пытаясь остановить вместительную попутку, чтобы доехать до храма. На автобус они опоздали, а презжавшие водители игнорировали семейство. Отчаявшиеся родители уже собрались было возвращаться домой, как вдруг старшего сына осенило, и он предложил братьям и сестричкам: - А давайте помолимся, чтобы Бог послал нам машину! И дети затянули хором: - Господи, пошли нам машину, пожалуйста! Самая младшая, трёхлетняя Соня, ещё и добавила: - Пасли нам зелёную масыну! - Да нам любая подойдёт, хоть чёрная, хоть в крапинку, лишь бы довезли! - воскликнула мать. - А я хосю зелёную! - не сдавалась малышка. Через минуту рядом с ними затормозил зелёный микроавтобус. - Залезайте, довезу куда угодно - обрадовал их улыбчивый водитель. - Только мне ещё на пять минут по пути в один храм заехать надо, подождёте меня в машине. Как оказалось, шофёр ехал по делам именно в тот самый храм, куда направлялась семья. И даже денег с них не взял. Одна из моих знакомых однажды услышала, как её дочка, семилетняя Катя, закрывшись в комнате, просит Бога: - Господи, я многое хотела бы попросить у Тебя, но я поняла, что не нужно мне Тебя беспокоить по пустякам. Хочу попросить у Тебя самое важное. Сделай так, чтоб мама и папа помирились и снова стали жить вместе! И ещё хочу, чтобы мама приходила с работы всегда весёлая и добрая... Потрясённая молитвой дочки, вторую часть просьбы Елена отныне старалась исполнять сама и, чтобы ни случалось, возвращалась с работы с улыбкой на лице, добрая и ласковая. А Бог исполнил главную просьбу - восстановил семью. Ушедший к другой женщине отец вернулся и просил прощения у жены и дочки, обещая больше никогда не уходить, и они его, конечно же, простили. Сейчас их семья по-настоящему счастлива. Молитва ребёнка может исцелять не только физически, но и духовно. Как рассказала одна из прихожанок нашего храма, она долгое время слыла упёртой атеисткой и была очень возмущена, когда свекровь без её ведома окрестила внука в храме. А когда пятилетний сын неожиданно заявил ей, что Бог есть и в него надо верить, она была шокирована и едва удержалась, чтобы не отлупить ремнём "маленького мракобеса". Пыталась переубеждать, но Миша упорно стоял на своём: - Бог есть, я это знаю! Три года спустя у Ольги обнаружили онкологическое заболевание. И тогда сын буквально потребовал, чтобы она покрестилась и начала ходить в храм. Пришлось подчиниться. Сын каждый день усердно молился за маму. Обследование перед операцией потрясло всех - никаких следов рака в организме не осталось! Удивлённые врачи даже решили, что первичный диагноз был ошибкой. Но Ольга с той поры твёрдо знала, что произошло чудо. Причём двойное: она не только исцелилась, но и обрела твёрдую веру. Ныне Михаил уже оканчивает школу и мечтает стать священником. "Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное..." - две тысячи лет назад сказал Иисус. Это значит, что людям стоит брать пример с детей, уподобляясь им в умении радоваться, не отвечать злом на зло, не помнить обид,не презирать, не осуждать других людей, не лицемерить, не стремиться к почестям, роскоши и богатству. И учиться у них доброте, кротости и смирению.

Никто уже не помнит, где произошла эта история, но помнят, что в ночь перед Рождеством, с мальчиком, у которого оказалась добрая, отзывчивая душа. Я хочу, мои маленькие читатели, рассказать вам её в таком виде, в каком однажды услышала. Вы сами решите, сказка это или быль, превратившаяся в сказку. Вперёд, на встречу с нашим маленьким героем, который нас уже, наверное, заждался. Кто не знает Рождественской ночи, о которой так много написано. Рождественский сочельник, когда до первой вечерней звезды, что возвестила волхвам о рождении Христа, полагалось употреблять в пищу сочиво или кутью. Пекли блины, оладьи медовые, пироги постные. К ночи зажигались костры, чтобы согреть новорожденного Христа в холодных яслях. Начинались всевозможные гадания, которые считались точными, а дети ждали чудес в этот волшебный вечер. На следующее утро обычно спрашивали друг друга: «Ты меня любишь?» и отвечали: «Не могу солгать, земля слышит», и говорили по совести... Садились завтракать за общий стол и ели по кругу из чаши кутью. Это обычаи нашего народа, которые нужно помнить. Но наша история не о колядках и вечерних гаданиях, а о вечере, который так ждут маленькие дети. А может, не только они?.. ...За окном вьюжило, наметая высокие сугробы, скоро вечер уступит своё место ночи. В маленькой полуподвальной комнатке было прохладно, в печке догорали дрова, на полу лежала небольшая вязанка, ещё не развязанная. Измождённая женщина со впалыми, горячечными щеками, задумавшись, смотрела на огонь в печи. Натужный кашель вывел её из задумчивости, боль пронизала грудь, прикрыла ладонью рот, и невольный стон вырвался из груди. — Мамочка! Тебе опять плохо и больно? — обратился к ней сидящий на подоконнике мальчик. Он подбежал к ней, взял в свою маленькую ладонь её руку и нежно погладил. — Ничего, сынок, сейчас пройдёт, успокойся. — Она погладила его по головке. — Что-то наш хозяин задерживается, к другу уже давно пошёл, и нет до сих пор. На колядование тот его пригласил, а на улице метёт, ветер завывает, не до колядок. Пришёл бы поскорей, блины давно напекла, а его всё нет. — Вернётся, мамочка, наш папка, не бойся! Он у нас сильный и смелый, ничего, что метель, она ему не страшна, — сказал Никитка. — А я и не боюсь, знаю... — новый приступ кашля прервал на полуслове, слёзы потекли из глаз. — Мамочка, любимая мамочка, всё будет хорошо, я знаю, — Никитка заботливо вытер пальчиками слезинки на её щеках. — Родной мой! — ласково посмотрела в его тёмные как ночь глаза. — Сколько хлопот доставляю вам, подвела, захворала не ко времени. Все деньги на меня потратили, не надо было, и так всё пройдёт. — Не надо так говорить, ты самая лучшая. Нам ничего не жалко, только ты не болей. Папка обидится, что ты так сказала. — У тебя пальтишко уже старенькое и тесное, вырос из него, обувка прохудилась, а на улице морозно. Как по холоду в такой одежде гулять? — Мне латочку папка поставил, а в одёжке прохожу ещё, мне не холодно. Выздоравливай поскорей. — Он прижался к матери, обхватив своими ручонками. Несколько минут простояли молча, слившись в единое целое, мать и сын, для которых в эти прекрасные минуты время как бы растворилось, не существовало. Стало совсем темно, Никита вернулся к окну и сел на низкий подоконник. Елена вернулась к печке и кочергой разворошила догорающий огонь, добавив пару поленьев. Огонь весело затрещал, выбрасывая искорки вверх. На улице метель, завершив свои дела, помчалась дальше, оставив после себя занесённые снегом дома и улицы. Мороз расписывал окна узорами, один затейливей другого. Чтобы увидеть что-то из окна, мальчик своим дыханием размораживал маленькое оконце и пальцами расчищал. Он поёжился от холода, продолжая смотреть, как последние, редкие, белые снежинки ложатся на землю. Ветер утих, и наступила тишина. — Замёрз, сынок!? Иди к печке, здесь теплее, дрова разгорелись, тепло отдают. Видишь, как весело пламя играет, искорки выбрасывает. Что ты там всё высматриваешь? — спросила Елена. — Сегодня, мамочка, день хороший. Праздник большой. В честь этого праздника, накануне рождения маленького Иисуса, ангелы летают. Скоро ангел прилетит, может быть, и мне он подарит колокольчик «желания». Не хочу его просмотреть. Мне он так нужен, Ангел мой. Ты мне рассказывала, что он прилетает только накануне Рождества и дарит колокольчик. Высматриваю его, чтобы мимо не пролетел. — Родной мой! Не к каждому он прилетает. Можно всю жизнь прождать и не дождаться. Заслужить нужно, чтобы его с небес послали на землю к хорошим детям. — Увидев, что её сынок расстроился, добавила, — может быть, он и прилетит, и коснётся тебя крылом, сынок, мне это не ведомо, только не грусти. Твоё доброе сердечко не должно запускать в себя грусть и неуверенность. Верь, что ангел когда-нибудь посетит тебя. Его не обязательно увидеть, ты это почувствуешь, когда настанет время, и поймёшь, что он рядом с тобой и в твоей жизни всё будет хорошо, всё изменится. — Да, Ангел мой обязательно когда-нибудь появится, — глаза Никиты радостно заискрились. — Я буду ждать его всегда. Мамочка, можно, на улицу пойду? Там сейчас тихо, тихо, снежинки уже не падают. Далеко не пойду, возле дома буду, из окошка плохо видно. — Хоть уже не метёт, холодно на улице, замёрзнешь, пальтишко от мороза не спасёт. Переживать за тебя буду. — Мамочка, прошу тебя, отпусти. Совсем на чуть-чуть... — жалобно попросил мальчик. — Может, Ангела увижу, хотя бы издали. — Ну что с тобой сделаешь, иди, только недолго на улице будь, к ночи мороз крепчать будет, не дай Бог, заболеешь. Может, батюшка твой возвращается, вместе в дом заходите. Ангел мой

Будьте как дети… Странички из забытого блокнота «Дай конфетку ни за что!..» В прошлом году Рождество Христово я встречала в Башкирии, в любимом селе Ира. Днем пошла в магазин, подкупить кое-что в дорогу. А возле магазина копошились в сугробе, небольно мутузили друг друга два замерзших мальчугана. Один при моем виде стушевался, бочком-бочком да и скрылся за угол, к почте, а второй - с лихо нахлобученной набекрень шапкой, с красными от крепкого мороза руками, торчащими из коротких рукавов серого пальто, - весело выкрикнул: - Рождество, Рождество! Дай конфетку ни за что! Ну как было не отсыпать ему, а заодно и его стеснительному другу, горсточку конфет? Ни за что - не за хорошие отметки в школе, не за помощь по дому, не за стишок или колядку - просто так! Потому что Рождество Христово, потому что душа поет. Потому что… Вот так, в простоте душевной, наверное, и молились когда-то не читавшие мудреных книг наши малограмотные предки: «Господи, нет у нас хлебца - дай нам, сирым, накорми!..» И «хлеб ангельский яде человек» (Пс. 77, 25). Колыбельная для Настеньки Картинка почти двадцатилетней давности. …Все колыбельные спеты, а Настенька все никак не угомонится, весело смотрит карими глазенками: «Пой иссё!» Вздыхаю обреченно: ну уж под «Огонек» точно убаюкаю. Сколько лет этой старинной песне - небось, от Авдотьи-Рязаночки поется о том, как «доставалась теща зятю, злу татарину» и угодила в няньки к собственному внучку, а молодая ханша, услышав ее пение: - …Ты по батюшке татареночек, А по матушке мой внучоночек!.. - узнала в пленнице родную матушку и дала ей «молода быстра коня»: - Скачи на нем в Русску сторону, А мне уж тут что Бог судил… Все мы, четверо, выросли под эту песню, вот и я, пришло время, стала петь ее своим деткам. И сейчас тихонько затянула: - Огонек горит, огонек горит. Как у этого огня злы татарушки сидят… А Настя - нет бы утихомириться - вскакивает в постельке, в глазках слезы: - Неть, мама, неть! Не так! Хавосые татавуски! И успокоилась только услышав: - …Как у этого огня хорошие татарушки сидят. …Доставалась теща зятю, доброму татарину… Спит моя доченька. И, наверное, снится ей что-то доброе и светлое. Степь… костры… хорошие татарушки… Им - простительно!.. 4 декабря, праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. В Казанском соборе Волгограда ждали приезда Владыки, Митрополита Волгоградского и Камышинского Германа. Расстелили, как полагается, ковровую дорожку вдоль всего храма, до самых дверей колокольни. Вдруг сквозь распахнутые двери на дорожку прибило ветром сухие желтые листья. И стало как-то не по себе: убрать бы, нехорошо… Но и своевольничать тоже как-то негоже… Как вдруг прямо по дорожке весело запрыгала девчушка - годика два-три - в нарядной пышной юбочке, в розовых шапочке и курточке. Она приплясывала на расстеленной для Архиерея дорожке, и никто не отваживался не то что шикнуть - даже тихонько шепнуть: «Уйди, девочка, здесь стоять нельзя!» А навстречу ей вошел со двора большой и толстый кот. И так умилительно смотрелись эти двое - девочка присела, стала гладить кота, что-то приговаривая, а он доверчиво мурлыкал, ластился к крохотуле. И незаметно куда-то исчезли сухие листья, а девочка с котом, едва заслышав Архиерейский колокольный звон, сами, без окрика, отбежали в сторонку… Ольга Ларькина

Будьте как дети У соседа умерла жена, баптистка. Хорошая была женщина, и глубоко верующая, с Новым Заветом практически не расставалась. Зато муж её от всего этого человек совершенно далёкий. Сколько раз пыталась она привести его в общину, да ничего у неё не вышло. Я с ним тоже потом разговаривал — бесполезно, только и слышишь: - Нет, сосед, извини, не божественный я человек, ничего у тебя не получится. Он и раньше-то никогда весёлым не был, а теперь и подавно сник, правда, пить не пьёт, но как-то совсем к жизни интерес потерял, бросил работать, растолстел, обрюзг. Я за него даже бояться начал, думаю, вот так, не дай Бог, помрёт сосед, придут сродники и будут просить отпеть его заочно, а крещёный он или нет, поди, никто и не вспомнит. Встречаю его на днях: - Ген, — спрашиваю, так, на всякий случай, — а ты, вообще, крещёный? Спросил, безо всякой надежды на взаимность, думаю, махнёт сейчас рукой, как обычно, и мимо пройдёт. Но ошибся, и впервые узнал, что мой сосед, оказывается, умеет улыбаться. – Крещёный, а как же? Ты понимаешь, там всё так смешно получилось. Меня мамка в шесть лет крестила, а тамошний поп, ты понимаешь, — он начинает смеяться, — он мне после крещения вот этого вашего «сладенького» из такой металлической банки дал. Я его поправляю: — Ген, это не «банка», это «чаша» называется. – Вот, вот, я и говорю, мне это «сладенькое» так понравилось, что я за чашу ухватился и хотел ещё из неё отхлебнуть, а поп как даст мне по лбу: — Ах, ты, — кричит, — паразит, уйди от чаши! Генка уже в голос хохочет и умиляется: — Я ж тогда ещё совсем маленький был, а на попа обиделся, что он мне «сладенького» пожалел, и больше в храм уже не ходил. Смотрю и глазам не верю, человек, уже было впавший в отчаяние, внезапно оттаял из-за такого, казалось бы, простого вопроса из детства. Так мы с ним ещё с полчаса на лавочке возле дома просидели, и он всё рассказывал и рассказывал про свою жизнь, смеялся и плакал одновременно. Мы любим повторять, что все мы родом из детства. Так оно и есть. Детство – это особое время, даже не время, а скорее состояние души и духа. Детьми мы ближе к Богу, чем когда бы то ни было после. С интересом наблюдаю за грудничками, когда после крещения вношу их в алтарь. Дитя до этого может плакать, а войдёшь с ним в алтарь, глядишь, он и замолчал. И только глазками водит туда-сюда. Думаю, что же ты там видишь, дружочек, ведь кроме закопченного потолка там ничего интересного, а он видит. Я в этом не сомневаюсь, и даже в их глазёнки специально заглядываю, а вдруг в них отразится играющий ангел.

«Будьте как дети» Шмеман Александр прот. Как простым, обыденным, рассудочным языком говорить о самом важном, о самом непередаваемом в человеке – о его религиозном опыте? В том здесь и все дело, что опыт этот действительно почти непередаваем, что, как только пытаешься излагать его словами, получается совсем не то, получается что-то холодное, тусклое и отвлеченное. И вот почему такими нудными так часто кажутся и все споры о религии. И при этом с обеих сторон так редко в этих спорах договариваются до главного. И не потому ли и в Евангелии сказано: «Будьте как дети» (Мф. 18:3)? – Что это может значить? Ведь вся наша цивилизация направлена на то как раз, чтобы детей сделать взрослыми, такими же умными, рассудочными, прозаическими существами, как мы сами. Не рассчитаны ли все наши доказательства, рассуждения и споры именно на этого взрослого, для кого детство только и всего лишь время роста, подготовки, время изживания именно детства в самих себе? Но вот, «будьте как дети», – говорит Христос, и еще: «Не мешайте детям приходить ко мне» (Мф. 19:14). И если так сказано, то нам, верующим, незачем стыдиться несомненной детскости, присущей и самой религии, и всякому религиозному опыту. Не случайно первое, что мы видим, входя в храм, – это образ именно ребенка, образ юной Матери с ребенком на руках, – точно это самое главное в Христе, точно Церковь заботится, чтобы мы не забыли об этом самом первом, самом важном явлении Божественного в мире. Ибо та же Церковь далее утверждает, что Христос – Бог, Мудрость, Мысль, Истина. Но все это сначала, прежде всего, явлено в образе этого ребенка, точно именно это явление – ключ ко всему остальному в религии. Спросим себя: что же значат, что могут значить эти слова – «будьте как дети»? Вряд ли, во-первых, это значит какое-то искусственное опрощение, отрицание роста, образования, накопления роста, развития, то есть всего того, что мы называем в детстве подготовкой к жизни, умственным, душевным и физическим созреванием. И про самого Христа сказано в Евангелии, что Он «возрастал в премудрости» (Лк. 2:40). Следовательно, «будьте как дети» никак не означает какого-то инфантилизма, не есть противопоставление детства взрослости; это не означает, что для того, чтобы воспринять религию или религиозный опыт, нужно стать каким-то простачком, или еще грубее – дурачком. Я настаиваю на этом, потому что так говорят, так понимают религию ее враги. Они сводят ее к сказкам, басням и выдумкам, на которые только дети, или же взрослые дети – недоразвившиеся люди, – могут клюнуть. Но что же тогда означают слова Христа? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала задать другой вопрос, – вопрос не о том, что приобретает человек, становясь взрослым, ибо это ясно и без слов, а о том, что теряет он, выходя из детства. Ибо нет сомнения в том, что он именно теряет что-то, столь единственное и драгоценное, что потом всю жизнь вспоминает о детстве как о потерянном рае, о некоем золотом сне, с концом которого жизнь стала печальнее, пустее, страшнее. Я думаю, что если бы нужно было определить это что-то одним словом, то слово это было бы «целостность». Ребенок не знает еще этого раскола жизни на прошлое, настоящее и будущее, этого печального опыта утекающего безвозвратно времени. Он весь в настоящем, он весь в полноте того, что сейчас, будь то радость, будь то горе. Он весь в радости, и потому говорят о «детском» смехе и о «детской» улыбке; он весь в горе и отчаянии, и потому говорят о слезах ребенка, потому так легко, так неудержимо он и плачет, и смеется. Ребенок целостен не только в отношении ко времени, но и ко всей жизни, он отдается весь – всему; он воспринимает мир не рассудочно, не аналитически, не каким-либо одним из своих чувств, а всем своим существом без остатка, – но потому и мир раскрыт ему во всех своих измерениях. Если для него звери говорят, деревья страдают или радуются, солнце улыбается, а пустая спичечная коробочка может чудесно засиять, как автомобиль, или аэроплан, или дом, или что угодно, то это не потому, что он глуп и неразвит, а потому что ему в высшей степени дано и открыто это чувство чудесной глубины и связи всего со всем. Потому что он имеет дар полного слияния с миром и с жизнью, потому что, вырастая, мы действительно безнадежно теряем все это. Теряем прежде всего вот эту самую целостность. Мир постепенно распадается в нашем уме и сознании на свои составные элементы, но вне этой их глубинной связи между собою все они, все эти элементы, становятся только собой, и, став только собой, становятся ограниченными, плоскими, пустыми и скучными. Мы начинаем все больше и больше понимать и все меньше и меньше воспринимать, мы начинаем знать обо всем, но уже ни с чем не имеем настоящего общения. Но ведь эта чудесная связь всего со всем, эта возможность во всем увидеть другое, эта способность к полной самоотдаче и слиянию, это внутреннее открытие, это доверие ко всему – ведь все это и есть суть религиозного опыта, это и есть чувство Божественной глубины, Божественной красоты, Божественной сущности всего, это и есть непосредственный опыт Бога, наполняющий все во всем! Само слово религия по-латыни означает «связь». Религия не есть одна из частей опыта, не есть одна из областей знания и чувства, религия есть именно связь всего со всем и потому-то последняя правда обо всем. Религия – это глубина вещей и их высота; религия есть свет, льющийся из всего, но потому и все освещающий; религия есть опыт присутствия во всем, за всем и надо всем той, последней реальности, без которой ничто не имеет никакого смысла. Эта целостная Божественная реальность и постигается только целостным восприятием, и вот это-то и значит – «будьте как дети». К этому и призывает Христос, когда говорит, что «кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10:15). Ибо увидеть, захотеть, почувствовать, воспринять Царство Божие – это и значит увидеть эту глубину вещей, то, о чем они в лучшие минуты нашей жизни нам вещают, тот свет, который начинает литься из них, когда мы возвращаемся к детской целостности.

http://www.hram-ks.ru/interesno.shtml

Слава Богу за все!

Я всегда восхищаюсь тем как поступают дети.Как не хватает нам взрослым этой чистой доброты и простоты сердца.

Христианизация Викингов Исторический экскурс, автор Валерий Орлов. Многие обыватели до сих пор считают викингов исключительно людьми, совершавшими жестокие набеги. Однако, история свидетельствует также о том, что в большинстве своем викинги были выдающимися исследователями, завоевателями, колонистами, торговцами и ремесленниками. Они создавали справедливые законы и демократическую систему правления. В настоящей работе на основе исторических свидетельств и народного эпоса рассказывается в популярном изложении как происходила христианизация Скандинавских народов, которая оказала также влияние и на христианизацию древней Руси.

Дуэль и дружба атеиста и христианина Кто из нас никогда не спорил о вере? Но спор спору рознь: атеист и верующий, с пеной у рта доказывающие друг другу свою правоту, переходя на личности, - увы, картина обычная... В начале 20-го века в Англии жил человек, больше всего ценивший благородный спор, цель которого - честный поиск истины, а итог - дружба. «Люди обычно ссорятся, потому что не умеют спорить», - говорил он. Это писатель Гилберт Кийт Честертон.

Вопрос: Когда я был моложе у меня хватало времени делать много разных дел: я работал, учился, хватало времени на отдых и вообще на много разных нужных и не нужных дел. Но последнее время я стал замечать, что 24 часа стали короче, вроде бы дел стало меньше, но не успеваешь и их сделать. А вопрос у меня вот какой – поясните, пожалуйста, что происходит со временем действительно ли время стало идти быстрее или это только мои субъективные ощущения? Дмитрий Есипов Отвечает священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря: На поставленный в письме вопрос не возможно ответить, пока мы пользуемся понятием физического времени. Оно доминирует в нашем сознании последние 3,5 века. Идеей времени, сформировавшейся в физике и астрономии, проникнута вся нового и новейшего времени европейская культура. Физическое понятие времени весьма абстрактно: простая последовательность сменяющихся мгновений. Это понятие является вполне функциональным для оценки и контроля ситуаций, но в применении к человеческой жизни и истории оказывается плоским, одномерным и неадекватным. Физическая концепция времени лишена структурных и качественных определений. В соответствии с этим механическим понятием решается проблема времени в рационалистической философии. У Б.Спинозы время – лишь modus cogitandi (модус познания). Для И.Канта пространство и время являются внутренними априорными формами восприятия. А.Шопенгауэр отрицал реальность времени, потому что оно само не может вызнать никакого физического следствия. В новейшей философии Анри Бергсон был первый, кто убедительно доказывал неприменимость к живому бытию физической идеи времени: «Когда я смотрю на циферблат часов и движущиеся в соответствии с колебаниями маятника стрелки, то не время я измеряю, как бы это ни казалось очевидным, – я фиксирую одновременность, а это совсем не одно и то же. Во внешнем пространстве есть только расположение стрелок относительно маятника и при этом ничего от позиций прошлого». Однако Бергсон, находившийся вне великой христианской традиции, не дает решения. С помощью понятия длительность он пытался перейти от понятия механическо-физического времени к "качественному", "живому" времени. Но так как континуальность мира по Бергсону поддерживается сознанием и памятью, то идея времени оказывается у него психологизированной. Библейское понимание времени отличается глубиной, масштабностью и целостностью. По Библии время сотворено Богом. Он «веки сотворил» (Евр.1:2). Время, как и все созданное Творцом, не может быть несовершенным или ущербным. Но как существенная принадлежность тварного мира, как важнейший его модус, оно по своей природе принципиально отличается от вечности. Бог вечен, человек живет во времени. Однако время в библейском учении не противопоставлено вечности в абсолютном значении. В человеческом опыте налагаются друг на друга оба аспекта. Как существо духовное, имеющее образ Божий, человек имеет в себе залог вечности – бессмертную, неразрушимую душу. В том и заключается смысл жизни человека, чтобы залог сделать реальным сокровищем и постоянно обладать им. С другой стороны, будучи носителем природного, телесного начала, он является участником реальной истории, имеющей направленность к конечной цели, которую установил Бог. Историческое время – ни бесцельный поток событий, в котором по причине своего рождения оказался человек; ни круговорот, в котором периодически повторяются события, как думали древние эллины. История телеологична (греч. telos – цель). Бог не только ведет человечество к конечному результату, но и определяет цели каждого периода времени, каждого народа и конкретного человека. Поэтому жизнь каждого из нас не отделима от истории. Она - ее живая ткань. Стремясь к достижению цели своей жизни, христианин соучаствует в общем деле осуществления плана Божественного домостроительства. На это указывает важнейшее понятие христианской эсхаталогии (греч. eschatos – последний, конечный) – «полнота времен» (Гал.4:4). Это время, назначенное Богом для исполнения обетований. Наполнение времени произойдет не вдруг, а постепенно. Все поколения должны участвовать в этом, пока не придет грядущая полнота. Тогда завершится дело Иисуса Христа, Который есть «Альфа и Омега, начало и конец» (Откр.1:8). Седьмой Ангел выльет свою чашу на воздух и из храма небесного от престола раздастся «громкий голос, говорящий: совершилось!» (16:17). Время кончится: «Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков? <....> что времени уже не будет» (Откр.10:6). Мир и люди, живущие в нем, преобразившись и очистившись, вступят в вечность Бога. Как приложить библейскую идею времени к нашей жизни и понять, что происходит? Человек двухсоставен. В нем две жизни: телесная и духовная. Поэтому к нему применимы два мерила времени. Телесная жизнь, ограниченная рождением и смертью, связана с астрономическим временем, «измеряемым движением и бегом солнца» (св. Иоанн Дамаскин). Это время остается неизменным. Протяженность дня или года сохранились такими же, как во времена апостолов, потому что в движении небесных светил не произошло никаких изменений. За сутки человек проходит такое же расстояние, какое проходили люди в библейские времена. Духовная (внутренняя) жизнь человека имеет совсем иное измерение. В отличие от людей, Господь неподвластен времени: «Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и [как] стража в ночи» (Пс.89:5). Он - Посредник между временным и вечным. В том мере, в какой дух приобщен к жизни Божественной, человек оказывается еще здесь в его земном бытии причастным к вечности. Когда человек находится в состоянии благодатной молитвы, он избавляется от всего преходящего и относительного, преодолевает границы времени и пространства. Оставаясь в рамках физического времени телесно, духовно человек может сделать свою жизнь необыкновенно напряженной, долговечной и плодотворной. Здесь тайна жизни исполинов духа, за короткую земную жизнь совершивших дела, на которые нам бы не хватило и сотни жизней. Иной годами не может привести к Богу одного родственника, а св. равноапостольная Нина привела к христианской жизни целую страну – Иверию. Нам потому кажется, что время сокращается, что в нашу жизнь вошло много суетного и неподлинного. Не все зависит от нас. Мы живем в век умножающихся соблазнов. Современный человек духовно расслаблен и немощен. Но человек не находится в роковой зависимости от пороков своего общества и своего времени. Образ Божий в нем и совесть, как небесный голос в душе, дают достаточно моральной свободы явить праведность при любых обстоятельствах. «Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем» (Гал.6:7-9).

Реальная доброта как лекарство от нелюбви Несколько лет назад в моей жизни произошла огромная потеря. Я был полностью выбит из колеи. Работать как следует не мог. Начал болеть. Но больше всего болела душа. Началась круговерть тяжелых мыслей: – я виноват во всем: если бы не такие-то ошибки, я был бы счастлив, – такого счастья больше никогда не будет, – жить теперь незачем. То есть жить, конечно, надо, я буду жить, но это будет совсем не такая жизнь, какой она могла стать, если бы не мои ошибки. Жизнь будет серой, безрадостной, впереди только одиночество, труд… и смерть. Которую почти никто среди людей не заметит. Единственное, что помогало против этой боли, – непрерывная молитва. Но осознание никчемности, пустоты сохранялось. Были в моей жизни разные успехи. Но это все внешнее. А ведь самое главное для человека, что наполняет его и делает счастливым, – любовь. Важно, люблю ли я и достоин ли я любви. А что делает меня достойным любви? Опять же – моя любовь к другим. А разве есть во мне любовь ? Душа – как песчаная пустыня. Идешь по жизни, обдавая всех холодом. Поэтому и самому так холодно и… скучно. Не хочется ничего. Это проблема многих людей, которые не получили в детстве в достатке любви. Мы проносим рану детства через всю жизнь. Мы движемся по жизни как автомобили без горючего. Мы растем, как деревья без воды. Как мы движемся, как растем? Непонятно. Каким-то чудом. Но чем мы старше становимся, тем меньше у нас права оглядываться назад и обвинять свое детство. Тем больше у нас возможностей что-то изменить. Когда произошла эта драма, я как с высокой горы вдруг обозрел всю свою жизнь – что было, и что будет. Ясно увидел – еще не много, и вот конец земного пути. Приду я к нему с тем же эгоизмом, малодушием, съежившийся человечек с суровым лицом. «Зачем ты жил? – спросят меня. – Чем ты украсил мир? Кого ты сделал счастливым?». И мне будет нечего сказать в ответ. Это очень страшно! Жить и не светить. Жить – и только потреблять. Это такая глупость, такая ошибка! Исправить потом нельзя уже будет ничего. Это как если после окончания художественного института тебе приготовили большой холст и удивительные краски и дали возможность нарисовать прекрасный радостный мир. Такой, какой ты захочешь. При условии, что другой картины не будет, эта – первая и последняя. Ты учился, ты создан только ради этой одной картины. Но ты отнес холст и краски на базар, продал их и пропил. Ты мог оставить после себя что-то, что будет дарить людям радость и украшать мир. А оставил только пустые бутылки, окурки и грязь… Мне захотелось сейчас же, немедленно бежать на улицу и что-то делать для других. На тот момент я был знаком с двумя группами добровольцев. Одна помогала детям, больным раком крови, другая – детям-сиротам и старикам. Я сразу связался с обеими группами, спросил, чем могу помочь. С первой как-то не получилось, там я не почувствовал себя нужным, во второй мне предложили общаться с детьми. В этой группе милосердия несколько десятков девушек и женщин ходят в одну детскую больницу, заботятся о младенцах-отказниках. Мне как мужчине предложили ходить к старшим – от 3 до 16 лет, – чтобы разговаривать, поддерживать, утешать. В это отделение дети попадают либо когда родители отказались от них, либо когда государственные органы возбуждают дело о лишении родителей их прав, так как те не могут нормально заботиться о них. Это в основном дети алкоголиков и наркоманов. Дети из неполных семей. После двух-трех недель в больнице их ждет приют, потом – детдом; часть возвращается в свой холодный дом. Я эгоист, никогда не умел поддерживать людей, утешать, даже в лучшие моменты своей жизни. А сейчас, раздавленный своей потерей, что я смогу дать этим детям? Но я понимал, что именно это мне и нужно. Мне позарез нужна возможность поддерживать, дарить тепло. Тем, кому еще хуже, чем мне. Я думал, что у меня очень долго не будет получаться это. Но я твердо решил, что отступать мне некуда: буду ходить к этим детям раз в неделю, несмотря ни на что. Буду стараться, пока у меня не получится. Иначе зачем я живу? В этом отделении не обычные палаты, а стеклянные боксы. Идешь по коридору – и видишь, словно фильм, вереницу трагедий. Ведь больная душа – страшнее, чем больное тело. Ненужные дети со взрослыми глазами. Часто стриженые наголо, из-за вшей. Чем старше – тем недоверчивее, хитрее, развращеннее. За свою короткую жизнь многие из них вытерпели гораздо больше зла, чем я за свою длинную. И они понимают это. Понимают, что по-своему они старше, старее, опытнее, чем те, кто их здесь пытается лечить и воспитывать. Но у них совсем мало опыта чужой доброты. В первые два-три дня я входил в эти боксы, как на казнь. Мне было стыдно: этим детям нужен не такой помощник и утешитель, совсем не такой. На что я надеялся? Только на Бога. Он может дать силы, вдохновение, слово. Он дает любовь. Чего Он ждет от нас, чтобы дать нам это? Только намерения. «Бог намерения целует». И чудо случилось! Где-то за месяц, то есть за четыре дня общения, я нашел общий язык с этими детьми, научился (по-своему, конечно, у кого-то получилось бы лучше) утешать плачущих, заинтересовывать равнодушных, вызывать на откровенность закрытых. Я стал с радостью входить к этим детям и даже скучать по ним. Более того – за этот месяц я пережил свою трагедию и снова научился смеяться! Хотя один умудренный опытом врач (лечивший мою болезнь, начавшуюся в момент кризиса) утешал меня: «Уже через год ты будешь смеяться!». Какой там год, меньше чем через полгода я был в гораздо лучше форме, чем до кризиса. Речь вовсе не о том, как я кому-то помог. Разговор о том, как нам самим помогают наши добрые дела.

Моя святость Быть святым легко. И не стоит саркастично улыбаться. Спросите, как? Да очень просто! Вот, например, я — очень милосердная, сострадательная, чувствительная к чужому горю и лёгкая на подъём для помощи ближнему... Недавно ко мне на вокзале подошла бабуля. Пальтишко на ней старенькое, изношенное, платочек тонюсенький и ветхий. Едва доковыляв до меня, она ни о чём не просила — просто перекрестилась и молчала. Не верю я, что это была одна из тех попрошаек, о которых сейчас вещает телевидение. Конечно, мне стало её безумно жаль, на глазах заблестели слёзы, в носу защипало. Подумать только, наверное, она была очевидцем Первой мировой. И вот этот некогда столп Отечества стоял передо мной столпом нищеты и старости. Миленькая бабушка, разве что-то жалко мне для Вас? Уж мне ли не знать, что культура поколений определяется уровнем жизни стариков. Как же обидно мне за Вас! Я лезу в карман, думаю о том, что сейчас награжу бабушку достойной купюрой (хотя это ничтожно мало в сравнении с моим долгом перед ней). И тут... О, ужас! Сумка-то в машине осталась — а в карманах пусто! Пожала я плечами: дескать, нет ничего. Бабушка без тени осуждения отошла к очередному «милостивому жертвователю». А я осталась стоять... Святость была рядом. Протяни руку — и станешь святым. А я — да, святая, но в душе. Ведь я же готова была... а сумка эта, будь она неладна, всё мне испортила! Или вот вчера, в сберкассе. Стоя в очереди, увидела мамашу с ребёночком грудным на руках. Служащие в лютый январский мороз впустили беднягу погреться на скамеечке. Вид голодный, загнанный, младенец плачет. Мать выуживает из сумки бутылку с какой-то смесью и суёт её ребёнку. Я стою чуть не плача. План дальнейших действий быстро созревает в голове. Сейчас оплачу счета и сразу же подойду к ней. Скажу, чтобы она ждала меня, а сама — пулей домой. Отдам ей все, все детские вещи, что остались, даже новые! Разве стоит тут считать такие мелочи, когда людям, возможно, грозит голодно-холодная смерть? А ещё возьму дома молоко, хлеб, что там ещё такого есть. О, да жила бы я одна — точно впустила бы их к себе хотя бы помыться и погреться. Я упоённо внимала своим благотворительным помыслам, думая, что ещё — и ещё, и ещё — могу ей отдать. Тем временем малыш, дососав жидкость из бутылки, умиротворённо уснул, и мать со своими пожитками тихо покинула помещение. «Эй, куда же вы?!» — так и хотелось закричать. Но не кричать же! Я даже с места не сдвинулась, потому что как раз моя очередь — а я уже столько выстояла. Не уходить же сейчас. Ах, как жаль, что вы ушли — мать и малыш! Ведь я же собиралась вам так помочь! Святая — только тихо, шёпотом, чтобы не кричать, почти неслышно... А сегодня, спускаясь в переход метро, я увидела бомжа-алкоголика (такие сразу отличаются своим колоритным видом на фоне других). Помня свой прокол с бабушкой на вокзале, я сунула руку в сумку. Так, кошелёк на месте, сейчас дам ему пару гривен. Думаете, нельзя давать на водку? Я не согласна. Зимой это для них единственный способ выжить. Есть-то им нечего и жить негде. Так что для них это не угощение, а лекарство. Но в кошельке только крупные купюры. С такой милостыней он умрёт от передоза, нужно разменять. А он смотрит так... Есть во взгляде этих несчастных что-то такое... Иду, разбиваю деньги, зажимаю в кулаке банкноту. Прямо направляюсь в угол прохода. Но... нет. Его нет! Как и не было. Да что же такое! Наверное, свалил поскорее обменивать собранную мелочь на бутылку! Вот так. А сердце купалось в лучах милости и сострадания... Святая. Только с опозданием. Не вовремя... Список моих добрых дел можно продолжить до бесконечности. Я могу не спать ночь, проехав мимо раздавленного кота, и пить валериану, увидев на дороге аварию. Я очень мечтаю о том, как навещу в больнице страждущих, а в тюрьмах заключённых. Мне хочется помочь детдомовским сиротам, может, взять кого-то к себе, стать донором для больных детей... Ну не виновата же я, что из моих родных (слава Богу!) никто не болен, не сидит в тюрьме, не нищенствует! На донора я не тяну по своим анализам, и воспитать достойно сироту вряд ли смогу... Но душа всё равно просит добрых дел. И я постоянно умиляюсь от своего сердоболия и сострадания к ближнему. Сколько раз я вступалась за обиженных, сколько раз помогала нищим, сколько раз просто была рядом, когда это нужно, сколько раз я смирялась перед обидчиками, тайно повторяя про себя слова молитв. Сколько раз... сколько раз... только в глубине души, шёпотом, в мыслях, постфактум, понарошку, в снах, в песнях... Быть святым просто. Вот только что-то не припомню я, чтобы у святой блаженной Ксении или преподобного Серафима Саровского случалось подобное — ну, там, деньги закончились или нищий в ожидании испарился, или больных не хватало для служения. Наверное, святость и состоит в том, чтобы полюбить ближнего, образ и подобие Божие, так сильно, чтобы всё всегда было не в мыслях, а на деле. Ведь милосердие так и останется пустым звуком, если пребудет только в мыслях. Таким же пустым и бутафорным, как и моя святость. otrok-ua.ru