EКатерина

Маша, я поставила под сомнение возможность через "наши несовершенные беседы", как ты выразилась, научиться любить друг друга и понимать. А не целесообразность и важность форума.)

сомневаюсь, Маша

Сатира (лат. satira) — комическое проявление в искусстве, представляющее собой поэтически-унизительное обличение явлений при помощи различных комических средств: сарказма, иронии, гиперболы, гротеска, аллегории... (ru.wikipedia.org›Сатира) ну и здесь всё чаще и больше не духовно и не о духовном ... а вот как-то так ... (((

"Сейчас каждый рвется высказаться и слушать некому… Встречаются двое, перебивают друг друга, вываливают и расходятся как бы облегченные… Слушать все это внимательно невозможно… А может… не стоит… хотя… чтобы облегчить, надо выслушать… А я не могу просто слушать… я вхожу в его положение… А выбраться оттуда… А он уже ушел…" М. Жванецкий

http://www.andreytkachev.com/ne-strelyajte-v-pianista/

Екатерина, как вариант, можно написать схиархимандриту Илию письмо (посмотрите тему на форуме: http://forum.optina....1200#entry45643 ). И с прошедшим днем рождения! Многая и благая лета! Помощи Божией во всех Ваших трудных ситуациях!

Апрель, Ваше первое сообщение было лучше... правдивое и искреннее...

"Хорошо, если ты сумеешь различать основные грехи от производных. Если не умеешь, научись. Это очень важно. Мы должны знать, о чем наиболее нам нужно сокрушаться и в чем исправляться. Вот, например, если мы рассеяны на молитве, если в церкви на нас нападает дремота и мы невнимательны, если нас не интересует даже чтение Священного Писания, то это происходит или от маловерия и слабой любви к Богу, или от лености и беспечности. Если в Церкви во время богослужения мы ходим, разговариваем, толкаемся; если к елеопомазанию, ко кресту и к плащанице подходим без благоговения, не сдерживая позади стоящих, и напираем на тех, кто впереди нас стоит; если за крещенской водой и за водой малого освящения на молебнах мы не стоим в очереди, а идем напролом, чуть ли не по головам, то это значит, что нет в нас страха Божия и любви к ближним. Если мы усиленно заботимся о своей наружности и обстановке дома, то это значит, мы тщеславны. Если мы слишком близко принимаем к сердцу житейские неудачи, тяжело переносим разлуку, неутешно скорбим о усопших, то это говорит о том, что мы не верим в Промысел Божий, и так далее. Самооправдание, нетерпение упреков, тщеславие, упрямство, но еще важнее увидеть их связь с самолюбием, себялюбием, высокоумием и гордостью, именно на эти основные грехи надо обратить все свое сетование. Есть хорошее средство, которое приводит нас к познанию своих грехов, — это вспомнить, в чем обвиняют нас люди, особенно рядом живущие, близкие. Их обвинения, укоры, нападки почти всегда имеют основания. При испытании себя надо следить, чтобы не впасть в чрезмерную мнительность ко всякому движению сердца. Если мы встанем на этот путь, то можем потерять чувство различения важного и неважного. В этом случае надо оставить испытание себя и молитвой и добрыми делами упросить и прояснить душу. Приготовление к исповеди заключается не только в том, чтобы возможно полнее вспомнить или даже записать свои грехи, но прежде всего в том, чтобы искренно осознать свою вину, чтобы свое покаянное чувство довести до сердечного сокрушения и, если можно, пролить слезы покаяния." Схиигумен САВВА. ПЛОДЫ ИСТИННОГО ПОКАЯНИЯ. "ОСНОВНЫЕ ГРЕХИ И ПРОИЗВОДНЫЕ" Источник: Как можно вызвать и/или усилить в себе покаянное чувство?

Схиигумен САВВА. ПЛОДЫ ИСТИННОГО ПОКАЯНИЯ. "ОСНОВНЫЕ ГРЕХИ И ПРОИЗВОДНЫЕ": Хорошо, если ты сумеешь различать основные грехи от производных. Если не умеешь, научись. Это очень важно. Мы должны знать, о чем наиболее нам нужно сокрушаться и в чем исправляться. Вот, например, если мы рассеяны на молитве, если в церкви на нас нападает дремота и мы невнимательны, если нас не интересует даже чтение Священного Писания, то это происходит или от маловерия и слабой любви к Богу, или от лености и беспечности. Если в Церкви во время богослужения мы ходим, разговариваем, толкаемся; если к елеопомазанию, ко кресту и к плащанице подходим без благоговения, не сдерживая позади стоящих, и напираем на тех, кто впереди нас стоит; если за крещенской водой и за водой малого освящения на молебнах мы не стоим в очереди, а идем напролом, чуть ли не по головам, то это значит, что нет в нас страха Божия и любви к ближним. Если мы усиленно заботимся о своей наружности и обстановке дома, то это значит, мы тщеславны. Если мы слишком близко принимаем к сердцу житейские неудачи, тяжело переносим разлуку, неутешно скорбим о усопших, то это говорит о том, что мы не верим в Промысел Божий, и так далее. Самооправдание, нетерпение упреков, тщеславие, упрямство, но еще важнее увидеть их связь с самолюбием, себялюбием, высокоумием и гордостью, именно на эти основные грехи надо обратить все свое сетование. Есть хорошее средство, которое приводит нас к познанию своих грехов, — это вспомнить, в чем обвиняют нас люди, особенно рядом живущие, близкие. Их обвинения, укоры, нападки почти всегда имеют основания. При испытании себя надо следить, чтобы не впасть в чрезмерную мнительность ко всякому движению сердца. Если мы встанем на этот путь, то можем потерять чувство различения важного и неважного. В этом случае надо оставить испытание себя и молитвой и добрыми делами упросить и прояснить душу. Приготовление к исповеди заключается не только в том, чтобы возможно полнее вспомнить или даже записать свои грехи, но прежде всего в том, чтобы искренно осознать свою вину, чтобы свое покаянное чувство довести до сердечного сокрушения и, если можно, пролить слезы покаяния."

Материалы СМИ: "В Сирии гибнет христианский город-святыня. Страшные события в древней Маалюле грозят обернуться катастрофой, куда более трагичной, нежели химическая атака" - Ради бога, помогите нам! - кричит женщина из открытого окна машины, только что чудом вырвавшейся из самого пекла. Темный "универсал" забит испуганными людьми. За полтора часа через ворота Маалюли в сторону тыла не выехал ни один гражданский автомобиль. Этим людям повезло, они проскочили под плотным огнем. - В западном районе боевики убивают, режут людей! - надрывается женщина. - Мне позвонили на мобильный бандиты и сказали, что зарезали моих детей. Моей дочери 24 года, и я не знаю, жива ли она. У моей соседки сын - бывший солдат, теперь инвалид на коляске. Некому ему помочь спуститься с третьего этажа. Все мое имущество украли, а что не украли, то просто разломали! Более тысячи боевиков "Фронта Ан-Нусры" напали на Маалюлю утром 4 сентября. Они захватили гостиницу "Сапфир", возвышающуюся над городом. Отсюда простреливаются практически вся Маалюля и подступы к ней. Затем террористы ринулись в кварталы с лозунгом "Режь неверных". Из десяти тысяч жителей более 80 процентов - христиане. На третий день непрекращающегося ужаса они написали письмо в конгресс США: "Террористы и убийцы атаковали город, громя дома, монастыри и церкви, оскверняя иконы, требуя, чтобы люди оставили свою веру и перешли в ислам. Это преступность, направленная на христианские города, и терроризм, обращенный на христиан, и это только часть большого плана вытеснения христиан. Это происходит сейчас, когда государство еще сильно. Но что же будет, когда оно ослабеет, когда ВВС США будут бомбить Сирию? Что ждет христиан в городах и селах? Это страшно, и это пугает нас". ЗЕЛЕНЫЙ ФЛАГ ВМЕСТО КРЕСТА Перед выездом в Маалюлю в субботу мы по каналам информагентств узнали, что город уже очищен от боевиков. Однако на последнем КПП перед въездом, прикрытом бронетехникой, иллюзии быстро развеялись. По "Сапфиру" прямой наводкой долбят танки и артиллерия, авиация бомбит что-то за горой, в уханье тяжелых снарядов вплетаются "трели" крупнокалиберных пулеметов, щелкают одиночные выстрелы снайперов с обеих сторон. В домике у дороги, где разместился штаб, находим потрепанного мужчину. Фахад Рихман - житель Маалюли, умудрился выйти пешком. - У нас мирный город, никогда ни с кем не конфликтовали, даже оружия ни у кого не было, - недоумевает он. - Мы всегда радушно принимали гостей и даже не представляли, что придут бандиты и будут творить такое. Врывались в дома, громили, крушили, резали людей. Как баранов режут и не испытывают никаких угрызений. Тысячи людей там находятся фактически в заложниках. А что они с городом делают! Очень много разрушили храмов, монастырь Святой Феклы пострадал. Самая старая церковь Сергия и Вакхуса тоже осквернена бандитами. Они сорвали с нее крест и водрузили флаг "Аль-Каиды". У них нет ничего святого! Маалюля - это последнее место на планете, где до сих пор говорят на арамейском языке. Именно на нем Спаситель проповедовал нам Любовь. По сакральной значимости Маалюля - один из духовных центров христианства. Две тысячи лет назад именно в эту котловину вбежала гонимая первая христианская святая Фекла. Скалы расступились перед ней после жаркой молитвы. Женщина спряталась от погони в одной из бесчисленных пещер и прожила в ней всю жизнь... Как выяснилось, у Маалюли оказались удивительные духовные связи с Россией. Один из самых почитаемых русских православных святых, Сергий Радонежский, принял во время пострига новое имя в честь бывшего римского легионера Сергия. Он служил в одном из пещерных храмов Маалюли и во время очередных гонений умер от пыток, но от Христа не отрекся. В России хорошо помнят про эти связи, и не случайно в самом начале гражданской войны в Сирии патриарх Кирилл приезжал поклониться истоку христианства. источник: http://www.interfax-...=news&div=52584

Кажется, наши)))) Катюша, ты в ком не уверена?))) фотограф никудышный... (((

"... Ты молись о нём... И молись ему... чтобы он упросил Бога помиловать нас... " как-то так...

«Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14, 6). «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня» (Ин. 6, 44). По смыслу евангельских слов, приводит к Богу Он Сам. Можно говорить только об обстоятельствах и людях, через которых Бог касается человеческого сердца. У меня есть отрывочные воспоминания о храме из самого раннего детства. Сознательно я вошёл в церковную жизнь в Караганде. Когда отца арестовали, мать со мной на руках пошла в НКВД, добиваться правды. Её арестовали, а меня отправили в детский дом. Это был мой первый срок в детском доме. Когда мать освободили, мне было лет пять. Года через два ее опять посадили, а меня отправили в детский дом на второй срок. В детском доме я пошел в первый класс. Мать осудили и отправили по этапу в Казахстан. В казахстанской ссылке мы с ней прожили до смерти Сталина. Мать работала табельщицей огромного гаража в поселке Ак-тау Карагандинской обл. Я учился в школе. Однажды поехал в Караганду и «случайно» нашел православную общину отца Севастьяна в Большой Михаиловке. С тех пор я бывал там регулярно. После смерти Сталина мы переехали в Караганду, маму взяли в драмтеатр, в Михаиловку мы ездили вместе. Там был молитвенный дом, но служить в нем не разрешали власти. Поэтому приходилось служить по ночам в частных домах. Эти богослужения организовал о. Севастиан, келейник старца Нектария из Оптиной пустыни. Церковная община всегда имеет стержень, вокруг которого формируется её духовная жизнь. Таким стержнем в Б. Михаиловке был о. Севастьян. Остались впечатления от ночных богослужений, чтения страстных Евангелий, общих трапез. Служили мы тайно в разных домах на переносном антиминсе. Богослужения продолжались всю ночь. В 21 час начинали Всенощную, потом Литургию. В пять часов утра все заканчивалось, и я шёл спать. Все расходились. Отец Севастьян пил чай, и шел в другой дом служить обедницу, а потом начинались требы. Их разрешали служить в молитвенном доме. Приход был большой. Число прихожан совпадало с числом жителей. По составу это были раскулаченные переселенцы. По соседству располагались немецкие поселения со строгой планировкой улиц, чистотой, порядком, палисадниками возле каждого дома. Иногда вдвоём с батюшкой мы путешествовали на Мелькомбинат, где жили многие из прихожан. Мы выходили утром, пока было прохладно. Батюшка шел лёгкой походкой в сапогах и подряснике. Мелькомбинат находился километрах в трёх от Б. Михаиловки. Это был большой посёлок с крепкими крестьянскими хозяйствами. На бесплодном песчанике всё росло и цвело, как в Земле Обетованной. Крестьяне сами копали колодцы, придумывали технику. Семьи были многодетные, по восемь — десять человек. В семьях сохранялся патриархальный уклад. Одной из первых серьёзных книг для меня было «Введение в философию» Челпанова. Мне понравился «Отечник», и я перечитал все патерики. Однажды власти разрешили послужить в молитвенном доме Великую Пятницу, Субботу и Пасху к радости всего прихода. В книге об отце Севастьяне есть фотография, где я запечатлён на общем снимке с ним. Отец Севастьян был невысокого роста, худенький, седые и редкие, но длинные волосы и седая борода. Собор 1988 г. его прославил одним из первых среди новомучеников. Батюшка пробудил мой интерес к церковной жизни. Моё решение служить Церкви созрело в тринадцать лет. Это действительно был замечательный Пастырь, и общение с ним привело меня в храм навсегда. С тех пор моё сознание нашло точку опоры в Промысле Божием. Тайна Промысла открывалась мне в жизненных обстоятельствах. С тех пор Промысел Божий строит мою судьбу, а я только принимаю её с благодарностью Богу. источник: http://www.pravmir.r...aret-denisenko/

Но преподобный Корнилий Псково-Печерский - всё же эпизод (

"Всякая душа, говорит, которая, если подчинена будет властям, да повинуется им, - ибо нет власти (если) не от Бога. Несправедлив ли, или жесток будет кто (из начальников), для укрощения несправедливых и для одобрения праведных дается он (начальник). Если же ласков и правдив будет, то по милосердию он дан" (Преподобный Ефрем Сирин) (по http://bible.optina.ru/new:rim:13:01)

Послание к Римлянам Святого апостола Павла, гл. 13, ст. 1-2: Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение.

Прославление св. Иоанна Кронштадтского в Америке Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Очень важный вопрос: почему Батюшка Иоанн Кронштадтский был впервые прославлен вне России — в Америке и по всему миру. Он возник у нас с отцом Серафимом (Роузом) уже после канонизации: почему такой русский святой вначале оказался прославленным вне России? Некоторые рассуждения и мысли по этому поводу и составляют предмет моего сообщения. Сейчас православные церкви распространились по всему миру — не только русские, но и греческие, и так далее — и во всех имеются иконы св. Иоанна Кронштадтского. Он был прославлен в 1964г., но вопрос о его канонизации был впервые поставлен в 1951 г. маленькой группой людей в Русской Зарубежной Церкви. Как известно, Батюшка Иоанн Кронштадтский был очень почитаем всеми народами. «Моя жизнь во Христе» вышла в Англии в прекрасном переводе в 1897г., и это означает, что с этого времени там уже знали и почитали его. Связь Батюшки с зарубежными странами имеет глубокие корни. Есть все основания полагать, что отец Иоанн Кронштадтский в свои юные годы был вдохновлен миссионерами, которые были в Сибири и дошли до Америки. В 1794г. группа миссионеров, состоящая из Валаамских монахов, была послана на Аляску, которая тогда называлась «Русской Америкой». Ее возглавлял архим. Иоасаф (Болотов). Эта очень известная миссионерская группа вышла из Петербурга: митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил — человек святой жизни, который, я надеюсь, будет прославлен, рукоположил несколько монахов и послал их в Америку. Информация об успехе этой Миссии вернулась в Россию и многократно появлялась в печати. В Петербурге было даже издано этнографическое исследование об алеутах по материалам Миссии. Батюшка отец Иоанн Кронштадтский мог знать о ней и вдохновиться подвигом апостольского служения. Известно, что он очень интересовался миссионерами, которые пошли в Китай и в Японию. О. Иоанн Кронштадтский знал владыку Иннокентия (Вениаминова) — существует такая картина: Батюшка Иоанн Кронштадтский беседует с владыкой Иннокентием. Он потом стал митрополитом Московским, преемником Филарета (Дроздова), но до того был первым епископом в Америке. У нас есть достаточно данных, что Батюшка Иоанн Кронштадтский больше всего хотел быть миссионером, и нести свет Христов народу непросвещенному, темному, языческому или даже полуязыческому, как в наше время. Но вот мы смотрим, что Батюшка Иоанн Кронштадтский, увидя, что в Кронштадте люди живут хуже, чем язычники, решил посвятить свою жизнь этим неоязычникам в Кронштадте. Он увидел, что бедный русский народ забывает Христа и становится апостасийным. Он предвидел и пророчествовал, что будет революция и полный развал государства. Он предвидел то возвращение к язычеству, которое ныне сейчас стало вполне очевидным. Это видно также потому, что происходит в Америке. Эта бесовщина, сатанизм, свистопляс и всякое безобразие, это неоязычество творят христиане, даже наши русские православные, которые были крещенными настоящими православными христианами, но оказались отступниками. Когда Батюшка Иоанн Кронштадтский умер, за его гробом шла вся Россия… Были записаны целые книжки чудес… Все понимали, что это был великий человек, он умер в славе. И вскоре все рухнуло. Прошло десять лет, и его память почти все забыли. Конечно, в Советской России о нем нельзя было говорить. Монастырь на Карповке был закрыт, и когда люди приходили молиться перед усыпальницей, их разгоняла милиция. Делали так: подходили к окошку напротив Батюшкиной гробницы, и там нарочно роняли перчатки, носовые платки. И чтобы их поднять, люди кланялись, крестились и уходили. Таким образом, все-таки можно было почитать Батюшку Иоанна Кронштадтского в России. Однако в большей степени, конечно, росло его почитание в свободном мире — в Греции, на Афоне. На Афоне ему существовало несколько акафистов. Часть из них составили отцы, которые даже знали Батюшку лично. Некоторые были напечатаны — я сам собрал несколько. Еще до прославления их существовало чуть ли не восемь. Один, самый известный и популярный, был написан неким отцом Носовым. Батюшка Иоанн Кронштадтский очень почитался, везде были Его портреты, иконы, и во время второй мировой войны решено было его прославить. В то время так называемый «свободный мир»,— т е. Германия, Англия и т. п. был в ужасе от того, что происходило тут в России, что нельзя было говорить о Батюшке, и вообще все было полностью закрыто. Да и писать мы в то время не могли — письма не доходили. Была цензура, так, что мать пишет своему сыну и наоборот, а цензура вычеркивает. Та пишет: «Дорогой Миша, как ты поживаешь?» — и слово «Миша» могли вычеркнуть: опасно говорит, не то говорит. Батюшка Иоанн Кронштадтский, как мы считали, был в это время в России гоним. Но за рубежом он был в большом почете, и к нему шла усиленная молитва. Во время второй мировой войны, как вам известно, Америка вошла в союз с коммунизмом, и церковные дела ухудшились, жизнь стала такая, что говорить о Батюшке Иоанне Кронштадтском и у нас было не очень-то полезно. После войны, в 1951-м году, было назначено собрание представителей Православных церквей со всех частей мира, чтобы прославить Батюшку. Там говорили так: «Надежды на воскресение России нет. Весь мир взял сторону коммунизма. Значит и надежды на то, что Россия прославит Иоанна Кронштадтского нет». Значит, надо прославить Иоанна Кронштадтского здесь — решили эти архиереи, собравшиеся со всего мира. Был уже написан акафист, составлена служба, написаны иконы. Но тогда, вышел митрополит Анастасий и сказал: «Дорогие братия, мы ничего не можем сделать. Боимся Афинагора…» Афинагор — в то время патриарх Константинопольский, который, как всем известно, был масон. Владыка Анастасий сказал: «Если вы всерьез будете говорить о прославлении Батюшки Иоанна Кронштадского, то вам влетит. Потому что вы, если одним словом, как бы становитесь монархистами». И таким образом было остановлено это начинание — в 1951 г. канонизация не состоялась. Однако владыка Аверкий — человек святой жизни, скромный-скромный, чудо-человек, подвижник,— создал Фонд Батюшки Иоанна Кронштадтского, с тем, чтобы помогать народу, и чтобы собирать материалы об Иоанне Кронштадтском. Они издавали бюллетень и там печаталась масса чудес, воспоминаний,— все что присылали люди, что можно было своими силами собрать, потому что из России тогда ничего не шло и ничего достать оттуда нельзя было. И вот приключилась такая вещь. Умер митрополит Анастасий, который сказал: «А что скажет Афинагор!!!», но все православные церкви — греческие, сирийские и американская церковь — все оказались против Иоанна Кронштадтского. Хотя его все очень любили, но поскольку Иоанн Кронштадтский был монархистом, был за Царя, был против коммунизма, поэтому говорить о своем почитании было нельзя. Когда владыка митрополит умер, нужно было выбирать другого. Самой подходящей фигурой и первым по старшинству был архиепископ Иоанн Шанхайский (Максимович). Он стоял во главе группы ревнителей прославления о.Иоанна. Это был чудотворец, святой жизни человек, я его лично знал и исповедовался у него. Он сказал: «Ждать нечего!» Тогда создали комиссию, чтобы составить службу, а икона была уже написана ранее. Владыка Иоанн сел и сразу написал кондак, который вошел в службу — полностью. И, решено было прославить. Но, народ русский вне России тоже носит в себе апостасийный дух. И вот случилось такая вещь: к этому времени я познакомился с отцом Серафимом, когда он был «америкашка», такой светский человек, но почитал, как и я о. Иоанна Кронштадтского. И в 1964-м году мы основали книжный магазин с миссионерской целью, чтобы американские басурманы, проходя мимо, слышали церковные песнопения: Рахманинова и т. д., видели в открытую дверь иконы, репродукции и книжки. У нас там в то время ничего не было. На английском у нас немного было, потому что православный народ не особенно любит читать духовное, между нами говоря. Даже не читают Евангелие не имеют Библию… По благословению владыки Иоанна у нас был такой магазин. Главная наша цель была популяризировать Батюшку Иоанна Кронштадтского. Мы начали издавать журнал «Православное слово» («Orthodox World»), в первом номере было жизнеописание Германа Аляскинского а во втором Батюшки Иоанна Кронштадтского. И поднялся вопрос. Люди начали писать статьи против прославления Иоанна Кронштадтского. Во первых — нельзя прославлять т. к. не известно есть мощи или нет, может быть они сгнили. Во вторых — он монархист, значит связан с политикой. В третьих — он отсталый, жил в другом мире, а сейчас прогресс. Следующее препятствие было такое — что-то новое у Батюшки Иоанна Кронштадтского, неслыхано чтобы кто-то жил с женой как с сестрой, это неслыхано в православной истории. Дальше — откуда он взял свою духовность, кто его старец — это все прелесть, самочинье и т. д. И нам все это нужно было как то защитить. Был такой профессор Концевич, автор книги «Стяжание Духа Святаго», специально сделал исследование и доказал, что Батюшка Иоанн Кронштадтский был связан через архимандрита Игнатия (Малышева) со святителем Игнатием (Брянчаниновым), и следовательно, что духовные корни о.Иоанна — оттуда. Елена Юрьевна, племянница писателя Сергея Нилуса, который очень почитал Батюшку Иоанна Кронштадтского, нам рассказывала, что часто ходила на могилу Батюшки еще до революции, и там служил панихиды священник Сергий Рахманов, с такой ревностью, потом его замучили. Еще светским человеком этот батюшка пришел в Оптину и хотел побеседовать со старцами. В это время старец был Иосиф. И когда он подошел, открылась дверь и вышел человек, который только что говорил с отцом Иосифом, от которого шел свет. Такими лучами исходил. А после выходит сам Иосиф. И весь сияет. И этот Рахманов был так потрясен этим, что переменился, принял священство, и служил панихиды по батюшке Иоанну Кронштадтскому. Елена Юрьевна сама видела, у него исповедывалась. Она написала небольшую книжку о явлении о.Иоанна бесноватому мальчику. Этот труд мы с отцом Серафимом перевели на английский язык и издали брошюрой. И в 1964 году решено было прославить, не обращая внимания на то, что люди говорят о Батюшке Иоанне Кронштадтском. Назначена была дата — 19 октября по старому стилю, 1 ноября по новому. Мы очень долго ждали этого момента и было решено: так как говорили, что прославлять нельзя, поскольку нет мощей, то каждый архиерей в своей кафедре будет местно прославлять. Мощей нет, но есть другие святыни: я, например, удостоился иметь кусочек кашне Батюшки Иоанна Кронштадтского, у других были епитрахиль, камушек, который он держал, вот в таком духе, такие мощи. Каждый архиерей должен был прославить. Я был в Сан-Франциско и нашим архиереем был владыка Иоанн (Максимович). И вот назначен был этот день — как раз совпадало с полуночью воскресенья. Но к нашему ужасу на торжественном бдении почти никого не было из наших русских прихожан! Там стояли две-три старушки, и кто-то сзади шептался — вот и все… Всего было, может быть, человек десять. Отец Серафим, еще светский человек, посмотрел на меня: «Что такое, почему никого нет». Служба кончилась и мы пошли домой. И вот ночью к нам в открытый магазин приезжает мальчишка, шестнадцатилетний Павлик — он теперь уже в священном сане и с шумом говорит: «Владыка Иоанн пошел на бал». Я возмутился: «Что ты говоришь?! Владыка Иоанн, этот чудотворец, аскет, который ночи не спал, и клал бесконечные поклоны — идет на бал?! Что такое?» И тут выяснилось следующее. У нас, в Америке и во всем Западном мире, в Англии тоже наверно, существует такое предание: 1 ноября — день Всех Святых, и накануне бесы имеют право торжествовать. И вот ребята (это в основном ребячий праздник) одеваются бесами, ведьмами, колдунами и так далее, ходят по всем домам и просят подаяния. Называется «Хэллоувин». Если не дашь конфет, то они делают какую-нибудь неприятность — стекло разобьют или намажут дверь краской… Это вроде игры, но принимается достаточно серьезно. И в некоторых местах к этому дню устраивают костюмированные балы. И вот представьте себе — наши дорогие соотечественники устроили бал в честь этого «Хэллоувин». Столько говорили, что Батюшка Иоанн Кронштадтский такой великий святой, что происходит множество чудес, что мы монархисты и вот — пожалуйста. Владыка Иоанн, когда узнал об этом, взял посох и сказал Павлику: «Вези меня на бал». Он говорит: «Владыка святый, ты что?» — «Вези меня на бал, слышишь?!». Они приехали в русский центр, где на котором этаже был устроен бал, шли танцы. Владыка Иоанн взял посох, и поднявшись на второй этаж, распахнул дверь,— а там танцующие пары, оркестр. И владыка с этим посохом обошел вокруг свою паству. Посохом стучал, но ни слова не сказал и спустился вниз. А на другой день церковь была полна битком. Но самым интересным оказалось то, что Батюшка Иоанн Кронштадтский стал святым и отныне празднуется каждый год в ту самую ночь, когда по всему миру разыгрывается бесовщина. Он Богом был послан в Америку и во весь Западный мир, который сейчас беснуется как защититель от бесовщины, как покровитель Святой Руси. И эта бесовщина сюда же тоже идет. Я смотрю ваше телевидение и вижу что происходит, вы под влиянием того же духа. И батюшка Иоанн Кронштадтский нам в помощь. Значит каждый год, когда он прославляется, когда празднуется его память, мы должны наполнять храмы Божии, молиться усердно. У нас есть помощник, который защищает нас от бесовщины, которая грядет на весь мир. Теперь о «Русском паломнике». В Америке вместе с отцом Серафимом мы занимались миссионерством. Он уже сейчас, в Царствии Небесном, а я остался тут мыкать свое горе. И мы начали издавать журнал по благословению владыки. Уже с 1965 года без остановки. По-английски, и рассылаем по всему миру. Сюда тоже посылалось, по-английски, конечно. Этот журнал расходится по переписке, и дело пошло, у нас уже масса книг. И конечно к нам приходили люди, мы их обрабатывали, как говорится, переводили в православие, крестили и потом вразумляли. Потом в конце концов мы их перевели и в монашество. И таким образом у нас уже много монашествующих, больше 80 человек. Конечно, все американцы. Русские сами собой. Это все американцы. Всякие бывшие хиппи, бывшие мусульмане, бывшие полусумасшедшие,— они все к нам приходят, мы их всех любим, и таким образом прославляем нашу Святую Русь. Мы вдохновлены Святой Русью, Северной Фиваидой, батюшкой Иоанном Кронштадтским и т. д. И вот когда набралось много народа, в это время отец Серафим умер, мои монахини ко мне приступили и говорят: «Мы получили православие через Аляску, братство Германа Аляскинского». А в России после 1988 года мы чувствовали оттепель — год тысячелетия православия, многие миссионеры начали приезжать в Россию. Вот они говорят: «Мы получили православие через Россию, а Россия еще сидит в состоянии духовного оцепенения,— так нам казалось,— мы хотим посылать туда духовную литературу». У меня недалеко от монастыря есть католический монастырь. Добрые люди, ко мне приезжают иногда, добрые, хорошие монахи.Приехал ко мне один игумен, он дал мне деньги на раскопку колодца в нашем монастыре, и говорит: «Знаете, я тоже изучал русский язык». Я говорю: «почему же?» — «А вы знаете, Ватикан дал такое распоряжение по всему католическому миру, что каждый монастырь должен был выделить два человека и их обучить русскому языку.» И начали им по-русски преподавать. Чтобы когда освободится Россия от коммунизма, эти католики — эти два человека должны поехать в Россию и создать такой же монастырь с такой же миссией, как откуда они приехали. Понимаете? «Ну, вот видите, я изучал, но я уже забыл, и мои монахи изучали. Так что мы ждем того момента, когда Россия освободится, и мы поедем, и у нас будут монастыри, и Россия станет католическая, потому что Фатима — Божия Матерь требует, чтобы Россия перешла вся в католицизм, тогда будет мир на земле». У этих католиков такая цель, чтобы приехать и начать делать католиков из русских, потому что русские забыли православие. А протестанты делают то же самое. Протестанты разных сект— они считают, что должны изучать русский язык, чтобы приехать, и тут вас приводить к Богу. А мои американцы, особенно монахини-американки говорят: «Мы что же, мы же православные американцы, как мы можем допустить, чтобы всякие там католики, паписты, баптисты,— будут приезжать в Россию, проповедовать свое, а мы же православные, мы тоже Святой Руси принадлежим, тоже чада Святой Руси, мы хотим помочь России». Я говорю: «Вы по-русски ничего не соображаете, по-русски не говорите, сидите, молчите, кайтесь, смиряйтесь, поклоны, поклоны, поклоны…» Пришел ко мне такой Леонид, который с юга, связан с неграми. Он переводит негров в православие. И вот он говорит: «Отец Герман, они правы. Нужно издавать журнал». Я говорю: «Издаем журнал по-английски. Куда по-русски»? «Нет-нет. Нужно по-русски издавать». Я говорю: «Ты же не говоришь по-русски? — Нет. А монахиня моя Ксения говорит? — Нет, не говорит. Так что же я буду делать? Я один ничего не могу сделать».— «Очень просто. У вас есть старый журнал „Русский паломник“, дореволюционный. Вот мы сделаем ксерокс-копию. Возьмем ножнички, вырежем статеечки, приклеим, поставим обложку и пустим — пускай русские читают. Все-таки старое, но интересное». Я говорю: «Кто это будет делать»? — «А мы будем. Ножницы готовы, все готово». Вот они взяли мой старый «Русский паломник». Сделали, наксерили, как у нас говорят, главок, клеили все, и меня, значит, на позор. Они говорят: «Мы хотим вас отправить в Россию, и вы будете раздавать „Русский паломник“». Это готовился год 1991. У меня есть фотография Батюшки Иоанна Кронштадтского, на которой написано: «Русскому паломнику. 1901год.» Понимаете — было столетие, я поместил это в «Русском паломник». Мы отпечатали 20 тысяч. Во всяком случае, я, приехал в Россию с коробками. Думал, влетит мне за груз. Ну, пускай, думаю, заберут, потому что если оберут нас на таможне, то все-таки они попадутся русскому народу. Все равно я никого не знаю. Бабушка и мама умерли. Мои родственники где не известно. Я приехал и, конечно, на аэродроме у меня конфисковали. И говорят: «Мы, вам дадим, но если вы нам дадите документик с подписью какого-нибудь важного шишки, который скажет, что мы в России хотим этот журнал — тогда мы пустим». Поехал я к антиохийскому Архиерею, я знал его через людей. Прихожу и говорю:«Вот, знаете ли, мне нужен такой документик. У меня 2000 моих журналов ждут на аэродроме, мне хотелось бы русскому народу дать». А он говорит: «Документик? Что?» И показывает вокруг на встроенные микрофоны. Я так сразу понял, что тут ему не до документика. Я говорю: «Ну, спасибо, владыко святый, спасибо».— Он говорит: «Хотите сигаретку?» — Я говорю: «Нет». Это в таком духе. Но нашелся знакомый, который знал владыку митрополита Питирима, что в Москве. Я говорю: «Попробуй, он ведь большая шишка, может быть, и примет». Пришли мы туда, там секретарь его, оказался чудный русский человек. Он сразу же понял, побежал к митрополиту, тот сразу подписал, я с документиком на аэродром. Пришел и говорю: «Ну, давайте, вот документик, признаете?» — Он говорит: «Признаем». И мы вышли в Россию с «Русским паломником». Я, конечно, торжествовал. Я благодарил батюшку Иоанна Кронштадтского, мы молились ему, и он помог. И отец Серафим в Царствии Небесном, конечно, тоже помогает. Мы на улицах Москвы. Я говорю: «В первую церковь. Останавливайте, у первой церкви. Войдем и будем раздавать.» Первая церковь, не знаю, какая была, там был батюшка отец Артемий Владимиров. Чудный человек. И когда я двери открыл, он там стоял с молодежью. Я говорю: «вот вам, пожалуйста». Он был первый, который взял, а потом я по улицам ходил, раздавал как сумасшедший. Но для меня это было торжество. Победа. Что «Русский паломник» вернулся в Россию. Так что вы меня, конечно, простите, что я так очень вольно говорил, но для меня все это очень дорого, потому что я очень почитаю батюшку Иоанна Кронштадтского и чувствую, что он тут. Игумен Герман (Подмошенский). США Главный редактор журнала «Русский Паломник» Валаамское общество америки, Братство св. Германа Аляскинского (напечатано с аудиозаписи) источник: http://hghltd.yandex...859b52d&keyno=0