Россия

[Юрий Кур 3 213]

1 час назад, *Владислав* сказал:

Если деть хорошего языка не понимает, нужно применить насилие.

С этим я согласен. Но есть нюансы )

 

Во-первых, как раз "хорошего языка" и не хватает, общие фразы - это не оно; во-вторых, насилие в положительном ключе должен применять тот, который сам на себе почувствовал, что это.  А с этим тоже проблемы. 

 

1 час назад, *Владислав* сказал:

Его "напарить" хорошо (с любовью) для него самого нужно.)

Ох, нужно ... Родителей бы кто напарил ...

[*Владислав* 2 238]

45 минут назад, Юрий Кур сказал:

Родителей бы кто напарил

Это, да. Проблема. Многие вместо иерархии пытаются дружить со своими детьми, но эта "дружба" плохо заканчивается в большинстве случаев. Также и переоценен фактор "хорошего языка". К разуму ребенка в большинстве случаев стучаться бессмысленно.

 

 

[A Lost Sheep 11 999]

6 часов назад, *Владислав* сказал:

Многие вместо иерархии пытаются дружить со своими детьми, но эта "дружба" плохо заканчивается в большинстве случаев.

Совершенно верно, дружба родителей с детьми на равных, это огромная ошибка, нарушение принципа иерархии, заложенного в этом мире Творцом. Родители это для детей во многом аппарат насилия, так же, как и государство во многом - аппарат насилия для взрослых. Но это насилие совершается по любви и в интересах самих же людей, чтобы защитить их и окружающих от беззакония.

 

Можно вспомнить главный принцип сатанизма - "делай что хочешь". Враг рода человеческого прекрасно знает, что быстрее всего разрушает человека.

[Юрий Кур 3 213]

8 часов назад, *Владислав* сказал:

вместо иерархии

до иерархии ещё надо дорасти; а иначе всё выльется в "я сказал(а)" и там и останется.

[Olqa 13 029]

14 часов назад, Юрий Кур сказал:

до иерархии

Юра, если есть желание, посмотрите во Вк, или Тг, или на Дзене священника Владислава Берегового. Он сколько-то лет назад переехал из Киева, сейчас в городке Мосальск Калужской области служит. Блогер, свободен в доступе, своеобразен. Вчера, например, разместил в Тг свою беседу со старшеклассниками, ответы на вопросы, один из которых о суициде. Как пример общения с подростками. Так поняла, что он нередко говорит с детьми, с родителями. Проблемы не сильно разнятся. Пубертат, он такой. Его надо с Божией помощью прожить, далее нередко дети приходят в себя, задумываются о том, как жить и как быть. Во главу угла поставить Любовь, не отдать парня на растерзание врагу. )) Помоги Господь всем вам быть рядом и быть в мире. 

[Юрий Кур 3 213]

4 минуты назад, Olqa сказал:

Во главу угла поставить Любовь

Вот и я к тому веду. Потому что для того, чтобы кому-то что-то объяснить, нужно этим кем-то интересоваться. Тут-то и проблема.  Все заняты собой; до поры, до времени.

[*Владислав* 2 238]

18 часов назад, Юрий Кур сказал:

до иерархии ещё надо дорасти; а иначе всё выльется в "я сказал(а)" и там и останется.

Так не бывает. Дорастание - это процесс.

Дорасти до молитвы... и только потом начать молиться?)

 

И "я сказал" - необходимая опция для иерархии. В каких-то случаях ее достаточно 

[Olqa 13 029]

на ютуб-канале  Свято-Никольского женского монастыря в г. Малоярославец. Есть еще аидео на тему времен ВОВ. Видимо, проводится активная работа с молодёжью. 

 

[Olqa 13 029]

Дни, когда мы останавливались кормить лошадей, казались мне бесконечно долгими, этот первый день в особенности. Где-то непостижимо далеко – ещё шесть дней пути! – лежала наша деревня, наш дом, совсем затерянные в огромном мире, в снегу и далях.Этого чувства дали – без границ и без краю, без конца, без начала – не знает Европа. Здесь – всюду границы, одно государство теснит другое. Здесь узкий и обозримый мир, понятный человеку; оттого, вероятно, европеец так самоуверен и самодоволен. А там (в России) мы смотрим прямо в Божий космос: в дали, уходящие куда-то внепредельно, в таинственный белый полюс, словно в начало мира, где вечное молчание и первозданная хвала Творцу. И это чувство непосредственного стояния перед Богом, оно-то и отличает нас, вероятно, от Запада и делает во многом непонятными для европейца. У нас иной мир и иной Бог. И втайне мы все, конечно, презираем Европу.
(Отрывок из повести Евгения Гагарина
"Поездка на Святки".) Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС Р16-612-0478
Предисловие

Евгений Андреевич Гагарин родился 12 февраля 1905 г. на севере России – в Архангельской губернии. Отец его был управляющим большим казённым лесным имением. Близость к природе оставила неизгладимый след в душе мальчика. Суровая величественная красота природы, среди которой он рос, – один из вдохновляющих истоков его творчества, один из основных питающих его корней, тесно связанный с воспоминаниями детства и ранней юности. Десятилетним мальчиком Гагарин поступил в гимназию и жил в Архангельске, лишь на рождественские и летние каникулы приезжая к родителям в деревню. Он окончил гимназию уже при большевиках и поступил на историко-филологический факультет Петроградского университета. Но в университете Гагарин проучился всего один год и должен был в середине 1920-х гг. вернуться на север России к матери, так как отец к тому времени умер, и Евгению пришлось работать (по лесному делу), чтобы кормить мать и младшую сестру. Жил он в Архангельске, но много ездил по всему северу России. Во время своих служебных поездок он близко познакомился со многими сторонами советской жизни: с бездушной бюрократической машиной, с умиранием, или, вернее, систематическим разрушением, деревни (бывшей до большевиков такой зажиточной, своеобразно самостоятельной и самобытной в северном крае), с варварским уничтожением большевиками лесных сокровищ России, с рабским трудом народа. Особенно поразило его положение сотен тысяч несчастных раскулаченных русских крестьян, насильственно перевезённых на север.
Отсюда непримиримая вражда Гагарина к большевизму. Он знал русский народ, знал зажиточную, полную традиций и своеобразного уклада жизнь Русского Севера и возненавидел раз и навсегда её разрушителей. Это – второй вдохновляющий, основополагающий мотив его творчества... 
... В 1933 г. вместе с семьёй его жены, Веры Сергеевны Арсеньевой, ему удалось выехать за границу... В октябре 1948 г. в Мюнхене он погиб (был сбит грузовиком)... 
...Гагарин много писал – и статьи о России, о большевистском терроре, и новеллы, и большие книги. Писал он по-русски, потом и по-немецки, его статьи о России печатались в переводах на английский, французский, голландский и скандинавские языки. Он чувствовал себя одновременно и свидетелем того, что происходит в России, и художником. Обе эти черты сливались в одну: это было свидетельство, пронизанное любовью и тоской воспоминаний, воплощённое в художественный образ. Это делает его творчество особенно ценным.") 
(Книгу можно купить, можно послушать). 

[Николай... 32]

Ярсы под Козельском 

 

[Olqa 13 029]

Логика любви. "Рейс 222". 1985 год. 

 

Изменено 17 февраля пользователем Olqa

[Olqa 13 029]

"Сегодня первое в моей жизни 23 февраля, когда я готов, и с радостью принимаю поздравления с днём защитника Отечества.

 

Я никогда не воспринимал этот день как некий мужской аналог 8 марта.

Поэтому, не имея отношения к защите Отечества, не имея за плечами даже срочной службы в армии, я вежливо уклонялся от поздравлений, ссылаясь на то, что мой день - завтра.

Мой день действительно, завтра, я родился 24 февраля.

Но жизнь внесла свои коррективы.

И вышло так, что День защитника Отечества стал по праву моим праздником.

А "мой день", то есть 24 февраля, обрёл для меня многократно большее значение, нежели день рождения.

Поэтому, в этом году для меня все совершенно не так, как раньше.

И я всего лишь частный пример того, насколько кардинально поменялось отношение к Дню защитника Отечества в целом.

Не только для меня этот день обрёл свой реальный смысл через открытие его истинного значения.

Я вижу перемены в его восприятии и в обществе в целом.

Благодаря СВО появилась целая категория носителей его смысла, олицетворения его значения.

И общество воспринимает и фиксирует эти сдвиги.

Это уже - факт."

(защитник Отечества, батальон "Шторм z", Д. Туленков) 

[*Владислав* 2 238]

Весь вчерашний диалог Арестовича с Чадаевым в интернете одной простынёй, с комментариями Дзерманта, Алёхина, Любимова и Ольшанского. Выложено в хронологическом порядке.

 

Алексей Арестович: Русский и россиянин – разные вещи. Русский или руський (українською) относится к Руси. Святослав Хоробрий, Владимир Великий Ярослав Мудрый, Богдан Хмельницький – точно не россияне, но точно русские (руські).

 

Когда мы добровольно отказываемся от наследия Руси, от своей самоидентификации русские или русь-украинцы, то отдаем кремлевским основообразующий миф, право претендовать на нашу территорию, на язык и соответствующее позиционирование себя в мире, отдаем Путину право называть себя наследником князей русских...

 

Алексей Чадаев: Понимаете ли, Алексей, какое дело.Про русских есть такая особенность, что бОльшую часть своей истории они (мы) были разделённым народом. И в домонгольский период, когда Русь первых Рюриковичей распалась на удельные княжества, и в постмонгольский, когда русский народ был разделён почти пополам между Москвой и Литвой (а потом Речью Посполитой), и, пожалуй, лишь в относительно короткий — всего пару веков — период между Екатериной и Горбачёвым мы существовали более-менее все в едином государстве...

 

 

Скрытый текст

 

 Главная/Основной блог/Беседа с Арестовичем 23.02.2024

 

Алексей Арестович: Русский и россиянин – разные вещи. Русский или руський (українською) относится к Руси. Святослав Хоробрий, Владимир Великий Ярослав Мудрый, Богдан Хмельницький – точно не россияне, но точно русские (руські).

Когда мы добровольно отказываемся от наследия Руси, от своей самоидентификации русские или русь-украинцы, то отдаем кремлевским основообразующий миф, право претендовать на нашу территорию, на язык и соответствующее позиционирование себя в мире, отдаем Путину право называть себя наследником князей русских.

А если бы мы были чуть умнее, то в два счета бы обыграли любые нарративы Кремля, лишив его права на любые претензии и строили бы свою государственную политику с достоинством, опираясь на себя, на тысячелетнюю историю, на свои традиции и ценности.

 

Алексей Чадаев: Понимаете ли, Алексей, какое дело.Про русских есть такая особенность, что бОльшую часть своей истории они (мы) были разделённым народом. И в домонгольский период, когда Русь первых Рюриковичей распалась на удельные княжества, и в постмонгольский, когда русский народ был разделён почти пополам между Москвой и Литвой (а потом Речью Посполитой), и, пожалуй, лишь в относительно короткий — всего пару веков — период между Екатериной и Горбачёвым мы существовали более-менее все в едином государстве. Но даже и тогда были значительные части русского народа, жившие в других государствах — от Карпатской Руси (в составе Австро-Венгрии) до множества староверческих общин, имевших смертельный конфликт с романовской империей и бежавших от неё вплоть до Уругвая. Русских резали по живому и внутри СССР, результатом чего, в частности, является и нынешняя война. В этом смысле потребность жить в едином государстве, каким бы несуразным, неумелым и жестоким оно ни было — она ведь выстраданная. И вот это «русский, но не россиянин» — это такое «а», за которым должно следовать непременное «б» — что вообще-то лучше бы мы все и жили в разных странах. Чтобы было несколько русских государств, непрерывно воюющих друг с другом — а иначе не получается: пишу из Новгорода, где тот самый помянутый Ярослав, а до него Владимир, а до него Олег, как раз и собирали свою конницу для того, чтобы идти штурмом на Киев. Ну то есть это идея войны, причём войны бесконечной, как образа жизни для множества поколений.

Алексей Арестович: Видите ли, Алексей. Современная нам РФ представляет собой нечто настолько несуразное, неумелое и жестокое, что, пожалуй, мы еще побудем в составе других государств, какими бы смешными, неуклюжими и странными они не выглядели.

Ценность «…пребывания в одном государстве», при том, что оно не дает реализовать Руси свою миссию, настолько сомнительна, что проще попытаться построить свое, чем использовать ваше. И даже, если эта попытка обречена на провал (с вероятностью 99 %), она много конструктивнее, чем желание слиться в экстазе (на данном этапе) да еще методами, применяемыми в Мариуполе и к матери Навального. Что касается «войн», то вести их между собой совершенно необязательно и романтическую неподвластность войн здравому смыслу и некую «…обреченность» на них русь-ких и россиян я не разделяю.

Алексей Чадаев: Спор о том, кто кого ещё переплюнет в несуразности, неумелости и жестокости — контрпродуктивен. Я не хочу в него влезать, слишком много пропаганды с обеих сторон.

Тут скорее впору подумать по аналогии о последователях Лютера и Кальвина, которые в своё время решили выкинуть тысячелетнюю традицию Римской церкви как старый хлам и «построить своё» с нуля. И у них, в каком-то смысле, даже получилось. Вот только в том, что получилось, в итоге не осталось места ни Христу, ни его учению уже ни в каком виде. Сами про это рассказываете, и довольно убедительно.

Тысячелетняя государственная традиция — это такая вещь, которую так запросто выкинуть на помойку… можно, но с высоким риском, что «новое небо и новая земля» получатся, мягко говоря, совсем не такими, как хотелось бы. Впрочем, это Вы тоже и без меня знаете.

Алексей Дзермант: В этой дискуссии не хватает третьего Алексея Для меня, как и для многих белорусов Республика Беларусь – это русское государство, союзное России, но все-таки другое. Мы строим с Россией Союзное государство, хотя этот проект пока далек от завершения и идеала.

Но направление правильное, и если не будет чрезмерного форсирования и отказа от необходимых с двух сторон компромиссов, то, думаю, мы его построим, но не как Империю 2.0., а как Союз 2.0.

Почему именно Союз? Потому что там будет возможность для сохранения и развития субъектности, которая для белорусов уже стала ценностью. Думаю, и для адекватной части украинцев должно прозвучать подобное предложение, причем от России и Беларуси вместе. И это будет для них шансом сохранить лицо и сохраниться как исторический субъект.

 

Роман Алёхин: О русских, руських и россиянах.

 

Не понимают друг-друга два уважаемых в разных социальных группах Алексея — Чадаев и Арестович (в России признан экстремистом).

И не поймут, потому что Чадаев оценивает ситуацию со стороны истории народа и государства, а Арестович говорит о самоидентификации русского человека, которую должны понять правители, посаженные на царство русскими, и которые должны подстроить государство под это самое русское в русском.

В этой дискуссии я скорее на стороне Арестовича, потому что негативные события в российской истории и истории русского народа связаны как раз с тем, что правители не понимали русский народ и пытались его исправить. А исправить им надо было потому, что русский — это про правду, совесть, справедливость, любовь, самопожертвование и свет. И мы даже сегодня видим, как напрягают чиновников первые три наших столпа.

Да, русский часто сам себя напрягал очень сильно, и Владимир, который ощутил некоторые особенности русской ментальности на себе, убив своих братьев, понял, что нужны некоторые ограничения, потому что иногда правдой выглядит не то, что является. И он нашел такое ограничение, которое смогло не подавить русского, но при этом уменьшить борьбу между русскими — православное христианство.

В 90-х годах русских начали давить россиянством, но не получилось, потому что не сильно поменяли язык, хотя и старались, внося в него огромное количество упрощений и англицизмов. Но все же — это далеко от украинизации со сменой языка на антирусский.

Кроме языка, русского унижали, прикрепляя слово русский ко всему негативному: новый русский (бандит), русское качество (в негативе обычно) и т.д. Кстати, интересно, что в позитиве устоял только Русский балет, который остался эталонным термином в мире. Было и еще много мелких инструментов.

Посмотрите на применение статьи о разжигании межнациональной вражды: сколько было привлечено к ответственности русских и сколько тех, кто разжигал вражду в отношении русских. То есть, чаще всего, русских давили свои же власти, понимая, что сильный русский будет требовать справедливости, правды и скорее выберет жить по совести, а не по закону, который приняли далекие от понимания русского депутаты.

А теперь самое важное: Арестович прав в том, что кто первый из сторон сегодняшнего конфликта поднимет на щит русского человека, нашу тысячелетнюю историю и начнет выстраивать русскую цивилизацию, тот и станет победителем в сердцах и в головах русских людей. Зеленский этого не сделает, но Зеленский скоро исчезнет. А вот следующий уже может и попытаться.

При этом, в нашей русской парадигме не обязательно победить, чтобы стать героем, а важно сражаться за русские принципы, за то, на чем стоит русская цивилизация.

Что касается Владимира Путина, то он хотя бы говорил о цивилизационном характере русской нации, возможно мы скоро увидим шаги по созданию Великой Руси и для русских, и для руських.

 

Алексей Чадаев: Вот Алёхин пытается, как я понял, сказать, что люди с русской идентичностью не хотят идти в РФ именно потому, что она сама не есть русское государство. И потому, типа, он в дискуссии скорее на стороне Арестовича. Аргумент известный, и много кем высказывавшийся, но я всё же прошу уточнений. Какие именно действия, ритуальные или практические или ещё какие-то, должно совершить наше государство, чтобы, наконец, понравиться, ну, например, Арестовичу, или вот Алёхину, или ещё кому-нибудь, и они захотели считать себя его частью. «Огласите весь список, пожалуйста». Как там у Кулебы было? Попрыгать? Сплясать? Для тех, кто не уловил подтекст вопроса, выскажусь прямее: государственность — не колбаса на прилавке, чтобы быть объектом потребительского выбора. А единственный способ делать из РФ такое государство, каким вы хотите его видеть — делать это, будучи в нём и участвуя в его строительстве.

 

Александр Любимов: Позволю себе высказать своё суждение в публичной дискуссии Алексея Арестовича и Алексея Чадаева. Ибо это важно.

Прежде всего обращаясь к Арестовичу.

Алексей, Ваш тезис об особой исторической неумелости и особой жестокости нынешней России он, как бы помягче сказать, слишком для социальных сетей. Эмоциональные суждения о жестокости хороши не тогда, когда речь идёт о стратегических императивах и государственной традиции, которой уже 1000 лет.

1. К тезису о жестокости. Империи строятся именно так, как они строятся. Война ужасна. Очень многие подробности строительства Руси/Московского царства/Российской империи/СССР не предназначены для печати в учебниках, как назидательное чтиво для школьников. Сейчас Россия делает всё ровно так, как и ранее. Представление пользователей соцсетей о том, что через 10 лет после НАШЕЙ Победы они будут испытывать такие же эмоции по поводу этой войны как сейчас, лишены оснований. «Довлеет дневи злоба его»))) Сейчас не первая гражданская война в истории Большой России, да и, вероятно, не последняя. Справлялись ранее, справимся и сейчас.

2. Сейчас в очередной не первый раз в истории Руси, центр её силы полностью уходит на её Северо-Восток. Я думаю, Вы не будете спорить с тем тезисом, что в условном 1990 году УССР была относительно РСФСР куда большей величиной, нежели современная Украина относительно России. Когда-то Москва собрала людей, деньги, воинское умение, интеллект со всей Руси для своего триумфа, так и сейчас баланс сил внутри Большой России между Великой, Малой и Белой Русью очень надолго меняется в пользу самых коренных земель Великороссии. Победитель Куликова Поля, Дмитрий Боброк-Волынский (то есть с Волыни) характерный пример человека, лично собой являющего тогдашнее усиление Москвы. Многие жители бывшей УССР аналогичным образом усилят современную Россию.

3. Важнейшее, что сегодня упускает наша пропаганда — это то, что помимо битвы при Конотопе 1659 года прославляемой в бывшей УССР, были еще сражение под Каневом 1662 года (кончилось истреблением войска Юрия Хмельницкого) и подавление мятежа гетмана Брюховецкого в 1669.

Левобережное восстание или мятеж Брюховецкого — поддержанное Крымским ханством и правобережным казачеством вооружённое восстание в Левобережной Гетманщине против власти русского царя в 1668—1669 годах. Восстание возглавил гетман Иван Брюховецкий, а после его убийства на казацкой раде в июне 1668 года боевые действия продолжил Демьян Многогрешный. Ряд военных неудач крымско-казацких войск привёл к подписанию левобережным казачеством Глуховских статей и возвращению Левобережья в подданство Российского царства на правах автономии.

А из этих фактов, мы могли бы выстроить совершенно неубиваемый нарратив, который звучит так.

Северная Русь время от времени вынуждена приводить к порядку Русь Южную.

 

Алексей Арестович: Алексей, а никто и не выдает нынешнюю Украину за образец.)

Но у меня есть два проекта Руси-Украины и Пятого проекта, которые как раз опираются на более, чем тысячелетнюю историю.

А что у вас есть — взамен нынешней РФ?

 

Алексей Чадаев: Это очень хорошо, что есть проекты, целых два, причём один из них даже пятый. Но я-то пытался сказать, что обладание государственной традицией есть нечто большее, чем обладание проектами; причём минус проектности именно в том, что никогда не знаешь заранее, на чём споткнёшься в процессе их практической реализации. Мы как раз именно на этом набили шишек особенно в ХХ веке, теперь вот учёные и потому несколько более осторожные по части смелого проектирования.

С традицией вообще такая вещь — её нельзя придумать, это не миф и не «нарратив»; она либо есть, либо нет. Сказать честно, во времена своих регулярных поездок в Киев в середине 90-х на разные тусовки политизированной интеллигенции я тоже думал — а ведь как же круто придумать и построить всё с нуля и сразу по уму: язык, право, госаппарат, демократию, да хоть религию, в конце концов. Вот как они тут. А потом понял, что народ тем и отличается от «общества», что он есть связь не только с теми, кто живёт с тобой в этом времени здесь и сейчас, но и со всеми теми, кто жил до тебя. О чём думали, на какие грабли наступали, что оставили нам. И, кстати, с теми, кто будет после, тоже — в форме ответственности.

И вот именно это понимание повернуло меня от романтики проектирования новых миров к необходимости работы именно с той реальностью (в тч и политической), в которой Провидению суждено было командировать меня на земную жизнь. Исходя из этого, постановка вопроса: а что (и, главное, как) можно сделать с тем, что есть. Вот, наверное, чем мы различаемся.

Алексей Арестович: Коллективная личность, суровая приземленность, понимаю. Но я закину ещё один тезис, ключевой:

— вопрос всегда в смысле.

Если суровая приземлённость скверно отвечает на вопрос о смысле, а проекты — отлично-благородно, что будем делать?)

Кстати, а в чём смысл Руси по-Вашему?

 

Алексей Чадаев: Насчёт того, что вопрос всегда в смысле — тут согласен.

Но как по мне, вопрос про смысл применительно к любому государству, особенно претендующему на существование в истории, а не только в «современности», сводится к вопросу о том, какой антропотип, «образ человека», оно поддерживает/воспроизводит. А это значит, что вопрос о «смысле Руси» не имеет ответа без предварительного разбора вопроса о том, кто есть и кто «должен быть» русский человек, именно как тип — если угодно, «культурно-исторический», по Данилевскому.

Вот сейчас одно из измерений войны — это война за память. За право на неё — не включённое, естественно, в перечень «прав человека» по хельсинской хартии, но, тем не менее, едва ли не более важное, чем большинство из перечисленных там. Позиции и аргументы сторон понятны — например, глазами украинцев «советская» память тоже не есть память историческая, она продукт пропагандистских искажений, а потому не имеет ценности. И в этом много правды. Но когда взамен предлагается идея стереть вообще всякую память и «нарисовать-накреативить» новую, удобную и отвечающую текущей политической конъюнктуре — это вызывает ярость. Не только как у русского — как вообще у человека.

Думаю, подход понятен по этой детали. Кстати, отсюда и один из ответов уже и про «смысл Руси»: настоящий смысл это в частности то, за что ты вообще готов воевать.

 

Дмитрий Ольшанский: Раньше была переписка Энгельса с Каутским, а теперь есть переписка Чадаева с Арестовичем (внесён, тьфу ты, в список экстремистов, хорошо хоть Каутский туда не внесён). Посмотрите у них, это забавно, — они спорят о том, возможна ли Россия без России, она же Русь-Украина, словом, может ли состояться русский человек без РФ и Москвы.

У Арестовича это ведь любимая идея: чтобы украинцы были не те украинцы, которых мы сейчас видим, а — наследники русской культуры.

Расскажу, что я думаю об этом.

Думаю, что это невозможно.

Дело в том, что все постсоветские чиновники и миллионеры хотят быть частью западного мира. А с ними и верх среднего класса, и либеральная интеллигенция — все хотят евроамероинтегрироваться.

Потому что знают, что всё самое лучшее — там уже есть, и очень давно. Лучшие банки, лучшие университеты, лучшие закрытые частные школы, лучшие замки, виллы и шато, лучшие галереи контемпорари, чёрт его побери, арт. Список длинный.

Но есть один момент.

Украина — особенно теряя лишнее население и лишние, вроде Крыма и Донбасса, территории, — стать частью этого западного мира может. На страшно невыгодных условиях, в вечном предбаннике, с большими жертвами, но может.

А Россия — не может. Уж как наша власть этого хотела, как жаждала, ан всё равно ничего не вышло и пришлось доставать с антресолей дедовскую шашку. Потому что Россия слишком большая. Проблемная. Угрожающая. Медведь с бомбой. Ю ноу.

Как это связано с проблемой альтернативной России-Руси-русскости? Очень просто.

Обязательным входным билетом в западный мир является экзотизация клиента.

Восприятие его как туземца.

Потому что вера западного мира в двадцать первом веке — это религия меньшинств.

Чтобы пляски у костра, серьга в носу, мова и бесконечные жалобы на империализм-колониализм. Тогда хорошо, тогда понятно, берём.

А если белые гетеросексуальные христианские мужчины, да ещё и, страшное слово, русские — нет, это никак. Никогда. Не возьмут.

Потому что совсем не только «Путин» плохой по правилам тамошней игры, а плохое — всё. Иерархическая имперская культура — харам. Своя-то харам, а уж наша — и говорить нечего. Надо кланяться священному пню и менструальной чаше, а не Пушкиным всяким.

Вот это и есть та причина, по которой условный Арестович всегда проиграет условной Фарион, пусть он и харизматичный умник, а она — противная очень и глупая советская тётка.

Это и есть та причина, по которой почти все президенты Украины начинали с идеи объединения страны, а заканчивали принудительной мовой. Бежали вприпрыжку за Галичиной, а за Галичиной они бежали, потому что только там есть тот экзотизирующий туземный образ самих себя, который скушает западный мир.

И избавиться от этой религии меньшинств, следуя в русле поглощения себя западным миром — невозможно.

Ну а чтобы, думая дальше, избавиться от этой идеи поглощения и жить самостоятельно — нужен очень серьёзный рычаг.

И это должен быть такой рычаг, надёжность которого не зависит от конкретного человека, а только — от исторической судьбы.

Таким рычагом и является Россия — единственная, другой не будет. Здесь Родос, здесь и прыгай.

В противном случае всё равно придётся продевать серьгу в нос и бормотать на мове о том, какая ты умученная колониализмом трансгендерная феминистка.

Алексей Арестович: Мне пенять на «общеукраинский подход» не продуктивно, у меня свой и осуждаю я его почище многих россиян и уж точно — в более рискованных условиях.)

Антропотип, тут принимаю безоговорочно.

Так вот я своим тезисом «русский, но не россиянин» и ставлю вопрос об антропотипе «русский». Я своё определение дал:

— человек правды, совести, света.

Герои, поэты и исследователи важнее мерчандайзеров и маркетологов.

И уже тем более — трансгендеров.

2. Вопрос о смене антропотипа.

Война дает новые миллионы людей (с обеих сторон), переживших экзистенциальный опыт «умирания за что-то» или хотя бы — вопрошания «за что?» на практике.

Мы дали им ответ (допустим).

Вам никогда не казалось, что государственные практики что Украины, что Беларуси, что РФ, мягко говоря, сильно противоречат:

— такому ответу?

— попытке его дать требующим?

Что тогда?

Мой ответ:

— придется делать на обломках всех трех, после долгой и тупиковой войны.

А были бы умнее…

Так вот это неумение быть умнее, с моей точки зрения:

— не имеет оправдания,

— не нуждается в нем.

Дураки по все три стороны границы довели до бойни, а теперь надеяться на их народное просвещение…

Только на обломках, судя по-всему.

 

Алексей Чадаев: «…государственные практики что Украины, что Беларуси, что РФ, мягко говоря, сильно противоречат: — такому ответу? — попытке его дать требующим?«

Тут у меня закономерный вопрос: а что, помянутые три страны в этом отношении какие-то уникальные?

Вот, к примеру, сейчас идёт дискуссия в обеих странах: публично в медиа обсуждать реальность (войны, в частности) как она есть — это допустимо или нет? Люди же дети, им нельзя правду знать, от этого у них настроение портится; а мы, как-никак, в режиме «информационной войны» — с вами вообще и, кстати, с Вами в частности.

Но, например, в том мире, из которого когда-то пришёл термин «Свобода Слова», даже и дискуссии такой сейчас нет. «Информационная война» всех победила — просто потому, что реальной-то у них нет, а значит, и взрослым-вопрошающим, «пережившим экзистенциальный опыт», взяться неоткуда.

Из этого следует, что это очень оптимистичный сценарий: возникнут какие-то «обломки», на которых можно будет спокойно что-то там «ваять». Просто потому, что мы не единственные звери в этом лесу

.

Алексей Арестович: Ага. Разница обозначена:

— я прямо говорю — практики людоедские, не соответствуют имени «русский» и должны быть изменены.

— Вы говорите: «ну так всегда было», а в этой вашей Америке — еще хуже.

Так какое предложение:

— смириться с людоедскими практиками?.. кивать на историю, не извлекая из нее прибавочной значимости?.. заниматься чем? Идти в народ, по-тихоньку его учить vs. людоедские практики?

Алексей Чадаев: Я говорю не «так всегда было», а «так везде сейчас». И это важно именно потому, что ситуация «обломков», если она случится, будет означать только одно — они, обломки, станут частью этого «везде». И никто не будет спрашивать выживших обитателей руин, хотят ли они жить по правде или вообще хоть как-то по-своему. Нет такой опции.

Алексей Арестович: Так я же не предлагаю отказаться от идеи силы и государственности.

Более того. У Латыниной я прямо объяснил, как можно было бы делать прямо сейчас, прямо в данных обстоятельствах, еще сильнее и без людоедских практик.

А пока Империя ведет себя, как…недостойно, в общем, себя ведет.

А могла бы — достойно.

 

Алексей Чадаев: Всё-таки для Вас в нынешней ситуации это сейчас сугубо теоретический вопрос. А вот для нас, в нашей нынешней ситуации, это вопрос самый что ни на есть практический и в то же время экзистенциальный. Но мы и не откажемся, уж будьте уверены.

 

Алексей Арестович: Даже экзистенциальная ценность государственности не может быть выше экзистенциальной ценности человечности и благородства.

Иначе, плывет само понятие «русский».

А зачем государственность ценой потери «русскости»?

Чтобы оно (дай Бог) когда-нибудь всплыло потом?

 

Алексей Чадаев: Низачем, тут соглашусь. Но, увы, верно и обратное: при потере государственности русскость не выживает. Русские Украины, многие из которых жизнью заплатили за право остаться собой — тому порукой.

 

Алексей Арестович: Если посчитать, сколько русских России заплатили собой за право быть русскими, подсчет может оказаться не в пользу российского государства.

 

Алексей Чадаев: За такими подсчётами — это к Стефанишиной с её известным «у нас русских нет». Правда, она таки ошиблась: вот Вы, оказывается, есть. Но тоже не там. Я это не к тому, чтобы перейти в полемику на уровне лозунгов, а к тому, чтобы проиллюстрировать свой исходный тезис: есть государство — есть русские. Нет государства — нет русских. Тоже, если угодно, такая особенность антропотипа.

 

Алексей Арестович: С этим не спорю.

А вот за характер государственности и стоит побороться.

 

Алексей Чадаев: Да.

(конец беседы)

 

Алексей Чадаев: Фиксирую для себя.

Позиция Арестовича (экстремист, террорист и далее по списку):

1. Я — русский, но не россиянин.

2. Русский — это «человек правды, совести, света».

3. Нынешняя РФ — это неправильная Русь. Плохая, даже вообще местами людоедская. Впрочем, как и нынешняя Украина.

4. Нужна правильная Русь с правильными ценностями. Она у меня уже есть, но пока только в проекте (двух).

5. Строить её надо на обломках трёх русских государств по итогам нынешней войны.

Моя позиция:

1. Я — русский и гражданин России.

2. Моё государство — несовершенно, грубо, заскорузло, ушиблено серией предшествовавших катастроф, но никакой другой Руси для нас с вами нет и не будет.

3. «На обломках» построить ничего невозможно в первую очередь потому, что не дадут — кроме нас, в мире есть хищники покруче, и если обломки — они уже их.

4. А во вторую — потому, что, без опоры на живую традицию государственности, любые «проекты» обречены на судьбу реализованных утопий: дорого, страшно, кроваво.

5. Носить в себе «Русь» хорошо и всегда пожалуйста. Но развернуть её из себя на практике — хоть на Украине, хоть в Аргентине, хоть в Антарктиде — не выйдет: для мира единственная Русь — это Россия.

И финальный тезис, на котором сошлись. Русский человек нуждается в русском государстве для того, чтобы оставаться русским. Но за свойства и качества этого государства — необходимо бороться.

Поправьте, если что важное упустил.

https://chadayev.ru/blog/2024/02/23/beseda-s-arestovichem/

 

Изменено 24 февраля пользователем *Владислав*

[~ Весна ~ 2 817]

Наталья Корнильева "Моя американская сказка"

 

Цитата

Рекомендую к прочтению. Не поленитесь! Очень все правильно и до боли в сведенных скулах знакомо. Наталья Корнильева отобразила гениально то, как нас подло обманули и поработили, но не сломили до конца.

Епископ Питирим (Творогов). 

Ещё её книга "Моя война". 

Размещу в теме про Украину.

По смыслу они связаны, я считаю. 

Изменено 1 марта пользователем ~ Весна ~

[Olqa 13 029]

Ольга Громова "Вальхен". Отрывок. В повести идет речь о первых месяцах Великой Отечественной войны в Крыму, в Евпатории. О жизни русских, которые были отправлены на работы в Германию, некоторые по собственному желанию, а некоторые, как 13-ти летняя героиня Валя, просто были схвачены на улице. Трогает отношение людей, спешащих помочь друг другу в самых тяжелых, невозможных ситуациях. Сила духа. Еще одна книга данного автора - "Сахарный ребенок". В ней повествуется о жизни 5-ти летней девочки, попавшей в ссылку в Кыргызстан со своей мамой, после ареста их отца в 1932 году. Обе книги можно почитать и послушать на просторах интернета. Они - про  Россию, ее историю. 
"...Доктор дрожащими руками распечатал письмо и начал читать вслух:
Любимые мои мама и папа! Я пишу вам письмо, которое никакая почта не доставила бы. Оно осело бы в мусорной корзине цензора. Посему я решил отправить его со своим раненым собратом. Вы его знаете — это Фриц Заубер. Его подлечили, но на фронт он не вернётся. И ему, считайте, повезло: уехать на родину без ноги и с осколком в спине — не самое худшее, что может быть здесь. Каждый день приносит нам огромные жертвы. Мы теряем наших людей, а конца этой бойни так и не видно.
Мы надеялись, что до Рождества вернёмся в Германию, что Сталинград в наших руках. Какое же великое заблуждение! Сталинград — это не город, это ад! Он превратил нас в толпу полумёртвых замороженных существ. Каждый день мы атакуем. Но даже если утром мы продвигаемся на двадцать метров, вечером нас отбрасывают назад. Русские будто сделаны из железа, они не знают усталости и страха. Матросы на лютом морозе идут в атаку в тельняшках. Физически и духовно один русский порой может быть сильнее целого отделения!
Русские снайперы и бронебойщики не иначе как ученики Бога. Они подстерегают нас днём и ночью и не промахиваются. Пятьдесят восемь дней мы штурмовали один-единственный дом. Один-единственный дом! Напрасно штурмовали… Никто из нас не вернётся в Германию, если только не произойдёт чуда… Время и Бог перешли на сторону русских.
Ясно одно: нас ждёт совсем не тот финал этой кампании, который нам обещали.
Думаю, что каждый немецкий солдат найдёт себе здесь могилу. Если останется ещё кто-то, кто раскопает эту мёрзлую землю, чтобы похоронить нас. Эти снежные бури и необъятные поля, занесённые снегом, сами по себе уже наводят смертельный ужас. А русских просто невозможно победить.
Этот народ нельзя описать несколькими словами. Чтобы описать русских, надо использовать все существующие слова одновременно. Я готов сказать, что они мне нравятся, при этом они мне НЕ нравятся, я перед ними преклоняюсь, я их ненавижу, а порой они меня трогают до слёз, я ими восхищаюсь и откровенно боюсь! При этом я вынужден признаться себе, что эта страна с каждым днём становится мне всё милее. Что-то есть в этих необъятных просторах и в невероятных людях, которые будут биться до последнего — нет, не патрона, а мгновения жизни. При этом, ненавидя оккупантов, они готовы подобрать и вы́ходить в убогой деревне раненого врага или разделить свой кусок хлеба с пленным. Я видел такое своими глазами. Поверьте, это не экзальтация и не мои выдумки. Что-то здесь есть, что заставляет меня думать: я хотел бы в другой жизни быть частью этого народа.
Но одновременно боюсь даже представить, что будет с Германией, если там окажутся русские. Они умеют ненавидеть.
Мои дорогие! Это письмо может оказаться последним. —
Голос доктора задрожал. Он замолк, но потом всё-таки дочитал.
— Я уже не верю в чудеса. Знаю, что однажды вы подумаете: «Зачем мы отпустили его на эту войну?» Не казните себя — у вас не было выбора. Я не мог прятаться от армии всю жизнь, а кто же знал, что эта история с Россией обречена на провал… Но теперь мы здесь, на Восточном фронте, уже понимаем, что это только вопрос времени.
Передайте Ильзе Штрауб, что я любил её. И хорошо, что мы не поженились до войны! Может быть, у неё сложится другая жизнь.
Я люблю вас.
Гюнтер 22 декабря 1942 года, Сталинград.
На последних словах доктор не выдержал и, всхлипнув, закрыл лицо руками. Помертвевшая Роза сидела, вцепившись белыми пальцами в спинку кровати, и по лицу её катились слёзы, которых она не замечала. Плакала и Валя. И не было здесь сейчас никаких русских и немцев — только общее горе... 
...— Герр пастор, я хочу спросить… Вот мне повезло. Меня герр Шольц забрал с торфоразработок, я не в лагере, надо мной нет надзирателей… я честно работаю, как все в этой семье… но получается, что я помогаю Германии. А она воюет с моей страной. Значит, я должна себя чувствовать как во вражеской стране? И помнить всё время, что творится у нас там, дома. И помнить, что Германия нам враг. А я чувствую себя здесь как у друзей. И как будто этим предаю своих.
Валя растерянно замолчала.
— Подожди минуту, — вдруг сказал пастор. — Я сейчас.
Он вышел и через минуту вернулся с листками в руках.
— Это письмо от моего сына. Его ещё в сорок первом забрали в армию, и он теперь в плену в России. Как же этот город называется… вот… Сузда́л?
— Су́здаль, — машинально поправила Валя. — Это в центре России. Старинный город…
— Да, так вот, смотри, что пишет мой сын. Я уже неделю ношу это письмо с собой… — пастор улыбнулся, — не могу расстаться.
Он перевернул первый листочек и, найдя нужное место, начал читать:
Война видна здесь всюду, хотя в этом городе фронта не было. Всё, что можно, занято госпиталями. Не так давно привезли детей из Ленинграда… их выхаживают, как могут, но на них страшно смотреть. Это почти не люди, и уж точно они не похожи на детей. С продуктами очень плохо у всех, и мы, пленные, получаем такой же паёк хлеба, как и все русские. Говори всем, чтобы выбросили из головы идею унтерменшей. Помогай чем можешь всем русским, которые работают в посёлке. Русские — добрые, красивые люди. Они меня вылечили в своём госпитале после ранения. Я остался бы лежать в морозном поле, если бы меня не подобрали русские крестьяне
Пастор замолк. Молчала и Валя, думая о том, что вот и на её родине, где фашистские войска взрывали и жгли дома, убивали не только красноармейцев, но и мирных жителей, есть люди, которые отделяют армию от конкретного человека.
— Видишь, — сказал наконец пастор, — даже в этом ужасе Господь посылает нашим детям хороших людей. И тебе Он послал хороших людей, которые тоже не хотели этой войны и стараются сделать всё, что могут, чтобы тебе было чуть-чуть легче жить. Мы не можем освободить всех, кто загнан в трудовые лагеря, вызволить людей из Дахау и Бухенвальда, поэтому стараемся делать то, что в наших силах. Жаль, что это крохи... "

Изменено 2 марта пользователем Olqa

[Мария Ш 2 576]

 

[~ Весна ~ 2 817]

Специальный репортаж. Чей Крым.

Тех, кто создаёт, а не разрушает. 

[Olqa 13 029]

"Шоу сатанизма в Москве

Стал невольным свидетелем подготовки "Злофеста" (на госстудии Горького❗️).)Это сборище тех, кто занимается фильмами ужасов и мистикой. Сначала думал, ну, балуются ребята. Потом посмотрел программу. И волосы встали дыбом.

В рубрике галерея прямое глумление над Богородицей и Христом. Икону Матушки перерисовали в чудовищном инфернальном стиле. Такое я уже видел у украинских художников, которые рисовали Богородицу в демоническом образе. Кровавую. С клыками. Тут перешли все границы.

И не надо потом говорить: "Это не то, что вы подумали!" Всё читается чётко. И Богородица. И нимб в стиле адского пламени. Ещё раз. Это не хутор, а Россия. Россия в Великий пост и Священную войну. 

Дальше. Список лекций:

«Русская нечисть: от А до Я»
 Звериная ярость: женщины-оборотни в кино
"Так ли чужд нам Хеллоуин?" - страшная сторона Святок и истоки страшного святочного рассказа

Посмотрел, как это было в прошлом году. Фотографии предоставляют сами авторы. Изображения сатаны и демонов. Таких мы тоже видели. На украинских позициях. Где жрецы запрещенного в России "Азова" проводили ритуальные сожжения русских солдатиков. Там тоже была голова Бафомета.

В это же время пройдёт в Москве «Бал Воланда». Всю начинку видите на фото. 

Один вопрос: зачем? Вам мало ужаса? Мало страха? Мало крови? 

С одной стороны у нас идёт война с сатанизмом, о чём говорит президент. С другой мы восхваляем эти инфернальные символы на сцене. Это духовная диверсия против России.

Голой вечеринки было мало?

И всё это, напомню, в Великий пост."
Р.Голованов 13.04.24"

 

"Огромное спасибо всем, кто вышел на войну с сатанинским фестивалем в эти выходные, Роме Голованову, который, увидев, у спасовской студии это, не прошел мимо и забил в набат, всем, кто поддержал в сетях, кто отправил заявления в СК, кто, как дорогая Русская Община, выехали на место и говорили с организаторами - в итоге кощунство убрали. 

Спасибо и студии Горького - говорил с ее руководством - увидел и у них возмущение от представленных на фестивале работ, условились, что подобного они впредь не допустят. 

 

И слава Богу.

 

Я понимаю, отчего именно сейчас, когда Россия на передовой выкорчевывает откровенный сатанизм, сатанизма в тылу стало особенно много - есть в этом агония: то подмосковная ведьма в Королеве во всю анонсирует свою академию магии, то в Кремлевском дворце обещают шоу "Властелин тьмы", то в сети продают "молитвослов черта", то этот "Злофест" - дьявол он так и воюет. И он бы победил, если бы мы молчали.

 

Но бесовское шоу в Кремле, как и кощунство на "Злофесте, не состоялись, подмосковная ведьма под следствием, а "молитвослов черта" убран из продажи - благодаря неравнодушным людям, еще не потерявшим способность отличать добро от зла.

Борис Корчевников".

(со странички во Вк "Православие" от 17.04.24)