Olqa

В Телеграмм есть канал "Калуга - фронту". Предположу, что таких каналов много по разным городам. Конкретное маленькое дело можно сделать своими руками. Возможно, среди читателей есть жители Калуги и области. Которые умеют шить, хотя бы по прямой, на машинке. Домой забирается крой сигнальных повязок на руки и ноги, трусов, футболок. По мере пошива изделия привозятся обратно в пункт сбора и отправляются ребятам. Если у вас есть свободное время, то можно приехать в пункт сбора, от открыт в будни чаще всего с 18-ти часов. Реже с 15-ти. На месте плетут сети. Справится любой чаловек. Также пора приступать к вязанию носков, поясов и т.п, на холодное время осени/зимы Ведётся постоянный сбор медикаментов для ребят и посильной финансовой помощи для закупки необходимого по заявкам. Например, на днях передали по запросу специальный кабель, запчасти для машины. Отчёты, в том числе видео от ребят, получивших адресные посылки, постоянно выкладываются в группе. Также проводится постоянный сбор угощений для детского приюта в Херсонской области. В детский приют очень часто ездите отец Самуил из Козельска, как сообщается в этом Телеграммканале, с ним и передается все собранное. Также объяален сбор вещей в чистом хорошем состоянии для жителей Херсонской области, которые пострадали от наводнения, остались практически без всего. Пожалуйста, присоединяйтесь все, у кого есть возможность своими руками принять участие в деле помощи нашим. Без тыла сложно. Забыла упомянуть про х/б ткани. Если есть в запасах то, что лежит годами невостребовано - сейчас самое время пожертвовать для пошива упомянутых повязок (для их пошива требуется белый и красный однотонный материал плюс резинка шириной 3 см), трусов. Для футболок нужно трикотажное полотно. Этих изделий нужно очень много, учитывая условия. Если я не ошибаюсь, то на крой, в некоторых случаях, идёт даже постельное белье.

Это необходимо! Очень очень. Но и на исповедь там необходимо! Иначе напрасный труд...Одна надежда...Раз уж Господь привязал к виртуальной, да дарует и посещение реальное.

Да, там же и курсы. Кстати, ему можно в личном общении вопрос задать. Как правило, отвечает, иногда выносит на общее обсуждение. В комментах тоже много чего извлечь можно..но это так, по времени растянуто, в основном, от праздника к празднику. Евгеньсергеич издает ещё что-то полезное для клироса. Народ всегда в восторге. ) Ох...вытянет-то вытянет, но периодически натяжка лопается и совершаются исходы, демарши и разбор полета...)

На сайте Последование.РФ полные тексты служб каждого дня. Это оч большая помощь. ) Преподобный Роман Сладкопевец покровитель клирошан. ) Пока читаются часы перед литургией, наши клирошане внимательно знакомиться с тропарями сегодняшнего дня. Клирос больше 2-х человек в основном на нее и собирается. Всенощная скромно проходит. У нас строгое правило: никто, кроме регента, никогда не делает никаких замечаний. Оно трудно выполнимо )). Потому как творчеством, ошибками, искушениями на клиросе страдают многие. Со всеми вытекающими.

На Дзене канал "Начальнику хора". Нечасто материалы, но в помощь..Где-то там есть о чтении последней молитвы на 6-м часе Литургии. У нас на приходе она читается громче всех других, медленно, изредка ее перечитывают, ожидая, когда священник закончит свою подготовку к литургии. В Оптине -нет, все по прямой, скороговоркой. ) Канал рекомендовал Евгений Сергеевич. Самая главная помощь в практике, в ошибочках и ошибищах. Они двигатели к разумению. Можно скачать для себя песнопения или чтение часов, Шестопсалмие и т.п. и наслушивать темп, интонацию, мотивы.

Мария, во ВКонтакте есть Евгений Сергеевич Кустовскйй. Он сто лет учит регентов на курсах при храме, где он регент. Масса полезной информации. Вы петь или читать будете на подхвате?

Очень рада, что Вы меня услышали! Укололись? Ну а как ещё спасаться?)) Владислав, а Вы привычку разбирать тексты по буквам попытайтесь оставить. Вот совсем. Просто абсолютно )) Рецензия, за рецензией. ))). Тексты смысл имеют. Не обращали внимания?))) Поглатитель времени своего и других. Счётчик просмотров))). Для чего? Какая польза? Знаете, очень похожи на засланного казачка))). Скучно? Нашли себе творческое занятие? Ай молодца ))).. Ну и фантазер...Неужто никогда от себя не устаете? Вашу энергию да ко спасению....))) Воин против всех ))) Итак, стартуем! Вперёд, Владислав. Вон сколько Вам к разбору ))) да, и про песочницу не забывайте, вспоминайте почаще ))

Что Вы, Владислав, отец Димитрий интеллигент, каких поискать. )) Трясти не будет, впрочем, как и все другие отцы. Их сила в молитве. Если только образно, то да, трясут за шкирку денно и нощно, не покладая рук.)Вот мне отец один раз сказал: "Не попросишь прощения перед литургией у сестры - не причашайся!". Приуныла, ведь Ранняя в 5-30, где ж я эту сестру возьму, хоть и в одном домике на разных этажах и в разном статусе жили. А вот в 4-30 надо было ей зачем-то спуститься, аки Ангелу, и чин прощения состоялся. Как это?! Очень просто, если Оптинских отцов под спудом не забывать.) Это только года через 2 выяснилось, что просила я прощение в том случае ни в чем не виноватая. Но сколько раз прощения не было прошено по жизни!...так сказать в этом не виновата, так других много случаев... И в таком направление исправительное воспитание и движется. Вина всегда есть, вольно невольно; все что можешь - не твое, а Господь дал, так что дары по ветру не пуская и себе не присваивай, пользуй со страхом Божиим. А если в процессе пояснения ум помрачится и в целях оправдания злопамятство чье-то припомнишь, то и договорить не успеешь, как в ответ: "Сама такая! О своих грехах думай, в себя вникай!" Вот такое духовно-душевное попечение с любовью ) Как на сковородке с кипящим маслом)). Чем быстрее тактику поймёшь и выводы сделаешь, тем быстрее жар сковородки уменьшаться начнет. Но, как отец лектор говорил, некоторым лет 25 на это надо )).

Конечно не будем! И ни в коем случае не думаем! Я и пишу: не представляю такой ситуации, ее не может быть даже в страшном сне. Либо, предположительно, по причине той, что Вы написали. Но мы же не будем плохо думать?)

Здесь дело ещё в том, что не всем знаком Оптинский дух. Я не могу себе даже в страшном сне представить, чтобы отец Оптины благословил разборки с виртуально знакомым священником, да и вообще любые разборки. Как ни оправдывайся, что тебя не поняли, ты не то имел ввиду, всегда будет принуждение к примирению, прошения прощения. Чего там только не бывало! Было дело, сестры в "партере" в рукопашную шли, а после исповеди обе коленнопреклоненно чистосердечно друг у друга прощения просили. А далее, если контакт невозможен, то по завету преподобного Старца Амвросия Оптинского: "Всех люби и всех беги". Справедливость свое заслуженное место в аду давно получила. В Оптине ещё это с любовью объяснят почему, для чего. На приходах, его целостности и покоя ради, тоже с любовью объяснят, правда с такою...спасительной, чтоб однозначно было понятно: продолжение разборок подобно духовной смерти. Ваша свободная воля, отец Алексей, уйти или нет. Но Вы и так очень редко здесь бывали, как помню). В любом случае благодарна Вам за Ваше нелицеприятное отношение к форумчанам. В свое, если будет воля Божия, Ваша помощь в спасении наших заблудших душ будет понятна всем. И просим Ваших святых молитв !

Припомнилась история девушки, которая послушАлась в общине. Старшая не разрешала всем спящим сестрам поворачиваться спиной к иконному углу. Перемещаться по спальному месту только по маршруту "голова-ноги"). На полном серьёзе, со всей строгостью. Кстати, не только в Рухольной такой ковер был. В допандемийный период в сестринской дальней гостинице, тоже наблюдался. В коридоре, за двухэтажными кроватями. Видимо, в утешение получившим такое место ночлега. )

Отче, благодарю за ответ! Дополнительный вопрос)) А если это подарок мамы/сына, которые хотели порадовать, не зная тонкостей различия. Пояснение давал другой человек, не привезший. Ведь на самом деле есть картины художников с изображение Господа, святых, Евангельских сюжетов. Например, отец Даниил в далёкие годы начала работы форума, когда ещё горели сердца и радовались души)), подарил небольшой портрет преподобного Старца Амвросия Оптинского с нимбом. Это точно не икона, это картина. В книжных лавочках Оптины продается. Поясню на всякий случай: я не спорю 100%, нужны аргументы).

В гостинице для паломников одного из монастырей вдоль кроватей висят ковры, такие ковровые ковры). На одном изображён лик Христа. На другом сцена с овечками и святым с нимбом над головой. На третьем Тайная вечеря, по моим представлениям картинная. Привозили такое изображение в подарок из Италии. С пояснением, что это не по православным иконописным канонам написано, поэтому можно расположить как картину и относиться как к картине. Вопрос: можно ли такие ковры дома иметь? Или обойтись стандартными узорами. Их же чистить надо. А как? И второй вопрос: действительно Тайная вечеря может быть в католической традиции написания? Как отличить? Распятие Господа отличается тем, что обе ноги пробиты одним гвоздем, непровисшее тело. А Тайная вечеря тоже отличается?

Прочитала в книге иерея Андрея Товмасяна (надеюсь, без ошибок написала фамилию. Помните, Мария, всегда всегда рядом с отцом Илиодором находился молодой человек, примечательный такой, одной национальности с о.И, с его слов), что женщины досаждали ему немало. Он просто вида не подавал. Но изредка сетовал наедине, что в миру от них спаса не было, и в монастыре тоже. Видимо, находились всё-таки и на его сверханлельское терпение "жалы в плоть")).

Добрый день! Если Вы днем приедете в Козельск после поезда (до Оптины нет прямых рейсов автобусов, если не ошибаюсь), то сразу посетите автовокзал и все разузнайте. В кассе автовокзала в основном адекватные работницы, на вопросы отвечают. Периодически меняется все. Да и билет до Москвы лучше приобрести заранее. Так надёжнее и спокойнее. ) По карте можно оплатить в Чайной, в Книжной лавочке. Возможно, и в гостинице. В храмах за требы наличные, если, опять же, ничего не изменилось.)

Книга рекомендована к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви?

Из книги княгини Урусовой Н.В. "Материнский Плач Святой Руси": "Долго мы не знали, состоится ли в этом году этот Праздник Перенесения Иконы и торжество верующих. Большевики разрешили, но тут же было пущено много смущающих слухов, поддавшись которым более малодушные решили воздержаться и не идти как обычно с крестным ходом из всех Ярославских церквей навстречу Иконе, чтоб версты за две за две за городом уже присоединиться к общемѵ крестному ходу. Обычно у заставы с хоругвями из Спасского монастыря встречал общий крестный ход Ярославский епархиальный архиерей, каковым в то время был епископ Агафангел, будущий Московский Митрополит. Волнуясь, будет ли вообще крестный ход, подъехала я к заставе для встречи. Издали уже видна темная масса, медленно двигающаяся по дороге. Епископа нет… Думаю, что-нибудь его задержало, но нет… время идет; уже вырисовываются и как звездочки двигаются невысоко над землей, и блестят на солнце — хоругви. Епископа нет… Уже видна Икона; но что это? Глазам не верю, а зрение абсолютное, не за одну версту вижу вдаль: громадный красный бант спускается концами по всей длине Иконы. Несут монатейные монахи, и у каждого на левом плече большой красный бант. Народу, хоть и порядочно, но во много раз меньше, чем бывало прежде. В голове у меня как молотком застучало: монахи… монатейные монахи… и те защищаются красными бантами, подделываясь к антихристовой силе. Я взяла первого стоявшего извозчика и сказала: «В Спасский монастырь к Епископу и гони лошадь, что есть мочи». Приезжаю, звоню, отворяет келейник. «Доложите Владыке, что я его хочу видеть». Келейник хорошо знал меня, т. к. Епископ Агафангел довольно часто приезжал к нам провести за чаем вечерок, как говорится. «Владыка нездоровы…» — «Мне все равно, доложите, если он правда болен, я все равно пройду и в спальню к нему». Пошел доложить. Возвращается и говорить смущенно: «Владыка просит Вас…» Вхожу, он сидит, как обычно, одетый на диване, совершенно здоровый. Я быстро, захлебывающимся голосом, говорю ему о красных бантах, что еще можно успеть послать на лошади кого-нибудь и велеть снять этот символ крови, как назывались красные банты, а он отвечает: «Да, видите, это надо извинить, ведь это из чувства самосохранения делается, а что на Иконе большой бант, так это чтоб Ее не оскорбили и не забросали камнями». Я читала у одного архимандрита, что зло всегда бывает темным, а негодование можеть быть исветлым. Я пришла в неистовое негодование и, забыв, что передо мной Епископ, высказала ему, что для меня ясно, что это не только грех великий со стороны мантейных монахов, давших Богу последний обет отречения от мирской жизни, но и позор: «И не мне Вас учить, Владыка, что Бог поругаем не бывает и Матерь Божия не может быть оскорблена, а посрамлены будут те, кто бросит в Нее камень». С этими словами я повернулась и быстро ушла домой, не пошла навстречу такому крестному ходу. Вот как с самого начала был велик страх перед сатанинской большевистской силой: старые монахи не надеялись на молитву, а на красные банты! Епископ Агафангел вскоре был посвященъв Митрополита Москвы и, будучи заместителем Патриарха, был (но не знаю, или не помню как)уничтожен большевиками. Знаю только, что он поборол страх, отрекся от властей и сознательно отдался мучениям" (Текст взять из телеграммканала "Политправ". Начало такое "‼️Прочитайте эти строки княгини Урусовой и найдите отличие от нынешней практики УПЦ защищаться сине-жёлтой атрибутикой, а мы в конце выскажем своё скромное мнение..." Мнение в конце (кратко): не помогло ни тем, ни другим)

Как оно было в конце 19-го века можно поеять из предисловия к "Вопросам на исповеди детей" (1897 года, февраля 10 дня.Протоиерей Григорий Дьяченко) "...Примечание. Многие пастыри крайне жалуются на ненормальность внешних условий, в которых совершается исповедь вообще и исповедь детей в частности. Великий пост — страдная пора для пастырей Церкви. Кроме совершаемого трижды в день довольно продолжительного богослужения, у них, особенно на первых неделях поста, бывает по 300–500 человек исповедников, для которых они должны отделить по меньшей мере два дня в неделе — четверток и пятницу: в один день исповедать 500 человек, даже продолжая исповедь с утра до ночи, едва ли возможно. Но пастырский труд, по нашему мнению, состоит главным образом не в физическом утомлении, хотя и это утомление бывает весьма значительным, — а в утомлении духовно–нравственном, происходящем преимущественно от не вполне правильной постановки исповеди. Нелегко переспросить почти об одном и том же 300–500 человек, и то уже язык путается; но несравненно труднее видеть со стороны исповедников равнодушие к своему духовно–нравственному состоянию и часто невнимание к пастырским вопросам при исповеди. Большая часть исповедников, по установившемуся обычаю, только отвечает на вопросы священника: «Грешен! Грешен!», не слушая иногда вопросов и потому отвечая невпопад. Поневоле придешь в смущение и поставишь себе вопрос: «Исповедь ли это?» Как разрешать от грехов человека, который так равнодушен к делу исповеди, что не хочет внимательно выслушать даже вопросы священника? Как разрешать того, кто на вопросы священника о самых обыкновенных грехах, от которых и праведники не свободны, твердит одно: «Не грешен!»? Не принимает ли священник грех на свою душу, разрешая таковых исповедников? Но и не разрешать в наши лукавые дни — тоже дело мудреное. Как же быть? Что делать? Как помочь горю? Научать, наставлять, вразумлять? Несомненно! Но при исповеди нет для того свободного времени; а все прежние научения, вразумления, наставления, данные в свое время, забыты. И стоит этот вопрос: «Как быть? Что делать?» — неразрешенным, и не знаешь, как разрешить его. Так и проводит пастырь весь Великий пост в великом смущении и туте сердечной, от которых можно бы, пожалуй, прийти в отчаяние, если бы мысль о том, что Господь ничего и ни от кого не требует сверх силы, не умеряла смущение и туту сердечную. Как достигнуть того, чтобы народ православный приступал к Таинству Исповеди разумно и сознательно и сам раскрывал бы духовному отцу свои раны сердечные или, по крайней мере, хотя бы только и сознательно отвечал на его вопросы? Прекрасные советы по этим вопросам мы находим в журнале «Руководство для сельских пастырей», которыми и воспользуемся. 1) Рекомендуют для того пастырям Церкви, рассуждает один иерей в названном журнале, научать народ толково и сознательно Десятословию. «Если хотите, чтобы прихожанин давал вам на исповеди правильные и разумные ответы относительно своего греховного состояния, устройте, по возможности, чтобы он знал заповеди и мог сличать с ними свою ежедневную жизнь. Чтобы сознать свои грехи, человеку нужно приблизить к ним зерцало закона Божия». Это в особенности необходимо по отношению к детям. 2) Другие, чтобы расположить человека к покаянию, чистосердечному признанию своих грехов, потрясти зачерствевшее сердце грешника и побудить раскаявшегося блудного сына к исправлению греховной жизни, вместе с изучением Десятословия рекомендуют пастырям предлагать исповедникам подготовительные беседы и поучения о покаянии и исповеди. «Несомненно, знание Десятословия должно быть обязательным для каждого православного христианина наравне с Символом православной веры для того, чтобы ежедневно и, пожалуй, ежеминутно поверять свою жизнь. Необходимо вести с исповедниками и подготовительные к исповеди беседы, чтобы сколько–нибудь расположить к покаянию зачерствелые души. Но достигается ли вполне этими средствами предполагаемая цель? Опыт показывает, что, несмотря на усиленную проповедь в дни Великого поста прямо о покаянии, цель эта не вполне достигалась. Цель достигалась в единичных и притом не частых случаях. Где же коренная причина столь нежелательного и, можно сказать, прискорбного явления? В незнании ли народом Десятословия? В нашем ли умении расположить грешника к покаянию? Может быть, и в том и другом, но только далеко не единственная и не главная. Пусть простой человек не знает Десятословия, но неужели он, в силу этого незнания, не имеет никакого понятия о различии между добром и злом? Неужели он не знает, что грех и что добродетель? Он отлично знает, что недоверие к Промыслу Божию и ропот на Бога — грех; что отпущение праздничного богослужения, леность к домашней молитве и рассеянность в молитве — грех, что пьянство, объедение, любостяжание — грех; что напрасная божба, неблагоговейное употребление имени Божия — грех; что непочтение к родителям, начальникам, пастырям, духовным и старшим — грех; что сквернословие, воровство, обман, злословие, осуждение, лжесвидетельство, клевета и т. п. — грех. И кто свободен от подобных грехов? Однако простой человек большей частью ничего такого за собой не знает; и, пришедши на исповедь, не только не высказывает сам своих грехов, но или отвечает на вопросы священника невпопад, или считает себя тяжким греш- ником. «Чем же все это объяснить? Невниманием русского человека к своей не только внутренней, но и внешней жизни, отсутствием самонаблюдения и самоиспытания. Он часто не разбирается в своей внутренней жизни: в мыслях, чувствах, желаниях, побуждениях. Он не знает своих грехов не потому, чтобы не мог различить добро и зло, но потому, что живет и действует, не справляясь часто со своим знанием. «Во всем грешен; что ступил, то согрешил», — эта мысль, обыкновенно встречаемая при исповеди, высказывается исповедниками не всегда с желанием скорее отделаться от вопросов священника; а потому, что исповедник, при всем своем желании, действительно не знает, что больше сказать. У него есть одно только общее сознание своей греховности, и сознание часто не ложное, не напускное, а искреннее: раздельного же представления о грехах у него часто не бывает, и потому о них сказать он ничего не может. В этом случае и Десятословие ему не вполне поможет, и пастырская беседа в большинстве случаев не расположит припомнить грехов: приводить на память можно только то, что когда–нибудь было в ней, но забылось. И между людьми интеллигентными, знающими все Десятословие, превосходно развитыми и могущими понимать несравненно более того, что может понимать простой человек, разве не встречается много таких, которые приходят на исповедь незнайками? Отчего это? Да от того же невнимания к себе и отсутствия самонаблюдения, самоуглубления, самоиспытания? 3) А потому–то, независимо от научения Десятословию, необходимо приучать народ жить сознательной жизнью, наблюдать за всеми своими действиями, словами, движениями и состояниями души, так чтобы он всегда и во всякое время мог дать отчет о своей внутренней и внешней жизни и себе и другим. Но как и чем приучить? Можно сказать, что приучить народ к самонаблюдению сразу никакими путями невозможно: дело это требует личных опытов, управляемых личной волей каждого. Самонаблюдение есть дело не знания, а привычки, соединенной с знанием». По нашему глубокому убеждению, этому в высокой степени должны содействовать следующие четыре средства, на которые очень мало обращается внимание. а) Нужно проповедовать чаще — не в одни двунадесятые праздники, а в каждое воскресенье, во всякий праздник, хотя бы даже и малый. Во дни же Великого поста и ежедневно нужно поучать словесам благочестия. При этом следует вести речь о покаянии и исповеди, знакомить с планами самоиспытания по руководству как десяти заповедей Закона Божия, так и девяти евангельских заповедей и девяти церковных. Если речь пастыря будет простая, одушевленная и живая, не по мертвящей тетрадке, то быть не может, чтобы пасомые не поняли и не усвоили основных понятий об исповеди. Такая проповедь возбудит желание сознательно относиться к своей духовной жизни. б) Другое, также весьма действенное средство к подготовлению прихожан к сознательной исповеди заключается в том, чтобы вводить между ними Великим постом обычай читать общедоступные духовнонравственные брошюры об исповеди. Быть не может, чтобы чтение этих душеспасительных брошюр, или листков, осталось бесплодным для духовной жизни. Мы имели великое духовное утешение видеть, что те из наших прихожан, которые прочитали по нашему указанию пред исповедью купленные ими листки (Афонские, Троицкие, Воскресного дня и др.), а также составленные нами брошюры «Накануне исповеди» (которые они приобрели и без нашего указания), исповедовались сознательно, раздельно раскаиваясь в своих согрешениях, с сердечным сокрушением и даже иногда со слезами. Кто препятствует продавать в церковном ящике подобные листки и брошюры? Часто при многолюдности исповедников, достигающих нескольких сот и даже тысяч (в Москве есть приходы, где исповедуется в один день более двух тысяч человек), приходится, испытывая томительную скуку, исповедникам ждать своей очереди более 10 и даже 15 часов. Скажите, не лучше ли это время употребить на чтение духовно–нравственной брошюры, подготовляющей к исповеди, нежели на томительное, бездеятельное выжидание своей очереди? Молитвенное сокрушение о грехах, к сожалению, в это время мало замечается; наблюдают больше за тем, чтобы свою очередь не потерять… Почему же не предлагать здесь исповедникам духовно–нравственное чтение про себя? Ведь это весьма полезно. в) Третье вспомогательное средство, при помощи коего можно надлежащим образом приготовить кающихся к сознательной исповеди, находится в руках семьи: родители являются первыми воспитателями своих детей, и они же должны положить основание их религиозно–нравственной жизни, — они же должны позаботиться и о приготовлении своих детей к первой исповеди, — пастырь Церкви в храмах довершит эту подготовку путем кратких катехизических поучений. Бесспорно, не все родители стоят на высоте своего призвания; для большинства их нужны пособия, где бы они нашли нужные указания, как готовить детей к первой исповеди. Такое пособие мы и составляем в виде настоящей брошюры, где общедоступно изложено все, что относится до исповеди. Пусть пастыри рекомендуют полезные брошюры и книги для этой цели родителям. г) Наконец, широкое развитие церковноприходских школ, где Великим постом никто и ничто не мешает пастырю подготовить детей к исповеди, является последним и притом могущественным орудием в деле подготовки к сознательной исповеди. Пусть на это обратят внимание истинные душепастыри..." Эпизод из "Анны Карениной". Константин Левин перед свадьбой. Не о чувствах Левина, а об описании действа. ) "... - Однако послушай, — сказал раз Степан Аркадьич Левину, возвратившись из деревни, где он все устроил для приезда молодых, — есть у тебя свидетельство о том, что ты был на духу? — Нет. А что? — Без этого нельзя венчать. — Ай, ай, ай! — вскрикнул Левин. — Я ведь, кажется, уже лет девять не говел. Я и не подумал. — Хорош! — смеясь, сказал Степан Аркадьич, — а меня же называешь нигилистом! Однако ведь это нельзя. Тебе надо говеть. — Когда же? Четыре дня осталось. Степан Аркадьич устроил и это. И Левин стал говеть. Для Левина, как для человека неверующего и вместе с тем уважающего верования других людей, присутствие и участие во всяких церковных обрядах было очень тяжело. Теперь, в том чувствительном ко всему, размягченном состоянии духа, в котором он находился, эта необходимость притворяться была Левину не только тяжела, но показалась совершенно невозможна Теперь, в состоянии своей славы, своего цветения, он должен будет или лгать, или кощунствовать. Он чувствовал себя не в состоянии сделать ни того, ни другого. Но сколько он ни допрашивал Степана Аркадьича, нельзя ли получить свидетельство не говея, Степан Аркадьич объявил, что это невозможно. - Да и что тебе сто́ит — два дня? И он премилый, умный старичок. Он тебе выдернет этот зуб так, что ты и не заметишь. Стоя у первой обедни, Левин попытался освежить в себе юношеские воспоминания того сильного религиозного чувства, которое он пережил от шестнадцати до семнадцати лет. Но тотчас же убедился, что это для него совершенно невозможно. Он попытался смотреть на все это, как на не имеющий значения пустой обычай, подобный обычаю делания визитов; но почувствовал, что и этого он никак не мог сделать. Левин находился в отношении к религии, как и большинство его современников, в самом неопределенном положении. Верить он не мог, а вместе с тем он не был твердо убежден в том, чтобы все это было несправедливо. И поэтому, не будучи в состоянии верить в значительность того, что он делал, ни смотреть на это равнодушно, как на пустую формальность, во все время этого говенья он испытывал чувство неловкости и стыда, делая то, чего сам не понимает, и потому, как ему говорил внутренний голос, что-то лживое и нехорошее. Во время службы он то слушал молитвы, стараясь приписывать им значение такое, которое бы не расходилось с его взглядами, то, чувствуя, что он не может понимать и должен осуждать их, старался не слушать их, а занимался своими мыслями, наблюдениями и воспоминаниями, которые с чрезвычайною живостью во время этого праздного стояния в церкви бродили в его голове. Он отстоял обедню, всенощную и вечерние правила и на другой день, встав раньше обыкновенного, не пив чаю, пришел в восемь часов утра в церковь для слушания утренних правил и исповеди. В церкви никого не было, кроме нищего солдата, двух старушек и церковнослужителей. Молодой дьякон, с двумя резко обозначившимися половинками длинной спины под тонким подрясником, встретил его и тотчас же, подойдя к столику у стены, стал читать правила. По мере чтения, в особенности при частом и быстром повторении тех же слов: «Господи помилуй», которые звучали как «помилос, помилос», Левин чувствовал, что мысль его заперта и запечатана и что трогать и шевелить ее теперь не следует, а то выйдет путаница, и потому он, стоя позади дьякона, продолжал, не слушая и не вникая, думать о своем. «Удивительно много выражения в ее руке», — думал он, вспоминая, как вчера они сидели у углового стола. Говорить им не о чем было, как всегда почти в это время, и она, положив на стол руку, раскрывала и закрывала ее и сама засмеялась, глядя на ее движение. Он вспомнил, как он поцеловал эту руку и потом рассматривал сходящиеся черты на розовой ладони. «Опять помилос», — подумал Левин, крестясь, кланяясь и глядя на гибкое движение спины кланяющегося дьякона. «Она взяла потом мою руку и рассматривала линии: — У тебя славная рука», — сказала она. И он посмотрел на свою руку и на короткую руку дьякона. «Да, теперь скоро кончится, — думал он. — Нет, кажется, опять сначала, — подумал он, прислушиваясь к молитвам. — Нет, кончается; вот уже он кланяется в землю. Это всегда пред концом». Незаметно получив рукою в плисовом обшлаге трехрублевую бумажку, дьякон сказал, что он запишет, и, бойко звуча новыми сапогами по плитам пустой церкви, прошел в алтарь. Через минуту он выглянул оттуда и поманил Левина. Запертая до сих пор мысль зашевелилась в голове Левина, но он поспешил отогнать ее. «Как-нибудь устроится», — подумал он и пошел к амвону. Он вошел на ступеньки и, повернув направо, увидал священника. Старичок священник, с редкою полуседою бородой, с усталыми добрыми глазами, стоял у аналоя и перелистывал требник. Слегка поклонившись Левину, он тотчас же начал читать привычным голосом молитвы. Окончив их, он поклонился в землю и обратился лицом к Левину. — Здесь Христос невидимо предстоит, принимая вашу исповедь, — сказал он, указывая на распятие. — Веруете ли вы во все то, чему учит нас святая апостольская церковь? — продолжал священник, отворачивая глаза от лица Левина и складывая руки под епитрахиль. — Я сомневался, я сомневаюсь во всем, — проговорил Левин неприятным для себя голосом и замолчал. Священник подождал несколько секунд, не скажет ли он еще чего, и, закрыв глаза, быстрым владимирским на «о» говором сказал: — Сомнения свойственны слабости человеческой, но мы должны молиться, чтобы милосердый Господь укрепил нас. Какие особенные грехи имеете? — прибавил он без малейшего промежутка, как бы стараясь не терять времени. — Мой главный грех есть сомнение. Я во всем сомневаюсь и большею частью нахожусь в сомнении. — Сомнение свойственно слабости человеческой, — повторил те же слова священник. — В чем же преимущественно вы сомневаетесь? — Я во всем сомневаюсь. Я сомневаюсь иногда даже в существовании Бога, — невольно сказал Левин и ужаснулся неприличию того, что он говорил. Но на священника слова Левина не произвели, как казалось, впечатления. — Какие же могут быть сомнения в существовании Бога? — с чуть заметною улыбкой поспешно сказал он. Левин молчал. — Какое же вы можете иметь сомнение о Творце, когда вы воззрите на творения его? — продолжал священник быстрым, привычным говором. — Кто же украсил светилами свод небесный? Кто облек землю в красоту ее? Как же без Творца? — сказал он, вопросительно взглянув на Левина. Левин чувствовал, что неприлично было бы вступать в философские прения со священником, и потому сказал в ответ только то, что прямо относилось к вопросу. — Я не знаю, — сказал он. — Не знаете? То как же вы сомневаетесь в том, что Бог сотворил все? — с веселым недоумением сказал священник. — Я не понимаю ничего, — сказал Левин, краснея и чувствуя, что его слова глупы и что они не могут не быть глупы в таком положении. — Молитесь Богу и просите его. Даже святые отцы имели сомнения и просили Бога об утверждении своей веры. Дьявол имеет большую силу, и мы не должны поддаваться ему. Молитесь Богу, просите его. Молитесь Богу, — повторил он поспешно. Священник помолчал несколько времени, как бы задумавшись. — Вы, как я слышал, собираетесь вступить в брак с дочерью моего прихожанина и сына духовного, князя Щербацкого? — прибавил он с улыбкой. — Прекрасная девица! - Да, — краснея за священника, отвечал Левин. «К чему ему нужно спрашивать об этом на исповеди?» — подумал он. И, как бы отвечая на его мысль, священник сказал ему: — Вы собираетесь вступить в брак, и Бог, может быть, наградит вас потомством, не так ли? Что же, какое воспитание вы можете дать вашим малюткам, если не победите в себе искушение дьявола, влекущего вас к неверию? — сказал он с кроткою укоризной. — Если вы любите свое чадо, то вы, как добрый отец, не одного богатства, роскоши, почести будете желать своему детищу; вы будете желать его спасения, его духовного просвещения светом истины. Не так ли? Что же вы ответите ему, когда невинный малютка спросит у вас: «Папаша! кто сотворил все, что прельщает меня в этом мире, — землю, воды, солнце, цветы, травы?» Неужели вы скажете ему: «Я не знаю»? Вы не можете не знать, когда Господь Бог по великой милости своей открыл вам это. Или дитя ваше спросит вас: «Что ждет меня в загробной жизни?» Как же вы будете отвечать ему? Предоставите его прелести мира и дьявола? Это нехорошо! — сказал он и остановился, склонив голову набок и глядя на Левина добрыми, кроткими глазами. Левин ничего не отвечал теперь — не потому, что он не хотел вступать в спор со священником, но потому, что никто ему не задавал таких вопросов; а когда малютки его будут задавать эти вопросы, еще будет время подумать, что отвечать. - Вы вступаете в пору жизни, — продолжал священник, — когда надо избрать путь и держаться его. Молитесь Богу, чтоб он по своей благости помог вам и помиловал, — заключил он. — «Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами своего человеколюбия, да простит ти чадо...» — И, окончив разрешительную молитву, священник благословил и отпустил его. Вернувшись в этот день домой, Левин испытывал радостное чувство того, что неловкое положение кончилось, и кончилось так, что ему не пришлось лгать. Кроме того, у него осталось неясное воспоминание о том, что то, что говорил этот добрый и милый старичок, было совсем не так глупо, как ему показалось сначала, и что тут что-то есть такое, что нужно уяснить. «Разумеется, не теперь, — думал Левин, — но когда-нибудь после». Левин, больше чем прежде, чувствовал теперь, что в душе у него что-то неясно и нечисто и что в отношении к религии он находится в том же самом положении, которое он так ясно видел и не любил в других и за которое он упрекал приятеля своего Свияжского..."

"Если бы этот фильм участвовал в каком-нибудь Всероссийском конкурсе, я бы поставила ему самую высшую оценку. Но, к сожалению, патриотизму и смыслу жизни у нас сегодня учат плясками на ТВ, службой по контракту за деньги, патриотическими компьютерными играми, на Всероссийский конкурс по разработке которых выделяются огромные деньги, и прочими навыками креативного коммуницирования. А всего-то иногда надо простого человеческого разговора вместо вот этого вот всего, который на простом человеческом языке объяснит, почему и за что мы любим Родину и сражаемся за неё. Эх." (Телеграмм-канал Марии Васильевны Шукшиной) ТРИ ДНЯ ВОЙНЫ. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ФИЛЬМ ПРОТОИЕРЕЯ СЕРГИЯ БАРАНОВА. 2023 https://youtu.be/fXjOddQreTU Комментарий к фильму (один из сотен): "Низкий поклон за такой философский и проникновенный фильм. Когда к нам пришла Россия в образе русского солдата, я ходила и благодарила их, наших ангелов во плоти и говорила, что они здесь потому что я просила у Бога защиты для своих внуков. Я знала, что когда они повзрослеют, они меня просто и безжалостно убьют, потому что их так воспитывают и против системы я безсильна. Я просила Бога спасти моих мальчиков, не датьим стать нечеловеками. И Бог услышал мои молитвы, мой крик отчаяния... И пришли русские солдаты, воины Божии. Бог спас нас и теперь я благодарю Бога за Его милость и молюсь за наших воинов, и прошу лишь одного, выстоять в этой страшной войне и не отдать нас назад сатане. Дорогие мои ангелы с оружием в руках, за вашими спинами рай. А смотрите вы в лицо ада. И это страшно. Да укрепит вас Господь. Простите, что много написала, фильм затронул до глубины. Низкий поклон из Мелитополя."

https://azbyka.ru/otechnik/Isihij_Ierusalimskij/sobranie-nedoumenij-i-raz-jasnenij-izbrannoe-iz-evangelskoj-simfonii/ Преподобный Исихий Иерусалимский "Собрание недоумений и разъяснений, избранное из евангельской симфонии" "...Недоумение II Почему Иоанн Креститель, спрошенный фарисеями: «Ты Илия?», сказал «Нет» (Ин.1:21), однако Христос сказал о нём: «Он есть Илия, которому надлежит прийти» (Мф.11:14)? Разъяснение Не в абсолютном смысле Христос сказал о нём: «Он есть Илия, которому надлежит прийти», но добавил: «Если хотите принять, он есть Илия». Ибо сказал так потому, что тот совершил служение Илии. Ведь предтечей Христова пришествия сделался Иоанн, как Илия второго [пришествия] будет. Недоумение III Как евангелист Иоанн излагает, что Креститель о Христе говорит: «Я не знал Его» (Ин.1:31)? Если не знал, почему препятствовал Ему, когда Тот хотел креститься, говоря, как у Матфея повествуется (Мф.3:14)? Разъяснение Знание существует четырёх [видов]: [получаемое] посредством зрения, посредством пророчества, посредством слуха, посредством опыта. Не говорит, что не познал Его тремя [видами знания], но четвёртым – через опыт. Этим [видом знания] вплоть до Крещения и созерцания Духа не знал [Его]. Как и Адам добро и зло не знал знанием опытным (Быт.3:5, 22). Если же совершенно не знал, что добро – слушаться Бога, а зло – преслушание, то не подлежал бы наказанию..." Труд преподобного Исихия Иерусалимского включен в Оптинские Толкования

Поговорим о старости. Это тема такая, что о ней можно говорить, лишь ощутив её жало, проникающее в тебя. По внутренним ощущениям, я думаю, что мне можно уже рассуждать об этом. Чувствую, как она приближается, говорит священнослужитель Андрей Ткачёв. Андрей Ткачёв, протоиерей: Жизнь должна представлять собой гармоничное единство нескольких поколений, живущих вместе. В этом случае человек — словно вшитая нитка в плотной ткани. Такое гармоничное существование обеспечивает человеку психическое здоровье. Сегодня царит индивидуализм. Сегодня человек подчеркнуто индивидуален. Человек живёт, как заключённый в одиночной камере. Идеал современного человека — тюрьма в Швейцарии. И эта психологическая тюрьма, в которой мы находимся, не даёт места для понимания другого человека. Во-первых, мы панически боимся умереть, боимся старости. На самом деле, в лице старости мы должны проявить уважение к нашему будущему уходу. Мы должны отдать уважение слабости. Современный человек стремится быть полезным, незаменимым, вечно активным, вечно здоровым, белозубым, вечно улыбающимся, вечно эффективным. Это изгнание из жизни слёз, грусти, морщин на лбу… Изгнание из жизни той благословенной слабости, при которой тебе трудно залезть в ванну. И небезопасно из неё вылезти на кафельный пол мокрыми ногами. В старости — это подвиг. То, что делалось легко, превращается в тяжёлое занятие. Первое прикосновение приходящей старости — это священный момент узнавания того, что ты слаб. И что ты многое не сделал и уже многое не сделаешь. И тебе спасаться нужно смирением, а не устремлением спешно восполнять то, что ты не сделал. Спасаешься ты только смирением, а не подвигами. С точки зрения аскетической, старость — удивительна. Она восполняет отсутствие подвигов. Зато ум ещё живой, сердце бьётся и время веры наступило. Веры глубокой и подлинной. С точки зрения аскетизма и христианской догматики, старость — это благословение. Многие ведь даже не доживают. Дожить до старости с точки зрения православного христианина — означает получить благословение. Это значит ты вошёл в ту пору, когда от тебя отнялись подвиги. Когда сама жизнь стала подвигом. Она трудна. Она тяжела. Она пугает. Она утомила уже. Но ты ещё не готов её бросить. Это удивительное состояние. Если ты жил жизнь правильно, то доживать её ты должен, чувствуя заботливые руки тех, кому ты был нужен, когда был молодым и сильным. А вот если жизнь была прожита неправильно, тогда ты находишься в некой пустоте и одиночестве. В западном варианте человек сознательно стремится быть материально обеспеченным к старости. Такова социальная политика. Атеистически мыслящий человек хорошо продумал условия своей жизни в старости. В этом плюсы, в этом же и минусы. Он не хочет приближать время своей бесполезности, он хочет иметь достаточно средств, чтобы путешествовать в старости. Он хочет вести достаточно активный образ жизни. Медицина и туризм должны создать для него иллюзию некого земного рая. Это хорошо, но это оттягивание трагедии. Это замедление процесса. Потому что уход всё равно неизбежен. С экзистенциальной точки зрения, старость — это чудо. Великий подарок и жуткая ответственность. И это проверка того, как прожита твоя молодость. Это экзамен на вшивость. Нужно много мужества, чтобы постареть. Гораздо больше, чем пойти в атаку. Нужно много подлинного мужества, чтобы стареть, приближаясь к порогу. Мерой внутренней ценности человека является его полезность для людей. Старики полезны своим жизненным опытом. Старик знает то, что ещё долго не узнает молодой человек. Режим правильной жизни должен предполагать внимание молодых к старикам и желание стариков поделиться подлинным накопленным опытом. Благословен тот, кто постарел вовремя. Люди сегодня по-дурацки живут и как-то по-дурацки умирают. И не всем Бог дарит старость. А тот, кому дарит, должен принять её с благодарностью. И должен иметь мужество дожить свою жизнь до конца. И перешагнуть с верой границу, отделяющую эту жизнь от той. Степень любви нам в старости — это степень христианизации нашего общества. К примеру, наличие пандусов в городских зданиях говорят о том, христианское ли это государство или нет, больше, чем количество построенных церквей. Люди старше сорока лет должны постараться отдать все свои таланты, знания и силы для христианизации общества. Общество, порвавшее связь с христианским мировоззрением, с жертвенностью и милосердием — это общество никого не пожалеет, не будет никого ценить, ему никто не будет нужен, кроме постоянных удовольствий и практической выгоды. Это общество может докатиться до языческого отношения к старикам — их незачем кормить, их нужно тихо уничтожать. В таком обществе старикам нет места. И только в христианском обществе, где есть место состраданию, жалости, желанию послужить тем, кто слабее тебя, желанию послушать того, кто мудрее тебя, только в таком обществе старики будут важны, нужны и полезны. (Блогерская платформа Дзена. Канал "Смотри в себя")

"Посредством добрых помыслов человек очищается и приемлет Благодать от Бога. А посредством «левых» (недобрых) помыслов он осуждает и несправедливо обвиняет других. Делая это, он препятствует приходу Божественной Благодати. А потом приходит диавол и терзает этого человека… Самый большой эгоист – это тот, кто живет по своим помыслам и никого не спрашивает. Такой человек разрушает сам себя. Если у человека есть своеволие, самоуверенность и самоугождение, то, и будучи умным – даже семи пядей во лбу, — он будет страдать постоянно». Помыслы «слева» — величайшая болезнь — Добрые помыслы приносят человеку духовное здравие — Тот, кто имеет добрые помыслы, все видит добрым — Доверие помыслу – начало прелести — Послушанием преодолевается все. Сила доброго помысла — Геронда, в Ветхом Завете, в Четвертой Книге Маккавейской, говорится следующее: «Благочестивый помысл не искоренитель страстей, а их противник». Что это значит? — Смотри: страсти глубоко укоренены у нас внутри, но благочестивый, добрый помысл помогает нам не попадать к ним в рабство. Когда человек, постоянно включая в работу добрые помыслы, делает свое доброе состояние твердым, устойчивым, (его) страсти прекращают действовать и их словно не существует. То есть благочестивый помысл не искореняет страсти, но борется с ними и может их одолеть… Один добрый помысел равен по силе многочасовому всенощному бдению! Он обладает великой силой. Сейчас есть такие противоракетные системы, которые лазерными лучами поражают ракету противника еще на стартовой площадке и не дают ей взлететь. Так и добрые помыслы: они предупреждают взлет злых помыслов с диавольских «аэродромов», на которых те базируются, и не дают им подняться в воздух. Поэтому, насколько можете, постарайтесь не дать диаволу успеть насадить в вас злые помыслы. Постарайтесь сами опередить его и насадить в себе помыслы добрые, чтобы ваше сердце стало цветником и вашу молитву сопровождало божественное благоухание вашего сердца. Если человек держит (в себе) пусть даже и «немного левый», то есть злой, помысел о ком-то, то какой бы подвиг он ни совершал – посты, бдение или что-то еще, — все пойдет насмарку. Чем поможет ему аскеза, если он не борется против злых помыслов, но принимает их? Почему он не хочет сначала очистить сосуд от грязного масляного отстоя, пригодного лишь на мыло, и только потом влить в него чистое масло? Зачем он смешивает чистое с нечистым и делает чистое ни на что не годным?.. Посредством добрых помыслов человек очищается и приемлет Благодать от Бога. А посредством «левых» (недобрых) помыслов он осуждает и несправедливо обвиняет других. Делая это, он препятствует приходу Божественной Благодати. А потом приходит диавол и терзает этого человека. — То есть, Геронда, осуждая других, человек дает диаволу право его терзать? — Да. Вся основа в добром помысле. Именно он возвышает человека, изменяет его к лучшему. Надо достигнуть такого уровня, чтобы видеть все чистым. Это и есть то, о чем сказал Христос: «Не судите на лица, но праведный суд судите» (Ин.7, 24). А потом человек входит в такое состояние, что видит все не человеческим зрением, но духовными очами. Он всему находит оправдание – в добром смысле этого слова. Нам надо быть внимательными, чтобы не принимать лукавых телеграмм диавола. Принимая их, мы оскверним «Храм Духа Святаго» (1 Кор.6, 19; 3, 16), от нас удалится Благодать Божия, в результате чего мы (духовно) ослепнем. Увидев наше сердце непорочным, чистым, Святый Дух приходит и обитает в нем. Ведь Святый Дух любит непорочную чистоту… Помыслы «слева» — величайшая болезнь. (Прп. Паисий Святогорец) *** Стесняюсь прям спросить: Вы в самом деле думаете, что обет безбрачия ничего не стоит монашествующим? То есть, монах - и все, нет брани на эту тему? Странная связь в Вашем высказывании...

На Исх. 40:1-2 И сказал Господь Моисею, говоря: в первый месяц, в первый день месяца поставь скинию собрания епископ Виссарион Нечаев в труде "Толкование на Паремии из книги Исход" (12 паремия, читаемая на праздник Введение во храм Пресвятой Богородицы) объясняет: "Скиния долженствовала быть единственным местом общественного Богослужения для Израильтян. Вне ее запрещено было где-либо приносить жертвы, под страхом смертной казни (Лев. 17:8–9). И это запрещение имело силу не на время только странствования Евреев в пустыне, – им заповедано было, чтобы они и тогда, когда водворятся в земле Ханаанской, собирались на Богослужение только в одном месте, которое Господь изберет в каком-либо колене для скинии, или постоянного храма (Втор. 12:5, 10, 13–14). Такое сосредоточение общественного Богослужения в одном месте нужно было для сохранения в народе единства веры и Богопочтения в виду опасности увлечения в идолопоклонство, неминуемой в случае, если бы Израильтяне подобно язычникам пользовались свободою приносить жертвы на каком угодно месте, особенно вблизи язычников." *** Левит, 17:8-9 Еще скажи им: если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут между вами, приносит всесожжение или жертву и не приведет ко входу скинии собрания, чтобы совершить ее Господу, то истребится человек тот из народа своего *** А Вы пишете то, что пишете... Все тексты см. в "Толкованиях..." на сайте Оптины.

А вот ещё веселее событие. Правильной дорогой идете, товарищи! Россиянам, которые не хотят вакцинироваться против коронавирусной инфекции, следует покинуть страну и переехать за границу, считает замглавы администрации Каменска-Уральского Денис Нестеров. ФАН Денис Нестеров ответил на вопрос жительницы о том, «почему добровольная вакцинация перестала быть добровольной, а непривитые не чувствуют себя полноправными членами общества». e1.ru С официального YouTube-канала каменской телекомпании прямую трансляцию уже удалили. *** Православные, айда поддержим! Это ж все по Любви, никак иначе. Полноправие кончается, там где нет вакцины! Защитим своих ближних от упрямых!

Отче, можно ли пологать, что Вы этой потехой выразили позицию Оптиной Пустыни в отношении вакцинации?