Кто был в Оптиной?

[Elena Charitonova 6]

Net takih slov chtoby peredat* to, chto s pervyh minut ispytala ya , moii muzh i nash synok, kotoromu 9 let.

 

Vstrechi s udivitel*nymi dobrymi izluchaiushimi radost* i liubov* monahami.

 

Zvon kolokolov vyplesnuli vse moi emocii hlynuli so slezami iz glaz. Plakala ya tam , kak plakala tol8ko v detstve svoem.

 

Chudesa nachalis* zadolgo do priezda v Optinu , nash batiushka iz Dusseldorfa omolvilsya lish* "tebe nuzhno v Optina Pustyn* poehat*. A ya , vpervye v zhizni poslushalas* , sozvonilas* i potom zvonila , kazhdyi zvonok nasyshal menya , osvobozhdal iz dushi moei, nechistotu, podgotavlivaya menya k poezdke.

 

Udivitel*nye vpechatleniya , samye raznye . Povliyala dazhe na moih dochek , kotorye ne ezdili s nami.

 

Synok nepremenno hochet monahom. Poluchila ochen* mnogo podarkov  . Letaiu seiichas kak golubka

 

Vernemsya v oktyabre . A na sleduiushii god  nadeius* uzhe budem zhit* v Kozel*skom raione. Poblizhe k monastyriu. I uzhe nikogda vzhizni bol*she ne otoiidu ot very v Iisusa Hrista. Boga nashego.

 

Blagodariu vseh  - vseh . Vseh batiushek ya zapomnila po imeni , no ne znaiu mozhno li perechislit* ih imena zdes*.

Oni v moem serdce .

 

Oni v serdce moem.

 

Vspominaiu , ochen* liubliu , i ponimaiu nakonec to k chemu nuzhno stremit*sya.

 

 

Blagodariu  vseh-kto pomog mne .

 

Kto budet v monastyre pozhaluista peredaiite matushke Liudmile iz srednego domika ot Eleny-gollandki poklon.

 

Vseh obnimaiu.

 

Elena.

Изменено 2 сентября, 2015 пользователем Elena Charitonova

[Bereginiya 10]

Всем доброго дня!

Долго думала написать отзыв об Оптиной или оставить свои впечатления при себе. Но решила поделиться с вами дорогие форумчане и гости сайта. 

Сказать, что я христианка с "большой буквы" не могу, исповедоваться и причащаться начала лишь год назад. Муж мой дак совсем неверующий. Но не буду отходить от темы, в Оптину Пустынь собиралась давно приехать, в первый раз даже собрала сумку в дорогу (пока муж был в командировке), позвонила и забронировала комнату за 3 дня в частном секторе, но обстоятельства сложились так, что поездку пришлось отменить, видно у Господа планы на меня были другими. 

Во второй раз решила действовать внезапно, на форуме нашла тел. Людмилы Михайловны, приехала вечером с работы домой, дозвонилась и сказала ей, что завтра приедем я, муж и сын.  В 12 ч. в пятницу выехали из Московской области в Оптину Пустынь. Когда ехала внутренне ощущала волнение, как будет все устроено. Калужская область, действительно, благословенная земля! Красота кругом (дорога заняла чуть больше 2,5 ч.)

Приезжаем, находим адрес дома, заходим и навстречу к нам выходит матушка Серафима (Людмила Михайловна по форуму). Сказать, что было удивление, ничего не сказать, у мужа был шок, куда меня привезла говорит. Дом из красного кирпича (адрес ул. Лермонтова, 64), в доме есть все условия для проживания, мы, втроем, поселились в комнате (стоит 2-ух ярусная кровать и односпальняя + шкаф), сутки с чел. стоит 800 руб/чел. Расположились, попили чайку и пошли в монастырь (дом находится недалеко в 3-х минутах ходьбы).

Тишина кругом, воздух вокруг как наэлектролизован, а запах  ммм ...цветы плюс сосны. Я смотрю на яблочный сад и понимаю, что он в другой реальности, будто смотришь в фильмоскоп. А сосны, они вековые, в 9-эт. дом и обхват ствола 4 м, посчитали примерно 16 век. 

Исповедоваться в этот вечер мне не удалось, растерялась из-за количества народа. Матушка Серафима посоветовала с утра идти на исповедь, а потом на причастие, так как в субботу к вечеру еще паломников прибавится во много раз. Так и сделали, на утренней службе я и сын исповедовались и причастились во славу Господа. Служба - это отдельная тема, до этого мне не приходилось быть на них в монастыре. Пение монахов берет так за душу, что я заревела (сама не ожидая того). Приложились к мощам преподобных и иконам, привезенным с Афона .Ходишь по Оптиной и улыбка на лице играет, как ненормальная сказали бы в мирской жизни. Святое место!!! Посетили и Спас Нерукотворный с. Клыково, святые источники. В окрестностях столько много святых мест, что туда ехать надо как минимум на неделю. Уехали мы в воскресенье после утренней службы, ощущение благодати не покидает до сих пор. Хочется поделиться радостью с окружающими людьми, внутри детская радость, хочется парить и танцевать. Боишься потерять эту светлую ниточку души с Оптиной в современном мире, не хочется размениваться на суетное. 

Кто хочет побывать в Оптиной Пустыни, непременно едьте, Заряжаешься силами, приезжаешь оттуда как "новенький", на всякий случай оставляю телефон матушки 8-963-7715480. С матушкой Серафимой можно посоветоваться и поговорить о важных жизненных обстоятельствах. Храни вас Бог!!!

[Таня 425]

Встреча с Оптиной -3

Прошло уже полтора месяца с момента моего возвращения из Оптиной пустыни. Каждая прошедшая  минута   жизни  отдаляет меня от времени, проведенного у «оптинского костра», у которого я, как и многие другие счастливчики, греюсь сейчас, как когда-то грелась вся Россия.  Житейские дела, работа и суета, которыми переполнен каждый день, неумолимо вытесняют  воспоминания о моем уже третьем недельном пребывании в этом тихом благословенном месте… Но точно так, как невозможно забыть самого дорогого и самого важного в жизни, невозможно забыть и той Радости, которую получаешь от встречи с Оптиной пустынью. И сейчас в круговороте житейских дел вспоминаю я светлые лица оптинских насельников, удивительный колокольный звон монастыря, высокие стройные скрипучие сосны, ароматные цветущие флоксы  и прохладные предосенние ночи… и Радостью полнится мое сердце, и легче становится на душе, и житейские дела на работе, такие однообразные и такие порой надоевшие, становятся не в тягость…

Это была моя третья поездка. Не побоюсь повториться, но с тех пор, как побывала впервые в Оптиной, я уже знала, что вернусь сюда снова и снова. Всегда мечтала попасть в Оптину осенью, но учебный год, к сожалению, не позволяет вырваться туда в октябре, когда так хочется вдохнуть в себя легкий морозный аромат цветущих хризантем, палой листвы и ощутить настроение  праздничной Оптины. Поэтому в этот раз время для поездки было максимально приближено к осеннему – вторая  половина августа с праздником Преображения Господня – еще не учебный год, но уже по-осеннему дышит природа…

  Заранее куплены билеты на поезд самого лучшего направления - Брест-Караганды, позволяющий доехать до Козельска нам, белорусам, без пересадок. (Билеты купить нам тут не всегда просто, но с Божьей помощью получилось (как оказалось позже,  в день памяти преп. Никона Оптинского). Мысли о том, что я еду в Оптину, заставляют смотреть на обычные дела  другими глазами. Сказанная кому-то фраза «Я еду в Оптину» освещает пространство,  и остается совсем непонятным, почему попутчики в поезде не разделяют твоих радостных чувств, когда ты отвечаешь на их вопрос, куда держишь путь. Из поезда на станции в Козельске (уже из собственного опыта могу сказать) ты выходишь одним человеком, а через неделю в этот же поезд ты садишься другим. Долго думала, рассказывать или не рассказывать о впечатлениях и о том, как я грелась у оптинского костра (расплескать жалко), но знаю сама, с какой жадностью и радостью глотала и глотаю все, связанное с Оптиной, особенно живые рассказы, поэтому есть многое, чем хотелось бы поделиться с теми, кто так же, как и я, живет вдали от этого лучшего места на земле…

В этот раз я ехала не одна, а с коллегой. Выйдя из поезда, мы подошли к таксисту, который с  неподдельной радостью (это чувствовалось) доставил нас на ул. Лермонтова (я даже попереживать не успела, как найду с тяжеленной сумкой тот адрес, где мы собирались остановиться). Сразу вспоминается  Н. В. Гоголь, писавший о том,  что  «за несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже и участия к человеку больше».

И вот мы на месте: через окошко домика  светятся золотые купола монастыря, усталости как не бывало, ощущения такие, будто бы я приехала к родителям домой. Оптина пустынь в этот раз встречает меня уже знакомыми и такими родными лицами (как же радостно видеть всех! Пусть меня никто и не знает, но я радуюсь, что  люди в добром здравии и на своем послушании). И там, и тут -  пышные цветники,  и даже любимые хризантемы уже расцвели… Поклон тебе, дорогая Оптина пустынь! Низко кланяюсь Вам, Старцы преподобные, новомученики Оптинские, склоняю колени перед трудами и молитвой всех живших и живущих на оптинской земле.

В первый же день произошла встреча с дорогим моему сердцу другом, подаренным мне оптинским форумом уже 5 лет назад. Как же быстро летит время, и оптинскому сайту – уже целых 5 лет! И здорово было беседовать, рассказывая Кате о своих делах, прогуливаясь оптинскими тропами к сказочному озеру и  к святым источникам. Несмотря на то, что  в этом направлении я прогуливаюсь один раз в году,  мы даже  не заблудились. Стрелочки на деревьях показывали направление, а звуки, доносящиеся из скита,  радовали слух.  Не остались незамеченными   и сейчас  лохматые ели, стройные сосны, лучи пробивающегося через заросли солнца, ну и, конечно же, козельские комары.

В этот раз я впервые побывала во Введенском соборе и в храме Преп. Марии Египетской. И это можно назвать настоящим подарком (в мои предыдущие приезды храмы был закрыты на реставрацию). В монастыре  богослужения в храмах зачастую совершаются даже одновременно. Как пошутила одна из паломниц, «ах, как бы хотелось раздвоиться на этот момент, чтобы побывать на службе и в одном храме,  и в  другом».

Множество подарков преподносит Оптина пустынь каждому. В этот раз главными подарками для меня стали  исповедь и причастие.  Низко кланяюсь  отцу N, у которого я исповедывалась. Честно признаться, я боялась попасть к этому батюшке на исповедь (невероятная строгость и требовательность прежде всего к себе была для меня заметна),  и я даже умышленно стала в очередь не к нему, а к другому иеромонаху…  Но  часом позже отец  N пришел исповедовать  именно в то место, где  стояла я и именно тогда, когда уже никуда не уйдешь... От всего сердца благодарю Вас,  отец N!

Бесценный оптинский подарок для нас, паломников, - это беседы с отцом Венедиктом. У входа в Домик наместника накануне беседы можно встретить самую разнообразную обувь: от модельных туфелек и дорогих ботинок до спортивных кед и стоптанных башмаков.  В небольшом светлом помещении с голубыми шторками столько ответов прозвучало на заданные и незаданные вопросы, столько сердец согрето добрым словом, легкой шуткой, мудростью  и сочувствием. Здоровья Вам, отец Венедикт, помощи Божьей в несении вашего послушания. И сейчас звучат в уме Ваши слова «Никто так нас не может любить, как Он!»

Те, кто имеет редкую возможность посетить Оптину или не имеет такой возможности вообще, я уверена, с жадностью рассматривает все фотографии и видеосюжеты, выложенные на сайте. С таким же интересом я всегда рассматривала фотографии с праздника  Преображения Господня: поражали своей красотой аналойные иконы, украшенные  к празднику - виноградинками, яблочками, сливами… Даже вопрос возникал: настоящие ли? Теперь знаю: настоящие. Красота невероятная!

А перед самим праздником произошел такой случай: вечером я вышла из храма и присела на лавочку, на которой отдыхал  мужчина лет  60. Он завел со мной беседу о близлежащих монастырях, стал рассказывать, что сам приехал из Риги,  что в Оптиной последний раз был 15 лет назад.  Потом спросил у меня, не из Москвы ли я. «Нет, - говорю, - я из Беларуси.»  У мужчины посветлело лицо, и он спросил, откуда именно я приехала. Говорю: «Из Брестской области, из г. Пинска».  И у моего собеседника постепенно стали расширяться глаза, потому что родом он оказался  почти что из моего же Пинска - из деревни, находящейся совсем рядом, откуда уехал  37 лет назад… В результате  общения  у нас появились общие темы и даже общие знакомые. А мужчина так обрадовался встрече, что стал читать стихи на белорусском языке из школьной программы…  А я уж никогда бы не подумала, что такая встреча может быть реальной, если бы сама не была ее участником…

 Каждый день, прожитый там, и сейчас греет душу и радостью полнится мое сердце. Но дни бегут, и изо всех сил стараешься беречь тепло оптинского костра. Измотанный житейскими делами, чувствуешь, как теряешь ту Радость, которой тебя сполна одарили там, на оптинской земле. И тогда вспоминаешь слова батюшки Иосифа «Не отбивайся от Оптиной», потом открываешь страницы любимого сайта  и… ты  там. А через год, даст Бог, вновь увидишь знакомые купола, высокие скрипучие сосны, приветливые лица оптинских насельников…

Низкий поклон, дорогая Оптина пустынь!

Слава Богу за все!

Изменено 6 октября, 2015 пользователем Таня

[songbird 2]

Добрый день! Скажите на праздниках 23-24 окт. очень много народа? Хотела с ребенком (5 лет) поехать, боюсь, что затопчат нас ((( Слышала, что келью о.Амвросия откроют для посещений. Так ли это?

[Olqa 13 242]

Даже не знаю, как Вам ответить. Народа не просто много. В последнее время Оптина традиционно переполнена. Всенощная с пяти до девяти как минимум. Помазание в районе семи часов. Дети не выдерживают, и территория вокруг храмов превращается в детские площадки - дети носятся, шумят. Но монастырь не самое подходящее место для такого времяпровождения детей. По крайней мере об этом говорили в проповеди. Чайная и трапезная тоже будут утопать в очередях, а послушающиеся в них - валиться с ног от усталости. Это если говорить о недуховной стороне дела)). Решайте!

[songbird 2]

Даже не знаю, как Вам ответить. Народа не просто много. В последнее время Оптина традиционно переполнена. Всенощная с пяти до девяти как минимум. Помазание в районе семи часов. Дети не выдерживают, и территория вокруг храмов превращается в детские площадки - дети носятся, шумят. Но монастырь не самое подходящее место для такого времяпровождения детей. По крайней мере об этом говорили в проповеди. Чайная и трапезная тоже будут утопать в очередях, а послушающиеся в них - валиться с ног от усталости. Это если говорить о недуховной стороне дела)). Решайте!

Спасибо, Ольга. Вы подтвердили все мои сомнения. Лучше поедем в обычный день. Оптина всегда полна благодати)

[_Olia_ 0]

Всем здравствуйте!Честно, не знаю в какую тему нужно писать, так что заранее простите меня

Вижу, люди здесь "опытные", многое знают.

Хочу спросить про схимонаха Евфимия. Кто что про него знает?

Я никогда не видела его и даже не знала. Просто в жизни сложилось так, что очень нужен был совет, дело было важное и серьезное. Одна женщина в Интернете посоветовала написать ему письмо, я конечно, развесив уши- написала, только батюшка не ответил. Это и понятно)

Просто почему она посоветовала обратиться к нему именно?

[Mary 417]

Всем здравствуйте!Честно, не знаю в какую тему нужно писать, так что заранее простите меня

Вижу, люди здесь "опытные", многое знают.

Хочу спросить про схимонаха Евфимия. Кто что про него знает?

Я никогда не видела его и даже не знала. Просто в жизни сложилось так, что очень нужен был совет, дело было важное и серьезное. Одна женщина в Интернете посоветовала написать ему письмо, я конечно, развесив уши- написала, только батюшка не ответил. Это и понятно)

Просто почему она посоветовала обратиться к нему именно?

Вот видео про о.Евфимия дай Бог ему здоровья!

m.youtube.com/watch?v=JYBfY3SSlRA

[_Olia_ 0]

Вот видео про о.Евфимия дай Бог ему здоровья!

m.youtube.com/watch?v=JYBfY3SSlRA

Спасибо Вам! Обязательно посмотрю!

[Зайцев Михаил 2]

Добрый день! Подскажите как зовут батюшку?

[Наташа Белочкина 6 120]

Добрый день! Подскажите как зовут батюшку?

Если ничего не изменилось, то игумен Лаврентий

[Зайцев Михаил 2]

Если ничего не изменилось, то игумен Лаврентий

Наташа большое спасибо.

[Мария******* 1 957]

Какой это дар Божий - Оптина... Здесь залечиваются раны душевные и можно жить дальше, можно вернуться в московскую суету, набравшись сил.

Увидела отреставрированный Введенский собор, там много света и воздуха, там теперь батюшка Амвросий.

Каждая поездка не случайна и всегда не проста, без искушений не обходится, у меня всегда так. А когда уезжаю кажется всегда, что еще чего-то не успела и нужно срочно возвращаться в Оптину.)) У меня уже традиционно не сложилось сходить на источник.

Но в этот раз я исполнила давнее свое желание, подруга распечатала мне с оптинского сайта акафист преп. Иосифу Оптинскому и я прочитала его у мощей старца.

Изменено 14 декабря, 2015 пользователем Мария*******

[TamaraS 23]

Да...изменилась тема....Господь Свидетель.

[Наташа Белочкина 6 120]

По просьбе автора..

 

Наша дорога в Оптину

 

Чудо в больничной палате …

Все, о чем я хочу рассказать - истинная правда. И сколько бы ни прошло времени, все события тех лет в памяти моей живы. Сейчас 2015 год, 15 июня. Я вспоминаю то, что было ровно 20 лет назад.

Вот и вернёмся в 1995 год. Лето, середина июня, жарко. Мы едем в Каменку. Мы - это муж мой, Иван, за рулём, я - Наталия, рядом и кошка наша - персидская красавица Дуся. Каменка - деревня недалеко от Оптиной Пустыни.

Мы такие счастливые - ведь у нас свой дом рядом с Оптиной! 20 км - разве расстояние? На машине - быстро! Мы сможем часто бывать в монастыре: службы и праздники - всё впереди, т. к. отпуск наш только начинается. Дом мы купили хороший, есть сад и огород, надо только все привести в порядок. Для этого везём с собой целый прицеп разных полезных и нужных вещей: и посуду, и мебель, и ковёр, и книги, и журналы за много лет и даже газонокосилку! Вот я размечталась! Скоро уже приедем, и всё будет хорошо!

 

 

Приближаемся к деревне Подборки и вдруг... полная неожиданность! Машина наша взлетает в воздух, переворачивается и приземляется на колёса... Какие-то секунды мы "парили" в воздухе вниз головой. Ваня держался за руль, а я была пристёгнута, но ремень отстегнулся, и я почувствовала затылком удар и как будто колючие искры пробежали по левой руке от плеча и остались в пальцах!

 

Потом всё выяснилось: дорогу ремонтировали, но не выставили ни ограждения, ни предупреждающих знаков; на асфальт был налит слой битума, который из-за жары не затвердел, и шоссе превратилось в каток. Вот мы и «прокатились»!

Когда машина стукнулась об землю, разбилось лобовое стекло, рассыпались осколки, как пушистый мячик вылетела и куда-то убежала кошка.

 

Ваня смог выйти из машины, подошел к моей дверце и попытался её открыть. Мне очень хотелось выбраться из разбитой машины, но дверцу заклинило, и сразу открыть её не получилось. Я старалась надавить на неё правой рукой, но... Опять - вдруг!!!

 

Вижу: на дороге остановился автобус, к машине бегут какие-то женщины. Слышу, кричат: «Не трогайте её! Не трогайте! Ей нельзя шевелиться! Мы все видели! Мы - врачи, мы едем в Оптину. Мы возьмём её и довезём до больницы. Её надо на что-то положить». И вот, среди разбросанных по придорожному полю вещей из перевернувшегося прицепа нашли ковёр. Дверцу, наконец, открыли и меня осторожно переместили на этот ковёр и, как на носилках, отнесли в автобус. Едем в Козельск.

 

Я пыталась сопротивляться - ведь у меня всё цело, только немного больно затылок и левая рука немеет, но это пустяки! Пройдет скоро! Но у врачей было совершенно другое мнение. О возможных неприятных последствиях моего переворота рассказала молодая симпатичная женщина. «Я врач-невропатолог», - представилась она, взяла меня за правую руку, погладила и увидела на безымянном пальце рядом с обручальным кольцом серебряное колечко со словами «Господи, спаси и сохрани меня V», помолчала и сказала: «Вот видишь, уже сохраняет. Надейся и всё обойдется». Потом я много раз вспоминала эти слова и благодарила Того, Кто послал мне на помощь таких чудесных врачей-невропатологов.

 

Автобус подъехал к больнице, когда уже наступил вечер, и пришлось ждать дежурного врача. Меня перенесли в рентгеновский кабинет и положили на стол. Лежу я и слышу разговор двух женщин в белых халатах: «Нет, ну ты подумай! Только этого нам и не хватало! Ведь завтра наш праздник - «День медработника», а тут...! Подобрали на шоссе какую-то девицу... что нам с ней делать?» Я стала извиняться, пыталась рассказать им, что на самом деле произошло, но в это время пришёл врач, осмотрел меня, проверил рефлексы и сказал, что руки-ноги в порядке, но надо сделать рентгеновский снимок шейной области. Я совсем успокоилась. Подошла ко мне медсестра, посмотрела, сказала: «Лежать смирно! Надо снять с шеи цепочку, давай расстегну». Я говорю ей: «Тут не только цепочка, тут крестик мой» Она наклонилась, расстегнула замочек, потянула вверх цепочку и положила её на мою ладонь и говорит: «Никакого крестика нет!» И вот в тот момент мне стало страшно! Как же так! Крестик всегда был со мной! Он достался мне от прабабушки, и я им очень дорожила. Я помню слова, сказанные при крещении в Спасо-Преображенском соборе Ленинграда: «Верь! И он будет защищать от всех бед!» И так всегда было... А сейчас?.. Куда же он мог деться?

 

Медсестра еще раз велела мне не шевелиться и ушла, а я просто оцепенела, ведь не мог же крестик исчезнуть! И как же мне быть без него?

 

Лежу неподвижно и слышу: включили аппарат, что-то загудело, потом стихло. Через некоторое время выходит врач-рентгенолог, в руках снимок, разглядывает его и вдруг! - возмущенный крик: «Ой! Да у неё там крест! Снимок испорчен, надо снова снимать!» Она подошла ко мне, подсунула руку под голову и сняла прилипший к шее мой золотой крестик! Вот где он был! Она положила его в мою ладонь, прямо на цепочку и, недовольно ворча, ушла. А я глубоко вздохнула, и как-то сразу стало легче - защита моя со мной! Только мысленно я возвращалась к аварии нашей и беспокоилась за Ваню - как же он там один? А я здесь лежу и жду чего-то... Сделали второй снимок - что-то там не очень ясно с шейными позвонками. Наконец пришел Ваня, рассказал про разборку с гаишниками, про ремонт дороги, про разбитую машину, про потерявшуюся Дуську и про то, что мне придётся лечь в больницу. Сейчас меня отнесут в палату, а завтра будет лечащий врач и всё прояснится. А пока положат меня на функциональную кровать. Я и не представляла, что это такое. Оказалось: железная кровать, в изголовье было подложено по два кирпича, а вместо пружинной сетки - доски и тонкий матрас и подушки нет. И еще сказали, что надо надеть на голову петлю Глиссона, чтобы зафиксировать шею. Мне уже было всё равно. Главное Ваня был рядом и успокаивал меня. Сделали мне какой-то укол, уложили и посоветовали поспать и не шевелиться. Ваня еще посидел со мной немного, поговорили мы о том, как быть дальше и решили, что он завтра поедет в Оптину к нашим знакомым монахам - отцу Мелхиседеку и отцу Ипатию, всё им расскажет и будет нам поддержка и помощь. А пока мы помолились. Ваня уехал в Каменку, а я заснула.

 

Не знаю, долго ли я спала, но проснувшись, почувствовала боль в затылке и шее. Хотелось повернуться, но поняла, что не смогу даже пошевелиться, т. к. голова моя при помощи петли Глиссона была жестко зафиксирована. Единственное, что я могла сделать - открыть глаза и вглядываться в темноту. Лежу и думаю: как же все так получилось и что будет дальше? Стала молиться: «Господи, дай мне сил и терпения! Помоги мне! И благодарю Тебя за всё!»

 

Слёзы текут, боюсь заплакать громко, чтобы не разбудить никого. Я притихла и стала вспоминать всё, что связало меня с Оптиной.

 

Первый раз я была в монастыре в 1973 году с экскурсией «Калуга Циолковско­го, Оптина Пустынь Достоевского». Впечатления остались разные: в Калуге всё замечательно, а в Оптиной - очень грустно и печально... Даже не верилось, что всё изменится и будет, как когда-то, прекрасный живой монастырь, о посещениях котор ого рассказывала моя бабушка.

 

Второй раз пришелся на 1989 год. Меня пригласила в гости Татьяна Ган - она купила там дом. Татьяна - замечательный, талантливый художник и просто добрый и душевный человек. С тех пор я часто приезжала в Оптину Пустынь вместе с Ваней.

Тут надо сделать отступление и рассказать о том, что произошло в 1990 году и во многом определило мою дальнейшую жизнь. В то время я работала ответственным секретарём редколлегии «Психологического журнала» Академии Наук, на заседаниях которой обсуждались вопросы «заполнения духовного вакуума» и было принято моё предложение о введении новой рубрики для публикации фрагментов из неизданных в нашей стране трудов православных философов и учёных, а также из рукописного наследия Оптинских старцев. Было подготовлено письмо с просьбой разрешить опубликование материалов, имеющихся в монастырской библиотеке, способствующих возрождению духовности в обществе и пригласить для этой работы монахов Оптиной Пустыни. Такова была цель нашей поездки.

 

Закрываю глаза и вспоминаю: я в Оптиной! Готовлюсь к разговору с наместником монастыря архимандритом Евлогием. Очень волнуюсь, боюсь, что отец Евлогий помочь мне не сможет, т. к. очень занят и много других более важных дел. Я исповедовалась, причастилась, помолилась преподобному Амвросию Оптинскому и пошла на приём к наместнику. А дальше всё сложилось самым чудесным образом. Архимандрит Евлогий не только радушно принял меня, но и предоставил помощь - замечательных оптинских монахов: о. Мелхиседека, о. Ипатия, о. Василия и послушника Евгения. С их участием и при поддержке самого отца-наместника была проведена большая работа по подготовке к опубликованию в «Психологическом журнале» в рубрике «Сокровища духовного опыта» неизвестных ранее материалов из святоотеческого наследия. Их советы и внимание, особенно со стороны о. Василия и о. Ипатия, стали для меня моральной поддержкой. Мы с Ваней часто бывали в Оптиной. Гибель о. Василия потрясла нас, но в то же время укрепила желание продолжать работу по составленному плану. Чувство связи с Оптиной только окрепло. А сейчас мысленно благодарю владыку Евлогия за внимание и доброе ко мне отношение, и память.

Открываю глаза и вижу: передо мной белая стена. Начинает светать, чуть-чуть рассеивается ночная темень, но на стене почему-то ясно прорисовываются высокие сосны - прямо, как вдоль дороги к Оптиной! И вдруг на фоне этих сосен появляется фигура человека - монаха в светлом подряснике, опирающегося на посох. Он как по воздуху приближается ко мне и я вижу его лицо, добрые голубые глаза и он улыбается! Я в изумлении узнаю в этом видении Преподобного Серафима Саровского!

Ведь точно такой образ его находится на его старинной иконе, которую бабушка мне подарила, а привезла она её из Дивеево давным-давно. Не знаю, долго ли продолжалось это видение, но вдруг всё исчезло и передо мной вновь белая стена. И я заснула. А утром началась моя больничная жизнь. Пришел лечащий врач-хирург; посмотрел снимок моей шеи; сказал, что сдвинуты позвонки, но «петля Глиссона» поможет - надо её не снимать несколько дней. Потом сделает еще снимок, посмотрим и заменим петлю эту на специальный воротник «Шанц». Вот тогда можно будет ходить, но очень осторожно! А пока - лежать! И стало мне очень грустно... А ещё переживала я за Ванечку: как-то он там один и рёбра болят, и машина разбита, и кошка пропала и кто ему поможет.. Но тут появился сам Ваня и отвлёк меня от печальных мыслей. Рассказал, что развил бурную деятельность: созвонился с племянником Колей и другом Валерой и скоро они пригонят нам другую машину, а эту заберут в ремонт. А сейчас надо мне собраться с силами, не раскисать и все будет хорошо! Вот я лежу, настраиваюсь на «всё хорошо», вспоминаю ночное видение Серафима Саровского, но рассказать Ване об этом не решаюсь...

 

А Ванечка тем временем познакомился со всеми больными нашей палаты и устроил чай с пирожками и с душевным разговором. Всем посочувствовал, пожелал скорее поправиться и попросил за мной приглядывать - такой лежачей и беспомощной. И до сих пор я вспоминаю с благодарностью милую девушку Ирину с соседней кровати. Она уже шла на поправку после операции и часто подсаживалась ко мне и рассказывала забавные истории про маленького поросёнка. А молоденькая цыганочка (тоже после операции) говорила мне: «Ты глаза закрой, но не спи, а я тебе тихонько спою!» И пела очень хорошо!

 

Вот опять наступает ночь. Я лежу в «петле Глиссона» - неудобно очень и даже больно, но я терплю и жду: очень хочу снова увидеть Серафима Саровского! Снова передо мной белая стена, вглядываюсь напряженно, не шевелясь... и вижу: сосны, освященные заходящим солнцем, зелёная трава, дорога и по ней опять движется фигура преподобного Серафима в светлом подряснике. Лицо его чётко видно - он снова улыбается! И я улыбаюсь ему навстречу, радуюсь и кажется мне, что боль моя проходит. Так, с улыбкой, я и заснула.

 

Наступает утро и, как потом каждый день, повторяются дела: подъём, обход, беседа с врачом, завтрак, процедуры, уколы... Но этот день запомнился мне навсегда: пришел к нам в палату оптинский монах отец Павел (впоследствии схиигумен Гавриил). Было у него послушание - окормлять пациентов козельской больницы. Я раньше видела его на службе в монастыре, но издали; а сейчас - он рядом со мной, внимательно смотрит, а глаза такие добрые! У меня просто дыхание перехватило - так захотелось рассказать ему про всё, что с нами случилось, поведать ему обо всех моих мыслях и чувствах! Отец Павел улыбнулся, понял, что я волнуюсь, спросил, готова ли к исповеди. Я лежу в «петле», привязанная к спинке кровати и не могу повернуться и не знаю, как в таком положении говорить с Батюшкой. А он сел рядом со мной и говорит: «Не волнуйся, не торопись, будь спокойней». И я почувствовала, как от него будто волна тёплого ветра исходит и силы мне придаёт. Мне так хотелось не потерять это ощущение и я прошу: «Батюшка, дай мне руку твою!» Он опять улыбнулся и положил рядом со мной на кровать левую руку, а я схватила её своей правой рукой, сжимаю её и прошу: «Не сердись на меня, Батюшка, прости меня, но поддержи, дай мне сил терпеть боль!» Отец Павел сидит спокойно и говорит: «Тише, тише, Наталья, говори, я слушаю». Так началась моя первая исповедь отцу Павлу. Каялась я, что не достаёт мне выдержки и трудно терпеть боль и все неудобства; что переживаю я из-за невозможности помочь Ване, а только нагружаю его заботами; о многом еще я тогда говорила, даже о кошке нашей потерявшейся вспомнила. Очень хотела рассказать о ночных явлениях Серафима Саровского, но не решилась. А Батюшка говорит: «Давай закончим сейчас наш разговор. Я приеду завтра и продолжим». Но тут я сама не знаю, как всё получилось, я снова схватила его за руку и говорю: «Я должна обязательно тебе рассказать о том, что видела ночью». Отец Павел выслушал меня спокойно, не удивляясь, не переспрашивая. Посмотрел на меня как-то очень по-доброму и говорит: «Поблагодари Господа нашего и отца Серафима за заботу, а теперь отдохни. А вот это тебе очень поможет». И надел мне на левую руку чётки - троечку плетеную. От неожиданности я совсем растерялась, не знала, как благодарить Батюшку - лежу и плачу. Отец Павел ушел, пообещав скоро появиться в нашей палате, и пожелал всем терпения и сил. А я всё плачу, перебираю чётки со словами «Помилуй меня, Господи! И благодарю за всё!» Так в слезах и заснула. Спала, видимо, долго, но вдруг проснулась - почувствовала, как будто кто-то рядом со мной. Повернуться-то я не могу, только глаза открыла и вижу Преподобного Серафима близко-близко; четко вижу голубые глаза, улыбку, губы будто шевелятся, но ничего не слышно. И вдруг он поднял руку и стал медленно удаляться от меня и образ его становился все меньше и постепенно исчез, но оставил в душе моей радость и спокойствие. Я решила, что, раз всё так произошло, значит скоро мне станет легче и снимут с меня эту жуткую «петлю». И действительно через несколько дней сделали снимок шеи. «Петлю Глиссона» сняли; вместо неё укрепили на шее жёсткий воротник «Шанц» и разрешили чуть-чуть ходить и недолго сидеть. И появилась надежда на то, что скоро моя больничная жизнь закончится. А пока продолжались процедуры, уколы и долгое лежание...

 

Каждый день приходил Ваня - и уже не только я, а все в палате его ждали. Он что-нибудь вкусное приносил, что-нибудь интересное рассказывал; все вместе пили чай, делились своими печалями и радостями. Как-то он пришел с большой сумкой и сказал, что доктор наш разрешил сделать нам сюрприз и достал из сумки телевизор. «Вот теперь новости будут вас всех отвлекать от болезней и музыку можно слушать, только тихо!» Все Ванечку благодарили, а мне было очень приятно, что он такой заботливый и добрый.

 

Дни шли за днями, и вот уже почти две недели прошло, а видение преподобного Серафима на белой стене больше не появлялось. Зато в палату нашу часто приходил отец Павел. Я исповедовалась, все ему рассказала, причастилась и чувствовала себя лучше. Доктор даже разрешил мне со второго этажа спуститься по лестнице и погулять по травке. И еще раз сделали снимок шеи, и стало ясно, что скоро можно меня выписывать. На следующий день приходит Ваня, и я сообщаю ему эту радостную весть. Мы начинаем строить планы: наконец-то будем жить в новом доме, часто ездить в Оптину, попытаемся найти пропавшую кошку. И машина у нас уже другая. Вот и все, наконец, будет у нас хорошо!

 

Но не тут-то было! Мой лечащий врач ушел в отпуск, и выписывать меня будет кто-то другой. Опять - рентген! Я спокойно жду результата. И с отцом Павлом договариваюсь о встрече в монастыре. И настроение хорошее... сижу на кровати и жду доктора. И вот приходит молодая симпатичная женщина - мой новый врач. В руках у неё снимок моей шеи. Она улыбается, но строгим голосом говорит: «Надо лечь и расслабиться, внимательно меня выслушать и не возражать! Дело в том, что проявились некоторые особенности травмы шейных позвонков. Исправить все можно только операционным путём. И чем скорее, тем лучше. Завтра будет машина, отвезем в калужскую больницу. Доктор Мельников - прекрасный хирург. Всё будет в порядке».

 

Для меня её слова, как гром среди ясного неба! Лежу и плачу. И не знаю, что сказать, что делать... Тут как раз появился Ваня, успокоил меня, поддержал. И отец Павел пришел, успел вовремя и провёл соборование -как раз то, что было мне очень нужно. И еще поддержка появилась неожиданно: милая девушка Вика принесла мне подарок от отца Мелхиседека - маленький красивый складень с образами Иисуса Христа и Богородицы. С тех пор этот складень всегда со мной.

 

Постепенно, с помощью Вани, я пришла в себя, поняла, что других вариантов нет - надо готовиться к операции. Вытерла слёзы, улыбнулась, попрощалась со своими «сопалатницами», пожелала всем скорее поправиться и стала ждать утра. Но утро всё не наступало. И сна не было. Я лежала и думала: как же так вдруг всё меняется? Ведь завтра мы могли бы уже быть в нашем доме! А теперь - что будет? И что за операция? Даже страшно стало! Шепчу молитву Пресвятой Богородице. Зову Преподобного Серафима, но... на белой стене вижу только высокие сосны, и дорогу в Оптину освещает заходящее солнце, и птицы какие-то пролетают... и тихо-тихо...Утром мне не разрешили спускаться по лестнице, уложили на носилки и в машину отнесли. Так закончилась моя больничная жизнь в Козельске. Вот и едем мы в Калугу. Ваня сидит рядом со мной, держит за руку, что-то говорит, но я почти ничего не слышу, где-то витаю. Но вдруг Ванин голос стал как - будто громче: «Я был вчера в монастыре. Виделся с отцом Ипатием и отцом Мелхиседеком. Всё им рассказал. Они молятся за твоё выздоровление и ждут встречи с тобой в Оптиной. Желают тебе сил, терпения и выдержки. И не падать духом!»

 

Наконец мы приехали в Анненскую больницу. Принесли меня в приёмное отделение прямо к Владимиру Михайловичу Мельникову. Он показался мне очень серьёзным и строгим. Посмотрел на меня, долго и внимательно разглядывая снимки рентгеновские моей шеи, и сказал: «Что же мне их не показали? Ведь я был в Козельске два дня назад. А сейчас можно видеть, что состояние с каждым днём ухудшается. Операция необходима и как можно скорее». Я, слыша эти слова, лежу - ни жива, ни мертва, даже дышать боюсь. А Ванечка спрашивает: «Что, это такая сложная операция? Может лучше в Москву Наташу отвезти?» Доктор Мельников отвечает: «Операция действительно сложная, но до Москвы Вы Наташу свою просто не довезёте!» Тут я не выдержала: «Доктор! Мне никогда в жизни не делали операций! Я так боюсь! Может обойдётся, и я так поправлюсь?» Доктор улыбнулся: «Не надо бояться! Я таких операций столько уже сделал... Ведь это моя кандидатская диссертация! Всё пройдет отлично. Нужно только хорошенько подготовиться!»

 

Дальше я слышала отрывки их разговора. Доктор и Ваня обсуждали, как надо провести какую-то предварительную растяжку, а главное - позитивный настрой на успех операции. На сегодня план такой: сдать кровь на анализ. Пришла медсестра - молоденькая симпатичная румяная кудрявая. - «Дайте Вашу левую руку, уколю. Пальчики сжимайте и, пока кровь собираем, скажите, как у Вас всё получилось? Ведь при такой травме чаще всего в результате - полная обездвиженность. А у Вас - хоть бы что! Это просто удивительно!» Ну что я могла ответить? Сама удивляюсь. Затем прошла осмотр у терапевта, невролога, офтальмолога, анестезиолога, стараясь следовать рекомендациям: не ходить, не нервничать, хорошо выспаться. Последнее как раз и не получилось. Полночи я не спала; вспоминала слова доктора о его кандидатской диссертации. Хорошо, что у него большой опыт, но ведь раз на раз не приходится, и часто бывают неожиданные обстоятельства. Я это по своей работе знаю. Я тоже давно уже защитила кандидатскую диссертацию, но результаты исследований, полученные за время аспирантуры в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии АН СССР, не сразу нашли применение в моей реальной работе. Такие мысли куда-то далеко меня увели и настроение испортилось. Уже стало светать, вижу, что в палате не я одна не сплю - у окна сидит девушка и плачет. Мы пошептались и решили поддерживать друг друга. (Не буду рассказывать про её беды, просто желаю ей здравия и благополучия).

 

Вот, наконец, наступило утро, и начался день, ставший для меня таким испытанием, какого я никому никогда не пожелаю!

 

Пришел доктор Мельников с ассистентами. Установили рядом со мной портативный рентгеновский аппарат. Опять закрепили на моей голове «петлю Глиссона» и велели лежать, расслабившись и ни о чем не думать, ничему не удивляться, а просто - терпеть, т. к. будет больно! Но иначе нельзя 6-ой шейный позвонок вернуть на место, ведь он находится «в полном вывихе»! «Вообще-то травма твоя, Наташа, - сказал Владимир Михайлович, - близка к «синдрому ныряльщика», имеющему весьма тяжелые последствия. Но мы постараемся их избежать. А ты постарайся нам помочь. И всё получится! Да, крестик надо снять, положи его под подушку, он будет рядом и тебе поможет! Итак, начинаем!»

 

Пришел мой дорогой Ваня и его тоже подключили к «борьбе с вывихом». Я закрыла глаза, лежу, молюсь: «Господи, помоги мне!» Ничего не слышу, но вдруг чувствую резкую боль в шее и в глазах - как будто вспышка, яркая такая! Раз и пропала! И рассыпались искры! Вот тогда я и узнала, что такое «искры из глаз»! А доктор с помощниками действовали очень чётко: растяжка, контрольный снимок, проверка, передышка; еще раз так же и опять «искры из глаз»; ну, еще раз растяжка, контрольный снимок, проверка и - ура! - сдвиг позвонка получился! А из моих глаз не только искры, а целый фейерверк! И слёзы рекой!

 

Тут доктор Мельников сказал, что всё получилось, как он и планировал и завтра будет операция, а сейчас - отдых! Спать! Но сон оказался каким-то отрывочным. «Петлю Глиссона» с меня сняли, лежать неудобно, можно только на спине и даже чуть-чуть повернуться нельзя. И очень болит шея. Так мне жалко себя стало, что, наверное, я тихо застонала. Вдруг чувствую, что-то касается моих губ. Открываю глаза и в полутьме вижу: стоит около меня моя соседка и тихо говорит: «Пей, пей, это вода оптинская из колодца преподобного Амвросия - тебе будет легче, пей!» Я выпила несколько глотков, поблагодарила и уснула, улыбаясь. «Искры» пропали. Настало утро, а с ним и время операции. Привезли меня в операционную, положили на операционный стол. Увидела я этот стол и ахнула! Это не стол, а самый настоящий «крест»! Вот меня к этому «кресту» и прикрепили: руки в стороны, ноги - прямо, голова закинута назад... Доктор Мельников улыбался, но давал какие-то указания строгим голосом; рядом с ним - ассистент и операционная сестра. Я тоже пытаюсь улыбнуться, но не очень-то получается. Владимир Михайлович говорит: «Так, Наташа, сейчас начинаем. Все будет хорошо, спокойно. Даём наркоз, а ты считай - раз, два, три...» На счёте «четыре» у меня как-будто щелкнул выключатель. И я куда-то провалилась.

 

Не знаю, сколько прошло времени (как потом выяснилось - полтора часа), вдруг я очнулась, но как-то очень странно! Никакой боли не чувствую, наоборот, как-то тепло и приятно. Открываю глаза, вижу сначала белый потолок, какую-то лампу, а потом вижу себя «распятую на кресте» - такой «вид сверху». Ну, - думаю, - как интересно! И хочу это сказать доктору, но чувствую, что я не могу пошевелить языком и слова не получаются, хочу улыбнуться - и не могу! Докторов не вижу, но понимаю, что они находятся за моей головой. И я слышу их разговор: «Вот это мы достали, все уже в порядке, надо зашивать. Людочка, дай мне иголочку!» «Пожалуйста, Владимир Михайлович» - говорит сестра. - «Людочка, ну что ты мне дала? Дай тоненькую иголочку! Я хочу сделать аккуратный тоненький шовчик!» - это доктор говорит. А сестра в ответ: «Ах, Владимир Михайлович, какой Вы хороший! Вот иголочка!» Тут доктор Мельников говорит ассистенту: «Пора заканчивать, зашиваем!» Они оба склонились надо мной, и вдруг я почувствовала такую пронзительную боль, как будто меня всю охватило пламенем и опять «искры из глаз»! Боль всё усиливалась, разливалась по всему телу. И тут я взмолилась: «Господи, как же мне больно! Помоги мне, Господи!» И вдруг боль моя замерла. Я открыла глаза и вижу: около моего «креста» у самых моих ног сидят два оптинских монаха - отец Мелхиседек и отец Ипатий! Я очень чётко их вижу - они в своём обычном черном одеянии, с крестами. Лица их вижу, руки, а главное - они улыбаются мне, и я им отвечаю улыбкой; они кивают, как будто кланяются и губы шевелятся, но что говорят они, я не слышу, но вижу их очень ясно, как будто они совсем рядом, как на исповеди! Не знаю, долго ли я их видела, но вот, они опять улыбнулись; отец Ипатий взмахнул рукой, отец Мелхиседек качнул головой. А я закрыла глаза - боли как не бывало! и я будто куда-то провалилась! Вот и всё. Очнулась я в реанимационной палате: боли нет, лежать удобно, дышать, правда, как-то трудновато, но скоро и это прошло.

Подходит мой чудесный доктор Мельников. «Ну как, Наташа, видишь меня?» «Вижу» - «Слышишь меня?» - «Слышу» - «Руки подними, ногами пошевели. Не трудно? Ну вот и всё в порядке! Сейчас начинай дышать самостоятельно и постарайся хоть недолго поспать.» Но как тут заснуть? Меня мучил вопрос: как могли оказаться в операционной оптинские монахи - живые, настоящие? Ведь я не только их видела, я чувствовала их присутствие! Может прямо спросить об этом у доктора? Ведь он тоже мог их видеть?! Прямо спросить не решаюсь, начинаю издалека. «Владимир Михайлович, как Вы подбираете иголочки?» - «Какие иголочки?» - «Ну, для шва - я так слышала!» - «Где ты это слышала, когда?» - «Ну, когда Вы уже заканчивали меня оперировать и сказали, что пора зашивать?» - «Что я сказал?» - «Иголочку Вы просили у Людочки тоненькую для аккуратного шва, так?» И тут доктор как-то странно посмотрел на меня и говорит: «Не может быть этого! Ты не могла это слышать! Наркоз был глубокий!» Но я же не могла это всё придумать! И пришлось мне рассказать про всё, что я видела и слышала во время операции. Владимир Михайлович слушал внимательно, не перебивал, но попросил некоторые моменты уточнить. И в конце нашего разговора как-то задумчиво произнёс: «Да, такого у меня ещё никогда не было и не должно быть!» Как ты все слышала и видела - не понимаю. А монахов в операционной уж точно не было! Показалось тебе это, наверное».

 

Но я-то точно все помню -всё так и было, как сейчас говорят - «реально»!

 

Тем временем меня перевезли из реанимации в палату. Первым делом - руку под подушку! Крестик мой там меня и ждал. Но на шее он окажется нескоро -когда снимут швы и всё заживёт. А пока он всё равно будет рядом со мной.

Ванечка мой пришёл; посмотрел ласково, погладил по голове, сочувственно улыбнулся: «Ну, как ты - всё в порядке?» И тут я всё ему рассказала: как вдруг пропал наркоз, о чём говорили врачи, про жуткую вспышку боли, про мою мольбу и, главное, о появлении монахов около «креста», об их участии в моих переживаниях и о том, что они избавили меня от боли. Я закончила свой рассказ. Ваня молчит. Неужели он мне не верит?! Я начинаю его расспрашивать: «Ты ведь был в Оптиной? Видел о. Ипатия и о. Мелхиседека?» - «Да, конечно, был, видел их и рассказал им, что будет операция. Они сочувствовали и сказали, что будут молиться о здравии твоём!» И опять Ваня молчит, а я уже почти плачу. А он говорит: «Да, они всё знают, но приехать в Калугу они не могли. Может кого-то прислали, а ты не поняла? Но то, что помощь тебе пришла по твоей молитве - это правда!» Так Ваня меня успокоил и я ему благодарна.

 

Ну, а дальше - опять больничная жизнь, но уже калужская. Я лежу без «петли» на шее, но с «Шанцем» и двигаться пока не разрешается; уколы, таблетки, какое-то полезное питьё - всё, что нужно для выздоровления. Приходил доктор Мельников, внимательно разглядывал свои «аккуратненькие шовчики», говорил, что скоро их снимет, а сейчас всё идёт по плану. Мне очень хотелось продолжить наш разговор о том, что было со мной во время операции. Но доктор быстро уходил к другим больным, а я закрывала глаза и снова ощущала себя на операционном столе и уже ждала чуда - появления оптинских монахов. Думала: вот я после больницы приеду в Оптину, расскажу им всё. Неужели они не поверят? А пока продолжалась больничная жизнь, и я шла на поправку - меня даже перевели в другую палату для выздоравливающих. Оказалось - палата N6! Ну, прямо по Чехову! Столько было смешных и неожиданных историй, но не хочется сейчас всё это вспоминать, да и многое уже забылось.

Была радость - приехала из Москвы дочка моя Анечка: переживала за меня, волновалась, в разговоре по телефону я её успокаивала, но она - сама врач - хотела увидеть всё, что со мной происходит. Полдня просидела около меня, кормила, поила, развлекала; рассказывала, как живут - растут - играют дети Володя и Юля - мои любимые маленькие внуки - от них привет и пожелание скорее поправиться. И мне было так хорошо и стало казаться, что я действительно скоро буду дома! И добавил радости, как всегда, Ванечка. Пришел с загадочной улыбкой: «Отгадай, что я принёс?» Я, честно говоря, растерялась. Он всё время приносил что-нибудь вкусное, какие-то новые пирожки или салаты, или, когда я смогла читать, газеты, журналы с интересными статьями. А тут я смотрю - в руках у него какая-то фотокарточка - оказалось, что это портрет нашей кошки, пропавшей при аварии! Дуся наша персидская красавица нашлась! Дело в том, что Ваня в Подборках расклеил объявления о потерявшейся кошке, но никаких ответов не было. И вдруг вчера приехал к Ване в Каменку житель Подборок, очень милый парень, и привёз нашу Дуську. Оказалось, она забрела в его курятник и даже прихватила цыплёнка. Тут он её и поймал и привёз по объявлению в наш дом. Ваня его отблагодарил и все были довольны. Особенно Дуська - она плакала настоящими слезами! «Ведь ты подумай», - говорит Ваня, - «она 40 дней где-то ходила, но все-таки шла в сторону Каменки! Вот теперь мы вдвоём с Дусей тебя ждём, пора домой!»

 

И пора настала! Прекрасный доктор Мельников осмотрел «аккуратные шовчики» на шее, потом переключился на изучение рентгеновского снимка шейного отдела позвоночника; его особенно интересовал шестой позвонок - ведь это он был в полном вывихе! Я сидела перед ним и боялась дышать - вдруг он скажет, что надо еще что-то со мной делать? Но он произнёс с улыбкой: «Ну, не волнуйся, всё получилось хорошо! Ведь мы позвонки твои не трогали, только убрали отломки, а шестой выправили и укрепили клинышком. Всё будет на месте. Только с «Шанцем» на шее нужно ходить еще долго. Ты к нему привыкла, и я его дарю тебе - носи на здоровье! Завтра можешь отправляться домой. Но - никаких нагрузок, никаких резких движений и пока ходить осторожно и недолго. И через месяц прошу ко мне на приём».

Я, наконец, отдышалась - благодарю доктора от всего сердца, желаю ему всех благ и приглашаю приехать к нам в гости в Каменку.

 

И мы поехали домой. Едем по той самой дороге. Ваня прекрасно водит машину, стаж водительский огромный, любит быструю езду. Но в этот раз мы ехали медленно и останавливались на том самом участке дороги, где почти два месяца назад был ремонт, из-за чего мы и попали в аварию. Сколько было шума! А сейчас тиши и гладь и Божья благодать! Постояли, помолчали.. а у меня опять перед глазами лица наших знакомых оптинских монахов: улыбаются, кивают, как будто приглашают к разговору... И я поняла, что такой разговор мне очень нужен.

Первые дни дома я больше лежала, набиралась сил. Ваня смотрел на меня внимательно, оценивал состояние и, наконец, сказал: «Завтра едем в Оптину, но недолго будем, до могилок убиенных дойдем потихоньку, посидим около отца Василия, помолимся, может, кого и встретим. Готова ли ты?» Я, конечно, готова. Со всем сказанным согласна и жду «завтра». И вот мы едем в Оптину. Я очень волнуюсь и не могу понять причину такого волнения. Просто хочется увидеть белую, словно излучающую свет, арочку главного входа в монастырь и икону «Спорительница хлебов» рядом и прикоснуться к ней.

 

Мне, честно говоря, ходить трудно, к тому же на шее «Шанц». Под платком его не видно, но голову повернуть я не могу, но надеюсь, что всё выдержу. Подъехали мы к монастырским воротам, когда закончилась литургия. Перезвон, народ расходится. Мы идём к Введенскому храму и вдруг навстречу нам - отец Павел! Вижу его улыбку и слышу его голос - в нём удивление и радость: «Наталья, живая!!!» Он протягивает мне руку, я целую её, а он гладит меня по голове, утешает, а я плачу и всей душой благодарю его. Вместе с отцом Павлом медленно-медленно мы дошли до могилы отца Василия. Я обняла крест и опять плачу. А в памяти всплывают разные моменты нашей с отцом Василием совместной работы в «Психологическом журнале»: наши разговоры и споры, как мы готовились, обсуждали возможность публикаций святоотеческих поучений из наследия Преподобных Оптинских Старцев; как появилось название рубрики «Сокровища духовного опыта»; как всегда высказывал своё мнение о. Ипатий. Тут я оторвалась от креста - поняла, что мне необходимо увидеть о. Ипатия, всё ему рассказать - и что он скажет? Но силы меня,увы, оставили. Я с трудом дошла до машины и долго не могла успокоиться. Дома пришла в себя и утвердилась в мысли: мне необходимо исповедоваться о. Ипатию. И стала готовиться к исповеди: вспоминала всё, что было со мной за последнее время. И снова в памяти моей возникает «операционный крест»; я снова вижу себя как будто сверху, а внизу у подножия креста опять стоят оптинские монахи, хорошо мне знакомые и уважаемые о. Мелхиседек и о. Ипатий. И кажется мне, что без их помощи не исчезла бы моя страшная боль! Так всё и было. Но почему же к моим словам относятся с недоверием и Ваня, и доктор, и моя подруга по палате? Только молчат и улыбаются !?

 

Наконец настало время исповеди. Отец Ипатий встретил меня улыбкой и добрыми словами. А я так волновалась, что не знала, с чего начать. Молчу и не могу сдержать слёз. Смотрю на него, стоящего рядом, и вижу - он такой же был там, в операционной, и улыбался так же! Собрала я все силы и потихоньку стала ему рассказывать о том, что видела и чувствовала во время операции. Отец Ипатий очень внимательно меня слушал, не перебивал, не переспрашивал. А я стараюсь убедить его: «Я ничего не придумала, всё это так и было! Ведь я не только видела вас, но и чувствовала ваше присутствие! И страшная боль с Вашей помощью прошла! И что ещё сказать, чтобы Вы мне поверили?!»

 

О. Ипатий посмотрел на меня серьёзно, вздохнул и говорит: «Наташа! Я верю всем твоим словам. И постараюсь тебя утешить. Тебе было очень больно, очень страшно. Ты взмолилась о помощи. Господь услышал тебя и послал тебе своих ангелов. Просто они приняли наши обличья! Так всё и было. Благодари Его». Я мысленно благодарила, а батюшка говорил спокойно, в голосе его мне послышалась радость, а я боялась даже пошевелиться, и даже дышать было трудно. Но постепенно я пришла в себя и поняла, что все мои переживания оправданы. Всё произошедшее - истинная правда. И я не забуду этого никогда! Я не берусь описать словами чувство, охватившее меня. Было тёплое ощущение, как будто я прикоснулась к чуду! (Вот и сейчас, когда я пишу об этом, мысль о моём чудесном спасении меня не оставляет.) И сквозь моё ликование слышу голос отца Ипатия: «Видимо не случайно тебя охраняли образы оптинских монахов. Будем считать, что Преподобные Старцы Оптинские так дают тебе знать, что здесь твоя защита и хорошо быть рядом с Оптиной».

А пока продолжалась наша жизнь в Каменке. Близилась осень. В нашем саду расцвели чудесные астры. Я каждый день гуляла по саду вместе с Дуськой - она тоже пошла на поправку, снова стала пушистая и красивая и от нас не отходила. Итак, прошел месяц после выписки из больницы и Ваня решил, что надо ехать на приём к дорогому доктору Мельникову. Ехать до Калуги около часа. Выехали мы утром, погода отличная, солнце и цветы вдоль дороги - мальвы и ромашки - красота! Проехали Подборки и остановились на том самом месте. Я взглянула на спидометр и замерла, увидев, 6 км 666м - это от дома до места аварии! Как же всё не просто! Не знаю, что и подумать?

А Ваня так спокойно говорит: «Давай не будем волноваться. Считай, что всё плохое прошло. И успокойся, ведь скоро приедем к доктору». Владимир Михайлович - чудесный доктор. После разговора с ним я всегда чувствовала себя увереннее и даже сильнее. Очень подробно он меня осмотрел, расспросил о моём состоянии, о том, как я выполняла все его рекомендации, и сделал вывод: «Я доволен результатом, шея держится хорошо, шестой позвонок на месте, шовчики затянулись. Так, если еще раз будешь ломать шею - сломаешь в другом месте! - это шутка такая! Ну, а пока «Шанц» не снимать, не перегружаться и вести здоровый образ жизни и всё будет отлично». И астры наши доктору очень понравились.

 

Пришло время возвращения в Москву. Перед отъездом мы с Ваней долго были в Оптиной: исповедь, литургия, причастие. После службы - общение с отцами Ипатием и Павлом - дружеское и заботливое напутствие и пожелание скорого выздоровления. А мне так не хотелось уезжать! И правда - Оптина притягивает. В Москве постепенно возвращалась к работе в журнале Все материалы рубрики «Сокровища духовного опыта», подготовленные вместе с отцом Василием, были опубликованы. Но забыть о нашей работе, о встречах, дискуссиях, спорах с отцом Василием было невозможно. Вместе с послушником Евгением мы хотели продолжить работу, но отец Ипатий остановил нас; сказал, что без отца Василия так, как было, не получится. И тема эта была закрыта.

 

Травма моего шестого шейного позвонка всё меньше меня беспокоила, хотя я всё ещё жила с «Шанцем» на шее. Прошло уже полгода после аварии. Я была на очередной консультации у профессора-хирурга и услышала знакомые слова: «Если сломаете шею, то в другом месте. Операция сделана блестяще! Доктор Ваш молодец!»

 

И вот уже 1996 год, лето, мы едем в свой дом в Каменке в отпуск. На том самом месте, около Подборок, остановились, помолились, вспомнили, что тут было и от всей души поблагодарили Бога.

 

Дорогая наша Оптина близко! Едем в монастырь на службы, снова видим наших чудесных монахов о. Павла, о. Ипатия. Мы с Ваней так рады встрече с ними! После службы подходим к могилам оптинских мучеников - убиенных иеромонаха Василия, иноков Трофима и Ферапонта. Прикладываемся к крестам. Грустно становится, печально, но уходить из монастыря не хочется. Сидим на лавочке около отца Василия; я вспоминаю нашу последнюю беседу с ним, прогулку по монастырскому саду. В памяти всё живо. Мы с Ваней проходим по тем же дорожкам и выходим из монастыря прямо на улицу Лермонтова к дому нашей Татьяны. Пьём чай с вареньем - у Тани оно всегда очень вкусное, хвалим. А она говорит: «Слышали новость? Нет? так вот, дом в Оптиной продаётся!» - «Где?» - «Да вот, совсем напротив меня». - «Кто хозяин, где его найти?» - «Рядом, а хозяева - ленинградцы!» Вот это да! Ведь я тоже ленинградка! Значит, мы быстро поймём друг друга и обо всём договоримся! Это я так сразу про себя решила. Честно говорю: после всего, что со мной было, меня как будто тянуло в Оптину.

 

Дальше всё пошло очень быстро. Мы познакомились с хозяином дома, посмотрели дом, сад, сарай, забор, кусты сирени у дороги, договорились о цене и решили, что всё нас устраивает. Главное - мы будем в Оптиной!

 

И вот, через несколько дней, после службы во Введенском храме, мы с Ваней идём по улице Лермонтова - хотим сообщить своё окончательное решение: покупаем дом! Идём бодро, улыбаемся, радуемся! Видим, как раз рядом с нашим будущим домом стоит оптинский старец батюшка Илий, с кем-то беседует. Мы, как всегда, к нему под благословение подходим. Он обнимает нас и спрашивает: «Что это вы такие счастливые? Чему так рады?» Я не могу сдержаться: «Батюшка, дорогой, порадуйся вместе с нами, мы дом в Оптиной покупаем!» - «Какой же это дом?» - «Да вот этот, мы около него стоим, скоро будем там жить!» - «Этот?» Батюшка как-то очень серьёзно посмотрел на меня, на Ваню и строгим голосом сказал: «Нет, вы в этом доме жить не будете!» Я замерла: показалось мне или я ослышалась? Смотрю на него, а Батюшка снова повторяет: «Нет, вы в этом доме жить не будете!» Тут Ваня заговорил: «Батюшка, как же быть? Мы ведь уже всё решили, и дом нам понравился, мы договорились обо всём»... А Батюшка опять: «Жить в этом доме вы не будете и забудьте о нём». Тут я не выдержала и слёзы прямо брызнули, сквозь плач говорю: «Батюшка, как же мы теперь будем? Мы ведь так хотим жить в Оптиной - просто себе дальнейшую жизнь без этого не представляем!» И очень коротко, но убедительно рассказала ему про аварию, операцию и своё спасение: вывод - без Оптиной нельзя! Он выслушал меня молча, вдруг улыбнулся и говорит: «Ну, не плачь, не горюй, этот дом вам не подходит, я знаю, что говорю. Но я помолюсь, как ваши имена?» - «Иван и Наталия» - «Ну вот, как мои родные. Идите и плакать не надо. Я помолюсь и будете вы жить в Оптине». Мы поклонились ему и тихо так пошли, чтобы сообщить хозяину дома о том, что покупка не состоится. Да, такого поворота событий мы не ожидали! Ведь в мыслях мы уже жили в нашем новом оптинском доме! И вдруг - такая неожиданность! Трудно поверить, но не поверить словам Батюшки Илия и не согласиться с ним - ещё труднее, да просто невозможно...

 

Мы вернулись в Каменку и стали ждать, сами не зная чего. Рассказали Татьяне о запрете Батюшки Илия, хотели узнать её мнение. Она даже не удивилась: «Раз Батюшка так сказал, значит так и будет, ждите.»

 

Вот мы и ждём. Живём в Каменке, заняты ежедневными делами: сад, огород, река Жиздра, лес с грибами и ягодами. Конечно, в Оптиной часто бываем - не пропускаем праздничные службы. У Татьяны за чайным столом беседуем с монахами оптинскими - о. Михаилом, о. Ипатием, о. Феофилом.

Время идёт и скоро лето кончится. Как-то после службы видели Батюшку Илия, но подойти к нему не смогли - его окружала толпа. И стало нам грустно. Вдруг видим - идёт Татьяна, машет нам рукой, зовёт. Подходим мы к ней и слышим: «Ну вот, вы и дождались - моя приятельница Лена дом свой продаёт срочно - это дом по нашей улице. Я ей уже сказала, что вы его купите, так ведь?!» Да, так всё и получилось! Правда, сначала даже не верилось, но слова Батюшки Илия мы не забыли. Вот и исполнилось его обещание.- «Я помолюсь, будете вы жить в Оптине».

Про то, как пришли в дом, как переделывали его, достраивали, перестраивали, обновляли и украшали - рассказывать не буду. Это совсем другая история. Но вот стройка - ремонт закончен. И мы пригласили о. Ипатия освятить наш новый дом. А после сидели на веранде, пили чай с пирогами, вспоминали всё, что было так недавно. Я говорила о своих переживаниях, о своём чудесном спасении, сохранившем меня; сетовала, что моим словам не верят. Но о. Ипатий сказал: «Не надо переживать. Ведь Ангел-Хранитель даётся каждому. Надо только в это верить! И всё устроится».

 

Так и устроилась наша жизнь в Оптине. Долгой была наша дорога в Оптину с неожиданными поворотами со спусками и подъёмами под дождём с вынужденными остановками, но всё это позади.

 

Уже почти 20 лет мы живём в нашем милом доме и друзей встречаем пирогами с чаем. Рядом Оптина Пустынь - наша защита от всех бед.

Мы верим.

 

Наталия Шалашникова, Оптина, 2015 год.

 

 

Изменено 8 января, 2016 пользователем Наташа Белочкина

[Ksenia2280 70]

Дивны дела твои, Господи!  

Наташа, спаси Господи за такой рассказ. Настоящая Рождественская история.

[ug1706 0]

Ребята доброго времени суток. Как попасть волонтером в Оптину Пустынь?

 

[Наташа Белочкина 6 120]

Ребята доброго времени суток. Как попасть волонтером в Оптину Пустынь?

Доброго дня! Если Вы имеете в виду потрудиться во славу Божью, то приезжаете с необходимым минимумом вещей и обращаетесь с этим вопросом на вахту, у святых врат обители. Там Вас направят куда-чего. Помоги Господи!

P.S. Минимум вещей - это паспорт

Изменено 10 января, 2016 пользователем Наташа Белочкина

[Tampy 3 135]

[Наташа Белочкина 6 120]

Публикуется по просьбе автора..

Светлой памяти блаженной схимонахини Марии (Матукасовой †14 января 2000 г.) …

 

Матушка Мария

Как быстро летит время! Уже почти двадцать лет мы живём в нашем оптинском доме. Сколько событий произошло - и радостных, и печальных... А сколько гостей было - и не сосчитать! - и родные, и близких, и друзья, и друзья друзей, и даже вовсе незнакомые люди - всех принимал наш гостеприимный дом. Память об этих встречах осталась.

 

Лето 1998 года запомнилось особо. Причина тому - появление в нашем доме схимонахини Марии (Матукасовой) и её келейницы монахини Евгении (Мавринской). Мы часто видели их в храме, а после службы Матушку всегда окружали люди: что-то спрашивали, о чём-то просили, рассказывали... Было ясно, что она очень уставала, но отказать никому не могла, старалась всем ответить.

Мы понимали, что матушке Марии трудно, но как её помочь? Всё решила Евгения: «Иван, Наталья! Вы знаете, в нашем доме пока идёт ремонт. Можно мы к вам после службы будем приходить? У вас тихо - Матушка отдохнёт, подремлет, а мы поговорим, чайку попьём, хорошо?» Мы с радостью согласились, и так началось наше общение с матушкой Марией.

 

Евгения подвозила Матушку на коляске ко входу в дом, и надо было подняться на три ступеньки. Я протягивала ей руки и помогала пройти в комнату. Она крепко держалась за меня, и я чувствовала её силу. В доме Матушка вела себя совершенно свободно: сидела за столом, могла прилечь на диване, любила подремать в кресле-качалке. А мы старались сделать ей что-нибудь приятное. Ваня спрашивал: «Матушка, чем тебя угостить? Кашки хочешь?» Она в ответ: «А как же!! - «А вина домашнего рюмочку выпьешь?» - «А как же!» - «Ну вот и хорошо!»

 

Мы поняли, что Матушке нравится Ванино внимание и забота. Как-то раз Евгения подвозит её к дому и говорит: «Ваня, посмотри, что в руке у Матушки - это она тебе приготовила.» А Матушка кивает и протягивает Ване большую красивую конфету.

Часто Матушку на коляске привозил к нам келейник её Александр. Она звала его «Милый». После завтрака она устраивалась на диванчике, а Милый садился рядом и читал то, что она просила. Она слушала, закрыв глаза, и улыбалась. Иногда тихонько что-то напевала. Мы старались не тревожить Матушку. Но однажды я пожаловалась на свои больные ноги: «Артрит замучил! И что делать?» Она помолчала, погладила меня по руке и сказала: «Знаю, что тяжело. Терпи, молись, и пройдёт боль...» И стало мне легче. Матушки Марии уже давно нет с нами, но её слова я помню.

 

А в то лето Матушка с Евгенией и Александром часто приходили к нам и даже помогали решать возникающие проблемы. Вот пример. У нашей кошки-красавицы Дуси появились котята: три пушистых - рыжий, чёрный, серый, а четвёртый - непонятный, разноцветный и как бархатный. Трёх сразу разобрали, а бархатного никто не хочет. Матушка Мария увидела его, взяла в руки, гладит и говорит: «Ой, какой Василёк! Мой будет котик Василёк!»Так и решили. Нам пора было уезжать в Москву. Но так как ремонт в Матушкином доме ещё не кончился, Василька мы взяли с собой. А в январе Ваня привёз его Матушке. А дальше было лето 1999 года. Приехали мы в Оптину. Пошли в монастырь, а после службы встретились с матушкой Марией и Евгенией.

 

Обрадовались встрече, обнялись, расцеловались и расспрашиваем, как здоровье, как дела, как Василёк? Матушка молча улыбается, а Евгения смеётся: «Как Василёк? Да это совсем не Василёк, а самая настоящая Василиса! Только имя ей другое дали - Ракета. Уж очень она стремительная, везде успевает: - и мышей ловит, и кур гоняет, с собакой дружит, а Матушку очень любит - спит рядом с ней и в кресле, и в кроватке.» Такая вот получилась приятная неожиданность А ещё Ракета стала вскоре «многодетной мамой». Котята были такие красивые, что образовалась очередь желающих получить Ракетиного котёнка из рук матушки Марии.

Ремонт в Матушкином доме закончился. Евгения постаралась - создала уют и все удобства для Матушки, но количество людей, желающих получить совет, помощь или просто ответ на вопрос не уменьшилось. И матушка Мария с Евгенией и Милым опять стали часто приходить в наш дом, чтобы отдохнуть, а мы всегда были им рады. Матушка любила подремать на плетёном диванчике или в кресле-качалке на террасе. Мы рядом за столом чай пили. Было тихо и спокойно, но однажды матушка Мария нас удивила.

 

Итак, лето, жара, духота, на небе ни облачка. Мы с Евгенией пьём чай, а Матушка дремлет на качалке. «Хорошо как, - говорит Евгения, - никто ей не мешает...» Вдруг слышим, как матушка Мария шепчет: «Морозы, морозы... Ой, какие морозы!» Евгения удивилась: «Что ты, Матушка? Какие морозы? Ведь жара у нас жуткая!» А Матушка опять: «Морозы, морозы... Холодно как!» Мы сидим, не знаем, что делать, а Матушка вдруг встаёт. «Едем домой, - говорит, - а-то холодно очень!» Тут уже Евгения не стала возражать, и они уехали. Жара не спадала. Через несколько часов я пошла на службу в монастырь. Я была в лёгком платье, но, сама не зная почему, накинула на плечи куртку. Шла по этой жаре и думала, как бы скорее попасть в тень. Не успела я дойти до Введенского Храма, как вдруг небо потемнело, задул сильный холодный ветер, солнце скрылось, и пошёл жуткий ледяной дождь с градом. Все, кто был в монастыре, бросились в храм, чтобы укрыться от ветра и холода. И непонятно было, откуда мог взяться такой мороз среди жары? Все недоумевали, а я вспомнила слова Матушки про «морозы» и подивилась тому, как же она могла всё это заранее почувствовать?! На следующий день мы спрашивали Матушку: как же она узнала, что будет вдруг такой холод, а она в ответ только улыбалась. Про этот случай я рассказала Антону Жоголеву, и он включён в книгу «Схимонахиня Мария.»

 

За два лета мы много общались с матушкой Марией, и часто я чувствовала её помощь. Но самое удивительное произошло потом.

 

Уезжая в Москву, мы попрощались с матушкой Марией. «До лета» - сказала она. Началась московская жизнь, работа в «Психологическом журнале», домашние дела, встречи с родными и друзьями. Прошёл Новый Год, а 15 января мой День рождения. И вот в ночь на 15-ое мне снится сон.

 

Мы в Оптине, в нашем доме. Погода чудная, солнце, яблоня у входа в дом вся в цвету. Я выхожу на крыльцо и вижу: Евгения подвозит к дому матушку Марию в коляске. Она встаёт, а я спускаюсь, протягиваю ей руки так, как всегда делала, говорю: «Матушка, дорогая, рада тебе, давай ручки, поднимайся в дом!» А она протягивает ко мне руки, и я вижу, что в руках у неё блинчик, такой красивый, поджаристый пышный! И говорит: «Бери, это тебе!» Я такого не ожидала и просто растерялась. Не знаю, что и сказать. А она опять: «Бери, это тебе подарок. Бери, пригодится!» Тут я взяла её за руки вместе с блинчиком и ввела в дом.

 

И проснулась... Ну, думаю, какой подарок, странный сон! Рассказала Ване, он тоже удивился. А я всё утро думала - что же всё это значит? А днём позвонила монахиня Евгения и сказала, что 14 января матушка Мария в Вышнем Волочке осталась навсегда. Светлая ей память!

 

 

Мне и сейчас трудно без волнения говорить об этом, а тогда... Рассказываю Евгении, а сама не могу поверить, что так всё и было. А Евгения помолчала и говорит: «Да, Наталья, Матушка тебе молитву дала, помни о ней, благодари и сама молись!»

 

Я всё помню!

 

Наталия Шалашникова

 

[ug1706 0]

Доброго дня! Если Вы имеете в виду потрудиться во славу Божью, то приезжаете с необходимым минимумом вещей и обращаетесь с этим вопросом на вахту, у святых врат обители. Там Вас направят куда-чего. Помоги Господи!

P.S. Минимум вещей - это паспорт

Спасибо огромное.

[Наташа Белочкина 6 120]

В этот раз мы поехали в Оптину с подругой и её девятилетним сыном Тимофеем. Это была его первая в жизни встреча с благословенной Оптиной. Перед поездкой Тимофей сразу поставил маму перед фактом, что ему необходима исповедь, ибо очень грешен!))

На первый взгляд ему было сложновато стоять на долгой, праздничной службе, ему больше хотлось выбежать на улицу, поиграть в снежки, поваляться в снегу на территории, заваленной снегом. Но были и весёлые моменты, которые потом мы вспоминали со смехом. Так, в очереди на исповедь, когда уже подошёл его черёд огласить свой грешный список, к ним подошёл мужчина и очень попросил пропустить его без очереди прямо таки на пять минуток! Конечно же, мальчику это не совсем понравилось, ведь он так долго ждал этого момента и изрядно устал, но пропустить пришлось! Но когда за пятью минутами пошли десять, потом пятнадцать, Тимофей не выдержал и в спину мужчине посыпалось: "Врун! Лжец! Обманщик!" Тут уж было сложно поспорить с изводящимся сыном, но слава Богу, мужчина быстро ретировался, и исповедь благополучно состоялась. И так, что появилось неопредолимое желание, взять к себе в духовники этого батюшку!)) Ну а после исповеди, Тимофея так облагодатило, что от Казанского храма, в горизонтальном положении, переворачиваясь, он катился по снегу до самых святых врат. Подойдя к гостиничному домику, нас внезапно встретили четыре большие и пушистые, как морские ёжики, кошки. И Тимофей вдруг вспомнил, что на службе монах что-то читал и говорил: "Нашёл котааа"..Мы ему объяснили, что в служебнике нет таких слов, но он утвердительно заявил, что точно слышал, как батюшка говорил, что нашёл кота!))..Я до сих пор перебираю в голове возгласы и молитвы, но не могу понять, в каком месте он мог это услышать))..

А на утро, причастившись, мои друзья отправились домой, и по дороге Тимофей изрек: "Вижу для себя три варианта на будущее: либо я буду доктором, либо физиком-ядерщиком, либо же стану монахом!" И уже въезжая в Москву, попросил маму развернуться и снова поехать в Оптину, ведь такого чистого снега он никогда не видел!

Изменено 20 января, 2016 пользователем Наташа Белочкина

[Olqa 13 242]

Так как мне тоже посчастливилось познакомиться с Тимофеем и его мамой (врачом-реаниматологом грудничковых деток), хотела бы дополнить, что про желание и необходимость поисповедоваться Тимофей говорил с серьезностью, которой можно позавидовать. Во Введенском храме, пока шел молебен и помазание после него, ему пришло в голову пересчитать иконы - 131! (если я правильно запомнила). Пояснил - вместе с теми, что на алтарной части. ))

[Наташа Белочкина 6 120]

Во Введенском храме, пока шел молебен и помазание после него, ему пришло в голову пересчитать иконы - 131! (если я правильно запомнила). Пояснил - вместе с теми, что на алтарной части. ))

Ольга,даа было дело, 115 икон насчитал ..Кстати, в иконной лавочке Тимофей купил для своей учительницы колокольчик с "оптинским Ангелом". И в понедельник, при вручении подарка, объяснил ей как правильно нужно жить: не грешить и не сквернословить!)) И вообще, сейчас он готов переехать жить к батюшке, в Оптину пустынь, но только с одним условием - вместо школы))

[A Lost Sheep 12 109]

да грамотная молодежь пошла, четко знает, что хочет )