Елена г.Тула

Ольга, на данный вопрос хотелось бы услышать ответ как вы лично думаете что такое дружба. Может быть у меня понятия о дружбе не правильные, но главное не требовать к себе внимания, не вторгаться в личное пространство другого человека когда тебя не просят, не навязывать своих интересов, уважать мнение другого человека и другие не……. Придти и помочь другу если он нуждается в помощи и вовремя отойти в сторону, что бы не задушить своим вниманием и заботой. А самое главное молится.

Простите за вопрос. Как каждый из нас понимает дружбу?

Ирина, сама пока читала тихо и украдкой слезы вытирала. Вроде бы с виду мы и не монстры, да и в душе то же , а порой так скажем.

Прощение … – В двадцать первую, да, перевели? - Ну да. МарьСергеевна, ты не перебивай, мне и так некогда. Так вот, она с матерью ехала к ихему отцу, на такси. То ли водила такой попался…знаешь, как моя подружка про таких говорит: права имеют только на велосипед, и те купленные. То ли и вправду на них с такой скоростью летели… В общем, кто виноват – не знаю. В общем, мамка и водила – насмерть, а девочка вот отделалась сотрясением. К ней уже пустят скоро, сказали. Пришла в себя, всё, есть уже просила. Ой, я ее видела через дверь, вся в кудряшках черненьких, такая интересная! И говорила так вежливо, ей ладно если шесть есть, а она врачу: «Будьте так добры, разрешите…» Всё, Сергеевна, с окончанием отпуска тебя, как говорится! Побежала я, а то вон Людмила Викторовна идет, скажет, что не работаю! – молоденькая повар Танечка, недавно принятая на работу, круто развернулась, выскочила на лестницу и бойко загрохала каблуками по больничной лестнице. Тетя Маруся только пожала плечами. Ее дело – шваброй махать, а таких девочек, с сотрясениями, тут пруд пруди. В том числе и без мамок. Тетя Маруся сама без матери выросла. И очень этим гордилась. Любила сказать: «Вот, я без матери выросла! И ничего – выучилась, работала, не пьющая, не гулящая, сейчас вот попала под сокращение – не унываю, дорабатываю до пенсии!» После этих слов следовал монолог: «А ты?.. Все тебе в жизни дано…» Кстати, на многих эти слова действовали неплохо. Старшая медсестра даже как-то сказала ей: «Мария Сергеевна, вам надо было психологом устраиваться!» А что, сейчас много книжек всяких про психологию, какая, оказывается, простая наука! Знай говори себе: я себя прощаю, я хорошая, я сильная. Как просто, и что другим психологами не работается… У тети Маруси уже пять книжек с пестреньким мягким переплетом, где про это все написано. Все выживают, все забывают, и эта девчонка тоже забудет, и будет жить, и если слабая – сопьется-сгуляется, а если, как тетя Маруся, сильная, – то работать станет… «Я – сильная», – шепнула про себя тетя Маруся и бодро махнула тряпкой, задумавшись. Тряпка угодила по ногам заведующей отделением. Брызги попали на белоснежный халат Людмилы Викторовны. А Людмила Викторовна очень, очень любила не просто чистоту – стерильность… *** И чего тетя Маруся вздумала еще раз пол перемывать? Ну, разбились эти пузырьки, ну, толкнул их пробегавший сантехник, ну и что, быстро протереть – и ладно. Так нет же, чего-то домой не тянуло в тот вечер. Как школьница, стыдилась происшествия с халатом заведующей. Она еще так серьезно: «Товарищ Михайленко…» Никогда ее МарьСергевна не назовет, или тетя Маруся, все товарищ да товарищ. Раньше на «господа» говорили «господа в семнадцатом году кончились». А теперь что говорить? Когда кончились товарищи? - Дзынь! – раздалось за дверью двадцать первой палаты. Тетя Маруся открыла дверь. В полумраке палаты она увидела силуэт девочки, девочка пыталась закрыть форточку. - А ну-ка, отойди от окна. Вывалишься или стекло разобьешь, – недобрым голосом сказала тетя Маруся. Девочка послушно отошла. Девочка не спросила, кто к ней зашел и зачем. Она молча двинулась к тете Марусе. - Тебе…тебе вставать нельзя, – Мария Сергеевна почему-то испугалась. Она выглянула в коридор – медсестры не было на посту. Куда ж она делась… Девочка протянула руки к тете Марусе. Женщина остолбенела. И девочка вдруг сказала нежным голоском, но настолько взрослым тоном, что Марию Сергеевну передернуло: - Мама…где? - Она…она… – забормотала тетя Маруся. Вдруг ее одолела какая-то свербящая злость. Чего она испугалась, это просто палата, просто ребенок, сейчас медсестра придет… И неожиданно для себя она выпалила: - Умерла твоя мама! Нет ее! Прикусывать язык было поздно, и она скороговоркой забормотала: - Ничего, поплачешь, сердце отойдет, вырастешь, все заживет, работать будешь, учиться будешь! Она попятилась – и, пока пятилась, видела, как девочка каким-то неясным жестом складывает пальчики правой ручки щепотью и несет их к забинтованному лобику. *** Наутро Мария Сергеевна чуть не оказалась «на бюлютне» – приболела. То ли прохватил ее свежий ветерок, никогда раньше не болела, всю жизнь прожила здоровой и тех, кто «бюлютни» часто брал, считала нытиками и симулянтами. То ли уже годы брали свое и голова болела по другим причинам. Уж очень она горевала – только из отпуска вышла, и нате, она же сильная… Нет, хоть с опозданием, да пошла! - Двадцать первую палату мыть, – первое, что услышала. Что ее опять мыть-то, эту палату? Старшая медсестра пробежала мимо по коридору с красными глазами: - Теть Марусь, тут у нас такое! Машенька Тарутина из двадцать первой. Умерла. Сердечко остановилось. Тут ее тетка приезжала – сказала, что, видать, почувствовала она, что мама не просто так не приходит. Машутка, говорит, мамин хвостик была. В семье смеялись, что родить родили, а пуповину не отрезали: все мама да мама, ни на секунду без мамы не оставалась… Медсестра хлюпнула носом в одноразовый платочек и помчалась дальше по коридору. Мария Сергеевна остановилась. Пятерней провела по стриженым, крашеным в рыжий, волосам, медицинская шапочка упала на пол. *** Простить себя у Марии Сергеевны никак не получалось. Никак. Она втолковывала себе, как постороннему бестолковому человеку, что девочка все равно бы все узнала, но, но! Она даже не рассмотрела девочку, она бы и не узнала ее сейчас, а вот так вот раз – и девочки больше нет… Эта ручка, щепотью ко лбу тянется… Мария Сергеевна убежала под лестницу и там разрыдалась. - Теть Марусь, ты чего? Мария Сергеевна подняла голову. Над ней склонилась старшая медсестра Оля. С Олей они никогда раньше не разговаривали, и Мария Сергеевна даже не знала, как ответить. К тому же она ей в дочки годилась. Но внутри вдруг будто что-то сорвалось, как плотину снесло, и она с всхлипываниями и причитаниями выложила ей все. Она ожидала, что Оля пойдет жаловаться – Людмиле Викторовне, родным девочки, кому угодно, или просто уйдет… - Знаете что, Мария Сергеевна, я никому ничего не скажу – хорошо? Но вы меня дождетесь – хорошо? Я вам все объясню, а завтра выходной, и мы с вами кое-что сделаем – хорошо? Не плачьте. И Оля убежала. *** - Садитесь, садитесь, – подгоняла Оля Марию Сергеевну. – Вот так, пристегивайтесь… Олин «Дэу Матис» показался тете Марусе просто сказочной каретой…только салатового цвета и маленькой. - А может…не надо? – промямлила тетя Маруся. - Так, Мария Сергеевна, вы вчера решили, а сегодня уже не надо. Мы же договорились, что сегодня я за вами заезжаю, и мы едем в церковь. Все помните? У батюшки на исповедь попроситесь. У меня когда был случай…ну, в общем, один там…ладно. Я тогда на исповедь пошла, мне соседка посоветовала. И так легко! Такая благодать! Оля с улыбкой покачала головой, и машина тронулась. Дорога оказалась непростая. Оля вела машину нервно, при этом везде были «пробки». Каждому водителю, неверно поведшему себя на дороге, Оля «бибикала» – болван, мол, куда лезешь… Один раз «бибика» заела и гудела долго-долго, после этого Оля не жала на сигнал, а просто громко ругалась на всех водителей разом. - А в какую церковь мы едем? – спросила Мария Сергеевна. - А какая попадется первой! – задорно ответила Оля. Тут в машине что-то застучало. - Да что же это! – всплеснула руками Оля . – Еще и напротив кладбища…Ой, смотрите, смотрите! Из ворот кладбища выходил молодой высокий священник. - Вот! – воскликнула Оля и лихо завернула прямо к воротам. – Идем к нему поговорим! - Но здесь нет церкви…и молодой такой… – пролепетала тетя Маруся. Оля не слушала ее. Она выскочила из машины. Минуты три она отчаянно жестикулировала перед батюшкой, показывая то на небо, то на иерейский крест на его груди, то на машину, где притаилась Мария Сергеевна. Потом подбежала: - Так, теть Марусь, давай к батюшке, тут часовня есть, там поисповедуешься. А я пока в сервис. Услышав про сервис, тетя Маруся спорить не стала. Вышла, сказала «здрасте». С легким поклоном поздоровался и батюшка. Они шли рядом, медленно, молча. «Он молодой, поэтому сам не знает, как себя сейчас вести», – решила тетя Маруся. В часовне зазвучали слова молитв перед исповедью. Тетя Маруся исповедовалась впервые в своей жизни. «Что будет, если не мыть тело с младенчества? – объяснял батюшка. – А вы душу с младенчества не мыли…» Тетя Маруся будто физически почувствовала эту грязь. Она оглянулась, увидела икону Богоматери с Младенцем, представила себе, как некая женщина вот так держала на своих руках маленькую Машеньку, и слезы хлынули из глаз. Ей не хотелось «прощать себя», ей хотелось, чтоб ее простили и полюбили – да, простили и полюбили! – те, перед которыми она так виновата. Перед погибшей матерью – что погубила ее дочь. Перед дочерью, чьё неокрепшее сердечко не вынесло разлуки. Перед…а отец-то там есть? Он, наверное, еще молодой, и остался один, и потерял самое родное и дорогое, и вовсе не хочется говорить обычное «заживет, забудется». А вот на Кресте Тот, Который, как объясняет батюшка, взял на себя всё страдание мира. - Прости! – закричала она. «Прощаю и разрешаю», – услышала она. Батюшка учил креститься. Щепотью сложил ее пальцы, поднес к ее лбу… Она, ослабшая, села на лавочку. Почти легла. Она задавала вопросы, батюшка отвечал, и ей казалось, что она маленькая, а рядом стоит ее отец, который любил ее, растил ее, жалел, и с удвоенной нежностью относился к ней с тех пор, как умерла ее мать. - А отец девочки меня простит? – спрашивала она молодого священника слабым голосом. Откуда ему это знать – сейчас ее это не заботило, и казалось, что он ответит на все вопросы. - Простит, – отвечал батюшка. – Вот ведь как получается… Чтобы вы прорвались к Богу, чтобы покаялись, – ради этого понадобились жизни трех людей… - А они сейчас у Него? – кивнула она на распятие. *** Батюшка шел прочь с кладбища. Поодаль Оля вела под руку тетю Марусю. Вот и ворота. Вдруг начался дождь, Оля взвизгнула и потащила тетю Марусю за собой к машине. А батюшка вдруг достал из кармана мобильный телефон и поднес его к уху – видно, позвонил кто-то. - Забавно – правда? - смотрится, когда батюшка в рясе и с мобильником? – щебетала Оля. – С другой стороны, они тоже люди, что ж им… Они поравнялись с батюшкой. А он говорил невидимому собеседнику: - Да, Миш, спаси Христос тебя, благодарю, что звонишь. Да, я сегодня Машутку свою схоронил. Один отпевал, отец Александр не смог, заболел. Да понимаю, понимаю, что не смог ты приехать. Да, в одной оградке, Ксюша моя и Машенька. Да, с час назад… Ну, задержался на кладбище, были на то причины. Юлия Кулакова (с) Православие и Мир

протоиерей Александр Авдюгин Батюшковские рассказы «что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7:3) Что это за бревна такие, которые видеть не мешают, а вот жить не дают? Почему у соседа, или напарника, или коллеги и денег больше, и дом – чаша полная и дети умницы? А у себя, куда взгляд не кинь – всюду клин. Самое удивительное то, что жалуются все: и те, которые, по мнению других, живут припеваючи, и те, кто по собственному разумению, обойдены и проигнорированы. Не может же быть такого, чтобы всех и вся обходили милости Божии, и на всех нас лежала печать постоянной нужды и искушений. Два недавних, случившихся со мной события, кое-что прояснили. Сломался у меня компьютер. Вечером работал, а утром, когда решил забрать пришедшую электронную почту, «хмыкнул» пару раз что-то про себя, а включаться не захотел. Повез я его в ремонт, печально рассуждая, как же быть? На «выходе» церковный, многостраничный «Светилен», пасхальные поздравления необходимо закончить, да и еще масса дел неотложных, которые, начатые и завершенные, лежали в памяти машины, в столь не нужный момент, так меня подведшей. В тот же день необходимо было ехать на приход, попросили окрестить ребенка. В церкви, кроме молодых родителей, восприемников и дитяти, была еще одна женщина, наша недавняя прихожанка. - Ну вот, - подумалось мне, - Искушения продолжаются. Дело в том, что много горечи и хлопот приносила с собой эта дама. Озлобленность на мир, на всех и вся, была, как мне казалось, в ней патологическая. Её исповедь или просто разговор звучали как обвинительный акт. Доставалось всем, но больше всего, естественно, непутевому мужу и непослушным детям. Когда же я пытался сказать, что, следует искать причину и в себе, то в ответ получал хлесткие обвинения в своей предвзятости и не сочувствии. В конце концов, уговорил я ее поехать к более опытному, чем я многогрешный, старцу духовнику, хотя уверенности в том, что поездка состоится или, что-либо принесет, у меня не было. После крестин и состоялся наш разговор. Предо мной был иной человек. Спокойствие, рассудительность, какая-то полнота в мыслях и, самое главное, ясный, не бегающий и не изменяющийся взгляд. - Батюшка, я пришла поблагодарить вас, слава Богу, у нас все наладилось, да и я успокоилась. - Что же сделал-то с вами, отец N., что вы преображенная ныне и видом, и словами? - Да я, монаху-то, все рассказала, целый час говорила, он молча слушал. Потом положил мне руки на голову и молитвы читал. - И все? - Нет, благословил мне коробочек запечатанный и ленточкой заклеенный и сказал, чтобы я ехала домой. Еще он попросил, чтобы я, по приезду, в хате побелила, покрасила подоконники, сыновьям и мужу купила по рубашке, а доченьке платьице, а потом мы должны были вместе сесть за стол с обедом, «Отче наш» прочитать и коробочек этот открыть. - Ну, а дальше? Меня уже начало одолевать любопытство. - Я, два дня колотилась, к субботе, как раз управилась, ну и сели мы за стол. Открыл муж коробочку, а там пять красненьких, с орнаментом, деревянных пасхальных яичка. Посмотрела я на них, а потом на мужа и детей и такие они все радостные, да чистенькие, да светленькие и … расплакалась. А в доме тоже хорошо, уютно и все беленькое. И родное все, родное. Передо мной был другой человек. И внешность та же и голос тот же, а человек – другой. Порадовался я молитве монашеской, уму и прозорливости старца и поехал домой. По дороге, зашел за компьютером. - Отремонтировали? Наверное, что-то серьезное? Ждать придется? – с порога начал вопрошать мастеров, заранее как бы подготавливая себя в неизбежности долгого ожидания и непредвиденных растрат. - Сделали, отец Александр, сделали, - успокоили меня, и, видя мою радостную физиономию, добавили: - Отец Александр, вот мы смотрим и такая на вас рубашка нарядная, да красивая, да чистая. - Ну вот, - подумалось, - опять пятно посадил или в краску где то влез. Огляделся. Да нет, вроде и не порвано и не выпачкано. Вопросительно глянул на улыбающихся компьютерных спецов. - ?! - Да вот, вы, батюшка и чистый и глаженный, а в компьютере, под кожухом пыли грязи было столько, что и работать ему невмоготу стало. Чистить хоть иногда же надо пылесосиком. Сами, небось, каждый день моетесь… Тут мне стало стыдно. Чуть же позже – понятно. Не вокруг тебя грязь да нечисть, а в тебе самом, внутри она гнездиться. Вот о каком «бревне» Господь говорил. Внедрится соблазн греховный в душу нашу, оккупирует сердце, приживется там и начинает нам лень духовную прививать, да на язык слова оправдательные посылать, и пошла жизнь наперекосяк. Зло на зло набегает, да гневом питается. А выход то, простой, хотя и не легкий. Уборку сделать надо, и внутри и вокруг себя. К чистому чистое приложиться, а грязное, всегда грязь найдет, как та свинья, знаменитая… «Поверни зрачки свои вовнутрь себя - советуют многомудрые старцы, и добавляют, - причина бед твоих в сердце твоем».

ПОЧЕМУ ПРАВОСЛАВИЕ ЕСТЬ ИСТИННАЯ ВЕРА Истоки жизни Отношение христианства к другим религиям Алексей Ильич Осипов В настоящее время все мы находимся в такой жизненной ситуации, когда уже никоим образом и никакими стенами не можем отделить себя от окружающего мира. Какова она? Мы живем в мире религиозного плюрализма. Мы оказались перед лицом такого множества проповедников, каждый из которых предлагает нам свои идеалы, свои нормы жизни, свои религиозные воззрения, что предыдущее поколение, или мое поколение, пожалуй, не позавидует вам. У нас было проще. Основная проблема, перед которой мы стояли, была проблема религии и атеизма. У вас, если хотите, появилось нечто гораздо большее и гораздо худшее. Есть Бог или нет Бога – это только первая ступень. Ну, хорошо, человек убедился, что есть Бог. А дальше? Вер много, кем ему стать? Христианином, а почему не мусульманином? А почему не буддистом? А почему не кришнаитом? Я не хочу перечислять далее, сейчас так много религий, вы их лучше меня знаете. Почему, почему, и почему? Ну ладно, пройдя сквозь дебри и джунгли этого многорелигиозного древа, человек стал христианином. Все понял, христианство – это лучшая религия, правильная.

Некомсомольские пряники Монах Леонид Монах Леонид был большой молитвенник и постник. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом», — любил повторять он евангельские слова. И чтобы быть верным не только в малом, но и в малейшем, разжился он не без моей помощи какими-то учебниками с таблицами, по которым учат студентов Пищевого института, и принялся штудировать и выяснять, из чего состоят иные продукты, считавшиеся доселе постными. Изучение этих составов вызвало у него немало сокрушенных вздохов. Ибо выяснилось, что отнюдь не все хлеба, которые мы вкушали постом без толики сомнения, чисты от скоромных примесей. Есть таковые и в иных макаронах и вермишелях, что уж говорить о печеньях с вафлями! Ассортимент подлинно постной пищи катастрофически сужался. Из углеводов оставались разве что пряники да крупы… А тут приехал к нам из Тулы дорогой гость — Митрофан Дмитриевич, бывший полковник, фронтовик, раб Божий, которого очень любил отец Серафим (Тяпочкин) за чистоту сердца. Ну, из Тулы понятно что везут, да еще Великим постом: конечно, знаменитые тульские пряники — круглые, в глазури, да еще и в праздничной коробке. Вот Митрофан Дмитриевич и привез нам сразу три таких. Только он появился — звонит мне мой друг Андрюша — одноклассник и крестник — и говорит: — Я тут неподалеку от твоего дома. Можно к тебе зайти? Купил в булочной у метро гостинец, чтобы появиться не с пустыми руками, позвонил в дверь и протянул мне с порога нарядную коробку с тульским пряником. В глазури. В праздничной коробке. Муж мой, по дороге с работы, узнав, что у нас гости, в ту же булочную у метро завернул и с таким же печатным пряником с надписью «Тульский» прямо к чаепитию пожаловал. И так сидим мы, обложенные со всех сторон этими пятью уже пряниками, и пьем себе чай, постимся постом приятным, ведем разговоры на духовные темы. Еще бы — Митрофан Дмитриевич был когда-то келейником самого старца Серафима, множество знает чудесных историй, а Андрюша — неофит, слушает его затаив дыханье, открыв рот… И тут звонит монах Леонид: — Я только что изучил таблицу, в которой дается состав пряников. Оказывается, все они — скоромные. Да! В них яичный порошок добавляют. Только один вид постных и существует: так называемые комсомольские. Комсомольские пряники. Темненькие такие. Вот их можно спокойно есть в пост. Сообщил и трубку положил. А мы уже этих — сомнительных, тульских — изрядно поглотили. Другого-то ничего и нет! Ну, не стала я гостей огорчать. Встретила я храме знакомого священника: — Ты чего такая грустная? Никак, унываешь? — Да ну! Постилась я постилась, а тут оскоромилась! Пост нарушила, — сокрушенно произнесла я. Он решил меня подбодрить:  — Так, может быть, ты была в дороге? Или гостила в доме язычника? — Нет, — твердо ответила я, — я была у себя. — Но, может быть, ты болела? — Нет, не была я больна, — удрученно произнесла я. — Я была вполне здорова. — А что же тогда? Сырку захотелось? Творожку? Или … мяса?, — сочувственно спросил он. — Я ела пряники. — Пряники? Так они ж постные! — радостно откликнулся священник. — Это можно, это не грех! — Так то комсомольские. Комсомольские можно, — со знаем дела пояснила я. — А я ела — некомсомольские. Некомсомольские пряники я ела, вот ведь что!. Батюшка посмотрел на меня в изумленье: — Как-как ты сказала? Не-комсомольские? — Ну да, некомсомольские. Скоромные. Яичный порошок в них! Я даже почувствовала, как глаза мои в сокрушении увлажнились. Священник тяжело вздохнул: — Вот как мы… Яичный порошок, говоришь? — Яичный порошок, — сдавленным голосом повторила я. — Ох, лукавый! — воскликнул священник. — Как же он крутит людей! Значит, комара отцеживаем? А верблюда? Верблюда фарисейства, выходит, поглощаем! Верблюда унынья так и заглатываем! Пришла я домой, а тут звонит мне монах Леонид: — Я только прочитал про зефир и пастилу… — Отец Леонид, — железным голосом сказала я, — я вынуждена у вас забрать эти учебники с таблицами. Владелец срочно требует их назад. — А я еще не все изучил… Оказывается, мармелад… — Он сказал: срочно! Я сейчас к вам приеду и заберу. Приехала и забрала. А в качестве гостинца привезла ему три остававшиеся у меня коробки с подарочными тульскими пряниками. Я знала, что за все приношения он всегда благодарил, повторяя: «Всяк дар совершен свыше есть». Вот и на этот раз он склонил набок голову и произнес, принимая у меня коробки: «Спаси тебя Господи!». Впрочем, именно так и должен был поступить смиренный монах. Олеся Николаева 13 марта 2012 года

Если бы хоть пару строчек привели примером можно было бы поискать, а так только вот что нашла. Посвящается моей уважаемой матери Паисий Мамуля, ты прости меня, Вот, ухожу в монахи Всю прелесть жизни отстраня, Отбросив ложь и страхи. Пройти возможно этот путь Лишь одному в пустыне. Меня уже нельзя вернуть, - Всем жертвую отныне. Все блага мира, все мечты Оставив, в прах вменив, Лишь Божьей жаждать красоты, Горячность сохранив. К Голгофе путь, неумолим, Проследовать с Христом. И в Горний Иерусалим! - Там встретимся потом… Мамуля, всю твою любовь Меняю на Христа. В Христе найдем любовь мы вновь В страдании у Креста И вот, малыш твой стал носить Один лишь черный цвет. Чтоб сердце Богу посвятить И за тебя чтоб дать ответ. Ну, а пока иная мать Мне будет – Панагья Меня беречь, хранить, ласкать, Пока не стану взрослым я. Мама моя, не мучь себя! Я ухожу тебя любя. Ведь сердце - сердцу говорит: В нем память о тебе – горит! Мон. Паис. Филофеита. Святая Гора. 3-5-1957 2. Стихи преп. Варсонофия Оптинского, При жизни преп. Варсонофий печатал свои стихи под псевдонимом Странник. http://pravoslavie.domainbg.com/rus/15/stihi_sv.Varsonofia.htm#1b

Покаяние Три степени для спасения, как сказано у св.Иоанна Златоуста: а) не грешить, б) согрешивши, каяться, в) кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби. Какое ныне настало время! Бывало, если кто искренно раскается во грехах, то уже и переменяет свою греховную жизнь на добрую; а теперь часто бывает так: человек и расскажет на исповеди все свои грехи в подробности, а потом опять за свое принимается. Батюшка рассказывал, что один человек все грешил и каялся... и так всю жизнь. Покаялся и умер. Злой дух пришел за его душой и говорит: «Он мой». А Господь говорит ему: «Если ты, будучи зол, принимал его опять после того, как он мне каялся, то как же Мне не принимать его после покаяния. Ты забываешь, что ты зол, а Я — благ». Искреннее покаяние и смирение, по слову св.Лествичника, исцеляет и неудобоврачуемые язвы душевные. Вопрос: «Что значит искренно исповедоваться?» Ответ: «Ничего не скрывать, говорить прямо, не округлять». Св. Тайны После приобщения надо просить Господа, чтобы дар сохранить достойно, и чтобы подал Господь помощь не возвращаться назад, т.е. на прежние грехи. Когда батюшку спросили: «Отчего после приобщения иногда чувствуешь утешение, а иногда холодность?» — он ответил: «У того холодность бывает, кто ищет утешение от приобщения, а кто считает себя недостойным, у того остается благодать». Вопрос: «Говорят, когда приобщаешься, то в этот день надо постное есть?» Ответ: «О.Леонтьев говорил, что надо почтить этот день и не есть молочное, а батюшка Макарий снисходил к немощи и говорил, что можно есть». Когда приобщаешься, то один только день не полоскать рот и не плевать. Если большая частица (Св. Даров), то раздроблять (во рту), а маленькую так проглотить, и не обращать внимания на хульные помыслы, а укорять себя за гордость и осуждение других. Причастницам батюшка часто говорил: «Чашу спасения прииму и Имя Господне призову». Иногда и следующий стих прибавлял: «Молитвы моя Господеви воздам пред всеми людьми Его». Избранные изречения старца Амвросия, извлеченные из разных источников и расположенные в алфавитном порядке Схиархимандрит Иоанн (Маслов) http://blagolubie.ru/raznoe/publications/pouchenie/amvrosij/azbuki.php

Не ищи любви в других к себе, а ищи ее в себе, не только к ближним, но и к врагам (преподобный Макарий Оптинский). Нет выше добродетели, как любовь, и нет хуже порока и страсти, как ненависть, которая не внимающим себе кажется маловажною, а по духовному значению уподобляется убийству (1 Ин. 3, 15)... Милость и снисхождение к ближним и прощение их недостатков есть кратчайший путь ко спасению (преподобный Амвросий Оптинский). Трудящемуся Бог посылает милость, а любящему утешение (преподобный Амвросий Оптинский). Если кого любишь, то и смиряешься перед ним. Где любовь, там и смирение, а где злоба — там гордыня. (а любить надо каждого, потому что каждый человек есть образ Божий, даже если он, т. е. образ Божий, в человеке загрязнен, он может отмыться и быть опять чистым). Прошу и желаю, чтобы между вами была любовь (преподобный Никон Оптинский). Желающий стяжать любовь должен отвергнуть всякое злобное и немирное помышление, не говоря уже о делах и словах, должен прощать всем обиды справедливые и несправедливые (преподобный Никон Оптинский). От ласки у людей бывают совсем иные глазки (преподобный Амвросий Оптинский). Первые христиане любили Бога, любили каждого человека, потому что если любишь Родившего, то любишь и от Него, и каждый христианин ведь рожден от него в Таинстве крещения. Святой апостол говорил: Чадца, любите друг друга (Ср.: 1 Ин. 3, 18—19), смиряйтесь, смиряйтесь. ...Любовь не точию более нашей молитвы, но и выше всех жертвоприношений... (преподобный Антоний Оптинский). Надо любить всякого человека, видя в нем образ Божий, несмотря на его пороки. Нельзя холодностью отстранять от себя людей (преподобный Никон Оптинский). Любовь покрывает все. И если кто делает ближним добро по влечению сердца, а не движимый только долгом, то таковому дьявол мешать не может, а где — только по долгу, там он все-таки старается помешать тем или другим [способом] (преподобный Амвросий Оптинский). Если будешь принимать людей Бога ради, то, поверь, все будут к тебе хороши (преподобный Амвросий Оптинский). Любовь, конечно, выше всего. Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь ее иметь, то делай дела любви, хотя сначала без любви. Господь увидит твое желание и старание и вложит в сердце твое любовь. А главное, когда заметишь, что погрешила против любви, сейчас же исповедуй это старцу. Это может быть иногда от дурного сердца, а иногда и от врага. Сама ты не можешь этого разобрать, а когда исповедуешь, враг и отойдет (преподобный Амвросий Оптинский). Тебя не любят — ты люби их, то, что тебя не любят, не от тебя зависит, а их любить состоит в твоей воле и есть твоя обязанность, ибо Господь заповедал: любить не любящих нас, но врагов (Мф. 5, 44), а когда в нас этого нет, то и кольми паче должны мы смиряться и прогонять гордость и молиться о сем Господу (преподобный Макарий Оптинский).

Пассия Пассия - (лат. "страдание") - особое богослужебное последование, совершаемое Великим постом в воскресные дни вечером, на котором читаются тексты Евангелия, повествующие о страданиях Христа. Эта самая поздняя по времени возникновения православная служба была составлена в середине XVII века митрополитом Киевским Петром (Могилой), создателем многих литургических форм. Последование пассии бывает 4 раза в год (по числу евангелистов): во второе, третье, четвертое и пятое воскресенья (или пятницы) Великого Поста, по вечерам. За каждой пассией прочитываются евангельские повествования о страданиях Христа: на первой - 26 и 27 главы от Матфея, на второй - 14 и 15 от Марка, на третьей - 22 и 23 от Луки, на четвертой - 18 и 19 от Иоанна. По традиции во время чтения Евангелия молящиеся стоят с зажженными свечами в руках. В конце службы все верующие с благоговением подходят поклониться перед Распятием, Крестом Христовым, который на пассии выносится на середину храма. Пассия: история ее возникновения http://optina.org.ru/kateh/sluzhba/97-2011-04-14-14-15-53 По установившемуся обычаю, эта служба совершается в воскресный вечер и соединяется с великой вечерней. Хотя до XX в. она могла исполняться и по пятницам, в составе малого повечерия. Такая практика сохранилась до нынешнего дня в некоторых епархиях Украины. Как правило, цикл Пассий начинается со второй Недели Великого поста, посвященной святителю Григорию Паламе.

Духовный смысл Пассии в православном богослужении В современной богослужебной традиции совершение Пассий сталкивается со многими противоречиями. До сих пор слышно много споров о том, можно или нельзя совершать эту службу. В качестве противных доводов приводится западное происхождение Пассии, и, как следствие этого, ее называют католическим нововведением. Другой аргумент, высказываемый против совершения Пассии, это отсутствие упоминания о ней в Типиконе. Однако, при более внимательном рассмотрении проблемы, обоснованность этих претензий можно если не опровергнуть, то, по крайней мере, подвергнуть сомнению. Вопрос об отсутствии этой службы в Типиконе нужно рассматривать с позиции изменяемости православного богослужения. Устав не допускает вольностей в чинопоследовании основных частей богослужения. Однако со временем происходят изменения в последованиях второстепенных. Причин тому много: гонения, особенности национального характера народа, местные богослужебные традиции, географическое положение и т.д. Кроме того, появляются и новые формы богослужения, такие, как Пассия. И более позднее ее (относительно Типикона) происхождение не является подтверждением того, что она противоречит духу или букве Устава. Также можно отметить, что Пассия традиционно пользовалась широкой популярностью и не находила отторжения в народном благочестии. Мнение о том, что Пассия является чисто католическим богослужением, перенесенным на почву русского Православия, глубоко ошибочно и неверно. В чинопоследовании этой службы нет ни одного католического песнопения или текста, противоречащего православной догматике. Все песнопения взяты из Постной Триоди, из богослужения Великой Пятницы. Текст акафиста Страстям Господним был составлен в середине 19 в. архиепископом Иннокентием Херсонским (Борисовым). Хотя за основу архиепископ Иннокентий взял униатский акафист, но последний был тщательно переработан и приведен в соответствие с православными догматикой и благочестием.

Правда о практике частого причащения. Часть 1 В последнее время возникла дискуссия о практике частого причащения. Одни участники дискуссии считают частое причащение чем-то не только допустимым, но и тем, к чему в меру своего духовного роста должен стремиться каждый сознательный христианин. Другие же говорят, что мирянам и обычным монахам причащаться чаще одного раза в месяц запрещено, что желание причащаться каждую неделю – это обновленчество и даже что частое причащение мирян и монахов – это «от лукавого» и есть признак «духовной прелести». Авторы пытаются убедить – впервые во всей христианской истории, – что не недостойное приступание к таинству причащения тела и крови Христовой, а просто частота приступания сама по себе является «прелестью» и исходит «от лукавого». Есть две причины, по которым можно было бы не встревать в эту дискуссию. Во-первых, количество мирян, причащающихся часто, очень невелико, и люди это все воцерковленные и имеющие регулярное духовное руководство. Они могут и сами либо с помощью духовника дать справедливую и трезвую оценку перечисленным утверждениям. А во-вторых, на вопрос о частоте причащения уже был дан исчерпывающий ответ в статье священника Даниила Сысоева «О частом причащении святых Христовых таин», да и другие авторитетные пастыри определенно высказались по данной теме. Так, архимандрит Рафаил (Карелин) в своей последней книге «На камени веры» пишет: «Все святые отцы до XVIII века призывали людей к частому причащению, и многие из святых нашего времени продолжали и продолжают традицию частого причащения, например святой Иоанн Кронштадтский, который говорил, что если христианин готов к причащению, то может причащаться даже ежедневно. Святой Феофан Затворник… утверждал, что редкое причащение – это неправильность, которая постепенно стала входить в церковную практику из-за охлаждения христиан… Человек заблуждается и впадает в прелесть не от частого причащения – сама по себе такая мысль уже богохульна, – а от гордости или же небрежности к таинству, когда он подходит к святой чаше без нужного приготовления, покаяния и прощения своих обидчиков».

Елена, сил Вам и веры, не отчаивайтесь, молитесь и верьте.

На трапезу дать, и на больницу пожертвовать, и долг уплатить - это все хорошо. Но и себя не надо оставлять без копейки на необходимые нужды, а то как бы не пожалеть после (прп. Иосиф Оптинский)

«Совесть» как ценностная категория в понимании святителя Феофана Затворника Вышенского http://bogoslov.spassmon.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=76&Itemid=123 Главная задача произведений святителя Феофана – раскрытие высшего смысла и цели человеческой жизни. Над всем этим господствует мысль о важнейшем предмете человеческой жизни – о христианском спасении. Этот вопрос разрабатывается во всех его нравоучительных сочинениях. Размышляя об основах духовного и нравственного бытия человека в мире, важной составляющей которого является нравственное совершенствование человека, святитель Феофан глубоко проникает во внутренний мир человека. Наблюдающий как бы спускается в самые тайные уголки, освещает самые сокровенные движения духа, подмечает в них очень тонкие проявления нравственного начала. Сознание и самосознание, совесть, разум с его идеями, рассудок с его понятиями, суждениями, умозаключениями, память, воображение, воля со своими желаниями и наклонностями, сердце с чувствованиями – все эти разнообразные силы и явления человеческого духа обстоятельно рассматриваются в произведениях святителя Феофана Затворника. Святитель подробно определяет естественное назначение и сферу деятельности каждого из них в кругу нашей внутренней жизни и указывает те ненормальные и часто уродливые формы, какие они принимают в действительности. Особенно важное значение имеет понятие совести. Понятие «совесть» у святителя Феофана, по словам П.А. Смирнова, – высший руководитель нравственной жизни1. Совесть, по словам святителя Феофана, – практическое сознание, в этом отношении можно сказать, что она есть и сила духа, которая сознавая закон и свободу, определяет взаимное отношение их2. Интересно, что и в словаре В.И. Даля под совестью понимается «нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке, внутреннее сознание добра и зла, тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка, чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла, невольная любовь к добру и к истине, прирожденная правда, в различной степени развития»3. Также в педагогическом энциклопедическом словаре в словарной статье «совесть» ключевым словом выступает понятие «осознание»: «Совесть – способность человека, критически оценивая свои поступки, мысли, желания, осознавать и переживать своё несоответствие должному как собственное несовершенство»4. Святитель Феофан утверждает, что совесть в человеческом естестве чрезвычайно связана с Богом. Спокойствие совести есть первое условие мирных отношений с Богом. Совесть предназначена для того, чтобы образовать человека в соответствии с Богом, помочь ему приблизиться к Нему. С этой целью она возвещает ему закон, по которому ему нужно жить, чтобы это образование было успешным, «обязывает исполнять его, судит по нему, награждает или наказывает. Совесть указывает, что право и что не право, что угодно Богу и что не угодно, что должно делать, а что не должно делать. Совесть как законодатель показывает законы, по которым нужно жить и действовать человеку и к чему склонять свою волю как существу разумному и свободному. В связи с этим можно утверждать, что святитель Феофан выделяет у совести законодательную функцию. Но при этом святитель Феофан предупреждает, что совесть как законодатель нередко и сама по себе неверно показывает законы, по которым нравственно обязан жить и действовать человек как существо разумно-свободное5. Тем более и чаще бывает это под влиянием и при столкновении требований ее с нашим самолюбием. Так, нередко совесть затрудняется даже в определении основного вопроса нравственности – о том, что следует считать главным, руководящим принципом жизни. «В определении принципа жизни можно встретить самые разнообразные, даже противоречивые взгляды и толкования. Одни, редкие, выше всего считают служение Богу, другие – общественную деятельность, третьи – научную деятельность»6. Когда же совести приходится встретиться с нашим эгоизмом, то ее законные требования или с умыслом ложно перетолковываются, или же совершенно искажаются и даже заменяются другими, превратными началами. Так Святитель Феофан отмечает, что под предлогом сохранения здоровья человек удаляется от поста, под видом поддержания семьи отказывается от благотворительности. «А нередко, – утверждает святитель Феофан, – заходим гораздо дальше, прямо вводя в жизнь превратные и заведомо ложные правила: так скупость считаем бережливостью, расточительность – щедростью и пр.»7 Не лучше, по словам святителя Феофана, исполняется долг совести как судьи. По существу своему она обязана тщательно и неуклонно следить не только за нашими делами, но и за всеми внутренними движениями и при малейшей неисправности строго и нелицемерно судить. Но этого мы обычно не наблюдаем, особенно когда примешиваются страсти. Совесть в падшем состоянии – разбитое зеркало, ложно и фальшиво представляющее как нас самих, так и наши дела и занятия. Чаще всего мы видим, что человек строго судит других, а себя стремится оправдать, то ссылкою на свое неведение и слабость, то на обстоятельства и соблазны. Нередко можно встретиться и с сознательным и упорным отрицанием своей очевидной виновности, что уже свидетельствует о глубоком повреждении совести. Конечно, бывают случаи, когда человек, нравственно падший, испытывает сильные угрызения совести. Но в большинстве случаев сознание своей виновности остается только в мысли, не тревожа сердце, и человек является холодным зрителем своих безнравственных дел и поступков. Это равнодушие происходит от частого нравственного падения. Часто происходит так, что человек старается убедить себя, что мучения совести есть только плод суеверного страха неразвитого человека. Совесть – это такая ценность, в соответствии с которой человек соизмеряет свои мысли, дела, поступки. Так, святитель Феофан говорит о совести, как о чистом зеркале, в котором отражается вся наша духовная жизнь. Справедливые требования ее должны сознаваться и исполняться, как непреложный и обязательный закон. «Наш совестный суд обращается исключительно на себя, причем совершенно без всякого укрывательства и ложного снисхождения, со всей основательностью и полнотой, касаясь не только видимых, но и тайных помышлений и намерений; осудить же других считается большим грехом. Здесь не только нет места самооправданию и упорной несознательности, но наоборот, вся жизнь проходит в самоосуждении и покаянии»8. Совесть не только знает и чувствует нравственные явления и соответственно оценивает их, но и действует в отношении их, либо отвергая, либо одобряя и содействуя проведению их в жизнь. Таким образом, анализ богословских трудов святителя Феофана Вышенского, а также научной и философской литературы позволяет сделать вывод, что основой категории «совесть» являются близкие по значению понятия «знание», «сознание», «осознание». То есть в совести заложено осознание правильного направления. По своей сущности совесть может быть названа ответственным внутренним вектором, которым контролируется и оценивается личное поведение человека в каждом конкретном случае его жизни.

В таком случае прошу прощения за то что выразилась неясно и не смогла четко и правильно донести свою мысль. Пойду мучатся угрызениями совести. За сим кланяюсь и простите великодушна если обидела.

Надеюсь вы правильно поняли что я хотела сказать про совесть, помните еще мудрое высказывание "благими намерениями выстлана дорога в ад", вот это про меня, не умеешь четко формулировать мысли помолчи. Компьютер свой то же не отдам хоть и не дорогой, считать на счетах не умею. Простите если чем то вас смутила.

Не хочу говорить за всех, но я обычно над собой смеюсь "при рождении кто стоял за красотой в очереди, кто за умом, а вот за ленью некого не было то я и выбрала, за другим было лениво стоять". Так что эта "подруга" лень присутствует, только вопрос как мы к ней относимся потакаем ей или заставляем себя двигаться в перед и делать то что нам не хочется, а надо. Вопрос даже не в том православный ты человек или нет, если родные и близкие нуждаются в помощи и ждут поддержки, а я не отзовусь, наверное спать буду плохо.Просто есть такое слово совесть, она порой может очень сильно мучить и обличать за скверные поступки, слова и мысли.

Все зависит от меня, порой приходишь в храм и служба проходит как одно мгновение, а порой мысли в голове как пчелы роятся, то об одном стоишь думаешь, то о другом и сосредоточится на молитве сложно. Раньше как то обращала внимание на то кто как себя ведет в храме, но современен поняла простую истину, хожу что бы молится и через молитву разговаривать с богом, а не смотреть по сторонам. Рядом стоящие люди в сто, а может быть в тысячу раз лучше меня и я не имею права о них что либо думать даже если они стоят рядом и разговаривают. Придя в храм порой не покупаю свечей по причине что служба начинается, а стоять в очереди во время богослужения кажется как то не правильно, лучше пожертвование положу в ящик для нужд храма (может быть не права поправьте). «Странно, а я решил просто пойти в Церковь и посмотреть что в ней происходит. Но предварительно прочел Евангелие внимательно. И первое что меня удивило и смутило "Там торгуют..."» Здравствуйте батюшка! Правильно ли устроены НЫНЕШНИИ храмы??? В Евангелии написано, что Христос ......... и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы .... А вот сейчас в храмах церковные лавки... Не лучше ли церковные лавки располагать ОКОЛО храма, а не в самом храме? Спасибо Ответ: Здравствуйте! Нужно определенно сказать, что место из Евангелия, на которое вы ссылаютесь, к этому случаю не подходит. Нравственный смысл евангельского события связан с обличением частных торговцев, которые обогащались, зарабатывали деньги, торгуя на святом месте: Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли (Ин.2:13-16). Это относилось и к меновщикам, которые наживались там же, тогда как Господь вообще запретил брать проценты (Исх. 22:25; Лев. 25:36,37; Втор. 15:8; Втор. 23:19,20). Надо еще заметить, что торговля была не в храме, а в прилегающих к храму галереях (в Иерусалимский храм, кроме первосвященника и священников, никто войти не мог!). В Священном Писании иногда храмом называется весь комплекс, включавший двор и пристройки. Приобретение свечей за свечным ящиком является формой пожертвования на нужды храма. При Иерусалимском храме были специальные сосуды для пожертвований денег на содержание храма: Сии слова говорил Иисус у сокровищницы, когда учил в храме (Ин.8:20). Господь наш Иисус Христос этот обычай не только не обличал, но и похвалил вдовицу, положившую две лепты: И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу (Мк.12:41). Продажа свечей в храме вносит суету и возможно кого то отвлекает от молитвы, но хорошо, если есть возможность это делать в другом месте. К сожалению, у большинства приходов такой возможности нет. Помощи Вам Божией! http://www.duhovnik.com/node/1086

А вы попробуйте придти в церковь не посмотреть, а помолится за себя и своих близких. Не покупайте свечей, не заказывайте молебен, а просто придите, встаньте и молитесь. Если будет желание прочитайте вот этот маленький рассказ Сапожок http://www.liha.ru/romanyi/molites-za-menya-14.html Вот маленький отрывок:"Чтица, мгновением ранее произнесшая: " Слава Тебе Боже наш, слава Тебе ", перекрестилась и я, подумав, что, наверное, в этом месте службы нужно креститься всем, тоже перекрестился. Не очень уверенно, поскольку делал это впервые в жизни, торопливо поклонившись. И словно какая-то большая, теплая волна, подхватив, захлестнула меня. Тот же храм, те же люди, но будто другое все. Раздражавшее своей фальшивостью пение старушек неожиданно стало умилительно-нежным, ласкающим душу. Усталости как не бывало. Но самое главное было не в этом. Вся моя жизнь в мгновение ока пролетела передо мной. Жизнь непутевая, бестолковая, грешная. Непутевая по своей бесцельности, бестолковая - по той суетности, что делала мое существование одним сплошным мельтешением, и грешная - ибо любил я в жизни только самого себя. Даже те поступки, в которых можно было бы найти доброту и бескорыстие, по сути дела только ласкали мое тщеславие и самолюбие."

Спаси Господи, отец Даниил, просто как в детстве была выучена молитва полностью, то сейчас во время утренней молитвы или еще при каких то обстоятельствах читаешь по памяти молитву то порой произносишь и заключительное славословие: «Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь». А поставленный вопрос внес смущение. Спаси Господи.