Монахи о своих монастырях и не только...

[Jelena 515]

Слава Богу! Рада за вас!

[sasha 3 426]

Не загорать, не песни петь, а трудиться

​Понятие «волонтёр» пришло в наш обиход сравнительно недавно – каких-нибудь лет двадцать назад. С тех пор добровольных помощников, лёгких на подъём, готовых оказаться в нужное время в нужном месте, становится с каждым годом всё больше и больше. В монастырях они послушаются бескорыстно, во славу Божию, словно видят и знают что-то, недоступное остальным. Может быть, в путь их толкает вера в Бога, в людей или в светлое будущее нашей большой и прекрасной страны, а может быть, это поиски себя, своего пути, призвания, предназначения?...

 

Вот уже 10 лет с мая по конец октября, Спасо-Преображенский Валаамский монастырь принимает до 700 мирян из разных уголков России и зарубежья. Съезжаются они на архипелаг не как паломники и даже не как туристы. Каждые три недели люди самых разных возрастов, профессий и вероисповеданий прибывают на далёкий северный остров поднимать сельское хозяйство огромной обители.

Рассказывает эконом Валаамского монастыря монах Ефрем (Мухин):

– Как только нам были возвращены основные сельскохозяйственные угодья, возник ряд проблем, связанных с тем, что их нужно было привести в порядок. Мы с отцом Георгием (Ивановым), в то время несшим послушание начальника фермы, пытались привлечь к этим работам паломников, сотрудничали со студенческими стройотрядами, так постепенно и стало возникать волонтёрское движение. В 2005 году на сайт Валаамского монастыря пришло предложение от группы добровольцев в количестве 20 человек, желавших потрудиться у нас во славу Божию. Обитель, со своей стороны, должна была обеспечить проживание, питание и доставку этих людей на остров. Руководила той первой группой Александра Балуева. Сравнив работоспособность стройотрядовцев, паломников и волонтёров, мы с отцом Георгием пришли к выводу: наиболее полезным для монастыря оказалось именно волонтёрское движение, где основной принцип набора людей – добровольный труд.
 

Первая бригада приехала на остров всего на месяц. А уже со следующего года программу расширили. Помогали в этом обычные люди – волонтёры по зову сердца: Ирина Харченко, Светлана Гордеева, Ольга Егодурова и другие. В 2007-м движение заработало в полную силу. С тех пор так и повелось: волонтёры на Валааме помогают братии поднимать сельское хозяйство.

– Естественно, что добровольность эта была основана не только на желании ребят потрудиться во славу Божию на благо нашего монастыря, но и на том, что практически у всех них накопились духовные вопросы, у каждого свои, – продолжает отец Ефрем. – Мы старались помогать им, чем могли, что-то советовать – ну а если не находили ответы, то направляли в храмы, к священникам, на исповедь или на беседы. Таким образом, люди, побывав на Валааме, не только делали вклад в возрождение обители, но и находили поддержку в своих внутренних нуждах; чувствовалось, что они покидали остров с определённым духовным и жизненным зарядом».

 

Распорядок жизни и работы у волонтер как и у братии: вслед за завтраком послушание, потом перерыв на обед, затем снова послушание до ужина, с возможностью посещения монастырских богослужений. И так пять дней в неделю.
 

Экскурсовод и координатор волонтёрских проектов на Валааме Ольга Сидорова объясняет:

– Первое наше условие: человек должен понимать, что он едет трудиться! Не загорать и не под гитару петь, а трудиться, и это надо осознавать изначально. Мы спрашиваем: «Вы понимаете, что такое сельское хозяйство, что провести на грядках целый день нелегко?» Но именно труд на свежем воздухе люди воспринимают как отдых. Отдых от шума, от спешки, от условностей. Наши волонтёры – жители городов, кабинетные работники, и, конечно, поездка на Валаам это всегда большое и необыкновенное путешествие. Тем более что и труд во славу Божию помогает на многое взглянуть иначе. Это большое испытание своих сил. Ты ведь не зарплату за свою работу получаешь, а духовное удовлетворение.

 

Труд во славу Божию… На Валааме рабочих рук не хватает, и волонтёрам здесь очень рады. Условия жизни довольно скромные – об этом в обители говорят, словно извиняясь. Зато каждый гость устроен, накормлен, окормлён...

 

– Волонтёры много работают, но и свободного времени хватает – добавляет Ольга, – плюс для волонтёров организованы духовно-просветительские встречи с иеромонахами Валаамского монастыря. Беседы с отцами – это замечательная возможность свободного общения со священниками, ведь для исповеди ещё надо созреть.

 

Волонтёры – люди вольные, едут на Валаам каждый за своим. Но часто цель общая: на просторах русского Севера ищут они дорогу к себе, своей душе и Богу. Для многих монастырь становится духовной родиной. Сама Ольга Сидорова когда-то тоже приехала сюда волонтёром, осталась работать в Паломнической службе Валаамского монастыря, а теперь ещё и помогает организовывать жизнь приезжающих на остров добровольцев.

 

– За три недели волонтёр проживает целую жизнь. На послушаниях могут соприкасаться такие люди, которые в других обстоятельствах могли бы даже и не встретиться. Профессия, образ жизни, отношение к религии не позволили бы им это сделать. А здесь ко всему прочему это значительно обнажается: духовная жизнь, мысли, чувства, и люди начинают говорить друг с другом о самом сокровенном.

 

О том, что прежде не доверяли никому. И вся келья может вести одного новоначального к первой исповеди, к первому причастию. А бывает, что и один человек воцерковляет своих новых друзей. Это особый вид духовной, валаамской, нерушимой близости между людьми,– подчеркивает Ольга Сидорова.

 

Не каждый, кто трудится в монастыре, сразу и бесповоротно приходит к православию: на это уходят годы. Наш агроном говорит про работу на полях: «быстро не надо, надо сделать хорошо». Неторопливое валаамское время даётся человеку на то, чтобы он успокоился, оглянулся, доверился Богу. В здешней тишине начинаешь вглядываться в людей, и все глубже и глубже в самого себя.

 

Такой опыт не забывается и не проходит бесследно. Он особым образом оседает в человеческой душе и обязательно приносит плоды – обильные, как урожай яблок на Валааме, на сбор которых снова и снова будут приезжать гости с большой земли.

 

И ещё немного о нечаянных радостях. Как бы громко это ни звучало, жизнь на острове – это непрерывная череда чудес и открытий. И одно из них – любовь. Свидетелями чему организаторы волонтёрской программы были не раз. Как возникает любовь, когда успевает проникнуть в людские сердца? Загадка.

 

«…В одной из монастырских гостиниц работают Евгений и Сусанна. Несколько лет назад, будучи волонтёрами, познакомились. Остались работать в обители, Евгений поступил в семинарию, и  образовалась замечательная супружеская пара, – приводит пример Ольга. – А однажды был у нас волонтёр-хиппи, который жил в палатке. Остепенился, перешел в трудники, затем послушался псаломщиком… в итоге окончил семинарию, женился и сейчас служит священником на приходе, почти восемь лет прошло с того судьбоносного для него приезда на Валаам».

 

Вернувшись в привычную мирскую жизнь, монастырские помощники не просто продолжают общаться и дружить. Некоторые из них связывают свои жизни навсегда. Семьи бывших волонтёров прирастают детьми и снова приезжают на Валаам. И крепко верят, что освящённая на острове любовь неподвластна испытаниям и времени…

 

Журнал "Монастырский вестник" №12, декабрь 2014 г.

 

Авторы: Ольга Сидорова, Ольга Маркина.

27.04.2015

PS: Трудник - это человек, который приехал познакомиться с монастырем, поработать во Славу Божию, то есть бесплатно, не за деньги. Он не берет на себя никаких обетов, он всегда может вернуться в мир, и в этом не будет никакого греха. Трудник просто живет согласно распорядку монастыря, выполняет послушание, то есть работает там, где его благословит монастырское начальство. Монастырь соответственно предоставляет ему жилье (общежитие) и питание. Приемом трудников занимается - Гостиничная служба Валаамского монастыря.

» подробнее

[Иулиания 6 270]

Весь материал взят с официальной странички на f.
 
Богородично-Рождественская девичья пустынь

 

4 мая 2007

 

 

 

 

4 мая 2015

 

Всё это построено после пожара. Невозможно назвать имена всех, кто помогал обители восстать из пепла. У Господа они, конечно, на слуху, потому что мы молимся о наших благодетелях и благодарим Бога за то, что в России живём. В 2011 году наша матушка игуменья по приглашению Православной Церкви в Америке побывала в Вашингтоне. На встрече с прихожанами в Свято-Николаевском Кафедральном Соборе она показала фотографии монастыря, в том числе и снимки послепожарных новостроек. "Неужели всё это построили сестры? На какие средства?" - посыпались вопросы. Матушка ответила, что на келейный корпус, который стоит на фундаменте сгоревшего, мы собирали, что называется, всем миром, что один из корпусов построен нашим другом в подарок матушке и сестрам, что московская фирма СУ-155 построила огромный корпус в порядке оказания благотворительной помощи. Слушатели сначала удивлялись, а потом вдохновились добрым примером и тоже захотели помочь погорелкам. Так что матушка вернулась из-за океана даже с зелеными (так, чуть-чуть) и пачкой поминальных записок.

 

 

 

Изменено 4 мая, 2015 пользователем Иулиания

[sasha 3 426]

Игумения Митрофания: «В Суру? Пешком пойду!»
 

Матушка Митрофания наотрез отказалась ехать из храма в обитель на машине: «После всенощной мне очень хочется пройтись пешком. Ничего, что мне 75 лет, что холодно и что до обители километр. Мне нравится смотреть на звездное небо Суры. Пойдемте вместе – заодно и поговорим».

Игуменья Митрофания (Миколко),
настоятельница Сурского Иоанновского
женского монастыря

   

Небольшая прогулка под ясным северным небом, до которого, кажется, действительно рукой подать: звезды – вот они, рядом, хоть рукой хватай. А можно просто смотреть, созерцать, восхищаться и впитывать в себя эту мощь Русского Севера. Созерцать – и славословить. Матушка Митрофания вспоминает слова любимого святого – праведного Иоанна Кронштадтского: «Душа невольно порывается к славословию, когда смотришь на звездное небо; но еще более она порывается к славословию, когда, смотря на небеса и на звезды, яже Бог основал, представишь себе помышление Божие о людях, как Бог бесконечно любит людей, заботится о их вечном блаженстве, не пощадив и Сына Своего Единородного для спасения нашего и упокоения во Царствии Небесном. Нельзя не славословить Бога, когда вспомнишь, что ты из ничего создан, что ты предназначен от сложения мира к вечному блаженству совершенно туне, даром, не по заслугам, когда вспомнишь, какая благодать Божия подается тебе от Бога для спасения во всю жизнь твою, какое бесчисленное множество грехов тебе прощается не раз, не два, а неисчетное число раз, какое множество естественных даров тебе подается, начиная со здоровья тела до струи воздуха, до капли воды. Невольно возбуждаешься к славословию, когда в удивлении видишь бесконечное разнообразие сотворенного на земле, в царстве животном, царстве растительном и минеральном. Какое мудрое устройство во всем – в великом и малом! Невольно славословишь и говоришь: “Чудны дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси, слава Ти, Господи, сотворившему вся”».

Сурский Иоанновский монастырь.

Современный вид

Сурский Иоанновский монастырь.

Дореволюционная фотография

   

Только ради одного этого напоминания, произнесенного тихим голосом игуменией, поверьте, стоило преодолеть сотни верст, чтобы сюда добраться. А когда оно сопровождается действительным подтверждением той дивной красоты, такой кроткой, что ли, но непобедимой мощи северной природы, скромно, настойчиво, ежедневно выступающей в качестве «дидактического материала» на уроках благочестия, то не обращаешь уже никакого внимания на усталость и начинаешь смотреть во все глаза и слушать внимательно идущего рядом наставника.

Матушка Митрофания опирается на руку сестры Нины – верной своей помощницы; они идут по разбитой дороге неспешно, мы разговариваем. Академический питерский выговор игумении звучит в этих северных широтах, может, несколько неожиданно, но тем достойнее и доступнее. Она рассказывает о своих чувствах, когда узнала, что ей предлагают поехать из Иоанновского монастыря, что на Карповке в Санкт-Петербурге, сюда, в далекую Суру, на Крайний Север.

На берегу Суры

   

– Это было три года назад, в 2012-м. Священный Синод постановил открыть Сурский женский монастырь, а меня назначили игуменией этой обители. Меня спросили, поеду ли я в Суру, в Архангельскую область, на Крайний Север. Я ответила: «Не только поеду – я пешком пойду!» И, признаюсь, что за всё это время я ни разу – ни часа, ни минуты – не пожалела о том, что оказалась здесь. И дело тут не только в красоте северной природы, конечно. Думаю, что, несмотря на бедность нашей обители, ее недостаточное по сравнению с другими материальное обеспечение, гораздо большее значение имеет то, что все сестры, которые живут здесь, приехали в Суру по зову сердца. Нас всего шесть человек – пять сестер и я, игумения.

 

– Матушка, вы говорите, что Иоанновский монастырь не богат и не велик, всего шесть человек в нем молятся и трудятся. Как же вы справляетесь с многочисленными трудностями?

 

– Во-первых, нужно знать, что в монастырь не идут от чего-то – от уныния, от неустроенности личной или семейной жизни. В обитель идут к чему-то, точнее, к Кому-то – к Христу, Его святым. Я уже говорила, что наши сестры пришли сюда по зову сердца, по любви к Богу и к Его святому – праведному Иоанну Кронштадтскому. Если человек не имеет в себе таких качеств, то сами условия жизни в Суре помогут ему быстрее и честнее взглянуть в собственное сердце – долго он здесь не выдержит. А если есть в его сердце любовь и упование на помощь Христову и святого праведного Иоанна, то, поверьте, он будет воспринимать любые трудности спокойно. Сколько раз мы убеждались, что Батюшка не оставляет своих сестер без благодатной помощи! Это происходит практически ежедневно, таких «обычных чудес» неисчислимое количество. И мы на собственном опыте убеждаемся: Бог нас не оставляет Своей помощью, отец Иоанн Кронштадтский всегда рядом с нами.

Св. прав. Иоанн Кронштадский

 

– Расскажите, пожалуйста, о прошлом Иоанновской обители.

– Сурский женский монастырь был детищем Всероссийского пастыря, как называют святого праведного Иоанна Кронштадтского. Батюшка нашел немалые средства на его строительство, участвовал и в составлении устава монастыря, направлял сестер в обитель, наставлял первых послушниц.

Иоанновская обитель в начале XX века занималась благотворительностью: оказывала большую помощь нуждающимся и страждущим, поддерживала родственников погибших на войне воинов, собирала средства на благотворительные цели, а также подавала милостыни.

 

Не забывали и об образовании: в монастыре была читальня, которая для прихожан выписывала православные журналы и газеты, работали различные мастерские. Вообще тогда монастырь был центром просвещения в Суре и окрестностях (здесь это называется Сурский куст): работала церковноприходская школа для детей и воскресная школа для взрослых, где учили не только молитвы, но осваивали и грамоту, а также ремесла: шитье, рукоделье, вязание, ремонт одежды. Была открыта даже аптека и больница для крестьян!

Обитель была большой: в 1915 году здесь было около 200 сестер. Мне кажется, представить себе жизнь Иоанновской обители перед революционными потрясениями в России поможет небольшой отрывок из книги Сергея Животовского «На Север с отцом Иоанном», вышедшей в 1903 году:

Насельницы Сурского Иоанно-Богословского

женского монастыря.

Фотография начала ХХ века

   

«Вот это моя родная сестра, а это мой племянник, – сказал мне отец Иоанн, указывая на мою соседку и на соседа отца Георгия. Сосед отца Георгия оказался родным сыном моей соседки. В отдаленном углу комнаты сидело еще два племянника отца Иоанна – младшие дети его сестры, тоже одетые по-крестьянски и держащие себя в высшей степени скромно. Два старших племянника женаты и занимаются со своими семьями хлебопашеством.

 

Тут вот и сказалось наглядно бескорыстие отца Иоанна. Другой на его месте всех бы родственников своих озолотил, дав им возможность жить легко и богато. Но для отца Иоанна все люди одинаково близки, и он не отдает преимущества своим родственникам, которым он помогает, но не больше, чем и всем другим. И родня его не ропщет, потому что с давних пор привыкла смотреть на него как на человека особенного, не от мира сего.

 

Здесь я узнал, что еще в детстве сын псаломщика Ильи Сергиева, маленький задумчивый Иванушка, пользовался среди своих односельчан особенным уважением. Пропадет ли лошадь у мужика – идут просить Иванушку помолиться, случится ли горе какое или заболеет кто-нибудь – опять идут к Иванушке.

 

Но вот дивный мальчик вырос, и слава его, как солнце, засияла над православной Русью. А в дикой суровой пустыне, среди дремучих лесов у сыпучих песков, где некогда, кроме десятка изб да полуразрушенной деревянной бедной церкви, ничего не было, забелели стены величественного каменного храма, засияли золотые кресты над растущей не по дням, а по часам молодой обителью.

 

Вся грамотная Россия знала до сих пор на Севере Холмогоры – родину великого русского ученого Ломоносова. Теперь вся православная Россия будет знать и Суру – родину досточтимого своего пастыря. Всего четыре года назад отец Иоанн положил начало Сурской обители. И вот теперь в Суре уже 120 сестер, большая часть которых приехала сюда, в суровую дикую местность, из самых далеких концов России. Только самый незначительный процент составляют уроженки Архангельской губернии».

Св. прав. Иоанн Кронштадтский на Родине в селе Сура

   

Тут я могла бы добавить, например, следующее. Михаил Васильевич Ломоносов, великий наш ученый, уехав из Холмогор в столицу, больше на родину никогда не приезжал. Возможно, просто не было времени. А Батюшка Иоанн, напротив, использовал каждую возможность, чтобы побывать «на родине дорогой, родине святой, Суре благословенной», как он сам говорил.

Матушка Митрофания с послушницей Ниной

   

– Поговорим о временах, о которых отец Иоанн предупреждал с тревогой и с болью за свою Родину – как малую, так и всю Россию. Через несколько лет после его кончины произошла национальная катастрофа, вызванная, по его словам, отступлением от Бога большой части нашего народа…

 

– Да, и Батюшка говорил, что Россия в случае своего отступничества потеряет даже свое имя! В течение долгих и страшных десятилетий мы и жили в обезличенной, потерявшей собственное имя стране. Не будем сейчас говорить о всероссийских масштабах – взглянем только на Суру и окрестности. А масштабы безбожного разорения были таковы, что вселяли ужас. Разрушенные храмы на Русском Севере, закрытая и оскверненная Иоанновская обитель, запрет даже на само именование себя православным, гонения, мучения, издевательства над христианами – всё это пережила наша земля. Попытки заставить отказаться русский народ от своей веры, думаю, сказались и на его изменившемся менталитете, что повлекло и печальные изменения в материальной жизни. Где сейчас крепкая русская деревня с ее прочным, добротным хозяйством, с ее основательными жителями, всегда готовыми прийти на помощь в трудную минуту? Я заметила: то село, в котором был разрушен храм, если оно не трудится над его восстановлением, неизбежно умирает. Помню, после войны, уже придя в себя после блокады (я – блокадница, первые годы жизни прожила в Питере, а они пришлись как раз на войну), я попала в Вологодскую область, в Вытегорский район. Там было огромное село, а в двух разоренных храмах был то ли дом культуры, то ли клуб – не помню уж точно. Потом, лет через 30, я съездила туда вновь – от когда-то большого села осталось хорошо если четыре ветхих дома. Народу – три старушки: живут посреди торчащих из снега черных остовов изб. Ох, как больно было на это смотреть! И так везде, по всей России – там, где не восстанавливают церкви, умирает село. Есть храм – будет и жизнь. И дома будут крепкие стоять, и работа появится у людей, и хозяйством крепким займутся.

Успенская церковь

   

– Примеры можете привести подобного возрождения?

– Ну, вот Сура – и пример. После долгих лет запустения, по молитвам Батюшки Иоанна, нашлись добрые люди в самых разных уголках России, которые стали трудиться над воссозданием в этом селе сестричества, образовали приход и из руин стали возрождать Никольский храм и скит. Чуть позже прихожане Иоанновского монастыря на Карповке с помощью благотворителей продолжили их труд, и были созданы такие условия, которые оказались достаточными для возрождения в Суре женской обители. К чести жителей Суры, большинство из них с радостью откликнулись на восстановление монастыря. Сейчас, когда требуются большие работы – будь то строительные, отделочные, разные бытовые и т. п., – многие местные жители помогают нам в этом. А помогая монастырю, люди, а особенно молодежь, начинают постепенно приближаться к Богу, по молитвам своего святого земляка. Это очень важно для России: нельзя русскому человеку без Бога.

Успенская церковь

Успенская церковь внутри

 

Иногда рабочим приходится сталкиваться и с прямыми наставлениями Батюшки. Чтобы понятнее было, приведу пример. Бурили водную скважину. Тут, кстати, это довольно трудно: до воды меньше восьми метров не бывает. Так вот, прораб настаивает на том, чтобы бурили в том месте, где ему непременно хочется, – мол, так удобнее. Я ему говорю: «Не надо здесь бурить: по моим данным, в этом месте был, простите, туалет в течение долгого времени». – «Какая разница – тут быстрее всё будет и дешевле, а у меня смета» и т.п. – «Пожалуйста, не надо!» Ну, не прислушался. Я взмолилась: «Дорогой Батюшка, помоги, вразуми человека!» – двадцати минут не прошло, как бежит ко мне прораб: «Бур сломался! Десять метров пробурили – нет воды, стали дальше – бур пополам! Простите, матушка». Так и живем, приближаясь к Христу: то буры ломаются, то чудеса происходят. Лишь бы люди к Христу шли – а отец Иоанн всегда в этом поможет.

– Судя по вашему спокойствию и уверенности в помощи Божией, вы не унываете, сталкиваясь с трудностями?

– Монаху – унывать?! Простите, на это просто нет времени. Нет времени даже поболеть как следует – дел много, а уж унывать – это вообще нельзя. Слишком много дел.

Река Сура

   

– А ведь многие считают, что монашеская жизнь – это такое бегство от труда и проблем. Знай себе молись…

 

– «Знай себе» – поднимайся в четыре утра, ложись после полуночи, работай на скотном дворе (у нас три коровы и другая живность), помогай на строительстве, работай на кухне, в прачечной, чисти дороги, коли дрова, не забывай о неусыпаемой Псалтири, будь постоянно на службах и всё время молись, причем искренне, от сердца…

Часовня над могилой родителей

св. праведного Иоанна Кронштадтского

– Потрясающее «бегство»!

– Повторяю: в монастырь приходят те, кто любит молиться и трудиться, те, кто имеет в сердце любовь ко Христу и дорогому Батюшке.

Но, конечно, у недавно открытого монастыря сейчас много трудностей в воссоздании духовной и материальной жизни. Но трудности – это не повод для жалоб, а повод для труда, не так ли?

 

– А есть ли у обители какие-то планы? Ведь прежний монастырь вел помимо всего прочего и большую просветительскую и социальную работу.

– Да, Сурская обитель планирует возродить благотворительную деятельность. Мы надеемся создать приют для девочек-сирот, богадельню для одиноких престарелых людей, воскресную школу, а также помочь селу в возрождении разнообразных ремесел, традиционных народных промыслов. И в этом очень способствует, кстати, подготовка к торжествам, посвященным 25-летию канонизации святого праведного Иоанна Русской Православной Церковью. Они пройдут в Суре 14 июня 2015 года.

Мы ждем приезда Святейшего Патриарха, большого количества архиереев со всех концов света, паломников – сами понимаете, какие работы ведутся сейчас для достойной встречи гостей.

дом Маккавеевых

– Вернусь к теме взаимосвязи строительства храмов и возрождения русского села. Сура – село большое, больше 2 тысяч жителей. Сколько церквей в селе?

– Пока большей частью богослужения мы проводим в храме во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского. Храмовое помещение расположено на первом этаже в доме священника Георгия Маккавеева, друга и сомолитвенника отца Иоанна. Георгий Маккавеев, еще будучи диаконом, был с благословения Батюшки распорядителем по строительству церковных зданий. Когда святой приезжал в Суру, он останавливался в доме Маккавеевых, жил на втором этаже, окно его комнаты выходило на монастырь. А в 1902 году отец Георгий был рукоположен во священника. Он пострадал во время гонений в 1920 году.

Никольский храм в Суре

Кроме этого храма в Суре есть еще два собора. Никольский собор открыли для прихожан в январе 2013 года. Осенью 2014 года завершилось строительство храмовой колокольни. А вот Успенский собор начал возрождаться совсем недавно, но работы идут очень активно: настелены полы, отремонтирована кровля, сейчас устанавливают центральный купол и золотят крест. Работают, напомню, местные рабочие. Таким образом, у нас в селе есть три церкви.

– Как вы считаете, они будут наполнены молящимися?

– Во время торжеств – да, конечно. В остальное же время, я думаю, по мере надобности мы будем служить в храмах, которые смогут разместить необходимое количество прихожан. 

– Работы перед торжествами ведутся немалые. Будут вестись и после торжеств. Скажите, матушка, как можно помочь вашей обители?

В монастырской трапезной

– Наша обитель будет благодарна за любую помощь: строительными материалами, инструментами, транспортными средствами, строительной техникой, продуктами, деньгами и т.д. Конечно, мы просим молитв у всех православных за наш монастырь. Еще хотела бы сказать, что, помогая обители, которую основал святой Иоанн Кронштадтский, человек обретает в его лице усердного молитвенника, ходатая перед Господом. Мы молимся и верим, что придут в новую обитель сестры – труженицы и молитвенницы, наладится духовная, монашеская жизнь, устроится быт, станет больше паломников, и мечта дорогого батюшки Иоанна о процветающем женском монастыре на его земной родине станет реальностью – станет вести людей от земного Отечества к Отечеству Небесному… Вы только посмотрите, какое небо огромное, сколько звезд и как ярко они сияют! Иногда я уверена: Сура граничит с Небом. Приезжайте к нам почаще. А сейчас пойдемте пить чай – сестры приготовили кабачковое варенье. Ручаюсь: никогда такого не пробовали.

 

Чай после прогулки – милое дело. А чай с кабачковым вареньем и молитвой, да еще в Суре, в монастыре… – небо смотрело с пониманием, подмигивая огромными звездами. Улыбалось, наверное.

 

С игуменией Митрофанией (Миколко) беседовал Петр Давыдов

18 мая 2015 года

 

[sasha 3 426]

Монастырский сыр. С молитвой и любовью

На минувшей неделе на остров Валаам высадился необычный десант – пресс-тур федеральных агентств России (10 телевизионных групп + корреспонденты нескольких информационных агентств). Журналисты приехали на начало опытной эксплуатации сыроварного мини-завода, а заодно оценили фермерское хозяйство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря.

После реконструкции монастырской фермы и монтажа итальянского оборудования братия обители приступила к производству сыров. Специально для этого насельники ездили учиться в Италию и в Москву.

И вот на Валааме многочисленные корреспонденты, фотографы (снимающие со скоростью 14 кадров в секунду), десяток телекамер, микрофоны с разных сторон. И каждую минуту сотни вопросов: какое молоко используется в приготовлении сыров? какова природа молочных микробов? какова температура молока? Братия монастыря честно отвечала на все вопросы и стойко выдерживала все искушения, воспринимая интервью как своеобразное послушание, т.к. самое большое монашеское преуспевание – это отказ от своей воли, ибо, по словам преподобного Аввы Дорофея, «ничто не приносит такой пользы людям, как отсечение своей воли, и поистине от сего человек преуспевает более, нежели от всякой другой добродетели».

Пастух Алексий Щипакин (проживший на Валааме послушником почти 20 лет), отвечая на вопросы корреспондентов, отметил, что к коровам прежде всего нужно относиться «не как к бездушному механизму по выдаче молока, а как к «твари Божией».

Начать собственное производство сыров монастырь решил еще до того, как были введены санкции и элитные сорта итальянских сыров оказались в России под запретом. Президент России Владимир Владимирович Путин не раз подчеркивал, что введение санкций против нашей страны делает Россию более сильной и независимой, так как дает толчок к развитию своего производства, своего сельского хозяйства, что братия Валаамского монастыря доказала собственным примером.

Отец Агапий, руководитель валаамской фермы,уточнил, что речь идет не об освоении нового производства, а прежде всего о возрождении забытых монастырских традиций. В те времена, когда создавалась старая монастырская ферма (1881 году), трудно было бы представить насельника обители, дающего интервью представителю императорской газеты… Современный век приносит братии свои искушения в виде пристального внимания средств массовой информации. Но монахи XIX века и монахи XXI века все делают по послушанию и смирению, с кротостью в сердце, и насельнику века нынешнего нужно отсечь свою волю, вспоминая слова преподобного Аввы Дорофея: «войдёшь в навык отсечения своей воли и потом будешь делать это без принуждения и скорби; и окажется, что всё будет происходить так, как ты хочешь, и будешь мирен со всеми… И веруй, что всё случающееся с нами, до самого малейшего, бывает по промыслу Божию».

 

В нашей жизни все всегда делается по воле Божией, а тем более в старейшем монастыре России. «Выбор дел находится в нашей власти, исход же их зависит от Бога, - обращается к современным монахам святитель Игнатий (Брянчанинов). - При этом исход добрых дел зависит от божественного содействия, ибо Бог, по Своему произволению, праведно содействует тем, которые по правой совести избирают доброе».

 

Фотографии: послушник Александр Веригин, Михаил Шишков, Александр Глазов.

[sasha 3 426]

Архимандрит Порфирий (Шутов): Печаль о грехах на Соловках острее

 

Игумен Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря, директор Соловецкого государственного музея-заповедника архимандрит Порфирий (Шутов) ответил на вопросы альманаха «Соловецкое море».

— Дорогой отец Порфирий, благодарим Вас за эту ставшую уже традиционной встречу. Мы бы хотели задать Вам разные вопросы, и самые главные — о жизни духовной. Но, увы, никуда не уйти и от текущих дел и проблем — от «злобы дня»…

 

— Может, она сама уйдет?

 

— Чтобы она побыстрее ушла, хотя бы из нашего разговора, позвольте с нее и начать. И вот наш первый вопрос: как Вы оцениваете качество проводимых реставрационных работ на Соловках?

— В реставрации этого года по сравнению с предыдущими годами есть прогресс. Улучшение ощутимо в производстве работ — в этом году были устранены замечания, недоделки, которые протокольно фиксировались с 2011 года. Качество выполненных работ далеко от совершенства, но вопрос — с чем сравнивать. Позапрошлый год, например, был абсолютно провальный. В 2014 году многое стало заметно лучше. Однако, к сожалению, работы в этом году начались поздно. Была благоприятная солнечная сухая весна, потом лето. А максимум работ пришелся на ноябрь-декабрь. Можно сказать, «раскачались». И не все тут зависело от производителя работ — ЗАО «Балтстрой». Есть еще Министерство культуры, генеральный проектировщик ЦНРПМ, технический надзор, авторский надзор. Действия всех этих организаций должны быть четко скоординированы, что произошло только во второй половине года. Можно сказать, наконец, наступил ощутимый сдвиг в организации управления реставрацией. Все это дает надежду на будущий год. Но возникают новые риски и осложнения, теперь связанные с финансированием.

 

— Какие объекты были главными в этом году?

— На территории монастыря работы велись на 11 объектах. Центральный комплекс монастыря — приоритетный объект реставрации. Необходимо привести его в порядок. Но на территории кремля пока нет ни одного объекта, который был бы сдан целиком. Троицкий собор приведен в такое состояние, что на Рождество в нем будет совершаться богослужение. На Крещение и Пасху мы тоже собираемся служить в нем. Все желающие смогут там поместиться, не теснясь. Этот «мученический» храм вдохнет, наконец, воздух богослужения.

 

Сдана в эксплуатацию часть Святительского корпуса. На первом этаже разместились бухгалтерия, канцелярия и реставрационный отдел. Интерьер здания отреставрирован на XVII век. Послушники в те времена жили вместе со старцами, в каждой келье были сени, чулан, маленькие оконца. Там сейчас наши сотрудники работают, и такие стены, думаю, не могут не вдохновлять их трудиться красиво. Отреставрированы подклеты Троицкого собора. При восстановлении полов мы привели в порядок и захоронения соловецких архимандритов, настоятелей монастыря XIX века — Феофана, Варлаама, Порфирия и Иоанникия. И в советское время, и в 1990-е годы склепы подверглись варварскому вскрытию. После проведенных археолого-антропологических исследований мы точно знаем, чьи останки в какой могиле почивают. Мы совершили панихиду и с благоговением погребли святые останки. Надеемся, теперь уже до всеобщего воскресения во Второе пришествие Христа Спасителя. Осталось установить на место уцелевшие надгробия.

Велись очень сложные работы в Квасоваренном и Поваренном корпусах, в здании общей трапезы на погребах. Во времена лагеря там были разрушены тяги, скрепляющие стены. Здания стали расползаться в разные стороны. Но теперь им уже ничто не угрожает. В 2015-2016 гг. реставраторы должны поэтапно передать памятники нам в пользование. Здесь разместятся братская и паломническая трапезные со всеми необходимыми службами. Начались работы по восстановлению Преображенской гостиницы. Контракт выиграла компания «Архстроймеханизация» и уже вышла на стройплощадку. На сегодня это остро аварийный объект. Работать на нем опасно. И было радостно, когда бригада перед началом работ попросила благословения и молитв, которые мы все вместе и совершили. Кстати, руководители «Балтстроя» говорят, что производственный травматизм на церковных объектах на порядок меньше, чем на других стройках компании.

 

У нас возникло ясное видение перспектив восстановления обители. Я пять лет являюсь наместником, и все эти годы стремился к созданию осмысленного плана реставрационной деятельности. Но это требовало синхронных усилий не одного десятка людей. Слава Богу, сейчас такой план начал появляться, и это вселяет надежду.

— Какова судьба Такелажного сарая, наполовину разобранного в конце сезона?

 

— Здесь есть жесткое ограничивающее условие: если до весны не сделать новый свайный фундамент, то начало навигации может быть отмечено «отплытием» остатков Такелажного амбара в открытое море. По срокам идет задержка: фундамент нужно было сдать к концу 2014 года, но пока он не готов. В итоге работы ведутся в зимнее время. Технологических нарушений в связи с этим нет, есть понятные трудности для рабочих. Надеемся, все будет хорошо.

 

— Сохраняются ли у монастыря планы по воссозданию кладбищенской Онуфриевской церкви?

— Да, конечно. Проект готов и одобрен. Сейчас идет оформление площадки под храм. Восстановление будет проводиться за счет благотворительных средств. В 2015 году мы были уже готовы начать строительство, но сказывается холодное дыхание кризиса: благотворительный фонд, принявший на себя попечение о проекте, временно свернул свои инвестиционные проекты. Поэтому обращаюсь и к читателям «Соловецкого моря»: не найдется ли среди вас кто-то, кому по душе и по силам профинансировать строительные работы по храму преподобного Онуфрия Великого хотя бы в 2016 году.

 

— Восстановительными работами занимаются, в основном, приезжие люди, не имеющие ясного представления о значимости Соловецкой обители в отечественной истории. Есть ли у музея или монастыря какие-то специальные программы просвещения строителей?

— К сожалению, устойчивого рабочего коллектива у них нет — текучка. Не вполне сформировано и управляющее звено. Но со следующего года, как мы договорились с руководством «Балтстроя», все приезжающие начнут не с планерки, а с обзорной экскурсии и встречи с монастырским начальством для разговора о священном характере Соловков. Если кто-то из строителей захочет пойти дальше, мы готовы. Для ищущих духовного просвещения у нас есть и воскресная школа для взрослых, и лекторий, и совместные с Морским музеем кружки. И, главное, мы ждем таких людей на храмовых собраниях верующих — для общей молитвы.

 

 

— Как Вы относитесь к созданию научного и образовательного центра Северного (Арктического) федерального университета на Соловках? Возможно ли сотрудничество этого центра с монастырем и в какой форме?

— Ученые и студенты обязательно должны быть на Соловках, чтобы исследовать все грани соловецкого мира. Археологи САФУ — наши давние друзья. Остается только желать, чтобы сюда приезжали специалисты и в других областях науки. Нам принципиально важно, чтобы студенты и ученые, находясь на Соловках, сотрудничали бы с монастырем и музеем как в науке, так и в трудах по обихаживанию нашей земли.

 

Рассматривается возможность передачи исторического здания 1939 года постройки в ведение САФУ. Есть и юридические, и экономические трудности. Но если все же освоение этого комплекса состоится, то значительный имущественный пласт Соловков обретет нового достойного хозяина.

Нужны, конечно, и студенческие лагеря, чтобы студенты могли сделать что-то своими руками. Вспомним знаменитый стройотряд МГУ — и ученым иногда надо отвлекаться от высокой науки! Светлые мысли не могут рождаться в одномерной душе. Андрей Николаевич Колмогоров, вспоминается, после восьми часов вечера о математике никогда не думал.

 

— Монастырь проводит активную издательскую политику. Недавно вышел второй том «Воспоминаний соловецких узников». Что ожидается в следующем году?

— Надеемся, увидит свет третий том. Ранее мы думали, что все основные тексты уже где-то опубликованы. Задача стояла их собрать и снабдить комментариями. Но оказалось, что есть масса еще неопубликованных материалов. Замечательные статьи находятся в эмигрантской прессе, с которой наш читатель редко бывает знаком. Очень интересная и нужная работа.

 

Планируем выпустить несколько иллюстрированных брошюр по монастырю, которые очень востребованы, альбом к 25-летию возрождения монашеской жизни, календари.

— Соловки на протяжении многих веков остаются паломническим центром. Паломники, конечно, создают братии лишние хлопоты, но при этом монастырь воздействует на мир во многом именно через паломничество. Вы уже пять лет на Соловках. Меняются ли соловецкие богомольцы, их настрой, количество?

 

— Я не вижу существенных изменений. Люди едут на Соловки с большой сосредоточенностью. Для нашего православного брата паломничество – это пик его духовной жизни. Монастырь осуществляет пастырское окормление паломников. Это и исповеди, и беседы за полночь. Все соловецкие священники понимают важность такого служения. Очень часто новоприбывшим паломникам приходится объяснять самые простые, начальные моменты духовной жизни. Из опыта таких бесед, кстати, у нас возникла идея записать и издать наиболее удачные ответы на основные вопросы, возникающие у паломников. Первая такая брошюра – о правилах исповеди – уже выходит из печати. Она называется «Победить свое прошлое». В обычном приходе – прихожане постоянные, а здесь паломники встречаются со священником раз, два, ну, может быть, три раза за поездку. И такая брошюра поможет ответить на вопросы, которые человек не успел задать при личной встрече.

Фундаментальные истины одни, но каждый раз они открываются заново. По мере совершенствования духовной жизни человека, заповеди предстают в новом свете, а система координат остается та же самая.

 

Как известно, русскому благочестию часто присуще одна болезнь — приверженность к обряду, к внешним формам без труда устремленности в духовные глубины. Вера подчас превращается в обрядовую привычку. Выйти из этих душных стереотипов — значит вдохнуть свежий воздух подлинного христианства, обрести Живого Христа. Вопрос этот (проблема, трудный тупик на духовном пути) актуален и для много лет живущих в Церкви, и для неофитов.

— После паломничества человек обычно вдохновлен, полон решимости изменить свою жизнь. Но возвращаясь в город с его ритмом и грохотом, очень быстро обнаруживает, что этот дух, которым он наполнился в монастыре, на глазах рассеивается. Не могли бы Вы дать пастырский совет, как подольше удержать в себе благодатное состояние.

 

— Самое лучшее — отправиться в новое паломничество. Но паломничества не должно быть много. Необходимо сосредоточиться и накопить духовные силы для пребывания в святых местах. На Соловках время останавливается, и человек может, как в зеркале, над тихими волнами бухты Благополучия разглядеть свою собственную жизнь. Печаль о грехах на Соловках острее. Человек ценит свой опыт и никогда его не забывает. Этот опыт в нем живет и пробуждает творческий процесс покаяния — увидеть, как в прежних обстоятельствах можно вести себя по-другому, как на деле не участвовать в беззаконии. Апостольская заповедь: «Со страхом жития вашего время жительствуйте», и «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет. 1:17, 5:8). Отеческие предания становятся для человека не отвлеченными понятиями, а опытом реальной жизни, внимательным наблюдением за поступками и помыслами. Личная решимость должна быть. Вот то, чем удерживается благодатное состояние после паломничества.

Святость монастырской жизни мягко совершает свое благотворное воздействие на общество именно через паломников. Василий Осипович Ключевский в своей речи на 500-летие памяти преподобного Сергия прекрасно это описал. Приходящие туда люди видят осмысленное и умиротворенное бытие в монастыре, проникаются идеей и опытом такого жизненного уклада и приносят его в свой мир. По-другому не бывает. Только так совершается преображение жизни общества (а не его социальное реформирование или техническое оснащение).

 

Отцы говорят, в чем трудность спасения в наше время: примеров праведности мало. Сравнивая современную монашескую жизнь с золотыми временами христианства и монашества, мы понимаем, какое огромное количество примеров внимательной христианской жизни было в те времена. Взять расцвет монашества в XIV веке — а ведь вокруг были татарское иго, хаос, безначалие. Люди и уходят в монастырь, потому что «в миру» все сложнее и сложнее по заповедям жить. Естественная жажда чистоты — свободного дыхания совести.

Посещение святых мест обновляет душу. Точнее, Бог освежает ее глубокими духовными переживаниями. Вот примеры из собственного опыта.

 

В прошлом году мы с братией ездили в Грузию. Там были незабываемые моменты. Например, богослужение в Кутаиси, которое проводил митрополит Кутаисский Калистрат. Было ощущение, что мы служим с древним патриархом. Удивительная простота в богослужении и в общении! При этом глубина веры. И какие-то совершенно мистические явления: мы совершаем службу, и вдруг прилетают два голубя, белый и коричневый. Они садятся на каменную алтарную преграду в огромном соборе, и во время евхаристического канона белый голубь три раза кружит над престолом, а потом они оба улетают. В такие мгновения не знаешь, где ты, на земле или на небе. Огромного умиления, восторга духовного наполняется душа. Также мы совершали паломничество с братией по городам Апокалипсиса. Малоазийские города, некогда цветущие христианские общины, а ныне территория Турции — территория выжженного огнем и мечом христианства. Места, видевшие апостола Иоанна Богослова, апостола Павла… Ныне это священные для нас руины. Был у нас настрой каждый день совершать Божественную литургию. Но на эти руины не зайдешь — охраняемый государством памятник. В таких местах служить можно только по согласованию. Мы имели такие разрешения, но не всегда. Иногда служили в чистом поле рядом с остовами древних сооружений. Спускаемся вниз метра на три, находим небольшую ровную плиту — как раз, чтобы расположить престол. В три уровня стоим: священник с дьяконом, хор, молящиеся. И осязательно близки для тебя раннехристианские времена, и соединяешься в Таинстве Евхаристии с тысячами погибших здесь византийцев. В Грузии мы увидели живую веру, а в Турции — великие руины.

— На Соловки традиционно приезжает много паломников с Украины. В этом году что-то изменилось?

 

— Были паломники с Украины, были из Луганска. Они рассказывали, что чудом выбрались на Соловки, а как назад поедут, не представляли. В полной неизвестности ехали. Это была встреча с нашими братьями-христианами, которые находятся в смертельной опасности. У них совсем другое отношение к Таинствам, к молитве, к благодати мирной жизни. Они готовы к любым исходам. Покой — это ведь как здоровье: пока он есть, его не ценишь. Молитва о временах мирных становится воздыханием из глубины сердца.

 

Возникают аналогии. Митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий в наше время и Патриарх Тихон в смутную эпоху 1920-х годов. Более любящей и незлобивой фигуры для Украины не найти. Он врачующий архиерей. Ездил в Луганск на юбилей епархии, во всех горячих точках появляется и служит. Он — лаврский, был благочинным Троице-Сергиевой лавры.

Большевики запретили проповедь, всякую общественную деятельность Церкви, но не решились совсем запретить богослужение — и Церковь сохранилась. Богослужение — сердцевина христианской жизни. Поэтому надежда и упование на Промысл Божий — первое и главное делание, через которое происходило в российской истории духовное возрождение. Люди отрекались от мира, но не отрицали его. Они отрекались от мира ради идеалов, которые для мира недостижимы. Это действие оказывается наиважнейшим для того, чтобы вселить в общество духовное начало. У меня есть уверенность, что все устроится. Через трудности, конечно, но устроится. «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые»…

 

Вспоминается и стержневая мысль, с огромной силой из самого сердца стократно повторенная митрополитом Калистратом: «Мы братья! Выше этого ничего нет!»

— На каких ценностях жизни концентрировать свое сознание, чтобы жизнь была не такой печальной? Рушатся семьи, рушатся связи между близкими людьми, между близкими народами. Это многих угнетает…

 

— Только одно удерживает — единодушие. Когда есть единомыслие, единодушие, мы непобедимы. Дух Святой соединяет людей. Но для этого их сердца должны стать сосудами Святого Духа, а не пещерами, где обитают духи лжи, лести и злобы. То, что происходит в семье (или в монастырской семье) — то и в масштабе страны происходит. Семья должна жить идеалом Святой Троицы — единодушие, единомыслие, братство. Но жить так даже для верующих людей трудно. Исторически преобладает другая тенденция — распад. Нарастает вселенская энтропия. Для разрушения даже ничего делать не надо: оно само приходит. А вот для созидания надо прикладывать усилия. Даже для удержания в одном состоянии нужны усилия. Сколько будет в каждом человеке этой созидательной силы — в такой степени социальная ткань и будет сохраняться, а быть может даже восстанавливаться.

Понятно, что страна наша входит в период трудных времен, и в этих условиях придется жить. И отсюда общее пожелание — достойно встречать трудности. Трудности промыслительны. Они даются Богом, чтобы мысли, чувства, воля вышли из сонного или полусонного состояния. Чтобы благонамеренные люди не предавались разрушительным состояниям отчаяния, печали, уныния. Апостол Иаков говорит, что мы должны радоваться, когда нас постигают искушения (Иак 1:2-4). Апостол Петр: «Огненного искушения не отвращайтесь» (1 Пет. 4:12-13). Встречайте с радостью это состояние, потому что оно — от Бога, чтобы явить дремлющие силы и состояться каждому как человеку, делами свою веру явить. Сначала вера росток, а после череды мужественных поступков она уже становится укоренившимся деревом. Я бы этого пожелал и себе, и всем тем, кто ожидает вечного спасения!

 

Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь/Патриархия.ru

[sasha 3 426]

"Сейчас больше внимания обращено на внутреннее делание"
Настоятель Соловецкого подворья о монашестве, Соловках и Патр. Алексии II

Соловки – особое место на физической и духовной карте нашей страны. Но духовное пространство не совпадает с физическим, и потому можно, и не выезжая из Москвы, окунуться в этот особый мир Соловков – на подворье Соловецкой обители, в храме великомученика Георгия Победоносца в Ендове. Настоятель подворья с момента его возрождения в 1992 году – архимандрит Мефодий (Морозов). О том, как восстанавливался монастырь, о его отношениях с миром в те годы и сейчас, о патриархе Алексии, о дерзновении и самочинии, о сегодняшнем монашестве и мирянах, не желающих уезжать из святых мест, –  беседа с отцом Мефодием.

Архимандрит Мефодий (Морозов)

– Батюшка, вы уже более двух десятилетий являетесь настоятелем подворья Соловецкого монастыря в Москве. Какое событие из этого времени вам более всего запомнилось?

– Так сложилось, что на самих Соловках я прожил недолго. В 1992 году мы с игуменом Иосифом (Братищевым; ныне архимандрит; наместник обители в 1992–2009 гг. – Ред.) приехали в монастырь, который тогда начал возрождаться. Провели в молитве Великий пост, встретили Пасху, потом Троицу, и уже после Троицы мне пришлось вернуться в Москву, потому что я был назначен настоятелем подворья. С начала лета мы уже занимались тем, что трудились ради предстоящего перенесения в обитель мощей преподобных Соловецких чудотворцев. Потом я периодически наездами бывал в монастыре по несколько дней, чаще всего в праздники. Но всё равно в различные времена года мне там довелось жить.

Соловецкий монастырь.

Фото: Надежда Терехова / Православие.Ru

Конечно, самое благодатное для братии время – зима. После обычно напряженного лета, когда от туристов на Соловках яблоку негде упасть, зимой так тихо, спокойно! Особенно когда наступает Великий пост. Сейчас у людей уже гораздо больше возможностей посещать Соловки: и самолеты чаще летают, и катера ходят регулярно, и связь налажена. А тогда, когда мы начинали, в 1992 году, иной раз я неделями не мог дозвониться до наместника, чтобы решить какой-то вопрос. Случилось однажды в связи с этим искушение. Некто из благодетелей сказал: «Батюшка, вот сейчас есть возможность положить письмо с просьбой о помощи Соловкам на стол вице-премьеру!» Я стал пытаться связаться с наместником, чтобы получить благословение, понимая, что отправлять подобные письма не совсем моему рангу соответствует. Но связаться оказалось невозможно, а мне сказали, что есть только два дня на решение этого вопроса, потом нужный человек не будет доступен. Необходимо было как-то срочно решить вопрос. Тогда, что называется, на свой страх и риск я сам составил это письмо и передал нашему благодетелю. Каково же было мое изумление, точнее – каким ударом оказалось то, что вскоре отец наместник от Святейшего Патриарха получил копию этого письма с соответствующим распоряжением, поступившим от вице-премьера. Получилось так, что настоятель подворья направил письмо, которое светские власти расписали на имя патриарха к исполнению!

Святейший Патриарх Алексий II

Святейший Патриарх Алексий в силу своей мягкости и мудрости деликатно написал на этом документе: «Нарушена субординация. Право обращаться в правительственные инстанции от имени монастыря имеет только наместник или настоятель монастыря, то есть патриарх». Я составил объяснительную, на которую Святейший, опять же мудро и милостиво, наложил резолюцию: «Игумену Мефодию: только в связи с тем извиняется этот поступок, что он единственно имел своей целью благо монастыря». Такой вот был эпизод.

Со Святейшим Патриархом Алексием связана большая часть моей жизни. Он меня знал еще до пострига, а когда я краткое время исполнял обязанности наместника, то вообще часто приезжал к нему в рабочем порядке и минут по сорок беседовал о разных монастырских проблемах.

 

– Вы – очевидец и участник возрождения монашеской жизни в России. Многие говорят, что сейчас наблюдается оскудение монашеских призваний, а период расцвета русских монастырей – в прошлом. Так ли это?

 

– Думаю, что это некоторое заблуждение. На Святой Земле, в Лавре преподобного Саввы Освященного, только двенадцать человек братии, по-моему. Ну, может быть, чуть больше. И эта обитель уже воспринимается греками как Лавра, как огромный монастырь. Тогда, в начале 1980-х, в Даниловом монастыре, где я принимал постриг, нас тоже было совсем немного – поначалу человек семь-восемь. Только через 2,5 года численность братии возросла. Думаю, что возрождение не закончилось. Знаете, бывает период внешнего возрождения, когда, скажем, стены храма восстанавливаются, вот как у нас в храме на подворье. Мы начали восстановление в 1992 году и не закончили, по сути, это дело до сих пор. Работы перманентно продолжаются по мере возможности. Так и в масштабах Церкви это возрождение продолжается, но обретает иную устремленность. Если в первые годы мы больше беспокоились о том, чтобы созидать храмы, каким-то образом восстановить хоть что-то из порушенного монастырского хозяйства, то сейчас больше внимания и сил обращено на внутреннее делание.

Архиепископ Костромской и

Галичский Алексий (Фролов)

Помню, в 2007 году мы ждали на Соловках Святейшего Патриарха, активно готовились к его приезду. В августе, буквально накануне наших соловецких праздников, нам сообщили, что врачи не рекомендовали совершать Святейшему такую отдаленную поездку по состоянию здоровья. Патриарх благословил владыку Алексия (Фролова), тогда наместника Новоспасского монастыря, который возглавлял комиссию по делам монастырей, приехать вместо него и совершить чин Великого освящения Спасо-Преображенского собора – главного храма нашей обители. Владыка приехал, послужил и посетил праздничную трапезу. В беседе со мной и отцом благочинным, игуменом (ныне архимандритом. – Ред.) Ианнуарием, владыка сказал нам: «Братия! Знаете, что я вам посоветую? Занимайтесь устроением монашеской жизни! А о реставрации даже не беспокойтесь! Всё это будет сделано без вас! Всё это будет совершено, всё отреставрируется. Не беспокойтесь! Потому что в монастырь люди приезжают не на памятники смотреть». И это очень верно. Отреставрировали, что могли. Да, красиво, величественно. Но верующие люди, паломники приезжают в первую очередь для того, чтобы помолиться с братией, чтобы впитать монашеский дух. Помните это выражение: «Свет инокам – ангелы, свет мирянам – иноки»? То есть иноки стараются брать пример с ангелов, а миряне стараются брать пример с иноков. Вот сейчас, мне кажется, как раз наступает такой момент, такой этап бытия русского монашества, когда уже нужно не столько думать о красоте зданий и памятников, сколько о внутреннем содержании. Конечно, есть монастыри и совсем бедные, но у них своя красота – в их нищете! Потому что монаха нищета украшала всегда.

Ужасно смотрится монах, одетый в дорогую рясу или восседающий на каком-нибудь «мерседесе гелендвагене» или еще на каком-нибудь страшном джипе, особенно когда он потом на этой машине убивает пешеходов. Это вообще отвратительное зрелище! А монах, одетый в старенькую рясу – дырявую, выцветшую, – естественен. Один святой отец, подвижник, говорил: «Одежда монаха должна быть такой, чтобы, если он ее выбросит, никто бы не позарился ее поднять и взять себе»! Понимаете? Я бы с удовольствием, с радостью был бы таким, но здесь, в Москве, это будет выглядеть соблазнительно, как нарочитое юродство в худшем смысле этого слова.

Удивительное дело: я в юности не представлял себе жизни в монастыре, но когда попал в него, немножко пожил, то понял, что именно здесь обретаю полноту своей собственной реализации в жизни.
 

– Светскому человеку обычно кажется: ушел в монастырь – всё, жизнь кончена…

– Жизнь только началась, когда я пришел в монастырь! Хотя я пришел не совсем юношей, мне было 27 лет. А из дома уехал в 16. Одиннадцать лет прошло до того, как я был принят в число братии обители. До этого много чего было: и учеба, и труды разные. Вначале у меня была такая боязнь – что я многого из того, что от монаха требуется, делать не смогу. А сейчас скорблю только о том, что не использовал массу данных мне возможностей и не сделал того, что мог бы сделать, как тот евангельский человек, которому вручен был талант, а он взял и закопал его в землю. Возможностей было много, Господь мне их даровал, а я по лености своей, по нерадению их недостаточно реализовал, недостаточно потрудился над тем, чтобы принести духовную пользу себе и Церкви, тому делу, которым занимаюсь. А сейчас и хотел бы, да уже телесные немощи, к сожалению, сковывают часто по рукам и ногам.

 

– Совсем недавно протоиерей Всеволод Чаплин, глава Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества, выступая на одной из пресс-конференций, заявил, что нужно регламентировать «дикий» туризм и развлекательную деятельность на Соловках, поскольку это – особое место для верующих людей.

– Ну, я не знаю, насколько это возможно сейчас.

 

– Сколь болезненна вообще данная проблема? Много ли людей, которые приезжают туда просто, что называется, развлечься на природе?

– В летний сезон, безусловно, очень много. Бывало, что приезжали раскольники и сектанты, например адепты так называемой Богородичной церкви. Устраивали свои моления в лесу. И потом кричали везде, что у них на Соловках свое представительство есть. Катакомбники приезжали, паства так называемого «архиепископа Иоанна Береславского». Для них Соловки – это один из основных, простите за это слово, «коньков», которым они хвалятся, хотя никакого отношения к Соловецкой обители не имеют.

Музей

  

 

– Я правильно понимаю, что туристы, едущие на Соловки, являются важным источником дохода для местных жителей и основой налоговых поступлений в местный бюджет? В итоге все довольны и никому не хочется, чтобы монастырь вступал в свои права.

– Думаю, что это решится не административным путем. Богом решится. На Соловках главными действующими силами выступают монастырь, музей и местная администрация. Так вот, две из них уже, скажем так, действуют сообща: по милости Божией произошло так, что наместник стал директором музея. Поэтому теперь все усилия по возрождению монастыря объединены, и хотя бы в этом смысле уже раздоров нет.

Другое дело, что та ситуация, которая сейчас есть на Соловках, возникла не одномоментно, это наследие советского периода. Ведь до 1917 года на острове не было мирского населения. Единственно в период «соловецкого сидения», когда почти десять лет продолжалась осада монастыря. Столько было заготовлено запасов в монастыре, что он мог почти десять лет продержаться и противостоять осаде государевых людей. Может, и еще бы продержались, если бы некий инок не открыл потайной ход в стене, чтобы стрельцы смогли попасть внутрь и устроить бойню над мятежными соловецкими монахами-старообрядцами. Кто-то говорит о том, что он предатель, а кто-то, что он так поступил, чтобы соловецкие монахи-сидельцы смирились перед царем и патриархом. Любое событие можно рассматривать с точки зрения того, насколько оно спасительно для душ человеческих.

После этого на острове жило до тысячи стрельцов с семьями, и их содержал монастырь. Жили они в некоем посаде вокруг обители. Но уже с XVIII века и до самой революции мирян на Соловках не было.

Соловецкий монастырь.

Фото: Надежда Терехова / Православие.Ru

Помню, мне рассказывали, что, когда еще в царское время решался вопрос об устроении на Соловках биологической станции Санкт-Петербургского университета в здании, которое до сих пор еще сохранилось, испрашивалось разрешение священноначалия монастыря на то, чтобы сотрудник университета вместе с семьей там жил постоянно и вел научную работу на биологической станции. Им ответили, что никогда в монастыре не жили мирские люди. Тем более с семьей. И это было запрещено.

 

– Проблема эта общая для Соловецкого и Валаамского монастырей, но с Валаама всё же мирян удалось переселить.

– Ну, во-первых, на Валааме были предприняты очень большие усилия и употреблены значительные средства для того, чтобы выстроить дома на материке и выселять туда семьи. Да и то этот вопрос был очень непростой. Даже при условии, что локомотивом всего выступал Святейший Патриарх Алексий. Собственно, не секрет, что у патриарха Алексия и президента Владимира Владимировича Путина были достаточно доверительные взаимоотношения. Многое на Валааме решалось с помощью президента. Но решалось, опять же, не голым административным путем, а устроением жизни местного населения на большой земле.

 

Но знаете, те, кто оказались жителями этих святых мест, хотят они того или не хотят, верующие они или неверующие, даже если они не являются сторонниками возрождения монастыря, они чувствуют, что называется, всеми порами своего организма, что это –святое место. И они хватаются за каждую возможность, чтобы не покинуть эту землю.

Хотя живут порой в ужасных условиях. Но никто не хочет расставаться с домом, который там у него, даже если это и развалюха. Однако процесс идет. Сначала в поселке на Соловках проживало до 1500 человек населения, потом 800, сейчас уже, может быть, поменьше.

Соловки

 

– То есть убыль происходит?

– Естественным образом. Люди всё же потихоньку разъезжаются. Бог даст, монастырь всё больше и больше будет крепнуть, обретать свой исторический облик. Думаю, одним из вариантов может быть воцерковление всех тех, кто там останется. Можно, наверное, сделать так, чтобы условия их жизни были нормальными и чтобы они вошли в монастырскую инфраструктуру, в частности обслуживая паломников или трудясь на монастырском хозяйстве, обучаясь реставрационным ремеслам и прилагая свои труды на благо обители. Это нормально, потому что вокруг храмов, вокруг больших монастырей всегда существовал крупный посад.

 

Главное уже совершилось: внутри монастырского комплекса нет никаких сторонних обитателей. Первые братия приехали, когда там еще и дискотека функционировала, и винно-водочный магазин работал. А сейчас уже, конечно, давно ничего этого нет. Активно ведутся восстановительные работы. Братию собрать нелегко. Но потихонечку и это происходит. Наш благочинный отец Ианнуарий изучал этот вопрос и подсчитал, что прирост братии идет, по сути дела, в тех же темпах, что он совершался до 1917 года. За века число насельников Соловецкой обители выросло до 300 человек – примерно столько их было в последнее время перед революцией. Это не считая трудников и обетников, которые там жили.

Соловецкий монастырь.

Фото: Надежда Терехова / Православие.Ru

И сейчас это тоже не может произойти стремительно. Думаю, всё устроится. Не нужно торопиться! Нужно иметь терпение, молиться и осознавать, что тяжелые, как нам кажется, трагические обстоятельства нашей жизни для пользы нашей происходят! Чтобы мы научились терпению, чтобы мы научились ценить молитву. Ценить храм, ценить тишину. Вот братия намотаются за горячее соловецкое лето, и тогда они каждый денечек межсезонья и потом зимы ценят как тихое и благодатное время.

 

Однажды зимой в один из своих приездов я на снегоходе добрался в Филиппову пустынь. И тогда понял, почему даже неверующих людей от Соловков не оторвать! Каким контрастом с московской зимой, с ее слякотью, грязью, промозглостью, была эта тишина, этот белейший снег! По обе стороны дороги снежные стены высотой под два метра! И такое солнце!

 

С архимандритом Мефодием (Морозовым) беседовала Ольга Кирьянова

29 июня 2015 года

 

[АндрейВ.Х. 2 647]

"Монастырь как функциональная или дисфункциональная семья"

[Мартуля 135]

Монастырь - это как только что испеченный хлеб. Внешняя жизнь монастыря, то, что доступно паломнику - это корочка на хлебе - горбушка. Хрустящая, гладенькая, манко пахнущая. Но не всякому она по зубам и по силам. Если, все же, сил хватит её отломить, прорваться сквозь неё. Рванет такой хлебный дурманящий дух, да с паром, и ты вкусишь горячий, нежный мякиш, согреешся его теплом. И вот когда это случится, ничего в жизни не будешь желать другого. Только голод, жажду по Богу. Только это. Это и есть внутренняя, сокровенная жизнь монастыря. И только тем, кто смог пробиться сквозь корочку, только для них...

[АндрейВ.Х. 2 647]

А если снять "розовые очки", то при трезвом взгляде изнутри можно на вопрос "чем искушения в монастыре отличаются от искушений в обычной жизни?" ответить так:

 

– Тем, что они более изощренные, более интенсивные и продолжительные. Если искушения в миру по интенсивности можно сравнить с палящим солнцем, то в монастыре это – плавильная печь.

 

(источник)

[АндрейВ.Х. 2 647]

Беседа с настоятелем московского подворья Оптиной Пустыни архимандритом Мелхиседеком (Артюхиным).

[АндрейВ.Х. 2 647]

Так и с душой, наверное: основание должно быть крепким, но не мертвым. Иначе – трещины, развалины…

[ALEXANDR 2 726]

Старцы. Архимандрит Ефрем Аризонский.

https://www.youtube.com/watch?v=6zgVaylHAMQ

[АндрейВ.Х. 2 647]

"Даруй ми зрети моя согрешения…"

[Prince 1 228]

[Ирина8 1 673]

И что? Дороги назад НЕТ!! Выбрал иди с достоинством в полнейшем послушании! Ушел, сразу видно ненормальность! С первого же предложения...

Так что Принц по -меньше здесь общайся и заходи, хотя мне лично очень интересно что ты пишешь, но тебе это не полезно!

Монах вообще не должен и рта своего открывать.. Что то еще говорить про монастырь... Кто такой ?- говорить на святую обитель? Дело маленькое молиться и послушаться!)

[Prince 1 228]

Ушел, сразу видно ненормальность! С первого же предложения...

Советую тебе не иметь ни на кого худых подозрений; каждый «своему Господеви стоит или падает» (Рим. 14, 4). И никто не будет за дела другого наказан или награжден: «кийждо бо свое бремя понесет» (Гал.6, 5). Отцы святые учат не верить даже глазам своим: ибо кто еще страстями пленен и не освобожден от них, тому враг чрез них что угодно ему, то и представляет; верь тому только помыслу, который благое только свидетельствует о ближнем. А всего лучше, если бы нам с тобою научиться видеть свои только недостатки, тогда бы и сами мы меньше терпели от напа­дения вражия, ибо неложны слова Господа: «не судите, да не судими будете!» (Мф. 7, 1) (преп. Макарий). http://www.optina.ru/lection/51/

 

Так что Принц по -меньше здесь общайся и заходи, хотя мне лично очень интересно что ты пишешь, но тебе это не полезно!

А вот с этим добро пожаловать к отцу Наместнику на беседу.

[A Lost Sheep 12 156]

Известный человек этот Баранов, с Невзоровым на пару у них особенно хорошо получается, все отмечают ) А так, конечно, случай абсолютно классический...  Здесь-то это зачем?

[Ирина8 1 673]

Не нормально образ монаха кроткого овечко и с кольцом! Принц, наверное враг только мне это показал и я возроптала!))

Конечно правильно в себя зришь но тут какой соблазн идет! На всю страну " подвижник" бывший, с кольцом! Зачем кольцо то одел? Прости меня Господи и не дай подобного на соблазн многих!

 

А отцу Наместнику я бы сказала спаси Господи за помощь!))

Кто здесь должен нас ограждать от понятно кого...

Совсем недавно чуть не повредилась.. Слава Богу! И вроде сайт православный, и известные проповедники и сам Патриарх там на Елицах а стОлько придурков... Господи помилуй!!! И никому никакого дела до безобразия что там творится..Превратили сайт в помойку!

[ALEXANDR 2 726]

А у меня внутри сердца помойка. Вот посмотрел фильм про Валаам, посмотрел фотографии Александра и о.Виталия и еще раз порадовался, ещё раз почувствовал огонёк в своей помойке. Смотрел 5 минут этот фильм и Господь ограждал меня, все лукаво рассыпалось и не входило. Смотреть этот фильм для меня вредно, и я его выключил, и остался с миром. Слава Богу за все.

[Ирина8 1 673]

Саша спроси кто его смотрел? Тут по началу уже все понятно!

[A Lost Sheep 12 156]

Посмотрел до середины этот фильм... Что сказать, в ту же Оптину приходят сотни людей ежегодно, и даже с искренним желанием остаться, но все они (то есть 100%) не представляют, что такое монашеская жизнь. Монахами в итоге становятся единицы, а те, у кого не получилось, обычно все же худо-бедно понимают, что не моё это, сил не хватило или что там еще. Но находятся вот такие барановы, которые не поняв главного в монашестве, вообще на весь институт оного наезжают, да еще и на всю страну этот свой гной разносят, благо технологии позволяют... 

 

Печально все это, как раз вспомнилась поговорка: ни Богу свечка, ни черту кочерга...

[Olqa 13 275]

Немного посмотрела фильм. Не знаю, что и сказать. Скорее, не надо такой на форуме, где все. Подумала даже, что какая-нибудь технология применена - голове было нехорошо, скверно как-то...

 

Ирина, кольцо на руке потому, что расписался с бывшей послушницей из соседнего монастыря. Если я правильно услышала )).

 

Уходят из монастырей...Еще Батюшка преподобный Серафим помог одной из сестричек избавиться от этого наваждения - желания уйти из Дивеево. Сказал: "Сказано: претерпевший до конца, той спасется. Не в начале, не посередине даже, а до конца..." И какая там строгая была одна из игумений - более 40 лет несла Крест игуменства, и все в строгости...

[Ирина8 1 673]

Ого как оно... С послушницей значит... А теперь весь правильный и " благочестивый " значит...)))

[Prince 1 228]

Тема называется "Монахи о своих монастырях и не только..." Вот монах (бывших монахов не бывает) и рассказывает свой опыт, пусть и отрицательный, и о своем монастыре. А скрывать тот факт, что бывает не только положительный опыт, но и отрицательный, считаю грехом. Кому надо - тот сделает для себя нужный вывод. "Всем приступающим к сему доброму подвигу, жестокому и тесному, но и легкому, должно знать, что они пришли ввергнуться в огонь, если только хотят, чтобы в них вселился невещественный огонь. Посему каждый да искушает себя, и потом уже от хлеба жития иноческого, который с горьким зелием, да яст, и от чаши сей, которая со слезами, да пиет: да не в суд себе воинствует. Если не всякий, кто крестился, спасется, то... умолчу о последующем." Лествица, слово 1 об отречении от жития мирского.