Что есть спасение и что есть гибель человека

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

 

«Кто противится сумрачным случайностям, тот, сам того не зная, противоборствует Божью повелению, а кто принимает их истинным ведением, тот, по Писанию, терпит Господа.» Добротолюбие.

 

В том-то и состоит сложность нашей христианской жизни, что мы не принимаем воли Божьей. Мы категорически не хотим ее принимать. Мы порой последовательно, методически, тотально не хотим принимать волю Божью, но хотим быть, считаться, не просто казаться, но считаться Божьими слугами, Божьими детьми, при этом сознательно, методично отвергая то, что есть воля Божья. Конечно, мы согласны с тем, что миром управляет промысел Божий. Мы согласны с этим, встречаясь, используя приведенный здесь эпитет, с полуденными случайностями… тогда мы говорим: «Да, действительно, миром управляет промысел Божий». Мы не могли это получить, однако, получили. Очевидно, что это Бог, и мы с радостью благодарим… Но сумрачных и сумеречных случайностей человек принимать не хочет. Категорически и последовательно…

Мы не видим Бога в сумрачных случайностях. Мы категорически не хотим Его видеть. Мы, по сути, хотим, чтобы Бог вытаскивал нас из всех тех ситуаций, в которые мы попадаем. Причем желательно, чтобы вытаскивал без нашего к Нему обращения… Если мы видим Бога в приятностях и не видим Его в том неприятном, что с нами происходит, мы обманываем себя, обманываем людей, обманываем Бога. Мы лжецы, мы лукавые люди. Мы извратили все пути Божьи в этом мире. Мы не верующие люди… Мы должны принимать от Бога все, потому что источник и всего хорошего, и всего неприятного есть Бог. Все, что происходит не по нашей воле, происходит по Его воле. Это Он допустил, это Он вверг нас в эту скорбь…

 

Мы не читаем жития святых. Вера поддерживается свидетельствами людей о том, что они принимают все от Бога посылаемое, претерпевают все посылаемое им от Бога. И в этом их победа, и плоды этой победы и описываются в житиях святых.»

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Как разрешить запутанные дела, обстоятельства

 

 

"Можно сказать, что вся наша жизнь – запутанное дело, вызывающее полное наше недоумение… Эти недоумения трудно разрешить, потому что мы не выходим из того состояния, в котором оказались в этой запутанности, мы не понимаем, что есть некая причина, по которой все дела нашей жизни запутались, и пытаемся распутать … нашу жизнь, не уничтожая той причины, по которой она стала запутанной…Человек пытается разрешить этот тупик каким-то образом на основании той же самой причины, которая и привела его в эту запутанность, и запутывается еще больше. Он пытается распутать запутанность, не выходя из той системы ценностей, из той парадигмы, в которой он, собственно, в запутанность и попал.

 

В чем же причина, почему запутывается человек, почему он попадает в неразрешимые ситуации? Первая, это потому, что он никогда не руководствовался заповедями… Он иногда дает милостыню, иногда молится, может, даже всегда молится, он иногда жалеет людей, иногда не жалеет, он ходит в храм, исповедуется, причащается, он читал, может, когда-то Слово Божье, но все это не заповеди Божии. Это некий ритм, которому человек научился, когда пришел в храм, но к заповедям Божьим это не имеет никакого отношения. И он запутывался именно потому, что он никогда в своей жизни не поступал методично и целенаправленно так, как велел Бог, то есть первая причина в том, что он жил по своей воле, а не по воле Божьей. Но в том-то и беда, что многие люди считают, что они живут по Божьей воле, когда они живут по своей."

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Как отличать волю Божью от своей воли и от воли лукавого

 

 

"С точки зрения апостола Павла, нет ничего проще, а чья же еще воля должна действовать в человеке, как не воля Божья. Поэтому все, что верующему человеку (с точки зрения апостола Павла) восходит на сердце, то есть воля Божья. С его точки зрения все просто. Таким должен быть верующий человек. Таким он был сам и с такими людьми он общался. Мы совсем не такие, и для нас определение воли Божьей очень трудно, потому что, хотя на словах мы и отреклись от сатаны и всех дел его, и всех ангелов его, и всей гордыни его, на деле ничего подобного, ничего мы не отрекались. Как жили, так мы и живем… Если мы на словах говорим, что мы сочетались со Христом…, на деле ничего мы не сочетались, а живем сами по себе, Бога не слушаемся. И это и создает тот самый диссонанс, и дисбаланс, когда в нас могут действовать все: и наша воля, и Христос, и сатана. То есть виноваты мы сами… Человек начинает во всех своих бедах винить лукавого, хотя это он сам дал ему власть над собой…

Когда мы чувствуем, что мы не видим воли Божью, мы должны укорять самого себя: мы не то, что мы должны быть… Когда мы начинаем понимать, что мы в этом виноваты, уже свет Божественный начинает потихоньку озарять наша сердце, и воля Божья начинает потихоньку нам открываться. То есть начало познания воли Божьей в том, чтобы творить покаяние. Если мы творим покаяние, то те мысли, которые рождаются в сердце кающегося человека, скорее всего, очень часто могут оказаться познанием воли Божьей, представлением о воле Божьей. Все, что рождается вне покаяния, как правило, таковым не является… Когда какая-то мысль свербит наше сознание, то обычно человеку определить, откуда она, невозможно. Поэтому нам остается только, если мы не знаем, откуда она, делать то, в чем мы уверены…

Обычно отцы говорят, что воля Божья отличается тем, что человек, принимая эту волю Божью, чувствует в себе сокрушение и смирение. Если он начинает исполнять это дело, и чувствует, что сокрушения и смирения в нем становится больше, то, значит, он действительно творит волю Божью. Если же у него нарастает некая возбужденность, самоуверенность, самодовольство и тщеславие, то очень возможно, что он ошибся. Если же он напрямую начинает гордиться и осуждать, то совершенно определенно принял волю лукавого за волю Божью, обманулся.

Общее же правило: Христос дал нам молитву, которая так и называется: «Молитва Господня», то есть молитва «Отче наш». Только читать, произносить, возносить эту молитву нужно не так, как мы читаем стихи,  заученные наизусть… Если бы мы обращали внимание именно на молитвенное произнесение слов  молитвы Господней, где есть все необходимые нам прошения…то все бы необходимое было у него. Это молитва глубокая, ее одной достаточно, чтобы душу человека наполнить Богом…

Вы никогда не узнаете волю Божью, пока не распутаете сложные взаимоотношения ваши с близкими. Бог не открывает свою волю в том случае, если очевидную Его волю человек не исполняет. Если человек держит зло на другого, если он в ссоре с теми людьми, с которыми он живет под одной крышей, никакой воли своей Бог ему не откроет. Потому что воля может открыться только тогда, когда ты сердце свое умирил в отношениях с близкими…  Мы находимся на уровне фактически адского состояния, а думаем о том, как стать серафимами…Любая духовная, христианская, церковная жизнь начинается с того, что мы устанавливаем отношения с теми, с кем живем под одной крышей. Пока мы с ними не сможем наладить отношения, у нас никакой внутренней жизни не получится, не начнется ничего. Это некое условие для развития нормальной жизни."

 

Изменено 20 января, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Как узнавать волю Божью

 

 

"Познать волю Божью умозрительно обыкновенному человеку невозможно. Воля Божья познается только деятельно, и только в действии…  Абстрактных ответов Бог не дает. Иди, и я скажу тебе, что делать. А ты иди и  делай, живи, и жизнь сама приведет тебя в нужную точку. На каждом шаге ты должен спрашивать меня: «Что я должен  делать?». А мы хотим, чтобы нам была нарисована наша схема жизни, было открыто, как гадалка нагадала, что будет, где и когда. Оно так у Бога не бывает… Я должен молитвенно спрашивать у Господа:  «Где мое место?», и в момент молитвы я вот на это должен решиться: «Господи, да будет воля Твоя. Я никуда не хочу идти, я хочу, чтобы была Твоя воля. Как она велит, так оно и будет». И тогда после молитвы сердце наше, не ум, который всегда ищет рациональные схемы: как лучше, как удобнее, как проще …сердце, оно вдруг приобретает решимость: «А пойду-ка я туда». Вот эта вот решимость, предваряющая осознанность, решимость идти туда, оно и есть некое побуждение Божье.

 

Так мы определяем волю Божью. В каком-то движении, в каком-то решении конкретной ситуации. Когда человек решился в молитве последовать Богу, Господь вкладывает в сердце человека желание. Или наоборот, возникает вдруг какая-то стропотность: не хочу, не буду, не нравится, отведи от меня это… Если ты взял не свое дело, то ты не сможешь его донести. А если сможешь, то ничего, кроме надменности, это не принесет… Крест нашей жизни и так тяжелый. А мы его еще отягощаем тем, что самостоятельно принимаем решения. Исаак Сирин говорит, что мы должны, если в нас рождается какое-то желание, разумеется, доброе, даже добрые желания, входящие в мое сознание, на ум, на сердце, я должен проводить перед Богом: «Господи, а нужно мне это? Твое это или не твое?»…

 

Если у меня сегодня все получилось, то это потому, что Бог был со мной Как же мне прожить каждый день так, чтобы Бог был сл мной?...

Мы сами завели себя в такие дебри…Мы все так или иначе оказались кто в болоте, кто в буреломе, кто в пещере, кто на необитаемом острове. Мы сами туда попали в силу своей глупости, своего своеволия, своей самонадеянности. А теперь надо выбираться оттуда.  Может оказаться, что человек изначально пошел неправильно. Он выбрал не ту профессии, не то место, не тех друзей, не ту женщину. Он сам выбирал, потому что руководствовался не молитвой, не тем, что добро, а выгодой. И вот эта попытка построить рациональную схему движения, как лучше, она заканчивается ничем. Потому что человек без Бога сделать ничего не сможет. Вся жизнь наша закончится одним простым тупиком. Когда не в юном возрасте приходим мы в храм, мы приходим из какой-то невыносимой тяжелой ситуации. Это та ситуация, в которую мы себя загнали. Это плод наших самонадеянных усилий. И мы пытаемся сделать, чтобы сейчас эта ситуация ушла. То есть все сложности, в которые мы сами себя завели, по мановению волшебной палочки кончились.

 

А так не бывает. Мы надеемся, что сейчас мы храм пришли, свечку поставили, и все, муж станет трезвым, квартира большой, работа высокооплачиваемой, дети будут здоровы, дочка удачно выйдет замуж,  мама не будет на меня ворчать, папа сойдется с мамой , и все будет хорошо. Не будет так. Мы должны,  насколько это возможно, либо принять ту жизнь, в которой мы сейчас живем, этот тупик жизненный, все это давление скорби принять, как плод своих собственных усилий. « Так мне и надо. Ты, Господи, ни в чем не виноват. Но дай мне мир, чтобы я могла прожить в этом тупике». И Бог дает мир… Все по-прежнему плохо, но у нас появляются силы это все выносить, у нас появляется свет, у нас появляется радость; молитва, как ручеек, начинает животворить наше сердце, питая наш заброшенный сад водой, и мы начитаем постепенно обретать мир. Мир вокруг не меняется, но мы в нем меняемся. Это первый вариант. А второй вариант: надо выходить из этих дебрей. Надо идти назад. Это долго, это трудно, мы полжизни шли к тому, чтобы оказаться в этом тупике, теперь надо идти назад, надо все ошибки исправлять, надо идти след в след, исправляя все ошибки в молитве, в покаянии, это очень трудный процесс, гораздо более труднее… мы возвращаемся назад к той точке. И тогда жизнь меняется…

 

Если у нас рождается некий помысел, или нас просят, советуют сделать какое-то дело, а оно нас пугает, и мы не чувствуем внутри решимости, это не Божье дело. Мы можем, если это связано с каким-то элементом послушания, т.е против нельзя пойти, но сердце боится, тогда надо помолиться, как советует Исаак Сирин, всем сердцем взывая, чтобы Господь дал исполнить Его волю. Со многими, как сказано, слезами, не пять минут, а несколько дней. Поносить эту боль молитвенно в своем сердце. И после этого посмотреть: ушел страх или нет. Если он не ушел, 100% воли Божьей на это нет…

 

Неправильно идти туда, куда нас зовут или принуждают, не испытывая при этом внутреннего стремления, вожделения к тому, что я хочу начать…

Бог всегда свидетельствует человеческому сердцу, что Он от него хочет…Бог требует от нас только то, что Он сам предварительно вложил в наше сердце. «Твоя от твоих». Он сначала дает нам решимость, а потом просит, чтобы мы с этой решимостью совершили. Он для того и дает эту решимость, это внутреннее побуждение, согласие, как бы дерзновение и бесстрашие, чтобы мы смогли совершить то, что совершить должны."

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

 

c 22:55 мин:

Преп. Исаак Сирин Слово 34. «Если будешь трудиться в прекрасной добродетели и не почувствуешь, что вкушаешь от нее помощи, то не дивись. Ибо, пока не смирится человек, не получает награды за свое делание. Награда дается не за делание, но за смирение. Кто оскорбляет последнее, тот теряет первую.»

 

Мы привыкли, что я делаю добро, и это хорошо. Нет. Награда дается не за дело, а за смирение. Если ты делаешь, но не смиряешься, нет никакой награды. Нет приращения благодати. Ты не получаешь за это благодать…Ты пойми,  нужно делать то, за что дается благодать. Не то, что ты хочешь, не то, что пришлось, а то, что ты должен делать, ибо мы созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Он предназначил нам исполнять. То есть дела, на которые мы именно предназначены Богом… Ради чего мы вызваны из небытия, ради чего мы призваны в этот мир, мы это должны делать...Ты должен понять, что Бог от тебя хочет…Он же тебя для чего-то создал…А у нас именно так часто и получается, что мы делаем не то…

 

Только Он знает, как мы сотворены, Только Он знает бездны нашей души, только Он знает, какие мы на самом деле есть. И то дело, которое Он поручил нам делать, нужно вовсе не для того, чтобы была чистой улица, или росли цветы, или люди знали историю… Он дал нам это дело, потому что это единственное дело, в котором смирится наша душа. На другом деле она не смирится. И поэтому, когда мы делаем дело, и душа наша приходит в смирение, мы делаем дело Божье. Если в смирение душа не приходит, мы не делаем дело Божье. Каким бы великим он не казалось, оно не имеет ни для нас, ни для Бога никакого смысла… Поэтому и пошла такая фольклорная мысль, что если человек творит послушание, то делать его трудно. Когда я хочу, это делать легко, когда мне что-то велят делать, оно всегда делается трудно, но именно это дело и приводит к смирению. Именно тогда и смиряется душа…

 

Преп. Исаак Сирин. Слово 34: «Кто раньше приял уже награду за добрые дела, тот преимуществует пред имеющим делание добродетели. Добродетель есть матерь печали, а смирению дается благодать. Воздаяние же бывает уже не добродетели и не труду ради ее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно оскудеет, то первые будут напрасны.»

 

Добродетель есть мать печали. Хоть кто-нибудь Вам об этом говорил? Нам говорят: «Делай добрые дела, и будешь счастлив. Будь добродетелен, и ты будешь наслаждаться жизнью». С чего ради? Добродетель предполагает, что ты в этом мире скорбишь и страдаешь, именно потому, что ты видишь, что вокруг тебя люди недобродетельные. И они пользуются твоей добродетелью, и они пользуются тем, что ты слабый и смиренный и не можешь каких-то вещей сделать. И ты страдаешь, именно потому, что добродетельный, страдаешь от грехов человеческих. Если ты будешь их ходить обличать, ты уже не добродетельный. А если ты терпишь и молишься за них, то ты страдаешь сугубо. И ты ходишь печальный, именно потому, что ты добродетельный. И вот в этих скорбях, в этой скорбной печали ты постепенно смиряешься. Ты понимаешь, что ты не в состоянии изменить людей. Значит, их остается только терпеть, жалеть. Вот это вот мысль, которая открывается только смиренному сердцу: «Я не могу изменить мир, я не могу изменить людей». Попробуй изменить себя, и ты поймешь, насколько возможно изменить близких. Если мы не можем изменить себя, просто бросить какую-нибудь страстишку… а мы не можем, она опутала нас всего, эта страстишка, и мы ничего не можем сделать с ней. Как вы решили отучить алкоголика от вина, блудника от разврата, вора от денег? Если вы не можете бросить курить, кого вы будете спасать? Христос про это говорит: «Врачу, исцелись сам». И ты поймешь, как трудно исцелять людей. И тогда ты не будешь ходить и им нотации читать. Ты встанешь рядом с ними и будешь молиться…И только тогда что-то сдвинется в этом мире, когда человек будет начинать с себя.

 

Преп. Исаак Сирин. Слово 34: «Христос же требует не делания заповедей, но исправления души, для которого узаконил заповеди подзаконным.»

 

Смысл не в том, чтобы сделать какую-то заповедь, а в том, чтобы сделав эту заповедь исправиться, ибо она и дана нам для исправления… Если я подаю милостныню, то смысл в том, чтобы я научился милосердию, щедрости, научился бы делиться… Важно, чтобы мы, делая что-то, исправляли свою душу. Если мы относимся к заповеди, как фарисеи, она ничего не дает… Заповедь непрестанно молиться… Смысл в том, чтобы молитва изменила твою душу, она ее переформатировала. Когда вы чувствуете, что душа после молитвы обновилась, вы хорошо сделали. Если вы прочитали, неважно сколько, и закончили текст такими же, какими были, то это никому не надо. Сколько вы прочитали молитв, не имеет смысла… Бывает, что человек все понимает, что читают (в храме), но он просто слушает, без всякого сердечного изменения. И он простоял зря. Хотя потом очень гордиться, он говорит: «А я все четыре канона прослушал. Все понятно». Но сердце-то не изменилось. Значит, это все было напрасно.   

Изменено 24 января, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Преп. Исаак Сирин. Слово 34

 

"Схема: добродетель рождает печаль, печаль рождает смирение, а за смирение дается человеку благодать.

 

Она никогда не дается за добрые дела. Эффект добрых дел в христианстве ничего не значит… В нашей голове фарисейская парадигма: я сделал - мне дали. Я дал милостыню – мне дали благодать. Я попостился – мне дали благодать, я помолился – мне дали благодать... Так не работает. Но мы думаем, что так должно быть, и поэтому смущаемся…Почему не получаем…

 

Исаак Сирин дает ответ на этот вопрос: за дела никто ничего не получает в Церкви…Добродетель – это не одноразовое дело. Это некое постоянное усилие, напряженность в делании добра. Долговременные усилия в направлении добра, они всегда приводят к печали, потому что это трудно…Только тогда, когда вы будете делать это каждый день, ваша душа будет страдать: вы не хотите этого делать, а вам придется. И вот тогда, когда вы делаете то, что вам не нравится, вы делаете потому, что так нужно, такая добродетель, так велит Христос, и ваша душа печальна, потому что вы делаете не то, что вам хочется, а то, что вы должны делать ради Христа…

 

Рутина никому не нравится…Любое дело требует какого-то терпения. И это терпение составляет печальный компонент человеческой жизни, и мы, делая что-то с терпением, то есть не потому, что у нас восторг и восхищение, что нам приятно и нравится, а потому что так надо, что делать, жизнь такая, мы в конце концов смиряемся. Вот в этом печальном, терпеливом делании душа и смиряется. Только тогда, когда она смиряется, она получает благодать.за то дело, которое она делает. По-другому никак.И в этом глубочайший закон правды Божьей.

 

Потому что, если человек сделал дело, и получил награду, он приписывает это себе: это я такой молодец. На этом основании бывает все высокомерие, вся гордыня, все превозношение. Потому что человек в грехе так устроен, что за все, что он делает и получает за это сразу какой-то дивидент, он приписывает это себе. А если он делает в терпении, печали, он так устает, что понимает: у него сил никаких нет. И если получатся какой-то бонус, какая-то награда, какое-то качество вырастает в душе, человек понимает, это не он, это благодать ему дает. И когда он эту благодать получил, в нем рождается не высокомерие, а благодарность. И если в ответ на какое-то наше действие, усилие, у нас рождается благодарность за то, что Бог нас не оставил, что Бог на нас призрел и нам помог,  то это говорит, что мы в результате этого делания смирились. А смирившись и получили благодать.

 

Вот такой правильный путь, и потому всем так плохо только по одной причине: если бы за все наши маленькие и большие усилия мы тут же получали благодать, то мы были бы страшные люди, в сто крат страшнее, чем сейчас. Потому что все были бы горды и надменны. Но Бог заповедал и устроил другой способ. Он хочет, чтобы мы, трудясь, смирялись,  и тогда получаемая благодать вызывает наше благодарение,  то есть умножает нашу веру, а не гордыню, что произошло с фарисеями.  Любая добродетель приводит к превознесению себя…

 

Помощь приходит именно тогда, когда она уже не может нас надмить и привести к гордыне и высокомерию. Вот такой путь христианской жизни, определенный Богом.

 

Если какое-то дело не приводит нас к смирению, то это дело роет нам яму, оно губит нас, любое дело, потому что мы начинаем превозносится…Дело должно сопровождаться болью, скорбью и печалью, только тогда оно смирит, а не превознесет.

 

Любое дело может привести к превозношению. Так и гибнут люди.

 

Подлинным критерием человека в Боге является не способность к добродетели, не способность делать что-то, что другие делать не умеют, критерием причастности человека к Богу является его смирение, а стало быть, и послушание. Насколько сам-то он себя ни во что не ставит.

 

Только приращение смирения является критерием подлинной принадлежности человека к Церкви и Богу. Нет смирения – нет христианства. Нет смирения – люди не знают Бога. И все подвиги имеют значение только в той степени, в какой они учат нас смирению.

 

Бог смотрит на сердце. Ему ничего не нужно, кроме сердца сокрушенного и смиренного.  Подлинный плод правды – это смиренномудрие, смиренное состояние сердца, никого не осуждающее,  ни над кем не превозносящееся, считающее себя действительно человеком ниже других, а не выше других."

Изменено 26 января, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)

[ВладимирБ 242]

Св. Иоанн Златоуст:

 

О том, что смирение уничтожает всякую неприязнь к ближнему: как то гнев, огорчение, зависть, мнительность, памятозлобие, мстительность и др. И научает "Что значит: милости хочу, а не жертвы?" (Мф. 9:13):

 

"Смиренный не уловляется никакою страстию; его не может возмутить ни гнев, ни любовь к славе, ни зависть, ни ревность. А что может быть выше души, чуждой этих страстей?"

 

"Почитай другого не просто лучшим себя, но и высшим, что означает великое превосходство, — и для тебя не будет ни странно, ни больно видеть другого почитаемым; даже если он и обидит тебя, ты перенесешь великодушно, потому что ты признал его лучшим себя; бранить ли тебя он станет — перенесешь; зло ли какое причинит — стерпишь молча. Когда ты однажды в душе своей совершенно убедился, что он лучше тебя, то не будешь гневаться, какое бы зло ни сделал он тебе, не будешь и завидовать ему. Тем, которые гораздо выше, никто не завидует, потому что каждый думает, что высшим все принадлежит."

 

"Как при наступлении света удаляется тьма, так смирение изгоняет всякий гнев и горечь."

 

"Не будь кроток с одним и дерзок с другим, будь кроток со всеми, будет ли то друг или враг, великий человек или малый...";

 

"Тогда особенно и нужно показывать кротость, когда мы имеем дело со злобными и враждебными; тогда и открывается ее сила, тогда и сияют ее действенность, достоинство и польза."

 

(Св. Симеон Новый Богослов: "Истинное боговедение с богобоязненностью рождают смиренномудрый нрав, а смиренномудрие порождает нрав кроткий; кротость же и смирение, в нрав обратившиеся, приближают к Богу. Эти две добродетели соединены одна с другой и показывают человека богобоязненного, и по мере смирения и кротости, в какой имеет их богобоязненный человек, явно бывает, сколько близок он к Богу, как, напротив, гордость и гневливость показывают, как далек человек от Бога.")

 

______________________________________________

 

О превосходстве смирения над всякой добродетелью: 

 

"Бог не столько любит род человеческий за девство, за пост, за презрение имущества, за готовность простирать руку нуждающимся, сколько за кротость и достойные нравы"

 

"Хотя бы ты творил чудеса, хотя бы воскрешал мертвых, хотя бы делал что-нибудь другое подобное... никогда не будут удивляться тебе в такой мере, как видя тебя кротким, добрым, обходительным"

 

"Сколько бы нужно было мытарю потрудиться в посте, в возлежании на земле, в бодрствовании, в раздаянии бедным имущества, в долговременной печали и посыпании головы пеплом, чтобы успеть очистить свои грехи! Но не сделавши ничего такого, он очистил все грехи одним только словом; укоризны и оскорбительные слова, которыми фарисей думал унизить его, доставили ему венец праведности без усилий, без трудов, в короткое время."

 

"Эта добродетель одна и сама по себе достаточна к умилостивлению Бога..."

 

"Нужно иметь не одно только мужество и благоразумие, но и добродетель смиренномудрия и простоты. Когда мы не имеем этих добродетелей, то сколь бы ни велики были наши дела, спасение наше сомнительно."

Изменено 27 января, 2023 пользователем ВладимирБ

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

 

Преп. Исаак Сирин Слово 75 «Основание всего доброго, возвращение души из вражия плена, путь, ведущий к свету и жизни,– все это заключено в сих двух способах: собрать себя воедино и всегда поститься, то есть премудро и благоразумно поставить для себя правилом воздержание чрева, неисходное пребывание на одном месте, непрестанное упразднение и богомыслие».

 

[Что делать человеку, чтобы быть с Богом? Преп. Исаак Сирин дает ответ на этот вопрос, обозначив две вещи: собрать себя воедино и соблюдать пост.]

 

Скрытый текст

 

Собирание себя включает: пребывание в одном месте, упразднение от суеты и богомыслие. По мысли Исаака Сирина, это является основанием фундаментальным явлением для того, чтобы вообще начать продвижение к Богу. Без этого всего невозможно.

 

Если мы пытаемся говорить о собрании ума, то мы обычно говорим о том, что человек должен всегда пребывать внутренним умом своим, вниманием внутренним пребывать внутри самого себя. То есть он всегда должен контролировать, что именно сейчас происходит в его сердце… Исаак Сирин описывает это в виде практических действий, которые приводят к искомому состоянию. То есть, если я хочу пребывать умом внутри себя, то я должен сделать вот эти три вещи: пребывать в одном месте, упраздняться от суеты и заниматься богомыслием.

 

Почему пребывать в одном месте - это исключает возможность суеты…Почему мы хотим поменять место – потому что нам надоело. А что такое надоело – это значит, что нам нужны новые впечатления. Мы как раз и хотим рассеяться умом по впечатлениям…Мы все современные люди гоняемся за впечатлениями. Нам нужны впечатления, без впечатлений нам скучно. Если у нас нет возможности менять место жительства, тогда человек наполняет эту жажду впечатлений тем, что он выходит из своего дома и где-то получает впечатления. Кино, концерты, театры, шоппинг… Другие храмы, другие люди, другой хор. Ключевым является поиск впечатлений, обновление впечатлений. То есть мы изнутри  вылазим вовне. Нам хочется, чтобы менялось что-то перед глазами. Мы хотим потока впечатлений. И вся современная цивилизация – это непрестанная погоня за потоком впечатлений. Это и мешает нам погрузиться, это постоянно нас выворачивает изнутри наружу, чтобы мы жили во внешних впечатлениях… Мы постоянно живем вовне, это тренд современной цивилизации…

 

Для того, чтобы наша жизнь заиграла, у нас должны быть минимизированы впечатления…Мы стали стремиться постоянно менять свою жизнь вместо того, чтобы, используя данный нам Богом набор инструментов, менять музыку [жизни]. Если мы будем менять жен, мы никогда не сможем прожить то, что проживают два старика, сидя на лавке, прожившие свою жизнь. Если мы будем менять дома, мы никогда не прочувствуем то, что чувствует человек, возвращаясь из дальней дороги в свой дом, в это место, которое часть его самого. Эта мысль очень важная и с духовной точки зрения. Мы превратились в людей, которые гоняются за впечатлениями, а нужно отвергнуть все впечатления, принять то, что у меня есть, и без особых (Богом указанных причин) никогда ничего не менять в своей жизни (внешний антураж)...  

 

Раньше человек, потому что он жил внутри себя, мог довольствоваться тем, что есть, и радоваться, что Бог дает что-то иное. Для жизни с Богом важно принять то, что дал мне Бог, и довольствоваться этим…

 

Мы суетимся тогда, когда исполняем свою волю. Мы что-то хотим, а что хотим, пока еще не знаем, но что-то хотим…Что-то ищем… В момент этого процесса наш ум пребывает вовне. Ум выбирается наружу тогда, когда мы что-то делаем по своей воле. Когда мы исполняем послушание, он остается внутри. Послушание ограждает нас от суеты. Поэтому в семейной жизни тоже возможно достижение собранности ума… Дело, которое нам поручили, происходит без суеты. Мы чувствуем, что сохраняем мир, потому что мы делаем это по послушанию. Если человек будет жить по послушанию, то у него не будет в жизни суеты. Он суетиться только тогда, когда он творит волю свою... При послушании ум идет во внутренние сокровенные недра души. Жизнь по послушанию избавляет человека от суеты.

 

Но кроме дел, которые мы исполняем по послушанию, есть дела, решения, которые мы должны принимать самостоятельно. Но ведь каждый человек должен жить по послушанию Богу. Чтобы суеты в его жизни не было, человек должен постоянно думать о том, что хочет от него Бог. Это будет третья составляющая, которую указывает Исаак Сирин – богомыслие. Человек должен думать постоянно, что от меня хочет Бог, куда Он меня направляет. Когда человеческий ум погружен в исполнение воли Божьей, он никогда не выйдет на уровень суеты. Потому что суета рождается не от того, что я в магазине, а тогда, когда человек говорит: «Я хочу»…Стоит только сказать: «Не моя воля, а Твоя да будет», и суета уходит. Доверившись Богу, мы можем отмести то, что по-настоящему не важно, и не суетиться.

 

Помнить о Боге – это значит всегда правильно расставлять приоритеты… Нужно постоянное наше молитвенное взывание к Богу. И порождаемое этим взыванием богомыслие. Которое приводит к тому, что лишних дел мы не делаем, а те, что делаем, мы делаем по послушанию…Богу есть место, где в нас жить…Мы как бы углубляем и взрыхляем нашу внутренность, и Бог может там жить. А в человеке, который скользит только по поверхности впечатлений, Богу не за что зацепиться, потому внутри у него камень, там ничего не углублено, там все сухое, высохло, потому человек и постоянно пичкает себя впечатлениями, потому что, оказавшись без впечатлений, он скучает, потому что там внутри пустота. С одной стороны, поток впечатлений, в который однажды вовлекли человека, погубил его внутреннюю жизнь. А теперь погубленная внутренняя жизнь, естественно, требует потока впечатлений.  

 

Преп. Исаак Сирин Слово 75 «так если кто отступит и удалится от них, то придет к сим двум противоположным тому порокам, разумею же – телесное скитание и бесчестное чревоугодие. Это суть начала противного сказанному выше, и они дают место в душе страстям».

Еда должна быть не больше того, чем нужно. Не позволять своему чреву управлять собой.

 

Если мы с этим совладеем (телесное скитание и бесчестное чревоугодие), то самой почвы для страстей у нас не будет.

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Как человек выходит из ума

 

 

Молитва – это такое действие души человеческой, которое нуждается в определенных правилах.  Если вы эти правила исполняете – молитва есть, не исполняете – молитвы нет. Вы можете сотрясать воздухи хоть сколько, но ничего от этого не изменится. А если вы соблюдаете то, что говорят отцы, то молитва у вас сама по себе будет, она родится. То есть молитва есть следствие правильной жизни человека. А произвольная молитва без этой правильной жизни ничего не даст…

Скрытый текст

 

Ты сначала исправь жизнь, а потом приходи [к Богу]. Мы начинаем не с того конца, когда начинаем с молитвы, и, в сущности, это страшное бедствие современного христианина, что он думает, что молитва есть не только главное дело его, но и единственное дело его. Он [грешит], но при этом убежден,  что главное, это то, что он читает молитвенное правило, правило ко причащению, какой-то акафист, и это есть главное дело его жизни. Именно по этой причине мы позволяем себе делать все, буквально все, потому что мы уверены: «Ну ничего, помолюсь, на исповедь схожу, и все нормально дальше будет»…У нас молитва, по сути, это православная мантра. Потому что никакой молитвы в святоотеческом смысле этого слова нет. Мы просто твердим слова, после которых нам становится хорошо.

Молитва – это есть соединение человека с Богом, ума человеческого с Богом.  Соединяя ум человеческий с Богом, человек испытывает покаяние. Его ум меняется, и он осознает все свои дела в свете Божественного ума. Он видит, что он негодяй и сволочь, что он безобразник, что он гордый, надменный, злой, жестокий человек. И это ввергает его в желание исправить что-то в этой жизни. Он изменяет жизнь.

Если мы молимся, но [ничего не изменяем в своей жизни],  то ничего в нас не изменилось, мы какими были, такими и остались, по свойствам наша душа не изменилась нисколько.   

Поэтому основание – это очень важно. Неслучайно Исаак Сирин в основаниях для продвижения к Богу не упоминает молитву. Евангелие не говорит нам о молитве почти ничего. Оно дает нам молитву «Отче наш», которую мы как не читали, так и не читаем, в смысле, как не молились ей, так и не молимся, нам акафисты интереснее. Она ведь и дана нам, потому что фарисеи долго и напоказ молились. Весь остальной спектр евангельского сюжета о том, какими мы должны быть людьми, как мы должны относиться к людям. Потому что очень важно, что мы не можем принести молитву, если мы в ссоре с кем-то, мы злопамятны, не примирились, не попросили прощения. У нас условий много, при которых мы молиться не можем. Если страсти обуяли сердце, если ты положил помысел нечестия своего превыше всего. То есть, молитва требует условий. Когда вы условия исполняете, тогда молитва сама вас несет. Пока вы не исполнили требуемые условия, ничего у вас не получится.

Но мы страстно хотим научиться…например, как держать свой ум во аде и не отчаиваться. Это требуется от людей, которые безусловно святые. Мы никаких высоких состояний не испытываем, чтобы нас постоянно одергивать вниз. Люди постоянно мечтают о каких-то высоких молитвенных состояниях. Как мне посреди этих безбожников и дебилов, как мне молитву сохранить. А никак. Пока ты не поймешь, что тебя всю жизнь окружают нормальные люди как минимум, вообще-то, ангелы, святые люди – никакой молитвы, забудьте.

И человек понимает, что забыть надо, но тогда чем оправдаться? Любви не имею, гордость хлещет, смирения нет, кушает много, телевизор смотрит, орет на всех, гневается… Чем оправдаться? Молитвами. Я же молюсь, Господи. Этот зазор и превращает всю нашу жизнь в такую взрывоопасную смерть. Потому что, коснись любого из нас… И такого услышишь о себе. Он в уме держит: «Ничего, я потом исповедуюсь». Это внутреннее лицемерие настолько исказило нас, что мы можем тут же, перед Чашей [так сказать]…А потом придем причащаться. В уме мы понимаем, что мы согрешили, но ведь это не такой страшный грех, потом покаюсь…Я, конечно, гневаюсь, но по делам… Я нормальный человек. Все вокруг идиоты. Злые, коварные, жестокие люди. А я нормальный. Просто приходится с волками жить, по волчьи выть. И человек на этом основании дерзает причащаться. Да он уже сожжен в своей совести. А все потому, что вместо того, чтобы исправлять свою жизнь, он свел все только к вычитыванию определенного количества молитв. Но он говорит только устами, даже не умом…

Молитва – это то, что соединяет меня с Богом, и следствие этого соединения – это изменение моей жизни.

 

Дальше Исаак Сирин расшифровывает, что происходит, если не будет указанных выше оснований для жизни с Богом: «И первое начало одной причины прежде всего разрешает покорные чувства от уз самособранности. Что же далее бывает от сего? Неуместные и неожиданные приключения, близкие к падениям; мятеж сильных волн; возбуждаемое зрением очей лютое воспламенение, овладевающее телом и заключающее его в оковы; удобное поползновение в мыслях; неудержимые помыслы, влекущие к падению; теплохладность в желании дел Божиих, и постепенное ослабление различия безмолвия, и совершенное оставление правила жития своего; вследствие же того, что постоянно представляется человеку в невольных и многообразных видениях и встречается при перехождении из страны в страну, из места в место,– бывает возобновление забытых пороков и обучение иным, которых прежде он не знал».

И человек живет. Годами. У него постоянно что-то происходит. На него ополчается весь мир. И человек во всем этом видит тайные знаки бесовских козней. И человек запутывается во всем этом, как в паутине. И гибнет.

А на самом деле, все просто: вернись, собери свои мысли внутрь, и ты увидишь, что ты сам причина всех своих бедствий, а все, что ты надумал, это все тебе кажется. Это просто твоя фантазия, ничего вокруг тебя не происходит. Это страшно. Человек настолько потерял всякую возможность оценивать себя, что на него никакие слова не действуют… Это я закалил свою волю в борьбе с бесами. Тяжело бывает. Я иногда крушу направо и налево, но ничего, сдерживаю себя, возвращаюсь в нормальное состояние. Терплю. Терплю, тяжело, конечно.

Лютое очей воспламенение: кто-то пялится на женщин, кто-то на витрину, а кто-то на чужие недостатки, на чужие машины. И ничего не сделаешь. Потому что, отказавшись собирать свой ум внутрь,  человек как бы выходит из ума. Он теряет способность трезво мыслить, он весь в собственных иллюзиях, собственных мироощущениях, и он уверен, что его мироощущение не обманывает. У каждого свои проблемы. Кто к чему неравнодушен. Это все проблемы одного порядка: человек вышел из себя.

Или человек не может молиться. Но он видит оправдание себя, в том, что он не может молиться, в кознях бесовских. Но причина в том, что он перестал собирать свой ум внутрь.  

Сядь. Помолись. Попроси Бога дать тебе терпения, смирения. Попытайся попросить у Бога того, чего у тебя сейчас нет: мира, терпения, любви…

Перестань выходить из себя и шляться по миру.

Далее про пост и молитву.

Великое помрачение помыслов…Сильное уныние при всяком Божьем деле…Все описание нашей жизни…

 

Человек либо открыт для Божественной благодати, либо закрыт.  Собирайте мысли и воздерживайте чрево.

Если хочешь, чтобы Бог был с тобой, жил с тобой, чтобы то, что является целью  христианской жизни – богообщение – состоялось, тебе нужны вот эти два принципа.  

[ВладимирБ 242]

 

Игумен Никон (Воробьев) и его наставления:

 

«Не отступай от Господа, пока Он не простит тебя и пока не подаст мира душе твоей. Признак прощения Господом — мир в душе».

 

«Путь ко спасению — через покаяние в своих грехах, а не в осуждении ближних. Если же человек осуждает ближних, то, значит, он не чувствует своих грехов и нет у него покаяния».

 

«И наоборот — признаком сознания своих грехов и покаяния в них является неосуждение ближних. Делай свое дело, какое тебе поручено; не входи в чужие дела; по возможности, всегда молчи; никогда не переноси ничего другим; как камень в море, пусть тонут в тебе все слова, какие услышишь; всех жалей, всех прощай и в душе, и на деле, если случай будет».

 

«Никогда не говорите плохого или иронически ни о ком… Ваши слова могут быть переданы даже не по злобе или неприязни, а просто по невниманию или в виде шутки — и вот, вы приобрели врага себе».

 

«Необходимые для спасения человека скорби могут восприниматься человеком труднее или легче в зависимости от устроения человека. Если человек примет на веру слово Божие о необходимости и неизбежности скорбей для спасения, если он сознает свои бесчисленные грехи словом, делом, помышлением, сочтет себя вполне заслужившим не только посланных скорбей, но и гораздо больших, смирится пред Богом и людьми — то скорби станут легче».

 

«Не будет никаких собственных подвигов у ищущих Царствия Божия. Спасаться же будут только терпением скорбей и болезней. Почему не будет подвигов? Потому что не будет в людях смирения, а без смирения подвиги принесут больше вреда, чем пользы, даже могут погубить человека, так как они невольно вызывают высокое мнение о себе у подвизающихся и рождают прелесть».

 

«Вот человек, страдающий пьянством, развращенный. Всё свободное время тратит на искание удовольствий в пьянстве и разврате. Милосердный Господь видит это, жалеет его семью, жалеет и этого человека. Что с ним делать? Господь посылает ему такую болезнь, что он ни о водке, ни о разврате уже и не помышляет. Напротив, начинает задумываться о прошлой жизни, о ее бессмысленности, начинает каяться в своих согрешениях, исповедует их и таким образом спасается».

 

«Господь ведет, устраивает обстоятельства таким образом, чтобы человеку было легче всего спастись».

 

«Иногда человек находится в таких обстоятельствах, что в данном городе, в данном месте не может спастись. И тогда Господь устраивает так, что этому человеку или этой семье возникает необходимость переселиться в другое место. Там встречаются верующие люди, которые становятся друзьями и содействуют укреплению веры. Там, может быть, вблизи окажется и церковь или какой-нибудь духовно верующий человек, который помогает этой семье спастись».

 

 

 

 

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Что вызывает гнев Божий? Как сменить гнев на милость.

 

[ВладимирБ 242]

17 минут назад, Вечно в пути (Светлана) сказал:

Что вызывает гнев Божий? Как сменить гнев на милость.

Св. Иоанн Златоуст: Иоанн Златоуст: «Когда ты слышишь слова ‟яростьˮ и ‟гневˮ в отношении к Богу, то не разумей под ними ничего человеческого: это слова снисхождения. Божество чуждо всего подобного. Говорится же так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых. Так и мы, когда беседуем с варварами, употребляем их язык, или когда говорим с младенцем, то лепечем подобно ему, хотя бы сами были мудрецами, снисходя к его малолетству. И что удивительного, если мы поступаем так в словах, когда поступаем так же и в делах, кусая руки и показывая вид гнева, чтобы исправить ребенка? Точно так и Бог употреблял подобные выражения, чтобы подействовать на людей более грубых. Он, когда говорил, заботился не о Своем достоинстве, но о пользе слушающих. В другом месте, внушая, что гнев не свойствен Ему, Он сказал: ‟Меня ли тии прогневляют, еда не себе самихˮ (Но Меня ли огорчают они? говорит Господь; не себя ли самих к стыду своему?) (Иер. 7:19).

 

Св. Ефрем Сирин: "Ты, Господи, не смущаешься, когда негодуешь, и не гневаешься, когда наказываешь. Если бы разгневался Ты, когда наказываешь, то мир не стерпел бы гнева Твоего"; "...Чем умилостивляется Бог, когда во "гневе" хочет Он истребить грешников? — Избранною жертвою кадила, любовью и смирением примиряется Он, если "прогневали" мы Его."

 

"Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся" (Откр. 3:19)

 

 

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

 

Псалом 138: « Господи, Ты испытал меня, познал меня, Ты познал меня в часы покоя и в делах моих. Ты уразумел с высоты помыслы моя, стезю жизни моей, предел Ты изведал и все пути мои провидел».

 

Бог заботится о нас еще в детстве. Он еще в детстве посылает нам все необходимое, что будет необходимо нам для будущей жизни. И в том числе дает возможность пережить плохой опыт…Он разнообразный, этот плохой опыт… Но все это посылается Богом к нашему благу, к назиданию нас во Христе.

 

Общий план следующий. Много людей в детстве совершают грехи…Все это попускается Богом, поскольку все это важно. Часто бывает так, что человек, совершив этот грех в детстве, больше никогда его не делает. Настолько у него отвращение ко греху…У каждого своя история, и каждого Бог ведет своим путем…Каждый человек имеет свою степень гордыни. Свою собственную, никем не определяемую внутреннюю гордыню. Каждый из нас рождается с собственным багажом гордости. Бог строит нашу жизнь таким образом, чтобы именно нашу гордость уврачевать. Потому что собственно она, эта гордость, и мешает нам обратиться к Богу, мешает нам войти в Царство Божье. Не грехи, они все равно Христом все искуплены, и наше обращение ко Христу упразднит все наши грехи. Он заботится о том, чтобы исцелить нашу гордыню. Гордыня же наша это именно степень нашего неприязненного отношения к Богу…

 

Не имеет значения, где вы родились, потому что Бога почувствовать может любой человек. Книга премудрости Соломона об этом говорит: поскольку Он наш творец, дать себя почувствовать Он может любому человеку дать, и дает, любому человеку, независимо от того, китаец он или индус, живет он до рождества Христова или после рождества Христова…Почувствовать Бога можно везде, для этого нужно иметь чистое сердце. Я не почувствовал – значит сердце у меня не чистое. Вот и все. А если сердце у меня не чистое, в этом виноват кто?

 

Конечно, ребенок, умей говорить, скажет: «А это родители виноваты». Но разве родители учат ребенка в два года отнимать игрушку и бить ей по голове того, кто ее имеет сейчас…Разве родители его этому научили. В садике вам скажут умные педагоги, что все зависит родителей. Но это все ерунда. Это не зависит от родителей. Он еще ничему не научился… В многодетных семьях все дети разные. Они разные очень сильно. И то, что один может бить по голове игрушкой, а другой может отдавать эту игрушку, и никто их не учил этому, это просто вырастает из недр самой души. Мы же как семечко. Ребенок – посадили семечко, и выросло семечко, и приносит плоды. Горькие или колючие. Сладкие или кислые. Разные плоды приносит. Но вырастает то, что вырастает. И вот это вот произрастание человека из семечки и есть, собственно говоря, та тайна жизни, родители – садовники. Они видят, какое дерево, и могут с ним что-то сделать по воле Божьей. Но все равно они не могут, чтобы вместо березы выросла липа, или вместо репейника вырос виноград. Что посажено, то и посажено.

 

И нам не всегда это удается понять, потому что мы смотрим по плодам, а Бог смотрит в сердцевину, где есть некая толика гордыни или нет. И Он пытается эту гордыню выжечь. Потому что, если гордыня будет, плод будет несъедобный, и дерево брошено в огонь. Эта гордыня в нем есть, но есть не только гордыня. Есть свет Христов, просвещающий всякого человека, грядущего в мир. Там есть всегда, потому что Он создает наедине сердце человека, там есть не только тьма, смерть, там есть свет. И задача родителей, насколько это в их силах, так воспитывать ребенка вместе с Богом, не чтобы сделать его хорошим, а чтобы помочь ему, научить его бороться с собственной гордыней. С проявлениями собственной самости, собственной эгоистичности, собственной порочности. Мы [как родители], конечно же, этого не делаем. Но свет, который внутри человека тоже есть, и Бог, который управляет жизнью человека, он ведет его часто не по тем тропинкам, по которым мы наметили ему идти. И этот опыт может быть плохой, он может нам быть неприятным, как родителям. Но он намечен для того, чтобы уврачевать гордыню, помочь свету победить тьму. Помочь возненавидеть свою самость, свое я, свое постоянное самоволие, самомнение, самоугодие. Все то, что и является смертью и тьмой внутри сердца человека.

 

Ведь все мы рождаемся не только от Бога. Изначально мы рождаемся от смертного тела Адама. От смерти, от той гордыни, которую имел Адам, и в которую погрузил весь род человеческий. И кому-то этой гордыни перепадает больше, кому-то перепадает меньше. Но все равно она есть во всяком человеке, ибо мы дети Адама. И вот эту гордыню нам приходится уврачевывать, и Бог помогает нам, проводя нас  в том числе и через падения. Через разочарование, через отчаяние, через неуспех, через все, что было в нашей жизни, чтобы мы, в конце концов, рано или поздно, вышли к свету. Уверовали в свет, уверовали во Христа, и возненавидели свою собственную гордыню, свою самость. Вот путь, которым Бог ведет человека. Грехи это не столь уж важный элемент. Потому что грехи обрубить человеку легко. Но как обрубить вот эту самую внутреннюю сердцевину, сам его корень, который составляет само «я» человека.

 

И вот, для того, чтобы стать христианином, нужно «я» отвергнуть, «я» уничтожить. И может это сделать только сам человек, а Бог его ведет этим путем, чтобы это, в конце концов, произошло, чтобы это смогло случиться. Но когда человек, в конце концов, обращается ко Христу, обращается к Богу, тогда он поначалу просто потрясен своей внешней испорченностью, сначала его волнуют те грехи, которые он сделал. Потом его начинают волновать те грехи, которые он делает, и только потом его начинает волновать его внутренняя сущность. Он понимает, что, даже если он не делает грехов, он же испорчен изнутри, он никого не любит, он завидует, он презирает, он раздражается. Это не видно на поверхности, но все это облако тьмы внутри. И тогда он по-настоящему объявляет войну тому греху, который внутри его.

 

Но, где-то между всеми этими его борьбами с грехом, человеку открывается удивительный промысел Божий. Удивительная картина. Он начинает видеть, как с младенчества Бог вел его к себе. Он видит, что когда он грешил, Бог был с ним. Что когда он плакал над умершим котом, Бог был с ним. Что когда разводилась его семья, Бог был с ним. И когда он совершал первые свои сознательные ошибки, грехи, восставал против матери или бунтовал против отца, воровал или предавал,  трусил, Бог был с ним всегда. И эта картина – это не знание, это откровение. Когда человек видит свою жизнь, которая шла в присутствии Бога…  Когда мы приходим в зрелый возраст, и начинаем жить с Ним, Он открывает нам наше детство. И показывает, когда мы что делали, и что из этого получилось. И что Он, в конце концов, из этого сделал. Как Он нас вывел, в конце  концов, туда, куда мы вовсе не надеялись выйти. И поэтому каждый человек, спасаемый Богом,  каждый, кто однажды познал Бога своего, он скажет строчками псалма: «Кто Бог велий, яко Бог наш творяй чудеса. Ты еси Бог творяй чудеса». Это бывает с человеком. Это поражает человека.

 

Но сейчас мы живем совсем в другом, мы как слепые котята: ничего не видим, ничего не понимаем. Вся наша жизнь кажется бессмысленной, пустой, ненормальной, неправильной, глупой. Но эта глупая, грешная, дурацкая жизнь привела нас к Богу. Значит, не такая уж она глупая. Она, конечно, грешная, но, если бы не было этих грехов, если бы не было эти падений, мы бы не были сейчас у ног Господа Бога нашего Иисуса Христа. Нам бы не очем было с ним говорить, и не о чем было плакать. Поэтому мы сетовать должны не на то, что мы грешили, мы должны благодарить Бога за то, что Он нас спас. Что даже сами грехи наши были орудием в руках Его любви, сами наши падения привели нас в итоге к Нему. Значит, благословенны и они, ибо, если бы их не было, мы никогда не узнали бы, что мы гордые, напыщенные, самолюбивые, эгоистичные люди, думающие только о самих себе.

 

Если б не было наших грехов и падений, как бы высоко мы все о себе думали. И нужен был бы нам тогда Христос, если бы мы все только и делали, что гордились собой. И поэтому, как бы это не казалось сейчас непонятным, все спасаемые люди будут благословлять каждый день своей жизни. Они будут славить Бога, потому что осознают и увидят, из какой тьмы их вытащил Бог. И благословят каждый день, потому что каждый день был прожит вместе с Богом. Каждый день был прожит в Его присутствии и храним Его благодатью. Если что-то приключилось с нами, то приключилось потому, что Он позволил этому приключиться. Вы не представляете себе, насколько Он близко к каждому из нас. Во все дни нашей жизни.

 

Чтобы с нами не случалось, просто мы очень зациклены на своей боли, на своем грехе, очень часто на своих ошибках, и поэтому не можем увидеть, что вся наша жизнь прошла с Ним. А чтобы это случилось, чтобы это увидеть, надо попросить у Бога смирения. Но мы же такие умные, мы не хотим просить смирения, потому что в нашей русской традиции сказано, что если будешь просить смирения, получишь себе по башке. Поэтому не надо просить смирения. И никто его не просит. А раз никто не просит, никто и не смиряется. А раз никто не смиряется, никто не может увидеть, как сильно, необыкновенно сильно, непостижимо сильно любит нас Бог.        

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

В чем смысл нашей жизни

 

 

 

[ВладимирБ 242]

Вообще, если более глубоко брать, то в прелести, гордости пребывают все люди. Во всех эта страсть, это самообольщение проявляется, где в помышлениях, где в словах, где в разговорах. Разница только в том, что одни допускают верх этим проказам над собой, а другие с Божьей помощью не допускают их до греха. Внимательный, борющийся с гордостью человек, видит, откуда она приходит и куда его влечёт и прогоняет её молитвой Иисусовой, памятью Божьей или памятью смерти. Не борющийся же, так сказать одержимый гордостью, вовсе её в себе не видит, или видит но оправдывает. Даруется зрение гордости по благодати, кто узнаёт, постоянно себе напоминает о них и исполняет Божьи Заповеди. Полностью быть свободными от гордости, прелести, никто не может. Вся жизнь - это борьба с ними. Только там, в Царствии Божьем человек по полному уже обожению получит благодать полной свободы от всех страстей. Потому никто из Святых никогда не трубил о себе, но все со смирением укоряди себя. Если Святые так делали (а делали это они вовсе не ради пустословия, как думают некоторые, о чём говорил Св. Иоанн Златоуст, будто они лжесвидетельствовали о себе ради смирения, а не на самом деле), то тем более это касается нас, отстающие от них, как земля от неба.

 

Св. Игнатий Брянчанинов: "Прелесть есть повреждение естества человеческого ложью. Прелесть есть состояние всех человеков, без исключения, произведенное падением праотцев наших. Все мы – в прелести48. Знание этого есть величайшее предохранение от прелести. Величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиною. Истина есть Господь наш Иисус Христос (Ин.8:32, 14:6). Усвоимся этой Истине верою в Нее, возопием молитвою к этой Истине – и Она извлечет нас из пропасти самообольщения и обольщения демонами. Горестно – состояние наше! Оно – темница, из которой мы молим извести нашу душу, «исповедатися имени» Господню (Пс.144:10). Оно – та мрачная земля, в которую низвергнута жизнь наша позавидовавшим нам и погнавшим нас врагом (Пс.142:3). Оно – плотское мудрование (Рим.8:6) и лжеименный разум (1Тим.6:20), которыми заражен весь мир, не признающий своей болезни, провозглашающий ее цветущим здравием. Оно – «плоть и кровь, которые царствия Божия наследити не могут» (1Кор.15:50). Оно – вечная смерть, врачуемая и уничтожаемая Господом Иисусом, Который есть «воскрешение и живот» (Ин.11:25). Таково наше состояние. Зрение его – новый повод к плачу. С плачем возопием ко Господу Иисусу, чтоб Он вывел нас из темницы, извлек из пропастей земных, исторг из челюстей смерти. Господь наш Иисус Христос, – говорит преподобный Симеон, Новый Богослов, – потому и сошел к нам, что восхотел изъять нас из плена и из «злейшей прелести»."

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Три лекарства от гордыни

 

 

Три лекарства от гордыни: люди, обстоятельства, наши собственные немощи.

 

Люди находятся рядом с нами по одной единственной причине – Бог послал. Человек тебе и дан, чтобы ты понес его, смирился с этим и получил смирение. [Виноват в грехах, которые ты совершаешь в присутствии какого-то человека, ты сам. Он создает условия, в которых ты понимаешь, что у тебя на душе-то лежит. Человек примиряется с Богом, примирившись с тем человеком]. Он для того-то там и сидит по воле Божьей, чтобы показать тебе твои недостатки. Ты выучи урок, который тебе надо [о себе] через [окружающих] выучить. Выучи, смирись, стань на новую ступень смирения, и все это [проблемы, которые они создают] пропадет. Но человек упорно не может понять, что люди, ему неприятные, собраны-то здесь неслучайно.

Если бы люди каждый раз искали поводы к смирению, то проблем у нас было бы значительно меньше. Если ты сам не смиренный, то тебе надо посылать людей, которые помогут тебе смириться.

 

Есть некое обстоятельство. Человек пытается объективно от него избавиться. Он хочет каким-то образом это изменить. Просит об этом Бога. Ничего  не меняется. Человек приходит в отчаяние. Почему? У всех есть, а у меня нет. А он завидует. Где справедливость? Это ропот, бунт против Бога. Это выросло из его сердца, из гордыни. Обида, неудовлетворенность той участью, которую дал ему Бог. Выясняется, что человек-то горд внутри души. Он еще и судит, и превозносится, и ропщет на Бога, и ненавидит уже Бога, потому что зачем нужен такой Бог, который не дает того, чего у Него просишь.

Вот так обстоятельство показало, вытащило внутренность человека на божий свет. Оно показало, что он только притворялся, будто он верит. Смирись, поверь, что Бог – хозяин твоей жизни, и то, что Он тебе дал – это и есть то, что нужно. И вот человек смиряется, с трудом, он просит о том, чтобы Бог дал смирение. Понимает, что это лучше так, от чего-то таким образом Бог его уберег, чему-то Он его научил. И когда он смиряется, неожиданно изменяется ситуация, или понимание этой ситуации. Урок получен. Он смирился. Он исцелился от той гордыни, которая отравляла его сердце. Таким образом обстоятельство послужило лекарством для исцеления от гордыни.

 

Человеческая немощь (болезнь, страсть). Любой понимает, что эта страсть, присутствуя в его душе, она его смиряет. Он-то думал, что он почти святой, а появляется страстишка, и он понимает: а я ничего не святой. А все потому, что человек должен понять, что он сам по себе никакую страсть побороть не может. Значит, надо смириться, принять, что да, я страстный человек, Господи, дай мне милость, дай мне сил. И эта сила приходит Бог исцелил от страсти. «Сила Божья в немощи совершается». Переживать свою немощь человеку полезно, потому что в этот момент он понимает, что он слаб, и его молитва становится дерзновенной. Потому что если он что-то получит по этой молитве, он знает, что это не потому, что он правильный, а потому что Бог – Человеколюбец - и слышит молитвы любого человека, к Нему обращающегося.

 

Таким образом человек, соприкасаясь со всеми обстоятельствами своей жизни, понимает, что все обстоятельства, любую случайность, возникшую в моей жизни, нужно терпеть. Для начала. Это все послано Богом. Это надо принять и терпеливо переносить. И когда человек будет терпеливо переносить, это приведет его к смирению. «В терпении вашем спасайте души ваши». Когда мы с терпением все переносим, тогда мы и можем получить новую степень смирения. И тогда приходит мысль: «Достойное по делам  моим приемлю».  И тогда начинает ниспосылаться благодать.

Изменено 6 февраля, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Всё от Бога: и наказание, и избавление. Смирение - панацея от всех бед

 

 

"Тот, Кто сегодня нас смиряет, Тот во время потребное нас и вознесет. Он сегодня  нас смиряет, а завтра нас из этого вытащит. Сегодня Он обложил сердце наше горечью, завтра дарует нам отраду. Мы в Его руках, это Он решает, что нам испытать. Это Его рука. Кто силен отвести Его руку? Если Он это попустил, значит, в этом есть благо. Потому что зла Бог не делает. И эта же рука, когда мы правильно отнесемся к этому, избавит нас.

 

Вся история израильского народа, как она написана, есть свидетельство того, как это делает Бог. Если что-то с нами произошло, то значит, это рука Божья, который хочет нам добра. Надо смириться под эту руку Божью, и тогда Он поможет нам. Все, что нам попускается, попускается для нашего смирения. Мы, видать, сильно возгордились, раз что-то с нами произошло. Мы стали сильно много думать о себе. Бог что-то с нами делает неприятное тогда, когда мы возносимся, когда мы гордимся, когда мы начинаем мнить о себе, когда мы начинаем считать себя лучше других. Когда мы начинаем превозносится, говорить оскорбительное, учить всех жизни, и думаем, что мы непогрешимы и неупадаемы. Вот тогда с нами происходит беда. И Бог попускает эту беду для того, чтобы мы осознали свою немощь и смирились.

 

«Да, Господи, я просто человек. Обыкновенный маленький человечек. Тяжелый, ленивый, страстный. Но без Тебя мне жизни нет. Сделай что-нибудь». Стоит только смириться и сказать: «Твой я. Твой, Господи. Спаси меня, мне не на кого больше надеяться».  Чувствуете, что скорби дошли досюда. Терпеть больше нет мочи. «Да, Господи, достойное по делам моим приемлю. Так мне и надо. Но я никуда от Тебя не уйду. Я буду тут сидеть в уголочке и тихонько плакать. Если, может, Ты захочешь, можешь меня увидеть. Не захочешь – буде воля Твоя. Ты прав во всех судах своя и преподобен во всех начинаниях своих». И Бог, увидев смирившегося человека, отведет от него проблемы.

 

Вот чего нам не хватает. Мы никак, не то, что не можем, мы не хотим смириться. Смирение является панацеей от всех бед. Но люди в это не верят. Они упорно считают, что они вправе командовать, приказывать, требовать чего-то от Бога. Требовать к себе другого отношения, в том числе от Бога другого отношения. Люди убеждены, что они чего-то заслуживают в этом мире, кроме скорбей и страданий. Никто не хочет смиряться.

 

Христос смирился. Он, будучи праведен, принял поношение, будто грешник, и не возроптал. В Него плевали, Его били, над Ним издевались, Его предавали, Его злословили, обзывали, травили. А Он терпел. И эту силу Он дает нам. Когда мы вспомним о том, чей крест у нас на груди: «Господи, терплю с Тобой, буду с Тобой. Все равно, что бы там ни было, надо претерпеть до конца. Я достоин гораздо худшего»… Все творится ко благу человека. Смирение имеет величайшую силу. Если бы мы только научились удивительной силе христианского смирения, тогда бы никакие искушения ничего бы с нами сделать не смогли."

Изменено 6 февраля, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

О сути лукавого сердца и о том, как же нам исполнять заповеди

 

 

Книга пророка Иеремии: “Признай только вину твою, ибо ты отступила от Господа Бога твоего и распутствовала с чужими под всяким ветвистым деревом, а голоса моего вы не слушали. Возвратитесь, дети-отступники. Возвратитесь, и я исцелю вашу непокорность…Так говорит Господь Саваоф Бог Израилев: «Исправьте пути ваши и дела ваши, и Я оставлю вас жить на сем месте. Не надейтесь на обманчивые слова: «здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень». Но если совсем исправите пути ваши и деяния ваши, если будете верно производить суд между человеком и соперником его, не будете притеснять иноземца, сироты и вдовы, и проливать невинной крови на месте сем, и не пойдете во след иных богов на беду себе, - то Я оставлю вас жить на месте сем, на этой земле, которую дал отцам вашим в роды родов. Вот, вы надеетесь на обманчивые слова, которые не принесут вам пользы. Вы, крадете, убиваете, прелюбодействуете, клянетесь ложно, кадите Ваалу и ходите во след богов чужих, которых не знаете. А потом приходите и становитесь пред лицом Моим в доме этом, на котором наречено имя мое, и говорите; «Мы спасены», чтобы впредь делать такие же мерзости».

 

Что пишет пророк Иеремия?  Он говорит о том, что внутри у человека вот эта непокорность, бунташность, она есть. И Он предлагает нам ее исцелить. А эта бунташность проявляет себя в том, что мы, уверовавшие, одновременно хотим грешить, и одновременно хотим сознавать, что нам за это ничего не будет. Это называется лицемерие.

 

То есть, мы приходим, делаем грехи, потом, после этих грехов идем к Богу и говорим: «Господи, я пришел, я признаю: я делал грехи. Но Ты же меня простишь, правда? Ну куда же Ты денешься-то. Ты же Бог, Ты должен простить». Для чего? Чтобы я это дальше делал. «Ты же, Господи, не ждешь всерьез, что я правда хочу исправиться. Ты же не такой наивный. Ты же знаешь: я приду, и дальше буду пить, гулять, нарушать посты, осуждать людей, не прощать их, злиться, раздражаться. Ну Ты же не веришь, Господи, что я  всерьез собираюсь исправиться. И я сам в это не верю. Я прихожу на исповедь зачем – а мое появление на исповеди успокаивает мою совесть. Я Тебе все рассказал, ну даже не покаялся, просто рассказал: «Да, Господи, осуждаю, да, не прощаю, да, раздражаюсь, да, краду, да, пью, да, чревоугодничаю. Ну и что? Я каюсь – прощай». Все. Я уйду из храма и буду делать это же самое этим же самым днем… А потом через неделю приду и скажу: «Вот такой расклад, прощай». А это изначальное лицемерие, то есть лукавство.

 

Почему мы его делаем? Потому что в глубине души мы хотим грешить, но хотим, чтобы нам за это ничего не было. Мы нашли хитрый способ: Мы хотим, чтобы нам было дозволено грешить (ну, если согрешу, всегда на исповедь приду), но при этом чтобы нас этот грех не мучил. Мы же ходим на исповедь. И нам должен грех прощаться, и меня это успокаивает.

 

Если мы заглянем в самую бездну этого явления, мы увидим, что это и есть суть лукавого сердца: чтобы не хотеть делать то, что велит Бог, но делать все то, за что, как нам кажется, Он нас простит. Мы даже не понимаем, что соблюдаем мы посты, молимся утренними и вечерними молитвами, обязательно ставим свечи, и даже, Господи, причащаемся, только для того, чтобы сделать то, что, как нам кажется, Ему будет приятно.  А раз Ему это будет приятно, раз мы сделаем то, что Он от нас требует (мы принесем Ему жертву), это даст Ему возможность на наши грехи не сердиться. Но это же лукавство.

Когда ребенок идет мыть посуду и говорит: «Папа, ты же доволен? Тогда дай денег».  И папа дает. Но мыл-то он посуду почему – потому что папа дал денег. Не потому, что он любит папу, а потому что так можно выманить деньги. Мы так же: «Господи, я пришел на исповедь, стою, видишь? Потупивши взор, смотрю. Да, я все сделал, так, как Ты хочешь. И Ты обещал меня простить, помнишь, да? Помнишь, обещал. Так что это договор дороже денег». Все, я радостно ухожу (прощенный), и я теперь могу грешить дальше.

 

Это же и есть та фарисейская закваска, про которую мы читали в самом начале.  Они знают, что они грешники, но ни грешить не перестанут, ни судить не перестанут. А за то, что их Бог обличает, Христос обличает за эти грехи, они Его ненавидят. Вот если бы Он пришел и сказал: «Ну молодцы какие, а вот истинно праведные люди. Вот лучше и нет никого». Они бы сказали: «Да мы за Тебя горы свернет, только почаще это говори этим негодяям,  и я всегда буду говорить: «Ну вот, другое дело, мы сладим». А Он приходит и говорит: «Нет, они, конечно, несчастные люди, но негодяи - вы. Блудница не притворяется. Она знает, что она грешница, и ни на что не надеется. Она не лукавит сердцем, она знает, что ей ничего не светит. И она в этом смысле честнее, чем ты, фарисей. Потому, что ты считаешь, что ты не грешный.

Вот это лукавство сердца, при котором человек не принимает воли Божьей, не принимает безусловно заповеди Божьи. Что значит принимать безусловно заповеди Божьи? Христос говорит: «Не суди». Все. Я умру – не осужу. Ах, осудил. И что? А, все же простит. Что ты сейчас делаешь – лукавишь. Ты любишь этот грех, а Бога своего не любишь. Ибо кто любит Бога, тот заповеди Его исполняет. Он про это и говорит: «Если бы вы любили  Меня, то слышали бы, что Я сказал».

«Господи, не буду судить, не буду, пусть весь рухнет, не буду я судить». Ах, осудил. Ну и сволочь же [я], ну и негодяй же [я]. Как [я] Богу обещал. Как ты можешь глаза поднимать на икону, кто ты такой, чтобы судить. И человек рухнул перед Богом и плачет перед Богом, потому что он клятвопреступник, гордец, потому что хуже его нет никого. И огнем этих слез выжигается нечистота сердца. Выжигается та гордыня, то лукавство, то высокомерие. И он встал после плача и говорит: «Ну нет, теперь точно не буду». И он идет, зажимая зубами свой рот. Он запрещает себе думать, потому что он боится осудить. Но он, конечно, осудит. Но это осудил будет не «А, батюшка, мы все грешим», не вот этим. А будет болью для него: «Опять, опять, да что ж ты за человек такой. Да во что тебя еще бить, да как ты вообще смеешь, дышать. Ты, смеющий судить, хотя сам хуже самого последнего грешника». Это будет вот этим покаянием. Вот этим сокрушением человек выжжет из себя вот эту нечистоту, тьму вот эту. И там будет сиять свет. Но это больно. Потому что [от этого света] осуждения не будет и уныния не будет, будет простое понимание, ясное сознание, что я, действительно, просто грешник, обыкновенный грешник, самый обыкновенный.  Даже не великий грешник, на великий грех я не способен, потому что я просто трус. Но Бог меня любит, и не отдаст меня врагу, хотя я этого заслуживаю. И вот тогда наступает мир и тишина. И ты не думаешь о себе, ты просто идешь и делаешь то, что должен делать. Какая разница, что там потом будет. Человек совершенно не боится суда. Он пятнадцать лет себя судит. Он уже знает, что суда не избежать. Захочет Бог, помилует – слава Ему. Не захочет, не помилует – слава Ему. Ибо такое существо, по идее, и жить-то не должно.

Вы думаете, из какого опыта рождаются вот эти молитвы ко святому причащению? Вы думаете, сидит там человек на воздусех? Василий Великий пишет: «Не достоин есть небеси и земли и сея привременная жизни. Всего себя повинул греху, и страстям поработал, и Твой осквернив образ». Он что это, так, сочинил? Как Пушкин. Или он жил вот это, и потому его молитвы живучи. И потому мы и сейчас плачем словами этой молитвы. Хотя, несомненно, между нами и Василием Великим бездна. Он был святой человек. Но когда в тебя канет божественный свет, ты это просто видишь, ты чувствуешь. И тебе совершенно не важно, больший ты грешник, меньший ты грешник, ты просто переживаешь это.

И для того мы читаем эти молитвы ко святому причащению, чтобы научиться чувствовать так, как чувствовали святые, чтобы потом научиться так чувствовать себя, как чувствовал Христос. Вы что же думаете, он иначе чувствовал себя? [Апостол Павел] в послании к евреям пишет, что “Он со многим воплем и многими слезами молился Богу и услышан был за свое благоговение. Хотя Он и Сын, но страданиями навык послушанию, чтобы, усовершенствовавшись, сделавшись ходатаем за тех, кто последует за Ним». 

В Триоди есть: «Очисти лукавство сердец наших». Вот об этом речь идет. Мое лукавство измени, потому что в глубине души каждый из нас лжет. Он очень хочет казаться самому себе и другим хорошим человеком, хотя знает, что он очень любит грех. Вот это лукавство нужно вытравить из себя, чтобы сказать: «Да, я очень плохой человек, но я ненавижу себя за это. А Христос меня может спасти. Потому что Он пришел для того, чтобы меня из этой невыносимой бездны испорченности вытащить». И тогда вы не будете никого судить. Ведь вся проблема именно в этом. Мы думаем, что есть человеческие грехи: этот пьет, этот лжет, этот притворяется, в карты играет. Когда вы увидите эту бездну, вы поймете, что, как говорит псалом: «Нет праведного ни одного. Все согрешили. Все лишены славы Божьей. Все нуждаются в исцелителе». И вы пойдете по жизни, чтобы обнимать каждого: «Бедолага, как жалко мне нас. Ты только не унывай, только не отчаивайся, ибо Христос пришел нас спасти». Он любит нас. Он есть любовь. Он-то знает, от чего Он нас пришел спасти. Он-то знает, насколько испорчены наши сердца. Он-то знает, в какую бездну мы все провалились. И Он-то пришел нас вытащить, сознавая, что Ему самому придется претерпеть, для того, чтобы вытащить нас. И когда вы начинаете чувствовать это, да, больно, да, страшно, да, стыдно, но потом наступает день, когда тебя все это не беспокоит уже. Ты понимаешь, что все в руках Его. Кого помиловать – помилует, кого ожесточить – ожесточит. Мы должны просто до бесконечности смириться. «Научитеся  от Меня, ибо кроток есть и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим». Примите это смирение, научитесь ему. И вы сможете не думать о том, что будет с вами, а будете думать о том, как облегчить жизнь другим людям.    

 

 

 

 

Изменено 9 февраля, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Сущность Пасхи. Путь по пустыне - образ жизни призванного человека

 

 

"Что же мы видим в событии пасхальной трапезы? Мы видим, что главным является освобождение народа, народ освобожден, он устремится к свободе, так, как он ее желает, он ее чает. Он не очень хорошо понимает, что такое свобода и куда ему бежать, но он понимает, что то, что было, миновало. И мы видим, что человек, празднующим Пасху, должен быть, как сжатая пружина. Он должен стремиться прочь из египетского плена. Он не должен медлить. Он не должен засматриваться на красоты  покидаемого им Египта (как мы это делаем). Нам Христос говорит: «Не оборачивайся вспять. Устремляйтесь вверх, идите за мной. Не оборачивайтесь, не смотрите, не жалейте того, что вы оставляете в миру. Идите за мной туда, куда Я вас зову. Идите быстрее, потому что времени мало, время коротко».

 

Нам Лот со своей женой свидетельствуют, к чему может привести промедление, к чему может привести сожаление о том, какой же, все-таки, замечательный мир оставляем мы после себя. Как жалко его бросать. Сколько в нем прекрасных произведений культуры, литературы, сколько в нем прекрасных природных мест, где я не побывал. Сколько в нем прекрасных людей. Ну и что, что они неверующие безбожники, зато какие они хорошие, я в церкви таких не видел. И вот это вот жаление, оно, на самом деле, пагубно. И ситуация ветхозаветной Пасхи говорит нам о том же: нельзя оборачиваться назад, нельзя жалеть, иначе ты не сможешь идти вперед. Ты так и останешься в плену Египта. Если бы мы знали, сколько таких  [вещей] мешаются нам, чтобы действительно стать Христовыми. Мы постоянно жалеем о том, что мы оставляем, приобретая Христа. Точнее, что мы оставляем, если бы приобрели Христа. Потому что мы не можем Его приобрести, пока мы жалеем о чем-то вне Христа, об этих египетских котлах с мясом и чесноком. И эта готовность устремиться [за Христом] , она первое, о чем нам говорит ветхозаветная  Пасха.

 

Второе, что она говорит, что на самом деле это освобождение связано с горечью. Что свобода обратной стороной всегда имеет горечь. И в православном христианстве эта горечь очевидна. Тут все пронизано крестом, крестными страданиями, крестной мукой Спасителя. И деть эту горечь из христианской жизни никуда нельзя. Потому что всякая радость, как и всякая свобода, дается, как бы содержа в себе горечь. Если ты не вкусишь горечи, то за этой горечью не почувствуешь и сладости. Оно по-другому не бывает в этой жизни. Это некая данность, что духовная свобода вкушается с горечью. Без этой гречи освобождения человека не бывает. И люди, которые думают, что можно под пение «Аллилуйя» радостным маршем войти в Царствие, они очень заблуждаются. И в этом непреходящая ценность опыта святых отцов. Они об это постоянно свидетельствуют, что без горечи, без скорби, без страданий, без болезней невозможно спастись.  Исцление души и спасение души может только таким образом произойти.

 

Но самое главное, что мы видим в ветхозаветной Пасхе, что кровь агнца, который прообразует собой Христа, освобождает израильский народ от рабства дьяволу, от смерти, потому что они все были обречены на заклание, и вводит их в землю обетованную. Она освобождает их и от греха, потому что они творили не волю Божью, а творили волю фараона, а все, что не есть воля Божья, есть грех. Таким образом, израильский народ освободился благодаря крови этого агнца от смерти, от дьявола, который олицетворялся фараоном, и от греха. Чтобы выйти и стать свободными сыновьями Божьими в земле обетованной. То же самое предлагается и любому христианину. Пасха нам свидетельствует о том, что мы теперь свободны от греха,  от смерти, от власти дьяволу, и освобождаемся в свободу славы сынов Божьих.  

 

Правда, мы этого почему то не чувствуем, ни своего сыновства, ни своей свободы, грехи у нас тоже что-то меньше не становятся. А если есть грех, то и дьяволу, стало быть, мы служим, потому что всякий грех есть исполнение воли дьявола. Это должно бы нас отрезвить, побудить задуматься, почему это так происходит…Но мы не задаем. Для нас христианство становится как бы рутиной, как бы неким привычным делом… Но какого-то изменения, какого-то погружения в то, что, собственно,  сделал  Христос своей кровью, нет. Вот этот вопрос надо задать и тогда, несомненно, мы получим на него ответ..."

Изменено 12 февраля, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Соблазн сатаны

 

 

Иные боги. Они не могут дать благо, благо дает только Бог. Значит то, что они дают, не является благом. Так что же они дают? Человек же получает то, что просил, что хотел. Но получает муку. Он не может насытиться. Жажда становится больше. Ты получил зависимость. В тебе рождается страдание, скорбь, которой ты раньше не знал.

Соблазн состоит в том, чтобы предложить нам плод не вовремя и ни к месту… Чтобы мы не терпели и не уповали на Бога… Борьба человеческой жизни в том, чтобы ждать и надеяться [что Бог даст нам это].

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

 

"Это принципиальный вопрос: что ты ищешь в церкви? На самом деле через какое-то время становится совершенно очевидно, что ищет человек в церкви. Дело Божье веровать в Того, Кого послал Отец.

 

Я пришел в этом мир творить волю Отца, и вы, приходя ко Мне, должны, также как и я, творить волю Отца. Я питаю вас хлебом [жизни], чтобы вы были способны творить волю Отца, как Я. Я питаю вас Богом, питаю вас жизнью, питаю вас Собой, что вы могли жить так же, как живу Я.  Тоже посвятить свою жизнь Богу и творить волю Отца вашего небесного.

 

Человек, который пришел в церковь, чтобы творить волю Божью, он ищет Христа, а человек, который пришел в церковь, чтобы творить свою волю, он не ищет Христа. Он ему не нужен. Он пришел для того, чтобы в церкви исполнялась его воля. Она может в чем угодно проявляться. Я буду ходить в церковь только до той поры, пока Бог будет исполнять мою волю. Но я вовсе не собираюсь исполнять Его волю. Я вовсе не хочу, чтобы Он приказывал мне, просил меня или требовал от меня, чтобы я исполнял Его волю. Вся жизнь человека есть пространство самоопределения человека по определению к воле Божьей. Если человек пришел в церковь и осознает, что он пришел сюда для того, чтобы творить волю Божью, подражая Христу, то он ищет Христа, ибо без Христа он исполнить эту волю не может. Если же он не ищет этой воли Божьей, то он пока заблудился, он не понял, для чего нужна Церковь.

 

Апостол Павел пишет в своем послании: «Бог сотворил нас во Христе Иисусе на добрые дела, которые предназначил нам исполнять».  И притчи евангельские говорят, что Он воспринимает нас как слуг, служителей Своих. Каждый из нас призван исполнять свое определенное служение, определенную волю Божью. В молитве Господней мы просим именно об этом. Пока человек не дорос до того, чтобы сказать: «Господи, что Ты хочешь, чтобы Я сделал, какова воля Твоя, что Ты от меня хочешь?», до той поры человек не может считаться человеком, который подлинно пришел ко Христу. Ибо все желание Христа в чем – чтобы исполнить волю Отца. Всякий приходящий к Нему хочет того же самого. Если человек этого не хочет, то ко Христу Он еще не пришел.

 

«Никто не может придти ко Мне, если не привлечет Его Отец, пославший меня, и я воскрешу его в последний день. У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий слышавший от Отца и научившийся приходит ко Мне. Это не то, чтобы кто, видел Отца, кроме того, кто есть от Бога, он видел Отца. Истинно говорю вам: верующий в меня имеет жизнь вечную. Я есть хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли. Хлеб же, сходящий с небес таков, что идущий его не умрет. Я есть хлеб жизни, сошедший с небес. Ядущий хлеб этот будет иметь жизнь вовек. Хлеб же, который я дам вам, есть плоть моя, которую я отдам за жизнь мира»… Как послал меня живой Отец, и я живу Отцом, так и ядущий меня жить будет Мною. Этот то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли. Ядущий хлеб этот жить будет вовек».

 

Главное дело, которое должен делать человек – веровать в Того, Кого Он послал. Веровать в Того, Кого Он послал, значит вкушать Тело и Кровь, вкушать хлеб жизни. Если ты веруешь в посланного Богом Христа, значит, веруя, ты должен вкушать Его Плоть. Если ты вкушаешь Его плоть, потому что Он и есть Бог, питающий собою мир, потому что он подлинная пища и подлинное питие, потому что всякая другая пища тленна, а эта нетленна, человек, вкушая эту пищу, приобщается к Богу. Как Отец во Христе, так Христос в причащающемся ему, а значит и Отец тоже внутри этого человека. То есть, вкушая Тело и Кровь, вкушая Плоть Иисуса Христа, вкушая хлеб этот, человек освящается и животворится именно тем, что вкушает Бога. Питание состоит в том, что человек живет в Боге, а Бог живет в нас. Для того, чтобы это Тело могло было нам сообщено, чтобы мы могли Его вместить, Бог должен был стать человеком. Он и стал человеком. Это та нетленная пища, которая не то, чтобы приобщает нас к вечной жизни, она и есть вечная жизнь. Потому что Бог есть вечная жизнь. И мы имеем эту жизнь внутри себя. Церковь стоит ради этого. Мы причащаемся жизни, бессмертию, вечности, любви, милосердию, мудрости, справедливости, которые все в этом Теле Христовом заключены. Для людей, вмещающих в себя Бога, смерти нет. Он вкушает жизнь, и поэтому нет смерти.

 

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Путь покаяния - путь от печали к радости

 

 

Мы не можем насытиться всем здешним, мы не можем найти здесь покоя. А мы желаем его найти здесь. Потому мы печальны. Мы хотим быть счастливы в этом мире, вместо того, чтобы быть счастливы в том мире. Если мы отречемся от этого мира и возлюбим Бога, с которым нам и жить вечно,  тогда мы перестанем печалиться. Неудовлетворенность наша, которая порождает уныние и печаль, есть страстное желание чего-то в этом мире. Когда мы от этой страстности отречемся, тогда постепенно тьмы в нас будет меньше, печали будет меньше, уныния будет меньше, и обратнопропорционально радости будет больше. Потому что мы все больше и больше будем чувствовать, что нас ждет в том мире. Нас ждет все, все сокровища, мыслимые и немыслимые, а главное, нас ждет Бог, который и есть радость.

 

Каясь, мы отрекаемся от греха, который и приводит к унынию, смерти и печали. Каясь, мы отрекаемся от страсти, которая мучает и от того, что не удовлетворяется, делает нашу жизнь мучительной. Когда мы от этой страсти отреклись, мы становимся радостными, потому что наше сердце прилепляется больше к Богу. Поэтому путь покаяния – это и есть путь от печали к радости.

 

Само покаяние начинается тогда, когда мы начинаем все, что мы сейчас сказали, понимать. Для этого нужно жить прожить. Большинство людей простой этой истины не знают. Не понимают. Если вы начинаете это понимать, значит, Свет уже коснулся вас. Сначала приходит Свет, и он показывает  мою тьму. Я не хочу жить в этой тьме, я пойду к Свету. И, когда я отрекаюсь этой тьмы сознательно, и пойду к Свету сознательно, я отрекаюсь хоть от какой-то части тьмы, я приобщаюсь радости, потому что Свет есть радость… Все, что приносит радость, есть христианский путь. Но, чтобы почувствовать эту радость, должно быть покаяние… Нужно думать не о своих нерешенных проблемах, а о том, что за тебя умер Христос.

 

Подлинное христианство – это когда мы будем нести людям радость и свет. Они поймут, что христианство – это путь покаянной борьбы, но ради того, чтобы стать радостным.

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

Если для вас это самое главное в жизни, то веры в Бога в вас нет

 

 

Главнейшим инструментом, которым сатана нас вводит в грех, является страх физической смерти. Он по-разному проявляется. Иногда проявляется буквально как страх смерти, иногда в социально-проявляемых формах, то есть, мы держимся за место под солнцем, за работу, за богатство, за удобное жилье, за карьеру, за власть, за деньги, доход, за здоровье, за любовь наших дорогих людей. За все то, что наше пребывание здесь делает гарантированным и хоть сколько-нибудь комфортным.

 

Собственно комфорт в том и проявляется, что он гарантирован. Если вы задумаетесь над тем, что чувствует человек, то вы поймете, что самое важное для человека – это даже не комфорт, а стабильность любых жизненных условий, в которых он живет. Человек может перенести все, главное, чтобы в этом была стабильность. То есть, человек, просыпаясь, был уверен, что будет завтра, послезавтра, через десять лет. Тогда он может строить планы, на что-то ориентироваться. Тогда у него возникает некое спокойствие, хотя бы жил он очень тяжело…Поэтому жившие в Советском Союзе вспоминают эту жизнь как замечательную, хорошую, потому что была стабильность…

 

Мы перестали ценить, что у нас есть. Мы начинаем смотреть, чем мы отличаемся от тех, кого мы считаем живущими богато, мы сравниваем с теми, до уровня  кого мы не достаем. А сравнивать себя с тем, что у нас было еще некоторое время назад, мы как-то забыли с этим сравнивать. Как Богу с нами быть? У нас нет благодарности Богу. Мы всегда недовольны тем, что у нас [чего-то] нет, и не благодарим за то, что у нас есть. И Бог за эту неблагодарность разгневается на нас. Нужно всегда благодарить за то, что есть. А мы всегда находим повод быть недовольными.

 

Неблагодарность тоже обусловлена тем, что мы боимся, мы трепещем, мы не уверены в Боге. Не уверены в стабильности грядущего дня. Мы не укоренены в Боге, чтобы быть благодарными и знать: дает Бог – слава Богу, не даст – но Бог-то ведь меня не оставит. Он же может прокормить меня в пустыне, и в степи, и в лагере. Неужели, для того, чтобы почувствовать, как Бог о нас заботиться, нужно жить в нищете. И понимать, что каждый посланный кусок хлеба – это Его благодеяние. Неужели так же нельзя жить в богатстве, чтобы понимать, что все посланное – Его благодеяние.

 

Надо научить людей доверять Богу, тогда не будет страха. Отсутствие надежды на Бога, отсутствие упования, понимания того, что говорит Христос: «Ищите прежде Царства Божьего, а все остальное приложится, ибо Отец Небесный знает, что вы имеете в этом нужду»; он даст вам то, в чем вы нуждаетесь, только надейтесь на Него. Этот страх перед завтрашним днем вместо упования на Бога, он и делает нас игрушками для дьявола.

 

И Христос умирает именно для того, чтобы мы не боялись смерти. Мы становимся зависимыми от сатаны, потому что мы не уповаем на Бога. Мы не верим  ни в Него, ни Ему. Мы верим, на самом деле, в стабильность нашего существования. Мы верим в то, что начальник у нас хороший, что, слава Богу, руки-ноги есть, и я как-нибудь на хлеб заработаю. А веры в Бога, надежды на Бога нет. И поэтому мы так трепещем, когда стабильность нашего существования начинает подвергаться какой-то эрозии.

 

[Надо поверить], что Бог о нас заботится, что Он не отдаст нас врагу, что Он пришел в этот мир защитить нас. Бог приходит, чтобы защитить нас. А если Он не защищает сейчас, то только по одной причине, что Он хочет, чтобы мы пришли к Нему, непосредственно к Нему. Что пришло наше время, когда пора возвращаться домой. И Он открывает для нас дверь и говорит: «Добро пожаловать домой». Вот так мы должны воспринимать Христа и смерть. Так  воспринимали первые христиане, и поэтому они не боялись смерти. Они знали, что за порогом смерти их ждет Христос. Смерть для христианина – это возвращение домой. А раз это возвращение домой, то чего бояться. Встреча со смертью нам не страшна. Не потому, что мы хорошие, а потому, что Он ее победил, а мы в это верим. Смерть для нас оказывается вратами, где нас ждет Тот, Кого мы любим. Он вел нас к этим вратам всю жизнь и готовился к встрече с нами. Вот так нужно воспринимать христианство. Грехи грехами. Грех – это жало смерти. Он победил смерть и сломал ей жало. Поэтому грех больше ничего не значит. Он его сломал, победил, Он исцелил нас и от грехов и от смерти.

 

Главная беда не грехи, а неверие в то, что Он нас ждет. Жизнь не грехами обусловлена, а нашим отношением к Богу. Любим мы Его или нет. Если мы Любим Его, то наши грехи не имеют значения в отношениях с Ним. Если не любим Его, то все остальное тоже не имеет значения. Потому что главное – любим ли мы Господа нашего Иисуса Христа, стремимся ли мы к Нему, бежим ли мы по стопочкам за Ним, слышим ли Его голос зовущий, ждем ли мы с Ним встречи, как сын с отцом, как возлюбленная с женихом. Готовы ли мы прибежать к Нему на встречу, чтобы ты там ни было. Но мы так привыкли надеяться на опоры, на князей человеческих, на собственные силы, собственные связи, что нам очень трудно подняться в надежде к Нему. 

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

О нашем отношении к Богу

 

 

Все люди, которые нас окружает, в первую очередь, творения Божьи. Посвятите всех окружающих людей Богу. Человек должен предать все Богу. Все, что мы получаем, есть дар Божий. Но хозяин этого Бог. Это не подарки, это как в притче о талантах. За использование этих даров мы будем давать отчет. Чтобы научиться этому, мы должны на литургии все воспринимать как Божьи дары. Литургия – это принесение себя Богу. Все это дано для того, чтобы я послужил этим Богу. Если ты посвятишь все Богу, все наполнится Богом, и Бог будет учить тебя, Он будет  животворить все, к чему ты прикоснешься. Проси у Бога научиться пользоваться всем, что у тебя есть.

Страх за окружающих сопутствует нашей жизни. Чтобы не было страха, нужна близость к Богу, а для этого нужно отречься от всего…

 

…Для нас Бог – функция. Он нужен для нас, чтобы обеспечить нашу стабильность. У нас постоянная тревожность оттого, что мы еще не заставили Его правильно работать. А Бога невозможно заставить функционировать. С Ним надо постоянно выстраивать отношения. Причем с Ним нужно не функциональные отношения выстраивать, Его нужно любить. А раз любить, то, значит, доверять и хранить верность во всех обстоятельствах, когда Его помощи и заботы мы не чувствуем. Но это же очень трудно, жить в состоянии постоянной любви, доверия и верности. И мы не знаем, что от Него ждать, и что Он от нас потребует. Это все делает наши отношения с Богом не только неправильными, но и очень мучительными.

Нам нужно много веры, чтобы промысел Божий принять. Мы заточены на то, чтобы промысел Божий изменить. Для нас важно не отменить намеченное горе, все это попущено Богом для нашего блага, для нашего спасения, для изменения жизни, мы должны научиться с верностью это принимать: «Так, Господи, так мне и надо. Я это заслужил. Но милости Твоей не отыми от меня». Как разбойник, он же не просил, чтобы Бог снял его с креста, он просто принял то, что посылает ему Бог. И это приятие Божественного суда и промысла открыло для него райские двери.  Как сказал праведный Иов: «Разве только доброе должны мы принимать из рук Божьих?»

 

Если мы принимает из рук Божьих  только добро, мы воспринимаем Бога как функцию. Но если мы любим Бога, то нам важно не то, что Он нам дает, а эти руки, которые дают нам то, что нам сейчас необходимо. Ведь любовь предполагает доверие. Если мы любим Бога, то мы принимаем от Него все. Мы хотим, чтобы было не больно и не страшно, но тогда мы отказываемся любить Бога. Мы хотим, чтобы Он удовлетворял нашему пониманию о том, что такое хорошо и что такое плохо. Мы тогда пытаемся подчинить Бога себе, подчинить Его промысел себе, вместо того, чтобы отдаться Его промыслу, довериться Ему. Этим и обусловлен наш постоянный ропот на Него. Мы постоянно Им возмущены, постоянно Им недовольны. Быть Богом – это постоянно выполнять наши прихоти, наши желания, это значит требовать от Него отчета, и это значит, мы будем судить Его. Довольны ли мы Им. Он же не начальник, Он Отец. Инверсия понятия об Отце полностью переформатировало нашу духовную структуру. Мы не подразумеваем ни послушания, ни наказания. Возмущение и недоумение у нас все больше и больше. Мы ищем такого Бога, который бы нам понравился. Который ничего бы не требовал, но все бы давал, всегда бы помогал.

 

Для правильного возрастания в вере нужны правильные представления о Боге. Значит, не мы будем Его испытывать на предмет качественности, а Он в нас. Он может забрать у нас все, потому что все Ему принадлежит. Мы это знаем, но уповаем на Него. Поэтому день мы начинаем с молитвы. Начинаем каждый день с понимания того, что Он можем забрать у меня все. Но уповаем на Его милость. И тогда отношения с Богом станут очень трепетными и живыми. Тогда вечером будем благодарить Его со слезами на глазах, и каждое утро со слезами на глазах молить о Его милости. Сознание немощности и хрупкости, подлинное покаяние будет у вас всегда. И в этом состоит наше упование. «Блаженные нищие духом». Благодарим потому, что не заслуживаем, но Он милует. Как же не радоваться, как же не любить, как же не благодарить. Но человеку так хочется, чтобы были гарантии. Но с Богом так не получается. Можно целую жизнь прожить без большого горя. Но вся жизнь будет у тебя скорбью, каждый день ты скорбишь, зная, что может произойти, ибо Бог имеет право, и каждый день у тебя страх и тревога, которая выливается в молитву, надежду, упование и благодарность. Каждый день.

Но человек, как только понимает, что уже много лет ничего не происходит, начинает смотреть по сторонам, и думать, что он этого заслуживает. И тогда Бог позволяет случиться беде. И тогда человек начинает понимать, насколько он немощен, и только Бог может защитить его. И начинает бояться, молиться и уповать. Бог только напоминает, что только от Него зависит наши здоровье, свобода, способности, семья, благосостояние. Надо помнить, что источник всего – Он. Само содержание человеческой жизни состоит в том, что Бог есть моя жизнь, Он есть источник всего.  Жизнь моя – Христос и радость моя – Христос.

 

Страх неизбежен, но нести его нужно как крест.

Нужно надеяться на милость Бога. Тогда сердце ваше будет плакать каждый день. И спасение наше будет совершаться между страхом и надеждой.

[Вечно в пути (Светлана) 1 924]

О последствиях грехопадения. О любви Бога.

 

 

Человек должен быть независим от собственной природы, он должен утверждать свое бытие как бытие сына Божьего. Он должен быть совершенно свободным существом, в том числе и свободным по отношению к своей собственной природе. Грех разрушил эту возможность человека, и теперь человек всецело раб своей природы. Конкретно это проявляется в том, что теперь человек зависит от своего тела (плоти), мира и вещей, которые в мире. И в силу этого не способен быть ни сыном Божьим, ни, стало быть, не способен и любить. Ему надо постоянно оказывать сопротивление  тому давлению, которое на него оказывает тварное естество, причем тварное естество, падшее в грех, падшее в зло. Это сопротивление приходится постоянно преодолевать.

 

[Способность любить другого человека, вообще другого,  и независимость от собственной природы взаимосвязаны]. Потому что быть свободным от собственной природы и любить – это суть одно и то же. Потому что любить на языке Божественных  Откровений - значит полностью, без остатка, без какой-либо толики, оставляемой для себя, человек должен отдавать себя другому. Как существует, как созиждется, как пребывает Святая Троица в самой себе, когда каждое Лицо Святой Троицы без остатка отдает себя другим Лицам Святой Троицы, так должен делать и человек, который именно по этому образу, по этому образцу и создан. То есть, всецело отдавать себя другому. Отдавать себя Богу и отдавать себя человеку. Эта полная, безостаточная, всецелая самоотдача и есть то, что на языке Божественных Откровений называется любовь…

 

Человек должен был бы так отдавать себя другому, но он так после греха делать не может. Он почти не может питаться всецело только Словом Божьим. Он не может отдать себя Богу всецело. Последовать человеку за Богом крайне трудно.

Каждый живет для себя. Если человек и любит кого-то, то это для него поиск комфортного состояния или иногда приемлемая реализация известного инстинкта. Для любви по-настоящему ни один человек не готов. Он может изменить себя по воле Божьей, силой Божьей, благодатью Божьей. Может изменить себя настолько, что делается способным любить другого человека. Но это требует для него огромных усилий, целожизненных усилий. Выражение «Бог любит» предполагает, что наша любовь должна быть подобной Его любви. Потому что только то состояние, в котором пребывает Бог, именуется любовью. Все, что таким не является, не является любовью. Оно некий эталон любви, поскольку все, что испытывают люди, до этого не дотягивает…

 

Вся эта высота разрушается о человеческий грех. О конца и края не имеющую индивидуализацию, обособление человека от Бога и человека от человека. Человек становится замкнутый и совершенно самодостаточный. Единицей бытия. Он окружает себя со всех сторон непроходимыми стенами. Он не пускает в свою жизнь никого. Ни родителей, ни братьев, ни сестер, ни жену, ни детей, ни друзей. Он живет сам для себя. Нет, у него есть все эти связи, но он использует их тогда, когда они ему нужны…  

 

…Каждому достаточно посмотреть на себя, в  недра собственного сердца, и каждый поймет, что главным содержанием его жизни является раздражение, обида, ревность, зависть, страх. Это главное, чем мы живем. Но в Церкви происходит исцеление от греха. Церковь и есть место, где вот это разделение, атомизация, индивидуализация, отрешенность от других людей и отрешенность от Бога преодолевается. Потому что человек соединяется с Богом, становится единым с Богом во Христе, единым с другими людьми во Христе, потому что в Церкви человек обретает силу Святого Духа и силу таинства Тела  и Крови Иисуса Христа. Благодаря которым человек прививает себя к любви, он вкушает эту любовь.

 

Преодолевая это отделение свое от Бога и от других людей, впитывая эту любовь, человек исцеляет собственную личность. Потому что он часть Тела Христова. Поскольку Христос есть целый, цельный, здоровый человек, то во Христе происходит исцеление  не только природы человека, он делается способным стать личностью. По образу и подобию Сына Божьего стать сыном Божьим. Таким образом в Церкви происходит исцеление человека от греха. Не грехов, когда-то совершенных, а от греха как такового.

 

Первородный грех Адама и Евы оторвал человека от Бога именно тем, что человек захотел жить самостоятельно, захотел жить сам по себе. Ему предложили соблазн ложного обожения, и человек увлекся этим ложным обожением. Он увлекся идеей, что можно стать богом без Бога, можно стать совершенным без Совершенного, можно стать, кем захочешь, без благодати.  

 

И в этом онтологическая проблема волшебства как такового. Любая магия пытается сделать нечто без Бога.

 

Жажда самостоятельного бытия есть некое ядро, сердцевина грехопадения. Отцы всегда говорили о самости. Человек как бы говорит Богу: «Отойди, я сам справлюсь». Бог по своему непостижимому смирению отходит. Бог по непонятной человеку причине бесконечно дорожит человеческой свободой, которую сам же человеку и дал. Очень многие люди не понимают, что именно это основная проблема человека: Бог дал ему дар невыносимо трудный – быть свободным. Люди так смешали все эти свободы человека с подлинной свободой, что они не понимают, что быть свободным колоссально тяжело. Но этот невероятный дар Бог дал человеку, и он дорогого стоит. И Богу важно, чтобы человек осознал эту свою свободу и сам бы сказал Богу: «Господи, помоги». Ради этого смирения, и этого осознания, кто ты, и кто твой Отец, и дан такой трудный, долгий, мучительный путь.

Изменено 24 февраля, 2023 пользователем Вечно в пути (Светлана)