Ксения-Н

http://www.pravoslavie.ru/smi/64838.htm Осуждение: как с ним бороться Протоиерей Георгий Бреев О том, почему так привычно и естественно осуждать, как и зачем с этим бороться, почему Христос никого не судит и как же быть с понятием Страшного суда, рассуждает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, окормляющий священнослужителей Западного викариатства Москвы, протоиерей Георгий Бреев. *** Если всматриваться в себя и стараться увидеть свои склонности, то мы легко заметим, что в нас есть уже наработанная привычка осуждать. Священнослужители, исповедуя людей, очень редко встречают человека, который бы мог сказать: «А я никого не осуждаю». Это приятно услышать, но такое состояние — скорее исключение... Осуждение есть проявление нашей гордыни, которой мы присваиваем себе возможность судить о другом человеке. Самопревозношение свойственно каждому человеку, оно всем нам глубоко привито. Чувство самодовольства, самоценности всегда нас изнутри греет: «Он такой красивый, хороший, а я еще красивее и лучше!» — и сразу нам тепло на душе. Все приятное, что мы слышим в свой адрес, нас радует, а чуть скажи что-то вопреки нашему мнению о себе... о, брат ты мой! Некоторые даже приходят в ярость от такого: «Что ты мне сказал?!» Ощущение самоценности может быть сильным стимулом для достижения многих высот, это мощный двигатель! Но все-таки, мы знаем, он работает на энергиях плотских, земных. И знаем, что Писание говорит: «Бог гордым противится»... Чувство самолюбия не преодолеешь, оно очень сильно. И если человек не борется с ним, не отвергает его от себя, то естественным образом у него возникает потребность с высоты своего самомнения судить других: «Я так высок и совершенен, а кругом-то я не вижу совершенства, поэтому имею право рассуждать и навешивать „ярлыки“ на окружающих». И вот уже люди стремятся собраться, поговорить, обсудить, как тот живет, как этот. И сами не замечают, как начинают осуждать, при этом оправдываются: «Я не осуждаю, я рассуждаю». Но в таком рассуждении всегда присутствует склонность к тому, чтобы обрисовать человека мрачными, темными красками. Так мы начинаем брать на себя то, что нам не принадлежит, — суд. Причем чаще всего делаем это не открыто. Например, посмотрим на кого-то и думаем про себя: «Ага, этот человек — такого-то сорта, так настроен». Это скользкий путь и ошибочное мнение! *** В Священном Писании есть очень глубокое выражение: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор 2:11). И еще: Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор 2:12). Этим Господь сразу определяет глубину, которая свойственна личности. Ты не можешь до конца знать человека! Даже если досконально исследуешь его биографию, все равно в нем остается очень много сокровенного, что только он сам способен пережить и прочувствовать. Если этой глубины в подходе к человеку нет, тогда все наши суждения довольно поверхностны. Поэтому Господь прямо говорит: Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как можешь сказать брату твоему: брат! дай, я выну сучок из глаза твоего, когда сам не видишь бревна в твоем глазе? Лицемер! вынь прежде бревно из своего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Лк 6:41–42). Со стороны мы можем в любом свете представить человека, но подлинно, глубоко знать его дано только ему самому — если он, конечно, сам себя испытует, если хочет познать себя, причем не просто как одного из миллионов, а себя пред лицем Божиим. Потому что, когда мы оцениваем себя иначе — перед лицом других людей или исходя из нашего собственного мнения — нам кажется: да, мы действительно какие-то особенные, достойные, и уж, конечно, не преступники. Как фарисей говорил: «Я не такой, как прочие человецы. Закон Божий выполняю, пощусь, десятину даю». Это естественно «выплескивается» из нас. И свидетельствует о том, что у нас нет глубокого знания о себе. *** Ведение, знание человека о себе самом и о Боге — мне кажется, и есть источник неосуждения. Оно дается или по благодати, или в результате подвига, внутреннего делания. А осуждение происходит оттого, что мы, с одной стороны, не склонны к глубокому познанию себя, а с другой — не вышли на уровень покаяния. Заглядывать в себя — это начало процесса духовного. Совесть подает человеку знание о самом себе, и видя себя, он иногда даже доходит до ненависти: «Ненавижу себя такого! Не люблю себя такого!» Да, ты подошел к познанию себя, оно горькое, но это познание — может быть, самое важное, самое существенное в жизни. Потому что здесь — отправная точка покаяния, возможность для перерождения своего ума, качественного изменения отношения к себе и всему миру, а прежде всего, к своему Творцу и Создателю. Почему сказано, что об одном кающемся грешнике на небесах бóльшая радость, чем о ста праведниках, не имеющих нужды в покаянии? Потому что трудно, но необходимо прийти к этому пониманию: «Оказывается, я по своему естеству ничем не отличаюсь от других, мое естество — от ветхого Адама, я такой же по природе, как и мой брат». Но мы не хотим себя познавать, исследовать себя испытующим оком, потому что это потребует следующего шага — поиска ответа на вопрос: «А отчего это так во мне?» Плотское противится духовному, это закон внутренней брани. Поэтому люди избирают более естественный и простой, казалось бы, путь — смотреть по сторонам, судить о других, а не о себе. Они не осознают, что это наносит им большой ущерб... *** Прозревая, человек начинает понимать, что Бог-то никого не осуждает. В Евангелии от Иоанна об этом прямо говорится: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин 3:16–17). С Мессией связано представление, что Он будет облечен царской властью и придет рассудить народы, как имеющий суд подлинно Божественный. Но тут вдруг оказывается, что Бог пришел не судить нас, а спасти! Тайна эта действительно поражает, она для нас удивительна! А если Бог нас не судит, то кто может судить? Поэтому осуждение — это ошибочная установка нашего сознания, ошибочное представление, будто мы имеем власть. А если Сам Бог отказывается от этой власти? В Писании сказано, что Отец отдал суд Сыну, а Сын говорит: «Я не пришел вас судить». Но в то же время Господь не скрывает, что будет Суд праведный, который, как Лермонтов писал, «не доступен звону злата». Бог явит себя, и в этом явлении все творение увидит себя таким, какое оно есть. Сейчас Господь Себя скрывает из-за наших немощей, несовершенства нашего, а когда придет полное откровение Божие, тогда нечего будет скрывать. Книги совести развернутся, все тайное откроется, и человек за каждое свое слово даст ответ. И то Господь говорит: Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день (Ин 12:48). Он показывает, что наше представление о суде как о некоем чрезвычайном, сверхличностном, авторитетном разбирательстве — как в наших земных судах, когда собирается целая коллегия судей, рассматривает по делу огромнейшие тома и выносит решение — не вполне верно. Бог не выносит решения. Он дает свободу, всегда дает возможность человеку исправиться: отступи от нездоровых норм, которые ни тебе, ни людям не приносят радости. Таким образом, человек до конца волен выбирать. Говорят, тяжело попасть под суд человеческий, потому что люди в своих суждениях могут быть очень жестоки, принципиально жестоки: вынесли тебе приговор — всё, и попробуй измени себя в глазах общественности! Но Божий суд — милосерд, потому что Господь хочет оправдать человека:Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез 33:11). *** Грань между осуждением личности и осуждением поступка нам трудно не перейти! А ведь сказано: личность человека не суди, не суди его как образ и подобие Божие. Дух Святой не приемлет, когда мы присваиваем себе власть давать резкую оценку другому. Да, пусть его дурной, безобразный поступок достоин осуждения, но самого человека как личность ты не суди! Он может завтра исправиться, пойти путем покаяния, стать другим — такая возможность до последнего издыхания у человека не отнимается. Мы не знаем до конца ни Промысла Божьего о нем, ни того, как он дорог для Бога, — ведь Христос же за всех Свою кровь пролил, всех искупил и не осудил никого. Поэтому судить сами мы просто не имеем права! Да, Христос разогнал бичом торговцев у храма, но это не осуждение, а волевое действие, направленное против беззакония. Сказано в Писании: Ревность по доме Твоем снедает меня (Ин2:17). Подобные примеры и в нашей жизни встречаются. Когда мы видим, что чьи-то действия выходят из духовно-нравственных рамок, что кто-то много зла сообщает людям, то, конечно, можно реагировать, призвать к порядку, одернуть человека: «Что вы делаете? Опомнитесь! Посмотрите, что это само по себе значит». Но такова наша искаженная грехом природа, что негативные эмоции сразу просятся наружу в любой ситуации, без всякого повода: только посмотрел на человека, а уже его измеряешь, оцениваешь его внешние достоинства — но надо себя останавливать. Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом сýдите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф 7:1–2) — эти слова Господни в любое время, на всяком месте должны быть нам напоминанием. Здесь нужна очень большая трезвенность. И принципиальность: «Нет, Господи, Ты — Единый Судия, Ты — Единый Человеколюбец, никому Ты не хочешь погибели и не произнес даже над самыми страшными грешниками слов осуждения. Даже распинаемый, Ты молился: „Отче, прости им, не ведают, что творят“». *** Я помню, была у меня такая прихожанка, из простонародья, которая говорила: «Батюшка, а Бог всех помилует, всех простит, я верю, что все спасутся!» Она по доброте своего сердца никого не хотела судить и верила, что у всех людей есть что-то доброе, чему можно поучиться. Такой настрой достигается трезвением ума, когда душа напитана истинными примерами, Евангелием. Да и у всякого, кто каждый день молится, читает Писание — особое мироощущение, особое настроение! Ощутившие благодать чувствуют любовь Божию ко всем, поэтому не хотят принимать каких-то злобных выпадов или язвительных чувств в отношении других. У нас, христиан, в этом отношении есть жесткий пример людей высокой духовности. Они всех любили, жалели, никого не осуждали, и даже наоборот: чем человек немощней, чем больше у него видимых недостатков, тем больше внимания и любви святые проявляли к таким людям; очень ценили их, потому что видели, что истина до них дойдет, ведь они самой своей тяжелой жизнью подготовлены к этому. А гордость, напротив, всегда найдет страшные суждения, которые готовы обезличить любого человека. «Все плохие и все плохо!» — это дух гордыни, демонский дух, это сужение нашего сердца. Оно приводит в действие такую механику, от которой люди сами же и страдают. Всякое осуждение есть внедрение в себя какой-то тьмы. В Евангелии Иоанна Богослова есть такие слова: Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин 3:18–19). Осуждая, человек нарушает духовный закон жизни в Боге и тут же получает извещение, что он тяжко согрешил. Сколько раз такое бывало: кто-то молился, просил у Бога милости, прощения, и Господь давал ему — и человек шел со службы обновленным! А вот встретился ему кто-то на пути из храма, и пошло осуждение: а ты такой-сякой, а он — разэдакий. Все. Он потерял все, что только что приобрел! И многие святые отцы говорят: только косо посмотрел на кого-то, принял дурной помысл о человеке — тут же благодать оставляет тебя. Она не терпит осуждения, которое совершенно противоположно духу евангельскому. *** Как бороться с осуждением? Во-первых, у Иоанна Златоуста есть такой совет: если ты согрешил мыслью, тут же мысленно и кайся. Подумал о своем родственнике, о друге своем что-то дурное, поймал себя на этом: «Что ж за мысли? Зачем я так? Господи, прости меня за это мгновенное проявление! Я не хочу этого». Во-вторых: когда внутреннее чувство побуждает тебя дать отрицательную оценку кому-либо, ты тут же обращайся к себе самому: а ты свободен от этого недостатка? Или ты за собой ничего не знаешь, за что можно было бы тебя упрекнуть? И — почувствуешь, что ты такой же, как тот, кого ты готов осудить! В древности было еще такое «золотое» правило. Когда борешься с чувством негодования и никак не можешь понять, почему этот человек так поступил, тогда поставь себя в его положение, на его место, а этого человека — на свое. И сразу тебе станет многое ясно! Это очень отрезвляюще действует. Вот я встал в положение другого: «Боже мой, сколько у него трудностей в жизни! В семье — сложности, с женой понимания нет, с детьми... Действительно, как ему, бедному, трудно!» Другое правило есть у святых отцов. Хочется тебе кого-то осудить? А ты на свое место поставь Христа. Господь осудит? А ведь даже когда Его распинали, Христос никого не осудил, наоборот, за всех пострадал. Так почему я вдруг возомнил себя выше Бога, поставил себя судией? *** Осуждения избежать можно в любом случае. Потому что человек устроен так, что он всегда может защитить личность другого, не ставить на него клеймо, а сразу идти путем рассуждения: «Я знаю, какой он прекрасный, сколько у него трудностей было, и он все вынес». Осуждение — это сердце, неправильно настроенное. Вот я встречаю человека, и вместо радости у меня мысли: «Ага, опять он с папироской идет» или «Опять он навеселе, такой-сякой». Здесь нет добрых мотиваций, которые должны быть. На пути стоит соблазн осудить — никуда не денешься! Но прежде чем выльется поток осуждающих мыслей, я должен сначала поставить себя на место и дать место рассудительности. Мне нравится высказывание современного греческого подвижника, монаха Паисия Святогорца: «Современный человек должен быть „фабрикой добрых мыслей“». Надо быть готовым личность человека принять и понять: да, ему тяжело, он попал в непростые обстоятельства, жизнь его поломала, но все-таки есть что-то доброе, цельное в нем, что-то, что дает возможность не исключать его из числа людей порядочных, хороших. Внутренняя наработка таких добрых помышлений, приятия любого человека, в любом его качестве, как бы он ни выглядел и себя ни вел, — как защитная среда, она не даст принять сердцем злую, разрушающую область человека. А ведь ты своего ближнего разрушаешь в душе, когда даешь ему нехорошую характеристику. Сам по себе человек — прекрасен! Как говорил один подвижник, если бы мы знали, как красива душа человеческая, мы бы пришли в удивление и никого б не стали осуждать. Потому что душа человеческая действительно, великолепна. Но она раскроется — как во всех наших сказках всегда бывает — в последний момент...

http://www.pravmir.ru/tovarkovskie-palaty-sestrinskogo-uxoda-pod-ugrozoj-zakrytiya/ Товарковские палаты сестринского ухода под угрозой закрытия В Тульской области идет «оптимизация» сферы социальной защиты: 40 бабушек и дедушек должны написать заявление, что хотят переехать с обжитого места в большие дома-интернаты области. Переезд угрожает их здоровью. Без письменных приказов и официальных распоряжений решено расформировать палаты сестринского ухода (ПСУ) в селе Товарково Тульской области. Поликлинику, на втором этаже которой годами живут 40 стариков, объединили с Богородицкой центральной районной больницей (ЦРБ). Новое руководство — главный врач Сергей Васильевич Огородник — предпочитает не иметь у себя на балансе «социальных коек». Поэтому он велел заведующей ПСУ собрать со всех проживающих «добровольные» заявления о переводе в другие дома-интернаты. После этого они будут ожидать направления в большие дома престарелых области. Для бабушек и дедушек известие оказалось пугающей неожиданностью — слово «оптимизация» им незнакомо. Директор благотворительного фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина регулярно навещает Товарковские палаты с волонтерами. Добровольцы поют песни, общаются с бабушками и дедушками, пишут им письма и поздравляют с праздниками. — Для пожилых людей переезд — это шок, даже если тот интернат, куда их перевезут, хороший, — говорит Елизавета Олескина. — Товарковский дом престарелых в том же селе большой, на 200 человек, а бабушки и дедушки из палат сестринского ухода привыкли к семейному укладу, к своим милым и очень заботливым медсестрам. Другие дома-интернаты области тоже хорошо обеспечены, но все равно у одной бабушки от мысли о переезде уже случился криз, у других – обмороки и, извините, понос, некоторые, как сказали медсестры, объявили голодовку. По правилам, если пожилые люди не напишут заявлений о переводе, при расформировании учреждения их должны будут забрать родственники, однако они есть не у всех и тем более не все хотят забирать стариков к себе. Волонтеры фонда «Старость в радость» отмечают, что старики не были заброшены в Товарковских ПСУ. Кроме того, что их навещали с концертами, фонд обеспечил отделение новыми кроватями, матрасами и постельным бельем. Действительно, учреждению, где никто ни от чего практически не лечится, а люди живут годами, неразумно находиться в ведении министерства здравоохранения. Гораздо логичнее было бы числить его в ведомстве министерства социальной защиты. Волонтеры отмечают, что эту проблему следует решать не путем перевозки бабушек и дедушек с риском для их здоровья и жизни по разным концам района или области, а путем «смены вывески» на учреждении. Уже есть прецеденты в той же Тульской области. Палаты сестринского ухода в деревне Романцево и поселке Бегичевский того же Богородицкого района хотели закрыть, но после вмешательства вице-премьера правительства РФ Ольги Голодец и общественности стариков никуда не стали перевозить. Их больницы стали филиалами дома-интерната для престарелых и инвалидов в селе Товарково. Несмотря на то, что в Товарково палаты сестринского ухода находятся на втором этаже поликлиники, их также можно сделать филиалом дома престарелых, не перевозя никуда стариков. Такие прецеденты — поликлиника на первом этаже и дом престарелых на втором — есть в разных регионах России.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/64389.htm Немного о котах Ольга Рожнёва В 2009 году, в сырой и холодный весенний день, под стук колес поезда дальнего следования, я написала рассказ про кота: «Любовь к жизни (почти по Джеку Лондону)». Кот этот жил рядом с Оптиной и поразил меня своей любовью к жизни, каким-то своим кошачьим мужеством. Я ехала в поезде, тревожилась о его судьбе и свои переживания записала. Конец истории оказался добрым: вернулась я в Оптину через две недели, кот, которого по моей просьбе подкармливали, дождался меня и прожил со мной еще два года. А потом умер. От старости. Всё-таки это был уже совсем немолодой и очень больной кот. Думаю, эти два года были счастливыми в его кошачьей жизни. А рассказ я оставила таким, каким он был записан в поезде, потому что говорилось в нем об одиночестве, о мужестве и стойкости, о верности и предательстве… Позже я услышала еще два рассказа о котах – забавный и грустный. Вот они. История первая, грустная На днях, после Литургии в Оптиной Пустыни, я присела на скамейку в тени деревьев. Тихонько раскрыла Псалтирь. Осеннее солнышко не палит, а нежно ласкает спину, деревья чуть тронуты позолотой, цветы еще радуют своими ароматами и оттенками красок, далеко разносятся в прозрачном сентябрьском воздухе перезвоны Оптинских колоколов. Хорошо! К скамейке подходит оптинский инок, отец В. Здоровается, кивает благодушно седой головой. Протягивает мне мою книгу «Монастырские встречи»: – Прочитал, благодарю. – Отче, присядь, передохни минуту. – Некогда. На послушание нужно идти… Ладно, ненадолго присяду… Забегался с утра… Я тебе вот что хотел сказать: напиши-ка историю про моего кота. Рыжим звали. – Про кота?! Но я… – Да. Про кота. Так, ладно, минут пять-десять я могу передохнуть. А про Рыжего – полезная история, назидательная. Он, понимаешь, был кот очень благочестивый. – Благочестивый кот?! – Не перебивай. Слушай лучше да запоминай. Отец В. прищуривается, смотрит вдаль, минуту молчит, а потом рассказывает мне свою историю. Когда он жил в миру, с мамой в деревенском доме, у них были два кота: Рыжий и Тишка. Рыжий был весь рыжий-прерыжий, и даже нос у него тоже был рыжим. А Тишка был красивый сиамский кот. Тишка был животное как животное. Если напроказничает, то удирает в страхе от наказания. Когда с ним играли, мог и в руку вцепиться беспощадно, когтями поцарапать. Не разбирался особенно. А Рыжий был совсем другим. Вот люди бывают – плотские, душевные и духовные. Иногда рождаются гиганты духа, такие, скажем, как преподобный Серафим Саровский. В некоторых душевных людях только проблески духовного, все же остальные устремления на сиюминутное, земное направлены. О Боге, о небесах почти не вспоминают. А есть и такие, в которых одни плотские страсти бурлят. Так и животные – различаются по своему устроению. В одних только звериное и проглядывает, а в других есть какое-то благородство. У животных духа нет, но некоторые из них какие-то душевные качества у человека перенимают. Они ведь тоже – Божьи создания, и иногда через них Господь что-то человеку открывает. Рыжий рос очень добрым. Даже когда маленьким был, никогда не оцарапает, всегда следил, чтобы не причинить боли, чтобы не укусить, даже когда ему самому боль причиняли. Терпел. Если ругали, он стыдился. Голову виновато опустит… Ты его шлепнешь, а он трется у ног ласково, как будто прощения просит. Один раз прямо в огороде мыши развелись. Миша (в миру отца В. так звали) поворошил грядку, а там мышей полным полно. Миша принес к грядке Рыжего, а тот смотрит на мышей и вздыхает только. Так он ни одну мышь и не убил. Михаил потом смеялся: «Ты, Рыжий, у меня кот монашеский: от мяса отказываешься». Когда Миша утренние и вечерние молитвы читал, Тишка в этом деле не разбирался: летал по комнатам, как ему изволится. А вот Рыжий, когда хозяин лампадку зажигал, сразу шел к печке и лежал cмирно, не двигаясь: дескать, понимаю, хозяин, что дело у тебя важное, и мешать не смею. Вырос Рыжий огромным котом, весил больше четырех килограммов. Иногда уходил из дома на несколько дней к своим кошачьим подругам. Несколько раз было: в лютые морозы пропадет Рыжий из дому – и нет его. Мороз страшный трещит, а кот где-то на улице. Миша уж выйдет: и там посмотрит, и сюда заглянет – нет нигде кота. Расстроится Миша, а потом скажет про себя: «Ладно, постараюсь не расстраиваться: Бог дал, Бог взял». Только так подумает – как за дверью: Мяу! Рыжий вернулся! Кончики ушей подморожены, но сам живой и здоровый. Первый раз заболел Рыжий, когда у Миши мама умерла. А кот очень любил ее. И вот стал чахнуть на глазах. От четырех килограммов очень быстро осталось только два. Еле ходит по комнате. Жалобно так смотрит. Подойдет к любимому месту мамы, где она обычно сидела, ляжет и лежит – тоскует. Тишка вроде и не заметил потери хозяйки. Его кто накормил – тот и хозяин. А Рыжий угасать стал. – Понимаешь, Оля, мы ведь – все вместе – люди и их питомцы – мы вместе… Отец В. не может подобрать слова, чтобы объяснить то, что он чувствует, что понимает его душа. Морщится, машет рукой и продолжает: – Я тогда решил помолиться за Рыжего. Был как раз праздник святых Флора и Лавра. Стал молиться святым: помогите Божьему созданию, исцелите, если есть на то воля Божия. И что ты думаешь? – Поправился Рыжий. Начал кушать, через месяц опять четыре килограмма весил. Так мы и жили. А потом я собрался в монастырь. Уехал. В доме родственники поселились. Приезжаю через пару месяцев по делам, а мне говорят: «Рыжий по тебе так тоскует, что заболел опять. Как ты уехал, он и есть перестал. На глазах тает». Смотрю: а он снова стал худой-худой. Увидел меня – идет ко мне, а сам качается от слабости. Прижался к ногам моим и не отходит. Как будто жить он без меня не может. Вечером легли спать, Рыжего в ноги положил, он сам и на диван не смог вспрыгнуть. Ночью проснулся – нет Рыжего. Слышу: далеко жалобное такое мяуканье – как стон. Встал, пошел искать кота. А он умирать ушел, оказывается, в погреб. И тут не хотел причинять беспокойства. Спустился я в погреб, зажег свечу, вижу: лежит Рыжий, сам в земле, и даже нос его рыжий тоже весь в земле. Я поднял его легкого, почти невесомого на руки, отряхиваю, а он прижался ко мне всем своим тельцем кошачьим. Умирает уже. Сел я прямо в подполе на приступок, держу его на коленях, глажу рыжую шерстку, а он, умирающий, из последних сил начинает мурлыкать – слово свое благодарственное мне говорит. Плохо ему, больно, а он мурлыкает из последних сил: дескать, люблю я тебя, хозяин мой, и благодарю за ласку. Отец В. умолкает и отворачивается в сторону. Старается незаметно смахнуть слезы. Откашливается и прерывающимся голосом говорит: – Вот тебе и история короткая и грустная – про кота. Напиши про Рыжего. А я пошел на послушание – и так уж засиделся здесь с тобой… История вторая, забавная Пару недель назад оптинский игумен Т. рассказал мне забавную историю. Добавил, что главный герой этой истории разрешил мне ее записать, не называя его имени. Один оптинский отец несколько дней подряд был очень занят на послушании и в келью возвращался уже ближе к ночи. Здание с братскими кельями ремонтировали, и снаружи всё было в строительных лесах. В открытые форточки келий время от времени запрыгивали оптинские коты, вынюхивая что-нибудь съедобное. Иногда отец Н., вернувшись с послушания, прогонял особенно навязчивого посетителя: голодающих среди этих котов не было – в монастыре их обычно подкармливают. Как-то поздним вечером, вернувшись в келью, чрезвычайно уставший, отец Н. заметил, что в форточку запрыгнула большая и красивая трёхцветная кошка. Он попытался выставить вон непрошеную гостью, но кошка уходить не желала, вела себя совершенно по-хозяйски и сердито шипела на отца Н. Он очень удивился, насторожился и решил понаблюдать за странной кошкой. Та важно прошествовала к полуоткрытому шкафу и, недовольно бросив взгляд на озадаченного хозяина кельи, ловко запрыгнула внутрь. Отец Н. подошел к шкафу, осторожно открыл дверцу и увидел следующую картину: в глубине шкафа возлегало целое семейство кошачьих – кошка и крошечные, еще слепые котята. Котята, почувствовав мать, начали пищать и пристраиваться к ней в ожидании кормежки. Сама же мамаша смотрела на отца Н. крайне недовольно, и в ее взгляде явно читалось: «Я тут важным делом занимаюсь, а ты мешаешь только! Безобразие какое-то: нет покоя кормящей матери!» Отец Н. понимающе кивнул головой кошке, бережно прикрыл дверцу шкафа. Постоял немного, подумал, а потом вздохнул печально и пошел в трапезную за ужином для своей новой постоялицы. Ольга Рожнёва 26 сентября 2013 года

Со святыми упокой, Господи, душу рабы Твоей Дарьи. Господи, укрепи ее родителей, дай сил выстоять..

Судьбу старинного храма в Вологодской области определит онлайн-голосование Судьбу Сретенского собора, который считается главной святыней и украшением города Никольска Вологодской области, определят итоги онлайн-голосования. Ответить на вопрос «Сносить или реставрировать?» могут все желающие, проголосовав на сайте районной администрации, сообщает портал правительства Вологодской области. Сретенский собор строился полвека, с 1790 по 1840 годы. Он был возведен на месте старой часовни в честь святителя Николая, в которой хранилась обретенная берегу реки Юг икона Николая Чудотворца. В честь этого святого и назван Никольск. Собор горел трижды: после пожаров в 1937 и 1987 годах его удалось восстановить, однако в 2005 году огонь вновь уничтожил кровлю и внутреннее убранство храма. Сейчас здание – в аварийном состоянии, стены рушатся, находиться рядом с ними опасно для жизни. Вологодской Епархии собор не принадлежит, не относится он и к памятникам архитектуры, а значит, на средства церкви, федеральное и областное финансирование рассчитывать никольчанам не приходится. Районный бюджет оплатить реставрацию также не в силах. Остается единственный способ — восстанавливать собор на добровольные пожертвования граждан. Для этого в районе проводится опрос населения. Кроме того, в многолюдных местах города волонтеры проводят анкетирование. А диспетчеры принимают звонки по телефону «горячей линии». Пока что жители Никольска голосуют не слишком активно. За три дня на «горячую линию» позвонило десять человек, девять из них высказались за реставрацию Сретенского Собора. Со средствами – еще сложнее. Объявленный ранее сбор пожертвований на восстановление храма результатов не принес. На благотворительный счет за последние месяцы не поступило ни копейки.

http://russned.ru/hristianstvo/simeon-afonskiy-dushevnoe-zdoroveСимеон Афонский. Душевное здоровье «Лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну» (Мф. 5: зо) Душевное здоровье Если камень нагревать, он треснет; если в сердце допускать гнев и похоть, оно долго не проживет. Как песок ни дави, масла не будет; как за похотью ни бегай, счастья не найдешь. Сколько ни приспосабливай богатство к Спасению души, а вывод неизбежно один: душевно здоровый человек богатым не станет, для богатства нужно уже быть им одержимым. Если сойдутся двое любителей власти и начнут бодаться, дай Бог остальным живыми остаться; тот, кто властвует над людьми, не может не иметь душевной порчи. Душевная порча начинается с тщеславия, а душевное здоровье -со смирения. Хорошая заповедь христианства — держись смирения и беги подальше от надутости и всякого чванства. Первое – покаяние Если мы еще в утробе матери унаследовали грех всех поколении, то покаяние — это первое, что нужно вначале сделать, и последнее, чем мы должны завершить свою жизнь. Чтобы действительно глубоко покаяться, необходимо заново родиться душой и телом, и такое покаяние становится основой всей нашей жизни. Так же, как мы оставляем все имущество в момент смерти, так нам надлежит оставить в покаянии все земное, к чему был привязан наш ум в течение всей жизни. Оставь все ради покаяния, ибо только оно соединяет нас с Богом. Польза от скорбей Наибольшая польза в духовной жизни приходит от трудностей и скорбей, а не от утешений. Мастер сам знает, где у кувшина будет ручка; так и Богу ведомо, какие скорби полезны душе. Тому, кто не прилежит к молитве и запутывается в мирских привязанностях, Бог прилагает скорби, чтобы сердце человеческое обратилось к Спасению. Чем более суровы условия жиз ни, тем более необыкновенным стойким вырастает в них человек тем более удивительны его сердце и душа, если эта душа имеет высокую цель — соединение с Богом. Спасение приходит через страдания и самоотречение; если их нет, то нет и Спасения. Если ведёшь молитвенную жизнь Если ты ведешь молитвенную жизнь, не помня о смерти, то все твои устремления теряют всякий смысл. Если сможешь сделать любое действие и обстоятельства в жизни причиной для молитвы — спасешься. Только покаянная молитва возвышает нас, когда мы находимся в глубоком унынии, и приземляет нас, когда мы превозносимся. Не сделать ни одного шага в молитвенной жизни без постоянной исповеди и Причащения, и не подняться ни на одну ступень без покаянной молитвы и смирения. Если ты будешь неустанно просить Бога о непрестанной молитве, ты несомненно обретешь ее в своем сердце. Когда молишься Когда ты молишься, пусть твое сердечное внимание будет подобно клину, вбитому в землю. Когда ты молишься, будь внимателен в молитве подобно портному, вдевающему нитку в иголку. Одна молитва, совершенная с полным вниманием, скорее будет услышана Богом, чем сотня рассеянных молитв. Благодать одной молитвы, произнесенной с полным отсутствием помыслов, больше всех рассеянных молитв, которые можно прочесть за сутки. Очищение сердца молитвой, избавление от помыслов и совершенное освобождение от бесов – происходит одновременно. Чем чище сердце, тем больше в нем благодати и духовной Свободы во Христе. Самые опасные помыслы Наиболее опасны внезапные нападения помыслов блуда; из всех помыслов они самые наглые и убийственные, ибо полностью умерщвляют душу. Наиболее жестокие и беспринципные — помыслы гнева, ибо до основания разрушают духовную жизнь. Наиболее прилипчивые и угнетающие — помыслы чревоугодия и сребролюбия, ибо делают душу тупой и привязанной к земному. Самые долговременные и изматывающие помыслы — уныния и печали, ибо в них душа становится вялой и безвольной. Самые коварные и с трудом искореняемые помыслы — тщеславия и гордости, ибо исподволь оплетают душу и лишают ее силы и благодати. При попытке освободиться молитвой от этих помыслов очень опасны натиски сумбурных мыслей; если не успеешь избавиться от них, это может стоить тебе жизни. Научиться постоянной бдительности и неотрывному вниманию к помыслам и умению мгновенно отражать молитвой любой помысел — это начало твоего освобождения из мысленного рабства и стяжания благодати во Христе. Как отделить ум от помыслов Для того чтобы отделить ум от помыслов, нужно уметь пребывать в непрестанной покаянной молитве. Для того чтобы пребывать в непрестанной покаянной молитве, необходимо стяжать бесстрастие. Когда непрестанная молитва и бесстрастие соединятся, никакие помыслы не смогут отвлечь ум, и духовное сердце обретает благодать. Молитва любит порядок Молитва любит порядок, а духовная жизнь — распорядок. Днем — с молитвой трудись, а ночью — бодрствуй и молись. Искушения — с молитвой терпи, а врагов — благословляй и люби. Когда ум не стоек, — молитва слаба; когда молитва крепка и ум стоек, — помыслы слабы. Когда ум усмирен молитвой и лишен помыслов, он соединяется с сердцем, которое обретает благодать и становится духовным сердцем. Не живи головой, живи сердцем; не живи мыслями, живи молитвой. Не морочь себе голову мыслями, живи Христом, ибо Он живет в твоем сердце. Возвращай ум к молитве Постоянно возвращай ум к молитве так же, как ребенок ищет объятия любимой матери. Постоянно возвращай внимание в сердце, как черепаха втягивает голову и лапы в панцирь. Постоянно возобновляй молитву в сердце, чтобы она стала непрестанной, подобно сердцебиению. Постоянно следи за своим сердцем, чтобы оно ни на миг не отвлекалось от Христа и молитва не прерывалась, подобно дыханию. Если ты так будешь делать постоянно, то и Христос будет постоянно пребывать в твоем сердце. Суть молитвы Неотвлечение ума от молитвы – это сама суть покаянной молитвы. Не гонись за количеством молитвы, стремись овладеть ее качеством. Если во время молитвы научишься следить, как часто отвлекается ум и будешь возвращать его обратно, овладеешь вниманием. Если в течение дня научишься замечать, что ты не молишься, овладеешь покаянной молитвой. Если тебе трудно молиться постоянно, практикуй молитву с короткими перерывами, — и овладеешь непрестанной молитвой. Чистая молитва, совершенная с полным осознанием ее смысла» быстро очищает сердце и привлекает в него благодать. Не гордись молитвой Никогда не гордись, если ты хорошо молишься и находишь в молитве некоторое утешение; потеряешь все, что имеешь. Если ты восхищаешься своими молитвенными достижениями, тебя обманули бесы. Истинная молитва имеет отличительный признак в смирении, ей приходится преодолевать множество препятствий, которые побеждаются только смирением. Даже безнадежный трешник обретет благодать и спасется, если отречется от помыслов.

Рожденный быть монахом. Памяти схиархимандрита Серафима (Томина) 20 января 2013 г. в 3 часа утра, на 90-м году жизни отошел ко Господу старейший клирик Оренбургской митрополии схиархимандрит Серафим (Томин), инициатор создания и духовник единственного пока в Оренбургской области Свято-Андреевского мужского монастыря в с. Андреевка Саракташского района.

Я так понимаю - это Морской Никольский собор (Кронштадт) Автор фото "Зимним утром" - Сергей Григорьев

Только что услышала в новостях - в Англии семейной паре навсегда запретили усыновлять детей из-за того, что на вопрос "как вы относитесь к однополым бракам?" они ответили, что как христиане, не могут признавать их правильными.

Белогорский монастырь... Сегодняшнее фото дня на Яндексе, кто автор, к сожалению, не знаю.

Прошу молитв о упокоении мл.Александры.

Состояние Олеси (Александры) ухудшилось, врачи дают не более 15 дней. Господи, яви милость свою над мл. Александрой.

Простите, просто не могу спокойно сидеть. Прошу молитвенной помощи....Возможно, Господь дает нам возможность проявить наше милосердие... Господи, спаси и сохрани. http://www.kidstaff....hlight=#1436358