Таблица лидеров

Здравствуйте! Ощущения абсолютно непередаваемые, и правду сказала наш экскурсовод, что каждый по-своему увидит Оптину, и у каждого она будет своя в памяти, что именно в Оптиной люди духовно просвещались, вставали на путь истинный... Это та благодать и та душевная радость, которые наполняют душу, и совсем не хочется уезжать из этого места. Вспоминаю двухдневную поездку со слезами благодати! Приехала из Оптины сегодня вечером, моя группа с Украины. Многие из наших уже бывали в Оптиной, а вот я с подругой впервые. А узнала я сначала еще в детстве о поучениях и наставлениях Оптинских старцев, когда ходила в воскресную школу. Уж очень по душе были их наставления и поговорки, что о существовании монастыря и великих старцев я запомнила еще с глубокого детства. И в 20 лет выпала такая возможность поехать Радости не было предела, сначала мы побывали в Шамордино в Казанской Амвросиевской женской пустыни. Но были недолго, поскольку мы заблудились немного и опоздали на службу. Но в Оптиной мы были сутки, нас поселили в гостинице, матушка очень добрая, как и все люди в монастыре, несут добро и легкость. День был напряженный, и поездка не из легких, но на службу, на Исповедь и Причащение силы нашлись, несмотря на большое количество людей в храме, которые несли меня как волны в реке прямо на подсвечник, что пугало) В наших краях такой толчеи не было, кроме Киевской Лавры, что очень подпортило ощущение и восприятие ее. Много народу, суета, иностранцы, которые совсем далеки от православия, не осознавшие сути, ну и подобное. А в Оптиной именно была та атмосфера благодатная, экскурсовод очень интересно рассказывала об истории монастыря, о старцах, их доброте, и об убиенных в 1993-м... Мы плакали, слушая рассказ, а часовня, где люди молились отцам, произвела наибольшее впечатление! Не могу просто передать! Это в одно время что-то сжимается в душе, ну как при большой печали, и слезы, и молитвы... А в другое - нечто высшее и духовное, вся святость, та духовность, которую там ощущаешь... Люди на могилах оставляют иконки, мандарины, конфеты, много записок... Истории об исцелениях и великих чудесах не перестают удивлять и увеличивать нашу веру. Кстати да, у нас в Украине уже весна давно, а в Оптиной да и в местах рядом еще снега в начале апреля. По дороге к храму смотрели фильм о пустыни, снималось осенью, красиво очень, но и зимой тоже не хуже. А хор просто бесподобный! Ехали уже домой и слушали песнопения Оптиной и другие напевы, естестсвенно, отличаются от наших, украинских, да и в каждом храме свои особенности. Купила икон и книг, правда забыла об "Оптинском цветнике" но ничего, постараемся из интернета почитать. Запомнились котики с песиками на территории монастыря они живут своей жизнью и совсем не ручные. Но и их не обижают, что радует Очень рада такой возможности, которая мне выпала, что Бог помог с поездкой, что все без неприятных приключений было, а с постоянною молитвой. Елена Источник: Кто был в Оптиной ...

О, как многие из человеков увлекаются злыми слухами о ближних и клеветою! Многие добрейшие, благонамереннейшие, даже умнейшие люди совершили великие злодеяния, будучи обмануты злым слухом, поверив клевете, соделавшись легкомысленно орудием неблагонамеренности, злоумышленности. Отчего это? Оттого, что они забыли о основании всех добродетелей, о Богоугодном суде. Оставление суда естественно ведет к действиям безрассудным. История человечества неоспоримо свидетельствует, что злодеяниями добродетельных людей были действия безрассудные, или, что то же, действия, не предваренные судом. В Житии святого Иоанна Милостивого, патриарха александрийского, читаем следующую наставительную и вместе страшную повесть. Некоторый инок ходил в течение нескольких дней по Александрии, имея при себе юную, очень красивую девицу. Многие, видевшие это, соблазнились, подумав, что он имеет ее для греха, и донесли о том патриарху. Патриарх немедленно отдал приказание схватить обоих и, подвергнув тяжкому телесному наказанию, заключить в тюрьму. Когда наступила ночь, инок явился во сне патриарху, показывая свою спину, изъязвленную немилосердным биением. "Угодно ли это тебе, владыко? — сказал он. — Так ли научен ты апостолом пасти стадо Христово не нуждею, но волею и по Бозе. Поверь мне, что ты ошибся как человек". Сказав это, инок удалился от него. Патриарх проснулся, начал размышлять о видении; уразумев свое согрешение, он сидел на одре, печалясь и сожалея о поступке необдуманном и поспешном. При наступлении утра повелевает привести к себе инока, чтоб видеть его и узнать, он ли являлся ему во сне. Инок пришел с великим трудом, потому что едва был в силах двигаться от тяжких ран. Патриарх, увидев его, сделался как бы мертвым и не мог произнести ни одного слова. Пришедши в себя, он просил инока снять одежду, чтоб удостовериться, так ли он изранен, как виден был во сне. С трудом склонился инок снять одежду. Когда он снял ее, открылось, что он был евнух, чего не узнали по наружности его, потому что он был молод. Патриарх, увидев истерзанное тело его, очень сожалел об этом и, призвав оговоривших, отлучил их на три года от Церкви, а у инока просил прощения, сказав ему: "Брат! прости меня, потому что я сделал это в неведении. Я согрешил пред Богом и пред тобою. Однако тебе не следовало ходить так открыто по городу с девицею, чтоб не соблазнились миряне: ведь на тебе образ иноческий". Тогда инок отвечал с великим смирением. "Поверь мне, владыко, я открою тебе со всею правдою дело. Пред этим я был в Газе и, идя поклониться гробу святых мучеников Кира и Иоанна, встретился с этою девицею вечером. Она припала к ногам моим и со слезами умоляла меня, чтоб я позволил ей сопутствовать мне. Я отказал ей и хотел удалиться от нее. Но она, идя вслед за мною, говорила: "Заклинаю тебя Богом Авраамовым, пришедшим спасти грешников и имеющим судить живых и мертвых, не оставь меня". Услышав это, я сказал ей: "Что ты так заклинаешь меня, девица?" Она, рыдая, отвечала мне: "Я — еврейка. Хочу оставить злую веру отцов и сделаться христианкою; умоляю тебя, отец, не оставь меня, но спаси душу мою, желающую веровать во Христа". Услышав это, я убоялся суда Божия и, взяв ее с собою, учил святой вере. Пришедши к гробу святых мучеников, я крестил ее в церкви и хожу с нею в простоте сердца с намерением поместить ее в женский монастырь". Патриарх, услышав это, вздохнул и сказал: "Сколько имеет Бог сокровенных рабов! А мы, окаянные, не знаем их". И пред всеми поведал он видение, которое было ему ночью. Он взял сто златниц и давал иноку; но инок не захотел взять ни одной, сказав: "Если инок верует, что Бог печется о нем, то не нуждается в золоте, если же он любит золото, то не верует существованию Бога". Сказав это, инок поклонился патриарху и ушел. Научившись тяжким опытом, патриарх остерегался легкомысленного осуждения ближних и научал тому же своих словесных овец. Между душевными недугами нашими, произведенными в нас падением, замечается невидение своих недостатков, стремление скрыть их и вместе жажда видеть, раскрывать, карать недостатки ближнего. За неимением средств к открытию недостатков в ближнем или по причине несуществования в нем тех недостатков, которые желалось бы нам видеть, прибегаем к вымыслам, прикрывая, украшая и подкрепляя их блестящими острыми словами. Свой недостаток представляется нам извинительным, ничтожным; недостаток ближнего усиливаемся увеличить, представить его достойным всякого порицания, всякого наказания. Этот душевный недуг развит в невнимающих себе в высшей степени; но и во внимающих своему спасению он существует. Нужна бдительность над собою, чтоб избежать увлечения этим недугом. Святой Давид впал в тяжкое согрешение и в продолжение значительного времени, как это часто бывает с падшими в греховную пропасть, не мог прийти в состояние сознания и раскаяния. Господь повелел пророку Нафану обличить Давида. Пророк изобразил царю согрешение его притчею, которою и грех и согрешивший были прикрыты, — просил суда и наказания для согрешившего. Немедленно Давид произнес приговор, далеко превышавший строгостью требование закона. Таково свойство падшего естества нашего! Для своего греха мы ищем снисхождения и милости, для грехов ближнего — взысканий и казней. Нужна осмотрительность и осторожность; нужна осторожность от самих себя. Не суди по мнению и соображению твоим, составившимся от наговора, от слуха и слухов, от собственного твоего поверхностного наблюдения, но подражай Богу, Который сказал: Вопль Содомский и Гоморрский умножися ко Мне, и греси их велицы зело. Сошед убо, узрю, аще по воплю их, грядущему ко Мне, совершаются. Удостоверься самым точным образом и тогда только решайся на осуждение, если требует этого от тебя закон, воспрещающий и самое осуждение ближнего, когда оно производится произвольно, без требования закона. Зависть, ненависть и клевета представили обществу человеческому величайших праведников, Самого Богочеловека в виде величайших злодеев. Свт. Игнатий Брянчанинов "Аскетическая проповедь"

"А сколько невидных сердечных страданий, от которых невидимо задыхаются с виду, для постороннего взгляда, счастливые люди! Сколько невыносимых запутанных житейских положений, беспросветных, безвыходных, отчаянных! Кому довериться, к кому идти, перед кем выплакать душу, кто снимет с человека это каменное оцепенение долговременного безысходного страдания? Вот с какими людьми и с какими житейскими положениями имел дело старец. — Я гибну от нищеты. — Я потерял все, что мне было дорого в жизни. Мне незачем жить. — Я задыхаюсь в одиночестве. С душой, горящей сочувствием к людям, я всем чужой, и жизнь для меня — невыносимая тягость. — Неизлечимая болезнь меня терзает. Я не могу не роптать. — Мои дети, в которых я вложил жизнь и душу, стали мне врагами. — Я потерял веру, я не вижу благости Божией. На моем языке одни проклятия. С таким душевным состоянием, с такими стонами, выжатыми целыми годами ужасных неутолимых мук, приходили к о. Амвросию люди из мира. И все они приходили к нему как к последнему пристанищу, молча прося хоть капли утешения, хоть мига отрады. И как самому не пасть духом перед этим бесконечным калейдоскопом людского горя? Как не утратить бодрость перед этим беспощадным обнажением всех язв души человеческой? И между тем с сердцем радостным, ясен и мирен стоял отец Амвросий среди этих стремнин бедствия, греха, печали и отчаяния. В чем же была тайна этой сверхъестественной силы, этого невероятного самообладания в человеке бесконечно нежном, сострадательном и любящем? А тайна была только в том, что между людским страданием и Богом видел он Крест Христов, и этот Крест разгадал для него все великие загадки жизни, загладил ее великие несправедливости, примирил ее великие противоречия. Он не впадал в отчаяние, слыша признание в неимоверном грехе, казавшемся клеветой на человечество, потому что для него не было греха, превышающего милосердие, не было греха, который бы не мог быть покрыт бесконечной ценой Креста Христова. И все страдания мира, как бы ни были они сильны, жестоки, изощренны, не могли привести его в уныние, потому что все они были менее того страдания, которое некогда совершилось на Голгофе и в лучах которого, если только оно хочет к Голгофе приблизиться, тает и исчезает всякое людское страдание. И страха в нем не было за людей, потому что всей душой он чувствовал реальность Божьего усыновления рода человеческого и не мог бояться за этих людей, оберегаемых вечной заботой их Отца. Не какую-нибудь далекую отвлеченность чувствовал он в великом таинстве искупления. Но в его ушах вечно звучал тихий голос страдавшего Бога: «Жено, се Сын Твой», и перед его глазами вечно стекала из-под терна с Божественного чела все омывшая, все возродившая Пречистая кровь. Он знал, что страдания страдающих — есть залог Божьей к ним любви, и меркла для него их сила в тех блаженствах, какие он так живо всей душой предчувствовал в христианском рае. И рукой мягкой и властной он врачевал страшные язвы души, врачевал, заражая больных жаром своей веры, подымая их громадою своих упований. Ведь как бы вы ни страдали, какими бы клещами ни была сжата ваша душа, если б вдруг слетел посланец с неба и прошептал вам обещание отдыха, удовлетворения и блаженства, вам стало бы легко и отрадно. Таким же посланцем небесным казался людям измученный вконец и старец Амвросий. Страдание их утихало прежде, чем он начинал говорить. Туча душевная рассеивалась в лучах его святыни. То было что-то необъяснимое, но испытанное всяким, кто сколько-нибудь знал его. Успокоение, больше того — какое-то тихое и вместе восторженное счастье давал душе один его вид. К чему тут были слова, когда перед вами был факт, живое доказательство живого неба, когда перед вашим утомленным от ничтожества земли взором в лице этого человека блистало само Царствие Божие, пришедшее в силе, и в его сиянии все становилось понятным, все — чистым, дорогим и Божьим?" Отрывок из книги Е. Поселянина "Старец Амвросий"

...Вас более смущает то, что вы не можете в церкви при всех мирно молиться; выходя из оной, чувствуете, что совсем не были, а дома молитесь лучше и возносите умиленные молитвы. Вы не понимаете, что это есть сильная прелесть, лишающая вас спокойствия; когда вы, молясь уединенно, думаете, что хорошо молитесь, то будьте уверены, что оная молитва Богу неприятна, хотя бы были и слезы, и чувство умиления; когда все сие не имеет глубокого смирения, то есть прелесть. В церковной же молитве вы, ища такого ж чувства и не находя оного, считаете себя немолившеюся и смущаетесь; а это есть последствие или плоды домашних ваших молитв; враг возводит вас до небес и низводит до бездн (Пс.106, 26); там возвышает, а здесь низвергает и причиняет смущение, что и доказывает о основании молитвы вашей на высокоумии. Вы молитесь просто, не ища в себе высоких дарований, считая себя недостойною оных, то будете и спокойны; и хотя видите хладность молитвы своей, тем паче имейте в чувстве смирение, что "я недостойна", но без смущения, то, верно, оная принята будет у Господа лучше той, о коей вы мните, что молитесь хорошо... Совет мой вам: не оставлять церковной молитвы, но смиренно во оной молиться и не смущаться о том, что будто бы "не молилась и не была", и сию мысль от себя отвергать, а о домашней не возноситься; то и будете мирны. Знайте, что плод гордости и возношения есть смущение и неустроение, а плод смирения есть мир и спокойствие; от гордости произошло все зло, а от смирения все благо... Из писем преподобного Макария Оптинского

Без слез невозможно читать!Без слез радости!Преподобный Амвросий всегда помогает, после молитв к нему так легко и спокойно на душе.Жаль что мы не видели при своей жизни этого святого старца,но даже сейчас когда обращаешься к нему,он слышит людей,будто живой!Преподобный отче Амвросие,моли Бога о нас!

Я раньше старалась внутренне тоже повторять что слышу, при этом было очень сложно найти мир в душе, постоянно какие-то были мысли, я как бы "молилась" вместе со всеми молча, но словами в душе..потом поняла, что это не для меня, а может быть совсем даже неправильно....пришла к выводу, и с тех пор Богослужение для меня (хотя получается редко ходить) как посещение Небесного Царства, в общем решила, когда идет Богослужение, у меня в душе, сердце и мыслях должна быть абсолютная тишина, в которой я внимаю каждому слову Богослужения, я просто стараюсь замирать на то время пока я в Храме, замирать умом, мыслью, чувствами, сердцем, даже телом ( - стоя на одном месте, не разгуливая), ни с кем не разговаривать, ни на кого не обращать внимания, не заниматься своими мыслями (какими бы благочестивыми они не были бы), а просто в простоте и мире душевном и мысленном внимать словам тех, кто ведет Богослужение. Заметила, что пользы от этого куда больше, чем от чтения и молитвы про себя, хотя когда ничего не слышно или не разберешь слова, то читаю краткую молитву Иисусову или просто "Господи, помилуй". Конечно же не всегда получается гладко, как хотелось бы, но именно участие в Богослужении молча с благоговением может принести куда больше пользы, чем "участвуя словами"...мне даже порой как-то казалось, что я пренебрегаю Богослужением и людьми, его ведущими, тараторя про себя, а это ведет к потере благоговения к Службе (что, кстати, очень чувствуется), на которой присутствует Сам Бог.

Иконостасный мастер из К. передавал следующее: “Незадолго до кончины Старца, годочка, этак, за два, надо было мне ехать в Оптину за деньгами. Иконостас там мы делали, и приходилось мне за эту работу от настоятеля получить довольно крупную сумму денег. Получил я свои деньги и перед отъездом зашел к старцу Амвросию благословиться на обратный путь. Домой ехать я торопился: ждал на следующий день получить заказ большой— тысяч на десять, и заказчики должны были быть непременно на другой день у меня в К. Народу в этот день у Старца, по обыкновению, была гибель. Прознал он это про меня, что я дожидаюсь, да и велел мне сказать чрез своего келейника, чтобы я вечером зашел к нему чай пить. Хоть и надо мне было торопиться ко двору, да честь и радость быть у Старца и чай с ним пить были так велики, что я разсудил отложить свою поездку до вечера, в полной уверенности, что хоть всю ночь проеду, а успею во время попасть. Приходит вечер, пошел я к Старцу. Принял меня Старец такой-то веселый, такой-то радостный, что я и земли под собою не чувствую. Продержал меня Батюшка, ангел наш, довольно-таки долго, уже почти смерклось, да и говорит мне: “Ну, ступай с Богом. 3десь ночуй, а завтра благословляю тебя идти к обедне, а от обедни чай пить заходи ко мне". Как же это так?! Думаю я. Да не посмел старцу перечить. Переночевал, был у обедни, пошел к Старцу чай пить, а сам скорблю о своих заказчиках и все соображаю: авось, мол, успею хотя к вечеру попасть в К. Как бы не так! Отпили чай. Хочу это я Старцу сказать: благословите домой ехать, а он мне и слова не дал выговорить: "Приходи, говорит, сегодня ночевать ко мне". У меня даже ноги подкосились, а возражать не смею. Прошел день, прошла ночь! На утро я уже осмелел и думаю: была не была, а уж сегодня я уеду; авось денек-то мои заказчики меня подождали. Куда-тебе! И рта мне не дал Старец разинуть. "Ступай-ка, говорит, ко всенощной сегодня, а завтра к обедне. У меня опять сегодня заночуй” Что за притча такая! Тут уж я совсем заскорбел и, признаться, погрешил на Старца: вот-те и прозорливец! Точно не знает, что у меня, по его милости, ушло теперь из рук выгодное дело. И так-то я был на Старца непокоен, что и передать вам не могу. Уж не до молитвы мне было в тот раз у всенощной— так и толкает в голову: вот тебе твой Старец! Вот тебе и прозорливец!. .. Свистит теперь твой заработок... Ах, как мне было в то время досадно! А Старец мой, как на грех, ну, точно вот, прости Господи, в издевку мне, такой меня, после всенощной, радостный встречает!.. Горько, обидно мне стало: и чему, думаю я, он радуется... А скорби своей все-таки вслух высказать не осмеливаюсь. 3аночевал я таким-то порядком и третью ночь. 3а ночь скорбь моя понемногу поулеглась: не воротишь того, что плыло, да сквозь пальцы уплыло... На утро прихожу от обедни к Старцу, а он мне: “Ну, теперь пора тебе и ко двору! Ступай с Богом! Бог благословит! Да по времени не забудь Бога поблагодарить..."И отпала тут от меня всякая скорбь. Выехал я себе из Оптиной Пустыни, а на сердце-то так легко и радостно, что и передать невозможно... К чему только сказал это Батюшка: по времени не забудь Бога поблагодарить!.. Должно, думаю, за то, что Господь в храме три дня подряд удостоил побывать. Еду я домой неспешно и о заказчиках своих вовсе не думаю: уж очень мне отрадно было, что Батюшка со мною так обошелся. Приехал я домой, и чтобы выдумали? Я в ворота, а заказчики мои за мной; опоздали, значит, против уговору на трое суток приехать. Ну, думаю: ах, ты, мой старчик благодатный! Уж подлинно—дивны дела Твои, Господи!.. Однако, не тем еще все это кончилось. Вы послушайте-ка, что дальше-то было! Прошло с того времени не мало. Помер наш отец Амвросий. Года два спустя после его праведной кончины, заболевает у меня мой старший мастер. Доверенный он был у меня человек, и не работник был, а прямо—золото. Жил он у меня безысходно годов поболее двадцати. 3аболевает к смерти. Послали мы за священником, чтобы поисповедовать и причастить, пока в памяти. Только, смотрю, идет ко мне от умирающаго священник да и говорит: “Больной вас к себе зовет, видеть вас хочет. Торопитесь, как бы не помер”. Прихожу к больному, а он, как увидел меня, приподнялся кое-как на взлокоточки, глянул на меня да как заплачет: “Прости мой грех, хозяин! Я ведь тебя убить хотел.. .." —Что ты, Бог с тобой! Брешишь ты... — Нет, хозяин, верно тебя убить хотел. Помнишь, ты из Оптиной запоздал на трое суток приехать. Ведь нас трое, по моему уговору, три ночи подряд тебя на дороге под мостом караулили; на деньги, что ты за иконостас из Оптиной вез, позавиствовали. Не быть бы тебе в ту пору живым, да Господь, за чьи-то молитвы, отвел тебя от смерти без покаяния... Прости меня, окаяннаго, отпусти, Бога ради, с миром мою душеньку. — Бог тебя прости, как я прощаю! Тут мой больной захрипел и кончаться начал. Царствие небесное его душеньке! Велик был грех, да велико и покаяние!"

А что вы в домашней молитве своей, а иногда даже и в церковной, ощущаете разные мысли и рассеяние, то это бывает так иногда невольно, а иногда и произвольно. Например, в Москве и Санкт - Петербурге почти беспрерывно проходят мимо окошек разносчики с разными мелочами и кричат: «Купите, купите! продаю очень дешево». Чтобы не проходить им и не кричать, это не в нашей воле, а остановить их и вступить в разговор с ними и в рассматривание разносимых мелочей, это в нашей воле, и мы не без убытка бываем, когда купим у них что. Так должно разуметь и о мыслях. Чтобы они не приходили, это не в нашей воле, а разговаривать с ними в нашей, т. е. если усладимся нечистым воображением, от чего да сохранит вас Господь! Из писем преподобного Антония, старца Оптинского

Преподобный Антоний имел великий дар утешения болящих. Сам всю жизнь несший с терпением тяжкие недуги, он понимал других, и если кто, болея, унывал или даже отчаивался, он спешил ободрить его, указать ему смысл посланных Господом страданий, утешить. И, конечно, с сердечным участием молился о них, испрашивая им у Господа облегчения или выздоровления. Он много писал таким людям, бывало, и навещал. И его молитва, его слово действовали на человека страдающего, как живительная роса на поникнувшую от жара траву. Это была любовь к ближнему, исполнение великой заповеди Божией. Из многих случаев и писем — вот одно, писанное примерно в 1853 году. Оно адресовано к одной женщине, матери молодой монахини, подвизавшейся в Шамордине, — и мать, и дочь были духовными чадами о. Антония. «Многоболезненное и безотрадное состояние здравия вашего приводит и мое сердце в соболезнование о вас, почему по долгу любви и сострадания моего я ежедневно молил и молю Господа Бога, чтоб даровал вам христианское терпение в болезни вашей и облегчение. Но если доселе продолжается болезнь, то это не потому, будто бы не слышит Бог молитвы молящихся к Нему, но потому некоторых оставляет Он без исцеления, чтоб лучше и более облагодетельствовать человека страждущего, дабы чрез временное страдание освободить человека грешного не точию от вечных мучений за грехи, и соделать наследником Небесного Царствия... Если посмотреть на человека здорового и посмотреть на человека долговременно страждущего и рассмотреть состояние души одного и другого, то кого из них назвать блаженным или окаянным — здорового или страждущего? Например, вы в болезни своей сколько раз приносили раскаяние в грехах своих пред Господом Богом и пред духовным отцом и приобщались Святых Тайн? Между тем здоровому человеку некогда и подумать о грехах, а если случится поговеть однажды в год, то не столько из усердия, сколько из приличия, чтоб сказать: "И я нынче говела". А исповедь бывает такая, — больше немая, т. е. ничего, кажется, нет на душе. Вы в болезни своей сколько из глубины души испустили пред Богом тяжких воздыханий, которые все видит и слышит Господь. Но у здоровых совсем бывает не то; если же и они когда вздыхают, то больше о том, когда долго не видят кого, когда давно не имеют весточки о чем. Вы в болезни своей нередко орошали лице свое слезами, а здоровые люди вместо слез сколько каждый день потратят мыла на лице свое, чтоб было чисто, а об душе ни слова. Вы в болезни своей очи свои часто с молитвою обращаете к образу Христа Спасителя и к Пречистой Его Матери, а здоровые дамы или девы вместо образа раз по сту в день посмотрят на себя в зеркало, а помолиться хорошенько или перекреститься как должно — некогда. А посему вы ныне в болезненном состоянии своем блаженнее всех здоровых, окружающих вас; а к сему еще и вечное блаженство на небеси приготовлено для вас от Господа Бога, о чем во страдании своем радуетеся вы и веселитеся, и от всея души благодарите ми- лосердаго Бога, что у Него для страждущих приготовлено великое множество милости и утешения, которые в свое время получите вы за молитвы Богородицы». Может, и не все так делала эта страждущая, как пишет ей о. Антоний, но он, зная ее душевные качества, знал и то, что она может так вот мужественно вести себя в болезни. Вот он и пишет ей все это, исподволь наставляя и поучая ее. Из книги "Оптинские были"

Знакома и мне недостойной эта ситуация, когда отец Василий привел меня к покаянию из глубины нерадения, помог исповедоваться и вместе с отцами Трофимом и Ферапонтом оживил мою жизнь. Прочитав "Пасху красную" (о составителе которой, рабе Божией Нине, все мы должны молиться как о благодетельнице! Да пошлет ей Господь молитвами Новомучеников Свою неизреченную милость!!!), я очень хотела попасть на исповедь к сотаиннику отца Василия игумену Ипатию. Узнав, где он исповедует, я встала еще до службы к аналою за левым клиросом. После полиелея стали выходить на исповедь отцы, народу было очень много. Я просила отца Василия, чтобы он помог мне попасть на исповедь к отцу Ипатию. Меня постепенно оттесняли назад... Но вот к аналою отца Ипатия вышел исповедовать ныне уже покойный схиигумен Гавриил. Я уже было смирилась с тем, что придется идти на исповедь к нему, подошла моя очередь. Я делаю шаг к аналою, а отец Гавриил смотрит на меня и говорит: "Простите, я больше не могу исповедовать, но сейчас придет отец Ипатий, он продолжит исповедь"... Я оказалась первой, и это была уникальная исповедь.

"Великий пост - это для каждого из нас возможность остановиться от этой бесконечной нашей спешки и все-таки подумать о Вечности. Пост - это уникальная возможность не упустить самого себя. Не пропустить себя, сделать этот маленький шаг навстречу своей душе. И вот как же сделать, чтобы эта встреча состоялась, эта удивительная встреча человека со своей душой?.." Проповедь скитоначальника игумена Тихона (Борисова) после великого повечерия, на котором читался Великий канон преподобного Андрея Критского. http://dl.dropbox.com/u/15268765/Blog/tihon_poned.mp3