Таблица лидеров

Если услышим, что кто-либо указывает на апостолов и говорит об их подвигах, мы вместо того, чтобы тотчас заплакать о себе, что мы так отстали от них, не считаем и за грех эту (отсталость), но ведем себя так, как будто и невозможно взойти на такую высоту. А если кто-нибудь спросит о причине, мы тотчас представляем такое неразумное оправдание: то был Павел, то был Петр, то Иоанн. Что значит: то был Павел, то был Петр? Не ту же ли природу, скажи мне, имели и они? Не тем же ли, как и мы, путем пришли они в жизнь? Не тою-же ли питались пищею? Не тем же ли дышали воздухом? Не теми же ли пользовались вещами? Не имели ли одни из них жен и детей, другие - и житейския ремесла, а иные даже не низвергались ли в самую бездну зла? Но они, скажет кто-нибудь, пользовались великою благодатию Божиею! Так, если бы нам повелевалось воскрешать мертвых, или отверзать очи слепых, или очищать прокаженных, или исправлять хромых, или изгонять демонов и врачевать другия подобныя болезни: тогда уместно было бы такое наше оправдание. Но если теперь требуется строгость жизни и изъявление послушания (закону Христову), то как идет к этому такое оправдание? И ты при крещении получил благодать Божию и стал причастником Духа, если и не столько, чтобы творить чудеса, то сколько нужно иметь для правильной и благоустроенной жизни; таким образом наше развращение происходит единственно от нашей безпечности. Не будем же, возлюбленные, обманывать себя и говорить, что никому невозможно быть подобным Павлу. Другого Павла, по благодати и чудесам, конечно уже не будет никогда, но по строгой жизни может быть таким каждый желающий; а если нет таких, то единственно потому, что не хотят. Впрочем не знаю, как я дошел до такого неразумия, что ищу между нынешними людьми подобных Павлу, когда не могу видеть и таких, которые были бы подобны третьим или четвертым после него. Об этом должно скорбеть, и плакать, и рыдать, не один и не два только дня, но во всю жизнь; потому что кто приведет себя в такое состояние, тот впоследствии не скоро будет грешить. Свт. Иоанн Златоуст О сокрушении. Слово 1-е

О прозорливости старца Нектария осталось много воспоминаний. Один из таких случаев произошел в 1920-е годы, когда он жил в ссылке в селе Холмищи. Молодому московскому врачу Сергею Алексеевичу Никитину (впоследствии епископ Стефан) предлагали заняться научно-исследовательской работой, но ему была по душе и практическая работа лечащего врача. Сделать выбор самостоятельно он не мог. И тут вспомнил, что один из его друзей, Б.В. Холчев (впоследствии архимандрит Борис), рассказывал ему о старце Нектарии. Сергей Алексеевич расспросил его подробнее о старце и отправился за советом. Он приехал в Холмищи и сидел в ожидании старца. Вдруг из-за легкой перегородки появился седенький, сгорбленный старец, шел он как-то по-особому. «Едва топчется», — подумал Сергей Алексеевич. И какие-то новые, чуждые мысли овладели им: «К кому ты пришел? Ведь этот старикашка, должно быть, выжил из ума, а ты, молодой, способный врач, будешь с ним советоваться. Смешно!» Чувство досады, оскорбленного самолюбия омрачило внутренний мир Сергея Алексеевича. Кто-то невидимый настойчиво навевал ему чувство вражды к внешности, движениям «скрюченного старикашки». Когда началась беседа, отец Нектарий спросил: — А не приходилось ли Вам изучать Священную историю Ветхого Завета? — Как же, учил, — ответил молодой врач. — Представьте себе, — перешел от вопроса к повествованию отец Нектарий, — ведь теперь совершенно необоснованно считают, что эпоха, пережитая родом человеческим в предпотопное время, была безотрадной, дикой и невежественной. На самом деле культура была тогда весьма высокой. Люди многое что умели делать, предельно остроумное по замыслу и благолепное по виду. Только на это рукотворное достояние они тратили все свои силы тела и души. Все способности своей первобытной природы они сосредоточили лишь в одном направлении — всемерном удовлетворении телесных нужд. Беда их в том, что они «стали плотью». Вот Господь и решил исправить их однобокость. Он через Ноя объявил о потопе, и Ной сто лет звал людей к исправлению, проповедовал покаяние перед лицом гнева Божия, а в доказательство правоты своих слов строил ковчег. И что Вы думаете? Людям того времени, привыкшим к изящной форме своей цивилизации, было очень странно видеть, как выживший из ума старикашка сколачивает в век великолепной культуры какой-то несуразный ящик громадных размеров да еще проповедует от имени Бога о грядущем потопе. Смешно!» Сергей Александрович сначала недоумевал, к чему отец Нектарий стал говорить о допотопной культуре. Да вдруг в словах старца узнал свои выражения: «выживший из ума старикашка»... А этот «старикашка», оказывается, прочитал его мысли. Молодым врачом овладело сильное смущение, он моментально забыл все, о чем хотел спросить старца. Отец Нектарий прервал его смущение удивительно обыкновенной фразой: «Небось, устали с дороги, а я Вам про потоп». Его благообразное лицо в сединах, как в нимбе, светилось по-детски чистой улыбкой. Глаза излучали добро и мудрость. Когда утром Сергей Алексеевич подошел под благословение, чтобы проститься, Батюшка благословил его, приговаривая: «Врач-практик, врач-практик». Так был дан ответ на невысказанный вопрос. Из книги «Житие иеросхимонаха Нектария»