Любовь к ближнему: милостыня, подаяние и зачем мы нужны друг другу

[sibiryak 5 250]

"Если даешь милостыню наперед зная, что она пойдет на греховное, не Богу угодное дело - сам совершаешь грех".

 

" Пьяницам и блудникам - не подаю".

Спасибо, что напомнили. как раз я кажется и читал про о.Иоанна Кронштадского. Но меня тут пытаются переубедить. Вот здесь как раз и нужна рассудительность, а на пользу ли?

 

 

Жертву, которую он совершает ради ближнего по чистой любви

. "...просящему дай,..." и больше не разбираю.

[Ярик 332]

Ребята, разговор шел лишь о том чтобы накормить голодного, и относиться ко всем людям как к людям, а не давать деньги на бутылку и наркотики, зачем путать грешное с праведным?

 

Елизавета Федоровна (ныне св.Алапаевская) не брезговала никем ни бомжами ни пьяницами ни убийцами собственного мужа, она просто помогала всем кому могла, а не приводила рассуждения св.отцов, и философские размышления на форумах. Пустословие гораздо вреднее чем покупка еды нищему или бездомному.

Не хотите давать деньги - не давайте, купите ему кофе или пирожок, не хотите и этого, не отвращайте других.

[р.Б Галина П 583]

Полностью согласна со всеми. Каждый прав по своему. У меня позиция своя- помогу раз, два , а потом дам удочку, что бы сам ловил рыбу. Святые говорят, что всякое добро делается с умом, а иначе благими намерениями будет выстлана дорога в ад. Мещёвский монастырь восстанавливается и игум. Георгию нужна наша помощь - Вот ему помогаем с радостью. В прошлом году сгорел дом священника - 7 чел. детей остались без крова. Да это счастье помочь им, но на погибель, как пишет сибиряк, я тоже не подам. Простите меня.

[sibiryak 5 250]

не отвращайте других.

Это всего лишь ваше сугубо личное мнение, догадки.

Если после прочтения моего сообщения вы вдруг возьмете, да отвратитесь, то Бог вам вам в помощь.

 

Ребята, разговор шел лишь о том чтобы накормить голодного,

 

Тема называется :

Любовь к ближнему: милостыня, подаяние и зачем мы нужны друг другу

[ОльгаО 2 274]

 

Если после прочтения моего сообщения вы вдруг возьмете, да отвратитесь, то Бог вам вам в помощь.

Мальчики не ссорьтесь.)))

[sibiryak 5 250]

Ольга вот и вы принимаете по своему. мы всего лишь выражаем свой взгляд на проблему)

[Ярик 332]

Сибиряк,это не догадки я участвовал в этом см. начало темы, для начала, прочтите свою подпись внизу... "Что сделали вы людям то вы сделали Мне" помните еще и такие слова? Помогать или нет ваш выбор, вы его уже сделали., Конечно гораздо легче писать пространные слова о благодетели и помощи ближним лишь читая о них а не делая.

 

Я знаю, что такие поступки все еще трогают нынешних христиан, и если мы помогаем другим то не зря живем.

 

Ув. модераторы, тема себя уже исчерпала, каждый сказал что думал и каждый сделал свой выбор, не будем же далее флудить на православном сайте.

[ОльгаО 2 274]

Ярик - Ярик...))) Какой выбор?! Вы думаете, те кто возражают вам здесь, никогда никого не кормили и не накормят? И кормили не раз и еще накормят, только...Конечно, хотелось бы на пользу.

В 90-е годы на вокзалах было много детей - побирались. Идет девочка лет 8-10, за руку ведет другую младше себя : " Подайте на хлеб." Говорю:" сейчас я вам бутерброды дам." - " Не надо." Все понятно. Или мальчик стоит у киоска, смотрит. " Ты хочешь есть?" "-Да" Покупаю пару чебуреков. Хватает и ест. Тоже все понятно. Сейчас правда детей давно не видела.

[Наташа Белочкина 6 120]

..Наташа , но позвольте с вами не согласиться. Я как то задался вопросом - а надо ли давать милостыню, если точно знаешь , что ее пропьют?

 

Саша, позволю Вам не согласиться)) у всех своя правда..)

 

В этой беседе мне не хотелось бы показаться ярой благодетельницей, это далеко не так, я тоже подаю не каждому просящему..Просто: «Помоги Господи!» Ещё у меня есть одно страхование - вдруг я буду той последней каплей в море, после которой человек, например, повесится...Очень отрезвляет в делах милосердия и любви к ближнему. Все сомнения и недоверия, на мой взгляд, это искушения. Стояли мы недавно с сестричками в Оптине, был поздний вечер и подходит к нам мужчина, жалуется, мол, денег нет, а домой сейчас возвращаться чуть ли не на самолёте надо, скинулись ему по силам, а на следующий день вижу его в стельку пьяного летающего по Обители, в голову, естественно, закралось осуждение. Иду в чайную, и ко мне подходит такого же вида брат с синим носом и протянутой рукой. Я ему отказала, причём пояснила, что одному уже на самолёт дали...Только ведь это оправдание было, отмазка, чтобы деньги не отдавать!.. По большому счёту, если не жалко – просто дай просящему и не копайся в чужих намерениях!) Он отстал, а мне, засев с густым подносом еды, стыдно стало. Стыдно перед Богом! Стыдно перед святыми, что так ничему я и не научилась..

[ОльгаО 2 274]

Стыдно перед Богом! Стыдно перед святыми, что так ничему я и не научилась..

Наташа, это серьезно? Тогда надо было догнать и уговорить, чтоб деньги взял.

[Наташа Белочкина 6 120]

Наташа, это серьезно? Тогда надо было догнать и уговорить, чтоб деньги взял.

А почему Вы сомневаетесь? ))

[sibiryak 5 250]

Наташа, больше ни с кем не спорю ).

 

 

У преподобного Варсонофия Великого мы находим и такой совет: "Также, если знаешь, что просящий просит без нужды, не давай ему, но скажи: "Мне дана заповедь от аввы /отец духовный/ ничего не давать не имущему нуж­ды". И это не будет жестокость. Из двух вредных вещей, которых избежать нельзя, должно выбирать менее вредное. Поэтому лучше отказать просящему, чем причинить ему душевный вред". Имеется в виду поощрение алкоголизма или тунеядства. Вообще в исполнении заповеди о милосердии нужна рассудительность, и к исполнению просьб ближних нельзя относиться формально, т.е. без рассудительности отказывать или исполнять все просьбы. Во мно­гих случаях не так просто бывает решить вопрос: что вызвало просьбу бли­жнего - его страсть и духовная слабость или действительная нужда. В этом случае св. отцы рекомендуют лучше не отказать никому на просьбу о мате­риальной помощи, чем упустить случай помочь действительно нуждающемуся: кто дает, тому всегда будет духовная польза от его доброты. Ангел говорил св. Ерме: "Всем бедным давай в простоте, нимало не сомне­ваясь, кому даешь. Берущие дадут отчет Богу, почему и на что брали".

 

Поэтому отказ в просьбе может иметь место лишь при действительной уверенности отказывающего, что он отказом принесет духовную пользу и отказ его продиктован не СОБСТВЕННОЙ СКУПОСТЬЮ, а лишь ЛЮБОВЬЮ К БЛИЖ­НЕМУ.

[Наташа Белочкина 6 120]

Наташа, больше ни с кем не спорю ).

 

У преподобного Варсонофия Великого мы находим и такой совет: "Также, если знаешь, что просящий просит без нужды, не давай ему, но скажи: "Мне дана заповедь от аввы /отец духовный/ ничего не давать не имущему нуж­ды".

Саша, дорогой, какие могут быть споры между подвижниками (это мне так недавно написали, очень понравилось)..Вслушайся в слова о.Варсонофия: "..если знаешь.."..а что знаешь ты?..Вот в чём вопрос..

[sibiryak 5 250]

Наташа так я и писал, когда я точно знаю что он пойдет и пропьет, а того и замерзнет в сугробе. Больше я ничего не знаю.

[GlebYanchenko 1 310]

Если уж конкретные есть сомнения.. возможно, лучше в таком случае мысленно повергнуть немощь свою пред Господом и помолиться за человека, чтобы Господь его управил, как Ему будет угодно, что тоже своего рода милостыня, только духовная.. Он силен в момент ока обогатить человека, если это ему будет нужно, и голодным не оставить, в зависимости, что будет полезно для души этого человека в первую очередь..

Господь же видит из каких намерений мы подали или не подали, лучше нас знает нашу немощь, ограниченность и отсутствие дара рассуждения и прозорливости, куда там человек потратит или на что обменяет..

А если подавать что бы то ни было, то обязательно, наверное, сказать, что ради Христа, чтобы человек был в курсе ради Кого он берет и перед Кем будет отвечать за это, если ему что то вздумается.

 

"... Как же исполнить нам эту заповедь Господа, совершая наши добрые дела тайно? — Мы стяжем возможность исполнить ее именно тогда, когда отречемся от искания собственной славы, когда отречемся от мнимо-добрых действий из своего падшего естества, из себя, а будем действовать для славы Божией, из Евангелия. Кийждо, якоже прият дарование, говорит святой Апостол Петр, между себе сим служаще, яко добрии строителие различныя благодати Божия: Аще кто глаголет, яко словеса Божия: аще кто служит, яко от крепости, юже подает Бог: да о всем славится Бог Иисус Христом. Ему же есть слава и держава во веки веков. Те, которые, забыв свою славу, единственно ищут того, чтоб прославился Бог, и был познан человеками, прославляются Богом. Токмо прославляющые Мя прославлю, аще кто Мне служит, почтит его Отец Мой, сказал Господь. Совершающий тайно свои добрые дела, исключительно с целью Богоугождения, будет прославлен в назидание ближних по устроению о нем промысла Божия."

"Делай, что можешь полезного и что позволяет закон, твоим любимым; но всегда поручай их Богу, и слепая, плотская, безотчетливая любовь твоя обратится мало-помалу в духовную, разумную, святую."

Свт. Игнатий Брянчанинов

 

"Пост же, бдение, молитва, милостыня и всякое Христа ради делаемое добро суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Заметьте, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Духа Святого, все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не предоставляет, да и в здешней жизни благодати Божьей тоже не дает. Вот почему Господь наш Иисус Христос сказал: всяк, иже не собирает со Мной, тот расточает (Мф. 12, 30)." Прп. Серафим Саровский

[user_1077 881]

В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста.

Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби.

 

Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры.

 

Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый.

Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою,

последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и

чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как.

Хорошее дело сделал…

 

 

Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел,

чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов.

 

Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких «точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?

 

Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током

ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно

казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера.

Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…

 

У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел

на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.

– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.

 

Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой

планеты.

- Пошел на… – произнесла она одними губами.

– Почему он спит?! – я почти кричал…

 

Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:

 

– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.

 

Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную женщину от негодяя в дорогой дубленке.

 

Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его

«подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:

– Пошел в…

А ребенок спал…

 

Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с

глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным

количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители его национальности.

 

Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые афганцы «работают» также и в метрополитене.

Всевозможными «больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество организованными преступными группировками, и деньги, брошенные полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят «наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится, цветочки.

Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о погоде сказал:

– Или под героином, или под водкой…

Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»

– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?

 

Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или – наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем,

среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают «матери-одиночке»…

… На следующий день я стоял в переходе возле станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось следующее…

У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали

документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?

 

Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки, стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие

преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода. Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и… отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим ребенком…

Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит ребенок.

 

 

[ОльгаО 2 274]

СТРАШНО! ДИКО! НО САМОЕ ЖУТКОЕ, ЧТО ПРАВДА!

[р.Б Галина П 583]

Отличная статья. Я знаю об этой проблеме не понаслышке. Вы правы, такие истории необходимо вывешивать в каждом подъезде. И я не хочу быть участником такого бизнеса. Видно я большая грешница, но у меня совесть молчит при столкновении с ними.

[Tampy 3 135]

Отличная статья. Я знаю об этой проблеме не понаслышке. Вы правы, такие истории необходимо вывешивать в каждом подъезде. И я не хочу быть участником такого бизнеса. Видно я большая грешница, но у меня совесть молчит при столкновении с ними.

Эту статью читала пару лет назад в одной из соцсетей, но дело ведь совершенно не в бизнесе. Они за каждую такую полученную копейку сами ответят перед Господом. Да, действительно жутко, действительно страшно, что может быть из десяти просящих милостыню девять будет проходимцев, но ведь ещё страшнее для нас, когда из десяти просящих милостыню, мы пройдем мимо того одного, кому действительно могли бы помочь. И вот за это уже отвечать перед Господом придется нам. И одно дело, когда ты знаешь на что твоя копейка будет потрачена на несовсем хорошие цели, а другое дело - когда ты думаешь, ты предполагаешь, но на 100% знает это только Господь. Говорить на эту тему конечно можно много и долго, а можно просто взять пойти и помочь.

Простите, братья и сестры, вот такое вот мое личное мнение по этой теме. :-))

[маргарита(морская) 306]

Эту статью читала пару лет назад в одной из соцсетей, но дело ведь совершенно не в бизнесе. Они за каждую такую полученную копейку сами ответят перед Господом. Да, действительно жутко, действительно страшно, что может быть из десяти просящих милостыню девять будет проходимцев, но ведь ещё страшнее для нас, когда из десяти просящих милостыню, мы пройдем мимо того одного, кому действительно могли бы помочь. И вот за это уже отвечать перед Господом придется нам. И одно дело, когда ты знаешь на что твоя копейка будет потрачена на несовсем хорошие цели, а другое дело - когда ты думаешь, ты предполагаешь, но на 100% знает это только Господь. Говорить на эту тему конечно можно много и долго, а можно просто взять пойти и помочь.

Простите, братья и сестры, вот такое вот мое личное мнение по этой теме. :-))

Я думаю помогать надо не этим ряженым а тем кому помощь действительно нужна ближним нашим возле нас кто нуждается.Как то приехав в Москву я жила у одной женщины она инвалид ездит на коляске приёмный сын тоже инвалид и ездит на коляске.Сама она прихожанка оптинского подворья.К тому же сын сам себя обслуживать не может .Какое было у меня удивление когда я узнала что ей со всех сторон помогают и дают крупные суммы денег и на операции после травмы и на продукты.Даже на причастие возят на машине,гуляют с её сыном. Со всех сторон помощь.Всё таки щедрая русская душа.

[р.Б Галина П 583]

Лучше ошибиться в милости, чем в жестокости. Но не надо упиваться своим " милосердием" Зри в корень.!!!!!!!!!!!! Сейчас у большинства это бизнес, стиль жизни. В наш дом долго искали консъержей - не идут. Бомжевать интереснее. Я им подавала продукты, но кроме шоколадных конфет ничего не взяли. А помогать нужно истино нуждающимся !_

[маргарита(морская) 306]

Как то о.Мелхиседек на опт. подворье чехвостил прихожан за то что не помогают и не откликаются на призыв помочь убраться в церкви.Долго он взывал к совести так что хотя бы это сделали не говоря уже о милостыне.Мне понравилась его беседа- воспитательный процес.Я даже не понимаю неужели так трудно прихожанам помочь в церкви.У нас только батюшка скажет и всё выполняют.

[user_1077 881]

Эту статью читала пару лет назад в одной из соцсетей, но дело ведь совершенно не в бизнесе. Они за каждую такую полученную копейку сами ответят перед Господом. И вот за это уже отвечать перед Господом придется нам. И одно дело, когда ты знаешь на что твоя копейка будет потрачена на несовсем хорошие цели, а другое дело - когда ты думаешь, ты предполагаешь, но на 100% знает это только Господь.

Простите, братья и сестры, вот такое вот мое личное мнение по этой теме. :-))

 

Таких статей действительно много,потому что и случаев разоблачений тоже немало. От каждого по копейке- и за день несколько тысяч рублей. Хорошо поставленный страшный бизнес,в котором подопытными кроликами выступают наши несчастные пожилые,инвалиды,беременные,дети- российские люди,зачастую находящиеся в рабстве. Цинизм и жажда наживы просто не знает границ.

Недавно 2 женщин освободили от такого рабства. К ним в деревню приехали с предложением поработать в Москве,те с радостью согласились, дорогу им оплатили. А на деле попали в съемную квартиру,где без документов живут такие же рабы,под конвоем ходящие на свою "работу".

 

Конечно,у каждого свое мнение и свобода выбора как поступать,но неужели вокруг нет действительно нуждающихся,чтобы не брать грех на душу и не плодить беззаконие?

[Tampy 3 135]

ИннаАнна, я не в коем случае не защищаю этот бизнес, и тоже негативно к нему отношусь, об одном из таких тоже писала, но вопрос немножечко в другом...

Вот идете вы в метро или по улице, и видите одного из таких, просящих милостыню. И как поступить? Подать или не подать? Или потребовать сначала у них документы, медицинское заключение для того чтобы положить какие-то там десять рублей. (Ну я утрирую конечно, простите, но в общем так оно и есть). Или просто проходить мимо всех, потому что кругом одни враги и шарлатаны?

Если почитать последние темы на форуме – то вообще получается, что за ближних молиться нельзя, только за себя, милостыню подавать нельзя, т.к. везде обман, а спасаться тогда как будем?

В Евангелии сказано только: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.» (Мф.5,42) и нет уточнения кому давать, а кому нет.

А вот преп.Максим Исповедник пишет: «Творящий милостыню… не делает различия между злым и благим, между праведным и неправедным в потребностях телесных. Но всем равно разделяет, соразмерно с нуждою; хотя добродетельного, за благое расположение воли его, предпочитает порочному».http://azbyka.ru/dic...tynya-all.shtml

[Tampy 3 135]

Неправильные нищие, или запотевшая милостыня

 

Александр Ткаченко

 

Иногда делаешь все вроде бы правильно, а душа не на месте. У меня так бывает всякий раз, когда иду вдоль шеренги помятых личностей, выпрашивающих на подходах к храму денежку «во славу Божию». Или когда в метро вижу очередную печальную женщину с картонкой в руках: «Помогите Христа ради! Умирает сын-дочь-внук-муж». Или когда поддатый инвалид в армейской форме пристает к водителям, пока машины стоят в пробке у железнодорожного переезда....

 

Ведь сто раз уже, наверное, видел по телевизору репортажи о подобных способах «разводки на жалость». И в глубине души склонен считать, что так оно все и есть: денежку, полученную возле храма «во славу Божию», помятые личности тут же потратят на горячительные напитки, у женщины из метро никто не умирает, а пьяный инвалид — наемник мафии. Все так. Только вот душа… Как-то она все же беспокоится, если прохожу мимо таких «неправильных» нищих, ничего не подав. Неуютно ей тогда бывает, душе. Мается она потом. Будто спрашивает, мол, что ж ты, христианин? Тебе ведь ясно заповедано: просящему — дай. А ты чего?

 

А я ей тут же в ответ слова Василия Великого: …нужна опытность, чтобы различить истинно нуждающегося и просящего по любостяжательности. И кто дает угнетенному бедностию, тот дает Господу и от Него получит награду; а кто ссужает всякого мимоходящего, тот бросает псу, который докучает своею безотвязностию, но не возбуждает жалости своей нищетою. Вот так. Поспорь, душа, со святителем! А если мало этих слов — добавлю еще и из Дидахе: …пусть запотеет милостыня твоя в руках твоих, прежде чем ты узнаешь, кому даешь. И в придачу укажу еще на Иоанна Кронштадтского, который очень любил эту цитату и часто упоминал ее. Короче, неоспоримо и авторитетно докажу своей душе, что подавать милостыню невесть кому — дело душевредное и богопротивное. Вроде бы и докажу, и объясню, и на Отцов сошлюсь… а только мимо все. Она, глупая, все равно чего-то болит, тревожится. И никакие авторитеты ей тут не указ...

 

Мое отношение к нищим формировалось достаточно долго, под впечатлением ряда наблюдений, встреч и знакомств с людьми этого круга. О некоторых из них я хотел бы вкратце рассказать.

 

После пожара

Смотреть на это было страшно. По грязноватому весеннему снегу разметались цветастым пунктиром одежки моих детей. Я шел вдоль обочины и почти машинально подбирал желтую Антошкину курточку, синие штанишки Никиты, свитер, связанный для Глеба бабушкой Олей… А потом растерянно стоял на дороге с охапкой мокрой испачканной детской одежды. И не понимал, что нужно делать дальше...

 

 

За пару дней до этого к нам постучалась женщина с печальными глазами. Горьким был ее рассказ. Сгорел в деревне дом. С двумя маленькими детьми она осталась в одночасье без крыши над головой, без вещей, без денег. На первое время их приютили соседи. Мужа нет, родственников тоже. Как жить дальше, не знает. А пока — ходит вот, побирается Христа ради.

 

На дворе стоял девяносто восьмой год. В каком-то смысле мы тоже были тогда бездомными – с тремя детьми ютились в очередном съемном жилье без удобств. Как тут не помочь чужой беде? Только вот помогать-то особо было нечем. Сами едва сводили концы с концами. Ну, что делать: собрала жена немножко продуктов, дала немножко денег, извинилась, что больше нечем поделиться. Женщина поблагодарила. А потом спросила, нет ли у нас какой-нибудь одежды для ее детей. Эх, как же мы обрадовались, что хотя бы здесь можем помочь! Уж чего-чего, а этого добра у нас было в достатке. Долго выбирали все самое подходящее, чтоб по сезону, по размерам. Набрали два здоровенных пакета. Женщина была очень довольна, на прощанье желала нам здоровья и всех благ.

 

...А теперь я стоял на грязном проселке, держал в руках эти вещички и не знал, как с ними поступить. На душе было тягостно, словно бы теперь уже мой дом сгорел, а курточки, штанишки и кофты — это все, что уцелело на пожаре. Глупо, конечно... Однако бросить на дороге я их так и не смог. Притащил домой. И тайком, чтобы не огорчать жену, спрятал в сарае.

 

Прошло три месяца. Однажды захожу во двор и вижу: жена отстирывает в корыте эти самые дареные погорельцам детские вещи.

– Что, — говорю, — нашла «заначку»?

– Ага, — жена шмыгнула носом. — Я их еще тогда, на дороге видела. Только не стала тебе говорить, чтобы не расстраивать. А подобрать не догадалась.

Помолчала и добавила тихо:

– Там еще и продукты были раскиданы…

Думали мы, думали, что же это с нами приключилось, но так и не пришли ни к чему в своих думках. Просто перестирали все, да и отдали мальчишкам дальше донашивать.

 

Двое в поезде

В моей жизни был случай, когда я не подал нищим ничего. Вернее, бывало-то их гораздо больше. Но именно этот врезался в память по-особенному.

 

Рассуждая о нищих, мы обычно подразумеваем под этим словом некий обобщенный типаж человека, который пусть и по-своему, но как-то все же устроился в жизни. На ум сразу приходят члены полукриминальных сообществ, талантливые симулянты-одиночки или обычные тунеядцы, принципиально не желающие добывать хлеб насущный честным трудом. Однако за этими, самыми броскими и распространенными вариантами нищенства существует еще один его пласт. Мы крайне мало знаем о нем, потому что в своей обыденной жизни практически не пересекаемся с его представителями. Но если это все же происходит, такие встречи запоминаются на всю жизнь.

 

В тот день я ехал на пригородной электричке домой. Пригревало апрельское солнце. Молодой зеленью светились за окном деревья. На душе было хорошо, как это бывает лишь весной в такие вот погожие деньки. И тут в вагон вошли двое. Назвать их мужчиной и женщиной можно было лишь потому, что так уж принято называть разнополых особей людского рода. Человеческий облик едва угадывался в них за какой-то совершенно невероятной ветошью, составлявшей их одежду. Ничего подобного я не видал на живых людях ни до, ни после. Засаленные, полуистлевшие, грязные до полной потери цвета мерзкие тряпки, когда-то бывшие кофтой, брюками, пиджаком…

 

И лица у них были под стать одеянию: одутловатые, заплывшие, не красные даже, а какие-то бурые. Мужчина был безглазым. Веки над пустыми глазницами свисали у него до середины щек, как у гоголевского Вия. По черному от грязи воротнику бродили крупные вши. Женщина-поводырь шла впереди него по вагону с помятой консервной банкой в руке. Слепой держался сзади за резинку ее рейтуз. Но окончательно вогнал меня в ступор даже не вид их, а запах. Вернее — чудовищная, непередаваемая словами вонь. Чем от них несло — аммиаком, гнилью, прелью, разлагающимся человеческим телом — Бог весть как это все еще можно назвать. Они медленно шли мимо меня, не произнося ни слова. А я смотрел и смотрел на них, цепенея от увиденного. Даже в голову мне раньше не приходило, что люди могут дойти до такого края. Наивно думалось, что у нищеты бывают какие-то пределы…

 

Нищие вышли в тамбур и направились в следующий вагон. Оторопевшие пассажиры пришли в себя и дружно бросились открывать окна. Зазвучали со всех сторон возмущенные вариации на тему: «Как можно позволять вонючим бомжам заходить в электрички!»

 

А я думал о том, что перед такой огромной чужой бедой человек попросту бессилен. Да, тогда я растерялся. И не бросил в их жалкую баночку ни копейки. Но даже если бы я отдал все, что у меня было с собой — деньги, одежду, сумку с книгами, — все равно это ничего не изменило бы в их страшной жизни. Это и жизнью-то назвать язык не поворачивается.

 

Наташа

Впервые она появилась у нас в доме с огромным животом и маленьким хмурым мальчиком, вцепившимся в ее подол. Молодая изможденная женщина на последних сроках беременности просила подаяния. Рассказала свою нехитрую историю: детдомовка, вышла замуж, жили в Грозном. Началась война, муж погиб. Его родственники от нее отказались. Осталась одна с ребенком, да еще и беременная. Дело происходило в самый разгар первой чеченской кампании. Я лично знал в нашем краю пару-тройку людей с подобными судьбами. Сорванные войной с родных мест, без жилья, без средств к существованию, они находили себе приют в российской глубинке — благо, брошенных домов в пустеющих деревнях хватало на всех…

 

Наташу поселили в недостроенном общежитии местного ПТУ, в комнате без отопления. Для летнего сезона жилище вполне подходящее. О том же, что будет зимой, она старалась не думать. Мы помогали ей, чем могли, — деньгами, едой, вещами. Через несколько недель Наташа родила еще одного мальчика и перебралась в соседний райцентр, где власти нашли ей более подходящее жилье. Но нас она время от времени навещала, поскольку кормилась, как и прежде, нищенством. Детские пособия были тогда совсем мизерными, а получить работу в ее положении было практически нереально. Правда, позже она дважды пыталась устроиться уборщицей — сначала в школе, потом в Доме культуры. Но дети постоянно хворали, приходилось отпрашиваться, брать больничные… А тут, в придачу ко всем бедам, у нее самой открылась язвенная болезнь. Ну кому нужна такая уборщица? Короче, работать не получилось. Теперь, уже с двумя детьми в вечно ломающейся коляске, она ходила от дома к дому, надеясь лишь на людское милосердие. У нас она иногда останавливалась отдохнуть часок-другой. Ела очень мало.

 

Худая, с черными полукружьями под глазами, вечно уставшая до полусмерти. К нам в Жиздру она приезжала побираться не от хорошей жизни — в соседнем райцентре народ был куда жестче. Случалось, в подъездах тамошних «хрущевок» ее избивали и даже спускали с лестницы. Местная шпана несколько раз отбирала у нее собранные с таким риском крохи. У нас же она в каждый приезд обходила несколько домов, где ее давно знали. Появлялась нечасто — раз в две-три недели. Если Наташи долго не было, мы с женой начинали волноваться: уж не случилось ли чего? Знакомство наше продолжалось несколько лет.

 

Однажды я разговорился с женой нашего священника, которая тоже все это время помогала Наташе. И не сразу смог осмыслить услышанное. Дело в том, что матушке она рассказывала о себе совсем другую историю. Не помню всех подробностей, но в этом варианте Наташиных злоключений никакой Чечни не было и в помине. Зато детей у нее оказалось уже не двое, а… пятеро! И прописана она была в Овсороке — деревне, где еще с послевоенных времен обосновался цыганский табор. Все это матушка своими глазами прочла в ее паспорте, который Наташа сама показывала. А приходские всезнающие бабульки говорили еще более интересные вещи: будто живет она там преспокойно с мужем-цыганом. А к нам ездит, потому что таков национальный обычай — цыганская жена должна промышлять либо гаданием, либо попрошайничеством. Вот ведь какая версия: хочешь — верь, хочешь — нет… Я — не хотел. Потому что лично знал Наташу не один год и верил своим глазам больше, чем досужим россказням. Ну не укладывалось у меня такое в голове, и все тут!

 

А закончилась эта история следующим образом. Однажды поехали мы с женой за какой-то надобностью в тот самый соседний райцентр. Влезли в битком набитый автобус. К середине пути в салоне стало попросторней. Мы перебрались на заднюю площадку, где освободились места. И увидели прямо перед собой… Наташу. С пятью детьми. И с коренастым цыганом в обнимку. Она сразу же сделала вид, будто не замечает нас. Мы тоже старались не смотреть в ее сторону. Это стоило нам всем значительных усилий, поскольку сидели мы в двух шагах напротив друг друга. Вскоре они сошли у какой-то придорожной деревушки. С тех пор Наташу я больше не встречал.

 

Два смысла милостыни

Ни в коем случае не оспаривая чьей-либо точки зрения, сразу хочу сказать: я стараюсь по мере сил подавать каждому, кто ко мне обращается (за исключением, разве что, откровенно пьяных). Мне кажется, что за всеми этими спорами и обсуждениями на тему «кому дать, кому не дать» мы незаметно ушли в сторону от христианского понимания милостыни и теперь рассматриваем ее лишь как социальное понятие. А ведь это далеко не одно и то же.

 

В христианстве мы призваны делами милосердия исправлять самих себя; учиться любить ближнего не на словах, а на деле; милостыней лечить свою душу. Казалось бы, очевидная мысль. Но сегодня мы почему-то куда более озабочены совсем другими проблемами: как потратит нищий полученные от нас деньги? Не напьется ли на них? Не согрешит ли с их помощью? А может быть, он и вовсе подпольный миллионер и аферист?

 

И здесь нам неизбежно приходится делать вывод: подавляющее большинство сегодняшних нищих — «неправильные». То есть – не соответствующие нашим высоким требованиям к настоящему, добросовестному нищему, которому мы могли бы вручить милостыню с твердой уверенностью в том, что он потратит ее исключительно на благое дело. Пытаясь угадать, как просящий распорядится полученными деньгами, мы, по сути, выносим ему приговор. То есть уже загодя считаем его мошенником, пьяницей, тунеядцем и т. д. И самое главное — понимаем вдруг, что не любим этого человека. А значит, денег ему не дадим.

 

Вот это я и называю социальным подходом, когда «хорошим» нищим мы даем милостыню, «плохим» — нет. А ведь и в евангельские времена нищие едва ли были более нравственным народом, чем теперь. Однако Христос ясно и недвусмысленно сказал: просящему — дай. Любому. Каждому, кто к тебе обратится. И вовсе не потому, что он достоин подаяния, а совсем по другой причине: каким бы он ни был плохим и нечестным, мы все равно призваны отнестись к нему с любовью. Иначе и сами отпадем от Любви Божьей. Вот чего нужно действительно бояться, а не гадать — жулик этот несчастный или нет.

 

Однажды я столкнулся в магазине с нищенкой, покупавшей пиво на только что выпрошенные у меня деньги. Сперва, конечно, возмутился. А потом подумал: ну а что, разве я сам никогда не покупал себе пивка в охотку? Какая разница-то? Вот, Господь посылает мне деньги, и я трачу их по своему усмотрению. В том числе и на пиво. И нищенке Господь тоже послал деньги, на этот раз — через меня. И она точно так же свободна распоряжаться ими. Так что же тогда меня возмущает в ее выборе, за который я себя, кстати, никогда не осуждал?

 

А возмущает меня следующее: когда я понимаю, что побирушка может за день насобирать в большом городе денег больше, чем я сам за этот же день зарабатываю, то подавать милостыню как-то уже и не хочется. Ну не хочется мне, чтобы тот, кому я помогаю, жил лучше, чем я! Вот если гарантировано, что его условия жизни хуже моих, тогда подам без проблем. Только где ж ее взять, такую гарантию? Справку о доходах у нищих спрашивать? Или частного детектива нанимать, чтоб проследил, как они расходуют полученные от меня средства?

Такие вот мысли... Горькие и гадкие, если честно.

 

Запотевшая денежка

Есть такой святой – Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский. Однажды его слуги заметили в толпе нищих несколько хорошо одетых девиц, также просивших подаяния. На вопрос слуг, подавать ли милостыню и им тоже, он ответил: «Если вы действительно рабы Христовы, то подавайте так, как Христос повелел, не взирая на лица и не расспрашивая о жизни тех, кому даете». И ведь это сказал не кто-то, а святой, вошедший в историю Церкви под именем Милостивого. То есть – осуществившего добродетель милостыни так, как она должна быть осуществлена и всеми нами. Ну как же мне с ним спорить? И на каком основании?

 

Я стараюсь каждому обратившемуся дать хотя бы что-нибудь. Не надеясь особо изменить его жизнь к лучшему — ну что там изменит моя десятка? — а просто для того, чтобы самому остаться человеком и не смотреть на несчастного опустившегося бродягу как на никчемный отброс. В дневниках Тараса Шевченко есть страшная запись: «Шел я в декабре по набережной. Навстречу босяк. Дай, говорит, алтын. Я поленился расстегивать свитку. Бог, отвечаю, подаст. Иду дальше, слышу — плеск воды. Возвращаюсь бегом. Оказывается, нищий мой в проруби утопился. Люди собрались, пристава зовут... С того дня я всегда подаю любому нищему. А вдруг, думаю, он решил измерить на мне предел человеческой жестокости...»

 

 

Я не знаю, почему обратившийся ко мне с просьбой человек оказался в бедственном положении. Не знаю, что им движет. Ничего о нем не знаю, кроме того, что сам он о себе рассказал. И не дай мне Бог в таких случаях принять настоящую людскую беду за ловкое мошенничество. Уж лучше я еще сто раз ошибусь в другую сторону, чем хотя бы однажды окажусь мерилом жестокости для подлинно бедствующего.

 

Никакие святоотеческие цитаты не смогут меня в этом разубедить. Конечно, фраза из Дидахе о запотевшей в руке милостыне — очень сильный аргумент. Но только в том случае, если она цитируется вне контекста. Потому что строкой выше там же, в первой главе Дидахе, написано: Всякому просящему у тебя давай и не требуй назад, ибо Отец хочет, чтобы всем было раздаваемо от даров каждого. Блажен дающий по заповеди, ибо он неповинен. Горе тому, кто берет! Ибо если он берет, имея в том нужду, то он неповинен; а не имеющий нужды даст отчет, зачем и на что он взял…

 

И цитата из Василия Великого, несмотря на всю свою убедительность, в данном случае не работает, поскольку речь в ней идет о совершенно иной ситуации. Приведенные мною в начале статьи слова святителя взяты из наставления человеку, который решил раздать все свое имущество без остатка. К нему-то обращаясь, и пишет Василий Великий: …не на себя должно брать раздаяние имения, но поручить тому, на кого возложено распоряжаться делами бедных. …Ибо нужна опытность, чтобы различить истинно нуждающегося и просящего по любостяжательности. Остается лишь удивляться, с какой легкостью и постоянством искажается смысл этих слов в многочисленных публикациях, где они приводятся в качестве доказательства прямо противоположной мысли. Василий Великий призывает собеседника не заниматься благотворительностью лично, по причине отсутствия опыта. У нас же сегодня эта фраза часто воспринимается едва ли не как требование ко всем и каждому руководствоваться такой опытностью. Но ведь нет ее почти ни у кого, за редчайшим исключением. И у меня тоже нет.

 

А вот нищие вокруг – есть. И время от времени обращаются ко мне с просьбой о милостыне. Плохие, обманщики, воры, пьяницы – Бог весть, кто они там такие. И что мне с ними делать? Да, Иоанн Кронштадтский любил повторять слова о запотевшей в руке милостыне. Но ведь как же он и благотворил при этом! Сколько раз жена корила кронштадтского пастыря за то, что он возвращался вечером домой без сапог, подарив их на улице очередному босяку! Вот бы в чем равняться на Праведника. Иначе получается, что милостыня у меня в руке потеет, а сапоги-то на месте…

 

Жизнь наша не такая уж и долгая. Как мы ее ни проживем — в нищете ли, в богатстве – все равно через какое-то время она закончится. И единственный ее результат для всех будет лишь в одном: научились ли мы любить другого человека? Научились ли видеть сквозь все его недостатки образ Божий?

 

Да, мне трудно с любовью отнестись к нищему. А ему трудно с любовью отнестись ко мне. И купюра в кружку не изменит чужой жизни. Но с моей стороны она может стать делом любви, а нищему поможет смотреть на меня хотя бы без неприязни.

 

Впрочем, об этом сказано еще так: пусть запотеет милостыня твоя в руках твоих, прежде чем узнаешь, кому даешь. Хорошие и правильные слова. Вот только к себе я их примерить никак не могу. Потому что боюсь так и остаться с сопревшей в кулаке денежкой, для которой не нашлось «достойного» нищего.

Журнал "Фома"