Таблица лидеров

Действительно, теперь на Афоне нет мощей, как говорят, по следующему обстоятельству. Один благочестивый старец жил там в безмолвии и уединении, и ученика своего всегда поучал держаться безмолвной и уединенной жизни. По кончине старца через год, по обычаю Афонскому, разрыли могилу и нашли главу старца, источающую благовонное и целительное миро. Многие стали ходить на поклонение этой главе, и мазались целебным миром, и тем нарушали безмолвие ученика. Поэтому он с упреком сказал почившему старцу: "Отче! Ты при жизни своей всегда поучал меня безмолвию и уединению, а по смерти своей нарушаешь это". После этих слов благовонное и целебное миро иссякло, и осталась одна простая кость, и люди перестали ходить на поклонение. И говорят, что после этого находили в могилах одни кости желтые, или белые, или черные, по которым и различали состояние почивших душ; или находили нерастлевшие тела темные. О таких всем братством молились в продолжении трех лет, ежегодно разрывая могилу, и прося местных архиереев читать разрешительную молитву. Некоторые тела, и по прошествии трех лет, остаются нерастлевающимися. Так их и оставляют. Причину этому домышляют такую: грехи против Бога Бог прощает по молитвам других, особенно по молитвам церковным и за поминовение на Бескровной Жертве, или за милостыню, подаваемую за сих умерших; а грехи против ближнего — обиду и неправду — Бог не прощает, если обидевший и неправдовавший вовремя не удовлетворит обиженного, или не примирится испрошением прощения. В России же много мощей святых: Преподобного Сергия Радонежского, святителей Митрофана Воронежского, Тихона Задонского, Димитрия Ростовского и многих других, которые о святости своей свидетельствуют чудесами. Бывают и грешные тела нерастлевающимися. В одном монастыре случайно открыли тело одного иеродиакона, нерастлевшееся и темное. Местный архиерей в это время ездил по епархии. Владыку попросили прочитать разрешительную молитву над сим телом. Но, и по разрешительной молитве, тело осталось в одинаковом положении. Владыка спросил, кто он был, и что за причина такого положения. В ответ услышал, что он был единственный сын бедной вдовы и против воли матери пошел в монастырь; а мать, по причине бедности, всегда на него роптала, и кто-то проговорил, что мать его и до сих пор жива. Владыка приказал отыскать мать. Привели девяностолетнюю старуху, согбенную. Владыка, указывая на положение ее сына, сказал, чтобы она простила его. Но старуха, отворачиваясь, не соглашалась, повторяя: "Я столько горя перетерпела через него!" Владыка продолжал убеждать старуху, и наконец сказал: "Если не простишь, то и сама будешь связана". Убежденная старуха, как бы нехотя, сказала: "Ну, Бог его простит!" Темное тело тотчас рассыпалось в прах. Во исполнение слов Господних (Быт. 3: 19): земля ecu, и в землю отъидеши, и в мощах предается тлению часть некая: или пальцы какой-либо руки или ноги, или что иное. Недавно в Зосимовской пустыни заметили, что гроб основателя обители находится в воде, потому что место сырое. Высекли из целого кряжа гроб, и сделали новый деревянный гроб, и во время переложения увидели, что все тело старца цело, а ступни ног предались тлению. Вот и равноапостольного князя Владимира осталась нетленной только глава, а из всего тела — одни кости. При конце мира, по трубному гласу Архангела, тело душевное изменится и претворится в тело духовное. Из писем прп. Амвросия Оптинского

Любовь к ближнему Есть люди, которые ни при каких обстоятельствах не станут «прогибаться под изменчивый мир». Как скалы, возвышаются они среди людского моря: им неведомы компромиссы, они не опустят планку требований — ни к себе, ни к другим. Евангельский идеал они готовы отстаивать любой ценой, вплоть до собственной жизни... Таким был Иоанн Златоуст. Ещё в четвёртом веке у святителя было впечатление, что он проповедует людям, для которых христианство стало лишь модной одеждой. С горечью говорил он о наступившем благополучии христиан: «Безопасность есть величайшее из гонений на благочестие. Никто не понимает, не чувствует опасности, — безопасность рождает беспечность, расслабляет и усыпляет души, а диавол умерщвляет спящих... Из числа столь многих тысяч нельзя найти больше ста спасаемых, да и в этом сомневаюсь». Будто о нашем времени говорит святой! Его слово, покоряющее и властное, из глубины веков обращено к каждому из нас. И чаще всего это слово — о вечной красоте добра, о моральном благородстве и нравственном совершенстве. О жизни и бескровном мученичестве святителя — речь впереди. Ничто столько не раздражает Бога, как небрежение о спасении ближних. Потому Он признаком учеников Своих поставил любовь. Ибо тот, кто любит, обязательно печётся о благосостоянии любимого лица. Итак, будем держаться этого пути, ибо путь этот — тот самый, который ведёт нас на небо, делает подражателями Христу и по возможности — подобными Богу. Господь предложил нам такие условия касательно ближних, которые не представляют ничего трудного. Во всём, как хотите, — говорит Он, — чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7, 12). Хочешь, чтобы у тебя не похищали? Не похищай сам. Хочешь быть в чести? Почитай других сам. Хочешь получить милость? Оказывай милосердие сам. Хочешь быть любимым? Люби сам. Хочешь не слышать о себе худого? Не говори ничего такого сам. Пусть каждый помыслит с самим собою, как он поступает в отношении к самому себе, — так же пусть поступает и в отношении к ближнему. Будем печься о спасении братии. Это — не ниже мученичества: не отрицаться ни от каких страданий для спасения многих; ничто так не благоугодно Богу. Хочешь исправить брата? Поплачь, помолись Богу, дай ему увещание наедине, посоветуй, попроси. Покажи любовь к грешнику: уверь его, что напоминаешь ему о грехе, усердствуя и заботясь о нём, а не желая обесславить его. Как поношение ближних обращается в первую очередь на самих поносителей, так и добро, сделанное ближним, доставляет прежде всего радость самим делающим. Будем любить друг друга, чтобы таким образом изъявить любовь к любящему нас Богу. У людей так бывает, что когда ты полюбишь кого, то другой любящий его вооружается против тебя. А Бог, напротив, требует, чтобы ты вместе с Ним любил подобных себе, и ненавидит того, кто не разделяет с Ним любви Его. Любовь человеческая исполнена зависти и ревности, а любовь Божия свободна от всех страстей. Посему Бог желает, чтобы кто-то разделял с Ним любовь. Люби вместе со Мною, говорит Он, тогда и Я ещё больше буду любить тебя. Вот слова беспредельно любящего! Если ты, говорит, любишь любимых Мною, то из этого Я вижу, что и Меня ты любишь искренно. Мы можем уподобиться Богу тем, если будем любить всех, даже и врагов, а не тем, если будем совершать знамения; ибо и Богу мы удивляемся, хотя и тогда, когда Он творит чудеса, но гораздо более тогда, когда Он оказывает человеколюбие и милосердие. Если мы любим Христа, то не будем делать ничего, что может оскорбить Его, но докажем свою любовь делами. Напитаем Его алчущего, напоим Его жаждущего. Подай Ему только чашу холодной воды — Он и это примет, потому что любит тебя; приношения лиц любимых, как бы малы ни были, велики кажутся любящему. Любовь, имеющая основанием Христа, тверда, постоянна, непобедима, ничто её расторгнуть не может: ни клевета, ни опасности, ни смерть, ни другое что-либо подобное. Кто таким образом любит, хотя бы претерпевал тысячу поражений за свою любовь, не оставит её. Ибо кто любит за то, что его любят, тот — случись с ним неприятность — прервёт любовь свою; а кто соединён тою любовью, никогда не оставит её. Потому и Павел сказал: любовь никогда не перестаёт (1 Кор. 13, 8). Потому кто так любит, тот не разбирает ни рода, ни отечества, ни богатства, ни взаимной любви к себе, ни другого чего-либо подобного. Но хотя бы его ненавидели, обижали, умерщвляли, — не перестаёт любить, имея достаточную причину к любви — Христа. На Него неуклонно взирая, он пребывает твёрд. Ибо и Христос таким же образом любил врагов неблагодарных, обидчиков, поносителей, ненавистников, не хотевших смотреть на Него, предпочитавших Ему дерево и камни, — любил их высочайшею любовью, подобной которой нельзя найти. Ибо говорит: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Смотри, как Он заботится и о тех, которые распяли Его и которые столько оказали неистовства над Ним! Так говорил Он о них к Отцу: прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34), — и после этого послал ещё к ним учеников. Итак, поревнуем и мы о такой любви и будем взирать на неё, чтобы, сделавшись подражателями Христу, удостоиться и здешних, и будущих благ благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Возможно ли, скажешь, любить ближнего, как себя самого? Если бы этого не исполняли другие, то ты справедливо мог бы думать, что это невозможно; если же исполняли, то очевидно, что у нас не бывает этого по нашему нерадению. Нет блага, которое не происходило бы от любви. Будем же укреплять любовь друг к другу, ибо любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10).

"С самого поступления в монастырь ты жила уединенною жизнью, работала над своим внутренним человеком. Если и проходила ты послушания, то в них ты не вкладывала своего сердца, тебя там не было, до тебя, значит, ничего не касалось. А тебе нужна такая деятельность, в которой приняли бы участие все чувства твоего сердца, все способности твоей души. Ты увидишь, что в сердце твоем живут страсти, тебе самой неведомые. И самолюбие, и гордость, и тщеславие, и гнев - все обнаружатся. А для человека, стремящегося выйти из страстей, важно именно то, чтобы их познать в себе, чтобы они обнаружились, иначе он и бороться с ними не может. Настоящее твое бесстрастие есть только равнодушие ко всему, оттого оно не дает тебе теплоты и полноты внутренней жизни, тогда как истинное бесстрастие есть выход из страстей, дающий свободу духу. Чистота сердца не есть его нечувствие, уничтожающее в нем сочувствие к страстям. Твои отношения к ближним холодны оттого, что они не растворены ни любовью, ни смирением. Ты готова помочь их нужде, отдать все, что имеешь, но в этой помощи нет тебя самой.Когда настоятельская должность введет тебя в тесное общение с другими жизнями, с другими душами, и они раскроют перед тобою все скорби, все немощи, все страдания человечества, боримого страстями, человечества, находящегося в слепоте неведения, и ты не только внешней помощью, но внутренним чувством войдешь в сочувствие к ближнему, удовлетворяя его немощи, а иногда отстаивая чистоту души его как собственную, ты будешь вызвана не только научить, но обличить, огорчить, наказать. И когда скорби ближнего тебе станут больны как свои, тогда ты можешь уйти в затвор. Ты понесешь туда с собою любовь к ближнему, и эта любовь будет наполнять собственную твою жизнь, а молитва твоя будет молитвой за весь страждущий род человеческий. ...Ты не можешь свободно действовать в том мире, где ты видишь, что меня уж нет, потому что боишься отклониться от меня и моей жизни. Я же вижу, что хотя поддерживаю твой дух, но мешаю тебе жить. А что мешает нам на пути, от того надо отрекаться, хотя это будет единодушный друг, или даже наставник. Одно должна знать душа - что только в Боге ее покой и предел исканий. Поэтому она должна выйти в совершенную свободу не только от страстей, но и от своих чувств, в свободу от всего временного и войти в Бога. Такая свобода есть младенчество души, неведение зла. В такой свободе душа присуща всему человеческому, но ничему не подчинена, живет жизнию всего мира, ничем не гнушается, ничего не уничижает, ничего не исключает из общей жизни как зло, как дурное, но сама ничем не связана, ни в чем не заключена, она точно умерла для своей жизни. Она вышла в свободу из себя самой и заключилась в Боге Вечном. И то, что в ней живет, и то, что все объемлет, это - Христос, Который стал полнотою ее сердца, руководителем ее ума. К такому состоянию приводит свобода от всего человеческого". Из книги "Игумения Арсения"

Войти в себя Слава Тебе, Господи! Вот и пост подошел. И Вы доставили мне удовольствие, извещая, что решаетесь говеть поскорее… Благослови же, Господи, поговеть Вам как следует. Все, что Вы загадываете, так и должно делать всякому говеющему. И попоститься, и в церковь походить, и поуединиться, и почитать, и подумать, и собою заняться - все нужно. Но все эти дела надо направить к одной цели - достойному причащению Святых Христовых Таин. Чтобы достойно причаститься, надо душу очистить покаянием. Чтобы покаяние совершить как должно - с сокрушением искренним и твердою решимостью не оскорблять более Господа,- для этого назначаются все другие подвиги говенья: и хождение в церковь, и домашняя молитва, и пощение, и прочее все. Первое в производстве покаяния есть войти в себя. Не дают нам войти в себя и заняться собою житейские дела и заботы и мыслей блуждание по миру неудержимое. Потому говеющий на время говения, сколько кому возможно, прекращает свои хлопоты и вместо хождения по делам домосед-ствует. Это пресечение хлопот есть дело крайней важности в говении. Кто его не сделает, тот наверное проговеет кое-как. Вот и Вам надо сделать то же. Как ни малы у Вас хлопоты, но они есть и развлекают. Приступите же к говению, все отложше. Положим, бросили все и сели в своей комнатке. Что же тут-то делать? И наедине можно просидеть попусту. Надо взять занятия, идущие к говению. Какие же? Молитву, чтение, размышление. Молитва эта кроме церковной. Та уже сама собою разумеется. Как молиться в церкви, знаете, конечно. Вот что, однако ж, примите во внимание! Ходить в церковь охотно, как в дом Божий родной, не морщась и не скучая. Идти в церковь не затем, чтобы только простоять службу, а затем, чтобы от души помолиться - помолиться с теплотою сердечною, с излиянием пред Господом чувств сокрушения, смирения и благоговейного страха и с возношением усердных прошений о своих кровных духовных нуждах. Как в этом успеть, наперед надо сообразить и, в церковь пришедши, на то себя напрягать. Не пустым считать только то простояние на службе, в продолжение которого сердце согрелось и тепло к Богу взывало. Это главное. Слушать службу тоже надо и вслед за нею вести свои мысли и чувства. Разнообразие, к одному направленное, не развлекая, будет приятно держать внимание в напряжении питательном и созидательном. Вникать в то, что поется и читается, паче в ектении, ибо они суть сокращенное изложение всех наших нужд, с прошением о коих непостыдно обращаться к Богу. Но обычно мысли блуждают. Это от недостатка молитвенных чувств. Делайте, однако ж, с ними вот что: как только заметите, что мысли ушли из церкви, ворочайте их назад и сознательно мечтать или блуждать мыслями никогда себе не позволяйте - теперь, во время говения, и во всякое другое время. Когда мысли незаметно для Вас уходят, тут еще небольшой грех, но когда нарочно станете шататься мыслями там и сям, стоя в церкви, тут уже грех. Господь - посреде сущих в церкви. Кто не о Господе здесь думает, а мечтает, тот походит на того, кто, пришедши к царю, чтобы просить его о чем-либо, стал бы кривляться и вертеться в присутствии его, не обращая на него внимания. Совсем не блуждать мыслями и при всем напряжении Вашем, может быть, и не удастся Вам, но не позволять себе намеренно мечтать и можно, и должно. Относительно блуждания мыслей эти два правила и есть: 1) как только заметите сие блуждание, ворочайте мысли назад и 2) сознательно не позволяйте мыслям шататься. Средство против блуждания мыслей - внимание ума, внимание к тому, что Господь пред нами и мы пред Ним. В эту мысль надо вставить весь ум и не позволять ему отступать от сего. Внимание прикрепляется к Господу страхом Божиим и благоговеинством. От них приходит теплота сердечная, которая и стягивает внимание к Единому Господу. Потрудитесь расшевелить сердце - и сами увидите, как оно скует помышления. Надо нудить себя. Без труда и напряжения умного не достигнете ничего духовного. Много помогают согреянию сердца поклоны. Их и кладите почаще - и поясные, и земные. Дай, Господи, Вам ощутить сладость пребывания в церкви, чтобы Вы стремились туда, как стремятся в теплую комнату с холоду. В говении главнейший производитель дела, для которого говеют, есть пребывание в церкви достодолжное. Прочие дела суть подмоги и подспорья ему. Но о них до другого раза.

Сила и слабость Архиепископ Иоанн (Шаховской) Быть может, имя князя Димитрия Шаховского было бы нам известно как имя писателя или поэта, а может, и философа, творившего в одно время с Цветаевой, Буниным, Адамовичем, Бердяевым. Всё способствовало тому, чтобы юный аристократ, потомок самогó равноапостольного князя Владимира, выпускник знаменитого императорского Александровского лицея и, в конце концов, дипломированный филолог стал одной из ведущих фигур в отечественной литературе. Князь Димитрий был вполне светским человеком, но однажды ему было видение, которое заставило его незамедлительно последовать зову Господа. В 24 года на Афоне он принял монашеский постриг с именем Иоанн. Так начался путь пламенного проповедника, будущего архиепископа Сан-Францисского и автора многих богословских трудов. Вашему вниманию мы предлагаем главу из книги владыки Иоанна «Апокалипсис мелкого греха», поэтическую прозу одного из самых ярких богословов прошлого века. Апостол Иаков так обратился к людям, слишком самоуверенным в своих человеческих планах: «Теперь послушайте вы, говорящие: сегодня или завтра отправимся в такой-то город и проживём там один год и будем торговать и получать прибыль, вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь наша? Пар, являющийся на малое время и потом исчезающий. Вместо того, чтобы говорить: если угодно будет Господу, и живы будем, то сделаем то или другое, вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло» (Иак. 4, 13-16). Казалось бы, это совершенно бесспорная истина, проверяемая на опыте каждого человека и каждого дня, — жизнь на земле есть «пар, являющийся на малое время». Можно ли строить слишком расчётливо жизнь на этом «паре»? Пар долго не держится, как и земная жизнь. Однако расчёты человеческие обычно ведутся именно таким образом. В твёрдом убеждении своей прочности и непоколебимости человек строит свою жизнь, борется, планирует, — не видя всей шаткости своей в мире, зависимости от непредвиденных обстоятельств, а за ними — всегда и во всём — от Бога. Бог есть хозяин видимого и невидимого бытия, настоящего и будущего (которое есть для нас уже мир невидимый). Мы, люди, так часто «тщеславимся» в своих планах и намерениях! И, вместо того, чтобы говорить, как советует апостол: «если угодно будет Господу, и живы будем, то сделаем то или другое», — мы сразу, безапелляционно и самоуверенно говорим, что мы это — обязательно сделаем, то — построим и выполним, того мы непременно победим и одолеем... «Всякое такое тщеславие есть зло»; ибо им мы Господа Бога устраняем из мира, и так как Господь Бог есть истинный Хозяин всего, то мы сами себя лишаем Его помощи и благословения. Да, слишком часто люди выражают эту неосновательную мысль, что их жизнь, успех и удача зависят только от них самих; и многие в мире даже хвалятся этим. Но таковые воззрения всё время рушатся перед глазами всего мира; «неожиданные» болезни наступают на людей; стихийные бедствия, землетрясения, физические и психические — войны, от которых все страдают; быстрое разрушение, казалось бы, налаженных семейств и целых обществ, гордых правящих партий и могущественных государств; «преждевременные» (как люди выражаются) смерти находят на человечество, невзирая на возраст людей, и льётся поток людской чрез край этого мира — в вечность. Поколения за поколениями исчезают, и история прошлых веков остаётся, как сон, иногда — как кошмар человечества; старые и молодые люди отходят в безвестную даль, уходят неожиданно для окружающих, среди своих планов и начатых дел... Логика человеческих расчётов рушится всё время. И нет вычислений, посредством которых можно было бы предвидеть будущий час и день каждого человека. Жизнь всех сохраняется лишь в Промысле Творца, и пределы каждого определяются только Им. Но человек всё легкомысленно повторяет своё старое заблуждение, которое было замечено и так хорошо выражено почти двадцать веков назад: «сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживём там один год» и т. д. Неизменность житейской логики! Постоянство физических феноменов смены дня и ночи, прилива и отлива, всегдашняя горячность огня и холодность льда, — увлекает поверхностную мысль человека к выводу, что и его завтра и послезавтра с несомненностью и логичностью физических законов вытекают из его сегодня... Эту неосновательную мысль и ложную веру в постоянство и прочность земных ценностей и феноменов надо заменить истинной верой в то, что люди всегда и во всём зависят прежде всего от решений святой и великой воли Господней. «Если угодно будет Господу, и живы будем, то сделаем то или другое», — вот непогрешительная формула, относящаяся к нашему будущему, не только личному, но и всего человечества. Если мы вытесним, хотя бы немного, из своего сознания это неестественное отношение к жизни, вытекающее только из нашего самомнения и самоуверенности, — мы сейчас же увидим всю невозможность и неразумность построений своего будущего только на таком песке, или, лучше сказать, паре, каковым является наша человеческая воля и наша физическая жизнь, — «ибо что такое жизнь ваша, — пар, являющийся на малое время и потом исчезающий...» Но вот что удивительно: при всей своей слабости и смертности человек есть одновременно и удивительная сила. Не физическая, не материальная, духовная; огромная духовно-созидательная или огромная духовно-разрушительная сила. Человек покоряет горы и океаны, хозяйничает в недрах земли, утверждает свою власть над воздухом, строит быстро и столь же быстро разрушает многое. Будучи физически слабее, недолговечнее и несовершеннее, во многих отношениях, животных и даже растений, он господствует над ними... Откуда у человека такая власть над миром при его ничтожестве? Откуда у него такая сила над стихиями при всей паутинности его жизни? Ответ один — от духа, от не видимой глазами его духовной сущности, драгоценной печати Высшего Разума в нём. Эту сущность и печать силы нездешней пытаются отрицать или выводить её существование из материи; однако сама энергия и сила этого отрицания в материалистах идёт не от их материи, а от их духа, — пусть слепого и больного, но духа, носящего в себе печать высшего мира.

Икона Божией Матери ''Споручница грешных'' Икона Божией Матери "Споручница грешных" названа так по надписи, сохранившейся на иконе: "Аз Споручница грешных к Моему Сыну...". Впервые этот образ прославился чудесами в Николаевском Одрине мужском монастыре Орловской губернии в середине прошлого столетия. Древняя икона Богоматери "Споручница грешных" из-за ветхости своей не пользовалась должным почитанием и стояла в старой часовне у монастырских ворот. Но в 1843 году многим жителям в сновидениях было открыто, что икона эта наделена, по Божьему Промыслу, чудотворной силой. Икону торжественно перенесли в церковь. К ней начали стекаться верующие и просить о врачевании своих печалей и болезней. Первым получил исцеление расслабленный мальчик, мать которого горячо молилась перед этой святыней. Особенно прославилась икона во время эпидемии холеры, когда многих смертельно больных, с верою к ней притекающих, она возвратила к жизни. В монастыре в честь чудотворного образа был построен большой трехпрестольный храм. На иконе "Споручница грешных" Богоматерь изображена с Младенцем на левой руке, Который обеими руками Своими держит Ее правую руку. Главы Богоматери и Младенца увенчаны коронами. В 1848 году усердием москвича Димитрия Бонческула был сделан список с этого чудотворного образа и помещен в его доме. Вскоре он прославился истечением целительного мира, давшего многим выздоровление от тяжких болезней. Этот чудотворный список перенесли в храм святителя Николая в Хамовниках, в котором был устроен тогда же придел в честь иконы Божией Матери "Споручница грешных". Кроме 7 марта, празднество в честь этой иконы совершается 29 мая. Источник и продолжение : http://days.pravosla...u/name/2978.htm Икона Божией Матери "Споручница грешных" + Православный Церковный... «СПОРУЧНИЦА ГРЕШНЫХ» чудотворная икона Божией Матери. Икона Божией Матери «Споручница грешных» <object width="480" height="360"><param name="movie" value=" name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowscriptaccess" value="always"></param><embed src=" type="application/x-shockwave-flash" width="480" height="360" allowscriptaccess="always" allowfullscreen="true"></embed></object> Хор Гродненского Рождество-Богородничного монастыря Царице моя преблагая, Надеждо моя Богородице, Приятелище сирых и странных Предстательница, скорбящих радосте, обидимым Покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну, окорми мя яко странна. Обиду мою веси, разреши ту, яко волиши: яко не имам иныя помощи разве Тебе, ни иныя Предстательницы, ни благия Утешительницы, токмо Тебе, о Богомати, яко да сохраниши мя и покрыеши во веки веков. Аминь. Царица моя преблагая, Надежда моя, Богородица, приют сирот и странников защитница, скорбящих радость, обиженных покровительница! Видишь мою беду, видишь мою скорбь; помоги мне, как немощному, направь меня, как странника. Обиду мою знаешь: разреши ее по Своей воле. Ибо не имею я иной помощи, кроме Тебя, ни иной Защитницы, ни благой Утешительницы -- только Тебя, о Богоматерь: да сохранишь меня и защитишь во веки веков. Аминь. <object width="450" height="339"><param name="video" value="http://static.video.yandex.ru/lite/mor-vikt2008/ldjgiua63f.3920/"></param><param'>http://static.video.yandex.ru/lite/mor-vikt2008/ldjgiua63f.3920/"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="scale" value="noscale"></param><embed src="http://static.video.yandex.ru/lite/mor-vikt2008/ldjgiua63f.3920/" type="application/x-shockwave-flash" width="450" height="339" allowFullScreen="true" scale="noscale" ></embed></object> Николо-Одринская пустынь, женский монастырь. Брянская Епархия | Карачевский Николо-Одрин женскиймонастырь Брянская область Николо-Одринская пустынь, женский монастырь. Карачаевский район, Одрино село. Основан как мужской в XV в. Первое упоминание о монастыре встречается в грамоте, составленной дочерью литовского князя Ольгерда ин. Евпраксией. Под именем Одриной пустыни значится в писцовых книгах 1626 и 1627 гг. Утвержден в 1697 г. по благословению свят. Патриарха Адриана. Основанием монастыря послужило обретение чудотворного образа свт. Николая тремя родными братьями-брянчанами. Расцвет обители приходится на игуменство иеромонаха Варнавы (1705-1720 гг.). В 1720 г. на монастырь напали разбойники. В нем все сожгли и разграбили, а игумена Варнаву предали огненной пытке. После реформ Екатерины II монастырь оказался заштатным. В 1834-1856 гг. монастырь достиг своего величия и благолепия. При нем был введен Афонский устав, тогда же прославилась чудотворная икона Божией Матери «Споручница грешных». Последний игумен - архимандрит Феодосии (1886-1924 гг.) продолжил дело игум. Серапиона по благоустройству обители. При нем в 1900 г. была устроена на средства монастыря церковно-приходская школа. Святыни: чудотворная икона свт. Николая (ей более 500 лет); чудотворная икона Божией Матери «Утоли моя печали»; икона Божией Матери «Споручница грешных» находилась в монастыре, прославилась как чудотворная в 1843 г. Первый список с этой иконы стал тоже чудотворным, находится по сей день в Николо-Хамовническом храме г. Москвы. Посреди монастырского двора - святой колодезь в честь свт. Николая. До революции в обители были: Собор свт. Николая с 5 куполами и 5 приделами: во имя свт. Николая; во имя иконы Божией Матери «Споручница грешных»; во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали»; во имя Воздвижения Креста Господня: во имя иконы Божией Матери «Знамение» с колокольней (1707 г.). В 1898 г. был повешен большой колокол весом в 368 пудов. Игуменский дом 2-этажный с колоннами (1825-1860 гг.); братский корпус (1856 г.) с храмом во имя свтт. Петра, Ионы и Алексия; надвратный храм во имя Иоанна Воина с приделом прп. Сергия Радонежского; 2-этажная гостиница с колоннами (до 40 меблированных номеров, 1890 г.). Монастырь был обнесен двумя кирпичными оградами: внутренней (1200 м) и внешней (17 км). Всего до закрытия монастыря насчитывалось до 90 кирпичных строений. В 1922 г. в монастыре была размещена детская колония. С 1922 по 1925 г. на территории монастыря находилась команда военного полигона Западного фронта. 17 июля 1924 г. монастырь был закрыт окончательно. В 1930 г. были разобраны соборный храм и колокольня. 2 марта 1995 г. по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II Николо-Одринский монастырь объявлен действующим женским монастырем. В настоящее время в монастыре сохранились две старинные постройки: игуменский корпус (на реконструкции) и братский корпус (жилой). В нем находятся действующий храм во имя трех святителей. Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, ризница, трапезная и кельи. В течение 5 лет построена автодорога к монастырю, подведен газ, выстроена небольшая звонница, начато строительство каменной ограды. Имеются скотный двор, баня, пасека и 22 га земли. Источник и продолжение : Николо-Одринская пустынь, женский монастырь. / Карачаевский район... Женский монастырь Николо-Одринской пустыни + Православный... <object width="450" height="337"><param name="video" value="http://static.video.yandex.ru/lite/ded195413/krrrngbtxx.2404/"></param><param'>http://static.video.yandex.ru/lite/ded195413/krrrngbtxx.2404/"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="scale" value="noscale"></param><embed src="http://static.video.yandex.ru/lite/ded195413/krrrngbtxx.2404/" type="application/x-shockwave-flash" width="450" height="337" allowFullScreen="true" scale="noscale" ></embed></object>

В течение всей жизни я замечал в себе то, что мне всегда нравились только те люди и те разговоры, которые пробуждали в моем сердце высшие идеальные стремления, имевшие в основе своей веру в бессмертие человеческой души, веру в истину, благо и красоту... Это стремление к высшему, идеальному в жизни выражалось в моей душе склонностью ко всему таинственному и мистическому. Духовный человек сразу понимает человека духовного, равно как и душевного и человека плотского. Подобно тому как человек высокообразованный понимает такого же образованного человека, равно как малообразованного и несведущего, сколько бы последние ни ухищрялись укрыть недостаточность своего образования и свое невежество, но иногда в одном слове обнаруживают себя пред ним, и он посмеивается над ними. Иной весьма много читал, но без руководителя, без определенной системы, как, например, в учебных заведениях, и от сего многочтения больше повредился умом и сердцем. Правильно образованный человек и такого всезнайку также оценит с первого раза. Так и духовный человек понимает и дает надлежащую оценку человеку, теоретически изучившему христианство, но без духовного постижения его истин. Известно, что некоторые звезды удалены от нас на безмерно большие расстояния, которые не в состоянии выразить даже астрономические цифры, в которых миллионы имеют такое же значение, как и в нашем обиходе десятки и единицы. Однако мы видим эти звезды. Если это возможно для чувственного зрения, то тем более возможно для духовного, ибо для духовного зрения пространство как бы вовсе не существует, так же, как не существуют пространство и время для нашей мысли. Из келейных записок прп. Варсонофия Оптинского

Борьба за молитву Почему в один из воскресных дней (или, правильнее, в одну из Недель) Великого поста мы вспоминаем святителя Григория Паламу, архиепископа Фессалонитского? Пост называют временем воздержания, покаяния и молитвы. А святитель Григорий является одним из совершеннейших учителей молитвы в истории Православной Церкви. Более того: именно он смог объяснить, каков может и должен быть плод молитвы в его совершенном виде — когда молитва превращается из «благочестивого упражнения» в средство подлинного богообщения; когда в ней совершается преображение, ветхий человек умерщвляется и рождается новый, способный по благодати зреть Свет Божества, пребывать в огне Божественной любви и не быть опаляемым им, подобно купине. Говоря о духовной жизни, о мере своего личного преуспеяния в ней, мы часто бываем склонны указывать на время, в которое мы живем, на людей, которые нас окружают, на обстоятельства - как на серьезнейшие к этому преуспеянию препятствия. И многое из того, на что мы в таких случаях ссылаемся, — действительно преграда. Атмосфера, в которой находится человек, наличие или отсутствие примеров добродетели – все это оказывает на него огромное влияние, в значительной степени определяют его внутреннее состояние. Однако есть и еще один крайне существенный момент, о котором мы «благополучно забываем». Святитель Григорий вошел в историю не только как выдающийся аскет и богомудрый архипастырь, не только как замечательный богослов и церковный писатель. С его именем связана известная полемика по поводу природы того Света, который созерцали в молитве афонские иноки-исихасты. Полемика, увенчавшаяся победой — даже не его победой, а точнее сказать — Божественной истины. Почему не могли ученый муж Варлаам Калабрийский и его сторонники принять, вместить опыт святогорских отцов? Почему он казался им фантазией, прелестью и даже ересью? Почему они этот опыт уничижали и высмеивали? Потому что сами такого опыта не имели. Их жизнь не была подвигом, не была посвящена единому на потребу, не устремлялась вся к тому, что именовал преподобный Серафим «стяжанием Духа Святого». Они не жили молитвой и не знали Бога, открывающегося усердно ищущим Его. Они знали о Нем и не знали Его — такое бывает, к сожалению, очень часто. В одной Церкви находятся люди, в одних и тех же Таинствах участвуют, от одной Божественной Трапезы питаются, и даже, если о молитве говорить, одни и те же молитвы читают… И такая колоссальная разница, что пропасть меж теми и другими лежит. Но это не та пропасть, через которую не перейдешь: мостик через нее всегда перекинут. Стань делателем — ревностным, неустанным — и ты обязательно хотя бы краешком сердца почувствуешь то, что чувствовали святые, прикоснешься к тому сокровищу, ради которого они оставляли и в прах вменяли все, что имели, и поймешь, что по сравнению с ним весь мир не стоит ничего. Делателями были афонские монахи, и результат их делания — сердечная чистота, которая, по слову Евангелия, делает для твари возможным зрение Творца. Этот результат не оставлял сомнения в том, что созерцаемый святогорцами Свет не был некоей «иллюминацией», не был плодом горестного самообольщения, а был - Cветом Божественным, Нетварным. Не были такими делателями Варлаам и его союзники и потому оказались духовно слепы, уничижили и осмеяли дар благодати. И не будет, мне кажется, ошибкой сказать, что и мы все время являемся в каком-то смысле участниками все тех же паламитских споров. Только выступаем мы в них - то на одной стороне, то на другой. Когда мы подвизаемся в молитве, когда по усердию нашему, а паче по милости Своей, подает нам в ней Господь радость и утешение – мы единодушны и единомысленны со святителем Паламой и отцами-афонитами; хоть и в малых крупицах, но нам открыт и ясен их опыт, так что писания Фессалоникского архипастыря лишь уясняют нам то, что мы начинаем понимать уже сами. А когда сводится вся наша христианская жизнь лишь к некой констатации того факта, что мы христиане, к исповеданию веры внешнему, к вычитке, а не молитве, тогда небо оказывается закрытым для нас и жизнь не воспринимается, как чудо. И мы вместе с Варлаамом удивляемся и сомневаемся: да разве возможно то, о чем говорят эти аскеты? Скорее всего, они просто слишком много постятся и слишком мало спят… Слишком часто молитва, относясь по самому существу своему к области духовной, внутренней, оказывается оттесненной к сфере делания внешнего. Для многих людей чтение даже небольшого утреннего или вечернего молитвенного правила оказывается делом трудноисполнимым, вызывающим массу оговорок и нареканий: «Я был (была) бы рад (рада), но…» и далее следует целый список объяснений, почему чтение всех утренних и вечерних молитв решительно невозможно. При этом, однако, возможно многое другое. Разговор по телефону о погоде, просмотр мало отличающихся друг от друга по содержанию новостей в Интернете, долгое домашнее обсуждение какой-нибудь застарелой проблемы, разрешение которой от этого переливания из пустого в порожнее нимало не приближается. Ну, и, разумеется, телевизор. На него время находится практически всегда, он — вне конкуренции. Безусловно, дело не в том, что молитва требует какого-то продолжительного времени. Она требует внутренних усилий — не всегда больших, но просто непривычных для того, кто такие усилия себя делать регулярно не заставляет. Она требует некоего «умирания» для дел, интересов, правил этого мира — хотя бы кратковременного, на 15-20 минут утром и на столько же вечером. Почему? — Потому что для того, чтобы молиться, а не вычитывать, необходимо упраздняться от всего, что не есть Бог. От всего, что отвлекает, уводит от Него, встает во время молитвы между нами и Им. Это дается необычайно трудно, мучительно, но именно тут — корень, сердцевина всей нашей христианской жизни. Так проверяется, что мы любим больше — Бога или мир и все, что в нем. Или, по крайней мере, что мы стремимся больше любить, что выбираем. Вот почему столь важна молитва: она не только средство общения с Богом (хотя, кажется, что важнее этого?), она сама по себе, по тому, как мы относимся к ней, определяет всю нашу христианскую жизнь, все наше внутреннее содержание. Если мы верим, если Господь для нас — реальность, то молиться для нас так же естественно, как есть, пить, дышать; если же молитва воспринимается как помеха, как что-то отрывающее нас от более важных дел, от чего-то, в сравнении с чем она представляется вещью незначительной, то какая уж может быть вера? Только та разве, которую называет апостол мертвой. Сурово? Но так оно и есть. И если мы это понимаем, то — все в наших руках. А если предпочитаем, «видя не видеть», то… пожалуй, мы уже в чьих-то руках. Только в чьих? Впрочем, бывает и так, что и понимаем, и принимаем мы необходимость молитвы. И не как к чему-то внешнему к ней относимся, а дорожим возможностью хотя бы какое-то время в течение дня обращаться к Богу прямо, непосредственно, иногда молясь Ему словами, которые когда-то родились в сердцах святых и теперь становятся постепенно такими же родными и для наших сердец, иногда же говоря Господу о «своем» так, как это получается лично у нас. Мы уже и от разговоров лишних телефонных уходим, и от переливания из пустого в порожнее в беседах домашних. И даже телевизору чуть ли не бойкот пожизненный объявили. Но вот беда: все идет кувырком. Так день складывается, так подбираются дела, обстоятельства, так поступают с нами люди, словно они решили прогнать молитву из нашей жизни, не оставить ей никакого места. Это не они — люди, обстоятельства, дела. Это враг. Потому как ничто не мешает ему в такой степени, как молитва. Не мешает так губить нас. И, будучи хитрым и изобретательным, он использует для этой цели все – и людей, и дела, и обстоятельства. Так что кажется порой — ничего не поделать, безысходность какая-то… Однако есть и у нас против него своя хитрость, свой «секрет». Бог ищет в молитве, как и во всем прочем, прежде всего нашего произволения. Было бы оно только, а все остальное Он Сам обязательно устроит. И потому вот, что важно: дать молитве в жизни своей не просто место, а место первое. Это не значит, что мы должны проводить в ней большую часть дня, что нашим постоянным спутником должны быть молитвослов или четки. Нет, речь о малом идет. Есть у нас правило — пусть небольшое, соответствующее нашим небольшим духовным силам,— значит надо выполнять его, во что бы то ни стало. Бороться за него всеми силами, не уступая ни на шаг. Подсказывает нам наше сердце, что нужно о чем-то Господу помолиться, попросить помощи, вразумления, утешения, прощения,— не надо откладывать. Выдалась свободная минутка, час или два — уделить хотя бы какую-то часть этой свободы молитве. Уже не как средству у Бога что-то попросить, а как возможности с Ним побыть… …Когда становится жизнь человека такой борьбой, многое изменяется в ней, многое он начинает видеть и понимать совсем иначе. Многое… В том числе и учение святителя Григория Паламы, точнее — Церкви Православной — о Нетварном Божественном Свете, и о том, как сподобиться зрения его. Игумен Нектарий (Морозов) http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=59471&Itemid=3