Апрель
-
Публикации
3 182 -
Зарегистрирован
-
Посещение
-
Дней в лидерах
142
Сообщения, опубликованные пользователем Апрель
-
-
Служение ближнему — это лучшая проповедь
Часто ли мы замечаем рядом с собой людей, нуждающихся в помощи? Не стоит опускать глаза. Действительно, наши сердца очерствели от безразличия. И если о нас судить по поступкам, то не всегда мы достойны называться христианами. но никогда не поздно научиться состраданию и любви. о том, как женщина может послужить ближнему и стать проповедницей веры христовой, мы побеседовали с председателем синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископом Смоленским и Вяземским Пантелеимоном.
— Владыка Пантелеимон, православные сестричества в России имеют глубокие корни. Расскажите, пожалуйста, как они возрождается сегодня.— Наша Церковь объединяет людей разного возраста, разного социального положения и разного пола. Церковь едина. Но все-таки внутри Церкви есть объединения людей, принадлежащих к одному полу, например, мужские и женские монастыри. Издревле в Церкви существовали такие объединения женщин, которые помогали им выполнять церковное служение. Сначала были диаконисы, которые помогали священникам или архиереям в совершении Таинств, занимались социальным служением. А в середине XIX века в России появились «Общины сердобольных вдов», которые позднее переросли в «Общество сестер милосердия». Сестрами милосердия были женщины, которые имели возможность и время для служения ближнему. Они помогали раненым, больным во время эпидемий и войн, в прифронтовых госпиталях и в тылу. Так было в Крымскую и Русско-японскую войны.
В 90-е годы ХХ столетия, после того как церковная жизнь в стране начала возрождаться, вновь появились сестричества, их число растет до сих пор. Эти сестричества объединяют женщин, не принявших монашеские обеты, но желающих послужить ближнему. Существуют разные формы сестричеств, и уставы этих общин отличаются друг от друга. В некоторых есть посвящение в сестры милосердия, в большинстве есть своя форма одежды, где-то существуют свои обучающие курсы. Вид служения сестер милосердия тоже может быть разным: кто-то из женщин ухаживает за детьми-сиротами, кто-то за больными, кто-то за бездомными, а кто-то — за людьми, страдающими разными зависимостями. Большинство сестричеств милосердия возникают по инициативе «снизу», бывает, что их организует правящий архиерей в своей епархии. Например, так возникли сестричества в Воронежской и Смоленской епархиях.
— Как родилась идея создать Свято-Димитриевское училище при Первой градской больнице?
— В 1990 году три врача: Александр Флинт (который впоследствии стал первым директором училища), Борис Соленко и Алексей Мастеропуло решили создать вечерние курсы для сестер милосердия при первом медицинском училище. Там студентки изучали основную программу училища, и дополнительно им преподавали духовные предметы. Первый набор в училище насчитывал около 50 женщин. Среди них были женщины с высшим образованием и даже с ученой степенью. Вечерами они учились, а днем многие из них работали в Первой градской больнице. Со временем эти вечерние курсы получили статус самостоятельного училища, а их студентки стали первым выпуском этого училища. И многие из них со временем вступили в Свято-Димитриевское сестричество милосердия.
— По каким критериям происходит отбор абитуриенток?
— Основной критерий — это православная вера. Причем мы принимаем и невоцерковленных людей, если они позиционируют себя как православные и у них есть желание познакомиться с жизнью Церкви, участвовать в этой жизни, исповедоваться и причащаться. Также девушка, желающая учиться у нас, должна обладать хорошим здоровьем, потому что работа в больнице требует много сил. И, конечно же, девушка должна участвовать в жизни училища, потому что наши студентки проводят время не только в учебных аудиториях, но и трудятся в больнице, занимаются социальным служением. Свято-Димитриевское училище — это учебное заведение открытого типа, наши девочки живут дома и приходят на занятия. Но среди москвичек профессия медицинской сестры считается «немодной». Больше половины наших студенток из других городов, они живут в Марфо-Мариинской обители или устраиваются на частных квартирах в Москве.
К нам приходят девушки, которые хотят обучаться в православной среде, которые хотят научиться служить ближнему и, конечно же, нашедшие свое призвание в медицине. Некоторые из наших выпускниц становятся врачами и выходят замуж, некоторые становятся монахинями, судьбы у всех разные. У всех у них доброе сердце. Эти девочки не могут равнодушно смотреть на страдания других людей и хотят принять участие в судьбе несчастных.
Абитуриентками нашего училища могут стать девушки после 9-го и 11-го класса. Но к нам может поступить и взрослая женщина, имеющая высшее образование. В училище есть дневное и вечернее отделения. Мы принимаем всех.
— Нужно ли подталкивать человека к благотворительности, или он должен прийти к этому сам?
— К благотворительности нужно призывать, потому что благотворительность — это форма, в которой проявляется любовь. А без любви человек теряет смысл своей жизни, утрачивает связь с Богом — источником Любви. Человек создан для того, чтобы жить для другого, и если он этого не делает, то перестает быть человеком. Он становится больше похож на врага человеческого рода, потому что замыкается на себе, в то время как должен жить для других. В этом-то и есть смысл благотворительности: являть любовь другим людям.
— Может ли благотворительность навредить?
— Конечно, если человек делает это напоказ, с гордостью, если он делает это с выгодой для себя. Благотворительность очень часто вредит, если человек делает что-то, на первый взгляд, благое, но при этом забывает, что источником всего доброго является Бог.
— Владыка, многих смущает насущный вопрос о просящих милостыню у храмов, в переходах метро и на улицах города. Нужно ли подавать милостыню, если заранее знаешь, что эти деньги пойдут на выпивку или вовсе не попадут в карман к просящему?
— Я думаю, что давать таким людям деньги нельзя. Но можно им помогать по-другому. Знаю людей, которые нашли выход из такого положения. Когда к вам подходит человек и просит подать на хлеб, то нужно предложить ему сходить в магазин и купить то, в чем он нуждается. Принести просящему какие-то вещи тоже было бы очень хорошим делом. Говорят, сейчас существует «нищенский» бизнес. Несчастны люди, которые этим занимаются. Но те, кто занимается попрошайничеством, пришли к этому не от хорошей жизни. Они страдают от холода, голода, им ведь очень тяжело. Надо помнить, что все люди, хорошие и плохие, честные и обманщики, достойны жалости, сострадания, и всем нужно помогать!
— Владыка, расскажите, пожалуйста, о православной службе «Милосердие», которую Вы возглавляете. Чем она занимается?
— Служба «Милосердие» — это благотворительная организация, которая реализует 18 проектов, направленных на помощь нуждающимся людям. Наши проекты — это Свято-Софийский и Свято-Димитриевский детские дома, Димитриевская школа и многие другие. Сейчас к старым присоединились и новые проекты. К ним относится «Дом для мамы» — кризисный центр для беременных женщин и матерей с младенцами, которым некуда пойти. С 2011 года при Марфо-Мариинской обители работает Православный центр семейного устройства, главной задачей которого является возвращение ребенка в семью — кровную или приемную. Подробнее о наших проектах можно узнать на сайте www.miloserdie.ru.
— Как и чем можно помочь службе «Милосердие»?
— Финансовый кризис подтолкнул нас к созданию программы «Друзья милосердия». Основная ее идея в том, что человек жертвует небольшую сумму — сотую часть от своей зарплаты — но делает это регулярно. Нам помогает большое количество анонимных жертвователей, среди которых есть и крупные благотворители. Однажды к нам пришел человек, принес 5 миллионов рублей, сказал, что его зовут Сергей, и ушел. Больше мы о нем ничего не знаем. Еще, правда, он озвучил пожелания, как расходовать эти деньги. А есть и пенсионеры, которые жертвуют по сто рублей в месяц от своей пенсии, или наши студенты, жертвующие от стипендии. Словом, в этой программе участвуют самые разные люди.
Мне бы хотелось обратиться к читателям «Славянки» с тем, чтобы они поняли, что в этой программе неважно количество денег. Не нужно думать, что если уж жертвовать, то какую-то ощутимую сумму. Нет! Нам важно постоянное участие! Наш лозунг: «Понемногу от многих — это спасает жизни». Жертвовать какую-то часть денег может каждый человек, и каждый сам для себя определяет размер этой жертвы. Конечно, если человек сам участвует в социальном служении, ухаживает за больными, помогает бездомным, навещает сирот — это радость для нас, но не у всех есть такая возможность, поэтому для некоторых людей больше подходит денежная форма участия в благотворительности. Каждый рубль для нас — это спасение, потому что количество нуждающихся людей постоянно растет, люди обращаются за помощью из разных городов. И, конечно, для нас важна и ценна любая помощь. У нас очень низкие зарплаты, пожалуй, в два раза ниже, чем у работников государственных структур. По этой причине мы не имеем возможности расширяться, мы не можем расширить патронажную и другие наши службы, хотя нуждающихся людей очень много.
— С какими словами Вы бы обратились к человеку, чтобы разбудить в нем чувство милосердия и сострадания к ближнему?
— Обращаясь к читателям «Славянки», я, прежде всего, хочу сказать, что журнал «Славянка» — это самый популярный женский православный журнал. С ним в сравнение не идет ни «Нескучный сад», ни «Фома», ни какие-либо другие издания. Вы нашли такую форму журнала, которая близка очень многим православным женщинам. У вас много читательниц среди наших прихожанок. Посредством журнала я обращусь к женщинам с такими словами. В современном мире женщины живут почти как мужчины: участвуют в политике, в экономике, на равных с мужчинами выступают в спорте. Но у женщины есть своя прямая обязанность, о которой она совершенно забыла в наши дни. Женщина должна быть, прежде всего, матерью, воспитательницей своих детей, источником любви, милосердия, сострадания и сочувствия. И если женщины забудут об этом, то мужчины будут ненавидеть и убивать друг друга. Ведь мужчина — это воин, охотник и добытчик. А женщина является хранительницей мирного очага. Она всегда более сострадательна, чем мужчина, и всегда может помочь нуждающимся больше, чем мужчина. Она создана для того, чтобы родить ребенка, отдать ему свою любовь и научить его любить. Первая задача женщины — сделать свою семью источником любви. Мужчина должен приходить из страшного воинствующего мира и оттаивать в семье, там он должен согреваться любовью. Вот самое главное служение женщины, и переоценить это служение невозможно.
В семье появляются дети, формируются будущие президенты, и воспитывают их именно женщины. Сейчас, действительно, мало нормальных мужчин, но женщина не должна занимать их место и становиться мужеподобной. Ее задача воспитать достойного мужчину. Но если есть возможность, женщина может участвовать и в общественной деятельности, но не бороться за власть, не становиться железной бизнес-леди, а являться светом, который умиряет, лечит раны, делает этот мир добрее. Примером таких женщин являются для нас наша святая царица Александра Феодоровна, преподобномученица Елисавета.
Еще одна грань дел милосердия заключается в следующем. К женщине в форме сестры милосердия очень большое доверие среди людей. О священниках в последнее время говорят по-разному. Иногда некоторые люди воспринимают их не очень доброжелательно. А вот образ сестры милосердия не запятнан, к нему велико уважение. Поэтому женщина, участвующая в делах милосердия, участвующая в социальном служении, — это свидетельство истинности Православия, это лучшая проповедь.
Многие люди не верят в слова, но они еще чувствуют любовь, еще чувствуют сострадание, чувствуют, когда им хотят помочь. Люди на это отзываются. И женщины через свое служение очень многих людей могут привести к вере, они являются миссионерами и являют ту любовь, которую Господь принес на землю. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). К сожалению, в наших церковных общинах не хватает любви.
Сейчас можно не только ходить в храм, но можно еще и активно участвовать в церковной жизни. У нас в Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению женщина является моим заместителем, ее кандидатура утверждена Священным Синодом. Она оставила престижную работу и трудится на благо ближних, она фактически руководит всем процессом. У Святейшего Патриарха в семинарии была помощница по воспитательной части, она отлично справлялась со своими обязанностями. Так что социальное служение женщины возможно! Надо сказать, что работа в периодических изданиях тоже является служением. Ведь женщине нужно рассказывать о том, где и как она может проявить свои таланты: нежность, заботу, доброту и любовь. Ее нужно вдохновить на это. Ведь если женщина потеряет свое предназначение, то мир погибнет.
— Владыка, раз уж мы заговорили об общецерковной жизни, позвольте задать Вам такой вопрос. Как Вы смотрите на появляющиеся предложения модернизации богослужения: введение русского языка, упрощение Таинства исповеди, сокращение богослужений и постов?
— Мне думается, что модернизировать нужно не внешнюю сторону церковной жизни, а нужно преображать ее внутреннюю составляющую. Каждый приход должен быть не просто закрытым собранием этнокультурной группы, которая хранит некие древние обычаи и обряды. Каждый приход должен стать центром любви. Он должен быть открыт для всех людей, которые ищут Бога, для тех, кому неуютно в этом мире и кто нуждается в поддержке и помощи. Приход должен быть открыт для всех, кто хочет сделать что-то доброе. Вот к чему, на мой взгляд, нужно стремиться. При этом, бесспорно, охраняя от искажений догматы Церкви и ее святые традиции.
— Какие наиболее сильные искушения, на Ваш взгляд, испытывают современные христиане?
— Те же искушения, которыми дьявол соблазнял Господа в пустыне. Искушения деньгами, славой, властью и различными удовольствиями. Эти удовольствия кажутся приятными, но в действительности являются убийственным злом для человека. Сейчас эти искушения обострились потому, что современный человек окружен не только людьми, но еще и средствами массовой информации, которые транслируют совсем не то, что требуется человеку для спасения души. Человек живет в окружении бесконечных образов и звуков. Нынешняя реклама использует низменные приемы для совращения души, поэтому человеку тяжело устоять в современном мире, ему действительно тяжело жить.
— Как можно оградить себя от этого тлетворного влияния?
— Только одним способом: отдать свое сердце Богу. Быть с Ним. Ведь Он и пришел на землю для того, чтобы спасти нас от этих искушений. Только личное общение с Богом через молитву и участие в церковных Таинствах может оградить нас от беды. Заметьте, не общение с духовником, не общение со старцем, а именно общение со Христом. Вот что может спасти человека.
— Владыка, как Вы оцениваете духовный потенциал современной молодежи?
— Вы знаете, когда рождается ребенок, то мы всегда видим в нем некий потенциал. Господь ставит нам ребенка в пример, и мы всегда любим детей, тянемся к ним. Господь, создавая человека, вкладывает в него некие потенциальные свойства: любить, быть добрым, сочувствовать. И в молодежи очень многие из этих качеств сохраняются. Меня больше пугают зрелые люди, потому что они не могут воспитать ту самую молодежь, они не знают, что ей нужно и можно преподать. И вопрос тут не в том, какая молодежь, а в том, кто ею занимается. Молодежь — это некий неустоявшийся неперебродивший материал. Конечно, молодые люди проходят через искушения, конечно, они проходят через трудности, но если их любить, если с ними заниматься, то мы не потеряем тот самый вложенный Богом потенциал. Не надо забывать, что сегодняшние повзрослевшие дети росли во времена, когда все активно менялось, во времена, когда утратились традиции, не было ориентиров. Нынешние соблазны расставлены на каждом шагу живыми людьми. Если раньше это делал дьявол, то сейчас люди занимаются растлением по доброй воле. Оставаться чистым молодому человеку сейчас очень трудно. Поэтому молодежь нуждается в помощи, поддержке, заботе.
— А как, на Ваш взгляд, можно положительно повлиять на молодого человека и заинтересовать его церковной жизнью?
— Мне думается, человеку нужно помочь найти радость в жизни, помочь найти счастье. А счастье это не удовольствие, не удовлетворение своих желаний, это что-то другое. Служение добротой и милосердием, в частности, тоже привлекает молодых людей. К нам часто приходят люди, которые не знают, что такое богослужение, не знают молитв, бывают даже некрещеные, но у них сохранилась доброта в сердце и они хотят кому-нибудь помогать. И когда Церковь занимается этими делами, то они приобщаются к ней и находят в этом утешение, радость. Очень точно писал архиепископу Никону (Рождественскому) святитель Николай Японский: «Чтобы проповедать Христа, сначала надо полюбить того, кому хочешь говорить о Нем, потом добиться, чтобы он полюбил тебя и лишь потом говорить ему о Христе».
А если просто с высоты своего знания и «избранничества» учить человека каким-то истинам, то произойдет лишь отторжение, и ничего больше. Нельзя морализаторствовать с молодыми людьми — «пойди туда, не делай этого». Это же не армия, это живой человек. Ему осторожно надо показать красоту богослужения. Если он ищет любви, пусть участвует в делах милосердия, если он ищет острых ощущений, пусть помогает бездомным, отправляется в походы, если он интеллектуал и жаждет знаний, пусть познакомится с православной догматикой, с трудами святителя Григория Богослова. Богословие — это великая наука, великая. Нужно приобщить человека к высотам православной мысли. Если человек творческий, пусть пишет стихи, статьи о нуждающихся, если он человек искусства, пусть изучает иконопись, церковную архитектуру. Можно показать человеку красоту богослужебных текстов, они же прекрасны, их просто нужно помочь понять. Если человек музыкально одарен, нужно приобщить его к духовной музыке, уверен, он будет сильно увлечен ей, нужно поставить его на клирос, и человек полюбит это делание. Ко всему нужен подход, и этот подход должен быть с любовью и разумением.
— Что бы Вы посоветовали современным молодым семьям?
— Я бы посоветовал им не бояться рожать побольше детей. Не нужно бояться многодетности, потому что это счастье! А если им нужна помощь, то пусть обращаются к нам в службу «Милосердие», мы готовы помогать семьям, которые испытывают трудности. Многодетность — это трудная, но радость! Если в семье будет много детей, то, конечно, будет трудно, но обязательно будет и хорошо, и счастливо!
Беседовала Елена Волкова
-
СПАСИТЕЛЬНАЯ НАСТОЙЧИВОСТЬ РЕТРОГРАДОВ-ЦЕРКОВНИКОВ
О новом дне памяти святых Петра и Февронии
Священный Синод Русской Православной Церкви установил дополнительный день празднования памяти святых благоверных князя Петра, в иночестве Давида, и княгини Февронии, в иночестве Евфросинии, Муромских чудотворцев, – в воскресный день, предшествующий 19 сентября (6 сентября по ст.ст.). Мы обратились к протоиерею Александру Лебедеву, настоятелю вологодского храма Покрова Пресвятой Богородицы (что «на Торгу»), с некоторыми вопросами, касающимися такого – повышенного – внимания Русской Церкви к почитанию этих святых – покровителей семьи.
Святые Петр и Феврония. Художник: Александр Простев– Отец Александр, чем вызвано установление второго праздника в честь святых покровителей семьи? Одного праздника мало, или все дело в том, что приходится он на пост?
– В общем, да, всё примерно так и есть. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2–4 февраля 2011 года поручил Синодальной богослужебной комиссии «рассмотреть вопрос о дополнительной дате празднования памяти святых благоверных князя Петра и княгини Февронии Муромских, имея в виду желание многих христиан вступить в церковный брак в день почитания этих покровителей супружества». Так что можно с уверенностью сказать, что, устанавливая это празднование, Церковь пошла навстречу желанию церковного народа. Дело в том, что во время постов венчание, по церковному уставу, не совершается. Справедливо считается, что аскетические усилия и воздержание от увеселений в постное время не очень согласуются со свадебными радостями.
Люди, создавая семью, осознают, что идут на очень важный шаг, отдают себе отчет, что брак – дело не только радостное, но и трудное; люди ищут помощи в своей семейной жизни, в построении правильных отношений. Именно отсюда возникает желание вступить в брак в день памяти святых покровителей брака – молиться в этот день святым Петру и Февронии. Своей благочестивой жизнью они показали образец таких семейных отношений, которые даже в самых тяжелых обстоятельствах делают возможным мир, спокойствие и супружеское счастье. Они пронесли любовь друг к другу через все жизненные испытания. Поэтому к этим святым супругам обращаются с молитвой о семейном благополучии, взаимопонимании между супругами и о покровительстве в семейной жизни.
– Почему, кстати, именно 19 сентября, а не в другой какой-то день?
– Синодальное решение говорит не о 19-м числе, а о воскресном дне, предшествующем ему. Воскресенье, конечно, выбрано не случайно. Венчание не совершается не только во время многодневных постов, но и накануне постных дней (среда и пятница), а также накануне воскресных и праздничных дней, в которые нужно дать место радости духовной, а не телесной. Так как 19 сентября может выпадать и на предвоскресные, и на предпостные дни, выбран стопроцентно венчальный вариант – воскресенье. А дата привлекла внимание тем, что в этот день в 1992 году состоялось перенесение мощей святых Петра и Февронии. После революции мощи этих святых постигла участь многих святынь: в 1921 году они были изъяты и перевезены в местный краеведческий музей, где были выставлены в антирелигиозном отделе для всеобщего обозрения. В 1970-х годах гробница с мощами святых Петра и Февронии вместе с гробницами других муромских святых была убрана в хранилище, где и находилась до начала 1989 года. Затем гробницы с мощами Муромских чудотворцев были возвращены Русской Православной Церкви. Тогда в Муроме был открыт лишь один православный храм – Благовещенский собор бывшего мужского монастыря, в котором и были положены мощи. В 1992 году мощи муромских святых были торжественно перенесены из Благовещенского храма в первый возрожденный во Владимиро-Суздальской епархии Свято-Троицкий женский епархиальный монастырь, где находятся и поныне.
– Да что вы, христиане, все о семье да о семье! Сейчас прогрессивные люди за права гомо-, лесби-, транс- и прочих ущемленных борются, а вы, отсталые церковники, в позавчерашнем веке живете, всё о семье талдычите. Смысл вашей настойчивости в чем?
– Настойчивость христиан объясняется неизменностью нашей веры. Мы талдычили, талдычим и будем талдычить одно и то же: заповедь Божия – путь к жизни, а нарушение заповеди, грех, извращение – путь к смерти. Неважно, какой век на дворе, неважно, что считают прогрессивным, а что – «отстойным», вообще ничто не важно, кроме одного: заповедь Божия – истина. История учит (конечно, тех, кто способен воспринять ее уроки), что расцвет извращений, толерантное отношение к тому, что сейчас объединяет гомо-, лесби- и трансменьшинства, – предвестники близкой гибели цивилизации. Это не прогресс, это уже было, это уже проходили, достаточно вспомнить конец Римской империи, который сопровождался расцветом и гомо-, и лесби-. К чему это привело? Пришли примитивные варвары и вырезали утонченных, прогрессивных и толерантных римлян. Уничтожили как государство и как культурную традицию. И если цивилизационные основы Римской империи возродились в Европе, то только благодаря христианству, которое легло на души варваров – франков, германцев, англов и прочих – и сделало их способными воспринять принципы человеческого общежития, основанного на понятии закона. Давнишние варвары, а ныне просвещенные европейцы в силу своей толерантности могут повторить путь когда-то поверженных ими римлян – они будут вытеснены на обочину жизни какими-нибудь варварами наших дней. Вытеснены и цивилизационно, и физически. Это если говорить глобально. А если переходить на личности, то всякий творящий «прогрессивные» мерзости сеет смерть в свою душу и тело, а всякий пропагандирующий эти мерзости – сеет смерть еще и вокруг себя. Семена эти прорастают, разлагая человека еще прижизненно и готовя вечную муку посмертно. Христиане настаивают, что не в этом состоит счастье человеческой жизни. Есть смысл в такой настойчивости? Думаю, да!
– Думаете, хоть чего-нибудь добьетесь?
– Конечно, добьемся. Тот, кто способен воспринять смысл христианского послания, будет предупрежден об опасности и, возможно, сможет ее избежать, а это уже полпути к настоящему человеческому счастью: любить ближнего настолько, чтобы быть с ним одним целым. Такое возможно только в семье, в которой, по слову Христа, «уже не двое, но одна плоть» (Мф. 19: 6).
Со священником Александром Лебедевым
беседовал Петр Давыдов
-
Из ДОКЛАДа СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА КИРИЛЛА НА АРХИЕРЕЙСКОМ СОБОРЕ
Миссия Церкви может и должна быть широко распространена в интернет-пространстве. Блоги, социальные сети — все это дает новые возможности для христианского свидетельства. Не присутствовать там — значит, расписаться в собственной беспомощности и нерадении о спасении собратьев. Сейчас, когда к церковной жизни в социальных медиа проявляется огромный интерес, пусть и не всегда здоровый, наш долг — обратить его во благо, создать условия для того, чтобы молодежь знала о Христе, знала правду о жизни людей Церкви. Это большая и кропотливая работа, к которой мы все призваны. Вместе с тем Церковь живет не в виртуальном, а в реальном мире, в котором творятся добрые дела, проявляется пастырское участие и любовь, в котором, наконец, совершается Божественная литургия. Образ человека, который живет преимущественно в медийном пространстве, — далек от христианского идеала. Красоту Божьего мира не может заменить искусственно созданное людьми пространство для коммуникаций. Это замечание я обращаю и к пастырям, которым Интернет подчас заменяет реальное общение с паствой. Виртуальная миссия не может подменять собой приходскую работу, но должна лишь ее дополнять.
-
Я вспоминаю о былом,
И думы тяжело ложатся.
Перебивает мысль псалом,
Слова его как снег кружатся.
Что толку,было и прошло,
Но что-то отпустить не может.
Возможно время не пришло,
Уйдет,когда Господь положит.
Смотрю с надеждою вперед,
Но тяготит свинцово память.
Не как не растопить тот лед,
Снега былые все не тают.
Весны великой ждет душа,
Стремится,жаждет воскресенья.
В смирении память хороша,
Чтоб удержать от вознесенья.
Господь все изменил, храня,
И нет давно того,что было.
Я знаю,Бог простил меня,
Но я себя простить не в силах.
-
Православный в соцсетях. Опыт священника Святослава Шевченко
Куда уходит время в социальных сетях? Банить кого-то в фейсбуке — это грех? А если ли вообще какие-то специфические «интернетные» грехи? Можно ли воспринимать фейсбук как платформу для проповеди? О своем опыте общения в интернете рассказывает руководитель отдела по связям с общественностью Благовещенской епархии священник Святослав Шевченко.
В интернете я начал активно присутствовать с 2002 года. Сначала освоил региональные ресурсы в виде различных форумов, а затем принялся за блогосферу российского масштаба. И пошло-поехало…
— В каких социальных сетях у вас есть аккаунты?
— У меня открыты аккаунты во всех популярных социальных сетях. Это Фейсбук, Твиттер, Вконтакте, Одноклассники, Мой мир, Я.ру, Гугл-плюс и Живой журнал. Не случайно включил блогоплатформу Livejournal в список соцсетей, поскольку она в полной мере выполняет функции социальных связей. Каждая из перечисленных площадок имеет свою специфику. Например, в Одноклассниках общаюсь в основном с одноклассниками и однокашниками по университету. Кстати, это первая соцсеть, в которой у меня появилась своя страница. Остальные платформы, честно признаюсь, открыл, чтобы через них посредством кросспостинга транслировать свои записи из ЖЖ.
В Живой журнал я пришел делиться своими мыслями, которые буквально разрывали меня изнутри. Страницу в ЖЖ открыл после опыта форумной жизни на портале kuraev.ru, где являюсь глобальным модератором. Там отец Андрей Кураев доверил мне реализовать на его форуме проект «Бюро православных идей». Постепенно появилась внутренняя потребность открытия своего блога. Тем более, коллеги по модераторскому корпусу в ЖЖ таковые уже имели.
Затем, обосновавшись в «уютной жэжэшечке», узнал о массовом исходе православных блогеров в Фейсбук. Мне ничего не оставалось, как только усилить там свое личное присутствие. Ведь для меня главное в интернете — живое общение, обмен мыслями с близкими по духу людьми.
Твиттер начал осваивать, как только понял, что в нем сидит львиная доля амурских журналистов, а мне, как руководителю епархиальной пресс-службы грех было не воспользоваться этой трибуной. Вконтакте стал для меня ближе совсем недавно.
— Много говорится об Интернете как месте проповеди. Используют ли православные священники свои аккаунты для проповеди?
— О том, что присутствие православных священников в сети очень востребовано, узнал очень скоро. Как только у меня появился Мэйл.Агент с привязкой к мэйловской соцсети «Мой мир» — ко мне стали стучаться пользователи, прознав, что я священнослужитель. Хотя тогда был еще диаконом. Мне стали задавать различные жизненные вопросы: по темам от «парень в армию ушел» до «меня бросил муж». По мере своего духовного разумения старался всем отвечать.
А также через систему личных сообщений ко мне посыпались вопросы в Одноклассниках. Кого-то мирил с парнем, кого-то отговаривал от аборта, суицида. Честно признаться, доподлинно не знаю результатов моих потуг.
Мое интернет-общение вышло на новый уровень, когда в ЖЖ у меня стало прибавляться читателей. Главной целью моего там пребывания стало желание показать, как работает мысль православного христианина, а также была и подспудная задача: представить альтернативную точку зрения на события, происходящие в России и мире. Хотелось разбавить похабщину и нецензурщину, распространенные в сети, духовно-нравственной тематикой.
Позже до меня дошло, что Живой журнал давно превратился в социальные средства массовой информации. Это случилось, когда мои посты в блоге стали сначала публиковать местные СМИ, а затем такие электронные таблоиды, как Лента.ру, Взгляд.ру, Аргументы и факты, Дейта.ру, Город 812, SmartNews, Грани.ру и другие
А однажды я опубликовался в сообществе «Один мой день», где рассказал об одном своем богослужебном дне. Запись вышла в топ рейтинга Livejournal. И что удивительно, в большинстве своем комментарии были положительные. Многие из прочитавших мой пост добавили меня в друзья и стали обращаться с жизненными проблемами в личку.
На V фестивале православных СМИ
«Вера и Слово» познакомился с руководителем проекта «Батюшки онлайн» в соцсети Вконтакте Надеждой Земсковой. Она пригласила меня принять в нем участие. Теперь для меня еще и Вконтакте стала реальной площадкой для проповеди. А недавно оказался приглашенным тренером в социальном сообществе «Марта-клуб», где вместе с коллегами имею честь вести проект «Воскресная школа онлайн».— Надо ли вводить интернет-грехи в общий чин исповеди? Если да — то какие?
— Грехов, которые появились с развитием интернета, действительно, немало. В первую очередь, это тщеславие, которое обуревает любого блогера или пользователя соцсетей, когда он высказывает свои мысли на широкую аудиторию.
В отдельную категорию нужно выделить
интернет-зависимость, которая приравнивается к праздному времяпрепровождению. Эта зараза как снежный ком наматывает на себя невнимание к воспитанию детей, неисполнение обязанностей по дому и даже семейные скандалы на этой почве. Плюс ко всему, просиживание часами за компьютером влечет за собой хронический недосып, и как последствие — раздражительность и быструю утомляемость на работе.
gettyimages.com
Кроме этого, почему-то некоторые не считают грехом оскорбительные слова в виртуальном пространстве. Полная безнаказанность пользователя, скрывающегося за ником и аватаром, порождает иллюзию вседозволенности. Увы, к сожалению, такое случается и с православными людьми.
Нередко мы можем и нечаянно обидеть человека своими высказываниями. Это обусловлено еще и тем, что собеседник не видит нашего лица и не слышит тональности нашего голоса. К сожалению, смайлики тоже не всегда решают эту проблему. Двоеточие и закрывающую скобочку оппонент может воспринять как насмешку, издевательство.
В связи с этим, пытаюсь пользоваться правилами, которые для себя определил при общении в интернете:
1. Перед написанием важных сообщений или комментариев стараюсь прочитать краткую молитву и перекреститься;
2. В интернет-пространстве пытаюсь писать только то, что смогу сказать человеку лично в глаза при встрече;
3. Стараюсь общаться в интернете максимально искренно, насколько это возможно. Поскольку любая фальшь сведет на нет доверие собеседника;
4. Пытаюсь не отвечать сразу на оскорбительные выпады. Даю время своим эмоциям остынуть, и только спустя какой-то период пишу спокойный и взвешенный ответ. Нередко выпады и вовсе стоит проигнорировать;
5. В случае, если мое мнение по какому-то вопросу изменилось — не стесняюсь это признать. Людям свойственно взрослеть не только телом, но и мировоззрением;
6. Если чувствую, что в чем-то был неправ, то стараюсь заставить себя в этом признаться. Ведь человеку свойственно ошибаться;
7. Если чувствую, что кого-то в сети явно обидел, то пытаюсь найти в себе силы попросить прощения. Пусть не сразу, но обязательно примириться.
— Банить человека — грех? Просить ли у него прощения?
— Вообще, сам редко отправляю в бан-лист. Только в случае, если пользователь перешел границы дозволенного. Для меня это — откровенное хамство, нецензурщина и оскорбление того, что для меня свято. В этом случаю баню без угрызений совести. На мой взгляд, это тоже самое, что закрыть дверь в свой дом перед носом наглого грубияна. И нет в этом никакого греха.
Желание прекратить общение с неприятным человеком, для которого нет ничего святого, вполне естественно. А вот вопрос относительно того, чтобы просить прощения в таких ситуациях нужно целиком доверять своей совести. И не нужно исключать возможность того, что благородный порыв может превратиться в евангельский «бисер», при метании которого перед «свиньями» может их разозлить.
— Куда уходит время в фейсбуке? И как лично Вы с этим боретесь?
— Время в социальных сетях, в том же Фейсбуке, уходит на чтение километровой ленты своих друзей. Потребление многотонного объема информации занимает основное время. Начинаешь прыгать по многочисленным ссылкам и уходишь в непрекрасное далеко действительности.
Кто-то купил туфли, кто-то варит борщ, кто-то умер, кто-то родился… Приходится пропускать через себя сотни чужих жизней. Ощущение после чтения френд-лент выразил в фантасмагории, которую выложил в Твиттере в уходящем 2012-м году:
«2092 год. Люди сходят с ума от биотвиттеров, вживленных в мозг. В живых остаются носители биогаджетов с наименьшим количеством фолловеров».
Хотя, бывает, попадается и полезная информация, из которой словно из отдельных пазлов складывается твое мировоззрение, точка зрения на то или иное событие. Наверное, не будет большим преувеличением, если скажу, что сегодня социальные сети нас формируют. Именно поэтому так важна проповедь в сетях.
Бороться с «зависанием» в соцсетях нужно таким же способом, как с любой другой страстью — через личный подвиг. Определить себе время пребывания в интернете и заставить себя по истечении этого периода выключить компьютер. Ну, и конечно, просить у Бога помощи в этом.
-
КОММУНИКАБЕЛЬНОСТЬ И ПРЕПОДОБНЫЙ АГАФОН
Почти всё в жизни происходит постепенно. Постепенно складывается наше мировоззрение. Постепенно оно меняется. Постепенно мы приучаемся к добру или злу. Постепенно мы привыкаем к новой обстановке и новым людям.
В наше время коммуникабельность считается хорошим и полезным качеством для человека любой профессии. Как здорово – не теряться и чувствовать себя как рыба в воде в любом окружении! Как здорово – с любым человеком быстро находить общий язык и темы для общения! И в принципе все мы более или менее коммуникабельны.
Всем знакомо ощущение неловкости, когда первый раз приходишь на работу в незнакомый коллектив. Потом потихоньку начинаешь узнавать сотрудников и налаживать контакты. И с каким облегчением находишь общие точки соприкосновения. Как приятно, когда кто-то в незнакомом коллективе протягивает руку и помогает освоиться, первый заводит беседу и непринужденно знакомит со всеми. Бывает, вчера еще стеснялся спросить, сколько времени, а сегодня – и шутишь, и угощаешь обедом, а завтра – уже друзья. Бывает, еще вчера извинялся, что дотронулся рукавом до рукава, а сегодня уже пьем на брудершафт, а завтра игриво похлопываем друг друга по плечам (и другим местам) и подшучиваем друг над другом.
Коммуникабельность, и вправду, прекрасная вещь. Вот человек уверовал в Бога. Приходит в храм «с нуля». Первым делом учится изображать крестное знамение, писать записочки и ставить свечки. Общительный вне храма человек и в храме быстро узнает, что в свечном киоске работает матушка Зинаида, что у батюшки трое детей, что регента зовут Игорь и т.д. и т.п. Общительный человек быстро узнает, когда в храме престольный праздник и что это такое, какую книжку надо читать в первую очередь, где и когда и какие поклоны совершать, что есть и что не есть в пост. Общительный человек в храме быстро знакомится с постоянными прихожанами и становится своим – в «доску» православным. Через полгода поклоны перед иконами становятся не такими глубокими, а улыбки при встрече со знакомыми – гораздо более широкими. Казалось бы, еще недавно извинялся перед всеми за какие-то пустяки, но теперь мы – братья и сестры, а поэтому можно, как и на работе, игриво похлопывать друг друга по плечам и подшучивать друг над другом.
Когда же мы перестанем тащить в храм наши дурные светские привычки? Если мы не чувствуем в себе, что умерли для мира, то должны почувствовать хотя бы, что Церковь – мертва для мира, и мы должны оставить мир за церковной оградой, при входе в храм. Храм – не офис и не цех, а отношения духовной близости – это отношения совсем не светского раута и не панибратского неформального общения. Почему мы уверены, что если мы вместе ходим в один храм, то можно подшучивать друг над другом или друг друга обличать и наставлять? Обязанность обличать и наставлять в Церкви принадлежит священству. Причем принадлежит благодатно, наитием Духа Святого, ибо не человеческое это дело.
Во-первых, мы ошибаемся, когда думаем, что отношения людей в Церкви должны быть похожи на хорошие отношения вне ее. Отношения в Церкви – совершенноиные. Во-вторых, мы ошибаемся, когда думаем, что чем больше мы ходим в храм, тем более свободно можем себя там вести. Чем больше мы ходим в храм – тем меньше нас там должно быть видно и слышно – вследствие крайнего смирения перед святыней Божией.
Мне кажется, во многих отношениях между верующими должна сохраняться дистанция. Это не значит, что мы должны быть чужими друг другу, а значит, что должны с таким почтением относиться к «брату», как будто встретили его только что, как будто это малознакомый нам человек. Вот как иллюстрирует это патерик:
«Спросил брат у аввы Агафона: я хочу жить с братиями – скажи мне, как жить с ними? Старец отвечал ему: как в первый день, когда придешь к ним, так и во все дни твои веди себя пред ними как странник и не будь вольным в обращении. Авва Макарий спросил его: что же бывает от вольного обращения? Старец отвечал ему: вольность подобна сильному жгучему ветру, который если подует, то все бегут от него, он портит и плод на деревах. Нет другой страсти вреднее вольности – она мать всем страстям. Потому подвижнику не должно быть вольным, хотя бы он и один был в келье».
Часто мы путаем духовную любовь с фамильярностью, и кажется, что короткое обращение – от любви. Как раз от этого и предостерегает преподобный Агафон. Его совет превосходен. Незнакомцу практически никогда не ответишь нагло, резко, не пренебрежешь его словами, всегда будешь вести себя учтиво и обходительно. Реальность жизни такова, что больше всего мы грубим тех, с кем находимся в наиболее близких отношениях. В первую очередь – это супруги, родители, дети. Потом – друзья, коллеги.
Деревенские люди еще середины прошлого века чувствовали необходимость такой дистанции генетически. Как рассказывала мне одна бабушка, моя прихожанка, даже в ее семье ХХ века было принято, что дети называли мать с отцом на «вы». Когда она выросла и сама стала матерью, ее мама разрешила обращаться к ней на «ты», но братья называли маму на «вы» до самой смерти. К ее чести сказать, она так воспитала своих детей, что ее взрослый сын, сам уже отец троих детей, образованный москвич, до сих пор называет свою престарелую маму на «вы». Есть в этом нечто трогательное… Но и не только. Еще в этом – некая торжественность, почтительность и трепет. Недаром этой же дистанции в какой-то мере требует Священное Писание, в особенности в отношениях родителей к детям. Вспомним эти золотые слова, которые склонны забывать в первую очередь бабушки: «Лелей дитя, и оно устрашит тебя; играй с ним, и оно опечалит тебя. Не смейся с ним, чтобы не горевать с ним и после не скрежетать зубами своими» (Сир. 30: 9–10). Вообще Книга Иисуса, сына Сирахова, – кладезь премудрости, а стихи 1–13 главы 30-й нужно заучивать наизусть всем родителям. Идея этих строк не в том, чтобы воспитывать ребенка, как в колонии строгого режима, а в том именно, чтобы ребенок никогда не забывался, кто – он, а кто – мама и папа. Конечно, можно и поиграть с ребенком, и посмеяться. Опасно, когда родитель только играет и смеется с дитятей, так что ребенок уже воспринимает родителя не как авторитет власти, а как своего приятеля-сверстника.
Однако от этой прекрасной картины я хочу перевести ваш взгляд на еще более превосходную. Обратим взоры к XIX и XVIII векам и даже более ранним. Посмотрим на взаимное общение не только отцов и детей, но даже – мужа и жены. Во многих семьях супруги называли друг друга по имени и отчеству, причем не только в присутствии других людей, но и наедине. Об этом свидетельствуют многие русские писатели – как светские, так и церковные. Конечно, это не говорит о том, что во всех этих семьях были идеальные отношения. Но всё же обращение к родному человеку на «вы» имеет цель именно образования почтительной дистанции. Не эта ли дистанция была в отношениях Авраама и Сарры, когда они называли друг друга «господин» и «госпожа» (см.: Быт. 18: 12)? Так же называли друг друга святые благоверные супруги князья Петр и Феврония, святые князь-мученик Михаил Тверской и его супруга преподобная Анна Кашинская (см. их жития) и другие. Казалось бы, как можно «плоть от плоти» своей называть на «вы»? Но с другой стороны, если мы называем на «вы» какую-нибудь незнакомую Марью Ивановну, то не тем ли более должны уважать собственную жену (или мужа)?
В наш век тотальной коммуникабельности всё это просто немыслимо. В советском фильме «Ключ без права передачи» учитель литературы спрашивает у детей, что бы они сказали всему человечеству, если бы имели возможность сделать объявлениевсем. И дети начинают фантазировать. Сегодня не надо фантазировать. Нажал кнопки – и весь мир слышит и видит всё, что ты хочешь сказать. А особенный «драйв» создает возможность сказать всё это анонимно. Это стало уже просто манией какой-то – похулиганить, написать гениальное «здесь был Вася» на форуме и отключиться с чувством выполненного долга. Тут рушатся вообще все мыслимые дистанции. Зачастую тем людям, при встрече с которыми на улице молчали бы в тряпочку, в интернет-пространстве мы готовы «бесстрашно» сказать всё. Трудно диагностировать эту болезненную склонность. Это такое хамство? Или трусость? Или мания величия?
Меня забавляет: читаешь проповедь священника, спускаешься на комментарии – и, о чудо! Миряне (а может, вообще люди, далекие от Церкви?) под статьей пишут священнику, что нужно начинать с себя всё это исполнять или вовсе наставляют священнослужителя, как правильно жить по-христиански. Это, конечно же, всегда свидетельствует о «подлинном» смирении. Почему мы и в храме так не делаем? Произносит священник проповедь после Литургии, тут нам пришла в голову светлая мысль – и бегом на амвон: озвучить свой «пост». Может, смущает сакральное пространство храма?
Некоторых из моих прихожан отнюдь не смущает. И когда им на исповеди делаешь замечание или наставление, бывает, что не в меру смиренный ученик Христов с кротким видом перебивает пастыря и говорит, что нужно исполнять ему, священнику. Тогда, естественно, напрашивается вопрос: кто к кому пришел на исповедь?
Век коммуникабельности вынуждает нас забывать или игнорировать слова Священного Писания. Давайте вместе вспомним хорошо забытое. «Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению, ибо все мы много согрешаем» (Иак. 3: 1–2). Я благовествую только лишь потому, что на то поставлен. Я – священник. И если бы не был им, то не дерзал бы свое человеческое слово обращать для назидания других.
Есть, видимо, некая мера церковности, которая заставляет человека умолкать в присутствии священника, а священника – в присутствии епископа. Это чувство плохо поддается определению, но оно существует. Именно оно заставляет после хиротонии обращаться к новопоставленному только с наименованием «отец» или «батюшка», а к его супруге со словом «матушка». И меня смущают люди, которые спрашивают у меня, как ко мне обращаться вне храма. Как будто священный сан снимается и одевается, как рубашка! Но еще более меня смущают священнослужители, которые сами просят называть их просто по имени, когда они без подрясника. И когда кто-то, особенно верующие люди, меня называют просто «Сергей», я чувствую себя оплеванным. Точнее – даже не себя, а священнический сан. И это действительно плевок – в Таинство Священства, в мистическое апостольское рукоположение. Когда Дух Святой сходит на хиротонисуемого, упраздняется всё просто человеческое. Больше это уже не просто мужчина, но носитель благодати. И с этих пор нет уже ни приятелей и подружек, ни сыновей и дочерей, ни братьев и сестер, ни зятьев и невесток, а «батюшка» и «матушка». Только для их малолетних детей они – папа и мама, да и то пока не придут в совершенный возраст. Я подозреваю, что мои слова многих смутят, но так должно быть. Как прекрасно говорит преподобный Ефрем Сирин: «Почти иерея, исполняя заповедь Христову, в которой сказано: кто принимает пророка с радостью, во имя пророка, получит награду пророка (Мф. 10: 41)».
Должно быть, я не в меру стеснительный, но, хоть я и сам священник, для меня – великая проблема обращаться к другому собрату-священнику на «ты», даже если я его хорошо знаю. И свою супругу я хоть и не называю на «вы» (виноват все-таки век коммуникабельности!), но величаю «матушкой» даже дома. И она в ответ также называет меня «батюшка»…
Я не призываю вас, дорогие читатели, после прочтения этой статьи под каждым словом священника писать «одобрямс!» Так можно одобрить и откровенную ересь. Я, как всегда, призываю к рассуждению: каждое слово священнослужителя должно проверяться разумом Священного Писания и святых отцов. Но если уж нам приходится общаться в интернет-пространстве, то, по слову преподобного Агафона, не будем чувствовать себя вольным, даже когда в одиночестве своей «кельи» склонились над клавиатурой. Веди себя как в первый день знакомства – как перед реальными людьми, так и перед виртуальными. А если уж приходится сказать кому-то слово обличения, то будем стараться говорить его так, как советует апостол Павел своему ученику Титу: «Во всем показывай в себе образец добрых дел, в учительстве чистоту, степенность, неповрежденность, слово здравое, неукоризненное, чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого» (Тит. 2: 7–8). Аминь.
-
Сегодня Алексей выложил в чате ссылку с замечательным,на мой взгляд,рассказом одного,не известного мне батюшки.Мне подумалось,что может быть есть смысл открыть тему,в которой можно будет размещать то,что говорят и пишут для нас наши священники...
обними меня
Так сложились обстоятельства, что эта тема последний месяц - полтора, для меня одна из главных. Конечно, она содержит в себе мало позитива. Но это тоже жизнь, и этого этапа никто из нас, увы, не минует.
«Обними меня».
Утро понедельника. Веду машину, а перед глазами всё стоит вчерашний день. После литургии ездил причащать умирающих. Сперва отправился к Алексею. На днях в храм приходила его жена. В угол забилась и плачет, боится и не знает как подойти к священнику. А я её помню, мы с ней когда-то на заводе вместе работали.
- Таня, что случилось?
- Батюшка, Алексей, мой муж, умирает. Из областного онкоцентра нас выписали ещё в конце того года. Доктора руками развели, мол, простите, мы ничем не можем вам помочь. С тех пор так и живём. Алёша угасает, а я с ним рядом. Мне о моей беде не с кем и поделиться, мы приезжие, родные далеко. И хочется душу с кем – нибудь отвести, да только люди меня чураются. Бояться мою беду в свой дом пускать. Лёша забудется, а я выйду вечером и брожу по улицам одна. Хожу и плачу и только слежу, что бы мне как той собаке на луну не завыть.
Сейчас уже запах от него идёт невозможный, изнутри разлагается человек. Я что хочу, Алёша просит его причастить, и вообще сделать всё что положено, говорит, по-человечески уходить надо, как деды и прадеды.
Я пришёл, и мы долго с ним разговаривали. Потом соборовал. Двери к нему в комнату и на лоджию была раскрыты, и если стоять от него метра за два, то терпимо. Но как только принимая исповедь, я закрыл дверь в комнату, сразу почувствовал тошнотворный запах гниющей человеческой плоти. Он такой специфически сладковатый, его ни с чем не спутаешь. Человек плохо пахнет.
Я причастил его и сказал:
- Алексей, умирать не бойся, теперь ты не один, теперь ты с Богом. С этого дня я буду молиться о тебе, и ты тоже молись.
Он тянется к тумбочке, берёт листок бумаги и подаёт мне. На нём неровным почерком человека, больше привыкшего сжимать в руках баранку тяжёлого «Камаза», чем держать авторучку, была записана молитва Господня.
- Я и не боюсь. Вот, это я сам написал и теперь читаю. С Богом на самом деле, не страшно.
Затем я сел на велосипед и отправился к своему другу. Он болеет уже несколько лет, делали две операции, но коварная болезнь пробралась в кости позвоночника и теперь он медленно уходит. Уже несколько месяцев его не покидают тяжелейшие боли. Сперва он прекратил спать лёжа, бодрствуя ночи напролёт. Под утро забудется на пару часов, тем и обходился. Теперь у него нет и этих часов. Боль с неумолимой периодичностью пронзает тело, точно шпагой, испытывая его на прочность. Поначалу боль глушили болеутоляющими, сперва менее сильными, потом уколами промедола. Но вот уже больше недели боль не умолкает ни на минуту. Не помогает и промедол.
Наконец сделали укол морфина.
- Как ты, всё так же больно?
- Нет, боль отошла, но далеко не уходит. Стоит в полуметре от меня и смотрит. Вот, теперь наконец ушла, я её больше не вижу. Можно я немного посплю?
Каждое воскресенье я прихожу к нему домой и причащаю. Раньше мы о чём-то разговаривали, теперь нет. Причащаю и ухожу. Ухожу с чувством глубокой вины перед ним, перед его болью, и тем что не могу помочь.
Вчера собираюсь уходить, а он зовёт меня и протягивает деньги. А я за причастие денег не беру.
- Возьми, не отказывай. Я знаю, ты можешь помолиться, чтобы я наконец умер. Попроси, сил больше нет.
Еду и вспоминаю вчерашний день. Вроде день как день, их много таких встреч. Когда человеку хорошо, он священника не зовёт. Когда с тобой всё в порядке, Бог не нужен. Тогда почему так тяжело на душе? Может от того, что за последних два месяца я проводил в последний путь так много тех, кого знал долгие годы, с кем дружил и вместе растил детей. Думаешь, ладно, они ушли, и тут же на тебе, сразу без передышки узнаёшь о новых страдальцах.
Матушка недовольна. Когда ещё она просила куда-нибудь заехать выпить кофе. А я возвращаюсь в свои мысли и забываю. Наконец уже перед въездом в столицу мы остановились у маленького придорожного ресторанчика «Бургер кинг». Сегодня таких кафешек, торгующих пластиковой едой, полно, зато здесь на одном из прилавков в свободном доступе лежало штук двадцать жёлтых бумажных корон. Я догадался, всё-таки «кинг». Такой неожиданный подарочек для детей.
- Возьми пару штук для девчонок.
Сидим за столиком, пьём кофе. Матушка всё ещё продолжает бурчать. Выждав момент, когда она отвернулась, я незаметно надел на себя корону. Увидев меня с атрибутом абсолютной власти на голове, матушка была вынуждена смириться и замолчать. С королями не поспоришь.
Я протянул ей вторую корону:
- Если хочешь, у тебя есть шанс стать моей королевой.
- Ты знаешь, нет, я уже не ребёнок и в детские игры не играю.
У наших девочек, а конкретнее у Елисаветы, наступил ответственный жизненный этап. Лиса пошла в детский сад, да ещё и на полный рабочий день. Мы успели как раз вовремя, Лиза с мамой только – только вернулись из садика и вышли погулять на детскую площадку.
Я не видел их больше месяца. Малышка вытянулась и, по-моему, похудела. Личико бледное, никак не привыкнет к садиковской каше. Обнял, прижал дитя к себе, и слышу как быстро стучит её сердечко.
Вечером мама укладывает старшенькую, а та её просит:
- Мама, обними меня.
Я слушаю дочку и смотрю в окно дома напротив. В нём горит свет, и я вижу людей сидящих за столом. Как и мы, они ужинают и о чём-то говорят друг с другом. О чём?
Наверно о том же что и мы.
- Она просит, мама, обними меня.
Я продолжаю смотреть в окно дома напротив, оно дрожит и начинает расплываться. Закрываю глаза. Пишут, маленького человечка необходимо своевременно отлучать от груди и приучать к самостоятельности. Может, они и правы, только на самом деле мы приучаем его к одиночеству.
На следующий день я должен был ехать записываться на одном из православных телеканалов. Дело для меня это новое, и потому немного волнительное. Выехал заранее, хотелось погулять по Москве. И ещё я собирался заехать в Новоспасский монастырь, помолиться об Алексее и моём друге, да и не только о них.
Москва мой город, когда-то много лет назад я здесь родился, и первые годы моей жизни прошли в Лефортово. Наверно поэтому я всегда его любил. Москва мне часто снилась, и в моих снах представлялась одним большим Поленовским двориком. Сегодня я редко бываю в столице, теперь это уже не тот город, который я знал и любил.
Долго живя в провинции, в каком-нибудь крошечном посёлке, наподобие нашего, привыкаешь к тому, что все друг дружку знают и при встрече друг друга приветствуют. В Москве никто никого не видит. Я специально всматривался в их лица. В метро, так там вообще все или читают или спят. Конечно, я не Ален Делон, но чтобы вот на тебя смотрели, словно ты прозрачная стена, давно такого не помню.
Я сижу, рядом со мной стоит парень, лет тридцати, и читает что-то из классики. Что именно я никак не мог понять, но обложку этой книги я прекрасно помню по той ещё прежней жизни. Тогда мы ещё ценили книги.
«Граждане пассажиры, просьба уступать места инвалидам и беременным женщинам”. Неожиданно он посмотрел на меня, наверно краем глаза заметив, что я пытаюсь разглядеть название его книги. Первый человек, который за весь день посмотрел мне в глаза. Я спросил его:
- Ты не инвалид?
- Нет.
- Хочешь, я уступлю тебе место?
- Нет.
- Тогда извини.
Люди, живущие в когда-то моём городе, совсем не улыбаются. И даже больше, мне показалось, они друг друга боятся.
Иду по переходу и вижу девушку. Она вместе со всеми спешит в общем людском потоке и разговаривает по телефону. Она идёт и не видит, что сумочка у неё открыта. Любой профессиональный вор при желании в считанные секунды способен изучить её содержимое и утащить всё ценное. Ему достаточно просто пройти мимо, и всё. Потому я и помчался ей вслед:
- Девушка, у вас сумочка открыта!
Я подумал, она сейчас мне улыбнётся в ответ и скажет спасибо, или хотя бы благодарно кивнёт головой. Но девушка, мельком окинув меня тревожным взглядом, прижимает сумочку к груди и бросается бегом по направлению к эскалатору.
Хотя я её понимаю, достаточно просто посмотреть на своё отражение вон, на той же сверкающей в электрическом свете металлической колонне.
Сбавив скорость, чтобы та девочка не подумало будто её преследуют, я тоже ступил на эскалаторную ленту. Воспользовавшись заминкой, какая-то женщина с большим чемоданом успела протиснуться и встать передо мной. Я увидел как по её виску стекает маленькая капелька пота, и подумал, что надо бы помочь.
Внизу, сойдя с эскалатора, женщина что стояла передо мной, обеими руками ухватившись за чемодан, оттащила его в сторону от людского потока.
- Давайте я вам помогу.
Она удивлённо смотрит мне в глаза:
- Не надо.
- Не бойтесь, я просто помогу вам сесть в вагон. Вам же тяжело.
- Не надо, я во всём привыкла полагаться только на себя.
И я отправился дальше. Впереди меня и сзади в разных направлениях движется множество людей. У каждого своё дело, своя проблема и своя беда. И каждый из нас свою беду переживает в одиночку. Почему-то в метро одиночество ощущается особенно остро.
А что делать? Не станешь же о своих проблемах кричать на весь мир. Хотя нет, вон, стоит человек и просит милостыню. На груди у него кусок картона с просьбой о помощи. И я замечаю как не останавливаясь и не сбавляя скорости из общего потока высовывается рука и что-то бросает в его полиэтиленовый стаканчик.
С озабоченными лицами, уставившись в пол, с телефонами в руках и с наушниками в ушах спешит толпа, хотя нет, наверно не толпа. Помню, один из отцов, говоря о множестве людей, называет всех нас просто Адамом.
Перед моими глазами продолжает бежать многоликий Адам. Адам, однажды призванный стать другом Богу. Изгнанный из рая и загнавший себя в преисподнюю метро, он даже неспособен на жалость к самому себе. Спешит несчастный Адам и не понимает, как он несчастен и ещё одинок.
Блудные дети, настрадавшись от страха, боли и одиночества, мы каждый в своё время возвращаемся к Отцу.
Иду по переходу и вспоминаю, что не принял таблетку. Только как её примешь, когда у тебя нет воды. На моё счастье в одном из уголков замечаю крошечное бистро. Отлично, подхожу к продавщице, молодой женщине лет тридцати с европейскими чертами лица.
- Девушка, мне нужно запить таблетку, продайте мне тёплой воды.
Та не отрываясь смотрит мимо меня:
- Не положено.
- Тогда продайте мне его за стоимость стаканчика чая. Только пакетик туда не опускайте.
- Не положено.
- Тогда дайте мне пакетик отдельно, а в стаканчик налейте немножко воды.
- Не положено.
Она всё так же, словно завороженная, продолжает смотреть на бегущую мимо толпу.
Подошла другая продавщица и подала мне полный стакан горячей воды. Меньше не положено. Я расплатился за чай и стал ждать пока вода остынет.
Наконец я приехал на «Пролетарскую» и вышел в город. Однажды я здесь уже был и достаточно хорошо ориентируюсь, чтобы не теряя времени отправиться в Новоспасский монастырь. Да отсюда и идти – то всего два шага. Спускаешься в подземный переход и вот он монастырь.
Иду по переходу, никого. Только на той стороне, почти возле самого выхода лежит большая лохматая собака. Лежит и спит. Я иду, а она не обращает на меня ни малейшего внимания. Подошёл ближе, пригляделся, совсем старая и больная. На шее широкий ошейник. Ого, ошейник в мегаполисе, это такая же охранная грамота что и американский паспорт. Хотя и без ошейника такую никто не тронет, подымать ногу на старика, это же себя не уважать. Я прошёл дальше, тут же забыв про пса.
Войдя в монастырь, немедленно направился в храм. Поднимаюсь по лестнице вверх, и здесь же в притворе вижу чудотворный образ Божией Матери «Всецарица». Прежде я её никогда не видел, потому поразился необычному окладу искусной работы. И ещё удивило, что возле чудотворного образа никого не было. Только одна единственная женщина стояла немного в стороне и читала акафист. Я тоже пристроился у самой стенки напротив образа и стал молиться.
Я просил об Алексее, и конечно о моём друге, и о его просьбе. Вспоминал и других болящих, молился о них. Потом подал записки на литургию и молебен, зажёг свечу и поставил на подсвечник рядом со «Всецарицей». Этим летом мы написал такой же образ для нашей больничной часовни. Вот достроим часовенку и образ Пресвятой в ней поставим.
Хотелось поговорить с кем-нибудь из отцов, попросить их совета, как быть с просьбой моего друга, но никого не встретил. Время поджимало, нужно было идти, я вновь подошёл к иконе, приложился и снова попросил.
Возвращаюсь той же дорогой и вновь спускаюсь в подземный переход. И вновь никого. Пёс всё на том же месте, но уже не спит. Лежит и наблюдает за мной. Я перехватил его взгляд и поразился. На меня смотрела не собака, нет, совсем не собака, а старый мудрый человек. И смотрит он не на меня, а в меня. Да, такой не поведётся на корочку хлеба. Разве что на сосиску, но на сосиску и я бы повёлся. И вообще, порой мне кажется, что я сам похож на такую же собаку, старую опытную, и меня тоже трудно пнуть ногой.
- Понимаешь, друг у меня умирает. Страдает очень, и никак не умрёт. Вчера у меня смерти просил, но ведь я же не Бог, и не решаю кому и когда уходить. А он верит, что я могу помочь. Вот, приезжал к Пречистой, просил молитв.
Я рассказал собаке о последних неделях, о том как терял друзей одного за одним от одной и той же болезни, как всё это время умирал вместе с ними. И ещё о том, что очень устал. А пёс лежал и внимательно слушал. Я ещё подумал, сколько таких историй он выслушивает каждый день, здесь лёжа на полу в подземном переходе, у тех кто, в последней надежде идёт ко «Всецарице».
Рассказал и почувствовал облегчение. Спасибо собака, ты делаешь большое дело.
В здание, где размещается телестудии, я вошёл без опоздания, и поднялся на лифте на пятый этаж. Наверху меня уже встречали. Милая девушка провела в небольшую комнатку и попросила подождать, а чтобы мне не было скучно, предложила кофе с пирогами. Я ел пирожки и ощущал как тревога от предстоящих съёмок постепенно улетучивается.
Вскоре в комнату вошёл человек, с которым мы и должны были вести экранный диалог. Я часто видел его по телевизору, читал его книги, но так вот в живую, ещё не встречался. Он улыбался и очень по-доброму на меня смотрел, и эти глаза мне нравились.
- Как вы находите столицу?
- Замечательно, жизнь бурлит.
Успели где-нибудь побывать?
- Да, в Новоспасском у «Всецарицы». Друг у меня умирает, страдает очень.
Мы помолчали, и он понимающе вздохнул:
- Сегодня рай наполняется онкологическими больными.
Потом продолжил:
- Батюшка, в нашем предварительном разговоре по телефону, когда я спросил, о чём будет наш диалог, вы сказали, что хотите поговорить о маленьком человеке. Я потом думал над вашими словами, маленький человек, это жалкий человек?
- Нет, маленький человек совсем не жалок, просто всякий из нас человек маленький и нуждается в том, чтобы его пожалели. Даже те, кого мы привыкли считать большими, однажды в какой-то момент вновь становятся маленькими, если и нужными, так только своим близким, и тогда они тоже нуждаются в поддержке и сочувствии. Большие люди, даже больше чем маленькие, нуждаются в нашей жалости. Просто об этом они не задумываются.
Когда-то, очень давно, будучи молодым священником, принимал исповедь у одного человека. И чем больше я его слушал, тем больше росло желание взять палку и хорошенько этой палкой его отходить. Время жизни течёт, стареешь и понимаешь, людей не надо ни ругать, ни наказывать, их надо жалеть. Сегодня я просто бы его обнял и пожалел. Такого предназначение священника – жалеть людей.
Порой приходит кто-нибудь к покаянию и просит, батюшка, назначь мне епитимию. А я понимаю, не надо его наказывать, он и так уже себя наказал.
Я что-то такое продолжал ему говорить, а потом вдруг посмотрел на моего собеседника и вдруг увидел в его больших восточных глазах слёзы. Сегодня я уже видел похожий взгляд в подземном переходе недалеко от станции метро «Пролетарская».
Двое прежде незнакомых мне, собака и человек, сегодня выслушали меня и пожалели. А это совсем немало для такого огромного города.
Вечером выхожу из метро и поднимаюсь в автобус. В салоне ещё остаются свободные места, но я не сажусь. Они для тех, кто сегодня целый день работал, и сейчас уставший без ног возвращается домой. Звонок, беру трубку.
- Батюшка, Алёша умер.
- Когда?
- Только что. Весь день он дремал. Потом слышу проснулся и зовёт. Попросил сесть рядом и взял меня за руку. Говорит: «Я сейчас умру. Пожалуйста, не уходи, побудь со мной».
Я слушаю голос в трубке, и на память приходит моя маленькая Лизавета: «Мама, обними меня».
Уже поздно. Сидим с матушкой за столом и пьём чай. Она интересуется, как прошла встреча?
- Прекрасно, хотя поначалу я волновался, всё-таки, не каждый день общаешься с таким человеком. Всё думал, как ко мне отнесутся.
- А он?
- Ты знаешь, в какой-то момент я посмотрел ему в глаза и увидел слёзы.
Матушка понимающе улыбается:
- Ты у меня ещё тот артист, кого хочешь разжалобишь.
Когда я вернулся, Лиса уже спала. Я не успел её поцеловать, а завтра уже ехать домой. Решил встать пораньше и проводить её в садик, когда ещё увидимся. Утром сижу на кухне жду когда она встанет. Тишина, все спят, вставать явно никто не собирается. Вдруг вижу дочку:
- Папуль, ты чего не спишь?
- С Лисой хочу попрощаться. Вчера не получилось.
- Мы сегодня решили сделать ей выходной, какая-то она у нас бледненькая. А ты не сиди, поди подреми ещё немного. Мы скоро встанем и тебя позовём.
Провожали меня всем семейством, правда Лиса с Полинкой деда целовать отказались категорически. Зато как они махали мне в окошко:
- Пока, пока, дедушка! Приезжай!
Две мои маленькие принцессы в смешных бумажных коронах от «Бургер кинг».
-
-
Что творится, форумчане!..(((((
Это не возможно представить,что там сейчас творится...Господи,спаси,сохрани и помилуй!!!
-
ОПУБЛИКОВАНО ВИДЕО: БОЕВИКИ ВТОРГЛИСЬ В МОНАСТЫРЬ СВЯТОЙ ФЕКЛЫ В МААЛЮЛЕ
-
Они своей кровию,своими жизнями,выкупают для нас,у нас же, время на покаяние....Господи,помилуй!
-
Жаль,что я подняла эту тему...
Именно она в моём сознании была олицетворением любви.Осознания того,что ты не один.Что и твой ребёнок кому-то нужен..Доверия,надёжности,того за что можно было всё простить.Но другое время)))Я многое уже не принимаю к сердцу.Только ребёнка не надо трогать.Пожалуйста.
Ромашечка,простите,здравия Вам и Фомушке....
-
— Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление (Втор.24:16).
— В те дни уже не будут говорить: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина», но каждый будет умирать за свое собственное беззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет (Иер.31:29-30).
— Вы говорите: «почему же сын не несет вины отца своего?» Потому что сын поступает законно и праведно, все уставы Мои соблюдает и исполняет их; он будет жив. Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается. И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрет (Иез.18:19-20).
«Одному Богу принадлежит власть оправдывать и осуждать, поелику Он знает и душевное устроение каждого и силу, и образ воспитания, и дарования, и телосложение и способности; и сообразно с этим судит каждого, как Он Сам Един знает. Ибо иначе судит Бог дела епископа и иначе правителя мирского, иначе судит дела игумена и иначе ученика, иначе старого и иначе юного, иначе больного и иначе здорового. И кто может знать все суды сии? Только Един, сотворивший всех, всё создавший и всё ведущий» (авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение шестое).
-
Как к тяжкой, так и ко всякой болезни ребенка родители должны относиться спокойно.
«Здоровье есть дар Божий»,- говорил преподобный Серафим. Но не всегда бывает полезен этот дар.
Как и всякое страдание, болезнь имеет силу очищать нас от душевной скверны, заглаживать наши грехи, смирять и смягчать нашу душу, заставляет одуматься, сознавать свою немощь и вспоминать о Боге. Поэтому болезни нужны и нам, и нашим детям. О болезнях последних так пишет в одном письме старец Амвросий Оптинский : « Недолжно забывать и мудреного настоящего времени, в котором и малые дети получают душевное повреждение от того, что видят, и от того , что слышат, и поэтому требуется очищение, которого без страданий не бывает; очищение же духовное по большей части бывает через страдания телесные…
Псково-Печерский листок №213
10.07.2013
Вроде бы все верно,но чт-то не так,не вселяет эта листовка,в меня лично,не знаю,как в других,ни малейшего оптимизма и сил к несению креста.В который раз убеждаюсь,что слова,даже самые правильные бывают безсильны помочь.И потом,скажу честно,лично меня коробит,когда пишут или говорят,что Бог наказывает,ведь в контексте мирского понимания наказание-возмездие,а у Бога все по любви,в общем,простите,но меня не утверждает такой подход,скорее наоборот...Дай Бог здравия мальчику,чтобы он вырос замечательным человеком и прожил праведную,благочестивую жизнь,многим был полезен и сумел помочь,спаси и сохрани Господи,отрока Фому....
-
Ну!!!Наверное вы очень духовный тогда.Я серьёзно не сарказничаю
((((((((((((
-
А от меня вообще все шарахаются))
-
consensu matres))
-
Очень рациональный ответ для апреля.Бо я сама не магу ну дык такая я и усё.
Ну вот рациональность этого ответа состоит в последней строке,которая подтверждает,что да можно дружить,но не нужно,не полезно это может быть.Думается,что отношения духовного плана,которые направленны усилиями к делу спасения души,не правильно называть или считать дружбой в мирском понимании,здесь все же,это не дружба,а соратничество...
-
А здесь вообще не спор а просто все делятся своими познаниями и мнениями.Не надо мудрить а смотреть на всё проще.Там где просто ангелов со сто а где мудрено ни одного.
Вот как это понять,не надо мудрить?Что это значит и с чего вы взяли,что мудрю,скажем я,а не вы,может вы просто этого в себе не видите?Почему бы вам не посмотреть на все проще?
-
Просто не хочется ни о чем писать,сразу начинается спор и противостояние,вопрос кто зачем пишет,а судя по реакциям,все эти препирания бессмысленны,каждый остается при своем,да еще и обижен на опонента.Что тут спорить,если монах считает возможным иметь дружеские отношения с мирянами,он будет их иметь,а если не считает таковые возможными,все ограничется добродушным приветствием...
-
Прочитала "дискуссию" на этой 10-й странице и...ВОЗНИКЛО СИЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ ИЗВИНИТЬСЯ перед Ереминым Андреем. Когда-то я резко осуждала его за непочтительное отношение к батюшке и бесконечные споры. А сейчас!!! Насколько он краток и благоразумен. ЧУДНЫ ДЕЛА ТВОИ ГОСПОДИ.
-
Я так поняла что вас интересует не ответ на поставленный вопрос а моя личность в частности моё смирение христианская любовь.Скажите пожалуйста а кто вам дал право меня учить?ВЫ получается более духовный смиренный ну а я что тут говорить такая и есть как вы говорите.Но не понимаю тогда что вы хотите услышать?Аналитический ответ?Это не в моём стиле уж простите.Я от того говорю абстрактно что думаю в данный момент так- в чём моя ошибка подскажите?
Да меня ваш ответ,если честно, не интересует.У меня есть,точное, практическое знание и опыт,без болезненных инсенуаций и эмоциональных оценок,Ваша личность,простите,меня,совсем не интересует,кто дал мне право учить,я озвучивать не обязан.Да,типа,я более духовный,чем вы,можете злорадствовать по поводу этой реплики и как я уже написал,больше общение в этой ветке меня не интересует....
-
Дело в том что я не стараюсь отстаивать свою правоту это вы пытаетесь меня в это ввести,вызывая своими комментариями.Моя цель чисто сказать и ответить на то что было задано в заголовке темы .То что вы не понимаете меня это не моя проблема .Я не обязана разжевать и положить в рот как манную кашку.А судьбами здесь то что я очень люблю Оптину и всё что с ней связано .Ответ прост только не мудрите дальше.Вы думаете что человек духовный не может быть на сайте?Тогда для чего его создавали духовные люди?Монахи?
Замечательно,в Вашем ответе столько христианской любви,смирения и духовности,что я пожалуй не буду больше дискутировать на эту тему.....
-
Нет надобности возражать такое познаётся жизнью на практике а не теоретически.В духовной жизни есть много тайного и личного что на на форуме обсуждать нечего .Вот и всё.
Ну и ладно,тогда какой смысл обсуждать эти вопросы если смирения нет и все равно,даже ссылаясь на Бога,стараемся отстоять свою правоту?Вот Вы пишите в духовной жизни,если Вы и правда с ней знакомы,какими судьбами здесь?
"На злобу дня" - события, люди... мир вокруг нас
в Житейское
Опубликовано:
Празднование Начала индикта — церковного новолетия
(Историческая справка)
1 сентября (14 сентября по новому стилю) Православной Церковью празднуется церковное новолетие (начало церковного года), называемое также Началом индикта.
В VI в., в царствование Юстиниана I (527–565), в христианской Церкви вводится календарное счисление по индиктам или индиктионам (от лат. indictio — объявление), 15-летним периодам наложения дани. Под indictio в Римской империи понималось обозначение цифры податей, которые следовало собрать в данном году. Таким образом, финансовый год в империи начинался «указанием» (indictio) императора, сколько нужно собрать податей, при этом каждые 15 лет производилась переоценка имений (по мнению В. В. Болотова индиктионы имели египетское происхождение). Официальное византийское счисление, так называемые индиктионы Константина Великого или Константинопольское счисление, начиналось с 1 сентября 312 г.
В Византии церковный год не всегда начинался с 1 сентября — и на латинском Западе, и на Востоке было хорошо известно мартовское летосчисление (когда началом года считается 1 марта или 25 марта (дата праздника Благовещения)). В целом, торжественное празднование новолетия 1 сентября можно считать поздневизантийским явлением.
В этот день Церковь вспоминает, как Господь Иисус Христос прочел в синагоге в г. Назарет пророчество Исаии (Ис 61. 1–2) о наступлении лета благоприятного
(Лк 4, 16–22). В этом чтении Господа византийцы видели Его указание на празднование дня нового года; Предание связывает само это событие с днем 1 сентября. В Менологии Василия II (X в.) говорится: «С этого времени Он даровал нам христианам этот святой праздник» (PG. 117. Col. 21). И доныне в Православной Церкви 1 сентября за литургией читается именно это евангельское зачало о проповеди Спасителя.
То же Евангелие читалось Патриархом и в особом чине летопроводства — праздничной службе, совершавшейся 1 сентября. Знаменательно, что Евангелие читал сам Патриарх — в практике Константинопольской Церкви в поздневизантийское время Патриарх сам читал Евангелие, кроме этого случая, лишь трижды в году: на утрене Великой пятницы (первое из 12 Страстных Евангелий) и на литургии и вечерне первого дня Пасхи.
Согласно Типикону Великой церкви и византийским служебным Евангелиям, чин летопроводства имеет следующий порядок: после утрени архиерей с процессией под пение «большого» Трисвятого исходит на городскую площадь. Когда процессия достигнет площади, диакон возглашает ектению, и поются 3 антифона. После антифонов архиерей произносит возглас, благословляет трижды народ и садится на седалище. Далее следуют прокимен и Апостол; по Апостоле архиерей, благословив трижды народ, начинает чтение Евангелия. Затем произносятся литийные прошения; по окончании прошений и главопреклонной молитвы певцы начинают петь тропарь 2 гласа: Всея твари Содетелю..., и процессия идет в храм для совершения Божественной литургии.
На Руси по принятии христианства гражданский год вплоть до XV в. начинался с марта. С 1 марта вели начало года все древние русские летописцы, включая прп. Нестора. Но, несмотря на то, что только в XV в. началом гражданского года официально становится 1 сентября, имеются свидетельства о совершении на Руси 1 сентября чина летопроводства не только в конце XIV в. (Требники ГИМ. Син. слав. 372, кон. XIV — нач. XV в. и РНБ. Соф. 1056, XIV в.), но даже уже в XIII в. (чин упоминается в Вопросоответах епископа Феогноста (1291 г.)). Чин состоял из пения стихир, антифонов, чтения паремий, Апостола, Евангелия и произнесения молитв. Русские редакции XVII в. чина летопроводства 1 сентября содержатся в Московском Потребнике мирском 1639 г., в Московском Потребнике 1651 г., в Требнике митр. Петра Могилы 1646 г. и в напечатанном без обозначения года сборнике церковных чинов (Никольский К., прот. О службах Русской Церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах. СПб., 1885. С. 113). Близок к печатным московским чинам и новгородский чин, содержащийся в рукописном сборнике первой четверти XVII в.
Отметим интересные особенности, содержащиеся в московском и новгородском чинах (подробнее см.: Там же. С. 114–116). Во время чтения паремий протопоп совершал чин водоосвящения до момента погружения креста. Затем, после чтения Евангелия, святитель погружал крест в воду при пении тропаря: Спаси, Господи, люди Твоя... и омывал иконы губой, омоченной в освященной воде, после чего читались молитва Патриарха Филофея Константинопольского: Владыко Господи Боже наш... и главопреклонная молитва. В московском печатном чине описывается, кроме того, обряд пришествия царя к действу (в Москве чин совершался на соборной площади Московского Кремля, и царь чаще всего прибывал туда уже после прихода Патриарха с крестным ходом, но иногда мог приходить и вместе с ним), его встречи и поздравительной речи к нему Патриарха. В Новгороде служащий святитель обращался с поздравлением к воеводам и народу с произнесением «титла» о царском многолетнем здравии.
Киевский чин отличался от московского и новгородского. В нем не указаны крестный ход на площадь, водоосвящение и омовения икон. Чтение Евангелия совершалось в храме, не было паремий и Апостола. Лития совершалась пред храмом: сначала дважды обходили храм с крестным ходом при пении стихир, в третье обхождение останавливались пред каждой стороной храма, и диакон произносил ектению; перед западной стороной святитель читал молитву. Обряд поздравления также не указан в киевском чине.
Прекращение совершения чина летопроводства связано с изданием Петром I указа о переносе начала гражданского нового года на 1 января. В последний раз чин был совершен 1 сентября 1699 г. в присутствии Петра, который, сидя на установленном на кремлевской соборной площади престоле в царской одежде, принимал от Патриарха благословение и поздравлял народ с новым годом. 1 января 1700 г. церковное торжество ограничилось молебном после литургии, чин же летопроводства не совершался.
С тех времен празднование церковного новолетия 1 сентября не совершается с былой торжественностью, хотя Типикон доныне полагает этот день малым Господским праздником «Начала индикта, сиречь новаго лета», соединенным с праздничной службой в честь прп. Симеона Столпника, память которого выпадает на эту же дату.
Михаил Бернацкий (Патриархия. RU)