Как следует понимать традиционное для христиан именование себя наибольшими и первыми из грешников?

[Anastasia Hairova 681]

как-то Вы всё перевернули зачем-то вверх кармашками...

"все спасутся, но не я" - эта мысль совсем противоположна мысли "

"все спасутся, но не я" почему, Михаил, вы считаете это выражение диаметрально противоположным, выражению "от них же первый есть.." о них можно сказать, что одно является продолжением другого. Все спасутся, но не я, почему?, потому, что я самый грешный. Даже блаженный Антоний учился у кожевника который говорил „Все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои" Изменено 19 июня, 2014 пользователем Anastasia Hairova

[Николай.. 1 470]

Мне думается, что такое заявление, что я архигрешник могло родиться только в святом сердце. На самом деле не так уж много таких людей,  кто смог смирить себя до такой степени, а мы, т.е. большинство людей только ориентируемся на эти слова, смирямся так сказать на словах, что тоже вообщем-то неплохо. Простите мою худость.

[mlsha 856]

"все спасутся, но не я" почему, Михаил, вы считаете это выражение диаметрально противоположным, выражению "от них же первый есть.." о них можно сказать, что одно является продолжением другого. Все спасутся, но не я, почему?, потому, что я самый грешный. Даже блаженный Антоний учился у кожевника который говорил „Все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои"

почему - читайте сообщение выше, смысл в том, что одни и те же слова могут нести совершенно разный смысл в зависимости от контекста разговора...

к примеру, фразу "все спасутся, но не я" можно трактовать так как Вы тут объяснили (о чём и написано в конце моего прошлого сообщения), а можно трактовать как отчаяние

 

точно также и в историях патериков - важно правильно понять смысл истории, точно также и во всей Библии целиком - принципиально важно правильно истолковать написанное, в правильном контексте, выбрать главное и выкинуть второстепенное 

 

Мне думается, что такое заявление, что я архигрешник могло родиться только в святом сердце. На самом деле не так уж много таких людей,  кто смог смирить себя до такой степени, а мы, т.е. большинство людей только ориентируемся на эти слова, смирямся так сказать на словах, что тоже вообщем-то неплохо. Простите мою худость.

а мне думается, что заявление о том, что мол "я архигрешник" должно рождаться в сердце и исходить из уст любого архигрешника, а уже станет он святым или нет - зависит от самого архигрешника т.к. надо будет много и трудно работать над тем чтобы изменить себя (с Божией разумеется помощью)

 

а что до смиреннословия - то, по мне, это поганая гадость, т.к. подменяет собой смирение, типо как шарик воздушный - бОООльшой такой воздушный шарик пока не встретится с иголкой... в сравнении с пушечным ядром 

[Olqa 13 242]

Думала сегодня об этом. Именно на этой фразе "не зависала". Поначалу не вникала сильно, потом после прояснения тем более не было непонятно. Если даже хорошие мы - ну бывает же такое, редко, но возможно. Или не вижу я своих грехов. Но - столькими милостями и щедротами одарил каждого из нас Отец. КАЖДОГО и по разному. Вот на Литургии возглас - "Благодарим Господа!" - и перечисляю, за что - За духовного отца, за мою семью, за моих родителей, за Святую Оптину, за всех, с кем сподобилось познаться. За все мои способности и возможности. За каждую минуту моей жизни, за все мои скорби радости и печали...ТААААК много всего....И что же я? Чем благодарю, как отвечаю. Не вопрос для меня - из них же первый есмь аз. Немного повтора. Но, Мария, благодарю Вас! Полезно было еще разок помыслить.))

[Anastasia Hairova 681]

Протоиерей Андрей Ткачёв "Все спасутся. Я погибну"

"Приобретение правильных мыслей сопровождается низвержением с постаментов мыслей ложных. Подобное низвержение равноценно сокрушению идолов. Нося в себе ложную мысль, некую ложную жизненную установку, человек рискует прожить всю жизнь идолопоклонником. Или, по крайней мере, не достичь того, на что потенциально способен. Вот Антоний, этот житель пустыни, к которому, в ответ на его просьбу, даже являлся Моисей, чтобы объяснить темные места в Писании; этот человек, «объятый Богом и посвященный в тайны», слышит голос. И голос говорит ему, что он, Антоний, не вошел еще в меру некоего сапожника, живущего в Александрии. Антоний покидает пустыню и, водимый Богом, приходит в подлинный муравейник к одному из муравьев, имеющему в сердце правильные мысли. Александрия – одно из детищ Александра Македонского, этого первого подлинного глобалиста, мечтавшего о всемирной империи. В Александрийский порт приходят сотни кораблей. Сюда приплывают и по суше приезжают люди, чтобы купить и продать товары. Сюда приходят, чтобы послушать известных проповедников или философов. Здесь можно найти во множестве тех, кто прожигает жизнь в удовольствиях и тратит то, что получил в наследство или заработал. Здесь иностранцы прячутся от наказания за преступления, совершенные на родине. Здесь можно встретить все, увидеть все и узнать все. Монаху сюда приходить не стоит, разве что в каком-то особом случае. И вот Антоний стучится в дверь, к которой привел его Бог. Стучится и слышит позволение войти. Старец просит хозяина открыть секрет: «Чем ты угождаешь Богу? В чем твое делание, то есть тот тайный сердечный труд, который никому, кроме Бога, не виден?» Сапожник в страхе и недоумении. У него нет подвига. Монах его с кем-то перепутал. Он просто работает. Садится у окна, временами смотрит на улицу и работает. Вот и все. «Я ничего не перепутал, – говорит Антоний, – молю тебя, открой мне твое делание». Тогда сапожник в простоте сердца рассказывает о том, что наполняет его душу. Работая, он смотрит то и дело на улицу, по которой проходят толпы самых разных людей. Это люди обоих полов и всех возрастов, одетые роскошно и едва прикрытые лохмотьями, местные и приезжие, праздно гуляющие и спешащие по делам. Их очень много, и все они кажутся сапожнику хорошими. Сапожник видит их лучшими, чем он сам. Их, думает он, любит Господь. Склоняясь к работе, он то и дело говорит себе, что все эти люди спасутся, ибо они хороши и любит их Бог. «Видно, я один погибну за грехи мои», – думает он и, творя молитву, продолжает трудиться. После этих слов Антоний в землю кланяется хозяину и идет обратно. Он услышал то, ради чего приходил. Воистину не зря он приходил. Уходят из Александрийской гавани корабли, груженные разнообразным товаром. Уходит из города и монах, уносящий в сердце подлинное сокровище – мысль, рожденную от Духа Святого, мысль, ведущую к спасению. «Все лучше меня. Все спасутся, один я достоин гибели за грехи мои». «Все погибнут. Я спасусь», – говорит гордая ложь. «Все спасутся. Я погибну», – говорит совесть, просвещенная Духом. Таков урок истории, и если рассказывать истории, то лишь ради смысла, из них извлекаемого. Но у меня есть вопрос. Или два вопроса. Или сто вопросов. В любом случае, это очень непонятное учение, хотя душа моя чувствует, что она прикоснулась к правде. Прикоснулась к парадоксальной правде Божией и тут же отпрянула, испугавшись прикосновения. Во-первых, как это «я погибну»? Пусть «спасутся все», я согласен. Но я? Почему погибну? И как не отчаяться при этом? И потом, разве не выбирают себе люди религию по признаку истинности? Разве не гордятся люди своим выбором и не доказывают всем и постоянно свою религиозную правоту? «Я прав, а вы заблуждаетесь», – вот первый ход той шахматной партии, которая зовется религиозным спором. И ищем мы религию, ищем мучительно, и выбираем, именно чтобы спастись, а не погибнуть. Так что же это такое, я вас спрашиваю? Можно ли стоять в истине и быть готовым умереть за нее, считая при этом всех людей чуть ли не ангелами, а себя одного на целом свете достойным погибели? Оказывается, что только так и можно стоять в истине. Может быть, компьютерный мозг этого и не поймет, но человеческая душа обязана постигать подобные благодатные парадоксы. Я не знаю других душ, знаю только, что они таинственны и бездонны. И еще знаю, что любит их Господь. Из всех душ в мире я знаю только свою одну, и то – отчасти. Но и того, что я знаю о себе, мне достаточно, чтобы сказать: «Я – дитя погибели». Как раб, выставленный на продажу и купленный новым хозяином, я принадлежу катастрофе грехопадения. Никакие мои усилия не дают мне свободы. Пробовал я уже не раз. Вывод жуток: я клеймен и закован. Христос пришел выкупить меня. Он велел расклепать мои кандалы, а в уплату позволил пробить гвоздями Свои раскинутые по краям Креста руки. Разве я способен рассуждать о чужих грехах и думать о том, кто кого грешнее, если следы, натертые кандалами, все еще на моих руках, а Сам Господь предначертан пред глазами, как бы у нас распятый (см.: Гал. 3: 1)? Это и есть признак принадлежности к истине – нежелание думать о чужих грехах, отказ от того, чтобы взвешивать, сравнивать и оценивать чужие грехи. Я погибаю – меня исцеляет Бог; я попал в рабство – за меня заплачен выкуп. Вера – это погружение в свою боль и оплакивание себя, как мертвеца. И если прольются об этом мертвеце слезы, то очищенные слезой глаза способны видеть мир по сказанному: «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть» (Тит 1: 15). И не осуждать может душа только тогда, когда носит пред собою свою собственную немощь и видит ежеминутно, что хвалиться ей нечем. А раз не судит душа других, то сама судима не будет. Вот что значит: на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь (Ин. 5: 24). Только как не отчаяться при таком образе мыслей? Как не ослабеть, и не тосковать, и не убивать себя печалью? Что ж, скажем и об этом. Это гордость наша пищит, и скулит, и изворачивается, и умирать не хочет. Это она рождает тоску убийственную и печаль беспросветную. Но Тот же Дух, Который открывает нам внутреннюю нашу порчу, Тот же, говорю, Дух шепчет и утешение, ибо Он – Утешитель. Тем избранным сосудам, которые способны вместить Его слово, Дух говорит краткие слова и дает большую силу. Так Силуан Афонский посреди великой борьбы, страданий и испытаний услышал: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся». Слова эти и сила, им сопутствующая, нужны всем, кто ощущает себя погружающимся по временам в ад отчаяния и безнадежности. Так опыт подвижников и пустынников оказывается востребован и полезен; да что «полезен» – спасителен для многих живущих в миру. Сам опыт этот пустынники способны получать от мирян, как Антоний – от сапожника, потому что не на лица зрит Бог, а на сердце. И там, в сердце, в страшной его глубине, которую хочет наполнить Собою Дух, блекнет все, что составляет отличия людей в земной жизни. Причастный Богу человек не гордится ничем. Причастный Богу человек никого не хочет осуждать, чтобы не похищать власть у Единого. Этот человек смиренно молится и благодарно помнит о Христовых страстях и Воскресении. «В вас должны быть те же чувствования, что и во Христе Иисусе» (Фил. 2: 5), – говорит Писание. А что чувствовал Иисус, идя на искупительную смерть? Можем ли мы приблизиться к образу Его мыслей? Оказывается, можем и должны. Эти слова означают, что мы должны однажды дорасти до желания распяться за ближнего, лишь бы он был спасен! И только это есть подлинная святость и последование стопам Иисусовым. Если же нет этого и не предвидится, то чем гордиться? Нечем, но ведь гордимся, и еще как! Не значит ли это также, что мы должны дорасти и до молитвы Моисея, просившего однажды изгладить его из Книги жизни, только бы Бог не погубил народ? В любом случае, слова, процитированные выше, ведут нас в сторону жертвы. Не той, что требуют себе и ради себя, а той, что приносят за других. И один из отцов пустыни сказал, имея Дух Христов, что с радостью, если бы мог, поменялся бы кожей с любым прокаженным. Так вот оно – Православие, на тех запредельных высотах, на которых дышать тяжело! Нести крест и не ждать похвалы; терпеть и жалеть других, не ожидая к себе снисхождения. Разве не так поступал Начальник веры – Христос? Нужно, по крайней мере, знать об этих сияющих высотах подвига, чтобы не осуждать никого и собой не гордиться. Ведь особенно в напоминании о необходимости смирения нуждаются те, кто отсек (вроде бы) от себя грубые страсти и начал молиться регулярно и стал что-то святое узнавать и (вроде бы) понимать. Такие люди особенно способны (по причине любования собою) превратить христианство в чудовищную пародию, в насмешку над святостью и в издевательство над ближним. Именно таким людям свойственно думать, что все погибнут, а они – спасутся. Тогда как в действительности все может совершиться с точностью до наоборот."

Протоиерей Андрей Ткачев

Изменено 20 июня, 2014 пользователем Anastasia Hairova

[Мария Ш 2 616]

 Михаил, "лечи меня, а остальные подождут"  заставили вспомнить четверостишие: "не ведая трудностей роста, толкаешься, лязгаешь, прешь. Здоровье дается непросто. Вот раэве на Пасху помрешь. "  
Анастасия, опыт многочисленных святых я учитываю, но чтоб устраивал - так слово не то (не пытались же Вы мне нагрубить)) Он меня во многом коробит. Это нормально. Духовник позволил мне пока не читать некоторые молитвы, раз не прониклась. Просто думать буду.

 Если барышня, например, получит письмо, текст которого содран у какого-нибудь Петрарки, точно почует неладное.

А Бог ничего не сможет сделать с теми святыми, которыми мы не являемся) Тему можно не закрывать, но у меня вопросов ни к кому на форуме больше нет пока.

Всем спасибо.

[Anastasia Hairova 681]

iam сказала:"Анастасия, опыт многочисленных святых я учитываю, но чтоб устраивал - так слово не то (не пытались же Вы мне нагрубить)) Он меня во многом коробит".

Вы же Господа любите, а святые отцы уподобились Ему уже при жизни на земле, и ничего не говорили, и не делали, как только то, что написано в Евангелии, т.е сказанное и сделанное самим Господом, а Макария Великого вообще называли земным Богом. Может это сравнение поможет полюбить опыт святых отцов!? Их опыт "содран" со Христа. А Господь очень милостив к нам ко всем, и не требует сразу забраться на 10-ый этаж, минуя первый, тем более понимает, что святых- то нет среди нас. Ответа не жду, это так, реплика.

Изменено 27 июня, 2014 пользователем Anastasia Hairova

[Елена Н. 0]

Добрый день, простите, что вмешиваюсь со своим мизерным опытом. Не справилась с гордыней, тоже захотелось высказать свое мнение. Думаю, что все-таки почувствовать себя первым из грешников, можно именно не сравнивая себя с другими, а смотря только вглубь себя, потому что по сути сравнивать себя с другими людьми, значит выносить суд о них, чего мы вообще не можем, мы и себя то не знаем толком, не знаем на что мы можем быть способны в определенных обстоятельствах. Просто видишь себя грешной и видишь любовь и милость Божию к себе и понимаешь, что ты их совсем недостойна, у других есть оправдания, смягчающие обстоятельства, другие, может быть, не знали то, что ты знаешь, и вообще у каждого свой путь, но про себя то ты знаешь, что тебя Бог звал к себе, не смотря на твои бесчисленные грехи и помогал тебе, хотя ты совсем не заслужила этого. Поэтому, Господи, никто не согрешил пред тобою, как я. И что самое худшее что понимаешь это только умом, а в глубине души все равно считаешь, что ты "нечто, и нечто немаловажное". Боже, очисти мя грешную и помилуй мя.

Изменено 27 июня, 2014 пользователем Елена Н.

[Ольга Кудряшова 1]

Мы когда только к вере приходили, помню, как меня коробило от слова "умиление" - это для хлюпиков. Так и содрогалась, пока не испытала это чувство.

 

Слова про первого грешника меня тоже когда-то смущали. Но начала серьезнее исповедоваться, пытаться перестать делать хоть какие-то грехи... и так во всей этой греховной каше закопалась, что начала проникаться этим выражением. Стоишь у аналоя на коленочках, батюшка молитву разрешительную читает, а ты в это время... грешишь.

 

А как не унывать от этого? бывает стараешься выкарабкаться из ситуации, поступить правильно, исправить, исправиться, суетишься, из кожи лезешь, а потом опустишь руки, примешь ситуацию и скажешь: "по грехам приемлю. получил, что заслужил" и в сердце мир и покой, а бывает, что и Мир и Утешение.

[Мария Ш 2 616]

почувствовать себя первым из грешников, можно именно не сравнивая себя с другими, а смотря только вглубь себя, потому что по сути сравнивать себя с другими людьми, значит выносить суд о них, чего мы вообще не можем, мы и себя то не знаем толком

Елена, золотые слова.

Нарушая первую заповедь, мы погрешаем во всем. Только проявления разные. Бывает, что и исповедуемся не приходя в сознание(. Я не сомневаюсь в искренности людей, которые называют себя первыми и наибольшими из грешников. Старцы советуют это повторять как прием в борьбе с осуждением. Просто по-прежнему думаю, что есть опасность злоупотребления. Вот когда бы ровно те же слова раждались в каждом произносящем их заново. а Если без степеней сравнения, что мне понятнее, то кающийся соотносит себя с единым Адамом и тут уж не на кого указывать. Не скажешь же, что пятка достойнее локтя) Можете списать такие рассуждения на сотрясение моего женского! моэга и помолиться о болящей) 

[АндрейВ.Х. 2 647]

Просто по-прежнему думаю, что есть опасность злоупотребления.

 

Добрый день!

 

Простите, злоупотребление -- в данном контексте тщеславие? Если так, то, вероятно, сравнение греха с грязью и смрадом отрезвит: навряд ли стоит превозноситься "превосходной степенью" нечистоты.

[Anastasia Hairova 681]

Елена, золотые слова.

Нарушая первую заповедь, мы погрешаем во всем. Только проявления разные. Бывает, что и исповедуемся не приходя в сознание(. Я не сомневаюсь в искренности людей, которые называют себя первыми и наибольшими из грешников. Старцы советуют это повторять как прием в борьбе с осуждением. Просто по-прежнему думаю, что есть опасность злоупотребления. Вот когда бы ровно те же слова раждались в каждом произносящем их заново. а Если без степеней сравнения, что мне понятнее, то кающийся соотносит себя с единым Адамом и тут уж не на кого указывать. Не скажешь же, что пятка достойнее локтя) Можете списать такие рассуждения на сотрясение моего женского! моэга и помолиться о болящей)

Вы знаете, не будем списывать всё это на "сотрясение вашего женского мозга", можно просто пойти другим путём. Есть простые золотые слова "всё от Бога нам грешным даётся". Всё значит всё, даже второго не дано. Скорби, радости и т.д. пропустим, понимание тех или иных слов писания, сущности молитв, дар рассуждения, терпение и т.д. пока Бог не увидит, что нам это полезно, ну хоть из кожи лезь, не будет дано что-то понять. Остаётся несколько вариантов, просить у Бога дать, ждать пока Бог подаст с надеждой, ничего не ждать не просить, просто молиться и Бог сам всё управит в своё время. Даже если рассматривать эти три варианта, результат будет только по воле Божией, когда он усмотрит подать то или иное состояние души и все понятия. Поэтому тему мне, кажется, можно закрывать, все говорят об одном и том же разными словами, мы вас убедить не в чём не сможем, к сожалению, вас не устроит любой наш ответ. А опасность злоупотребления от молитв это вообще нонсенс. Если бы вы читали и любили опыт святых отцов, то нашли бы там, что есть несколько степеней молитв, почитайте об этом например у св. Игнатия Брянчанинова. Вам же сказал духовник, молитесь как можете, читайте молитвы, какие можете и понимаете, со временем всё будет хорошо, не "гоните лошадей". Спаси вас Бог.

А это с главной страницы сайта вам в помощь безо всяких степеней.

"Все че­ло­ве­че­ст­во мож­но раз­де­лить на две час­ти: фа­ри­сеи и мы­та­ри. Пер­вые по­ги­ба­ют, вто­рые спа­са­ют­ся. Бе­ре­ги­те соз­на­ние сво­ей гре­хов­нос­ти. Это – са­мое дра­го­цен­ное пе­ред Бо­гом. Что спас­ло мы­та­ря? Ко­неч­но, это соз­на­ние сво­ей гре­хов­нос­ти: „Бо­же, ми­лос­тив бу­ди мне греш­но­му!" Вот эта мо­лит­ва, ко­то­рая прош­ла уже поч­ти два ты­ся­че­ле­тия. Но смот­ри­те, мы­тарь соз­на­ет се­бя греш­ным, но в то же вре­мя на­де­ет­ся на ми­лость Бо­жию. Без на­деж­ды нель­зя спас­тись".

 

преп. Варсонофий

Изменено 28 июня, 2014 пользователем Anastasia Hairova

[Мария Ш 2 616]

Добрый день!

 

Простите, злоупотребление -- в данном контексте тщеславие? Если так, то, вероятно, сравнение греха с грязью и смрадом отрезвит: навряд ли стоит превозноситься "превосходной степенью" нечистоты.

Андрей, грех есть глупость, поэтому человека может греть что угодно: низкий и грязный - да, главное самый-самый -  в этом весь цимес. И Достоевский рыдает) Но я совсем о другом. Повторение частое того, что написано, может превратиться в многословие и понизить уровень восприятия. Человек перестает что -либо понимать. Все для него само собой разумеется. Толдычет, как мантру "я хуже всех, я хуже всех", - так молчали бы, раз действительно так думается) Простите все меня. Тема сама заглохнет.

[Anastasia Hairova 681]

Андрей, грех есть глупость, поэтому человека может греть что угодно: низкий и грязный - да, главное самый-самый -  в этом весь цимес. И Достоевский рыдает) Но я совсем о другом. Повторение частое того, что написано, может превратиться в многословие и понизить уровень восприятия. Человек перестает что -либо понимать. Все для него само собой разумеется. Толдычет, как мантру "я хуже всех, я хуже всех", - так молчали бы, раз действительно так думается) Простите все меня. Тема сама заглохнет.

И нас простите, никто не хотел вас обидеть, все хотели помочь.

[АндрейВ.Х. 2 647]

 

грех есть глупость

...

как мантру "я хуже всех, я хуже всех"

 

Всё неимоверно страшнее: "Иже бо весь закон соблюдет, согрешит же во единем, бысть всем повинен." (Иак 2:10)

 

Любой - даже мельчайший - грех -- уже отделение от Бога. Потому и дело не в том, что "хуже всех", а в том, что отделился - сам отделил себя - от Господа: "первейший грешник" -- осознание ужаса собственного отпадения.

[Anastasia Hairova 681]

Всё неимоверно страшнее: "Иже бо весь закон соблюдет, согрешит же во единем, бысть всем повинен." (Иак 2:10)

 

Любой - даже мельчайший - грех -- уже отделение от Бога. Потому и дело не в том, что "хуже всех", а в том, что отделился - сам отделил себя - от Господа: "первейший грешник" -- осознание ужаса собственного отпадения.

Вот именно нужно осознание, а оно не сразу приходит, постепенно. Иногда конечно в один миг, как у Марии Египетской, поэтому всем нужно время и кто сколько может вместить.

Или вот таким путём, тоже с главной страницы сайта:

"На­доб­но вы­ри­со­вы­вать на мяг­ком юном серд­це Слад­чай­шее имя, све­то­зар­ную мо­ли­тов­ку: Гос­по­ди, Ии­су­се Хрис­те, Сы­не Бо­жий, по­ми­луй мя греш­ную. Вот тог­да-то бу­дет верх ра­дос­тей, бес­ко­неч­ное ве­се­лие. Тог­да, ког­да т.е. ут­вер­дит­ся в серд­це Ии­сус, не за­хо­чешь ни Ри­ма, ни Ие­ру­са­ли­ма. Ибо Сам Царь со все­пе­тою Сво­ею Ма­те­рию и все­ми Ан­ге­ла­ми и свя­ты­ми при­дут са­ми к те­бе и бу­дут жить у те­бя. Аз и Отец к не­му при­идем и оби­тель у не­го сот­во­рим (ср.: Ин. 14, 23)".

 

преп. Анатолий

Изменено 28 июня, 2014 пользователем Anastasia Hairova

[Николай.. 1 470]

Вот Феодор Сикеот, чья память празднуется сегодня, затворял себя в железной клетке без крыши, эта клетка находилась над его пещерой и в ней можно было только стоять. Тем самым он приравнивал себя к разбойникам, находящимся в узах, а ведь он был избран Богом ещё во чреве матери. После его зачатия матери Феодора в ту ночь во время сна явилось чудное знамение: она увидела сошедшую в её утробу большую, яркую звезду.

[Mary 417]

Когда одному подвижнику говорили: «Ты утверждаешь, что ты грешнее всех. Как же так? Ты же не совершаешь многих грехов», — то он сказал: «Не сбивайте меня, я не могу вам объяснить, но я чувствую, что я грешнее всех».

 

Источник: http://www.pravmir.ru/o-styazhani-pokayannogo-chuvstva/#ixzz36B1mQ3Au

[Olqa 13 242]

Для коллекции))

 

Преподобный Старец Оптинский Антоний пишет о смирении, одной из главных христианских добродетелей: "Необходимо жить не для погубления души, всегда ропщущей на все, но для спасения ее всеми благими делами, а наипаче всего смирением себя в духе, дабы во смирении вашем помянул вас Господь. Мне очень жаль, что вы, читая отеческие книги, нисколько духом их не напитываете своей души. Преподобный Варсонуфий советует иметь невменяемость, т.е. не сравнивать себя ни с кем - не в том, чтоб считать себя умнее всех и воспитаннее, но в том, что нет никого противу вас грешнее, глупее и несноснее. А св.Симеон Новый Богослов в 1-м Слове своем советует думать не о баронстве своем, но о ничтожестве, и говорить всегда так: "Кто есмь аз, худая и худородная? И как я могу взойти в чью-либо келью? Не скажут ли мне: "Зачем эта гнусная гордячка решила осквернить мою келию?" А когда б и вы любили мыслить о себе так, то недалече было бы Царствие Божие от вас. Я и сам в начале поступления моего в Пустыню, подобно вам, имел характер самый пренесносный, а старец мой чего только не употреблял, чтоб смирить мою жестоковыйность, но ничего так не смирило моего окаянства, как ежегодное, по нескольку раз в течении шести лет, очищение всех скверных отхожих мест в обители. А в дополнение к сему нередко посылаем был с лукошком по проезжим дорогам собирать для удобрения огородов конский и скотский помет. И в начале святое послушание это было для меня не без горя и не без слез, но наконец с каждым годом становилось все легче и легче. Так, любезная матушка, без смирения в духе спастися невозможно, а смирению от одних слов научиться нельзя, потребна практика, чтобы кто трепал нас и мял, и выколачивал кострику, без чего и в Царствие Божие попасть нелегко, которое многими скорбями приобретается,,,"

[Aleksey 16]

Есть у меня соображения по этому вопросу, а ясности, всё же, нет. Помогите, кто может.

 

Пишу, правда, по опыту жизни одного человека... Когда почти тридцать, а из-за, мягко говоря, праздной жизни, ещё нет полноценной семьи, когда другие иногда о внуках думают, начинает просачиваться мысль, что "не всё у тебя в порядке, товарищ, что ты хоть и считаешь себя православным и в церкви в таинствах принимаешь участие, а хуже любого язычника по предварительному анализу результата прожитых лет". Это, наверное, и есть то состояние, которое граничит с почитанием себя грешнее всех, или одна из ступеней к этому.