Елена Панфилова

Монастырь Гелати был основан в 1106 г. святым благоверным царем Давидом IV Строителем северо-восточнее г. Кутаиси, древнего центра провинции Имерети, как один из наиболее крупных духовных центров Грузии. Этимологию названия монастыря производят от греческого «genathlakon» (рождение). Древнее грузинское название монастыря — Генати. Посвящен он был Рождеству Пресвятой Богородицы. С этим же именем впоследствии был освящен и главный храм [1]. Монастырь имел большую территорию, был замечательно благоустроен [2]. От царя Давида были получены богатые земельные наделы, драгоценности из числа военных трофеев. Царь перенес из Кларджети Хахульскую икону Божией Матери, написанную, по преданию, святым апостолом и евангелистом Лукой [1]. Царь Давид пригласил в Гелати выдающихся грузинских ученых и основал Гелатскую Академию — крупнейший научно-просветительный центр Грузии. Среди ученых Академии были Иоанэ Петрици, Иоанэ Шавтели, Арсений Икалтоели. В академии преподавали геометрию, арифметику, философию, риторику, грамматику, астрономию, музыку, переводили и комментировали произведения античных и православных писателей, писали собственные сочинения [1, 3]. Гелати подчинялся только царскому дому. Он стал усыпальницей грузинских царей. По преданию, царь Давид († 1125) завещал похоронить себя в проходном месте. Его могила с надписью на плите: «Это покой мой навеки, здесь вселюсь, ибо я возжелал его» — находится в южных вратах монастыря [2]. После причисления царя Давида к лику святых через эти врата перестали ходить. Сын св. Давида Строителя Димитрий I продолжил строительство монастыря: достроил и освятил главный храм. Он привез из Гянджи железную дверь главных ворот города и в знак победы повесил в южных вратах, у могилы отца [1, 2]. При царице Тамар, правнучке царя Давида, монастырь сохранил свое привилегированное положение — это был значительный духовный центр Западной Грузии, в котором подвизалось более 300 иноков [1]. Сама царица часто бывала здесь, во время богослужений она молилась в одном из приделов собора. Имеется предание, что она похоронена в Андреевском приделе; в древности в этом приделе ежедневно служили ей панихиду [1]. В XIII – XIV вв. были возведены церкви святого Георгия Победоносца и святителя Николая Мирликийского, колокольня — над родником, и восточный портик академии [2]. В начале XVI в. Гелатский монастырь подвергся разорению турками, но вскоре был восстановлен. В Гелати была основана епископская кафедра. Из Ахалцихе была принесена Ацурская икона Божией Матери. Во второй половине XVI в. и по 1814 г. Гелатский монастырь стал резиденцией Западно-Грузинского (Абхазо-Имеретинского) Католикоса. Из Бичвинты (современная Пицунда) была перенесена Бичвинтская икона Божией Матери [1]. В 1821 г., после присоединения Имерети к России, Гелатская кафедра была упразднена, Гелати вошел в состав новообразованной Имеретинской епархии Грузинского Экзархата Русской Православной Церкви [1]. Археологические раскопки, проведенные в Гелати в конце XIX в., обнаружили своды, капители колонн и погребения с античными монетами [1]. В 1923 г. церковные ценности монастыря (церковная утварь, древнее шитье) были переданы Кутаисскому историко-этнограическому музею, а монастырь стал его филиалом. Иконы из Гелатского монастыря передали в Музей искусств Грузии, в Тбилиси, рукописи — в Институт рукописей АН Грузии, в Тбилиси [1, 4]. Гелатский монастырь и академия вновь открыты в 1990 г. [5]. Сейчас в монастыре десять насельников, из них шесть священнослужителей. Выше монастыря, на хребте, находятся две недавно восстановленные церкви и монастырь в честь святой Нино, IV в., в котором подвизаются и который восстанавливают шесть братий. Гелати, или Гелатский монастырь формально относится к Ткибульскому муниципалитету, но по церковной иерархии — к Кутаисско-Гаэнатской епархии Грузинской Православной Церкви, его собор — один из двух кафедральных храмов этой епархии [6]. Источники 1. Гелатский монастырь. http://www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/40305.htmh. 2. Гелати //Православная энциклопедия. Т. 10. С. 551-555. 3. Гелатская академия //Большая Советская энциклопедия. Т. 6. С. 191. 4. Гелатский монастырь //Большая Советская энциклопедия. Т. 6. С. 191. 5. Гелатский монастырь //Большая Российская энциклопедия. Т. 6. С. 501. 6. Монастырь Гелати. http://travelgeorgia.ru/79.

«Свой долг благого дела во славу Божию исполняет тот, кто посредством тела усиленно трудится над украшением души различными добродетелями». Прп. Максим Исповедник. Главы о богословии и о домостроительстве воплощения Сына Божия. Первая сотница. 58. В 2010 г. в Грузии, в древнем монастыре во имя прп. Максима Исповедниика близ г. Цагери, были обретены мощи этого святого, а также мощи двух его учеников и св. Арсения. Это важное событие, имеющее мировое значение, произошло по инициативе и при личном участии митрополита Цагерского и Лентехского Стефана (Калаиджишвили). «Интересно отметить, во всем мире вплоть конца XX века не существовало ни одного монастыря или храма в честь Максима Исповедника. Единственный в мире монастырь имени преподобного Максима Исповедника находится именно в Грузии у крепости Мури близ г. Цагери. Никто в мире не выдвигал, да и сейчас, после обретения, не выдвигает альтернативных версий о местонахождении мощей» [1]. В монастыре подвизаются два священника: архимандрит и игумен. В Цагери есть и женский монастырь, во имя св. Нино, в котором действует небольшой Богословский институт для девушек [2]. В Кафедральном соборе г. Цагери, в левой части алтарной преграды, находится икона прп. Максима, вся покрытая потеками и капельками мира. Источники: 1. «История обретения мощей преподобного Максима Исповедника» http://pstgu.ru/news/tech_notice/2012/03/04/35772/ 2. «Грузия всегда хранила память о преподобном Максиме Исповеднике». Беседа с архиепископом Цагерским и Лентехским Стефаном (Калаиджишвили) http://www.pravoslavie.ru/43827.html 3. «Архиепископ Стефан: Исследования показали – в Грузии действительно находятся мощи прп. Максима Исповедника». http://www.pravoslavie.ru/87169.html

ИЗ ПИСЕМ ПРЕПОДОБНОГО СТАРЦА ПАИСИЯ (ВЕЛИЧКОВСКОГО) Источник: Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского, с присовокуплением предисловий на книги св. Григория Синаита, Филофея Синайского, Исихия Пресвитера и Нила Сорского, сочиненных другом его и соспостником, старцем Василием Поляномерульским, о умном трезвении и молитве. – Издание Козельской Введенской Оптиной Пустыни. – Москва. Въ Университетской Типографίи, 1847. – Репринтное издание. – Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001. – С. 213-216.

О НАЧАЛАХ ОПТИНСКОГО ЧТЕНИЯ И ПЕНИЯ «Заботясь о внешнем украшении храма, старец [Макарий] вместе с тем обратил особенное внимание на отправление церковных служб. Будучи сам знатоком церковного устава, проходя порядно послушание канонарха и уставщика еще в Площанской пустыни, любя и твердо зная нотное церковное пение, он и в Оптинском скиту личным руководством, трудом и терпением постепенно ввел порядок и точность в отправление церковных служб; установил плавное чтение, без ложной чувствительности, во избежание тщеславия чтецов. Им же заведены в скиту: должность канонарха и пение стихир на ”подобны“, каковое пение перешло затем из скита и в монастырь. Обратил старец внимание способных скитских братий на изучение церковной ноты и ввел пение по обиходу догматиков, стиховных воскресных богородичных и антифонов в воскресные дни, положенных пред чтением Евангелия. Во время великопостных служений, и преимущественно в первую и Страстную седмицы, когда обыкновенно все скитские братия готовятся к причащению Св. Таин, установлено старцем предлагать во время богослужения, на шестом часе, чтение из книги св. Иоанна Лествичника, с таким наблюдением, чтобы вся Лествица прочтена была в течение Великого Поста. Для сего он сам размечал ее и назначал, сколько в какой день прочитать. Но и после введения вышеозначенного порядка по церкви, старец Макарий постоянно наблюдал за поддержанием оного, никогда не оставляя без замечания, в отношении церковного устава, чтения и пения, не только важной ошибки, но и малейшего упущения. Разделит ли канонарх не на месте слова стихиры во время канонаршения с нарушением смысла, ошибутся ли в чем-нибудь певчие или очередной чтец, старец не оставлял их без замечаний. Если нужно было переменить или поправить тон пения или напомнить певчим забытый напев, старец сам приходил на клирос и запевал стихиру или ирмос; также указывал чтецу, где он ошибался и как надо поправляться. А канонарха, по окончании пения стихир, призывал к себе с книгою и указывал, как надобно правильно разделить ту или иную стихиру. И все это делалось с любовию, кротко, тихо, вразумительно. Вместо всяких оправданий сделавший ошибку, по монашескому обыкновению, кланялся старцу в ноги и говорил: ”Простите, батюшка!“ На это старец отвечал: ”Бог простит!“ – и благословением оканчивалось дело вразумления. Наблюдал также старец, чтобы все скитяне приходили к Литургии со звоном в колокол или за полчаса до начала ее прочитывать синодики, в которых вписываются имена благотворителей и своих монахов о здравии и упокоении. Для сего служащий иеромонах по окончании звона долго медлил начинать часы...» Источник: Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Макария / [Сост. Агапит (Беловидов), архим.]. Свято-Введенская Оптина пустынь; Свято-Троицкая Сергиева Лавра; М.: Издательство «Отчий дом», 1997. – С. 75-76.

О ОТНОШЕНИИ ПРЕПОДОБНОГО МАКАРИЯ, СТАРЦА ОПТИНСКОГО, К ЛЕСУ «Оберегая скитское безмолвие, старец Макарий имел особое попечение о сбережении окружающего скит со всех сторон леса. Благодаря благим впечатлениям детства, он ... до конца жизни сохранил любовь к природе; но в особенности любил лес, справедливо считая его живою оградою каждой иноческой обители, лучшим ее украшением. ”Человек, – рассуждал он, – получает в лесу себе успокоение и душевную пользу. Мы видим, как в прежние времена люди удалялись в чащу лесов, и там, в тиши от мира и сует его, в молитве и трудах иноческих искали своего спасения. Один вид присно зеленых хвойных деревьев нашей родины веселит зрение, служа символом надежды на жизнь присносущную, для взыскания коей удаляются в пустыни. Леса, окружающие наши пустынные обители, надобно беречь всеми мерами, чтобы чрез истребление их название ”пустынь“ не сделалось, наконец, праздным словом“. Сильная буря в 1849 повалила немало огромных деревьев, столетних сосен и елей, особенно в участке, отделяющем скит от монастыря. Скорбя о лишении этой живой ограды, старец приложил особое старание зарастить этот участок. Каждогодно под руководством одного из скитских братий послушники трудились весною над расчисткой этого участка от ненужных кустарников; а осенью засевали оный семенами хвойных деревьев, преимущественно сосны. Бог благословил труды и попечение старца. Теперь, в течение долгого времени, постоянные сосновые семена образовали из себя высокий лес. Таким образом, безмолвный скит опять стал закрыт сплошною живою оградою. Любитель леса и вообще природы, старец Макарий возымел еще желание насадить и насадил внутри скита, близ восточной ограды, кедровые деревья, из которых по времени образовалась кедровая роща. В этой роще в прежние времена в летнюю хорошую погоду, по двунадесятым праздникам, в послеобеденное время скитяне все, во главе со скитоначальником, иеромонахом Илларионом, бывшим прежде келейником старца Макария, кушали чай. Разросшиеся большие кедровые деревья приносили и приносят плоды – прекрасные орехи. Только в последние годы стали поедать их набегающие из леса белки. Примыкающая к кедровой роще большая сажалка при старце Макарии ежегодно очищалась от падающей в нее с окружающих деревьев листвы. В сажалке этой водились, как и теперь водятся, караси, которые изредка ловятся для скитской трапезы». Источник: Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Макария / [Сост. Агапит (Беловидов), архим.]. Свято-Введенская Оптина пустынь; Свято-Троицкая Сергиева Лавра; М.: Издательство «Отчий дом», 1997. – С. 79-80. Иоанно-Предтеченский скит Оптиной пустыни

О православной символике лучше читать православных авторов, например: Мирча Элиаде: Священное и мирское; Космос и история – и др. о. Павел Флоренский: Иконостас; Философия культа – и др. кн. Евгений Трубецкой: Три очерка о русской иконе...

О старцах именем Афанасий – учителях Оптинских старцев Известно, что традиции Оптинского старчества восходят к преподобному Паисию Величковскому. Прп. Паисий не нашел себе учителя, даже на Святой Горе Афон, и стал учиться по святоотеческим книгам. После его смерти, в 1794 г., в Нямецком монастыре, многие его русские ученики (а некоторые ранее) вернулись в Россию. Они принесли плоды его трудов: книги Святых Отцев, переведенные и сверенные им из древне-церковнославянских и древнегреческих текстов, и традиции монастырского уклада, сложившиеся в его обителях. Ученики о. Паисия, волей Божией, стали учителями будущих Оптинских старцев. Привлекает внимание, что в жизнеописаниях прпп. Моисея и Антония, а также прп. Макария, указывается на учителя – старца Афанасия, ученика прп. Паисия, владевшего переведенными последним святоотеческими рукописями и книгами. В доступных нам источниках и литературе нашлись сведения о трех таких старцах: схимонах Афанасий (Захаров) и схимонах Афанасий (Охлопков), бывшие непосредственно учениками прп. Паисия, и схиеромонах Афанасий (Степанов) – выходец из Оптиной пустыни. Из-за того, что в текстах встретились неточности и расхождения, иногда сложно было определить, о каком из этих старцев идет речь. Кроме того, иногда их путают, чаще – двух последних. По этим причинам проведено данное небольшое исследование. Схимонах Афанасий (Захаров, † 17.10.1825), Площанский. Родом из дворян, служил ротмистром в гусарском полку. В 30 лет вступил в Нямецкий монастырь, где принял монашеский образ от старца Паисия. Жил там 7 лет, занимался более всего, по благословению старца, «выпискою наставлений из отеческих книг о молитве, смирении, терпении, послушании, любви и прочих добродетелях, о стяжании которых имел всегдашнее попечение» [3, с. IX]. В 1777 г. возвратился в Россию, с двумя другими иноками, слезно умоливши на сие старца Паисия, который благословил на путь со слезами: более в сей жизни не увидимся [10, с. 116]. Жил о. Афанасий в Николаевском Троицком монастыре, во Флорищевой пустыни Владимирской губернии [3, с. 315]. В 1806 г. поехал на богомолье в Киев, на обратном пути по болезни остановился в Белобережской пустыни; в 1815 г. приехал в Площанскую пустынь, и, по случаю повреждения ноги, остался здесь на постоянное жительство [2, с. 24-25]. В Площанской пустыни многие из братии «пользовались его жизнию, наставлением и любовию, ибо старец сей был кроток, снисходителен, смирен, милостив, сострадателен и любовен ко всем» [2, с. 25]. В 1818 г., по благословению настоятеля, к о. Афанасию в келлию перешел о. Макарий (Иванов), подвизавшийся в этой пустыни, который «любил, берег и почитал сего старца, как своего отца и наставника, и удостоился послужить ему до самой его блаженной кончины» [2, с. 24]. У старца Афанасия были верные списки всех трудов старца Паисия. О. Макарий внимательно читал и переписывал уставным письмом эти рукописи [2, с. 27-28]. Учеником этого старца Афанасия был и о. Моисей (Путилов). В 1812 г., в страхе нашествия французов, он оставил рославльские леса, где подвизался в то время, и уехал в Свенский монастырь, откуда вскоре переехал в Белобережскую пустынь. Некоторое время он пожил в уединенной келлии за монастырем в лесу. «А потом я перешел в монастырь, где ходил за добродетельным старцем схимонахом Афанасием (учеником молдавского старца Паисия, скончавшим дни свои в Площанской пустыни ... на руках иеромонаха Макария)», – рассказывал впоследствии о. архимандрит Моисей [4, с. 32-33]. В Белобережской пустыни с 1799 по 1811 г. находился и будущий старец Оптинский, о. Леонид (Наголкин), с 1804 по 1808 г. бывший ее настоятелем. Но его учителем был схимонах Феодор (Перехватов), много лет проживший у старца Паисия [1, с. 5-8]. Схимонах Афанасий (Охлопков Андрей Николаевич, † 1811), Афонский. Уроженец Москвы, бывший сенатский секретарь. Оставил мир и странствовал по монастырям Афона и Молдавии. В монашество пострижен на Афоне в 1795 г. Жил в Нямецкой обители старца Паисия, поручившего его старцу Софронию, ставшему в дальнейшем настоятелем монастыря [5; 3, с. 314]. Доставил митрополиту Санкт-Петербургскому и Новгородскому Гавриилу по поручению старца Паисия греческий подлинник и старцев перевод Добротолюбия, в 1791-1792 гг. по благословению митроп. Гавриила участвовал в редактировании этой книги. Иг. Андроник (Трубачев) сообщает, что после 1793 г. о. Афанасий поселился в рославльских лесах, Смоленской губернии, и именует его еще Рославльскм, Старшим [5]. О. Иоанн Паюл также предполагает, что недолгое время после издания Добротолюбия в 1793 г., старец Афанасий провел среди рославльских подвижников [10, с. 121-122]. Сам старец именовал себя, в переписке, Афанасием Святогорским. По его собственным словам, в 1794 г. он возвратился к старцу Паисию, а по кончине его уехал на Афон, в 1799 г. снова прибыл в Нямец [3, с. 276]. В 1800 г. о. Афанасий принял в Нямецком монастыре схиму; в 1801 г. ушел в Россию, подвизался в Белобережской пустыни, в 1804 г. перешел в Свенский Успенский монастырь [3, с. 315]. Здесь в том же году (или в следующем) он получил от своего духовного отца старца Софрония «Житие» и некоторые писания прп. Паисия. Скончался в этом монастыре, на руках старца Афанасия (Захарова), к которому, вероятно, и перешли его книги. По смерти последнего его книги оказались у о. Макария (Иванова), впоследствии они были изданы в Оптиной пустыни [8, с. 423; 5]. В Житии о. Моисея (Путилова) говорится, что «3-го августа 1809 года Тимофей Иванович Путилов по указу Орловской Духовной Консистории определен в Свенский монастырь в число послушников» [4, с. 24], и что «Св. Синод указом от 8-го марта 1810 года определил: в пострижении послушника Тимофея Путилова в монашество отказать» [4, с. 25]. Тимофей Путилов отправляется в Москву, за увольнительным свидетельством. 16-го марта 1811 г. он, не возвращаясь в Свенский монастырь, уходит к рославльским пустынножителям [4, с. 25-26]. Таким образом, с середины 1809 по начало 1810 г. он находился в одном монастыре со старцем Афанасием (Охлопковым) и мог общаться с ним и иметь наставление в учении старца Паисия. В одной из статей о прп. Паисии пишется: «С 1805 г. о. Афанасий (Охлопков) поселяется в Свенском монастыре, где увлекает идеями Паисия Тимофея Путилова» [9, с. 263]. Схииеромонах Афанасий (Степанов Александр Степанович, † 1844), Рославльский, Младший. С 25 лет жил в Пешношском монастыре [6]. Был он сыном дьячка из Калуги. Принадлежал к числу 12 человек, посланных старцем Макарием, пешношским настоятелем, вместе с о. Авраамием для восстановления Оптиной пустыни, где в 1796 г. принял постриг, был посвящен в иеродиакона, затем в иеромонаха (1802); стал братским духовником [8, с. 294]. «Горя желанием безмолвной жизни» [4, с. 27], он собрался на Афон, но не попал туда и поступил в Белобережскую пустынь; услышав о пустынножителях рославльских лесов, уехал к ним – без благословения. Вернувшись через 4 года, был определен в Свенский монастырь с запрещением священнослужения за самовольную отлучку. Но в монастырь о. Афанасий не пошел, а в 1807 г. снова удалился в леса; в 1816 г. поселился в Свенском монастыре, но 13 июля 1817 г. оставил его ради пустынножительства [6]. В 1821 г. епископ Калужский Филарет (Амфитеатров) пригласил старца, вместе с другими рославльскими подвижниками, к устроению скита при Оптиной пустыни; многие из них, в том числе братья Путиловы, согласились, старец же Афанасий пожелал остаться. В 1825 г. начались гонения на пустынножителей рославльских лесов со стороны властей, старец был заключен в острог и отправлен по этапу в Свенский монастырь. Епископ Орловский Гавриил (Розанов) разрешил ему священнослужение, но по смирению своему о. Афанасий совершал службу только ради принятия Святых Христовых Таин. Его послушанием в монастыре была продажа свечей. В свободное время он с учениками переписывал переводы Святых Отцев, сделанные прп. Паисием [6]. В 1835 г. старец был определен управляющим монастырем до назначения настоятеля, а с 1837 по 1841 г. исполнял должность духовника Петропавловского Брянского девичьего монастыря [8, с. 294]. Погребен в Свенском монастыре. «Иеромонах Афанасий был старец простой нравом, но духовно-мудрый по жизни: украшенный деятельными добродетелями; он пребывал в совершенной беспопечительности обо всем житейском, хранил духовное трезвение и имел дарование умной молитвы», – пишет архимандрит Ювеналий [4, с. 40]. В рославльских лесах о. Афанасий (Степанов) прожил более 20 лет. Здесь его учениками стали братья Тимофей и Александр Путиловы. Тимофей сразу по приезде, в 1811 г., поместился в его келлии и жил под его руководством 10 лет, келейно был пострижен им в монашеский образ с наречением имени Моисей [4, с. 27]. В 1816 г. к старшему брату в пустыню приехал Александр Путилов; тотчас он был одет в послушническое платье, и в 1820 г. сей же старец келейно постриг его в монашество, назвал Антонием и поручил о. Моисею как восприемному отцу от Евангелия [7, с. 20]. Так, старцем и учителем о. Антония был старший брат его прп. Моисей [7, с. 14-15]. В жизнеописании прп. Антония, Оптинского старца, сказано следующее: в 1808 г. Тимофея Путилова привлекло в Свенский Успенский монастырь, скорее всего, то, что здесь в это время находились монахи-подвижники, ученики прп. Паисия (Величковского), и в их числе: «схимник о. Афанасий, долго подвизавшийся на Святой горе Афон и в Молдавии, в Нямецкой обитеи, основанной преп. Паисием; иеромонах Афанасий, бывший духовник Оптиной пустыни; ... и схимник Афанасий ... из Нямецкого монастыря» [11, с. 32]. Итак, кажется достоверным признать о. Моисея, старца Оптинского, учеником непосредственно всех трех старцев именем Афанасий, о которых идет здесь речь, преп. Антония Оптинского – учеником иеросхимонаха Афанасия (Степанова), с которым он прожил в рославльских лесах 5 лет в одной келлии, вместе с братом о. Моисеем, а старца Макария Оптинского – учеником и послушником на протяжении 1818-1825 гг. схимонаха Афанасия (Захарова). Дивен Бог во святых Своих. Да славится имя Его вовеки. Аминь. Источники и литература Жизнеописание Оптинского старца иеромонаха Леонида (в схиме Льва). Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1991. Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Макария / [Сост. Агапит (Беловидов), архим.]. Свято-Введенская Оптина пустынь; Свято-Троицкая Сергиева Лавра; М.: Издательство «Отчий дом», 1997. Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского, с присовокуплением предисловий на книги св. Григория Синаита, Филофея Синайского, Исихия Пресвитера и Нила Сорского, сочиненных другом его и соспостником, старцем Василием Поляномерульским, о умном трезвении и молитве. Издание Козельской Введенской Оптиной Пустыни. Москва. Въ Университетской Типографίи, 1847. – Репринтное издание. – Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001. Житие преподобного схиархимандрита Моисея Путилова. Издание Введенской Оптиной пустыни, 1992. Игум. Андроник (Трубачёв). Афанасий (Охлопов) // Православная энциклопедия / Под редакцией Патриарха Московскго и всея Руси Алексия II. Том 4. Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. – С. 13. Игум. Андроник (Трубачёв). Афанасий (Степанов) // Православная энциклопедия / Под редакцией Патриарха Московскго и всея Руси Алексия II. Том 4. Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. – С. 17. Иеромонах Климент (Зедергольм). Оптинский старец игумен Антоний. Жизнеописание и записи. Издание Братства преподобного Германа Аляскинского, 1973. Каширина В.В. Литературное наследие Оптиной Пустыни. М., 2006. Паисий (Величковский), преп. Автобиография, жизнеописание и избранные творения по рукописным источникам XVIII–XIX вв. / Сост. П.Б. Жгун, М.А. Жгун; общ. ред. Д.А. Поспелова, О.А. Родионова. М.: Русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь, 2004. Паюл Иван. Славянские ученики преподобного Паисия XVII – начала XIX веков. Диссертация на соискание ученой степени кандидата богословия. Сергиев Посад: МДА, 2001. Преподобный Антоний, старец Оптинский / Сост. В. Афанасьев. Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2003.

ИЗ ЛЕТОПИСИ ОПТИНСКОГО СКИТА Самая таинственная тайна – тайна зарождения. О начале Оптиной пустыни известны лишь предания и догадки, о рождении же Оптинского скита есть много свидетельств. Как это произошло на деле, рассказывает Летопись скита Оптиной пустыни. Также она рассказывает о начале редкостного духовного явления – старчества в Оптиной пустыни, связанном с приездом в скит о. Льва (Леонида Наголкина) с учениками. Тогда же пребывал в скиту самый почитаемый учитель современного монашества святитель Игнатий Брянчанинов. Приводимые три странички кажутся отражающими наиболее важные моменты духовной истории скита. Упоминаемый на первой из них Преосвященнейший Филарет – Митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Амфитеатров), в то время епископ Калужский. Запись в летописи Оптинского Иоанно-Предтеченского скита о строительстве в нем церкви во имя Собора Честного славного Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна в 1821-1822 гг. [Лет., с. 4о] Запись в летописи Оптинского Иоанно-Предтеченского скита о переселении в 1829 г. на жительство в скит знаменитого старца иеросхимонаха Льва (Леонида) с учениками [Лет., с. 20] Запись в летописи Оптинского Иоанно-Предтеченского скита о пребывании в скиту учеников о. Леонида Дмитрия Александровича Брянчанинова и Михаила Васильевича Чихачева [Лет., с. 20о] Источник: Оптина пустынь. Летопись скита Оптиной пустыни за 1820-1851 гг. // НИОР РГБ Ф. 214. Опт. 360.

О ПЛОДАХ ДУШИ, ПРИЕМЛЕМЫХ БОГОМ «Заметьте: плод, взыскуемый и приемлемый Богом от каждой виноградной лозы, которою изображается душа человеческая, есть деятельность ее о Христе, то есть исполнение ею евангельских заповедей, а отнюдь не естественная, то есть отнюдь не исполнение на деле добра естественного, оскверненного смешением со злом. Розга, сказал Господь, не может добра сотворити о себе, аще не будет на лозе; тако и вы, аще во Мне не пребудете. Только ту душу, которая приносит плод о Христе, Отец Небесный очищает; душа, не приносящая плода о Христе, пребывающая в падшем естестве своем, приносящая бесплодный плод естественного добра и довольствующаяся им, не привлекает Божественного попечения о себе: она, в свое время, отсекается смертию, извергается ею из виноградника – из недра Церкви и из земной жизни, данной для спасения в недре Церкви, влагается в вечный огнь ада, где сгорает, горя и не сгорая вечно». Святитель Игнатий Брянчанинов. Приношение современному монашеству. Глава 29.

«Радуйся, Благодатная: Господь с тобою... Дух Святый найдетъ на тя, и сила Вышняго осенитъ тя: темже и раждаемое Свято, наречется Сын Божий... ...се, раба Господня: буди мне по глаголу твоему» (Лк 1:28, 35, 38). «Весь молниеносен, весь блистаяй и весь радостен пришел еси ко благодатней, Гаврииле, радостны благовестия носяй...» (Афонский акафист Божественным Архангелам Михаилу и Гавриилу. Икос 8). Пресвятая Богородице, спаси нас!

Ответ правильный. «Древне-Успенским храм стал называться после сооружения в 1839 году на западной окраине Липецка кладбищенского храма во имя Успения Пресвятой Богородицы» [http://tvil.ru/city/lipetsk/attractions/4382/].

Древне-Успенская церковь, г. Липецк Церковь относится к Липецкому Свято-Успенскому епархиальному мужскому монастырю. В прошлом на его месте находилась монашеская обитель – Поройская пустынь. История как обители, так и церкви украшена многими легендами. Так, начало святых построек здесь видится еще в домонгольские времена; затем восстановление в новом облике и создание Поройской пустыни – в XVII в. В начале XVIII в. благодеяниями Петра Великого, строившего в окрестностях железоделательные заводы, происходит наибольший расцвет монастыря. Однако в 1764 г. по указу Екатерины II, изданному в рамках программы секуляризации, следует его упразднение. Легенды повествуют о существовании подземных ходов и даже пещерного жилища в окрестных скалах. Под самой церковью пролегают русла ручьев, еще в начале прошлого века сливавшихся в живоносный источник, истекавший в кладезе под колокольней. Крест храма увенчан короной, возможно, по милости царя Алексея Михайловича – этот край был вотчиной бояр Романовых. В XIX в. Древне-Успенская церковь была действующей, сначала приходской, а затем приписной. Недалеко от нее, не более чем в 10-15 мин. ходьбы, находилось здание Липецкого духовного училища, в котором с марта 1838 по октябрь 1839 г. преподавал Александр Михайлович Гренков – будущий преподобный старец Амвросий Оптинский. Фотографии 2008 г. Прошу прощения за разный масштаб: первый опыт.

Не может ли здесь предполагаться, что грех поглотил душу змеи?

«...благодать, которая, пришедши, наставит тебя на истину, ибо она просвещает очи, исправляет ум, прогоняет сон расслабления и нерадения, очищает оружие, которое заржавело в земле лености, делает светлою одежду, оскверненную в плену врагов, заставляет возненавидеть скверную пищу их и возжелать насытиться духовной жертвы, приносимой Великим Архиереем нашим; сия-то есть та жертва, о которой открыто было пророку, что она очищает грехи и отъемлет беззакония (Ис. 6, 7), плачущим прощает, смиренным дает благодать (Притч. 3, 34), приемлется достойными, и чрез нее наследуют они жизнь вечную, о имени Отца и Сына и Святого Духа, аминь» [Преподобных Варсонофия и Иоанна руководство к духовной жизни в ответах на вопросы учеников. Вопр. 111].