О духовной пользе паломничества

[Апрель 9 365]

Христос за морем, или О духовной пользе паломничества

 

В Греции о людях, без всякой пользы для своей души посетивших святые места, в старину говорили: «И пошел ты чесноком, и вернулся луком». Бывает, что кто-то ждет чудес у святых мощей или источников, а ничего сверхъестественного не происходит. И тогда человек говорит, что никакой духовной пользы он не получил, только зря ездил. Но так ли это и в чем духовная польза паломничества? На этот вопрос мы попросили ответить самых разных людей, для которых паломничество является одной из сторон духовной жизни.

Покаяние без попечения

«Духовная польза, можно сказать, — это польза душе в ее восхождении к Господу. У человека есть жизненная цель — приобретение Божественных свойств, приобщение к Божественному естеству, по апостолу Павлу», — говорит руководитель службы коммуникации Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш). Лучше или хуже мы становимся в результате предпринимаемых нами действий, ближе к Божественному естеству или, наоборот, удаляемся от него. В этом смысле любое наше дело так или иначе можно измерить этой духовной пользой.

  Показать содержимое

 

По мнению протоирея Романа Братчика, настоятеля Успенского храма города Курчатова (Курская область), духовная польза состоит в получении Божьей благодати. Ее первые признаки — когда в душе наступает мир, тишина, умиротворенность. Душа как бы отрывается от мирской суеты, становится свободной от ее торжества, освобождается от ее зависимости. Это чувствуют даже невоцерковленные люди, и бывает, пребывая в этой внутренней тишине, находясь в дружелюбном окружении православных людей, человек приходит к Богу. «В одной из моих поездок на Святую землю в нашей группе был человек, занимающий высокую руководящую должность, — вспоминает священник, — поехал он с нами из любопытства, а получилось, что попал в среду, где его окружали нормальные православные люди, настроенные очень дружелюбно и с любовью друг к другу. И кончилось тем, что он в этой поездке воцерковился. Этот человек вдруг увидел и понял, что есть вообще другая жизнь и этой жизни ему как раз не хватало. А часто бывает, что человек живет своей жизнью, именно жизнью, а храм для него — это не жизнь, а ее некое такое периодическое явление».

В таком преображении человека не видит ничего удивительного и сотрудник паломнической службы «Радонеж» Александра Черненко: «Паломничество — это исход, дорога плача. Исход из своего дома, оставление попечения обо всем, что отвлекает и мешает молитвенно соприкоснуться с Богом, без суеты осмыслить уже прожитую жизнь. Время на покаяние без попечения. Святые места — своеобразный «камертон» чистого звука и духовной высоты, который помимо воли человека резонирует с его душой. И душа не может остаться равнодушной».

«Сама святыня — это некая чистая нота. И цель паломничества — поклониться святыне и соразмерить свою душу с этой святыней, проверить ее, как по камертону», — соглашается с Александрой руководитель Центра религиоведческих исследований им. священномученика Иринея Лионского Александр Дворкин. Человек может получить духовную пользу от паломничества, только если оно совершается с особым молитвенным настроем. Если такого настроя нет, если мы совершаем паломничество ради того, чтобы просто повидать какие-то новые места, посидеть в кафе, покупаться в море, то это будет самое обычное путешествие. Конечно, от любого путешествия есть какая-то польза, но о духовной пользе говорить в данном случае не приходится.

«Живя в миру, в постоянной суете и заботах о собственном благе и благе ближних, мы не всегда находим время подумать о вещах духовных. Я согласен, что если человек совершенный, ему не нужно паломничество. И для него применим совет святого Серафима Саровского, который говорил насельницам Саровского монастыря, что нечего им делать в Киеве и Иерусалиме: "Помолитесь, и Саров будет для вас как Иерусалим и Афон". Но многие ли из нас могут сказать это о себе? — размышляет настоятель храма Ильи Пророка в Нижнем Новгороде протоиерей Николай Горбатовский, регулярно организующий паломнические поездки. - Между тем на пути к святыне и возле нее у нас появляется время спокойно подумать о вечном. Может быть, даже разъяснить какие-то давно мучающие тебя вопросы, на которые не нашел ответа в повседневности. Мы приезжаем к святыням и для того, чтобы поддержать свою немощную веру, вспомнив опыт жизни святых людей, которые, подвизаясь в этих местах, обрели духовные плоды и Царство Небесное».

Духовные дары даются по смирению

Наверное, каждый, кто паломничал, знаком с ситуацией, когда ни молитвы, ни терпение уже не помогают. Как быть в этой ситуации?

«Святые отцы в таком состоянии советуют сохранять непреложность молитвы и доверие к Богу, — считает руководитель паломнической службы Ростовской епархии иерей Вадим Толмачев. — Ни в коем случае не расстраиваться, а сказать себе: я прошу Бога рассеять мою бесчувственность, и Он поможет мне, когда моей душе будет полезно воспринять присутствующую в этом месте благодать».

«Они также рекомендуют переносить это состояние со смирением, ведь поездка состоялась и изменить уже ничего нельзя. Поэтому остается только войти в клеть своего сердца и помолиться уединенной и сокрушенной молитвой», — добавляет руководитель паломнической службы Курской епархии протоиерей Андрей Иванов.

А как сохранить, как сберечь полученную благодать, не растеряв эти духовные дары?

«Это самое сложное в паломничестве, — продолжает священник Николай Горбатовский. — У человека должна быть воля принять конкретное решение и стремление его выполнить. Например, в память о паломничестве дополнить свое молитвенное правило или, допустим, больше читать Евангелие. Может быть, даже чаще причащаться».

В свое время Паисий Святогорец говорил, что мы предпринимаем труд паломничества по святым местам, потому что верим: святой, к которому едем, будет помощником в нашей жизни, а на Страшном суде — ходатаем перед Господом в нашей участи. Старец Паисий ссылается на два эпизода Евангелия. В одном друзья разобрали крышу дома, чтобы Господь исцелил их расслабленного товарища. Причем Господь даже не спрашивал его как других, веришь ли, что это возможно, просто исцелил его по вере друзей (ср.: Лк. 5, 18). И второй — случай с хананеянкой, за которую ходатайствовали Его ученики (ср.: Мф. 15, 22). Ради этого терпим в дороге немощи друг друга, ради этого молимся коленопреклоненно у святых мощей. И по нашему смирению Бог подает нам духовные дары.

У Льва Толстого есть рассказ «Два старика», в котором два друга — пожилых крестьянина отправились в паломничество в Иерусалим. Один благополучно добрался до Святой земли и поклонился Гробу Господню. А другой, встретив в пути умирающую от голода семью, помог им, но был вынужден вернуться домой, так как истратил на эту помощь почти все свои деньги. Он очень хотел побывать в Иерусалиме, но подумал: «Как бы не случилось, что пойдешь за морем Христа искать, а в самом себе потеряешь. Из рассказа следует, что он-то как раз и получил духовную пользу от своего «неудачного» паломничества. Может, потому, что, в отличие от своего спутника, оставил за воротами все мирские заботы, сумел свою веру доказать делами. И хотя сегодня подобная ситуация выглядит абсурдной, может быть, следует понимать паломничество не только как особую форму аскезы, но и как служение тем, с кем свела нас эта поездка. Не только молитва, но и помощь ближнему именем Христовым изменяет и преображает нас духовно.

Капсула с кровью Христовой

Александр Дворкин рассказал "ЦВ", как однажды его экскурсионная поездка в бельгийский город Брюгге неожиданно стала для него и его спутника настоящим паломничеством и встречей с величайшей святыней:

- Как-то раз, когда я был на конференции в Бельгии, один день выдался свободный. Мы с протоиереем Александром Новопашиным из Новосибирска (известным миссионером) поехали в город Брюгге посмотреть достопримечательности. Перед этим мы некоторое время спорили, какой город выбрать, Брюгге или Гент, так как у нас было всего полдня и хотелось провести их с пользой. Решили поехать в Брюгге. Неожиданно для нас этот средневековый город оказался очень большой. Стало ясно, что за полдня мы мало что увидим. Тогда мы арендовали два велосипеда и поехали на них. На нашу беду, хлынул дождь. Карта у нас была, но пользоваться ей постоянно под дождем невозможно. Мы колесили наугад по этим средневековым улочкам в надежде, что Господь сам выведет нас туда, куда нужно, и не ошиблись. Так мы выехали на центральную площадь. Смотрим, в углу стоит небольшой готический храм, весь отреставрированный. На дверях объявление, что здесь для поклонения выставлена капсула с кровью Христовой. Причем этот храм специально для нее выстроили. Сообщалось, что капсула прибыла сюда в 1204 году. Я вспомнил, что это произошло во время Четвертого крестового похода, когда крестоносцы разграбили Константинополь. В то время императором был Болдуин Фландрский, который был из Фландрии. А Брюгге — центр Фландрии, значит, он ее из Константинополя украл и, соответственно, привез в свой родной город. Стало быть, это действительно капсула с кровью из Гроба Господня из Константинополя! Но вот беда: ее выставляли раз в месяц и только по пятницам. А мы-то приехали в среду! Я огорчился, но читаю дальше, и выясняется, что в этом месяце они почему-то не в пятницу, а в среду выставляют. И как раз в ту самую среду и в то время, когда мы там оказались!

Мы зашли храм, он был совершенно пуст, ни одного человека, кроме католического ксендза. Перед ним подушечка, и на этой подушечке капсула с кровью Христа. Очевидно, засохшая кровь Христова была соскоблена с плащаницы, так как иудеям запрещалось прикасаться к жидкой крови, после этого требовался особенный акт очищения. Мы помянули всех близких, кресты приложили и молились около часа, пока в храм не зашли какие-то туристы. И мы потихонечку удалились. Вот такое совершенно неожиданное вышло паломничество. То, что мы туда попали, на мой взгляд, — настоящее чудо. Это всё случилось на Крестопоклонной седмице в Великий пост.

СПРАВКА

Слово «паломник» дословно переводится с латинского как «пальмовник» (palmarius), или «несущий пальмовую ветвь». Так в древние времена называли путешественников, посещающих Святую землю для поклонения Гробу Господню. Они шли с пальмовой ветвью в руках, которую избрали символом встречи с Господом Иисусом Христом. Ведь с пальмовыми ветвями в руках встречал Господа народ при входе в Иерусалим. Главная цель паломничества — это поклонение святыне и молитва возле нее. Первым паломничеством считается посещение Иерусалима в 326 году (в поиске места распятия и погребения Христа) царицей Еленой, матерью императора Константина Великого. В России паломничество в Святую землю началось уже в XI веке, первый русский паломник был дмитриевский игумен Варлаам (1060 год). В дальнейшем паломничество распространилось и к святым местам внутри России, где жили угодники Божьи (или пребывали их мощи) или находились чудотворные иконы. В этом случае паломников называли богомольцами.

 

 

http://e-vestnik.ru/society/hristos_za_morem_0203/

[Апрель 9 365]

Полезны ли паломничества?

 

 

Святые места... Как тянется к ним душа верующего человека! Как всегда хочется, при взгляде на карту России, кругом съездить, помолиться во всех храмах, приложиться ко всем мощам, погрузиться в ту удивительную атмосферу молитвы и спокойствия, которая царит в монастырях. Но куда в первую очередь поехать, всегда ли паломничество на пользу, какие искушения могут быть - эти вопросы мы решили задать иерей Михаилу Михайлову.

"Господь не заповедовал путешествия в Иерусалим как добраго дела... Перемена места не приближает к нам Бога. Где бы ты ни был, Господь придет к тебе, если обитель души твоей окажется такова, чтобы Господь мог вселиться в тебя и ходить..."

Свт. Григорий Нисский.

  Показать содержимое

 

- Батюшка, каковую духовную пользу приносит паломничество, и может ли оно принести духовный вред?

- Паломнические поездки, конечно, должны быть. Но они должны быть в меру, у православного человека не должно быть такой цели - за полгода объездить такое-то количество монастырей. Не все время надо кушать пирожные, иногда и черного хлебушка надо! Поэтому паломничество - это подвиг. Раньше на Руси было так - люди шли пешком в монастырь. Но такое паломничество могло быть у них один раз в жизни, они готовились к нему, духовно трудились, шли с пальмовыми ветвями - сразу было видно, что эти люди - паломники. У нас сегодня при взгляде на человека не всегда и понятно - паломник это или нет: мы даже в святых местах не можем сосредоточиться на духовном. Например, в последнем паломничестве, когда мы были в храме, некоторые прихожане, увидев в храме актрису Ирину Муравьеву, стали оживленно перешептываться. Это, конечно, хорошо, что она приехала, но чуть в стороне от актрисы находились мощи преподобного Серафима. Получается, что для нас, православных, и в храме знаменитая актриса оказалась важнее мощей великого святого.

В паломничестве мы можем почерпнуть духовную силу, но если мы ездим по святым местам часто, то нередко начинаем превозноситься: "Смотри, я съездил, а ты - нет!". Паломничество паломничеству рознь. Хорошо, если едет группа православных людей.. Слава Богу! Но если мы едем в поезде, то молиться, духовно сосредоточиться будет намного сложнее: все ходят вокруг, нередко ругаются, бесконечной чередой идут праздные разговорю, пересуды, сплетни.

Когда мы возвращаемся из святого места, то замечаем, что быстро теряем благодать, полученную там. Почему? Потому что не умеем хранить дар Божий, потому что сразу же погружаемся в ежедневную суету и оказываемся не в состоянии удержать благодать. В паломнической поездке, по нашим грехам, мы тоже часто не умеем часто себя соблюсти как должно.

- Какие святыни нужно посетить в первую очередь? Нужно ли ездить далеко, или начинать нужно с Московских святынь? Или надо начать со святых того храма, куда мы ходим?

- Заповедь "чти отца и матерь твою" относится не только к нашим родителям по плоти, она относится и к нашим родителям духовным. Поэтому в Церкви празднуется память Московских, Белорусских, Костромских святых. Есть те святые, которых надо поминать в первую очередь. В Калужской епархии, например, на каждой службе обязательно поминаются Амвросий и Лаврентий Калужские. В нашем храме мы поминаем священномучеников Владимира и Василия. Это наши родители, родители нашего храма.

Надо знать жития наших святых. Поэтому, например, издаются очень большими тиражами жития русских святых, жития московских святых - Московский Патерик. Посмотрим: родословное древо мы начинаем строить и изучать, начиная от отца и матери, потом переходим к бабушкам и дедушкам и так дальше. Никто же не будет строить свою родословную, начиная от прабабушки.

Это удивительное чувство - служить и молиться в том храме, где несколько десятилетий назад служили святые священномученики Василий и Владимир! Удивительно, что у нас стоит столик, которым пользовался св. прп. Леонтий исповедник Михайловский. Это очень согревает душу: прикасаться к тем вещам, к которым прикасались святые. Так, через связь физическую возгревается связь духовная. Это не фетишизм, а благоговение к памяти святого, к связи со святыми. В дивеевском монастыре мы смогли приложиться к той табуреточке, на которую опирался прп. Серафим Саровский, когда преставился ко Господу. Ощущается непрерывная связь.

К слову добавим, что почитание наше выражается еще и в том, что мы чтим дни памяти святых. Поэтому дни памяти святых, служивших в нашем храме, это малые престольные праздники.

В каждом храме есть своя неповторимая истории - обязательно надо знать и чтить тех святых, которые служили в храме. Сегодня в очень многих храмах кто-то из служителей или даже прихожан пострадали в годину гонений и прославлены в лике святых.

Богоявленский кафедральный собор - мощи свт. Алексий, митрополита Московского - одного из первых духовный столпов московского Православия. Н основал первые Московские монастыри: Андроников, Чудов. Святой покровитель града Москвы - св. благоверный князь Даниил Московский - устроитель Московского княжества. Московское княжество было в те времена маленьким и незавидным. Возмужавший благоверный князь Даниил укрепил и увеличил его, но не путем неправды и насилия, а милосердием и миролюбием. Мощи его хранятся с Свято-Даниловом монастыре.

Храм Христа Спасителя - там теперь покоятся мощи свт. Филарета Московского. Святитель Тихон, патриарх Всероссийский - великий просветитель Америки, он был избран Патриархом в год начала великой смуты на нашей земле - в 1917 году. На его глазах рушились храмы, те, кто вчера казались благочестивыми прихожанами, срывали со стен иконы. "Господи, сыны Российские оставили Завет Твой, разрушили жертвенники Твои, стреляли по храмовым и Кремлевским святыням, избивали священников Твоих..." писал святитель. Как много он сделал для сохранения Церкви! До последних дней жизни он принимал верующих в Донском монастыре. Там теперь покоятся его мощи. И как грустно видеть, что у мощей свт. Тихона почти никогда никого нет...Это пример Москвы. Так можно рассказать о любом городе.

- Можно ли совмещать паломническую поездку с отдыхом?

Нужно быть духовно крепким, чтобы совмещать паломничество с отдыхом. Я стараюсь, если еду куда-то, разделять дни отдыха и дни служения, паломничества. Например, когда я приезжаю в Хельсинки, где служит мой знакомый батюшка, то в воскресенье я в храме. Служба, беседа с прихожанами, чтение лекции - вот и день закончился. Паломническая поездка не должна быть "заодно" с отдыхом. Конечно, в паломничестве искупаться разок - не грех. Но, когда мы пытаемся успеть и здесь и там, то получается у нас по слову Спасителя - нельзя работать двум господам.

Часто получается так: человек на отдыхе идет в храм, и в храме он стоит и все время думает о том, что на пляже - солнце! Переживает, что стоя в храме, упускает хорошую погоду. Приезжая с отдыха, многие жалуются, что много было искушений: одно на пляже увидели, другое... И снова едут, и снова, не успела служба в храме кончиться, бегут на пляж. Иногда посещение храма совсем отходит на второй план: человек думает: "Такая погода хорошая, а вдруг завтра испортится, лучше я завтра пойду в храм". А если весь отпуск будет стоять хорошая погода, то он так в храм и не зайдет.

Один мой духовный сын поехал как-то в Киев отдыхать. Он был обуреваем духом блуда. В первый же день он отправился в Киево-Печерскую Лавру к мощам прп. Моисея, известного своей помощью в преодолении блудной страсти. Приложившись, он отправился на нудистский пляж. Каково же было его удивление, когда он прошел весь пляж и не заметил ничего вокруг себя. Преподобный так помог ему, что он прошел через весь пляж, не увидев ни одного обнаженного тела. После этого он решил весь отпуск провести, молясь в монастыре. Так и сделал: вернулся по-настоящему отдохнувшим, загоревшим и духовно укрепившимся.

- Что еще важно помнить, отправляясь в паломничество?

- Хочется особо отметить очень важный момент церковного этикета. Часто видишь, когда в храм заходит незнакомый батюшка, видом старец, многие сразу с великим усердием стараются взять у него благословение, не разобравшись даже, священник ли он. Когда наш приход был недавно в Дивеево, мы видели матушки-монахини Дивеевского монастыря взяли у меня благословение только когда им меня представили. Просто так они не подходят - мало ли кто приехал! И еще один случай: при прощании перед отъездом некоторые прихожане подошли взять благословение у о. Ионы - монах с большим стажем. Он удивился: "Что вы ко мне идете? Вот стоит ваш батюшка! Что говорят нам святые отцы? Поминайте своих, берите благословение у своего батюшки, разрешит он ко мне подойти, тогда подойдете." Так поступал и о.Николай Гурьянов: когда к нему приезжали паломники и просили у него исповедаться, он говорил, что если они приехали со своим батюшкой то надо у него исповедоваться, т.к. он грехи своих духовных чад знает лучше. "Блюдите како опасно ходите" (Еф. 5:14)

- Нужно ли привозить из паломничества святыни?

- Ответ прост. Сначала привозят прихожане святыньки. А потом спрашивают благословения их сжечь - испортились. Иногда и священство просят, мол, сами мы не будем освященное сжигать. Был я в одной квартире - святынек много, все покрыты толстым слоем пыли, по ним тараканы бегают. Если брать святыню, нужно относиться к ней благоговейно. Привезли сухарики из Дивеево, от прп. Серафима - надо их кушать, а не ждать, пока они испортятся. Привезли просфорочку - надо скушать, пока она свежая, а не дарить ее,когда она окончательно окаменела. Иногда перед верующим человеком стоит выбор - поехать в монастырь на послушание или, может быть, лучше остаться и потрудиться в своем родном храме? Так часто бывает, что мы забываем о своем храме, о своем родном доме. Часто прихожане просят благословения собрать денег на далекий монастырь, забывая о том, что наш храм тоже строится. Так и с послушанием. В монастыре, конечно хорошо - свежий воздух, другое питание. Но и в наших родных храмах часто работы хватает.

- То есть надо начинать со своего дома, а когда уже свой дом приведен в порядок, чист, убран, когда свой приход обустроен, тога можно начинать восстанавливать другие храмы?

- Совершенно верно. Когда у нас в комнате грязь, разве мы пойдет убирать другие дома? Помочь в монастыре нужно без нашей помощи монахи не справятся. Но иногда некоторые паломники привозят в монастырь все свое мирское устроение, что может повредить и духовной жизни обители. Жизнь в монастыре - духовный подвиг. Трудник - это человек, входящий в братию монастыря. Они должны соблюдать монастырский устав и жить по-монашески.

- Можно ли посещать православные святыни, которые находятся не в православных храмах?

- Можно, но нужно, опять-таки, ко всему относиться с должным рассуждением. В Софийском соборе в Константинополе сейчас даже перекреститься нельзя, он превращен в мечеть. Но туда надо зайти, посмотреть на фрески, которые еще не совсем разрушены.

В заключение хотелось бы еще раз повторить слова ап. Павла: "Блюдите, како опасно ходите"!

Источник - сайт "Православие и мир"

 

[sasha 3 426]

хорошая тема... есть правда мнение - обычно цитируют св Иоанна Кроншдатского - что в палмничество надо ездить раз в год... и потом - то как в своременной жизни это происходит - очень смущает, очень! например, рассказы паломников о том, как "берут штурмом" священников и исповедь, в Дивеево... и что некоторые московские приходы ездят со своими батюшками - чтоб уж наверняка в паломничестве исповедоваться и причаститься - как-то не очень тянет ехать... или надо быть очень сильным внутренне...

[Апрель 9 365]

Турист или паломник?

 

 

Ольга Новикова, Православие и современность

30.09.2009

 

"Поездки по святым местам", "Купание в целебных источниках", "В гости к прозорливому старцу" - увидеть подобные объявления можно в автобусах, маршрутках, на столбах и даже на заборах. И люди едут, искренне считая, что отправляются в паломничество, и только по дороге понимают, что едут-то они туда, куда хотели, но каким-то другим путем. Или до конца пребывают в уверенности, что совершают богоугодное и душеполезное дело, и что именно таким и бывает настоящее паломничество. В одну из таких коммерческих поездок отправилась корреспондент "Православной веры".

 

Мы отъезжаем в Дивеево поздно вечером. К автобусу народ приходит, нагруженный сумками и пустыми бутылками для святой воды - литровыми, пятилитровыми и даже канистрами, несмотря на то что "на одно посадочное место" разрешается брать тару на строго определенное количество литров. До поездки нам продиктовали список того, что нужно взять и сделать обязательно. В нем, кроме личных вещей, значатся также пустая баночка для масла (обязательно - без штрих-кода на обертке!) и мешочек для земельки. Еще почему-то непременно надо взять с собой два килограмма муки (объясняется, что их нужно оставить в монастыре). Но главное - написать записки. Не те, что за здравие и за упокой, а особые - с тремя сердечными просьбами - в двух экземплярах. Их предлагается оставлять на монастырских погостах.

 

  Показать содержимое

 

Сверив списки и собрав с граждан, набившихся в автобус, деньги, руководитель группы объявляет программу пребывания в святых местах:

 

- Работы у вас много. Нужно успеть дважды пройти по канавке Пресвятой Богородицы, набрать земельки, взять сухариков, маслица, искупаться в четырех источниках и пройти три храма с мощами. Если будут звать на послушания - почистить лук или картошку - не отказывайтесь. В монастырях так положено.

 

В общем - "всё включено". И даже забронированы места в монастырской гостинице.

 

- А можно пойти на монастырскую службу?

 

- По желанию.

 

* * *

По дороге, в которую мы отправляемся не от храма (соответственно - без молебна и благословения священника), руководитель группы рассказывает нам о преподобном Серафиме Саровском, сообщая особо недоверчивым, что он - не вымышленное лицо, а реальный исторический персонаж. В конце нехитрого рассказа следует заверение:

 

- А как вы думаете? Бог есть!

 

Успокоенные этим, засыпаем до утра. В обитель приезжаем затемно.

 

* * *

Преподобный словно ждал нас - перед нами открываются ворота Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского женского монастыря, и мы сразу идем к Троицкому храму. Но наша группа устремляется мимо очереди тех, кто пришел поклониться мощам батюшки Серафима,- на канавку.

 

По канавке люди идут медленно - руководитель группы наказывает здесь, помолившись, загадать три желания и в конце набрать земельки - ее можно хранить над дверью или под кроватью, как оберег, или, размешав с водой, пить. Кто-то проползает канавку на коленях, кто-то идет, разговаривая по сотовому телефону, кто-то фотографируется на фоне мраморного креста...

 

Пройдя канавку, люди из нашей группы возвращаются к храму, встают в очередь к раке с мощами святого Серафима Саровского. На раннюю литургию, после которой начинается молебен с акафистом преподобному, никто не остается - до отъезда, который назначен на полдень, нужно многое успеть. И наши носятся по монастырю, словно с "бегунком", обмениваясь при встрече "успехами":

 

- Вы на источниках уже были? Ну и как водичка?

 

- А вы сухариков уже взяли?

 

- А за маслом такая очередь!

 

- Ой, мы столько всего успели, и всего за один день! К стольким мощам приложились - я даже не помню, каких святых!

 

- Какая благодать!!!

 

- А курить здесь можно?

 

Нашей группе еще повезло: нам предоставлена относительная свобода передвижения. Других по монастырю водят группами бодрые тетки-экскурсоводы. Они показывают, где на коре дерева отпечатался лик Богородицы, и куда лучше на могилках Мотовилова и других, упокоившихся в обители, класть записочки. Паломники - в основном это женщины - кто в чем: кто в резиновых сланцах на босу ногу, кто в шерстяных носках по колено, кто в махровых халатах. На большинстве страшного вида юбки надеты прямо поверх брюк, на одной вместо юбки - обычное полотенце, на другой - поверх джинсов пляжное парео с дельфинами.

 

* * *

Наша группа отправляется на источник. На него почему-то отведено почти три часа, хотя для того чтобы искупаться и набрать воды, достаточно и получаса. Секрет притягательности этого места раскрылся, когда из стоящих неподалеку ларьков потянуло запахом жареного мяса. Искупавшись в святом источнике, народ отправляется туда, чтобы согреться, поесть шашлыка, выпить сто грамм на дорожку. Тут же идет бойкая торговля пластиковыми бутылками, ночными рубашками, сувенирами. Рядом с иконами святых на прилавках лежат семейные обереги с надписью "Счастье в дом".

 

- Почему идешь на источник без бутылки? Вода здесь - самая сильная! - увещевает меня руководитель группы.- Ты же знаешь, что вода - живой организм. Посиди рядом с источником, передай ему свои мысли; тогда всё, что загадала на канавке,- сбудется.

 

Вот так - думала, что еду в гости к преподобному Серафиму Саровскому, а попала к Деду Морозу или к золотой рыбке. Наконец, возвращаемся в гостиницу. Люди просто падают от усталости - поэтому на вечернюю службу в монастырь через все Дивеево идут единицы самых стойких.

 

Ранним утром отъезжаем в Рождество-Богородичный Санаксарский мужской монастырь. Здесь тоже нужно искупаться на источнике, положить записку с желанием на могилку старца Иеронима (бывшего духовником обители), набрать новую порцию земельки. На монастырскую службу опять не идем - руководитель группы отправляет нас на "послушания" (за исключением тех, кто собирается причащаться,- в нашем автобусе к Причастию готовилась только одна бабушка).

 

* * *

Трудник Костя, живущий при монастыре, дает нам наряд по кухне. В темной подсобке избавляем плохо почищенную предыдущими "послушниками" картошку от глазков, выбираем кости из вареной рыбы. Костя рассказывает о старце Иерониме. Из динамиков доносится красивое пение - в храме идет служба. Во время чтения Евангелия и пения Херувимской Костя замирает возле икон, "послушники" продолжают разговаривать о том о сем.

 

К концу службы Костя выпускает нас из сырого подвала - "ко кресту". Но народ в храм не торопится.

 

- Выпечку караульте! - советует руководитель группы.- Выбирайте: служба или выпечка!

 

Народ тянется к ларьку на выходе, куда привезли вкусный монастырский хлеб с маком и орехами.

 

- Даем строго по два батона в одни руки! - устало повторяет продавец в ларьке.

 

- А мне нужно четырнадцать! - требует одна из паломниц.

 

Служба закончилась, нас приглашают на монастырскую трапезу. После Дивеево Санаксары удивляют не только тишиной ("особой аурой", как сообщает руководитель группы), но и щедростью угощения. Первое, второе, заливное, салаты, фрукты - довольные паломники, без молитвы, рассаживаются за столами и так же, не помолившись, после трапезы встают и уходят в автобусы.

 

- Хорошо бы приехать потрудиться в мужской монастырь! - вздыхает одна из паломниц.

 

По просьбе руководителя нашей группы перед отъездом один из насельников монастыря тихим голосом рассказывает нам историю обители. На середине его повествования большая часть слушаетелей засыпает.

 

* * *

После Санаксарского монастыря руководитель группы везет нас еще в один монастырь, где живет "старец", который лечит страждущих топориком преподобного Серафима Саровского, а на Крещение освящает снег. Но обещанная встреча со "старцем" не состоялась - он был болен и никого не принимал.

 

Оставив в монастыре муку, наша группа отказывается от экскурсии по обители и устремляется на источники. Их тут три, и за полчаса надо успеть искупаться в каждом.

 

- Какой из источников самый теплый?

 

- Этот - от глаз? А где от ног?

 

- Зачем вытираешься полотенцем? Святая вода - это лекарство!

 

- Нельзя после Причастия купаться! Силу теряешь!

 

- Причастие - для души, вода - для костей.

 

Накупавшись, садимся в автобус.

 

- Ну что, всё сделали, что хотели? Всё набрали? То, что я вам обещала, вы всё получили? - допрашивает нас на обратной дороге руководитель группы.- Ко мне претензий нет? Поедете еще?

 

- Поедем,- раздаются бодрые голоса.

 

На поручнях сушатся мокрые полотенца, по полу катаются пластиковые бутылки со святой водой...

 

Ольга Новикова

 

Газета "Православная вера" N 18 (398) за 2009 г.

 

КОММЕНТАРИИ

 

Клирик Архиерейского подворья-храма в честь иконы Божией Матери "Утоли моя печали" города Саратова иеромонах Дорофей (Баранов):

 

- Правильное отношение к паломничеству напрямую зависит от степени воцерковленности человека, от глубины понимания им основных истин христианства. Регулярно посещающий храм, исповедующийся, причащающийся христианин стремится прикоснуться к святыне (мощам, чудотворным иконам, месту подвигов угодников Божиих), чтобы при определенном духовном настрое (чувстве покаяния, умиления) вступить в теснейшую молитвенную связь с горним миром. Вот почему часто бывает и так, что тот, кто в первый раз едет, например, в Дивеево и еще не знает, что там "нужно набрать воды, взять земельки, сухариков, надеть на голову чугунок" и так далее, но с непосредственным живым чувством обращается к преподобному Серафиму и Божией Матери - вот такой "неофит" получает благодати с избытком, переживает духовный подъем, поскольку его душа почувствовала горнее дыхание; хотя при этом он, может быть, еще толком не исповедовался и не знает что такое молитва. Но он стоит на службе и обращается к преподобному своими словами, и голова у него не забита: куда надо бежать, чтобы успеть, и сколько раз надо пройти по канавке, чтобы молитва была услышана. Тогда домой он увозит настоящее сокровище.

 

Если же человек не воцерковился или неправильно воцерковился: не старается вести духовную жизнь; не ищет в христианстве, прежде всего, чего бы сначала отдать Богу, а потом уже просить - то постепенно его и на своем приходе ничто не радует, и обычный приходской священник его не понимает, и на литургии становится скучно... Душа не чувствует прикосновения вечности, ее дыхания, зато все органы чувств начинают проявлять повышенный интерес к материальной стороне поклонения христианским святыням. Спрос рождает предложение, и ситуация доходит до абсурда: появляются ламинированные иконки с кусочками плата от мощей (стотысячным тиражом), начинают рвать цветочки с могил праведников, коллекционировать освященное масло, перемешивать воду из разных источников и прочие глупости, им же несть числа. В итоге сумки и карманы забиты, а душа не получила ничего. Далее, чтобы найти этому заблуждению какое-то оправдание, человек неосознанно начинает передавать этот якобы успешный опыт общения со святыней в том виде, как он себе это представляет. Рассказывает, как ему было хорошо, хотя хорошо ему вовсе и не было, даже наоборот - осталась неудовлетворенность от того, что вроде бы и поле купил, и где сокровище закопано показали (см. Мф. 13, 44), но вместо того чтобы его выкопать, просто обрывал сорняки вокруг - тоже хорошее дело, и его надо делать, но главное - про сокровище не забывать.

 

Как же изменить ситуацию, чтобы привозить из паломничества не "сорняки", а духовное сокровище? В первую очередь, надо начинать поездку с молитвы, с храма. И затем, находясь у святыни, стремиться на богослужение, к духовному, т?аинственному общению со святыней. Ни в коем случае не променять пребывание в храме на так называемые "послушания". Если паломник остается в монастыре на неделю, то он на время действительно как бы превращается в послушника; но если он приехал на один день - он дорогой гость, который приехал не к игумену, а к святыне. Также надо постараться отнестись к паломничеству как к некой вехе в своей жизни, пройдя которую, мы будем что-то менять и в отношении к себе, и в отношении к миру. Например, можно начать с внешнего облика (изменить стиль одежды на более соответствующий христианскому благочестию), потом изменить поведение: меньше говорить пустого, сдержаннее вести себя с людьми, не раздражать и не раздражаться. В итоге, как следствие этих внешних перемен, должно последовать внутреннее расположение к духовной жизни, к молитве, то есть цель паломничества будет достигнута. Правильная постановка цели - это уже половина сделанного дела. Можно каждый месяц ездить в Дивеево, купаться во всех источниках, есть сухарики килограммами, но ничего, кроме еще большей устало-сти от жизни, с собой не привезти. И можно, настроившись духовно, попросить преподобного (а главное - начать просимое делать самому) и через некоторое время ощутить, что это уже не мы что-то делаем, а Бог.

 

Руководитель паломнической службы "Восхождение" при Архиерейском подворье-храме в честь иконы Божией Матери "Утоли моя печали" города Саратова Семен Кулагин:

 

- Единственной движущей силой для паломника должна быть не жажда чудес и исцелений, а любовь к Богу. Поэтому я всегда задаю один и тот же вопрос тем, кто собирается в паломничество: "Зачем Вы едете?". Если слышу в ответ, что люди хотят получить благодать, мир в семье или исцелиться от болезней, сразу объясняю, что благодать не дается "сразу по прибытии" на святое место или после того, как вы по нему погуляли.

 

Паломничество - это труд. Паломник едет не для того, чтобы что-то взять, получить или привезти с собой, а чтобы потрудиться, самому отдать что-то - свое время, свои силы - ради любви к Богу. И если человек после поездки понял, что живет неправильно, если он начал раскаиваться в своих грехах - он получил главное. Значит, польза от паломничества есть.

 

Немаловажный момент: у того человека, кто организует паломнические поездки, должно быть письменное благословение правящего Архиерея. Паломники не должны стесняться попросить предъявить его. Если такого благословения нет, то это повод задуматься - а стоит ли ехать в поездку с этими организаторами? Но даже если вы не решились спросить благословение, то узнать, кто собрался в автобусе - паломники или туристы,- можно уже по тому, откуда и как люди отправляются в дорогу. Наши поездки - от храма "Утоли моя печали" - всегда начинаются с молитвы. Мы молимся и в пути - все вместе читаем утреннее и вечернее правило. Если едут воцерковленные люди, то еще и акафисты. По дороге смотрим фильмы о тех местах, которые планируем посетить, чтобы люди, которые едут впервые, получили необходимую информацию. По прибытии на место паломники сразу идут в храм - поклониться мощам. Туристы - на канавку, источники или по магазинам.

 

Дивеево - самый популярный паломнический маршрут. Так сложилось, что в этом направлении часто ездят мистически настроенные люди. Искренне верующие - только не в Бога, а в обряды. Отсюда и псевдоправославный интерес ко всякого рода "святынькам" - например, к "земельке с канавки". Тут я бы посоветовал здраво подумать: земля, которая там насыпана, не может быть "той самой" землей с канавки. Каждый месяц паломники увозят с собой в среднем несколько тонн земли - "ту самую" уже вывезли бы пятьдесят раз!

 

Однако переубедить людей в том, что не нужно набирать земельку килограммами, а святую воду - литрами, очень трудно. Тут же становишься их врагом. Аргумент у всех один: "Мне так сказали в Дивеево". А кто сказал? Может, какая-нибудь выжившая из ума старушка?

 

Как руководитель паломнической службы, я стараюсь ответить на возникающие у людей вопросы, все объяснить им. Например, если мы едем на источник - объясняю, что механическое погружение в святую воду никому исцеления не приносило. Перед этим нужно отстоять службу в монастыре, если нет такой возможности - зайти в часовню, которая есть на каждом источнике, помолиться там. Во время погружения в источник руки крест-накрест на груди, как во время Причастия, складывать не нужно - лучше держаться за поручни (бывает, люди поскальзываются на мокрых ступеньках и падают).

 

Что же касается записок "с желаниями", оставляемых на могилках, втыкаемых в кресты и надгробия, то это - псевдоправославие, отражающее очень распространенное сегодня потребительское отношение к Церкви.

 

Если в поездке вам советуют сделать что-то для вас непонятное, всегда спрашивайте: "А зачем?". Если руководитель грамотный - он даст вам ответы на все ваши вопросы. Если же вам ответили: "Потому что здесь так принято", то, скорее всего, руководитель вашей группы - человек не вполне компетентный.

 

[Mаргаритка 611]

Но ведь ходили же раньше люди по святым местам, чтобы помолиться, поклониться Святыням. Другое дело, что сейчас паломничество превратили в православный туризм. Паломничество - это древняя традиция. Святое семейство-Иисус Христос, Божия Матерь и старец Иосиф ходили в паломничество в Иерусалим раз в год.

[Nadegda 2 748]

Хорошая тема.Читая я нашла ответ на свой вопрос.Спаси Господи!

[Апрель 9 365]

Православие и Мир

Смысл паломничества. Наши современники

автор: Митрополит Питирим (Нечаев)

Fri, 26 Dec 2008, 09:25

 

 

В своем докладе Епархиальному собранию от 12 декабря 2008 года митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий отметил, что паломнические поездки в настоящее время являются особенной проблемой. По его словам, «паломничество предполагает духовно-телесный подвиг, работу над собой, молитву. Это вовсе не туристическая поездка за границу, да еще с послаблениями в соблюдении правил благочестия по причине «путешествия». В настоящее время в нашей Церкви такое великое множество святынь, что жизни не хватит им всем поклониться».

Предлагаем вам размышления о паломничестве митрополита Питирима (Нечаева), много размышлявшего на эту тему в последние годы своей жизни.

  Показать содержимое

 

Святая гора Афон

 

Сейчас все шире распространяется американский стиль туризма: галопом по Европам. Для гостей главное — побольше вывезти из поездки, а для хозяев — может быть, поменьше показать, но непременно накормить, дать все условия и все удовольствия, чтобы был зримый, вещественный, материальный результат. Один из русских, живущих в Бари, рассказывал мне такой случай: в Помпеях группа американцев садится в автобус, между собой говорят: «И чего было ехать-то — одно старье!»

Русский стиль путешествий был другой. В путь отправлялись, взяв с собой запасную обувь, обычно лапти, да котомку с чесноком и солью, — хлеб добывали по дороге, разве что краюшку или немного сухариков брали на черный день. И шли неспешно, от города к городу, от монастыря к монастырю. Это было паломничество ради духовного обогащения. Есть замечательная книга: «Инока Парфения путешествие по монастырям России, Малороссии, Валахии, Святой горы». Он прошел весь этот путь от Сибири (родом был сибиряк) — до Иерусалима. Мотивы паломничества всегда одни: прикоснуться к истокам своего настоящего и найти дорогу в будущее.

Афон

Афон — это высокий скалистый полуостров, по форме напоминающий трезубец. Это место почиталось еще в античности — по-видимому, какие-то духовные токи там всегда существовали. Когда Божия Матерь хотела разделить с апостолами их труды, и отправиться на проповедь, Ей было откровение, что у Нее будет другая дорога. Действительно, Она путешествовала, корабль Ее причалил у берегов этого полуострова, Она сошла на землю, благословила это место и оно с тех пор стало называться «Айон Орос» — Святой Горой.

Святая Гора как место паломничества и подвига всегда была особой благоговейной целью посещения. Перед Первой мировой войной она тоже в значительной степени имущественно принадлежала Российскому государству. Богатые люди скупали земли. Один из сибирских купцов построил скит с самым большим храмом на Святой Горе, создал там монашескую семинарию, но поскольку территориально и юридически там преобладают греки, мы потеряли этот скит. Греки дочиста его разграбили. Афон управляется синодом, в который входят представители семнадцати монастырей: семнадцать голосов, из которых только один наш, русский. Русское присутствие на Святой горе — с XI века. Пополнение наших монастырей идет очень трудно.

Русские монастыри подчинялись Константинопольскому Патриархату, который в ХХ веке проводил в основном антирусскую политику. Отношения у нас с ним всегда были сложные — иногда лучше, иногда хуже, но сложные — всегда. В конце 50-х гг. вообще была угроза, что мы потеряем на Афоне все, что имеем. Патриарх Афинагор был настроен явно враждебно. Он был американский грек или албанец. Надо сказать, греки-киприоты к русским относятся хорошо, афинские греки — с некоторым лукавством, а американские настроены явно антирусски. Патриарх Кирилл Болгарский тогда сказал ему: «Ваше Святейшество, Господь никогда не простит вам, если славянская лампада на Афоне погаснет». И началось наше освоение Афона. Первым побывал там митрополит Никодим, вторым — я.

Афон — это место подвига монахов, куда запрещено ступать женщинам. Лет тридцать назад был случай: американская корреспондентка, переодевшись в мужское платье, проникла туда по подложным документам. Когда это обнаружилось, был большой международный скандал. Женщины-паломницы могут только проплыть вдоль границы суверенных вод Афонского полуострова, посмотреть в бинокль, послушать рассказы, а мужчинам туда доступ довольно свободный, причем гораздо сложнее посетить Святую Гору нам, священникам, клирикам Русской Церкви. Для этого требуется получить визу греческого правительства и согласие Константинопольского Патриарха.

Вспоминаю случай, когда лет двадцать назад мне нужно было быть там на празднике святого великомученика и целителя Пантелеимона, 9 августа. Это была далеко не первая моя поездка, обычно все проходило мирно, но в этот раз были какие-то осложнения. Я получил визу греческого правительства, затем была послана телеграмма в Константинополь, в Стамбул. Патриарх должен был дать свое сообщение в Афины. Я в министерстве иностранных дел спрашиваю: «Пришла телеграмма из Стамбула?» (А меня уже известили из Москвы, что ответ есть). «Нет, не пришла. — говорят мне, — Мы знаем, что ответ послан, но у нас сегодня почта не работает». Тянули несколько дней. В субботу мне там надо быть, в последнее утро, в пятницу, я пришел и говорю: «Давайте мне разрешение или я уезжаю сам». — «Нет, разрешения нет, телеграмма не пришла». — «Но вы же знаете, что Патриарх выслал мне разрешение!» — «Да, знаем, разрешение есть, а самой телеграммы нет». Тогда я пошел на обострение и говорю: «Хорошо. Я могу путешествовать по Греции в любую точку?» — «Да, пожалуйста». — «Я могу целый месяц (а виза у меня была месячная) жить на границе со Святой Горой?» — «Да, пожалуйста». — «Могу я общаться с прессой?» — «Да, конечно, у нас страна свободная». — «Тогда я вас предупреждаю, что я сейчас туда вылетаю, в полной своей форме — с высоким клобуком на голове и посохом в руках, и буду тридцать дней ходить там по границе и всем паломникам рассказывать, чтó вы сделали, а потом вернусь в Афины и в последний день соберу международную пресс-конференцию, а в положенный срок улечу в Москву» — «Ну, зачем же так обострять вопрос? Нет, ведь, знаете, надо ведь как-то… Я сейчас пойду еще узнаю». — И выносит мне разрешение. Но у меня оставалось только минут сорок, поэтому я бросил свой багаж и с последним рейсом вылетел туда, прилетел на Афон уже ночью. Дальше тоже были приключения: как моряки отказывались плыть (там надо катером доплыть от пристани до нашего монастыря). Ночью приплыли, ворота закрыты, надо было еще докричаться, достучаться. Так что сложности были всегда, и сейчас они есть.

Афонские монастыри не похожи на наши. Наши, как правило, окружены стеной, внутри огороженного пространства храм и кельи. Там это стена, на которой стоят кельи с выходом внутрь. Все они, в том числе и наш Пантелеимонов монастырь, расположены «по нижнему ярусу»: несколько шагов — и будет море. А дальше поднимается вверх, до двух километров, — хребет, до вершины которого можно добраться всего несколько дней в году, а на отвесной стене — скиты, где живут монахи, пройти к которым вообще невозможно. Есть там и пещера, куда можно пробраться по узкой тропинке. Пропитание монахи получают снизу. Они спускают на веревке корзину к воде, и проплывающие мимо рыбаки, путешественники, паломники кладут туда кто рыбу, кто фрукты, кто хлеб. Положат — монах выглянет, подтянет корзинку — есть у него пища. Если корзинка пуста — вернет обратно.

На самом верху есть храм Преображения. У меня ни разу не было возможности туда собраться. На это нужно много времени и сил, потому что горная тропинка — крутая, и там, конечно, лютый холод по сравнению с той жарой, которая внизу, но усердные паломники бывают и там.

Пантелеимонов монастырь — это целый город. Верхний храм — Покрова. Много каменных построек. У них были великолепные мастерские — слесарные, токарные. Помню, в нашу первую поездку переводчиком у нас был флотский офицер, он как на это посмотрел, так ахнул: «Ой, да у вас тут такие мастерские, что можно легкое вооружение сделать!» Хорошо оборудованная пристань, склады для приема и отправки товара. Конечно, содержать такой ансамбль сложно и трудно. Лет сорок тому назад был пожар, который начался в горах. Сгорело огромное количество ценного леса и чуть не пострадал сам монастырь. Там имеется богатейшая библиотека — сотрудники нашего Отдела потом скопировали всю ее на фотопленки — от всяких неожиданностей. Не знаю, цела она в Отделе или нет, но копия находится в Академии наук.

Иверский монастырь был раньше грузинским, но поскольку братия была малочисленна, они продали его грекам. Там хранится одна из главных святынь Афона — Иверская икона Божией Матери. Когда ходишь по горе и говоришь с монахами, обычно спрашивают: «Во Ивéре были? Ну как лампада?» В храме у ворот монастыря — икона Божией Матери, и перед ней висит большая лампада размером с водосвятную чашу — масла в ней литра полтора, не меньше, и горит ровный, маленький огонек. У греков лампада устроена очень интересно: в нее наливают оливковое масло и фитилек пускают на пробке, а не на проволочках, как у нас. Чтобы масло не воспламенилось от близкого соприкосновения с огнем, вниз подливают воду и масло всплывает. Как только начинаются какие-то политические обострения, конфликты или природные бедствия, иверская лампада начинает раскачиваться. Перед шестидневной войной 1967 года — я за месяц до нее был в Иерусалиме, а потом на Афоне, — рассказывали, что лампада раскачивалась так сильно, что чуть не выплескивалось масло.

Очень глубокие переживания испытываешь, когда проходишь по этому храму. В наше первое паломничество, когда мы добрались до Иверского монастыря, с нас уже градом лил пот и было большим облегчением войти под прохладные монастырские своды. Когда же подходили к иконе, я вдруг после какого-то рубежа совершенно ясно, телом почувствовал исходящее от нее теплое дуновение. Я думал, что ошибся: отошел подальше, вновь ощутил сырой холод храма, вернулся и снова почувствовал ласковую струю теплого воздуха.

Иверский монастырь, как и храм Гроба Господня, тоже был повторен в России при Патриархе Никоне — на Валдае.

На Афоне до сих пор византийское время — по солнцу. Сутки начинаются в четыре часа дня. Службы там долгие, одну только молитву «Богородице Дево, радуйся» поют сорок минут. Так, однажды, стоим мы, и один знакомый афонский монах толкает меня и говорит: «Пойдем, выпьем кофе, а то заснем!» Пошли, выпили по чашечке, съели по ломтю арбуза, вернулись, а они все поют. Это было часов в десять, в одиннадцать. После двенадцати, естественно, никаких вкушений быть не может. Кончили службу около четырех, часа полтора отдохнули, а в шесть уже снова были на ногах.

Как-то иду я по берегу и вижу: на камне недалеко от берега сидит монах и сосредоточенно смотрит в воду. Потом вдруг — раз! — нырнул — прямо в подряснике — достал что-то из воды, аккуратненько ногтем вынул что-то из середины, съел и опять сидит, смотрит. А подрясник у него от морской соли весь окостеневший. Оказывается, в Греции так ловят морских ежей, которых едят прямо сырыми. И есть-то там — всего с ноготок, сколько ж надо поймать, чтобы наесться? Вообще у них все эти черепокожие даже за рыбу не считаются; они их едят и в пост.

Жизнь на Святой горе сложная, трудная и контрастная. Терпеть приходится и жару, и холод. Один старенький монах — о. Симеон — просил привезти ему валенки. Я удивился: «Да ты что, отец? У меня клобук размок от жары!» А он показал на каменный пол и сказал: «А ты в декабре постой!» В следующий раз я уже вез целых три чемодана валенок. О. Симеон как увидел их, так, не дожидаясь, пока все распакуют, схватил пару валенок, прижал к груди, спрятав под мантию, и потащил к себе.

В правоте его слов мне и самому пришлось убедиться. Как-то действительно приехали мы на Афон в ноябре или декабре. За долгую службу я уже успел понять, каково здесь стоять, а потом ночью в отведенной мне келье не мог согреться: так и провел короткий перерыв между двумя службами скрючившись на кровати. Как ни пытался согреться, все равно весь промерз и отсырел.

Италия

В Риме неподалеку от центрального вокзала есть термы императора Домициана, превращенные в музей археологии. И там есть целый зал эпитафий. Мне запомнилось большое черное базальтовое надгробие, на котором белым мрамором очень тонко выложен скелет человека, и под ним надпись: «Гнóфи сеафтóн», что в переводе с греческого значит «Познай самого себя». Действительно, с мыслью: что же такое я? — человек рождается и с ней же умирает. Познавая себя, он познает и Бога.

Римские катакомбы открыты для туристов и богомольцев. В некоторых из них мне довелось побывать. Как правило, это узкий проход среди породы камня, который выбирали на строительство города, потом — комната: условно-круглая (где-то выступ, где-то ниша в стене). Грубо обтесанные стены, по стенам вырублены скамьи и в середине тоже круглый, уже ровный камень, служивший престолом...

Милан — огромный древний город. В центре его стоит совершенно удивительный собор — как пирожное из белого резного камня. В нем есть уголок, где хранится древняя византийская икона. Помню, когда я впервые ехал в Милан, мои друзья меня предупреждали: «Кардинал очень сухой человек, его зовут “мороженой рыбой”, если он вообще вас примет, это будет большая честь, потому что он ни с кем не общается». Встретились мы с ним, первые пять минут присматривались друг к другу, выпили по чашечке кофе. Потом он спрашивает: «Были ли Вы в соборе?» — «Нет, — говорю, — Ваша эминенция, господин кардинал, я считал своим долгом сразу же нанести визит Вам» — Он внезапно оживился: «Ну так знаете, я Вас провожу!» И повел меня прямо к этой древней иконе. «Вот это наше самое главное сокровище!»

У самой границы древнего города, у стены, расположен университет и тут же базилики, которые называются «Амброзианум». Там лежат мощи святителя Амвросия Медиоланского. Его тело сохранилось полностью: иссохшее, но совершенно цельное. Амвросий Медиоланский родился в 340 году, умер в возрасте 57 лет. Его отец занимал высокую должность, был префектом Галлии. Естественно, дал своим детям прекрасное образование. Амвросий стал юристом, и даже комендантом города Милана. Однажды, когда в Церкви избирали епископа, было несколько кандидатов и началась потасовка, Амвросия вызвали для ее прекращения. И когда он вошел в храм, тоненький детский голосок вдруг произнес: «Амвросий — епископ!». Взрослые сначала удивились, а потом подумали: а почему бы нет? Человек известный, образованный, богобоязненный. Амвросий был добрый христианин, но епископство в его планы никак не входило. Он, конечно, отказывался, даже скрывался, но в конце концов все-таки был проведен по всем степеням и рукоположен во епископа. Юридическое прошлое чувствовалось и в его епископской деятельности. У него, например, есть сочинение «О должностях священнослужителей». Ему также принадлежит молитва, которую священники должны читать перед совершением литургии. Он предстает в ней как ходатай за народ, которому служит.

В итальянском городе Анконе покоятся мощи святого Кирика. Надо сказать, что имя этого святого по-итальянски звучит странно для русского слуха: Чирик, — даже некоторую неловкость испытываешь. Мощи сохранились абсолютно полностью и хранятся открытыми, что для нас тоже непривычно.

По Руси

Троице-Сергиева Лавра

На Руси тоже достаточно мест, куда может пойти паломник. Первая и главная святыня Киевской Руси — это Киево-Печерская лавра с нетленными останками, со святыми мощами подвижников, которые вели там святую жизнь. Некоторые из них помимо церковной биографии имеют и свое «гражданское» лицо — например Илья из города Мурома, Илья Муромец, сказочный богатырь, охранявший рубежи русской земли от печенегов, хазар и разных кочевников. Действительно эти иссохшие останки сохраняют все черты человеческого тела. Они шоколадного цвета, но остаются все формы и даже иссохший кожный покров. Лицо по нашему обычаю им закрывают, видны только руки. И когда подходишь к деснице Илии Муромца, видишь, что размером она отличается от прочих, что это кисть человека сильного, могучего. Есть в отдельных каменных пещерках мироточивые главы — черепа, которые погружены в сосуде в маслянистую жидкость, от них самих исходящую. Ее исследовали, но не могли установить, что это такое.

В последнее время стали популярны исторические исследования Фоменко, одного из ведущих наших математиков. По шкале позитивной науки это, можно сказать, гений: он решил задачи, которые до него считались не решаемыми. Но когда я ознакомился с его работой, я не знал, смеяться мне или плакать и вспоминал только слова известной басни: «Беда, коль пироги начнет пещи сапожник, а сапоги тачать — пирожник». Рассуждения, что Куликовская битва была в Москве на Кулишках или на Сухаревской площади, а Мамай — смутьян «местного разлива», потому что имя его от слова «мама», как Батый — от слова «батя» — все это глубина, может быть, достаточная для математика, но русскому национальному сознанию, — в частности, моему, принять ее невозможно. Я согласен, что летоисчисление — вещь весьма относительная, но куда же нам деть ту историческую память, которая передавалась мне от отца, отцу — от деда? Она, может быть, и претерпела известную рефракцию в письменных документах, может быть, обросла новыми эмоциональными и фактическими добавками, но основа ее неизменна. Я, конечно, не помню своего прадеда, который жил 300 лет назад, но что он жил — это факт.

У меня хранится крест с Куликова поля, который был обнаружен при удивительных обстоятельствах. Давно, еще до революции, местный землевладелец, граф Олсуфьев, травил в тех краях зайца, скакал по полю. Вдруг конь его вздыбился, так что он чуть не вылетел из седла, и остановился. Он сошел на землю. Никакого крупного предмета, который мог бы испугать коня на полном скаку, не приметил. Это была осень, трава пожухла. Он стал ощупывать землю и обнаружил крест, датируемый XII — XIII веком. Кончик стрелы пробил его с одной стороны. Вероятно, это не было смертельное ранение — видимо, владелец креста получил и другие, но, как бы то ни было, так была найдена реликвия, которую потом бережно передавали из рода в род. Естественно, я отношусь к ней с большим благоговением.

Меня всегда поражало то свойство личности князя Димитрия Донского, что он по-хозяйски подошел и к организации этого похода, и к его завершению. Ведь он стоял там еще неделю и всех павших воинов аккуратнейшим образом похоронил: русских с русскими, ордынцев отдельно, а кроме того — собрал весь «металлолом», пригласив с этой целью заморских купцов. Князь Димитрий захватил и богатейший обоз Мамая, но его содержимое — ковры и прочие ценности, — не повез с собой, а тут же продал. То оружие, которое можно было перековать и использовать, он отправил в свои московские или серпуховские кузницы, а поле за собой убрал — потому там мало что находят на поверхности. Русские воины могут покоиться где-нибудь возле монастыря — но это предмет будущих серьезных исследований. До сих пор сохранилось название города Епифань. А ведь Епифаний — это настоятель монастыря, который задержал целый отряд, шедший на помощь Мамаю, щедро угостив их монастырским пивом и квасом, так что на следующий день они оказались неспособны к битве. Правда, его тут же за это и казнили, но вот ведь это тоже веха в нашей истории.

Неподалеку от Сергиева Посада стояло село Благовещение, построенное еще при Сергии Радонежском по образцу обители: в центре находилась церковь, а вокруг, в каре, или, как было написано в книге «четверокрестно», дворы. Деревянная церковь сохранялась, конечно, не XVI, но, по крайней мере, XVII века. Начали было ее реставрировать. В 50-е годы побывал я там — с фотоаппаратом. На стене детским почерком было написано: «Плотники не работают, а пьянствуют. Лесом торгуют. Сволочи они». Потом реставрацию прекратили, а деревню сожгли — не знаю, осталось ли там хоть что-нибудь.

Валаам

Валаам — это скалистый остров, голые скалы, поросшие лесом. До него не доберешься иначе, как по воде. Мне рассказывали старые монахи, какие, бывало, приходилось им там испытывать трудности. Ближайший населенный пункт — на берегу. И вот монах плывет на лодочке, чтобы запасти на зиму спички, немножко муки, немножко соли — сахар они не употребляли, разве что ягоды сушеные. Плывет монах на этой лодочке — поднялся ветер, вода плеснула к нему в лодку. Соль растворилась, мука промокла, назад возвращаться поздно. Пристает он к берегу с пустым своим дорожным мешком, и следующие осенние и зимние месяцы он вынужден питаться тем, что найдет в лесу, вплоть до того, что будет есть древесную кору. Так и доживет до весны. Но это время пройдет для него в чтении церковных книг, а главное — в сопереживании тем бедам, которые мир претерпевает на удаленном от него берегу.

Я всегда утверждаю, что водка никогда не была русским напитком. Это царь Петр привез ее из Голландии. Там это был напиток моряков в ледяных волнах северного моря. Русские же пили меды — «сытые», «пьяные», «хмельные». Полвека тому назад пришлось мне быть в Почаеве. Мы, три молодых богослова, проделали на машине длинный путь от Черного моря, от Одессы, до Западной Украины. По пути останавливались в монастырях, выстаивали продолжительные службы. Поскольку это было паломническое путешествие, держали пост. Все это было довольно утомительно. Стояла летняя жара, устали мы отчаянно, а потом еще долгое почаевское богослужение, которое мы выстояли. Назавтра надо было подниматься в четыре часа утра, чтобы ехать дальше, и мы не знали, как силы хватит. И вот настоятель приносит кувшин и предлагает нам выпить какого-то очень вкусного напитка — квас монастырский. Выпили мы по большому стакану — понравилось. Выпили по второму. Дальше уже не помню, был ли третий, или нет. Но мы пережили удивительный подъем настроения. Было так все смешно! Мой друг сидит напротив меня, я смотрю на него и не могу удержаться от смеха, а его тоже разбирает хохот. Так мы просмеялись, наверное, минут десять-пятнадцать, а потом нам вдруг «поплохело» — аж похолодели: выяснилось, что себя мы ощущаем только до пояса, а ног у нас нет вообще. Но прошло еще несколько минут, и ноги появились, но главное — мы уже совершенно не чувствовали той усталости, которую привезли с собой. Наутро мы проснулись полные сил, и никакой тяжести в голове. Кстати, в греческих монастырях до сих пор на трапезу каждому дается маленький кувшинчик вина, а к нему — большой кувшин воды. По праздникам могут дать два кувшинчика.

Легкий натуральный алкоголь — это, конечно, совсем не то, что какое-нибудь разрекламированное пиво или прочая гадость, которой нас потчуют сейчас.<a name="_ftnref140"> Мне пришлось бывать и в Дании, которая считается страной пива, был я и в Праге, и в Мюнхене — и везде меня интересовали обычаи. И я уверенно могу сказать, что ни в одной из этих стран ни один уважающий себя человек не станет пить пиво прямо из бутылки –так себя ведут только люмпены.

В Кирило-Белозерском монастыре я был лет тридцать назад. Там когда-то один монах взял на себя подвиг: приносил большие валуны и укреплял берег. На него удивлялись, но кое-кто из паломников ему и помогал. А потом вода стала прибывать, и оказывается, если бы не этот монах, стена уже начала бы рушиться.

Для тех, кто любит русскую старину, очень интересен город Торжок. Он сохранился почти полностью, из 36 его церквей 34 остались в целости. В центре города расположен древний Борисоглебский монастырь. Он основан оруженосцем князя Бориса, который после его гибели взял его голову и скрылся в глуши лесов. К сожалению, древний собор не сохранился — в XVIII веке старину ломали не меньше, чем в XX, и на его месте построили новый собор в классическом вкусе. Но строил его архитектор Львов, человек разнообразно одаренный. В советское время в подвале этого собора была темница для заключенного духовенства. Лет 30 назад я со своими помощниками предпринял поездку по окрестностям Торжка. Помню, как раз на территории монастыря, хожу я, обвешанный фотоаппаратами, да еще с 8-миллиметровой кинокамерой, снимаю. Вдруг слышу какой-то посвист и окрик. Я поднял глаза, присмотрелся более внимательно. Оказывается, это тюрьма, и часовой проявил интерес к моим занятиям. Вскоре вышел лейтенант. Я сказал, что я директор церковного издательства, предъявил удостоверение, мы пошли пообедали, а потом еще несколько лет переписывались, были большими друзьями.

Матушка-государыня Екатерина II паломничала в Троице-Сергиеву лавру таким образом: доезжая в карете до определенного пункта, дальше шла пешком, сколько позволяли ей «дворцовые» ноги, затем садилась в карету, уезжала на ночь в путевой дворец, а наутро, возвратившись в карете к тому месту, с которого уехала, продолжала свой пеший путь. Мы, будучи студентами Академии, решили проделать путь таким же образом, но нам это быстро надоело и мы просто пошли пешком.

Раньше в России было много говоров и всегда можно было отличить рязанца от вологодца. С одной из моих знакомых, филологиней, был трогательный случай — лет 50 назад. Приезжает она, полная чувства собственного достоинства во Владимир на Клязьме посмотреть знаменитый Успенский собор — тогда он был еще закрыт. Ну, у кого спросить? Нашла старушку. «Бабушка! Скажи, как мне в собор пройти?» — «Что? Не знаю. А что это такое?» — «Ну как же, бабушка, собор, церковь большая!» — «Так то собор! Собор —конечно знаю — вон туда. А то… забор какой-то!» Сейчас под воздействием радио и телевидения все это, конечно, уходит. А жаль!

 

[Ника 1 837]

  Цитата

Сначала привозят прихожане святыньки. А потом спрашивают благословения их сжечь - испортились. Иногда и священство просят, мол, сами мы не будем освященное сжигать.

 

Да, вопрос о святынях и святыньках, которые привозятся из паломничеств, действительно важный (как и вся эта тема). Сначала, правда, хочется окружить себя этими святыньками со всех сторон: открыточки, земелька, засушенные цветочки... а потом не знаешь, куда деть это множество.

То же самое и с иконами. На самом деле, как мне кажется, для молитвы достаточно лишь нескольких икон, главная из которых - икона святой Троицы. А вот когда дарят иконы, когда друзья из лучших чувств привозят из паломничества иконы и святыни (а ездят часто), то вопрос встает однозначно: как с ними быть? Раздавать... Иной раз иконы выполнены "на поток", яркие, какие-то кислотные краски, аляпистые рамочки... Но это иконы! Вот есть уже небольшой букет сухоцветов от мощей блаж. Матороны (советуют заваривать чай, но я не могу)... Теперь уже стараюсь не брать эти святыньки.

Есть какая -то мелочность в собирании святых предметов, и она как будто заслоняет главное.

[sasha 3 426]

в прошлые века народ постился перед паломничеством, готовился ... а сейчас - св места похожи на плавильный котел в котором все... кстати, как-то видела в ТСЛ огромного афро-американца - зашел в Успенский собор, да как по центру встал на колени - долго так стоял... а от наших соотечественников - только суета и нервозность...все куда-то несутся, бегут, на всех всегда всего не хватит и т.п... конечно можно успокаивать себя что благодать покрывает всех - но когда именно на тебе закончилась крещенская вода, закрыли мощи для поклонения, закончились просфоры и т.п. - думаешь, остался бы дома - в своем храме всегда всего хватит

[sasha 3 426]

у нас одна прихожанка приносит много своих дареных или привезенных иконочек батюшкам на исповедь - а они в свою очередь прихожан или паломников ими благословляют... тоже вариант...

[Mаргаритка 611]

Спасибо Вам за приведенную выше статью. Если можно я унесу ее еще на один православный форум, где недавно открыли подобную тему.

По поводу коллекцианирования святыни. С песочком от Канавки все понятно. Полностью согласна с автором! И по поводу маслица от мощей. Первое время ты пользуешься им. А потом оно стоит во флаконе, пока не начинает портиться. Что делать с ним? Один батюшка мне говоит:"Сжигай!". Флакон тоже? Тогда для чего набирать такое количество флаконов набирать?

Согласна по поводу ламинированных иконочек. Их столько дома лежит и все со святых мест. Пытаюсь подарить знакомым:"Да у нас есть такие. А что с ними делать?".

Пока стояли в очереди к Поясу Пресвятой Богородицы, один говорит, что он приложился 3 раза, другой -пять раз! А кто приложился один раз, мне кажется это самое ценно.

[Апрель 9 365]

Статья, ведь, не мне принадлежит, там ссылочьки есть.Думаю, что будет хорошо, если эти статьи принесут кому-то пользу.

[Апрель 9 365]

Саша, мы порой, просто завалены, простите за такое слово, бываем вот этими иконочьками и святыньками.Привезет православный люд,всего, что сможет, а потом на Тебе Боже, что нам не гоже.

[EКатерина 2 677]

  В 19.11.2011 в 09:40, other сказал:

Думаю, что будет хорошо, если эти статьи принесут кому-то пользу.

Обязательно принесут). Спаси Вас Господи!

[Иулиания 6 270]

  В 19.11.2011 в 09:42, other сказал:

Саша, мы порой, просто завалены, простите за такое слово, бываем вот этими иконочьками и святыньками.Привезет православный люд,всего, что сможет, а потом на Тебе Боже, что нам не гоже.

 

Меня тоже задарили. Хотя мне достаточно дома минимум икон, в нормальном киоте или просто на деревянной основе. А вот с пластиком календарного формата уж и не знаю, что делать. Может, подскажите, куда?

[Апрель 9 365]

«Паломничество – это не бизнес-проект, у него другая цель»

Беседа с директором Паломнической Службы «Радонеж» Юрием Минулиным

Надежда Макатрова (далее Н.М.): Юрий Ахметович, Вы занимаетесь организацией паломнических поездок уже более 20 лет, но и сегодня существует путаница в понятиях "паломничество" и "религиозный туризм". Поясните, пожалуйста, в чем все-таки принципиальное отличие одного от другого.

Юрий Минулин (далее Ю.М.): Мы начинали в 1989 году, и вся наша работа была организована с точки зрения церковной традиции. Мы не думали, что мы будем заниматься туризмом, не думали о рекламе как таковой, не думали, какие деньги заработаем. Мы и сейчас не совсем об этом думаем – для нас смысл в другом. То, что мы делали двадцать лет назад, скорее напоминало просветительскую экскурсию. Мы ставили перед собой задачу привлечь внимание к паломническим поездкам, напомнить людям об этой церковной традиции. Сейчас ситуация иная.

Надо понимать, что паломничество всегда было и будет целевым церковно-обоснованным направлением, в котором основная составляющая - это служение Богу и приход к Богу через прикосновение к чему-то святому, освященному. Туризм заимствует у паломничества часть этого содержания для своих программ, но добавляет к этой части знакомство с культурой, историческим наследием, какие-то другие интересы. А паломничество, в свою очередь, заимствует у туризма комфорт, перелеты, условия организации поездок.

Но еще раз подчеркну: мы занимались не бизнесом, а церковным служением. Отсюда и название - паломническая служба. Когда ты начинаешь себя каким-то образом называть, ты себя огораживаешь в своих поступках, ставишь себе заслон. Это не служба в значении "работа", а служба в значении "служение". Служение предполагает взятие на себя обязательств. Перед кем? Перед Богом. Совсем другой смысл и другое впечатление. Туризм может ни перед кем не отвечать, кроме закона. Мы тоже ответственны перед законом, но у нас помимо этого есть другой закон - Божий. В этом ключевое различие.

Н.М.: Скажите, а чем тогда отличается религиозный туризм от обычной экскурсии по святым местам, т.е. от культурно-познавательного туризма?

Ю.М.: На мой взгляд, религиозный туризм – это разновидность культурно-познавательного туризма. Я бы назвал религиозный туризм промежуточным этапом на пути к паломничеству. Скажем, паломники в храме будут много раз кланяться, а турист – один раз поклонился и считает, что ему этого пока достаточно.

  Показать содержимое

 

Культурно-познавательный туризм предполагает рассказ о Святых, об иконах или о святых местах с позиции образования. Это как предмет "Основы православного мировоззрения" в школах. Тебе рассказывают об истории и традициях, а принимать это для себя или нет – решать тебе самому. И молитвы здесь не совершают. А паломничество – это жизнь церкви по всем ее правилам, просто паломнические путешествия могут организовывать, в том числе и турфирмы, имеющие такой опыт и благословение.

Н.М.: Юрий Ахметович, почему, на Ваш взгляд, люди идут именно в паломнические службы, а не в турфирмы? В данном случае я имею в виду тех, кто еще не определился со своими религиозными чувствами и все же делает выбор в пользу паломничества?

Ю.М.: Когда у Вас болит зуб, Вы же не пойдете его лечить к кожнику или хирургу, Вы пойдете к стоматологу. Здесь то же самое.

Паломнические организации по сравнению с серьезными турфирмами маленькие и слабенькие, здесь массовость получить невозможно по определению. Паломничество - это очень личное. В отпуск можно ездить по три раза в год, а в паломничество человек идет один, максимум два раза в год, потому что это большое напряжение, это большая духовная работа, а не развлечение.

"Сарафанное радио" оповестило, что у нас все нормально, правильная атмосфера, вот люди и идут к нам. Например, у нас на теплоходе играет классическая музыка - альт и виолончель, живой концерт, а многие не верят. У нас нет пьянок, нет дискотек, для детей мы устраиваем интерактивные вечера, занимаемся с ними. Обязательно будет масса экскурсий, все они включены в стоимость. Из-за этого цены на паломнические поездки практически всегда выше, чем на экскурсионные туры. Но если человек специально приехал на Валаам, неужели он не пойдет на литургию? Он же для этого и ехал! Зачем же я буду ему отдельно на месте продавать билеты? Мы давно решили для себя это вопрос: все билеты на все экскурсии всегда включены в стоимость, отсюда и высокая цена. Низкая цена будет при одном условии: спать на полу или как повезет.

Н.М.: Что значит "как повезет"?

Ю.М.: Поездки могут организовываться не только паломническими службами или турфирмами, но и храмами. В этом случае прихожане все расходы оплачивают самостоятельно, а не отдают деньги в турфирму. Налогов нет, и цена поездки получается меньше. Но и все риски здесь ложатся на самих прихожан. И когда в этих условиях кто-то жалуется, что было плохо, он не прав. Не было экскурсовода, а матушка все дорогу читала молитвы - ты сам выбрал такую форму поездки, а значит, взял на себя ответственность за нее.

Я на этой неделе был на Соловках. Там я встретил женщин, которые приехали на Соловки в одних тапочках, а там +8 ⁰С. Я говорю: "Неужели Вас никто не предупредил, что погода такая?" А они: "Нет, но Господь управит". Такие паломники едут на автобусе от места к месту и там ночуют. В храмах и монастырях их принимают почти бесплатно. Но если приехали одновременно две группы, а места нет, то кому-то придется спать на полу.

Н.М.: А Вы как поступаете, чтобы не было накладок?

Ю.М.: Мы обязательно обзваниваем всех заранее, всё так же, как и в турфирмах. Но обычно мы бронируем гостиницы.

Н.М.: Юрий Ахметович, с какими трудностями пришлось столкнуться на пути восстановления паломничества в нашей стране?

Ю.М.: Основная преграда была одна: люди не понимали, зачем это нужно. Хотя это не преграда, это даже хорошо. Если человек не хочет ехать в паломническое путешествие, значит, он знает, почему, значит, он относится к этому серьезно. Это наш человек! А преграды, они, как и у всех, как и у нашего государства: денег нет, и все рухнуло. В первые годы нужно было как можно больше рассказывать о паломничестве, о святых местах, о наших традициях, причем везде, на всех уровнях. Я вчера был на конференции, и там прозвучала такая фраза: "Теперь нам не нужно объяснять наверху, что такое Русская Палестина". И это действительно важно. Русская Палестина - это то, что приобрела Россия на Святой Земле для паломников и приезжающих из России. Сегодня все знают, что это - наше, знают, для чего это нужно.

Году в 1991-1992 я встречал группу паломников из Польши на железнодорожном вокзале в Беларуси. Но я не знал, как они выглядят, и они меня в лицо не знали. Поэтому я подошел к дежурной на станции и попросил: "Сделайте, пожалуйста, объявление, что паломников из Польши ждут у головного вагона поезда". Вскоре слышу из репродуктора: "Половников из Польши, Вас ожидают …" И этим все сказано. Сегодня уже все по-другому. Это и есть переход из одного состояния в другое.

Или другой пример. Мы приходили в кафе и говорили: "Нам, пожалуйста, постную еду". – "Это что такое? А-а, у меня бабушка постилась. Без мяса что ли будете есть? Ну, ладно". И готовили с мясом. А сейчас везде есть постное меню, никто не удивляется. Даже не удивляются, когда наши паломники начинают петь или читать молитву перед едой. Вот это и есть образование. Все остальное – дело техники: заказать гостиницу, автобус, билеты на самолет. Конечно, есть трудности. Например, РЖД – сумасшедшая организация, ничего не делает для развития туризма. Главное – чтобы им было удобно, а остальные – как хотят. Спасибо, что хоть продают билеты индивидуальным туристам. Но это те же самые проблемы, которые есть и в туризме.

А что касается взаимоотношений с государством, то каких-то особых трудностей нет. Проблема скорее в том, что есть недопонимание нашей деятельности. И мы должны это понимание создавать, объяснять, что паломничество - это тоже вид путешествия, которое может осуществить любой гражданин.

Н.М.: А как изменился спрос на паломнические путешествия за эти двадцать лет? Как изменились сами поездки?

Ю.М.: Изменился возраст паломников, они помолодели, стало ездить гораздо больше людей. Появился определенный стиль поездки, раньше такие поездки были редкостью, и люди готовы были терпеть некоторые неудобства. Сейчас с организацией путешествий стало намного проще. А ключевое отличие – это экскурсоводы.

В советское время экскурсоводов готовило Московское бюро путешествий. Сейчас их готовят несколько структур, но все они готовят туристических экскурсоводов, а это не совсем то, что нужно. Пять лет назад мы открыли свои курсы подготовки экскурсоводов на паломнические маршруты, включив в программу обучения историю церкви, литургику, основы православного мировоззрения, Новый завет и т.д. За эти годы мы выпустили около 100 человек, и 20 из них работают сейчас по всей Москве. Это хороший показатель.

А началось с того, что за несколько лет работы службы "Радонеж" у нас накопился определенный опыт. Когда опыт накоплен, его нужно как-то обобщать, структурировать. Нашими первыми экскурсоводами были преподаватели разных вузов, кандидаты наук, сотрудники ведущих музеев, в т.ч. Московского Кремля, Третьяковской галереи, преподаватели Богословского университета и т.д. Из них многие - методисты. Я был уверен, что у нас получится, и уговаривал их заняться этой методической работой по подготовке учебной программы. Получилось. Теперь уже наши выпускники преподают на московских городских курсах.

Учиться к нам приходили ищущие студенты, преподаватели, инженеры, которые хотят поменять профессию. Это социально активные люди, которые будут работать по этой специальности, а не просто так, от скуки, пришли поучиться. Почему мы это сделали? Потому что самые первые наши экскурсоводы, те, кто пришли по зову сердца, стареют. Это проблема обучения, подготовки смены, которая есть везде и всегда. Если мы потеряем экскурсоводов, то мы потерпим поражение. В Московском экскурсионном бюро не хватает хороших экскурсоводов. До сих пор работают кадры, которые пришли в 1969 году, а заменить их некем. Есть много новичков, но они "никакие". Если приходит нормальный, умный человек, с хорошей речью и который вдобавок помнит стихи, его хватают обеими руками. Но таких мало. Это кадровый вопрос, и его в свое время никто не решал, более того, его решение сдерживали. В Санкт-Петербурге ситуация лучше, чем в Москве. Почему специализированные экскурсии вымирают? Да потому что культура вымирает, население у нас малообразованное.

 

Н.М.: Что нужно делать, чтобы переломить ситуацию?

Ю.М.: Нужна связка, которая позволила бы соединить старую гвардию и новые технологии. Нужно делать виртуальные экскурсии и поездки. Мне говорят: "Тогда у тебя работы не будет". Я Вас уверяю, будет и будет еще больше, поскольку в виртуальной экскурсии нет запаха, нет ощущения. Можно хоть сто раз смотреть на картинки или слушать про то или иное место, но ощущения не появится. Нужно самому приехать и почувствовать это на себе. Поэтому люди и едут.

Посмотрите, как работают фильмы, такие как "Остров", "Поп", "Чудо", рассказ о Годенове – моментальный всплеск интереса к поездкам, или фильм Леонида Парфенова об Урале и Перми. К нам сразу же начали поступать запросы на путешествия в те места. Я давно говорил, что все должно быть красиво. Сделайте красиво, и люди поедут. Они так и говорят: "Теперь хочу сам посмотреть и сам почувствовать". Нужно расширять интернет-показ. Кто не сможет поехать, скажем, денег нет или здоровье не позволяет, тот хотя бы на экране посмотрит и порадуется.

Человек должен быть внутренне активным, а чтобы он был активным его надо мотивировать, в т.ч. и с помощью фильмов. Оператор может снять потрясающе интересный сюжет, и нужно вводить это в свою работу. Хороших примеров множество: канал Discovery, фильмы "Великие города мира", фильм о благодатном огне, и это сразу же влияет на нас. Даже реклама бутылки воды "Святой источник" привела к тому, что все стали ездить на святые источники. Теперь люди не знают, пять раз им надо окунуться или лучше семь (смеется). На самом деле, достаточно один раз. Достаточно того, что Вы помолились, окропили святой водой свой дом, умылись этой водой. Можно даже без источника: встаньте ночью под душ и прочтите молитву. Когда мы были в армии, и не было рядом никакого храма в радиусе 1000 км, мы так и делали. Освещали воду крестиком, ведь вода освещается в тот самый момент, когда Вы об этом думаете, когда обращаете свой взор к Богу. Это Ваше участие. Если этого не будет, то никакой священник не поможет.

Н.М.: Сегодня практически все наши регионы говорят о своем желании развивать туризм, привлекать больше гостей. Что, на Ваш взгляд, могут сделать малоизвестные монастыри или церкви, чтобы привлечь больше паломников? Насколько они активны в этом вопросе?

Ю.М.: Некоторые создают дополнительные возможности, такие как питание, проживание, то, что может понадобиться паломникам. Кто-то открывает источники, обустраивает их. А некоторые, наоборот, закрываются. И это никакая не секта, это нормально. Монастырь –замкнутая территория и не место для праздно шатающихся, это место для уединения и молитвы. Это главная его функция, а потом уже может присутствовать просветительский момент. Жить в монастыре сложно, и не надо подглядывать, что монахи там делают. Они просто живут, хлеб пекут, работают, молятся. И делают всё это ради Бога, а не на показ, это их служение Богу. Это потом уже монастыри стали форпостами, охраняли рубежи, но не это их главная функция, это дополнительная государственная функция, переложенная на них – что-то вроде обременения. За это им давались различные льготы, земли, деньги и т.д.

Н.М.: Юрий Ахметович, как появляются у Вас новые маршруты? По Вашей инициативе или в ответ на запросы паломников?

Ю.М.: Бывает по-разному. Бывает, что люди приходят и о чем-то спрашивают, а бывает, что мы одновременно что-то открываем. Здесь важны три вещи: 1) мы никогда не отходим от церковно-религиозного направления, 2) мы не делаем хадж, 3) мы не поедем в буддийские храмы. Если мы их встретим по дороге, то мы можем познакомиться, поговорить с людьми, но это никогда не будет нашей целью. Если по дороге есть католический храм, мы тоже зайдем туда и помолимся, можем даже Аве Марию с прихожанами спеть. Но мы знаем свою цель, ради чего мы поехали. У каждого путешествия есть вершина, к которой ты идешь. Если вершины нет, то зачем ехать? Другое дело, что тебе может что-то открыться здесь, внизу у подножия, а не на вершине. И Слава Богу! Просто нужно идти рядом с человеком и поддержать его. Цель паломников - идти к святому месту, чтобы ему поклониться, взять частичку этой святыни в свое сердце и с этим вернуться домой.

Н.М.: А к Вам напрямую обращаются те или иные храмы и монастыри с приглашением приехать и привозить группы?

Ю.М.: Да, очень часто обращаются. И храмы, и монастыри, и гостинцы. В этом смысле у нас все, как в туризме. Приезжают, рассказывают, показывают, что у них есть. Но есть регионы, в которые очень сложно заманить людей, например, Крайний Север. Зимой там очень холодно, летом комары, ничего вокруг нет. Люди не знают, зачем туда ехать. Активный туризм там возможен, а вот паломничество…

В каждом случае нужно смотреть отдельно: что вокруг происходит, кто живет рядом, какие дороги, какие памятные исторические события, какая дичь в лесах водится, какая рыба в водоемах. Нужно все это вместе соединить и посмотреть, что здесь можно предлагать. Может быть, здесь лучше открыть свиноферму и кормить мясом тех, кто приедет в туристическую поездку, и не морочить всем голову. Но это непросто. Нужны деньги.

Что касается монастырей, то в большинство монастырей люди ездят. У каждого региона в России есть свое направление. Еще у нас есть такое понятие – ходить на престол. Например, у Троице-Сергиевой Лавры два праздника: Троица и Сергиев день. На них люди стараются приехать в Лавру. Вот так и надо приглашать. Но в любом случае это должно быть намоленное место, иначе незачем ехать.

В нашей среде нужно обязательно связывать маршруты с сельским хозяйством, иначе мы его никогда не поднимем. Города будут развиваться и сами, а в сельскую местность надо завлекать именно этим: пикники, рыбная ловля, переходы на лодках и т.д. Очень хорошие примеры есть в Псковской области, в Архангельской области. Но рассказать надо интересно, и чтобы этот материал куда-то ложился, а не уходил в песок. Другими словами, надо выстраивать взаимодействие верха (в данном случае СМИ) и низа – тех, кто работает на местах. Если нет условий для низа, они не будут ловить ту воду, которую льют на них сверху в форме тех же фильмов и рассказов.

Н.М.: У многих туристов есть своего рода азарт – посмотреть как можно больше новых мест, получить новые впечатления. А паломникам свойственно такое стремление посетить как можно больше святынь?

Ю.М.: Для паломников смысл в другом. Они, может, и хотят увидеть гораздо больше, но смысл в другом. Иногда возникают сложности, когда в одной группе перемешиваются туристы и паломники. Начинаются претензии, одни ворчат "Сколько можно по магазинам ползать!", а другие: "Эти бабки опять молиться пошли!" и т.д. В любом деле бывают разные интересы.

Н.М.: Что, на Ваш взгляд, могли бы делать власти регионов и муниципальных образований, чтобы помочь развитию паломничества на своей территории?

Ю.М.: Самое главное, власти должны знать, что такой вид поездок может и должен развиваться на их территории. И они должны очень хорошо понимать, что это внутренний туризм и что это помогает развивать их область, край или район. Возможности для этого есть в Средней Полосе, на Урале, на Севере. Должны быть построены дороги, гостиницы, места питания, причем обычные, а не только для местной элиты, вероятно, нужны налоговые льготы тем, кто проявляет интерес к строительству данных объектов. Должны быть поддержаны монастырские образования и музеи: чтобы работали и служили. Что касается рекламы, то по минимуму нужны буклеты и листовки, а по максимуму – фильмы, как у Парфенова. Повторюсь: надо показывать красоту. Могу привести примеры, где местные власти озаботились такой задачей: Дивеево, Курск, Воронеж, Задонск, Екатеринбург, Алапаевск, Вятка и их Великорецкий крестный ход и др.

А наша задача - объяснить, что это нужно. Наших личных денег на это все равно не хватит. Я никогда не смогу построить или отремонтировать дорогу, и местная гостиница или заправка этого сделать не сможет. Но они примут туристов и заплатят налоги. Это же делается не для одного человека, это делается для всех. Мы же это с собой в могилу не заберем, себе по карманам не распихаем. Это даже детям не передашь, поскольку это национальное достояние, достояние народа, церковных или общественных групп, как Русская Палестина.

Н.М.: А Вы как-то взаимодействуете с местными администрациями, встречаетесь с ними, обсуждаете планы по развитию?

Ю.М.: Конечно, и во встречах, и в конференциях участвуем, и свои какие-то рекомендации и замечания выдвигаем. Это своего рода общественное сознание, в котором мы тоже должны участвовать. Но мы, со своей стороны, только предлагаем, а примут чиновники это или нет - как получится. Я же не могу каждый день ходить по кабинетам и стучаться во все двери. Но потихоньку дело движется. Приведу Вам один пример. У нас есть радио "Радонеж", и в Екатеринбурге наш передатчик хотели закрыть за неуплату. В одной из наших программ передали, что такой-то человек хочет закрыть передатчик за неуплату. Оказалось, что мама этого человека слушает наше радио, и она сказала своему сыну: "Это правда, что ты работаешь в … и собираешься закрыть эту радиостанцию?" - "Правда". – "Тогда я перестаю тебя кормить". В итоге они что-то там переключили, и нас оставили, а спустя какое-то время наши деньги дошли, и долг мы погасили. Но сам факт, что общественность способна оказывать давление, очень важен. Общественность должна быть активной, и нам важно формировать эту активность. А руководство уже будет решать, что они могут, а что не могут сделать.

Надежда Макатрова: Какую поддержку получает паломничество в России со стороны чиновников от туризма и со стороны федеральных властей? Какая помощь нужна?

Юрий Минулин: Поддержки чиновников от туризма пока не было. Было участие разных структур в жизни паломничества. В какой-то момент церковь начала выводить паломников из туризма. Я считаю, что на данном этапе этого делать не нужно, иначе мы потеряем инициативу и людей. Нас будут считать маргиналами. Надо общаться, надо строить нормальные взаимоотношения. Паломничество - это не бизнес-проект, у него другая цель. Паломники сами придут в церковь, но вот техническую сторону путешествий надо сделать хорошо.

Если говорить о законодательстве, то нужно определить статус паломника. В некоторых странах есть даже паломнические визы, и у нас это рано или поздно будет. Статус паломника дает определенные льготы и возможности. Есть здесь и психологический аспект. Кто такой паломник? Это должны определить церковь и общество, а государство должно лишь закрепить это на уровне законов. Что касается налогов, то здесь все те же проблемы, что и у туристического бизнеса в России.

Нужна поддержка отдельных программ, не обязательно дорогостоящих, а, например, образовательных. Не надо все время просить деньги, надо их вкладывать в дело. Ведь мы делаем общее дело. Паломнические службы и турфирмы берут на себя разработку маршрутов, подготовку гидов и экскурсоводов, организацию поездок, а от государства требуются дороги, обеспечение безопасности и рекламная поддержка.

 

[Mаргаритка 611]

В некоторых местах, например, в Дивеевона Казанском источнике, вся Часовенка увешена такими иконочками.

Я хотела спросить вот еще о чем? Как относиться к четкам с изображением множества иконочек. Недавно, узнала, что такие браслеты отнюдь не из Иерусалима, как нас заверили в церковной лавке. Вообще икона должна стоять благоговейно в углу, а тут на руке. Образы ведь переварачиваются , да и руки грязные бывают. Иной раз идешь, а навстречу тебе парень с папироской в руке, а на пальце кольцо с молитвой и браслет с иконочками. Как-то жутко..

[Апрель 9 365]

Все эти ново-придуманные вещи, типа браслетов,по моему мнению, ни какого отношения к православию не имеет.Спрос, рождает предложение и люди с неправильным пониманием значения веры, порождают желание у соответствующих людей, на этом заработать.По моему мнению, эти браслеты сродни кощюнству.

[Polinna 48]

Я против поездок к святыням организованной группой. Лучше меньше увидеть, но спокойно молитвенно побыть в святом месте, чем посмотреть все на маршруте, но галопом по европам. В Дивеево села я на скамейку отдохнуть, рядом женщины сидели из паломнической группы и одна женщина говорит, что она так давно хотела приехать в Дивеево, а сейчас разочарована - суета, толкотня и беготня. Мне так обидно стало за Дивеево, я так люблю это место, я приехала в первый раз одна на два дня в конце июля и вся эта суета мне нисколько не помешала и везде я успела. Сделала вывод - продолжать ездить одной по святым местам.

[Баранова Екатерина 77]

Это хорошо в Росии, да и если место достаточно близкое. Сложнее с Соловками, Валаамом, Почаевым, Киевом... я уж не говорю про зарубежные поездки. Сложно самому поехать в Иерусалим. особенно, не зная куда сунуться, как дойти. Не говоря уж о том, что во многие места одному просто не доехать: Назарет, Кана, Иерехон.

[Polinna 48]

  В 22.01.2012 в 10:04, Баранова Екатерина сказал:

Это хорошо в Росии, да и если место достаточно близкое. Сложнее с Соловками, Валаамом, Почаевым, Киевом... я уж не говорю про зарубежные поездки. Сложно самому поехать в Иерусалим. особенно, не зная куда сунуться, как дойти. Не говоря уж о том, что во многие места одному просто не доехать: Назарет, Кана, Иерехон.

Екатерина, конечно, все индивидуально, для кого-то может сущим мучением быть поездка одному в незнакомое место даже и недалеко по России. Каждый сам выбирает как ему ехать одному или с группой. С группой проще, все уже организованно, садишься и едешь, все за тебя уже продумали и безопасней так. Но самое большое преимущество в одиночном паломничестве, что не гложет мысль, что не успеваешь или не отстать бы или сейчас бегом по Св. Канавке, потом к мощам, а потом в Муром уже ехать и т.п.

[Баранова Екатерина 77]

с этим я согласна. Особенно, когда это касается тех мест, куда вполне можно самому приехать

[*Valentina* 99]

Главное в том,с какими намерениями человек осуществляет паломничество.Если это дань моде на посещение святых мест,то,конечно польза от этого сомнительная,наберет такой человек "доказательств" своего там пребывания и не знает,что с ними делать.Паломничать можно и к не очень известным святыням и получать от этого большую духовную радость.Ведь Россия очень богата такими местами,и народу там меньше и пользы не меньше,чем от посещения известных мест.А паломничать,если есть возможность,надо.Но все должно быть в меру,иному и помолиться некогда,все ездит родимый,а спроси где был,чьим мощам поклонялся и не упомнит.Может я не правильно рассуждаю,но это мое отношение к данному вопросу.

[Баранова Екатерина 77]

Паломничество - это возможность оторваться от привычного, от быта и проблем, и сосредоточиться на молитве, службе... ИМХО

И, на мой взгляд, любое паломничество, дежа "модное", "туристическое", приносит пользу. Потому что человек жертвует чем-то, ради Бога. И это не может остаться не услышанным.

[Polinna 48]

  В 22.01.2012 в 10:45, Баранова Екатерина сказал:

Паломничество - это возможность оторваться от привычного, от быта и проблем, и сосредоточиться на молитве, службе... ИМХОИ, на мой взгляд, любое паломничество, дежа "модное", "туристическое", приносит пользу. Потому что человек жертвует чем-то, ради Бога. И это не может остаться не услышанным.

Нельзя так однозначно сказать все ли паломничества пользу приносят или нет, у всех по разному. Кому-то, может, и в грех бывает паломничество, смотря с какими мыслями и настроем едешь, здесь не важно как едешь с группой или нет. Я еще подумала, что поехать с комфортом, полюбоваться на красивые места, приятно побеседовать с попутчиками, остановиться в хорошей гостинице, как следует "душевно" отдохнуть - не такая уж эта жертва для Бога, скорее услаждение и отдых для нас. Главное, чтобы паломническая поездка не была чем-то вроде занимательной поездки с целью отдохнуть, да еще и думать при этом, что ты паломничал и принес какую-то жертву Богу. В старину люди пешком ходили в паломничество в Иерусалим, а мы современные люди, часто больше о комфорте думаем, чем о цели паломничества.