О неосуждении

[Татиана. 1 985]

О не осуждении
Когда Дух Святой руководит сознанием верующего церковного человека, тот не может себе позволить презреть кого бы то ни было. Никого! Потому, что в каждом человеке есть то же самое дыхание Святого Духа! Иначе здесь сказывается не только превозношение и равнодушие к людям: в этом сказывается презрение и равнодушие к Святому Духу. В самом величайшем грешнике есть искра Святого Духа, о которой он сам может и не подозревать. Если ты его презираешь, значит, ты презираешь в нем эту искру Святого Духа. Так нужен Господу каждый человек, так необходимо возвратить каждого заблудившегося в Церковь, где Дух Святой строит и соединяет всех! Когда человек, который был удален от Церкви, возвращается в нее, совершается действие Святого Духа, восполняющего Церковь еще одной душой. Вот потому такая радость великая на небе - это совершается строительство Церкви Духом Святым.
***
Один из самых существенных евангельских законов нравственной жизни - о невозможности осуждения. При этом он нарушается практически всеми, а многими почти постоянно. Особенно печально, что нарушение заповеди о недопустимости нравственного суда над другими людьми далеко не всегда осознается как преступление. Да и собственного нравственного чувства недостаточно для того, чтобы осознать это как грех.
***
Повсеместно распространено лицемерное ощущение и понимание, что будто бы своим осуждением можно принести пользу тому человеку, которого осуждаешь, хочешь помочь ему, избавить его от его недостатков, вырвать сучок, как образно сказано в Евангелии, из глаза ближнего своего. Сучок, который к тому же в глазах осуждающего обычно вырастает до размера бревна. И настолько часто глаза ближних переполнены "бревнами", что зритель этих "бревен" оказывается неспособным видеть ничего в своих очах. Но довольно при свете совести посмотреть на себя и спросить: "Для того ли ты говоришь свои осуждающие слова, чтобы помочь человеку избавиться от его греха?" - как все станет ясно. Очень немногие осуждают, искренне желая помочь человеку избавиться от его грехов. Обычно за счёт чужих грехов происходит самоутверждение в своей мнимой праведности.

  Показать содержимое

***
Главное основание для того, чтобы не судить, выходит за пределы земные. Господь говорит: "Не судите, да не судимы будете"(Мф.7,1). Не судите, чтобы в вечности не предстать пред неизбежно осуждающим судом. Каким судом привык судить, тот суд и получишь - предлагает Господь вполне понятный закон справедливости.

Понимание нравственной невозможности суда над ближним подчёркивается и словами Апостола о том, что собственной праведностью и собственным исполнением закона, оправдаться невозможно, потому что все одинаково согрешили пред Богом, и оправдаться можно только единственно благодатию Христовою и верою. Но многие вообще не понимают, как возможно не осуждать. Возможно. Из предания, которое отражено и в апостольском послании, известно, что святой Архангел Михаил, когда спорил с сатаною о теле Моисеевом, позволил себе сказать только одно слово укоризны, которое, и запечатлел Апостол: "Да запретит тебе Господь!» (Иуд.9)

Неосуждение есть выражение одного из главных Евангельских принципов, потому что кого любишь, того не судишь, а помогаешь, даже когда обличаешь. А если в словах содержится суд по отношению к тому, кому они говорятся, это значит - налицо любовь несовершенная, искажённая, даже если всё, что говорится, есть полная и адекватная правда, от первой до последней буквы. Но когда говорится не с позиции любви, эта правда остаётся мнимой, кажущейся, правдой лишь информационной, а по внутреннему содержанию - глубочайшая неправда, потому что в суде человеческом правды нет никогда, даже когда речь идёт о судах как юридическом инструменте жизни. (При этом необязательно исходить из нелепых позиций графа Льва Толстого). Но, прежде всего, речь идёт о том суде, которым один человек судит другого.

Когда бывает польза от обличений
Поразительное дело: человека не убеждают никакие аргументы. Евангелие говорит: "Каким судом судите, таким будете судимы" (Мф.7,2). Кажется - что может быть страшнее? Не убеждает, суд продолжается. Евангелие говорит: "Не судите, да не судимы будете" (Мф.7,1). Как хорошо! Такая, кажется, малость в отношении к будущему Суду. И ничего более не нужно; не говорится: "Не грешите, да не судимы будите", говорится только: "Не судите, да не судимы будете". Все это слышали много раз, все понимают, исповедают и - ни с места. Предлагаются замечательные нравственно-психологические аргументы, но слушать их не хотят.

Христос предлагает удивительный образ и, кажется, так легко увидеть его глубину. Он довольно жёстко обращается к тому, кто занимается постоянным осуждением и называет его лицемером. Но и этот аргумент тоже не действует, хотя не хочется чувствовать себя лицемером. Христос говорит правду: лицемер тот, кто судит другого, даже, как ему представляется, с позиций нравственных и честных, и искренне желая оказать помощь: "Иди сюда, я помогу тебе, я выну сучок из глаза твоего, я сделаю операцию над твоей нравственностью, я помогу тебе выправить её и наполнить настоящим содержанием. Я выдерну из твоего глаза сучок, который мешает тебе верно жить". И лицемер, оставаясь на этих позициях человеколюбия, гуманизма, остается лицемером.

Христос объясняет смысл этой операции «вынуть сучок из глаза». Этот образ означает - освободить человека от его нравственного порока. И дело может совершиться лишь тогда, когда сам человек прежде освободится от своей порочности. Христос говорит: "Ты не чуешь, не видишь бревна в глазу своем", то есть, обращая внимание на множество частных пороков у других людей, ты не осознаешь и не переживаешь своей глубочайшей порочности, и потому ты не можешь верно видеть другого. Даже когда ты видишь частности, ты не способен их верно оценить. Это только кажется, что ты видишь верно. Информационно, может быть, ты кое-что видишь и верно. Если человек сморозил какую-нибудь подлость, то оценить подлость как подлость довольно нетрудно. Но трудность в том, чтобы увидеть не частное проявление, от которого освободить ты не можешь потому, что от частных проявлений освобождает в таинстве покаяния только сам Господь Бог, и никакого другого способа нет: что уже совершено, то совершено. Таким образом, дело не в этих частных проявлениях.

Обличать же греховные тенденции довольно бессмысленно. Это приводит лишь ко взаимному раздражению. Только когда у человека слабая психология и не очень остро выраженная чувствительность, он может реагировать на обличения вполне спокойно. Порою человек спокойно реагирует на обличения и по причине чрезвычайно высокой гордости (известный пример монаха из книги аввы Дорофея, который не обижался на обидчиков лишь потому, что считал их хуже собак). Для того, чтобы увидеть по-настоящему чужие греховные тенденции, необходимо прежде увидеть себя самого и освободиться от собственной порочности, потому что лишь при этом условии можно с любовью видеть греховное горе другого человека. А иначе, будешь это либо неточно видеть, либо неточно квалифицировать; и, не имея опыта собственного освобождения, не сможешь помочь другим.

"Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся" (Пс.50,15). Кто может научить беззаконных? Профессора богословия? Научить беззаконных путям Божиим может только тот, кто имел опыт греха и освобождения от греха Богом. Он обрел любовь божественную в своем сердце; Бог его освободил, Бог вынул бревно из очес его, и ему хочется помогать беззаконным входить в область божественного закона, потому что страшно и больно видеть кругом погибающих и разрушающихся людей. Настоящим профессором богословия можно стать лишь тогда, когда помнишь, какую свободу дал тебе Бог в покаянии. Учит Бог жизнью и любовью, и только эта учёба помогает даже в тех случаях, когда, например, тебя оскорбляют. Ты хочешь принести благо, потому что знаешь, что такое божественное благо, и идёшь с этим, а тебя оскорбляют, а ты смиряешься, не нудя, потому что в нудности невозможно познать любовь Божию. Нудный человек, будь он хоть трижды профессор богословия, не поможет дать понять другому ни что такое правда Божия, ни что такое разрушительное отступление от правды Божией. И когда ему кажется, что он идёт с великой любовью, чтобы освободить страждущее человечество, у него лишь высокомерное сознание своего величия и правости - хоть памятник ставь. Какой он замечательный, как он видит других, он может помочь и этим "другим" увидеть, какие они "плохие", он идёт с "любовью", а встречает нежелание быть с ним вместе, потому что приносит не освобождение, а боль.

Порою боль неизбежна: занозу вытащить - и то немножко больно. Но немногие безумцы (разве что малые дети, ещё не имеющие опыта) лучше согласятся жить с занозой, чем дадут ее вытащить. Взрослые люди и не желают, чтобы их освободили от занозы; им не нужно, чтобы ее выставляли напоказ, ходили вокруг с хороводом, напевая: "Вот какая у тебя красивая заноза, вот как она тебе много причиняет греха, как много вреда от неё, смотри, какая у тебя заноза". Нет, человек, обличающий занозы и сучки в глазах брата своего, - нудный человек, он причиняет боль и скуку, от него хочется держаться подальше. И многие одинокие люди не знают, что причина их одиночества иногда именно в том и состоит, что они пляшут вокруг заноз своих ближних, водят хороводы мнимой любви.

Только тогда можно научиться и начать делание нравственной помощи ближним, когда ты окажешься помощником, призванным Богом, а самопризвание есть ложь. И если тебя Бог не призывал на то, чтобы говорить замечательную и точную правду о тяжелых нравственных неправдах других людей, ты - лицемер, ты разрушен порочностью сам, ты разрушен порочностью склонности к обличению. Это ложь, что ты свободен, свободу даёт только Дух Святый, и Дух же Святый призывает на дело помощи в освобождении других от их порочностей. Самопризванность без участия Святого Духа есть следствие прельщённости, самообольщения, мнения о себе, а отсюда и личная порочность - брёвна в собственных глазах. Самообольщенный может лишь случайно помочь ближнему, когда ближний уже сам готов к тому, чтобы увидеть свои безобразия; самообольщённый в своей готовности к постоянному осуждению, не поможет своим нудным и тоскливым обличением - это грязное дело по отношению к ближнему. Грязными руками хвататься за глаза ближнего, даже, когда ты видишь в них сучки - запрещено Богом.

Трудное дело - не обличать самых ближних, когда так естественно, кажется, их обличать. Самое трудное дело, например, не обличать матерям своих детей; но когда мать, скорбя о болезненной греховности своих детей, обличает их с позиции своей нелепой и гордой невозрожденной псевдодуховности и высокомерного любоначалия, никакого добра не будет. Она воспитывает не члена Церкви, а такого же, как она, лицемера, который вырастет и будет продолжать ее же дело. Может быть, это понимание заставит нас хоть иногда прикусывать язычок, если не своевременно, то хотя бы не слишком запоздало. Пора начать этому учиться. Без такой науки так и будем продолжать ходить с глазами, полными брёвен, и всем приносить только зло, беду и боль. А Господь ищет другого: "Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся". Вот задача, которую поставил для себя согрешивший, но покаявшийся Давид, познавший любовь Божию; вот задача, которую может поставить перед собой и каждый покаявшийся грешник.
***
Ни о чем другом так часто не говорится в Евангелии, как о недопустимости своего суда над кем бы то ни было. И образами, и притчами, и прямыми императивами Христос утверждает эту очевидную истину. Впрочем, для многих - лишь мнимо очевидную. Опыт показывает, что нет другого греха, который бы с такой частотой и силой проявлял свое разрушительное безобразие. И все же этот нравственный дефект так и не становится предметом настоящего внутреннего сердечного и умственного обдумывания и усвоения.

"Не судите..." Это не значит - просто не занимайтесь осуждением. "Не судите..." Это значит- войдите в тот строй бытия, где невозможна неправда, а значит, и суд, потому что неправда, по отношению к любому человеку, состоит в желании видеть прежде всего его неправду. Эта неправда настолько вопиет, что Христос (мы видим в Евангелии) обвиняет в лицемерии тех, кто, как кажется, даже из добрых побуждений указывает другому на его недостатки. Более того, Христос прибегает к чрезвычайно сильному образу относительно того, что в глазу чужом тот недостаток, который ты видишь, мал, ничтожен, это всего лишь сучок, твой же глаз, которым ты видишь этот недостаток, усеян бревнами! В том строе нравственного сознания, который устремляется на зрение чужих нравственных дефектов, можно пребывать лишь тогда, когда нравственная нечистота как свойство внутреннего устройства продолжает жить неискорененно и даже, может быть, не стоит задача искоренения и выстраивания чистого, нелицемерного нравственного бытия своей жизни. Поэтому "Не судите..." - не императив и не закон, это способ показать тому, кто хочет искать правду Божию, что готовность к суду есть свойство души нечистой, лицемерной, смертельно раненой.
***
Люди, которые никогда никого не осуждали, в нравственном отношении недалеко находятся от Царствия Небесного. Обычно такие люди естественно видят в себе столько недостатков, что не считают себя вправе указывать на чужие. Это вполне простая, но на деле почему-то очень редкая нравственная мысль. Нарушение этого закона нравственной жизни так постоянно, что даже вырабатываются определённые черты характера, например сварливость, особенно частая у женского пола, настолько частая, что святой ветхозаветный автор притч позволил себе сравнение: "Сварливая жена - сточная труба", канава с нечистотами.
***
"Лицемер! - говорит Господь, - вынь прежде бревно из твоего глаза" (Мф.7,5). Вынуть бревно из своего глаза - это и значит покаяться. Есть необходимость постоянно вынимать брёвна из своих глаз, потому что полно у всех всякого, и потому надо постоянно каяться; а постоянно кающийся не может осуждать. Смешно же, когда человек находится в онкологическом отделении и, вместо того чтобы быть занятым своей болью, с некоторым сладострастным лицемерием подсчитывает метастазы у других людей. Смешно и невозможно указывать на какой-то глубокий нравственный провал. А в обычной нравственной действительности только тем и занимаются многие, что рассматривают чужие "метастазы", и это значит, что их "онкологическое" исцеление невозможно.

Желающий получить от Бога оправдание и исцеление для вечности пусть забудет навсегда о том, что он имеет право осуждать, пусть рассматривает каждый случай своего осуждения кого бы то ни было за какие-то, даже самые серьезные, провинности как собственное ЧП, которое нуждается в особом покаянии. И тогда он забудет, что такое - осуждать. Стыдно будет находиться пред лицом суда Божия. Тот, кто осуждает, пусть знает, что для него неизбежен закон страшного Суда, Божьего суда: "Мне отмщение, Аз воздам" (Втор. 32,35), - говорит Господь, - "Не судите, да не судимы будете". Мы живём сейчас во время особенных скорбей - большей частью, мелочных, но занимающих всю человеческую жизнь, и может быть, главные скорби несёт человек в себе самом, часто не понимая этого; поэтому, больше чем когда бы то ни было, наше время - это время милости: не осудить, а пожалеть - вот задача нынешнего времени.
***
Вина, когда она осознается как вина, может преодолеваться либо пошлым самооправданием, либо глубоким покаянием. В первом случае совершаемый самосуд - это практически не самосуд, а пародия; второй случай разрешается удивительным образом: чем острее самосуд, тем очевиднее милость Бога, ждущего "блудного сына".
***
Одним из основных условий нормального и плодотворного прохождения Великого поста является готовность и реальность прощения всех, кого почему-либо душа чувствует виноватыми пред собою. И в этом духе необходимо провести весь Великий пост… и все время жизни.
***
Хорошо, когда евангельская память соответствует собственному глубокому знанию о недопустимости осуждения. Тогда горький внимательный взгляд даст печальную возможность видеть свое почти непрекращающееся осуждение; едва ли не каждый встречный человек несет для нас готовый материал для осуждения, и чем этот человек по жизни ближе (родственники, друзья), тем ближе этот материал для осуждения.

У тех, кто имеет темперамент острый и яркий, это и выражается остро и ярко, до чрезвычайной раздражительности и злобности; у тех, чей темперамент понуднее - это и выражается нудным образом в виде непрекращающегося вялотекущего процесса осуждения. И даже когда нет непосредственного повода, то привыкшее к такому процессу сознание очень легко с помощью памяти выдергивает для себя различные эпизоды, чтобы продолжался процесс, такой гадкий и такой желанный. Если кто подошел к последним дням своей жизни с этим комплексом недовольства, он с ним эту жизнь и покинет, и тогда дело не безопасно. Наверняка можно ожидать катастрофу, крах полный. Только непонятная нам милость Божия, может быть, и выдернет из этого краха, но это не закономерно. И потому, пока есть возможность, надо хоть иногда встрепенуться, чтобы поставить в сердце и в сознании верные установки - верные, то есть объективные, не собою выдуманные, а Богом данные. Одна из главных - не осуждай.
***
Не осуждать - это правда минимальная, это еще не максимум духовного зрения на любое лицо. Максимум - это великое уважение и радость при любом, самом мимолетном общении с каждым, кого послал Бог здесь и сейчас пред тобою (и особенно, когда речь идет о родственниках: о женах и мужьях, о детях и родителях). Это должно стать органичной христианской нормой. Какое поразительное уважение слышится в каждом обращении Христа ко всем (в частности - к грешникам)!
***
Долги, свои и чужие
Евангельский рассказ о том, как некий человек, получив прощение огромного долга, сам не смог простить ближнему долга гораздо меньшего (Мф. 18, 21-35), бьет по совести, если совесть работает. Но все, что происходит в этом повествовании, а потому все, что происходит в жизни, кажется довольно нелогичным, безумным и абсурдным, что так быть не должно и не может. Кажется, что, когда тебе прощают огромный долг, совершенно противоестественно продолжать держаться за свои ничтожные должишки. И, указывая на эту противоестественность, совесть должна больно ударять, но как часто она молчит, когда жизнь представляет соответствующую этой притче картину. Что же такое происходит с миром?

Это вот что - это безумие человека, которое рассматривается как норма. Он безумен, а говорит сам себе: "я нормален". Он мерзок и нечист, а говорит себе: "я благороден и чист". Гадок и презрен, а считает, что уважаем и очень хорош. В свете этой притчи покаяние для религиозного понимания есть прощение гигантского долга. А непрощение есть тривиальная практика осуждения, обычная, заурядная, везде и всюду живущая.

Если бы Бог на деле не прощал даже тем людям, которые и не ищут прощения своих грехов, мир давно бы распался, и все были бы уничтожены кем и чем угодно: стихийными бедствиями, дикими зверями, развалами собственных душ, а то и просто друг друга поели бы. И только потому, что Господь находит возможность, силу, желание и любовь прощать все человеческие безобразия, Он и устрояет мир и жизнь, как великий Устроитель, так, что и худое претворяется в доброе. Это особое свойство любви, такова любовь Божественная!

Долг может казаться маленьким, когда человек не осознает свой долг именно как долг. Осознание или неосознание вины человека перед Богом зависит от понимания им своего долга. Но субъективное понимание и переживание долга должно соответствовать объективной нравственной правде. Эта правда предлагается человеку Богом, и только на условии приятия человеком этой правды Он дает человеку жизнь. Он выпускает человека в мир уже с долгом, с обязанностью. Еще не родившись, он уже должен, еще во чреве матери.

Человек, осуждая другого, полагает, что другой перед ним виноват, он думает, что обличает долг другого перед ним. Но он глубоко заблуждается, потому что своим судом увеличивает свой собственный долг перед Богом, так как тем самым он преступает Божии заповеди. И когда человек останавливается на чьей-либо вине перед собой, он тем самым увеличивает бремя собственного долга.

Собственный долг не осознает тот, кто не чувствует, что полученная им жизнь есть дар Божий. Не видеть собственный долг - это значит жить, не осознавая, что есть высшие обязанности жизни, не исполняя которые человек увеличивает свой долг. Это значит, в частности, не осознавать и не понимать заповеди Божии. Такой человек реализует свою жизнь в соответствии со своими собственными представлениями и переживаниями. Иначе говоря, живет по-своему, даже когда он живет как бы и религиозной жизнью (на деле - не религиозной жизнью, а переживаниями по поводу своей религиозной жизни).

Особенно резко увеличивается долг, когда человек знает, как надо жить, причем знает не посторонним, информационным знанием, но сердечно принятым. Если при этом на деле совершаются постоянные нарушения установок, долг увеличивается многократно, происходит не арифметическое, а геометрическое приращение долга. Потому-то и говорится, что раб знающий и не исполняющий бит будет много, а не знающий и не исполняющий бит будет меньше.

Что же делать с этим долгом? Верующим людям выход известен. Он открыт Самим Богом. Великолепный, поразительный выход, основанный на бесконечном милосердии Бога. Мы обращаемся к Богу: "Господи, прости!" И если в этих словах содержится не формальное выражение того подлинного чувства, что жить дальше со своим безобразием невозможно, Бог слышит наш вопль и прощает! При верном знании строя духовно-нравственной жизни, в контексте своего долга очень ясно, в течение каждого дня нашей жизни, вполне конкретно можно видеть тысячи своих безобразий. И если видеть их, от ужаса возрастающего долга просто жить было бы невозможно, если бы не сопровождал это наше знание вздох облегчения оттого, что есть Бог, милующий нас.

Понимание необходимости прощения долгов всем - один из центральных моментов христианской нравственной жизни. В Евангелии мы обнаружим, что ни на что другое Господь Иисус Христос не обращал такого частого и постоянного внимания, как на факты осуждения или неосуждения и прощения или непрощения. Не потому, что другие грехи не важны, а потому, что они (такие как чревоугодие, блуд, убийство и т. д.) по своей демонстративности и отвратительности всегда остро переживаются любым нормальным человеком. А об осуждении и непрощении Евангелие говорит больше, потому что осуждение - это стандарт греховной жизни, в которую так и не вошло настоящее понимание, что значат человеческие непрощения рядом с прощением Божиим. И уж если Господь Сам обращает на этот факт нравственной жизни такое большое внимание, никто не имеет права относиться к этому равнодушно. Никто не имеет права жить так, будто бы Христом об этом ничего не было сказано.

Каждый христианин должен принять это для себя как важнейший внутренний долг. Прощение у Бога невозможно получить, если в сердце остается не прощенным кто бы то ни было и за что бы то ни было. Великое благо - научиться полюбить, прощать и не осуждать. Душа человека становится намного лучше, живее, честнее, светлее, добрее и божественнее, когда в ней пробуждается сначала почти нехотя, а потом и сознательно, а потом - и с большой силой любовь к тому, чтобы прощать. Начнем этот путь, конец которого бесконечен, потому что он в вечности бесконечной!

Прот. Владислав Свешников. Прикосновение веры. М., 2005 Православие и мир

 

[Татиана. 1 985]

Какая разница между осуждением и обличением, и что такое рассуждение?

А рассуждение, как указывают святые отцы, является одной из главных добродетелей. Часто верующий не знает, как отличить друг от друга осуждение, обличение и рассуждение. Порой осуждение именуют обличением или рассуждением, тогда как осуждение и обличение весьма отличаются друг от друга. В первую очередь нужно отметить, что осуждение исключает любовь, оно представляет собой слово, сказанное без всякой любви к ближнему, лишь с целью покрасоваться перед окружающими и выявить свою осведомленность. Слова, сказанные без любви, неизбежно оказываются личным оскорблением человека как перед ним самим, так и перед окружающими. Происходит отождествление личности осуждаемого человека с каким-либо конкретным делом, абсолютизация греха и ошибки, распространение греха на всю личность и затмение добрых и положительных качеств человека.

 

Обличение же в первую очередь подразумевает любовь к человеку, которого обличают. Целью обличения является выведение ближнего из ошибки и забота о его духовном спасении.

 

  Показать содержимое

 

Наилучший пример обличения мы можем найти в Священном Писании. Вспомним, как поступил пророк Нафан, когда он хотел обличить царя Давида за совершенное прелюбодеяние с Вирсавией. Он пришел к царю как мирянин и рассказал притчу о том, как один богатый человек отнял у бедного любимого ягненка и угостил его мясом своего гостя. Когда разъяренный услышанным царь Давид воскликнул, что за такой поступок богач заслуживает смерти, тогда только Нафан ответил, что этим богачом был сам царь, который отнял у Урии Хеттеянина единственное его богатство - красивую жену. Так мудрый пророк сумел заставить царя Давида вынести приговор самому себе. За таким обличением последовал и плод - искреннее раскаяние.

 

Вот так мы должны отличать осуждение от обличения. Наши же обличения, несмотря на то, что часто они справедливы, из-за малодушия и отсутствия любви принимают характер осуждения. Когда обличаем преступление, мы тем самым говорим правду, но из этой правды остается исключенной забота о спасении человека и искреннее желание вывести его из этой ошибки. Обличение без любви никогда не даст доброго плода, так как в это время предаются забвению многие добродетели обличаемого человека.

 

Поэтому прежде, чем обличать ближнего, мы должны помолиться Господу, успокоиться, хорошо обдумать и лишь после этого сказать слово, помня, что наша цель - спасение человека, а не унижение. Так что истинное обличение требует от нас настоящего терпения, великодушия и любви. В противном случае мы потеряем и ту малую истину, которую имели, и будем иметь дело не с обличением, а с осуждением, что обязательно приведет к худшему. В частности, будет посеяна ненависть, плоды которой пожнем мы и вместо единства еще больше отдалимся от ближнего.

 

Мы путаем обличение с осуждением из-за того, что не имеем добродетели духовного рассуждения. Апостол Павел говорит, что мы имеем разум Христов - имея в виду себя, апостолов и благочестивых христиан. Обладать разумом Христа - значит иметь глубокое духовное рассуждение и приобрести его опытом, молитвой, постом. Приобретению этого опыта способствует изучение трудов святых отцов и их жития.

 

Когда человек стяжает добродетель рассуждения, тогда он будет защищен от осуждения других.

 

Совершенно очевидно, что причиной осуждения является наша духовная лень. Мы ленимся духовно анализировать все встречающиеся явления и наши действия, вследствие чего разговариваем и действуем механически, поверхностно. Приобретение духовного опыта происходит тогда, когда выпадающие нам испытания мы преодолеваем верой. Господь каждому из нас посылает достаточно испытаний для того, чтобы мы лучше познали самих себя и исправление начали в первую очередь с себя.

 

Когда мы прощаем себя, тогда прощаем и других, а когда мы строги к себе, тогда понимаем, насколько тяжело другим, и становимся более человеколюбивыми, благосклонными и милосердными. Мы можем знать множество примеров из житий святых, но без переживания за собственные грехи и полученного через это опыта не приобретем разума Христова и не сможем избежать ямы осуждения. Каждый из нас знает, что сперва нужно вытащить бревно из собственного глаза, чтобы увидеть, как вынуть соринку из глаза брата нашего, -но, к сожалению, зная, не исполняем, за что несем наказание, и если не исправимся, то будем наказаны и в будущем. Это явление начинается в личности, а затем распространяется на семью, общество и на весь народ.

 

Итак, если мы не просветимся духовно, то никогда не сможем освободиться от духа осуждения, зависть и лень постоянно будут в нас, что, конечно же, принесет горький плод.

 

Многие готовы оправдывать себя темпами современной жизни, которая будто бы не дает возможности углубиться в самого себя. Однако думается, и этот быстрый темп вызван нашим неправильным подходом к жизни. Господь говорит: «Не заботьтесь о завтрашнем дне... довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6: 34). Мы забываем об этой заповеди. Не сделав ничего доброго сегодня, заботимся о завтрашнем дне и пытаемся создать его уже сегодня. И так мы впадаем в мир иллюзий, поскольку заботимся о том, что не имеет под собой твердой почвы и оснований, начинаем искусственно создавать эти основания, из-за чего и происходит ничем не оправданное ускорение темпа жизни; то, что еще не созрело, мы хотим собрать сегодня же; и в то же время нам некогда собирать то, что уже созрело, потому что мы спешим заботиться о завтрашнем и за один день стараемся управиться со всем тем, что требует годов труда.

 

В мировом масштабе этот процесс, наверное, необратим, но это не означает, что отдельные личности не могут изменить ритм собственной жизни. Через стяжание духовного опыта, образованности и стремления к благочестивой жизни они могут приобрести добродетель рассуждения, то есть разум Христа. Основой этого является любовь к Господу нашему Иисусу Христу. У кого нет любви ко Христу, тот никогда не достигнет успеха в духовной жизни. Поэтому в первую очередь мы должны искать в самих себя: есть ли в нас любовь ко Христу, которая и является залогом очищения и избавления от всякого греха, в том числе греха осуждения, так как любовь ко Христу непременно включает в себя любовь к ближнему.

 

Архиепископ Иоанн РУСТАВСКИЙ

И МАРНЕУЛЬСКИЙ

 

[Татиана. 1 985]

Заметки о борьбе с осуждением.

Едва ли не самый опасный, ибо при падении в другие грехи мы можем рассчитывать на величайшую милость Божию к нам, – Причастие, но при наличии осуждения Причастие для нас недоступно: Господь сказал: «Если имеет брат твой что-то на тя, пойди прежде примирись с братом твоим, а потом положи дар твой на Мой алтарь». В таинстве Причащения мы приносим Богу наш дар, – сердце наше; мы отдаем его в распоряжение Богу и просим Самого Бога вселиться в него. А значит ввести нас в рай, в Царствие Небесное: «Царство Божие внутри вас есть».

И вот, осквернив сердце грехом осуждения, мы изгоняем себя из рая и предаем свою бессмертную душу в погибель вечную. Посмотрите, что говорит Спаситель: «Сказавший брату своему: «безумный» подлежит геенне огненной»!!! За одно слово ?!! В геенну огненную?!!

 

Итак, по Иосифу Афонскому, всякий человек свят, если отнять от него трех врагов: плоть, привычку и беса. Но более того, всякому человеку все, что у него есть, дал его Творец. Следовательно, когда мы называем кого-то «безумным», то обвиняем в этом не его (ибо он – свят), а его Создателя, который дал ему все. Да, этим мы как бы говорим: «Ты не хорошо поступил не дав ему того, что я хотел бы в нем видеть»; (Или в случае зависти (одной из разновидности осуждения) так: «Ты плохой Творец, ибо не дал (не даешь) мне то-то и то-то»). А поэтому не удивительно, что осудив своего Творца, как безумца ты подвергнешься геенне огненной в будущей жизни, а в этой лишаешься Причащения (или Причащаешься в осуждение), ибо нет части у света с тьмою.

 

 

  Показать содержимое

Думаю, уже понятно сколь страшен этот грех и какие последствия душе несет, но теперь возникает другой вопрос: как нам быть, ведь чаще всего мы осуждаем не раз, не два, а много раз на дню? ).

 

Тогда мы разговаривали с моим духовным отцом иеромонахом Меркурием об осуждении, то вот, примерно, что он мне сказал: «Ты знаешь, сколь страшен этот грех, и бесы тоже знают: для них нет ничего приятнее, чем кинуть человека в осуждение. Это ясно. Но появляется вопрос, что делать, как бороться с этим грехом, как избавиться от осуждения? Господь указал на такой способ: Ты уже знаешь, что приставленные к нам Ангел-Хранитель и бес каждый день ходят отчитываться к своим хозяевам, Богу и диаволу, соответственно. И вот представь ситуацию:

 

Приходит бес на отчет к диаволу. Диавол спрашивает: «Что ты сегодня сделал?», а бес отвечает: «Кинул шесть помыслов осуждения». «Ну и как?», спрашивает диавол. «Шесть раз осудил!», отвечает бес. И диавол конечно хвалит его за то, что еще на шесть (не знаю каких расстояний) человек тот стал дальше от спасения.

 

А теперь представь, что вместо того чтобы осудить, когда подступит бесовская волна, мы произнесем молитву: «Спаси Господи и помилуй (***р. Б. или того р. Б. ***) и святыми его молитвами помилуй мя, грешного”, т.е. вместо осуждения оградим себя молитвой, но мало того, попросим Господа защитить того р. Б., и, плюс, смиримся перед этим человеком, нанесшим оскорбление нашему самолюбию. Тогда в той же ситуации состоится немного другой разговор:

 

Приходит бес на отчет к диаволу. Диавол спрашивает: «Что ты сегодня сделал?», а бес отвечает: «Кинул восемь помыслов осуждения». «Ну и как?», спрашивает диавол. «Восемь раз помолился, причем и за другого тоже…», отвечает бес. Диавол в ярости кричит: «Что? Ты спасаешь их!!!» (Тут батюшка сделал недвусмысленный жест рукой, который одназначно можно было перевести как сильный удар кулаком). Бес один раз получит по шее, второй, третий, пятый, ну, может, десятый… и это ему надоест, и он не будет больше посылать помыслы осуждения».

 

Вот так, просто, была изложена битва с осуждением, как я теперь знаю, самая легкая битва. Моя ссылка

 

[Гость Гость]

Нельзя никого осуждать, пример.

[Alexei 7]

поучительная история,благодарю!

[Гость Гость из мира]

Здравствуйте сестры и братья. У меня такой вопрос.Как строится ваше общение на работе? вот у меня вокруг женский коллектив,я их всех очень люблю,все хорошие и добрые люди,все верующие.Но....меня стало тяготить то,что каждый день наше общение строится гп обсуждении (а часто -осуждении) других людей,общих знакомых,даже и собственных родных. Так везде? В траспорте едешь-рядом стоят люди так же кого то обсуждают,в магазине в очереди тоже,я иду на работу и понимаю,что сейчас начнется такой же день как и вчера,страюсь себе внутри сказать-молчи,когда будут обсуждать.Но не выходит молчать,весь день не выдерживаю.Как быть? Как общаться,надо ли молчать и не обижу ли я молчанием людей,или молчание это будет моя гордость? Как Вы общаетесь с окружающими?

Мне стыдно каждый раз на исповеди говорить-празднословила,осуждала,человекоугодничала. Ведь цель покаяния-избавляться от страстей и грехов,маленькми хотя бы шажками,но двигаться в этом направлении вперед. А движения нет.

Простите,что пишу как гость,но очень жду ответа.

[Апрель 9 365]

Не осуждайте, и не будете осуждены, или как бороться с осуждением.

Грех осуждения по справедливости считается одним из самых душегубительных и опасных для христианина. О недопустимости его писали все святые отцы Церкви, ее подвижники и учителя с самого начала христианской истории, поскольку Евангелие ясно и многократно предупреждает нас об этом. Само осуждение начинается с празднословия: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда. Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 36-37). В самом деле, вовремя и по делу сказанное слово, приправленное милостью и любовью, может творить чудеса, вдохновить человека, утешить его в скорби, придать ему силы, возродить его к новой жизни. Но слово может быть и разрушительным, калечащим, убивающим…

 

«В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо Свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города» (Н. Гумилев).

 

 

  Показать содержимое

Один из типичных примеров осуждения дан Христом в Нагорной проповеди: «Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной» (Мф. 5, 22).

 

Интересно отметить, что в древних списках Евангелий вовсе не находится слово «напрасно»: оно появляется позже, ближе к средним векам. Возможно, для уточнения и некоторого разъяснения, что гнев может быть и оправдан, как, например, можно прочесть у апостола Павла: «Гневаясь, не согрешайте; солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф. 4, 26). Однако, по слабости и страстности своей каждый ведь может и оправдать себя в том, что уж его-то гнев в данный момент не напрасен… Но стоит ли? Ведь именно в таком состоянии чаще всего выходит и празднословие, и осуждение ближнего, пусть даже он был неправ и согрешил перед нами.

 

В действительности Евангелие ставит перед нами планку на головокружительной высоте: не гневаться вовсе, не празднословить и, следовательно, не осуждать, и даже просто… не судить. «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лк. 6, 37; Мф. 7, 1). Но как же это возможно вообще – не судить? Быть может, это доступно бывало только великим святым, сердца которых исполнялись бесконечной любовью ко всякому грешнику, и вместе с тем им самим дано было видеть прежде всего свое собственное несовершенство и падшее состояние перед Богом, на фоне которого грехи других людей казались им сущими пустяками? «Однажды в скиту было собрание по случаю падения одного брата. Отцы говорили, авва Пиор молчал. Потом он встал и вышел, взял суму, наполнил ее песком и стал носить на своих плечах. Насыпал также немного песка в корзинку и стал носить ее перед собой. Отцы спросили его: «Что бы это значило?» Он сказал: «Эта сума, в которой много песка, означает мои грехи. Много их, но я оставил их позади себя, чтобы не болезновать и не плакать о них. А вот это — немногие грехи брата моего, они спереди у меня, я рассуждаю о них и осуждаю брата» (Отечник, 640). Но это – состояние совершенства, это добродетель божественного смирения, превышающая природные человеческие способности!

 

И однако, к этому совершенству зовет нас всех Христос (Мф. 6, 48). Не стоит внушать себе, что это заведомо не достижимо для нас, слабых, нерадивых и грешных, живущих в мирской суете и кое-как несущих по жизни собственный крест. Ответ на это также дан в Евангелии: «Верный в малом и во многом верен; а неверный в малом неверен и во многом» (Лк. 16, 10). То есть, если сохраним верность, начиная с малого, Господь Сам нам даст большее (см. притчу о талантах у Мф. 25, 21). А это малое выражено в «золотом правиле» Писания: «Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7, 12). И поскольку никто из нас не может жить без оценок, – иначе как христианину «уклоняться от зла и творить благо» (Пс. 33, 15) или «все испытывать, хорошего держаться» (1 Фес. 5, 21), – но оценки наши в отношении поведения окружающих могут быть весьма приблизительными, неточными или вовсе неверными, то здесь и нужно исходить из этого «золотого правила» в отношении к ближним. То есть нет простого запрета – «не судите», – а есть важное дополнение к этому: «Ибо каким судом судите, таким и будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 2). Апостол Иаков по этому поводу замечает: «Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом» (Иак. 2, 13). И Сам же Христос призывает осуждавших Его и враждовавших с Ним иудеев: «Не судите по наружности, но судите судом праведным» (Ин. 7, 24). Вот, только такой суд и имеет ценность – отвергающий грех, но милующий и прощающий грешника. Суд любви и милости – ибо только такой суд и может быть по-настоящему правосудным, – беспристрастным и не поверхностным, не по наружности. В противном случае всякий суд ведет к осуждению, поскольку осуждение – это как раз суд без милости и без любви; он всегда страстен, и к нему непременно примешивается личная неприязнь.

 

По замечанию аввы Дорофея, «Иное же дело злословить или порицать, иное осуждать и иное уничижать. Порицать – значит сказать о ком-нибудь: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или (сделал) что-либо подобное. Вот такой злословил (брата), т. е. сказал пристрастно о его согрешении. А осуждать – значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник. Вот сей осудил самое расположение души его, произнес приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такого; а это тяжкий грех. Ибо иное сказать: «он разгневался», и иное сказать: «он гневлив», и, как я сказал, произнести (таким образом) приговор о всей его жизни». Можно добавить, что даже и в этом случае одни и те же слова «он гневлив» можно произнести по-разному… «Он гневлив!!» – произносимое с внутренней неприязнью, это будет в точности осуждением по преп. Дорофею, но в то же время: «он гневлив… Боже, помоги ему» – если говорится с сожалением и сочувствием, без малейшего возмущения, то это, конечно, осуждением не является, поскольку сказанное может относиться к хорошо известному человеку с замечаемой многими его слабостью.

 

Впрочем, и здесь иногда может быть ловушка. Преп. Иоанн Лествичник пишет: «Услышав, что некоторые злословят ближних, я запретил им; делатели же сего зла в извинение отвечали, что они делают это из любви и попечения о злословимом. Но я сказал им: «Оставьте такую любовь, чтобы не оказалось ложным сказанное: «Тайно клевещущего на ближнего своего – сего я изгонял…» (Пс. 100, 5). Если ты истинно любишь ближнего, как говоришь, то не осмеивай его, а молись о нем втайне; ибо сей образ любви приятен Богу. Станешь остерегаться осуждать согрешающих, если всегда будешь помнить, что Иуда был в соборе учеников Христовых, а разбойник в числе убийц; но в одно мгновение произошла с ними чудная перемена» (Лествица 10, 4).

 

От осуждения следует отличать обличение. По внешней форме они могут быть весьма сходны, по внутренним мотивам, содержанию и результативности – совершенно различными, едва ли не противоположными. «Если согрешит брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним…» (Мф. 18, 15). И обличающий, и осуждающий исходят из видения недостатков в ближнем. Но тот, кто осуждает, в лучшем случае констатирует сам голый факт недостатка человека, делая это с неприязнью к нему. Обличающий же делает это исключительно из духовных побуждений, не ища при этом своей собственной воли, а желая ближнему только добра и блага от Господа.

 

Пророки Ветхого Завета обличали царей израильских или весь народ за попрание заповедей Божиих, за идолопоклонство, жестокосердие и т.д. Пророк Нафан обличил царя Давида за прелюбодеяние с Вирсавией, чем вызвал раскаяние Давида. Обличение может служить для исправления человека, оно способствует исцелению и возрождению грешника, хотя и не всегда, поскольку многое зависит и от самого состояния его души и направления его воли. «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притчи 9, 8). Но осуждение никогда ничего подобного не вызывает – оно только лишь ожесточает, озлобляет или ввергает в уныние. Поэтому духовно слабому человеку, самому пребывающему в страстях, никак не подобает браться за обличение – он непременно сорвется на осуждение, повредив и себе, и тому, кого он взялся вразумлять. Тем более, что важно знать меру и чувство времени, когда что сказать ближнему своему о недостатках или же смолчать и потерпеть. А эта мера может быть открыта только Самим Богом, волю Которого ищет и чувствует чистое сердце.

 

Стоит отметить, что культура, в которой мы росли и воспитывались, чаще, увы, благоприятствует развитию страсти осуждения, чем препятствует ей. И церковно-приходская среда или некоторые православные издания, увы, могут вовсе не составлять здесь исключения.

 

Например, часто встречается мнение, что только в Православной Церкви спасение, а те, кто не принадлежат к ней, соответственно, не спасутся. А не спасутся – значит, погибнут и осудятся. Мы – право-славные, только мы правильно поклоняемся Богу, а другие делают это неправильно, у нас – полнота истины, а у других она ущербна или вообще искажена настолько, что их иначе как прельщенными бесами и не назовешь!

 

Но если человек заранее отказывает кому-то в спасении, или целым группам людей, то это и есть еще один классический пример осуждения как предвосхищения совершенного суда Божьего и подмены его своим собственным несовершенным и пристрастным судом! Да, догматически у нас самое возвышенное и точное учение, но почему бы не задуматься – а живем ли мы в соответствии с ним? А иной иноверец по жизни может оказаться выше нас, да к тому же Евангелие свидетельствует, что кому больше дано, с того больше и спросится! – см. Лк. 12, 47-49. И спрашивается уже давно: катастрофа 1917 года, 70 лет воинствующего и агрессивного атеизма, затем общее падение нравов, общий рост преступности, наркомании, самоубийств, пренебрежение к человеческой личности, бытовое хамство, коррупция… – при всем том, что от 50 до 70 процентов россиян теперь называют себя православными! А в неправославных странах Европы и Америки – стабильность, социальная справедливость, обеспеченность и защищенность, правопорядок и законность, и многие наши соотечественники в последние годы прочно обосновались там. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7, 20). Не оттого ли, что у многих сейчас столько «православной» гордости, Господь по-прежнему смиряет нас? Воистину, лучшее противоядие против осуждения других – самоосуждение и самоукорение! «Главная причина всякого смущения, если мы основательно исследуем, есть то, что мы не укоряем самих себя. От того проистекает всякое подобное расстройство, от того мы никогда не находим покоя. И нечего удивляться, когда слышим от всех святых, что нет другого пути, кроме сего. Мы видим, что никто, минуя путь сей, не обрел покоя, а мы надеемся получить спокойствие, или полагаем, что идем правым путем, никогда не желая укорять самих себя. Поистине, если человек совершит и тьмы добродетелей, но не будет держаться сего пути, то он никогда не перестанет оскорбляться и оскорблять других, теряя чрез то все труды свои» (авва Дорофей). Как хорошо было бы помнить всякий час, а не только Великим постом, слова молитвы преп. Ефрема Сирина: «Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего».

 

Разумеется, нет окончательных и конкретных рецептов для того, чтобы твердо и окончательно застраховать себя от осуждения. Живая жизнь не укладывается в какие-то четкие рекомендации, и для любого конкретного человека или для определенного типа характера может быть разный подход. Например, людям гневливым, эмоциональным и склонным к категоричным оценкам следует помнить об относительности и приблизительности, а значит, и вероятной ошибочности их суждений о ближних. А для тех, кто сам боится проявить свою жизненную позицию и выразить свое мнение (как правило, людей робких и мнительных, боящихся в том числе кого-то осудить, склонных к унынию от самих себя), наоборот, требуется большая внутренняя свобода и раскрепощенность. Пока мы живем на этом свете, всегда есть возможность срывов и падений, но на ошибках мы учимся; главное не упорствовать в грехах, из которых наиболее универсальный – грех гордыни, чаще всего и проявляющийся в превозношении над ближними и осуждении их. Стоит, однако, помнить о следующих моментах.

 

1) В чем осуждаем или подозреваем других, чаще всего это имеем сами. И этим искривленным видением судим ближних своих, из своего определенного внутреннего опыта. Ибо как могли бы мы иначе иметь понятие о предполагаемых пороках? «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего нечистого, но осквернены ум их и совесть» (Тит. 1, 15).

2) Часто в таком осуждении кроется желание возвыситься над судимым и показать себе, что уж я-то точно к этому непричастен, но в реальности с этим легко соседствует лицемерие и лицеприятие – см. п. 1. Если судим ближнего, то должны были бы так же подходить и к самим себе, однако чаще получается, что себя готовы извинять и оправдывать, себе желать прощения и снисхождения больше, чем другим. В этом есть уже несправедливость нашего суда, а осуждение – заведомо несправедливый суд.

3) Если хотим поделиться мыслями друг с другом об известном лице, его возможных достоинствах или недостатках, то лучше спросить себя: для чего и с какой целью… Если поделиться опасениями и болью о согрешающем, предупредить людей о возможных нежелательных последствиях, связанных с многократными и повторявшимися уже контактами разных людей с этим лицом, одолеваемым известным пороком, – это вполне естественный шаг, и даже нужный, чтобы предотвратить умножение все новых соблазнов. Если же просто в очередной раз пообсуждать и отвести душу, изливая свою неприязнь, – тут и в самом деле до празднословия и осуждения недалеко. Важно намерение и внутреннее состояние рассказчика. Если внутри души мир, то от суждения он вполне застрахован.

4) Срыв на осуждение происходит от недостатка любви и прощения обидчиков. Пока мы живем, у нас всегда могут быть враги или недоброжелатели. Любить врагов своими природными силами невозможно. Но молиться за них, по слову Евангелия, и не желать им зла и отмщения – уже вполне может быть нам по силам с самого начала, и в этом малом надо стараться утвердиться. Видя малое, Господь даст со временем большее, то есть вдохновенную любовь свыше. Любовь же долготерпит, милосердствует, не превозносится, не мыслит зла (1 Кор. 13, 4-5), и тогда, как говорил блаж. Августин, «люби и делай, что хочешь». Вряд ли любящая мать станет осуждать своего нерадивого ребенка, хотя меры к его воспитанию будет принимать, вплоть до возможного наказания, если потребуется.

5) Часто нам может казаться, что люди, выражающие резкие оценки об известных нам лицах, осуждают их. На самом же деле мы не можем с достоверностью утверждать, что другие вокруг нас осуждают, если сами о себе не всегда уверены, осуждаем ли мы. Только я сам в лучшем случае и могу сказать о себе, исходя из своего внутреннего состояния, осудил ли я или нет; есть ли во мне неприязнь, зложелательство и жажда отмщения при отрицательной оценке.

6) Мы можем сами умножать вокруг себя осуждение, провоцируя на него немощных. Надо помнить, что с православных христиан волей-неволей спрашивается больше, чем с остальных, и не только Богом спросится в будущем, но и окружающими уже здесь и сейчас. С лиц, облеченных духовным саном, спрос еще строже и требования выше. Если достоверно известно о грехе ближнего, грех надо решительно отвергнуть, грешника же пожалеть и помолиться о его вразумлении, помня, что сегодня пал он, а завтра это мог бы быть каждый из нас. Отрицательный пример тоже учит, назидает: «Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и следуй за ним» (Пс. 33, 15). «Ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей» (1 Петр. 2, 15).

 

[Татиана. 1 985]

Схиигумен Савва.

ОСУЖДЕНИЕ

 

Господь сказал: "Не судите, да не судимы будете". Вот самый легкий способ, как мы можем избавиться от вечного осуждения, от погибели. А мы забываем слова Христовы и как только соберемся двое-трое, так и начинаем раз­бирать чужие дела: тот пьяница, тот злодей, а тот вор и развратник, муж не любит жену, мачеха бьет падчерицу и т. п. И так увлекаемся беседой, что не хочется расставаться. Мы видим, как собе­седнику нравится наш разговор, стараемся, в уго­ду ему, припомнить самые мелкие детали, кото­рые, как нам кажется, доказывают виновность тех, кого мы осуждаем. Собеседники нам кажутся рассудительными, приятными людьми, с которы­ми можно "душу отвести". Есть такое выражение: "душу отвести". А куда? В ад, конечно.

Про духовную беседу говорят иначе. Говорят, разговор с этим человеком услаждает душу. А ес­ли разговор не услаждает душу, а отводит... от благочестия, значит, собеседники толкают друг друга в ад кромешный. Человек сам грешит и другого наводит на грех. Вот ведь как страшно!

Почему Господь так строго спрашивает за осу­ждение? Да потому, что этим мы противимся Его святой воле. Иисус Христос пришел в мир для того, чтобы грешного спасти, а мы без всякого сострадания бьем их словом и делом, и тем губим их. Сами того не замечая, мы подражаем бого­противным бесам и помогаем им губить себя и ближних, когда выставляем грехи их и доводим друг друга до осуждения.

Ведь, по сути дела, что такое грех? Это тяже­лая, опасная, мучительная болезнь души, а душе­вная болезнь тяжелее, хуже телесной болезни. Те­ло как бы тяжело ни болело, болезнь эта времен­ная, со смертью она исчезает, а болезнь души, т.е. нераскаянный грех, переходит с нами в веч­ность.

Грех — это грязь, мрак, зловоние, мерзость... Суди сам, может ли душа войти в Царство небес­ное, если она больна? Не только мы с тобой, но и каждый скажет, что, пока душа не выздоровеет, пока не очистится, она не может насладиться вечной радостью. А Господу жалко нас, жалко грешников — душевных страдальцев. Ему хочет­ся, чтобы все христиане спаслись, поэтому Он призывает к покаянию, которое как универсаль­ное лекарство лечит всякую болезнь души, всякий грех.

Мы же противимся воле Божией и вместо того, чтобы посочувствовать душевно болящим греш­никам и со слезами умолять Господа о помилова­нии их, чтобы Господь призвал их к покаянию и очистил души их, мы своим осуждением усили­ваем их болезнь, делаем их худшими, еще более раздражительными, ожесточенными, закоренелы­ми, и нередки случаи, когда повторяют грех как бы только назло тем, кто их осуждает. Вот и по­лучается, что одним ударом мы убиваем сразу двух зайцев. Зайцев ведь грех убивать ради заба­вы; всякое дыхание да хвалит Господа! Ну разве только шкурки ради... А бывают случаи, когда убивают их, как говорится, от нечего делать.

Избави, Господи!

 

  Показать содержимое

И вот одним словом осуждения мы сами себя и их, если они раздражаются, готовим вечному огню; убиваем в себе добродетель, благодать от­ходит, и усиливаем душевную болезнь и мораль­но убиваем тех, кого осуждаем. Каждый из нас на себе испытал, как тяжело бывает переносить осу­ждение и клевету, но кто вразумляется этим опы­том? Сами страдаем от других, осуждающих нас, и сами же заставляем страдать ближних по той же причине. Вот за такое неразумие и наказывает нас Господь, за нашу жестокость и черствость Он отнимает благодать. Мы сами себя черним греха­ми, отталкиваем от себя спасение, делаемся непо­требными в очах Божиих.

Господь говорит: "Милости хочу, а не жерт­вы". Иной много молится Богу и мало ест хлеба, ночи проводит в бдении и вериги носит, а сам такой злой, что ни единого слова противного терпеть не может. Кичится, величается внешними своими делами, а Господь ждет от нас прежде всего внутреннего исправления. Господу нужно сердце чистое, сердце, милующее всех, не осуж­дающее, любвеобильное. Если б человек сердце свое смог хранить чистым, на нем бы исполни­лись пророческие слова Господа: "Говорю же вам истинно: есть некоторые из настоящих здесь, ко­торые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие" (Лк. 9, 27). А когда подвиги совершаются для своей славы, а не во славу Божию, то это не угодно Богу и во вред самому себе. Человек начинает тщеславиться своими подвигами и до­брыми делами, как фарисей, поэтому и осуждает других. Между прочим, Египетские старцы так боялись тщеславия, что ради него избегали до­брых дел. Конечно, происходило это на опреде­ленном этапе мудрой работы над собой, а тот, кто смотрит только на свои грехи и не видит добрых дел, тот не станет осуждать других, а ког­да увидит согрешающего, скажет: "Я хуже его, помоги нам, Господи, спастись!"

Чтобы не впасть в фарисейство, полезно делать добрые дела в тайне от других и даже от самого себя, т. е. так, чтобы левая рука твоя не знала, что делает правая; сделать как бы мимоходом, как бы между прочим, и тут же забыть навсегда, пускай знают только Бог и небожители.

Осуждение очень опасно и тем, что грех осуж­даемого переходит на осуждающего. Помню, был такой случай. Подходит старушка и говорит: "Ба­тюшка, помолитесь! Что за напасть? В молодости не чувствовала я такой страсти плотской, как сейчас. Что со мной?!" "Значит, ты осудила блуд­ника. Было такое?" "Было, батюшка, было! Со­седку осудила..." "Ну вот, — говорю, — теперь кайся и проси у нее прощения. Не отчаивайся, пройдет". И действительно, как только она сказа­ла это соседке и искренно попросила у нее проще­ния, так все и утихло. Вот даже такие случаи бывают. Грех не разбирает возраста. Осудила — получай то же. Жестокость проявила к боля­щей, — проболей сама, чтобы потом стала мило­серднее. Это тоже милость Божия, ведущая нас ко спасению. Старушка рассказала потом, что этот случай сразу отрезвил ее. "Как рукой сняло! Как топором отрубило... Вижу, кто грешит, а сама себе говорю: Я ничего не вижу. Хватит мне своих грехов, чужих не надо".

Попробуй, мой друг, воспользоваться ее опы­том. Как придет помысл осуждающий, так гово­ри себе: "Зачем мне чужой грех? От своих не знаю, как избавиться!"

Существует такой закон в духовной жизни: как осудишь кого, так непременно впадешь в такой же грех. Многие познали этот закон опытом жиз­ни, а некоторые впадают в новые неизведанные грехи и удивляются, не хуже этой старушки: от­куда такая напасть? В таких случаях надо скорее припомнить, кого осудил, найти этого человека, исповедать перед ним свой грех и попросить про­щения, а потом исповедать грех духовному отцу, и тогда Господь простит, снимет этот грех.

Как заманчиво, как легко подметить чужой грех, недостаток и осудить человека. Это потому, что мы ублажаем свою страсть — тщеславие. В это время на фоне чужого греха мы кажемся себе лучше, чем другие, чуть ли не великими. Это лишь эффект, мы с негодованием обрушиваемся на бедного, несчастного грешника и за глаза, и в глаза: "Как тебя земля держит, не поглотила до сих пор? Как жена не прогонит пьяницу та­кого?"

— "Муж изменил? У-у! С таким бы я в два счета расправилась! Ну и глупая, что терпит!"

— "Как крольчиха плодовита! Сама нищая... какого по счету принесла! Ну вот... Надо прежде научиться жить, а потом и замуж выходить!"

В порыве своего мнимого величия и всезнайст­ва человек теряет границу допустимого, ум его помрачается, и он перестает распознать грех и благочестие. Никого уже не щадит: ни греш­ника, ни праведника. Всех подряд судит и рядит, широким жестом чужую беду одной рукой раз­водит... а вот к своей-то страшной беде (опас­ность гибели за осуждение) ума не приложить.

Тяжелый грех — осуждение грешника, а осуж­дение праведника — еще более тяжелый. За этот грех Господь сразу наказывает.

Мелхолла, жена пророка и царя Давида, посме­ялась над мужем — лишилась благословения ро­дить детей! Мариам, сестра пророка Моисея, осу­дила брата — покрылась проказою, а Ханаан даже проклят был за то, что осудил своего дедуш­ку, праведного Ноя, и посмеялся над ним.

Вот как страшно! А многие думают: "А! Пустя­ки! Подумаешь — слово сказал!"

Нет, это не пустяки! Расплата будет суровая для тех, кто так живет. Нельзя не только осуж­дать, но даже мыслить худое о человеке. Унизи­тельная мысль противна Богу, и Он наказывает за нее, особенно когда осуждают и уничтожают пра­ведников, а их часто бывает трудно распознать, потому что свое бесстрастие они утаивают под покровом противной страсти. Поэтому надо быть очень осторожным во всем. Не надо забывать и то, что раскаяние уничтожает как злые, так и добрые дела, поэтому никогда не сожалей о со­деянном тобою добре.

Да, страшно осуждать! По сути дела, мы судим самих себя, потому что каким судом судим дру­гих, таким и сами судимы будем, и даже более строго. Вот представь себе: мы с тобой в раз­говоре унижаем, осуждаем грешника, а Господь в это время принимает его покаяние и прощает, а может, давно уже простил его грех. Бог опра­вдывает, а мы обвиняем... значит, мы делаемся богопротивниками, антихристами, присваива­ющими себе власть Христову. Вот как страшно!

У Бога милости много. Сегодня грешник — друг сатаны, а завтра покается и сделается другом Божиим. Неизвестно, какой конец жизни будет его и наш. Разбойник людей убивал и взо­шел с Господом в Рай, а Иуда считался три года учеником Христа и попал в ад.

Итак, всеми силами избегай греха осуждения.

Последствия этого греха ужасны: им разрывается союз друзей, между родственниками проскальзы­вает ненависть и ссоры; укореняется ненависть в людях, ничего плохого друг другу не сделавших.

Бери пример с Иисуса Христа. Ни единого человека Он не осудил из тех, кто грешил по немощи своей, одних только фарисеев-лицемеров строго обличал, ибо они сами не шли ко спасению и другим препятствовали. Со всеми Христос был ласков, обходителен, внимателен, чуток; всех утешал, всем помогал.

Когда приходит помысел осуждений, вспоми­най распятого Христа и Его слова: "Отче! отпусти им, ибо не знают, что делают". Такими словами и ты молись за осуждающих, потому что те, кто судит и рядит, тоже часто не знают, что часто осуждают не за грех, а за добродетель.

Ну, например, осуждают за гордость смирен­ного человека только потому, что он не хочет с ними разговаривать (празднословить и осуж­дать), или осуждают благочестивых супругов за многодетность и т.п. Такие примеры бесчислен­ны, особенно когда праведники юродствуют. Мы очень часто ошибаемся в своих суждениях: кто не заслуживает похвалы, того мы хвалим, а кто до­стоин похвалы и чести, того мы порицаем и осуж­даем. Как это ужасно! Имей сострадательную душу, будь ко всем снисходителен, и ты не будешь осуждать.

 

ПОЗНАНИЕ СЕБЯ

Чем других осуждать, лучше себя познать. Что же мы из себя представляем? Говорят, чтобы чужую дущу познать, надо три пуда соли вместе съесть. А себя познать еще труднее. Можно десять пудов соли съесть и остаться в не­ведении о себе, если не заниматься внутренним самопознанием. Все будем казаться себе хороши­ми, лучше других, и тогда будет трудно избавить­ся от греха осуждения. А если по-настоящему задуматься о себе и заглянуть в свое сердце, испросив у Бога света Христовой благодати, то ужаснемся... как опасно мы ходим! Каждый из нас увидит в себе такое, что волосы зашевелятся на голове от страха... Каждый увидит, что воистину хуже всех он, и, как бы в доказательство самому себе, он станет так размышлять: другие хотя и грешат по немощи, но зато ближних не осужда­ют, а я... не пройдет месяца, недели, дня, чтоб я никого не осудил, не унизил, не оскорбил, не оклеветал. Другие хотя и грешат по немощи, но они покаянием очищаются, а я... даже покаять­ся-то как следует не могу: если не словом оправдываю себя, то в помыслах себя правым считаю и в глубине души продолжаю обижаться на дру­гих или просто считаю их плохими, недостой­ными людьми, и поэтому не очищаюсь, а еще более омрачаюсь, делаюсь пред Богом еще более непотребным.

Другие хотя и грешат по немощи, но это при­водит их к сокрушению и смирению. Они не стараются утаивать грехи свои. Их презирают и унижают, но они не обижаются за это, ибо считают себя грешными и достойными всякого унижения, а я... всякий грех свой малый и боль­шой старательно скрываю от всех, чтобы казать­ся хорошим, благочестивым... увы! увы!.. Как да­лек я от настоящего благочестия! Будто порох, взрываюсь я от малейшего повода или без пово­да, от одной только мнительности, и в душе затаиваю злобу и месть...

Такое размышление очень полезно. Надо даль­ше и дальше развивать это сокрушение — познание себя, познание своего ничтожества — и помы­шлять об это не один раз в месяц или неделю, а ежедневно, ежечасно, пока такое покаянное чув­ство не сроднится с нашим существом, не войдет в плоть и кровь, не станет неотъемлемой частью нашего душевного сердца; и когда мы приобрета­ем это нетленное сокровище, тогда надо хранить его, как зеницу ока, до последних дней своей жиз­ни.

[Татиана. 1 985]

Схиигумен Савва.

КРОТКОЕ ВРАЗУМЛЕНИЕ

 

Ты просишь объяснить, какое сходство и раз­личие между осуждением и обличением. Да, этот вопрос существенный.

Недавно тоже одно чадо спрашивает: "Батюш­ка, что это вы в одних книгах пишете: надо об­личать согрешающего и помочь ему исправиться, а в других книгах пишете: нельзя осуждать. Разве обличать и осуждать по существу не одно и то же?"

Далеко не одно и то же! И именно по сути дела не одно и то же, хотя, на первый взгляд, они сходны между собой. Обличение имеет цель ис­править человека, сделать его лучшим и спасти душу, а осуждение имеет цель унизить человека, омрачить, разбить жизнь его и погубить душу. Ты можешь возразить на это и сказать: "Ничего по­добного! Когда я осуждаю кого, я никогда не преследую цели погубить его. Просто выскажу свое мнение и все”.

Ой ли! Так ли это, друг мой? Если я спрошу тебя, а какую же тогда ты цель преследуешь, когда осуждаешь? Может быть, в глазах собеседника ты хочешь возвысить осуждаемого? Может быть, хочешь, чтобы у того появились добрые чувства и расположение к нему? Может быть, своим осуждением ты хочешь помирить их?.. Ко­нечно, нет, осуждение приводит как раз к обрат­ным результатам.

Назначение христианина, последователя Иису­са Христа, — делать добро и спасать души. Спа­сать себя, спасать ближних, поэтому, когда ви­дишь кого согрешающим, обличи его кротко, с любовью, но старайся не осудить. Господь пове­лел: "Если согрешит пред тобою брат, то иди и обличи его". Не сказал Господь: "Осуди", а ска­зал: "Обличи", чтобы исправить согрешающего. Можно даже и другому сказать о его пороках, чтобы и тот принял участие в спасении грешного, если одного тебя не послушает. Только говорить о пороках других можно надежному, благочести­вому, проверенному человеку, в ком уверен, что он не осудит и не повредит делу спасения.

 

  Показать содержимое

Вразумляй заблудшего, не сомневаясь, хотя бы тебе за это пришлось потерпеть. Потерпи, вразу­ми, помоги, чем можешь, и ты получишь от Бога великую награду. Только не будь суров и груб в выговоре, храни себя от раздражения, от гнева... - Избави Бог, если почувствуешь, что начинаешь раздражаться, сразу переходи на другую тему разговора, не касайся обличения или даже скорей попроси прощения и удались, потому что обличе­ние, сказанное с раздражением, в грубой форме это и есть осуждение. В этом случае грешника не спасешь и себя погубишь. Кто обличает с ожесто­чением и унижением, тот берет грех его на себя так же, как при осуждении. Старайся отвратить его от беззакония не своим судом, но страхом Божиим. Кротко разъясни ему, как опасно для души делать такой грех, как это противно Богу и какое наказание ожидает его за этот грех.

Бывают случаи, когда такое кроткое и любве­обильное вразумление имеет столь великую силу, что перед мысленным взором грешника сразу как бы отверзается пропасть. Он явно начинает ощу­щать свою гибель и отчаивается в своем спасении. В этом случае утешь его такими словами: "Гос­подь милостив, все простит, только кайся и не делай этого после. А если принесешь обильные плоды покаяния и очистишь сердце, то счастью не будет конца..." И дальше развивай мысль, объяс­ни ему, какое блаженство предвкушают помило­ванные праведники, еще живя на земле, как до­стигается такое состояние... и прочее, что сам знаешь и можешь передать другому. А если он упорно будет оправдываться, тогда тотчас же переведи разговор на другую тему, иначе еще больше ожесточишь его сердце и уничтожишь в нем всякую наклонность к добру.

Кротко обличать и вразумлять очень полезно и душеспасительно для обеих сторон, но с крото­стью, смирением и любовью может обличать то­лько тот, кто сам свободен от страстей и пороков, особенно гордости, тщеславия и гнева, кто вразу­мляет не только словами, но и добрыми делами, а более всего примером доброй, благочестивой жизни. Иначе можно начать, как говорится, о здравии, а кончить за упокой, т. е. благое наме­рение помочь исправиться грешнику может об­ратиться в причину окончательной гибели его, если мы действительно будем по своим страстям действовать. Поэтому самое лучшее для всех — это молиться Богу за согрешающего и по пять раз целовать свой крестик за него утром и вече­ром ежедневно.

Ты еще не испытал, друг мой, какое благотвор­ное действие оказывает такое простое дело: поце­ловать крестик? Вот попробуй! Сам убедишься, без лишних слов.

В отношении же обличений не смущайся, при­ступай к этому смело: на то воля Божия для тебя лично, но только не тщеславься, не кичись перед собой и другими, что, дескать, отец духовный благословил. Будь смиреннее. Вспоминай слова Священного Писания: "Не многие делайтесь учи­телями, зная, что мы подвергнемся большому осуждению" (Иак. 3, 1), если будем больше осуж­дать, чем вразумлять, или будем тщеславиться своими знаниями и добрыми делами.

Уста свои отверзай только для молитвенного славословия, прославления Бога, для кроткого вразумления согрешающих и для краткого ответа вопрошающим, в остальное время храни уста, т. е. молчи, и твори непрестанную, неразвлекаемую молитву.

 

[Алла Ник. 221]

Мне очень врезались в душу слова батюшки, который сказал в чем осудишь в том и сам согрешишь.

На себе проверила. Вот и стараюсь об этом помнить...

[Елена г.Тула 692]

За что был помилован нерадивый монах?

 

Жил в некоем монастыре нерадивый монах: он часто опаздывал к службе, огорчал этим братьев и вынуждал гневаться игумена. Иноки роптали и даже просили настоятеля изгнать его. И вот этот монах заболел, болезнь усиливалась, и он уже приближался к смерти. Огорчены были братья, что погибнет душа несчастного. Собрались они у одра его, чтобы облегчить предсмертные страдания своей молитвой, но что же видят они? Этот монах умирал смертью праведника. Лицо его выражало спокойствие и радость.

Когда он немного очнулся, братия спросили:

— Какое утешение получил ты от Бога? С кем ты беседовал, как с близкими родными своими?

И умирающий, собрав последние силы, отвечал:

— Братья, вы знаете, что я жил недостойно, и вот я увидел, как демоны окружили мой одр, в руках их была хартия — лист, сверху донизу исписанный моими грехами. Они приблизились ко мне, Ангел же хранитель мой стоял вдалеке и плакал. И вдруг я услышал голос с неба: «Не судите, да не судимы будете! Этот монах не осудил никого, и Я прощаю его!» — и тотчас хартия в руках демонов загорелась, и они с воплями исчезли. Подошел ко мне Ангел и приветствовал меня, и я говорил с ним.

Братья, — продолжал он, — после принятия монашества я не осудил ни одного человека! Братья, — сказал он еще, — вы осуждали меня и осуждали справедливо, а я, грешный, не судил никого.

[*Valentina* 99]

Очень поучительно,вот бы и мне так.Не получается....

[Елена г.Тула 692]

  В 23.01.2012 в 16:40, Валентина С сказал:

Очень поучительно,вот бы и мне так.Не получается....

Да, вы правы слишком сложно порой бывает. Язык опережает сердце и разум.

 

Пришло празднословие в гости к молчанию.

И - ну без умолку говорить: о том, о сем... о сем, о том...

А молчание молчит. Только глаза слезами наполняются.

Не выдержало празднословие и говорит:

- Я тебя веселю-веселю, а ты все грустнее становишься. И вообще, почему ты молчишь?

- Я не молчу, - отвечает молчание. - Я считаю! Вот ты с того момента, как пришло, уже 2253 слова сказало. И все ни о чем!

- Сколько? - не поверило празднословие.

-2253... точнее - уже 2254! - поправилось молчание. - И это когда за каждое праздное слово можно осудиться. А сколько ты их сказало за всю жизнь?

-Я? - задумалось празднословие и принялось считать.

Считало... считало...

Да только так и не могло сосчитать. Потому что даже когда считало, продолжало пустословить, увеличивая и без того огромную цифру...

 

Автор притчи: Монах Варнава (Евгений Санин)

[Татиана. 1 985]

[Алла Ник. 221]

  В 23.01.2012 в 16:45, Елена г.Тула сказал:

Пришло празднословие в гости к молчанию....Автор притчи: Монах Варнава (Евгений Санин)

Притчи классные, захватывающие

[Ксения-Н 257]

http://www.pravoslavie.ru/smi/64838.htm

Осуждение: как с ним бороться

Протоиерей Георгий Бреев

 

О том, почему так привычно и естественно осуждать, как и зачем с этим бороться, почему Христос никого не судит и как же быть с понятием Страшного суда, рассуждает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, окормляющий священнослужителей Западного викариатства Москвы, протоиерей Георгий Бреев.

***

Если всматриваться в себя и стараться увидеть свои склонности, то мы легко заметим, что в нас есть уже наработанная привычка осуждать.

Священнослужители, исповедуя людей, очень редко встречают человека, который бы мог сказать: «А я никого не осуждаю». Это приятно услышать, но такое состояние — скорее исключение...

Осуждение есть проявление нашей гордыни, которой мы присваиваем себе возможность судить о другом человеке. Самопревозношение свойственно каждому человеку, оно всем нам глубоко привито. Чувство самодовольства, самоценности всегда нас изнутри греет: «Он такой красивый, хороший, а я еще красивее и лучше!» — и сразу нам тепло на душе. Все приятное, что мы слышим в свой адрес, нас радует, а чуть скажи что-то вопреки нашему мнению о себе... о, брат ты мой! Некоторые даже приходят в ярость от такого: «Что ты мне сказал?!» Ощущение самоценности может быть сильным стимулом для достижения многих высот, это мощный двигатель! Но все-таки, мы знаем, он работает на энергиях плотских, земных. И знаем, что Писание говорит: «Бог гордым противится»...

Чувство самолюбия не преодолеешь, оно очень сильно. И если человек не борется с ним, не отвергает его от себя, то естественным образом у него возникает потребность с высоты своего самомнения судить других: «Я так высок и совершенен, а кругом-то я не вижу совершенства, поэтому имею право рассуждать и навешивать „ярлыки“ на окружающих». И вот уже люди стремятся собраться, поговорить, обсудить, как тот живет, как этот. И сами не замечают, как начинают осуждать, при этом оправдываются: «Я не осуждаю, я рассуждаю». Но в таком рассуждении всегда присутствует склонность к тому, чтобы обрисовать человека мрачными, темными красками.

Так мы начинаем брать на себя то, что нам не принадлежит, — суд. Причем чаще всего делаем это не открыто. Например, посмотрим на кого-то и думаем про себя: «Ага, этот человек — такого-то сорта, так настроен». Это скользкий путь и ошибочное мнение!

***

В Священном Писании есть очень глубокое выражение: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор 2:11). И еще: Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор 2:12). Этим Господь сразу определяет глубину, которая свойственна личности. Ты не можешь до конца знать человека! Даже если досконально исследуешь его биографию, все равно в нем остается очень много сокровенного, что только он сам способен пережить и прочувствовать.

Если этой глубины в подходе к человеку нет, тогда все наши суждения довольно поверхностны. Поэтому Господь прямо говорит: Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как можешь сказать брату твоему: брат! дай, я выну сучок из глаза твоего, когда сам не видишь бревна в твоем глазе? Лицемер! вынь прежде бревно из своего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Лк 6:41–42).

Со стороны мы можем в любом свете представить человека, но подлинно, глубоко знать его дано только ему самому — если он, конечно, сам себя испытует, если хочет познать себя, причем не просто как одного из миллионов, а себя пред лицем Божиим. Потому что, когда мы оцениваем себя иначе — перед лицом других людей или исходя из нашего собственного мнения — нам кажется: да, мы действительно какие-то особенные, достойные, и уж, конечно, не преступники. Как фарисей говорил: «Я не такой, как прочие человецы. Закон Божий выполняю, пощусь, десятину даю». Это естественно «выплескивается» из нас. И свидетельствует о том, что у нас нет глубокого знания о себе.

***

Ведение, знание человека о себе самом и о Боге — мне кажется, и есть источник неосуждения. Оно дается или по благодати, или в результате подвига, внутреннего делания. А осуждение происходит оттого, что мы, с одной стороны, не склонны к глубокому познанию себя, а с другой — не вышли на уровень покаяния.

Заглядывать в себя — это начало процесса духовного. Совесть подает человеку знание о самом себе, и видя себя, он иногда даже доходит до ненависти: «Ненавижу себя такого! Не люблю себя такого!» Да, ты подошел к познанию себя, оно горькое, но это познание — может быть, самое важное, самое существенное в жизни. Потому что здесь — отправная точка покаяния, возможность для перерождения своего ума, качественного изменения отношения к себе и всему миру, а прежде всего, к своему Творцу и Создателю.

Почему сказано, что об одном кающемся грешнике на небесах бóльшая радость, чем о ста праведниках, не имеющих нужды в покаянии? Потому что трудно, но необходимо прийти к этому пониманию: «Оказывается, я по своему естеству ничем не отличаюсь от других, мое естество — от ветхого Адама, я такой же по природе, как и мой брат».

Но мы не хотим себя познавать, исследовать себя испытующим оком, потому что это потребует следующего шага — поиска ответа на вопрос: «А отчего это так во мне?» Плотское противится духовному, это закон внутренней брани. Поэтому люди избирают более естественный и простой, казалось бы, путь — смотреть по сторонам, судить о других, а не о себе. Они не осознают, что это наносит им большой ущерб...

***

Прозревая, человек начинает понимать, что Бог-то никого не осуждает. В Евангелии от Иоанна об этом прямо говорится: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин 3:16–17). С Мессией связано представление, что Он будет облечен царской властью и придет рассудить народы, как имеющий суд подлинно Божественный. Но тут вдруг оказывается, что Бог пришел не судить нас, а спасти! Тайна эта действительно поражает, она для нас удивительна! А если Бог нас не судит, то кто может судить?

Поэтому осуждение — это ошибочная установка нашего сознания, ошибочное представление, будто мы имеем власть. А если Сам Бог отказывается от этой власти? В Писании сказано, что Отец отдал суд Сыну, а Сын говорит: «Я не пришел вас судить».

Но в то же время Господь не скрывает, что будет Суд праведный, который, как Лермонтов писал, «не доступен звону злата». Бог явит себя, и в этом явлении все творение увидит себя таким, какое оно есть. Сейчас Господь Себя скрывает из-за наших немощей, несовершенства нашего, а когда придет полное откровение Божие, тогда нечего будет скрывать. Книги совести развернутся, все тайное откроется, и человек за каждое свое слово даст ответ. И то Господь говорит: Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день (Ин 12:48). Он показывает, что наше представление о суде как о некоем чрезвычайном, сверхличностном, авторитетном разбирательстве — как в наших земных судах, когда собирается целая коллегия судей, рассматривает по делу огромнейшие тома и выносит решение — не вполне верно. Бог не выносит решения. Он дает свободу, всегда дает возможность человеку исправиться: отступи от нездоровых норм, которые ни тебе, ни людям не приносят радости. Таким образом, человек до конца волен выбирать.

Говорят, тяжело попасть под суд человеческий, потому что люди в своих суждениях могут быть очень жестоки, принципиально жестоки: вынесли тебе приговор — всё, и попробуй измени себя в глазах общественности! Но Божий суд — милосерд, потому что Господь хочет оправдать человека:Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез 33:11).

***

Грань между осуждением личности и осуждением поступка нам трудно не перейти! А ведь сказано: личность человека не суди, не суди его как образ и подобие Божие. Дух Святой не приемлет, когда мы присваиваем себе власть давать резкую оценку другому. Да, пусть его дурной, безобразный поступок достоин осуждения, но самого человека как личность ты не суди! Он может завтра исправиться, пойти путем покаяния, стать другим — такая возможность до последнего издыхания у человека не отнимается. Мы не знаем до конца ни Промысла Божьего о нем, ни того, как он дорог для Бога, — ведь Христос же за всех Свою кровь пролил, всех искупил и не осудил никого. Поэтому судить сами мы просто не имеем права!

Да, Христос разогнал бичом торговцев у храма, но это не осуждение, а волевое действие, направленное против беззакония. Сказано в Писании: Ревность по доме Твоем снедает меня (Ин2:17). Подобные примеры и в нашей жизни встречаются. Когда мы видим, что чьи-то действия выходят из духовно-нравственных рамок, что кто-то много зла сообщает людям, то, конечно, можно реагировать, призвать к порядку, одернуть человека: «Что вы делаете? Опомнитесь! Посмотрите, что это само по себе значит».

Но такова наша искаженная грехом природа, что негативные эмоции сразу просятся наружу в любой ситуации, без всякого повода: только посмотрел на человека, а уже его измеряешь, оцениваешь его внешние достоинства — но надо себя останавливать. Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом сýдите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф 7:1–2) — эти слова Господни в любое время, на всяком месте должны быть нам напоминанием. Здесь нужна очень большая трезвенность. И принципиальность: «Нет, Господи, Ты — Единый Судия, Ты — Единый Человеколюбец, никому Ты не хочешь погибели и не произнес даже над самыми страшными грешниками слов осуждения. Даже распинаемый, Ты молился: „Отче, прости им, не ведают, что творят“».

***

Я помню, была у меня такая прихожанка, из простонародья, которая говорила: «Батюшка, а Бог всех помилует, всех простит, я верю, что все спасутся!» Она по доброте своего сердца никого не хотела судить и верила, что у всех людей есть что-то доброе, чему можно поучиться. Такой настрой достигается трезвением ума, когда душа напитана истинными примерами, Евангелием. Да и у всякого, кто каждый день молится, читает Писание — особое мироощущение, особое настроение! Ощутившие благодать чувствуют любовь Божию ко всем, поэтому не хотят принимать каких-то злобных выпадов или язвительных чувств в отношении других.

У нас, христиан, в этом отношении есть жесткий пример людей высокой духовности. Они всех любили, жалели, никого не осуждали, и даже наоборот: чем человек немощней, чем больше у него видимых недостатков, тем больше внимания и любви святые проявляли к таким людям; очень ценили их, потому что видели, что истина до них дойдет, ведь они самой своей тяжелой жизнью подготовлены к этому. А гордость, напротив, всегда найдет страшные суждения, которые готовы обезличить любого человека.

«Все плохие и все плохо!» — это дух гордыни, демонский дух, это сужение нашего сердца. Оно приводит в действие такую механику, от которой люди сами же и страдают. Всякое осуждение есть внедрение в себя какой-то тьмы. В Евангелии Иоанна Богослова есть такие слова: Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин 3:18–19). Осуждая, человек нарушает духовный закон жизни в Боге и тут же получает извещение, что он тяжко согрешил. Сколько раз такое бывало: кто-то молился, просил у Бога милости, прощения, и Господь давал ему — и человек шел со службы обновленным! А вот встретился ему кто-то на пути из храма, и пошло осуждение: а ты такой-сякой, а он — разэдакий. Все. Он потерял все, что только что приобрел! И многие святые отцы говорят: только косо посмотрел на кого-то, принял дурной помысл о человеке — тут же благодать оставляет тебя. Она не терпит осуждения, которое совершенно противоположно духу евангельскому.

***

Как бороться с осуждением? Во-первых, у Иоанна Златоуста есть такой совет: если ты согрешил мыслью, тут же мысленно и кайся. Подумал о своем родственнике, о друге своем что-то дурное, поймал себя на этом: «Что ж за мысли? Зачем я так? Господи, прости меня за это мгновенное проявление! Я не хочу этого».

Во-вторых: когда внутреннее чувство побуждает тебя дать отрицательную оценку кому-либо, ты тут же обращайся к себе самому: а ты свободен от этого недостатка? Или ты за собой ничего не знаешь, за что можно было бы тебя упрекнуть? И — почувствуешь, что ты такой же, как тот, кого ты готов осудить!

В древности было еще такое «золотое» правило. Когда борешься с чувством негодования и никак не можешь понять, почему этот человек так поступил, тогда поставь себя в его положение, на его место, а этого человека — на свое. И сразу тебе станет многое ясно! Это очень отрезвляюще действует. Вот я встал в положение другого: «Боже мой, сколько у него трудностей в жизни! В семье — сложности, с женой понимания нет, с детьми... Действительно, как ему, бедному, трудно!»

Другое правило есть у святых отцов. Хочется тебе кого-то осудить? А ты на свое место поставь Христа. Господь осудит? А ведь даже когда Его распинали, Христос никого не осудил, наоборот, за всех пострадал. Так почему я вдруг возомнил себя выше Бога, поставил себя судией?

***

Осуждения избежать можно в любом случае. Потому что человек устроен так, что он всегда может защитить личность другого, не ставить на него клеймо, а сразу идти путем рассуждения: «Я знаю, какой он прекрасный, сколько у него трудностей было, и он все вынес».

Осуждение — это сердце, неправильно настроенное. Вот я встречаю человека, и вместо радости у меня мысли: «Ага, опять он с папироской идет» или «Опять он навеселе, такой-сякой». Здесь нет добрых мотиваций, которые должны быть. На пути стоит соблазн осудить — никуда не денешься! Но прежде чем выльется поток осуждающих мыслей, я должен сначала поставить себя на место и дать место рассудительности.

Мне нравится высказывание современного греческого подвижника, монаха Паисия Святогорца: «Современный человек должен быть „фабрикой добрых мыслей“». Надо быть готовым личность человека принять и понять: да, ему тяжело, он попал в непростые обстоятельства, жизнь его поломала, но все-таки есть что-то доброе, цельное в нем, что-то, что дает возможность не исключать его из числа людей порядочных, хороших. Внутренняя наработка таких добрых помышлений, приятия любого человека, в любом его качестве, как бы он ни выглядел и себя ни вел, — как защитная среда, она не даст принять сердцем злую, разрушающую область человека. А ведь ты своего ближнего разрушаешь в душе, когда даешь ему нехорошую характеристику.

Сам по себе человек — прекрасен! Как говорил один подвижник, если бы мы знали, как красива душа человеческая, мы бы пришли в удивление и никого б не стали осуждать. Потому что душа человеческая действительно, великолепна. Но она раскроется — как во всех наших сказках всегда бывает — в последний момент...

[Наташа Белочкина 6 120]

Буду всех осуждать!

(рассказ описывает реальное событие)

 

У послушника Максима началась мысленная брань на братию монастыря. Около двух недель непрерывно осуждал он в своих мыслях всех кого видел:

"Этот не молится. Этот не ходит на общее монашеское правило. Этот не читает книг о спасении души. Ну, а этот — вообще неизвестно для чего пришел в монастырь. Был еще один весьма раздражительный тип, весь в наколках, сквернословивший при братии и гордо заявляющий всем, что скоро игумен сделает его монахом…"

 

Максим знал, что осуждать нельзя никого, но помыслы осуждения, несмотря на всё его старание не принимать их, лезли в его голову непрестанным иссушающим душу потоком. Мысленная брань осуждения братии наконец стала настолько ожесточенной, что Максим, вконец измучившись от этой сильной двухнедельной внутренней борьбы, наконец не выдержал…

 

Он пришел в келью, встал перед иконами на колени, сжал свои кулаки, и с гневом сказал Господу Богу:

- Все! Господи, я уже больше так не могу!!! Я не могу не осуждать. Завтра же встану с утра и специально буду всех осуждать в мыслях своих! Мне это будет гораздо легче, чем непрерывно бороться с этими помыслами.

 

Он обессиленный упал на свою кровать и, не прочитав своего обычного вечернего молитвенного правила, почти сразу же уснул, твердо решившись в сердце своем с утра начать специально всех осуждать.

 

И произошло чудо…

На следующий день он увидел всех братий святыми.

Ему казалось, что он живет среди Ангелов, а не среди людей.

Это блаженное состояние у Максима длилось около двух недель — ровно столько же, сколько длилась его жестокая мысленная брань с демонами осуждения. Бог ясно показал Максиму, что способность к не осуждению не может принадлежать человеку. Для того, чтобы не осуждать ближних, нужна благодать Бога!

[GlebYanchenko 1 310]

Если немного подумать на тему осуждения, можно столкнуться с такой мыслью: вот видим человек, допустим, грешит. А вдруг этот человек станет в будущем святым? Вдруг этот грех, в котором мы хотим его осудить, в будущем послужит для него сильным поводом для сугубого покаяния? Или например человек вмиг покается и примет мученическую кончину? И таков его путь жизненный в т.ч. и его грехи, страсти? В итоге: смысл нашего осуждения в таком случае, когда и знать не знаем, что будет с любым человеком дальше? )))  Глупость и пустая трата времени для своего спасения..

[Иулиания 6 270]

Блаж. Феофилакт Болгарский

Не судите, да не судимы будете. Господь запрещает осуждать, а не изобличать, ибо изобличение служит на пользу, а осуждение является обидой и унижением, тем более в том случае, когда кто-либо сам, имея тяжелые грехи, поносит других и осуждает тех, кто имеет гораздо меньшие грехи, за которые может судить только один Бог.

 

http://bible.optina.ru/new:mf:07:01?s[]=%D0%BD%D0%B5&s[]=%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B8

Изменено 25 февраля, 2014 пользователем Иулиания

[Наташа Белочкина 6 120]

Помню, как-то нажаловалась на одного брата, а в душе - сомнение: «Что же это я так? Действия брата, хоть и вызывают порицание и нужны «тормоза», но всё ж по Промыслу!», и приходит утешительная смс с наставлением прп.Никона:

 

"Если скажешь про брата или сестру что-либо дурное, даже если это будет правда, то своей душе нанесешь неисцельную рану, - у меня внутри всё опустилось (!) и дальше, - Передавать о погрешностях другого можно только в том случае, когда в сердце твоем единственное намерение - польза для души согрешившего.." Истинно так, сомнения ушли. Слава Богу!

[Алла Ник. 221]

Сегодня в наш, еще строящейся, Храм пришли женщины с охапкой свеч, а у меня внутри такое осуждение и горечь вспыхнула, (вот и осуждение) хоть бы одну самую дешевенькую свечечку купили...может  не права? Что думаете? как у вас в Храмах?

Изменено 25 февраля, 2014 пользователем Алла Ник.

[Мария Ш 2 671]

"Не приклони слуха, чтобы услышать зло о ближнем" - авва Пимен Великий. "Если узнал о брате нечто, помолись Богу, чтобы тебя и брата того избавил Бог от всякого зла" - св Антоний Великий. Ефрем Сирин позволяет увещать брата с любовью, даже если он прервет дружбу. Но грехи его нельзя вскрывать перед другими, иначе Бог не покроет наших грехов в Судный День.

[Наташа Белочкина 6 120]

  В 25.02.2014 в 10:19, Алла Ник. сказал:

Сегодня в наш, еще строящейся, Храм пришли женщины с охапкой свеч, а у меня внутри такое осуждение и горечь вспыхнула, (вот и осуждение) хоть бы одну самую дешевенькую свечечку купили...может  не права? Что думаете?

Может, и правы..но мы же не знаем намерения людей, почему они сделали так, а не иначе?...

  В 25.02.2014 в 10:25, iam сказал:

Ефрем Сирин позволяет увещать брата с любовью..

Вот-вот: "Передавать о погрешностях другого можно только в том случае, когда в сердце твоем единственное намерение - польза для души согрешившего", а не утешение своей гордости.

[Алла Ник. 221]

спасибо за ответ

буду бороться со своими подлыми мыслями

[Николай.. 1 470]

Служивший в Монзенской обители Пётр, видя однажды, преподобного Ферапонта Монзенского, идущего молиться за реку Монзу, сказал ему с насмешкой: "Древен ты годами, а ступаешь искусно, будто плывёшь ногами, и мантия на тебе не движется." Старец ничего не отвечал ему и прошёл мимо. Пётр, возвратившись в монастырь, почувствовал страшную боль в голове, и лицо его искривилось. Строитель монастыря Адриан, узнав нечаянно о его болезни, спросил: не говорил ли ты при встрече чего-нибудь оскорбительного старцу? Пётр исповедал ему грех свой. Адриан советовал ему молиться и просить прощения у блаженного Ферапонта. Когда святой старец выходил от вечерни, больной просил у него помилования. Ферапонт возложил на него руки и сказал: "Не надобно осуждать никого", -  и болезнь миновалась.