Хорошо дома-семья, дети и их родители (архив)

[Olqa 13 242]

Может быть есть у вас знакомые психологи, которые своих детей вырастили в соответствии с наукой - психологией? У меня есть пример, но прямо противоположный. Замечательный специалист-психолог, но вот имеет такие большие проблемы с собственными детьми и внуками. Для меня это образцово-показательный пример. Про чужие проблемы - я вам сколько угодно расскажу. Про свой личный опыт хотелось бы. При чем в моем случае совсем ярко. Приходит мама на консультацию, специалист выдает советы, рекомендации, учит как надо и как не надо. А в это время собственное чадо такое выделывает - редкое явление для опытных воспитателей.

 

Домик замечательный, особенно ценно - своими руками, просто мне интересно - почему для мумий? ну хотя бы для семейки привычных для восприятия ребенка животных, если уж не для кукольной семьи.

У ребенка появляется нереальный мир - не реальный. И он не в прочитанных сказках, когда сам выдумываешь и представляешь. Он вот перед тобой, кем-то выдуман и тебе навязан ненавязчиво. С раннего детства окружаем наших беззащитных детей несуществующими существами. Опять вопрос у меня - зачем? Поэтому видимо отмирают представления о семье, о детях.

 

Не важно помнить, что там было в биографии Шмелева, важно в своей семье иметь традиции. Если их не было и в нашем детстве, откуда мы их возьмем? Дочка конечно растет сама, но пример для нее в первую очередь - родители. Это за вами первые годы своей жизни она наблюдает, вас копирует, за вами все повторяет. Неужели вы не видели различия (из телевизионных репортажей) между домашними грудными детками и детками из Дома малютки? На крохотном личике - одиночество, несчастье, недоверие. Мамы нет рядом - некому подражать, не у кого научиться улыбаться. Ну и дальше, по всей жизни все так же.

 

Сейчас в книжных лавках огромное количество детских книг, просто море. Они же есть и в библиотеках при воскресных школах. По крайней мере в Москве.

 

Вот удивляюсь - как вы все успеваете, мои уже взрослые, а быт мой страдает. Как же вы с малышами управляетесь все успеть, да на форум еще столько притащить всяко разного.

 

А отца Андрея я лучше бы о его личном опыте попросила рассказать. И читать его выкладки мне не хочется. Есть и другие интересные доклады. Он же не догматы нам вещает, а его представления. Цитаты выбраны однобокие, гораздо больше есть цитат в помощь родителям.

 

Православные родители - они не святые родители. Они православные.И детей своих воспитывают в традициях Православия. И меньше всего смотрят на запад. Но это только мое мнение.

[Olqa 13 242]

А некоторые выкладки из "Домостроя", я думаю, ох как многие родители хотели бы применить к своим детям - да поздно уже, поезд ушел. Дети, привыкшие к улыбкам, баловству , потаканиям - выросли просто сами по себе, без какого-либо семейного уклада, да еще в нашей действительности. "Сокрушить ему ребра" не в прямом же смысле предлагалось. Редко, кто из моих знакомых в записках о здравии или упокоении на первом месте укажет отца - скорее всего маму. Разве так было? Не на первом месте у нас отец, а Домостроя нет никакого.

[SergNata 1 392]

У вас дети тоже же разные,правда?ХотЬ вы воспитываете одинаково и условия одни и те же!

 

Ромашка, девочки у нас очень разные. Это огромное счастье наблюдать, как они по-разному талантливы , какие разные у них темпераменты . Когда мы с мужем видим наши "поведенческие" схожести, нам гораздо легче помочь, имея маленький опыт преодоления их у себя.

Часто мы учимся у них. Еще мы любуемся их непохожестью на нас, учимся путем проб и ошибок им помогать, быть их друзьями.

Мы часто, уложив их спать, на кухне советуемся и вспоминаем "умные психологические" книжки.

Вчера ночью, признаюсь, мы отвечали вместе,советуясь и находя нужные слова. Нам тема православной педагогики и психологии кажется важной, полезной и актуальной.

 

Ну о самом главном,выложите,пожалуйста,полное название книг,год издания и издателЬство!

 

Ромашка, в издательстве У-Фактория вышло много хороших книг. Нам, к сожалению, многие из них не удалось приобрести. Берем читать у друзей.

 

Выше приведенных авторов и названия ( без выходных данных изданий ) можно найти в инете. Издательства могут быть разные.

Есть еще не переведенные , и я не рискую без согласия мам-педагогов, выкладывать их личные куски перевода. О таких буду писать с оговоркой, что пока не переведены.

Очень интересный материал французских психологов о младенцах и особенностях восприятия ими расставаний с мамой (мы уходим на час, а малыш этот час проживает как неделю!!!) Постараюсь найти эту статью. Просто хочется поделиться находками за годы . Может быть это кому-нибудь пригодится, поможет избежать многих наших ошибок. Мы находили что-то с большим опозданием, к сожалению. Сейчас вопросов у нас тоже несравнимо больше, чем найденных ответов.

[Olqa 13 242]

Да, и мне тоже очень бы хотелось на тему ПРАВОСЛАВНОЙ ПЕДАГОГИКИ И ПСИХОЛОГИИ.

 

И я бы посоветовала читать все же творения святоотеческие. Я не знаю, как сложится жизнь отца Андрея (Кураева), какое будущее его ждет. Да простит меня о. Андрей! Но я не вижу его творений, в будущем причисленных к святоотеческим.

 

А ,кстати, у Святого Луки (Крымского) есть небольшой труд о воспитании детей. У меня есть книжечка, если не найду в интеренете, что-нибудь перепечатаю из нее.

[Olqa 13 242]

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) О семье и воспитании детей

И будут двое одна плоть

За своих детей дадите ответ перед Богоv

 

И будут двое одна плоть

О взаимоотношениях мужа и жены в браке святой апостол Павел сказал великие слова: Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос Глава Церкви. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену, любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь, потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа (Еф. 5, 22-25, 28-32).

 

Как возвеличивает апостол Павел брачный союз! Может ли быть более высокое уподобление брака, чем уподобление его союзу Христа и Церкви? Это вознесение на недосягаемую высоту святости брачных уз между мужчиной и женщиной. Господь возглавляет Церковь, как голова венчает наше тело, ибо в ней находится мозг, важнейший из всех органов нашего тела. От Христа, как от корня, питаются святыми Божественными соками все члены Церкви, – в Нем жизнь наша, потому и свята Церковь. И в браке от мужа, как от главы, исходит все лучшее, необходимое для процветания семьи.

 

Виды любви различны: есть любовь мужа к жене, жены к мужу, любовь родителей к детям, любовь детей к родителям. Есть и более высокая форма любви – ко всем людям, ведь во всяком человеке мы должны видеть образ Божий. Есть самая совершенная степень любви, самая высокая и самая святая – любовь к Богу.... (далее по ссылке в начале )

[Olqa 13 242]

За своих детей дадите ответ перед Богом

Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих (Мф. 18,10).

Помните ли вы эти слова Христовы, думали ли вы, что они относятся прямо и непосредственно к вам?

 

Разве мало у вас этих малых сих, за которыми надлежит вам смотреть? Разве мало у вас сыновей, дочерей, от которых вы льете горькие слезы? Разве мало развратных дочерей ваших и сыновей – воров и хулиганов?

 

Много, много вы льете слез над ними. Отчего же это? Оттого, что не помните этих слов Христовых: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих.

 

Когда тяжко вам становится от того, что творят ваши дети, тогда вы плачете, тогда вы Богу молитесь, чтобы Он помог вам. А молитва ваша остается бесплодной. Почему же бесплодной? Потому что нельзя на Бога возлагать своих собственных обязанностей, потому что вы сами должны были заботиться о детях ваших и воспитывать их, а не ждать, что за вашим нерадением за вас исполнит это Бог.

 

Если слуга ваш не радеет о своем деле, но ждет, чтобы вы сами исполнили его, то разве вы станете работать за него, разве не разгневаетесь на нерадивого слугу? Что же вы хотите от Бога, если сами не заботитесь о детях ваших?

 

Святой Иоанн Златоуст сказал страшные слова о тех, которые не воспитывают детей своих: "Родители, которые пренебрегают воспитывать детей своих по-христиански, беззаконнее детоубийц, ибо детоубийцы тело от души разлучили, а они душу и тело ввергают в геенну огненную".

 

Тяжкий, тяжкий ответ даст перед Богом каждый из тех, кто не заботится о воспитании детей.

 

В Библии, в Первой Книге Царств, рассказывается о благочестивом первосвященнике Илии, который пятьдесят лет был судьей народа Израильского. При нем находился, ему служил святой пророк Самуил, тогда еще только отрок. Однажды во сне этому святому отроку Господь повелел возвестить первосвященнику, что его ждет страшная кара Божия за то, что не радеет он о детях своих (см. 1 Цар. 3, 10-14)....

 

далее

[Olqa 13 242]

И что же здесь Вы называете "Общими рекомендациями"?

 

..."И худо не только то, что вы внушаете детям противное заповедям Христовым, но и то еще, что доброе хулите, называя скромность – необразованностью, кротость – трусостью, справедливость – слабостью, смирение – раболепством, незлобие – бессилием. Вы склоняете их к таким делам, за которые Иисус Христос определил неизбежную погибель; вы об их душе как о чем-то ненужном небрежете, а о том, что действительно излишне, заботитесь, как о необходимом и важнейшем" ...

 

Допускаю, что, как и я когда-то, Вы думаете: "Ну уж я то точно знаю, что делать!"

 

Спаси и сохрани Вас и Ваших деток Господь!

[Olqa 13 242]

Безпокоюсь, вдруг лень читающего одолеет. Еще из этой же статьи: ..."Так говорил святой Иоанн Златоуст в древние времена, полторы тысячи лет тому назад, но эти слова полезно услышать вам и ныне, ибо разве и теперь не воспитываете вы детей своих так же плохо, не внушая им страха Божия? Разве не заботитесь прежде всего о том, чтобы детям своим обеспечить лучшее положение в жизни, чтобы поставить их в ряды власть имущих, богатых и сильных? Разве не внушаете им, что в деньгах сила, что нужно приобретать большие знания ради богатства и обеспеченной, привольной жизни? А разве это нужно?

 

Нужно как раз обратное. Нужно детям своим внушать презрение к деньгам, богатству, славе, высокому положению в обществе. Нужно прививать им любовь к чистоте, святости, благочестию. А об этом как раз всего меньше вы заботитесь.

 

Детей надо начинать воспитывать с самых пеленок, ибо только в самом юном возрасте они легко поддаются всякому научению. Их душа мягка, как воск, на ней отпечатывается все: и ваши дурные примеры, и благочестивые слова, и всякий светлый и чистый пример.

 

Древние христиане с самого юного возраста приучали детей к молитве и чтению Священного Писания. А теперь говорят: "Разве это детское дело – заниматься псалмами? Это дело монахов и стариков, а детям нужны веселье и радость".(прямо слова отца Андрея слышу - для монастырей все написано)

 

Забываете вы то, о чем святой Тихон Задонский сказал так просто: "Малое деревцо, куда наклонить его, туда и будет расти; новый сосуд будет издавать тот запах, каким напитаете вы его, вливая в него или смрадную жидкость, или ароматную и чистую"...

[SergNata 1 392]

РАССКАЗЫ О ДЕТЯХ

 

Наталия Дмитриевна Шаховская-Шик

 

Опубликовано в №3 (14) 1997 г. журнала "Альфа и Омега"

 

СОДЕРЖАНИЕ:

 

# Предисловие

# Никита

# Утро

# Каприз

# Коклюш

# В зимний день

# Сорока

# Аму-Дарья

# Вечерняя молитва

# Корь

# Приложение. Из семейного архива. Рассказ "Осенним утром"

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

Автор этих рассказов - Наталия Дмитриевна Шаховская-Шик, мать пятерых детей, жена священника о.Михаила (Михаила Владимировича) Шика, расстрелянного в 1937 году "за активное участие в контрреволюционной организации церковников-нелегалов".

 

Она была третьим ребенком в семье князя Дмитрия Ивановича Шаховского (внука декабриста Ф.П.Шаховского), земского деятеля, члена ЦК партии конституционных демократов, одного из министров Временного правительства, последние годы своей жизни посвятившего изучению философского и литературного наследия П.Я.Чаадаева (он также расстрелян в 1938 г. в возрасте 76 лет "как участник контрреволюционного заговора").

 

Н.Д. родилась в 1890 г. в с. Михайловском (имени деда) близ Ярославля, училась в Ярославской женской гимназии; в 1913 году закончила исторический факультет Московских Высших женских курсов и в период с 1912 по 1917 г.г. работала в издательстве К.Ф.Некрасова, где опубликовано несколько ее работ - исторические очерки, биография В.Г.Короленко, положительно оцененная им самим; статья памяти А.П.Чехова и др.

 

После революции она сменила литературную работу на общественную - заведовала культурно-просветительским отделом Дмитровского Союза Кооперативов; затем, поселившись в Сергиевом Посаде, преподавала в местном педагогическом техникуме. За это время она прошла путь от детской веры в Бога, через потерю ее, к новому, уже взрослому осмыслению своей веры, которую пронесла через всю остальную жизнь.

 

Выйдя в 1918 г. замуж за крестившегося еврея - М.В.Шика, который позднее, в 1927 г., в ссылке принял священнический сан, она первые годы супружества оставалась бездетной, очень тяжело переживала это (врачи ничего не обещали), и появление на свет в 1922 году первенца - Сергея восприняла как великое чудо, но при этом ей пришлось сделать трудный выбор. Рождение ребенка, по мнению врачей, грозило повлечь за собой новую вспышку туберкулеза, перенесенного ею в 1914-1915 гг., и болезнь могла оказаться смертельной. Н.Д., выяснив, что будущему ребенку ничего в этом случае не грозит, категорически отвергла аборт, сказав, что "жизнь за жизнь - это не так уж дорого". И она дала жизнь еще четверым детям.

 

С чувством благоговения и пристальным вниманием она относилась и к своим, и к чужим детям, записывала (особенно о первых трех) все, что казалось ей важным для понимания их внутренней жизни. Позднее, в 30-е годы, эти записи оформились в маленькие рассказы, которые писались "в стол" и впервые опубликованы лишь в 1997 году – в №3 (14) журнала "Альфа и Омега".

 

Все действующие лица - реальные дети со своими подлинными именами: Никита - сын художника В.А.Фаворского, большого друга о.М.; Сережа, Маша, Лиза (Елочка),Дима и Николенька - дети Н.Д. и о.М. с разницей в возрасте 1,5 -2 - 3 года; Таня и Алеша - дети еще одного друга семьи - священника о.Сергия Сидорова.

 

В конце 20-х гг. Н.Д. сотрудничала с издательством "Посредник", переводила и писала для детей и юношества популярные книжки о путешественниках, изобретателях, ученых. Последняя ее книга, написанная вместе с М.В.Шиком, - о Фарадее - была издана трижды: в 1937 г. ("Загадка магнита"), в 1947 г. ("Майкл Фарадей") и в 1968 г. ("Повелитель молний").

 

Затем Н.Д. довелось пережить арест мужа (1937 г.) и неизвестность о его судьбе, бытовые и моральные тяготы немецкой оккупации в городке Малоярославце (октябрь-декабрь 1941 г.) Кроме бомбежек, голода и холода (а семья Н.Д. в это время выросла до 12 человек, так как вокруг нее, кроме собственных детей, собрались родные и неродные старушки, бежавшие от московских бомбежек и малоярославецкой бесприютности), было и самое страшное - вызов в немецкую комендатуру и указание явиться с детьми (полуеврейской крови) 24 декабря. Детям (17-ти, 15-ти, 13-ти и 11-ти лет) грозила отправка в гетто. Никакие справки о том, что ее муж и дети - православные, не играли роли: имела значение только кровь... И что же? 24-26 декабря комендатура не работала - Рождество! В ночь на 27-е начался обстрел города подошедшими нашими войсками, комендатура спешно выехала, а 1-го января 1942 года в город вошли наши части. И такие чудеса сопровождали Н.Д. всю ее жизнь.

 

Однако здесь она уже не устояла против своего давнего врага - туберкулеза и умерла в Московском Туберкулезном институте 20 июля 1942 г.

 

Елизавета Михайловна Шаховская-Шик.

 

[ Постоянный адрес текста: http://www.zavet.ru/krohi/dt/shah/ ]

[SergNata 1 392]

Письма о.Павла Флоренского из заключения своим детям. Постараюсь найти в инете. Нашла.

 

 

 

Семья >> Воспитание детей

Воспитание любящего отца. Письма священника Павла Флоренского из лагерей к семье.

 

 

 

 

Священник П.А.Флоренский - выдающийся богослов, философ и ученый, один из замечательных представителей русской культуры "серебряного века". Совмещая служение Богу с занятиями наукой и философией, о. Павел обращал свое творчество к секуляризованному миру, раскрывая ему Истину через собственный духовный опыт и подвиг.

 

После 1917 года о.Павел работает в комиссии по охране памятников старины Троице-Сергиевой Лавры: он ученый секретарь и хранитель Ризницы, спасает от разграбления сокровища Лавры. В 1921 г. избран профессором ВХУТЕМАСа по кафедре пространственности в художественных произведениях. Один из редакторов "Технической энциклопедии". В 1928 г. - в ссылке в Нижнем Новгороде работает в радиолаборатории. Вернувшись из ссылки, продолжал работать в ГЭЭИ, где стал помощником директора по научной части.

 

Все эти годы он не снимал с себя священнического сана и ходил в подряснике, что и было основной причиной его ареста и последующего убийства.

 

Арестован в 1933 г. по ложному обвинению и отправлен в ссылку на Дальний Восток в Сковородино, где работал на мерзлотоведческой станции. С 1934 г. - на Соловках, где занимался вопросами добычи йода и агар-агар из водорослей. Расстрелян 8 декабря 1937 г.

 

В книге “Все думы – о вас. Письма семье из лагерей и тюрем 1933-1937 гг.” звучит голос о. Павла Флоренского. Из предисловия: “Письма к семье <…> можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание детям, а через них – всем людям”.

 

Жене. Как живет моя Тикулька? Как Мик? Что делает Оля? Приехали ли мальчики и как они себя чувствуют? Хоть бы вы все были веселы и радостны, только этого хочу. Сейчас не успею написать каждому, но скажи им всем, как я их люблю и как страдаю, что ничем не могу помочь им в жизни.

 

Жене. Скажи Мику и Тике, чтобы они нашли на карте все места, где я проезжал и где нахожусь теперь и постараются что-нибудь узнать о географии этих мест. Я нарочно стараюсь писать разные подробности о природе, чтобы они понемногу знакомились с географией, возможно наглядно и жизненно; мне хочется наполнить географические названия живым содержанием, чтобы появилось представление о том, что же такое наш Север, что такое Белое море и другие места. М.б. от моего заключения будет хоть та польза детям, что они приобретут таким образом кое-какие сведения и впечатления о своей родине.

 

Жене. Мне жаль, и было и есть, что дети мало восприняли от крупных людей, с которыми я был связан, и не научились от них тому, что обогатило бы лучше книг. Вот почему я писал, чтобы Вася и Кира постарались научиться чему-нибудь от Вл<адимира> Ив<ановича>, т.к. такой опыт в жизни едва ли повторится. Но нужно уметь брать от людей то, что в них есть и что они могут дать, и уметь не требовать от них того, чего в них нет и чего дать они не могут. Боюсь, дети часто подходят к людям как раз наоборот и поэтому получают мало, или ничего не остается от общения.

 

Жене. Но следовало бы приучать детей к карте, чтобы они отыскивали на ней места, о которых слышат и, кроме того, вычерчивали бы все проделанные каждым пути. Пусть у каждого будет свой цвет, тогда картина путешествий будет наглядной. Поэтому же мне хотелось бы насадить в садике растений всех мест, где бывали и о которых слышали дети и ты, — как живую память о местах.

 

Жене. Не беспокойся, что Мик делает ошибки, это пройдет; но при случае отмечай ему, что написал он неправильно и почему. Его грубиянство тоже пройдет, я в Мике уверен, поэтому потерпи, не раздражайся и не огорчайся. Старайся приучать их играть побольше, пусть играют в 2, в 3, в 4 руки, пусть фантазирует, пусть прислушивается к чужой игре, все это разовьет его и вызовет интерес.

 

Дочери Оле. Советую тебе собирать генеалогические сведения; когда прочтешь где-нибудь или услышишь, то записывай отрывочные сведения. Лучше всего записывать на лоскутках, но чернилом, а не карандашом, и складывать их сперва по алфавиту. А более связанные сведения следует сразу же переводить в схемы и потом постепенно достраивать эти схемы и дополнять подробностями. Это очень обогащает понимание жизни, а кроме того постепенно накопляется материал весьма ценный, который всегда пригодится.

 

Жене. На Олино письмо уже не отвечаю, негде. Надо Олю беречь, она находится в таком возрасте, когда бывают особенно чувствительны ко всяким толчкам жизни, поэтому старайся не сердится на нее, когда она делает что не так, как надо.

 

Кириллу. Но дело вашей активности восстанавливать конкретные штрихи ото всех понемногу, чтобы сделать дедов близкими себе и живо представлять их и почаще вспоминать. Это и ваш долг и ваш расчет, ибо жить пустотою в прошлом скучно и некультурно.

 

Дорогая Олечка, я пишу тебе совершенно серьезно и требую, чтобы ты была благоразумна и заботилась о своем здоровье, все же прочее — второй очереди. Ты должна верить опыту жизни не только моему, но и целого рода, родов, т.к. именно неблагоразумие в этом отношении было уже не раз причиною гибели и глубокой раны в сердцах близких. В твоем возрасте бравирование неблагоразумием кажется возвышенным. Но оно не возвышенно, а просто объясняется незнанием природы и неумением рассчитывать, что более и что менее важно.

 

Жене. Вот Васюшка, бедный, дожил до 24 лет, а не видел спокойной жизни и радости. Если может хотя бы некоторое время порадоваться, то старайся радоваться за него и с ним. Другие — тоже. Тика, пишешь, болезненно застенчива. Как ясно я понимаю ее состояние: это и наследственное, и благоприобретенное, от постоянных ударов. Я рос в иных условиях, да и то не могу справиться с таким же чувством, только стараюсь носить маску, как будто застенчивости нет. Старайся же вовлечь ее в какие-нибудь занятия и игры, чтобы она не так ощущала свое одиночество, пусть в ней разовьется немного уверенности в себе. Ты ошибаешься, что у нее нет памяти: это растерянность в мире, от постоянной неуверенности в себе и в окружающем. Как только она почувствует свои силы, так и беспамятство пройдет. А для этого надо добиться, чтобы хоть что-нибудь маленькое она усвоила настолько твердо, чтобы неуверенности быть уже не могло.

 

Ей непременно надо помогать в уроках, хотя бы часть делать за нее. Стоит ей заработать 2-3 поощрения, как она развернется и дальше дело пойдет само собою гладко. Попробуй взяться за какую-нибудь из ее ошибок в арифметике или в орфографии и множество раз, невзначай, спрашивать ее на эту тему, чтобы правильный ход она усвоила досконально, совсем твердо. Затем возьми еще что-нибудь. Когда у нее образуются в сознании отдельные твердые точки, опоры, появится и уверенность, и она дальше сама станет укреплять также другие слабые места. И тебе надо быть активнее.

 

Постарайся вовлечь детей в игру — припоминать немецкие слова и фразы, мотивы, сравнивать и т.д., например, кто вспомнит больше слов на такую-то букву или с таким-то окончанием, кто вспомнит и подберет больше мотивов и т.д., если будут делать ошибки, это неважно, пусть поправляют друг друга и даже пусть остаются с ошибками. Главное — это развить привычку, главное — постоянное упражнение, и это в любой области. Одним натиском ничего не сделаешь. Пусть Вася и Кира показывают детям минералы, называют их и характеризуют; очень важно характеризовать со стороны применения или каких-нибудь ярких особенностей. То же — с растениями и т.д. И Тику обязательно вовлекать сюда же, сообщая ей то, что ей может быть интересно и доступно.

 

Жене. С Тикой, да и прочими также, старайся как можно чаще писать диктанты, каждый день, хотя бы по нескольку строк, и потом разбирай ошибки. В короткое время грамотность придет, если будешь делать так. Я уверен, что у Тики не неспособность и не беспамятство, а неуверенность в себе и отсутствие настоящей школы. Музыка, изобразительное искусство, архитектура могут стать прочными элементами образования, если произведения не просто воспринимать, но и активно продумывать.

 

Для неподготовленных потому очень полезно обсуждать совместно (хотя бы даже делая ошибки), анализируя вещь, находя слова для охарактеризования тех или других моментов, усваивая терминологию и строя различные схемы произведения, как целого. Это относится ко всем отраслям: надо научиться охватывать целое, а для этого надо научиться характеризовать его, как целое, в первом приближении, затем во втором и т.д., детализируя и осложняя свое высказывание дополнительными моментами. Даже такие примитивные ответы, как “роман состоит из вступления, изложения и заключения”, по-видимому, пустые, уже дают нечто, ибо заставляют подумать о каком-то, хотя бы в самом первом приближении, расчленении.

 

Тике. Напиши, прорастут ли посаженные растения — ландыши, майники, орхидеи, папоротники? Не погибли ли в грунте зимою примулы? Когда будете ходить гулять, то старайтесь каждый раз приносить из лесу хоть немного растений с корнями, чтобы насадить их дома. Хотелось бы развести хорошую заросль папоротников и хвощей. <…> Старайся наблюдать, как выходят из земли растения, и как они растут, и как построены. Для наблюдений лучше всего делать зарисовки: разсмотри в увеличительное стекло и нарисуй, что увидишь в крупном размере. Вероятно с будущего года тебе придется и в школе заниматься естествознанием, вот ты и подготовишься. Узнавай названия растений, семейство, к которому принадлежит то или другое растение, особенности растения, куда оно применяется, вообще все, что придется услышать. Хорошо бы запоминать также различные легенды и рассказы о каждом растении — это может тебе сообщить мама.

 

Жене. В частности беспокоит Кирилл — ты писала, что он грустный, неизвестно от чего. В твоем письме было также, что он недостаточно усердно занимается. Верно ли это? М.б. просто устает за неделю и потому старается отдохнуть в выходной день. Относительно Мика я в душе уверен, что его отлынивание от серьезных занятий — временное и что потом он резко изменится. М.б. и лучше, чтобы он был побольше на воздухе и не переутомлялся, раз он все еще слишком нервный и слабый.

 

Но тем не менее, мне хотелось бы, чтобы Мик набирался побольше конкретных впечатлений — от природы, искусства, языка. Очень важно приступать, впоследствии, к серьезным занятиям, с багажом восприятий, а не строиться в пустоте и отвлеченно. Тогда, если будет этот запас конкретных образов, цветов, запахов, звуков, вкусов, пейзажей, растений и т.д., то этот запас может легко оформиться и дать твердую почву для отвлеченных построений. Если же его нет, если понятие не сопровождается образом, если отвлечение — только отвлеченно, то оно лишено какой бы то ни было цены и скорее вредно, чем полезно, для развития ума: становится мертвящей догмой, обуживает дух, лишает его свободы и творчества!

 

 

Екатерина Степанова.

Екатерина Степанова."Соловки".

 

Жене. Отвечаю теперь на твои вопросы и мысли. Ты пишешь: “Как странно и пожалуй тяжело смотреть, как наши чувства переживаются другими, а самой быть в стороне”. Мысль правильная, если говорить о “других”. Но для высшего человеческого сознания “других”, т.е. кого-то, стоящего вне меня, мне противостоящего просто нет, ибо Я расширяется на все бытие и находит себя же во всяком. Это — для высшего сознания. А для нашего, среднего, дети — не “другие”, а то же Я. В этом смысле не понимаю тебя. Разве Васюшка не часть нас самих, не продолжение и не расширение нас? Говорю не о том, что должно любить, а о том, что просто есть.

 

Детей, если бы и хотел, не могу воспринимать извне. Вот почему, когда говорят “много ли детей?”, или “сколько детей?”, я не знаю, что ответить: ведь много и сколько относится к однородному, к единицам, стоящим вне друг друга и вне того, кто считает. А своих детей я воспринимаю настолько изнутри, каждого как качественно отличного от другого, что не могу считать и не могу сказать, много ли их или мало. Сколько и много возникает там, где единицы заменимы (в этом их однородность). А каждый из детей незаменим и единствен, и потому их не много и не мало, им нет счету.

 

Жене. Спроси Мика, верно ли мнение, что при готовке кушанья вода, раз вскипяченная, а затем остывшая, при вторичном нагреве закипает труднее, чем свежая. Если верно, то чем это явление объясняется?

 

Жене о Мике. Он переживает переходный возраст, который всегда дается нелегко, а при нервности и одаренности особенно трудно. Нисколько не сомневаюсь, что Мик будет тебя радовать, что он выровняется. Пока же надо, не распуская его и относясь с твердостью, просто ждать, ждать терпеливо и с надеждой. Он стремится из дому, т.к. ищет впечатлений. Постарайтесь дать ему таковые, пусть Вася и Кира приучают его разбираться в коллекциях, делать кое-какие наблюдения и опыты, записывать, чертить, собирать материал по вопросу, который его более или менее занимает, например по фотографии. Это и пригодится ему в будущем, и введет в русло в настоящем. Старайся завести в доме привычку (хотя бы отдельными фразами) к иностранному языку, только так можно освоить язык. Пусть это будут, наконец, отдельные слова, пусть не совсем правильно: надо разбить внутреннее сопротивление и одомашнить язык, который воспринимается не как нечто применяемое, а лишь как школьный предмет. В этом — вся беда. Пусть же он будет в употреблении, хотя бы и неумелом.

 

Моя ссылка

[Olqa 13 242]

Наверное, уже третий раз упоминаю эту книгу на этом форуме. Как раз очень подходит для родителей, тем более можно слушать и делать свои домашние дела.

 

Моя ссылка

[SergNata 1 392]

о. Владимир Воробьев , ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в Москве

 

О детской исповеди

 

Говоря об исповеди, нужно сказать, что разные грехи, разные страсти требуют совсем разного лечения и разного подхода. И здесь уместно будет сказать о том, что называют типологией грешников. Никогда нельзя схематизировать людей и нельзя всех людей разделить на какие-то точные группы: тот такой, тот сякой, пытаясь расставить всех по полочкам. Но все-таки, как можно систематизировать болезни, так можно и здесь найти какие-то градации, которые будут помогать пастырю ориентироваться в том людском море, которое очень часто грозит его поглотить.

 

Итак, имея в виду типологию грешников, можно сказать: совершенно особенную часть в пастырской работе представляют собой дети. Многие из вас имеют своих детей, некоторые из вас являются педагогами, вы сами понимаете, что к детям нужно иметь особенный подход, особенный опыт работы с детьми. Дети на исповеди – явление радостное и в то же время очень трудное. Радостное, потому что у них, слава Богу, нет тяжелых грехов, как правило, у маленьких детей нет еще таких сильных страстей, хотя очень часто бывают уже весьма развитые страсти. Даже если у них уже очевидно действуют какие-то страсти, все-таки проступки иногда больше вызывают улыбку: ребеночек подходит и кается, говорит, что он тяжко согрешил, маму не послушал, что-то такое сделал "не то". Иногда после ужасных исповедей, которые приходится слышать, приходит чувство облегчения и радости, что есть еще такие чистые детские души, в которых, в общем, все хорошо. Но ведь нельзя же ребенку это сказать. Нельзя сказать: "Ты, милый, иди, все у тебя хорошо, исповедоваться тебе не в чем".

 

Нужно найти с ребенком общий язык, это не так-то просто. Очень часто люди начинают притворяться, разговаривать с ребенком на каком-то фальшивом "детском" языке, начинают как-то подделываться под детскую психологию и стараются таким образом создать иллюзию взаимопонимания. Дети же, имея чистую душу, очень чутки ко всякой фальши. И священника, который фальшивит, они не примут. Такой священник этому ребенку не поможет. Он не внушит ему доверия. Или создаст в его душе образ чего-то совершенно неправильного, лживого, образ очень опасный и вредный в дальнейшем.

 

Священник должен быть всегда простым, должен быть всегда самим собой со всеми людьми. Но с детьми в особенности. Он должен не подделываться под какого-то товарища, не заигрывать с маленькими, как это бывает во время детских игр. Он должен быть совершенно серьезным, он должен быть отцом или дедушкой, должен говорить с ребенком, как взрослый с маленьким. Но говорить понятные для ребенка вещи. Ребенку не нужно никакое умствование, ему не нужны какие-то очень сложные объяснения, но ему нужно просто и серьезно объяснить, что плохо в его жизни, нужно чтобы он почувствовал, понял, что так поступать плохо. Но еще важнее гораздо, чтобы он почувствовал в священнике, духовнике, любовь, почувствовал то тепло, тот свет, который дает благодать Божия.

 

Умом он этого не поймет, но если сразу почувствует, то для него священник станет любимым существом, и он всегда захочет прийти и сказать все, что плохого он сделал, и все сердцем своим почувствует, хотя ничего, может быть, и не осознает. Тогда ребенок будет каяться со слезами, и будет исправляться, и будет трудиться, и будет стремиться к тому, кто к его душе прикоснулся теплой и любящей рукой. С ребенком в этом смысле гораздо проще, чем со взрослым. Тут не нужно много объяснять, если есть настоящая любовь. Если же нет любви, если же нет у священника возможности войти в жизнь ребенка, то ничего не выйдет. Тогда исповедь будет напрасной и, возможно, вредной тратой времени. Все может превратиться в формальность и ребенок не поймет, но почувствует, что в церкви от него требуется какой-то формализм. Он будет относиться к этому, как в школе дети относятся к надоедливой "училке": ну нужно арифметику сделать, урок какой-то ответить… На самом деле этот ребенок убежден, что никакая арифметика ему не нужна, потому, что это убеждение вселил в него учитель, потому что он учителю не нужен. А раз он учителю не нужен, то значит ему не нужно и все то, что этот учитель с собой приносит. Пусть это будет арифметика, пусть это будет чтение или рисование, все равно, все не нужно.

 

Такая схема действует и здесь. Если ребенок не почувствует, что он священнику нужен, что он священнику дорог, что священник его любит, тогда все, что священник будет говорить, или делать, даже церковь, храм будут не нужны ему.

 

Сейчас особенные трудности с детьми, потому что есть дети, которые приходят в церковь из неверующих семей. Они с рождения воспитывались без веры в Бога. Нужно их всему научить, и очень часто оказывается, что ребенок в своей семье совершенно одинок. Он в семье не может ничего ни у кого узнать, ни у кого ничего спросить, а потом, подрастая, он начинает учить своих родителей вере. Это бывает сейчас очень и очень часто. И, конечно, такого ребенка священник должен в особенности укрепить, ибо он один перед взрослыми. Вот и папа, мама и бабушки с дедушками его отпускают в церковь. Но, когда он приходит из церкви и говорит, что нужно поститься, а они не понимают зачем, когда он говорит, что нужно молиться, или начинает молиться, эти бабушки или родители смотрят на него, как на сумасшедшего и начинают: "Больше не будешь ходить туда, что ты делаешь?" Как ребенок устоит перед взрослыми, перед авторитетом родителей? Как он устоит, как он отстоит свою веру, то, что он принес из церкви? Только в том случае, если священник поддержит его, если войдет в его жизнь и даст ему свою силу, даст ему необходимый авторитет, если он внушит ему доверие, веру, если ребенок сможет сказать: "Нет, вы не знаете, а вот батюшка лучше вас знает". Вот если он это сможет почувствовать и сказать, то тогда он выдержит. Священник Должен ему в этом помочь своим поведением, своей любовью.

 

Но гораздо более трудные проблемы встают в другом случае: когда дети вырастают в семье верующей. Вот это проблема, с которой я не умею справиться. Это, возможно, самое трудное и актуальное для нас.

 

Детям, воспитанным в верующих семьях, со временем надоедает то, что им предлагают родители. Родители и священник должны быть к этому готовы. Привыкнув ко всему церковному, как к обычному, обыденному, как к тому, что навязывается старшими наравне со многим другим, что делать неприятно, неинтересно, но нужно, они начинают не вполне осознанно отвергать все это. У таких детей начинает проявляться какая-то центробежная энергия. Они хотят чего-то нового для себя, они хотят постичь какие-то неизведанные ими способы жизни, а все, что говорит мама, или бабушка, или отец, – все это уже кажется пресным. Такие дети очень легко находят недостатки у церковных людей, которые начинают казаться им ханжами, скучными моралистами. Они очень часто в церковной жизни уже не видят ничего достаточно светлого. Такой вектор, такая направленность из церкви делает их по существу не способными воспринимать благодать Божию. Участвуя в таинствах, даже в причащении Святых Христовых Тайн, по существу говоря, они ничего не переживают, они оказываются, как это ни странно, в детском возрасте малоспособными переживать причащение Святых Христовых Тайн как соединение с Богом, как встречу с Богом. Для них это одно из привычных, воскресных, праздничных состояний. Для них церковь часто становится клубом, где можно встретиться и поговорить друг с другом. Они могут здесь о чем-то интересном сговориться, дождаться с нетерпением, когда же кончится служба и они вместе побегут куда-то по секрету от родителей в мир окружающий, во всяком случае не церковный.

 

Иногда бывает хуже: им нравится шалить в церкви, даже и такое бывает, или подсмеиваться над разными людьми, которые здесь в церкви находятся, иногда даже над священниками. Если они что-то умеют, если занимаются в церковном хоре, то они с большим удовольствием будут обсуждать, как поют сегодня и – без конца и края всякие насмешки над хорами, над разными певчими, кто как поет, кто что-то слышит, кто что может, кто что понимает. Они всегда чувствуют себя маленькими профессионалами, которые способны оценить все это. И в таком зубоскальстве, у них может пройти вся литургия и вся всенощная. Они совершенно могут перестать чувствовать святость Евхаристического канона. Но это не помешает, когда вынесут Чашу, стать первыми, или, может быть, не первыми, наоборот пропустить маленьких вперед и очень чинно подойти к Чаше, причаститься, потом так же чинно отойти, и через три минуты они уже свободны, все уже забыли и опять предаются тому, что интересно по-настоящему. А момент причащения Святых Христовых Тайн… это все для них привычно, все известно, все это мало интересно.

 

Легко научить детей выглядеть всегда православными: ходить на службы, сначала к Чаше пропустить младших, уступить место. Они все это могут делать, и это, конечно, хорошо. Приятно видеть таких воспитанных детей. Но это совершенно не означает, что они при этом живут духовной жизнью, что они по-настоящему молятся Богу, что они ищут общения с Богом. Это совершенно не означает устремления к реальному соединению с благодатью Божией.

 

Соответственно такому их образу жизни возникают трудности на исповеди. Ребенок, который с малолетнего возраста (с семи лет обычно), приходит на исповедь, причащается очень часто по традиции. Скажем, в нашем храме дети причащаются на каждой литургии, на которую их приводят или на которую они приходят сами. Фактически получается раз в неделю, иногда чаще. Исповедь для них бывает сначала очень интересной и вожделенной, потому что им кажется, что когда они будут исповедоваться, то это означает их некую взрослость, что они уже стали большими. И пятилетний ребенок очень хочет скорее начать исповедоваться. И первые его исповеди будут очень серьезными. Он придет и скажет, что он не слушается маму, что он побил сестренку, или что плохо сделал уроки, или плохо помолился Богу, и скажет это все весьма умилительно, серьезно. Но очень скоро, буквально через месяц или два, окажется, что он к этому совершенно привык, и дальше идут целые годы, когда он подходит и говорит: "Я не слушаюсь, я грублю, я ленюсь". Таков короткий набор обычных детских грехов, весьма обобщенных. Он выпаливает их мгновенно священнику. Священник, который замучен исповедью свыше всякой меры, естественно, прощает и разрешает его за полминуты, и все это превращается в ужасающую формальность, которая, конечно, ребенку больше вредит, чем помогает.

 

По прошествии нескольких лет оказывается, что для такого церковного ребенка уже вообще непонятно, что он должен над собой как-то работать. Он даже не способен испытывать настоящего чувства покаяния на исповеди. Для него не составляет никакого затруднения сказать, что он плохо сделал. Он это говорит совершенно легко. Так же, как если ребенка привести в поликлинику в первый раз и заставить его раздеваться перед врачом, то он будет стесняться, ему будет неприятно. Но, если он лежит в больнице и каждый день он должен поднимать рубашку, чтоб его слушал доктор, то через неделю он это будет делать совершенно автоматически. У него это не будет вызывать никаких эмоций. Так и здесь. Исповедь уже не вызывает никаких переживаний у ребенка. Священник, видя это, оказывается в очень трудном положении. Он не знает, как с этим бороться, что сделать для того, чтобы ребенок пришел в себя.

 

Бывают некоторые очень яркие примеры, когда ребенок уже не просто не слушается, ленится и обижает младших, – он вопиющим образом безобразничает. Скажем, в школе мешает заниматься всему классу, в семье он является живым примером отрицательным для всех младших детей и семью терроризирует просто откровенно. Потом начинает вести себя безобразно в обществе: ругаться, курить. То есть, у него появляются грехи, для церковных семей совершенно необычные. Тем не менее, как его привести в чувство, священник не знает. Он пытается с ним говорить, пытается ему объяснять:

 

- Ты же знаешь, что это нехорошо, это же грех.

 

Да, он давно все это хорошо знает, прекрасно знает, что это грех. Он даже на пять минут способен напрячься и сказать:

 

- Да, да я постараюсь, я больше не буду…

 

И нельзя сказать, что он лжет. Нет, он не лжет. Он на самом деле произнесет это привычным образом, так же, как перед обедом он может "Отче наш" прочитать более менее серьезно за одну минуту, но не больше. После того, как прошло это привычное "Отче наш", он опять живет вне молитвы. Так и здесь. Он может сказать что-то такое, чтобы потом его допустили к причастию, А через день, через два он возвращается на свои рельсы и продолжает жить так же, как и жил. Ни исповедь, ни причастие не дают плодов в его жизни.

 

Кроме того, священник замечает, что чем больше он, приходя в волнение, начинает разговаривать с этим ребенком более внимательно, более серьезно, тем быстрее исчерпываются его средства. И он выложит почти все, что может, а цели не достигнет. Ребенок все это "скушает" очень быстро и дальше живет так же, как и жил. Мы ему даем более сильные лекарства, он их все поглощает, но они не действуют на него. Он не чувствителен к этим лекарствам, он не воспринимает ничего. Это такая степень окаменения совести, которая просто поражает. Отказывается, с верующим ребенком священник уже не может найти никакого адекватного языка. Он начинает искать другой путь, он сердится на ребенка. Но как только он начинает сердиться, теряется контакт с ним вовсе. И такой ребенок часто говорит: "Я больше к нему не пойду, к этому отцу Ивану. Ну что он все время сердится и тут на меня сердятся и там на меня сердятся"…

 

Видите, эта проблема является одной из самых трудных для духовника. Здесь нужно очень крепко подумать, чего же тут требуется достичь, к чему надо стремиться. Мне кажется, что нужно стремиться к тому, чтобы как можно дольше оттянуть начало исповеди. Некоторые наивные мамы (таких очень много), если ребенок плохо себя ведет в шесть лет, говорят:

 

- Батюшка, поисповедуйте его, чтобы он уже начал каяться, может будет лучше.

 

На самом деле, чем раньше мы начнем его исповедовать, тем это хуже для него. Нужно помнить, что не зря Церковь детям не вменяет их грехи до семи лет (а раньше это было гораздо дольше). Дети не могут быть вполне ответственны за все так же, как взрослые. Тем более что их грехи, как правило, не смертные. Просто они плохо себя ведут. И лучше их допускать к причастию без исповеди, чем профанировать таинство покаяния, которое они не способны воспринять в силу маленького возраста по-настоящему.

 

Можно поисповедовать такого грешника один раз в семь лет, а потом в восемь лет, и еще раз – в девять. И как можно дольше оттянуть начало регулярной частой исповеди, чтобы исповедь ни в коем случае не становилась привычной для ребенка. Это не только мое мнение, это мнение многих опытных духовников.

 

Есть и другое очень важное ограничение. Может быть, таких детей, которые явным образом страдают привыканием к святыне, нужно ограничить и в таинстве причащения. В таком случае лучше, чтобы дети причащались не каждую неделю, тогда причащение для ребенка станет событием. Я скажу вам о своем личном опыте. Когда я был маленьким (было еще сталинское время), вопрос стоял так: если я буду ходить в церковь постоянно, то меня обязательно увидят школьники, которые живут рядом, мои одноклассники, об этом сообщат в школу, и тогда, скорее всего, посадят моих родителей, а меня выгонят из школы. Я вырос в верующей семье, и мои родители были верующими с рождения, среди наших родственников почти все сидели в тюрьмах, дед мой три раза сидел в тюрьме, в тюрьме и скончался: так что была реальная опасность, ходить в церковь часто было невозможно. И я помню каждый мой приход в церковь. Это было для меня великим событием. И, конечно, речи быть не могло о том, чтобы там шалить… Если хотите, я считанные разы в детстве ходил в церковь. Это было очень трудно, поэтому это был всегда огромный праздник. Я прекрасно помню, каким великим событием была для меня первая исповедь. Потом вторая (наверное, через год), в общем, за все свое детство я исповедовался несколько раз, как и причащался несколько раз за все свое детство. Много лет я просто не причащался или причащался крайне редко, каждый раз это нужно было выстрадать. Причастие Святых Христовых Тайн и во взрослом возрасте я переживаю как событие для себя великое. И никогда иначе не было. И, конечно, я благодарю Бога, что Господь не дал мне привыкнуть к святыне, привыкнуть к церкви, к церковной жизни.

 

Как это ни странно, условия гонений, которые помешали очень многим быть верующими, были более благоприятны для тех, кто все-таки был в церкви. Сейчас не так. Скажу, что меня мама приучила молиться с самого рождения, как только я себя помню, я помню, что молился Богу каждый день утром и вечером. Я помню, что она учила меня читать "Отче наш" и "Богородице Дево", и я читают эти молитвы почти до взрослого возраста. А потом еще "Верую" добавилось и несколько слов своих, когда я поминал близких, родных. Но вот такого: утренних молитв и вечерних – я не читал в детстве до довольно позднего времени, То есть, я стал их читать, когда захотел это сам делать, когда мне показалось, что моей молитвы недостаточно, захотелось посмотреть книги церковные, и я увидел там утренние и вечерние молитвы и сам их для себя открыл, нашел и стал читать по собственному желанию.

 

Я знаю, что сейчас во многих семьях все не так. Сейчас наоборот родители как можно раньше стараются своих детей заставить как можно больше молиться. И отвращение к молитве возникает в удивительно быстрые сроки. Я знаю, как один замечательный старец, прямо писал по этому случаю уже большому ребенку: "Не нужно столько молитв тебе читать, читай только "Отче наш" и "Богородице Дево, радуйся", а больше ничего не читай, больше ничего не нужно".

 

Нужно, чтобы ребенок святое, великое получал в таком объеме, в каком он способен переварить. В чем тут причина? Мою мать воспитывали в верующей семье. И она учила меня так, как учили ее. Она помнила свое детство и учила своих детей по памяти. Как это обычно бывает в жизни. А потом произошел разрыв непрерывности духовного опыта и несколько поколений выпало из церковной жизни. Потом они обретают церковную жизнь уже во взрослом возрасте. Когда приходят взрослые девушки или женщины, то им уже дают, естественно, правила большие, они каются по-настоящему. И когда они выходят замуж, и появляются у них дети, – они своим детям дают все то, что когда-то дали им, когда они пришли в церковь. Очевидно, так происходит. Они не знают, как воспитывать детей, потому что их в детском возрасте никто не воспитывал в жизни церковной. Они стараются детей воспитать так, как воспитывают взрослых. И это роковая ошибка, которая приводит к самым плачевным результатам.

 

Я прекрасно помню одну знакомую моей матери из близкой церковной семьи, у которой было много детей. И помню, что она своих детей с самого детства водила в церковь. Но как? Она приводила детей обычно к моменту причастия, или совсем незадолго до причастия. Они входили в церковь, где они должны были вести себя абсолютно благоговейно, там нужно было на цыпочках пройти, сложивши ручки, причаститься и сразу из церкви уходить. Она не давала им в церкви ни одного поворота головы сделать, ни одного слова сказать. Это святыня, это святая святых. Вот это она прививала своим детям и они все выросли глубоко верующими людьми.

 

У нас теперь не так делается. У нас мамы хотят молиться Богу, хотят простоять всю всенощную, а детей некуда деть. Поэтому они приходят в церковь с детьми, здесь отпускают их, а сами молятся Богу. И думают, что детьми должен заниматься кто-то другой. И дети бегают по храму, вокруг церкви, безобразничают, дерутся в самом храме. Мамы молятся Богу. В результате получается атеистическое воспитание. Такие дети легко вырастут революционерами, атеистами, людьми безнравственными, потому что у них убито чувство святыни, благоговения у них нет. Они не знают, что это такое. Причем у них выбили самое высокое – святыню в самом ее высоком выражении. Даже церковь, даже литургия, даже причастие Св. Христовых Таин – уже ничто для них не свято. Каким еще авторитетом можно будет их потом поворотить к церкви, – неизвестно.

 

Вот поэтому, мне кажется, что очень важно детей ограничивать в их посещении Церкви, в количестве посещений, и во времени посещений. И, может, в причащении, в исповеди. Но это очень трудно, потому что как только мы начнем детей причащать без исповеди, поднимется возмущение, скажут: "Как это, разве можно без исповеди причащаться после семи лет?"

 

И вот дисциплинарная норма, которая введена была для взрослых, и которая тоже имеет в себе некоторую неправильность, для детей оказывается губительной. Нужно так повернуть жизнь детей, чтобы они свою церковную жизнь заслужили. Если уж не выстрадать, то заслужить. Нужно как-то потрудиться для того, чтобы было можно пойти в церковь.

 

Очень часто бывает так, что ребенок в церковь идти не хочет, но мама хватает его за руку и тянет его за собой:

 

- Нет, пойдешь в церковь!

 

Он говорит:

 

- Я не хочу причащаться.

 

- Нет, ты будешь причащаться!

 

И вызывает этим уже полное отвращение ко всему у ребенка. Ребенок начинает кощунствовать и богохульствовать прямо перед Чашей и бить мать руками и ногами и рваться от Чаши. А должно быть как раз наоборот. Ребенок говорит:

 

- Я хочу причащаться!

 

А мать говорит:

 

- Нет, ты не будешь причащаться, ты не готов, ты плохо вел себя эту неделю.

 

Он говорит:

 

- Я хочу поисповедоваться.

 

А она говорит:

 

- Нет, я тебе не позволяю, ты не можешь идти в церковь, ты должен это заслужить.

 

Бывает, детей берут из школы, чтобы они пошли на праздник церковный. И вроде бы это хорошо и хочется, чтоб они приобщились к празднику и благодати Божией. У меня у самого дети, я сам так делаю, поэтому очень хорошо это понимаю. Но здесь есть опять-таки очень большая проблема. Это только тогда хорошо, когда ребенок это заслужит. А если он всегда может пропустить школу и идти на праздник, то для него этот праздник уже делается праздником потому, что он школу прогуливает, а не потому, что это, скажем, Благовещение, или Рождество, или Крещение, потому что ему сегодня не нужно идти в школу и готовить уроки. То есть это все девальвируется и профанируется беспредельно. И это недопустимо. Может быть, лучше, полезнее для души человека, для души ребенка, сказать:

 

- Нет, ты не будешь на празднике, ты пойдешь в школу и будешь учиться.

 

Пусть он лучше в своей школе плачет о том, что он не попал на Благовещение в храм. Это будет полезнее для него, чем прийти в храм и в храме совершенно ничего не ценить, ничего не чувствовать. Все должно в жизни ребенка быть переосмыслено с этой точки зрения.

 

И исповедь должна быть не столько уговорами, священник не столько должен стыдить, сколько он должен поставить все на свои места. Ему нужно брать на себя смелость вопреки родителям, сказать:

 

- Нет, пусть ваш ребенок в церковь пока не ходит.

 

Спокойно, не сердиться, не уговаривать, но сказать:

 

- Такие дети нам в церкви мешают. Пусть Ваш ребенок приходит в церковь, причащается раз в несколько месяцев…

 

Когда молодой человек хочет уклониться от армии, то и родители всячески пытаются его уберечь, спасти. А духовник говорит:

 

- Нет, пусть идет служить. Это для него будет полезнее.

 

Так и здесь. Ребенку нужно поставить суровые условия, чтобы он понял, что церковь для него – труднодостижимая цель.

 

На исповеди духовнику следует общаться с ребенком с большой любовью. Не быть занудным, строгим воспитателем, постараться донести до ребенка, что он его понимает, понимает все его трудности, должен ему сказать:

 

- Это все, конечно, так. Действительно тебе трудно, действительно ты не справляешься. Но это что значит? Это значит, что тебе не нужно причащаться каждую неделю. А раз так, то приходи через месяц или через два. Может быть, ты придешь по-другому.

 

Нужно с ребенком поговорить совершенно серьезно и заставить родителей все это поставить на свои места.

 

Церковь может быть лишь великим, радостным, праздничным и трудным переживанием. Церковная жизнь и исповедь должны стать для ребенка вожделенными, чтобы ребенок общение со своим духовным отцом воспринимал как нечто очень-очень для него важное, радостное и труднодостижимое, очень долгожданное. Это будет так, если священник сумеет в нужный момент найти с ребенком личный контакт.

 

Очень часто приходится пережидать переходный возраст, приходится дотягивать до 14, до 15, до 16 лет. Не всегда, но бывает так. Особенно с мальчиками, они бывают невозможными шалопаями, и с ними серьезно говорить просто невозможно. Нужно разумно ограничивать их пребывание в церкви и участие в таинствах. А потом наступит время, когда можно будет сказать:

 

- Ну вот ты теперь большой, ты вырос, давай поговорим серьезно…

 

И складывается какая-то общая жизнь с духовником, личные отношения на серьезном уровне, которые для подростка становятся очень ценными.

 

Все вышесказанное о детях можно резюмировать очень кратко. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы исповедь становилась для детей просто частью церковного быта. Если так случится, то это профанация, это очень трудно исправимая беда.

 

Владимир Воробьев, протоиерей

Православие и современность - 25.03.2009.

 

Моя ссылка

[SergNata 1 392]

Святые отцы о воспитании детей

 

 

 

Свт. Иоанн Златоуст.

 

 

Считай себя царем, имеющим подчиненный тебе город - душу ребенка, ибо душа действительно город. И подобно тому, как в городе одни воруют, а другие ведут себя честно, одни трудятся, а другие занимаются тем, что попадается под руку, так же ведут себя в душе рассудок и помыслы: одни сражаются против преступников, как в городе воины, другие заботятся обо всем, что относится к телу и к дому, как граждане в городах, третьи же отдают приказания, как городские власти.

 

Научи его быть приветливым и человеколюбивым. Пусть рот у него будет зашит для всякого злословия. Если увидишь, что он бранит кого-либо, заставь его замолчать и переведи речь на его собственные проступки.

 

Хотя бы у нас все наше было благоустроенно, мы подвергнемся крайнему наказанию, если нерадим о спасении детей.

 

Развращение детей происходит не от чего другого, как от безумной привязанности (родителей) к житейскому. Обращая внимание только на это одно и ничего не желая считать выше этого, они необходимо уже нерадят о детях с их душою. О таких родителях я сказал бы, что они хуже даже детоубийц: те отделяют тело от души, а эти то и другое вместе ввергают в огонь гееннский.

 

Нет нам извинения, когда дети у нас развратны.

 

Возраст (детский) нежный, он скоро усвояет себе то, что ему говорят, и, как печать на воске, в душе детей отпечатлевается то, что они слышат. А между тем и жизнь их тогда уже начинает склоняться или к пороку, или к добродетели. Потому, если в самом начале и, так сказать, в преддверии отклонить их от порока и направить на лучший путь, то на будущее время это уже обратится им в навык и как бы в природу, и они уже не так удобно по своей воле будут уклоняться к худшему, потому что навык будет привлекать их к добрым делам.

 

Старайся, чтобы научить (сына) презирать славу настоящей жизни; от этого он будет славнее и знаменитее.

 

Если вы воспитаете своих сыновей, то они в свою очередь воспитают своих, а эти опять научат своих; продолжаясь таким образом до пришествия Христова, дело это доставит всю награду тому, кто послужил корнем.

 

Святые отцы о воспитании детей

[Romashka 1 250]

О детской исповеди.

 

Сейчас я совершенно спокойна...был тут разговор о том,кому сегодня зубы на ночЬ чиститЬ,а кому нет между моими детЬми.

 

Младший говорит старшему-мне не надо чиститЬ,я был на Причастии,а вот ты нет!(скорее от радости,что одной вечерней манипуляцией менЬше)А старший задумчиво-вот ты радуешся сейчас-и правилЬно,радуйся!Чтож тебе -естЬ тебе всё можно,ручки сложил и подошёл.Но настанет время-и ты поймеш,чтобы причастится нужно пройти через самое трудное-исповедЬ!..

Почти слово в слово,без моего участия.

 

А что далЬше будет-посмотрим.МолюсЬ о них,ГосподЬ может милует...

[Romashka 1 250]

Ну я более консервативная матЬ...

 

У меня не пройдут никакие пуси-сюси,хочу-пойду,не хочу-не пойду.Я такое поведение обрубаю под коренЬ.Нет ничего хуже для меня ,чем капризы ребёнка и своеволие.Пока они малы-как сказала,так и будет-они даже подуматЬ по-другому не могут!

[маргарита(морская) 306]

Ну,если я бы включила,то и мои смотрели бы наверное 5-6 часов.Не смотрите сами.Многие мои знакомые продали или отдали свои телевизоры и живут без них.КричатЬ не надо,-это толЬко минус к вашему уважению со стороны девочки.А сколЬко ей лет?Не читает-читайте ей сами,я вот лично,в свои 34 была бы несказанно рада,если кто-то мне почитал вслух!!!

Я сама не смотрю.Телевизор я выбросила когда-то.Сейчас купили компьютер так как он нужен был для учёбы.Это называется дорвалась и "отрывается " по полной программе ,а ещё и упрёки ,чего ты меня лишила в детстве удовольствия.ТО есть запрет не смотреть телевизор и отказ от него вылез мне боком.Книг она перечитала очень много а сейчас ей читать нет смысла.Ей уже 18 лет.Она считает что я не имею право ей указывать то есть что хочу то и делаю,так как совершеннолетняя.

[Olqa 13 242]

Еще хотела бы поделиться увиденным счастьем. Деток маленьких подносят на помазывание к батюшке, а они открывают ротик, как для причастия. Или ходит маленький по храму, до начала службы, и поет: "Цалю небесный, Утесителю, Дусе истины..."

 

А вот по Наташиной ссылке клад какой: (автор этих строк жил 500 лет тому назад)

 

По мнению Ян Коменского, в первые шесть лет жизни детей родители должны научить их следующему:

 

- умеренности - дети должны есть и пить "сообразно с требованиями природы; не объедаться и не переполняться пищей и питьем сверх необходимости";

 

- опрятности - где бы ни находился ребенок, он должен "соблюдать приличия при еде, в одежде и в попечении о теле";

 

- почтительности - с уважением относиться к старшим, словам, действиям;

 

- предупредительности - "чтобы они по знаку и слову старших готовы были немедленно выполнить все";

 

- говорить правду - "что есть - то есть, чего нет - того нет. Пусть же никогда не приучают лгать и говорить не то, что есть, серьезно или в шутку";

 

- справедливости - "чтобы они не касались ничего чужого, не трогали, не брали тайно, не прятали и не причиняли кому-либо вреда";

 

- благотворительности - чтобы дети были "приятными для других, чтобы они были щедрыми, а не скупыми и не завистливыми";

 

- трудолюбию - "чтобы они привыкли избегать ленивого досуга";

 

- молчанию - должны уметь не только говорить, но и молчать, "где это необходимо: когда говорят другие";

 

- терпению - "чтобы они не думали, что все должно являться к ним по их мановению; с раннего возраста постепенно они должны приучаться обуздывать страсти";

 

- деликатности (гуманности) и готовности служить старшим - такое воспитание "является особенным украшением юношества, то будет уместным, чтобы и к этому также приучались они с детства";

 

- изяществу манер - проявлять к каждому "деликатность, уметь приветствовать, подавать руку, благодарить за одолжение и прочее";

 

- держать себя с достоинством - "во всем вести себя сдержанно и скромно"....

 

Моя ссылка

[Olqa 13 242]

Маргарита, Вы не отчаивайтесь. Сейчас очень трудно с детьми, с повзрослевшими особенно. Чуть позже, я думаю, дочкины протесты стихнут. Когда они вырастают, мы можем только одно - молиться о них, чтобы Господь не оставил наших деток, чтобы жизнь их была угодна Богу. У меня иногда бывает чувство, что кто-то очень старается нас лишить детей, а детей оставить без родителей. Не физически, Господи, помилуй!, а на моральном уровне.

 

И, главное, чтобы детки наши не думали, что мы их не любим. Моей младшей 19 лет. И до сих пор я, когда хватит ума во время очередных "разборок", говорю ей спасительную для меня фразу: "Я очень люблю тебя, дочка, очень. Поэтому и кричу. Я не хочу, чтобы тебе было плохо из-за твоих проделок. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Я хочу, чтобы единственным человеком, который кричит на тебя, была я". Пока выручает. Старшая переросла трудный возраст, и мне немного полегчало. Хотя только на Бога уповаю, только на Его защиту. Говорить, что я их люблю, они меня приучили. Уже повзрослевшие иногда плакали со словами: "Ты только ругаешь нас, никогда не скажешь, что любишь. Только - надоело, замучили!" А ребенок знакомых вообще сказал: "Я вас не просил, чтобы вы меня родили!" Вот что тут скажешь?

[Гость 1 058]

К разговору о посиделках за компьютером по 5-6 часов...

 

Я тут тоже скажу свое слово немного, хотя ничего толкового по детям сказать не могу, у меня их нет, но тоже была ребенком когда-то. У подростков, от 16 лет и выше, очень много энергии, которая если не тратится, то обернется разрушительной силой. Эта энергия, энергия молодости, настолько сильная, что её поток прекратить невозможно, её можно только направлять в определенном направлении - положительном или отрицательном..и здесь я не говорю о физических нагрузках, а о самореализации подростка. Например, моя мама всегда меня очень оберегала, я не работала до самого окончания института; дачи или садового огорода у нас не было, ну и самое страшное то, что мы были неверующими. Я помню себя, тогда я училась - окончила школу, пошла в институт, но это было не то, энергии все-равно во мне было очень много. Сейчас вспоминаю и жалею то время, жалею о том, что я не работала тогда, в те 16,17,18 лет..не говорю о постоянной работе, а частичной один день в неделю хотя бы; поскольку мы были неверующие, то помогать по храму я просто не додумалась или делать какую-то волонтерскую работу...думается что в подростковый возраст человек должен начать как-то самовыражаться через приучение себя постепенно ко взрослой жизни, жизни в обществе, ответственности и т.д...мне кажется это очень важным. Как оказалось - жизнь подростка, хотя и взрослого и совершеннолетнего по закону очень сильно отличается о жизни самостоятельной; оглядываясь назад я чувствую себя намного счастливее при всем том, что жизнь не из легких, по сравнению с подростковым возрастом. Мне кажется, родители в подростковый возраст своих детей должны смотреть на них не как на детей (хотя и очень трудно), а как на самостоятельные личности, которые имеют не только права, но и обязанности и, если есть возможность, потихоньку вовлекать их во взрослую жизнь ( и здесь я не имею ввиду попойки, клубы, секс и т.д., которые почему-то у нас считаются уровнем взрослости, а именно та жизнь, которую они когда-то начнут, когда придет время создавать свою семью).

[Romashka 1 250]

...Ей уже 18 лет.Она считает что я не имею право ей указывать то есть что хочу то и делаю,так как совершеннолетняя.

Я даже не знаю,что и сказатЬ.Смотрите вместе с ней что-то интересное,я бы так решила.

 

18 лет для нас пока впереди,хотя сколЬко там осталосЬ?!!Трудно уступатЬ,смирятся и терпетЬ своё собственное дитя,когда оно ошибается,но наверняка ето и естЬ та самая любовЬ родителЬская-безусловная.

 

В любом случае-старайтесЬ не кричатЬ.Мой младший ребёнок,как раз воспитывает во мне ту безусловностЬ,когда как тебе ни хотелосЬ,но будет по-другому.Иногда я ,грешная тоже крикну на какое-то безобразие...так вот малыш сказал мне-мамочка,почему ты меня не любила тогда?Я говорю-когда же сыночек я тебя не любила,если я люблю тебя оченЬ силЬно?А он мне-тогда ,когда ты кричала,ты совсем не любила...

 

Старший,когда был маленЬкий подходил с круглыми глазами и говорил-мамочка,пожалуйста мне страшно,когда ты кричиш..а я потом ночЬю ножки целовала,как сожалела ..теперЬ говорит-ты мамочка,как хочеш ругайся,но я решил так и точка! Мне на такие заявления тоже ничего в голову не приходит ответитЬ,пока толЬко умиляют,так как они касателЬны раскручивания какого-либо радио,часов и т.п.

[Romashka 1 250]

... Например, моя мама всегда меня очень оберегала, я не работала до самого окончания института; дачи или садового огорода у нас не было, ну и самое страшное то, что мы были неверующими. Я помню себя, тогда я училась - окончила школу, пошла в институт, но это было не то, энергии все-равно во мне было очень много. Сейчас вспоминаю и жалею то время, жалею о том, что я не работала тогда, в те 16,17,18 лет..не говорю о постоянной работе, а частичной один день в неделю хотя бы...

 

 

А меня никто не оберегал...Хотя отчётливо помню,что мыслЬ уйти в монастырЬ меня посещала не раз в те года.Я просто не знала где он находится.