ин. Василисса

Так у нас вообще все быстро ) то, к чему в миру шел бы годы, десятки лет (а может и вообще бы не пришел), в монастыре приходишь очень быстро.

Вот неправда )) когда только приходят в монастырь, может и так, а через годик-два все это выбивается начальством, коллективом, да и Господь скорбями помогает осознать, что к чему)

ну всё, можно в затвор уходить ))

"Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя" (Ин. 14:21). Вот собственно и всё )

Мне было бы удивительно, если бы они это восприняли как абсолютно нормальное явление ) "Премудрость мира сего, буйство у Бога есть" и наборот

Самая любимая моя и самая дорогая книга была святое Евангелие; в его словах я чувствовала не только сладость и утешение души, но и какую-то потребность ежеминутного неразлучного с ним пребывания, а так как это было неудобно и невозможно, то я принялась изучать его наизусть. Благодаря моей памяти, это мне было вовсе не трудно, и я скоро заучила на память славянским текстом слово в слово все евангельские события и учения у тех Евангелистов, где они излагались подробнее. Когда наступил наш последний выпускной экзамен по Закону Божию, то сама начальница института баронесса Фредерике представила меня прибывшему для экзамена тогдашнему ректору Духовной Академии, впоследствии митрополиту Московскому и Киевскому, Преосвященному Иоанникию, объявив ему, что я знаю все Евангелие наизусть. Владыку, кажется, заинтересовало это, и он предложил мне прочесть ему наизусть из Евангелия святого Иоанна Богослова главы четырнадцатую, пятнадцатую и далее, прощальную беседу Спасителя с учениками. Я стала читать на память, начав с места: «Ведый Иисус, яко вся предаде Ему Отец в руце, и яко от Бога изъиде и к Богу грядет…» (Ин. 13:3). Владыка, а с ним и все прочие присутствовавшие на экзамене слушали с большим вниманием, и никто не перебил меня ни одним вопросом. Когда я закончила, остановившись на последних словах четырнадцатой главы «восстаните, идем отсюду», Владыка Иоанникий спросил меня: «Скажите, что за причина, побудившая вас изучать Евангелие наизусть? Это для институтки — явление необычайное.» Я отвечала ему по чистой совести всю правду, ибо иного не сумела сказать: «Каждое слово Евангелия так приятно и отрадно для души, что мне хотелось его всегда иметь при себе, а так как с книгой не всегда удобно быть, то я вздумала заучить все, тогда всегда оно будет при мне в моей памяти.» Все присутствовавшие переглянулись между собой, но никто мне не возразил ничего, а Владыка продолжал: «Не можете ли вы сказать, что предложил Спаситель юноше, искавшему получить жизнь вечную?» Я ответила кратко. Он предложил мне рассказать словами Евангелия всю эту историю, что я и исполнила, начав со слов Евангелиста Матфея «се един некий рече Ему» из девятнадцатой главы, и далее до стиха двадцать седьмого (Мф. 19:16—27). Когда я окончила, Владыка вдруг сказал, как бы сбивая меня: «Вот вы говорите, что для достижения совершенства Господь предложил не иное что, как «раздать имение нищим»; хорошо, я раздал нищим, вы раздадите нищим, вот они сделают так же, — что же выйдет? Нищие нашими имениями обогатятся, а мы обнищаем; какое же тут совершенство?» Я объяснила, насколько умела, что эта заповедь не обязательна для всех, а только для предпринимающих совершенный, т.е. отличный от мирского, образ жизни, — нищета ради Христа и т.д… Владыка остался доволен ответами и уже более не спрашивал. По окончании молитвы он подозвал меня к себе, благословив меня, он положил мне на голову свою правую руку и, держа ее, произнес: «Бог не оставит Своего дела! — Ихже избра, тех и оправдает и направит на путь спасения вечного.» Затем он милостиво расспрашивал меня о том, есть ли у меня родители, какой образ жизни думаю я предпринять, и с отеческой любовью простился со мной. На следующий день он прислал мне чрез нашего священника книгу с его надписью, — эта книга по сие время у меня сохраняется. Записки игумении Таисии

Йййййееее! 

Почитайте книгу воспоминаний о первом Всероссийском монашеском съезде 1909 года, если удастся найти. Еще больше похожего найдете и не только у монашествующих, вообще дух того времени. "Нет ничего нового под солнцем"

Сейчас может лишнего взболтну )) У нас в монастыре эта история Марии разделила всех читавших на два лагеря: тех, у кого это вызвало резко негативную реакцию, и тех, кто прочитав, возрадовался, что у нас-то, оказывается, рай (несмотря на то, что претензии до этого были). И вот рассуждали мы с сестрой из первого лагеря, почему же у нее это вызвало такое неприятие. Она даже не смогла до конца дочитать. И она мне рассказала анекдот времен советских: сидит группа людей в нечистотах по самые уши. И тут один начинает: так больше нельзя, давайте что-то делать. На что ему все отвечают: не гони волну. Уровень дзен

Вы считаете, что в этой системе что-то сможет измениться?

Ооо нет, только не это....

В день, когда снималось это видео (26 сентября 2016 г.), отошла ко Господу одна из "бабушек" м. Февронии - монахиня Епистимия. Просим молитв об упокоении ее души.

Вообще тема монастырского опыта для меня очень интересна. Искание правды, неизбежное в чем-то разочарование, о чем косвенно упоминает в фильме монах Григорий (ибо бывших у нас действительно нет). Но здесь совсем не хочется об этом распространяться, я расцениваю это как вынос сора из избы. Вспомнилось, как в монастыре Саввы Освященного в Иерусалиме один монах, получивший от меня восторженное "да!" на его вопрос, нравится ли мне в монастыре, махнул на меня рукой и сказал: "Тогда с тобой еще не о чем разговаривать." ))

А бывает вообще положительный опыт в монастыре? По мне так чем дальше, тем отрицательнее ))

Говорю это потому, что многие часто, когда мы убеждаем их быть внимательными к себе и бодрствовать, остаются безпечными, обращают увещание в смех и говорят: ты заступишься за меня в тот день, и — я ободряюсь и не боюсь. А другой говорит: у меня отец — мученик; а иной: у меня дед — епископ; другие еще указывают на всех домашних своих. Но все это пустыя слова; ибо тогда не может принести нами пользы добродетель других. Вспомни о тех девах, котором не уделили елея пяти девам: сами они вошли в брачный чертог, а те остались за дверями. Великое благо иметь надежду спасения в собственных добрых делах; а никакой друг никогда не защитит там. Если и здесь, где от нас зависит перемена, Господь говорит Иеремии: «ты же не молися о людех сих» (Иер. VII:16); то тем более там. Что говоришь ты? У тебя отец — мученик? Это самое особенно и может послужить к большему твоему осуждению, когда ты, имея дома примеры добродетели, окажешь себя недостойным добродетели предков. Но ты имеешь доблестнаго и дивнаго друга? И он тебе не поможет тогда. Отнюдь не говори мне: отец у меня консул. Хотя бы твоим отцом был апостол Павел, а братьями мученики, но если ты не подражаешь их добродетели, то нет тебе никакой пользы от такого родства, а скорее оно повредит тебе и послужит к осуждению. Мать моя, говоришь, милосердная. А что от этого тебе безчеловечному? Ея человеколюбие увеличивает виновность твоего злонравия. Что говорит Иоанн Креститель к народу иудейскому? «Сотворите плоды достойны покаяния и не начинайте глаголати: отца имамы Авраама» (Лук. III:8). Ты имеешь знаменитаго предка? Если ты будешь подражать ему, то получишь пользу; но если не будешь подражать, то знаменитый предок будет твоим обвинителем, за то, что ты от добраго корня вышел горьким плодом. Никогда не называй блаженным человека, имеющаго родственником праведника, если он не подражает его нравам. Мать у тебя святая? Тебе ничего от этого. Мать у тебя порочная? И из этого тебе ничего. Как добродетель той не приносит тебе пользы, если не подражаешь ея добродетели: так и порочность этой не вредит тебе, если ты не предан порокам. Как там больше осуждения тебе, потому что, имея у себя образец, ты не подражал добродетели; так и здесь больше тебе похвалы, что, имея порочную мать, ты не подражал ея порокам, но от горькаго корня вышел сладким плодом. Не знаменитость предков требуется от нас, а добродетельный образ жизни. Я и раба назову благородным, и господина достойным цепей, когда узнаю образ жизни; и знатный для меня не благороден, если имеет рабскую душу; ибо кто действительно раб, кроме совершающаго грехи? Другое рабство зависит от неблагоприятных обстоятельств; а это рабство заключается в развращении сердца; так как и в начале отсюда произошло рабство. Свт. Иоанн Златоуст Слова о Лазаре

К сожалению, в большинстве своем этот ландшафтный дизайн и приводит к тому самому уничтожению природы, о котором пишет автор.

Мне открылось, что реальность — это не только нечто, что стало вдруг внеположно мне и чему стал внеположен я, но еще и нечто, что стареет, дряхлеет и деградирует у меня на глазах. Подобная мысль пришла мне в голову как-то раз в скиту Саввино-Сторожевского монастыря, куда мы часто ходили гулять с родителями, а потом и самостоятельными мальчишескими компаниями. Скит находился у подножия крутого склона, спускавшегося к долине Сторожи и поросшего вековыми соснами и елями. С трех сторон скит окружал густой лес, полный малины и земляники, а одна его сторона выходила на луга, по которым протекала Сторожа и за которыми плавно вздымались лесистые холмы. Сам скит состоял из полуразрушенной церкви преподобного Саввы Сторожевского и таких же полуразрушенных келейного и хозяйственного корпусов. Окна были частично выбиты, частично заколочены, стены выщерблены, купола и кресты сбиты, все поросло лопухами и крапивой, небольшие деревца росли прямо из кирпичных стен зданий. Если келейные корпуса монастыря использовались как помещения санатория и там всегда бывало более или менее людно, то скитские здания никак не использовались и там, во всяком случае при нас, никогда никого не было. Это сообщало скиту атмосферу какой-то таинственности, усугублявшейся для нас тем, что со слов взрослых мы знали о находящейся где-то здесь пещере, в которой жил и молился преподобный Савва. В поисках этой пещеры мы — дети — лазили по всему скиту и, конечно же, ничего не находили. Как-то, когда в очередной раз я забрался через окно в церковь и бродил там среди груд строительного мусора и щебня, через то же окно за мной вдруг влетел павлиний глаз, и это произвело на меня в тот момент какое-то оглушающее впечатление. Я почувствовал, что в том, что такое роскошное существо залетело в такое обезображенное пространство, кроется некая фундаментальная ошибка, какая-то фундаментальная неправильность. Павлиний глаз не ошибался, когда влетал в церковное окошко, — он просто не мог и не должен был знать, что время коренным образом меняет природу пространства. Он не мог знать, что пространство, некогда наполненное ароматом ладана, теплым мерцанием свечей и лампад, пронизанное таинственным молитвенным шепотом, велением времени превратилось в темное сумрачное пространство, заполненное беспорядочными кучами мусора и пахнущее сыростью, мочой и калом. Природный инстинкт влек его к святому месту, но этот природный инстинкт не мог подсказать ему, что в мире произошли фундаментальные изменения и что время превратило святое место в место мерзости запустения. Глядя, как павлиний глаз порхает над кучами мусора, я вдруг почувствовал, что мало чем отличаюсь от него, ибо я, как и он, оказался в этом обезображенном пространстве, я, как и он, надеялся найти здесь что-то, и я, как и он, толком не знал, что и зачем я собираюсь здесь отыскать. Детская история, произошедшая со мной под сенью полуразрушенной скитской церкви, получила продолжение через сорок лет, когда в конце 1990-х годов я, движимый ностальгическими чувствами, несколько раз наезжал в Звенигород, где подолгу бродил по местам своего детства и отрочества. Саввино-Сторожевский монастырь к тому времени уже был возвращен церкви. Там вновь стали хозяйничать монахи, в храме Рождества Богородицы возобновились службы, но самое главное — туда вернулись чудом сохранившееся и чудом вновь обретенные мощи преподобного Саввы. Помню, как в первый свой приезд в монастырь я, отстояв акафист у раки преподобного, сразу направился в скит, и то, что я там увидел, поразило мое воображение, наверное, в неменьшей степени, чем павлиний глаз, увиденный здесь же мной в детстве. Скит был тщательно отреставрирован и напоминал елочную игрушку. Он весь сверкал позолотой, ярко-красными и белыми красками. В храме преподобного Саввы не было никого, но везде горели лампады, пахло ладаном, перед иконами можно было ставить свечи. Однако меня поразило не то, что я увидел в ските, но то, что я увидел вокруг него. А вокруг скита все было как-то фантастически загажено. Весь луг перед скитом на сотню метров был перерыт, перепахан и изрезан какими-то колеями и ямами. От густой высокой травы не осталось и следа, а вместо нее из грязной глинистой почвы торчали куски ржавой арматуры и обломки погнутых рельсов. Везде были разбросаны колотые кирпичи, а чуть подальше валялась огромная пустая катушка из-под кабеля. Лес, окружавший некогда скит с трех сторон, был вытоптан, часть деревьев зачем-то спилена, а от малинников и земляничных полян не осталось и следа. В таком ландшафте вряд ли можно было рассчитывать на встречу с павлиньим глазом, и, стало быть, «диспут старца с мотыльком о вере» в таких условиях вряд ли мог состояться. В житии преподобного Саввы Сторожевского говорится о том, что когда преподобный пришел на Сторожу, то «якоже небесный рай, благовонными насажден цветы, сие место обрет и зело возлюби». Это значит, что во времена преподобного Саввы любовь к Богу не противоречила любви к природе, и глубокая воцерковленность не противоречила глубокой вкорененности в жизнь природы. Я же живу, скорее всего, в таком мире, в которой воцерковленность несовместима с вкорененностью в жизнь природы, а вкорененность в жизнь природы несовместима с воцерковленностью. В детстве я был свидетелем того, как жизнь природы, олицетворенная буйной растительностью, поглощала разрушающийся скит. В зрелые годы я стал свидетелем того, как восстановление скита уничтожило жизнь окружающей природы. Не означает ли это, что современная причастность природе не может быть воцерковленной, а современная церковность лишена природного корня? Но если это так, то, скорее всего, это не столько моя личная проблема, сколько проблема мира, в котором я живу. Если раньше природа и церковь составляли единую нерасторжимую реальность, то теперь эта реальность распалась на две несоприкасающиеся друг с другом части, причем пребывание в одной части начало предполагать обязательное отсутствие в другой. Этот распад нерасторжимого единства реальности на части есть следствие дряхления и деградации мира. Подобно тому, как в жизни каждого человека можно выделить последовательные фазы выпадения из реальности, и этими фазами являются детство, отрочество и юность, так и в жизни мира можно выявить последовательные фазы дряхления и деградации. Я застал мир в той фазе его деградации, когда природа и церковь отпали друг от друга и начали хиреть и истончаться каждая по отдельности. И хотя, по видимости, я могу писать о самых разных вещах — о древнерусской богослужебно-певческой системе, о конце времени композиторов или о зоне opus posth, на самом деле, что бы я ни писал, я пишу об одном и том же. Я пишу о том мире, в котором мне довелось жить. Я пишу и свидетельствую о мире, в котором «диспут старца с мотыльком о вере» стал принципиально невозможен. Владимир Мартынов "Автоархеология (1952-1972 гг.)"

то чувство, когда батюшка буквально понял стихи пасхального канона - "веселыми ногами" и "Богоотец убо Давид пред сенным ковчегом скакаше играя" ))

10 апреля 2016 года старейшей насельнице Толгского монастыря, мон. Марии (Откидач), исполнилось 85 лет. Многая и благая лета!

Первый и единственный выпуск передачи «В мире живых православных» Сегодня мы расскажем вам о таком подвиде православных как послушник обыкновенный. Послушник Обыкновенный (лат.- ryasoforus normalis) – сокращ. ПО. ПО довольно редкий и ценный вид православных. В нашей стране представители ПО обитают в основном в центрально-европейской части. Это обусловленно историческим фактом - строительством монастырей на территории Древней Руси. Как вы уже поняли, чаще всего ПО обитает в монастырях. ВНИМАНИЕ! Если вы встретили ПО, пожалуйста, не пытайтесь его приручить. Этим вы подвергаете опасности его и свою жизни. Отведите его в ближайший монастырь. Там знают , как о нем позаботиться. Я расскажу вам о ПО на примере конкретного представителя, который знаком мне как я самой себе. Обычно ПО поселяются в монастыре после получения образования. Диплом специалиста прибавляет баллы к гордыньке ПО, однако в монастыре довольно быстро выясняется, что свой диплом (если он не врач, не ветеринар или на худой конец не бухгалтер) он может засунуть в подмышку или отгонять им мух. В результате этого открытия баллы гордыньки уменьшаются. Молодые представители ПО обычно хороши собой, ну или прямо скажем, что уж тут, красивы. Это тоже прибавляет к гордыньке, поэтому миловидность ПО скорее минус, чем плюс. Среди исследователей ходят споры о том, каким ПО должен быть внешне: высоким или низким, толстым или худым, светлым или темным или с пятнистым окрасом...единого мнения нет. По моим наблюдениям, лучшего всего быть низеньким и пухленьким. Как правило ПО поселяется в монастыре здоровым. Но через некоторое время особи, гордынька которых очень завышена, приобретает какую-либо болезнь. Болезный ПО – это самая бесполезная единица монастыря, поэтому болезнь автоматически прибавляет к смирению. В древней Спарте болезного ПО скинули бы со скалы, но православные знакомы с Евангелием, поэтому вынуждены терпеть БПО. Обычно поступивший в монастырь ПО ожидает стать вскорости подвижником, но спустя какое-то время понимает, что для этого он слишком любит макароны и конфеты. Поступает ПО в монастырь с качествами, которые очень ценятся в миру – гордость, тщеславие, дерзость, веселость, общительность. Однако вскоре обнаруживается, что в монастыре ценятся совсем другие качества, те над которыми ПО раньше только мог насмехаться. Итак, необходимые для ПО качества: смирение, послушание, самоосуждение, скромность, молчаливость. Как вы понимаете, нашему ПО приходится переосмысливать все свои представления о мире и это занимает не один год. Трансформация ветхого ПО происходит довольно болезненно, сопровождается обильным слезоистечением и переодическим впаданием в уныние. Лечение таких состояний заключается в принятии епитимий от матушки игумении ну и конечно чая с конфетами (5 раз в день). Несмотря на все трудности, после успешной метаморфозы ПО может расчитывать на спасение своей вечной души. В питании ПО неприхотлив. Большую часть года он обходится постной пищей. Предпочитает макаронные изделия, жареную картошку, кофе и конфеты. Алкоголь в месте селения ПО не приветствуется. Раз в год допускается непродолжительное отлучение ПО из места заключ….простите, поселения. Пожалуй, в этом выпуске обойдемся представленной информацией. Возможно продолжение)) (с)

Любезнейший друг! Утешать ли мне тебя или плакать с тобою? Что я говорю? Я уже плакал о твоих несчастьях. И можно ли запретить чувствовать свои несчастия, когда нельзя не чувствовать чужих? Нет! Ты имеешь сердце - тебе надобно и вздыхать и плакать. Но позволь мне сказать тебе в духе пророка: твои слезы надобны для твоих радостей, твои несчастья - для твоего счастья. Не теряй сей мысли в самых слезах, и слезы твои будут сладостные, горести твои - тихие. Не подумай, что я говорю тебе сие как проповедник, я пишу то, что чувствую. Пусть я исключен буду вечно из числа сынов Отца Небесного, если я иначе думаю о Его Провидении. Провидение! Думай о нем, друг мой! Сии мысли прольют бальзам утешения на твои сердечные раны. Ожидай будущего, лишаясь настоящего, надейся, когда теряешь. Посмотри на прошедшую жизнь твою. Ты видел улыбку счастья, умей снести его суровый взор, по непостоянству счастья узнай, что и несчастье не бесконечно. Не забудь, что не один ты несчастлив. Если бы ты мог видеть вдруг море всех человеческих бедствий, ты совсем бы не приметил волны, которая угрожает теперь погрузить тебя в отчаяние. Ты, может быть, и не представляешь, что тот, который предлагает тебе сии утешения, воздыхает сам о днях, - подивись сему! - о днях, которые ему с тобою не казались совершенно счастливыми, но которые теперь считает он лучшими в своей жизни. Однако ж он утешается и еще утешает. Дай Бог, чтобы ты не имел нужды в сих утешениях! Свт. Филарет Московский