Апрель

Слово в первую неделю Великого поста. О Православии Возлюбленные братия! Началом слова нашего в неделю православия весьма естественно быть вопросу, что есть православие? Святитель Игнатий (Брянчанинов) Православие есть истинное богопознание и богопочитание; православие есть поклонение Богу духом и истиною; православие есть прославление Бога истинным познанием Его и поклонением Ему; православие есть прославление Богом человека, истинного служителя Божия, дарованием Ему благодати Всесвятаго Духа. Дух есть слава христиан [1]. Где нет Духа, там нет православия. Нет православия в учениях и умствованиях человеческих: в них господствует лжеименный разум — плод падения. Православие — учение Святаго Духа, данное Богом человекам во спасение. Где нет православия, там нет спасения. «Иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическую веру, ея же аще кто целы и непорочны не соблюдет, кроме всякого недоумения, во веки погибнет» [2]. Драгоценное сокровище — учение Святаго Духа! Оно преподано в Священном Писании и в Священном Предании Православной Церкви. Драгоценное сокровище — учение Святаго Духа! В нем — залог нашего спасения. Драгоценна, ничем незаменима, ни с чем несравнима для каждого из нас наша блаженная участь в вечности: столь же драгоценен, столько же превыше всякой цены и залог нашего блаженства — учение Святаго Духа. Чтоб сохранить для нас этот залог, святая Церковь исчисляет сегодня во всеуслышание те учения, которые порождены и изданы сатаною, которые — выражение вражды к Богу, которые наветуют нашему спасению, похищают его у нас. Как волков хищных, как змей смертоносных, как татей и убийц, Церковь обличает эти учения; охраняя нас от них и воззывая из погибели обольщенных ими, она предает анафеме эти учения и тех, которые упорно держатся их. Словом анафема означается отлучение, отвержение. Когда Церковью предается анафеме какое-либо учение, это значит, что учение содержит в себе хулу на Святаго Духа, и для спасения должно быть отвергнуто и устранено, как яд устраняется от пищи. Когда предается анафеме человек — это значит, что человек тот усвоил себе богохульное учение безвозвратно, лишает им спасения себя и тех ближних, которым сообщает свой образ мыслей. Когда человек вознамерится оставить богохульное учение и принять учение, содержимое Православною Церковью, то он обязан, по правилам Православной Церкви, предать анафеме лжеучение, которое он доселе содержал и которое его губило, отчуждая от Бога, содержа во вражде к Богу, в хуле на Святаго Духа, в общении с сатаною. Значение анафемы есть значение духовного церковного врачевства против недуга в духе человеческом, причиняющего вечную смерть. Причиняют вечную смерть все учения человеческие, вводящие свое умствование, почерпаемое из лжеименного разума, из плотского мудрования, этого общего достояния падших духов и человеков, в Богом открытое учение о Боге. Человеческое умствование, введенное в учение веры христианской, называется ересью, а последование этому учению — зловерием [3]. Апостол к числу дел плотских причисляет и ереси [4]. Они принадлежат к делам плотским по источнику своему, плотскому мудрованию, которое — смерть, которое — вражда на Бога, которое закону Божию не покоряется, ниже бо может [5]. Они принадлежат к делам плотским по последствиям своим. Отчуждив дух человеческий от Бога, соединив его с духом сатаны по главному греху его — богохульству, они подвергают его порабощению страстей как оставленного Богом, как преданного собственному своему падшему естеству. Омрачися неразумное сердце их, говорит апостол о мудрецах, уклонившихся от истинного богопознания, глаголющеся быти мудри, объюродеша, премениша истину Божию во лжу: сего ради предаде их Бог в страсти безчестия[6]. Страстями бесчестия называются разнообразные блудные страсти. Поведение ересиархов было развратное: Аполлинарий имел прелюбодейную связь [7], Евтихий был особенно порабощен страсти сребролюбия [8], Арий был развратен до невероятности. Когда его песнопение, Талию, начали читать на первом Никейском Соборе, отцы Собора заткнули уши, отказались слышать срамословие, не могущее никогда прийти на ум человеку благочестивому. Талия была сожжена. К счастью христианства, все экземпляры ее истреблены: осталось нам историческое сведение, что это сочинение дышало неистовым развратом [9]. Подобны Талии многие сочинения новейших ересиархов: в них страшное богохульство соединено и перемешано с выражениями страшного, нечеловеческого разврата и кощунства. Блаженны те, которые никогда не слыхали и не читали этих извержений ада. При чтении их соединение духа ересиархов с духом сатаны делается очевидным. Ереси, будучи делом плотским, плодом плотского мудрования, изобретены падшими духами. «Бегайте безбожных ересей, — говорит святой Игнатий Богоносец, — суть бо диавольского изобретения началозлобного оного змия» [10]. Этому не должно удивляться: падшие духи низошли с высоты духовного достоинства; они ниспали в плотское мудрование более, нежели человеки. Человеки имеют возможность переходить от плотского мудрования к духовному; падшие духи лишены этой возможности. Человеки не подвержены столько сильному влиянию плотского мудрования, потому что в них естественное добро не уничтожено, как в духах, падением. В человеках добро смешано со злом, и потому непотребно; в падших духах господствует и действует одно зло. Плотское мудрование в области духов получило обширнейшее, полное развитие, какого оно только может достигнуть. Главнейший грех их — исступленная ненависть к Богу, выражающаяся страшным, непрестанным богохульством. Они возгордились над Самим Богом; покорность Богу, естественную тварям, они превратили в непрерывающееся противодействие, в непримиримую вражду. Оттого падение их глубоко, и язва вечной смерти, которою они поражены, неисцелима. Существенная страсть их — гордость; они преобладаются чудовищным и глупым тщеславием; находят наслаждение во всех видах греха, вращаются постоянно в них, переходя от одного греха к другому. Они пресмыкаются и в сребролюбии, и в чревообъядении, и в прелюбодеянии [11]. Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, они совершают их в мечтании и ощущении; они усвоили бесплотному естеству пороки, свойственные плоти; они развили в себе эти неестественные им пороки несравненно более, нежели сколько они могут быть развитыми между человеками [12]. Спаде с небесе, говорит пророк о падшем херувиме, денница восходящая заутра; сокрушися на земли. Ты рекл ecu во уме твоем: на небо взыду, выше звезд Божиих поставлю престол мой, буду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши и во основания земли, повержен будеши на горах, яко мертвец[13]. Падшие духи, содержа в себе начало всех грехов, стараются вовлечь во все грехи человеков с целью и жаждою погубления их. Они вовлекают нас в разнообразное угождение плоти, в корыстолюбие, в славолюбие, живописуя пред нами предметы этих страстей обольстительнейшею живописью. В особенности они стараются вовлечь в гордость, от которой прозябают, как от семян растения, вражда к Богу и богохульство. Грех богохульства, составляющий сущность всякой ереси, есть самый тяжкий грех, как грех, принадлежащий собственно духам отверженным и составляющий их отличительнейшее свойство. Падшие духи стараются прикрыть все грехи благовидною личиною, называемою в аскетических отеческих писаниях оправданиями[14]. Делают они это с тою целью, чтоб человеки удобнее были обольщены, легче согласились на принятие греха. Точно так они поступают и с богохульством: стараются его прикрыть великолепным наименованием, пышным красноречием, возвышенною философиею. Страшное орудие в руках духов — ересь! Они погубили посредством ереси целые народы, похитив у них, незаметно для них, христианство, заменив христианство богохульным учением, украсив смертоносное учение наименованием очищенного, истинного, восстановленного христианства. Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме. Грех этот, будучи принят умом, сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самое тело наше, имеющее способность принимать освящение от общения с Божественною благодатью и способность оскверняться и заражаться общением с падшими духами. Грех этот малоприметен и малопонятен для не знающих с определенностью христианства и потому легко уловляет в свои сети простоту, неведение, равнодушное и поверхностное исповедание христианства. Уловлены были на время ересью преподобные Иоанникий Великий, Герасим Иорданский и некоторые другие угодники Божий. Если святые мужи, проводившие жизнь в исключительной заботе о спасении, не могли вдруг понять богохульства, прикрытого личиною, что сказать о тех, которые проводят жизнь в житейских попечениях, имеют о вере понятие недостаточное, самое недостаточное? Как узнать им смертоносную ересь, когда она предстанет им разукрашенной в личину мудрости, праведности и святости? Вот причина, по которой целые общества человеческие и целые народы легко склонились под иго ереси. По этой же причине очень затруднительно обращение из ереси к православию; гораздо затруднительнее, нежели из неверия и идолопоклонства. Ереси, подходящие ближе к безбожию, удобнее познаются и оставляются, нежели ереси, менее удалившиеся от православной веры, и потому более прикрытые. Римский император, равноапостольный, великий Константин писал письмо святому Александру, патриарху александрийскому, обличителю ересиарха Ария, увещевая его прекратить прения, нарушающие мир из-за пустых слов. Этими словами, которые названы пустыми, отвергалось Божество Господа Иисуса Христа, уничтожалось христианство [15]. Так неведение и в святом муже, ревнителе благочестия, было обмануто недоступной для постижения его кознью ереси. Ересь, будучи грехом тяжким, грехом смертным, врачуется быстро и решительно как грех ума искренним, от всего сердца преданием ее анафеме. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Святая соборная Церковь принимает еретиков, когда они искренно предадут анафеме свою ересь [16], и немедленно удостаивает их святых тайн, а впавших в блуд, хотя б они исповедали и оставили свой грех, повелевает по апостольским правилам, на многие годы отлучать от святых Тайн» [17]. Впечатление, произведенное плотским грехом, остается в человеке и по исповеди греха, и по оставлении его; впечатление, произведенное ересью, немедленно уничтожается по отвержении ее. Искреннее и решительное предание ереси анафеме есть врачевство, окончательно и вполне освобождающее душу от ереси. Без этого врачевства яд богохульства остается в духе человеческом и не престанет колебать его недоумениями и сомнениями, производимыми неистребленным сочувствием к ереси; остаются помыслы, взимающиеся на разум Христов[18], соделывающие неудобным спасение для одержимого ими, одержимого непокорством и противлением Христу, пребывшего в общении с сатаною. Врачевство анафемою всегда признавалось необходимым святою Церковью от страшного недуга ереси. Когда блаженный Феодорит, епископ Кирский, предстал на четвертом Вселенском Соборе пред отцами Собора, желая оправдаться во взведенных на него обвинениях, то отцы потребовали от него прежде всего, чтоб он предал анафеме ересиарха Нестория. Феодорит, отвергавший Нестория, но не так решительно, как отвергала его Церковь, хотел объясниться. Отцы снова потребовали от него, чтоб он решительно, без оговорок, предал анафеме Нестория и его учение. Феодорит опять выразил желание объясниться, но отцы опять потребовали от него анафемы Несторию, угрожая в противном случае признать еретиком самого Феодорита. Феодорит произнес анафему Несторию и всем еретическим учениям того времени. Тогда отцы прославили Бога, провозгласили Феодорита пастырем православным, а Феодорит уже не требовал объяснения, извергши из души своей причины, возбуждавшие нужду в объяснении [19]. Таково отношение духа человеческого к страшному недугу ереси. Услышав сегодня грозное провозглашение врачевства духовного, примем его при истинном понимании его и, приложив к душам нашим, отвергнем искренно и решительно те гибельные учения, которые Церковь будет поражать анафемою во спасение наше. Если мы и всегда отвергали их, то утвердимся голосом Церкви в отвержении их. Духовная свобода, легкость, сила, которые мы непременно ощутим в себе, засвидетельствуют пред нами правильность церковного действия и истину возвещаемого ею учения. Провозглашает Церковь: «Пленяющим разум свой в послушание Божественному откровению и подвизавшихся за его, ублажаем и восхваляем; противящихся истине, если они не покаялись пред Господом, ожидавшим их обращения и раскаяния, если они не восхотели последовать Священному Писанию и Преданию первенствующей Церкви, отлучаем и анафематствуем». «Отрицающим бытие Божие и утверждающим, что этот мир самобытен, что все совершается в нем без промысла Божия, по случаю: анафема». «Говорящим, что Бог — не дух, а вещество, также не признающим Его праведным, милосердым, премудрым, всеведущим и произносящим подобные сему хуления: анафема». «Дерзающим утверждать, что Сын Божий не единосущен и не равночестен Отцу, также и Дух Святый, не исповедующим, что Отец, Сын и Святой Дух — един Бог: анафема». «Позволяющим себе говорить, что к нашему спасению и очищению от грехов не нужно пришествия в мир Сына Божия по плоти, Его вольные страдания, смерть и воскресение: анафема». «Неприемлющим благодати искупления, проповедуемого Евангелием, как единственного средства к оправданию нашему пред Богом: анафема». «Дерзающим говорить, что пречистая Дева Мария не была прежде рождества, в рождестве и по рождестве Девою: анафема». «Неверующим, что Святой Дух умудрил пророков и апостолов, чрез них возвестил нам истинный путь ко спасению, засвидетельствовав его чудесами, что Он и ныне обитает в сердцах верных и истинных христиан, наставляя их на всякую истину: анафема». «Отвергающим бессмертие души, кончину века, будущий суд и вечное воздаяние за добродетели на небесах, а за грехи осуждение: анафема». «Отвергающим таинства святой Христовой Церкви: анафема». «Отвергающим Соборы святых отцов и их Предания, согласующие Божественному откровению, благочестно хранимые православно-кафолическою Церковью: анафема»[20]. Божественная Истина вочеловечилась, чтоб спасти Собою нас, погибших от принятия и усвоения убийственной лжи. Аще вы пребудете во словеси Моем, вещает она, если вы примете Мое учение, и пребудете верными ему, воистинну ученицы Мои будете, и уразумеете Истину, и Истина свободит вы[21]. Пребыть верными учению Христову может только тот, кто с решительностью отвергнет, постоянно будет отвергать все учения, придуманные и придумываемые отверженными духами и человеками, враждебные учению Христову, учению Божию, наветующими целость и неприкосновенность его. В неприкосновенной целости хранится откровенное учение Божие единственно и исключительно в лоне православной Восточной Церкви. Аминь. Святитель Игнатий (Брянчанинов) 24 февраля 2007 года [1] Ин. 7, 39 [2] Символ святого Афанасия Великого, патриарха александрийского. Псалтирь с восследованием [3] Лествица. Слово 1-е [4] Гал. 5, 20 [5] Рим. 8, 6-7 [6] Рим. 1, 21-26 [7] Житие преподобного Ефрема Сирина [8] Флери. Церковная история. Том 2, кн. 27, гл. 28 [9] Его же. Том 1, кн. 10, гл. 36 и кн. 11 [10] Послание 1-е к Граллианам [11] Святой Игнатий Богоносец. Послание к Филипписеям [12] Святой Василий Великий называет падшего духа родителем страстных плотских слабостей. Молитвы от осквернения, канонник [13] Ис. 14, 12-15, 19 [14] Преподобный авва Дорофей. Поучение о еже не составляти свой разум [15] Флери. Церковная история. Том 1, кн. 10, гл. 42 [16] Слово 15-е, гл. 49 [17] Лаодикийского Собора правило 6-е [18] 2 Кор. 10, 5 [19] Флери. История христианства. Том 2, кн. 20, гл. 24 [20] Последование в неделю Православия [21] Ин. 8, 31-32 http://www.pravoslavie.ru/put/2979.htm

Некоторые наставления на время поста Письма Святителя Феофана Затворника Решившийся стать на путь доброй жизни должен поговеть Наставление о должном говении. Поведение говеющего в церкви Слава Тебе, Господи! Вот и пост подошел. И вы доставили мне удовольствие, извещая, что решаетесь говеть поскорее. И не изменяйте своего намерения. Говеют и на Страстной, но вы не отлагайте дотоле. На Страстной говеют или те, которые уже говели на предыдущих неделях, во второй раз жаждая причаститься, или кого нужда какая-либо заставит, или кому желательно поскорее покончить с трудом говения, ибо там только три денечка потрудиться. К вам приложим только первый случай. Благослови же, Господи, поговеть вам как следует. Все, что вы загадываете, так и должно делать всякому говеющему. И попоститься, и в церковь походить, и поуединиться, и почитать, и подумать, и собою заняться – все нужно. Но все эти дела нужно направить к одной цели – достойному причащению Святых Христовых Таин. Чтобы достойно причаститься, надо душу очистить покаянием. Чтобы покаяние совершить как должно – с сокрушением искренним и твердою решимостью не оскорблять более Господа, – для этого назначаются все другие подвиги говенья: и хождение в Церковь, и домашняя молитва, и пащение, и прочее все. Первое в производстве покаяния есть войти в себя. Не дают нам войти в себя и заняться собою житейские дела и заботы и мыслей блуждание по миру неудержимое. Потому говеющий на время горения, сколько кому возможно, прекращает свои хлопоты и вместо хождения по делам домоседствует. Это пресечение хлопот есть дело крайней важности в говении. Кто его не сделает, тот наверное поговеет кое-как. Вот и вам надо сделать то же. Как ни малы у вас хлопоты, но они есть и развлекают. Приступите же к говению, все отложше. Положим, бросили все и сели в своей комнатке. Что же тут-то делать? И наедине можно просидеть попусту. Надо взять занятия, идущие к говению. Какие же? Молитву, чтение, размышление. Молитва эта кроме церковной. Та уже сама собою разумеется. Как молиться в церкви, знаете, конечно. Вот что, однако ж, примите во внимание! Ходит в церковь нужно охотно, как в дом Божий родной, не морщась, и не скучая. Идти в Церковь не затем, чтобы постоять службу, а затем, чтобы от души помолиться – помолиться с теплотою сердечною, с излиянием перед Господом чувств сокрушения, смирения и благоговейного страха и с возношением усердных прошений о своих кровных духовных нуждах. Как в этом успеть, наперед надо сообразить и, в церковь пришедши, на то себя напрягать. Не пустым считать только то простояние на службе, в продолжение которого сердце согрелось и тепло к Богу взывало. Это главное. Слушать службу тоже надо и вести вслед за нею свои мысли и чувства. Разнообразие, к одному направленное, не развлекая, будет приятно держать внимание в напряжении питательном и созидательном. Вникать в то, что поется и читается, паче в ектении, с прошением о коих непостыдно обращаться к Богу. Но обычно мысли блуждают. Это от недостатка молитвенных чувств. Делайте, однако ж, с ними вот что: как только заметите, что мысли ушли из церкви, ворочайте их назад и сознательно мечтать или блуждать мыслями никогда себе не позволяйте – теперь, во время говения, и во всякое другое время. Когда мысли незаметно для вас уходят, тут еще небольшой грех, но когда нарочно станете шататься мыслями там и сям, стоя в церкви, тут уже грех. Господь – посреде сущих в церкви. Кто не о Господе здесь думает, а мечтает, тот походит на того, кто, пришедши к царю, чтобы просить его о чем-либо, стал бы кривляться и вертеться в присутствии его, не обращая на него внимания. Совсем не блуждать мыслями, и при всем напряжении вашем, может быть, и не удастся вам, но не позволять себе намеренно мечтать и можно, и должно. Относительно блуждания мыслей эти два правила есть: во-первых, как только заметите сие блуждание, ворочайте мысли назад и, во-вторых, сознательно не позволяйте мыслям шататься. Средство против блуждания мыслей – внимание ума, внимание к тому, что Господь пред нами и мы пред Ним. В эту мысль надо вставить весь ум и не позволять ему отступать от сего. Внимание прикрепляется к Господу страхом Божиим и благоговеинством. От них приходит теплота сердечная, которая и стягивает внимание к Единому Господу. Потрудитесь расшевелить сердце – и сами увидите, как оно скует помышления. Надо нудить себя. Без труда и напряжения умного не достигнете ничего духовного. Много помогают согреянию сердца поклоны. Их и кладите почаще, и поясные, и земные. Дай, Господи, вам ощутить сладость пребывания в церкви, чтобы вы стремились туда, как стремятся в теплую комнату с холоду. В говении главнейший производитель дела, для которого говеют, есть пребывание в церкви достодолжное. Прочие дела суть подмоги и подспорья ему. Но о них до другого раза. Продолжение о говении. Поведение говеющего дома Продолжаю о говении. Говеющий только и знает что церковь и дом. Пришли домой – что тут? И тут надобно, сколько есть сил, благоговейное к Господу хранить обращение ума и сердца. В свою комнату прямо из церкви спешите и привет ей делайте несколькими поклонами, прося Господа благоговейно, с пользою душевной провести предлежащее время уединенного дома пребывания. Затем отдохнуть немного надо, посидевши. Мыслям же все-таки блуждать не давайте, а говорите в себе, ни о чем не думавши, одно: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Отдохнувши, какое-либо дело надо делать: или молиться, или рукодельничать. А какое когда, уж это сами себе определяйте. Нельзя все духовным заниматься, надо какое-либо нехлопотливое рукоделие иметь. Только браться за него надо, когда душа утомлена и ни читать, ни думать, ни Богу молиться неспособна. А если те духовные занятия идут хорошо, то рукоделия можно не касаться. Оно назначается для наполнения времени, которое без него придется проводить в праздности, пагубнейшей и всегда, а тем паче во время говения. Как дома молиться? Вы хорошо сказали, что надо немного надбавить против обыкновенного правила молитвенного. Надо, надо. Но лучше, если вы прибавите не лишние чтения молитв, а подольше будете молиться без Молитвенника, сами своим словом изъявляя пред Господом свои кровные нужды духовные. Читайте и утром и вечером не более того, как и в обыкновенные дни, но пред началом молитвословия вашего и после него сами своею молитвою молитесь и в промежутки читаемых молитв вставляйте свою молитву, кладя поклоны поясные и земные и на колена становясь. Докучайте Господу, Матери Божией и Ангелу хранителю, в своем к Ним слове испрашивая все, что чувствуете для себя крайне нужным; молитесь, чтобы дали познать себя, а по познании вложили желание и снабдили силою исправить все неисправное, а паче, чтобы исполнили сердце духом сокрушения и смирения, в коих жертва Богу, самая Ему угодная. Но слишком длинным и долгим правилом себя не вяжите. Лучше почаще вставать на молитву и класть поклоны в продолжение дня понемногу, но часто, чтобы весь день перестроить поклонами. Умом же совсем не отступайте от Господа, на молитве ли стоите или другое что делаете. После молитвы – чтение с размышлением. Читать надо не затем, чтобы память набивать разными сведениями и понятиями, а затем, чтобы получить назидание и уразуметь, как исполнить получше то, что нужно для нас в эти дни говения. Для того читать надо немного, но всякое вычитанное положение доводить до чувства посредством долгого к нему внимания. Что читать? Уж, конечно, только духовные книги. Из них ничего вам больше не посоветую, как писания святителя Тихона. Есть книжка «Востани спяй» – выборка статей из святителя Тихона, располагающих к покаянию. Есть еще книжка о покаянии и причащении, проповеди на Великий пост и приготовительные к нему недели. Я слышал, что она очень бывает пригожа в это время: в ней все говорится только о покаянии и причащении. Лучшего для вас чтения не нахожу. Книжки эти вам даны. Возьмите и читайте. Неспешное чтение с размышлением подходящих книг более всего сильно расшевелит душу. На него и налегайте. Утро после молитвы (утреня слушается с вечера) все на него отрядите, и до самых часов. Оно и к церковной молитве подготовит. И после часов можно продолжать то же, когда охоты и внимания достает. Придет во время чтения молитвенное движение – вставайте и молитесь. Читать вместе с кем или в одиночку? В одиночку лучше. Потому что при этом удобнее собою заняться и приложить читаемое к себе. Размышление вставлять надо в чтение, а тот одно оно уйдет в мечтание и не залучишь его. Так, почитали, подумали, поклонов положили – вот и все занятия, приличные говеющему дома. Но постоянно выдержать внимание в таком напряжении не всегда удается. Когда утомитесь, можно сесть поработать, как я уже поминал. И то хорошо вы сказали, что попоститься надо. Надо, надо, но не слишком. Вы и так мало кушаете. Надо же, чтобы была сила в церкви простоять и дома поклоны класть. Но как найдете более удобным и себе подручным, так и сделайте. Надо только дать знать телу, что и оно виновато в том, что надо каяться и потому нести труды говения. И у сна надо отнять немножко и длительности и покойности. Эта статья, кажется, потребует у вас жертвы. И не поленитесь ее принести, как сумеете. Всякого рода лишения уместны в эти дни. А поговорить? И поговорить можно, только не о пустяках, а все о том же. Вместо разговора назначьте лучше час совместного чтения – и читайте вместе. Вечером это очень было бы пригоже. Ничего не могло бы быть лучше, если бы кто из вас рассказывал назидательные истории, в коих проявлялась сила покаяния и причащения. И для чтения-то совместного выбирать бы такие сказания из Четьи Минеи. Довольно на нынешний раз. http://www.hram-veshnjaki.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=313%3Agreat-sense-post&catid=107%3Aus-help&Itemid=161&limitstart=3

«Велики дни сии…» Страницы из дневника иеромонаха Никона (Беляева, † 1931) — ученика преподобного Варсонофия Оптинского 5 февраля 1908 г. Ныне первый день Великого поста. Хорошо здесь встречают и проводят это святое время. Великое утешение и великопостная служба. Поют далеко не артистично, но в общем все как-то хорошо. Для поддержания сил - скудная холодная пища, однако вполне достаточная для поддержания бодрости. Вместо чая пьем кипяток или завариваем мятку с медом один раз в день. Вообще, при собственном на то желании можно жить здесь очень хорошо. Побольше надо следить за собой, а не за другими. И когда будешь замечать чужие немощи и гордиться перед другими (мысленно) надо отвечать помыслу бесовскому: "Я хуже всех",- так говорил мне Батюшка, и так надо хотя бы непрочувствованно сказать. Еще Батюшка мне говорил, что враг всегда нападает с одной стороны, напирая на какую-либо одну страсть. Например, вовлекая в чревоугодие, он не будет в то же время смущать сребролюбием, ибо этим может разрушить свою работу. Пожалуй, станет скупиться человек и для угождения чреву. Или, завлекая в сети сребролюбия, он не станет напирать на блуд, ибо опять может разрушить свою работу. Я замечал на себе, что с тех пор, как я сказал Батюшке про свои помыслы о военщине и о пострижении в мантию, они меня пока не беспокоят; и я помню, Батюшка сказал мне, что они меня оставят, даст Бог. И действительно, оставили. Другие всякие приходят в голову, а этих нет по молитвам Батюшки. Я замечаю, что, пожалуй, мне этот год легче стоять службу и вставать, чем прошлый год, хотя и прошлый год мне было хорошо. Слава Богу. 6 февраля 1908 г. Сейчас был у Батюшки, удалось побеседовать минут 20-25. Чтобы не забыть, постараюсь записать. http://www.eparhia-s...=59367&Itemid=3

Как известно, Бог -есть Любовь и все мы, по силам своим, стремимся быть причастниками этой Любви, но если бы Бог не благословил, человек ни когда бы не смог, даже, предположить что такое любовь.Истинная Любовь познается в Боге, Богом и ради Бога.

Искусство прощать Денис Таргонский Обиды бывают мелкими, пустячными — а бывают глубокими и серьёзными. В любом случае, мы должны трудиться над прощением. Как узнать, простил ли ты обидчика, или только тешишь себя иллюзией? Что такое истинное прощение? Непременное условие прощения от всего сердца — чувство, что в прощении нуждаемся мы сами. Добродетель прощения не были способны вместить в себя даже ветхозаветные праведники. Пророк Иона, например, «был раздражён», что Господь оставляет без наказания грехи ниневийцев, хотя совсем недавно сам согрешил, убегая «от лица Господня». Он побоялся исполнить волю Божию, которая призывала его проповедовать язычникам. Перед Господом он оказывается таким же слабым, отчаянным грешником, как и ниневийцы. И укором для него было милосердие Господне, ещё так недавно извлёкшее его из пучины морской: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой (Ион. 4, 11). Возможно, опытное переживание своей немощи в глубине морской стихии пошатнуло уверенность Ионы в собственной правоте и смягчило его сердце. «Чувствовать свои грехи надо, — говорил святитель Иоанн Златоуст, — чтобы удобнее прощать другим». Апостол Пётр, который был первый в предстоянии перед Христом, стал первым и в падении. По мысли святителя Василия Великого, он, трижды отрёкшись от Христа, пал, «научаемый щадить немощных сознанием своей собственной немощи». Не зная себя, не понимая своей немощи, он не смог бы простить, сердцем принять и поддержать разбежавшихся от опасности учеников. Именно в этом благодатном переживании своей немощи возможно опытно ощутить помощь Божию. В нашей повседневной практике общения получается точно так же: мы не прощаем ближних, так как не видим себя. Мы ожесточаемся именно потому, что не принимаем факта своей собственной наготы и беспомощности перед Богом. «А если не борют нас страсти, — пишет преподобный Ефрем Сирин, — то станем, может быть, осуждать боримых ими, потому что сами не испытали борения и впадаем в высокоумие». Прощение — это дар Божий. Это горькая вспомогательная пилюля, которая исцеляет прежде всего тех, кто обижен. Ведь совсем не обстоятельства и не люди унижают человека — человек унижен своим собственным самолюбием. В евангельской притче царь, который был богат и самодостаточен, милостиво простил своего должника. Но тот, кому было прощено очень многое, не смог простить своему должнику меньшего. Так как он был зависим от царя и боялся его, то вынужден был лицемерно покаяться в том, что задержал долг. Но внутренняя нераскаянная озлобленность на царя всё же должна была найти свой выход. И немилосердный заимодавец обрекает на страдания более слабого, того, кто был должен ему. Он делает это, чтобы «чувство правды, оскорблённое и подавленное в себе, вознаградить нападками на других, хоть бы то и неправыми», — пишет святитель Феофан Затворник. Когда мы просим прощения или прощаем только внешне, следуя предписаниям этикета, внутренне при этом не меняясь, грех остаётся в своих пределах. Возрастая в сердце человека, он доставляет страдания тем, кто зависим от нас. Любая мелкая ошибка ближнего становится просто «законным» поводом излить это дурное настроение души. И вот наши ближние становятся безответными жертвами тех внутренних грехов, в которых мы не хотим дать ответ перед Богом. По слову святителя Николая Сербского, «все внешние раздоры, ссоры и войны происходят изнутри, из разделившихся человеческих душ — из внутренней вражды человека с самим собой и с Богом». Лишь всем сердцем прощая недостатки ближнего, мы можем искренне покаяться перед Богом в своих грехах. Простить — не значит забыть, не значит просто изменить своё мнение о ситуации или пытаться загладить негативную эмоцию более позитивной. Прощая, человек меняется сам. Именно искреннее покаяние проявляет себя вовне как истинное прощение. Ведь простить — это значит исцелить в себе то, что необходимо простить в другом. И это благодатное таинственное действо прощения начинается в тот момент, когда жертва жестокости, несправедливости, клеветы принимает обидчика таким, каков он есть. Ведь тот, кто несправедлив, и тот, кто терпит несправедливость, равны перед Богом. Мы судим об окружающем мире, опираясь на собственный опыт, характер, способности. Господь попускает скорбям разрушить эту надуманную шкалу ценностей, чтобы единственной меркой, определяющей добро и зло в этом мире, оставалась только воплощённая Любовь. Прощая, человек делает очень нелёгкий выбор. Он либо остаётся один со своей правдой о мире, и эта мёртвая буква осудит его же немощь, — или принимает немощь ближнего и несовершенство мира как истину, и тогда милосердием исцеляет свою же природу. Настояв на своём в тот момент, когда надо было бы простить, человек теряет сам себя. Лишь простив миру его несправедливость, а ближнему его грех, человек может обрести свой подлинный образ, стать тем, что он есть перед Богом. В акте прощения проявляются лучшие черты человеческой природы. Во грехе родила меня мать моя, — эти слова псалмопевца касаются каждого из нас. Человек не может жить сам по себе. А значит, каждое соприкосновение с другим человеком может стать актом прощения, снисхождения, переживания греха в себе. «Тот разумно любит, — писал Достоевский, — кто кается в чужих грехах, как в своих». Так Господь, воплотившись, простил человека: Он страдал нашим страданием, но не согрешил при этом нашим грехом. Вот норма взаимоотношений между людьми, единственно возможная практика достижения любви: Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Все мы зависим друг от друга. Нам часто приходится просить прощения, чтобы восстановить утраченное равновесие во взаимоотношениях. Иногда этого просто требует этикет. Искренне прощать всегда трудно, но радостно. Ведь источник этой радости не в том, кому прощаешь, а в Том, Кому уподобляешься, прощая, — во Христе. http://otrok-ua.ru/s..._proshchat.html

Доверять, Юля, нужно Богу,а к монашествующим, впрочем, как и ко всем остальным, нужно относиться с уважением.Человек приходит в монастырь не для того, чтобы стяжать наше доверие, а для того, чтобы постараться оправдать доверие Божие.

Думается, что так оно и есть. Не смотря на различия в нюансах, в основе, все единодушны.

Вот и меня, до сих пор, за сумасшедшего считают или за фанатика.

Вы, возможно, удивитесь, но в моем окружении, тоже.

Я имел в виду не кого-то конкретно, а возможность, в принципе.

Polinna, может здесь не все так однозначно?Сами посудите, в общении на форуме не возможно, порой, разобрать настроение человека написавшего сообщение.Может в самом деле у написавшего и нет подобного негативного настроя и , возможно, как раз есть опыт, но нет умения все это доходчиво изложить в недвусмысленном понимании.Потом, не маловажный фактор и наше состояние.Когда человек расстроен или раздражен, то многое воспринимается в свете этих состояний.Естественно, если у человека благостное настроение и видится все соответственно.Порой даже жесткие суждения, в хорошем настроении принимаются с пониманием, воспринимая основной смысл, а не эмоциональную окраску.Все же, живое общение проходит совсем иначе, к тому же пояснить на словах, лично мне, например, гораздо проще и удобнее, чем в письменном виде.Есть и еще одно предположение, всем подойти в общении не может ни кто и ни когда,потому существует некий круг людей которых мы легко понимаем и уважаем их мнение, а с остальными,порой приходиться напрячься, чтобы достичь понимания.Помоги Бог!

Надежда, как я понял, имелось в виду, что сегодня проповедь и ценности которые предлагает Христос,мягко говоря очень не удобны, если не сказать, не приемлемы для человека.

Обида, или Кому и зачем нужно прощение: http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=6699&Itemid=5

Поучение в Прощеное воскресенье Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя! Такими проникнутыми сыновней скорбью словами, возлюбленные о Господе отцы, братия и сестры, Святая Церковь сегодня за вечерним богослужением обращается к Богу. И каждый из здесь стоящих, несомненно, пережил в своем сердце эти слова как свое личное обращение к Богу. Не отврати Твоего лица, милосердный Господи, от нас! — просим мы. Но эту милость Божию мы должны заслужить. По зову нашей Православной Церкви мы собрались в этот святой вечер в храме, чтобы накануне Великого поста испросить себе благословение Божие на достойное вступление на поприще усиленных молитв и покаяния. Собрались для того, чтобы по установленному в древние времена священному обычаю, поклонившись друг другу из глубины наших сердец, простить взаимные обиды и согрешения. Это необходимо нам, если мы хотим жить с Господом, и находясь на земле, и переселившись в жизнь вечную. Мы все желаем себе вечного спасения. Но это возможно только в том случае, если не будет в нашем сердце обид; не будет взаимного озлобления друг на друга, взаимного осуждения, неприязни. Возможно только тогда, когда в сердце нашем будет мир — это драгоценное священное благо, которое дарует нам Христос Спаситель. Но для этого, как вы все хорошо знаете, нужно и простить тех, кто нас обидел, и испросить себе прощение у тех, кого мы вольно или невольно обидели. Иначе напрасны будут все наши труды в предстоящем посту. Не примет Господь наших многочисленных земных поклонов, если в сердце нашем будут продолжать жить обиды на брата, зло и недоброжелательность к ближним. Не услышит Господь и наших слезных молений и воздыханий к Нему о помиловании нас, если не коснутся нашего сознания слова Спасителя: “...если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный” (Мф. 6, 14). Господь говорит: прощай! — тогда и ты будешь иметь право просить себе прощения. Господь говорит: не обижай, а люби своего ближнего! А как часто мы любим только некоторых из тех, кто окружает нас, а иногда и никого не любим! Видим в людях только их недостатки и безжалостно осуждаем. А ведь мы должны любить друг друга потому, что эта любовь, по слову Христа,— отличительный признак истинных христиан: “По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою” (Ин. 13, 35). Сегодняшний день, дорогие, это день проверки нашей духовной зрелости, день нашей строгой самопроверки — способны ли мы следовать за Христом, выполняя все Его повеления? Многие из нас из собственного жизненного опыта хорошо знают, что простить гораздо легче, чем самому испросить прощение у того, кого чем-либо обидел. Тут гордость наша мешает нам признать себя виновным. Многие верующие любят этот святой вечер. С радостью спешат в церковь, чтобы участвовать в чине прощения. Но все ли отчетливо представляют себе, какую ответственность мы берем на себя? Ибо, к сожалению, нередко этот трогательный чин у некоторых из нас носит оттенок формального исполнения взаимного прощения. Подошли друг ко другу, произнесли: “Прости меня!” — и даже с улыбкой поцеловались, а в сердце при этом ничего не изменилось. Затаенная обида, недоброжелательство так и остались. Не этого, дорогие, ждет от нас Господь. Он ждет, что в этот святой вечер откроются наши сердца для искренней взаимной любви. Ждет, что, победив с помощью Божией в себе гордость, мы обретем в себе силу и с чистым сердцем и открытой душой подойдем к обиженному нами и скажем: “Прости меня Бога ради!” Ждет, что мы вырвем из своих сердец и взаимное озлобление, и взаимное осуждение, и все то, что оскверняет нас и отдаляет нас от Бога. А способны ли мы простить именно так, как этого требует Правда Божия? Знайте, что не нужно Богу наше лицемерие. Богу нужна наша готовность – никого, кроме себя самих, не осуждать, всех любить и всем прощать. Нужна наша решимость в наступающем уже завтра посту сложить с себя накопленные нами, возможно долгими годами, грехи. Если с таким настроением мы сегодня пришли сюда, тогда мы можем присоединить свои голоса к звукам церковного хора и всей силой своих духовных возможностей вопиять к Богу: “Не отврати лица Твоего от отрока Твоего... Я Твой, Господи! И прошу Тебя: скоро услыши мя!” Но прежде чем испрашивать прощение друг у друга, мы должны просить прощения у Господа за то, что платили Ему черствой неблагодарностью и за Его голгофские страдания, и за Его крестную смерть, которые Он перенес ради искупления наших грехов. За то, что так мало у нас любви к Нему. Должны просить прощения у Матери Божией за то, что ради нашего спасения Ее Сын был распят на Кресте. А мы своими грехами все продолжаем распинать Его, нанося раны и Ее материнскому сердцу... Должны простить не только здесь присутствующих, но и находящихся в данный момент далеко от нас, и тех, кои уже отошли в вечность. Сами должны простить и попросить и их простить нас. А Господь донесет до их сердец мир, который может дать только Он. И этот мир (взаимного прощения) исцелит и их, и наши души. Дай нам, Господи, сегодня почувствовать Твой благодатный мир, который дается только при условии искреннего и сердечного взаимного прощения. “Не отврати лица Твоего...” Молитвенно-скорбный дух слышится в этом дивном обращении грешной души к Богу. И наши души скорбят. Ведь мы собираемся в дни Великого поста очистить свою душу от всего греховного. Но как много в нас всего того, что отдаляет нас от Бога! И все же — Боже милостивый, “не отврати лица Твоего...”! Мы хотя и очень грешные, но мы любим Тебя, стремимся к Тебе! Мы немощны и телом, и духом,— и потому “скоро услыши нас!” Человек состоит из тела и души, поэтому и наступающий завтра Великий пост у нас должен быть двояким. Для тела — воздержание от скоромной пищи, а для души — воздержание не только от худых дел, но и от худых мыслей и желаний. Каждый из нас со всей строгостью пусть просмотрит прожитую жизнь. Пусть сердце наше затрепещет от сознания своей греховности и воззовет: “Милостиве, помилуй мя, падшего!” Сегодняшнему дню предшествовали три подготовительные седмицы, в песнопениях и молитвословиях которых раскрывалось перед нами учение Церкви о важности покаяния. Мы должны вступить в пост в таком нашем душевном состоянии, при котором все люди, с которыми мы будем встречаться, были бы нам милы и дороги, как братья. А для этого прежде всего каждый рассмотри самого себя со всей строгостью, со всей беспощадностью справедливого собственного суда. И ты поймешь, что сам-то ты ой как далек от жизни по евангельским заветам и не имеешь никакого права ни обижаться на кого-либо, ни ссориться, ни тем более кого-то обижать. Так торопись же скорее в этот день, специально установленный Святой Церковью для очищения твоей совести, со всеми примириться. Возымей намерение впредь никого не обижать и ни на кого не обижаться. Ты собираешься в Великом посту коленопреклоненно и, быть может, даже со слезами просить Господа простить тебя... Прости сперва сам! И в заключение и я от лица братии прошу вас ради Господа: простите нам все, чем мы обидели или огорчили вас! От имени всей братии нашей святой обители, также у всех вас, как прихожан, так и паломников, ближних и дальних, прошу прощения, елико согрешили пред вами словом, делом, помышлением и всеми нашими чувствами душевными и телесными. Благодатию своею Бог простит и помилует всех нас. Аминь. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) http://www.eparhia-s...=59342&Itemid=3

Помню одну статью в газете, в которой было интервью с каким то священником, давно было, по моему, о. Михаил его звали, священник РПЦ. Почему-то запомнилась мысль высказанная им (возможно она и не его), о том, что если бы сегодня снова пришел Христос, то его бы, снова, распяли.

Прощать приходится тогда, когда исчезает память о собственной вине, а когда помнишь про свои грехи, сам просишь простить и надеешься на милость Божию.