Таблица лидеров

Молчаливый Тит очень часто говел и приобщался Святых Христовых Таин. Проведши пред исповедью целую седмицу в строгом посте и усиленных молитвенных бдениях, брал он незажженную свечу и подходил с нею к отцу Феодоту по окончании утреннего богослужения, что означало желание его исповедаться. Безмолвная исповедь молчальника, сопровождалась всегда слезами и рыданиями: прочитав вслух исповедующегося последование к исповеди и молитву исповедания грехов, отец Феодот давал ему обычное разрешение и затем прочитывал ему последование к Святому Причащению. К Святым Христовым Тайнам Тит тоже приступал с особенным умилением и многими слезами, после чего задумчивое всегда лицо его цвело особенною радостью, взоры же и кроткая улыбка выражали благодатное состояние его души. Некоторые знамения удостоверяли, что молитвы молчаливого подвижника были благоприятны Богу: отец Феодот имел престарелого родителя, заштатного и вдового священника отца Иосифа, который, переселившись к сыну, пожелал жить поближе к церкви, для чего и пристроил для него отец Феодот отдельный покой к сторожке церковной. Поселившись там, отец Иосиф сделался ближайшим соседом молчаливого Тита, свидетелем и постоянных молитвенных его подвигов. По словам отца Иосифа, неоднократно слышалось ему в ночное время в келии Тита необыкновенно сладостное пение церковное, как бы многих голосов, певших согласно некую Божественную песнь. Проснувшись однажды при этом пении, подвигаемый любопытством, отец Иосиф тихо встал с ложа своего и подошел к стеклянной двери, разделявшей покой его с келиею Тита. Пение мгновенно прекратилось, и он увидел сквозь дверь только одного Тита, коленопреклоненно молившегося пред своею иконою. В другой раз, тоже ночью, был разбужен отец Иосиф необыкновенным светом и благоуханием, которые разливались из келии молчальника. Устрашенный этим необычайным явлением, трепеща всеми членами, подошел опять старец к двери Титовой, и по-прежнему лишь одного его увидел молящимся на коленях, осеняемым тусклым светом неугасимой его лампады. Слышанное и виденное им хранил благочестивый старец в глубине своей души, и только пред кончиною своею передал о том сыну своему отцу Феодоту и некоторым другим благочестивым людям Козельска. Почувствовав приближение кончины своей, Тит знаками просил позвать к нему отца Феодота. Когда тот пришел к нему, молчальник ясно и чисто произнес: «исповедуй меня и причасти Святых Таин, ибо близится мой конец». Изумленный такою нечаянностью, с благоговением принял он от него первую изустную исповедь, затем причастил умирающего Святых Христовых Таин и напутствовал его таинством Елеосвящения. Поблагодарив отца. Феодота за всегдашние его к нему благодеяния, Тит просил о поминовении его при совершении им Божественной литургии; в знак же и своих о нем загробных молитв, подарил он отцу Феодоту единственное сокровище свое – келейную свою икону святителя Христова Николая, бывшую неразлучною спутницею труженической его жизни. Священномученик Никодим (Кононов) Из книги «Подвижники благочестия Оптиной Пустыни».

Письма старца Иеронима На Афоне духовник Иероним. 1861 года, июля 12-го дня [К монахиням Палладии и Рафаиле в Борисовский монастырь] Ответствую вам на ваше письмо сочувствием страдательному состоянию вашего духа, которое ходатайствует вам в будущем веке нескончаемую радость. Таковое состояние, то есть унывное, печальное, досадное, сухое, тяжелое, на час даже отчаянное гораздо ближе ко спасению, нежели то состояние, которое изображено в евангельской притче у самонадеянного фарисея. И святые принуждены бывали говорить Богу: Душа моя, яко земля безводная Тебе (Пс. 142, 6). В таком случае говорит Исаак Сирин: «Скорбь ума восполняет недостаток деятельности смиренномудрия сердца». Вы много лишнего приписываете мнимому нашему совершенству. Вам известно, что Бог ведет ко спасению каждую душу верную, как Он Сам один то ведает, а потому и восходящие к совершенству не могут видеть своего совершенства и от того часто мучаются сомнением о своем спасении. А вы думаете, что победившие страсти живут в покое и не имеют скорбей — поверьте, что они более нашего скорбят, ибо состраждут страждущим, с плачущими они плачут. На днях один схимник открыл мне подобное сему сочувствие свое к пострадавшим, говорил: «Когда на Афоне прошел слух о погибели русского парохода со многими людьми, тогда тяжкая скорбь поразила мое сердце и я два дня плакал и рыдал неутешно, как будто о погибели родных моих». Видите ли, как благодать делает нас не просто родными, а родными, искренне и крепко любящими друг друга, и даже за врагов заставляет плакать и просить у Бога спасения им. Но не подумайте, что и я достиг такого состояния, но от опытных слышал о сем и пишу вам для духовного утешения, а вы хоть один раз воздохните о мне ко Господу, ибо я имею великую нужду в молитвах других.