Таблица лидеров

Христос Воскресе! С праздником жен-мироносиц, сестры!) Почему память жен-мироносиц установлена именно на это воскресенье? Ответ кроется в древней системе чтений из Евангелия, существовавшей в Иерусалиме (и не только). В отличие от системы, принятой во все последнее тысячелетие, в той древней системе на воскресенья Великого поста были установлены отрывки из Евангелия от Луки (а не от Марка, как сейчас). На Светлой седмице читались отрывки о Воскресении Христовом из всех евангелистов — в том числе, дочитывалось Евангелие от Луки, звучавшее перед тем в пост. Евангелие же от Иоанна начиналось в Новую неделю, почему она, собственно, и получила такое название. Именно в Новую неделю, то есть на Антипасху, на литургии звучал Пролог Евангелия от Иоанна (а не на Пасху, как сейчас). Нынешнее чтение литургии Антипасхи, о Фоме, прочитывалось в ту эпоху не на литургии, а на вечерне, в Антипасху вечером. В будние дни после Антипасхи читали 1–2-ю главы Евангелия от Иоанна, и к следующему воскресенью подходили к началу 3-й главы: беседе с Никодимом. Вот здесь и кроется подлинная причина возникновения Недели жен-мироносиц: изначально это было воскресенье, посвященное Никодиму. Никодим, «архонт иудеев», упоминаемый только евангелистом Иоанном, — фигура таинственная. Даже само Евангелие говорит, что он приходил ко Христу тайно, ночью. А тайное всегда вызывает особый интерес. Со времен ранней Церкви было известно так называемое Евангелие Никодима — рассказ о сошествии Христа во ад, о чем в Священном Писании говорится предельно кратко. Евангелие Никодима имеет большое значение в церковной традиции: оно цитируется в песнопениях, в замечательном слове «Что сие великое молчание?.. », которое по уставу должно прочитываться во время пасхальной «полунощницы», его образы повлияли на православную иконографию Воскресения Христова / Сошествия во ад. Итак, в древнем Иерусалиме воскресенье после Антипасхи было посвящено Никодиму: сначала из-за чтения в это воскресенье отрывка о беседе с ним, затем из-за тесной связи фигуры Никодима с преданием о Сошествии во ад. То же было и в Константинополе в эпоху Юстиниана: так, прп. Роман Сладкопевец написал для этого воскресенья кондак о Никодиме, о Сошествии во ад и о Воскресении Христовом. Очень скоро в это же воскресенье стали вспоминать не только Никодима, но и Иосифа Аримафейского, ведь после рассказа о беседе с Никодимом его имя упоминается повторно всего однажды: в описании погребения Тела Христова, вместе с Иосифом (Ин 19. 39). Что же касается жен-мироносиц, их память долгое время не была связана с этим воскресеньем, но совершалась во вторник после Антипасхи. Лишь с реформой старой системы чтений, когда все отрывки из Евангелия от Иоанна сместились ближе к Пасхе (в частности, отрывок о беседе с Никодимом ушел с этого воскресенья — он перешел на четверг Светлой седмицы), память жен-мироносиц оказалась притянута к памяти Никодима и Иосифа, а затем и во-многом заслонила ту собою (чем, кстати, снова сокрыла фигуру Никодима под завесой тайны). Тем не менее, по сути, это разные памяти, о чем в частности говорит наличие у каждой своего собственного тропаря: 1) «Благообразный Иосиф... » и 2) «Мироносицам женам...». Священник Михаил Желтов

Паримия в пяток четвертой седмицы Великого поста. (Притч. 14:15–26) Незло́бивый ве́ру е́млет вся́кому словеси́, кова́рный же прихо́дит в раска́яние. Прему́др убоя́вся, уклони́тся от зла, безу́мный же на себе́ наде́явся, смешава́ется со беззако́нным. Остроя́ростный без сове́та твори́т, муж же му́дрый мно́гая терпи́т. Разделя́ют безу́мнии зло́бу, кова́рнии же удержа́т чу́вство. Попо́лзнутся зли́и пред благи́ми, и нечести́вии послу́жат пред две́рьми пра́ведных. Дру́зи возненави́дят друго́в убо́гих, дру́зи же бога́тых мно́зи. Безче́стяй убо́гия, согреша́ет, ми́луяй же ни́щия, блаже́н. Заблужда́ющии непра́ведницы де́лают зла́я, ми́лость же и и́стину де́лают благи́и. Не ве́дят ми́лости и ве́ры де́лателие злых, ми́лостыни же и ве́ры у де́лателей благи́х. Во вся́ком пеку́щемся есть изоби́лие, любосла́стный же и безпеча́льный в ску́дости бу́дет. Вене́ц прему́дрых бога́тство их, житие́ же безу́мных зло. Изба́вит от злых ду́шу свиде́тель, разжиза́ет же лжи́выя ле́стный. В стра́се Госпо́дни упова́ние кре́пости, ча́дом же свои́м оста́вит утвержде́ние ми́ра.

Глава 14, стих 26: В страхе пред Господом — надежда твердая, и сынам Своим Он прибежище» (Притч. 14:26). Уже в Ветхом Завете указывается, что именно для тех, кто живёт в страхе Божием, Бог становится Прибежищем и даже Отцом, поскольку они называются сынами Его. Процитирую слова Климента Александрийского — это древний церковный автор, который объясняет, что значит страх Божий и чем он отличается от страха перед демонами: «Страх перед демонами отличается смятенностью души, потому что демоны и сами находятся в постоянном внешнем и внутреннем волнении. Бог же, напротив, бесстрастен, поэтому и страх Божий не вносит в душу никакого смятения. В действительности это не страх Самого Бога, но страх потерять Его. Страх такого рода — это страх пасть в путы зла, страх злого. Этот страх есть желание бессмертия и стремление к свободе от страстей». Приведу также слова блаженного Августина: «Благой жизнью свидетельствуется добрая совесть, дабы по доброй совести не страшиться никакого наказания. Посему учится бояться тот, кто не хочет испытывать страх». Здесь блаженный Августин говорит о том, что страх Божий изгоняет страхи перед всем остальным.