Женские монастыри: что хочет душа от монашества и какова реальность?

[Иулиания 6 270]

Монастырские послушания.

 

http://tolga-m.ru/foto/category/18-poslushanie.html

[ин. Василисса 3 761]

Потрудиться всегда пригодится!
 

Труд в монастыре во славу Божию приносит душе огромную пользу. Еще преподобный Серафим Саровский говорил: «паче послушания, как послушание Церкви! И если токмо тряпочкою притереть пол в доме Господнем, превыше всякого другого дела поставится у Бога... И где же возрадуемся духом, сердцем и всем помышлением нашим, как не в Ней, где Сам Владыка Господь наш с нами всегда соприсутствует».
Многие российские монастыри приглашают к себе трудников. Активно приглашает их и Свято-Введенская Толгская обитель. С двумя из трудниц, что сердцем прилепились к Толге и нынче не представляют, как можно было жить без нее, не стремиться сюда в свободное время, мне удалось побеседовать во время перерыва между их послушаниями.
Юлия Шемякина родом из города Брянска. Она отчетливо помнит 28 февраля прошлого года, когда, испытывая одновременно страх и волнение, приехала в ярославский монастырь, о котором прежде ничего не слыхала, ничего не знала о его великих святынях, поскольку жила, по ее признанию, сугубо светской жизнью. Яркой, как ей казалось, интересной, однако далекой от Бога.

- Приехала я сюда затравленным, убитым, раздавленным человеком после развода и всяческих неприятностей. Мне батюшка посоветовал провести какое-то время в монастыре, чтобы полечить душу, помолиться, потрудиться, – словом, прийти в себя. Назвал несколько женских обителей. Я залезла в Интернет и увидела фотографии с красивыми видами Толгского монастыря: пруд, кедровник, храмы. Решила: еду туда! И знаете, ни разу об этом не пожалела. Толга действительно очень красивая, хлебосольная, яркая. А главное – это святыни, которые есть в монастыре: чудотворная икона Божией Матери Толгская, мощи святителя Игнатия (Брянчанинова). Здесь мне, невежественной в духовных вопросах, все постепенно открывалось, и теперь я твердо могу сказать, что мое воцерковление произошло именно в Толгской обители.
В первый свой приезд, получив послушание трапезника, Юля трудилась в монастыре четыре месяца. Потом уехала домой, но, спустя время, снова вернулась. Потому что, сказала она, почувствовала какую-то недосказанность. Хотя раны уже не надо было залечивать – они удивительно быстро затянулись, и в душе воцарились мир и спокойствие, но хотелось глубже постичь духовный мир. И она поняла, что это воля Божия. Приняла ее с радостью. А с послушанием трапезника, Юля, что называется, сроднилась. Сейчас работает с группами паломников: кто-то приезжает на один день и обедает здесь, другие останавливаются в монастырской гостинице на ночь, так что их надо накормить ужином и на следующий день после службы в храме – обедом. И не только вкусно накормить, но и создать такую атмосферу, чтобы паломники почувствовали: в монастыре им рады.

– Своим небольшим опытом мне все же хочется поделиться с другими людьми, которые задумываются: а не отправиться ли им в какой-то из российских монастырей и потрудиться во славу Божию, – продолжила моя собеседница. – В любой ситуации – не только когда тяжело, трудно, что-то случилось, но и когда все хорошо – очень здорово приехать и поработать в обители. Здесь нет каких-то непосильных послушаний. Признаться, я за всю свою жизнь не видела такую замечательную организацию труда: все четко, точно, ничего лишнего. Можно сравнить с хорошо отлаженным механизмом. С часами, идущими секунда в секунду...
Назову еще одно важное обстоятельство для многих современных людей – тут великолепные условия жизни. В номере – удобная кровать с чистейшим бельем, душ, туалет. Есть комната приема пищи с холодильником, СВЧ-печкой, чайником, стиральная машинка, сушилка, нитки-иголки, медицинская аптечка со всем необходимым. То есть что бы ни случилось, ты совершенно защищен. Даже тапочки, полотенце, мыло, шампунь – тебе и это выдадут. Человек может приехать налегке и быть обеспечен всем необходимым. А главное – здесь жизнь настоящая! Ты слышишь от матушки-игумении Варвары, от благочинной монахини Николаи и других сестер искренние слова, обращенные к тебе, и для тебя они настоящий кислород. Наверное, это многие чувствуют, потому и стремятся в свой выходной или во время отпуска приехать сюда. Приезжает, например, известный успешный московский юрист, и какое ему удовольствие зимой расчистить дорожки от снега! Приезжают в обитель люди с материальным достатком и малоимущие – всем находится место, работа.
Еще мы говорили с Юлей Шемякиной о духовной пище, от которой зависит духовное состояние христианина. Трудничество в монастыре дарит огромную возможность каждый день ходить на службы, а в минуты отдыха читать душеполезную литературу. Кстати, о литературе. Она есть буквально в каждом номере монастырской гостиницы. На русском и церковнославянском. Юля достала мобильный телефон и стала показывать сфотографированные ею обложки книг, которые она здесь прочитала; она почувствовала, как они просветили душу и благодаря им вера для нее стала живой... Это «Беседы на Евангелие от Марка» святителя Василия Кинешемского, «Божьи люди» митрополита Вениамина (Федченкова), «Птицы небесные» Валерия Лялина, роман сербской писательницы Лиляны Хабьянович-Джурович «Запись души», а также все произведения из «Зеленой серии надежды», выпущенные Издательством московского Сретенского монастыря.

Юля помнит рассказ настоятельницы обители игумении Варвары (Третьяк), что, когда возникает в уме какой-то духовной вопрос, матушка открывает книгу святителя Игнатия (Брянчанинова) и сразу видит ответ. Так вот вскоре на собственном примере трудница из Брянска убедилась, что Господь настолько внимателен к исканиям людей, что не медлит с ответом: посылает его через людей или через книги. У нее, например, только-только забрезжит какой-то вопрос, как кто-то из сестер приносит именно ту книгу, читая которую Юля находит ответ. Каждый раз это вызывает радость, окрыляет. А об одном маленьком чуде, с ней произошедшем, она рассказывала, словно сама себе удивляясь. Ну никак она не собиралась читать что-либо на церковнославянском языке! Сразу решила: это не для меня, мне это не дано! Что было дальше? Ей дали послушание читать Псалтирь, благословив взять с собой на череду русский текст. И через две череды она забыла принести его с собой, так что волей-неволей пришлось читать на церковнославянском. Но теперь Юлия Шемякина даже не представляет, что могла из-за своей косности, что ли, лишиться этой красоты и глубины, присущей возвышенному над мирской суетой языку богослужения и богообщения.
С другой «бывалой» трудницей, приезжающей на Толгу из Вологодской области то на полгода, то на все лето, мы встретились на месте ее основного послушания – в монастырской сторожке. Само послушание именуется так: привратник. Любовь Романовна Савина, или просто Люба, как называют ее с большой теплотой сестры, убеждена, что ее сюда привели Матерь Божия и святитель Игнатий (Брянчанинов), уроженец Вологодской губернии, то есть, по сути, земляк. Пенсионерка Любовь Романовна любит святые места, и какое-то короткое время была на послушании в Шамордине, в Воскресенском Горицком монастыре на Вологодчине. Ездила как паломница и в Почаев на целый месяц, затем неделю пробыла в Киево-Печерской лавре. Везде было замечательно, благодатно, но Толгская обитель стала для нее поистине родной, потому что возраст – скоро семьдесят лет исполнится! – ближе к преклонному, а здесь и послушание дается по силам, и (Любовь Романовна повторила слова Юлии) условия для жизни замечательные. Днем она в сторожке дежурит, открывая ворота машинам с продуктами, монастырским машинам, приезжающему на праздники Владыке. На ночь заступает дежурить кто-то из насельниц обители. Раньше привратники вручную открывали ворота, теперь – Любовь Романовна с удовольствием показала – нажимает она на кнопочку, и ворота открываются.

– Что бы я дома делала? – улыбается моя собеседница. – Сидела бы у телевизора как приклеенная... А здесь и тружусь, и молюсь – в келии и храме. Много в духовной литературе пишут о силе материнской молитвы. Может, молитвенница я слабая, но Господь мне такое утешение на старости лет послал! Мой сын, получивший высшее техническое образование, вообще был далек от веры, Церковь не признавал, а теперь он исповедуется и причащается! Недавно окончил Вологодское православное духовное училище – регентское отделение. И все это – по молитвам к Матери Божией и святителю Игнатию (Брянчанинову), призвавших меня сюда. Сама молюсь, и когда сессия у сына начиналась, сестер просила за него помолиться. Сестры здесь внимательные, отзывчивые – что пожилые, что молодые, – словом, настоящая монастырская семья, которую сумела создать и сплотить матушка-игумения Варвара. Молодежь ее иногда между собой называет мамой, да так оно и есть. Настоящая мать для нас всех!
Тему трудничества мы продолжили с монахиней Смарагдой (Зыковой), которая пришла в монастырь давно, в начале 90-х годов прошлого века, и обитель на ее глазах и с ее участием поднималась из руин.
– Матушка Варвара часто нам говорит: «Помните, что Ангел-хранитель записывает каждый ваш шаг!» То же самое можно сказать и труднику, – заметила мать Смарагда. – Человек приехал потрудиться в святое место, и это сокровище, что он приобрел здесь, сразу идет на Небо. Когда же будет проходить мытарства, Ангел-хранитель напомнит: «А вот он (или она) был тогда-то и тогда-то в монастыре, трудился во славу Божию!» Матерь Божия по молитвам к Ней и мирские дела устраивает. Был такой случай: одна девушка-москвичка долго не могла выйти замуж (она сама мне об этом рассказывала) и вот приехала в монастырь поработать, хоть какую-то лепточку внести. Весь отпуск здесь пробыла, затем вернулась в Москву, где в конце недели встретила парня, за которого вышла замуж. И уже на следующий год она приехала сюда с ним и ребенком, чтобы поблагодарить Матерь Божию за такую милость. Подобных случаев – множество. А главное – люди тут преображаются. Они чувствуют благодать святого места. Знаете, несколько лет подряд к нам приезжала группа подростков из одной Воскресной школы в Иванове, и так им у нас нравилось, что даже уезжать не хотели!
Что делают трудники, паломники? Какие у них бывают послушания? В пору сенокоса помогают ворошить сено. Трудятся на огороде. Собирают травы для знаменитого «Толгского чая», закладывают их в пакетики, в баночки. Сухарики сушат, воду разливают по бутылкам. Ближе к концу лета делают заготовки на зиму: чистят кабачки, лук, чеснок. Осенью картофель или свеклу перебирают. Работы всем хватит, и работа, как уже было сказано, по силам.

– Сколько людей рассказывало, что едут они отсюда домой с чувством благословения Матери Божией! – продолжила монахиня Смарагда и улыбнулась. – У нас даже местные бабушки из ближайших сел целыми отрядами собираются и приходят помогать: например, делают закрутки на зиму.
Остается добавить, что сведения о проживании в обители для трудников, паломников (и контакты) можно найти на официальном сайте Свято-Введенского Толгского монастыря. Также на сайте есть подробное описание, как добраться в монастырь, расположенный недалеко от Ярославля, есть и расписание богослужений в монастырских храмах.

 

 

Источник

[ин. Василисса 3 761]

Игумения Толгского монастыря: И за обитель, и за каждую сестричку перед Богом отвечаешь

 

Почтенный юбилей - 700-летие основания – встретит вскоре одна из крупнейших и красивейших монашеских обителей России - Свято-Введенский Толгский монастырь. Ровно семь столетий прошло и с тех пор, как на Ярославской земле чудесным образом явилась великая святыня Русской Православной Церкви – икона Божией Матери, получившая по месту обретения название Толгской, и ставшая Небесной Покровительницей монастыря.

В преддверии праздничных торжеств, когда заботы игумении обители – матушки Варвары (Третьяк) – день ото дня лишь нарастают, она все-таки нашла время, чтобы записать беседу для читателей интернет-портала «Православие и Мир». Прямо у порога игуменского корпуса, куда монастырский электромобиль едва успел подъехать, мы задали первый вопрос.

- Матушка, как изменилась жизнь вашего монастыря в последние месяцы в связи с грядущим юбилеем?

- А жизнь монастыря всегда идет по Уставу: молитва и труды, труды и молитва. Конечно, хочется к приезду многочисленных гостей и паломников приготовиться особенно, но гостеприимство и странноприимство во все века были в традициях нашей Толги. (Так кратко величают Толгский монастырь — авт.)

Даже когда мы еще только начали по чуть-чуть справляться с разрухой, которая досталась нам вместе с обителью в конце 80-х годов, мы уже все делали, чтобы дать кров и пищу всем, кто к нам приезжал, чтобы каждый на себе почувствовал, что его здесь ждали. Так и сейчас. Добавились, конечно, какие-то деловые встречи, выступления. Вот, только что мы с сестрами вернулись из такой поездки: я была на телевидении, а матушка Тихона – на радио.

- Известно, что юбилеи такого масштаба принято праздновать на государственном уровне, с участием первых лиц страны, самого высокого церковноначалия…

- Да, еще в декабре прошлого года в связи торжествами по благословению нашего Патриарха был создан попечительский совет, в который вошли самые ответственные представители власти: и от областного губернатора, и от ярославской мэрии и духовенство, конечно.

Для нас это очень хорошо, потому что идет большая помощь в том, с чем нам самим никогда не справиться. Например, сейчас, слава Богу, самая большая радость – это то, что теперь у нас будет хорошая дорога, ведущая к монастырю. И проезжая часть делается и, благоустроенная дорожка для пешеходов, и освещение хорошее будет. И еще планируется, что от центра Ярославля, с Красной площади, к нам будет ежедневно ходить рейсовый автобус. Это, вообще – красота. А ведь еще вчера это была такая боль – люди два километра по жуткому бездорожью вынуждены были пешком идти до обители. Это и в грязь, и в мороз, и в жару. Согласитесь, по немощи нашей, каждый ли вынесет?!

— А, вот, вы, матушка, в детстве по восемь километров пешком ходили в церковь на службу. В интернете прочитала…

-  Да, ходила… И, слава Богу, что ходила!

И на клиросе пела совсем девчушкой. Папа мой был верующим человеком, старостой храма, и пел в церковном хоре. Вот он и водил меня на клирос, чтобы я училась петь. Строгим отец был. Помню, стою в храме и по сторонам смотрю, потому что бабушки всегда приносили какие-нибудь вкусненькие конфетки — детишек угощать. Вот я и поглядывала, вдруг кто-нибудь меня угостить хочет. А дома за это ждал ремень! Папа учил стоять в храме, как солдат на посту… Если б не те его уроки, не трудности, в которых мы жили, в которых веру православную хранили, не известно, какая жизнь была бы моя потом. Вот, был у меня уже здесь в Толге, духовник — архимандрит Павел (Груздев), старец такой настоящий, прозорливый, как из древних книжек. У него духовных даров столько было, что люди дивились и со всех концов России к нему ехали. Так вот, когда ему говорили: «Это, наверно, батюшка, за подвижничество ваше Господь вам во всем помогает? – он отвечал: «Не-е-ет! Это все лагеря! Если б не лагеря, я был бы просто ничто!» Да и в Евангелие сказано: «Царство Небесное нудится и нуждницы восхищают е»…

- Матушка, вы в свой самый первый монастырь пришли в начале 70-х годов. Молодежь тогда стремилась к высотам науки, спорта, искусства. Да и монашеских обителей-то открытых практически не было. Откуда в вас обнаружилась эта иноческая «закваска»?

- В России женских монашеских обителей тогда вообще не было, а в Киеве, где я жила после окончания школы, были – Флоровский и Покровский. Что же касается стремления к иноческой жизни, то меня ведь еще в школе «монашкой» звали. А я и вправду о подрясничке и четочках мечтала. Иду, бывало, по дороге куда-нибудь и нашептываю себе: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешную! Господи Иисусе Христе…» Думаю, что заложил это все в меня и в мою сестру Надежду старец схиархимандрит Никифор, который был нашим семейным духовником. Удивительный был батюшка, старой духовной закалки. Он в свое время подвизался в Свято-Троицком монастыре в Чернигове рядом с будущим святым — Лаврентием Черниговским.

Батюшка наш тоже был не простой, прозорливый, смиренный. Он-то однажды и предрек нам с сестренкой игуменство, ведь она тоже игуменьей стала, в Елецком Успенском монастыре. Было однажды, что мы несли старцу грибы. А отец Никифор в это время монахине, которая всегда была при нем, говорит, дескать, стелите ковры, сейчас игуменьи придут. «Откуда? Какие?» А тут мы с Надей заходим… Я и о профессии какой-то будущей не задумывалась – работала там, куда брали, чтобы в «тунеядцы» не попасть. Тогда за этим строго советская власть следила. А в миру остаться жить даже и не думала. Просила все время Господа, Матерь Божию пристроить меня в какую-нибудь Свою обитель, к монашечкам. Так и случилось: довелось мне быть насельницей Флоровского монастыря в Киеве, потом – Покровского, а потом семь лет я несла послушание на Святой Земле – в русском Горненском монастыре, который находится на самой окраине Иерусалима в селении Эйн-Керем. Церковницей была, звонаркой и, основное, — регентом.

 

Читать далее

[Иулиания 6 270]

 

Свято-Никольский Черноостровский женский монастырь в Малоярославце на Калужской земле. Монастырь был создан в конце XVI в. на месте церкви, построенной князьями Оболенскими в XIV в. В начале XVII в. в Смутное время монастырь был разорен, и только к 1659 г. при старце Ипатии в нем возобновлена монашеская жизнь. В 1764 г. монастырь стал заштатным, а в следующем году по бедности обращен в приходскую церковь.... В обители возобновлен ежегодный Крестный ход к братской могиле защитников Отечества 1812 г. Он совершается 25 октября, в праздник Калужской иконы Божией Матери, в память заступничества Богородицы в войне 1812 г. Монастырь имеет библиотеку. Образовано 2 монастырских скита ---- в с. Карижа и в с. Боболи Малоярославецкого района.... В Никольском монастыре имеются следующие святыни: резное распятие с частицей Животворящего Креста Господня, Хитона Господня и камнем от Гроба Господня; частица мощей святителя Николая в ковчеге, привезенная в 2001 г. в дар из г. Бари; стопа преподобного Антония (Путилова), старца Оптинского; частица мощей преподобномученика Космы Протатского; 2 креста-мощевика. Также имеются иконы с мощами Киево-Печерских святых, преподобных старцев Оптинских, преподобного Сергия Радонежского, преподобного Серафима Саровского, преподобного Феодосия Тотемского, святителя Иоанна Тобольского, преподобномученицы Елисаветы....В июле 1999 г. обитель посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексей II, в 1998 г. ---- Блаженнейший Патриарх Болгарский Максим.
В настоящее время в монастыре подвизается 75 насельниц.
29 января 2007 г. Правительство Российской Федерации распоряжением № 89-р передало монастырь в собственность Калужской епархии Русской Православной Церкви. . Попечителем строительства комплекса детского приюта является благотворительный фонд «Связь поколений», который возглавляет генерал-майор А.И.Котелкин.

Изменено 10 августа, 2014 пользователем Иулиания

[ин. Василисса 3 761]

Вот так! Сочинено сестрой для сестер к взаимной пользе и сочинителя и читателя 

 

Толгские родные сестры,

Как могу вас не любить!

Вы сияете как звезды,

Мне по вам удобно плыть,

 

Вы меня ведете к небу,

Вы - мой светоч и маяк,

Повернется крен налево -

Вы даете "вправо" знак.

 

Вы моей убогой шлюпке

Не даете затонуть,

"Эй, давай-ка руку, хлюпкий!"

Не пройти без вас мне путь.

 

Я у каждой вижу будто

За спиной тяжелый крест,

Этот путь не просто трудный - 

Полон крови он и слез

 

И когда мне кто-то скажет,

Будто нет монахов днесь,

Я ему отвечу: "Друже!

Не глупи! Монахи здесь!"

 

Для меня монах не тот, кто

Ест полынь и спит в дупле,

Для меня монах лишь тот, кто

Терпит муки на кресте,

 

Кто за немощь и страданья

Не сумнясь благодарит.

Кто не любит оправданья,

Кто любовь другим дарит,

 

Потому, родные сестры,

Полюбила вас душа.

Я хочу быть тоже Толгской,

Помолитесь за меня!

 

(автор скрыт)

[olga-u 604]

     Доклад игумении Викторины (Перминовой), настоятельницы Богородице-Рождественского монастыря (г.Москва), на XXIII Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Преемство святоотеческих традиций в монашестве Русской Церкви» (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь. 22–23 января 2015 года)

 

 

      Монастырь  своим существованием возвещает о Боге и духовной жизни, которая возможна в любых условиях, в том числе и в городе. Сам уклад монастырской жизни, отличающийся от городского ритма – это действенная проповедь. В стенах монастыря ощущается вечность.  Время останавливает свой бег, потому что оно по-другому распределяется.  Здесь встают на молитву тогда, когда в городе только завершается ночная жизнь.  Город погружается в сон, а в монастыре совершается полунощница и утреня. В  городе кипит жизнь, а в обители уже наступает время тишины, молчания, отдыха, подготовки к ночной и утренней молитве.  Заповеданный Святыми Отцами строй жизни, правильное распределение времени помогает монашескому деланию и той миссии насельников обители,  которую они осуществляют.

      Апостольское служение женских обителей имеет свои особенности. Если в мужских монастырях могут быть насельники-пастыри, призванные к проповеди слова Божия и духовному окормлению горожан, то женские монастыри провозвещают миру Христа преимущественно молитвой и деятельной любовью. О нашей вере лучше всего свидетельствует наша жизнь.

     «Христос – это не концепция, но Личность, Он Тот, Кто реально существует», – сказал один из современных духовников схиархимандрит Иоаким (Парр) . Следовательно, мы имеем возможность выражать свое личное отношение к Личному, Живому Богу. Мы служим Христу и видим Его в наших ближних, что подтверждает слово Господа:Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе

 (Мф. 25:40).

      В то же время нужно помнить, что наше служение – это не только лишь служение Марфы. Благая часть Марии, отложившей все попечения и не отходившей от Христа, приоритетна для монашествующих, хотя здесь нужно избегать крайностей. В своем докладе мне предстоит рассмотреть вопрос, в чем заключается апостольская миссия женских монастырей, в каких формах она выражается и как при этом хранить обет отречения от мира.

Смысл и содержание служения

      Женское монашество в идеале – это путь следования за Господом, которым шли жены-мироносицы. Забывая о себе, святые жены служили Спасителю, и, ради Него, –  апостолам и первохристианской общине. Они так возлюбили Господа, что не оставляли Его в самых трудных обстоятельствах. Слабые женщины не испугались сильных мира сего,  вооруженных людей, обезумевшей толпы, требовавшей распять Христа. Они были с Божественным Учителем на Голгофе и первыми пришли к Его Гробу.  Любящее сердце опережало доводы рассудка. Господь даровал женам быть проповедницами радости Воскресения. Мироносицы стали апостолами для апостолов. И мы часто наблюдаем в жизни, как люди, полагающиеся на свой разум и силы, не выдерживают испытаний, а душа, движимая любовью и доверием Богу, вопреки всему, превозмогает трудности.

      Жены-мироносицы доверяли Христу, и поэтому Он действовал в их жизни. Их пример показывает, каким должно быть  служение Богу и окружающим людям. Служа ближним, мы отказываемся от своей воли и делаем не то, что хочется нам, но то, чего желает от нас Бог. Мы также не должны думать, что в наших силах что-либо изменить, кому-то помочь,  а должны больше доверять Богу себя и ближних, о которых проявляем заботу. Своей настойчивостью и вмешательством в жизнь людей мы не обращаем их к Богу, а, возможно, отталкиваем. Но как только мы перестаем надеяться на свои силы, начинаем доверять наши обстоятельства Богу, поступать по благословению, больше молиться о ближних и меньше поддаваться духу мира и суете, тогда и начинается реальная помощь и осуществляется то служение, на которое призывает Господь.

      Служение ближним помогает нам отрешиться от себялюбия, эгоизма, умягчить собственное сердце, научиться любить. То, что мирянин, занимающийся социальным служением, может делать по чувству долга или по профессии, мы стремимся делать исключительно по любви ко Христу и в Нем – к нашим ближним.

      При этом мы не должны забывать, кто мы и для чего оставили мир, не должны увлекаться тем, что не соответствует нашему званию, погружаться в жизнь и проблемы мирян. Отречение от мира – это не единовременный акт, а постоянные борьба и внимание к своему внутреннему миру. Исполняя монашеские правила, следуя монастырскому распорядку, правильно распределяя свое время, мы можем сохранить монашеское устроение и принесем действительную пользу и своей душе, и нашим ближним. 

       Архимандрит Эмилиан (Вафидис) называет монашеский образ «апостольством», а постриг – «вселенским событием». «Постриг всякого монаха, – говорит он, – это исключительное событие в истории, неповторимое в очах всех и ни с чем не сравнимое ... Это твоя личная слава и приобретение для Церкви Божией... Когда иерей надевает священническое облачение, он не может больше ходить куда хочет и как хочет. Так и мы не можем ходить иначе, как только с ясным ощущением того, что мы одеты в одежду нетления, вечности, Божества... Наше величие зависит не от нашей добродетели или способностей, но от того, что даровал нам Бог... Поэтому, если мы желаем такого апостольства и величия, мы должны соделывать свою душу все более достойной, чтобы Бог ее возлюбил и сделал Своею»

     Мирская жизнь не должна увлекать нас, но мы, в меру нашего возрастания в Боге, призваны возвышать мысли окружающих нас людей до духовных понятий.

Формы служения и приоритеты

       Если каждый день служения начинается в храме, а каждое дело совершается с молитвой, мы успеваем сделать для ближних и своей души намного больше. В нашей обители мы начали в этом убеждаться, когда стали ежедневно посещать богослужения и совершать сестринское правило.

      Важное значение имеет келейное пребывание. Келейная молитва, чтение Святых Отцов и всё, что способствует внимательной жизни, – самоиспытание, самоуглубление, молчание и тому подобные занятия создают молитвенный и покаянный настрой, подготавливают монаха к восприятию церковной молитвы и дальнейшему служению, не позволяет ему «выгореть».  «Господь был центром жизни для Его учеников, был Тем, Кто подавал им Свое учение, Свою молитву, научал их Своим примером, но не забывал и об их ежедневных нуждах, – даже отправлял их ненадолго отдохнуть, чтобы они набрались сил» , – сказал в своем докладе митрополит Лимасольский Афанасий, подчеркивая необходимость для монаха какое-то время побыть наедине в келье.

      Когда мы приходим в храм и на послушания, окружающим людям передается наш настрой и расположение. Они видят наши поступки, отношение. Важно быть вежливыми и приветливыми с ближними. Это подчас нелегко, требует труда самовоспитания и выдержки, но этого недостаточно.  Невозможно искусственно сделать радость о Господе, благодарение Богу, любовь к ближним. Эти свойства – плод аскетического труда над своей душой. Видя нашу жизнь, люди будут либо прославлять Бога и веровать в Него, либо наоборот, и об этом нам никогда не нужно забывать.

Плоды служения: какими они должны и не должны быть

     Каждый день мы сталкиваемся с тем, что мы зациклены на самих себе, поглощены собой и собственными проблемами, подчас несуществующими. Служение ближним помогает забыть о себе, взглянуть на мир другими глазами. Мы становимся сострадательнее, начинаем более явственно и живо ощущать присутствие и помощь Бога в нашей жизни, приближаться к Богу, переживать радость, чувствовать в душе мир. Такими должны быть плоды служения ближним, если оно совершается во Христе.

      Неправильные плоды обычно приносят своеволие и погруженность в мирскую жизнь. От этого внутри возникает пустота и неудовлетворенность, происходит «выгорание», утрата жизненных ориентиров. Известны случаи, когда насельники обителей, поставленные на послушания, которые предполагают общение с мирянами, вновь проникались мирским духом, глубоко входили в дела и проблемы мирян. В их душах происходило раздвоение, и иногда это приводило к оставлению монашеского подвига и выходу из обители. Женщинам, в силу их сострадательности и многих других свойств, особенно трудно бывает не увлечься, сопереживая человеку, не вдаться в любопытство, и, вместо молитвы и посильной помощи, не начать принимать активное участие в чьей-либо жизни. Как этого не допустить?

     Во-первых, важно понимать, что в каждом человеке мы служим Христу. Чаще всего, Христос приходит к нам в плохо узнаваемом образе, но, тем не менее, это Христос. Ведь в каждом из нас образ Божий искажен и скрыт за нашими страстями.

      Как нам исполнить то, чего желает от нас Христос? Всё, что связано с нашим послушанием, мы должны делать по благословению игумении. Нельзя надеяться на себя, свои силы, разум, возможности. Неправильно настаивать на своем или ставить настоятельницу в известность postfactum, после совершившегося дела. Послушание, умение прислушиваться к советам более опытных людей, терпение помогают избежать многих недоразумений и бед.

     Во-вторых, необходимо организовать свою работу так, чтобы исполнять монастырские правила, не пропускать богослужения, трапезу, жить жизнью монастыря. Опыт показывает, что это возможно. Если насельница не может организовать свою работу и правильно распределить время, то она не будет ничего успевать даже в том случае, если круглые сутки посвятит делам. Сестра, которая испытывает трудности,  всегда может обратиться за советом к игумении.

     В-третьих, нужно определить, что является главным, а что второстепенным. Если мы будем обращаться к Богу, молиться Ему, доверять Ему себя и ближних и меньше погружаться в суету, то и пользы для души будет больше, и результат работы лучше. Можно делать такой же, и еще больший объем работы, но с другим устроением, с молитвой, благодарностью Богу, стремлением послужить Ему, исполнить Его волю.

     Но если основным содержанием монастырской жизни будет не молитва, трезвение, аскетический труд, а что-либо другое, пусть даже доброе и прекрасное по понятиям мира, то такую общину верующих трудно назвать монастырем. В лучшем случае, это будет трудовая благотворительная организация. Чтобы избежать крайностей, необходимо следовать тем путем, который оставили нам Святые Отцы в своих правилах и наставлениях. И тогда, по словам преподобного Серафима Саровского, вокруг нас спасутся тысячи.

 

 

[Фотинa 1]

Воля Божия к монашеству может свидетельствоваться, как мне кажется, несколькими вещами:

1) Если человек видит себя исключительно в монашеском состоянии, причём это видение не сиюминутно, а проверено хотя бы несколькими годами.

2) Если у человека есть явная склонность к одиночеству.

3) Если для человека монашество - это не пребывание в монастыре только лишь, а прежде всего внутренняя жизнь.

4) Если у человека есть некая, скажем так,"евангельская гибкость" и здоровое чувство юмора, - чтобы, придя в монастырь, и столкнувшись с тем, о чём не написано в книжках, и о чём не говорят наши замечательные духовники, - быть в состоянии здраво всё воспринять.

5) Если у человека есть своя голова на плечах, чтобы не покупаться с лёгкостью на различные действия начальства, прикрытые "духовностью" (это вовсе не значит, что нужно препираться с начальством, не слушаться и т.д., а значит лишь - видеть, откуда ветер дует, и не принимать за духовность то, что ею вовсе не является).

6) Ну и, конечно, нужно хорошо знать Св. Писание, догматику, нравственное учение Церкви, и многое другое, некую "технику духовной безопасности", ибо монах - это человек, который в одиночку пересекает океан.

А также многое, многое другое, что познается, к сожалению, лишь в процессе монашеской жизни.

Что касается моего личного опыта, то я думаю так: хорошо, когда ты попал в хороший монастырь. Но это, особенно в ситуации с женскими монастырями, почти нереально. Лучше всего быть частным лицом в нашей сегодняшней церковной действительности. Устроиться на какую-нибудь нейтральную работу, а монастырь устроить себе дома. Найти хоть нескольких единомысленников. Конечно, это почти утопия, - но это в сто раз более реально, чем обрести в современных монастырях то, что хочет душа от монашества. Увы! печальное время! На моисеевом седалищи сели книжники и фарисеи, а то и просто своекорыстные жестокие "новые церковные русские", а то и просто сумасшедшие. В Церкви, между прочим, власть начальства над подчинёнными абсолютная. Попадётся хороший начальник - аллилуия! Но это редкость. Чаще бывает, когда люди мучаются (особенно, повторю, в женских монастырях), а ничего сделать не могут...

Так что, рассуждая о монашестве, нужно испытывать себя: сможешь ли всё это понести? Если да - то вперёд! А если нет - то лучше семь, семьдесят семь, семьсот семьдесят семь раз отмерить... и не отрезать ничего.

иг.Пётр(Мещеринов)

 

Воистину так!

Что скажите, братие и сестры?

 

Я согласна.... есть небольшой опыт.

 

Только у меня вопрос - как вы думаете, почему духовники об этом не говорят?

[Фотинa 1]

Арх.Рафаил (Карелин)

 

[21/01/2012] монахиня Георгия спрашивает:

 

Дорогой о Господе батюшка отец Рафаил, благословите. Сердечно благодарна Вам за возможность духовного общения. Батюшка, у меня такой вопрос.

 

Как преодолеть чувство разочарования в монастырской жизни, опыт которой у меня около 20 лет. Все, что пришлось за эти годы пережить, невозможно кратко и на всеобщее обозрение изложить.

 

Духовник, которому я могу открыть всю свою душу, живет от меня далеко, а обычным священникам я всего сказать не могу, возникают проблемы. Встречаться в жизни приходилось и с младостарчеством и с лжестарчеством. От всего этого возникает недоверие к духовенству вообще. А недавно за то, что я сказала правду в ответ на вопрос на приеме у правящего архиерея, меня незаконно выгнали из монастыря. Теперь я в другом, но боюсь уже располагаться к людям и доверять им.

 

Помолитесь, батюшка, чтобы прошло у меня отчаяние и тяжелые мысли, что в наше время невозможно вести правильную монашескую жизнь. Простите меня грешную. Очень благодарна Вам за все.[/indent]

 

 

Архимандрит Рафаил отвечает:

 

Мать Георгия! Чтобы не разочаровываться в людях и монастырской жизни, надо совершить простое и вместе с тем трудное дело – не очаровываться никем и ничем. Все земное, все человеческое, как и мы сами, проедено грехом.

 

Монастырь это не рай, – это больница. В больнице может стоять тяжелый запах гноя, там можно увидеть следы крови и сгустки рвоты, сами больные могут иметь неопрятный и неряшливый вид. Даже в лучших больницах не все получают исцеление: из одних и тех же ворот выходят выздоровевшие люди и выносят в морг мертвецов. Даже опытные врачи могут поставить неточный диагноз – выписать ненужные или вредные лекарства (от ошибок не застрахован никто), но из-за этого нельзя же отрицать медицину или думать, что если бы больной лежал дома и принимал лекарства, которые выбрал бы сам, то его лечение прошло бы более успешно – скорее всего, нет.

 

Монастырь это место, где удобнее, чем в миру, проводить монашескую жизнь; а монашеская жизнь это внутренняя жизнь. Искать правду в других, а не стремиться самому к ней, это обречь себя на постоянное разочарование, скорби, смятение мыслей и желание бежать, куда глаза глядят.

 

Центр человека – сердце, а центр духовной жизни – Иисусова молитва. Надо заниматься Иисусовой молитвой и уничтожать возникающие помыслы именем Иисуса Христа, как написано в Псалтири: «Блажен, кто разобьет младенцев твоих (вавилонских) о камень». Помыслы – это младенцы сатаны; если не уничтожать их в самом начале при появлении, то они быстро растут и из червей превращаются в змеев.

 

Не обращайте ни на что внимания и в этом найдете покой. Хотя бы небо столкнулось с землей – оставьте все на волю Божию, а сами занимайтесь Иисусовой молитвой, не отрывая ума от сердца.

 

В Патерике написано о двух братьях, которые нашли в пустыне золото. Старший брат перепрыгнул через него как через горящий костер и удалился быстро с этого места вглубь пустыни. Младший посчитал, что брат поступил опрометчиво; он подобрал золото, решив употребить его на добрые дела: отдал часть нищим, другую пожертвовал на строительство храмов, а когда вернулся в пустыню, то ангел сказал, что он не увидит лица своего старшего брата за то, что осудил его, а тот поступил как истинный монах.

 

Про преподобного Арсения Великого говорили, что он мог бы истолковать все Священное Писание, но предпочел этому безмолвие с молитвой. Если вы положете на сердце, что в мире только вы и Бог, а остальное вас не касается, остальное – проходящие тени, то обретете покой. Отчаяние происходит от того, что мы еще привязаны к этому миру, еще надеемся на него, еще ищем в нем утешения. Кто свободен от мира – тот свободен от скорбей.

 

Призываю на вас Божие благословение. Помоги вам Господи.

 

http://karelin-r.ru/...5857/index.html

 

Спасибо (особенно о.Рафаилу)!

 

В десятку совет! 

[Stranik 25]

 

что хочет душа от монашества и какова реальность? Ответ: душа от монашества ничего не должна хотеть, а хотеть она должна попасть в рай через Господа Исуса Христа - Я есмь дверь: кто войдёт Мною, тот спасётся, и войдёт, и выйдет, и пажить найдёт.(Иоанна 10:9) Ибо через монастырь удобнее всего спастись, как говориться меньше соблазнов, чем в миру, но и терпения и смирения и труд и молитва - тоже конечно нужны без них никуда.   

 

[Фотинa 1]

что хочет душа от монашества и какова реальность? Ответ: душа от монашества ничего не должна хотеть, а хотеть она должна попасть в рай через Господа Исуса Христа - Я есмь дверь: кто войдёт Мною, тот спасётся, и войдёт, и выйдет, и пажить найдёт.(Иоанна 10:9) Ибо через монастырь удобнее всего спастись, как говориться меньше соблазнов, чем в миру, но и терпения и смирения и труд и молитва - тоже конечно нужны без них никуда.   

 

В том то и дело, что соблазнов там не меньше, а больше. Под соблазнами я понимаю конфликтые ситуации, которые исходят от окружающих...

Кроме того, как писали выше, когда человек ставит перед собой задачу приблизиться к Богу путем исправления себя, своей поврежденной грехом природы, начинается еще большая брань с "духами злобы поднебесной".

 

Если вы имеете ввиду соблазны чем-то материальным, то их и в монастыре хватает. Монах дает обеты, конечно. Но эти обеты и там испытываются, теми же паломниками, которые любят подарки дарить, женщин/мужчин там тоже хватает и пр.и пр.

 

Я думаю, не просто через монастырь удобней спастись, а через устранение от мира и его дел (от греха подальше держаться), что помогает приблизиться к Богу. Монастырь удобен тогда, когда он этому содействует, своим уставом, духовниками и пр.

 

В определенном смысле каждый христианин инок. 

В Священном писании примеров тому множество. ап.Иаков  в своем послании пишет, что подлинное христианское благочестие есть помогать сиротам и вдовицам и держать себя неоскверненным от мира. В другом месте пишет - Дружба с миром - вражда против Бога и др. Мы все должны держаться от мира и его дел по-дальше.

 

Гость который поставил вопрос, говорит, что монастыри есть такие которые не способствуют возрастанию в духе в силу ряда причин.

 

Поэтому и поставлен вопрос о том, какие монастыри в современной реальности и дают ли они такую возможность или обеспечивают набором искушений, что осложняет жизнь человека, который дал обеты и уже не может уйти.

 

Так, вопрос - почему духовники-то молчат?

Изменено 11 марта, 2015 пользователем Фотинa

[Ерёмин Андрей 4 737]

что хочет душа от монашества и какова реальность? Ответ: душа от монашества ничего не должна хотеть, а хотеть она должна попасть в рай через Господа Исуса Христа - Я есмь дверь: кто войдёт Мною, тот спасётся, и войдёт, и выйдет, и пажить найдёт.(Иоанна 10:9) Ибо через монастырь удобнее всего спастись, как говориться меньше соблазнов, чем в миру, но и терпения и смирения и труд и молитва - тоже конечно нужны без них никуда.   

Вот уже очень много раз поднимался этот вопрос. Что значит - удобнее всего спастись, если само спасение это и есть борьба с неудобствами? Нет неудобств - нет и борьбы, значит нет и спасения. Говорят, что в монастыре спастись проще, чем в миру, ну а разве широкие и удобные врата ведут в Царствие Небесное, а не узкий и тернистый путь? Как можно вообще воображать и искать себе способ спасения как удобней и проще?

 

Реальность такова, что тот, кто идёт в монастырь, рассуждая о более верном и удобном пути ко спасению - тот ищет закона в любви, которого быть не может. Он сам себя ведёт в монастырь, ввергая себя в заблуждение, что спасение в "техническом" поиске пути. Ставит обряд выше таинства. Тот пытается "купить" себе спасение угождением Богу не понимая самой сути милости Его. Такой приходит для спасения, а не по любви, и находит большее препятствие к спасению.

 

Нужно или не нужно идти мне в монастырь - в самом этом вопросе уже непонимание реальности. Как могу себя спросить - нужно мне или не нужно рождаться? Нужно или не нужно дышать? Не могу так спросить потому, что не я это определяю, а Бог. Если возникает сам вопрос об оставлении мира, то уже в нём суета и заблуждение. Призвание Божие в человеке места вопросам не оставляет.

 

Наверное когда решишь сам - идти тебе или не идти в монастырь и сам изберёшься, то пойдёшь не на долго. А когда Бог тебя изберёт и поведёт, то останешься навсегда. Придёшь не по выбору, а по невозможности остаться в миру. Разом всё оставишь, как бросишь сети в лодку и пойдёшь. Придёшь к воротам, и если не откроют, то сядешь рядом и умрёшь потому, что нет для тебя уже того ветхого мира который перед воротами.

[Stranik 25]

Спастись, живя в миру, можно, только... осторожно! Трудно. Представьте себе пропасть, на дне которой клокочет бурный поток, из воды то и дело высовывают свои головы страшные чудовища, которые так и разевают свои пасти, готовясь поглотить всякого, кто только упадет в воду. Вы знаете, что непременно должны перейти через эту пропасть, и через нее перекинута узенькая, тоненькая жердочка; какой ужас-то, а вдруг жердочка сломится под вами, или голова закружится, и вы упадете прямо в пасть страшного чудовища. Страшно-то как! Можно перейти по ней безопасно, с Божией помощью, конечно, все возможно; а все-таки страшно; – и вдруг вам говорят, что направо в двух-трех шагах всего устроен через эту пропасть мост, прекрасный мост на твердых устоях. Зачем же искушать Бога, зачем жизнью рисковать – не проще ли пройти тем безопасным путем? Вы поняли меня? Пропасть – это житейское море, через которое нам всем надо перебраться; жердочка – путь мирянина, мост, со всех сторон огражденный, твердый и устойчивый – монастырь. преп. Варсонофий

Изменено 11 марта, 2015 пользователем Aleksei

[Иерей Алексей 832]

Ибо через монастырь удобнее всего спастись, как говориться меньше соблазнов, чем в миру, но и терпения и смирения и труд и молитва - тоже конечно нужны без них никуда.   

Монастырь - это инструмент, он помогает. Спасает Господь. А для этого нужно взять свой крест и идти путем за Ним. И труд, и молитвы - это часть пути. Терпение и смирение - это часть пути. Но путь осилит идущий. А если не идти, то "Вера без дел мертва", монастырь не спасет.

[Stranik 25]

Монастырь - это инструмент, он помогает. Спасает Господь. А для этого нужно взять свой крест и идти путем за Ним. И труд, и молитвы - это часть пути. Терпение и смирение - это часть пути. Но путь осилит идущий. А если не идти, то "Вера без дел мертва", монастырь не спасет.

труд, молитва, терпение, смирение - не части пути, это средства человека помогающие ему на его пути, как у лыжника - лыжи и палки помогающие ему более лучше эффективнее быстрее передвигаться по снегу, чем без них.

Изменено 11 марта, 2015 пользователем Aleksei

[Иерей Алексей 832]

В том то и дело, что соблазнов там не меньше, а больше. Под соблазнами я понимаю конфликтые ситуации, которые исходят от окружающих...

Кроме того, как писали выше, когда человек ставит перед собой задачу приблизиться к Богу путем исправления себя, своей поврежденной грехом природы, начинается еще большая брань с "духами злобы поднебесной".

 

Если вы имеете ввиду соблазны чем-то материальным, то их и в монастыре хватает. Монах дает обеты, конечно. Но эти обеты и там испытываются, теми же паломниками, которые любят подарки дарить, женщин/мужчин там тоже хватает и пр.и пр.

 

Я думаю, не просто через монастырь удобней спастись, а через устранение от мира и его дел (от греха подальше держаться), что помогает приблизиться к Богу. Монастырь удобен тогда, когда он этому содействует, своим уставом, духовниками и пр.

 

В определенном смысле каждый христианин инок. 

В Священном писании примеров тому множество. ап.Иаков  в своем послании пишет, что подлинное христианское благочестие есть помогать сиротам и вдовицам и держать себя неоскверненным от мира. В другом месте пишет - Дружба с миром - вражда против Бога и др. Мы все должны держаться от мира и его дел по-дальше.

 

Гость который поставил вопрос, говорит, что монастыри есть такие которые не способствуют возрастанию в духе в силу ряда причин.

 

Поэтому и поставлен вопрос о том, какие монастыри в современной реальности и дают ли они такую возможность или обеспечивают набором искушений, что осложняет жизнь человека, который дал обеты и уже не может уйти.

 

Так, вопрос - почему духовники-то молчат?

Конфликтуют не ситуации, а мы. Почему? На этот вопрос нужно дать самостоятельный ответ. Либо конфликтные ситуации и дальше будут продолжаться.

 

Мы не можем стать лучше без Бога. Поэтому никакие самоулучшения невозможны. Если же Вы так думаете, то Вас ждет большое разочарование. И падения неизбежны.

 

Монах дает обет нестяжания, и Господь покрывает его своей благодатью. Если благодать будет потеряна, то вернется и искушения вещами. А подарки подвижники, достигшие святости, обычно тут же передаривают. Чтобы не нарушать обета нестяжания. Разумно и назидательно.

 

Монахи не отвергают людей. Если Вы пытаетесь отвергать людей, то в Евангелии есть слова о том "кто говорит что любит Бога, а ближнего своего ненавидит, тот лжец". Это неверный путь, который к спасению не приведет.

 

Устранение от мiра должно быть волей Божией. Потому что спасает Бог, а не монастырь. Приблизиться к Богу... Если еще не открыли дверь, в которую Он стучал, и Он не в нашей душе, тогда нужно выбирать проводника (духовника) игумена монастыря, и ему вверять свое спасение, а не своевольничать. В монастыре невозможно своеволие. Либо будет погибель. Это другая жизнь, и ее никак нельзя сравнивать со своевольной мiрской - все сравнения будут некорректны в какой-то мере.

 

Мiрянин двойственен, так как при крещении дал обеты служить Богу и отречься от дел сатаны, а внешне пребывает в мiру, который во зле лежит. Монахи более целостные, они приводят внешнее в соответствие со внутренним - если внутри ушел от мiра, то ушел и внешне. Держатьсяпо дальше - это правильно, но для мiрянина достаточно держаться только внутренне подальше. Если Вам этого не хватает, то тут есть много вариантов... Но это Вы сами должны разобраться.

 

Монастырь - это не стены, монастырь - это люди. Да, возможны варианты, но монастырь выбирают самостоятельно. Тут уж как сам выберешь. Пенять не на кого.

 

Вопрос неверный. Само его существование говорит о том, что в монастырь Вам пока рано, как мне кажется. Но у Вас может быть иное мнение.

 

Духовники не молчат. Но выбор, в особенности монашества - это выбор не духовника, а самого человека.

 

 

Реальность такова, что тот, кто идёт в монастырь, рассуждая о более верном и удобном пути ко спасению - тот ищет закона в любви, которого быть не может. Он сам себя ведёт в монастырь, ввергая себя в заблуждение, что спасение в "техническом" поиске пути. Ставит обряд выше таинства. Тот пытается "купить" себе спасение угождением Богу не понимая самой сути милости Его. Такой приходит для спасения, а не по любви, и находит большее препятствие к спасению.

 

Нужно или не нужно идти мне в монастырь - в самом этом вопросе уже непонимание реальности.

Все это верно, но это про другое. Про то, как, не открыв свое сердце Богу, и не обретя его в мiру, уходят в монастырь. И тут вопрос не в непонимании реальности, а в другом - нужно ли уходить в монастырь, если еще не нашел Бога?

 

Как часто бывает, здесь нет однозначного ответа, возможны варианты...

труд, молитва, терпение, смирение - не части пути, это средства пути, как у лыжника - лыжи и палки помогающие ему более менее удобнее передвигаться бежать по снегу...

Нет, это часть пути, потому что это не продукт, который тебе выдали со склада, как лыжи с палками, и ты побежал, а ты этот инструмент (средства) сначала должен себе создать с помощью Божией. Пока не создашь, никакого бега не будет, только поползновения младенческие. Сначала головку держать, потом садиться, потом ползать, потом ходить... До бега еще десятилетия... Если Господь сподобит.

[Stranik 25]

Где сокровище ваше - там и сердце ваше.

[Stranik 25]

Послания к Ефесянам 6:13-17: «Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолев, устоять. Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие».

[olga-u 604]

Настоятельница Пюхтицкого монастыря - о том, почему она выбрала свой путь

 

 

Игумения Филарета (Калачева)

Я даже не могу передать, что происходит в эти секунды… или минуты? с человеком. Будто Кто-то необъяснимым прикосновением дотронулся до твоего сердца. Это какое-то особое посещение Бога, после которого невозможно не воскликнуть: «верую, Господи и исповедую, яко Ты воистину Христос»! Почему это случилось? Почему со мной? Не знаю… Никто, повторяю, силой меня не тащил, никто мне ничего не доказывал, но с того дня Евангелие стало моей настольной книгой...

Пюхтицкий Успенский ставропигиальный женский монастырь находится в Эстонии, в местечке Куремяэ, на Журавлиной (Святой или Богородицкой) горе. Монастырю - сто двадцать три года, и в его храмах ни на один день не прекращалось молитвенное служение. В советские времена это была единственная большая (до 160 насельниц) обитель, куда со всех концов огромной страны приезжали паломники. Расцвет монастыря связан с деятельностью схиигумении Варвары (Трофимовой) (1930 - 2011), которая была его настоятельницей сорок три года. Сейчас монастырем управляет игумения Филарета (Калачева), с которой в канун Рождества Христова встретился писатель Александр Нежный.

Все, как прежде: и пять, и пятнадцать, и, кажется, тридцать лет назад, когда я впервые оказался здесь, в игуменском доме. Прежним гулким звоном отмечают уплывающее в вечность время напольные часы; вифлеемской звездой светит у киота лампада; и со стен комнаты прежним строгим взором смотрят с портретов настоятельницы обители на Святой горе. Только портретов теперь не шесть, а семь. Та старица в белом апостольнике с чудесным светлым лицом, всегда сидевшая напротив или рядом за большим овальным столом, четыре года назад ушла из этой жизни - в жизнь вечную. Игумения Варвара (Трофимова) или, как называл ее православный народ, "игумения всея Руси", теперь покоится на монастырском кладбище, неподалеку от овеянного преданиями седой старины древнего дуба. Ее преемница, восьмая пюхтицкая игумения Филарета (Калачева), человек другого поколения, другой судьбы, но неуловимым образом в чем-то напоминающая незабвенную Матушку Варвару.

- Может быть, - заметила она, - в том-то и есть одно из выпавших нам главных послушаний: сохранить память о Матушке, об удивительном поколении старых монахинь, олицетворявших духовное благородство, и скромность нравов…

Игумению Филарету я помню еще Ксенией, только что принятой в обитель сероглазой девушкой из Самары, в ту пору наводившую ослепительную - как заведено в монастыре - чистоту в монастырской гостинице, готовившей, кормившей гостей, мывшей посуду и вообще хлопотавшей с раннего утра до позднего вечера. Монастырские послушания - это всегда труд, подчас нелегкий. И Ксении с ее дипломом биологического факультета Самарского государственного университета пришлось трудиться и в гостинице, и на полевых работах, и на скотном дворе… Хозяйство монастыря кормит и сестер обители - а их больше сотни, и паломников, приезжающих поклониться святыням Пюхтицы, помолиться в Успенском храме, у чудотворного образа Успения Божией Матери, обретенного еще в XYI веке и ставшего, по сути, тем зерном, из которого вырос знаменитый на весь мир монастырь.

Ксения поступила в обитель сразу после окончания университета, в 1992-ом, 7 июля, в Рождество Иоанна Предтечи. На следующий день ей дали в руку косу, поучили, как с ней обращаться, и отправили на покос.

- А вы, матушка, раньше косили?

- Никогда. За год до этого я все лето провела в обители, вместе с сестрами убирала сено, сушила его. Все вручную - собираешь граблями, потом из трех рядков делаешь один, потом берешь здоровую такую жердь и подсовываешь к стогу - и все надо быстро, слаженно. Со стороны взглянуть - как пчелы. С сестрами так хорошо было трудиться! Ведь монастырский труд - это, прежде всего, некое особое духовное состояние. Без него нет монашеской жизни. Недаром в незапамятные еще времена сказано было, причем именно в монастырях: труд есть молитва. Не будет труда - не будет и монастыря. Это еще Матушка Варвара нам внушала. А она ведь пятьдесят девять лет провела в монастыре - целую жизнь! Ну, в самом деле: где первая школа молитвы? В трудоделании. Косишь, к примеру, траву, и по совету старых монахинь часики прикрепляешь на фартук. Стрелочки идут, десять минут пролетели - за это время успеваешь прочесть примерно 30 молитв Иисусовых или 20 "Богородице Дева, радуйся". Так и следишь и за временем, и за молитвой. Или старшие сестры спрашивают: ты этот тропарь знаешь? Нет. Ну, как же? Давай, будем учить.

Отступление первое

Для тех, замечу я, кто хочет всецело посвятить себя Богу, нелегкий монастырский труд никогда не бывал неодолимым препятствием. Игумения Филарета с особенным чувством вспоминала в связи с этим старых сестер, которые трудились подчас в немыслимо тяжких условиях, валили лес, пилили, кололи дрова, пекли хлеб, пасли коров, ухаживали за лошадьми, да еще, едва прибежав с поля или из леса, спешили в храм: петь на клиросе, читать Псалтирь, молиться… "В колхозе, - заметил я, - тоже трудились сообща". "Нет, - ответила игумения с мягкой своей улыбкой, - в колхоз я бы не пошла". Объясню - если смогу. Важна не только сама работа - но и отношение к ней; не обязанность труда - а его восприятие; не сам пот - а то чувство, с которым проливает его человек. В монастыре мы почти всегда находим неповрежденные отношения человека и мира - и в том числе труд, не придавленный необходимостью и нуждой. Если в миру трудились и трудятся исключительно ради насущного хлеба, то здесь в заработанном хлебе видят благословение Божие. Тебе, Боже, наш пот и наши слезы. Тебе, Иисусе, наши натрудившиеся руки. Тебе, Пресвятая Богородица, наши воздыхания.

- Вы - дитя города. Не уставали?

- Уставала, конечно. Все уставали. Но у меня все-таки спортивная подготовка. Плавание… Совсем немного оставалось до кандидата в мастера.

- И тут вы поплыли совсем в другую сторону…

- В другую, - улыбнулась игумения. - Я после первого же моего монастырского лета Матушку Варвару просила: возьмите меня! Она отвечала: нет, деточка. Без диплома не приезжай. У меня сердце раскололось…Я и зимой, в каникулы, приезжала и все спрашивала: Матушка, вы меня возьмете? Она сказала: возьму. Я тебя жду и молюсь за тебя. И митрополит Иоанн (Снычев), который сыграл в моем духовном становлении огромную… огромнейшую! роль, он мне тоже говорил: монастырь? Благословляю. Но только после университета. Так я с дипломом и мамой сюда приехала. Мама через три дня со слезами со мной простилась. Я и тогда думала, и сейчас, что это была ее материнская жертва. Тяжко ей было со мной расставаться, хотя выбор мой она как человек православный, церковный, приняла.

- Вас в церковь привела мама?

- Да. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь без ее участия. Она меня шестилетнюю повела креститься, в Покровский кафедральный собор нашего города - тогда это еще был Куйбышев. Был осенний теплый день, кленовые листья под ногами… Молодой батюшка, отец Иоанн, я его очень запомнила, меня крестил. От его взгляда, его слов, его отношения у меня на всю жизнь осталось ощущение удивительной доброты.

- Очень часто бывает: человек крестился, но церковь словно бы проходит мимо него. Вернее, он мимо церкви, лишь иногда переступая ее порог - поставить свечку, перекреститься, поклониться и назад, к своим неотложным делам. А как было у вас? Не случайно же проявилась такая тяга к монашеству…

Отступление второе

Игумении Филарете было бы, наверное, легче ответить, что уже с детских лет она не представляла своей жизни без церкви. В конце концов, если тебя еще в юности с неодолимой силой повлекло в монастырь, то этому должна быть какая-то внятная причина. И отчего бы не объяснить свое монашество благочестием, особенно заметным в детские годы? Как в иных житиях: сторонилась сверстников, игр и шалостей, и куда бы ни шла, ноги сами заворачивали в церковь. В нашем случае, однако, все было не вполне так, что лишь подтверждает неисчислимое разнообразие путей, которыми человек приходит к Богу.

Были игры ("Родители в церкви, - вспоминала матушка Филарета, - а рядом стадион "Динамо", зимой снежные горки. Прибегала к концу службы, похожая на сугроб…"), спорт, чтение, учеба. Времени было так мало и так много хотелось успеть, что иногда, чтобы не идти к литургии, она ссылалась на соревнования. Некогда! Церковь подождет, а стартовый выстрел прозвучит вот-вот.

И прозвучал.

В семнадцать лет, в августе, в Преображение, она пошла с мамой в храм. Мама уложила в корзинку яблоки, которые надо было освятить, рука у нее болела, надо было ей помочь. Тогда-то и пережила будущая пюхтицкая игумения событие величайшей важности, которое духовно умудренные люди называют встречей с Богом.

- Я даже не могу передать, - сказала матушка Филарета, - что происходит в эти секунды… или минуты? с человеком. Будто Кто-то необъяснимым прикосновением дотронулся до твоего сердца. Это какое-то особое посещение Бога, после которого невозможно не воскликнуть: "верую, Господи и исповедую, яко Ты воистину Христос"! Почему это случилось? Почему со мной? Не знаю… Мама, конечно, хотела, чтобы я чаще бывала в церкви, но давить на меня, принуждать? Избави, Боже. Никто, повторяю, силой меня не тащил, никто мне ничего не доказывал, но с того дня Евангелие стало моей настольной книгой.

Отступление третье

Внешне, между тем, ничего не изменилось: университет, спорт, чтение взахлеб пришедших, наконец, в Россию ее великих писателей и мыслителей, из которых сильнейшее впечатление на нее произвел Иван Ильин. По воскресеньям, правда, теперь не возникало вопроса: идти к литургии или остаться дома.

Идти! Бежать! Лететь! И, может быть, незаметно для нее самой менялся ее взгляд - и на себя, и на окружающий мир. Во всяком случае, после отдыха вернувшись с черноморских берегов, в церкви она услышала проповедь митрополита Иоанна. Владыка говорил о людях, во множестве лежащих на волжских пляжах и с гневом вопрошал: разве можно столько времени тратить впустую в нашей, такой короткой жизни?! Ей стало так стыдно своего шоколадного загара, что она тихонько выбралась из храма и дала себе слово следующим летом потрудиться для Церкви. Отправившись за советом к митрополиту, она встретила у него пюхтицких монахинь, мать Агнию и мать Артемию, тоже волжанок, и получив благословение святителя поехала в Пюхтицу!

- Я приехала в конце июня, после сессии. Увидела зеленые купола храма, стену из дикого камня, величественную колокольню, святые врата - и мне показалось, что это врата в другую жизнь. Я до конца лета пробыла, еще и от сентября отхватила, опоздала к началу занятий… Вернулась в Самару, а сердце свое оставила в обители Матери Божией. Мои мысли теперь все были только о Пюхтице. Мне словно бы воздуха перестало хватать, и я знала, что свободно дышать и жить я могу только в монастыре. В Пюхтице. В университете уже было свободное распределение, и после защиты комиссия меня спрашивает: где вы, эмбриолог и генетик, собираетесь работать? Я помялась и сказала: в Эстонии. У них глаза на лоб. Девушка, Ксения Викторовна, да вы что?! Эстония уже независимое государство. Я снова: в Эстонии. Кто-то, наконец, сообразил: замуж, должно быть. Я киваю: да, замуж.

- Только не добавили, что уезжаете к Небесному Жениху.

- Вряд ли бы поняли...

- В 1992-ом году в университете немало удивились вашему выбору. А я спрошу: как в наше непростое время живется православному монастырю в Эстонии? Религия большинства - иная. Да и отношения двух государств - России и Эстонии - не назовешь сейчас безоблачными.

- С Божьей помощью хорошо, - не задумываясь, ответила игумения. - Само собой, есть разница в восприятии монастыря. Для кого-то это памятник истории и архитектуры, для других красивый парковый комплекс, где можно погулять с семьей, а для нас, насельниц, обитель - родной дом. Но вообще, Эстония гордится монастырем, считает его национальным достоянием, и власти ее на всех уровнях - от уезда до правительства республики относятся к обители с исключительной доброжелательностью. Это все - наследство Матушки Варвары. Ее настолько здесь уважали, что - к примеру - не сделали ни единого порицания за то, что она вела реставрационные работы без согласования с Департаментом архитектуры. Как! Сделать Матушке Варваре замечание? Это невозможно! Это ее оскорбит! Что же до межгосударственных отношений… Монастырь вне политики. У нас есть обитель на Журавлиной горе, где Хозяйка - Матерь Божия, и есть молитва, с которой мы неустанно обращаемся к Господу.

Отступление четвертое

Пюхтица сразу и навсегда забирает в плен сердце. В самом деле: кого не покорит исполненный внутреннего благородства облик монастыря, соприродный и окружающим его лесам, и такому высокому здесь небу, и смутно виднеющимся вдали холмам? Сестры обители поют кант, слова и музыку которого сами и сочинили: "О, Господи, какое это чудо, какая милость послана с небес, ведь люди на земле живут повсюду, а Матерь Божия собрала нас здесь…"

На Святую гору, в монастырь, приводит призвание.

Таков исчерпывающий ответ на вопрос, над которым размышляют очень многие, - ответ и как бы и отрицание вопроса, потому что суть призвания в том, что оно надпричинно. Оно вкоренено в духовную природу человека, но зачастую может быть невыявленным, неопределившимся и обнаруживающим себя лишь тоской и смутным желанием какой-то другой, более счастливой и гармоничной жизни.

Иным человек становится вовсе не в итоге какой-то пережитой им личной драмы, и интересоваться причинами ухода в монастырь - все равно, что допытываться у поэта, почему он пишет стихи. Призвание к монашеству обладает столь мощной, проникающей в самую сердечную глубину силой, что не услышать, не почувствовать, не повиноваться ему - невозможно. И как бы в иные тяжкие минуты ни манил нас монастырь (или даже пусть только мечта о нем), как бы ни представлялся он нам спасением, утешением и надежным укрытием от житейских бурь - без призвания, без непоколебимого убеждения, что именно тут надобно жить и умереть, непереносимым гнетом ляжет, в конце концов, на плечи монашеское одеяние...

- Это так, - кивнула на мои мысли вслух игумения Филарета. - К нам и приходят девушки в поисках иной жизни, жизни с Богом. Господь избирает, призывает и Его зову невозможно противостоять... В миру им трудно дышать - как трудно дышалось когда-то и мне. Но есть и другие... Они идут в обитель легкомыслия ради, за каким-то новым опытом, как бы попробовать: получится? не получится? Какая неверная, какая духовно - безответственная, соблазнительная установка! Ну как, к примеру, можно попробовать выйти замуж?

- Ну, матушка, сейчас это сплошь и рядом…

- Что ж в этом хорошего? К монастырской жизни можно присмотреться - приехать богомольцем, пожить в обители, потрудиться с сестрами, и только после этого осознать: по силам тебе монашеская жизнь или она не для тебя. Пробовать нельзя. В монастырь идут на подвиг - так Матушка Варвара нам говорила.

Если решился - иди до конца. Тебе, может быть, трудно, ты устал, у тебя нет сил, - но ты идешь и делаешь, что должно. Ради Христа. Ибо ты здесь - для того, чтобы служить Ему и Пречистой Его Матери. Помните, что говорит Иисус человеку, который хотел сначала проститься с домашними, а уж потом следовать за Ним? "Никто, - сказал Спаситель, - возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад не благонадежен для Царствия Божия". В Самаре был замечательный священник, о. Михаил, по воскресениям устраивавший лекции и отвечавший на вопросы. Он мне говорил: святоотеческую литературу пока не читай. Рано. Подожди. К ней надо быть духовно подготовленным. Читай Евангелие до тех пор, пока не поймешь, что в нем - вся твоя жизнь. А к нам, бывает, просятся девушки, которые считают себя настолько духовно подготовленными, что выше некуда. Как же! Они все "Добротолюбие" прочли, все пять томов, от корки до корки. Горькая, скажу я вам, картина. Совершенно не зная монашеской жизни, потребить столько литературы о ней! Такие девушки - духовно еще младенцы, они в пеленках, а послушать их - за голову поневоле схватишься. Они обо всем уверенно судят, и всякий раз превратно. Их беда - это беда возомнившего о себе ума и чувства превосходства над теми, кто не знает, что потому или иному поводу написал, скажем, Филофей Синайский. Спасаться надо в простоте. Я не говорю, что учиться не надо - Боже, упаси! Но во всем нужна постепенность, о чем всегда говорили святые отцы. Бедные эти девушки. Мне, право, их искренне жаль, но я вынуждена бываю сказать им: нет.

- И многим вы отказали?

- Двенадцати. Были женщины с неудавшейся семейной жизнью. Просили: возьмите в монастырь. Но позвольте! У вас же дети маленькие! Да ничего, говорят, в детдоме воспитают. Как это понимать? Что это за монашество и что это за любовь к Богу, если ты так спокойно отрекаешься от собственного дитя? Но тропа в монастырь не зарастет никогда. В любом поколении найдутся, слава Богу, люди, которые всем существом своим захотят монашеской жизни, откликнутся на призыв Божий и пойдут за Христом.

Изменено 23 марта, 2015 пользователем olga-u

[olga-u 604]

Рождение нового человека (20.03.2015)

 

 

  

 

  

 

  

Изменено 22 апреля, 2015 пользователем olga-u

[olga-u 604]

 

Воспоминание о постриге

 

Вот храм любимый предо мною

Залит огнями в час ночной.

Там, миру грешному незримо,

Обряд свершается святой.

 

Владыка в полном облаченье,

Раскрыты царские врата,

И хоры инокинь смиренно

Поют Спасителя Христа:

 

«Простри объятия, о Боже,

Прими заблудшее дитя

И нищее не презри сердце,

Я грешница, но все ж Твоя!»

 

Простершись ниц пред аналоем,

В смиренном трепете святом

Лежит сестра, вступить готовясь

В борьбу с царящим в мире злом.

 

Монахиня Борисоглебского Аносина монастыря

[ин. Василисса 3 761]

Милая сердцу Толгская обитель

 

https://youtu.be/uBzWhtjORMM

 

Спасибо автору!!!

[Марина И. 914]

Милая сердцу Толгская обитель

 

https://youtu.be/uBzWhtjORMM

 

Спасибо автору!!!

Спаси Господи! До слёз!!!

[ин. Василисса 3 761]

Коровник Production представляет 

 

[Alex) 24]

Я прошу прощения у всех поющих дифирамбы,но я считаю что реально института женского монашества у нас нет..Есть обилие пахоты,общественного служения-но людей(назовем их игуменьями-старицами) которые тянут четку и влекут остальное стадо к сим же высотам,увы(

Впрочем,может я и не знаю каких то сокрытых адамантов благочестия)

[Ерёмин Андрей 4 737]

Вы наверное провели нелёгкое и долгое обследование Российских монастырей на предмет их внутренней духовной жизни?

Не понятно, что это за измерение духовной высоты протяжкой чёток.