Таблица лидеров

низкий поклон за ценное напоминание!

Сказано в Евангелии: «И вы же свидетельствуете, яко искони со Мною есте». Обратите внимание на эти слова и вникните в их смысл. Потому и свидетельствовали о Господе Иисусе святые апостолы, а за ними св. мученики и вообще святые угодники Божии, что они, как говорит сам Христос, искони, то есть всегда, были с Господом. Они всегда неразлучно пребывали с Господом, всегда они хранили усердно Его святые заповеди, всегда памятовали о Нем, во всем всегда творили Его святую волю. Если мы всегда будем с Господом, то и мы будем иметь силу и мощь свидетельствовать о Нем, и мы будем иметь мужество, твердость и крепость исповедовать Его, и исповедовать не только языком, но и самою жизнью своею. Будет дана и нам благодать благодушно переносить всякое злострадание, всякую тяготу и превратность жизни ради Господа нашего Иисуса Христа... Так вот, старайтесь всегда быть с Господом, и тогда сможете быть исповедниками Христовыми, будете свидетельствовать о Нем так же твердо, так же безбоязненно, так же чудесно, как свидетельствовали святые апостолы, святые мученики и все святые. Будьте всегда с Господом, имейте память Божию, бойтесь отогнать от себя помощь Божию какими-либо грехами или помыслами греховными. Бойтесь оставаться без Господа. Храни вас Господь. Из бесед прп. Никона Оптинского

Предисловие За некоторые годы своего общения с подвижниками, не раз слышала о многих святых местах, таких как: Псково-Печерская Обитель, Дивеево, Соловки, Никиты Столпника монастырь и многие другие, но как только у меня находилась возможность посвятить своё время паломничеству, я ехала исключительно в Оптину. Вспоминаю, как когда-то давно, один отец меня спросил: зачем я куда-то всё время рвусь, какого чуда увидеть хочу? Оно же неверующим, а нам-то оно зачем? Господь - Он повсюду, а святые в каждом храме есть и необязательно ездить за тридевять земель, чтобы поклониться им! Благодать – она везде, где бы ты не находился, а подвижничество и православный туризм – суть разные вещи... И, действительно, со временем я поняла, что у меня есть родная, благословенная Оптина, где мне и так дано сполна, чего искать мне боле?.. Хотя, был один случай, в 2008 году, когда мне довелось пробыть целую неделю в женском Снетогорском монастыре Рождества Богородицы в г. Пскове, но это уже была поездка по благословению за благословением к о.Ермогену, и об этом монастыре я ещё упомяну в своём рассказе о Великой поездке.. Вход в монастырь и возвращение облачений, которыми меня отогревали сестры..) И, конечно же, не могу не упомянуть, как в 2009 году в один летний, знойный день, я почувствовала тоску и подступивший ком к горлу и, прильнув к подушке, я прошептала: «Господи, помилуй!» Не прошло и пяти минут, как зазвонил телефон, и на конце провода я услышала голос дорогого брата, который радостным голосом сообщил, что сейчас он находится в Тихоно-Задонской Пустыни, и было бы просто прекрасно, если бы я приехала туда и увидела всю красоту святых Задонских мест! И без сомнений, на следующий день, я уже сидела в автобусе Москва-Задонск, куда и отправилась, где благополучно для души провела все выходные! Дом паломника На Святом источнике Памятник жительницы этого города, который не может оставить неравнодушным, Скорбящая Мария, потерявшая на войне 8 сыновей Пребывая в Оптине с 2010 по 2011 года, я познакомилась с одной духовной, кроткой женщиной из Питера, мед.работником, которая очень любила свою работу за милосердие, в ком несчастные бабушки находили покой и души в ней не чаяли. Татиана взяла отпуск на неделю и приехала на молитву, поклониться Оптинским Старцам, и вместе с ней мы прожили это время в одной келье знаменитого вагончика. Иногда у нас всё же находилось немного времени поболтать и поделиться историями поразительных действий Божьего Промысла. И в одном из разговоров она посоветовала мне обязательно съездить в Псково-Печерскую Обитель, и поведала, что ещё год назад, её 18-летний сын, на её призывы пойти в храм говорил: «Мама, я что сумасшедший?» И каждый раз, призывая его к Богу, она понимала, что всё тщетно! Конечно же, она печалилась этому, и когда ездила в Псково-Печерскую Обитель к своему духовнику, то просила его святых молитв о сыне! И вот в один прекрасный день сын пришёл домой и ни с того ни с сего сказал: «Мама, я уезжаю в Печоры, в монастырь!» и пошёл собирать сумку в дорогу!..Татиана сильно испугалась за сына! Она никак не могла ожидать от него такого, какие только мысли не терзали её голову, что у сына случилось что-то очень серьёзное! И она срочно позвонила в монастырь, но её успокоили и сказали, чтобы она не волновалась, её сына встретит батюшка и обо всём позаботится! После этой поездки жизнь мальчика круто изменилась, но это уже другая история. Она сказала лишь одно: «Это чудо Божье! По молитвам батюшки!» И как было отрадно, когда через месяц-два, после отъезда этой доброй женщины, в Оптине, меня находит её сын, который приехал на пару дней, и передал от неё диск о Псково-Печерской Обители, снятый батюшкой Тихоном (Шевкуновым) в 1986 г., когда были ещё живы многие старцы: архимандрит Серафим, архимандрит Феофан, схиархимандрит Александр, архимандрит Нафанаил, схиигумен Мелхисидек, архимандрит Иоанн… Это было весной. А осенью сестра Иулиания, в свой день рождения, поехала на православную выставку, где встретила батюшку Тихона (Шевкунова), и, взяв благословение, посетовала ему, что уже с трех попыток не может купить книгу «Несвятые святые», и, с его благословения, она приобрела два экземпляра. Как оказалось позже: один был для меня. Вот таким образом, в скором времени, я получила второй подарок об этом монастыре, как благую весть от Обители..) После прочтения книги я посмотрела ещё раз фильм и для себя решила: «Еду!» Великая поездка Батюшка только обрадовался принятому нами с Иулианией решению поехать в Успенский Псково-Печерский монастырь и, дав несколько пожеланий, благословил в дорогу! Уже в вагоне поезда мы встретили своих попутчиков в Обитель! По благословению Оренбургской епархии туда ехал на три дня совсем молодой иерей о. Максим, с женой и двумя малыми детишками до 3-х лет! Позже, уже в Печорах, на службе 23 мая, в Михайловском соборе, он служил литургию и читал дух захватывающую проповедь, а после уехал защищать диплом в Москву, в Сретенскую духовную семинарию. Помоги ему, Господи, во всех делах и путях его и всей его семьи! По приезду в Псков мы с ними разбежались, потому что с их огромными чемоданами подгузников, ползунков и детьми на руках, они спокойно передвигались и никуда не спешили! Более того, семья заехала в Псковский Кремль, где их очень тепло приняли, накормили и даже дали поспать. Мы же, сонные и жаждущие поскорей достигнуть своей цели, понеслись искать свой автобус, который перенесёт нас в Святую Обитель! С Божьей помощью никаких трудностей в поисках автобуса, билетами и временем ожидания не произошло! Даже в автобусе, Господь уберёг меня, в лучшем случае, от сотрясения мозга, когда заснув, с верхней багажной полки, которая находилась надо мной, прямо мне на голову, бомбой вниз, полетел походный рюкзак Иулиании! Меня чудом задела только лямка рюкзака, сказав, тем самым: «Вставай! Приехали!» В автобусе можно было сразу различить «своих», и с одной из таких мы вместе вышли из автобуса близ монастыря, и пошли с Богом на встречу с Обителью! Это была пенсионерка из г. Саратова, работница своего местного прихода и такая же паломница, как мы, первый раз прибывшая в эту обитель! Как всегда тонко чувствуется ответ настоящего подвижника на вопрос: «Надолго в Обитель?» - «Как Бог даст!» Эта женщина, по имени Татиана, была тем самым подвижником! И, слава Богу, за встречу с этим духовным и эрудированным человеком, которого не удивлюсь встретить там по прошествии определённого Богом времени! Дай Бог ей здоровья и помощи! Печоры скорее напоминает не город, а поселок городского типа, всего лишь с 56 улицами, но какими зелеными и уютными, особенно близ монастырских стен!.. Первым, кто нас гласно встретил и удивил при входе в Обитель, была ни кем незримая, никем не ведомая громкоголосая птица, живущая, я так понимаю, в дупле, потому, что её трёхсекундное «Тррррррррррррррр!» напоминает звук барабана, когда по нему стучат. Этот голос слышат все, но никто не ведает, где она и как её зовут. Не удивлюсь, если её там никто и не видел. Мы такую слышали впервые.. Благодаря нашей оптинской сестре Екатерине, мы получили некоторые рекомендации для новоприбывших, потому без труда нашли монаха Максима, в послушание которого входило курировать паломников. Так же перед отъездом Катя попросила нас, если Господь сподобит повстречать послушника Андрея, передать ему низкий поклон! Не без промысла Божия… Андреев в монастыре много, но именно в наш первый день, в первые минуты в Обители, пока с интересом заглядывали в наши паспорта и интересовались, чем мы занимаемся в Москве, появился именно тот брат, кого мы должны были хорошенько поискать. Первое, что меня обрадовало, это манера разговора о. Максима. Всё на полном серьёзе, но простота так сразу просачивается, что хочется говорить с ним на равных, не смотря на то, что он отец и далеко не наш ровесник! И, собрав небольшую информацию о нас, и узнав о том, что мы приехали в первый раз, о. Максим монотонно протянул: «А-а-а, очередные жертвы батюшки Шевкунова». Честно говоря, я чуть не рассмеялась, потому что было ощущение, что слушаю монолог юмориста Виктора Коклюшкина! Единственное, что оставалось, это подтвердить: «Да, батюшка, так и есть!» И тут, мимо пробегает брат в подряснике и отец его тут же остановил: «Андрей! Ты куда? Ты что тут делаешь?» Скорее всего, не успев убежать к своей цели, от посторонних глаз и отца благочинного, он смиренно вернулся и стал что-то говорить о. Максиму! И я вдруг вспомнила, что не относилось к данной ситуации, что в монастыре людям, которым дано благословение смотреть за выполнением послушаний, можно что-то недосказать, но чтобы спрятаться от них!.. практически невозможно, обязательно попадёшься! И пока я, улыбаясь, вспоминала это, Иулиания обратилась к брату с желанием уточнить, тот ли он, кому сестра Екатерина передает поклон. Завязалась короткая беседа, в которой опознание, видимо, прошло удачно, ибо брат Андрей вдруг замолчал, на что отец Максим не замедлил отреагировать, спрашивая: «Что это с ним?.» А брат, скорее всего, молился за владимирскую сестру..Позже Катя удивлялась, как быстро мы нашли друг друга и это знакомство сулило нам множество сюрпризов позже..) В монастыре рассчитывают исключительно на пожертвования гостей. Вслед за вопросом о несостоявшейся оплате за проживание, не могу не упомянуть ответ о. Максима на серьёзный вопрос Иулиании: «Батюшка, а как у вас тут кормят?» С совершенно невозмутимым видом монах ответил: «Как обычно, с ложечки…» А позже до нас дошла благая весть, что мы вместе с нашей попутчицей Татианой благославлены на послушание на мойку, по соседству с братской трапезной и кухней, где кормили лучше разве уж только отца-наместника! Мы быстро усвоили, что за наши ратные труды мы можем кушать все, что найдем в двух огромных холодильниках в трапезной и на трапезном столе. Вкусного было много, потому как по молитве приготовляемая еда совсем иная… Отец Максим выдал нам план-схему как добраться до дома Милосердия. Это, как у нас в Оптине, дом Паломника, только находится на территории города в 5-10 минутах ходьбы от монастыря. Изначально мы растерялись и не могли понять, где это находится, и потому, обратились на Михайловской площади к первой встречной женщине, которая отгоняла с велосипедной стоянки своего двухколёсного друга. Нам улыбнулись и сказали, что проводят и всё покажут… Удивительная женщина! Сразу бросилась в глаза искренность и доброжелательность человека! На прощание мы спросили её имя, и она ответила: «Мученица Татиана, которая приехала сюда на один день, а осталась на 30 лет…» Помоги ей Господи! Дом милосердия представляет собой территорию частного владения, за забором с домофоном в два трёхэтажных кирпичных дома с очень ухоженным двором, беседкой, зеленью и фантанчиком, где в любое время можно посидеть, почитать, помолиться или просто отдохнуть. В пристройке к дому для паломников располагается трапезная с библиотекой и душевая комната со стиральной машиной. В любое время суток можно зайти и покушать. Имеется титан с постоянной горячей водой, эл.чайник, холодильник, СВЧ и всей куханной утварью для всеобщего пользования с двумя мойками для посуды. В соседней комнатушке располагается эМЖо, душ и стиральная машина, которыми можно воспользоваться так же по мере необходимости. Касаемо монастырского питания, то по уставу, трапеза проходит 2 раза в день. Обеденная - в самом монастыре, а вечерняя - в Доме милосердия, в пристройке. После вечерней службы братия привозит в полевых контейнерах кашу с чаем, а так же консервы и соленья. В накрытии столов мы, конечно же, принимали активное участие, после чего молодой послушник, в чьё послушание входило смотреть за бытом Дома, брат Дионисий, звонил в колокольчик, оповещая тем самым всех, что кушать подано. Так же на 3 эт. располагается молебная комната, где можно преспокойно помолиться и подготовиться ко святому Причастию. В Доме чувствуется домашняя обстановка, начиная с момента, как переступаешь порог ворот, келий, трапезной, заканчивая отношениями между людьми..) Волшебные кастрюли Каюсь! Я вымыла кастрюль, что в половину меня ростом меньше всех! Но когда мне надо было заменить Иулианию или Татиану, я понимала, что огромные кастрюли имеют свойство появляться из неоткуда! Уже думаешь: «Всё! последняя кастрюляка!», только помоешь, перевернёшь родную, чтобы скапало, а у ног, как из воздуха, появляется ещё четыре, затем пять, десять! И откуда они только брались, когда трапеза давно закончилась? Вот уж точно волшебные кастрюли… Но без труда я не оставалась, Господь и для меня приготовил особые послушания..В первый же день мне сильно повезло! Очень люблю рыбалку, но аппетита к рыбе не испытываю и просто не выношу её запах! И в первый же день мне сразу было благославлено нарезать сначала красную рыбку. После пришёл монах с сумкой в руках и, смотря на меня, спросил: «Кто почис/p>

Когда в сердце закроется клапан для восприятия мирских наслаждений, тогда открывается иной клапан, для восприятия духовных. Но как стяжать это? Прежде всего миром и любовью к ближним. «Любы долготерпит, милосердствует, любы не завидит, любы не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает...» (1 Кор. 13: 4–8). Светские развлечения совершенно закружат человека, не давая ему времени подумать о чем-либо духовном. А после этого время провождения остается пустота на душе. Вспоминаются суетные разговоры, вольное обращение, увлечение мужчинами, а мужчин женщинами. И такая пустота остается не только от греховных удовольствий, но и от таких, которые являются не очень грешными. А что, если среди таких развлечений призовет к Себе Господь? Слово Господне говорит: «В чем застану, в том и сужу». А потому такая душа не может пойти в обитель света, но в вечный мрак преисподней. Страшно подумать! Ведь это на всю вечность! Когда я еще жил в миру, товарищи называли меня идеалистом. Бывало, придут звать меня куда-нибудь: — Устраивается пикник, целой компанией едем за Волгу с самоваром и закуской. Будет очень весело. — Сколько же это стоит? — По десять рублей с человека. – Вынимаю деньги и отдаю за себя, чтобы не получить упрека, что уклоняюсь из корыстных побуждений. А потом в день пикника заболеваю некоей политической болезнью и остаюсь дома. Вечером иду на берег Волги. Луна, в городском саду гремит музыка; я хожу один, любуясь красотой ночи – и хорошо мне! А на утро товарищи говорят: — Был он? — Нет, не был. — Ну, конечно, – рукой махнут, – ведь он у нас идеалист. Вот этот-то «идеалист» и привел меня, в конце концов, сюда в Скит. Из бесед прп. Варсонофия Оптинского

Какой подам душе совет, Когда Христос — от Света Свет Советует скорбей терпенье, Чтоб в горнее достичь селенье! Плотская страсть, земная честь, И тленного богатства лесть Пленяющее человека, Пребудут ли при нем в век века? Приходит смерть; ее коса Лицеприятия не знает: Равно пред нею упадает Власть, сила, гений и краса. Бедняк забвенный, — вот лежит Близ богача или героя. И червь, во тьме могильной роя, Главу надменного смирит! Душа, душа! Прими совет! Вне стезь Его спасенья нет! Укрась себя постом, слезами, Молитвой, многими скорбями! В святый Божественный чертог, В светлейшую обитель рая, Ты вступишь, радуясь, играя! Там ждет тебя с наградой — Бог!

Серьезный разговор вскрывает проблемы. Одной из проблем, вскрываемой любым серьезным разговором, мне видится вопрос о духовности, душевности и телесности в человеке. Другими словами – вопрос иерархичности. Насколько одна часть народа живет жизнью подчеркнуто телесной, чуждой дерзаний веры, настолько другая, воцерковляющаяся часть, стремится жить подчеркнуто только духовной жизнью, одной лишь духовной жизнью и ничем, кроме духовной жизни. На наших глазах словно повторяется формула выступающего в американском суде: правду, только правду и ничего, кроме правды. Такая пафосность опасна. И у них в судах количество лжи не уменьшается, хотя все, казалось бы, за правду. И у нас духовность не шибко цветет, хотя многим только одну ее и подавай. Человек троечастен. Об этом говорит Писание: «И ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5: 23). Есть, как видим, в человеке дух, душа и тело. Есть, соответственно, и сферы жизни духовные, душевные и телесные. Их нельзя ни смешивать, ни путать, ни менять местами. Так же и Матерь Божия говорит: «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем» (Лк. 1: 46–47). Знаменитая безбрежность русской души (которую лично я считаю просто недисциплинированностью) характерна именно отсутствием середины. В этой безбрежности либо плоть без души, либо такие редкие, но сияющие высоты духа, что смотреть больно. И полное пренебрежение серединой. Святого человека встретить легче, чем просто порядочного. И хранителями этой диспропорции являются именно церковные люди. Они часто способны хвалиться тем, что в институтах не обучались и Моцарта принципиально не слушают, как будто в этом есть что-то еще, кроме специфического большевизма. (Вообще большевизм сильно потрафил народной душе, темной и стихийной ее части, почему так надолго и задержался, невзирая на кашу из костей, крови и поломанных судеб). Наша политическая жизнь и социальное расслоение тоже носят черты нашей же специфической духовности. В духовной жизни мы привыкли, что есть малое число очень святых людей, а все остальные очень темны и грешны. Точно так и в обычной жизни мы привыкли к существованию очень богатого меньшинства при очень бедном подавляющем большинстве. Такова история. И сила инерции ее велика. Церкви до сих пор легче говорить с обоими полюсами привычного русского общества: с очень высоко зашедшими и с очень низко опустившимися. Много ума не надо, чтобы одним «Мерседес» освятить, а другим копеечку в руку сунуть. Так можно молча и прожить, никому ничего не благовествуя. Гораздо сложнее с теми, кто ищет слова и назидания, а не треб и подачек. Именно с людьми, находящимися в середине, говорить нужно учиться. Генетически и психологически они – представители масс, но бытийно они уже на пути в неизвестную сторону. Их штормит, у них появляются вопросы. Они путешествуют, что-то с чем-то сравнивают, пытаются читать и думать. Они робко засовывают нос в наши храмы, надеясь, что кому-то их появление нужно и кто-то им уделит время и внимание. Это – творческий залог серьезных будущих преобразований. И тут возникает соблазн подстрелить человека на взлете «высокой духовностью», той, что без середин, а сразу – в самое небо. То есть – духовностью, только духовностью и ничем более, кроме духовности. Это лучший способ испугать, оттолкнуть, а то и просто покалечить человека непропорциональной строгостью требований, полным отсутствием педагогического такта и рассуждения. И вроде бы отцы сказали, что «стремительно лезущего на небо новоначального нужно сдергивать за ноги вниз». Но все не впрок. Состоя в основной массе из сплошных новоначальных, мы – церковные люди – лезем в небо и только в небо, пренебрегая уборкой территории, на которой проживаем земную реальность. Мы ждем и требуем от всех и от себя «великой духовности» и соответствия древним идеалам, как будто дерево без поливки, окапывания и прочих процедур может само собой плодоносить. Апостол сказал: «Не духовное прежде, а душевное, потом духовное» (1 Кор. 15: 46). Это означает, что без толку вести к святости людей, которые читать перестали и писем не пишут, ограничиваясь sms-ками. Усидчивость, трудолюбие, аккуратность, столь много могущие потом послужить человеку в духовной жизни, собственно духовными качествами не являются. Это душевные навыки, вкладываемые воспитанием. Нам этого очень не хватает. Нам не хватает культуры мышления, культуры работы с текстами и обсуждения прочитанного. Нам не хватает всего того душевного труда, который если будет, то неизбежно «выстрелит» в самых разных гуманитарных областях и плодотворно отразится на жизни. Человека заставляют думать путешествия (они, по Честертону, оттачивают ум, если он у человека есть). Его заставляют думать книги, музеи, музыка, живопись. Вообще искусство есть не что иное, как в концентрированном виде сформулированный опыт веков, увековеченный стараниями измученного человека (автора). Вся история человечества – это история внутренних дерзаний, страданий, взлетов и падений. Быть глухим к этой истории, считать, что «меня или нас она совсем не касается», есть некое новейшее варварство, тем более обидное и непростительное, что все средства для избавления от варварства нам сегодня даны прямо в руки. Автор сих строк робко вынашивает статью о тех Оптинских старцах, которые любили науку, искусство и чья любовь эта не утаилась от наставляемых ими. Мне понятно, что многие люди наши по складу души готовы сказать грибоедовскими словами: «Собрать все книги – да и сжечь». И лишь когда им укажут: «А вот эту книгу такой-то старец очень любил», они, пожалуй, скажут: «Ну, эту, так и быть, оставьте». Именно поэтому мне хочется поговорить когда-нибудь о старцах с точки зрения богатства души, которым они отличались, органически сочетая и святость, и образованность, и широкий круг интересов. Вот Варсонофий был большим знатоком и любителем оперы, играл на музыкальных инструментах и прекрасно знал художественную литературу, что и по беседам его видно. Душевное не только не мешало духовному, но и питало, поддерживало, помогало расти духовному многоплодному древу. Неужели можно думать, что великому монаху Пушкин был важен, а нам можно жить так, словно его и не было вовсе? Или Нектарий. Тот, всю жизнь проживший в монастыре, в монастыре же и прошел весь курс доступных наук. Он изучал всемирную историю, французский язык, математику, философию, да так изучал, что многие гости Оптиной интересовались: «Какой университет батюшка окончил?» Нектарий говорил: «Я приникаю к научности» – и еще: «Перестаньте думать, начните мыслить!» Знание новейших открытий в разных областях науки помогало ему закрывать легкомысленные уста людей сомневающихся и над верой смеющихся. Ну это ли не пример?! А разве это только Оптиной касается? Нельзя спасаться в невежестве. Нужно спасаться в простоте. А простота и невежество вовсе не синонимы. *** Если мы хотим, чтобы человек стал как можно быстрее ангелом, то вряд ли мы ускорим этот сложный процесс. Гораздо реальнее то, что мы, в надежде на быстрое достижение «чистой духовности», забудем оборудовать отхожее место и вскоре начнем страдать от антисанитарии. Так телесная жизнь накажет нас за пренебрежение душевной стороной жизни (порядком, умеренностью в требованиях и элементарной чистотой) и подчеркнутым спешным движением в сторону духовности. В этом, кажется, и состоит одна из наших исторических ошибок, до сих пор не понятых и не вскрытых беспощадным анализом. И о чем бы серьезном мы с вами ни заговорили, мы всюду наткнемся на страстные крики и гневные реплики, за фасадом которых скрывается полное бесчувствие к иерархичности жизни и неумение различать «вершки» и «корешки». Протоиерей Андрей Ткачев