Евангелие дня

[Юрий Кур 3 312]

4 минуты назад, Мария Ш сказал:

Но здесь, очевидно, это выражение берется в особенном, исключительном смысле, как обозначающее божественное происхождение и божественную природу Мессии " - Лопухин.

Сейчас уже не помню где, но действительно читал толкование отцов, что дьявол знал, что Господь - Мессия, но не знал, что это Сам Бог. 

 

А теперь от меня: бес исповедует Христа Святым Божием не по какому-то априорному знанию, а по Силе, с которой Господь ему Себя открыл в моменте. И Господь тут же ему повелевает: "Замолчи..."

[Георгий. 1 466]

 Не соглашусь, все и все знали. Господь запретил, ибо время не пришло, а бесы все прекрасно знали. Да, и исскушать какому то мелкому бесу не было смысла, ведь сам дьявол знал кого искушал в пустыне. 

 

Изменено пользователем Георгий.

[A Lost Sheep 12 202]

Ну, дьявол конечно безумец, но требовать от Бога поклонения себе, это уж совсем был бы верх сумасшествия...

 

Сатана безусловно понимал, что Иисус - Мессия, некий избранный Помазанник, он к Нему и обращался прямо так: "Если Ты Сын Божий, то..." Но, что это такое вообще - Сын Божий, Кто Такой Мессия, и тайну боговоплощения и Крестной Жертвы - всего этого сатана и его окружение не понимали в силу своей помраченности.

 

Поэтому окончательно божество Спасителя открылось, только когда Он сошел в ад, и тот не смог его удержать, вот тогда все всем стало окончательно ясно.

[inna d 4 984]

Притча о неверном управителе.

 

Приступая, со своей стороны, к объяснению притчи о неверном управителе, я нахожу, что не все притчи Господни имеют иносказательное (аллегорическое) значение. Например: притчи о богаче, которому Бог послал обильный урожай, о богаче и нищем Лазаре, о милосердном самарянине не содержат в себе никакой аллегории. Думаю, что и в притче о неверном управителе нет никакого иносказания и что все неудачи в толковании ее происходили от непременного желания объяснить: кого надо разуметь под приточными образами господина, управителя, должников и друзей.

Итак, не будем доискиваться иного смысла этой притчи, а попытаемся объяснить ее как приведенный Господом, с целью назидания, пример из жизни современных Ему евреев.

Для точного уразумения смысла этой притчи и, главным образом, значения заключительных слов Спасителя, следует прежде всего узнать, кому и по какому поводу она была сказана.

Скрытый текст

 

Повествование свое о сказанных Иисусом Христом четырех притчах, в том числе и о притче о неверном управителе, Евангелист Лука начинает следующими словами: Приближались к Нему все мытари и грешники слушать Его. Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними (Лк. 15, 1–2). Раньше этого с таким же упреком и осуждением фарисеи обратились к ученикам Иисуса, когда Он возлежал с мытарями и грешниками за столом у мытаря Левия (или Матфея): для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? И Господь ответил им тогда: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 9–13; Мк. 2, 14–17; Лк. 5, 27–32).

Итак, это был уже второй случай, когда фарисеи и книжники открыто осуждали Иисуса за общение с грешниками. В первом случае Господь ограничился кратким указанием на цель Своего пришествия; теперь же, при повторении упрека и осуждения, Он признал необходимым вразумить фарисеев и книжников притчами. Что с первыми тремя притчами – о пропавшей овце, о потерянной драхме и о блудном сыне – Христос обратился не к мытарям и грешникам, а к фарисеям и книжникам, видно из слов Евангелиста Луки: Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними. Но Он сказал им (то есть фарисеям и книжникам) следующую притчу (Лк. 15, 2–3). Конечно, притчи эти были выслушаны всеми окружавшими тогда Иисуса мытарями и грешниками; их-то, как ищущих спасения своего, и имел в виду Господь в Своих притчах; но все-таки с первыми тремя притчами Он обращался к фарисеям и книжникам, отвечая им на их упрек.

Притчами этими Христос наглядно показал упрекавшим Его фарисеям и книжникам, как милосердный Бог, без всякого зова и мольбы со стороны грешников, случайно сбившихся с истинного пути, Сам идет к ним на помощь и выводит их из этой среды, где они могут погибнуть; и как Он же идет навстречу даже таким грешникам, которые сознательно шли по греховному пути, которые хотели грешить, но потом опомнились, осудили свое прошлое и решились жить не так, как хочется, а как Бог велит. Если же Сам Бог так поступает с грешниками, то, конечно, и Христос, Который послан Им в мир не судить, а спасать грешников, не может поступать иначе.

Эти три притчи, сказанные фарисеями и книжниками, должны были порадовать мытарей и грешников, окружавших Спасителя, должны были убедить, что спасение возможно и для них, отверженных и презираемых. Но с чего начать? Как заслужить прощение грехов?

В ответ на эти вопросы, несомненно занимавшие теперь мытарей и грешников, Господь сказал четвертую притчу (о неверном управителе), обращаясь к ним65 непосредственно, как к подготовленным уже первыми тремя притчами к уразумению ее.

Один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его. Из объяснений этой притчи профессора Т. Буткевича видно, что управитель не расточал имения своего Господина, а только жил роскошно, проживая самовольные поборы, собираемые им с арендаторов. Жил он, вероятно, так, как нельзя было жить на получаемое им от господина содержание; а это дало повод предполагать, что он не довольствуется своим жалованием, а расходует на себя и доходы, следуемые господину его. Вот почему и донесено было о расточительности его.

Господин поверил доносу, быть может, потому, что доноситель заслуживал особенного доверия. И, призвав его (то есть управителя), сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять (Лк. 16, 2). Поверив безусловно доносу, господин не только потребовал от управителя представления отчета, но и объявил ему свое решение об увольнении его от должности.

Правитель не оправдывался, потому что сознавал, что часть получаемой им арендной платы он присваивал себе и расточал ее. Хотя эта часть арендной платы составляла излишек против назначенной его господином, однако, сдавая отчет и прилагая к нему арендные контракты, он тем самым изобличил бы себя в том, что представлял господину своему доходы не в том размере, в каком они поступали от арендаторов, а в меньшем. Словом, если бы он сдал при отчете все подлинные контракты, то донос на него подтвердился бы и ему не миновать бы ответственности.

Поставленный в такое затруднительное положение, управитель призадумался. По-видимому, он проживал все, что получал, и не скопил себе ничего на черный день, потому что, по его же словам, ему предстояло быть или чернорабочим поденщиком, копающим землю в садах и виноградниках, или нищим, протягивающим руку за подаянием. С таким печальным будущим он не хотел примириться: копать землю он не мог, вероятно, потому, что такая непривычная для него работа была ему не под силу; просить же подаяния он стыдился, потому что (как поясняет профессор Т. Буткевич) для евреев не было большего стыда, как нищенствовать, протягивая руку за куском черствого хлеба. Что мне делать? – вот вопрос, который занимал его теперь.

Человек, которого постигла беда, нередко начинает вспоминать свое прошлое, желая уяснить себе, что именно привело его к бедственному положению. Он сожалеет, что жизнь его сложилась так, а не иначе; он раскаивается, что жил не так, как следовало бы. За раскаянием следует желание предпринять что-либо такое, чтобы беда миновала, желание найти наилучший выход из своего положения. Так и неверный управитель, оглядываясь на свое прошлое, вспомнил, вероятно, как он обижал арендаторов, притесняя их и вымогая у них излишнюю против назначенной хозяином арендную плату, и как он проматывал эти деньги, нелегко достававшиеся несчастным труженикам. И у него могло явиться желание не только оправдаться перед хозяином, но и загладить свои неблаговидные поступки перед арендаторами; и он нашел выход из своего тяжелого положения. Чтобы составить отчет об управлении имением согласно с волею господина, надлежало приложить к отчету такие арендные контракты, в которых была бы показана арендная плата в размерах, назначенных самим господином, а для этого надо было переписать все контракты и значительно уменьшить в них арендную плату. Поступая так, управитель мог не только оправдаться перед господином своим, но и расположить к себе арендаторов, которым теперь придется платить аренды значительно меньше против прежнего. Оказывая этим большую услугу арендаторам, управитель рассчитывал, что они будут признательны ему за это и не откажут ему в материальной помощи, когда он будет отставлен от управления.

Так разрешил управитель волновавший его вопрос, и немедленно же начал приводить свой план в исполнение. Зовет он должников (арендаторов) господина своего, каждого порознь, и приказывает им переписать арендные контракты, значительно уменьшив в них размеры следуемых с них арендных платежей. Он не объявляет им причины такой неожиданной милости и, конечно, производит на них сильное впечатление, вызвавшее чувство глубочайшей благодарности их к благодетелю. Зовет управитель арендаторов порознь потому, что оказывает им неодинаковую милость: одному он уменьшает арендную плату на 50 процентов, другому – на 20. Если бы он позвал их всех вместе, то, оказывая им неравномерную милость, он мог бы вызвать ропот со стороны тех, кому уступил меньше; а чтобы устранить этот ропот, должен был бы объяснить им истинную причину такого неравномерного к ним милосердия, что совсем не входило в его расчеты.

Как ни скрывал управитель свои планы от арендаторов и самого господина своего, однако господин все узнал. Принимая от управителя отчет и найдя его составленным правильно и подтвержденным оправдательными документами, господин мог прийти в недоумение: если дела управителя все в порядке, если растраты нет, то, значит, донос был ложный? Доносчику угрожала за это, по крайней мере, немилость господина; и он, чтобы оправдаться, вынужден был доподлинно разузнать, что такое сделал управитель, чтобы избежать ответственности за расточительность; разузнав же всю правду, он, конечно, поспешил доложить обо всем господину (в Евангелии не говорится, как узнал господин о поступке своего управителя, и все сказанное мной – только мое предположение, весьма, впрочем, правдоподобное).

Господину притчи управитель никакого ущерба не причинил; отчет с оправдательными документами он представил в большом порядке; привлекать его к ответственности не было законного основания; похвалить же за догадливость или мудрость можно было. И похвалил господин управителя неверного66, что догадливо поступил (Лк. 16, 8). В притче не сказано, уволил ли господин своего управителя после представления отчета; но надо полагать, что не уволил, потому что признал действия управителя заслуживающими похвалы.

Оканчивая притчу рассказом о том, как господин похвалил управителя, которого считал неверным, Иисус Христос добавил: ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде (Лк. 16, 8).

Что хотел Господь сказать этим? Принимая прекрасное объяснение профессора Т. Буткевича, следует признать, что Господь под «сынами века сего» разумел грешников, заботившихся только о своем земном благополучии, а под «сынами света в своем роде» – фарисеев и книжников, которых не раз называл «вождями слепыми», между тем как они сами считали себя праведниками и кичились своею мнимою праведностью.

Следовательно, мысль Спасителя, насколько мы можем постигнуть ее, можно выразить так: неверный управитель, грешник, покаялся и примирился с теми, кого обижал, за что и удостоился похвалы господина своего. А фарисеи и книжники, эти слепые вожди народа, считают себя праведниками и не хотят покаяться. Поэтому такие грешники, как этот неверный управитель, такие сыны века сего, оказываются благоразумнее, мудрее, догадливее книжников и фарисеев, этих так называемых сынов света в своем роде.

Несколько позже, во время последнего пребывания Своего в храме Иерусалимском, Господь высказал ту же мысль в следующей притче, с которой обратился к книжникам и фарисеям: У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел. И подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел. Сказав эту притчу, Господь обратился к фарисеям и книжникам с вопросом: Который из двух исполнил волю отца? Те отвечали: первый. Тогда Иисус сказал им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие (Мф. 21, 28–31).

Да, мытари и все вообще грешники, которые в свое время отказывались от исполнения воли Божией, но, вместе с тем, не считали себя праведниками, могут еще одуматься, раскаяться и начать жить так, как Бог велит; и кто из них делает этот первый шаг ко спасению, тот несомненно заслуживает похвалы за свое благоразумие. Но среди грешников бывает немало и таких, которые считают себя праведниками, сынами света в своем роде. Ослепленные своей мнимой праведностью, они не видят, не замечают своих грехов и потому считают покаяние излишним, а работу в Божием винограднике совершенно для них бесполезной. И что же из этого выходит? Грешники, сознавшие свои грехи и ставшие на путь ко спасению, далеко уйдут от мнимых праведников, которые топчутся на одном месте и потому не подвигаются вперед ни на шаг; да, сыны века сего догадливее (мудрее, благоразумнее) сынов света в своем роде.

Продолжая притчу о неверном управителе, Христос сказал окружавшим Его мытарям и грешникам: И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете (умрете), приняли вас в вечные обители (Лк. 16, 9).

Этими словами Господь, несомненно, ответил окружавшим Его мытарям и грешникам на вопросы, которые занимали их теперь. Следуя за Спасителем, призывавшим всех к покаянию, и считаясь уже Его учениками, мытари и грешники сознавали свою греховность (ср. Лк. 18, 10–14), но, по обилию грехов своих, не могли надеяться на спасение от ответственности в будущей жизни. Теперь же, прослушав притчи о пропавшей овце, о потерянной драхме и, в особенности, о блудном сыне, они поняли, что спасение возможно и для них. Обрадованные этим, они недоумевали: с чего начать, чтобы удостоиться прощения грехов?

Вот на этот-то вопрос и отвечает Господь. С чего начать? Начните с того, с чего начал неверный управитель: примиритесь прежде всего с теми, кого вы обидели; возвратите им все, неправедно полученное от них; употребите это неправедное богатство как средство примирения с ними, и вы этим богатством неправедным приобретете в лице их друзей, которые будут молить Бога о помиловании вас. Слова – чтобы они... приняли вас в вечные обители – нельзя понимать буквально, так как всякому понятно, что принять в Царство Свое Небесное может только Бог, и если Господь употребил такое выражение, то его надо рассматривать как оборот речи, нередко употребляемый в разговоре.

В Нагорной проповеди Своей Христос сказал: если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23–24). Христос говорил о жертвеннике и жертвоприношении потому, что современные Ему евреи, каясь во грехе и прося у Бога прощения, всегда приносили узаконенную Моисеем жертву за грех; в сущности же, здесь речь идет об обращении грешника к Богу с мольбою о прощении его грехов. И вот, такому-то грешнику Господь говорит: прежде чем просить у Меня прощения твоих грехов, пойди примирись с братьями твоими, которых ты обидел! Отдай им все, что неправедно получил от них.

Продолжая Свои наставления мытарям и грешникам, Господь сказал (вы знаете эту поговорку): «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом (Лк. 16, 10). Вы понимаете, что нельзя доверить большего дела тому, кто и в малом оказался неверным, нечестным. Вы же ищете спасения душ своих; вы хотите получить многое, поэтому будьте верны в малом, будьте верны в том неправедном богатстве, которым вы обладаете; поступите с ним по Моим указаниям, и тогда только можете рассчитывать на получение истинного богатства, блаженства вечной жизни. А если окажется, что вы в этом неправедном богатстве не были верны, то кто поверит вам истинное?"

Этим Христос окончил Свои наставления мытарям и грешникам о необходимости возвращения по принадлежности неправедно приобретенного богатства. Но Он не мог остановиться на этом, так как исполнение этого наставления составляет только первый (после покаяния) шаг к спасению; Он не мог оставить Своих слушателей в неведении, что же делать дальше, сделав этот первый шаг? Он, несомненно, должен был осветить им весь путь, ведущий в вечные обители; и Он действительно осветил его, доказательством чему служат заключительные слова Его о несовместимости служения Богу и маммоне.

В русском синодальном переводе Евангелия, в стихах девятом и одиннадцатом 16-й главы Евангелия от Луки, говорится о неправедном богатстве; в переводе же на церковнославянский язык, в стихе девятом, вместо слов – приобретайте себе друзей богатством неправедным – сказано: сотворите себе друга от маммоны неправды. При сличении этих двух переводов с греческим текстом Евангелия Луки, оказывается правильным перевод на церковнославянский язык. Так же, то есть согласно с греческим текстом, следовало бы перевести и одиннадцатый стих, ибо и в нем говорится о маммоне неправды, но как в нашем русском переводе, так и в церковнославянском, в одиннадцатом стихе, слова «в маммоне неправды» переведены словами: «в неправедном богатстве» и «в неправеднем имении».

«Маммона» – сирийский идол, языческий бог любостяжания, которому молились и приносили жертвы. Понятно, что только злой дух мог внушить людям, что есть бог, покровительствующий любостяжанию. И потому Иисус Христос не без намерения (как говорит митрополит Московский Филарет) назвал неправедное богатство маммоной неправды. Называя его так, Он тем самым высказался, что неправедно приобретенное богатство есть богатство диавольское, сатанинское, от которого надо скорей избавиться, дабы не оставаться служителем сатаны.

Итак, Господь заповедал мытарям и грешникам скорее освободиться от маммоны неправды, быть верными исполнителями этой заповеди относительно неправедного богатства, тяготеющего над ними. Приступая же затем к наставлениям, что делать дальше, Господь не мог не обратить внимания Своих слушателей на то богатство, как бы мало оно ни было, которое они приобрели и приобретают честными, праведными способами, которое останется у них после возвращения по принадлежности всего неправедно приобретенного.

Если маммону неправды, то есть имущество, добытое нечистыми путями, мы по справедливости можем назвать богатством диавольским, орошенным слезами невинных жертв любостяжания, которое нажито злом и во имя зла, то, с другой стороны, всякий честный заработок можно назвать Божиим достоянием. Хотя все существующее принадлежит одному только Богу и потому все, находящееся в нашем обладании, для нас – чужое, но это слово «чужое» особенно применимо к достоянию, праведно приобретенному: оно приобретено нами по милости Божией, оно дано нам Богом во временное управление и мы должны управлять этим «чужим» достоянием согласно с волей Хозяина его, то есть Бога. Воля же Божия, чтобы мы голодных накормили, жаждущих напоили, странников приютили, нагих одели, больных и заключенных в тюрьмах посетили... (Мф. 25, 34–36), словом, оказывали бы помощь нуждающимся ближним, которых Христос назвал Своими меньшими братьями (Мф. 25, 40). Надо управлять этим чужим достоянием так, чтобы, в награду за то получить свое, то, что только и может принадлежать человеку, то есть блаженство вечной жизни. На земле мы – временные странники; живя земной жизнью, мы только проходим путь, ведущий в вечность; и потому все земное – не наше, чужое; наше – там, куда мы идем.

Эти понятия о нашем и чужом были известны всем ученикам Иисуса Христа, то есть всем ходившим за Ним и поучавшимся Его словом, так как это – основа учения Христова. Знали это, конечно, и окружавшие теперь Господа мытари и грешники, поэтому не представлялось надобности повторять им эти общеизвестные всем ученикам Господа истины. И потому, заповедуя им управлять Божиим, то есть чужим для них, достоянием согласно с волей Хозяина-Бога, и обещая им за это то, что составляет единственную собственность людей, Господь предупреждает их: если окажется, что в этом чужом вы не были верны, кто даст вам ваше?

Будьте же верны в этом чужом; помните, что вы только управители, слуги Божий и должны служить одному только Богу; помните, что никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. Нельзя предаваться своей страсти любостяжания; нельзя любить тленное богатство, отдаваясь ему всеми силами души своей, идолопоклонствуя перед ним, и в то же время служить Богу, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). Итак, если хотите спастись, то прежде всего возвратите по принадлежности все неправедно вами приобретенное и примиритесь со всеми, кого вы обидели; затем смотрите на ту часть вашего богатства, которая честно приобретена вами, как на Божие достояние, к которому вы приставлены как временные управители, обязанные дать отчет в управлении. Не творите себе из него кумира, а управляйте им согласно с волей Божией; не отказывайте нуждающимся в посильной помощи; будьте верными управителями вверенного вам чужого достояния, как бы мало оно ни было, и тогда получите ваше истинное богатство в вечных обителях Отца вашего Небесного.

Таков смысл притчи о неверном управителе. Притчей этой Христос указал путь ко спасению любостяжателям, накопившим богатства неправедными путями. Проповедуя, что спасение возможно для всех грешников, на какой бы ступени нравственного падения они ни стояли, Господь не мог, конечно, оставить без надежды на спасение и таких грешников, как мытари, которые были всеми презираемы, всеми отвержены. И вот, обнадеживая их, Он притчей Своей учит их, с чего они должны начать и как продолжать свое шествие по пути к Царству Небесному. Другого значения эта притча не может иметь, и если мы захотим доискиваться какого-либо другого смысла, то неизбежно запутаемся в своих тщетных поисках.

Окружавшие Спасителя мытари и грешники не просили разъяснения ее, следовательно, поняли ее. Надо полагать, что указанный в ней путь ко спасению стал известен и другим мытарям, лично не слыхавшим ее. В этом нас убеждает Закхей, начальник мытарей, который, приняв вскоре в своем доме Иисуса Христа, сказал Ему: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк. 19, 8). Закхей решился не только возвратить по принадлежности все неправедно приобретенное им, но и вознаградить обиженных им, отдав им вчетверо более того, что от них получил; не ограничиваясь этим, он обязался половину имения своего употребить на благотворительные дела, на помощь нуждающимся ближним.

Вот так-то должны поступать все вообще любостяжатели, неправедно разбогатевшие. К сожалению, мы видим нередко, как богачи, составившие состояние нечистыми путями, уделяют на благотворительные дела ничтожные частицы своего неправедного богатства, а сами «пиршествуют блистательно» (см. Лк. 16, 19). И думают такие богачи спасти свои грешные души этими подачками. Но ведь они не свое дают, а чужое, и потому не могут загладить свои грехи даже широкой благотворительностью на чужой счет. Не спасутся они, если не поступят по указаниям Господа нашего Иисуса Христа. Возвратите же, любостяжатели, по принадлежности все нечестно вами приобретенное, примиритесь с обиженными и обездоленными вами, и тогда уже благотворите из своего кармана деньгами, честно заработанными. Отдайте обиженным вами все взятое у них неправедно; не утаивайте себе ничего; и не отговаривайтесь, что не знаете всех обиженных вами и потому не можете возвратить им присвоенное вами! Если действительно не знаете их, если не можете примириться с каждым из них так, чтобы они ничего не имели против вас, то, по крайней мере, не пользуйтесь сами нечестно приобретенным, а отдайте все бедным! И когда вы очиститесь от тяготевшего над вами сатанинского достояния, то благотворите на свой счет; и только тогда вы можете надеяться, что Господь примет чистый дар ваш, как бы мал он ни был, и откроет вам Свои вечные обители.

Да, мытари и грешники, окружавшие Господа, поняли эту притчу, и, несомненно, радость засияла на их лицах. Не поняли ее только фарисеи и книжники, упрекавшие Иисуса за общение с грешниками. Свое непонимание смысла притчи о неверном управителе они выразили очень дерзко: они смеялись над Иисусом Христом. Причину их дерзкого смеха Евангелист объясняет их сребролюбием.

Эти сребролюбивые книжники и фарисеи были истинными выразителями взглядов большинства современных им евреев на богатство. Богатство – это тот золотой кумир, которому они поклонялись, которому служили. Сребролюбием евреи отличались издревле, а потом, отведенные в плен Вавилонский и по освобождении из плена не вернувшиеся в землю обетованную, а рассеявшиеся по всем странам мира (вернулось только 42000), евреи были везде чужими, гостями, и притом весьма нежеланными. Сознавая свою отчужденность от всего мира, они стали еще более сребролюбивы, так как всю силу свою видели только в деньгах. Они помнили предсказание Моисея: Господь, Бог Твой, поставит тебя выше всех народов земли... и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы (Втор. 28, 1, 12). И они все усилия свои обратили на накопление сребра и злата и эти отличительные черты своего характера передавали потомству своему, которое поныне свято хранит заветы предков.

Понятно, что сребролюбивым книжникам и фарисеям показались смешными поучения Иисуса о возвращении по принадлежности всего неправедно приобретенного. Возвращать деньги, хотя бы нечестно нажитые, когда в них вся сила, а, следовательно, и все счастье таких мнимых праведников, как эти книжники и фарисеи? Да это смешно! И они стали смеяться.

Господь кротко ответил им на их дерзкий смех: Вы выказываете себя праведниками пред людьми; вы стараетесь обмануть их своей мнимой праведностью; но Бог знает сердца ваши (Лк. 16, 15). Вы считаете деньги и вообще богатства земной силой, возвышающей людей; но знайте же, что богатство, которое, по вашему, так высоко, так могуче у людей, пред Богом – ничто, мерзость, препятствующая многим достигнуть блаженства вечной жизни. Вы успокаиваете себя тем, что в точности соблюдаете все установленные Моисеем и преданием старцев обряды, и через это вступите в Царство Мессии, как для вас будто бы приготовленное. Но вы ошибаетесь: исполнением воли Божией, выраженной в законе и пророчествах, спасались только до явления Иоанна. С пришествием же его Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием (а не принадлежностью только к роду Израилеву) входит в него (Лк. 16, 16).

 

https://azbyka.ru/otechnik/Boris_Gladkov/tolkovanie-evangelija/31_4

 

https://bible.optina.ru/new:lk:16:01#arxiep_lollij_jurevskij

Два толкования этой притчи. Разместила Толкование Бориса Гладкова. У него прекрасная разборка этой притчи. Не поленитесь)) почитайте.