Таблица лидеров

И вот, тут-то, за незабвенной беседой этой, и поведал нам сам именинник о том, что было с ним в те дни, когда, после кончины старца Амвросия, управлял скитом и нес на себе иго старчества скитоначальник отец Анатолий*. ______________________ * Зерцалов, скончавшийся года два спустя после кончины отца Амвросия. Мой духовник, отец Варсонофнм. был его духовным сыном и учеником. ______________________ Призывает он меня как-то раз к себе наедине, да и говорит: — Отец Иоиль, скажи мне всю истинную правду, как перед Богом: никто не ходит к тебе по ночам из мирских в келью? — Помилуйте, — говорю ему, — батюшка! Кому ходить ко мне, да еще ночью? Да где и пройти-то? ведь, скит кругом заперт, и все ключи у вас в келье. — А калитка, что в лес, на восток? — Так что ж что калитка? И от нее ключ у вас. — Вот, — говорит, — то-то и беда, то-то и горе: ключ у меня, а к тебе, все-таки, какая-то женщина ходит. Я чуть не упал в обморок. Батюшка увидал это, и говорит: — Ну, ну! успокойся. Я тебе верю, раз ты это отвергаешь. Это, видно, поклеп на тебя. Ступай с Богом! — Батюшка, — спрашиваю, — кто донес вам об этом? — Ну, что там, — говорит, — кто бы ни донес, это не твое дело; будет с тебя того, что я тебе верю, а доносу не верю. Ушел я от него, а на сердце обида великая: жил, жил монах столько лет по-монашески, а что нажил? Нет, при батюшке Амвросии такого покору на меня не было бы… Горько мне было, лихо! Прошло сколько-то времени. Опять зовут меня к скитоначальнику. Прихожу. Встречает меня гневный. — Ты что же это? ты так-то! — Что, батюшка? — Да то, что я теперь сам, своими глазами, видел, как к тебе из той калитки сегодняшней ночью приходила женщина. Сам, понимаешь ли ты, — сам! А я чист, как младенец. Тут мне кто-то, будто, шепнул: да это враг был, а не женщина. И просветлело у меня сразу на сердце. — Батюшка! верьте Богу: невинен я! Это нас вражонок хочет спутать, это он злодействует. Отец Анатолий взглянул на меня пристально-пристально, в самую душу сквозь глаза заглянул и, видимо, успокоился. — Ну, коли так, так давай с тобой вместе помолимся Богу, чтоб Он извел правду твою, я ко полудне. Давай молиться, а ночью, часам к двенадцати, приходи ко мне: увидим, что речет о нас Господь. Усердно помолился я в тот день Богу. Пришел близ полуночи к старцу, а уж он меня ждет одетыи. — Пойдем! — говорит. И пошли мы к той калитке, из которой, он видел, ходит ко мне ночью женщина. Стали в сторонке; ждем. Я дрожу, как в лихорадке, и творю молитву Иисусову. И что ж вы думаете? Около полуночи, смотрим, калитка в лес отворяется, и из нее выходит закутанная с головой женщина, выходит, направляется прямо к двери моей кельи, отворяет ее и скрывается за ней в моей келье. — Видишь? — говорит батюшка. А я ни жив, ни мертв отвечаю: — Вижу. — Ну, — говорит, — теперь мы ее поймаем! Подошли к двери, а она заперта. Была перед нашими глазами открыта, и тут, вдруг, заперта!.. Отворяю своим ключом. Входим. Никого!.. Осмотрели всюду, все норки мышиные оглядели: нигде никого. Перекрестились тут мы оба, и оба сразу поняли, от кого нам было это наваждение. С той поры о той женщине уже не было никакого разговора. ------------------------------ Вспомнил я этот рассказ из дневника С.А. Нилуса когда прочел в форуме один из постов.