В духовной жизни нет мелочей

[О_К (fakel) 1 360]

http://www.pravoslav..._medium=twitter

В день 36-летия своей архиерейской хиротонии Предстоятель Русской Церкви возглавил служение Литургии Преждеосвященных Даров в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя. По окончании богослужения Предстоятель обратился к верующим с Первосвятительским словом.

 

«Сегодня волны житейского моря бьют сильно, иногда с огромной опасностью для человеческой жизни. А потому в наше время, как, может быть, никогда, все те, кто пребывает в корабле Церкви, должны быть единомысленны, – в частности, сказал Патриарх. – Хотя суета мира сего, хотя обольщения века сего, воздействуя на сознание и сердце верующих людей, стремятся их разделить, в том числе по политическим предпочтениям, по отношению к истории, к различного рода философским и историософским системам, мы должны, сознавая себя единой Божией командой на корабле Церкви, противостоять этим разделениям. И пока в Церкви будет сохраняться понимание единства как величайшей, непреходящей ценности, пока каждый верующий человек будет сохранять убеждение в том, что единство Церкви – это та ценность, без которой невозможно войти в Царствие Небесное, до тех пор мы будем сохранять братское единомыслие и способность действовать сообща, молиться вместе, причащаться от Святой Чаши».

«Служение Патриарха есть в первую очередь служение церковному единству. И я хотел бы поблагодарить братьев-архипастырей, которые поддерживают в этом служении мои немощные руки; духовенство, особенно духовенство города Москвы, к которому я как епископ Москвы имею самое непосредственное отношение; монашествующих, игумений и игуменов монастырей и, наконец, весь наш народ православный, преданный Господу. И молитва моя сегодня была о всех нас, чтобы Господь излил милость Свою на Церковь нашу, чтобы не отступил от нас, чтобы помог нам осуществлять Его святую и благую волю, сохраняя единство духа в союзе мира (Ефес. 4:3)».

14 марта 2012 года

[О_К (fakel) 1 360]

http://www.pravmir.r...jna-pokayaniya/

В 2009 году — первом году Патриаршества Святейшего Кирилла — оказалось, что Патриарх читает Великим постом циклы проповедей, последовательно день за днем раскрывая главную тему поста — покаяния и встречи с Богом. Теперь эти проповеди опубликованы в книге «Тайна покаяния», которую Святейший представил 14 марта в Храме Христа Спасителя.

Патриарх рассказал собравшимся о том, как возникла традиция постового цикла проповеди:

«

Я начал практику совершения богослужений утром и вечером в течение первой седмицы Великого поста в далеком 1975 году. Приехав из Женевы в Ленинград и получив назначение на должность ректора, я в первый же год решил, что и для студентов, и для профессоров было бы хорошо проводить первую неделю Великого поста всем вместе в молитвах и в размышлениях.

Собственно говоря, серия проповедей (а первая неделя Великого поста предполагала некий законченный цикл проповедей) и преследовала целью пробудить мысль, в том числе мысль учащихся. И я вспоминаю те трудные, но благодатные годы своего ректорства, когда на первой неделе Великого поста, после утреннего богослужения, проповеди и короткого отдыха для студентов, мы собирались вместе с ними в аудиториях малыми группами и обсуждали, в том числе, тематику утренней проповеди.

Эта духовная работа радикальным образом меняла атмосферу духовной академии.

Как я шутил в ту пору, общаясь с инспектором, на первой седмице Великого поста можно снимать все посты, отменять весь контроль за дисциплиной, потому что все налаживается само собой, включается некий внутренний механизм самоналадки.

И, конечно, он был связан с погружением студентов в эту молитвенную атмосферу, в атмосферу размышлений над темами, которые я предлагал им на проповедях».

Студенты записывали проповеди на магнитофон, но пока опубликованы проповеди с 2001 года, проповеди с 1975 пока еще ждут своей очереди. Работа шла медленно, потому что основную работу над текстом Патриарх делал сам — времени не хватало:

«

Для меня, во-первых, было очень трудным сделать всю эту работу в полном объеме из-за нехватки времени, и какую-то часть работы взяли на себя редакторы. Но мне все равно пришлось читать текст и большие куски править. Именно поэтому у нас произошла такая задержка с этим изданием, которое должно было выйти, кажется, в первый год моего Патриаршества, потом перенесено на второй, потом на третий — но, в конце концов, мы эту книгу издали».

Пожелание читателям книги очень простое: «Я считал бы самой высокой для себя наградой, если бы кто-то, обращаясь к этим текстам, открыл для себя новое, почерпывая это новое не из самого текста, а из своих собственных размышлений»

 

 

Из великопостных проповедей Патриарха

Зависть

Размышляя о том, что есть зависть, святой Василий Великий сказал очень меткие слова: «Зависть есть скорбь по благополучию ближнего». Гордый человек не может мириться с тем, что кто-то умнее, красивее, богаче, успешнее. Ведь если для гордеца он сам в центре бытия, то кто же может мешать ему занимать это место? И появление любого, кто кажется более успешным и значительным, вызывает у человек, обуреваемого гордостью, глубочайшую внутреннюю боль.

Как же бороться с этим испытанием? Как бороться с этим пороком? Тот же Тихон Задонский сказал: «Гордость есть мать зависти. Умертви мать и погибнет дочь». Чтобы преодолеть чувство зависти, нужно бороться с гордостью. Но поскольку гордость в полной мере обнаруживает саму природу греха, то бороться с этим пороком очень трудно, и не может человек победить гордость, как только силой Божией. Поэтому молитва, участие в Таинствах Церкви, постоянное размышление над своей жизнью, над движениями своей души, над своими помыслами, строгий суд над самим собой могут помочь человеку преодолеть гордость.

***

Но есть и еще два замечательных средства.

Первое — это осознание того факта, что Господь каждого человека наградил уникальными качествами и нет двух абсолютно похожих друг на друга людей. Каждый человек уникален и имеет свою ценность пред Богом. Каким бы слабым, больным, неудачливым ни казался человек, он имеет ценность в очах Божиих. И осознание этого факта помогает человеку воздержаться от зависти. Мир велик, и каждому в этом мире есть свое место. Понимание уникальности человека и премудрости Божественного замысла о человеке помогают нам преодолевать чувство зависти.

И еще одно очень важное средство — это добрые дела. Когда мы делаем доброе дело человеку, он перестает быть для нас дальним, он становится ближним. Мы не завидуем тем, кому мы делаем доброе дело. Если кто-то сомневается в этом, пусть постарается сделать доброе дело человеку, которому завидует, и зависть постепенно будет уходить, потому что этот человек станет для него близким.

Нужно помнить, что очень часто мы сами провоцируем чувство зависти в тех, кто нас окружает. Иногда раздосадовать завистника, пробудить чувство зависти доставляет наслаждение. Например, приобретая красивую новую одежду, некоторые думают в первую очередь о том, что эта одежда вызовет зависть у знакомых или даже родных и близких. Зависть — опасный и агрессивный порок. И если мы сами не хотим быть уязвленными завистью, то не нужно зависть и разжигать. Множество бед совершалось и совершается в этом мире из-за зависти.

 

Осуждение

Мы часто осуждаем людей только потому, что нам больше нечем заняться. Встречаются люди в компаниях и чаще всего начинают кого-то осуждать. Причем происходит странное объединение двух людей на основе осуждения кого-то третьего. Осуждая взаимно другого человека, они словно чувствуют взаимную поддержку и согласие. Есть даже такая поговорка: дружить против кого-то. Вот эта дружба людей, направленная на осуждение кого-то другого, является греховной и опасной независимо от того, сознают люди эту опасность или нет.

***

Но иногда бывает так, и чаще всего бывает так, что осуждение совершается сознательно, целенаправленно. И причина такого осуждения — опять-таки гордость человеческая. Для гордого человека небезразличны успехи другого. Чем значительнее успехи других, тем больше гордый, самолюбивый человек видит в этих успехах реальную для себя угрозу и, желая умалить достижения другого, осуждает его. Причем чаще всего бывает так: чем успешнее человек в жизни, чем больше пользы он приносит другим, чем большее значение имеет его профессиональная деятельность, тем больше осуждения обрушивается на его голову. На Востоке есть замечательная пословица, которая имеет отношение к тому, о чем мы сейчас говорим: «Камнями бьют по тому дереву, на котором плоды». Осуждают и борются с теми, кто приносит плод. Чаще всего это бывает в общественной, политической жизни, деловой жизни, но не только: с этим сталкиваемся мы и в наших обычных человеческих отношениях.

***

Что же делать, чтобы оградить себя от этого пагубного порока? В первую очередь, как только захотим осудить другого человека, давайте вспомним о наших собственных грехах. Вспомним о том, что мы сделали в жизни дурного. У каждого наберется большой перечень этих тяжелых воспоминаний. А потом посмотрим на человека, которого думаем осудить. Можем ли мы с нашим греховным грузом, с нашей отягощенной совестью осуждать другого человека? А если кто-то уж очень нам не нравится, если мы не согласны с его поступками, то не нужно злословить его имя — достаточно предать такого человека Суду Божиему.

Божий Суд — справедливый, и совершается он не только за гробом. Бог судит людей уже здесь, в этой жизни. Иногда поражаешься, насколько пронзительно и своевременно Божие вмешательство в жизнь недостойного человека: никакой человеческий суд не мог бы завершиться таким наказанием, каким завершается суд Божий. Мы же, осуждая другого, стремясь расправиться с человеком, который нам не по сердцу, лишь теряем свою внутреннюю энергию, ослабляем свою внутреннюю силу.

Если мы живем по Слову Божиему, то живем мирно и радостно. Не велит Господь осуждать — не осуждай и не оправдывай ничем своих осуждений. Но если не хватает сил и тянет кого-то осудить, о ком-то плохо сказать — помолись в этот момент Господу.

 

Покаяние

Мы вступаем в Великий пост через особый чин прощения, и это не случайно. Первыми словами проповеди Спасителя были слова, призывающие к покаянию: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие» (см. Мф. 4, 17). Если вдуматься в эти слова, то возникает много вопросов. В каком смысле Спаситель говорил о том, что приблизилось Царствие Небесное, Царствие Божие? Спустя две тысячи лет мы видим, что Царствие Божие в мире не наступило. Но ведь Спаситель многократно говорил о приближении Царствия Божиего: «Истинно говорю вам, что многие из стоящих здесь не увидят смерти, как узрят Царствие Божие, грядущее в силе» (см. Мк. 9, 1). И это не напрасные слова — это свидетельство о великой истине, что с пришествием в мир Спасителя Царствие Божие стало доступно каждому человеку. Каждый, кто приходит в этот мир, имеет возможность войти в Царствие Божие.

Но есть непременное условие, есть некий «проходной билет» в это Царствие, и этим условием является покаяние. Царствие Божие, которое, по слову Самого Спасителя, внутри каждого человека (см. Лк. 17, 21), есть царство мира, радости, правды, любви, блаженства. Царствие Божие есть полнота бытия и в этой земной жизни, и в жизни будущего века. В переводе на обычный человеческий язык, которым мы пользуемся, Царствие Божие есть великое, абсолютное счастье, больше которого нет ничего.

Удивительно, что для вхождения в это царствие не требуется ничего из того, что является столь вожделенным, столь необходимым, столь важным для каждого современного человека. Чтобы войти в это царствие, не нужно занимать высокого места в обществе. Чтобы войти в это царствие, не нужно быть могущественным, обладающим властью человеком. Чтобы войти в это царствие, не нужно денег, не нужно человеческого успеха. Чтобы войти в это царствие, нужно покаяться — и никаких других условий нет. А потому Царствие Божие открыто для всех — для богатых и для бедных, для могущественных и для слабых, для удачливых и даже для тех, кто очень неудачлив с обыденной точки зрения.

А почему именно покаяние? Потому что Царствие Божие — это царство, где присутствует Бог, где нет зла, где нет лжи, где нет нравственной грязи, где свет и правда. «В злохудожну душу не внидет премудрость, ниже обитает в телеси повиннем греху» (Прем. 1, 4), учит нас слово Божие. Свет Божественного Царства не может войти в злохудожную душу, ибо свет и тьма несовместимы. Если в свете тьма, то это уже не свет — мы это хорошо знаем из жизненного опыта. Там, где свет перемешивается с тьмой, там сумерки, а сумерки — это не свет. Там, где грех и зло, там не может быть в полноте Божией правды и Божиего Царства.

Каждый из нас несет внутри себя человеческую неправду и грех. Более того, в течение жизни мы так сращиваемся со своими грехами, что они становятся частью нашего бытия; иногда мы опираемся на эти грехи, чтобы добиваться своих жизненных целей. Сегодня тот день, когда мы должны подумать о своей жизни, ясно представить себе, что с нашими грехами и с нашей неправдой мы не сможем войти в Царствие Божие. Господь, нисходя к каждому из нас, дает нам удивительную способность к самоочищению. Этой силой, очищающей человеческий разум и человеческое сердце, является покаяние.

Покаяние есть в первую очередь осознание своей неправды. Мы признаем целесообразность самокритики во многих областях человеческой деятельности. Мы считаем, что политические деятели, неспособные критически оценить свои собственные действия, поступают неправильно. Мы считаем, что начальник, неспособный критически взглянуть на свою работу, подвержен ошибкам. Мы считаем, что исполнитель, который не умеет трезво оценить свои действия, чаще всего допускает ошибки. Почему же, допуская критическую оценку своих профессиональных возможностей, способностей и действий и считая это непременной положительной чертой каждого человека, мы часто исключаем покаяние из нашей жизни? Покаяние и есть критическая оценка самого себя, но не перед лицом людей, потому что в самокритическом отношении к себе всегда присутствует нечто не соответствующее в полной мере истине — из-за слабости, из-за боязни, из-за неготовности раскрывать душу другим людям. Покаяние есть возможность сбросить с себя грех, сказав самому себе правду о своей собственной жизни, и сделать это пред лицом Божиим.

Вот почему покаяние — в центре великопостного поприща. Чтобы помочь человеку раскаяться пред Богом, Церковь вводит его в особую благодатную стихию великопостных богослужений, молитвы, частого причащения Святых Христовых Таин. Время поста — это время очищения души, время, когда мы готовим себя к принятию Царствия Божия.

С чего же должно начаться наше покаянное поприще? Оно должно начаться с очень простого и одновременно очень трудного дела. Мы должны в первую очередь найти в себе силы и мужество принести покаяние перед нашими ближними, как бы трудно и больно это ни было. Перед лицом тех, кого мы обидели и даже перед лицом тех, кто нас обидел, принести покаяние, сказать простое слово «прости». Сказать его не машинально, не по обычаю только, но с полным осознанием того, что без этого примирения с ближним не может быть внутреннего очищения человека, не может начаться дорога в Царствие Божие. И Церковь призывает нас к этому деянию сегодня. Найдем в себе силы сказать нашим ближним «прости». В первую очередь тем, с кем мы живем бок о бок, входя нередко в бытовые, семейные конфликты. Сказать это и тем, с кем мы работаем и с кем наши отношения также могут быть омрачены. Сказать это и ближним, и дальним, потому что раскаяние пред ближним есть первый шаг на пути нашего раскаяния пред Богом. И да поможет всем нам Господь обрести внутреннюю силу, дабы сегодня сделать столь важный шаг на пути к Царствию Божиему. Аминь.

Я сознаю, что и мне не все удается сделать так, как, может быть, от меня ожидали люди. Сознаю, что мои слова могут кого-то раздражать, вызывать несогласие, порождать конфликтный потенциал. Я сознаю также и то, что по человеческой немощи не могу сделать всего того, что хотел бы сделать и чего от меня часто ожидают. Также сознаю и то, что по человеческой немощи мог кого-то обидеть — вольно и невольно, словом или делом или даже мыслию своею. За все это перед вами, а в вашем лице — перед всей Церковью, перед народом нашим приношу покаяние. Благословите и простите меня, отцы, братья и сестры.

 

[Olqa 13 242]

..."Россия в XX веке пережила опыт посещения Божиего, опыт бесценный и несопоставимый ни с чем. И если мы сознательно не воспримем дарованное нам, в огне очищенное золото, не сохраним, не умножим его, то грош нам цена как народу, и нечего больше ждать от Бога.

Мы много сейчас говорим о путях возрождения Церкви. Но если далеко не все в организации прежней церковной жизни достойно подражания, то сам дух праведности, веками хранимый в народе, нужно сберечь во что бы то ни стало. Это и есть та самая загадочная «русская душа», которая сложилась в соработничестве множества поколений русских людей с благодатью Святого Духа. Послевкусие веры – это христианская нравственность; не поступки только, а их глубинные мотивы, внутренний строй души, благодаря которому вся жизнь человека становится прикровенной проповедью.

Я исповедую стариков, чудом оставшихся… помнящих… задаю им привычные вопросы о грехах и понимаю, что вопросы эти, уместные для нас, недавних безбожников, просто не попадают в цель… Бабушки и дедушки эти в своем покаянии непрестанном всю жизнь хранили какую-то особенную, потрясающую чистоту. И эта чистота для них так же естественна, как для нынешнего поколения – беспробудная грязь. Послевкусие веры… Господи, дай нам услышать, не забыть, не утратить этот зов непоруганной святости… усвоить его насколько возможно, умножить! И если из камней Ты, Господи, мог воздвигнуть детей Аврааму, то и из нашей чащобы терновой воздвигни Себе виноградник! Чтобы и наши потомки, вкушая плоды минувшей эпохи, чувствовали послевкусие подлинной веры. "

 

http://www.pravoslavie.ru/put/44923.htm

[Апрель 9 365]

ЗЛОБЫ БОЙСЯ

 

Мы живем в очень агрессивной среде; в среде, где с лиц людей не сходит озлобленно-настороженное выражение, где любое соприкосновение может кончиться ссорой, даже дракой. Недавно я видел, как двое водителей, выйдя из машин, чуть не столкнувшихся в узком проезде, стали осыпать друг друга оскорблениями, потом сцепились и покатились по земле. К счастью, их успели разнять. Пожилые женщины в метро могут внезапно начать вопить друг на друга из-за какой-то ерунды; смертность подростков в драках с применением холодного оружия у нас, по статистике, самая высокая в Европе.

Обычно за констатацией таких фактов следует новый выброс агрессии — во всем виноват (нужное вписать) такой-то враг, и мы ненавидим, ненавидим, ненавидим его! Но я хотел бы взглянуть на проблему немного с другой стороны: как это отражается на нас, христианах. Мирские страсти (и часто весьма дурные) имеют свойство в религиозной среде немедленно облачаться в священные одежды. Мелочное, подлое тиранство, «барство дикое» превращается в попечение о духовном состоянии других. Пренебрежение к своим обязательствам перед близкими — в подвижничество по примеру древних святых. Неукротимая спесь и высокомерие — в твердое стояние в истине. Патологически конфликтный характер, неспособность ни с кем ужиться — в неотмирность. Злоба — в ревность об истине. Ничего нового в этом нет, конечно, еще святой праведный Иоанн Кронштадтский писал: «Злобы, как огня, бойся; ни из-за какого благовидного предлога, тем более из-за чего-либо тебе неприятного, не допускай до сердца: злоба всегда злоба, всегда исчадие диавольское. Злоба приходит иногда в сердце под предлогом ревности о славе Божией или о благе ближних; не верь и ревности своей в этом случае: она ложь или ревность не по разуму; поревнуй о том, чтобы в тебе не было злобы».

Злобы вокруг нас предостаточно по самым разным поводам; демократы исходят ненавистью к демосу, патриоты — к согражданам, государственники — к госслужащим, пользователи Apple — к пользователям PC, и так далее, и тому подобное. Изъяты ли православные христиане из этого кипения адских котлов? Все ли хотя бы сознают, что нам надлежит быть изъятыми? Увы, мирская злоба охотно подхватывает религиозные знамена — это как раз то явление, на которое любят указывать атеисты как на пример «зла религии». Это не зло религии как таковой, это использование злом, которое имеет нерелигиозное происхождение, религиозных оправданий. Но хотя это не вина религии, это определенно вина религиозных людей. Религиозный, в том, числе, увы, православный, злыдень отличается от нерелигиозного только тем, что приискивает себе другие поводы для ненависти. Все ненавидят ближнего своего по каким-то, в их глазах, достойным, справедливым причинам. Религиозный злыдень объявляет эти причины еще и священными. Все готовы порвать пасть и моргалы выколоть; некоторые готовы православно порвать пасть и православно выколоть моргалы. «За козла ответишь!» сменяется на «за святыни ответишь!»

Надо ли защищать святыни? Надо. На то в благоустроенном государстве должна быть полиция, которая выведет безобразников под белы руки, и суд, который назначит им наказание. Только не надо выдавать адскую злобу за ревность о защите святынь. Как говорит апостол Иаков, Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью. Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину (Иак 3:13,14).

Можно быть до невозможности ревностным религиозным человеком и попасть в ад; более того, при жизни можно уже быть в аду, носить полную черепную коробку кипящей серы и время от времени выплескивать ее на окружающих, что будет очень заметно для всех, кроме самого ревнителя. Ужас смерти в том, что она фиксирует такое состояние навсегда. Поэтому так актуальна молитва «прежде смерти дай мне покаяние».

Но чтобы обрести покаяние и спасение, надо понять: это не священная ревность, это именно слегка замаскированная мирская злоба. Адский котел, из которого надо выскочить, пока смерть не захлопнула крышку.

 

Автор: ХУДИЕВ Сергей

[О_К (fakel) 1 360]

У маловерных свои горы

Воскреснув, Иисус явился сперва Марии Магдалине, но когда она рассказала об этом плачущим и рыдающим ученикам Христа, они ей не поверили. Они не верили до тех пор, пока Господь Сам не явился к одиннадцати будущим апостолам и не упрекнул их в неверии и жестокосердии…

Есть, на мой взгляд, два психологических типа веры – женская, эмоциональная, и мужская, рассудочная.

Ни Мария Магдалина, ни женщины-мироносицы ни капли не сомневались в том, что Учитель их воскрес. Они поверили в Воскресение Христово мгновенно, и это эмоциональное восприятие случившегося было для них основательно, на уровне переживаемых чувств.

И напротив, мужская вера – учеников Иисусовых, апостола Фомы, потребовавшего доказательств (ему надо было потрогать, пощупать своими руками Воскресшего Спасителя!) – это вера, разумом преодолевающая сомнение.

Есть люди, которые идут к Богу через эмоции. А есть те, кто приходит к вере через рациональное постижение. И тот, и другой путь ведут ко Христу в равной мере, ни один из них нельзя назвать более предпочтительным. Да, апостолы колебались, а потом почти все приняли за свою веру мученическую смерть.

Сейчас мы переживаем парадоксальное время: абсолютно неверующих людей – атеистов, очень мало. Большинство, особенно в доверительном разговоре, признаётся: «Да я вообще-то верю!» Но когда ты задаёшь вопрос «А во что Вы верите?», тогда человек начинает подгонять объект веры под своё внутреннее духовное состояние.

Почему вера в истинного Бога, в Того Бога, о Котором благовествует Евангелие, даётся нам так трудно? Да потому, что во Христе воплотилась конкретная Личность Господа, с Его заповедями, которым Он учил не столько словами, сколько всей Своей жизнью. И смертью. И воскресением.

Верить в Христа, Который безусловно реален, сложнее, чем в умозрительный «абсолют», в «что-то есть», в «космический разум», потому что нечто абстрактно существующее за пределами видимого мира вовсе не заставляет человека менять себя, свою жизнь. Это мёртвая вера.

Тогда как вера в Богочеловека требует от нас согласно этой вере жить, жить по примеру нашего Спасителя. Апостол Иаков говорит: «Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2, 26). Вера в Христа и жизнь по заповедям Божиим, наполненная делами, – живая.

Что это за дела такие? Первое и самое важное – стяжание, то есть приобретение состояния духовной нищеты, покаяния, правильного видения себя, своей греховности и стремление к исправлению, к совершенству, к преображению.

Но и дела без веры бесплодны. Серафим Саровский говорил, что только Христа ради совершаемое дело приводит нас к Господу. В Боге любое доброе дело получает своё осмысление и оправдание, очищается от тщеславия, приносит духовный плод. Дела, даже самые добрые, без веры в Бога творятся ради себя и не спасают.

Даже крещение без веры не гарантирует нам спасения. Евангелист Марк предупреждает: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мр. 16, 16). Апостол называет два условия спасения, то есть пребывания в Боге – это вера и крещение: вера в Христа, следовательно, жизнь по вере, соблюдение Его заповедей, и крещение как исповедание и формальная, законная принадлежность ко Христу. Крещение значит погружение, умирание для жизни греховной и рождение, воскресение для Вечности. Как вера без крещения не ведёт к спасению, так и крещение без веры не приводит нас в Царство Небесное.

Порой кажется, что нет в нашем мире подлинной веры, особенно если вспомнить обещание Господа: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы». Но исполнение этих слов Христа Спасителя мы видим в жизни святых угодников Божиих, особенно мучеников. Их истязали за веру, а они выносили смертоносные пытки и выходили из них победителями. Им в горло олово кипящее заливали, а они Христа проповедовали. Им тело стругали, а они на следующий день выходили целыми-невредимыми и славили Бога.

Слова Божии никогда не бывают пустыми. Да, реальное их исполнение мы видим в жизни святых, людей, достигших совершенства, которые и после смерти имеют силу избавлять от бед, исцелять и воскрешать (именно поэтому мы их просим о молитвенной помощи). Но ведь даже в нас, каким-то чудом Божиим, бывают побеждаемы и скорби, и трудности, и физические немощи. Незаметно? Редко?

Мне думается, что Бог не даёт реального и скорого исполнения наших молитв, потому что мы очень склонны впадать в тщеславие, жуткий эгоизм и самолюбование. Но если внимательно всмотреться в себя, в свою жизнь, то окажется: если не горы передвигать, то менять обстоятельства, побеждать, казалось бы, непреодолимые препятствия всем нам удаётся.

У каждого свои победы, свои маленькие достижения, свои горы…

Епископ Якутский и Ленский РОМАН

[Гость Татиана]

Игумен Нектарий (Морозов)

Господи, как нам идти за Тобой... Как понять: какой путь мой?

 

Священнику нередко приходится сталкиваться с людьми, спрашивающими его: "Как же узнать точно, какой путь именно мой?". Как ответить на это?

Ни один человек не появился на свет стихийно или случайно. И затем ничего случайного не происходит в его жизни. Еще прежде существования этого мира Господь знал каждого из нас, каждый из нас - Его творческий замысел, причем уникальный. Блаженный Августин в своей "Исповеди" говорит, что Господь любит каждого человека так, как если бы он был единственным. И при этом решительно всех любит так же, как и каждого. Мы, люди, не какая-то однородная масса пред Богом, не какая-то безликая толпа, в которой одним больше, одним меньше - значения не имеет.

 

Нас на земле уже несколько миллиардов, но нет ни одного человека, который был бы для Бога безразличен. Мы все дети Божии, верные и неверные, любящие и нелюбящие, пламенеющие сердцем и ко всему равнодушные. Мы настолько разные, разные прежде всего по отношению к Богу, но все равно любимые Господом и дорогие для Него.

И о каждом из нас у Господа есть Свой Промысл, можно сказать, некий идеальный план, то лучшее, чем каждый из нас мог бы стать. Мы об этом плане-замысле чаще всего не знаем, даже не догадываемся. А Господь хочет исполнения его, ибо желает для нас спасения и вечного блаженства. И Он обязательно приоткрывает этот Свой замысел человеку, который стремится его узнать.

Способов ответить человеку на этот главный вопрос у Бога много - если только это действительно важно для его вечной участи. Но как сподобиться ответа? Все заключено, по сути, в евангельских словах: Ищите и найдете, стучите, и вам откроют, просите, и дастся вам [1], то есть сам человек должен молиться, чтобы Господь открыл ему его путь, молиться словами Псалмопевца: Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду, яко к Тебе взях душу мою [2].

В жизнеописании известного афонского старца Ефрема Катунакского есть такой характерный пример. Некоторый молодой человек пришел к этому выдающемуся подвижнику, чтобы спросить, действительно ли ему стоит избрать для себя монашеский путь. Он ожидал, что прозорливый и наделенный многими благодатными дарами старец сразу же даст ему ответ. Но отец Ефрем вместо этого спросил юношу, какого святого тот более всего почитает. Юноша ответил, что почитает более всего святителя Нектария, Эгинского чудотворца [3].

- Вот и помолись ему,- посоветовал старец,- "Святый Нектарие, я не знаю, какой из двух путей больше подходит мне, но ты ведь святой и знаешь об этом лучше меня - просвети, чтобы я избрал правильный путь".

- А что дальше? Как я пойму, что отвечает святой и чего хочет Бог?

- Изнутри почувствуешь: к чему склоняется сердце в мире и покое, туда и следуй.

- А если, несмотря на это, я совершу ошибку?

- Святой, которому ты помолишься, тебя чуть-чуть подтолкнет туда, куда нужно [4].

Закономерен, конечно, вопрос, действительно ли этого, то есть молитвы, достаточно, чтобы узнать волю Божию, чтобы Господь откликнулся на обращение к Нему человека. Однако вся суть в том, что обращаться к Богу, молиться можно по-разному. И молитву искреннюю, сердечную, подкрепленную самой жизнью человека, Господь слышит всегда.

Такая молитва не может быть искусственной, придуманной. Она рождается в душе молящегося, который должен действительно возжаждать ответа на свой вопрос. Ему необходимо перестать интересоваться тем, чего хочет от него мир, чего хотят от него люди, отказаться от того, чего хочет сам. Он должен желать всем сердцем узнать, что угодно Богу, познание воли Божией должно стать для него решительной необходимостью, и тогда Господь откроет ее. Но откроет тогда… когда человек в сердце своем решится эту волю исполнить.

Человеку нужно обращаться к Богу с молитвой, исходящей из сердца. У каждого эта молитва будет звучать по-своему, однако общий смысл ее таков:

"Я искренне верю, что все возможно Тебе, Господи. Верю, что каждое мое слово, каждая мысль, каждое движение моего сердца ведомы Тебе. И вот я молюсь, Господи, прошу, чтобы не принадлежать мне больше этому миру, людям, самому себе, но принадлежать только Тебе одному. Ты Сам будь моим единственным Господином и Владыкой, войди в мою жизнь и руководи ею, как это угодно Тебе. Войди в мое сердце и воцарись в нем. Я знаю, что оно, мое сердце, грешное и лукавое, будет противиться этому, будет испытывать от этого боль, но есть во мне что-то, что заставляет об этом просить. Это Твоя благодать, Господи, стучится в двери моего сердца, и я не могу не отворить их".

Такая молитва не остается без ответа. А всегда ли отвечает Господь на нее непосредственно, Сам… Без сомнения, да. Только ответ этот может выражаться различно. Порой человек ощущает его как некий голос, безмолвно звучащий в душе, или как уверенность (как говорили святые отцы, "извещение сердца") в том, какой путь избрать. Иногда Господь отвечает через других людей. Но чаще всего Его воля, по слову преподобного Варсануфия Великого, открывается в самих обстоятельствах жизни.

Господь Сам выстраивает всю жизнь человека, как отклик, как ответ на молитву. И человеку остается уже только либо принять, либо не принять это. Если он примет открывающийся ему по его молитве путь, то в этом - его счастье, хотя бы даже путь этот изобиловал скорбями и всевозможными тяготами. Если же, напротив, откажется, то ни истинного покоя, ни счастья не найдет уже, наверное, ни в чем и никогда. Не то, что бы, не спасется, нет, но только жизнь его все равно будет исполнена горечи от того, что он отверг Божий дар, который сам испросил.

Маловерие, или слабоверие, современного человека легко может усомниться в реальности этих слов. Но то, о чем в них говорится, реально настолько, насколько реальна наша вера, насколько реально то, что есть Господь. Автору настоящей брошюры приходилось разговаривать об этом с людьми верующими, искренними, не могущими вот так же понять, какой путь им избрать и даже как жить, когда этот путь уже избран. И один из таких людей, услышав и уяснив для себя то, о чем здесь говорилось, сказал в ответ:

- Я к этому не готов. Сказать Богу: "Делай со мной, Господи, все, что угодно Тебе", я не могу.

Пришлось тогда возразить ему:

- Но ведь Господь любит вас, Он желает вам только лишь счастья и знает, как вам это счастье дать, причем не земное, скоро преходящее счастье и благополучие, но счастье вечное.

И человек снова ответил:

- Да, но я не готов довериться Богу.

"Не готов довериться Богу", то есть не готов отказаться от того "своего счастья", которого желает сам, быть может, совсем несогласного с Божественной волей.

Довериться Богу - это самый верный выбор, но оказывается, что это еще и подвиг, требующий мужества и самоотвержения. Однако в этом подвиге заключается всё.

У архимандрита Софрония (Сахарова) есть замечательное рассуждение о послушании воле Божией. Это послушание понимается обычно как жертва: человек имеет собственную волю и, отказываясь от нее, приносит ее в жертву Богу. Но отец Софроний с таким пониманием не согласен. Он говорит о том, что послушание воле Божией не жертва, ибо что мы можем принести Богу, в чем бы Он нуждался? Послушание - путь к обретению Божественной милости и Божественных даров. Отвергнув свою волю, так часто сплетающуюся с волей демонской и губящую нас, предавшись воле Божией, мы получаем возможность соделаться причастниками Божественной жизни, войти в нее [5]. Господь никого не влечет в эту жизнь насильно, но вводит в нее только тех, кто сам дает, "позволяет" Ему себя вести.

Неразумно не решаться довериться Богу. Однако это неразумие - спутник нашего младенчества в вере. И что делать тому, кто действительно ищет свой путь, молится Богу о его обретении, но притом… не готов принять воли Божией? Если это верующий, искренний человек, то лучше всего ему от сердца исповедовать перед Господом свою немощь, принося покаяние в своем недоверии Тому, Кто сотворил, искупил Его Своей Божественной Кровью, хранит и спасает; покаяние в недоверии к Тому, Кто любит его неизреченной и недомыслимой любовью. И если сил довериться нет, то, по крайней мере, покориться тому, что творит с ним Господь, покориться Промыслу Божию о себе. Не роптать, не малодушествовать, не отчаиваться, но учиться за все благодарить Бога - и за радостное, и за скорбное, благодарить хотя бы устами, если жестокое и холодное сердце этой благодарности не ощущает. Благодарить устами для того, чтобы научиться благодарить и сердцем.

Нужно заставлять себя исполнять волю Божию в том, в чем она для нас ясна, вообще чаще спрашивать себя:

- А что хочет от меня в этом случае Господь?

Спрашивать и не пренебрегать тем ответом совести, который в большинстве случаев бывает совершенно очевидным.

Нужно понуждать себя заканчивать каждую свою молитву словами Спасителя, изреченными в Гефсиманском саду: Не моя воля, но Твоя воля, Отче, да будет [6]. И отходить после этого от молитвы с чувством, что сказал в ней правду.

Тогда труд и живой опыт дадут все же человеку то, чего он не имеет. Человек опытно познает милость и любовь Божию, это знание станет достоянием уже не только его ума, но, что гораздо важнее, достоянием сердца. И это знание, эта уверенность человека в Боге дадут ему силы довериться Богу, предаться Богу совершенно.

А тогда определится и путь, кончится мучительное томление и "искание себя", потому что доверившегося Господь поведет Сам - так, что не нужна уже будет молитва: Скажи мне, Господи, путь, в оньже пойду, а довольно будет простого сердечного утверждения: "Буди, Господи, на все воля Твоя!".

 

[Гость Татиана]

Игумен Нектарий (Морозов)

Как жить дальше?

 

Тогда Иисус сказал ученикам Своим:

если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя,

и возьми крест свой, и следуй за Мною.

Мф. 16, 24

Сегодня у искренне, скажем даже "пламенно", обратившегося к Богу, начавшего воцерковляться человека очень часто возникает вопрос: как жить дальше? Легко дать общий, такой, казалось бы, ясный и простой ответ: живи по-христиански, согласно с евангельскими заповедями. Но как это исполнить? - Дело в том, что у человека со временем появляется не дающее ему покоя ощущение, что вся его жизнь, ее строй, круг общения, работа, наконец,- это совсем не то, что могло бы позволить ему приблизиться к Богу. Условия этой жизни, требования среды, профессиональные требования, взгляды тех, с кем постоянно приходится иметь общение,- все это и на самом деле нередко вступает в противоречие с законом евангельским, не дает осуществить его во всей полноте, заставляет идти на бесконечные компромиссы. Что же делать тому, кто понимает уже хотя бы отчасти, как надо жить действительно по-христиански, но не находит в себе сил так жить в привычной ему обстановке? Неужели единственный путь - это совершенное удаление от мира, уход в монастырь, уход, более похожий на бегство с поля брани, бегство, которое если и бывает спасительным, то сопряжено тем не менее с чувством какого-то очень горького, трудно переживаемого поражения?

Принятие монашества - сознательный выбор, отклик на таинственный призыв Божий к жизни в полном смысле этого слова "иной", иноческой. От "безысходности", от неумения "найти себя" в монастырь тоже приходят. Приходят и по милости Божией порою обретают здесь понимание подлинной сути монашества. Но это скорее исключение, чем правило. Монашество - путь человека, который имеет одну цель - быть настоящим христианином и в монашестве находит не единственную, а лучшую для себя возможность им стать.

Нет, у каждого из нас дорога своя, и каждый может послужить и угодить Богу на том месте, на которое поставлен, куда привела или сокровенно ведет его Божественная благодать.

Отчего же мучается и "не находит себя" христианская душа, что так беспокоит и угнетает постепенно обостряющуюся христианскую совесть? Господь в Евангелии говорит, обращаясь ко всем, принимающим Его как своего Спасителя и Бога и покоряющимся слову Его благовествования: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною [1]. И добавляет еще: и кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником [2].

Человек чувствует, что его жизнь в нем еще гораздо сильнее той жизни Христовой, жизни для Христа и во Христе, которая обязательно должна открыться как единственный реальный путь в Небесное Царство. Чувствует, что решимости отвергнуться нет, что крест, едва лишь коснется его плеч, уже внушает ему страх и желание повернуть вспять. И в этом обличает его совесть, сама свидетельствующая, по евангельскому слову, что никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, для Царствия Божия не благонадежен [3].

Или, напротив, ревность такова, что человек чувствует в себе лишь одно желание: бежать вперед и вперед, не зная и не разбирая пути, совершая ошибку за ошибкой. Но тут восстает самый разум, не приемлющий этого неосмысленного стремления, прозревающий, что безоглядный "бег к цели" может стать стремительным удалением от нее.

Что нужно здесь христианину, действительно желающему идти за Христом? Наверное, прежде всего рассуждение - то, что, согласно святым отцам, является одновременно и венцом всех добродетелей, и их основанием.

[sasha 3 426]

Игумен Нектарий (Морозов): Кто не помнит о смерти, тот забывает жить

 

«Господи, пошли мне память смертную», — повторяем мы за Иоанном Златоустом в вечерней молитве. И что же — есть она в нас, эта самая смертная память? И что она такое и почему она нам так нужна? Для того, чтобы мы боялись ответа за свою жизнь и старались поменьше грешить? Да, но не только для этого. О памяти смертной как обязательном условии духовной жизни христианина мы беседуем с главным редактором журнала «Православие и современность» игуменом Нектарием (Морозовым).

— Все мы с раннего детства знаем, что рано или поздно умрем. Можно сказать, что человечество привыкло к смерти, вольно или невольно адаптировалось к факту всеобщей смертности. Поменьше думать о смерти, стараться не думать о ней совсем, поскольку с нею заведомо ничего не поделаешь — весьма распространенная житейская мудрость. Но верно ли, что христианство предлагает человеку для начала отказаться от этой привычки, от этой анестезии, очнуться, вновь воспринять смерть как трагедию, как катастрофу… и через это стать другим человеком?

 

— Прежде всего, что это значит — «Мы все с детства знаем?». Знание знанию рознь, знание бывает активное и пассивное. Активным, практически применяемым можно назвать знание о вещах, которые занимают в нашей жизни существенное место, которые для нас важны. Есть масса вещей, которые нам известны, но значимой роли в нашей жизни не играют. Мы о них знаем, но в то же время их в нашей жизни как бы и нет. Наше знание о смерти в большинстве случаев носит вот именно такой абстрактный характер: мы знаем о ней, но относимся к ней как к чему-то совершенно внешнему по отношению к нам. Ребенок, впервые столкнувшийся с этой данностью — неизбежным прекращением жизни на земле, переживает потрясение, но что затем? Он привыкает к этой данности, к этому знанию. Оно уходит на дальний план его сознания, и ребенок очень мало об этом думает и никак не соотносит свое существование с этим фактом. Понять — уже тогда, в детстве — что такое смерть, насколько это важно, насколько это страшно и ответственно — означает начать жить иначе. Смерть ставит человека перед необходимостью осознанного проживания всей жизни.

 

Мысль о смерти — это движение к мысли о Боге. А вот эта анестезия, о которой вы говорите, привычка, желание о смерти забыть — это то же, что желание забыть и о других вещах: о совести, о людях, которые нуждаются в помощи… Это собственный выбор человека — забывать, он не навязан какими-то внешними обстоятельствами, хотя современная масскультура играет здесь, безусловно, свою роль: снижает остроту восприятия, отвлекает человека от мысли о смерти, развлекает его. Но человек сам решает: развлечься и забыть или же — помнить.

 

 

— Мысль о смерти — движение к мысли о Боге? Но ведь для неверующего тоже существует такая осознанность, ответственность: жизнь только одна, она коротка, надо спешить, надо прожить ее достойно, оставить добрый след, хотя бы и не вечный…

 

— Если после смерти ничего нет, то смерть естественным образом обессмысливает все, что делает человек на земле. Большинство людей прячется от этой мысли — мысли о бессмысленности существования, которое неизбежно оборвет смерть. Все разговоры о «добром следе», о том, что «все остается людям» — это тоже способ спрятаться. Для чего мы делаем все то, что делаем здесь? Ради детей? Но они умрут. Ради будущих поколений? Но и эти поколения станут прошедшими. Только измерение вечности может оправдать земную жизнь человека.

 

Когда я был еще очень молод, мне в руки попала самиздатовская книжка приходских бесед отца Димитрия Дудко. Среди его собеседников был молодой человек, который сказал: если после смерти ничего нет, если она конец всему, то лучше я умру прямо сейчас, зачем вообще жить? Но это отчаяние заставило его искать ответ на другой важный вопрос: а может быть, есть после смерти что-то такое, что не обессмысливает жизни? Мысль о смерти заставляет человека искать выход из страшной ситуации: нам дано бытие, и вот оно прерывается. Человек пытливый, честный с самим собой, идя от этого вопроса, приходит к Богу. Почему именно так? Потому что не вмещает наша душа мысли о бессмысленности всего сущего. Человек ведь изначально очень осмысленное существо, очень логично устроенное. И невозможно представить себе, что это существо — ни за чем, что существование человека не имеет никакого высшего смысла.

 

 

— Если человек не стар и хотя бы относительно здоров, ему не так сложно избавиться от «мрачных мыслей»; хотя пассивно, как Вы говорите, он знает, что и его жизнь тоже может оборваться в любой момент…

 

— Вот именно эти мысли: смерть — это что-то далекое, это не сейчас, а если сейчас, то не со мной — и приводят к тому, что смерть для человека становится чем-то абстрактным. Когда человек непосредственно сталкивается со смертью, когда он видит, что тот, кто был ему близок, кого он хорошо знал, лежит теперь бездыханный — это потрясение. Но тот же человек через день слышит в теленовостях, что гдето произошла катастрофа и погибли сотни людей — и это не потрясает его, не волнует, он привыкает к такой информации, становится к ней равнодушным. Смерть — это явление не только физическое, но и духовное, и если, теряя близких, человек все же чувствует эту духовную сторону смерти, то постоянная информация о массовой гибели людей приводит к тому, что эту духовную сторону человек перестает ощущать. А когда человек всматривается в смерть как в духовную реальность, это очень многое в его жизни меняет. Действительно, и неверующий человек, внимательно относящийся к факту смерти, склонен многое в своей жизни пересмотреть, а уж тем паче верующий.

 

 

— Человек, для которого память смертная стала реальностью внутренней жизни,— это уже другой человек, для него многое изменилось?

 

— Такой человек понимает, что у него земля горит под ногами. Как говорил святитель Феофан в своей книге «Путь ко спасению», одна из самых страшных уловок врага заключается в том, чтобы человек отложил покаяние на потом. Человек, который не просто знает (пассивное знание об этом есть ведь у всех), но по-настоящему осознал, что та самая смерть, наглая, об избавлении от которой мы молимся, может настигнуть его в любой момент,— это человек очнувшийся. Он уже не отложит покаяние на потом, он понимает, что в любой момент надо быть готовым к смерти.

 

Человек устроен таким образом — об этом пишут святые отцы, авторы аскетических творений,— что если он останавливается и всматривается в какое-либо явление, слово, смысл — то, во что он всматривается, начинает для него оживать, и человек после этого мыслит уже совершенно иначе. Слова молитвы можно произносить механически, а можно вслушаться в них, всмотреться, вчувствоваться, и после этого молитва станет совсем иной. То же и с собственными грехами. Можно просто подумать: «Я вот здесь согрешил», можно так же бегло произнести это на исповеди, а можно остановиться, присмотреться и увидеть этот грех во всем его безобразии. Будто фотографию опустили в проявитель, и вот, проступило изображение. Внимательный взгляд на предметы становится их проявителем в нашей жизни. Внимательный взгляд на смерть порождает страх смерти, страх ответа за свою жизнь. Вот почему мы молимся о ниспослании памяти смертной, вот почему вечернее молитвенное правило включает молитву преподобного Иоанна Дамаскина «Неужели мне одр сей гроб будет, или еще мою душу просветиши днем…».

 

— Помнить о смерти — значит, на самом деле, помнить о своей жизни?

 

— Человек ведь только тогда может делать что-либо хорошо, успешно, когда он ясно видит ту реальность, в которой живет и действует. Вместе с тем, огромное количество живущих сейчас на земле людей не понимают, как, по Чьей воле они родились на свет, не ведают, что такое жизнь, что нам нужно в этой жизни делать, что такое смерть, наконец, и существуют в каком-то вымышленном пространстве. Чтобы человек действительно жил, он должен вернуться к здравому чувству реальности. Если он помнит о неизбежном конце земного бытия, он может оценить то время, то пространство, тот путь, который он здесь проходит, и это уже какая-то разумная основа для земного бытия.

 

— Именно поэтому святые отцы, учители Церкви считали память смертную непременным условием духовной жизни?

 

— Преподобный Филофей Синайский называл память смертную своей духовной невестой, которая хранит его от растления этим миром. Память смертная отрезвляет человека от опьянения всем тем, что он в этом мире видит. Но она же и утешает его; потому что, находясь в стесненных обстоятельствах и впадая в уныние, мы склонны воспринимать эту жизнь как единственную, более того — как темницу, в которой мы заключены. А память о смерти открывает для верующего человека дверь в вечность. Верующий человек, вспоминая о смерти, подчас вздыхает с облегчением, но не в таком значении — «скоро умру, и это все кончится», нет. Память смертная напоминает человеку, что тупик, в котором он находится, на самом деле вовсе не тупик — просто потому, что после смерти есть иная, лучшая, подлинная жизнь.

 

— Кому-то может показаться, что постоянное напоминание о смерти отравляет жизнь…

 

— Действительно, может отравлять — если человек не верит в Бога и жизнь вечную. Самый совершенный пример отношения к смерти из тех, которые дают нам Священное Писание и Священное Предание, — это земная жизнь Пресвятой Богородицы. Ее сердце желало только одного — скорейшего воссоединения с возлюбленным Сыном; а это могло произойти лишь после телесной смерти. И Она ждала этого, хотя очень нужна была здесь, на земле. Она очень хорошо знала, куда, к Кому Она стремится. То же можно сказать и об апостолах, и о всех святых угодниках: страх смерти в них присутствовал, но страх этот происходил от того, что эти люди, зная Бога сердцем своим, в свете Его святости и совершенства, не могли считать себя чистыми и свободными от страстей. В патериках масса примеров, когда истинно святые люди, умирая, говорили: не знаю, положил ли я хотя бы начало покаянию. Это не страх смерти, это страх ответа за земную жизнь. Только две причины могли заставить их просить у Бога отсрочки конца: нужда во времени для покаяния и забота о пастве, желание еще потрудиться для нее.

Момент смерти человека — это момент откровения истины о нем. На Афоне была такая традиция: если возникали споры, свят ли тот или иной подвижник и не находится ли он в прелести, от конечного суждения воздерживались и говорили: посмотрим, как он будет умирать. В момент смерти проявляется все то, что человек сумел за свою жизнь скопить.

 

— Как же достичь такого отношения к смерти и, соответственно, к жизни?

 

— Смерть не является чем-то естественным для человека, она противоестественна для него, она следствие греха, падения. Все наше естество противится смерти, и единственный способ преодолеть ужас перед нею — доверие Богу. Когда человек все происходящее с ним воспринимает как волю Божию, как то, что Господь делает с ним, потому что Он его любит — тогда он видит во всем происходящем средство своего спасения. Например, болезнь — она ведь не просто случайность, не результат каких-то физиологических процессов, нет, болезнь, приключившаяся с нами, — это действие Промысла Божия, это либо необходимая нам остановка — чтоб мы опомнились и осмотрелись, либо своего рода епитимья, не дающая забыть о грехах, либо нам надо потерпеть, чтоб в любви и преданности Господу усовершенствоваться. Так же и смерть — ее надо воспринимать как волю Божию. Бог решает, когда остановить человека на его земном пути.

 

— Значит, отношение к смерти, реакция на ее неизбежность — это вопрос веры?

 

— Конечно. Вопрос о страхе смерти вторичен, а первичен вопрос о доверии Богу. Живем ли — для Господа живем, умираем ли — для Господа умираем, и потому, живем ли, или умираем — всегда Господни (Рим. 14, 6). А вот когда я надеюсь отсидеться, скрыться, подобно Адаму, прятавшемуся между деревьями, в этой жизни, а Он все равно находит меня — тогда я попался! Желание скрыться, спрятаться от Бога — вот самое плохое чувство, от него нужно избавляться. Для верующего человека характерно ожидание той жизни и восприятия ее как реальности. Но здесь должен быть разумный баланс

— нельзя забывать об этой жизни, потому что через нее мы готовимся к жизни будущей.

 

 

— Однако первое, что вызывает у нас ужас, — это не смерть даже, а именно необратимость и неостановимость времени. До определенного момента своей жизни человек живет надеждой на будущее, на следующую страницу: вот-вот прошелестит, перевернется, и все будет лучше, чем сегодня. Но вот наступает этот кризисный момент — человек осознает, что будущего у него уже, по сути, нет — все страницы перевернуты, остался эпилог. И вот это действительно ужас! Он-то и заставляет подчас полусознательно желать ранней кончины.

 

— Если человек воспринимает себя только в земной плоскости — с ним происходит именно то, о чем вы говорите. В какой-то момент он разочаровывается в своей жизни, понимает, что прожил ее напрасно, зря. Но даже если говорить о неверующих, о людях, которых не назовешь христианами, — все равно можно провести границу между теми, кто жил для себя, и теми, кто жил ради других людей. Человек, всю жизнь живший для себя, даже если он, на обывательский взгляд, всего добился — денег, успеха, славы — все равно рано или поздно вступает в полосу разочарования: у меня есть все, но я уже старик, через малое время я сойду в могилу, и что я возьму с собой?

 

А человек, который жил для других, даже и не будучи верующим, какое-то утешение для себя все же находит — в том, что оставляет людям. Но совсем другое дело — человек, жизнь которого была одухотворена его верой. Я очень хорошо помню, как когдато, еще в достаточно юном возрасте, меня неожиданно поразила одна мысль: вот, у меня есть честолюбивые мечты, планы, я могу надеяться — допустим — что все это сбудется, я добьюсь всего, чего желаю. У меня будет крепкая, дружная семья, хорошие друзья, интересная, любимая работа, материальный достаток, положение в обществе, известность… Но наступит момент, когда я — я один — пойму, что остался совсем коротенький промежуток времени, отделяющий меня от смерти. Все, что было, фактически уже прошло, закончилось, пора уходить. Что тогда будет важно, что будет иметь цену, что утешит меня? И я очень быстро нашел ответ: только жизнь, прожитая ради Бога и с Богом. Жизнь ради Него и в старости будет полноценной, продолжающейся жизнью, и после смерти тот, кто жил с Богом здесь, будет с Ним. А все остальное этой проверки неизбежным — старостью и смертью — не выдерживает. Смерть — это своего рода пробный камень: кидаешь его в свою жизнь — и по звуку определяешь, как живешь, чего твоя жизнь стоит.

 

— Смерть не только неизбежна, она еще и непредсказуема. Сколько жизней обрывается задолго до старости! На все воля Божия?.. Наверное, это так, но как избавиться от вопроса «Почему?». Почему прекрасный человек, многими любимый, многим нужный, в 35 лет погибает в автокатастрофе? Почему 17-летняя девочка умирает от страшной болезни, почему она лишена тех возможностей — действительно, огромных! — какие дает человеку хотя бы относительно протяженная жизнь?

 

— Я знаю многих людей, которые вот так безвременно потеряли близких, но при этом не задают вопроса «Почему?». Они действительно принимают это как волю Божию. Я сам знаю, как больно терять близких, как много уходит из нашей жизни, когда они умирают, но вопроса «Почему?» у меня никогда не было. У меня вообще никогда этого вопроса не возникало, что бы ни происходило со мною. Я знаю, что у Бога есть ответ на все наши вопросы, и мы узнаем этот ответ, когда отрет Бог всякую слезу с очей (Откр. 21, 4), когда мы не спросим Его ни о чем (см.: Ин. 16, 23). Ответ на наши вопросы — это не разъяснения, не земная логика, нет, это Сам Господь. Когда Иов Многострадальный страдал и не мог понять, почему ему эти страдания ниспосланы, к нему приходили друзья и давали великолепные, с точки зрения веры, разъяснения, но Иов не мог ими утешиться. Но вот явился Иову Господь, и все вопросы Иова куда-то исчезли. Что же, Господь дал Иову какие-то новые объяснения происходившего, более совершенные, чем объяснения его друзей? Нет, просто объяснения стали не нужны. И это никакими словами не передать, это чудо встречи человека с Богом, которое нельзя рационализировать.

Да и как можно задавать вопрос «Почему этот человек ушел?» Тому, Кто этого человека создал, Кто Своею властью вызвал его из небытия? Здесь, если уж задавать, то другой вопрос: почему Господь решил дать жизнь вот именно этому человеку? Дать, и в определенный момент — не уничтожить ее, нет, но перевести Свое создание в иную реальность. Да, нам трудно, нам больно, потому что этот человек нам дорог…

 

— И как же нам справиться с горем? Священнику, который приходит ко гробу, чтоб совершить чин погребения, — легко ли найти слова?

 

— Любой из нас, совершающих чин погребения мирских человек (то, что в просторечии именуется отпеванием), оказывается перед задачей: сказать собравшимся людям, убитым горем, плачущим, какието слова, которые утешат и принесут пользу душе. Совсем неверующему трудно что-то сказать, он ведь не воспринимает этой реальности, но вот если вера в человеке есть — тогда нужно говорить о том, что мы, христиане, отличаемся от прочих, не имеющих упования — упования на жизнь вечную. Наш Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых (Мк. 12, 27). И у нас всегда есть надежда на милость Божию к ушедшему от нас человеку. И на встречу с этим человеком — пусть мы не можем себе представить, как это будет, потому что, как уже говорилось, не можем представить себе той, другой жизни.

 

— Но эти слова утешают, наверное, немногих…

 

— Напротив. В наших храмах немало людей, которых именно потеря близких превратила из номинальных христиан в реальных. И не потому только, что вера помогает пережить горе, нет — смерть близкого человека становится духовным событием, открывает дверь в иную реальность. Люди приходят в храм, начинают молиться и понимают, что эта жизнь, в Церкви, и есть настоящая. Более того, молясь об усопшем, человек понемногу начинает ощущать не совсем еще понятную для него, но ясно ощутимую духовную радость. Радость, происходящую от двух причин: от обращения к Богу и от облегчения, приносимого той, другой душе, ожидающей еще решения своей посмертной участи.

 

— Но зависит ли эта участь от наших молитв?

 

— Святитель Феофан Затворник говорил: Господь ищет повода помиловать человека. Что становится поводом в данном случае? Любовь. Мы молимся — значит, мы любим этого человека, значит, в нем было нечто такое, за что мы его полюбили. Конечно, Бог все о жизни усопшего знает и не нуждается ни в каких наших свидетельствах. Но Он и о здешних наших обстоятельствах тоже все знает гораздо лучше нас самих, и, несмотря на это, именно по молитвам нашим посылает нам помощь — вопреки всякой вероятности порой.

 

— Нужно ли искать подтверждений тому, что жизнь со смертью не прекращается? Как относиться к книгам, подобным популярному в свое время труду психиатра Раймонда Моуди «Жизнь после жизни»? Там приводятся многочисленные свидетельства людей, переживших клиническую смерть: вид собственного тела со стороны, какой-то туннель, свет в конце и т. п.

 

— К таким свидетельствам нельзя относиться как к чему-то безусловному, как к доказательству. Я знаю глубоко верующих, церковных людей, переживших клиническую смерть, но ничего подобного «там» не наблюдавших. В то же время в истории Церкви немало свидетельств, когда человек, живший неисправно, неправедно, оказывался на грани жизни и смерти и получал такое вразумление, что второй раз умирал уже праведником, более того, святым. Я знал одну женщину, ныне уже покойную, она много лет мечтала о монашеском постриге. И вот, тяжело заболев, оказалась в критическом состоянии и тоже пережила клиническую смерть. Она увидела, как это часто описывается, со стороны, откуда-то сверху, собственное тело, врача над ним. «Господи, а пострига Ты меня так и не сподобил…» — мелькнуло в этот момент в ее сознании. И с этой мысли начался возврат — это трудно передать словами, но она очень хорошо почувствовала, что возвращается. Она приняла монашество (в постриге ее нарекли Анной) и прожила еще несколько лет.

 

С этой точки зрения, уместно спросить людей, вспоминающих о свете в конце туннеля и прочем: а изменилась ли их жизнь после этого? Изменились ли они сами по отношению к Богу? Сделали ли они после выхода из этого туннеля чтото важное, необходимое им — то, чего не делали ранее? Принесло ли увиденное какой-то плод? Вера в бессмертие не требует доказательств, как не требует их вера вообще.

 

— Даже если верить в эти туннели и прочее — это ведь может быть только реакцией нашего здешнего сознания на запредельное впечатление, как бы одевание этого впечатления в земные образы. Разве мы можем представить себе ту, другую жизнь… и то воздаяние, которое нас там ждет?

 

— Мы и правда имеем лишь очень общие представления о том, какова она — иная жизнь. И это естественно, ведь потому-то она и иная… Апостол Павел не мог рассказать о том, что видел или слышал, будучи восхищен на третье небо (см.: 2 Кор. 12, 3–4) не по недостатку красноречия, а потому, что это невозможно сказать, в человеческом языке нет для этого слов — настолько там все другое! Умные видения, которых сподоблялись некоторые святые подвижники, носят необразный характер и не могут быть выражены понятным, доступным для слушателя способом. А видения образные, то, что некоторым из людей было дано в умопостигаемых земных образах, — они лишь в общем указывают нам на то, что ждет нас там, или сообщают об этом нечто, но не отражают посмертного бытия как оно есть. Там все равно будет все по-другому! Мы должны руководствоваться тем, что мы читаем в Священном Писании, а оно ясно дает понять: райское блаженство состоит в бесконечном приближении к Богу, бесконечном Его познании. А адская мука в таком же бесконечном от Бога удалении… Чего да избавит нас всех Господь.

 

С игуменом Нектарием (Морозовым)

беседовала Марина Бирюковах

[Александра Пугачева 125]

Живем ли — для Господа живем, умираем ли — для Господа умираем, и потому, живем ли, или умираем — всегда Господни (Рим. 14, 6). Господи, дай мне память смертную и помилуй меня грешную.

[Татиана. 1 983]

Царствие Божие силою берется.

От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его. (

Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него.

Cын мой! Все доброе, все честное, все справедливое достигается трудом, усилием и борьбою. Это доброе, это честное, которое ты будешь делать во имя Христа и Его Церкви, - это есть те семена, из которых произрастает и созидается Царствие Божие: оно внутри нас, по словам Того, Кто звал к Себе всех труждающихся и обремененных. Возьми же на себя, сын мой это иго благое и доброе и неси его с трудом и усилием. "Царство Небесное силою берется" - помни это всегда и везде, где бы ты ни был, что бы ты ни делал. Силою берется, потому что мы грешны, злы, неблагодарны и, хотя при всей своей злости даем даяния благия своим чадам, однако чаще всего и больше всего валяемся в бездне греховной, нежимся в теплом, мягком и сладком ложе греха. Подняться нам тяжело, да и рано еще, думаем мы, и валяемся... Посмотри-ка, сын мой, где и как силою берется это Царствие Божие, где усилием берется все честное, все доброе, все благое...

 

Вот утро. Часов 5-6. В приходской церкви раздался благовест, сзывающий христиан к молитве. А ты лежишь в постели, слышишь благовест как бы сквозь сон, но думаешь: "Полежу немного! Еще рано. Пока придет батюшка, пока будут читать часы, я успею и встать, и одеться, и прийти в церковь. Да и что за беда, если я приду, ну к Евангелию или Херувимской. И тот, кто пришел в 12 часов, и тот, кто в 9 часов пришел, равную цену получают, по словам Христа..." Все это быстро промелькнуло и твоей голове, тоже как бы сквозь сон. Вспомни здесь, сын мой, что Царствие Божие силою берется. Понуди себя, встань с постели быстро, скоро...

Вот ты пришел в церковь. Боже, как тесно, как толпятся, толкают друг друга, а тебе наступили на ногу, досадно, жара в церкви, духота, а иногда и неприятный запах от дегтя, кожи или другого чего. "Какая же здесь молитва?" - думается тебе. Вспомни здесь, сын мой, что Царствие Божие силою берется. Тебе трудно молиться в церкви Божией, молитва не идет на ум: в той церкви слишком уж парадно, все так и смотрят на тебя, чуть только шевельнешься, а в этой церкви грязно и неуютно; читают - ничего не разберешь, поют плохо, так плохо, что лучше бы уж читали, а не пели. Вспомни здесь, сын мой, что Царствие Божие силою берется.

Ты сходил в церковь, новое платье испортил, простудился вдобавок, и Богу плохо помолился. Вспомни, сын мой, что Царствие Божие силою берется...

Вот ты сидишь дома, в кругу своих родных, может быть, чай пьешь или с гостями сидишь и разговариваешь, и кто-нибудь из родных или знакомых скажет тебе что-либо неприятное, обличает или напомнит что-нибудь тяжелое из твоей жизни, и возгорится гневом душа твоя, и слово дерзкое, слово острое и ядовитое, как стрела, готово сорваться с твоих уст. Вспомни, сын мой, что Царствие Божие силою берется, что все благое, все честное, все милостивое, все истинное силою берется.

У тебя живет кто-нибудь из близких родных и питается от твоего стола. Заметишь ли ты что-либо в них, для тебя неудобное или неприятное, не понравится ли тебе что-либо в них - вспомни, сын мой, те труды и болезни, которые они подъяли на себя и которыми болели иногда и ради тебя, вспомни их положение, их годы, их немощи, принуди себя, прикажи себе возлюбить их. Вспомни, сын мой, что Царствие Божие силою берется...

Ты не поладил с своим товарищем. Оба виноваты, каждый по-своему. И пришло время тебе обратиться к нему. Не теряй этого времени, сын мой. Не будь горд и скор в осуждении людей. Побори свое горячее сердце, обуздай его. Вспомни, что Царствие Божие силою берется...

Ты занят своим делом. Дело спешное. Нужно окончить сегодня вечером, а труда еще много. И тут к тебе, в самый разгар твоей работы, в сильный прилив твоей энергии, в интересную и дорогую минуту полета твоей мысли, твоих чувств, обращается кто-либо из близких родных, или знакомых, или товарищей за решением какого-нибудь недоумения, на твой взгляд незначительного, или за помощью, из-за которой, по-видимому, не стоило тебя утруждать.

Сын мой, не воспламени сердца твоего, не поднимай во гневе глаз твоих. Не будь, яко лев, в дому твоем, в устроении твоих дел. Вспомни, что Царствие Божие силою берется.

Ты опять на своей работе и трудишься честно, добросовестно, ты делаешь так, как велит тебе сердце, право, чистый ум. Но ты видишь, что твоих трудов никто не желает и приметить, что никто не дает тебе одобрения, поддержки, поощрения. Мало того, к тебе подходит выше тебя стоящий и делает тебе выговор, поправляет тебя там, где бы, тебе казалось, поправки никакой не нужно... Твоя душа болит. Но вспомни, сын мой, что Царствие Божие силою берется, что все доброе, все честное, идет с препятствиями, искушениями, невзгодами...

Может быть, сын мой, ты будешь учить других истинам веры и науки. Ты будешь говорить, а тебя не будут слушать, но рассказывать будут иное, чем ты говорил. Ученики твои плохо будут учиться: ошибки, иногда грубые, часто будут встречаться в их ответах к тебе. Не печалься этим, сын мой: трудись и наставляй непрерывно, повторяясь в своем преподавании несколько раз. Не поднимай сердца своего на гнев и с любовью и духом кротости просвещай и вразумляй невнимающих тебе учеников твоих. Помни, что всякая истина с большим трудом дается человеку, что ошибки всегда возможны, а в молодом возрасте особенно; помни здесь, что Царствие Божие силою берется...

Везде расставлены сети лукавого.

Вот ты идешь по главной улице города. Оживление большое, народу много. Тут жизнь, тут борьба... Сюда, сюда спеши, воин Христов, в эту жаркую печу, где льется кровь христианская, где падают пораженные стрелами духа злобы, духа лжи, коварства, духа зависти и отчаяния. Здесь твой пост, воин Христов. Стань крепко, сын мой, и иди с знаменем Христовым против злобных духов. Посмотри кругом, какой сильный враг! К чему все призывают?! Эти блестящие окна магазинов, эти бесстыдные картины, эти щегольские экипажи и пр., и пр. К чему все это зовет, как не к тому, чтобы жить выше своих средств, выше своего положения, к чему наклоняют наши чувства, как не к тому, чтобы валяться им в теплом ложе сладкого греха? Видишь, как разжжены стрелы лукавого? Вспомни же здесь, помни всегда и везде, что Царствие Божие силою берется, что великий труд и большие усилия нужны, чтобы сохранить в себе дыхание Божие: иметь все доброе, все честное, все истинное.

Везде, где у тебя добрая мысль, святое чувство начинают бороться с искушениями, соблазнами и притеснениями, помни, что Царствие Божие силою берется и что только трудящимся оно дается. Трудись же и не останавливайся, сын мой, на своем пути. Постепенно, шаг за шагом, неуклонно воинствуй, борись, делай свое дело, иди своим путем - и, когда умрешь (заметь, только тогда), откроются тебе глаза твои, и ты увидишь, какое легкое иго ты нес, и возблагодаришь Господа и Его святую Церковь. Теперь мы воины, теперь Царство Божие воинствует, тогда же мы будем победителями и наслаждаться плодами этой победы.

 

[Olqa 13 242]

Из писем игумена Никона (Воробьева) духовным детям.

 

Дорогой ... !

 

Я полагаю, что о. Н. спросил тебя о том, что не считали нужным готовить, а он намеренно спросил, и ты провалился. Не огорчайся, а смиряйся. У всех непочатый край высокоумия и самонадеянности. Нужно много-много раз сесть в лужу, чтобы понять свою ограниченность, необходимость постоянной помощи от Бога. Если все силы душевные извращены падением, то извращено особенно сильно и сознание своей личности, «Я».

Как образ Божий, как призванный быть чадом Божиим, причастником естества Божия — человек действительно есть великая ценность, дороже целого мира. Нужно бы сознавать это, благодарить за это Бога, вести себя соответственно этому, а на деле человек или не знает своего истинного величия, или в силу испорченности полагает свое «Я» в пустяках, ратует за мелкое самолюбие, тщеславится, гордится... и делается неприятным и для Бога, и для людей. Эта извращенность хуже других грехов и трудно исцеляется, т. к. касается самой глубины души человека, его основы, «Я». Смирение есть исправление этого извращения, вот почему оно так и ценится.

Это я приблизительно, не точно выражаю мысль. Тема слишком глубокая и трудная, и в нескольких фразах этого не выразишь. До конца жизни приходится каждому человеку бороться со своим ложным, падшим «Я». Самый успех в духовной жизни измеряется глубиной смирения. Вот почему надо как от руки Божией (так это и есть) принимать всякие унижения, оскорбления, обиды, даже падения — все содействующее подавлению нашего «Я», не с ропотом, а с благодарностью. Даже и при таком действовании до конца жизни человек не может вполне освободиться от тщеславия и высокоумия. Без смирения человек не может без вреда для себя получить и какие-либо дарования Божии. Вот почему и предсказано, что в последние времена, ввиду усилившейся гордости, люди будут спасаться только терпением скорбей и болезней, а подвиги от них будут отняты.

Благодари поэтому Бога за тройки и подобные случаи, благодари и орудия Промысла, тех, через кого Господь учит нас смирению. Кого любит Господь — наказует... Познавай на опыте истины христианства.

Духовная школа дает некоторые теоретические знания христианства. При этих знаниях, имея вполне заслуженное звание доктора богословия, можно совершенно не верить не только во Христа, но и бытие Божие отрицать. Только опыт, реальное общение со Христом дает живую, зрячую веру. Приобретается она многими скорбями, искушениями, падениями и восстаниями и прочее, приводящими сначала к смирению (разные есть степени смирения), а потом к духовным дарованиям. Проси у Бога мудрости обращать и грехопадения, и искушения на пользу себе, для роста духовного. А главное — надо всегда искать царствия Божия, чтобы найти...

 

7/IV—61 г.

[Татиана. 1 983]

Переход через пустыню, или Как пережить период духовной сухости

Митрополит Лимассольский Афанасий

Отшельник. Фреска монастыря Дионисиат.

Св. Гора Афон. Фото: А. Поспелов / Православие.Ru

Сегодня мы вместе с вами вспомним 28-й стих 118-го псалма: Воздрема душа моя от уныния, утверди мя в словесех Твоих.

Это особая тема в духовной жизни. Во внутреннем состоянии человека не могут не происходить изменения, и иногда случается и то, о чем говорит Пророк: Воздрема душа моя от уныния. Сегодня мы поговорим о том, что нам делать и как себя вести во время этих изменений.

Есть одна западня, в которую мы с легкостью попадаем, когда хотим подвизаться, — это наше стремление следить за своими чувствами. Что я имею в виду? Как все вы знаете, обычно происходит следующее: когда человек начинает ходить в церковь, в первое время он переживает состояние Божественной благодати, которая дается ему даром. В этот период человек испытывает божественную радость; он чувствует, как играет его сердце, движимое любовью к Богу; он с легкостью собирает свой ум; страсти в нем отступают, укрощаются; божественное просвещение осеняет его душу. Естественно, всё это рождает в нашей душе приятные, радостные чувства. Нам бывает тогда очень хорошо, мы чувствуем себя в высшей степени прекрасно. Мы действительно ощущаем себя словно в Раю, вкушаем радость Рая.

Однако приходит час, в который происходит некое изменение: вместо всего перечисленного мы вдруг ощущаем себя покинутыми, чувствуем в душе тьму, мрак, чувствуем, что Бог нас оставил или что мы оставили Его, вновь ощущаем гнет страстей, смешение помыслов. Мы больше не хотим молиться, наше существо противится молитве, не находит себе упокоения в деле Божием, через силу мы убеждаем себя пойти в церковь и т.д.

Читать далее...

[Татиана. 1 983]

Краткое правило для православного человека, как проводить жизнь богоугодно и спасительно

"Помни Бога молитвенным призыванием имени Его и заповеди Его твори, кои тяжки не суть".

 

Многие в современном мире желают спастись, но не многие знают, с чего начать спасение. Начать надо с последнего, т.е. - с памяти о смерти.

Рече бо Господь: "земля еси и в землю отъидеши"!..

Человеку православному, выполняющему правила, Св. Церковию установленные, помимо догматических истин - верования в Триединого Бога, молитвы Ему, творения добрых дел - требуется любить и помнить Создателя своего, прилепляться Ему духом своим, исполнять Его заповеди, которые касаются самых мелочей.

Об этих-то мелочах и будет наше слово. Не соблюдая этих мелочей, нельзя соблюсти и больших спасительных заповедей. Мелочи эти заключаются в четырех положениях: как начинать дело или занятие; как обращать наши дела во славу Божию; как приносить Богу покаяние за невнимания к проступкам, учиненным в продолжении дня, - против Бога, против ближнего и против своей совести, и последняя - о памяти смертной, т.е. об исходе из этой жизни в жизнь вечную.

О начинании всякого дела

Не начинай прежде никакого дела, самого малого и ничтожного, пока не призовешь Бога, чтобы Он помог тебе. Рече бо Господь: "без Мене не можете творити ничесоже", т.е. ниже сказать, ниже помыслить.

Другими словами: без Меня не имеете права делать никакого доброго дела!

Поэтому надлежит призывать благодатную помощь Божию либо словами, либо мысленно: Господи, благослови! Господи, помоги! Без помощи Божией мы не можем ничего сделать полезного и спасительного; а если делаем что-либо без испрашивания благодатной помощи у Бога на свое дело, то этим только обнаруживаем свою духовную гордость и противимся Богу. Призыванием имени Божия мы получаем благословение от Господа, Который скажет в день он: "приидите благословеннии Отца Моего и наследуйте Царство уготованное вам от сложения мира". А те, кто не будет иметь на себе печати благословения Божия, - тем скажет: "отойдите от Меня, Я вас не знаю"...

Вот как важно для нас призывание имени Божия и получение благословения от Него на все дела и начинания наши, (и в особенности пред чтением Св. Писания, а наипаче пред молитвою!).

Итак, при всяком малейшем деле и начинании дела: идем ли по ровному месту, или по негладкой дороге (под этим разумеются разного рода наши дела и занятия во всех видах и родах) - всегда взывай ко Господу о помощи, иначе не будет благополучия, не только при обычных житейские занятиях, но даже и при святом деле, но конец его будет печальный и даже греховный, по словам св. Иоанна Златоуста.

 

Наше забвение Бога не дает нам возможности вспомнить Бога и призывать Его благодатную помощь нашей немощи не только при важных и спасительных делах, но и при самом малейшем деле и слове и мысли.

Какое грозное определение ждет нас, забывающих Бога!.. Но помнящих и призывающих имя Божие Господь утешает чрез пророка Иеремию, говоря: "памятию воспомяну тех, кто воспоминает Мое имя"! Память о Боге означает молитвенное призывание, а не простое воспоминание имени Иисусова.

Нашему нерадению и забвению способствуют бесы, они всюду населены: обитают на земле, и в воздухе, и в поднебесной, и в преисподней, и следят за каждым человеком, как бы совратить его с истинного пути.

Из-за нашего забвения о Боге бесы бывают близки к нам, как воздух, окружающий нас; они касаются нашего тела и даже мыслей по попущению Божию; но верою в крестную силу Христову и крестным знамением мы можем угасить все стрелы лукавого

Как обращать наши дела во славу Божию

Св. Апостол Павел сказал: непрестанно молитесь, и вся во славу Божию творите, сие бо угодно и приятно пред Спасителем нашим Богом. Непрестанно молиться, - это не значит стать пред св. иконами и молиться целый день, хотя и надо молиться в определенное время. Можно и должно молиться за всяким делом, как говорит св. Иоанн Златоуст: "можно молиться и сидя за прялкой и ум возводить к Богу разумов, взирающему на ум и сердце наше". Итак, занимаясь делом житейским (без чего нельзя обойтись никому), можно и должно молиться, и от видимого, ощущаемого нам предметного мира переносить свою мысль на невидимое имя Божие.

Например: взирая на огнь, либо в плите, либо в примусе, или в лампе, или где-либо, скажи себе мысленно: Господи, избави мя от вечнаго огня! И тем самым смиришь свой помысл и незаметно явится вздох в твоей груди и этим привлечешь себе благодать Св. Духа, который в момент вздоха в душе твоей неприметным образом созидает твое спасение.

Ибо и Св. Писание говорит: "егда вздохнеши, тогда спасешися". И еще: "Св. Духом всяка душа живится и чистотою возвышается", т.е. чистотою сердечною, а чистота эта - от чистоты мысленной.

Вот как важно для нас следить вниманием за мыслями и воображением, от сего бо исходище живота и смерти! т.е. либо жизнь вечная, либо мука вечная!..

Переходить от видимого предмета на невидимое имя Божие надо при всех без исключения случаях и занятиях наших: стираешь ли белье, или что иное, или чистишь какой либо предмет - скажи себе (мысленно): Господи, очисти скверну души моея! Также начинаешь пить, или есть, после обычной молитвы, - помысли о том, как Господь Бог наш желчь и оцет вкусил нашего рада спасения, а нам вся благая предлагает! Таким образом смиришь свой гордый помысл и воздохнешь и возблагодаришь Господа, за нас пострадавшего!

Ложась спать, скажи себе мысленно: Господь и Бог наш не имел где и главы подклонити, а нам всякое удобство даровал.

Пробудившись, перекрестись, а когда встанешь от сна, скажи себе: Слава Тебе, показавшему нам свет!

Начинаешь обуваться, говори мысленно: Господи благослови, Господа помоги!

Когда одеваешься, скажи себе (мысленно): Господи, просвети одеяние души моея и спаси мя!

Когда же начинаешь умываться, непременно перекрестись для отгнания вражеского действа, чрез водное естество приходящее.

Начиная причесываться, вспомни, как римские воины терзали Спасителя нашего за пречистыя власы Его, когда вели Его на распятие, и тогда скажи: "Слава Страстем Твоим, Господи!"

Увидишь ли прекрасный предмет, достойный Творца и Промыслителя нашего о Своей твари - прославь Создателя всех!

Пред выходом из комнаты своей читай мысленно: Достойно есть... до конца, а также, когда придешь обратно, читай эту же молитву.

Когда при выходе из комнаты (или келии) берешься за ручку двери, читай мысленно молитву: Милосердия двери... до конца.

Итак, всегда при всяком видимом предмете переходи (мысленно) на невидимое имя Божие.

Здесь лишь приведены примеры, кто же с усердием возмется исполнять это, того благодать Св. Духа научит, как надлежит относиться ко всякому (без исключения) предмету и творить все во славу Божию, с соответствующими мыслями и чувствами, т.е. движениями души: либо прославительными, либо благодарными, либо покаянными, или самоуничижительными; подобного рода движения души - уже молитва, как сказал св. Василий Великий.

Так действуя, человек будет находиться в состоянии непрестанной молитвы, согласно слову св. Апостола Павла, и, следовательно, в единении с Богом, Который сказал: "Кто не со Мною, тот против Меня".

Поэтому всегда, во всех без исключения делах и начинаниях - приучи себя к памяти о Боге; а чтобы приучиться, надо просить благодатной помощи у Господа и благословения для укрепления нашей воли, чтобы переходить мысленно от видимого предмета на невидимое имя Божие, низводящее на нас благодатную помощь в деле спасения души и на все дела и начинания наши.

Так действуя, будешь все творить во славу Божию по научению св. Апостола, и в то же время будешь иметь богоугодную и спасительную молитву, на которую, так сказать, наталкивает нас всякий предмет, пред нашими глазами сущий.

А когда нападает на нас уныние или ожесточение сердца, недопускающее до молитвы, тогда, чтобы прогнать такое бесовское искушение, надо сказать себе: Господи, нет у меня ни умиления, ни усердия, ни сокрушения, чтобы молиться Тебе достодолжно!".

После такого сердечного сокрушения Бог даст богоугодную и спасительную молитву, так как сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит, т.е. не оставит без помощи.

При такой заботливости нашей о славе Божией и при создании немощи естества нашего вселится в тебя благодатная сила Божия и ты будешь в числе тех, о коих сказал Апостол Христов; "чадца, болезную о вас, дондеже вселится в вас Христос"!

Царство Божие не отверзается для того, в кого еще здесь, на земле, не вселится (по вере его) Христос; а где Христос, там свет незаходимый и нет тьмы; и будет у тебя на душе мир и радость ради пребывания в сердце твоем благодати Духа Святого как залог спасения нашего и вечной радости, иже на небесах.

О покаянии пред Богом

Без помощи Божией или без благодати Св. Духа мы не можем сделать что-либо доброе и спасительное, даже и помыслить о добре не имеем права, но по необходимости должны просить себе у Бога благодатной помощи на все дела и начинания наша.

Однако, при исполнении всякого дела и начинания его, по немощи естества своего, человек по необходимости будет падать, будучи преследуемый врагами нашего спасения... Тогда надо встать и исправиться. Но как? Через покаяние пред Богом.

Например: как только заметишь в себе (при свете совести и закона Божия) - грех ума, слова, мысли, либо какой греховной страсти или привычки, борющей тебя во всякое время и месте, - сию же минуту кайся Богу, (хотя бы и мысленно): Господи, прости и помоги! (т.е. прости, что я оскорбил Тебя и помоги, чтобы не оскорблять Твое величие). Эти три слова - Господи, прости и помоги, надлежит произносить медленно и несколько раз, или, вернее, пока вздохнешь; вздох означает пришествие благодати Св. Духа, простившего нам грех, за который мы в данный момент каемся Богу. Тогда всякое действие бесовское в мыслях наших и особенно в воображении, отпадает от нас.

Если же бесовское действие снова придет, снова же сотворить покаянную молитву; этим только способом человек достигнет чистоты сердца и мира душевного. При таком покаянии никакая страсть (т.е. беспорядочная мысль) или привычка греховная не может устоять, но постоянно умаляться будет и наконец совершенно исчезнет по мере чистоты сердца. Рече бо Господь: "блаженны чистии сердцем, яко тии Бога узрят"- и прежде всего в сердце своем, исполненном мира душевного, ибо Св. Писание говорит: "в мире место Его, (в мирном устроении сердечном) и жилище Его в Сионе".

Но чтобы иметь навык к покаянию пред Богом, надо возжелать твердую решимость и просить Бога укрепить волю нашу на это дело; и начать его с того времени, когда день склонился к вечеру и наступает ночь, и тогда пред отходом ко сну надо помыслить: как проведен день?

Вспомни - где был, что видел, что говорил и что худое сотворил: против Бога, против ближнего и против своей совести.

И если что-либо усмотришь греховное, тогда покайся Богу за весь день, а если не усмотришь, не вспомнишь ничего, это не значит, что ничего не случилось, но значит, что по рассеянности мыслей все забыто; тогда надо каяться Богу и за самое забвение о Боге, говоря себе: Забыл я Тебя, Господи! Увы мне! Не забудь же меня, Господи, Тебя забывающего! И эти слова надо выражать (хотя бы и мысленно) несколько раз протяжным тоном, ибо при таком именно тоне, а не при скороговорке бывает сердце сокрушенное и смиренное; тогда и получится вздох, как знак пришествия к нам благодати Св. Духа, без Коего сам по себе человек - ничто! Аще не Господь созиждет дом душевный, всуе труждаемся, поет Св. Церковь.

Вечерний навык о покаянии пред Богом поведет дальше к средине дня, а потом будешь ловить себя на месте преступления греховного падения (в мелочах). Такое покаяние пред Богом поведет к полному совершенству (или святости) - без особых подвигов! Так учили древние св. Отцы.

Бог не требует от нас чрезвычайных подвигов, но малых, только постоянных, по словам св. Иоанна Златоуста.

О памяти смертной

Смерть - всему конец. О ней надо помнить каждому человеку.

Память о смерти - это не воображение гроба, могилы, похорон и т.д., но знание - не сегодня-завтра нас здесь не будет, и переселят нас в вечность, которая, по словам св. Ионна Златоуста, страшнее самого ада!

Нет сильнее способа к побуждению к добродетели, как память о смерти. С самого утра надо настраиваться на помышление о вечности, ибо какое будет утреннее настроение, такое останется и на весь день.

О важности и пользе памяти смертной (утренней, а также вечерней, пред отходом ко сну), св. Антоний Великий, умирая, оставил как бы завещание, сказав окружившим его одр монахам: "Дети, не забывайте об исходе из сей жизни в жизнь вечную!". Он знал, что ничто так не подвигает к добродетели, как память смертная!

А св. Дмитрий Ростовский сказал: "Кто о муке не помятует, того мука не минует".

Не даром же и Св. Писание говорит: "помни последняя твоя и во веки не согрешишь".

И св. Иоанн Лествичник сказал: как невозможно, чтобы голодный не вспомнил о хлебе, так невозможно и спастись тому, кто не вспоминает о смерти и о последнем Суде и вечности!

Итак, начало спасения души зарождается от помышления о вечности, или, что то же, от погружения ума в вечность и уязвления сердца страхом Божиим.

От этого рождается дух сокрушен; сердцем же сокрушенным и духом смиренным привлекается благодать Св. Духа, строющего в нашей душе спасение незаметным для нас образом, во славу Спасителя нашего Бога.

Враг нашего спасения - сатана - особенно борется с нами за то, чтобы отнять у нас память о смерти. Он готов (по словам св. Отцов) дать нам сокровища всего мира, лишь бы отнять у нас помышления о смерти, ибо знает, триклятый, что такое помышление ведет нас ко спасению души, вещи бессмертной и блаженству, с коего он ниспал; на этом основании и зависти, он еще в раю отклонял Еву от памяти смертной, говоря ей: "не смертию умрете, но будете как боги"... Так и теперь враг нашего спасения всячески и всякими приманками и благовидными предлогами подходит к нашей душе, суетной и заботами всегда занятой, и отвлекает нас от спасительной памяти о смерти и вечности!

Кончая же сие нравоучение, молим Бога разумов, да даст нам, яко бесконечно Благий, разум о всем и ниспошлет нам благодать Святаго Духа или спасительную силу Божию на помощь немощи естества нашего, к благоугождению Создателю нашему и Его Пречистой Матери и Приснодеве Марии - на спасение нашей души, вещи бессмертной!

Аминь.

 

 

[Olqa 13 242]

Из писем игумена Никона (Воробьева) духовным детям.

 

Дорогой ... !

Хоть задним числом, но поздравляю тебя с днем Ангела и днем рождения. Я неважно чувствовал себя последнее время и никак не мог заставить себя взяться за перо.

Тебе стукнуло 25 лет. Ты уже взрослый человек. В молодости все делают большую ошибку, откладывая на будущее, что следовало бы сделать теперь с напряжением всех сил.

А в результате время уходит, человек стареет, условия могут измениться к худшему, часто изменяет здоровье – и человек не сделает того, что должен был сделать, к чему призывал его Господь, что ясно было и разуму, и сердцу. Остается только одно – сожалеть о прошлой бесплодной жизни и приносить покаяние.

Возникают мысли: если бы можно было снова начать жить, то я уж не сделал бы многих ошибок. Это совсем не верно. Как в зерне яблони заключена вся яблоня в потенции, а не осина, так и каждая индивидуальность есть нечто неизменяемое в своей сущности.

Можно и должно менять внешнюю эмпирическую, ветхую сторону на новую по заповедям евангельским.

Поэтому можно вывести общее правило: в любом возрасте, в любых условиях, при любых занятиях надо поступать по Евангелию. Тогда не будет ошибок, не будет позднего сожаления и раскаяния. От исполнения евангельских заповедей личность человека, его образ Божий, его ноуменальная сущность будет расти, осознавать себя как образ Божий, противопоставит себя внешнему миру, станет выше его. Он установит реальную, вполне осознаваемую и чувствуемую связь с Богом и настолько твердую, что никакие и бури, и ветры мира сего не поколеблют его.

Вывод из этого многословия: с сегодня начинай внимательно следить за собой, не нарушай, по возможности, ни малейшей заповеди евангельской: языком, зрением, слухом, осязанием и проч., и проч.

Кто будет верен в малом, тот получит власть над многим. И не осуждай никого. Берегись при этом тщеславия, как самой ядовитой змеи, которая может убить и уничтожить все духовное, что ты приобрел.

Вот тебе мой завет в день твоего 25-летия на всю остальную жизнь. Какова она будет по внешности – буди воля Божия, но всегда надо быть и деятельностью, и мыслями, и сердцем – с Богом. Тогда все будет хорошо. Ты видишь, как очевидно меняется буквально днями все мирское. Самое твердое – наука – сегодня отрицает вчерашнее. Искусство стало продажным, служит страстям. На людей положиться нельзя. Только в Боге твердость и разум, и мир, и радость, и скала непоколебимая против моря житейского.

Как бы я хотел, чтобы ты принял эти слова не слухом только, но и всей жизнью. Это дало бы тебе спасение, свободу от людей и от обстоятельств и мирную жизнь среди бурь житейского моря. Говорю от всего сердца и от всей силы моей. Советую подумать – и действовать. Ведь это же заповедал Сам Господь Иисус Христос! Я только напоминаю тебе. Если верим в бытие Божие и в Сына Божия, то должны верить и словам Его, как непреложному закону, исполнение которого дает и мирское благополучие, и спасение.

Аминь.

Н.

29/III–63

[sasha 3 426]

Протоиерей Валериан Кречетов: Что значит быть подвижником?

К храму, где служит протоиерей Валериан, от железнодорожной станции Отрадное ведет узкая, петляющая тропинка. Пробираясь по ней, невольно вспоминаешь слова Христа: "Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их" (Мф. 7, 14). "Однажды мы решили заасфальтировать и расширить дорожку, — смеется отец Валериан, когда я сетую на неудобство, — и как только это сделали, станцию перенесли на сто метров дальше. Не дает Господь расслабиться"!

 

Батюшка убежден, ежедневная внутренняя работа над собой и молитва, труд и терпение способствуют духовному возрастанию, делают жизнь человека по-настоящему полнокровной, приближают его ко спасению. Об этой и других закономерностях духовной жизни и проблемах современного христианина отец Валериан рассуждает в нашей беседе.

Настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы

в селе Акулове (Московская область)

протоиерей Валериан Кречетов

— Отец Валериан, многие современные христиане, живущие в Церкви десять и более лет, с сожалением говорят, что уже не испытывают тех благодатных чувств, того благоговения, которые посещали их в первые годы воцерковления. Люди как бы перестают ощущать присутствие Бога в своей жизни. Почему это происходит и как этого избежать?

 

— Думаю, это связано с тем, что человек приходит в Церковь из мира и не имеет решимости этот мир оставить. Он продолжает общаться с людьми, далекими от Бога, и это не проходит бесследно. Известно ведь: с преподобным преподобен будешь, с неповинным неповинен будешь, с избранным избран будешь, а со строптивым развратишься (ср.: Пс. 17, 26–27). В Церкви человек призван к кропотливой внутренней работе. Как говорил священномученик Сергий Мечев, "в миру — герои, в христианстве — подвижники". А подвижничество предполагает постоянный труд, постоянную работу над собой. И тут многие ломаются. Как в спорте. Неопытные бегуны сразу вырываются вперед, бегут и быстро выдыхаются, в то время как опытные спортсмены сначала втягиваются в ритм бега, а потом бегут, рассчитывая и экономя силы. И в результате первыми приходят к финишу. Работать Богу трудно, это труднее, чем любая работа в миру. Священное Писание говорит: приступаешь работать Богу, приготовься к искушениям (ср.: Сир. 2, 1). И в том, как человек переносит искушения, справляется с ними, проявляются его решимость и постоянство.

 

 

Начиная работать Богу, христианин вступает в борьбу с темным миром, который держит его и не выпускает. Причем борьба с обычными, повседневными искушениями порой гораздо тяжелее, чем противостояние открытым гонениям. Возьмем первые века христианства. Преследования христиан дали миру множество мучеников, на крови которых утвердилась Церковь. Это совсем не тот результат, которого пытался достичь враг рода человеческого. Поэтому сегодня он избирает иные средства, более тонкие, изощренные. В итоге жизнь в Церкви начинает опрощаться. Происходит то, о чем предупреждал святой праведный Иоанн Кронштадтский, говоря: "Не привыкайте служить". Еще раньше примерно об этом же писал апостол Павел, наставляя своего ученика: "Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение"(2 Тим. 1, 6). Это относится как к священникам, так и к мирянам. Нужно трудиться над сохранением и приумножением того бесценного дара, который дается человеку в Церкви, через крещение, миропомазание, рукоположение. Точно так же как нужно трудиться для того, чтобы развить любое дарование, талант, способность. И вот когда человек это понимает, когда он начинает трудиться, он становится на путь подвига, становится подвижником.

 

— А если более подробно раскрыть слова апостола Павла. Что именно подразумевал апостол под даром Божиим? Над чем конкретно нужно трудиться человеку?

— Трудиться надо над тем, чтобы сохранить тот священный трепет, который отличает новопросвещенного человека. Чтобы, находясь в храме, мы могли с полным пониманием повторить слова молитвы: "В храме славы Твоея, Господи, стояще, на Небеси стояти мним". Это непросто. Тот же отец Сергий Мечев говорил, что ему жалко, что он постепенно утратил то трепетное состояние, в котором первый раз входил в царские врата. В таком же трепетном состоянии человек, находящийся в состоянии духовного поиска, переступает порог храма. А потом куда что девается?! К сожалению, подобное охлаждение свойственно падшей природе человека. Любое трепетное состояние проходит, его словно в болото засасывает обыденная жизнь с ее суетой и заботами. Именно это обстоятельство, помноженное на нежелание и неумение трудиться, — причина непрочности современной семьи. Первая любовь проходит и — развод. И так во всем. И в первую очередь в духовной сфере. Нам всем должны быть памятны слова псалмопевца: "Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом" (Пс. 2, 11).

 

Страх и трепет — вот что нужно возгревать в душе. Только в этом случае возможно сохранить благоговение. Особенно это относится к священнослужителям. Когда-то, мне об этом рассказывал отец, Святейший Патриарх Алексий I говорил семинаристам: "Всё простит вам русский православный народ. Одного не простит — неблагоговейного отношения к святыне". Понимание того, что храм — это особое пространство, что ко всему, что связано с ним, нужно относиться с благоговением, свойственно всем религиям. В Японии территория вокруг синтоистских и буддистских храмов посыпана галькой. Это делается для того, чтобы человек, направляясь в храм, замедлил шаг, сбавил темп, немного побуксовал. И это правильно. Прежде чем молиться, надо оторваться от мирской суеты, сосредоточиться.

 

— Но в современных условиях это не всегда получается.

— Это так. Но, как говорил святой праведный Алексий Мечев, к Богу можно и нужно приходить из любого состояния. И всё же для сохранения благоговения нужно, чтобы молитве предшествовала подготовка. Помню, когда я в первый раз съездил на Афон и вернулся обратно, меня спросили, что меня больше всего поразило. Я задумался и понял, что самая поразительная вещь на Афоне — это безмолвие. Само слово "Афон", если разложить его на составные части а-фон, может быть переведено как отсутствие звука. И вот эта потрясающая благоговейная тишина характерна для афонских храмов, где если и говорят, то приглушенным шепотом или вообще изъясняются знаками. Вот как надо хранить благоговение. А у нас, к сожалению, всё иначе.

— Как же сохранить благоговение?

— Для этого нужно всё время напоминать себе, что мы ходим перед Богом. Помню, однажды мы с одним умным, начитанным батюшкой обсуждали церковные проблемы. После этого я пришел к отцу Сергию Орлову, который был в свое время настоятелем нашего храма, и изложил ход беседы. Отец Сергий был очень образованным человеком. Он в 1911 году окончил семинарию, потом Варшавский университет, потом Киевский политехнический, а потом уже после войны академию. Он послушал меня и сказал: "Вы рассуждали правильно, одно плохо — вы в вашем разговоре про Бога забыли". Вот что самое главное — постоянное памятование о Боге. Если мы будем помнить о вездеприсутствии Божием, то от многого себя оградим. А такое памятование приобретается через навык постоянной молитвы. Ведь что такое молитва? Это обращение к Богу в уверенности, что всё управляется Его благим Промыслом. Если человек молится — а молиться человеку никто и нигде помешать не может, — то он не забывает о Боге, старается жить по заповедям, в уверенности, что происходящее вокруг происходит по воле Божией.

 

— Недавно я беседовал с одним священником. Он живет в современном коттеджном поселке, где собирается строить духовно-просветительский центр. Нашел средства, помощников. Но тут его начал мучить вопрос, а кто будет ходить в этот центр? Люди, живущие в поселке, круглые сутки пропадают на работе, а по выходным либо едут за покупками в торговые центры, либо отдыхают, не в силах выйти из дома. Современный человек находится в плену у своей работы, в плену у суеты. Ему порой некогда прочитать утренние и вечерние правила. Не выпускать Бога из памяти, живя в таком темпе, очень непросто.

— Так в этом и состоит подвиг. А что касается занятости современного человека… В свое время я услышал мудрую мысль о том, что множество наших дел и забот, наша суета связаны с не необходимым. Вот человек строит себе громадный дом. Зачем? Да, там можно принимать гостей, но как жить в такой громадине? В Ватопедском монастыре был старец Иосиф. Мне довелось лично с ним беседовать. Так вот он рассуждал так: "Что нужно человеку? Одна кружка, одна миска, одна ложка, один стол, одна постель и т.д." А люди строят дома, где на одного человека приходится несколько постелей? Что с ними делать? Каждую ночь переезжать с одной на другую? Абсурд. Вот так очень часто не необходимые вещи заслоняют насущно необходимые. Это важно осознать.

 

Когда к отцу Николаю Гурьянову приезжали люди и жаловались на суету, он говорил: "Проснитесь!" Как в кондаке: "Душе моя востани, что спиши, конец приближается". Людям вроде бы некогда задумываться о смерти, им кажется, что она придет нескоро. Однако смотришь: в любом возрасте Господь прибирает. Поэтому правильно говорили святые отцы: "Помни день последний и вовек не согрешишь". Нужно вырываться из суеты. А что касается батюшки и строительства центра, пусть строит. Не может так быть, чтобы туда никто не пришел. Апостол Павел проповедовал в Ареопаге для одного человека — Дионисия Ареопагита. Другие сказали: знаешь, нам некогда, послушаем тебя в другой раз. А Дионисий услышал. Здесь опять же нужно помнить о Боге. Господь ведь дает возможность строить, значит, это для чего-то надо? Что этот батюшка больше Ильи Пророка, который в отчаянии сказал однажды: "Сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвенники Твои и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтоб отнять ее" (3 Цар. 19, 14). А Господь посрамил его самоуверенность, ответив: "Я оставил между Израильтянами семь тысяч [мужей]; всех сих колени не преклонялись пред Ваалом" (3 Цар. 19, 18).

А детишки? Наверняка родители с удовольствием приведут их в такой центр. Главное — терпение и труд. Делай, что должен, и пусть будет так, как угодно Богу.

— Не менее больной проблемой для современного христианина является исповедь. Причем как для священников, к которым люди приходят с одними и теми же грехами, так и для мирян, которые нередко воспринимают таинство покаяния как нечто, что необходимо пройти, чтобы причаститься.

— Действительно, исповедь — это подвиг и со стороны кающегося, и со стороны духовника. Подвиг духовника заключается в том, чтобы пробудить в человеке покаянное чувство. Отец Сергий Орлов говорил, что священник должен молотом стучать по сердцам людей, чтобы разогреть их. Для священника очень важно помнить, что он, как говорится в молитве к исповеди, только свидетель. Он не должен судить человека, тем более ругать его. Насколько душа человека открыта Богу, насколько искренне он кается, ведает только Господь. Священник в общении с людьми, тем более с теми, кто приходит к нему на исповедь, должен быть движим милосердием. Как говорил отец Сергий Мечев, лучше ошибиться в милости, чем в строгости.

— Многие миряне говорят, что им стыдно приходить к священнику с одними и теми же грехами.

— И очень хорошо, что стыдно. От чувства стыда недалеко до понимания того, что нужно исправляться. Трудись, работай над собой. Если чувствуешь, что невмоготу, проси у Бога помощи. Господь поможет.

— А что вы можете сказать о распространенной сегодня практике частого причащения? С каким чувством нужно подходить к причастию?

— Что касается причащения, не могу не вспомнить слова отца Тихона (Агрикова). Однажды он сказал мне парадоксальную вещь, что все люди достойны причастия, потому что все недостойны. В этой же связи он как-то раз спросил меня, можно ли причастить здорового пьяного мужика? Я был в недоумении, а он сказал: можно, если ему через несколько минут надо идти в атаку. Вы же не будете накладывать на солдата, который, может быть, не доживет до завтрашнего дня, трехдневный пост. Нет, вы, скорее всего, причастите его, даже если он с утра уже успел покушать. О частом причащении очень хорошо писал святитель Феофан Затворник. Он рекомендовал причащаться почаще, но всегда с чувством глубокого недостоинства.

— "Вем, Господи, яко недостойне причащаюся…"

— Да, это понимание очень важно. Если человек думает, что он достоин, это признак духовного нездоровья. Причем это относится не только к причастию, но и ко всему, что связано с духовной жизнью и с духовным деланием. Особенно, это относится к священникам. Есть притча о священнике, который после службы, которую он, как ему казалось, совершал ревностно, благоговейно, с полной самоотдачей, клал в сосуд горошину. По прошествии многих лет он решил посмотреть, сколько горошин накопилось в сосуде. Но, разбив сосуд, обнаружил только одну горошину. В недоумении он обратился к Богу с вопросом, что это значит. И Господь сказал ему, что эта горошина появилась в сосуде в тот единственный день, когда священник забыл похвалить себя за ревностное служение. Современному священнику нужно всегда помнить, что, если следовать древним канонам, мало кто из ныне служащих может быть допущен к служению. Это должно вызывать у священника покаянное чувство, смирение, чувство личного недостоинства.

 

Примером для подражания может быть апостол Павел, который, потрудившись более всех апостолов, называл себя извергом и наименьшим из апостолов (ср.: 1 Кор. 15, 8–9). Вот это чувство нужно стяжать и сохранить каждому пресвитеру. Помню, я спросил однажды отца Сергия Орлова, к кому можно посылать отчитывать бесноватых. Он говорит: "А ты сам и отчитывай". Я удивился и спросил, разве могу я это делать? А он ответил: «Можешь, но при одном условии — чтобы у тебя даже мысли не возникало, что от тебя при этом что-то зависит». То есть совершает всё благодать Божия, а мы только соработники. Как говорил приснопамятный митрополит Питирим, нужно учиться не мешать Богу.

— В одной из проповедей вы сказали, что для человека — особенно молодого — очень важно иметь позитивные нравственные идеалы. Что было идеалом для вас?

— Я вырос в церкви, и мой папа, священник, очень любил святого праведного Иоанна Кронштадтского, и эта любовь передалась мне. Для меня с детства Иоанн Кронштадтский был идеалом священника. Сильным примером доброго пастыря был в моем случае и сам отец. Важно понимать, что тот или иной идеал есть у каждого. Ведь человек, как известно, создан по образу и подобию Божию, и у него есть органическая потребность кому-то уподобляться, кому-то подражать. И если у человека отнять истинный идеал, он найдет ложный. К сожалению, сегодня люди очень часто следуют именно за такими, ложными идеалами.

— Для всех родителей наиболее актуальный вопрос, как воспитывать детей, чтобы они, по меньшей мере, выросли нормальными, порядочными людьми. У вас большая семья, не могли бы вы поделиться своим опытом?

— Нужно жить так, чтобы дети могли брать с вас пример. И просить помощи Божией. Надо стараться по возможности вложить в них всё, что вы знаете и хотели бы, чтобы знали они. Но всё это невозможно без любви. Когда-то схиархимандрит Серафим (Томин), в прошлом келейник митрополита Нестора (Анисимова), сказал мне: "Старайся, чтобы дети тебя любили, тогда сможешь сделать всё. Но для этого нужно любить их". То, что делается с любовью, рано или поздно обязательно приносит плоды. Иногда человек отчаивается — вроде он трудится, воспитывает детей, прилагает усилия, а ничего не получается. В этом случае нужно помнить евангельскую истину: "Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем"(Мф. 13, 57).

 

В своем доме быть пророком труднее всего. И Господь посылает нам это испытание, чтобы мы не надеялись на свои силы, но на помощь Божию, которая нередко может быть явлена через других людей. Вообще очень полезно привлекать к воспитанию людей, которые представляют авторитет для ваших детей. Помню, мои дети пристрастились к телевизору. Я пригласил одного нашего знакомого, который работал на телевидении, и попросил его побеседовать с моими детьми. И он поговорил с ними, рассказал, что телевизор отключает у человека творческую способность, отучает думать, способствует не столько расширению, сколько сужению кругозора. Что, смотря телевизор, человек лишается выбора и перестает думать, у него ухудшается память. И этот спокойный, вдумчивый рассказ произвел впечатление на моих детей. После этого они уже не рвались к телевизору.

 

В воспитании детей важно помнить, что слово — это семя. Его нельзя бросать, когда попало, нужно искать момент. Как в библейской пословице: "умный молчит до времени, глупый говорит без времени". Например, когда дети дерутся, они ничего не слышат. А когда утихли, уже способны воспринимать сказанное. У меня был такой случай. Сыновья дрались из-за игрушек. Когда они успокоились, я им объяснил, что отнять игрушку — это проще всего, гораздо сложнее уступить. Здесь требуются смирение и сила воли. На другой день вхожу в комнату — они опять дерутся. Я спрашиваю: "Ну что, у кого смирение?" И раз — сразу помирились. А в другой раз слышу, двое сцепились из-за игрушек, а третий говорит одному из них: "Да отдай ты, ему же игрушка не нужна, просто нужно у тебя ее отнять". Вот, думаю, эффект есть. Часто родители начинают кричать, ругать ребенка, а он закрывается и не слышит. В этом случае никакого результата, кроме шума и обид, не будет.

 

 

Грязь грязью не смоешь. Так что, если обобщить всё сказанное, можно сказать, что воспитание складывается из следующих частей: личного примера, молитвы, помощи ближних, мудрости и терпения.

 

С протоиерем Валерианом Кречетовым беседовал Евгений Мурзин

[Татиана. 1 983]

О том, что действовать подобает с благоразумием и любовью

Старец Паисий Святогорец

Блаженный старец Паисий

Если ты хочешь помочь Церкви, то старайся лучше исправить себя самого, а не других. Если ты исправишь самого себя, то сразу же исправится частичка Церкви. И понятно, что если бы так поступали все, то Церковь была бы приведена в полный порядок. Но люди сегодня занимаются всем, чем угодно, кроме самих себя, потому что заниматься другими легко, а для того, чтобы заниматься самим собой, нужен труд.

 

Если мы займемся самоисправлением и, полагаясь преимущественно на божественную помощь, обратимся более ко внутренней деятельности, чем ко внешней, то мы поможем другим больше и результативнее. Кроме того, мы сумеем стяжать и внутреннюю тишину, которая будет тихо помогать тем душам, с которыми мы встретимся, потому что внутреннее духовное состояние выдает душевную добродетель и изменяет души других. Когда кто-то отдается внешней деятельности, не достигнув еще очищенного внутреннего духовного состояния, то он может вести какую-то духовную борьбу, но иметь при этом и расстройство, терзание, ему будет не хватать доверия Богу, и он часто будет терять мир. Если он не делает добрым самого себя, то не может сказать и того, что его интерес об общем благе является чистым. Освободившись от своего ветхого человека и от всего мирского, он будет иметь уже божественную Благодать. Так что и у него самого на душе будет покой, и он будет в состоянии помочь человеку любого склада. Но если он не имеет Благодати Божией, то не может ни совладать с самим собой, ни помочь другим так, чтобы результат был угоден Богу. Сначала сам он должен погрузиться в Благодать, и лишь потом его силы, уже освященные, могут быть использованы для спасения других. Читать продолжение...

[Татиана. 1 983]

Блаженной памяти старец Паисий Святогорец

Слова. Том II

Духовное пробуждение

 

Бог укажет выход

Наилучшим образом устроит все Добрый Бог, но необходимо многое терпение и внимание, поскольку часто, торопясь распутать клубки, люди запутывают их еще больше. Бог распутывает с терпением. То, что происходит сейчас, продлится недолго. Возьмет Бог метлу! В 1860 г. на Святой Горе было много турецких войск, и поэтому на какое-то время в монастыре Ивирон не осталось ни одного монаха. Отцы ушли - кто со святыми мощами, кто для того, чтобы помочь Восстанию. Только один монах приходил издалека возжигать лампады и подметать. И внутри монастыря и снаружи было полным-полно вооруженных турок, и этот бедняжка, подметая, говорил: "Матерь Божия! Что же это такое будет?" Однажды, с болью молясь Божией Матери, он видит приближающуюся к нему Жену, светящуюся и сияющую лицем Это была Матерь Божия. Берет Она из его руки метлу и говорит "Не умеешь ты хорошо подметать, Я Сама подмету". И начала подметать, а потом исчезла внутри алтаря. Через три дня ушли все турки! Матерь Божия их выгнала. То, что не по правде, Бог выбросит вон, как из глаза слезой выбрасывает соринку. Работает диавол, но и Бог работает и зло обращает на пользу, так чтобы из него получилось добро. Разобьют, например, кафель, а Бог делает из обломков прекрасную мозаику. Поэтому не расстраивайтесь нисколько, ибо над всем и над всеми Бог, Который управляет всем и посадит каждого на скамью подсудимых дать ответ за содеянное, в соответствии с чем каждый и воздаяние от Него получит. Будут вознаграждены те, кто в чем-то поможет добру, и будет наказан тот, кто делает зло. Бог в конце концов расставит все по своим местам, но каждый из нас даст ответ за то, что он сделал в эти трудные годы своей молитвой, добротой.

Сегодня стараются разрушить веру и, для того чтобы здание веры рухнуло, потихоньку вынимают по камешку. Однако ответственны за это разрушение мы все: не только те, кто вынимает камни и разрушает, но и мы, видящие, как разрушается [вера], и не прилагающие усилий к тому, чтобы ее укрепить. Толкающий ближнего на зло даст за это ответ Богу. Но даст ответ и тот, кто в это время находился рядом: и ведь он видел, как кто-то делал зло своему ближнему и не противодействовал этому. Народ легко верит человеку, умеющему убеждать.

- Люди, Геронда, как звери...

- Я на зверей не жалуюсь. Видишь ли, животные не могут сделать большого зла, потому что у них нет разума, тогда как человек, далеко ушедший от Бога, становится хуже величайшего зверя! Большое зло делает. Сильный уксус делается из прокисшего вина. Другие, искусственные виды уксуса не так сильны... Страшнее, когда диавол вступит в союз с развращенным человеком, тогда он делает другим двойное зло, как и плотской помысл, когда вступит в союз с плотью, делает плоти большее зло. Для того чтобы диавол сотрудничал с таким человеком, он должен рассчитывать на него, этот человек должен сам предпочитать зло, иметь его в себе.

Впоследствии, сохрани нас Боже, эти развратители [умышленно]создадут нам трудности, стеснят остальных людей, монастыри. Церковь, монашество обозлят их, потому что они помешают их планам. Нынешней ситуации можно противостать только духовно, а не по-мирски. Шторм усилится еще немного, выбросит на берег консервные банки, мусор, все ненужное, а затем положение прояснится. И вы увидите, как в этой ситуации одни получат чистую мзду, а другие оплатят долги. Выйдет так, что переживаемые страдания не окажутся для людей непосильными, хотя, конечно, и "слава Тебе, Боже" говорить тоже не будут.

Как же любит нас Бог! Если бы то, что происходит сегодня [1], и то, что сейчас задумывают сделать, происходило двадцать лет назад, когда люди имели большее духовное неведение, то было бы очень тяжело. Сейчас люди знают: Церковь стала крепче. Бог любит человека - Свое творение - и позаботится о том, что ему нужно, только бы сам человек веровал и соблюдал Его заповеди.

[Татиана. 1 983]

Не удаляйся от меня, Господи!

 

...Ты сокрыл лицо Твое, и я смутился.

 

Пс. 29:8

 

При виде страданий, которые нередко выпадают на долю людей, невольно возникают вопросы: почему Господь допускает эти страдания, почему они обрушиваются на нас, подобно тяжким ударам? Неужели в наказание за грехи? Неужели все те, кто жестоко страдает, являются великими грешниками? С другой стороны, можно видеть и такую картину: человек живет в полном довольстве, здоров, и ему сопутствует удача, но он вовсе не праведный и не безгрешный.

 

Хотя нередко беда постигает нас как следствие наших греховных поступков, но из этого еще не следует делать вывод, что все, переносящие скорби, за что-то наказаны.

 

И библейские примеры учат нас тому, что мы должны быть осторожны в суждениях о причине страданий, вы­падающих на долю наших ближних. Несомненно, несча­стья, которые обрушились на Давида одно за другим после того, как он согрешил, свидетельствуют о возмездии за грех. По этой причине глубокая скорбь овладевает Да­видом, когда Господь удалился от него. Но вот другой пример: Иов был человеком богобоязненным и праведным. А между тем, какие тяжкие страдания он испытал в своей жизни! И как умножили эти страдания его друзья.

 

 

Есть много примеров, когда никому не причиняющие зла люди несут бремя трудностей.

 

Причина деяний Божиих относительно людей не обя­зательно кроется в их поступках. Господь действует по Своему изволению, имея Свои планы и Свои цели о каждом из нас.

 

Иногда те или иные обстоятельства нашей жизни слу­жат к последующему проявлению силы и славы Божией. Поэтому смиренно склоним наши головы перед волей Бо­жией и предоставим Ему действовать, как Ему угодно.

 

Временами Господь скрывает от нас Свое лицо с тем, чтобы мы испытали духовную жажду и поняли, что только Он может утолить ее. Поэтому, почувствовав, что Господь удалился от нас, будем усиленно просить Его о восста­новлении общения с Ним.

 

К тому же испытания, болезни, скорби, переживания делают нас более сострадательными к другим. Кто в свое время испытал несчастья, изнемогал, переживал бедствия и ужасы (Пс. 87:4, 16), тот легче поймет страждущего и сможет утешить его тем же утешением, которое в свое время послал ему Бог (2 Кор. 1:3-4).

 

Неудачи в нашей земной жизни помогают нам пола­гаться на Господа в нашем следовании за Ним и предо­стерегают от губительного греха гордости. Ведь нашему самомнению не было бы границ, если бы нам все уда­валось. Когда человек долгое время пользуется благопо­лучием, он становится беспечным и забывает о Подателе благ. Лишь когда мы оказываемся в трудностях, тогда постигаем, что живем милостями Господними.

 

Зависимость от Бога делает нас смиренными. Нередко именно для этого Господь посылает нам различного рода испытания и временно лишает нас радости Своего при­сутствия.

 

Вспомним высокомерие ветхозаветного народа, кото­рого вразумлял Бог, говоря: «Который провел тебя по пустыне великой и страшной, где змеи, василиски, скор­пионы и места сухие, на которых нет воды... дабы смирить тебя и испытать тебя, чтобы впоследствии сделать тебе добро» (Вт. 8:15).

 

Посылая нам скорби и переживания, Господь испы­тывает нашу веру, желая, чтобы мы уяснили сами себе: всецело ли мы доверяемся Ему.

 

Когда Спаситель удаляется от нас, мы начинаем осо­бенно дорожить Его общением. Обычно человек не заме­чает, что дышит чистым воздухом, но, лишившись его, сразу начинает чувствовать себя плохо. Как дороги нам дождь после засухи и солнце после долгих пасмурных дней! Но ни с чем не сравнимый восторг переполняет наше сердце, когда после горьких слез оставленности мы снова чувствуем близость Христа.

 

Проникнемся глубоким сознанием того, как много щед­рот, какой избыток сил дарует нам Господь, тогда Ему не понадобится удерживать от нас эти блага.

 

Мир обладает огромной притягательной силой, и мы склонны привязываться к земному. Когда же Христос скрывает от нас Свой лик, все темнеет вокруг, и наша душа скорбит, не находя отрады ни в чем. Мы стенаем в бренном нашем теле, желая совлечься и облечься во Христе «в нового человека», чтобы вновь войти в общение с Ним.

 

Тот, кто живет духовными помышлениями, посто­янно пребывает со Христом. Какое неизреченное счастье созерцать Его лик и находить покой на Его груди! Но даже в минуты величайшего духовного подъема мы сознаем, что переживаемое нами блаженство не может сравниться с тем, что ожидает нас в горних селениях (1 Кор. 2:9-10). Поэтому, проходя по знойным земным пустыням, мы томимся по источнику воды живой. Но наши томления и наши временные страдания и пере­живания — лучшие вдохновители, направляющие нас к горнему, в тот край, где нет ни болезней, ни печалей, ни воздыхании (От. 21:4).

 

Христианин! Не предавайся унынию, когда скорбь одолевает тебя и когда тебе кажется, что Господь покинул тебя. С верой простирайся вперед и помни, что через Его жертву, принесенную на Голгофском кресте, даровано спасение всякому верующему. Будем верить в спасительную силу Его Крови и успокаиваться в надежде на Него.

 

Во всем полагаясь на Господа, мы освобождаемся от бремени забот, пригибающих нас к земле, легко возно­симся на светлых крыльях веры в лучезарный мир.

 

Не будем забывать и о том, что основным из препятствий к общению с Господом является грех. Посему будем тщательно проверять свое сердце во свете Его Слова. Ибо как только грех проникает в нашу душу, Христос удаляется от нас, и к нам приступает противящаяся злая сила. Впав в грех, Давид чувствовал, что «кости» его «сокрушены» (Пс. 31:3). И мы испытываем то же. Если мы малодушно отрекаемся от Христа, как Петр, то слезы раскаяния душат нас. Если, как Иона, бежим от возложенных на нас обязанностей, то оказываемся в бушующей пучине. Какие мучения испытываем мы, когда грех берет верх над нами! Горестными словами описано это состояние в Слове Божием: «Бог ниспроверг меня... воспылал на меня гневом Своим, и считает меня между врагами Своими» (Иов. 19:6, 11). «Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего» (Пс. 89:8). «Ярмо беззако­ний моих связано в руке Его; они сплетены и поднялись на шею мовд; Он ослабил силы мои» (Плач. 1:14). Давид сетовал, говоря: «Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих... смердят, гноятся раны мои от безумия моего... сердце мое трепещет; оставила меня сила моя...» (Пс. 37:4, 6, 11). «Все кости мои рассыпались; Сердце мое поражено и иссохло, как трава...» (Пс. 21:15; 101:5). Господь дает нам сознание того, что мы поступили худо: «грех мой всегда предо мною» (Пс. 50:5) и мы начинаем стонать и сокрушаться о грехах наших; мы ожидаем суда, и нет его; спасения, но оно далеко от нас. «Ибо преступления наши многочисленны пред Тобою, и грехи наши свидетельствуют против нас; ибо преступления наши с нами, и беззакония наши мы знаем» (Ис. 59:12). Гнев Его тяготеет на нас (И ов. 7:20-21), так что жизнь становится для нас тяжелым бременем. Бывает, что мы «взываем и вопием» к Нему, но Он «задерживает» молитвы наши (Плач. 3:8), потому что «беззакония наши произвели разделение» между нами и Богом нашим, и грехи наши «отвратили лице Его от нас, чтобы не слышать» (Ис. 59:2).

 

Будем помнить, если грехи, совершаемые нами, оста­ются неисповеданными, если мы не раскаиваемся в них перед Небесным Отцом, то они образуют стену между нами и Богом нашим. Грех изгоняет из сердца радость. Мы не можем наслаждаться общением с Господом до тех пор, пока не очистим покаянием свою совесть.

 

Небрежное отношение к молитве и ближним удаляет от нас лик нашего Спасителя. По этой причине многие порвали нить общения с Богом, а вместе с этим потеряли духовную радость. Но Господь явит нам Себя откровением Своего присутствия, если мы с благоговением будем от­носиться к молитве. Уединившись в свои «горницы» (Мф. 6:6) и углубившись в себя так, что до нашего сознания не будет долетать шум внешней жизни, мы ощутим при­сутствие Христа в глубине своей души.

 

Наше общение с Господом может нарушаться и по причине праздности. Если мы не спешим в виноградник Его и не работаем усердно, мы не получим одобрения нашего Господина. В этом случае колючие кустарники и терны вырастут сплошной стеной вокруг нас и закроют доступ к Господу.

 

Далее, наша неблагодарность также может стать при­чиной того, что мы не ощущаем духовной радости. К стыду нашему, мы очень часто забываем благодарить Бога за ниспосылаемые Им блага.

 

Безразличие к страждущим и духовно немощным тоже удаляет нас от Христа. Мы не вправе проходить мимо страдающего, но должны, подобно нашему милосердному Господу, «понести на себе его бремя». Сильные в церкви должны сносить немощи бессильных (Рим. 15:1). Если мы духовно сильны, то будем и кротки и не будем ничем огорчать тех, кто слабее нас.

 

Всякое проявление гордости в свою очередь скрывает от нас лик Христа. Общение с высокомерным человеком вообще трудно переносимо, но особенно неприятно пора­жает высокомерие в верующих людях. Никогда не будем забывать о том, что мы получили спасение и сделались сынами Божиими по благодати и по милости Божией. И когда мы начинаем гордиться своим духовным опытом, придавать особенное значение нашим чувствам и способ­ностям, мы в своем мнимом «величии» забываем Господа, от Которого получили все эти блага.

 

Если в нашем сердце есть кумиры, то они непременно удалят нас от Бога. Мирские заботы часто прерывают наше общение с Господом. Суета, житейские тревоги так же, как и наше маловерие, заслоняют от нас Христа. Посему не будем прилагать своего сердца к земному, дабы не лишиться присутствия Господня.

 

Отдадим же все наши заботы в Его руки! Это будет самым надежным путем к успеху. Собственными усилиями мы не сможем достигнуть тех результатов, которых до­стигнет через нас Господь. Будем помнить, что самона­деянность служит наиболее частой причиной удаления от нас Господа.

 

Ко всему вышесказанному остается прибавить еще од­но замечание: ввиду того, что духовное состояние веру­ющих весьма различно, а противные силы действуют на нас, стремясь удалить нас от Христа, то для сохранения непрестанного Его присутствия в нашем сердце всем нам необходимо постоянно бодрствовать. Господь говорит нам: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26, 41).

 

Тому, кто скорбит, не ощущая присутствия Христа в своем сердце, необходимо уметь искать лица Его. Для этого прежде всего проверим, нет ли в нашем сердце греха, нарушившего общение с Ним; затем в полном сми­рении исповедаем грех и попросим Господа ниспослать Свою благодать.

 

Каждому христианину, желающему иметь глубокое об­щение с Господом, необходимо больше времени отводить молитве, чтению и изучению Слова Божия, ревностно служить Ему. И Господь непременно придет к нам, чтобы в Своей неизреченной любви утешить наш дух. Будем ожидать Его в терпении, и в свое время мы, несомненно, получим воздаяние в нашем уповании (Евр. 10:35).

 

[Татиана. 1 983]

Нынешняя жизнь, с ее безостановочной гонкой — это адская мука

 

Люди всёкуда-то спешат и мчатся. В такой-то час им нужно быть в одном месте, в такой-то — в другом, потом в третьем… Чтобы не забыть, какие нужно сделать дела, людивынуждены их записывать. Хорошо еще, что среди такой беготни они не забыли,как их зовут! Они не знают даже самих себя. Да и как им себя узнать — развев мутной воде можно увидеть себя, как в зеркале? Да простит меня Бог, но мирпревратился в самый настоящий сумасшедший дом. О жизни иной люди не думают —они лишь ищут себе всё больше и больше материальных благ. И поэтому они не находятпокоя и постоянно куда-то мчатся.

К счастью,есть жизнь иная. Люди сделали свою земную жизнь такой, что живи они здесь вечно,большей адской муки и не существовало бы. Если бы с этой тревогой в душе онижили по восемьсот, девятьсот лет — как в эпоху Ноя, то их жизнь была бы однимдолгим адским мучением. В те времена люди жили просто. И такой долгой их жизньбыла для того, чтобы сохранялось Предание. А сейчас происходит то, о чем написанов Псалтири: “Дние лет наших в нихже семьдесят лет, аще же в силах осмьдесятлет и множае их труд и болезнь”. А семьдесят лет -это такой срок, чтобы лишьдетей своих успеть поставить на ноги, — тютелька в тютельку укладываешься.

 

 

Как-то разко мне в каливу зашел один врач из Америки. Он рассказывал мне о тамошней жизни.Люди там уже превратились в машины — целые дни они отдают работе. У каждогочлена семьи должен быть свой автомобиль. Кроме этого, дома, чтобы каждый чувствовалсебя комфортно, должно быть четыре телевизора. Вот и давай — работай, выматывайся,зарабатывай много денег, чтобы сказать потом, что ты благоустроен и счастлив.Но что общего у всего этого со счастьем? Такая исполненная душевной тревогижизнь с ее безостановочной гонкой — это не счастье, а адская мука. Зачем онатебе — жизнь с такой душевной тревогой? Я не хотел бы такой жизни, даже если бы так должен был жить весь мир. Если бы Бог сказал этим людям: “Я не станунаказывать вас за ту жизнь, которой вы живете, но оставлю вас жить так на векивечные”, то это было бы для меня великим мучением.

 

Поэтому многие,не выдерживая жизни в таких условиях, покидают города, идут без направленияи цели — лишь бы уйти. Сбиваются в группы, живут на природе — одни занимаютсясвоим физическим развитием, другие — чем-нибудь еще. Мне рассказывали, что кто-то из них занимается бегом, другие — уходят в горы и поднимаются на высоту 6000метров. Сперва они задерживают дыхание, потом какое-то время дышат нормально,потом снова делают глубокий вдох… Занимаются такой ерундой! Это свидетельствуето том, что у них на сердце тяжким грузом лежит беспокойство и сердце ищет какого-то выхода. Одному такому человеку я сказал: “Вы роете яму, раскапываете её всёглубже и глубже, потом восхищаетесь этой ямой и её глубиной, а потом… падаетев неё и летите вниз. Тогда как мы [не просто роем яму, но] разрабатываем рудники находим полезные ископаемые. В нашей аскезе есть смысл, поскольку она совершаетсяради чего-то высшего”.

Старец Паисий Святогорец.

[Татиана. 1 983]

Душевная тревога происходит от диавола

 

- Геронда,миряне, живущие духовной жизнью, устают на работе и, возвращаясь вечером домой,не имеют сил совершить Повечерие. А от этого они переживают.

- Если онивозвращаются домой поздно вечером и уставшие, то им никогда не нужно с душевнойтревогой себя насиловать. Надо всегда с любочестием говорить себе: “Если тыне можешь прочесть Повечерие полностью, то прочитай половину или треть”. И в следующий раз надо стараться не слишком утомляться днем. Должно подвизаться,насколько возможно, с любочестием и во всем полагаться на Бога. А Бог Свое делосделает. ум должен всегда быть близ Бога. Это самое лучшее делание из всех.

- Геронда,а какую цену имеет в очах Божиих чрезмерная аскеза?

- Если онасовершается от любочестия, то радуется и сам человек, и Бог — о Своем любочестномчаде. Если человек утесняет себя от любви, то это источает мед в его сердце.Если же он утесняет себя от эгоизма, то это приносит ему мучение. Один человек,подвизавшийся с эгоизмом и утеснявший себя с душевным беспокойством, как-то сказал: “О, Христе мой! Врата, которые Ты соделал, слишком тесны! Я не могучерез них пройти”. Но если бы он подвизался смиренно, то эти врата не были быдля него тесными. Те, кто эгоистично подвизаются в постах, бдениях и прочихподвигах, мучают себя без духовной пользы, потому что бьют воздух, а не бесов.Вместо того, чтобы отгонять от себя бесовские искушения, они принимают их всёв большем количестве, и — как следствие — в своем подвижничестве встречают множествотрудностей, чувствуют, как их душит внутреннее беспокойство. В то время как у тех людей, которые сильно подвизаются со многим смирением и со многим упованиемна Бога, радуется сердце и окрыляется душа.

 

 

В духовнойжизни требуется внимание. Делая что-либо по тщеславию, духовные люди остаютсяс пустотой в душе. Их сердце не преисполняется, не становится окрыленным. Чембольше они увеличивают свое тщеславие, тем больше увеличивается и их внутренняяпустота, и тем больше они страдают. Там, где присутствует душевная тревога и отчаяние, — бесовская духовная жизнь. Не тревожьтесь душой ни по какому поводу.Душевная тревога происходит от диавола. Видя душевную тревогу, знайте, что там накрутил своим хвостом тангалашка. Диавол не идет нам поперек. Если человекк чему-то склонен, то и диавол подталкивает его в этом же направлении, чтобыего измотать и пре-льстить. Например, человека чуткого он делает чрезмерно чувствительным.Если подвижник расположен делать поклоны, то диавол тоже подталкивает его к поклонам, превышающим его силы. И если твои силы ограничены, то образуется сперванекая нервозность, потому что ты видишь, что твоих сил не хватает. Потом диаволприводит тебя в состояние душевной тревоги, с легким — вначале — чувством отчаяния,потом он усугубляет это состояние все больше и больше… Помню начало своегомонашества. Одно время, как только я ложился спать, искуситель говорил мне:“Ты что же — спишь? Вставай! Столько людей страдают, стольким нужна помощь!…”Я поднимался и делал поклоны — сколько мог. Стоило мне опять лечь, как он опятьначинал свое: “Люди страдают, а ты спишь? Вставай!” — и я опять поднимался.Я дошел до того, что как-то сказал: “Ах, как было бы хорошо, если бы у меняотнялись ноги! Тогда у меня была бы уважительная причина не делать поклоны”.Один Великий пост я, находясь в таком искушении, еле выдержал, потому что хотелутеснить себя больше своих сил.

Если, подвизаясь,мы чувствуем душевную тревогу, то должно знать, что мы подвизаемся не по-Божьему.Бог — не тиран, чтобы нас душить. Каждому следует подвизаться с любочестием,в соответствии со своими силами. Надо возделывать в себе любочестие для того,чтобы возросла наша любовь к Богу. Тогда человека будет подталкивать к подвигулюбочестие, и само его подвижничество, то есть поклоны, посты и подобное этому,будет не чем другим, как преизлиянием его любви. И тогда он с духовной отвагойбудет идти вперед.

Следовательно,не нужно подвизаться с болезненной схоластичностью, чтобы потом, отбиваясь от помыслов, задыхаться от душевной тревоги, нет — надо упростить свою борьбу и уповать на Христа, а не на себя самого. Христос — весь любовь, весь — доброта,весь — утешение. Он никогда не душит человека. Он в изобилии имеет духовныйкислород — божественное утешение. Тонкое духовное делание — это одно, а болезненнаясхоластичность, которая от нерассудительного принуждения себя к внешнему подвигудушит человека душевной тревогой и разрывает его голову болью, — это совсемдругое.

- Геронда,а если человек по природе слишком много думает и его голову распирают многиемысли, то как ему следует относиться к той или иной проблеме, чтобы не выбиватьсяиз сил?

- Если человекведет себя просто, то из сил он не выбивается. Но если примешивается хотя бычуточку эгоизма, то, боясь сделать какую-нибудь ошибку, он напрягает себя и выбивается из сил. Да хотя бы и сделал он какую-нибудь ошибку — ну, поругаютего маленечко, ничего страшного в этом нет. Такое состояние, о котором ты спрашиваешь,может быть оправдано, к примеру, для судьи, который, постоянно сталкиваясь с запутанными делами, боится, как бы не совершить неправедный суд и не стать причинойнаказания неповинных людей. В духовной же жизни головная боль появляется в томслучае, когда человек, занимая какое-то ответственное место, не знает, как емупоступить, потому что ему надо принять решение, которое кого-то в чем-то ущемит,а если его не принимать, то это будет несправедливо по отношению к другим людям.Совесть такого человека находится в постоянном напряжении. Вот так-то, сестра.А ты будь внимательна к тому, чтобы духовно трудиться — не умом, а сердцем.И без смиренного доверия Богу духовного делания не совершай. В противном случаеты будешь переживать, утомлять свою голову и душой чувствовать себя плохо. В душевном беспокойстве обычно кроется неверие, но можно испытывать такое состояниеи по гордости.

 

Старец Паисий Святогорец.

[Татиана. 1 983]

Упростите вашу жизнь

 

“Какие жесчастливцы те, кто живут во дворцах и наслаждаются всеми благами”, — говорятлюди мира сего. Однако блаженны те, кому удалось упростить свою жизнь, освободитьсебя от удавки этого мирского усовершенствования — от множества удобств, равныхмножеству затруднений, и избавиться от страшной душевной тревоги нынешней эпохи.Если человек не упростит свою жизнь, то он будет мучиться. Тогда как упростивее, он избавится и от этой душевной тревоги.

 

Как-то разна Синае приезжий немец сказал одному очень смышленому мальчику-бедуину: “Тыесть умный ребенок и способный достигайт образование”. — “Ну и что потом?” —спрашивает его тот. “Потом ты будешь инженер”. — “А потом?” — “Потом открывальмастерскую по ремонт автомобилей”. — “Потом?” — “Потом её увеличишь”. — “И что же потом?” — “Потом нанималь других мастеров — комплектовайт для большой рабочийперсонал”. — “Стало быть, что же, — говорит ему мальчуган, — сперва у меня будетодна головная боль, потом я добавлю к ней еще одну, а потом и еще? Не лучше ли как сейчас — иметь голову спокойной?”. Головная боль, по большей части, происходиткак раз от таких мыслей: “Сделаем одно, сделаем другое”. А если бы мысли былидуховными, то человек испытывал бы духовное утешение и не мучился бы головнойболью.

 

Сейчас в беседах с мирскими людьми я тоже подчеркиваю значение простоты. Потому что в большинстве из того, что они делают, необходимости нет, и их снедает душевнаятревога. Я говорю людям о безыскусности и аскетичности, я не перестаю взывать:“Упростите вашу жизнь, чтобы исчезла душевная тревога”. И большинство разводовначинается как раз с этого. У людей много работы, им надо сделать столько всего,что идет кругом голова. Работают и отец, и мать, а дети остаются без призора.Усталость, нервы — даже малый пустяк приводит к большому скандалу, а затем автоматическиследует развод. Люди доходят уже и до этого. Однако, упростив свою жизнь, онибудут и полны сил, и радостны. Да, душевная тревога — это сущая погибель.

Как-то размне довелось оказаться в роскошнейшем доме. Во время беседы хозяева сказалимне: “Мы живем прямо-таки в раю, а ведь другие люди так нуждаются”. — “Вы живетев аду, — ответил им я. — “Безумие, в сию нощъ душу твою истяжут от тебе”, —сказал Господь безумному богачу. Если бы Христос спросил меня: “Где тебе отвестиместо — в какой-нибудь темнице или же в доме, подобном этому”, то я бы ответил:“В какой-нибудь мрачной темнице”. Потому что темница пошла бы мне на пользу.Она напоминала бы мне о Христе, о святых мучениках, о подвижниках, скрывавшихсяв “пропастех земных”, она напоминала бы мне о монашеской жизни. Темница была бы немножко похожа и на мою келью, и я бы от этого радовался. А о чем бы напоминалмне ваш дом и какую пользу я получил бы от него? Поэтому темницы утешают менямного больше не только какого-нибудь мирского салона, но и прекрасно отделанноймонашеской кельи. В тысячу раз лучше жить в тюрьме, чем в таком вот доме”.

В другойраз я остановился в Афинах у своего друга, и он попросил меня встретиться с одним многодетным отцом, но только до рассвета, потому что в другое время томубыло некогда. Пришел этот человек — радостный и непрестанно славословящий Бога.У него было много смирения и простоты, и он просил меня молиться о его семье.Этому брату было тридцать восемь лет, и он имел семеро детей. Дети, он с женой,плюс его родители — всего одиннадцать душ. Все они ютились в одной комнате.С присущей ему простотой он рассказывал: “Стоя-то мы помещаемся в комнате все,но вот когда ложимся спать, места не хватает — тесновато. Но сейчас, слава Богу,сделали навес для кухни и стало полегче. Ведь у нас, отченька, есть и крышанад головой — другие-то вон и вовсе живут под открытым небом”. Работал он гладильщикомв Пирее, а жил в Афинах и для того, чтобы быть на работе вовремя, выходил из дома затемно. От долгого стояния на ногах и сверхурочной работы у него образовалосьварикозное расширение вен, причинявшее его ногам беспокойство. Но большая любовьк семье заставляла этого человека забывать о болячках и хворях. Вдобавок онто и дело себя укорял, говорил, что у него нет любви, что он не делает подобающиххристианину добрых дел, и не мог нахвалиться на свою жену за то, что она делаетдобрые дела, заботится не только о детях, но и о свекре со свекровью, обстирываетживущих по соседству стариков, прибирается у них в домах и даже “супчик им варит!”Лицо этого доброго семьянина светилось от Благодати Божией. Он имел в себе Христаи был исполнен радости. И комнатенка, в которой они ютились, тоже была исполненарайской радости. Те, кто не имеет в себе Христа, будут исполнены душевной тревоги.Они не поместятся и в одиннадцати комнатах даже вдвоем, тогда как здесь одиннадцатьдуш со Христом — поместились в одной.

Сколько бымного места ни было у людей — даже у людей духовных — им все равно не будетхватать места, потому что в них самих не хватило место Христу, потому что Онне вместился в них полностью. Если бы жившие в Фарасах женщины поглядели на ту роскошь, которая присутствует сегодня даже во многих монастырях, то они бывоскликнули: “Бог низвергнет с неба огонь и попалит нас! Бог нас оставил!” Фарасиоткисправлялись с работой в два счета. Спозаранку они выгоняли коз, потом наводилипорядок в доме, потом шли в часовню или же собирались где-нибудь в пещерах,и та, что немножко умела читать, читала житие дневного Святого. Потом начиналитворить поклоны с молитвой Иисусовой. Но ведь кроме этого они еще работали,уставали. Женщина должна была уметь обшивать весь дом. А шили вручную. Ручныешвейные машинки и в городе-то были редкостью, а в селе их не было и подавно.Хорошо если на все Фарасы была одна швейная машинка. И мужчинам они шили одежду— очень удобную, а носки вязали на спицах. Всё делали со вкусом, с любовью,но при этом и время у них оставалось, потому что всё у них было просто. Второстепенноефарасиотов не заботило. Они переживали монашескую радость. И если, скажем, тызамечал, что одеяло лежит на кровати неровно, и говорил им: “Поправьте одеяло”,то в ответ слышал: “Тебе это что, мешает молиться?”

Сегодня людямневедома эта монашеская радость. Люди считают, что испытывать лишения, страдатьони не должны. А если бы люди думали немножко по-монашески, если бы они жилипроще, то и были бы спокойны. Сейчас они мучаются. В их душах — тревога и отчаяние:“Такому-то удалось построить два многоэтажных дома!” Или: “Такому-то удалосьвыучить пять иностранных языков!” — или еще что-нибудь подобное этому. “А у меня, — говорят, — нет даже своей квартиры, и иностранного языка я не знаю ни одного! Все, пропал я!”. Или же кто-то, имея автомобиль, начинает терзаться:“У другого машина лучше моей. Надо и мне покупать такую же”. Он покупает себеновую машину, но и она ему не в радость — ведь у кого-то еще есть и получше.Он покупает такую же и себе, а потом узнает, что у иных есть собственные самолеты,и опять мучается. Конца этому нет. Тогда как другой человек, у которого тоженет машины, славословит Бога и радуется. “Слава Богу! — говорит он. — Ну и пустьу меня не будет машины. Ведь у меня крепкие ноги и я могу ходить пешком. А у скольких людей ноги ампутированы, и они не могут за собой ухаживать, не могутвыйти на прогулку, нуждаются в чьем-то уходе!… А у меня есть собственные ноги!”В свою очередь, человек хромой говорит так: “А каково другим, у которых нетобеих ног?” — и радуется тоже.

Неблагодарностьи ненасытность — великое зло. Человек, порабощенный чем-то материальным, всегдапорабощен волнением и душевной тревогой, потому что он то дрожит, боясь, как бы у него не отняли его богатство, то испытывает страх за свою жизнь. Как-то раз ко мне пришел один богач из Афин и сказал: “Отче, я потерял контакт со своимидетьми. Я потерял своих детей”. — “А сколько у тебя детей?” — спросил я. “Двое,— ответил он. — Вскормил их на птичьем молоке. Имели все, что хотели. Даже по машине им купил”. Потом из беседы стало ясно, что у него была своя машина, у жены — своя и у каждого из детей — своя. “Чудак человек, — сказал я ему, — вместотого, чтобы решить свои проблемы, ты их только увеличил. Сейчас тебе нужен большойгараж для машин, за их ремонт надо платить вчетверо больше, не говоря уже о том, что и ты с женой, и твои дети в любой момент рискуете разбиться. А если бы ты упростил свою жизнь, то семья была бы сплоченной, один понимал бы другого,и всех этих проблем у тебя бы не было. Вина за то, что с вами происходит, лежитне на твоих детях, а на тебе самом. Это ты виноват в том, что не воспитал их по-другому”. На одну семью — четыре автомобиля, гараж, свой механик и все прочее!Неужели один не может поехать куда-то чуть пораньше, а другой — чуть попозже?Весь этот комфорт порождает трудности.

В другойраз ко мне в каливу пришел другой глава семьи — на этот раз из пяти человек— и сказал: “Отче, у нас есть одна машина, но я думаю купить еще две. Так намбудет полегче”. — “А насколько вам будет потруднее, ты не подумал? — спросилего я. — Одну машину ты оставляешь в какой-нибудь подворотне, а где будешь ставитьтри? Тебе понадобится гараж и склад для горючего. Вместо одной опасности выбудете подвергаться трем. Лучше вам обходиться одной машиной и ограничить своирасходы. И время, чтобы смотреть за детьми, у вас будет, и сами вы будете умиротворенными.В упрощении вся основа”. — “Да, — говорит, — а я ведь об этом и не задумывался”.

- Геронда,один человек рассказывал нам, как он два раза не мог заставить замолчать противоугоннуюсигнализацию в своем автомобиле. Один раз из-за того, что в машину залетеламуха, а в другой раз он сам нарушил инструкцию пользования противоугонной системой,когда садился в собственный автомобиль.

- У этихлюдей мученическая жизнь, потому что они не делают свою жизнь проще. Большинствоудобств влекут за собой неудобства. Мирские люди задыхаются от многого. Онизаполонили свою жизнь множеством удобств и сделали ее трудной. Если не упроститьсвою жизнь, то даже одно удобство рождает кучу проблем.

В детствемы обрезали края у катушки из-под ниток, вставляли в серединку деревянную палочкуи устраивали замечательную игру, которая доставляла нам настоящую радость. Маленькиедети радуются игрушечной машинке больше, чем их отец — купленному “Мерседесу”.Спроси какую-нибудь девчушку: “Что тебе подарить — куколку или многоэтажныйдомище?” Вот увидите, она ответит: “Куколку”. Суетность мира в конце концовпознают даже малые дети.

- Геронда,а что больше всего помогает понять радость, которую приносит простота, безыскусность?

- Осознаниеглубочайшего смысла жизни. “Ищите прежде Царствия Божия…”. Простота и всякоеправильное отношение к вещам начинаются с этого.

Старец Паисий Святогорец.

[Татиана. 1 983]

Великая сила слов "Простите меня".

Взрослые играли в карты, а девочка лет пяти лежала на печке и смотрела на них. Чистым детям нередко открывается иной мир. Она видела, как бесы стояли за спинами играющих и в своих хартиях-бумагах писали их грехи. И тут, как обычно бывает в азартных играх, началась ссора, все стали ругаться, кричать, и девочка увидела, что у бесов бумага кончилась, а грехи все прибавлялись, так они стали писать их на своих лапах и животах. И вдруг среди ссоры один из игроков встал и говорит: «Простите меня, братья». И все хором ответили: «Бог тебя простит, нас прости». И в это время хартии бесов загорелись, загорелись и грехи, записанные на их лапах и животах. Девочка, видя это, начала смеяться. Все обратили на нее внимание, стали расспрашивать, она и рассказала, что видела и почему так сильно смеялась.

Велика сила простых слов «Бог простит». Ими попаляются наши повседневные грехи. «Прости меня» — как трудно бывает произнести эти слова, но, сказанные, как легко они возвращают мир в наши души и семьи. Научимся просить прощения и прощать друг друга, к этому нас призывают Господь и Святая Церковь в Прощеное Воскресение

[Татиана. 1 983]

Что только истинно, что честно, что справедливо,

что чисто, что любезно, что достославно, что только

добродетель и похвала, о том помышляйте.

Флп 4, 8

Что является источником мыслей? В основном это пожелания сердца. При господстве первого вида ума мысли будут направлены на потребности тела, при развитии ума второго вида человеком будут владеть умственные интересы к науке, искусству. При наличии благодатного разума (третьего вида) мысли будут преимущественно касаться области духовной: религии, покаяния и т. д. Чем дальше человек отстоит от Бога, тем раздробленнее его мышление и беспокойнее его душевные переживания. Чем ближе человек к Богу, тем эже круг его мыслей сосредоточивается на единой бесстрастной мысли, это особое видение или чувство ума. Самым существенным моментом в аскетическом искусстве является «хранение ума» (не отдавать его суете мира и извне навязанным впечатлениям).

Самое важное в хранении ума — память о Боге. Что случается с рыбой, вынутой из воды, то и с умом, оставившим памятование о Боге и блуждающим в воспоминании мира сего. Источником мыслей в значительной мере является и космический потусторонний мир — мир духов. Это подтверждается и Евангелием: «Диавол вложил в сердце Иуды предать Его». Когда святитель Иоанн Златоуст писал толкование на послание апостола Павла три дня, то келейник его Прокл видел стоящего с Иоанном Златоустом апостола Павла, который шептал ему на ухо свои мысли. И потому авторство толкования следует приписывать не одному святителю Иоанну Златоусту.

Многие появляющиеся у нас мысли, иногда неожиданные, бывают от Бога, Ангелов, святых и от наших невидимых врагов — слуг сатаны. Поэтому святые отцы предлагают разобраться, откуда идут мысли — от Ангела или от лукавого. Мысли бывают человеческие, ангельские и демонские — трех устроений. Демонские помыслы состоят из страстей, пристрастий, ненависти, злопамятства, осуждения. Ангельский помысл есть бесстрастное видение вещей, чтобы ум не возвышался и не унижался, не предавался бы неразумной привязанности, не был бы многопопечительным.

Преподобный Серафим считал от Бога лишь первую мысль, появившуюся в его голове. Варсонофий Великий говорит: «Через меня, малейшего, говорит тебе Бог».

Старец Зосима из Троице-Сергиевой лавры говорит: «Бывает, иногда, благоговейно страшно мне внутри себя ощущать силу и голос Божий. Знаю, что больно иногда словом моим делаю людям, а иногда Бог утешает словом моим, но я обязан говорить то, что внушает мне Бог. Своего я никогда не говорю теперь ничего-ничего. И сбывается слово Божие, потому что оно есть истина и жизнь».

Конечно, говорить о принятии мыслей от Бога и Ангелов могли лишь святые и подвижники благочестия. На людей же, находящихся в стадии очищения, влияют и Ангелы, и лукавый дух. Мы обычно не обращаем внимания, откуда появилась новая мысль, отчего зародилось желание? А ведь это так важно понять и определить. Шло ли оно справа — от Ангела Хранителя, или слева — от лукавого духа. Помыслы от демонов бывают исполнены смущения и печали. Помысл от Бога приходит с тихостью и радостью.

Добрый Ангел тих, скромен, кроток, мирен. Он внушает чистоту, справедливость, целомудрие, ласковость, снисходительность, любовь и благочестие. Злой ангел злобен, гневлив, безрассуден.

Способность к различению мыслей является достоянием уже зрелых в духовной жизни. Схимонах Силуан пишет: «Любовь к земному опустошает душу, и тогда она бывает унылая, дичает и не хочет молиться Богу. Враг же, видя, что душа не в Боге, колеблет ее и свободно влагает в ум что хочет и перегоняет от одних помыслов к другим». «Борьбу с помыслами Господь принимает за мученичество» (святой Варсонофий).

Стяжавший непрестанную молитву не имеет времени и подумать о чем-либо земном. Непрестанная молитва предохраняет от влияния темных сил сатаны. В отдельных случаях, когда нам надо быстро найти верное решение, надо усердно, внимательно, от всего сердца попросить Ангела Хранителя прийти к нам на помощь и показать правильные мысли. А когда получим просимое, то, конечно, надо мысленно поблагодарить его.

Душа — невеста Христова. И как тело надо хранить от видимого греха, так и душу, и ум надо хранить от непотребных помыслов. Грешная мысль, навязанная извне и не имевшая сочувствия у человека, не считается грехом.

В одном монастыре жил инок, у которого заметили одну странность. Когда он шел один, то часто поворачивался в левую сторону и вполголоса говорил: «Отрекаюсь». Это он отрекался от навязанных, не угодных ему мыслей сатаны. «Я не хочу отвечать за чужие мысли», —

объяснял он монахам и инокам. Он мудро поступал, пресекая течение прилогов словом «отрекаюсь».

Счастлив тот, у кого мышление не мечтательное. За случайные мысли мы не ответственны, но за желания мы несем ответственность. Архиепископ Иоанн пишет: «Одним волоском помыслов, как паутина тонким, от человека может заволокнуться все небо». Протоиерей Иоанн С.: «Мысли человека имеют крайне сильное влияние на состояние и расположение его сердца и действий».

Схиигумен Савва (Остапенко)

[Гость Татиана.]

Смирение обретается в сердце

 

Моя знакомая как-то с восторгом поделилась впечатлениями: «Была недавно в гостях, там женщина одна — такая смиренная! Глаза долу, юбка до пола… Ну такая смиренная!» Удивилась я такому выводу — но дискутировать не стала. А вот духовника Свято-Алексиевского женского монастыря города Саратова иеромонаха Пимена (Хеладзе) помочь разобраться в том, что есть христианское смирение, попросила.

 

— Отец Пимен, слово «смирение» знают все, но, скорее всего, каждый понимает его по-своему…

— К сожалению, вы правы. Почему к сожалению? Да потому, что не должно быть у каждого «своего» смирения, не должно быть разности в понимании. Иначе мы получаемся «моисеями каждый со своими скрижалями». А этот путь ведет не к Богу, а в противоположном направлении.

— Хорошо, давайте дадим правильный ориентир и начнем с азов. Что есть смирение?

— Смирение — это осознание правды о себе. Без самообольщения, без приукрашивания. С этого осознания и начинается путь к Богу. Если человек меряет температуру и видит на градуснике + 38, он начинает лечиться; если видит, что у него грязные руки,— моет. Вам же не приходит в голову спорить с градусником, доказывая ему, что 38 градусов это нормальная температура, или, глядя на грязь на руках, убеждать себя, что они кристально чистые? Вы принимаете это как данность, смиряетесь с этими фактами и действуете дальше. Так и здесь: человек смиряется с тем, что он есть грешник, что без Бога ничего не может, и начинает действовать, то есть бороться с грехом. Но в начале лежит смирение — осознание своего ничтожества и величия Бога. Стремление к исправлению недостатков, порочных наклонностей; стремление стать лучше может возникнуть только у того, кто осознал свою греховность и духовную нищету. Мы смиряемся — и возвращаемся к Богу, как возвращается блудный сын, в душе примирившись с отцом. Так что еще можно сказать, что смирение — это примирение с Богом.

— То есть без смирения остаться с Богом нельзя. Значит, смирение — это основа основ, главная христианская добродетель?

— Основополагающая. Преподобный Ефрем Сирин писал: «Хотя бы ты отличался постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другой какой-либо добродетелью, все это без смирения разрушается и гибнет». По учению Глинских старцев, смирение — это азбука, алфавит христианской жизни, без которого ни одна добродетель не может помочь человеку в деле спасения. Именно на смирении зиждется все здание христианского совершенства; без смирения невозможны ни правильная христианская жизнь, ни приобретение каких-либо даров Духа Святого.

— Значит, если человек чувствует себя смиренным, он может считать, что он на правильном пути?

— Ну, если чувствует смиренным — скорее наоборот. Нельзя быть смиренным — и знать, что ты смиренен. Это самообольщение. Мы можем только двигаться по этому пути, сознавая свою слабость, уповая на милость Божию и Его помощь. Но никогда нельзя сказать: я достиг смирения.

— Хорошо, но должны же быть какие-то ориентиры, подтверждающие, что человек двигается в верном направлении?

— В вашем вопросе ключевое слово — «двигается», оно означает действие. Что же мы должны делать, продвигаясь по пути смирения? Все «инструкции» написаны. Читайте святых отцов — и следуйте их наставлениям. Преподобный Пимен Великий советовал прощать брату, согрешившему против тебя, прежде чем он попросит прощения. Святитель Василий Великий — смиренно уступать ближнему и не стыдясь принимать на себя даже обвинения несправедливые. Преподобный авва Исаия обращал внимание на то, что нельзя общаться с одними смиренно, с другими дерзко — сохранять смирение следует со всяким, друг он твой или враг, знатный или ничтожный человек…

— Но может же быть так, что человек делает все это и даже сверх этого — но смирение идет лишь по пути внешнего проявления, не имея никакого продолжения или, вернее сказать, укоренения в душе. Получается, что есть смирение истинное и смирение ложное, внешнее — ну, типа пресловутых «глаза долу, юбка до полу»?

— Как не бывает «второй свежести», так и смирение — оно либо есть, либо… Либо это не смирение, а нечто прямо противоположное. То есть гордыня или, как минимум, самообольщение, обман себя и окружающих. Смирение нужно не только проявлять вовне — надо стараться иметь его и внутри. Если человек не стыдится назвать себя грешником перед людьми — но от других не готов это услышать, это еще не смирение. Если человек не спорит, не осуждает на словах, но в сердце своем беспрестанно порочит ближних — это не смирение. Эти знаки могут быть приметами смирения. Но когда того, что они значат, в сердце нет — это уже лицемерие. Потому что смирение обретается именно в сердце.

— У кого надо учиться смирению?

— …Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Господь Неба и земли свидетельствовал о Себе, что Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20, 28). Он не устыдился умыть ноги ученикам, подавая пример кротости и смирения. Что может быть нагляднее такого примера? Откройте Евангелие, читайте, учитесь.

— Скажите, а люди часто просят Вашего духовного совета о том, как проявить смирение в той или иной ситуации?

— Эта тема, говоря сегодняшним языком, очень актуальна. Большинство вопросов именно об этом, да даже если это и не прямой вопрос — то, как правило, люди приходят с какими-то своими жизненными затруднениями, которые так или иначе сводятся именно к вопросу смирения.

— А если, скажем, Вас спрашивают: «Меня на работе (дома, на улице и т.п.) обидели, обозвали…Что делать, чтобы не согрешить?»…

— …Я говорю: а ты промолчи! Вот это и будет жертва Богу. Может, и хочется иной раз ответить — сдержитесь. Но это только начало, потому что если вы вслух не произнесете, а произнесете «про себя», то внутри останется такой червячок, который через некоторое время вырастет в настоящего динозавра. Так что не только, условно говоря, закройте рот — а обязательно откройте Евангелие.

— Отец Пимен, в начале разговора Вы привели простой и наглядный пример про градусник. А есть ли какой-то «градусник», который показал бы самому человеку, имеет ли он в сердце истинное смирение?

— Есть. Любовь. Преподобный Иоанн Лествичник писал: «Не тот показывает смиренномудрие, кто осуждает себя < …> но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви». И этот «градусник» вас уж точно не обманет. Если вы продолжаете любить — не абстрактное «человечество», а вот этого конкретного человека, который обидел вас, поступил несправедливо, предал,— вы проявляете истинное смирение. И давайте вспомним еще одно хорошее слово — «терпение». Когда вы идете по пути смирения с любовью в сердце, проявление терпения будет для вас не тяжкой пыткой, а совершенно естественным состоянием. Вот если вернуться к разговору о том, что люди спрашивают, как им смириться с той или иной ситуацией,— ну разве можно дать какой-то универсальный совет? Ситуаций море, и где гарантия, что совет, который поможет в одном случае, не навредит в другом? Но мы же в обычной жизни не задаемся вопросом, как осуществляется транспортировка кислорода в клетки головного мозга,— это происходит автоматически, потому что в здоровом организме к этому процессу все позиционно готово. Именно наличие позиции универсально. Наша позиция — это заповеди Христовы. И все свои действия, помыслы надо сверять именно с ними. Если же мы отклоняемся от этой позиции, уходим от главного в сторону частностей — теряется смысл. Жить по-христиански — значит, жить по любви. Христианская любовь основана на жертвенности. Жертвенность — это когда человек меньше всего думает о своем «я», когда это «я» сводится к минимуму. То есть мы пришли к исходной точке — смирение начинается с того, что человек осознает, кто он есть на самом деле…

— Отец Пимен, сегодня немало говорят о потребительском отношении человека к жизни вообще и в том числе — о потребительском отношении человека к Церкви. Разве не приходилось Вам слышать: «Я и молился, и к святыням ездил — а не дал мне Господь того, что просил!». И вот, допустим, человек честно начинает пытаться смиряться — а подсознательно (или даже сознательно) все равно каких-то «бонусов» ждет…

— Все, что мы должны просить у Бога,— спасения души. А по поводу «бонусов»… Преподобный Серафим Саровский говорил, что, если бы мы знали, что нас ждет там, мы бы всю жизнь просидели в яме с червяками — и наслаждались…

Маргарита Крючкова

[Гость Татиана.]

Святые Отцы всегда необходимы: молитвы святым

 

Молитвы святым

Что из святоотеческого наследия наиболее актуально для современного человека? Как поститься и молиться христианину? Как отвечать на вызовы сегодняшней жизни? На вопросы портала «Православие и мир» отвечает председатель Отдела внешних церковных связей Московской Патриархата митрополит Волоколамский Иларион.

- Как сегодня мирянину строить свою христианскую жизнь? Ведь большинство аскетических книг написано для монахов, а той традиции православного воспитания, которая была до революции, сегодня уже не существует.

- Жизнь, действительно, во многом изменилась за последнее столетие. Но не изменился человек, не поменялись смысл и цель его жизни, остались прежними и его главные внутренние проблемы. Поэтому поучения преподобных отцов и подвижников благочестия необходимы современному человеку не меньше, чем монаху прежних веков.

 

Видимо, в Вашем вопросе акцент ставится не на понимании главных принципов христианской жизни (они во все века были и останутся неизменными), а на уставных, или, если мы говорим о мирянине, лучше сказать, на бытовых сторонах жизни православного человека.

Однако если почитать поучения преподобных отцов, много ли мы найдем там уставных наставлений? Они, конечно, есть, но это лишь малая часть святоотеческих творений как по смыслу, так и по объему. Главный акцент в этих книгах делается не на внешних сторонах жизни, а на внутреннем состоянии человека.

Сегодня человеку все сложнее найти время для уединения и молитвы, а главное, найти в себе внутреннюю потребность в этом. Но делать это необходимо. Настоящему христианину никогда не было легко в мире: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое» (Ин. 15:19).

Я не согласен с теми, кто считает, что «Добротолюбие» устарело и для современного человека бесполезно. Напротив, чем далее мир уходит от христианских идеалов и ценностей, тем нужнее для нас опыт подвижников, опыт подлинной жизни во Христе.

- Что из наследия святых отцов Вы считаете наиболее актуальным, доступным и применимым для современной жизни мирянина?

- Что самое актуальное? Современная жизнь все дальше и дальше отдаляет человека от Бога. Человек забывает о своем предназначении, о смысле своего существования. А значит, как это ни парадоксально звучит, человек просто перестает быть человеком в подлинном значении этого слова. Он постепенно теряет те образ и подобие Божии, по которым был создан Творцом. Его ориентирами сегодня становятся культ наслаждений, беззаботность, безответственность, самодостаточность богатства и т.п.

И поэтому самое актуальное — вернуть человеку подлинные ценности, развернуть его лицом к Богу, настроить на иной лад.

Что самое доступное? Изменение внутреннего человека, собственного «я» — подлинное покаяние (по-гречески «метанойя» — изменение ума).

Для этого не требуется больших материальных затрат или особого образования. Мы сами являемся и объектом, и субъектом строительства: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» (1 Кор. 3:16). Изменение нашего внутреннего мира, самое для нас доступное, но вместе с тем и самое сложное дело. К этому изменению призывают нас святые отцы, и призыв этот остается актуальным до сих пор.

Что самое применимое из наследия отцов для современной жизни? Сохранение себя в этом постоянно меняющемся мире, сохранение идеалов и принципов христианской жизни в повседневности. Каждый день, каждый час ставит нас перед нравственным выбором: поступить согласно заповедям или согласно духу мира сего.

Вот здесь и надо нам применять опыт святых отцов, дабы уберечь свою душу от искушений. Это и есть самое применимое.

- Как сегодня молиться христианину? Как быть в условиях нехватки времени? Можно ли правило читать по дороге на работу, есть ли смысл в такой молитве – ведь по-настоящему сосредоточиться в метро практически невозможно? А как успевать молиться маме с малышами?

- Сегодня, как и вчера, надо молиться благочестиво, т.е. сосредоточенно и осмысленно. Молитва – наш разговор с Богом, главный момент текущего дня. Если мы так относимся к молитве, тогда для нее всегда найдется время в любом перезагруженном делами дне.

Представьте, что у Вас на сегодня назначена встреча с Президентом. Вы ведь не будете от нее уклоняться, ссылаясь на нехватку времени. А почему разговор с Богом, Который есть Царь Царствующих и Господь Господствующих мы ставим на второй, третий план в нашей жизни? Очевидно, эта проблема в нас самих.

От ежедневного повторения правила затирается смысл и осознание молитвы как разговора с Богом. Но ведь от нашего непонимания суть дела не меняется. Мы не чувствуем, что говорим с Богом, но Бог ведь все равно слушает нас! Попробуем осознать это перед тем, как спланировать свой день, и тогда, уверен, у нас найдется время для молитвы.

Еще одно практическое замечание. Нам надо помнить, что молитва не отнимает время от нашего отдыха, она не отнимает силы, а прибавляет. Поэтому не надо жалеть время и силы на молитву.

Но если все-таки мы не смогли помолиться дома и бежим на работу, есть ли смысл молиться в метро? Выскажу свое личное мнение, оно не обязательно совпадает с мнением других, ведь молитвенное состояние — дело сугубо личное. Так вот, по моему мнению, в метро, если Вы следуете хорошо знакомым маршрутом, как раз и можно сосредоточиться.

Молитесь про себя, читайте молитвы, которые знаете наизусть. Если сбиваетесь и не можете прочитать все свое правило, читайте общеизвестные молитвы, которые должен знать каждый православный — «Царю Небесный», «Отче наш», «Богородице Дево», «Символ веры». Есть еще Иисусова молитва, которую можно произносить в любой ситуации.

Главное, как и всегда в молитвенном делании, – это сосредоточенность, отрешенность от внешнего мира. Как бы это ни звучало неожиданно, во время привычной поездки в общественном транспорте, при должном внутреннем усилии, мы можем сосредоточиться на молитве.

Но! Если Вы едете на машине за рулем, отрешаться от действительности ни в коем случае нельзя. Здесь надо быть предельно внимательными к окружающей дорожной ситуации, хотя и находясь за рулем, можно продолжать молиться.

То же самое касается и мамы с детьми. Очень много домашних дел, которые мама выполняет, как говорится, на автомате — готовит еду, стирает, моет посуду, все эти заботы не мешают молиться. Ведь часто бывает, когда у человека хорошее настроение, он, занимаясь чем-либо по дому, напевает какую-либо песенку. Она ведь не мешает, а наоборот помогает ему. Значит дело в нашем внутреннем настрое, надо стараться, чтобы у нас всегда был настрой на молитву.

- Нужен ли особый облегченный устав постов для мирян? Ведь «де-юре» во всех календарях печатается устав с сухоядением, а «де-факто» так едва ли кто постится… Как выбрать меру поста, кого в этом слушать?

- Всегда, начиная разговор о посте, нам надо вспоминать слова апостола Павла: «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его» (Рим. 14:3).

Уставные требования о постах, написанные в календаре, сегодня не все соблюдают. И поэтому очень легко, прочитав их, впасть в осуждение других.

Эти требования, конечно, предназначены, в первую очередь, для монастырской жизни. В миру редко случается, чтобы были условия, близкие к монастырским, да это и не требуется от мирян. Семейный человек должен, в первую очередь заботиться о своей малой церкви, в этом его долг и, одновременно, крест. Больные родители, подрастающие дети — разве можно требовать от них точного соблюдения поста?

Соблюдая заповедь о посте, мы можем нарушить более важную заповедь — о любви к ближнему. Поэтому в отношении меры строгости поста дам простой совет — посоветуйтесь с приходским священником, у которого Вы исповедуетесь, как он благословит, так и поститесь.

- Как сегодня оградить семью от вызовов современного мира? Как сохранить мир в семье? Что Вам кажется главной причиной большого количества семейных ссор и разводов?

- На первый взгляд, желание отгородиться от мира кажется вполне благочестивым. Но вспомним, к чему мы призваны. «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:14–16). Сильная личность, человек непоколебимой веры не ограждается от мира, но наоборот, мир, окружающие люди, преображаются вокруг него.

Конечно, так должно быть в идеале, а реальное положение дел несколько иное: мир, действительно, врывается в семейную жизнь соблазнами, суетой, агрессией, которым очень трудно противостоять. Как в таких условиях сохранить семью?

Главная причина большинства разводов — эгоизм, культивируемая привычка служить своим страстям. Отсюда и результат: вместо жизни — сожительство, вместо жертвенности — гонка за удовольствиями, вместо смирения — борьба за свои права. А ведь любовь супругов — это школа для любви более высокого порядка. В семье человек учится видеть другого, чувствовать другого, жертвовать ради другого собой…

При сотворении человека Господь сказал: «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2:18), т.е. того, кто будет помогать человеку преодолевать эгоизм, учиться служить другому и, в первую очередь, тому кто рядом — своему ближнему: жене, детям, родителям.

Вместе с тем Богом установлены и определенные отношения между мужем и женой: «Муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви» (Еф. 5:23). А дальше есть и продолжение: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Еф. 5:25), т.е. власть мужа в семье основана на его жертвенной любви. Таким образом, смирение и преданность жены с одной стороны, и жертвенная власть мужа с другой — вот подлинный порядок семейной жизни. И тогда семья становится истинной малой церковью.

Вот почему главной причиной кризиса современной семьи я бы называл эгоизм, отсутствие смирения и забвение Богом установленных принципов внутрисемейных отношений.

- Что такое послушание для мирянина, и каким оно должно быть, если должно быть вообще? Каковы трудные моменты духовного руководства сегодня?

- Конечно, не нужно требовать от мирянина послушания по типу монастырского, ежедневного откровения помыслов и непрестанного руководства духовного отца. Послушание мирянина заключается в исполнении общеизвестных норм христианской морали, участии в жизни приходской общины.

Еще следует отметить такую важную сторону послушания, как сохранение верности канонической Церкви, какие бы испытания и искушения нам ни приходилось пройти. Эта верность проявляется в послушании священноначалию, в уважении церковной иерархии. Так, каждому прихожанину следует уважать мнение настоятеля прихода, а настоятелю — правящего архиерея.

- Как правильно готовиться к причастию? Обязательна ли исповедь для тех, кто часто причащается? Ведь в первые века исповедовались только после совершения тяжких грехов, а сейчас исповедь становится таким отчетом о проделанном за неделю.

- За прошедшее столетие очень многое изменилось в укладе церковной жизни. Практика обязательной исповеди перед причастием пришла к нам из Синодальной эпохи, когда люди причащались один-два раза в год. Кроме того, очень разнообразные порядки можем видеть в других Поместных Церквах.

Все эти вопросы неоднократно были предметом серьезного обсуждения в нашей Церкви. Ни в коем случае не следует ломать сложившиеся традиции. Одновременно надо думать о том, чтобы такие важнейшие вещи, как подготовка человека к принятию таинств Исповеди и Причащения, проходила с максимальной духовной пользой, чтобы участие в таинствах не становилось формальностью, а приводило к подлинному обновлению души человека.

Это очень важные и сложные вопросы, их надо решать, но решать крайне деликатно, с чувством ответственности за вверенную нам паству, руководствуясь простым принципом: «не навреди».

- Какие еще проблемы аскетики для мирянина Вам представляются актуальными?

- Современный мир представляет множество новых возможностей, а с ними и искушений. Мы не можем отгородиться от мира, мы призваны к свидетельству в мире, каким бы он ни был. Поэтому и вопросы аскетики, т.е. внутреннего делания, внутренней самодисциплины и борьбы со страстями должны быть для современного человека не менее, а даже более значимыми, чем для христиан прошлых веков.

Часто говорят, что наше время — медийное. Это действительно так, и поэтому нам надо уметь оберегать свою душу в условиях наступления медиа-образов и медиа-искушений. Без укоренения в Слове Божием, без молитвенного настроя трудно удержать ум от накатывающих извне соблазнов. Надо учиться борьбе со страстями на стадии помыслов, на стадии восприятия образов.

Современному христианину надо быть по-настоящему воцерковленным человеком, регулярно приступать к таинствам, иметь живую и прочную связь с церковной общиной, не ограничивать свою веру только формальным исполнением молитвенного правила и постов, но оживлять ее делами братолюбия, послушания, милосердия. «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2:26).

- Как Вы думаете, нужно ли сегодня составление «Добротолюбия» для мирян?

- Если Вы имеете в виду составление специального сборника цитат из «Добротолюбия» или из Патериков, наиболее важных и полезных для мирян, то оно делалось в недалеком прошлом и делается сейчас. Можно в каждой церковной книжной лавке найти подобные сборники под разными названиями.

Но если идет речь о некоем новом «Добротолюбии», то вряд ли. Ведь главные вещи остаются постоянными на все времена — призвание человека и его природа, а значит и внутренние проблемы и пути их преодоления.

Именно об этом и говорит нам «Добротолюбие». Поэтому вряд ли нужно придумывать что-то новое в духовном руководстве, надо просто учиться применять уроки древних подвижников благочестия к особенностям нашего времени.

http://www.pravmir.r...gda-neobxodimy/