Таблица лидеров

Истинное христианство и истинное монашество заключается в исполнении евангельских заповедей. Где нет этого исполнения, там нет и христианства, ни монашества, какова бы ни была наружность. Монах — это тот, кто во всяком месте и деле, во всякое время руководствуется единственно Божиими заповедями и Божиим словом. Монашество — бескровное мученичество. Мука не есть лишение себя утех семейной жизни, сладкой пищи, телесного комфорта и других житейских развлечений и утешений. Это только путь к муке, а в пути иногда бывают радостные и приятные встречи, в пути есть ощущение собственной силы и удовлетворение от преодолеваемых препятствий. Собственно же мука — это предстояние пред лицем своей беспомощности и непрестанного лицезрения своего пленения силою страстей. Это состояние сравнимо с положением человека, терпящего истязания от взявших его в плен и предчувствующего свою гибель. Монах добровольно подставляет грудь мечу Слова Божьего и тот проникает до разделения души и духа, обнажает и будит помышления сердечные. Это все совершается духовно так же реально и болезненно и мучительно, как и телесно. Сущность монашеского жительства заключается в том, чтобы исцелить свою поврежденную волю, соединить ее с волею Божиею, освятить этим соединением... Истинное послушание — послушание Богу, единому Богу. Тот, кто не может один, сам собою, подчиниться этому послушанию, берет себе в помощники человека, которому послушание Богу более знакомо. А не могут люди с сильными порывами, потому что порывы их уносят. Укрепить свое сердце, наполнить его благодатью и одолеть, подчинить тело сердечным стремлениям и намерениям — вот задача. Поставить сердце во главу, сделать его владыкою своего существа и отдать его в подчинение Христу за ту милость и ту благодать, которою Господь и укрепил и обновил это сердце. Из дневниковых записей иером. Василия (Рослякова)

Просите Вы меня сказать Вам: в чем состоит путь спасенья? На сие Сам Христос ответствует Вам, говоря: «Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе!» (Мк. 8, 34) Это означает не то, чтобы отказаться от родительскаго наследства, но отказаться или отречься от своей воли, и от своего разума. Справедливо вы пишете, что без смирения невозможно быть покойной; а смирение дело не покупное. Оно от Спасителя нашего туне дается. Но Вы приучили себя к тому, чтобы и милость Божию утешением себе иметь только в исполнении своей воли и желаний; а воля Божия исполняется в отсечении своей воли, о чем мы ежедневно и должны просить Матерь Божию, молитвенно взывая к ней: «не попускай, Пречистая, воли моей совершатися, не угодна бо есть, но да будет воля Сына Твоего и Бога!» Благодарите Господа Бога за спасительный Промысл Его, и не ведайте ничего, кроме единой воли Божией, говоря: Отче наш, да будет воля Твоя, а не моя. Ибо благодарное Богу сердце есть открытый сосуд для Его благодати! ...Все ропщущие суть люди пустые и неблагонадежные; а смиренные сердцем и бездерзновенные и без просьбы и искания будут удостоены милости Божией! Что случится не по Вашему, в том и ощутительная польза для души Вашей будет. В таких случаях должно говорить: благо мне Господи, яко смирил мя еси горделивую и грешную. (Пс. 118, 71) Гордость любит иметь преимущество пред всеми, а смиренье ни с кем себя не сравнивает, считая себя хуже всех. Для горделивых укорение — нож острый; а для смиренных — находка богатая. Более всего смиряйте себя в мысли пред Богом и людьми, чрез что и Царствие Божие узрите внутрь себя, и в то время будет лице Ваше сиять благоговейным спокойствием и приятною улыбкою. Из писем прп. Антония Оптинского

В одном монастыре жил инок именем Феодот. Был он из малороссов, неграмотный, уже старец лет семидесяти. По послушанию колол дрова, носил воду, разводил очаг. Повар монастырский отличался вспыльчивым характером, часто, рассердившись, бил о. Феодота чем попало: кочергой, ухватом, метлой. Никогда никто не видел, чтобы о. Феодот рассердился на повара или сказал ему обидное слово. Иногда кто-нибудь из братии участливо подойдет к нему: «Больно тебе, отец Феодот?» — «Ничего, по горбу попало», — ответит он, и его старческое лицо осветится детской улыбкой. Однажды один иеромонах этой обители заснул на молитве и видел сон: видел он обширный сад, наполненный деревьями необыкновенной красоты, деревья были покрыты плодами, испускающими тонкое благоухание. «Кто обладатель этого чудесного сада?» — подумал иеромонах и вдруг видит о. Феодота. — Отец Феодот, как ты здесь? — воскликнул он. — Господь дал мне сие — это моя дача. Как сделается на душе тяжело, я ухожу сюда и утешаюсь. — А можешь ты мне дать райских плодов? — Отчего же, с удовольствием, протяни мне твою мантию. — Иеромонах протянул, а о. Феодот насыпал в нее множество чудных плодов. В это время иеромонах увидел своего покойного отца, бывшего священником. — Тятенька, тятенька, и ты тут! — радостно воскликнул он и протянул к нему руки; конец мантии выпал из рук, а с ним и плоды упали на землю, и иеромонах проснулся. Было утро. Иеромонах подошел к окну своей кельи и услышал крик: — Ах ты, негодяй! — кричал повар. — Опять мало воды принес, надо чтобы все ушаты были наполнены. А ты и не заглянул во все, скотина! — ругаясь, повар тузил о. Феодота кочергой, сколько у него сил хватало. Иеромонах вышел. — Оставь его, — обратился он к повару. — Отец Феодот, пойдем ко мне пить чай. Тот пошел. — Где ты сейчас был? — спросил его иеромонах. — Да заснул немного в поварне и по старческой памяти позабыл воды принести в достаточном количестве, чем и навлек на себя справедливое неудовольствие отца повара. — Нет, отец Феодот, не скрывай от меня. Где ты сейчас был? — Где я был? — отвечал о. Феодот. — Там же, где и ты. Господь по неизреченной Своей милости уготовил мне сию обитель. — А что было бы, если бы я не уронил плодов? — спросил иеромонах. — Тогда они остались бы у тебя, и ты, проснувшись, нашел бы их в мантии, но только я тогда оставил бы монастырь, — отвечал о. Феодот. Вскоре после этого о. Феодот скончался и навсегда переселился в уготованную ему обитель. Да сподобит и нас Господь вселиться во святые Его дворы со всеми благоугодившими Ему! Из бесед прп. Варсонофия Оптинского

Не имам зде пребывающего града — да грядущего взыскую (Евр. 13,14). Господь, кого хочет привести к себе, к познанию себя, тому Он посылает непрестанно скорби, а особенно, когда в этой душе есть закваска христианской добродетели, но эта душа, влекомая всяческими немощами, тянется к земле, заражается миролюбием. «Бог баче з неба — кому чого треба!» То, что все мы кратковременные странники на земле — есть осязательная истина. То, что все наше бытие на земле меньше, чем мгновение, ничтожнее, чем росинка сравнительно с океанами вод, — так же ничтожна наша жизнь сравнительно с вечностью. То, что мы обращаем так мало внимания на эту вечность, забываем ее, — есть верный признак нашего падения не только в теле, но еще больше в уме, в сердце. Познание Бога, познание себя — есть истинная мудрость, истинное сокровище, истинное счастье человека на земле. Человеку же, лишившемуся благодати Божией, изгнавшему из души своей Бога неверием, ожесточением, и Рай будет адом, ибо он принесет в Рай — ад в душе своей. Царство Божие начинается здесь, на земле, так же, как и ад — внутри нас , то есть в сердце — душе человека его образом жизни; за прагом вечности только растет то и другое беспредельно до ангелоподобия и диавольского. Хочу, чтобы Господь сподобил вас Своей милости, о сем за вас всех и молюсь у Святого Престола Божия. Из писем прписп. Рафаила (Шейченко)

Оптинское старчество — явление совершенно исключительное в жизни Церкви. Уникально оно тем, что продолжалось свыше ста лет, с начала XIX века, когда на пасеке близ Иоанно-Предтеченского скита поселился старец Лев, и до самого разорения обители, когда «красные» увезли на санях по раннему снегу больного и немощного старца Нектария. В Церкви всегда были старцы, и они занимали важнейшее место в духовной жизни православного народа. Из наиболее близких по времени к последним оптинским старцам мы знаем преподобного Варнаву Гефсиманского, святого праведного Иоанна Кронштадтского, праведного Алексия Мечева, блаженную Параскеву Дивеевскую. Но, пожалуй, не было нигде такого духовного созвездия, собранного в одном месте, целое столетие освящавшего русскую жизнь. В любое время страдающий, томимый грехами человек мог приехать в Опитину и получить совет и окормление. Старцы были великими утешителями и печальниками русского народа. Они выпрямляли скорченную, покрытую греховной коростой душу, читая людские сердца, как раскрытую книгу. Каждый день с раннего утра в Иоанно-Предтеченском скиту, который называли «сердцем Оптиной Пустыни», келейники говорили старцу Амвросию: «Батюшка! Вас уже ждут!» — «Кто там? Народы московские, тульские, орловские, нижегородские»... Как писал живший при обители Константин Леонтьев, «здесь можно познакомиться с людьми всякого рода — начиная от сановников и придворных до юродивых и калик-перехожих. Только, разумеется, надо поить здесь, а не мелькнуть на недельку. В Оптиной видишь в сокращении целую современную Россию и понимаешь, как она богата!» Сюда поклониться оптинским святыням приезжала святая великая княгиня Елизавета Феодоровна. Это было в 1914 году, всего за четыре года до мученической кончины. И даже обычно затворенные для женщин ворота Предтеченского скита открылись перед ней. Как на крыльях мчался в скит Великий князь Константин Константинович Романов, знаменитый поэт К.Р., и Оптина всегда вдохновляла его. Сюда приходила простая крестьянка со своей бедой, переживая, что у нее умирают индюшата, и тоже получала совет и утешение. Николай Васильевич Гоголь восхищался Оптинским духом: «Нигде не видел я таких монахов, с каждым из них, мне казалось, говорит все небесное! Я не расспрашивал, кто из них как живет: их лица сказывали все! За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже и участия к человеку больше». Кстати, Гоголя поначалу долго уговаривали поехать в Оптину. Он отказывался, потому что несколько лет прожил в Италии, и там католические монахи не произвели на него впечатления. И вот он переступил порог кельи старца Макария, и произошло неожиданное. Воистину нечаянная радость посетила его сердце. Так и вся Россия выходила из кельи старцев иной: утешенной, обновленной, радостной... Великий писатель и ересиарх Лев Толстой, уничижавший веру отцов, спрашивал у Константина Леонтьева, подолгу жившего в Оптиной: «Как ты, образованный человек, мог стать верующим, православным?» А тот отвечал: «Поживи здесь немного, так и сам уверуешь!» После встречи со старцем Амвросием Толстой говорил: «Когда с таким человеком беседуешь, то явственно чувствуешь близость Бога». Федор Михайлович Достоевский, приехав сюда совершенно разбитым после смерти любимого сына Алеши, вышел из кельи старца Амвросия обновленным и утешенным. Старец сказал про него: «Это кающийся!»... Словно свеча от свечи, духовно возгорались старцы друг от друга. Им было присуще удивительное взаимное согласие — настоящая соборность. О преподобных Льве и Макарии рассказывала игумения Павлина, их духовная дочь: «Бывало, говоришь с о. Леонидом, и вдруг входит о. Макарий, и о. Леонид говорит ему: «Батюшка! Поговори с ней!» И сидят они, словно ангелы Божии рядом, а мы стоим перед ними на коленях и двум открываем душу как бы одному». Старцы Анатолий (Потапов) и Нектарий были глубокими сотаинниками. Их связывала неразрывная духовная дружба. Преподобный Анатолий говорил про старца Нектария: «Это великий муж!» А преподобный Нектарий говорил про старца Анатолия: «Что я значу? Я кормлю лишь крохами, а батюшка Анатолий — целыми хлебами!» Почитание оптинских старцев не прекращалось и по их кончине. Даже когда русский корабль был повержен, хотя по милости Божией и не затонул, когда сброшенный с колокольни девятисотпудовый монастырский колокол, голос которого будил всю Россию, замолчал на 70 лет, когда «Золотую чашу» стараниями строителей «светлого будущего» пытались превратить сначала в овощное хранилище, затем в музей и, наконец, в концлагерь, даже тогда невидимая духовная тропинка вела сюда небезразличные верующие сердца. На могилке преподобного Амвросия стоял простой крест из двух перекладин, связанный между собой проволокой. Богоборцы постоянно ломали его, но на следующий день он опять возвышался на своем обычном месте. Отец Леонтий, который до сих пор, уже более 50 лет, служит в храме Преображения Господня в Нижних Прысках, — в те страшные времена гонений на веру неукоснительно возил верующих в Холмищи, на могилку старца Нектария. Мы должны непрестанно молиться за наше Отечество! «Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя! Цепляйтесь за ризу Христову — и Он не оставит вас», — учит нас преподобный Варсонофий Оптинский. Главное, чтобы наш народ уцепился за ризу Христову, а не за маленькую жалкую земную правду, и понял, что «жизнь на земле, — по словам преподобного Нектария Оптинского, — есть послушание Богу». И сегодня ни зловещий ветер безбожия, который сквозняком пронизывает наш мир, ни унылый дождь суетливой жизни не погасят верующих сердец, которые притекают в благословенную Оптину, чтобы надышаться благоуханием ее святыни и поклониться святым мощам великих подвижников духа. Из книги «За живой водой. Оптинские встречи»

Мысли о крестных ходах возникали много раньше, но в силу различных обстоятельств я обходилась крестными ходами вокруг любимой Оптины. Помню, как возвращаясь со Святой земли в Москву, сестра, рядом сидящая, рассказывала о крестном ходе в Екатеринбурге и пригласила меня туда. Мне ничего не оставалось, как лишь ответить: на все воля Божья! А уже чуть позже рабочая суета отвлекла мои благие намерения и планы на лето были совсем другие. Вернула меня совсем неожиданно к Царским дням в Екатеринбурге все та же любимая Оптина и, получив благословение, я полетела на уральские земли, где провела свои последние дни и была зверски уничтожена Венценосная Царская семья и другие из династии Романовых... Храм-на-Крови, возведенный на месте Ипатьевского дома, который по указке главного чекиста Андропова был снесен в 1977-ом году. Внутри. Нижний придел. На встрече с Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой, чей муж был внуком Императора Александра III и родным племянником святого Царя-страстотерпца Николая II. Беседа зашла, как это ни странно, о воспитании детей. Ново-Тихвинский женский монастырь в г.Екатеринбурге. Ганина Яма. Поклонный крест перед шахтой, близ которой сжигали останки святых мучеников и их верных слуг. Из книги Виктора Корна "По приказу тайных сил": В 1989 году вечером, в ночь убийства Царской семьи с 16 на 17 июля, на пустыре, где стоял Ипатьевский дом, на открытое моление впервые собрались люди. Они пришли сами и ни Русская Православная Церковь, ни общественные или политические организации не принимали в этом никакого участия. Собравшиеся, около двухсот пятидесяти человек, возлагали цветы прямо на щебень и туда же ставили свечи. Моление закончилось чтением "Отче наш..." Позже людей разогнал по приказу властей ОМОН. 17 июля 1991 года был проведен крестный ход от Вознесенской церкви к Царскому Кресту, где была отслужена великая панихида, а ночью в час убийства Царской Семьи - молебен с водосвятием у креста. 17 июля 1992 года впервые был проведен крестный ход до "грозной Екатеринбургской шахты", в урочище "Четыре Брата" - место страшного урока, преподанного России историей. В ночь на 17 июля 1993 года на месте убиения Царской Семьи была отслужена первая Божественная литургия. В 21 веке теплится надежда на наше покаяние. И начинаешь в это верить, когда идешь вместе с ними... За весь путь лишь раз нажала на кнопку видео на несколько секунд. Впечатлила пара молодых родителей, в чьих колясках с нами вместе, укрытые иконами святых, шли малыши. Алапаевск. Мужской монастырь Святых Новомучеников и Исповедников Церкви Русской. У шахты, куда были живьем сброшены восемь человек, из которых были святые великая княгиня Елисавета Феодоровна и инокиня Варвара. Напольная школа близ Алапаевска. Единственная сохранившаяся царская школа в России, в интерьере которой практически ничего не изменили и которой в следующем году исполнится 100 лет. Нашу группу любезно попросили оставить пожелания и просьбы в книге отзывов в защиту школы, на которую положили глаз московские чиновники с желанием переделать ее просто в частный музей. Но там по сей день учатся дети! И они очень любят свою школу и учителей. Именно в этой школе провели свои последние дни перед мученической смертью великая княгиня Елисавета Феодоровна и инокиня Варвара. Им посвящена целая мемориальная комната. А дети пишут... По пути в Верхотурье к святому прав. Симеону Верхотурскому. Уральский хребет. Свято-Николаевский мужской монастырь, где и почивают мощи святого.