Увлекательное чтение...

[ALEXANDR 2 726]

“НЕПОЗНАННЫЙ МИР ВЕРЫ”

......

ПИСЬМО К БОГУ

 

Послушай, Бог... Еще ни разу в жизни

с Тобой не говорил я, но сегодня

мне хочется приветствовать Тебя.

Ты знаешь, с детских лет мне говорили,

что нет Тебя. И я, дурак, поверил.

Твоих я никогда не созерцал творений.

И вот сегодня ночью я смотрел

из кратера, что выбила граната,

на небо звездное, что было надо мной.

Я понял вдруг, любуясь мирозданьем,

каким жестоким может быть обман.

Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,

но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь:

не странно ль, что средь ужасающего ада

мне вдруг открылся свет и я узнал Тебя?

А кроме этого мне нечего сказать,

вот только, что я рад, что я Тебя узнал.

На полночь мы назначены в атаку,

но мне не страшно: Ты на нас глядишь...

Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться.

Мне было хорошо с Тобой. Еще хочу сказать,

что, как Ты знаешь, битва будет злая,

и, может, ночью же к Тебе я постучусь.

И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом,

позволишь ли Ты мне войти, когда приду?

Но, кажется, я плачу. Боже мой, Ты видишь,

со мной случилось то, что нынче я прозрел.

Прощай, мой Бог, иду. И вряд ли уж вернусь.

Как странно, но теперь я смерти не боюсь.

......

Найдено в шинели русского солдата,

погибшего в Великую Отечественную войну

 

Моя ссылка

[Olqa 13 242]

По дороге в Оптину Пустынь, если ехать через Перемышль, встречается село Корекозево. Там был монастырь.

 

 

Трагедия Перемышльского Троицкого Лютикова монастыря

Предисловие

 

Когда я впервые узнал о том, что в с. Корекозево в стародавние времена существовал монастырь, на меня это не произвело никакого впечатления. Ну и что, подумал я, в каждом уважающем себя селе всегда ходили легенды о существовании чего ли6о необычного. Тоже самое 6ыло и здесь, правда монастырем многие почему-то называли церковь в селе Нижние Подгоричи, которая прекрасно смотрится в пойме р. Оки, особенно со стороны с. Корекозево. Рассказывали также, будто от нашего села до этой церкви есть подземный ход, который к тому же проходит под рекой Окой. Уже при мне ребята даже пытались в него проникнуть, но побоялись ветхих стен и сводов.

 

далее

 

Еще материал на эту тему

[Olqa 13 242]

Иеромонах Тихон. АРХИЕРЕЙ Повесть о подлинном христианском служении

 

(Дорогой читатель! Перед Вашим взором лежит очень небольшая по объему и замечательная по содержанию книга. В свое время она поддержала многих людей и помогла им обрести смысл жизни и потерянную веру. Книга написана на рубеже Х!Х-ХХ веков. К удивлению читателя почти ничего не изменилось в духовно-нравственном плане в сегодняшней России. Такая же вечная тоска по счастью, повальное пьянство и всеобщая порализованная воля - давно знакомая картина российской действительности..... Настоятель Свято-Троицкой Сергиевой пустыни игумен Николай (Парамонов)). Это на моей книге в аннотации написано.

 

 

Отец Павел сидел на палубе парохода и пил… Стоявшая перед ним на столике бутылка водки была уже выпита почти до дна. Пил отец Павел без закуски, глотая рюмку за рюмкой, через более или менее значительные промежутки времени. Он пил с ожесточением и как бы подчеркивал свое времяпрепровождение: «Нате, мол, православные, любуйтесь на своего пастыря…» К православным отец Павел относил всех пароходных пассажиров, из которых многие начали уже опасливо поглядывать на батюшку и предусмотрительно отыскивали глазами капитана парохода. Некоторые маменьки брали на руки своих детишек, резвившихся на палубе, и под деликатным предлогом отводили их подальше от столика, за которым сидел батюшка. Отец Павел замечал отношение к себе публики, но не думал смириться, наоборот, всячески старался показать свое полнейшее к ней равнодушие. Особенно хотелось отцу Павлу выразить свое презрение одной духовной особе, спокойно гулявшей в числе прочих пассажиров по палубе и, видимо, любовавшейся картинами волжских берегов. Величавая осанка, уверенная поступь, красивые движения этой особы прямо-таки претили отцу Павлу. Лица того батюшки отец Павел не успел рассмотреть. Батюшка держался вдали и только раза два мельком в полуоборот взглянул на отца Павла. «И чем только гордится человек, — подумал отец Павел, — ведь такой же священник, как и я, только что в городе, может быть, служит да казенного жалованья тысячи две получает. При этакой жизни и мы сумеем пофорсить… Поставить бы тебя на мое место, посмотрел бы тогда я на тебя, а поди-ка: как будто архиерей какой». Отцу Павлу еще горше стало от этих дум. Досада на «величавого батюшку» разгоралась. Он схватил рюмку, залпом влил ее себе прямо в горло и по-мужицки сплюнул на пол так энергично, что и без того едва державшаяся на голове шляпа упала к ногам...

 

читать далее

[Olqa 13 242]

отрывки из этой повести:

 

 

..."— Так вот догорала и жизнь в человечестве, — сказал владыка, когда отец Герасим, поправив лампу, сел опять на свое место, — по библейскому сказанию, жизнь первых поколений людей считалась сотнями лет: многие из них немного не дотягивали до полной тысячи. Человек тогда был живуч. Этому не противоречат и естественные науки. Царство «язвы», очевидно, тогда было необширно и несильно. Но вот уже во времена Ноя жизнь людей сократилась до 120 лет. Это был максимальный срок жизни человека. Царство «язвы» распространилось, стало могучим, и засмердела вся земля. Вселенной угрожала гибель. Рушилось все живое, растлевалось. Жизненные силы оскудевали. Люди стали вырождаться. Венец творения, свободный царь природы, человек — это чудное существо, происшедшее от соединения двух могучих начал — материи и духа, — постепенно опустился до степени животного и мог совсем исчезнуть, выродиться, как выродились и исчезли, например, с лица земли мамонты…

 

Когда где-нибудь появится холера, стремятся скорее уничтожить заразу. Сжигают постель, вещи, оставшиеся от больных, проветривают помещение, чистят, промывают белье, одежду. Огнем, водой и всякими антисептическими средствами стараются поразить и уничтожить носителей заразы…

 

Точь-в-точь то же самое случилось в мире в момент, о котором говорим. Водами страшного всемирного потопа была очищена вся земля. Это была мировая чистка, всемирная дезинфекция, произведенная не человеком. Все, изъеденное заразой, было уничтожено. Пропитанная заразой земная поверхность была омыта и вновь покрыта плодородным илом. Но… «язва» не была истреблена. Она ведь была и в Ное, и в членах его семейства, и в посаженных на ковчег животных… Она была только ослаблена…

 

Бережливая хозяйка, просматривая какое-нибудь дорогое платье из своего приданого и видя, что оно попортилось от времени, кое-где полиняло, а местами и прогнило, берет ножницы, распарывает платье, обрезает гнилые места и, выбрав куски, которые покрепче, сшивает из них новый костюмчик для своей дочери. Из платья выходит платьице.

 

Из мощных тысячелетних титанов, из «этих сильных издревле славных людей», дерзавших в гордости своей бороться с небом, выкроен был послепотопный человек, в сто двадцать лет уже сходивший в могилу. Правда, сам Ной прожил 950 лет. Это был самый крепкий, менее поврежденный кусок материи, из которой соткано человечество. Потому он и был сохранен. Но после Ноя число дней жизни человека быстро падает. И 120-летние становятся уже исключением. Уже царь Давид максимум человеческой жизни определяет 70-80-ю годами, да и из этого числа, говорит он, большинство лет составляют годы бесплодного труда, болезней, мук. Человек не столько жил, сколько мучился, страдал.

 

Мы не знаем, но можем догадаться, до какого состояния дошли тогда люди: не те, которые стали строить города, сплачиваться в государства и оставили после себя следы культуры, как, например, евреи, греки, римляне и другие, а те, которые разбрелись после вавилонского столпотворения по всему лицу земному, поселились в пещерах, в лесах, ущельях гор, и даже имена которых остались неизвестными. Если и в городах человек дошел до скотского состояния — пример Содома и Гоморры, — то что же стало с теми, которые жили на лоне природы и, как истые дети природы, руководились только законами животной жизни?

 

Вы слышали, конечно, про Дарвина. По его теории человек произошел от обезьяны. Но ведь эту гипотезу можно мыслить и в обратном порядке: обезьяна произошла от человека. «Какая-нибудь человекообразная обезьяна, — говорят ученые, — в период изменяемости специфических свойств своих народила детей, снабженных новыми признаками. Анормально большой мозг, заключенный в объемистом черепе, позволил быстро развиться умственным способностям, более мощным, чем у родителей. Эта особенность должна была быть переданной потомству, и так как она имела очень большое значение в борьбе за существование, то новая раса должна была установиться и стать преобладающей. Умственное развитие вызвало усовершенствование пищи. Звериные челюсти оказались излишними, также и цепкие лапы. Их заменили обыкновенные наши зубы, руки, ноги. Получился человек». Так говорят ученые.

 

А я говорю, что все это могло произойти и в обратном порядке: какая-нибудь зверообразная человеческая чета, в период изменяемости специфических свойств своих, народила детей, утративших что-либо из человеческих свойств. Ненормально развитый мозг, заключенный в неправильно развившемся черепе, не позволил развиться умственным способностям. Этот недостаток должен был быть переданным потомству: и так как он имел большое значение в борьбе за существование, то получилась новая низшая раса, которая, не будучи в состоянии конкурировать с людьми, бежала в леса, где вынуждена была питаться грубой пищей и спасаться на деревьях, благодаря чему у людей развились звериные челюсти, а руки и ноги превратились в цепкие лапы. Получилась обезьяна…

 

Говорят, человечество прогрессирует. А по-моему, всю жизнь человечества на всем протяжении прожитых им тысячелетий нужно представлять движущейся по двум ломаным линиям, которые выходят из одной точки, но затем расходятся, — одна, извиваясь и уходя в пространство, постепенно повышается, — другая, тоже образуя то большие, то меньшие колена, постепенно понижается.

 

Адам — исходная точка. Происшедшее от него и размножившееся человечество в лице одних стремилось к лучшему, к совершенству, двигалось по восходящей линии, в лице других — не искало ничего, кроме широкого и полного удовлетворения своих инстинктов, а потому, за невозможностью остановиться на точке замерзания, опускалось ниже и ниже, образуя нисходящую линию..."

[Olqa 13 242]

..."— Эк, куда хватили… Вот действительно в чем я вас, отец Григорий, никак не могу понять, — закипятился доктор. — По-вашему выходит, что интеллигенция ушла из церкви из-за попов. Помнится мне, вы и в проповеди своей как-то раз объясняли ненависть интеллигенции к церкви тем, что духовное сословие преследует не Божии цели, а свои узко сословные. Полноте, отец Григорий! Слишком вы плохого мнения об интеллигенции. Неужели вы думаете, что она не может отделить в понятии о церкви существенное от случайного: истинной церкви — от попов-обирал, учение Христа — от проповеди какого-нибудь батюшки, наполненной богословской отсебятиной? Ведь не бросила же она, например, литературы из-за того, что в ней развелись всякие нечистоплотные бумагомаратели. Нет, здесь корень глубже лежит. Человечество перешагнуло уже за пределы того возраста, который может еще верить. Оно созрело. Разум вступил в свои права. Человечество вкусило от древа познания и больше уже не откажется от него. Слишком дороги для него данные, добытые знанием. Наука еще не сказала последнего слова, а если и есть голоса, говорящие о ее банкротстве, то ведь это только умственные трусы или ослабевшие умы, которым не под силу тяжелая работа знания. Как бы то ни было, а даже и то немногое, что добыто знанием, как нечто положительное, дороже человечеству, чем те богатые и беспредельные сокровища всяких богословских и метафизических туманов, преподносимых ему религией. Наука и вера, религия и разум до сих пор остаются непримиримыми, несмотря на все попытки примирить их. И будущее принадлежит, конечно, науке, знанию, а не вере, потому что человечество, по русской пословице, всегда предпочтет иметь лучше синицу в руках, чем орла в небе… А стало быть, настоящую интеллигенцию, истинных людей науки не только ваш новый архиерей, но и сам Иоанн Златоуст не заманит больше в церковь.

 

— Нет, в этом я с вами, доктор, не согласен, — возразил отец Григорий. — Вот вы вступились за интеллигенцию, говорите, что она умеет отделить существенное от неважного, а между тем сейчас сами смешали в религии существенное со случайным, преходящим. Вы говорите, что религия отжила свой век. Неправда, отжить свой век может та или другая форма богопочитания. Существенное всегда остается. Отжило свой век еврейство, сменило его христианство. Религия всегда была, есть и будет. Что касается христианства, то про него уж никоим образом нельзя сказать, что оно отжило свой век. Оно есть проповедь о Царстве Божием, а всю глубину и ширь Царства Божия еще далеко не вместило в себя человечество. Христова правда, глубина и ширь Царства Божия беспредельны. Никакое время не может сказать, что оно уже всю правду Христову раскрыло…

 

— Так вот вы и раскройте сначала «всю правду Христову», если, по-вашему, ее не раскрыл всю сам Христос и его апостолы, а тогда уж и преподносите ее человечеству. Увидит оно «всю правду», — может быть, и поймет что-нибудь и примет ее, а теперь пока из того, что открыто, или «раскрыто» до сих пор, еще ничего не может переварить человеческий разум. Понятна ему только одна мораль христианская…

 

— Но позвольте, — вмешался в разговор отец Владимир, — если разум человеческий не может принять истины христианства во всей их полноте теперь, то ведь это не значит, что он их и никогда не примет, никогда не поймет… Разум прогрессирует, знание расширяется, наука обогащается новыми опытами… А до тех пор извольте все принимать на веру… Ходите в церковь, ставьте свечи… отбивайте поклоны и смотрите уповательно на батюшку, отпустит или не отпустит он вам ваши грехи, то есть впустит или не впустит на том свете в рай.

 

— Ну, вот вы опять смешали в религии существенное с второстепенным, — заметил отец Григорий.

 

— Нужно иметь в виду сущность христианства, а не обрядовую его сторону.

 

— А вы представьте себе, что я до сих пор не могу никак решить вопроса: в чем же, в самом деле, заключается сущность, во-первых, христианства вообще, а во-вторых — православия в частности...."

[Гость 1 058]

Брачное ДТП

 

Есть ли какой-либо Промыслительный смысл в дорожно-транспортных происшествиях? "Конечно, есть", – ответит любой православный человек. Но это – в теории. А на практике большинство дорожно-транспортных происшествий не поддаются прямому духовному толкованию.

Но сегодня я понял конкретный смысл одного дорожно-транспортного происшествия, участником которого стал сам.

В конце ноября я ехал из Комарово в Петербург на УАЗике, которым пользуюсь по доверенности. Дорога была заснежена, время позднее, поэтому я ехал осторожно. Скорость держал как в городе – не больше 60 км/ч. Тут меня на большой скорости обогнал форд-транзит. Мой спутник тут же отреагировал: «Батюшка, надо догнать и обогнать». Я же сказал: «Пусть едет своей дорогой. Счастливого пути». Но в этот момент форд неожиданно остановился впереди нас. Как потом выяснилось, его тормознули гаишники за превышение скорости. Я вынужден был срочно перестраиваться на левую полосу, т.к. боялся, что не хватит тормозного пути. Мне показалось, что сзади никого нет. Включив поворотник, начал маневр, но оказывается сзади меня по левой полосе шел еще один лихач на большой скорости, который, видимо также решил, что он не сможет затормозить, и решил проскочить. Я почувствовал удар слева и увидел быстро обогнавшую меня легковую машину, которая чиркнула мой УАЗик о ступеньку. Мою машину от удара повело, и чтобы ее не выкинуло с дороги, я не стал давить на тормоза. Но в это время обогнавшая меня тойота сама затормозила, и я задел уже его сам второй раз – о задний бампер. Теперь уже остановились все: на неболшой площади стояли гаишники, форд, уазик и тойота.

Я перекрестился, почувствовав испарину на челе, вышел из машины. У меня был задет порожек и треснул передний пластмассовый бампер. У тойоты была вмятина на правой двери и помят задний бампер. В таких случаях первая реакция бывает очень бурная и эмоциональная. Я ожилал агрессии, бранных слов. Но водитель тойоты, увидев, что перед ним священник в подряснике, сказал: «Батюшка, простите, где Вы служите?»

Оказалось, что водителя зовут Александр. М с ним познакомились, разговорились, пока гаишники составляли протокол. Решили, что виноват тот форд, который резко затормозил создал аварийную ситуацию. Но его-то остановили гаишники! Обочина вся в снего, съезжать некуда. По сути, виновниками ДТП были именно они. Но пока мы об этом говорили, форд, расплатившись с стражами порядка на дорогах, укатил с места ДТП.

Гаишники составили схему ДТП, в которой я попросил указать участие форда в происшествии. Однако, гаишники отказались. Чтобы не морозить моего друга по несчастью Александра – я подписал его. Хотя я себя не считал виноватым, но мне было неудобно, что доставил неприятности этому водителю. Мы обменялись телефонами и расстались. Спустя 2 недели мы встретились с ним в отделении ГИБДД. Инспектор сказал, что во всем виноват я. Я объяснил ему всю ситуацию. Он отвечал: «Тогда не нужно было подписывать этот план или надо было вписать свои замечания в протокол. Батюшка, единственное, чем я могу Вам помочь – назначить минимальный штраф в 100 рублей». На этом мы и закончили.

Я дружески попрощался с Александром и думал, что на этом история закончилась. Каково же было мое удивление, когда спустя месяц Александр позвонил и спросил, не мог ли бы я его повенчать. Я удивился, потому что понимал, что со мною у него связаны не самые лучшие переживания в жизни. Спросил его: «Ведь Вы говорили, что у Вас есть знакомые батюшки?» Но он твердо отметил: «Нет, нет, я прошу именно Вас. Считаю, что мы не случайно столкнулись на дороге». После такого объяснения я уже не мог отказаться.

Я пригласил Александра и Екатерину – так звали его невесту – на исповедь и Причастие. А сегодня состоялось и само венчание. Молодые приехали прямо из ЗАГСа с родителями, друзьями и близкими. Венчание получилось какое-то особенное: трогала мысль о неслучайности происходившего. На проповеди я сказал, что даже ДТП Господь обращает к нашей духовной пользе. И пожелал дорого пути, чтобы все неприятности в жизни заканчивались также хорошо, как эта авария.

 

ЖЖ Геннадия Беловолова

[Olqa 13 242]

Рукотворным Рыбинским водохранилищем был затоплен Леушинский монастырь. Под водою осталась и могила игуменьи Таисии (Солоповой).

УЗЕЛКИ НА ПАМЯТЬ

(заметки участницы Девятого Леушинского стояния)

Татьяна Шорохова

Книга вышла в 2008 г. в издательстве Санкт-Петербургского подворья Леушинского монастыря

ВСТУПЛЕНИЕ

Третий день на исходе после возвращения с Леушинского стояния 2007 года, а я продолжаю мысленно стоять на берегу Рыбинского водохранилища и перебираю в памяти незабвенные дни и ночи, подарившие встречи с намоленными святынями, замечательными соотечественниками, единокровным русским народом, бескрайней русской далью и незатухающей болью Голгофы-на-водах… Так и всплывает перед глазами часовня у самой кромки берега с мерцающими куполом и крестом от множества свечей … Так и слышится возносящееся к небу единодушное – «Радуйся»!..

 

Уже покидая по дороге на Петербург пределы Тверской области, приближаясь к дому, почувствовала себя счастливой. И поначалу трудно было понять, откуда взялось это чувство счастья, это ощущение полноты жизни, ведь так наболело сердце за последние дни от соприкосновения с великой русской бедой, от вида запустения в некогда многолюдных и цветущих краях, от созерцания разрушенных храмов и монастырей... Вслушиваюсь в сердце и благодарю Бога за бесценный опыт еще одного припадания к родной земле, ее святому простору, и получение через это благодатной и целительной силы – не за подвиг, не по молитвам, а просто так, даром, лишь за то, что добрался и посочувствовал на месте людскому горю…

 

 

 

Русскому сердцу до всего есть дело. Носит оно в себе великий дар со-страдания, и когда дает человек волю этому чувству, то становится он не на словах только, а по любви, частью своего народа, частью странствующей Руси, взыскующей града Божия, да и частью необозримого земного пространства с именем певучим и ясным – Россия. И в этом обретении единства, в этом чувстве соборности – и только в нем – сокрыто настоящее русское счастье: быть частью целого – и земного, и небесного – русского мира. Недаром в русском языке слова «часть» и «счастье» имеют один корень.

 

 

 

Первыми словами стояния стали для меня, конечно, строки поэтические, зародившиеся от самого первого взгляда на воду Рыбинского водохранилища в пасмурный день Русского Севера, от самого первого впечатления: серебро, тускло бликующее без солнца; студеное, не отпускающее внимания; влажное серебро слезы, серебро скорби, втягивающее в свое сокровенное, недоступное зрению, но подлинное существование…

 

 

читать далее

[Olqa 13 242]

Благословляю печатать эту книгу, как достойную печати,

на память будущим родам и во славу Божию.

Св. прав. Иоанн Кронштадтский

 

ЗАПИСКИ

ИГУМЕНИИ ТАИСИИ

НАСТОЯТЕЛЬНИЦЫ ПЕРВОКЛАССНОГО

ЛЕУШИНСКОГО ЖЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ

 

Записки игумений Таисии, известной своей высокой духовной жизнью, своими трудами по благоустроению нескольких женских обителей и своими духовными стихотворениями и "Письмами к новоначальной инокине", являются автобиографией почившей и доведены до начала жизни ее в Леушине. Они написаны были ей в разное время, и последний очерк относится к 1892 г. По глубокому смирению своему, м. Таисия не решалась предавать печати эти записки, хотя знаменитый молитвенник о. Иоанн Кронштадтский, питавший особое почтение и любовь к почившей, желал видеть их напечатанными. Он читал эти записки и собственноручно написал в конце одной тетради записок: "Благословляю печатать эту книгу, как достойную печати, на память будущим родам и во славу Божию. Прот. И. Сергиев, 31 окт. 1906 г.", и на другой тетради записок: "Дивно, прекрасно, божественно, печатайте в общее назидание. Прот. И. Сергиев, авг. 21, 1892 г."

 

В настоящее время преемница м. игумений Таисии и ее ближайшая сотрудница, игумения Леушинского монастыря Агния, решилась исполнить волю приснопамятного пастыря о. Иоанна и напечатала их в журнале "Кронштадтский Пастырь" и в виде отдельного оттиска без изменений настоящей книгой.

 

В автобиографии м. игумений Таисии мы видим замечательное действие Промысла Божия, сказавшееся во всей жизни почившей матушки. Можно сказать несомненно, что она с самых малых лет была избрана Промыслом Божиим на служение Святой Церкви и ближним своим в звании монашеском.

 

И это звание пришлось проходить ей при несении весьма тяжелого креста.

 

Сама она свидетельствует, что крест ненависти и зависти к ней людской был спутником всей ее долголетней жизни.

 

"Этот крест, — пишет матушка Таисия в своей автобиографии, — станет над моей могилой, и не только, как обычное украшение христианских могил, но и как символ крестоношения погребенной под ним, как неотъемлемая принадлежность моя.

 

Но этот крест и привел ее на высоту христианского подвига, соделал ее истинной исполнительницей заповеди Спасителя: Кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет.

 

Читая внимательно эту автобиографию игумений Таисии, мы можем ясно видеть всю величину и всю тяжесть иноческого подвига, а также видеть и все настоящее значение иноческой жизни, как для желающих найти верный путь спасения, так и для мирян, которые, находясь в суете житейской, могут видеть из этой автобиографии, что Бог в тяжестех Его знаем есть, что если и посвятившие себя иноческому служению могут истинно познавать Бога только чрез посылаемые им испытания, то, тем более, увлеченные житейской суетой, могут изникнуть из этой греховной сети только чрез путь того крестоношения, какой Господь, желающий всем спастись и в разум истины прийти, посылает и каждому мирянину, лишь бы он слышал этот зов и следовал ему.

 

Чтение автобиографии матушки и может отрезвить многих мирян.

 

Протопресвитер Александр Дернов

 

читать далее

 

 

 

 

 

 

 

 

[Юлия 530]

Притча о двух монахах

 

Возвращались как то старый и молодой монах в свою обитель. Путь их пересекала река, которая из-за дождей сильно разлилась. На берегу стояла женщина, которой также нужно было перебраться на противоположный берег, но она не могла обойтись без посторонней помощи. Обет строго настрого запрещал монахам прикасаться к женщинам. Молодой монах, заметив женщину, демонстративно отвернулся, а старый подошел к ней, взял на руки и перенес ее через речку. Весь оставшийся путь монахи хранили молчание, но у самой обители молодой монах не выдержал: "Как ты мог прикоснуться к женщине!? Ты же давал обет!" На что старый спокойно ответил:" Странно, я перенес ее и оставил на берегу реки, а ты до сих пор ее несешь."

[Гость 1 058]

Сила Прощеного воскресенья. Непридуманный рассказ.

 

Вчера после чина прощения заговлялись с прихожанами и сестрами сестричества за общим столом. Под впечатлением переживаний этой благодатной службы вспомнил об одной истории о силе Прощеного воскресенья и рассказал ее своим прихожанам:

«Будучи научным сотрудником Музея Достоевского я ездил несколько раз в Финляндию с лекциями по Достоевскому. Выступал в разных аудиториях - от училища при Ново-Валаамском монастыре до теологического факультета при университете.

Однажды моя переводчица передала мне, что меня приглашает к себе на приход один православный священник в городе Турку и просит рассказать о Достоевском и оптинских старцах.

Я выступил на этом приходе. Собралось около 30 прихожан. Батюшка горячо благодарил меня. За чаепитием я спросил его, почему он предложил именно эту тему?

- О, это очень длинная история, но если вы хотите, я расскажу.

История действительно, оказалась с сюжетом, но необычайно интересная и духовно важная, так что я ее запомнил достаточно подробно.

Отец Андрей (Andreas HJERTBERG) – финский швед, родился в лютеранской семье, его отец служил пастором. Андрей пошел по стопам отца, поступил на теологический факультет. На последних курсах ему нужно было выбрать тему дипломной работы по истории христианства. Среди предложенных тем он обратил внимание на экзотическую тему «история Оптинского старчество», которую он почему решил взять, чтобы лучше понять южного соседа Россию. Тема его интересовала исключительно в историческом отношении. Он перечитал всю литературу на финском и английском языке. Русским он не владел, поэтому чувствовал неполноту информации. На последнем курсе для студентов была организована ознакомительная поездка в Россию с посещением Оптиной пустыни. Для Андрея это была своего рода практика по теме. Они пробыли в Оптиной один день.

На обратном пути они посетили Москву и побывали на патриаршей службе в Елоховском соборе. Служба проходила вечером, но народу было необычно много.

В конце службы на амвон вышел патриарх Пимен и обратился к собравшимся со словом. Переводчица перевела, что патриарх просит в чем прощение перед паствой, просит всех его простить. После этого патриарх неожиданно для финнов совершил земной поклон перед всем народом. И весь народ в ответ поклонился патриарху также до земли. Это произвело на студента из Финляндии какое-то особое впечатление. «Меня это порясло. У нас в лютеранской церкви невозможно себе такое представить, чтобы наш глава поклонился перед всем народом. Во мне что-то перевернулось. И историческая тема для меня вдруг стала современной. И у меня именно там на патриаршей службе возникла мысль о том, чтобы принять Православие». Вернувшись домой, я много размышлял об этом. Но решил не торопить события, и не смущать никого». Он закончил учебу, защитил дипломную работу, получил диплом. После этого он пошел в православный храм и сказал, что хочет стать православным. Прошел курс катехизации, обязательный в Финляндии и был присоединен к Православию. Ему понадобился восприемник. Он позвонил своей переводчице, ездившей с ним в Россию. Других православных он просто не знал и спросил, не могла ли бы она стать крестной одного финна, который хочет стать православным. «Кого же?» - «Меня…»

А через год после этого он еще раз позвонил свое крестной и сказал: «Приглашаю вас на рукоположение одного православного финна». – «Кого же?» - «Меня...» Для нее это была нечаянная радость.

Так выпускник теологического протестантского университета стал православным батюшкой.

После этого мы с ним встречались много раз. Он был у меня дома, приезжал на дальний приход в Сомино. Несколько раз привозил группы финских паломников в Мемориальную Квартиру св.Иоанна Кронштадтского. Он стал в Финляндии апостолом России. С каждым годом его русский язык становился все более совершенным. Сейчас он уже неплохо говорит по-русски.

Последний раз я видел его месяц назад в Левашовской пустоши в день Новомучеников и исповедников Российских. Он сказал, что уже девять лет приезжает в этот день на это святое место. Невольно думаешь, дай Бог нам такую любовь к России и к ее святым.

Я спросил, что у него нового. Отец Андрей рассказал, что он недавно вышел на пенсию. В Финляндии православная церковь наряду с лютеранской считается государственной, Священники получают зарплату от государства и поэтому по достижении пенсионного возраста (ок.60 лет) обязаны выйти на пенсию (но естественно, не лишаются права служить). «Не знаю, что делать?» - «Так переезжайте в Россию, у нас священников на пенсию не отправляют. Служим до гробовой доски…» - «Да вот я как раз и хочу переехать…»

Вот такая сила нашего Прощеного воскресенья.

Простите меня еще раз.

 

ЖЖ протоиерея Геннадия Беловолова

[Olqa 13 242]

С.Г. Писахов

 

 

Как купчиха постничала

Уж така ли благочестива, уж такой ли правильной жизни была купчиха, что одно умиленье! Вот как в масленицу сядет купчиха с утра блины ись. И ест, и ест блины – и со сметаной, с икрой, с семгой, с грибочками, с селедочкой, с мелким луком, с сахаром, с вареньем, разными припеками, ест со вздохами и с выпивкой.

 

И так это благочестиво ест, что даже страшно. Поест, поест, вздохнет и снова ест.А как пост настал, ну, тут купчиха постничать стала. Утром глаза открыла, чай пить захотела, а чаю-то нельзя, потому пост.В посту не ели ни молочного, ни мясного, а кто строго постился, тот и рыбного не ел. А купчиха постилась изо всех сил: она и чаю не пила, и сахару ни колотого, ни пиленого не ела, ела сахар особенный – постной, вроде конфет.Дак благочестивая кипяточку с медом выпила пять чашек да с постным сахаром пять, с малиновым соком пять чашек да с вишневым пять, да не подумай, что с настойкой, нет, с соком. И заедала черными сухариками. Пока кипяточек пила, и завтрак поспел. Съела купчиха капусты соленой тарелочку, редьки тертой тарелочку, грибочков мелких, рыжичков, тарелочку, огурчиков соленых десяточек, запила все квасом белым. Взамен чаю стала сбитень пить паточный. Время не стоит, оно к полудню пришло. Обедать пора. Обед постной-постной! На перво жиденька овсянка с луком, грибовница с крупой, лукова похлебка.На второ грузди жарены, брюква печена, солоники – сочни-сгибни с солью, каша с морковью и шесть других каш разных с вареньем и три киселя: кисель квасной, кисель гороховый, кисель малиновый. Заела все вареной черникой с изюмом. От маковников отказалась:

 

– Нет-нет, маковников ись не стану, хочу, чтобы во весь пост и росинки маковой во рту не было!После обеда постница кипяточку с клюквой и с яблочной пастилой попила.А время идет и идет. За послеобеденным кипяточком с клюквой, с пастилой тут и паужна.Вздохнула купчиха, да ничего не поделать – постничать надо!Поела гороху моченого с хреном, брусники с толокном, брюквы пареной, тюри мучной, мочеными яблоками с мелкими грушами в квасу заела.Ежели неблагочестивому человеку, то такого поста не выдержать – лопнет. А купчиха до самой ужны пьет себе кипяточек с сухими ягодками. Трудится – постничат! Вот и ужну подали.Что за обедом ела, всего и за ужной поела. Да не утерпела и съела рыбки кусочек, лещика фунтов на девять.Легла купчиха спать, глянула в угол, а там лещ. Глянула в другой, а там лещ!Глянула к двери – и там лещ! Из-под кровати лещи, кругом лещи. И хвостами помахивают. Со страху купчиха закричала.Прибежала кухарка, дала пирога с горохом – полегчало купчихе.

 

Пришел доктор – просмотрел, прослушал и сказал:

 

– Первый раз вижу, что до белой горячки объелась.

 

Дело понятно, доктора образованны и в благочестивых делах ничего не понимают.

[Татиана. 1 983]

Кулевчанские чудеса

Матiнко Божа, прошу тебе зцiлити молитвами своими до Господа нашего Iiсуса Христа мати мою Марию вiд смертельного недугу рака молочноi залози".

 

Чтобы оставить такую записку у иконы Божией Матери, горячо помолиться Ей, сотни человек отправляются в Свято-Никольский храм в бессарабское село Кулевча.

 

Нас Бессарабия встретила, окутанная морозной пылью. Быстро стало понятно, почему жаловался на стужу римский поэт Овидий, сосланный сюда в I веке от Р. Х. Приморский воздух при минус десяти и сейчас пробирал до костей. Описанных древним изгнанником рыб, "живьем вмороженных в лед", мы не видели, но сами практически не отличались от тех рыб. Южная зима просвечивала насквозь, как мощный рентгеновский аппарат.

 

Село Кулевча, цель нашей командировки, расположено в 110 километрах от Одессы и в 30 километрах от моря. Заложили его в начале XIX века болгары, бежавшие от турок. В этих краях был ранен главнокомандующий Михаил Илларионович Кутузов – пуля оставила его без глаза. Но, несмотря на превосходство турецкой армии в силе, Россия тогда вернула Бессарабию себе. С 1918-го по 1940 год эта земля принадлежала Румынии, а теперь отошла Украине, хотя населена почти сплошь русскоязычными и любящими Россию людьми.

 

Сейчас в Кулевче три-четыре тысячи жителей, до сих пор в основном болгары. Виноградники, фермы. Колхоз небогатый, но все же способный содержать школу и два детских садика. Зарплаты – около сотни гривен (гривна – около 6 рублей). Газовая труба сюда никогда не дотягивалась. Топят дровами и углем (уголь – 1000 гривен на зиму). До весны обычная семья живет в одной комнате, потому что отопить целый дом невозможно.

 

До храма в Кулевче нас пообещала довести болгарка Ирина, с которой мы познакомились на автостанции в Белгороде Днестровском (бывший Аккерман).

 

- Сегодня старый Новый год. Дети щедровать будут. Вечору носить, – рассказывала она, показывая на своего семилетнего сына. И после объяснения, что "щедровать" все равно что колядовать, а "вечора" – торбочка для подарков, которую вешают на грудь, прибавила:

 

- Я знаю, куда вы едете. К плачущей иконе.

 

Пасхальные лилии

 

В киоте Казанской иконы Божией Матери в кулевчанском Свято-Никольском храме живут лилии. Цветы закрыли под стекло после Пасхи, они засохли, и потом снова покрылись белыми луковичками, из которых кое-где брызнули зеленые стебельки. В кулевчанском храме лилии воскресают второй год подряд.

 

(В Главном Ботаническом саду им. Н. В. Цицина РАН нам сказали, что в природе это обычное явление. Лилии размножаются именно таким способом – на стебле появляются бульбочки, их пересаживают в землю и поливают – иначе они засохнут. В отдельных случаях – все зависит от сорта лилий и условий хранения – бульбочки могут расцвести и на засохшем стебле, если в нем осталось достаточно органических веществ для цветка. Но в Кулевчах из засохшего цветка вырастала новая лилия с длиной стебля до 30 см с цветком размером с кулак – может ли в умершем стебле оставаться такой запас веществ?)

 

Прихожане кулевчанского храма, без сомнений, считают икону с лилиями чудотворной. Образ обрамлен сотнями сложенных записок с мольбами к Божией Матери. Еще свою Казанскую местные называют плачущей. По их рассказам, во время литургии стекло около губ Божией Матери иногда запотевает, а около глаз выступает влага. Капли держатся до двух с половиной дней, а потом вдруг за полчаса высыхают. Те, кому батюшка кисточкой переносил эти капельки на язык, говорят, что жжет так, как было в детстве, если лизнешь квадратную батарейку.

 

Во время каждой службы настоятель выносит из алтаря еще одну икону Божией Матери, Касперскую. Этот список с одесского чудотворного образа мироточит – киот изнутри обрызган росой.

 

На молебнах, которые служат здесь по пятницам и субботам, всегда полный храм народа (бывает, и более 300 человек): и местные жители, и паломники – со всей Украины. Все по очереди прикладываются к святыням и получают по ватке с миром. Для каждого настоятель, о. Павел Нога приоткрывает киот Касперской и предлагает подышать идущим оттуда благоуханием. При этом советует не спешить, задержаться перед иконой, попросить Господа и Божию Матерь – как дети просят родителей. Со смирением, с верой, с надеждой на то, что получишь помощь.

 

Истории с хорошим концом

 

Молодая женщина из певчих рассказывает: "Я жена священника Свято-Успенского храма села Кривая Балка.

В 2003 году заболела: саркома с метастазами. Рекомендовали облучение, химиотерапию. Но у меня были две операции подряд, и я отказалась, ходила постоянно сюда в Свято-Никольский храм, заказывала молебны. Когда через год обследовалась, результаты были хорошие. Все говорили, что это чудо. Но у меня еще была опухоль в горле и на почке большая киста. Я опять отказалась от лечения, ходила в храм, молилась, читала Богородичное правило, просила помощи с упованием на Господа, что Он меня спасет. Батюшка собрал мне святое миро, прикладывал обновившуюся икону Спасителя. И я чувствовала, что у меня есть силы жить дальше. Недавно, перед Рождеством, я была у эндокринолога, он опять настаивал на операции и дал мне направление в Киев. Но подготавливая документы, я повторно пошла на УЗИ, и врач обнаружил, что почка совершенно здорова – ни песка, ни камней, ни пленки. Когда посмотрел горло, то сказал: "Странно. Видно, что там что-то было, но опухоли нет". Это просто Господь даровал мне Свою милость, я благодарна за то, что живу возле этих святынь. Я теперь полностью здоровый человек – анализы нормальные, гемоглобин, как у мужчины. Со мной одновременно была выявлена саркома у другой женщины, менее запущенная, но та женщина уже умерла, а я жива".

 

Еще один рассказ – медсестры Ольги из Одессы: "В этом году приехали в Кулевчу на Рождество, а вокруг храма цветут виолы (анютины глазки). Такого никогда зимой не видела. Сюда приезжаю часто – после одного случая. Раньше муж не пускал: он у меня совершенно невоцерковленный. А в прошлом году, на следующий день после того, как мы с сыном побывали здесь на молебне, сына на улице на большой скорости ударила "Тойота". У машины было выбито лобовое стекло, помяты бампер и крыло. Сына отвезли в ту больницу, где муж работает врачом, сделали полное обследование, но ничего, кроме ушибов и царапин от стекла, не обнаружили. Муж говорит, что такого не бывает. Сам стал в церковь ходить".

 

Отец Павел просит всех, кто после молитвы в Свято-Никольском храме получал чудесную помощь, оставлять запись в амбарной тетради, которая хранится в свечной лавке. Нам разрешили полистать ее – "Книгу кулевчанских святынь".

 

В ней более 320 записей – с адресами и телефонами людей, готовых подтвердить свои рассказы.

 

"Бросила курить, чего не могла сделать 11 лет". "Прошла головная боль. Голова непрерывно болела с 1985 года после Афганистана". "12-летний мальчик исцелился от проказы на лице, которая мучила с 6-месячного возраста". "Молились всей семьей о даровании нам ребеночка. Я беременная. Слава Тебе, Господи!"

 

Сельская служба

 

Храму в Кулевче около 130 лет. Хотя Бессарабия переходила из рук в руки и в соседних селах все церкви были разрушены, здесь храм никогда не закрывался. Он небольшой, двуглавый, в нем много старых икон. Несмотря на волну приезжих, атмосфера на службах домашняя, хотя отец Павел достаточно строг и внимательно следит за пришедшими: как крестятся, как молятся – со вниманием или витая в облаках, – и в зависимости от того, что видит, импровизирует проповеди. Говорит о смысле креста, о том, как поминать усопших, о бумажных иконках, которые выпустил какой-то местный политик ("лукавец") со своей фотографией на обратной стороне. Говорит небанально: каждое слово звучит очень веско и каждая мысль понятна и актуальна.

 

У всякой сельской церкви немножко свой устав. Во время всенощной в пятницу кадило батюшке подавала его дочь. Дьякон в сельском храме – роскошь, а алтарники у о. Павла – все школьники, приходят на выходных.

 

Утром перед литургией у входа в храм стояла девушка-звонарь, от ее рук тянулась длиннющая веревка на колокольню. Каждого входящего девушка приветствовала ударом колокола, а появление священника возвестила троекратным звоном. После чего привязала веревку внизу и пошла на клирос.

 

Записку вместе с купленной просфорой прихожанин здесь сам кладет на поднос около алтаря. Мужчины группируются справа и стоят всю службу, не сходя с места и скупо крестясь.

 

Спаситель на распятии от пояса задрапирован фелонью. В вертепе подкрашенная стилизованная фоторепродукция на тему Рождества – из того рода, что предлагают глухонемые в поездах.

 

На Обрезание храм был полон – человек сто пятьдесят, но причащались только две девочки лет трех и мужчина-паломник. "Почему так мало причастников?" – "Да на святках никто не хочет поститься три дня, – говорит о. Павел. – А вчера все банницу (болгарское блюдо – что-то вроде кулебяки с мясом и сыром под сметаной. – А. К.) ели".

Единственный мужчина, избежавший искушения банницей, как потом выяснилось, преподаватель философии и религиоведения в Одесском университете. А про одну из причастниц тут же рассказала ее бабушка, что Мария родилась слепой, но когда ей было два месяца, отец Павел помазал ей глазки миром и они открылись.

О. Павел советует, молясь чудотворным иконам, просить Господа и Божию Матерь, как дети просят родителей: со смирением, с верой, с надеждой на то, что получишь помощь.

 

Чудо за чудом

 

"Более трех лет назад началось мироточение на настенных иконах нашего храма – мучениц Софии, Веры, Надежды, Любови, Варвары, Екатерины, князя Владимира, – рассказывает о. Павел. – Через полгода замироточил крест – Голгофа. Все больше капелек появлялось – потом и на Божией Матери, и на Иоанне Богослове. Еще через полгода замироточила Касперская икона Божией Матери у нас в доме, митрополит благословил занести ее в храм. Потом нам подарили икону Спаса Нерукотворного.

 

Я даже не запомнил кто. Сказал: "Спаси, Господи!" – и положил на жертвенник. Она была очень темная, одни глаза видны, но неожиданно быстро обновилась. Этот образ очень сильно действует на бесноватых. А на Троицу нам принесли Иверскую икону Божией Матери, которая закровоточила в одном доме..."

 

Батюшка вспоминает долго, с подробностями. Иногда ему помогает матушка Наталья, вставляя особо феерические детали. Некоторые моменты кажутся совершенно невероятными, поэтому о них промолчим. Перескажем только один эпизод, подтверждение которого могли видеть своими глазами. Одна женщина принесла в храм полученную здесь же ватку с миром. Запечатанная в целлофановом пакетике ватка пустила листочки – хлопок пророс. Этот пакетик о. Павел поместил в киот Касперской иконы – дивись, народ. Молись и веруй.

 

Легион свидетелей

 

Есть и другие свидетели необычности кулевчанских икон. На пятничном молебне одна женщина тонко кричала перед иконами и, откидывая голову, падала навзничь. Хорошо, о. Павел ухватил ее за отвороты пальто и медленно опустил на пол. Через минуту она поднялась и, шатаясь, отошла в сторону. Батюшка объяснял: "Человек в этот момент как бы видит себя со стороны, но ничего не может поделать – он во власти злого духа". Грех высвечивается перед святыней. Бывает, человек ходит к экстрасенсам – как многие водичку Кашпировского пили. Люди сами идут к служителю сатаны, просят о помощи. Господь благодатью их оставляет, а бес заходит. Бывает, этот грех или какой другой человек не исповедал: скрывал или не осознавал. Ходил, причащался, а здесь так это проявляется, что он сам ужасается.

 

Местные жители по-разному относятся ко всему происходящему в Свято-Никольском храме. Но прихожане, без сомнений, считают свои иконы чудотворными.

 

По примеру царя Давида

 

Местные жители очень по-разному относятся ко всему происходящему в Свято-Никольском храме. Судя по тому, что в храме собирается не все население поселка и окрестностей, большинство – скептики. В их числе и несколько молодых священников района, которым в свое время о.Павел помогал готовиться в семинарию и благочинным над которыми он является. В селе есть баптисты и свидетели Иеговы. Некоторые говорят, что батюшка сам нанимает людей, чтобы они изображали собой одержимых. Часть одесских духовников прямо запрещает ездить в Кулевчу. "У нас сначала была сплошная Пасха, а теперь – сплошная Страстная пятница", – говорит о. Павел. В настоящее время он много сил прилагает к тому, чтобы собрать материалы, подтверждающие кулевчанские чудеса. Приглашает специалистов и передает ваточки с миром на экспертизу. О хулящих его говорит с огорчением, но тут же прибавляет: "В Ветхом Завете рассказывается, как оруженосец Давида предложил убить того человека, который хулил царя. Но Давид ответил: "Может быть, ему Господь сказал: "Проклинай Давида!" – и вот он проклинает. Может, за то, что я это со смирением претерплю, Он и меня помилует" (см. 2 Цар. 16, 5-13). Так и мы. Здесь святыня. Господь ее благословил, установил. Каждый напрямую молится. Или напрямую злословит. Что мне до этого? Это их дело с Господом. А мое дело маленькое, я служу, как мне сказал Господь: вынес икону, отслужил молебен, занес икону".

 

Трудно жить рядом с чудом. Проще было бы умолчать о нем. И непросто, когда свидетельствуешь о необычном, не прибавить что-нибудь от себя. В рассказах некоторых кулевчан, нам показалось, есть некоторые экзальтированные преувеличения. И все же те, кто нам говорил о своих исцелениях, совсем не похожи на безумных (мы процитировали малую часть услышанного). "Только бы люди не возгордились: мол, у нас святое место, – замечает отец Иоанн из одесского Свято-Успенского монастыря, который сослужил отцу Павлу на одном из молебнов. – Милость Божия всем раздается. Матерь Божия у нас одна. Почему именно здесь стали происходить мироточения, кто знает? Может, мученики при турках были или отшельник подвизался. Милость Божия, что у нас еще есть святыни".

 

Милость Божия… Эти слова за два дня в Кулевче мы слышали неоднократно. А еще колядки – такие красивые, что до сих пор ходишь и напеваешь про себя.

 

"Эта ночь святая, ночь спасенья/Возвестила всему миру тайну Боговоплощенья", – пели на старый Новый год кулевчанские дети. Поздно вечером они парочками приходили пощедровать к своему храму – с целлофановыми пакетами вместо обещанных торбочек – и несколько цепенели от собственной отваги, которая завела их так далеко. Ведь пришлось выступать перед москвичами – можно сказать, представителями Большого театра.

 

И на всех службах в эти дни запевал колядки клирос – даже непосредственно перед причастием. Молебен завершался совсем каким-то детским куплетом. Мужской голос солировал: "А за ти колядки дай ми шоколадки…" И хор последний раз возглашал: "О, радуйся, земле, Сын Божий народився!"

[Татиана. 1 983]

Подарок для бабушки

Девочка бабушку очень любила, старалась ей во всем помогать и главное не огорчать. У бабушки Ани было больное сердце. Училась Леночка в гимназии, рядом с домом, на одни пятерки. Кто-то скажет – подумаешь, в третьем классе учиться легко; но Леночке эти пятерки с трудом давались. Она не очень способная была к учебе. Зато трудолюбивая и пол подметала, и пыль вытирала, и посуду мыла и мусор выносила.

 

Жили старушка с внучкой в маленькой квартирке на первом этаже. Жили бедно, на бабушкину пенсию, зато в центре города. Все деньги тратили на еду, лекарства для сердца, и плату за квартиру; Одежду им знакомые отдавали, иногда совсем плохенькую; Но дареному коню в зубы не смотрят, - бабушка радовалась любой помощи.

 

Бабушка Аня была верующая и часто ходила в церковь. Дома у нее были три старинных иконы - Спаситель, Богородица и святитель Спиридон Тримифунтский, которому бабушка молилась о житейских нуждах, хотя и стеснялась тревожить великого святого своими просьбами.

 

Как-то бабушка рассказала Леночке житие святителя Спиридона. Особенно девочку поразила история, как святитель Спиридон обратил змею в кучу золота.

 

Леночка давно заметила – попросит бабушка Аня святого Спиридона помочь с теплой одеждой для внучки - на следующий день кто-нибудь принесет пуховичок Леночкиного размера. И так во всем.

 

Бабушка Аня всегда за все благодарила Бога, а вместе с ней и внучка. «Молитва – это разговор с Богом», - говорила бабушка. Леночка любила разговаривать с Богом. Рассказывала Ему горести и радости, как родному любимому Отцу.

 

В этом году город начал готовиться к празднованию Нового года и Христова Рождества неожиданно рано. Уже в ноябре на улицах установили елки и развесили поздравительные гирлянды. Ярко украшенные витрины магазинов навязчиво зазывали горожанам за подарками.

 

 

Идя из школы домой, Леночка в одной из витрин, заметила пуховый белый платок – именно о таком платке давно мечтала бабушка. Стоил он сто пятьдесят рублей. С одной стороны недорого, а с другой – у девочки и таких денег не было.

 

Раз у меня появилась житейская нужда, значит, я могу попросить святителя Спиридона помочь мне купить подарок для бабушки, решила девочка. Вечером, она встала на коленки и шепотом, что бы бабушка не услышала, рассказала святому о платке.

 

У Леночки была игрушечная змейка, и девочка была уверена, что именно ее святой Спиридон превратит в деньги.

 

Она спрятала игрушку под подушку, что бы бабушка не нашла деньги раньше; Но время шло, а змея так и оставалась змеею. «Наверное, святитель Спиридон меня не услышал. Не смогу я порадовать бабушку платком», расстроилась девочка, как вдруг услышала разговор одноклассниц:

 

- Я сегодня шла мимо дворца, где люди женятся, и видела целую кучу монет, лежащих на асфальте, - сказала одна девочка.

 

- Да кому нужны эти монеты. Там одни копейки. Их только нищие собирают, - ответила другая.

 

«Мне! Мне нужны эти монеты!», сердце Леночки от радости забилось сильнее. «И как я раньше не догадалась собирать там деньги?! Я же видела, как их бросают под ноги жениху и невесте!».

 

После школы Леночка помчалась собирать монетки. Их было множество, но в основном это была мелочь. За один раз девочка собрала несколько рублей. Каждый раз, нагибаясь, Леночка говорила про себя – «Спасибо, Господи». Она собирала деньги долго, но совсем не устала.

 

За три дня до Христова Рождества Леночка собрала нужную сумму.

 

Вечером, она ненадолго отпросилась у бабушки, и побежала к заветному магазину, крепко сжимая в руке тяжелый мешочек, набитый мелочью. Пуховый кружевной платок по-прежнему красовался в витрине, а рядом с ним появилась голубая вязаная шапочка с вышитыми серебряными снежинками. Леночке очень захотелось ее купить и тут же надеть. Стоила шапочка, как и платок сто пятьдесят рублей.

 

На девочку вдруг накинулись мысли о том, что бабушке на платок можно насобирать монеток в другой раз, в конце-концов, жила же бабушка без платка и еще поживет, а шапочка так подойдет к Леночкиным голубым глазам. «Купи себе шапочку, купи», вкрадчиво уговаривал девочку внутренний голос. «Господи, помоги мне. Что мне делать?!», подумала Леночка, и голос тут же исчез вместе с мыслями о шапочке. Девочка уверенно зашла в магазин и весело сказала продавщице:

 

- Я хочу купить белый пуховый платок с витрины!

 

- С тебя тысяча пятьсот рублей, - равнодушно сказала продавщица.

 

Леночка не поверила своим ушам.

 

- Там же написано сто пятьдесят рублей. Вот. У меня ровно столько. Она протянула продавщице свой мешочек.

 

- Учиться надо лучше, девочка. Ты что нули считать не умеешь? Да и как такой платок может стоить сто пятьдесят рублей! Ты что с луны свалилась. Не знаешь сегодняшних цен? Или ты из деревни приехала?

 

Продавщица разошлась не на шутку, но Леночка ее не слышала. Сдерживая слезы, она вышла на улицу и горько разрыдалась. Прохожие не обращали внимания на плачущую, бедно одетую девочку. Неожиданно рядом с Леночкой появился старик в длинном парчовом платье. На голове у него переливалась драгоценными камнями необычная шапка. Люди, видевшие его не удивлялись – по улицам ходило много дедов Морозов в разных костюмах.

 

- Леночка, не плачь. Слезами горю не поможешь, - ласково сказал старик и погладил девочку по голове. От его ласки Леночкины слезы мгновенно высохли, а горе исчезло.

 

- Давай мне твой мешочек с поклончиками.

 

Леночка протянула старику мешочек. И он на глазах у девочки превратился в большой, расшитый звездами и крестами, бархатный мешок.

 

- Это тебе и бабушке. Старик вручил его Леночке, благословил ее и исчез.

 

Прижимая к груди подарок, девочка мчалась домой, пытаясь вспомнить, где она видела доброго старичка - волшебника.

 

 

 

Бабушка Аня спала. Леночка достала из мешка белый пуховый платок и голубую шапочку с серебряными снежинками. «Слава Богу за все», сказала она, как учила бабушка, и подошла к иконам. С одной из икон на девочку с улыбкой смотрел добрый старик – волшебник святитель Спиридон Тримифунтский.

[Natalya 392]

Повесть о праведном простеце-пастухе

В одном пустынном месте на востоке жил пастух. Он был христианином и Святого Крещения сподобился, еще будучи младенцем. Пришедши в возраст, он не жил с людьми ни в городах, ни в деревнях, а ходил со своим стадом по пустыне. Почти сам собою, хотя и с великим трудом, он выучился читать, но читал постоянно одни и те же книги: Святое Евангелие Господа Иисуса Христа и Псалтырь пророка Давида. Кроме того, он много думал, особенно когда наступает ночь и покажутся звезды на небе; тогда он говорил Создателю из глубины души:

 

- И все это погибнет, и все это исчезнет, а Ты и также лета Твои не кончатся.

 

Скоро стало ему казаться, что напрасно он трудится во временной жизни. Напрасно хлопочет около своих овец и коз. Из Писания он увидел, что нужно заботиться о том, чтобы спасти душу и войти в Царствие Небесное. О этого ему стали противны пастушеские труды, и он был бы рад оставить стадо на волю Божию, чтобы самому идти в Царство, прямо уготованное праведникам от создания мира, но как туда идти, он не понимал.

 

Когда Господь жил на земле видимо, то Он говорил: "Иди за мной", - но Господь теперь невидим, от кого же услышать, куда и как идти?

 

Пастух размышлял: "Если в городе поселиться, не было бы хуже; если куда-нибудь в пустыню идти, то он и без того в пустыне, и без того в одиночестве"

 

Много он думал об этом и немало беспокоился, не зная, какую бы ему сделать перемену, чтобы приблизиться к Царствию Небесному и войти в него. Однажды он набрел в пустыне на избушку, в которой жил святой старец, и постучал в ее дверь. Старец вышел и спрашивает:

 

- Что тебе нужно?

 

Пастух отвечает:

 

-Укажи мне путь к Царствию Небесному.

 

Старец стал спрашивать еко, как он живет.

 

Пастух никогда никого не обижал, никогда не прелюбодействовал, и была у него такая простая и чистая душа, что он и мыслями худыми не занимался, и почти не понимал, какая бывает неправда.

 

Подивился старец его великой чистоте, подумал, ЧТО ему ответить, и наконец сказал:

 

- Чадо мое, иди прямой дорогой, никуда не сворачивай, и придешь в Обитель Отца Небесного.

 

Сказав это, старец не стал объяснять ему свои слова, а ушел и затворился. Он подумл, что господь Сам вразумит простосердечного пастушка и приведет его в Свое Небесное Царство, как Сам изволит. Пастух понял слова старца буквально. Неподалеку проходила прямая и длинная дорога. Он вышел на нее, зная, что она никуда не поворачивает, а идет все прямо - кажется, что вдали земля с небом сходятся. По этой дорогеон и пошел. Шел он несколько суток. Наконец увидел, что прямопосреди дороги стоят постройки, окруженные стеной, над постройками виднеются золоченные кресты, в стене проделана дверь. Чтобы никуда не сворачивать, нужно было пройти в эту дверь.

 

Пастух постучал в нее, и скоро к нему вышел привратник. Он спросил пастуха, что ему нужно и куда он идет. Пастух отвечал, что он хочет дойти до Царствия Небесного, что ему для этого указано идти прямой дорогой, и что он уже идет несколько суток, и что теперь ему нужно пройти в эту дверь. Привратник сказал, что это монастырь, и что он сейчас сходит и спросит у игумена. Игумен приказал впустить и привести к нему пришедшего. Поговорив с ним ,немало подивился он: пастух наизусть знал Новозаветное Писание. Но это было еще не так удивительно. Удивительна была его великая простота и святая доверчивость к людям. Несколько дней тому назад какой-то старец сказал ему идти прямой дорогой, и он пошел и идет, и будет идти до самой смерти, не сомневаясь ни в чем, что сказал ему старец.

 

"У этого пастуха, - подумал игумен, - душа такая праведная, что он не знает, какая есть неправда, и не подозревает в людях ничего неправедного. нужно поберечь его." Игумен сказал пастуху остаться в монастыре и занять должность церковного дверника, чтобы запирать и открывать церковь, мыть и подметать там полы; и ее он указал: если что нужно будет, то спрашивать прямо у него, потому что на некоторых живших в монастыре игумен не надеялся, что они всегда скажут правду, сообразно с великой доверчивостью пастуха. И стал пастух служить огромному и великолепному храму, какаого он и во сне никогда не видел.

 

В этом храме высоко над землею, под самым сводом, в углублении стены, почти в темноте находился образ Христа величиной в человеческий рост и так чудно вделанный, что издали образ совершенно походил на живого человека. Новый дверник, как вошел перед службой в пустой храм, так и почувствовал, что он как будто тут не один, как будто там наверху кто-то стоит. Подумалось ему, что это может быть, там так хорошо нарисовано, но когда он вглядывался - ему все больше казалось, что это живой человек. По окончании службы новый дверник подошел к игумену и говорит ему:

 

- Скажи, отче, живой это там человек стоит?

 

День был воскресный, игумен служил обндгю сам и после Причащения Божественных Тайн весь был в духовной радости и любви христианской. Он взглянул на дверника с доброй улыбкой и сказал:

 

- В том и радость наша, что Он живой и не умирает, и смерть им не овладеет!

 

Дверник так и понял, что в храме наверху живой человек, и что жизнь в Нем такая же, как и во всех людях. Хотел он спросить игумена, как же это, да не успел - к игумену подошла братия за благословением и с разными вопросами. Когда же игумен пришел к вечерне, дверник снова подошел к нему и спрашивает:

 

- Отче! Кто же это стоит там?

 

Игумен тоже прямо не ответил ему.

 

- Это, - говорит, - наш Пастырь!

 

Хотел он объяснить слова свои, да ему кто-то помешал, а простодушный дверник-пастух так и понял, что стоящий наверху в прежнее время пас стада овец, как и он, потом пришел в монастырь, и занл должность дверника, как и он, но за какую-нибудь неисправность от должности удален и для наказания поставлен стоять в храме наверху. Однако за какую же несиправность его наказали так тяжко?

 

Кончилась служба, опять мимо дверника проходит игумен, глядит на него, как бы ожидает от него вопроса. и в самом деле дверник спрашивает его:

 

- Скажи, отче, за какую погрешность прежний дверник осужден стоять наверху?

 

Игумен уже собрался объяснить простецу, что это образ исходящщего из гроба Христа Спасителя, который назвал Себя Пастырем и Дверником, но он подумал, что его новый послушник уж очень прост, и что таким недогадливым оставаться нельзя; что человеку нужна и смышленость, чтобы разуметь и притчу, и замысловатую речь.Поэтому игумен подумал: "Пускай сам догадается", - и вслух сказал:

 

- Этот Пастырь и Дверник ничего не сотворил, и неправды не было на устах Его, но Он взял на себя грехи других и за чужие грехи понес наказание.

 

После этого новий дверник, пришедший в назначенную ему келию, долго не мого заснуть; ему все думалось о том, как тяжко страдать без вины, страдать за других. Как тяжело оставаться одному в пустом храме, стоять там без отдыха и пищи день и ночь! На другой день новый дверник был очень печален, во время обеда ничего не ел, а что подавалось ему за столом, то унес с собой.

 

Когда в тото день окончилась вечерняя служба, и дверник должен был остаться в храме один для того, чтобы подместии вымыть полы, то он сходил в свою келию и принес в храм узелок с пищею, которая оставалась у него от обеда; потом стал говорить шепотом, чтобы не нарушить церковной тишины, и. обращаясь к стоящему навреху, сказал:

 

- Добрый Пастырь, праведный Дверник! Послушай меня! Ты, наверное, очень устал стоять там без сна и пищи. Сойди сюда и подкрепи себя пищею. Вот хлеб, вот часть печеной рыбы, вот сотовый мед!

 

Но ответа на эти слова наверху не было.

 

Тогда дверник продолжал говорить еще настойчивее:

 

- Добрый Пастырь" Ты, может быть, боишься игумена, не решаешься сойти сюда и вкусить пищи, которую я принес для Тебя. Но ведь игумен - добрый человек. Он сам жалеет Тебя и радуется, что Ты еще жив. Он говорит, что Ты не сделал ничего, что было бы достойно осуждения, а поэтому я умоляю Тебя, сойди сюда и подкрепись пищей!

 

Но и на это моление не было ответа. Тогда дверник продолжал еще настойчивее:

 

- Умилосердись надо мною, Добрый Пастырь! я целую ночь не смыкал глаз, жалея Тебя, и придумывал, как бы помочь Тебе. Сегодня я не дотрагивался до пищи и все приберегал для Тебя. Это я принес сюда, успокой меня и сойди ради Самого Христа, Которго Ты, конечно, знаешь. Он не гнушался угощением грешных людей, гостил у мытарей и преломлял с ними хлеб!

 

После этих слов наверзу послышалось дивжение с той стороны, куда обращалась усердная молитва дверника. Кто-то выступил из углубления стены в голубой ризе, с сиянием вокруг головы, и стал тихо и легко, как солнечный луч, спускаться по выступам в стене ы в иконостасе на середину храма. Он приблизился к простодушному двернику, Его взор, полный неизъяснимого величия и бесконечной благости, остановился на нем. Он взял от него печеной рыбы, хлеб и часть сотового меда, и вкушал. И тогда простодушный дверник вопрошал Его. Господь же отвечал ему голосом.

 

Эту беседу некоторые иноки, проходившие мимо церкви, слышали, и тогда же, встретившись с игуменом, кто-то из них сказал ему, что в такую позднюю пору в храме слышали беседу, а кто беседует, неизвестно. Игумен послал за дверником, чтобы спросить у него, кто был сейчас в храме, с кем он вел беседу. Дверник явился к игумену с радостным и блаженным лицом. Игумен сразу увидел, что с дверником случилось что-то особенное.

 

- Ах, Отче! - сказал он. - Какую сладость я испытал в сердце своем несколько минут тому назад! Душа моя Истаивала от радость, когда я слушал этого Чудного Дверника, о Котром спрашивал тебя вчера.

 

Сегодня я принес ему пищи и упрсил Его сойти ко мне вниз, чтобы Он отдохнул и подкрепился пищей. Он сошел.

 

- Как? Он сходил к тебе ? - спросил игумен в благовеном ужасе.

 

- Не гневайся на Него, отче свтый, за это - сказал простодушный дверник. - Если бы ты знал, какая сладость в речах Его и во всем явлении Его, ты, наверно, отложил бы всякий гнев на Него. Ты бы сам пришел умолять Его, чтобы Он никогда не уходил от тебя!

 

- И ОН беседовал с тобою? - спросил игумен.

 

- Как же! - отвечал простосердечный. - Я спросил Его, как Он может стоять на такой высоте, главы не преклоняя, хлеба не вкушая? Он ответил мне, что Он живет тут, в храме, в доме Отца Своего. Говорил, что там,в Доме Отца Его, уготованы неизреченные радости всем, кто заслужит Его любовь. тогда я спрсил, не могу ли я как-нибудь заслужить любовь Его, чтобы жить с Ним в Доме Отца Его? Он сказал мне, что уже возлюбил меня, и я пребуду в любви Его и увижу славу Его. Тут от сладости блаженства изнемогло сердце мое и весь состав мой. Я упал перед Ним и лобызал Его ноги, А когда поднялся с пола, то (не знаю, как это случилось) Он снова стоял навреху на прежнем месте.

 

Игумен слушал рассказ праведного простеца, обливаясь слезами.

 

- Чадо Божие! - сказал он двернику, целуя его. - Блаженные твои очи, видевшие то, что видеть не удостоился я в течение всей моей жизни, вчетверо продолжительнее, чем твоя.

 

На это дверник ответил:

 

- Что же тебе мешает отправиться завтра в храм и призвать Вышенго Дверника вниз, на середину храма, чтобы ближе видеть Его и говорить с Ним? Если пожелаешь, то я там в это время буду вместе с тобою, так ка призывать Его и беседовать с Ним мне стало привычно.

 

- Нет " Я не могу это сделать, - сказал игумен, разумея свое недостоинство. - Но если бы Он снова сошел к тебе, то, умоляю тебя, поговори с Ним обо мне. Я живу на этом свете близко к сотне лет. Лет Восемдесят несу монашеский обет, да уж и монастырем-то управляю лет шестьдесят. Когда же ОН переведет меня отсюда в Дом Отца Своего? Всю жизнь я к этому стремился и к этому готовлюсь. Когда же наконец? Когда?

 

и, гворя это, старец стонал и заливался все новыми и новыми слезами.

 

- Не убивайся, святый отче. Если можно будет, я поговорю с Ним о тебе, - ответил на это простец.

 

На следующий день повторилось то же самое, что было накануне. По окончании вечерних служб игумен со страхом и нетрепнением ожидал прихода дверника. наконец он явился с лицом, сияющим неземной радостью.

 

- Радуйся, отче! Возрадуемся вмесет, все устроилось как нельзя лучше. Вышний Дверник снова сходил ко мне, и я говорил с Ним о тебе. Он не хотел было переводить тебя в Обитель отца своего, ноя упросил Его. Он говорил, что ты еще не совсем готов, но я рассказал Ему, как ты вчера плакал, вспоминая свои долголетние труды, и желал бы успокоиться от них, и я упал к ногма Его, говоря: "Ты обещал мне, что возьмешь меня с Собою к Отцу Своему. Но как ни сладко мен быть с Тобою, как ни трудно мне быть вдали от Тебя, однако пусть лучше я здесь останусь, лишь бы игумен получил желаемое. Он так этого хочет, так об это плачет..."

 

Тогда Он умилостивился и сказал:

 

- Готовтесь оба, завтра исполнится желание ваше!

 

Игумен броислся к двернику на шею, благодарил его и говорил:

 

- Праведный простец! Ты видел Самого Господа Иисуса Христа, и Он возвестил тебе, а через тебя и мне, что завтра мы перейдем с тобою из этого суетного мира в Обители Оца Небесного! Иисус Христос есть Пастырь наш, а мы овцы Еого, и ОН, как истинный Пастырь, отверзает нам вход в Небеса, и там нас вселяет во "дворы Своя" Приготовимся же к смерти , которая будет для нас великим счастьем.

 

После этого игумен сделал последние распоряжения по монастырю, назначил себе преемника и простился с братией. с простосердечным же дверником он не расставался до последнего вздоха. Наутро во время Божественной Литургии они оба причастились Святых Христовых Тайн и вскоре среди хвалебного пения и сладкой молитвы с величайшей радостью перешли от мира сего в вечную блаженню жизнь.

 

Этой блаженной жизни не лши и нас , Господи Иисусе Христе! Помоги нам отринуть от себя мирское лукавство и утвердиться в сердечной простоте, доброте и чистоте, дабы и нам когда либо встретить и узреть Тебя по обетованию Твоему!

 

"Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят!"

[Юлия 530]

Все ли религии спасают ?

Современная видео-притча с глубоким смыслом, где исследуется жизнь человека, ищущего ответ в главных религиях мира.

 

Один человек упал в глубокую яму. Упал и никак не мог выбраться из неё. Один странник проходил недалеко. Он сказал человеку, что надо медитировать, чтобы очистить свои мысли, и когда он достигнет состояния нирваны, то его страдание окончится. Человек в яме сделал так, как сказал прохожий, но... продолжал оставаться в яме.

Появился другой странник. Он объяснил, что ямы нет и человек тоже не существует по-настоящему... Всё только иллюзия. Но...человек, что "не существовал", продолжал оставаться в яме, что "не существовала" на самом деле...

Пришёл другой странник. Он назначил делать человеку хорошие дела, чтобы просветлить свою карму, и пообещал, что если человек умрёт в яме, то возможно, в другом своём перевоплощении ему будет лучше....

Ещё один странник заглянул в яму.. Он научил того, кто был в яме, молиться 5 раз в день, повернувшись к востоку и следовать пяти важнейшим заповедям. Если он будет достаточно преданным, то однажды, может быть, божество освободит его из ямы. Человек молился как мог, но только лишь терял свои силы и продолжал оставаться в яме...

Однажды появился еще один странник, но что-то в нём было другим. Он позвал человека, сидевшего в яме, и спросил, хочет ли тот освободиться....И тогда странник сам спустился с земли в ту пропасть. Он взял человека и вынес его на свет. И человек из ямы, не имевший сил спастись в одиночку, был спасён....

[Юлия 530]

Про Кота

 

Что и говорить, любят у нас обсудить и покритиковать священников. Поэтому для меня было весьма неожиданным, когда однажды, в ту пору, когда я служил еще в Донском монастыре, ко мне подошел наш прихожанин по имени Николай и сказал:

 

– Теперь я понял: самые лучшие, самые великие, самые терпеливые и прекрасные люди на свете – это священники!

 

Я удивился и спросил, почему он вдруг так решил?

 

Николай ответил:

 

– У меня живет кот. Очень хороший, умный, замечательный, красивый. Но есть у него одна странность: когда мы с женой уходим на работу, он забирается в нашу постель и, простите, гадит в нее. Мы всячески пытались его отучить – упрашивали, наказывали, все бесполезно. Как-то мы соорудили даже целую баррикаду. Но когда я вернулся домой, то увидел, что баррикада раскидана, а кот снова пробрался в постель и сделал там свое грязное дело. Я до того разозлился, что схватил его и просто избил! Кот так обиделся, что залез под стул, сел там и заплакал. По-настоящему, я впервые такое видел, у него слезы катились из глаз. В это время пришла жена, увидела все и набросилась на меня: «Как тебе не стыдно? А еще православный! Не буду с тобой даже разговаривать, пока не покаешься у священника за свой зверский, гадкий, нехристианский поступок!» Мне ничего не оставалось делать, да и совесть обличала, – наутро я пришел в монастырь на исповедь. Исповедовал игумен Глеб. Я отстоял очередь и все ему рассказал.

 

Отец Глеб, игумен из Троице-Сергиевой лавры, служил тогда временно в Донском монастыре и был очень добрым, средних лет священником. Обычно он стоял на исповеди, облокотившись на аналой, и, подперев бороду кулачком, выслушивал грехи прихожан. Николай очень подробно и чистосердечно поведал ему всю свою печальную историю. Он старался ничего не утаить, поэтому говорил долго. А когда закончил, отец Глеб помолчал немного и, вздохнув, проговорил:

 

– Н-да… Нехорошо, конечно, получилось!.. Вот только я не понял: этот копт, он что, в университете учится? Там что, общежития у них нет?

 

– Какой «копт»? – переспросил Николай.

 

– Ну тот, который у вас живет, про которого ты сейчас все это рассказал.

 

«И тут до меня дошло, – завершил свою историю Николай, – что отец Глеб, который был слегка туговат на ухо, десять минут смиренно выслушивал мой бред про копта, который зачем-то живет у нас в квартире и гадит в нашу кровать, которого я зверски избил, а он залез под стул, сидел там и плакал… И тогда я понял, что самые прекрасные и непостижимые, самые терпеливые и великие люди на свете – это наши священники».

 

Архимандрит Тихон (Шевкунов)

24 января 2011 года

Сайт Сретенского монастыря