Память

[Память]

Купец. Благотворитель. Мученик. Николай Григорьевич Григорьев

Алина Сергейчук

 

Каким может быть перепад высот человеческой жизни? Разносчик пирожков на рынке, владелец крупнейшей в России колбасной фабрики, поставщик Двора Его Императорского Величества, нищий старик в развалюхе на окраине лесной деревни… А еще – благотворитель, которого помнили на протяжении нескольких поколений – это в советское-то время, вопреки пропаганде о «кровопийцах-эксплуататорах», строитель прекрасного храма и… святой мученик. Все это – об одном человеке, купце второй гильдии Николае Григорьевиче Григорьеве.

Николай Григорьевич Григорьев Николай Григорьев родился в деревне Ратманово Угличского уезда Ярославской области 1 декабря 1845 года. Из детства сохранились воспоминания о крестьянском труде, а еще – о том, как всей семьей добирались в храм в село Дубровы, прихожанами которого были ратмановские жители. Ехали 12 верст через леса и болота. Некоторое время спустя приходы переформировали, и Ратманово присоединили к Сергиевскому. Оно находилось ближе – примерно в 5 верстах, но старинный деревянный храм святой Параскевы Пятницы был старым и ветхим. В нем служили зимой, летом же богомольцев встречала неотапливаемая каменная Сергиевская церковь. По преданию, в Сергиевском некогда побывал светильник русской святости – преподобный Сергий Радонежский, и основал там монастырь. Сергиевская пустынь просуществовала до XVIII века. Во время секуляризации Екатерины II она была закрыта, храм же продолжал действовать, согревая теплом молитвы несколько деревень.

Скрытый текст

 

Крестьянское детство коротко. В 10 лет мальчик считался вполне готовым к полноценному труду. Отец Коли летом обрабатывал поле, а на зиму уходил на отхожий промысел в Углич – работать в колбасной мастерской или, как говорили тогда, колбасном заведении. В 1855 году он взял с собой и сына. Жителей Углича тогда нередко называли колбасниками, поскольку с петровских времен в этом старинном городе действовали лучшие производства этого продукта. Были они кустарными, с ручным трудом. На одном из них и начал свой рабочий путь десятилетний Коля Григорьев. Мальчик оказался расторопным и любознательным. Он не только хорошо работал, но и интересовался технологией производства, так что к 15-ти с небольшим годам освоил его секреты. А жизненный путь вел его в новые места – в Первопрестольную.

Развращающему влиянию города Николай не поддавался: не пил, не тратил денег впустую, откладывал каждую копейку

1861 год памятен для русской истории как время отмены крепостного права. Сдвинулись с места вековые устои. И баре, и крестьяне оказались на распутье: как жить дальше. Юный Николай не растерялся. Он выправил паспорт и отправился в Москву. Там юноша не стал долго искать хорошего места – устроился на то, которое было. Стал разносчиком пирожков в Охотном ряду. Должность самая низкая, но дала и хлеб, и кров. Некоторое время спустя разумного молодого человека приметил владелец одной из московских продовольственных лавок и позвал к себе – в приказчики. Коля, конечно же, согласился.

Трудясь в лавке, он осваивал азы коммерции, как прежде освоил основы колбасного производства. Развращающему влиянию города не поддавался: не пил, не тратил денег впустую, откладывал каждую копейку. И долго ли, коротко ли, сумел открыть в Охотном ряду собственное колбасное заведение. К этому времени Николай уже был женат на дочери своего первого работодателя Анне Феофановне. Сам владелец, его молодая супруга и несколько наемных работников – таков был коллектив первого григорьевского производства. Работали они честно, с огоньком, и колбасы получались вкусными. Предприятие приносило прибыль. Николай Григорьевич оказался талантливым технологом и предпринимателем. Уже в 1876 году он стал купцом второй гильдии, а в 1878-м, накопив начальный капитал, выкупил помещения не работавшей к тому времени колбасной фабрики Ф. Волнухина в Кадашевской слободе.

Чаепитие на даче. Николай Григорьевич и Анна Феофановна

К оборудованию новых цехов молодой промышленник подошел с размахом. За 20 лет на месте развалин он построил самый современный колбасный завод в Москве. Закупил за границей лучшее оборудование, вплоть до собственной мини-электростанции. 10 двухэтажных каменных корпусов, огромный холодильник на 10 тысяч пудов мяса, электрическое оборудование. Даже освещение территории и рельсы с вагонетками, ходящими между корпусами, – такого в Москве еще не было, во всяком случае, в колбасном деле! Фабрика колбасно-гастрономических изделий Н.Г. Григорьева стала крупнейшим в Москве, если не во всей России, производством мясной гастрономии. За год она выпускала до 100 тысяч пудов колбас одиннадцати сортов. А еще – 200 тысяч штук свиных окороков, ветчину копченую, вареную, рулетную, сосиски венские, вареные, русские, плюс фаршированных гусей, уток, индеек, каплунов, пулярок… От одного перечисления слюнки текут! При фабрике Григорьева действовал магазин, где эту вкусноту продавали по сниженным ценам – не только рабочим, но и окрестным жителям. Всего же в Москве было шесть крупных Григорьевских магазинов и несколько мелких. Продукция поставлялась в разные города России – вплоть до Сибири, а также за рубеж: в Париж, Берлин, Вену. Она удостоилась десяти медалей международных выставок. Колбасы Григорьева ели в царских дворцах – с 1896 года фабрика получила почетное звание Поставщика двора Его Императорского Величества, а ее владелец – статус потомственного почетного гражданина. Примечательная деталь: в 1896 году, на печально известных коронационных торжествах на Ходынском поле, в подарочные наборы для народа входило, помимо прочего, и по 200 граммов григорьевской колбасы.

Выйдя в большие люди, Николай Григорьевич сохранил человечность

Выйдя в большие люди, Николай Григорьевич сохранил человечность. Заботясь о рабочих, он выкупил девять домов в соседствующих с фабрикой Первом и Втором Кадашевских переулках и на Большой Ордынке. Там бесплатно давали жилье семейным работникам, а на территории фабрики действовало общежитие для холостых. Для рабочих, которых на производстве было около 200 человек, да еще 100 служащих, действовали собственные медпункт, школа, детский сад, бесплатная столовая. Примечательно, что костяк коллектива фабрики составляли земляки Николая Григорьева – выходцы из Ратманова и соседних деревень. Он искренне считал односельчан своими родственниками и потому давал им и работу, и кров. Сам Николай Григорьевич с семьей поселился в большом доме во Втором Кадашевском переулке. Один из его выходов вел прямо во двор фабрики, так что и хозяин, и с детства приучавшиеся к делу сыновья в любой момент могли появиться в цехах. Когда же началась Первая Мировая война, Николай Григорьевич потеснился и открыл в своем доме госпиталь для раненых. Вот такое единство: дом, работа, Родина… Естественно, словно иначе и быть не может.

Московский дом Григорьевых

Фабрика стала для Николая Григорьевича продолжением родного дома. Она действительно была большой семьей с отцом-основателем во главе. Простой русский мужик, добившийся всего своим трудом, сумел и реализовать идеал братства, и создать ту самую корпоративную культуру, о которой так заботятся на крупных современных предприятиях – да чаще всего выходит какая-то фальшь. А секрет – всего лишь в неподдельно добром отношении к человеку, в том, чтобы видеть в нем равного себе, а не инструмент для зарабатывания денег. Глядя на фотографии Николая Григорьевича, понимаешь, что этот человек был начисто лишен спеси, желания подчеркнуть свою успешность. Он был скромен, доступен, просто одевался – не было в нем ни грамма «нувориша», превозносящегося над теми, с кем некогда делил кусок хлеба.

Каждый земляк мог прийти к нему за помощью, и никто не оставался не утешенным. В Ратманово до сих пор живы люди, чьим прабабкам – бедным невестам – Николай Григорьевич подарил приданое. Это была более чем значимая помощь: бесприданнице трудно выйти замуж, и даже став супругой, она могла всю жизнь терпеть попреки и укоры. Благодарность получивших помощь девушек была такова, что память о ней передавалась из поколения в поколение. К праздникам, например к Рождеству, в Ратманово шли целые обозы подарков от преуспевшего земляка – в первую очередь, лакомая продукция его фабрики. А еще Николай Григорьевич построил и содержал в родной деревне фельдшерский пункт с родильным отделением, пациентами которого стало около 6 тысяч человек.

Больница, построенная Николаем Григорьевым для односельчан

Случаи, когда, обретая успех, человек терял связь с корнями, веру, доброту, считаются хрестоматийными. Но, может быть, у нас не те хрестоматии – составленные в годы, когда было принято видеть в жизни исторической России лишь темные стороны? Между тем, многие русские купцы, выходцы из крестьян, сохранили лучшее, что было присуще этому традиционнейшему из сословий: глубокую веру в Бога, любовь и уважение к Родине и людям – вне зависимости от их положения и состояния. В память об этих купцах остались построенные ими храмы, больницы, производства…

Сохранил глубокую веру и Николай Григорьевич. Он стал главным благотворителем храма Воскресения Христова в Кадашах, к приходу которого относились его дом и фабрика. В ходе капитального ремонта храма, который проходил в 1893–1903 годах, он отремонтировал лестницы на паперти, выстлал чугунными плитами полы, подарил приходу дорогую богослужебную утварь.

Восстановленный храм свт. Николая Чудотворца в Сергиевском

Помимо церкви Воскресения Христова в Кадашах, Николай Григорьевич помогал еще нескольким, в особенности – храму апостолов Петра и Павла в Петровско-Разумовском, близ которого располагалась его дача. Здесь его выбрали старостой. Следует отметить, что в дореволюционной России церковный староста – это не председатель приходского совета, как сегодня, а человек, который фактически берет на себя попечение о материальных нуждах храма. Именно таков был купец Николай Григорьев.

Построить храм в родных краях было мечтой, к которой Николай Григорьевич стремился с юности

Однако главным его добрым делом стало возведение Свято-Никольской церкви в селе Сергиевское близ Ратманова, которое завершилось к 1911 году. Построить храм в родных краях было мечтой, к которой Николай Григорьевич стремился с юности. Священноначалие благословило осуществить ее в Сергиевском – на старинном намоленном месте. Результатом стал красивый белокаменный храм в стилистике русское узорочье – с горкой кокошников, шатровым верхом, пятью главками-маковками. Его возведением Николай Григорьевич ознаменовал 50-летие открытия своего производства. «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу» – русский купец не уставал благодарить за свои достижения Творца!

Отапливаемый храм был рассчитан на 600 человек. Осенью 1911 года его освятил архиепископ Ярославский Тихон (Белавин) – будущий святой Патриарх. Местные жители ликовали и благодарили храмоздателя – и никто не знал, что пройдет совсем немного времени, и возведение церкви – «очага религиозного дурмана» – поставят Николаю Григорьеву в вину…

Анна Феофановна с невестками Ну а пока Николай Григорьевич не остановился на постройке храма. Он взялся за обустройство удобного пути к нему – дороги между Ратмановым и Сергиевским. Примечательно, что в качестве материала для нее он закупал у местных крестьян камни, которые они собирали на своих участках. Это было двойным благодеянием: люди получали деньги фактически за то, что очищали собственные поля. Благотворитель взялся обсадить дорогу деревьями, чтобы в жаркие дни путники, идущие по ней, не изнывали от жары. Так, с любовью, подходил он к каждой детали строительства. Но, увы, осуществиться делу помешала Первая Мировая война.

Между тем жизнь шла вперед. Приближалась старость, которая, казалось, не предвещала ничего, кроме заслуженного почета и спокойствия. Повзрослели дети: два сына и две дочери. Константин и Михаил продолжали дело отца. Они с четырнадцатилетнего возраста помогали на фабрике, прошли все должности. Дочки вышли замуж, подрастали внуки. Сохранились фотографии большого семейства, отдыхающего на даче в Петровско-Разумовском. Довольство, взаимная любовь, мир. Но настал день, когда все рухнуло.

В России случилась революция. Судя по всему, Николай Григорьевич не сразу осознал масштаб катастрофы. Ведь рабочие любили его, а производство приносило пользу. Но… валу разрушения нет дела до того, что именно оказалось на его пути. Идеологи революции приговорили к уничтожению всех «классово чуждых», а добрых из них считали едва ли не более вредными «элементами», чем злые, как препятствующих распространению самой идеи мировой революции. В 1918 году фабрика была конфискована и закрыта. Константин и Михаил Григорьевы арестованы и отправлены в Бутырскую тюрьму. Все имущество отобрано. Верная супруга Николая Григорьевича, Анна Феофановна, не выдержав случившегося, умерла от горя.

Внуки Н. Григорьева играют в крокет на даче в Петровско-Разумовском

Николаю Григорьевичу приходилось босым, в лохмотьях побираться по деревням, чтобы отыскивать себе пропитание в лесу

Власти не стали убивать Николая Григорьевича, которому к тому времени было уже 75 лет. Может быть, побоялись, что это настроит против них многочисленных рабочих Григорьевской фабрики. Но участь, которую ему уготовали, оказалась едва ли не тяжелее быстрой смерти. В 1919 году его выслали в родные места, лишив при этом гражданских прав и настрого запретив местным жителям принимать изгнанника в свои дома и как бы то ни было помогать ему. Фактически приговорили к смерти от голода и холода. В его родном доме в Ратманово жили чужие люди. Одинокий пожилой человек поселился в заброшенной баньке на окраине села Деревеньки недалеко от Сергиевского. Сердобольные жители, конечно, пытались приносить ему пищу, дрова. Но власти не поленились проследить за исполнением своего запрета. У баньки они выставили пост из идеологически верных им комсомольцев, которые ловили нарушителей. Николаю Григорьевичу приходилось босым, в лохмотьях побираться по деревням, чтобы отыскивать себе пропитание в лесу. Так он прожил целых три года. Утешал ли его Бог? Был ли со Своим страдальцем? – Мы не знаем этого, но верим, что да. Наконец, крестный путь подошел к концу. Осенью 1923 года местные охотники нашли тело Николая Григорьевича в лесу. Судя по месту, где это произошло, страдалец шел к построенному им храму – Никольской церкви, которая вот уже год стояла закрытой по воле новых «хозяев жизни». Близ нее его и похоронили – тайно, презрев угрозу преследований. На могиле выложили кирпичами крест. По этому кресту ее и узнал архимандрит Виктор (Захаров), который в конце XX века получил послушание восстанавливать Никольский храм и заинтересовался его историей. Стараниями батюшки по благословению архиепископа Ярославского и Ростовского Михея Николай Григорьевич был прославлен в лике местночтимых святых – как мученик, пострадавший в значительной мере за веру и с кротостью пронесший до конца попущенный ему тяжкий крест.

Икона новомученника Николая Григорьева Это повествование не может не потрясти. Она перечеркивает стереотип об алчных купцах и заодно – современный, о том, что «в бизнесе – ничего личного» и якобы иначе не преуспеть. А еще – говорит о том, какой жестокости могут достичь люди. Что было в душах тех совсем еще молодых комсомольцев, которые не позволяли приносить хлеб умирающему от голода старику? И к кому ими была проявлена большая жестокость – к самому Николаю Григорьевичу или к его соседям, которые должны были жить, зная, что рядом страдает человек, который сделал им столько добра? Его приговорили к голодной смерти, а их – фактически к убийству души: к равнодушию и безверию… Но мученик прославлен у Бога, а вера и благодарность в сердцах людей возродились – а может быть, и не умирали никогда.

Я узнала эту историю, посмотрев фильм о Николае Григорьевиче Григорьеве «Замоскворецкое купечество. Свет из сердца. Николай Григорьевич Григорьев», снятый режиссером Элиной Баклашовой. Он входит в цикл фильмов, каждый из которых открывает нам забытую жемчужину – имя и судьбу русского купца, благотворителя, созидателя. Посмотреть фильм «Замоскворецкое купечество. Свет из сердца. Николай Григорьевич Григорьев» и другие фильмы серии можно на сайте Элины Баклашовой.

Алина Сергейчук

6 сентября 2023 г.

 

https://pravoslavie.ru/155878.html

[Беседка]

 

[Толкование на Евангелие от Марка]

епископ Василий Кинешемский (Преображенский)

Беседы на Евангелие от Марка

Мк.5:1–20,

https://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Kineshemskij/besedy-na-evangelie-ot-marka/5

Рассказ пятой главы Евангелия от Марка об исцелении бесноватого решительно опровергает умствования тех рационалистов, которые не верят в существование нечистых духов и факты беснования пытаются объяснить болезненным состоянием человека – эпилепсией, падучей, нервным расстройством или чем-нибудь в этом роде. Повествование святого Марка и те подробности, которые он приводит: переход бесов в свиней, гибель свиного стада, исцеление после этого бесноватого,– все это никак не мирится с подобными объяснениями. Здесь возможно только одно: или отвергнуть евангельский рассказ, признав его неправдоподобным, или же допустить существование злой силы.

Для нас, верующих в Евангелие, конечно, возможно только последнее.

Скрытый текст

 

Но, веря несомненно в существование бесов, что подтверждается и словом Божиим, и духовным опытом всех святых подвижников, мы сталкиваемся далее с чрезвычайно интересным и важным для нас вопросом – о проявлениях их деятельности и о способах борьбы с ними.

Нам надо знать того врага, с которым у христианина идет постоянная, непримиримая борьба, знать его уловки, его коварство, его приемы, уметь различить его козни там, где он пытается спрятаться и действовать из-за угла. Борясь ощупью, с завязанными глазами, мы неизбежно будем впадать в многочисленные ошибки и подвергаться опасным искушениям и чувствительным ударам с той стороны, откуда менее всего ожидаем.

Проявления деятельности духа злобы в несчастном одержимом человеке, по описанию святого Марка, были ужасны: «он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни» (Мк.5:3–5).

Это наиболее сильная форма беснования, когда человек теряет над собою всякую власть и находится всецело в подчинении у демонов. Его действия обличают потерю не только рассудка, но и самых элементарных инстинктов, даже инстинкта самосохранения. В этом состоянии он может себя убить, изувечить; неизъяснимая тоска и мука терзают его сердце; ночью и днем он кричит и бьется о камни.

В то же время он обладает громадной, неестественно напряженной силой, так что разрывает цепи, разбивает оковы, и никто не в силах укротить его. Злой дух не отпускает свою жертву ни на один момент, и по силе припадков можно действительно видеть, что в несчастном одержимом скрывается не один бес, а целый легион.

Такая форма беснования встречается в настоящее время сравнительно редко. Но кому приходилось бывать в святых местах, особенно при открытии мощей святых угодников, тот, вероятно, мог наблюдать и такие случаи.

При открытии мощей преподобного Серафима Саровского к раке преподобного привезли из Сибири бесноватого, связанного цепями, так как иначе справиться с ним не было никакой возможности. Но в лесу, прилегающем к монастырю, уже почти в конце пути несчастным вдруг овладело сильное беспокойство. Это беспокойство скоро перешло в припадок невероятного бешенства, во время которого он с нечеловеческой силой разорвал свои оковы и убежал.

Значительно чаще встречаются случаи периодической одержимости, припадки которой связываются обыкновенно с известными моментами богослужения или с определенными церковными песнопениями.

Вероятно, всем известны так называемые кликуши, которые во время «Херувимской», «Тебе поем» и поклонения Святым Дарам начинают лаять по-собачьи, мяукать и кричать диким истошным голосом. Эти крики переходят в страшный вопль и звериный вой, если их пытаются силой подвести к Святым Дарам. Это объясняется тем, что «бесы встречаются с благою силою, им ненавистною и сильнейшею их, которая палит, теснит, поражает их праведно, гонит их вон из любимого жилища» (о. Иоанн Кронштадтский).

Я помню одну молодую девушку, вполне нормальную в обыденной жизни, которая не выдерживала двух молитв в богослужении: чтения Евангелия и пения кондака Божией Матери «Не имамы иныя помощи». Как только она чувствовала, что время подходит к Евангелию, она начинала дрожать всеми членами, потом вдруг поворачивалась и стремительно убегала из церкви. Если ее останавливали и держали силой, она падала на пол и вся замирала, почти без сознания. Но кончалось чтение Евангелия – кончался и припадок; она стояла спокойная и усердно молилась.

Зиму 1924 года мне пришлось проводить в одном из северных захолустных городов Зырянской области, и здесь ссыльный епископ рассказал мне необыкновенный случай, происшедший в семье его хозяина.

Семья эта состояла из четырех лиц: самого хозяина, Василия Тимофеевича, или, по зырянскому способу произношения, Тимовася, его жены, дочки Лизы, молодой девушки лет шестнадцати-семнадцати, и мальчика – сына. Признаки одержимости в более или менее сильной степени замечались у всех членов семьи, за исключением хозяина, но наиболее жуткую форму они приняли у дочери.

Однажды она заболела, и во время болезни с ней случился тяжелый нервный припадок. Лиза билась и металась, так что принуждены были снять ее с палатей и положить на пол, чтобы в конвульсиях она не упала и не разбилась. Мало-помалу она стала затихать и, по-видимому, успокоилась... И вдруг на чистом русском языке, обращаясь к матери, она произнесла: «Ты мне не нужна!.. Пошли за Василием Тимофеичем!» Надо заметить, что отца она никогда так не называла и русского языка совершенно не знала, всегда говоря лишь по-зырянски.

Послали за отцом, которого скоро нашли у соседей. Когда Тимовась вошел в избу, между ним и дочерью завязался разговор, продолжавшийся более трех часов, причем говорила преимущественно Лиза и говорила правильным языком.

– Здравствуй, Василий Тимофеевич!.. Что ты стал, Василий Тимофеевич? Подойди сюда...

Лиза лежала неподвижно: губы ее не шевелились и ни один мускул лица не двигался. Голос шел откуда-то изнутри.

– Ну, здравствуй, Василий Тимофеевич! Мы приехали к тебе издалека... Нас трое: доктор, фельдшер и лакей... Мы приехали тебе сказать, что ты плохо живешь, Василий Тимофеевич!.. У тебя жена хорошая, Лиза хорошая и сын Николай... А ты... ты плохо живешь: куришь... да и другие грехи есть... Если бросишь курить, проживешь еще долго...А если не бросишь, то скоро умрешь... Сын Иван у тебя тоже плох: обманывает он тебя и курит... Ты слишком доверчив, Василий Тимофеевич! Вот ты любишь очень брата своего, Григория, а он скверный: пользуется твоей доверчивостью и обманывает тебя... Берегись также Марьи Васильевны: она дурная... Ты больше знайся с Марьей Егоровной...

Так звали свояченицу Тимовася.

– Ты мне, кажется, не веришь, Василий Тимофеевич! Так вот слушай: Марья Егоровна сейчас ставит шаньги (зырянские лепешки. – Е. В.) в печь... Пошли к ней мальчика... Пусть он мне принесет... Я поем...

– Помилуй, – возразил робко Тимовась, – какая теперь печь!.. Шесть часов вечера!..

– Нет, ты все-таки пошли! Они завтра собираются уезжать и затопили печь... Пошли!

Мальчика послали. Он вернулся минут через сорок и принес с собой миску теплых шанег. Все сказанное оказалось верным. Муж Марьи Егоровны собирался рано утром уезжать, и, чтобы напечь ему подорожников, пришлось затопить печь.

Далее начались хозяйственные разговоры: о посеве, о полевых работах, о домашнем скоте. Предсказано было, какие коровы падут, сколько их останется, сколько будет телят и т. д. Впоследствии все это оправдалось.

Потом вдруг тот же голос заявил:

– Ты знаешь, мне дана власть над твоей Лизой... Стоит мне только нажать на сердце, и она умрет...

Бедный Тимовась взмолился:

– Пожалей, если имеешь такую власть... Пожалей девушку... Она одна у меня дочь!

– Хорошо, подумаю!.. – был ответ. – Мы посоветуемся!..

Раздались еще какие-то новые, незнакомые голоса, как будто разом говорило несколько человек. Потом они стали постепенно затихать, как будто удаляясь, и наконец все замолкло.

Лиза заснула.

На другой день она не помнила ровно ничего и не знала ни одного русского слова. Единственное, что она могла рассказать, – это о том, что случилось с ней за минуту до припадка: пришел кто-то в черном, сел ей на грудь и сильно сжал. У нее захватило дыхание, и она потеряла сознание. Дальше она ничего не чувствовала.

Несколько похожий случай я помню из своей пастырской практики. Однажды меня пригласили причастить умирающую девочку. Когда я пришел, больная, девочка-подросток лет 12–13, находилась, по-видимому, уже в состоянии последней агонии. Трупные тени легли на лицо, в горле слышался слабый клекот, известный в народе под названием «колоколец», как это бывает у умирающих в последние минуты. Но вместе с ним в ней происходило что-то необыкновенное: из полуоткрытых губ то и дело вырывались ужасные бранные слова. Она ругала свою мать, находившуюся в комнате, ругала самой скверной, солдатской, площадной бранью.

Это была жуткая картина.

Девочка, почти ребенок, на пороге смерти – и эта отвратительная брань... Голос звучал резко, точно стукали по деревянной доске, слова вылетали с небольшими паузами, но методически, с какой-то злой настойчивостью. И в то же время по глазам было видно, что бедная девочка вряд ли понимала, что с ней делается... Было впечатление, как будто кто-то изнутри дергал пружинку и слова выскакивали автоматически...

Причастить больную оказалось невозможным: у нее уже не было глотательных рефлексов.

Пришлось лишь окропить ее святой водой и прочитать заклинательные молитвы святителя Василия Великого и отходную. Понемногу она стала стихать.

Но не только в таких явно ненормальных проявлениях сказывается одержимость. Есть целый ряд явлений, которые считаются у нас самыми обыкновенными, ни в ком особых подозрений и тревоги не возбуждают и которые, тем не менее, несомненно связаны с деятельностью злого духа. Это так называемые аффекты, или вспышки разнообразных страстей.

Особенно заметно присутствие посторонней враждебной силы в припадках бурных, разрушительных страстей: гнева, ревности и т. п. Почти все убийцы, прикончившие свою жертву в минуты раздражения и запальчивости, рассказывая об этом впоследствии, говорят, что они чувствовали в этот момент будто «кто-то схватил их за сердце». Вероятно, каждый из нас, если ему приходилось когда-либо переживать подобные взрывы ярости и гнева, согласится, что он чувствовал приблизительно то же и что им владела какая-то сила.

В литературно-художественных описаниях аффектов вы почти всегда найдете этот момент потери самообладания и ощущение непреодолимости чего-то сильного, властного.

Почти то же влияние посторонней злой силы чувствуют самоубийцы перед роковым шагом.

Одна вдова-крестьянка, подавленная страшно тяжелым горем, говорила, что она боится ходить мимо мельничного омута.

– Так и тянет! – рассказывала она. – Так и тянет! Боюсь, не совладаю с собой – брошусь... Сегодня проходила мимо... Как взглянула – едва удержалась... Сердце захватило... На землю уже упала, чтоб не смотреть... Насилу отошла...

Но кроме этих тяжелых и резких явлений, которые захватывают нас лишь временами, мы постоянно находимся под действием какой-то темной силы, которая людьми чистого сердца и праведной жизни ощущается определенно как сила диавола, но нами, нравственно огрубевшими, грешными людьми, обыкновенно не замечается. Эта сила сказывается главным образом в навязчивых мыслях и соблазнительных образах, что на аскетическом языке носит название «прилогов диавольских». Неизвестно, откуда появляются эти мысли и образы, властно захватывающие сознание и часто руководящие нашей деятельностью.

Люди, духовно невоспитанные, обычно принимают их за собственные мысли и желания и не только не считают нужным с ними бороться, но, если они окрашены чувственно-приятным тоном, сами их снова вызывают, когда они исчезают, услаждаются ими, задерживая в сознании, и напрягают свою фантазию, чтобы разукрасить их еще привлекательнее новыми подробностями. Это не воспоминания прошлого, не построение сознательной мысли, не продукты подсознательной деятельности воображения, как их иногда называют (определение, кстати сказать, не объясняющее ровно ничего), это несомненное внушение посторонней духовной силы. Отчетливее всего это чувствуется во время молитвы, когда навязчивые мысли начинают особенно настойчиво тесниться в сознании, как будто стараясь заслонить Бога от духовного ока молящегося. Лишь большим напряжением воли удается удержать внимание на святых словах молитвы. Многим, особенно тем, кто не привык к духовной борьбе и напряжению, это совершенно не удается.

«Когда мы молимся, – пишет о. Иоанн Кронштадтский, – то в мыслях странным образом вертятся самые святые, высокие предметы наравне с предметами земными, житейскими, ничтожными: напр., и Бог, и какой-либо любимый предмет, напр., деньги, какая-нибудь вещь, одежда, шляпа или какой-либо сладкий кусок, сладкий напиток или какое-либо внешнее отличие, крест, орден, лента и проч.»

Но лишь только кончится молитва, все эти пестрые, несвязные мысли тотчас исчезают, как облака, развеянные ветром. Часто вы даже не вспомните о том, о чем думали во время молитвы и что казалось тогда необычайно важным и нужным, требующим обязательно серьезного обсуждения.

Это обстоятельство лучше всего доказывает присутствие в навязчивых мыслях посторонней силы, враждебной по отношению к молитве.

Наконец, влияние злой силы, по словам о. Иоанна, сказывается и во многих других явлениях духовной жизни. «Несомненно, – говорит он, – что диавол в сердцах весьма многих людей сидит какою-то сердечною вялостью, расслаблением и леностью ко всякому доброму и полезному делу, особенно к делу веры и благочестия, требующему сердечного внимания и трезвения, вообще духовного труда. Так он поражает сердце вялостью, а ум тупостью во время молитвы; так он поражает сердце холодностью и бездействием сердечным тогда, когда нужно сделать добро, напр, сострадать страждущему, помочь в беде находящемуся, утешить печального, научить невежду, наставить на путь истины заблуждающегося и порочного... Диавол сидит в наших сердцах еще необыкновенно сильною раздражительностью; мы становимся иногда так больны самолюбием, что не терпим ни малейшего противоречия, препятствия вещественного или духовного, не терпим ни одного слова негладкого, грубого».

Таким образом, деятельность злого духа в человечестве проявляется чрезвычайно разнообразно, начиная ярким выражением одержимости или настоящего беснования, когда человек вполне подчиняется злой воле до потери инстинкта самосохранения, и кончая почти неуловимыми веяниями лукавой мысли и чувства, где лишь зоркий глаз опытного подвижника может рассмотреть наличность демонского искушения. Но все это – факты одного порядка, различающиеся между собою лишь степенью силы злого влияния.

Если деятельность злой силы так постоянна и неутолима, то нам приходится серьезно задуматься о том, как бороться с ее влиянием, хотя бы мы его и не ощущали. В противном случае наша духовная работа над собой на пути к христианскому совершенству будет серьезно затруднена и может свестись к нулю.

Прежде всего, где найти опору для этой борьбы? Прочитанный евангельский отрывок отвечает на этот вопрос определенно: во Христе. У Господа нашел исцеление несчастный евангельский бесноватый, и силою Его божественного слова был изгнан легион бесовский. Победитель ада и смерти, Господь и теперь является нашим быстрым и могущественным защитником, перед которым трепещет и которому повинуется нечистый дух.

Вот свидетельство того же о. Иоанна из пережитого им опыта: «Владыко мой, Господи Иисусе Христе! Мой скорый, пребыстрый, непостыжающий Заступниче! Благодарю Тебя от всего сердца моего, что Ты внял мне милостиво, – когда я в омрачении, тесноте и пламени вражием воззвал к Тебе, – пребыстро, державно, благостно избавил меня от врагов моих и даровал сердцу моему пространство, легкость, свет! О, Владыко, как я бедствовал от козней врага, как благовременно явил Ты мне помощь и как явна была Твоя всемогущая помощь! Славлю благость Твою, благопослушливый Владыко, надежда отчаянных; славлю Тебя, что Ты не посрамил лица моего вконец, но милостиво от омрачения и бесчестия адского избавил меня. Как же после этого я могу когда-либо отчаяваться в Твоем услышании и помиловании меня окаянного?»

«Никто из святых, – пишет святой Иоанн Кассиан, – не мог бы выдержать злость демонов или устоять против их наветов и свирепой ярости, если бы при нашем ратоборстве не был всегда присущ нам милостивейший заступник и подвигоположник Христос, не уравнивал силы борющихся, не отражал и не обуздывал беспорядочные набеги врагов» (Св. Иоанн Кассиан. Борьба с помыслами и духами злобы).

Таким образом, вся борьба с духом злобы во всех его проявлениях держится на живой связи с Богом и Господом Иисусом Христом. С первых же шагов необходимо твердо помнить, что собственными личными силами ни один человек выдержать этой борьбы не может и неизбежно будет побежден, если не обратится за помощью к Богу. Самомнение, самоуверенность здесь роковым образом ведут к гибели и заранее обречены на позорное поражение.

«Братия мои, – увещает апостол Павел, – укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диаволъских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф.6:10–12).

Главным оплотом нашим в духовной брани является, следовательно, вера и надежда на Бога и Господа Иисуса Христа и главным средством борьбы – сердечное с искренней верою обращение к Нему. В минуту уныния, минуту смущения, в минуту страсти, возбужденной в тебе демоном, вдохни от глубины души и воззови сердцем к Господу о помощи, и Господь тебя не оставит и поможет.

Самое призывание имени Господа Иисуса Христа, если оно делается с верою, уже страшно диаволу. «Именем Моим будут изгонять бесов» (Мк.16:17), – обещал Господь Своим последователям, и это обещание неложно.

Из истории Церкви и жизнеописаний святых угодников мы знаем много случаев такого изгнания. Уже в первые времена Христовой Церкви апостолы пользовались именем Господа как оружием против нечистого духа. Когда в г. Филиппах апостола Павла и его спутников преследовала служанка, одержимая духом прорицательным, то «Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час». Так рассказывает книга Деяний святых апостолов (Деян.16:18).

В древней Церкви существовали даже особые заклинатели, на обязанности которых лежало изгонять бесов именем Господа Иисуса Христа и молитвой.

Другим оружием против диавола, которое также связано с нашей верой в Господа, является крестное знамение.

«Слава, Господи, никогда не изнемогающей силе креста Твоего! – пишет о. Иоанн Кронштадтский. – Когда враг теснит меня греховным помыслом и чувством и я, не имея свободы в сердце, изображу несколько раз с верою крестное знамение, то вдруг и грех мой отпадает от меня, и теснота исчезает, и я выхожу на свободу. Слава Тебе, Господи!»

В житии преподобного Симеона Столпника передается следующий случай. Когда он еще не достиг высшего совершенства духовной жизни, он подвергся однажды тяжелому искушению, которым диавол пытался подействовать на его гордость. Бес явился подвижнику в образе светлого ангела и уверил его, что за святую жизнь его решено взять живым на небо, подобно пророку Илии. Поддавшись искушению, преподобный Симеон вышел из кельи, следуя за своим соблазнителем... Сверкающая огненная колесница, запряженная крылатыми конями, уже стояла у дверей кельи. Но лишь только святой отшельник занес ногу, чтобы взойти на колесницу и по всегдашней монашеской привычке сотворил на себе крестное знамение, как все исчезло...

Такова сила крестного знамения.

Но для того, чтобы мы могли применять указанные средства в борьбе с диаволом, для этого необходимо еще одно условие в нашей духовной жизни, именно бодрствование, или внимательное наблюдение за собственными мыслями и настроениями.

Как зоркий часовой, наш внутренний человек должен следить за приближением врага, чтобы знать минуту надвигающейся опасности, когда следует браться за спасительное оружие.

Необходимо все время ясно сознавать, что злой и нечистый дух всегда около нас и всегда готов к нападению. К сожалению, этого-то ощущения у громадного большинства людей нет совершенно. Для многих, особенно для так называемых культурных людей нашего времени, сама мысль о существовании диавола и о том, что они находятся у него в бессознательном повиновении, покажется странной и смешной. Они вполне уверены, что все мысли и желания, рождающиеся в их душе, принадлежат их собственному «я» и что в управлении ими они совершенно свободны и самостоятельны. Конечно, диавол всеми мерами поддерживает эту иллюзию, ибо слепых рабов гораздо легче держать в подчинении. Считая свои мысли, желания и настроения собственным достоянием и не сознавая, что они в значительной степени навеяны посторонними силами, человек с трудом отказывается от них, ибо против этого восстает его гордость и самолюбие под предлогом якобы защиты прав свободной и независимой личности. При таких условиях о необходимости контроля и сознательного, планомерного отбора мыслей и желаний никто из нас серьезно не думает, тем более, что мысль, как бы гнусна и дурна ни была, преступлением не считается. Эта точка зрения меняется постепенно лишь тогда, когда человек начинает жить действительно христианской жизнью и принужден бороться за нравственное совершенство. До тех пор мы за мыслями обыкновенно не следим. Вот почему они тянутся через поле нашего сознания такими несвязными нестройными вереницами, то вялые, тусклые, бесцельные, то лукавые, тщеславные, обыкновенно суетные, иногда злые и преступные. А между тем сюда-то и должно быть обращено самое востороженное внимание христианина, ибо именно в этой области мысли и чувства и происходит соприкосновение нечистого духа с душою, и здесь-то находятся рычаги его влияния на волю человека. Сатана не может принудить человека к злой деятельности; он может его только соблазнить, то есть или обмануть кажущеюся благовидностью мотивов, или увлечь мыслью о наслаждении и приятных последствиях греха.

Но как разобраться в мыслях и желаниях? По каким признакам отличить те из них, какие внушены диаволом. Как почувствовать прикосновение к душе и веяние злого духа?

Люди более опытные в духовной жизни ощущают это непосредственно по какой-то неизъяснимой тесноте, смущению, тяжести, беспокойству в душе. Как говорит преподобный Макарий Египетский: «Как уксус с вином на вид одинаковы, но гортань чувством вкуса различает свойство того и другого, так и душа по самому духовному ощущению и действенности может различить дарования духа и мечтания диавола».

Но это на высших ступенях. Для нашей грубой, омраченной души это недоступно. Достаточно, если на первых порах мы ограничимся качественным анализом помышлений, то есть проверкой их нравственной ценности и будем отсекать те из них, которые явно и определенно противоречат заповедям Божиим.

Что касается вспышек грубых страстей, то наличие их чувствуется всеми безошибочно, и тогда надобно быть особенно осторожным. «Когда ощутишь, что в сердце твоем не стало мира из-за пристрастия к чему-нибудь житейскому, а вместо того в нем дышит раздражительность и злоба, стань тотчас на страже сердца и не давай наполнить его диавольскому огню. Молись сердечною молитвою и укрепляй Божиею силою страстное, нетерпеливое сердце свое. Будь твердо уверен, что злодышущее разжение сердца есть дело врага» (о. Иоанн Кронштадтский).

 

«Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф.26:41). Так завещал Господь Иисус Христос.

 

Читаю эти Беседы. Эта , к сегодняшнему Евангелию от 7 сентября. Запала в душу. Решила поделиться со всеми.

[Беседка]

Старец Иустин (Пырву) о духовной жизни в наши дни

 

 Архимандрит Иустин (Пырву) – один из самых любимых и почитаемых румынских старцев, наш современник (1919–2013). В 1948 году был арестован и приговорен к 12 годам заключения «за политические взгляды», а в 1960 году по окончании срока заключения – еще к четырем годам тюрьмы за отказ отречься от православной веры. После падения коммунистического режима в Румынии стал основателем и настоятелем монастыря Петру Водэ. Чем с духовной точки зрения сегодняшние времена тяжелее периода открытых гонений на верующих? С какими проблемами сталкивается современное монашество? Как жить в эпоху духовного оскудения? Архимандрит Иустин отвечает на эти и другие вопросы о духовной жизни.

– Что вы можете сказать о трудных временах, через которые предстоит пройти и нам?

– Да, через что прошли мы – и через что пройдете вы! Эти времена вы уже начали ощущать. В отличие от других времен, сейчас Бог позволит врагу коснуться и души; гонения будут скорее психологические, и вы не сможете скрыться даже в расщелинах земли. Это нелегко, это очень тяжелые времена.

Скрытый текст

 

Например, во времена великих подвижников в Фиваидскую пустыню не заходили ни милиция, ни государственный, ни финансовый контроль, который беспокоил бы монахов. Они были самостоятельными и настолько свободными, что действительно могли нести свой подвиг со всецелой любовью. А в наше время надо бороться и с видимым, и с невидимым; бороться с собой, бороться с миром, бороться и с диаволом. Диавол? Крестишься – он отходит. А видимые не отходят, они берут тебя штурмом и нагружают все новым и новым: то явятся с 666, то с удостоверениями личности, с карточками, трактором, двигателем, чипами, радиацией, холокостом – и все это на тебе сказывается.

Поэтому верующие, например, стекающиеся отовсюду в монастыри, опять же, служат признаком того, что все живут в этом бурлении, в этом кипящем котле, от одного зла до другого. А монах, хорошо это или плохо, должен стоять перед ними, давать им советы, разъяснения, читать над ними молитвы, чтобы они вышли оттуда хоть немного другими, нежели вошли. Монах должен стоять на посту и отвечать на все эти нужды христианина. А раньше святого, преподобного не тревожил никто.

А сколько поминальных записок у нас было лет 70–80 тому назад в монастыре Дурэу или Секу? Ты шел на проскомидию, начинал богослужение на час раньше, стучал у входа в железное било, и все знали, что священник вошел в храм. А пономарь уже там. Каково послушание пономаря? Он заходит в храм, кладет поклон, берет благословение у архиерейского места[1], идет и прикладывается к иконам Пресвятой Богородицы, Спасителя Христа, заходит в святой алтарь, кладет три земных поклона у входа, три земных поклона у жертвенника и со страхом Божиим начинает возжигать свечи: две свечи на святом престоле, лампады. Для этого была лестница с тремя ступенями. Забирался на нее бедный отец пономарь, натужно дул, но ему хотелось возжигать лампады на каждую полунощницу, быть там первым – до того как придет служащий священник. Потом шел к настоятелю, брал благословение бить в било и колокол, и отец настоятель потом уже не спал, а был наготове, начеку.

 

А теперь у него 8-местная машина и багаж сзади, и он едет этим утром за бутылками, а на другой день уже нужна метла, потом черенок для метлы, и он все ходит и ходит, посидит еще на конференции, на экзаменах, где-нибудь еще, только в храме и на утрени его нет. А пономарю деваться некуда, и он, бедняга, бьет в било по 25 благословениям от… лампочки. Раньше мы заканчивали поминовение до того, как придут священники, а теперь у нас по 3–4 папки с поминальными записками в день.

Также, возвращаясь опять к прошлому, не было такого множества нужд и болезней. А сейчас психические, органические болезни, беснования умножились. Также не было такой массы зданий, животных, людей. Кроме того, сейчас добавились искушения, связанные с супертехникой – этими чрезвычайно тонкими системами, проникающими в человека настолько, что они знают твои мысли. И если они уловили твое мышление, то тут же оказывается в опасности и душевная часть. А когда сатана заходит сюда, становится совсем уже нелегко. Это борьба против души.

Сейчас не видишь, что делают? Хочешь иметь работу получше – надо вступить в масонскую ложу, отречься от Христа. И это все – испытания, искушения и трудности, которые отрывают нас от истинных целей нашей жизни. Они сводят к нулю духовную жизнь.

 

– Каким вы видите духовное возрождение монашества?

 

– С мобильным телефоном и шикарными машинами… Оно произойдет вместе с возрождением христианства. Монашество – член тела христианства, слабеющий вместе с ним. Мы дошли до такого состояния, когда монахи стали подобны мирянам, а миряне подобны бесам. Христианство очень ослабло, и не знаю, исправится ли оно.

 

– Даже после новой жертвы христианства?

– Если она еще имеет смысл. И все же, по-моему, тюрьмы были фундаментом для возрождения нашего христианства. То есть то, чему мы должны последовать, – это добровольное страдание: усилить пост, усилить бдение, усилить молитву и жить во имя Бога. Чтобы чувствовалось Его присутствие, где бы ты ни был. А не так, чтобы питаться по три раза в день, послушание – если можешь, переложи его на брата, и т.д.

 

– Почему духовную жизнь уже нельзя исправить?

– Потому что ослабла любовь между братиями и человек с человеком уже не может найти общий язык. А без единства как построить что-нибудь заново?

 

– Что делать, чтобы сохранить любовь и единство среди нас?

– Нужно много молиться, ведь молитва поддерживает взаимопонимание между нами. Но мы теперь печемся больше о материальном, чем о духовном. Раньше силы зла были связаны молитвами великих подвижников, их молитва обладала великой силой. И сейчас Бог еще не развязал сил сатаны, потому что люди не подготовлены. А сила диавола – в наших страстях и злобах.

 

– Что больше всего характеризует современное монашество?

– У нынешних монахов великая нехватка повиновения, и они не умеют исповедоваться, не исповедаются искренне. Если бы монах сказал на исповеди правду, он бы умер. Сегодня он просит у тебя благословения на поездку в Яссы, а оказывается в Констанце[2], потому что… он ведь все равно ехал. Добродетель послушания сильно опошлили и сделали неопределенной. У нынешних монахов уже нет сил повиноваться своим начальникам, как когда-то.

Отношения между учеником и наставником разрушились, и, может, поэтому Бог отнял у нас этот дар. Но я их понимаю: румынские монахи так неорганизованны и бессильны подчиняться порядку и повелению, потому что таковы румыны. Румынский народ по природе своей рассеян, и у нас больше нет ни дака[3], ни давнишнего христианина; теперь вступают в брак черные с белыми, православные с протестантами, католики с африканцами, цыгане с румынами, так что натура, психологическая структура в какой-то момент меняется. Вся эта амальгама наций порождает все те пороки и проклятия, которые есть в наших семьях. Но я не думаю, что душу надо принуждать. Мирянам еще даю совет-другой, а монахов оставляю такими, какие есть.

 

 – Что делать, чтобы укрепить свою веру и претерпеть все, что нас ждет? Из пророчеств святых мы знаем, что если христиане претерпят последние напасти, то будут больше первых христиан. А преподобный Паисий Святогорец даже говорит, что многие святые хотели бы жить в наши времена.

– Думать о смерти. Разве у монаха и христианина нет этого великого долга быть готовым к отходу? Есть! Так что тебе нет никакого дела до того, живешь ли ты и как живешь. Люди становятся все труднее, с изъянами в рассудке и рассудительности.

 

– Мы знаем, что, начиная со святого Симеона Нового Богослова, духовных наставников становится все меньше; сегодня, когда мы являемся свидетелями великого духовного оскудения, как распознать своего духовного наставника? Святые Каллист и Игнатий Ксанфопулы указывали три критерия: чтобы он был высоким в разумении, смиренным в помысле и кротким в поступках[4].

– Его трудно найти, но не надо сильно ломать голову, чтобы распознать духовного наставника. Кто действительно ищет духовного наставника, тот в какой-то момент его почувствует. Душа чувствует, кому ей надо довериться, ведь Бог вкладывает в сердце любовь к тому, кому Он судил тебе последовать. Мне не терпелось выйти из тюрьмы, чтобы только увидеть отца Паисия (Олару). У меня сердце в груди горело от желания увидеть его, и после освобождения я пошел прямо к келлии отца Паисия и два дня ждал под дверью, чтобы он принял меня на исповедь. А потом 8 лет не отступал от его сердечного окормления. Сначала он направил меня к отцу Клеопе, но у него я не ощутил такого душевного отдохновения, хотя после 16 лет моего заключения он старательно листал толстые книги канонов.

Связь между учеником и духовником очень сильна, и во имя ее может совершаться очень много чудес. Но мало того, чтобы наставник был искусным, он должен быть еще и такого же духа, что ученик.

 

– Батюшка, а чему вы больше всего научились у отца Паисия (Олару)?

– Смирению и любви к ближнему. Он был человеком редкостной душевной теплоты и мягкости. Отец Паисий непрестанно, без устали был с людьми, так что о себе совсем забывал.

 

– Хорошо ли в наши дни искать духовных наставников?

– Лучше самому стяжать немного духовного разумения, ведь грядут времена, когда вы не найдете не только руководителя, но и слов Писания и святых отцов. Святые отцы советовали руководствоваться Священным Писанием и писаниями святых отцов, но наступают времена, когда и их не будет.

 

– А до этих времен?

– До этих времен учите их наизусть. В тюрьме у нас всегда был в уме молебен Пресвятой Богородице и акафисты, которые нам очень помогали. Настоящая молитва возносится не в монастыре, хотя он располагает всеми внешними условиями, благоприятными для созерцания и молитвы. В тюрьме мы были лишены красот этого очертания Карпатских гор: ты десятки лет сидел в четырех стенах и не видел солнечного лучика сквозь прутья оконных решеток. А если как-нибудь залезешь, чтобы взглянуть на солнышко, то надзиратель тут же вставал у тебя за спиной и давал 5 суток строгого ареста, откуда здоровым ты уже не выходил.

 

Вот это страдание и было истинно монашеским состоянием. В основании монастыря лежит страдание; хочешь жить по-христиански, хочешь стать ближе к Богу? Надо побороться, чтобы постигнуть те похвалы, которые возносит Церковь, не произносить их голословно, а пережить этим теплом благодати и претворить их в дух, дематериализовать слово, которое мы сейчас еще и искажаем, торопясь закончить богослужение, поем святую литургию как можно сжатей, когда нам следовало бы забыть о всяком мирском попечении.

Переживание и страдание будят в монахе молитву. Соблюдение правил и уставов без этого переживания порождает рассеянность и угашает дух молитвы. Бог не нуждается в том, чтобы Ему вычитывали молитвы, но Он хочет, чтобы твое слово стало транспарентным[5].

 

Архимандрит Иустин (Пырву)
Перевела с румынского Зинаида Пейкова

Cuvantul Ortodox (Православное Слово)

5 сентября 2023 г.

[1] В славянской традиции епископ восседает в середине храма на возвышении, называемом архиерейским амвоном. В греческой традиции для этого служит особое кресло с высокой спинкой и сенью, стоящее справа от солеи и называемое архиерейским местом.

[2] В Яссах хранится великая святыня румын – чудотворные мощи прп. Параскевы, а в Констанце – пляжи, курорты и т.д.

[3] Даки – предки румын, древние фракийские племена, воевавшие с римлянами.

[4] См.: Добротолюбие, том 5. Иноков Каллиста и Игнатия Ксанфопулов наставления безмолвствующим, в сотне глав. Глава 14.

[5] Из журнала «Голос монахов» (Glasul Monahilor). Год II. № 7(9). Июль 2004.

https://pravoslavie.ru/155849.html

[С 1 сентября!]

Помоги Вам Господь!

Снова в школу! Но теперь на год старше)

Инна, как бы тяжело не было, все пройдет!

Многие дела могут подождать. Сначала ребенок, помощь ему.

Быстро пролетит год учебный.

Будете потом вспоминать только хорошее, когда ребенок был с Вами.

Хорошо, когда есть еще поддержка семьи. Храм. Молитва.

[Мужчина и женщина, и их взаимоотношения в православии]

16 минут назад, Мано сказал:

54 минуты назад, Иерей Алексей сказал:

стиль Мано

 

Цитата

Но Мано

 

Мое имя в крещении Инна.

Прошу ваших молитв.

Иерей Алексей

Замена для ясности

 

Инна, о.Алексей написал в своем статусе, что заменил имя Ваше, которое он знает для ясности, чтобы не перепутать со мной.

[Настенный ковер]

Вопрос еще:

 

1 час назад, Иерей Алексей сказал:

Клей на бутылках

С этикетками понятно.  Куда девать маленькие бутылочки от освященного маслица от мощей святых? Они стеклянные у меня.

[Настенный ковер]

Иконостас: Происхождение – развитие – символика (сборник статей)

 

https://azbyka.ru/otechnik/ikona/ikonostas-proishozhdenie-razvitie-simvolika-sbornik-statej/15

min-Yusim_Poster_gor.pdf

4 часа назад, Мария Ш сказал:

на бутылках с вином изображают святых, крест, храмы. Как это утилизируется...

Мария, обычно сжигаю и пепел под кусты, там где ходить не будем. Эта тема уже поднималась на форуме, найти не могу. Были хорошие статьи по поводу картинок на бутылках и календарях и прочее.

 

Нашла тему: 

 

[Беседка]

 

[Объявлен сбор материалов для подготовки прославления о.Иоанна (Крестьянкина)]

Божие благословение людям

Псково-Печерская обитель и традиции старчества

Петр Малков

Источник: «Церковный вестник»

 

 Псково-Печерский Успенский монастырь, древний удел Пресвятой Богородицы на северо-западе Руси, имеет важное значение для истории Русской Православной Церкви и русского монашества. Среди иноков выдающиеся церковные деятели, в том числе два Патриарха — Иоаким и Пимен — и восемь епископов. Печерская обитель, отмечающая 550-летие в 2023 году, за многовековую историю прославилась своими старцами. Статья опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 8, 2023).

Сохраняя традиции Святой Руси

Традиция старческого окормления всегда бережно сохранялась в Псково-Печерском монастыре. В XV-XVII столетиях в обители подвизались преподобные Марк, Иона, Васса, Вассиан, Дорофей Югский, преподобномученик Корнилий. Здесь преподобный иеросхимонах Лазарь Прозорливый принял постриг в 1785 году и пребывал безвыходно до самой кончины. Это был замечательный аскет, делатель Иисусовой молитвы, получивший (по образу евангельского Лазаря, друга Христова) таинственный опыт временной кончины, за которой последовало его возвращение к жизни. С XVI по XX столетие Псково-Печерский монастырь неизменно пребывал надежным военным и духовным оплотом Древней Руси, а также России нового и новейшего времени — на ее северо-западных рубежах. В качестве «государевой крепости» обитель выдержала с середины XVI по начало XVIII столетия целый ряд вражеских осад и нападений. В эпоху польской интервенции, шведской экспансии, в годы революции, в период Гражданской и Великой Отечественной войн Псково-Печерский монастырь был защитником для проживавших в этих краях православных русских и эстонцев, одновременно способствуя сохранению чистоты православной веры.

В Средневековье Печерская обитель являлась одним из значимых центров иконописи, книжности, летописания. Монастырь был и важнейшим миссионерским центром: силами насельников — в первую очередь преподобномученика Корнилия и его учеников — полиэтническое население окружавших обитель территорий оказалось обращено в Православие. Монастырь объединил вокруг себя и русское население Псковской земли и Печорского края, являясь хранителем и проповедником Христовой истины, осуществляя духовное окормление верующих. Когда эти места находились в составе Эстонского государства (1920-1940), Псково-­Печерский монастырь бережно сохранял и приумножал те традиции Святой Руси, что в тот же самый исторический период — в годы развернувшихся в СССР атеистических репрессий — уничтожались советской властью.

Скрытый текст

 

Печерская обитель почти не успела пострадать от антицерковных гонений после включения Эстонии в состав СССР в 1940 году. После освобождения в 1944 году территории Печорского края от немецкой оккупации монастырь в течение многих десятилетий оставался одним из немногих центров на территории СССР, где никогда не прерывалась традиция монашеского подвига, духовного молитвенного делания, а также окормления верующих опытными монахами-старцами.

Известно, что старчество (начиная со времен возродившего его преподобного Паисия (Величковского; 1722-1794)) — особый, характерный для русской монашеской традиции образ духовного наставничества, адресованного не только монашествующим, но также и всем нуждающимся в духовных советах мирянам. Окормление у старца подразумевает духовные беседы, мудрые наставления, побуждающие христианина к покаянию как победе над грехом и перемене ума, включает послушание пасомых духовнику, а также, если старец имеет священный сан, исповедь. Между старцем и его чадами возникает теснейшая связь.

Об особом значении духовного руководства в христианской жизни как пути к стяжанию учеником старца тех же духовных добродетелей, которыми обладает его наставник, свидетельствовал еще святитель Василий Великий: «У добрых учителей и уроки добрые, а у злых, конечно, злые... Если поручишь себя мужу, украшенному многими [духовными] доблестями, то соделаешься наследником благ, какие в нем»[1]. А преподобный Иоанн Кассиан Римлянин подчеркивал, что окормление у духовного отца — старца — есть надежный путь к истинному христианскому совершенству: «Очевидно, Господь никому не открывает пути совершенства, кроме руководимых к оному духовными отцами... по изречению [Писания], которое надлежит тщательнейше соблюдать: спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе (Втор. 32:7)»[2].

Известно, что старчество есть школа христианской любви и смирения. Старчество есть постоянное общение пасомых с их духовно умудренными руководителями — при серьезной внимательности к их советам. При этом старец не только наставляет, но также и неотступно молится за своих духовных чад. Иногда Господь открывает старцам глубины сердца и сокровенные помыслы пасомых, направляя их через духовника на верный путь спасения...

Феномен старчества — особо значимое явление в духовной жизни Псково-Печерского монастыря в ХХ веке, а в чем-то и уникальное для этой эпохи. Основоположником старческой традиции обители в прошлом столетии был иеро­схимонах Феодосий (+1908), каждодневно на протяжении многих лет совершавший раннюю Литургию в Успенском храме, окормлявший множество духовных чад; в 1903 году император Николай II в день своего приезда в Печерскую обитель посетил его для личной беседы.

В Псково-Печерском монастыре существовала собственная богатая и своеобразная традиция старчества. Вместе с тем в годы советской власти в обители подвизались и те из монашествующих, что ранее были тесно связаны с закрывшимися после революции монастырями — Старым Валаамом, Троице-Сергиевой лаврой, Оптиной, Вышенской, Макарьевской и Глинской пустынями.

 

Труден путь монашеский, но труднее подвиг схимнический

Среди старцев Псково-Печерского монастыря наибольшую известность имел преподобный иеросхимонах Симеон (Желнин; 1869-1960), подвизавшийся в обители с 1896 года, по воспоминаниям современников, смиренный и трудолюбивый монах, опытный духовник, всегда преисполненный христианской любовью к пасомым. Иеросхимонах Симеон в течение долгих лет окормлял большое число своих духовных чад-мирян и братию обители, был известен даром прозорливости и чудотворений, о которых сохранились многочисленные свидетельства очевидцев.

Преподобный Симеон, в миру Василий Иванович Желнин, родился 1 марта 1869 года в деревне Яковлевской Островского уезда Псковской губернии в крестьянской семье (известны имена его родителей — Иван и Наталья), был крещен в храме погоста Вехнево, окончил сельскую школу. С детских лет Василий мечтал о монашестве; заметное влияние на его духовные устремления оказал преподобный Корнилий Крыпецкий (1841-1903), посещавший дом его родителей и предсказавший семилетнему отроку Василию его будущий монашеский постриг.

В десять лет Василий — под впечатлением рассказов о преподобном Серафиме Саровском — в подражание ему нашел в поле большой камень и часто совершал на нем молитву. С 12-летнего возраста он ежегодно бывал вместе с родителями в Псково-Печерском монастыре, где очень хотел остаться. Однако родители долгое время настаивали на его женитьбе. До 25 лет он занимался крестьянским трудом. Василий несколько раз испрашивал благословения у местного блаженного старца Симеона на иноческую жизнь, но поначалу не получил ответа; затем блаженный неожиданно сделал бич из веревок и выгнал мужчину из дома на улицу: Василий понял это так, как будто старец выгоняет его из дома в монастырь.

В 1896 году, получив отцовское благословение, Василий поступил послушником в Печерскую обитель, где в течение семи лет был келейником наместника архимандрита Мефодия (Холмского; 1831-1906; наместник с 1894 по 1906 год). В 1900 году Василий принял монашеский постриг с именем Вассиан и затем был рукоположен во иеродиакона (26 марта 1901 года епископом Псковским и Порховским Антонином (Державиным)), потом — в сан иеромонаха (15 мая 1903 года следующим псковским архиереем — архиепископом Сергием (Ланиным)). В последующие годы отец Вассиан нес различные монастырские послушания: следил за монастырским освещением, столярничал, работал в саду обители и на пчельнике, был помощником казначея, занимался восстановлением Псковского Снетогорского монастыря Рождества Богородицы, трудился в монастырском имении Мустищево.

Известно, что отец Вассиан в то время искал принятия схимы, чтобы целиком посвятить себя молитве и иноческому духовному подвигу, однако тогдашний настоятель Псково-­Печерского монастыря епископ Иоанн (Булин; 1893-1941; настоятель обители с 1920 по 1932 год) долгое время не давал на это благословения. Наконец 12 февраля 1927 года[3] иеромонах Вассиан (Желнин) был пострижен в великую схиму с именем Симеон — в честь святого праведного Симеона Богоприимца.

Сразу же после пострига епископ Иоанн проводил преподобного Симеона в его новую пещерную келью возле Успенского храма — с маленьким оконцем, мрачную, с мокрыми песчаными стенами и сырым воздухом — и оставил здесь со словами: «Вот тебе келья, здесь и умрешь»[4]. Отец Симеон постепенно привел в порядок новое жилище; в этой келье он действительно прожил до конца земных дней. По свидетельству самого преподобного старца, в первые месяцы затвора ему пришлось пережить страшные бесовские нападения, однако со временем он научился их побеждать и отражать силой креста и непрестанной Иисусовой молитвы.

В своей «Автобиографии» старец писал: «Враг рода человеческого не оставляет в покое человека, а в особенности тех, которые решились последовать Христу и идти Его крестным путем. По прибытии в новую келью, в которую меня привел настоятель и где мне пришлось ночевать первую ночь одному, приступили ко мне злые духи, которых стала полная келья. Страшные такие. Я их раньше никогда не видел и страшно испугался и не знал, что и делать. А они начали на меня кричать, дергать и гнать. Говорят: "Зачем ты сюда пришел? Уходи отсюда, все равно мы не дадим тебе здесь жить" и тому подобное. Я закрыл лицо свое руками, чтобы их не видеть, а сам трясся от страха да только говорил: "Господи, приими дух мой". Думал, что и не переживу этой страсти, от которой даже не мог перекреститься. Во втором часу [ночи] они скрылись, а я не мог уже уснуть. Такие страхи продолжались много раз, но мне уже не так были страшны при помощи Божией, как в первое время; и я уже научился отражать их силою креста и молитвы. Вот так и дожил до конца моей жизни — в этой келье, по благословению епископа Иоанна. Труден путь монашеский, но труднее подвиг схимнический — если идти так, как указал нам Подвигоположник наш Господь Иисус Христос. При помощи Святаго Духа все возможно победить, перенести, претерпеть и достигнуть вожделеннаго, обетованнаго нам Им, неизглаголаннаго вечного наследия в Его Царствии Небесном»[5].

 

Без дела никогда не сидел

В 1930-е годы преподобный Симеон много читал духовной литературы, изучал наследие древних отцов-подвижников. «Добротолюбие», «Отечник», «Цветник духовный», творения преподобных Иоанна Лествичника, Варсонофия, Исаака Сирина и других святых отцов оказали на него сильное влияние. С каждым годом все больше мирян и представителей духовенства приезжало в Псково-Печерский монастырь за духовным советом старца. До конца жизни преподобный Симеон являлся и братским духовником.

В последующие десятилетия старец нес сложное послушание — отчитывал бесноватых. Он обычно совершал все ранние Литургии в Успенском храме. Много трудился, занимался столярным делом, благоустройством территории монастыря, без дела никогда не сидел; хотя был уже в схиме, все равно трудился по хозяйству над чем-нибудь.

Существуют свидетельства очевидцев жизни преподобного Симеона, относящиеся к периоду Великой Отечественной войны. В годы, когда Печоры оккупировали немецкие войска, монахи прятали в пещерах и куполах Успенского храма наших партизан[6]. Так, известно, что именно преподобный Симеон носил скрывавшимся тогда в Псково-Печерском монастыре бойцам хлеб и воду[7].

В марте 1944 года, в связи с активным наступлением Красной армии, немецкие оккупационные власти вывезли в Германию сокровища монастырской ризницы. Готовясь к отступлению, немецкое командование потребовало от настоятеля обители письменного согласия на эвакуацию всех насельников в Германию. Монастырь предполагалось взорвать. В ночь перед назначенной немцами насильственной эвакуацией братии и запланированным взрывом зданий все насельники обители собрались в Успенском пещерном храме перед мощами преподобномученика Корнилия и чудотворной монастырской иконой Успения Пресвятой Богородицы и молились о том, чтобы угроза миновала; соборную молитву в ту ночь возглавлял преподобный Симеон[8]. На следующий день твердое нежелание братии подчиниться оккупационным властям и приближение советских войск спасли Псково-Печерский монастырь от уничтожения. 11 августа 1944 года Печоры были освобождены.

В послевоенные годы преподобный Симеон, находясь уже в преклонных летах, целиком посвятил себя келейной молитве, храмовым богослужениям (ежедневно причащался) и пастырским трудам — окормлению многочисленных духовных чад. Говорил он всегда просто и доступно, с любовью и в то же время с отеческой твердостью наставляя в соблюдении Христовых заповедей. По многочисленным свидетельствам, в этот период его жития по молитвам святого совершались многочисленные исцеления — от паралича, рака, желудочных и глазных болезней и многих других недугов; также известны и неоднократные случаи его прозорливости. По свидетельству казначея обители архимандрита Нафанаила (Поспелова), старец предрек будущему Предстоятелю Русской Православной Церкви архимандриту Пимену (Извекову), являвшемуся с 1949 по 1954 год наместником Псково-Печерского монастыря, его Патриаршество[9].

Известно, что преподобный Симеон пользовался особым уважением наместника обители игумена Алипия (Воронова; наместник с 1959 по 1975 год). Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл вспоминал, как он в детстве посетил старца Симеона в его «высеченной в горе келье близ Успенского собора... Этот человек словно светился... как будто солнце заглянуло в тень. Радостным, веселым, светящимся был старец Симеон, и это теплое воспоминание о встрече с ним я сохраню до конца своих дней. Тогда я сказал себе, что это, наверное, и есть святой человек»[10].

В последние годы преподобный Симеон физически ослаб, много болел, однако продолжал принимать приходивших к нему за духовным советом верующих — порой лежа в постели; за старцем постоянно ухаживали его ученик, друг и сомолитвенник архимандрит Серафим (Розенберг), а также келейница монахиня Александра.

Преподобный Симеон скончался 5 (18) января 1960 года, в Крещенский сочельник, и был погребен в «Богом зданных» пещерах обители. И после смерти он пользовался особым почитанием братии Псково-Печерского монастыря и приезжавших в обитель многочисленных паломников. Известно, что у гроба старца происходили многочисленные чудеса и исцеления. В 2003 году преподобный Симеон был прославлен в лике местночтимых псковских святых; его мощи перенесли из пещер в монастырский Сретенский храм. Позднее, в 2016 году, было установлено общецерковное почитание преподобного Симеона с включением его имени в месяцеслов Русской Православной Церкви.

 

Предать себя Господу, как железо ковачу

Духовные наставления преподобного Симеона сохранились прежде всего в записях его ученика архимандрита Серафима (Розенберга) и некоторых посещавших старца верующих. Содержание в целом отражает основную тематику тех поучений древних подвижников, к которым на всем протяжении монашеской жизни постоянно обращался святой: христианский путь ко спасению, смысл монашеского подвига, аскетизм, любовь к Богу и ближнему, Промысл Божий, покаяние, труд, пост, молитва, смирение, борьба с грехом, перенесение искушений и страданий, страх Божий, память смертная.

Советы старца отличаются краткостью, ясностью мысли, простотой и афористичностью формулировок. Преподобный Симеон постоянно подчеркивает: «Истина всегда проста»[11]. Он стремится избежать в своем напутствии каких бы то ни было крайностей, утверждая, что монаху и всякому христианину в деле его спасения «нужно идти средним — царским — путем»[12]. Преподобный именует монастырь «нравственной врачебницей»[13]. Монаху следует здесь приобрести важнейшие христианские добродетели: «Нужны тебе: любовь к Богу и человеку, чистота, вера, кротость, воздержание, терпение, нестяжание, смирение»[14], при этом надлежит постоянно и деятельно исполнять заповеди Божии[15].

Путь ко спасению преподобный Симеон понимает, с одной стороны, как исцеление от греха и страстей, а с другой — как восхождение к благодатному соединению с Богом в союзе любви. С особой настойчивостью старец говорит о добродетели любви как главнейшем основании духовного и благодатного единства христианина с Богом: «При слове "Бог" любовью наполняйся»[16]; «любовь — двигатель, приближающий к Богу»[17]. И в молитве монаху следует прежде всего «просить у Бога любви»[18]. Молитва — главный инструмент монаха и всякого христианина при достижении единства с Творцом: «Что такое молитва? Живому Богу говоришь от сердца, в великом внимании — и Он слышит! Каждое слово!»[19] Бог, к Которому монах обращается в молитве, не далек от него, но близок ко всякому, кто стремится к духовному союзу с Ним: «В молитве не гляди вдаль и ввысь, как бы призывая далекого Бога. Бог ближе воздуха к нам, опусти очи, смирись, углубись в себя, страшись и плачь о грехах, и кайся Богу, и проси и благодари, так как Бог близ, сам же ты отдалился от Него своими гордостью, суетою, грехами, рассеянием помыслов»[20].

В молитве следует испрашивать непрестанного памятования о Боге и просить помощи Божией в борьбе с грехом, а также самого дара молитвы: «Проси [у] Бога памяти о Нем и молитвы и помощи в борьбе»[21]. В молитве монаху следует постоянно вопрошать Бога, как ему следует себя вести, что говорить и как поступать по отношению к ближнему: «Молись, указал бы Бог, что сказать, делать, как поступать»[22]. Преподобный подчеркивает, что молитва должна твориться с постоянством и с особой настойчивостью: следует «докучать Богу»[23].

Важнейшее значение для монаха имеет непрестанная молитва Иисусова: «Блаженство монаха все вот в чем — во взывании из глубины души, с великим смирением себя пред величеством Бога и с глубоким сердечным сокрушением, о своей греховности (вине) и неисправности: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»[24]. Вместе с тем к совершению Иисусовой молитвы бывает духовно готов не всякий монах[25]. Важное значение на пути ко спасению имеет терпеливое перенесение скорбей и страданий: «Спасение наше — на кресте, а именно в крестных страданиях. Через... скорби и страдания мы прививаемся ко Кресту Христову и из него приемлем силу крестную... Кто чуждается скорбей, тот отрекается от своего спасения»[26].

Борьба с грехом и с бесовскими искушениями не может осуществляться без благодатной помощи Божией, однако ее важнейшее основание также и в людской свободе: «Помни: это всегда в моей воле — волю Божию или волю диавола творить, ко спасению или к погибели идти»[27]; «Брось свои страсти виновникам их — демонам»[28]. Особое значение для христианина на пути ко спасению имеет покаяние: «в покаянии — вся тайна спасения»[29]; «Трепет твой — покаяние»[30]. Не существует греха, который Бог не простил бы кающемуся: «Нет такого греха, который не очищается — при покаянии — Кровию Христовою»[31]. В борьбе с грехом и страстями следует уделять особое внимание не только грехам тяжелым, но и грехам малым, которые порой незаметно, но губительно воздействуют на человеческую душу: «Множество малых грехопадений (незаметных, привычных) тяжелее душе человека, нежели несколько великих, всегда стоящих в памяти, могущих всегда быть снятыми в покаянии... Легче борьба с великим грехом, легче возненавидеть его»[32].

Говоря о богопознании и богообщении, преподобный Симеон подчеркивает, что единство с Богом — естественное состояние для человека: «Что рыба в воде — то человек должен быть в Боге»[33]. Монашеский подвиг — это постоянная духовная активность: «Не спи, борись, понуждай себя размышлениями о смерти, суде, вечности, любви Божией, страданиях Иисуса Христа»[34]. Монаху следует прежде всего, побеждая грех и страсти, обрести сердечный мир и смирение, которое и есть «главное основание сердечного мира»[35]. При этом для монаха важен не только труд духовный, но и физический: «Трудись по любви к Богу и ради спасения себя»[36].

Монаху следует осуществлять свой духовный подвиг творчески, пользуясь заложенными в человека Богом при творении его естественными природными способностями: «Не даешь труда уму. Имей мужество пользоваться собственным разумом. Мудр будь о Господе»[37]. Вместе с тем монаху, полагающему фундамент своего спасения посредством личной живой веры в Господа Иисуса Христа, следует целиком предать себя Богу и Его святой воле, ибо Бог и есть подлинный Совершитель нашего спасения: «Сначала основание положи каменное — веру живую, потом и здание нужно созидать понемногу — предать себя Господу, как железо ковачу»[38].

 

Я здесь, Господи!

Учеником и ближайшим помощником, а также собратом по иноческому подвигу преподобного Симеона был архимандрит Серафим (Розенберг; 1909-1994; в Псково-Печерском монастыре с 1932 года). Отец Серафим вел простую и строгую, скрытую от посторонних глаз аскетическую жизнь; после кончины старца Симеона принял на себя окормление многих из бывших его духовных чад, долгие годы нес послушание ризничего обители.

Наставления старца, сохранившиеся в его дневниках и записях, отличает особо строгий и напряженный настрой, призывание к постоянной молитве и покаянию. Вот что он пишет, например, о необходимости непрестанной, усиленной и горячей молитвы к Богу: «Докучать надо молитвами Господу и святым Его... В молитве своей поведай Всецарю прошение твое. Принеси Богу в молитве исповедывание грехов, сокрушение, проси Его о милости. Искренне благодари в ней Бога за благодеяния, прославляй совершенства Божии... Собираясь произнести слово молитвы, затаи над каждым дыхание. Молитва — дыхание духа. Через нее — сердечное умиление... Молитва есть возникновение в сердце нашем одного за другим благоговейных чувств к Господу: чувства самоуничижения, преданности, благодарения, славословия, прошения, сокрушения, покорности воле Божией и прочее... Сердце надо принести Богу в молитве, и Он не даст тебе поколебаться. Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает: не даст в век молвы праведнику (Пс. 54:23). Слова таких твоих молитв — как бисер многоценный (как драгоценный жемчуг) для Бога... Молитва — непобедимая победа. Молитва же без надежды грешна... Не давай уму быть праздным — молись. Ум, властвуй над помыслами. В молитве и добрые мысли отгоняй, не внимай им — тать прячется под ними, чтобы отвлечь тебя. Перекрести уста, если враг не дает молитву выговорить... Нудь себя на молитву, молись о ней... Я здесь, Господи! Лица Твоего, Господи, взыщу! Продли, Господи, лета жизни моея, да потружусь во спасение, да не в погибель умру, яко заслужил ад душе своей, да потерплю Тя, поборюсь — с Твоею помощью — во очищение себя от страстей мерзких и постыдных, по милости Твоей великой... Молись за всех от сердца. Порой забывай себя. Спаси их всех, Господи!.. Кто всем сердцем желает обратиться к Богу, того Сам Бог научит, как молиться»[39]. И конечно же, строгий старец отец Серафим много и часто говорит о грехе и о победе над ним. И здесь звучит его главнейший и настойчивый духовный призыв, обращенный ко всякому кающемуся грешнику: «Оплачь грех и прославь Бога, восстань и паки борись»[40].

Осенью 1957 года на родину из Финляндии вернулись из эмиграции старцы, некогда подвизавшиеся на Валааме. По благословению Патриарха Алексия I их приняли в число братии Псково-Печерского монастыря. Среди них был особо известен иеросхимонах Михаил (Питкевич; 1877-1962), он вел уединенный, фактически затворнический образ жизни, каждодневно служил в своей келье Литургию, являлся носителем исихастской аскетической традиции — творил непрестанно Иисусову молитву.

Старец Михаил оставил после себя замечательные пастырские наставления. Вот как он, например, отвечает на вопрос о том, что же есть самое важное в христианской жизни: «Любовь... Никогда никого не осуждай, не имей врагов, каждого уважай. В жизни избегай всего, что делает тебя горделивым и что нарушает твое душевное спокойствие. Самая лучшая молитва — это как ты и сам говоришь: "Да будет воля Твоя". Искреннее покаяние покрывает все грехи. Всегда помни, что все треволнения в этой жизни предназначены сделать нас наиболее чуждыми миру сему. Следовательно, они ведут нас к лучшей жизни. Наружное благочестие, набожность, молитвенные песнопения, бдения и посты хороши сами по себе и необходимы, но лишь как обрамление напряженной внутренней жизни: смирения, непрекращающейся молитвы, веры в Бога и так далее. Если второе отсутствует, то и от первого немного толку... Не пренебрегай искренним покаянием, которое есть самое полезное для возрастания в нас смирения. Воистину покаяние может совершенно преобразить человека»[41]. В обители также подвизались валаамские старцы схиигумен Лука (Земсков; 1880-1968), иеросхимонах Иоанн (Андреев; 1874-1961), схимонах Герман (Соколов; 1879-1965), схимонах Николай (Монахов; 1876-1969) и другие.

Учеником валаамских старцев, унаследовавшим их духовную традицию, в Псково-Печерском монастыре стал иеромонах Ипполит (Халин; 1928-2002, с 1985 года — архимандрит), принявший здесь монашеский постриг и пребывавший в обители с 1957 по 1966 год, до отъезда на Афон, где провел 17 лет. Известным монастырским духовником, претерпевшим до поступления в обитель тяжелые советские репрессии, но неизменно относившимся ко всем с большим терпением, смирением и любовью, был схиархимандрит Агапий (Агапов; 1881-1979; в обители с 1945 года).

В послевоенные годы на жительство в Псково-­Печерский монастырь прибыли старцы: архимандрит Иероним (Тихомиров; 1905-1979; в обители с 1947 года), многие годы несший послушание келаря; иеродиакон Анатолий (Семенов; 1905-1986; в обители с 1945 года), потерявший на фронте руку, но непрестанно и благоговейно совершавший диаконское церковное служение; схиигумен Онисифор (Михайлов; 1885-1980; в обители с 1948 года), монастырский кузнец, известный своим смирением и благочестием. Особую роль в жизни Псково-Печерского монастыря во второй половине ХХ столетия сыграл архимандрит Нафанаил (Поспелов; 1920-2002; в обители с 1947 года), сын прославленного в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской протоиерея Николая Поспелова (+1938), фронтовик, опытный старец, окормлявший большое число духовных чад, более четырех десятилетий несший послушание казначея монастыря.

В 1950-е годы на жительство в Псково-­Печерский монастырь также поступили многие другие подвижники. Среди них архимандрит Феофан (Молявко; 1913-2001; в обители с 1951 года), смиренный инок, совершитель непрестанной Иисусовой молитвы; схиигумен Савва (Остапенко; 1898-1980; в обители с 1955 года) — один из наиболее известных и почитаемых печерских старцев, имевший огромное число духовных чад, приезжавших к нему за советом из самых отдаленных областей страны; архимандрит Антипа (Михайлов; 1924-1989; в обители с 1955 года), в последние годы жизни почти беспрерывно совершавший чтение неусыпаемой Псалтири, опытный духовник; архимандрит Досифей (Сороченков; 1928-1998; в обители с 1957 года) — мудрый подвижник, живший с 1966 по 1982 год на Афоне в Пантелеимоновом монастыре, а затем вернувшийся в Печоры и окормлявший здесь многочисленных духовных чад; схиархимандрит Александр (Васильев; 1927-1998; в обители с 1958 года) — опытный братский духовник, также окормлявший не только монашествующих, но и многочисленных паломников, долгие годы несший послушание благочинного, яркий проповедник; архимандрит Никита (Чесноков; 1883-1963; в обители с 1959 года) — ученик и наследник традиции святого праведного Иоанна Кронштадтского, переживший советские репрессии, заключение и лагерь, спасший в годы Великой Отечественной войны от уничтожения немецкими войсками мощи древних новгородских святых, в частности мощи святителя Никиты Новгородского, находившиеся в Софийском соборе; схиархимандрит Пимен (Гавриленко; 1883-1976; в обители с 1959 года) — один из наиболее духовно опытных печерских старцев, многолетний братский духовник, совершитель непрестанной Иисусовой молитвы.

 

Все да будет у тебя с любовью

С 1967 года в Псково-Печерском монастыре подвизался один из наиболее известных русских старцев ХХ века архимандрит Иоанн (Крестьянкин; 1910-2006), являвшийся духовником огромного числа русских священнослужителей, монашествующих и мирян, наделенный особой пастырской мудростью, преисполненный любовью ко всем приходившим к нему за советом, выдающийся проповедник. Известны многочисленные случаи его прозорливости, а также исцелений по молитвам старца. Наставления отца Иоанна отличались удивительной простотой и смирением, теплом и в то же время необходимой для христианского спасения духовной требовательностью.

Мудрые советы отца Иоанна часто изменяли жизнь человека. От старца можно было услышать и строгое, даже обличительное слово, но вместе с тем соединенное все с той же любовью, с сердечной заботой о приходящих и с надеждой на исправление кающегося. Именно любовь была одной из важнейших тем его проповедей и наставлений. Так, в одном из своих пасхальных писем отец Иоанн призывает: «Воскрес Спаситель, воскреснув однажды, чтобы светом Своего Воскресения озарить мир навсегда. Страдания и Гроб явили полноту любви Божией к нам и дали разумение великой тайны Жизни, побеждающей саму смерть, сам ад. И тайна эта — Любовь! Полюбите! И вы будете радоваться с другими и за других. Полюбите ближнего! И вы полюбите Христа. Полюбите обидчика и врага! И двери радости распахнутся для вас, и воскресший Христос сретит вашу воскресшую в любви душу. Вот и все! Так мало ждет от нас Господь! В этом — наш рай! Это — наше воскресение! Полюбите Любовь, и живы будете воскресшим в страдании любви Спасителем!»[42]

В другом письме отец Иоанн наставляет: «Как я желаю тебе, чадо мое духовное, чтобы вся жизнь твоя стала служением, и цель ее — труд для Бога, во спасение твоей души… Я призываю тебя к высоте полного самоотречения, которое достигается только любовью. Любовь освящающая, согревающая, оживляющая; любовь, забывающая себя и отдающая себя всецело Богу, а в Нем и всякому ближнему, да будет для тебя тем светочем, в котором возобразится Христос. Только в Нем — цель, смысл и истинная радость жизни. Все да будет у тебя с любовью»[43].

Молитва отца Иоанна — деятельная и сильная — помогала его духовным чадам преодолевать грех, стремиться к верному исполнению евангельских заповедей, идти по пути стяжания христианских добродетелей. Отец Иоанн был погребен в монастырских «Богом зданных» пещерах на том самом месте, где до этого пребывал гроб преподобного Симеона (Желнина). Сегодняшнее почитание памяти архимандрита Иоанна среди православных людей нашего Оте­чества очень велико.

С 1974 года в Псково-Печерском монастыре подвизался известный старец и духовник архимандрит Адриан (Кирсанов; 1922-2018), наставлявший в благочестии и в христианском житии своих многочисленных духовных чад. В 1960-1970-е годы в обители также проживали схиигумен Мелхиседек (Цебенко; 1915-1992), в последние годы тяжело болевший, но смиренно и стойко переносивший свой недуг, келейно исповедовавший духовных чад; схииеродиакон Андроник (Шаруда; 1933-2010; в обители в 1968-1969 годах, затем с 1977 года), много десятилетий несший послушание садовника обители, и многие другие.

«...Старцы — это Божие благословение людям»[44] — слова эти принадлежат архимандриту Иоанну (Крестьянкину), псково-печерскому старцу, который, хотя и относился к себе с удивительным смирением, как раз и оказался подобным «Божиим благословением» для своих духовных чад. Путь старчества — это подвиг служения Богу и ближнему, соединяющий в себе отеческую любовь и строгость, с особой силой призывающий всех, прибегающих за старческим советом, вместе и к радости о Господе, и к слезам покаяния, и к стяжанию христианских добродетелей, и к напряженной борьбе с грехом. Именно такое старчество — как истинное благодатное сердце русского монашества и пастырства XIX-XX столетий — и открылось в знаменитых духоносных старцах Псково-Печерской обители.

2 сентября 2023 г.

 

https://pravoslavie.ru/155819.html

[С 1 сентября!]

Инна, Вас с праздником! Вам терпения и сил в новом учебном году)

[Просьба помолиться о упокоении АлександраСибиряка]

Сегодня два года исполняется, как ушел Александр Сибиряк. Помянем форумчане нашего брата. Вечная память!

[Подготовка к причастию]

 

[Мужчина и женщина, и их взаимоотношения в православии]

12 минут назад, *Владислав* сказал:

"Для чего, скажи мне, ты хочешь быть почитаемым от женщин? Весьма недостойно духовного мужа желание такой чести; между тем и она будет достигнута тогда, когда мы не станем искать ее. Обыкновенно человек презирает угождающих ему, а уважает тех, которые не льстят ему; такое настроение особенно свойственно женскому полу. Женщина бывает недовольна, когда льстят ей, больше всех уважает тех, которые не хотят преклоняться и покоряться неуместным ее желаниям: в этом вы можете быть мне свидетелями. Теперь не только посторонние, но и сами сожительницы смеются над вами, если не явно, то в своей совести, и хвалятся этою жестокой властью (над вами)".

И т.д.

Свт. Иоанн Златоуст

 

святитель Иоанн Златоуст

Слово к жившим вместе с девственницами

 

Нижеследующие два Слова или рассуждения, не соединенные общим заглавием, связаны между собою одинаковым содержанием, направленным в первом Слове против мужчин, имевших своими сожительницами девственниц, а во втором против девственниц, живших вместе с мужчинами, так что сам автор в одном месте второго Слова (отд.4) ссылается на содержание своего первого Слова. Посему можно полагать, что эти два произведения написаны св. Иоанном Златоустом одновременно, непосредственно одно за другим; но в какое время его жизни, во время ли его дьяконства в Антиохии, как свидетельствует церковный историк Сократ (кн.6, гл.3), или во время его епископства в Константинополе, как свидетельствует жизнеописатель его епископ Палладий (Разгов. отд. 5), это достоверно неизвестно. Во всяком случае, оба Слова представляются плодами истинно-пастырской ревности святителя о нравственной чистоте лиц, посвятивших себя преимущественно на служение Богу, но позволявших себе сожительство с посторонними лицами другого пола, которое было запрещено 1-м вселенским Никейским собором (прав. 3) и осуждено св. Василием Великим (посл. к Григорию пресвитеру).

Непристойное злоупотребление в жизни духовенства. – Тщетные оправдания обычая. – Страсть, как основа его. – Неизбежное разжигание страстей. – Опровержение мнимых оправданий незаконного обычая. – Ничто так не увеселяет, как добрая совесть. – Большие требования Нового Завета по сравнению с Ветхим.

https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/slovo-k-zhivshim-vmeste-s-devstvennitsami/

 

Некорректная ссылка. Касается совершенно другого.

[Мужчина и женщина, и их взаимоотношения в православии]

1 час назад, *Владислав* сказал:

а Марья, для которой вы это делали и другие дамы, на самом деле вас за это же и презирают.) Ну, так святые отцы говорят.

Владислав, зачем Вы пишете такие вещи? Дайте ссылку, где святые отцы так говорят.

Христианин должен бороться со своими страстями и грешными чувствами.

Зачем на Марию клевету возводите и на других дам?

 

Может Вы хотите всех разогнать с форума? Такое впечатление, что вас двое. Один образованный, много читает святых отцов, а другой полностью противоположен, совершенно мирской, не знающий Христа.

[Беседка]

 

Обратила внимание на несколько интересных вопросов и ответов. Вроде беседа обыкновенная, а переслушала дважды)

[О молодежи в храмах]

1 час назад, Мария Ш сказал:

Ну да, женщины увядают, бывают колки, хоть и не все. Старый монах говорил тет-а-тет молодому любопытному просто "не надо бы"- это основной посыл.

Согласна, Мария. Ведь бесу блуда все равно кого искушать молодого или в возрасте человека. 

[с праздником Успения Пресвятой Богородицы]

Отцы Оптинские, братия и сестры!

С двунадесятым праздником всех Успения Пресвятой Богородицы!

Да услышит Она наши молитвы!

 

[Поздравляем форумчан с именинами! С днём рождения!]

Леночка (Весна) поздравляю тебя с днем рождения!

Счаcтья, терпения и Любви!  Всех благ от Господа нашего, помощи и Покрова Пресвятой Богородицы! 

 

[НОВАЯ КНИГА – выходит в сентябре!]

Извиняюсь, что то не очень поняла, для чего Вы рекламируете книгу? 
И что нового в ней такого, чего не возможно прочитать у святых отцов?

[О молодежи в храмах]

https://pravoslavie.ru/155598.html

 

Иринарховский крестный ход 2023 года

ФОТОГАЛЕРЕЯ

 

Посмотрите какие светлые добрые лица! Сколько молодежи. Так сердце радуется.

[О молодежи в храмах]

6 минут назад, Дарья Психология сказал:

Бога можно увидеть только в том, в ком он есть.

Человек сотворен по образу Божьему. И об этом не надо забывать.

[О молодежи в храмах]

14 часов назад, Дарья Психология сказал:

Человек видит Бога через священника

Даша, человек в человеке прежде всего видит свои грехи. Это же касается и священников, в них человек тоже видит прежде всего свои грехи. И только по мере духовного роста начинает видеть в нем Бога.

[Вопросы по поездке и прибывания в монастыре]

20 часов назад, MarinaN сказал:

Вопрос по оплате (гостиница,буфет,лавки церковные ) принимают ли карты?

И уточнить бы , непосредственно из Оптиной можно уехать в Москву? И какое расписание, раньше около 6 утра был автобус и ночной вроде,а сейчас как?

Добрый день.

 

Нашла только возможность из Козельска  отъезд в Москву. Но может уже на месте определитесь. Может попутчики найдутся до Москвы. Отцы святые не оставят)

 

А на счет карт попробуйте позвонить по номеру канцелярии. Но думаю, всегда лучше иметь наличность.

https://www.optina.ru/contacts/

[Беседка]

«Нечисть лупила ее так, что кровать ходила ходуном»

О священнике, бесноватой и всех нас

Елена Кучеренко

 

Отец Евгений – батюшка простой, сельский. Академий не заканчивал, диссертаций не писал, научных степеней не получал. Семинария только у него, да и та – заочно и с большим скрипом.

Он и говорит-то чаще всего как обычный деревенский мужик. А не как лицо духовное и высокодуховное – со всеми вытекающими «экзегезами», «эсхатологиями», «антрополатриями», «перихорезами» и прочими важными словами. А если копнуть, может, и не знает он их вовсе.

 

Но много раз я уже замечала. Вроде бы ничего такого заумного батюшка тебе не сказал, чаек сидел с тобой попивал или даже пиво на закате с вяленой рыбкой (ну а что, все мы люди), а понимаешь, что все ответы на свои духовные вопросы ты ненавязчиво получил. И ответы эти хоть и не витиеватые, но действительно мудрые. Но если потом намекнуть отцу Евгению, что он тебе за кружкой пива «мудрость ляпнул», то замашет он на тебя руками изо всех сил:

– Где я и где мудрость?!?

Вот за это я его и люблю…

А еще люблю за то, что как просто он говорит, так же просто и верит – как ребенок. И во всем, что с ним происходит, Христа, Промысл и волю Его увидеть пытается. И для себя урок.

Вот недавно, например… Говорили мы с отцом Евгением… о всякой безобразной нечисти… И все равно на Христа и урок Его батюшка в итоге вырулил. Да так интересно… Хотя, казалось бы, где Христос и где нечисть…***

Скрытый текст

Случилось это в первый год батюшкиного служения. А он тогда совсем еще молодым человеком был.

Но тут, наверное, надо начать с того, что в то время в том маленьком украинском городке (а дело было именно там) в духовном плане были полные разброд и шатания… Какие-то бесконечные «духовные движения»… Школа единого принципа Ольги Асауляк, Блаватская, Рерихи… Что-то я сама еще застала, когда туда приезжала. Это не считая «старого доброго» Филарета с его Киевским патриархатом, баптистов, пятидесятников, греко-католиков и много кого еще.

– В нашем доме культуры постоянно появлялись то какой-то представитель Института ноосферы, то какая-то церковь пробуждения, то какое-то-там поколение, – вспоминал отец Евгений. – Все что угодно, кроме этой самой культуры. Плюс бесконечные ясновидящие: Стелла, Мария, Анжела, Капитолина… Параллельно по телевизору кто-то кого-то постоянно гипнотизировал, просветлял, очищал, заряжал, заговаривал, отговаривал… Какие-то темнокожие духовные лидеры учили нас, как нам в нашей глубокой украинской провинции правильно соединяться с высшим мировым и космическим разумом… Ну и так далее. Какой-то пулеметный шквал вражеского огня. Мы, православные священники, «тулились» где-то сбоку со своими несколькими глухими бабульками. И роняли слезы, слушая, как рядом с храмом на школьном стадионе, наполненном народом, под бурные аплодисменты орет и бьется в припадках очередной придурошный харизмат.

Каюсь, когда я все это слушала, в голове у меня вертелось: «Господи! Хорошо-то как было! Мирно…»

Люди мигрировали от одних сектантов и бабок к другим и пытались решить свои насущные проблемы. Чаще всего – материальные, любовные или связанные со здоровьем.

***

Отец Евгений в то время много обо всем этом размышлял и задавался разными вопросами:

– А как со всем этим бороться?

– А правда ли, что в наше время всякая нечисть может себя явно проявить, или это просто мошенничество или «психиатрия»? А явно – это только в житиях святых…

– А как священнику себя вести при встрече, например, с бесноватым человеком?

– А что сам такой человек чувствует?

Ну и так далее.

– А когда человек какими-то вопросами задается, Господь ему рано или поздно отвечает, – говорил мне батюшка.

…Однажды к нему в храм пришла женщина.

– Это было днем. Я сидел недалеко от столика, на котором были разложены свечи и разные иконки, – рассказывал отец Евгений. – У нас тогда церковной лавки отдельно не было, и все это продавалось прямо внутри, рядом со входом. Эта женщина стала спрашивать у нашей сотрудницы определенное количество свечей и определенную иконку. Вроде ничего такого незаурядного, но у меня почему-то возникло подозрение, что она может все это приобретать для каких-то ритуалов, которые проводили ясновидящие и прочая нечисть – и в нашем ДК, и на дому. Я знал, что они часто дают клиенту задание что-то сделать или купить в церкви.

Отец Евгений подошел к женщине, чтобы все точно узнать и предостеречь от беды. А если она уже случилась, человек уже «вляпался» в оккультизм, помочь ему из этой беды выбраться.

– Простите, а вы это берете случайно не для того, чтобы пойти туда-то и туда-то? Может быть, вам кто-то сказал так сделать? – спросил он.

 

– И когда я говорил, женщина эта вдруг окаменела, – вспоминал батюшка. – Ее как будто бы парализовало. А потом она начала медленно оседать на пол. Я успел подставить ей стул, а когда она немного пришла в себя, предложил пойти в отдельное помещение, чтобы поговорить. Свечницы уже смотрели во все глаза… А нашим приходскими тетушкам только дай повод.

Отец Евгений взял женщину под руку и повел. Было видно, что ей очень тяжело идти, ноги почти не слушались.

– У нас была такая маленькая комнатка для отдыха. Я усадил ее на диванчик, а сам сел на стул. И мы начали говорить. Выяснилось, что для решения своих проблем женщина эта не раз уже прибегала к помощи всяких таких бабок, экстрасенсов и так далее. Это же тоже зависимость. Раз пробовал – и понеслось… Уже не вспомню дословно, что я ей объяснял, но суть в том, что есть Господь. Его и нужно просить. А участие в различных ритуалах по объявлению, в каких-то псевдодуховных практиках по сути является поворотом от Бога совсем в другую сторону. Ни к чему хорошему это не приводит. Люди, которые занимаются этим, являются оккультистами. Когда человек к ним обращается, то попадает под их власть. А значит – под власть нечистых сил. И с ним по попущению Божию могут начать происходит определенные проблемы. Ну и так далее. Ничего необычного, любой священник примерно это и скажет. Но когда я ей это говорил, начался какой-то фильм ужасов…

***

Батюшка вспоминал, что глаза у женщины вновь стали стеклянными, она опять как будто бы окаменела.

– А потом подняла руки и потянулась ко мне. У нее еще был такой страшный заточенный маникюр. Я испугался, что она сейчас вцепится мне в шею, – признавался отец Евгений. – Она встала и двинулась ко мне. Как зомби, как робот какой-то… Эти ее невидящие глаза еще… Ужас… А комната маленькая, деваться мне некуда – сзади стена. И вот тянется она ко мне… Сначала – вроде как к шее. А потом вдруг – к моему священническому кресту. Я начал соображать – что делать-то? В это время она кончиками ногтей коснулась креста и упала, как подкошенная…

Отец Евгений умыл женщину святой водой, сам умылся с перепугу. Ну а что, все люди, опять же… А когда она вернулась в сознание, начал говорить об исповеди, о причастии, о покаянии. Что нужно ходить в храм. И так далее…

– Я знал, что делаются какие-то вычитки, – говорил отец Евгений. – Я сам это видел, когда был в Почаевской лавре. – Но я уже тогда слышал, что это дело не всеми духовными людьми поддерживается. А если и поддерживается, то обычному священнику без благословения этим заниматься не стоит. А у меня еще и неопытность была, и страх был… И недоумения – как вообще быть? И я решил спросить священника постарше: что мне можно делать в этом случае, а что – нельзя. Чтобы не совершить того, чего не нужно. И не навредить ни человеку, ни себе. Мне тот священник сказал, что однозначно можно у этой женщины принимать исповедь, можно ее причащать. Так я и стал делать.

А еще в те самые дни отец Евгений прочитал в житиях святых одну историю, которую раньше то ли не видел, то ли забыл. Но Господь вовремя подсказал.

К бесноватому человеку пришел послушник, чтобы ему помочь – изгнать из него всю эту нечисть.

– Выйди из него! – повелел он бесу.

– Ты вообще нормальный? – засмеялся тот в ответ.

Не дословно, но как-то так…

– Я все твои грехи вижу и знаю, – продолжал бес. – И это у тебя есть, и то… И это ты делаешь, и тем занимаешься… А уж что в голове у тебя… С этими своими страстями ты на нас вообще-то работаешь. А еще пытаешься что-то нам тут приказывать!

Послушник в ужасе побежал к старцу – исповедоваться. Когда вернулся, то спросил у беса:

– Какие мои грехи ты видишь?

– Сейчас ничего не вижу! Ты исповедовался.

– Вот и я, прежде чем ту женщину исповедовать, всегда исповедовался сам, – рассказывал отец Евгений. – Боялся, что если этого не сделаю, то как расскажет сейчас бес на всю ивановскую мои грехи! А у меня их о-го-го! И будет караул!

***

С женщиной же стали происходить странные вещи.

– Когда я начинал ей объяснять про грех, про исповедь, как каяться, у нее отключался слух, – говорил отец Евгений. – Человек просто глох. Показывала на уши: «Не слышу!». Тогда я брызгал ее святой водой, читал «Да воскреснет Бог», и уши ей «откладывало». Когда ей самой нужно было что-то сказать на эти темы, у нее отнимался язык. Она немела… И опять же нужно было прочитать молитву и покропить ее святой водой. В это все было сложно поверить, но я видел все своими глазами.

Время от времени женщина, как и при первой встрече, вытягивала перед собой руки и пыталась дотянуться то до шеи, то до священнического креста отца Евгения. И так же падала без сознания. А потом, придя в себя, говорила ему:

– Батюшка, я знаю, что вы хотите мне помочь. Но я ничего не могу с собой поделать. Я вижу себя, как будто бы со стороны. Вижу, что это делаю я, но это не я. Так что вы не обижайтесь.

 

– Помню, первый раз, когда она пришла на службу, люди были в шоке, – вспоминал отец Евгений. – Была даже не литургия, а молебен среди недели. И когда я этот молебен совершал, услышал за спиной какой-то всеобщий вздох ужаса. Я сразу понял, что происходит. Что ее руки сзади тянутся ко мне. Я повернулся, увидел это всё – руки, стеклянные глаза – и окропил ее святой водой. И она сразу раз – и осела. Для людей это был настоящий шок. Они такого никогда не видели… Но приход – большие молодцы. Они ей очень помогали. Собирали деньги на лекарства, на другие какие-то вещи. У нее ребенок тогда болел, а с работой были проблемы. Мы с алтарниками после каждой вечерней службы провожали ее до дома. Исповедь у нас вечером была, после богослужения, ты помнишь, а она всегда исповедовалась последней. И вот доводим мы ее до подъезда, говорим: «Спаси, Господи!» или что-то такое. И она опять каменеет, как будто ей в позвоночник гвоздь забили. Жалко так ее было…

А еще за то, что эта женщина ходила в храм, дома ее невидимо, но в прямом смысле избивали бесы. Прямо как в житиях…

– Эта гадость лупила ее так, что кровать ходила ходуном и ее подбрасывало до потолка, – говорил отец Евгений. – Она потом ко мне буквально приползала – суставы все болели, мышцы болели. Это было страшное, ужасное мучение для человека. А для меня ответы на те мои вопросы.

***

Так продолжалось почти год. Женщина приходила на каждую службу. Каждый раз после этого дома ее избивали бесы.

Она исповедовалась, а когда нужно было идти ко Причастию, ноги у нее отказывали. Ее подводили к Чаше двое взрослых мужчин. После причастия она вся обмякала…

– А где-то через год она причастилась – и вдруг вся расцвела, – рассказывал отец Евгений.

– Батюшка, как здесь хорошо! Как здесь красиво! Какие добрые люди! – сказала она.

– А ты разве первый раз здесь? – удивился он. – Ты разве раньше не видела, какие тут прекрасные иконы и какие чудесные люди?

– Нет, не видела. На иконах вместо ликов видела черные пятна. И лица людей тоже были как черные пятна.

Раньше она почему-то стеснялась отцу Евгению это сказать.

– Вот так все бесовское может заслонить от человека и Бога, и других людей, – говорил мне батюшка.

Отец Евгений какое-то время помолчал.

– Знаешь, что я тебе еще скажу, – опять заговорил он. – Это же не только о той женщине, которая вот так явно попала под власть бесов. Это обо всех нас… Я потом людям говорил, что когда ты не ходишь в храм или даже когда ходишь, то по привычке нашей греховной думаешь, что мир крутится вокруг тебя. Мы такие самые прекрасные, а другие все нам что-то должны. Явно или нет, но. за редким исключением, мы правда так думаем. Потому что, если бы себя лучше остальных не считали, мы бы и других не осуждали. А раз осуждаем, значит, так оно и есть.

В наших глазах другие люди – какие-то не такие. Грешнее нас. «Черные пятна» вместо лиц. Себя оправдываем, а других судим. И кажется нам, что мы и перед Богом оправдаться можем. И в этой жизни, и на Страшном Суде можем оправдаться. Для всего у нас есть весомая причина. А значит, ничего нам за наши проступки не будет. Ты же такой хороший, а виноват всегда кто-то другой. И не видим мы своих грехов или не хотим видеть. Страстей своих, которые внутри нас… А значит, покаяться не можем и не хотим, и Христа не видим. Тоже «черное пятно» вместо лика… Но это все скрыто.

 

А тут, у этой женщины, все было видно. Как нечисть может взять власть над человеком. Ведь что такое бесы? Это наши страсти! Но они внутри сидят. Не показывают себя во всей своей силе, во всем своем ужасе, во всей своей полноте. А тут стало видно и понятно, как человек сам себе уже не хозяин. Не может управлять своими глазам, своим ушами, своими рукам или ногами. Руки-ноги, глаза, уши – это же все естественно работает. Язык говорит, уши слышат, руки могут доброе дело сделать, ноги – в храм нести. А тут вдруг тебе все это не принадлежит. Ты хотел бы, а не получается. И оказывается, что, когда ты связан страстями и пороками, ты банально не можешь сделать то, что тебе положено по естеству. А если ты сам себе не хозяин, как ты перед Богом сможешь оправдаться? Ты и сказать-то толком ничего не можешь. И когда это так видимым образом показано – это больно и страшно. Меня это тогда здорово пробрало. Насколько сильны наши страсти! Но когда они невидимы, мы это не до конца понимаем. Ведь, на самом деле, та женщина – не хуже нас. Она даже лучше. Потому что боролась до конца! А другие даже бороться не хотят. И так и связаны по рукам и ногам. Хотя думают, что нет. А путь ко Христу один – всю эту нечисть в себе победить. Тогда и увидим, как на самом деле прекрасен мир. И прекрасны люди вокруг. Но чтобы это увидеть, надо идти в храм и бороться со своими страстями. Потому что пока мы не боремся, они вроде бы тихо сидят. С той же женщиной до прихода в церковь ничего такого не происходило. А тут восстала на нее вся нечисть… И на нас восстанет, если мы правда с собой начнем бороться. Но другого пути нет. Вот такая со мной когда-то случилась удивительная и поучительная история. И было над чем подумать. Я до сих пор над этим думаю. А сколько лет уже прошло…

Елена Кучеренко

22 августа 2023 г.

 

https://pravoslavie.ru/155577.html